Идиллии (Отрывки)

Дома еще Праксиноя?

Горго! Наконец-то! Войди же!

Диво, как ты добралась. Ну, подвинь-ка ей кресло, Евноя,

Брось и подушку.

Спасибо, чудесно и так.

Да присядь же!

Ну, не безумная я? Как спаслась, и сама я не знаю.

5 Вот так толпа, Праксиноя. И все колесницы, четверкой…

Ах, от солдатских сапог, от хламид — ни пройти, ни проехать.

Прямо конца нет пути — и нашли же вы, где поселиться!

Все мой болван виноват — занесло на окраину света,

Прямо в дыру, а не в дом, чтоб с тобой мне не жить по соседству.

10 Назло, негодный, придумал, всегда вот такой он зловредный.

Динона ты б муженька подождала бранить, дорогая.

Детка твой здесь: ты взгляни, на тебя он внимательно смотрит.

Мой Зопирион, мой славный, она говорит не про папу.

Все понимает мальчишка, клянусь.

Ах, твой папочка — милый!

15 Папочка этот наш давеча (все у нас давеча, впрочем)

Соды и трав для приправы пошел мне купить на базаре,

Соли принес, а верзила — тринадцать локтей вышиною.

То же у нас, Диоклид мой — деньгам перевод, да и только.

Взял он овчинок за семь драхм[23] — словно шкуры собачьи

20 Или клочки от мешков — вот теперь и работай над ними.

Плащ надевай свой, однако, и платье с заколотой пряжкой.

Вместе пойдем-ка с тобою в палаты царя Птолемея;[24]

Праздник Адониса там. Говорят, разукрашено пышно

Все по приказу царицы.

Да, все у богатых красиво!

25 Надо ж и нам посмотреть, чтоб и тем рассказать, кто не видел.

Время, поверь мне, идти.

И всегда у бездельников праздник!

Пряжу, Евноя, возьми, да поставь ее снова, лентяйка,

Так, посередке, чтоб кошкам удобней в ней было валяться.

Ну, поживее! Воды принеси, я «воды» говорю ей, —

30 Мыло несет она. Ладно! Да хватит, не знаешь ты меры!

Воду налей! Осторожней! Ты весь мне хитон замочила.

Стой же! Ну вот и умылась, неважно, как боги послали.

Где ж это ключ от ларя, от большого? Подай поскорее!

Это со складками платье, скажу я, тебе, Праксиноя,

Очень идет; ну, а сколько тебе обошлось, расскажи мне.

Лучше не спрашивай ты, — загнала две серебряных мины,

Даже побольше, в шитье же всю душу свою положила.

Но удалось, как хотела?

Конечно, что правда, то правда.

Плащ принеси мне и шляпу подай-ка сюда поскорее.

40 Детка, тебя не возьму я. Там злая лошадка укусит.

Нет, сколько хочешь, реви — не хочу, чтоб хромым ты остался.

Что же, идем. Ты, Фригия, возьмешь позабавить малютку,

В дом ты собаку впусти, а наружную дверь — на задвижку.

Боги, какая толпа! Как бы нам поскорее пробраться.

46 Ах, что за ужас! Кишат муравьи без числа и без счета.

Мне ты сделал добро, Птолемей, с той поры, как родитель

Твой сопричислен к богам! Никакой негодяй не пугает

Путника мирного ныне по скверной египтян привычке.

Прежде ж недобрые шутки обманщики здесь учиняли,

50 Все на один были лад: негодяи, нахалы, прохвосты.

Что же нам делать, Горго? Глянь, военные царские кони

Прямо на нас наезжают. Любезный, потише, раздавишь!

Рыжий-то конь — на дыбы! Ах, какой же он дикий! Евноя,

Ну, и смела ты, беги! Он и конюха мигом растопчет.

55 Как же я рада, что дома спокойно остался малютка.

Ах, Праксиноя, смелее! Гляди, мы уж выбились; кони

Стали на место свое.

Ах, я насилу могу отдышаться.

С детства ужасно боюсь я коней — и покойников тоже.

Ну, а теперь поспешим! Нам толпа уже валит навстречу.

