Иди, товарищ, к нам в колхоз!

Глава 10

Глава 10

— Что-то я того, мандражирую, — Ванька Шилов метался с места на место, не зная, как ему поудобнее пристроить портрет. — Нас точно пустят на площадь?

— Ты достал, — как всегда спокойный и флегматичный Данила поймал друга за воротник, и притянул к себе. — Тут стой! Куда они денутся. Сёма всё решил. Видишь, вон менты стоят, даже не подходят.

— Ещё бы они подошли, — хмыкнул Вадим, взглядом указав на деда, беседующего с Елизаветой и Чумаковым. — Как ты вообще уговорил командующего Сибирским округом на эту авантюру?

— Честно говоря, сам в шоке. — я пожал плечами. — По идее он должен быть на трибуне, принимать парад. Кто ж знал, что ему захочется с нами пройтись.

— А почему я не могу пройтись с внуком и его товарищами? — генерал Калинин появился возле нас незаметно, словно призрак, заставив вздрогнуть. — Здравствуйте молодые люди.

— Добрый день, здрасьте, — немного наперебой отозвались те, а Соня почему-то попыталась спрятаться за меня. В отличии от Зосимовой, та, наоборот, расцвела улыбкой. — Здравствуйте Дмитрий Иванович!

— Это кто у нас такая бойкая? — генерал ответил ей тем же. — Ты же Леночка, дочь Зосимова Максима Ильича, комбата восемьдесят пятой мотострелковой дивизии! Знаком с твоим папкой. Отличный офицер и…

— Дед, завязывай, — я подался к родственничку поближе и прошипел сквозь зубы, стараясь интонацией показать всю глубину моего недовольства. — Не беси меня. Ну или хотя бы не сейчас. Если мы посрёмся, вся затея пойдёт по… коту под хвост.

— Ладно, — генерал смерил меня долгим взглядом, но всё же пошёл на попятную, впрочем, оставив за собой последнее слово. — Заезжайте с Семёном к нам в гости. Буду очень рад.

— Я ему не нравлюсь, — буркнула Соня, исподлобья глядя в спину Калинина, отправившегося переговорить со своим адъютантом. — Что я сделала то? Родилась не в той семье?

— Забей, — я слегка приобнял подругу, вызвав ревнивое хмыканье второй. — Девчонки давайте не сегодня, а? А ты, Сонь, не грузись. Решать всё равно мне, а не кому-то ещё. И своё мнение они могут засунуть себе туда, где никогда не светит солнце. Лен, тебя это тоже касается. Обязательно найдётся кто-то кому ты тоже не понравишься. Но это всё фигня. Всем милым не будешь, так что не стоит и пытаться.

Я знал о чём говорил, потому что мы с мамой таки съездили в гости к товарищу генералу и познакомились с внезапно появившейся у меня семьёй. Не всей, отсутствовали старший сын Дмитрия Ивановича — Николай, и старшая дочь, но вторая по общей очерёдности Надежда. Они оба давно жили в Москве и в Новосибирске появлялись крайне редко, в лучшем случае на Новый год, но и то не каждый раз. Причём если со стороны Николая присутствовали Иван, тот самый курсант, с которым мы чуть не подрались на кладбище, и Нина, его старшая сестра, девица лет двадцати пяти, недавно выскочившая замуж, то от семейства Надежды не приехал вообще никто. Хотя, как рассказала Вера, их звали, причём времени было достаточно. Да и авиасообщение между столицей и столицей Сибири было налажено в полном объёме, так что проблема была явно не в транспорте.

А вот семейство Кристины Дмитриевны было в полном составе. Я познакомился и с её мужем, Владимиром Данииловичем, и старшим сыном Дмитрием, оказавшимися неплохими мужиками. Первый заведовал госпиталем, в котором работала и его жена, а младший Герасимов как раз заканчивал медицинский, пойдя по стопам родителей. Тоже планировал стать военным медиком.

Были ещё родственники со стороны Николая Ивановича, родного брата деда, генерала армии, но уже вышедшего в отставку, но с ними я хоть и познакомился, но запоминать не стремился. Они тоже в Сибири не жили и нагрянули лишь поглазеть на внезапно обретённого родственника. И надо сказать, отношение у них к нам было как к крепостным, незнамо зачем посаженным барином за общий стол.

