Игра Ангела (СИ)

Глава 18. Взгляд в прошлое

Новостная лента 3 августа 2071 года:

Вторые отборочные соревнования официально объявлены закрытыми!

Итак, всего до конца лабиринта смерти дошло двадцать пять участников. Напоминаем, что по итогу первого раунда их насчитывалось восемьдесят восемь. До финиша добрались не все достойные представители своих кланов.

Также, полюбившаяся всем ранее группа сильнейших снова с нами, но уже, к сожалению, не в полном составе: остались Дракон тьмы, Огненный Смерч и Синий Сокол. Сегодня мы скорбим вдвойне, вместе с семьей погибшего участника, по Чёрному ястребу.

Погребальные костры, как дань уважения павшим на поле боя, будут зажжены завтра на главной площади Околуса.

Не пропустите! Верховная волшебница Анна назначила дату последнего испытания — 10 августа. На подготовку к нему дано ровно семь дней. Само испытание не является ни для кого секретом, оно будет проходить в приграничном городе Околусе, на древней Арене, где ранее проходили бои без правил ради забавы простого народа. Но так ли всё очевидно? Какие ловушки ждут наших участников?

Дамы и господа, делайте ваши ставки на победителя в Маготехнических соревнованиях! Ведь тот, кто останется последним на ногах и получит щедрую награду в виде ста тысяч кредитов, высокий пост в Юнитех Корпорэйшн и почётную медаль за заслуги перед Республикой от самого Диаваля Фокса или священный пергамент, подписанный верховной волшебницей Анной, дающий неприкосновенное право состоять в Верховном совете магов.

Напоминаем! В честь двадцатилетия завершения Адских войн награда многократно повышена. Слава, деньги, репутация — о чём ещё можно мечтать!?

Прошло уже несколько дней с момента окончания второго этапа отборочных игр, а я всё ещё прекрасно помнил весь тот кошмар, произошедший с нами. Мысленно возвращаясь и проживая его вновь и вновь, каждую минуту.

Я сидел на мраморной скамье в небольшой беседке, оплетённой плющом и яркими розами всех мастей, посреди прекрасного и цветущего сада, гордости моей матери. Погода стояла по-летнему сказочная. Тёплый лёгкий ветерок кружил опавшую листву, а по ясному небу беспорядочно плыли перистые облака. Кривые и рваные, как будто нарисованные по лекалам в завитках, в них каждый мог увидеть то, что ему было больше по душе. Вокруг стояло благоухание разнообразных цветов и растений, умытых ночным дождём. От высоких деревьев, росших возле поместья Драгомир, падала большая тень, закрывающая собой почти всё здание. Ближе к обеду беспощадное солнце пришло в ещё большую немилость и начало припекать сильнее. Но с тем же успехом сейчас я мог находиться на кладбище или на пустыре. Мне было плевать на здешние красоты, после проклятого лабиринта будто что-то умерло во мне.

Возле ног расслаблено дремал мой любимец. Но его состояние было обманчиво, он чувствовал — со мной что-то не так. Перед моими глазами светилась новостная лента от 3 августа, перечитывал я её, наверное, в тысячный раз и до сих пор не мог поверить в то, что Сэмми больше нет в живых. Я чувствовал как глубоко внутри меня, словно из маленького зернышка, зарождается ярость, ненависть и жажда мести. Сердце захватило что-то мрачное и жуткое, намертво прорастая своими корнями глубоко в душе.

Зверь навострил уши и открыл свои ярко-синие глаза. Отняв морду от мощных лап, он приподнял её и повернул в сторону деревьев. От яркого солнечного света я прищурил глаза и замер в ожидании нарушителя моего уединения. Через несколько секунд появилась Мэгги. Тигр, не почувствовав угрозы от идущего к нам человека, снова умиротворённо опустил массивную морду на лапы и, глубоко вздохнув, задремал. Сестра в полном молчании подошла ко мне и примостилась рядом, заботливо обняв меня за плечи. Мы отсутствующе смотрели вдаль, на качающиеся на ветру ветви деревьев, на тонкие стебельки распустившихся цветов и вьющиеся лозы винограда. Не знаю сколько мы так просидели, каждый думал о чём-то своём, но через некоторое время она тихо произнесла:

— Нейт, ты почти ни с кем не разговариваешь, постоянно всех избегаешь. Сидишь тут уже второй день в одиночестве. Я понимаю, тебе сейчас не сладко, но возьми наконец себя в руки и начни что-то делать. От тебя кое-кто уже несколько дней ждёт весточки и переживает. Сходил бы к ней, вам есть что обсудить.

