Идем в наступление

— Солдаты, — обратился я к тем немногим бойцам, что находились у НП, — будем стоять насмерть!

Более 1700 километров прошла дивизия от Дона до Днестра, провела 120 наступательных боев. И вот снова пришлось вспомнить старый девиз времен трудной обороны: «Стоять насмерть!»

А впереди темнела, извивалась вражеская цепь. Согнувшись, цепляясь за податливый кустарник, гитлеровцы короткими перебежками приближались к нам. Шли они без шинелей. И мне почему-то врезалось в память, как тускло поблескивали на солнце оловянные пуговицы их мундиров.

В воздухе заливались какие-то птахи. И от этого особенно давящей была тишина в те минуты.

На сколько метров подошли фашисты, сказать затрудняюсь. Только когда с яростным ревом, словно он защищал [171] от пуль, заглушал страх и толкал вперед, бросились они в последний рывок, раздался дружный залп наших бойцов. Дробно застучали выстрелы, послышались взрывы гранат. Нет, не молча отражали атаку советские солдаты. Они тоже что-то кричали, угрожающе приподнимались из своих мелких окопчиков, готовые броситься в яростную рукопашную схватку...

Полковник Савицкий, оставшийся на НП, успел доложить в штаб армии, что весь состав НП дивизии во главе с командиром отражает неприятельскую атаку. Ему сообщили, что в помощь нам высланы еще десять танков... Но Савицкий уже не услышал этих слов: он был тяжело ранен...

Зато я отчетливо помню, как кто-то в цепи закричал:

— Товарищ генерал, подмога! Мы выстояли!!!

Рядом с нами разворачивалась учебная рота. А невдалеке, где-то в тылах, заглушая выстрелы, постепенно нарастал металлический лязг и гул наших танков. Подходил и батальон Тимченко...

«Выстояли», — пронеслось в мозгу. И опять почему-то пришла мысль об отдыхе и рыбалке в этих местах... Я с трудом поднял голову. Перед глазами мелькали красные круги, но я все-таки увидел, как дрогнула вражеская цепь, как стала откатываться назад.

«Убит Беспалько... Убит Беспалько... Убит Беспалько...»

Что это, сон? Бред?

Надо мной склонилась санинструктор. В руке у нее бинты, почему-то запахло карболкой.

— Я и пульс проверяла, и ухом сердце прослушивала... Убит...

— Кто убит?

— Полковник Беспалько...

Всякое случалось на войне. Утраты приходилось переживать чуть ли не ежедневно. И все равно к ним невозможно было привыкнуть, каждая отзывалась болью в сердце. А как смириться, когда уходит из жизни человек, который тебе роднее брата, человек, с которым делил кров и хлеб, в которого безгранично верил, с которым столько вместе прошел по огненным дорогам войны.

Я потерял сознание... [172]

После операции и долгих препирательств с врачами меня не эвакуировали в тыл, а оставили в медсанбате дивизии. Отлеживался я в небольшой хате молдавского села Гортоп. Медицинская сестра Елена Ильинична Богачева ухаживала за мной, делала перевязки, а потом бежала в медсанбат помогать в операционной.

Тогда впервые за всю войну я оставался в полном одиночестве и многие часы думал об увиденном и пережитом... Перед глазами (в который раз!) вставали недавние бои, отчаянно трудный момент отражения последней атаки, гибель Игнатия Федоровича Беспалько... Потом почему-то я увидел себя мальчиком. Вспомнил, как на девятом году жизни плясал от радости на похоронах отца. Плясал потому, что теперь он больше не будет бить меня и маму... А мать плакала навзрыд и причитала: «На кого ж ты оставил меня с малыми сиротами...»

Потом была учеба в церковно-приходской школе, экзамены в большом селе Остров, куда от нас было десять верст ходу...

Летом 1915 года подошли к нашему селу кайзеровские солдаты. Мать, наскоро собрав троих детей, усадила нас на повозку, и мы, не теряя времени, тронулись в горестный путь.

Сколько скитались по пыльным, голодным дорогам, сказать не могу, только в Бобруйске занемогла мать и вскоре умерла от холеры...