Понятное дело, в лицо нам этого никто не говорил, но я-то видел, как кривится та же Нина, столичная штучка, при виде маминого наряда. Да, я буквально заставил маму нормально одеться, но носить дорогие костюмы она не умела. Что поделаешь, среда и воспитание накладывают свой отпечаток, но было неприятно в стране рабочих и крестьян видеть такое пренебрежение. Мне даже немного стыдно стало перед Соней. Я её обвинял в снобизме, но по факту девочка оказалась вполне нормальной, просто опасалась, что её будут использовать из-за должности родителей. А вот сейчас я впервые столкнулся с по настоящему свинским отношением. И даже сразу понял откуда ноги растут.

Да, в загородном доме деда висел большой портрет его жены, написанный хорошим, явно талантливым, художником. Холст, масло, как положено, никакой тебе вульгарной фотографии. И живописцу в полной мере удалось передать взгляд моей несостоявшейся бабушки, даже с картины, смотревшей на людей как на говно. Откуда что берётся, ведь сама из деревни, а поди ж ты, аристократия. Помойки, ага.

Впрочем плевать. Далеко не все Калинины оказались мудаками. С тем же Иваном мы нашли общий язык. Он вообще слегка офигел, когда увидел мой иконостас. До деда я явно не дотягивал, как и Владимира Данииловича, мужа тёти Кристы, как она попросила себя называть, но они боевые офицеры. Тот же Герасимов половину жизни провёл в полевых госпиталях, военным хирургом. По миру помотался, спасая наших пацанов, и это, даже не дотягивая до ранга Командора, который он получил буквально пару лет назад, за что я почувствовал к этому человек безграничное уважение.

Но если брать младшее поколение, то я без сомнений лидировал по количеству наград. А уж когда Ванька узнал, что Шок, который их заставили изучать в обязательном порядке, это моя разработка, его уважение выросло на несколько порядков. Про парное развитие я естественно рассказывать не стал, зато показал несколько движений из родового стиля Персивер, чем окончательно добил парня. Пришлось скидывать ему методичку, благо у меня она была в электронном виде и пообещать, что мы вместе позанимаемся, как время будет. Иначе меня в покое бы не оставили.

В целом посидели мы неплохо. Тётя Криста взяла под опеку маму, что позволило той немного расслабиться. Меня и так трогать опасались, после того как я почти открытым текстом послал на хрен одного слишком язвительного родственника, а дед встал на мою сторону. Однако я отчётливо понял, что откровенничать в этой компании не стоит, поэтому о своих делах не рассказывал, а если спрашивали, отделывался общими фразами. Генерал, хоть и явно был в курсе всех моих телодвижениях, не наседал, и тоже не спешил трепать языком. Так что большинство родственничков посчитали нас с мамой обычными бедняками, которым вдруг повезло. Остальные не спешили их разубеждать, и я в том числе. Меньше знают, крепче спать будут, а то мало ли, какие мысли в головах могут возникнуть.

— Слушай мою команду! — голос генерала Калинина, явно усиленный какой-то техникой, разнёсся над улицей, заставив затихнуть толпу вокруг. — Участники шествия Бессмертный полк — в одну колонну стройся! К началу марша товсь!

— Дмитрий Иванович, вы ничего не попутали? — я, нахмурившись, придавил деда взглядом. — Нельзя было без этого обойтись?

— Ты о чём? — судя по искренне недоумённому взгляду генерала он даже не понял, что случилось. — Что не так?

— Я тысячу раз говорил, что это мероприятие не должно стать очередной обязаловкой… — начал было я объяснять, но потом махнул рукой. — Ладно. Чего теперь. Делайте что хотите. Мы выдвигаемся?

— Да, — дед хмыкнул и снова рявкнул так, что все услышали. — За мной, шагом марш!

В принципе чего я ещё ожидал, обращаясь к нему за помощью. Естественно, что генерал тут же попытался возглавить процесс. Хотя почему попытался, он это сделал. Пришёл на всё готовое и отжал всю славу. Если бы я изначально не ожидал такой исход было бы обидно. А так в целом пофиг, единственное за что я переживал, так это о судьбе «Бессмертного полка». Как чиновники умеют хоронить отличные идеи под грудой распоряжений инструкций и прочих бумаг я прекрасно знал и до этого, а пожив в Советском Союзе убедился, что, кроме этого, можно любое начинание убить чрезмерным энтузиазмом, если он облачён в форму бюрократизма. Что в принципе одно и тоже, только с другой полярностью. Получается две стороны одной медали, а итог один — то, что задумано как народная акция станет ещё одной обязаловкой, на которую народ гонят насильно.