— Мэгги…Я не планировал видеться с Ангелом до финала игр. Ни к чему хорошему наше общение не приведёт. Ты может забыла? Мы враги и победитель будет только один. И если говорить начистоту, то у меня нет никакого желания встречаться, а тем более что-либо обсуждать с ней. Не хочу снова увидеть жалость в её глазах — вздохнул и твёрдо ответил я.

— Ты, я вижу, уже всё для себя решил. Что я могу сказать на твои резонные доводы? Всё правильно. Отсиживайся здесь дальше, жалей себя. Пусть смерть Сэмми будет напрасной, ведь ты, вместо того чтобы докопаться до истины перед финалом, от всех отгородился каменной стеной — беззлобно проворчала Мэгги.

— Думаешь я не понимаю к чему ты ведёшь? Пытаешься вывести меня на эмоции сестрёнка… — устало отметил я, слегка улыбаясь уголками губ.

— Значит так, братик, слушай меня внимательно. Я пришла сюда сказать тебе, что не нашла ни единой зацепки по Чёрным сыщикам. Кто-то намеренно позаботился о том, чтобы никто никогда не нашёл даже упоминания о них в Мордленде. Я обошла все магические библиотеки, пустила разные слухи по городу, но никто даже не слышал о них. Будто эта часть нашей истории полностью стёрта. Единственная и последняя надежда, которая у нас осталась — дядя твоей подружки и его, надеюсь, успешная расшифровка книги. Так что хватит здесь прохлаждаться и отправляйся к Ангелу — раздражённо отчеканила она.

Я натянуто улыбнулся и внимательно посмотрел на сестру — она уже всерьёз начала злиться на меня, но сдерживалась из последних сил. Её красивые миндалевидные глаза цвета фиалок, оттенённые длинными густыми ресницами, так похожие на глаза нашей матери, сейчас горели праведным гневом, а кудрявые чёрные волосы, небрежно разметавшиеся от ветра, придавали её миловидному личику схожесть с образом злобной фурии. Она продолжала сидеть рядом и терпеливо ждать моего окончательного решения. Я даже не стал вступать с ней в продолжительный спор и отмахнулся от её намеренно провокационных слов о подружке. Пусть думает как ей заблагорассудится, на данный момент всё это неважно. У меня осталось неоконченное дело, пора наконец узнать тайны, которые так рьяно охраняют наши враги. Ради Сэмюэля.

— Хорошо Мэгги, твоя взяла. Ты права, это наш единственный шанс, который нельзя упускать — решительно сказал я и, немного подумав, продолжил — Прикроешь? Скажи Вайолет, что я тренируюсь перед решающей битвой и меня не нужно беспокоить.

— Без проблем Нейт, ты же меня знаешь… — широко улыбаясь, радостно ответила сестра, мягко похлопав меня по плечу.

Я медленно поднялся со своего места и начал колдовать магический портал. Тигр сразу же навострил уши и в ожидании встал рядом. Мэгги, тем временем, продолжала сидеть на мраморной скамье и, словно оказавшись в далёком детстве, в предвкушении очередной шалости, задорно смотрела на меня в упор, при этом подтянув обе ноги к подбородку и обхватив их руками. Её настроение явно улучшилось.

— Ты так и собираешься торчать здесь без дела? — удивлённо спросил я. Но она на это лишь лениво махнула рукой, призывая меня к действию.

Портал уже полностью появился в беседке, сияя и притягивая своей яркой безграничной синевой. Я направился в воронку, попутно приказывая тигру двигаться следом.

— Передавай Ангелу привет… — многозначительно пропела Мэгги и помахала мне рукой на прощание.

Почти исчезнув в нём, я обернулся на звук её голоса и, благодарно посмотрев на неё, с теплотой в голосе сказал:

— Обязательно…

Как и в прошлый раз, при создании портала для Ангела, по идее, я должен был оказаться всего в паре кварталов от её дома. Как только я ступил на земли Околуса воронка позади меня исчезла, и я бегло оглянулся по сторонам. Мне ещё не приходилось бывать в этом районе. Здесь стояли высокие небоскрёбы и кубические многоэтажные вышки, но они остались в меньшинстве. Видимо остатки роскоши прошлых времён. Чуть дальше, через несколько бесконечных широких проспектов виднелись уже новые жилые строения, возводящиеся во всех городах Объединенной Республики. Они были выше, крепче и красивее, элегантно гармонировали друг с другом и блестели серебром в свете закатного солнца. Улицы украшали широкие зелёные газоны, между строениями были разбиты ухоженные парковые зоны в форме идеального прямоугольника. Высокие деревья, топиарные фигуры животных, людей, машин, фонтаны в виде изысканных статуй, густая трава, благоухающие цветы, птицы, живущие в ветвях, и различные лесные зверьки. Великолепное, сказочное зрелище, но ничего удивительного, в магическом мире этого было с лихвой.