Нас, троих сирот, определили в детский приют, который находился в селе Солоница на Полтавщине. Там я закончил 5-й и 6-й классы, выучился сапожному ремеслу, стал работать подмастерьем...

В 1919 году вступил добровольно в Красную Армию. Неделю проучился в Петрограде на комкурсах, потом окопы под Пулково и Детским Селом: на Петроград наступал Юденич.

Летом 1920 года окончил командные курсы при штабе 14-й армии в Кременчуге и стал краскомом. В 1931 году окончил Академию имени М. В. Фрунзе, а в 1933 — Академические курсы усовершенствования технического состава при Военной академии механизации и моторизации РККА.

К началу войны я был полковником. А уже в 1941-м выходил из окружения под Пирятином. Но все это далеко [173] позади... Скоро конец войне. Многие ли из нас встретят этот счастливый день?..

* * *

В мое отсутствие дивизией командовал начальник штаба полковник Александр Васильевич Семенов: на плацдарме в излучине Днестра продолжались бои.

Туда же по приказу командарма был перенесен НП командира нашего 34-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майора Николая Матвеевича Маковчука.

Части корпуса, зажатые со всех сторон наседающим противником, оборонялись с исключительным мужеством, но несли тяжелые потери. Уже к исходу дня 15 мая был убит заменивший меня полковник Семенов, тяжело контузило командующего артиллерией подполковника Дегтярева.

В ночь на 16 мая немцы высадили не менее двух батальонов пехоты на северной окраине села Кошница, которую занимали части 49-й гвардейской стрелковой дивизии. Врагу удалось оседлать дорогу на село Дороцкое, у самого выхода из излучины. Это очень затруднило подвоз боеприпасов и продовольствия нашим войскам. С плацдарма стало почти невозможно эвакуировать раненых...

Целый день 203-я дивизия сражалась без командира... Только к десяти утра под сильным огнем противника на НП командира 592-го полка прибыл вновь назначенный командир дивизии подполковник Василий Иванович Шорин. Но через два часа и он был убит во время бомбежки. Тогда по приказу командира корпуса во главе частей дивизии, находившихся на плацдарме, был поставлен командир 592-го полка майор Антон Михайлович Колесников.

В ночь на 17 мая противник навел мост у северной окраины Кошницы. Переправив бронетранспортеры и самоходки, он при поддержке 16 орудийных, 7 минометных и 2 шестиствольных батарей в условиях непрерывной авиационной бомбежки перешел с утра в решительную атаку и к полудню перехватил горловину излучины, взяв в кольцо 243-ю и 203-ю стрелковые дивизии.

Обстановка для окруженных частей сложилась тяжелая. Не хватало боеприпасов и продовольствия, непрерывно увеличивалось число раненых. Жители Перерыты [174] и Кошницы делали для бойцов все, что могли: кормили их, перевязывали, ухаживали за теми, кто вышел из строя.

Штаб армии неоднократно пытался подбросить боеприпасы и продовольствие на бронетранспортерах и танках, но это не удавалось.

Приняв командование окруженными частями, майор Колесников под непрерывным неприятельским огнем все-таки сумел создать прочную оборону, используя трофейное оружие и боеприпасы.

Убедившись, что ему не сломить советских бойцов, противник стал забрасывать наши позиции листовками. «Дивизия окружена, — говорилось в них. — Генерал Зданович убит. Сдавайтесь в плен: листовка послужит пропуском».

— Спасибо, туалетной бумаги подкинули, — зло говорили бойцы...

19 мая гитлеровцы овладели Кошницей. Это вынудило командира корпуса генерала Маковчука перейти на НП Колесникова.

Огневые налеты фашистской артиллерии становились все более ожесточенными. Поредела наша пехота, вышли из строя многие пушки.

Расчеты 4-й батареи, которой командовал сержант Москаленко, много раз винтовками и гранатами отражали попытки немцев захватить пушки. Осколками снарядов были перебиты все лошади и ранены многие бойцы. И все же они нашли в себе силы руками перекатить орудия в перелески и занять оборону.