Но посмотрим. Вроде с началом шествия дед притих и больше командовать не пытался. Впрочем, это и не требовалось, участники, а набралось человек двести, послушно сбились в колонну и двинулись за ведущими. Генерал Калинин, Чумаков с несколькими сопровождающими, и мы, с девчонками, ребятами с трени и бывшими одноклассниками оказались во главе, задавая темп. Причём кроме моих девчонок остальные слегка офигели от такого соседства, а Лиза так и вовсе поначалу глазам своим не поверила. Да, она была в курсе, что шествие согласовано, но не ожидала, что командующий округом на него явится лично. Да и представители обкома, пусть и не из высшей когорты тоже стали для неё сюрпризом. Впрочем, к чести девушки, она быстро освоилась и занялась своими обязанностями, а сейчас спокойно шагала рядом с Марком Артёмовичем, держа портрет деда, погибшего где-то под Кёнигсбергом.

Иосиф Эмильевич тоже не подкачал и когда наша колонна вошла на площадь Ленина из репродукторов грянула песня. Да простят меня ребята из «Лампасов», но в этом мире они не сумели собраться. Какие-то скромные попытки были, но не получив должного признания ребята оставили мысли о покорении большой сцены, продолжив играть чисто для своего удовольствия и в основном каверы. Справедливости ради, кроме этой, ещё не написанной ими песни, никакие другие я не трогал. И даже от её бы отказался, но уж слишком хорошо она ложилась на тематику мероприятия. Прямо идеальное попадание, так что пришлось договариваться с совестью, оформляя открытую лицензию. То бишь, слова и мелодию мог использовать любой без каких-либо отчислений. В механизм, как это работает, я не лез, оставив всё на откуп Цемеля, а в его профессионализме не стоило сомневаться. Как и в честности. Нет смысла мухлевать с одной песней, когда у тебя их сотни под рукой.

Сказать, что на нас пялились это ничего не сказать. Зрители ещё не разошлись после парада и появление новой колонны, составленной из людей всех возрастов и принадлежностей, вызывало живейший интерес. Как и портреты, которые мы держали высоко над головами, вперемешку с красными знамёнами и плакатами. Последних я не ожидал, но это оказалась инициатива комсоргов участвующих школ, и получилось весьма неплохо. Правда несколько штук я забраковал, как не подходящие по тематике, но со мной спорить не стали. Просто убрали тихонько и всё. Вроде мелочь, а приятно, ведь именно такие вещи и показывают реальное отношение.

Впрочем, в дальнейшем я не собирался заниматься организацией этого мероприятия. Вон у нас тут куча начальства аж из трёх ведомств, включая партийное, комсомол и армию. Захотят — сделают. Или люди сами выйдут на них, если акция понравится. А похоже, что это было именно так, потому что из толпы зрителей к нам потянулся ручеёк желающих почтить память погибших предков. Понятное дело, что никаких портретов у них не было, но у многих на телефонах нашлись старые фотографии и они держали над головой свои гаджеты. Для меня это был яркий сигнал, что программа минимум выполнена. Люди прониклись. Осталось посмотреть, не остынет ли энтузиазм на следующий год, и если они выйдут вместе со всеми, то и программу максимум можно закрывать.

— Ты смотри, а ведь людям понравилось, — подметил дед, от которого не укрылись эти движения. — Да и музыка хорошая. Бессмертный полк! Звучит. Что скажете Марк Артёмович?

— Мне сразу это название понравилось. Никто не забыт и ничто не забыто! — расплылся в улыбке партийный работник. — У вас талантливый внук, товарищ Калинин. Ему бы в Москву, в физмат школу, а оттуда в МГУ. Нам нужны одарённые комсомольцы. При НГУ, конечно, тоже есть сильная школа, но вы же сами понимаете, Москва есть Москва.

— Образование в Новосибирске не хуже московского. — не спешил соглашаться с ним дед. — Да к тому же Семёну всего шестнадцать. Закончит техникум, отслужит, а там уже можно и высшее получить. При его способностях, думаю, в ту же Можайку, он поступит без проблем. Тем более, что Семёну нравится заниматься авиатехникой.