В приграничном городе была и обратная сторона медали. Южный квартал. Старые улицы, по которым торопливо пробегали люди. Каждый куда-то спешил, у всех были свои проблемы и дела. Городские массивы, высокие уличные столбы, которые зажгут свои огоньки только с приходом ночи. Шум транспорта, музыка, раздающаяся из приоткрытых окон, нервные крики, чьи-то голоса, льющиеся гулким потоком. Всё это, а также та грязь и пыль от которых эту часть города уже ничем не отмыть, даже самым мощным ливнем, составляет привычный антураж мегаполиса.

Время незаметно приближалось к вечеру. Сумерки потихоньку накрывали город тёмной пеленой. Я неспешно шёл по кварталу и довольно скоро увидел высокий красный забор, за которым прятался невзрачный двухэтажный домик из тёмно-синей черепицы со светлыми стенами. На втором этаже свет нигде не горел, кроме одного единственного балконного окна. Недолго думая, я всё же решил рискнуть и проверить. Сел на своего любимца верхом и послал его вперёд, он с легкостью, присущей кошке, перелетел через преграду и взобрался на крышу дома по груде металла стоящей у гаража. Пришлось слезть со своего зверя и подойти чуть ближе, чтобы незаметно оценить обстановку. Бирюзовые шторы безвольно свисали вниз, закрывая половину большого полуоткрытого окна. Внутри горел приглушённый свет.

На глянцевой поверхности тонких стеклянных панелей окна хрусталём мерцали тысячи звёзд. Таких далёких и близких одновременно. На крыше веяло прохладой, свежестью ночного воздуха и запахом мокрой травы. Вдруг появилась Ангел, она отодвинула штору в сторону и открыла большое окно настежь. Девушка была босиком, но в своей повседневной одежде техника, она шагнула вперёд и ухватилась за поручни. Я вновь невольно залюбовался ею. Ангел задумчиво всматривалась вдаль, на открывающиеся пейзажи спящей природы, ничего не замечая вокруг. Лёгкий ветерок блуждал среди деревьев, игриво шевеля листья. Вечерняя роса в траве сверкала, как кристалл под тонким лунным сатином. Светлячки уже зажгли свои фонарики и сейчас во всю летали по ночному небу, а мелодичное стрекотание сверчков оглушало из-за нависшей ночной тишины.

— Люблю ночное время суток, чувствую себя такой свободной, полное уединение и затишье в городе. Воздух так и манит своими приятными ароматами. Как ты меня нашёл? — раздался спокойный голос, при звуке которого я непроизвольно вздрогнул. Её мечтательный взгляд всё ещё был устремлён вперёд.

— Ничего сложного… — мои губы сами собой растянулись в лукавой усмешке. — Я почувствовал где ты находишься, не знаю почему, но это получилось само собой. Теперь, когда мы порознь, я смогу найти тебя, где бы ты ни была — закончил я, ловко перелезая через перекладину балкона.

— Я давно тебя заметила, теряешь хватку? — она перевела на меня свой лукавый взгляд и, мягко улыбнувшись, продолжила — Мог бы и предупредить о своём появлении, а не пытаться залезть в окно как воришка. Долго же ты собирался, но я рада, что ты всё-таки пришёл. Пойдём, у меня есть новости по расшифровке книги — обронила Ангел и, развернувшись, направилась в комнату. Я последовал за ней.

Небольшая, но довольно просторная и уютная комната пестрела всеми цветами радуги: две стены были выкрашены ярко-жёлтой краской, две другие оранжевой, бирюзовые шторы украшали единственное широкое окно, на полу лежал красный ковёр на всю ширину комнаты, на двуспальной кровати лежало тёмно-зелёное одеяло, в углу стоял массивный стол со стулом и платяной шкаф из чёрного дерева, забитый старыми книгами и разными железками, а посередине стоял ярко-голубой кожаный диван, дополнял палитру маленький журнальный столик фиолетового цвета. На комоде рядом с фотографиями в цветных рамках лежали морские ракушки, детские рисунки и разная мелочь. Здесь царила приятная атмосфера и буйство красок. Я осматривал помещение с любопытством, но без излишней восторженности — до богатого убранства моей комнаты в поместье было ой как далеко.

Ангел повернулась в мою сторону, её руки были скрещены на груди, а в глазах плясали озорные чёртики.