Во время новой бомбежки был убит сержант Москаленко. Кто-то из рядовых артиллеристов принял командование. К тому времени батарея имела всего по четыре снаряда на ствол, по пять-шесть патронов на бойца и по одной гранате на двоих.

Но люди не дрогнули. Они стояли насмерть.

Выход был один — прорываться!

И командир корпуса генерал-майор Маковчук с разрешения Военного совета армии приказал в ночь на 20 мая перегруппироваться, чтобы сильным ударом прорвать вражескую оборону в районе горловины излучины.

Предстоял решительный бой. Надо было незаметно, до наступления темноты, собрать в кулак всю живую силу и материальную часть, разбросанную по полуострову, [175] подтянуть обозы с ранеными и имуществом, распределить силы. Бойцам батальона 592-го полка во главе с комсоргом лейтенантом Д. А. Чумаченко предстояло выполнить ответственную боевую задачу — прикрывать тылы.

Перед вечером наша артиллерия обрушила мощный огонь по скоплению немецких танков восточнее Кошницы; по пехоте, укрывшейся в лесу западнее села Дубоссары, несколько залпов произвели «катюши». Удар ошеломил неприятеля, причинил ему большие потери.

А в это время окруженные части совершали перегруппировку. Все раненые, которые могли передвигаться, заняли место в цепи. Тех, кто не мог идти, уложили на повозки и орудийные лафеты.

По условному сигналу все воины 203-й и 243-й дивизий, способные держать оружие, плотно окружили обоз, кухни, пушки в конной упряжке и с могучим «ура!» двинулись на прорыв.

Гитлеровцы открыли беспорядочный огонь и стали в панике разбегаться от катившейся на них лавины.

Впереди двигались наши танки. Они давили, сминали вражеские заслоны... Одна бронированная машина не сумела сманеврировать и сорвалась с крутого днестровского обрыва в реку... Вместе с экипажем погибли два прославленных офицера нашей дивизии — Герои Советского Союза капитаны И. Т. Шикунов и Г. И. Корнеев{8}. Многие гитлеровцы, подавленные внезапностью и стремительностью прорыва, попрятались в окопах и не оказали никакого сопротивления.

К часу ночи 20 мая главные силы корпуса вышли из окружения. Были спасены почти все раненые, орудия, снаряжение.

Майор Колесников был ранен во время прорыва, но не ушел с поля боя, пока не убедился, что все солдаты 203-й вне опасности. Все... кроме оставленного прикрытия. Двенадцать бойцов во главе с комсоргом Чумаченко не сумели быстро отойти вслед за прорвавшимися частями и остались на плацдарме.

Но советский человек не падает духом даже в самой сложной обстановке. В течение трех суток солдаты из [176] группы Чумаченко шли к своим. Днем скрывались в перелесках, а по ночам продвигались вперед. Действуя штыками, они бесшумно снимали встречные заслоны врага. Нелегким был их путь, но упорство и воля, солдатское мужество победили — они вышли к своим.

С тех пор прошло 35 лет, но никогда не изгладятся из моей памяти тяжелые бои дивизии на плацдарме в излучине Днестра, которые для многих солдат и офицеров стали последними...

* * *

28 мая, немного окрепнув, я снова приступил к исполнению своих обязанностей. Приближалось двухлетие дивизии. Штаб готовил материалы о ее боевом пути.

За время боев от Дона до Днестра 203-я уничтожила, вывела из строя и пленила около 30 тысяч вражеских солдат и офицеров. Было повреждено и захвачено около 500 орудий, 560 минометов, более 1000 пулеметов, подбито или сожжено свыше 70 танков и самоходных орудий и 19 самолетов, захвачено 33 склада боеприпасов, продовольствия и различного военного имущества.

За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество 5600 человек было награждено орденами и медалями Советского Союза, 15 самым отважным присвоено звание Героя Советского Союза.

Все это радовало, вселяло гордость. На собраниях, митингах, посвященных юбилею, воины клялись и дальше умножать своим ратным трудом славу родного соединения...