— Военный институт имени Можайского, это конечно, весьма авторитетный ВУЗ, — тут же согласился Чумаков. — но мне кажется, Семён больше тяготеет к экономике и кооператрству. Или там к программированию. Он собирался делать игры и у него это очень хорошо получается. Стоит ли ограничивать себя военной службой?

— Ты правда в Можайку собрался? — толкнула меня в бок Лена. — А зачем тогда в технарь пошёл?

— Да никуда он не собирается, — тут же влезла Соня. — Делят шкуру неубитого медведя. Сёма вообще в армию не собирается, тем более в военный ВУЗ.

— Ну откосить вряд ли получится, тупо не дадут, да и смысла нет, проще уж отслужить. — я пожал плечами. — Но в целом верно, ходить строем у меня никакого желания нет. Даже офицером, или тем более офицером. Пусть как-нибудь сами без меня. Вот про Москву я бы подумал, но это опять же вопрос не ближайших нескольких лет. Вот технарь закончу, тогда подумаю.

— А я⁈ — вопрос был задан хором, от чего девушки неприязненно покосились друг на друга, но разборки устраивать не стали, продолжив меня пытать. — Мне что прикажешь делать?

— Вы чего разошлись? — я с недоумением посмотрел на подруг. — Ещё два года есть чтобы решить, где учиться. Да и в Москве есть и ВУЗы достойные и консерватория не хуже. Я так думаю.

— А… — попытались продолжить обсуждение девчонки, но тут уже я цыкнул на них, и так вон парни тихо ржали над мучениями юного гаремовладельца.

— Цыц! Потом поговорим, — и чтобы смягчить эффект, пояснил. — не время и не место выяснять отношения. Согласны?

Девочки кивнули и больше к этой теме не возвращались. А мы тем временем миновали кинотеатр Маяковского, вышли на площадь Свердлова к областной администрации и Стоквартирному дому и двинулись дальше, мимо собора Александра Невского, автовокзала и оттуда уже на набережную, чтобы не перекрывать движение по Большевичке. А то там и так вечные пробки, если и мы ещё вылезем, то город и вовсе встанет.

Конечной точкой нашего маршрута была сцена на Речном. Там как раз начинался праздничный концерт, так что те, кто хотел, мог остаться и посмотреть. Или вернуться на площадь Ленина, там тоже уже возводили сцену и должны были выступать приглашённые гости. В их число попали несколько наших музыкантов, для которых Иосиф Эмильевич отобрал подходящие композиции. Я в этот вопрос не лез, но сам факт того, что Цемелю это удалось показывал, что мы движемся в правильном направлении. Да и акция, судя по всему, удалась. Выходило нас около двухсот участников «Бессмертного полка» а на финальную точку пришло не менее полутысячи, а то и больше. Как по мне это успех, о чём я и сказал с деловым видом бегущей куда-то Елизавете. А она в ответ клещами вцепилась в меня.

— Семён! — девушка выглядела целеустремлённой и растерянной одновременно. — Ты то мне и нужен!

— Чего случилось? — я ожидал подлянок и был удивлён, что нам удалось пройти весь маршрут без чрезвычайных происшествий, но сейчас явно что-то пошло не так. — Скорую и пожарных вызвала?

— З-зачем? — Лиза на мгновенье потеряла настрой, но потом до неё дошло и она от возмущения топнула ногой. — Да ну тебя! Идём, ты должен мне помочь!

— Да что случилось то? — мне ничего не оставалось, как послушно перебирать ногами, будучи буксируемым энергичной комсомольской активисткой. — Если никто не умер и не горит, куда мы бежим⁈

— Там телевизионщики из Москвы, — остановившись, Елизавета выдохнула, словно собиралась нырять с вышки и вывалила на меня образовавшуюся проблему. — Они хотят взять интервью с организаторами. А я не знаю, что говорить! Я… я камеры боюсь. Семён, выручай. С тобой хоть не так страшно.

— Журналисты значит, — я внутренне подобрался, поправил пиджак с медалями и махнул рукой. — Веди! Подумаешь, москвичи. Видали мы карликов и покрупнее. Сейчас я им расскажу, как космические корабли бороздят просторы Большого театра. — и видя, как напряглась Лиза, успокоил её как мог. — А лишнее они вырежут. Это же не прямой эфир. Так что собралась, грудь вперёд, попу назад, на лицо улыбку, портрет деда в кулак, и алга, покорять столицу! Пусть уроды, решившие тебя выжить себе все локти от досады, сгрызут!