— И долго ещё ты там собираешься стоять? Мне конечно похвастаться особо нечем, не богатые хоромы как у некоторых, но и у меня довольно…красочно.

— Не переживай, я видел и похуже — с легкой улыбкой, нахально ответил я. Она хотела было уже возмутиться, это ясно читалось в её глазах, но вовремя догадалась что это шутка и усмехнулась.

— Ладно, давай перейдём к делу. Ты пока присаживайся где пожелаешь, а я спущусь на кухню и принесу нам напитки и какую-нибудь еду. Так разговор пойдет плодотворнее — сказала она и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.

В комнате стоял душистый аромат лета и освежающая ночная прохлада. Окно было настежь открыто, а попадающий внутрь ветер беспорядочно раскачивал шторы из стороны в сторону. Вальяжно раскинувшись на мягком диване и подозвав к ногам зверя, который всё это время сидел у балкона, я тяжело вздохнул, чувствуя как в душу закрадывается ощущение, казалось бы, невозможного счастья от новой встречи с Ангелом. И все-таки в самом центре этого прекрасного чувства зияла огромная чёрная дыра — глубокая скорбь, которая теперь не оставит меня никогда.

Через некоторое время вернулась Ангел с небольшим подносом в руках и, не обращая внимания на дремлющего возле меня тигра, аккуратно поставила его на журнальный столик. Поднос вмещал графин с рубиновой жидкостью, две чашки с мясной похлёбкой и немного фруктов на десерт. Присев поудобнее рядом со мной на диван, она сосредоточенно посмотрела на меня и начала рассказывать:

— Дядя Йен, как и обещал, закончил перевод и расшифровал оставшиеся страницы в рукописи. После 1 июня 2051 года она велась на древнем языке, как ты помнишь. Так вот, я опущу некоторые подробности, описанные после, скажу только, что в основном там рассказывается о нескольких заговорах глав государств и их последователей, о тайных убийствах влиятельных персон, о продолжительных расследованиях преступлений в государственных делах Чёрными сыщиками, их борьбы против власти и многое другое. После прочтёшь, если захочешь. Что конкретно меня заинтересовало так это то, что в записях постоянно упоминается некий Льюис Кордуэлл. Думаю, он является одним из основателей тайной организации. К моему удивлению, как оказалось, он находится здесь, в городе. Так что завтра мы можем к нему отправиться и всё у него разузнать.

С этими словами она достала из-за пазухи чёрную книжечку и с лёгкой улыбкой протянула её мне. Я молча взял её и спрятал вглубь нагрудного кармана. Пусть хранится у меня, так спокойнее.

— Что скажешь? Ты такой молчаливый, думала обрадуешься… — она изучающе посмотрела на меня и продолжила — Мне кажется, мы стоим на пороге открытия чего-то очень важного. Кстати, как думаешь связана ли волшебница Анна с произошедшим с нами у Хрустального дома? Помнишь, перед вторыми отборочными соревнованиями, на трибуне, позади от неё стояла сереброволосая. Интересно, Анна послала её убить нас? А многочисленные ловушки и устройство блокирующее твою магии и мою связь с Орионом и мёртвые тела, которые мы видели в пещере. Они пали в бою или их намеренно убили? Совпадение ли? А может власти узнали о наших тайных встречах и потому решили уничтожить…

— Я правда рад, Ангел. Твой дядя очень многое для нас сделал, и я благодарен ему. Просто в данный момент я не в силах в полной мере выразить это. Слишком многое в последние дни с нами произошло… — с щемящей тоской в голосе ответил я и, чуть помолчав, продолжил уже более задумчиво, — Сколько неподтверждённых догадок… Честно? Я знаю не больше твоего. Вот завтра мы и выясним, надеюсь нам ответят на все интересующие нас вопросы. А так можно долго сидеть и предполагать. Анна по своей натуре очень амбициозная женщина и уничтожит любого, кто перейдёт ей дорогу. Её кредо — выживает сильнейший. Может мы в поисках правды подошли к её тайнам слишком близко, или здесь связаны политические игры на фоне Маготехнических соревнований, или неуёмная борьба за власть. Как считаешь с каких пор началась взаимная ненависть наших фракций? И зачем создали Маготехн?