После выхода из окружения и переформирования дивизия сосредоточилась юго-восточнее города Бельцы Молдавской ССР и вошла в состав 57-го стрелкового корпуса 53-й армии. Здесь в течение двух месяцев она совершенствовала тыловую оборонительную позицию 2-го Украинского фронта, вела усиленную боевую и политическую подготовку, сколачивала подразделения, части, штабы.

Начальником штаба дивизии был назначен двадцативосьмилетний подполковник Евгений Ефремович Идамкин. Заместителем командира дивизии по строевой части стал полковник Владимир Васильевич Артамонов. Командующим [177] артиллерией — подполковник Петр Иванович Гусев. Заместителем командира дивизии по политической части и начальником политотдела — подполковник Иван Степанович Степанов.

Вскоре поправились и возвратились на свои должности командир 592-го полка майор Антон Михайлович Колесников и командир 619-го полка подполковник Мефодий Платонович Яремчук.

Неожиданным и очень приятным было возвращение к нам майора Османа Джафера. После тяжелого ранения он был, как говорится, по чистой уволен из армии.

И вдруг, приехав на командный пункт, я застал там Джафера.

— Гость у нас, — сказал Гурский. — Дорогой гость... Мы с Джафером расцеловались.

— Просьба, товарищ генерал, — сказал он, успокоившись. — Возьмите в строй. Направления мне не дали, отвоевал свое, говорят... Но пока глаза видят, ноги носят, разрешите бить фашистов. Очень прошу...

Осман Топазович, похудевший, осунувшийся, смотрел на меня чуть прищуренными карими глазами.

— Возьмите его, товарищ генерал! — поддержал Джафера Гурский.

С радостью пошел я навстречу двум ветеранам дивизии: майор Джафер был назначен заместителем командира 610-го полка.

Будучи в резерве, мы готовились к освободительному походу за пределами Родины.

12 августа наша дивизия, находившаяся во втором эшелоне 2-го Украинского фронта, вышла к реке Прут. За ней лежала чужая земля...

В 1941 году мужественные пограничники первыми приняли здесь удар коварного врага. Здесь они начинали битву за родную землю. Долог был наш путь обратно к этим рубежам. Но мы пришли. Пришли через Сталинград и Днепр, через блокаду Ленинграда. Все выдержали, все вынесли...

Мост через Прут. Сколько похожих мостов было на пути дивизии! Но этот — особый. Здесь — Государственная граница СССР.

Кто-то из наших там, за мостом, на румынской земле, успел сделать арку и написать на ней слова Александра Невского: «Кто с мечом к нам войдет, от меча и [178] погибнет. На том стояла и стоять будет Русская земля». И солдаты походным строем во главе со своими командирами направлялись под эту арку...

На переправу прибыл командир корпуса. Вместе с ним мы пропускали войска. Впервые за годы боев солдаты шли, печатая шаг. И когда в шеренгах раздавалась команда «Вольно!», многие, уже находясь на мосту, оглядывались, словно прощаясь с родными полями и селами. Некоторые бойцы по примеру суворовских богатырей несли в кармане завязанную в тряпицу горсть родной земли...

Дивизия двигалась по мосту, который как бы разделял два мира. Ей предстояло вместе с другими частями и соединениями Красной Армии освобождать народы Юго-Восточной Европы от немецко-фашистских оккупантов.

* * *

Пришла пора завершать рассказ. Но если когда-нибудь удастся продолжить его, я непременно напишу, как наша 203-я стрелковая дивизия прошла с боями свой путь до конца войны. Как мы участвовали в освобождении Румынии, Венгрии, Чехословакии, а затем воевали на Дальнем Востоке... Пока же, как говорится, лишь подведу общие итоги.