60 Матушка, ты из дворца?

Из дворца, мои детки.

Пробраться

Можно туда?

Лишь терпеньем Ахеяне Трои добились.

Так-то, красотка! Терпенье одно лишь все дело венчает,

Горго

Словно пророчица, важно слова изрекает старуха.

Все-то нам, бабам, известно — как Гера и Зевс поженились!

65 Глянь, Праксиноя, в дверях-то! Вот это, скажу я, толкучка!

Ужас! Дай руку, Горго! Ты же, Евноя, возьми Евтихиду,

За руку крепко держи. Берегись, потеряться нетрудно.

Вместе войдем. За меня уцепись же покрепче, Евноя.

Ах, злополучная я! Разорвала я летнее платье.

70 Взглянь же, Горго! Ради Зевса, дружок мой, коль хочешь быть счастлив,

Можешь ли ты последить, чтоб еще мне и плащ не порвали?

Я постараюсь, хотя не в моей это власти.

Ну, давка!

Люди толпятся, как свиньи.

Смелее, а вот — пробрались.

Быть же тебе, мой голубчик, счастливым теперь и навеки,

75 Нас охранил ты. Не правда ль, прекрасный, любезный мужчина?

Где же Евноя? Пропала? Несчастная, тискайся крепче.

"Наши все дома", — так сват говорит, заперев новобрачных.

Дальше пойдем, Праксиноя. Ах, сколько ковров разноцветных!

Как они дивно легки! Ну, как будто соткали их боги.

80 Мощная дева Афина, каких же ткачей это дело?

Кто ж они, те мастера, что для них начертили узоры?

Люди стоят, как живые, и, словно живые, кружатся,

Словно нетканые. Право, скажу я, додумались люди.

Там, погляди поскорей, возлежит на серебряном ложе

85 Тот, кто остался любим и в печальном краю Ахеронта,

Трижды любимый Адонис, с пушком на губах золотистым.

Да перестаньте, болтушки, трепать языком бесконечно.

Словно сороки орут, разевая широкие глотки.

Что это? Кто ты такой? Мы болтливы? Тебе что за дело?

9 °Cлуг заведи и учи, ты учить Сиракузянок вздумал?

Знаешь, тебе что скажу: из Коринфа мы родом, оттуда ж

Беллерофонт[25] был; а мы говорим, как и весь Пелопоннес.

Право Дорянкам,[26] нам говорить по-дорийски пристало.

Нет, я клянусь, над собой никаких мы хозяев не знаем,

95 Кроме царя, — не трудись. У тебя это дело не выйдет.

Тише, молчи, Праксиноя! Адониса хочет прославить

Песней своей Аргивянка; искусством она знаменита.

В прошлом году лучше всех погребальную песню пропела.

Верно и ныне споет; посмотри, вот она уж готова,

100 О госпожа, ты, что любишь душою и Голг, и Идалий,[27]

Также и Эрикса склон,[28] Афродита, венчанная златом.

Друга Адониса снова из вечных глубин Ахеронта

После двенадцати лун привели легконогие Горы…

Рядом с престолом твоим и красавца Адониса место.

127 Рядом с Кипридою сядет Адонис с румяною кожей.

Он девятнадцати лет или восемнадцати, твой новобрачный;

130 Мягки лобзанья его, на губах его пух золотится.

Нынче ликуй, о Киприда, дождавшись любимого мужа;

Завтра же ранней зарей по росе мы, собравшися вместе,

К волнам его понесем, заливающим пеною берег.

Волосы с плеч размечем и, с плеч одеянья спустивши,

135 Груди свои обнажив, мы зальемся пронзительной песней.

Милостив будь к нам, Адонис, в грядущем году благосклонен!

Мил нам приход твой, Адонис, теперь, и всегда, и вовеки.

145 Ах, Праксиноя, подумай, не прелесть ли женщина эта?

Знает, счастливица, много и голосом сладким владеет.

Время, однако, домой! Диоклид мой не завтракал нынче,

Он и всегда-то как уксус, а голоден — лучше не трогай.

Радуйся, милый Адонис, и к нам возвращайся на радость!