Наше соединение, сформированное в трудные майские дни 1942 года, более трех лет непрерывно находилось в боях и с честью пронесло через все испытания свое Боевое Знамя. За это время мы прошли свыше 8000 километров, форсировали около 20 водных преград, участвовали в освобождении сотен сел и деревень и десятков городов, в том числе таких крупных, как Запорожье, Николаев, Одесса, Брно. На счету дивизии значится 55 000 уничтоженных и захваченных в плен солдат и офицеров противника, 167 танков и самоходных орудий, 559 орудий различных калибров, 616 минометов, 2916 пулеметов, 19 самолетов, 3800 автомашин и тракторов, 51 паровоз, 4600 вагонов с военными грузами, около 100 000 снарядов и мин, почти 30 000 винтовок и автоматов и миллионы штук патронов.

За отличные боевые действия 203-я стрелковая получила 17 благодарностей Верховного Главнокомандующего, [179] награждена орденами Красного Знамени и Суворова II степени, ей присвоено почетное наименование Запорожско-Хинганской. Отмечены правительственными наградами все ее части. За образцовое выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и японскими империалистами 16 040 солдат, сержантов и офицеров награждены орденами и медалями, а 27 воинам присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

Так воевали мы в годы войны. А как сложились судьбы ветеранов дивизии в мирное время?

В феврале 1946 года меня назначили командиром стрелкового корпуса, осенью того же года — начальником курса военно-исторического факультета Академии имени М. В. Фрунзе. В 1953 году я по болезни уволился в запас и переехал в Воронеж. Но и по сей день не ослабевают связи с бывшими моими подчиненными. И я рад, что могу хотя бы кратко сообщить читателям о некоторых героях книги.

Бывший начальник штаба дивизии генерал-майор в отставке Антон Теофилович Сивицкий с 1943 по 1958 год служил в Войске Польском. В последнее время он жил в Москве, где и умер в январе 1977 года.

Бывший командир 592-го полка Антон Михайлович Колесников вскоре после войны закончил Академию имени М. В. Фрунзе, а затем Академию Генерального штаба. Ныне он генерал-лейтенант, заместитель начальника Академии тыла и транспорта в Ленинграде.

В Ростове-на-Дону на военной кафедре медицинского института и поныне работает бывший комбат 619-го полка Герой Советского Союза подполковник Василий Михайлович Тимченко.

На металлургическом заводе имени В. И. Ленина в Кривом Роге трудится прославленный наш снайпер Сергей Тихонович Орлов.

Начальник 1-го отделения штаба дивизии подполковник Николай Васильевич Погодаев обосновался в Тюменской области. Был райвоенкомом, сейчас на пенсии. Андрей Максимович Гурский живет в Запорожье, Леонтий Дорофеевич Гайдамака — в Луцке, Мефодий Платонович Яремчук — в Ростове-на-Дону.

По сей день служат в Советской Армии бывший помощник начальника 1-го отделения штаба дивизии Михаил [180] Никитович Терещенко и помпотех артполка И. А. Маросанов. Оба они ныне генералы.

Бывший командир санитарного взвода В, А. Латышев стал ректором медицинского института в Краснодаре. А другой медик — отважный санинструктор и комсорг 592-го полка Мальвина Яковлевна Радошовецкая (Лебедева) живет в Москве.

В Сальске трудится первый в нашей дивизии Герой Советского Союза бывший пулеметчик Борис Иванович Терентьев. В разных концах страны работают другие Герои Советского Союза, воевавшие в нашей дивизии. На Ставрополыцине — артиллерист Иван Иосифович Вехов, недавно награжденный орденом Октябрьской революции. В селе Гасановка Запорожской области — Василий Максимович Авраменко, являющийся к тому же полным кавалером ордена Славы. На заводе в Таганроге — младший сержант Николай Ильич Корниенко, Не забыл своей военной специальности бывший связист Иван Алексеевич Омельченко — он работает на узле связи в городе Гуково Ростовской области. Прославленный разведчик Николай Лаврентьевич Платонов стал после войны бухгалтером и поселился в Калуге. Пулеметчик Николай Ефремович Симинихин — алтайский колхозник. Пулеметчик Михаил Гаврилович Замула — токарь в городе Калуш Ивано-Франковской области. Артиллерист Есен Шегреевич Уракбаев — председатель колхоза имени Чапаева Западно-Казахстанской области. Стрелок Антон Гурьевич Якуба растит хлеб на земле Запорожья, а его однополчанин, тоже стрелок, Николай Иванович Губин добывает уголь в Краснодоне...

Все, о ком рассказано в этой книге, были воинами 203-й дивизии, своей доблестью и мужеством прославившими ее Боевое Знамя. Труженики войны, они, когда потребовалось, стали солдатами трудового фронта, активными строителями мирной жизни.

День ото дня хорошеет наша любимая Родина. И в этом есть частица заслуг моих славных однополчан. Низкий поклон вам за это, мои боевые друзья.

Примечания

{1} 63-я армия с 4.XI 1942 года была преобразована в 1-ю гвардейскую (второго формирования), а с 8.XII 1942 года переименована в 3-ю гвардейскую армию. — Прим. ред.

{2} ЦАМО СССР, ф. 3 гв. армии, оп. 4257, д. 41, л. 10–11.

{3} ПЗО — подвижный заградительный огонь. — Прим. авт.

{4} ЦАМО СССР, ф. 312, оп. 4245, д. 113, л. 3–39, 82–83.

{5} ЦАМО СССР, ф. 203, история формирования дивизии, тетрадь № 1, с. 23.

{6} 20 октября 1943 года все перечисленные фронты были переименованы. Центральный — в Белорусский, Воронежский — в 1-й Украинский, Степной — во 2-й Украинский, Юго-Западный — в 3-й Украинский, Южный — в 4-й Украинский. — Прим. ред.

{7} Прежний начальник штаба майор Николай Васильевич Погодаев убыл из дивизии в связи с тяжелым заболеванием. — Прим. авт.

{8} В 1969 году затонувший танк был извлечен из воды и установлен как памятник погибшим героям на месте бывшего НП дивизии. — Прим. авт.

Список иллюстраций

Гавриил Станиславович ЗДАНОВИЧ (фото 1973 года)

И. М. Манагаров

А. И. Данилов

А. Т. Сивицкий

А. М. Колесников

Н. В. Погодаев

Л. Д. Гайдамка

М. П. Яремчук

И. Д. Спицын

А. М. Гурский

Е. Е. Идамкин

П. И. Гусев

П. Я. Лежнев

М. Н. Терещенко

О. Т. Джафер

Е. Е. Твеленев

Н. И. Губин

Г. Ф. Васянин

И. А. Омельченко

М. Г. Замула

Герой Советского Союза Е. П. Дудыкин

Н. Л. Платонов (фото послевоенных лет)

Н. Е. Симинихин

Герой Советского Союза В. И. Чумаченко

Герой Советского Союза С. М. Смоленский

Б. И. Терентьев

Герой Советского Союза И. Т. Шикунов

А. В. Савельев (фото 1945 года)

Е. Ш. Уракбаев

Герой Советского Союза В. М. Тимченко

Герой Советского Союза Г. И. Корнеев

Получена свежая газета. Слева направо: Г. Ф. Кузьмин, капитан Шемет, И. Ф. Беспалько

В. Г. Марченко

С. Т. Орлов

М. Я. Радошовецкая (Лебедева)

Участники Парада Победы Дмитрий Ломоносов и Алексей Григорьев

А. Н. Погребовский

Д. П. Разиньков

Г. Ф. Алексеенко

Ф. Н. Виннищкий

Заседание комсомольского бюро 610-го стрелкового полка. Справа налево: снайпер Сергей Орлов, комсорг старший лейтенант Слипченко и санинструктор Мария Чмелькова

М. К. Пацап

А. В. Семенов

В. В. Горбань

А. Ф. Войпалович

М. Е. Лукьянченко

П. В. Хорунжий

Офицеры управления дивизии и ее частей. Снимок сделан 9 мая 1945 года

Содержание

Новое назначение [3]

От обороны к наступлению [23]

На внешнем фронте сталинградского окружения [41]

Из боя — в бой [56]

Голая Долина [78]

В битве за Днепр [93]

Тревожные будни [129]

Здравствуй, Черное море! [143]

Дни испытаний и мужества [161]

Примечания

Список иллюстраци