— Что же, вот и наступило время откровенных историй, да? — невесело ответила Ангел. — Маму я почти не помню. В детстве, когда я была ещё совсем малюткой она погибла в разгар Адских войн. Отец в то время рассказывал мне, что человек по-природе боится, и, как следствие, враждебно настроен к тому, чего не понимает. В этом, как он считал, была глубинная причина нашего конфликта и разделения на два лагеря. В смерти мамы он винил оба мира. Немалую роль, конечно, сыграла политика обоих государств и амбиции их лидеров, — она аккуратно взяла ещё дымящуюся чашку с аппетитно пахнущей едой и передала её мне, а после забрала такую же себе и, слегка вздохнув, продолжила, — Хотя с самого начала нас разделили массовые солнечные вспышки на небе, повлёкшие за собой магические аномалии и, как следствие, необычные способности у людей. Вспышки — явление нормальное, но магические выбросы оказались небывалой силы. Они опускались все ниже и ниже к планете, а когда, в конце концов, их заметили, было уже поздно — до того момента, как они обожгли Землю, оставались считаные минуты. Сначала сгорели все спутники и погибли тысячи людей, а в течение последующих нескольких дней жертвами аномальных выбросов стали многие миллионы. Гигантские территории превратились в выжженные пустыни и, по итогу, выжившие гонимые страхом неизвестности, разделились на фракции. Ты спрашивал меня, почему были введены Маготехнические соревнования? Я думаю, чтобы остановить кровопролитие между нашими народами, которое всё равно было бы неизбежно, а в будущем — повторение Адских войн. И потому главы обоих государств решили создать игры на выживание, чтобы умирали сотни, а не тысячи, избегая полного истребления одной из сторон, при этом наглядно показывая какая из двух фракций сильнейшая. Хотя сейчас я уже сомневаюсь, что всё именно так, как нам хотят показать. Причины могут быть намного глубже, чем может показаться на первый взгляд. Теперь я это понимаю. Может ты и прав, и дело в амбициях властей и их тёмных делишках, — отхлебнув немного горячей, густой похлёбки и поймав мой заинтересованный взгляд, она продолжила свою печальную историю. — Дядя Йен рассказывал мне, что моя мать не была против магического мира и неоднократно выступала на площади Околуса за объединение между нашими лагерями, призывала людей не боятся нового, не поддаваться панике, но война, длившаяся восемь лет, всё равно была неизбежна и, как следствие, унесла немало жизней и с нашей стороны и с вашей. После её смерти Лиам замкнулся в себе и заперся в своём кабинете. До сих пор он почти не выходит, всё своё свободное время он проводит за закрытыми дверями. Иногда мне кажется, что ему больно на меня смотреть, будто во мне он видит лишь копию своей погибшей жены, а не родную дочь — она неожиданно замолчала, опустив голову вниз и я заметил, как ей сейчас грустно, горько и тоскливо от нашей беседы. Воспоминания давались ей слишком тяжело. Чтобы хоть немного её поддержать, я отставил свою быстро опустевшую чашку и её почти нетронутую и сочувствующе накрыл её дрожащие руки своей. Она с благодарностью взглянула на меня, а в ответ я ласково улыбнулся и ободряюще сказал:

— Я ни в коем случае не оправдываю волшебников. В Адской войне они многих ваших положили, в самом вначале это был неравный бой, скорее кровавая бойня. Но всё же, после гильдия механиков обжилась новыми технологиями и вы смогли противостоять магическому миру. Как ты и сказала, в самом начале, в зародыше, людьми правил лишь страх и нежелание понять, то чего они не в силах объяснить и от этого пошли все несчастья…

— Нейт, я хотела мести, за смерть матери — горячо перебив меня, честно призналась она и, сжимая мою руку крепче, взволнованно продолжила — Я чувствовала себя так, словно мой мир окончательно рушится, неотвратимо сминая его остатки памяти своими обломками. Оттого так погрузилась в пучину своей ненависти к вашей фракции, что даже не желала узнать вас поближе. Знаешь почему я пошла и записалась на Маготехн? Я жаждала крови, моей целью было во что бы то ни стало уничтожить как можно больше волшебников, попадающихся на моём пути. Чтобы вся ваша фракция получила по заслугам и мне не важно, были ли они причастны к гибели мамы. Таким образом я хотела отомстить за неё. Но сейчас всё изменилось, благодаря тебе… — вдруг её очаровательные зелёные глаза потемнели, и она мечтательно продолжила — Если я стану победителем, то хочу наконец съехать от отца и купить себе на выигрышные кредиты небольшую квартиру в центре города. Сто тысяч — огромная сумма денег. Смогу, как и обещала Дяде Йену, реконструировать старый музей неподалёку, чтобы он всем желающим посетителям показывал накопленные тяжким трудом артефакты ушедших времён. А то на данный момент они, к сожалению, гниют в нашем подвале. Моя мечта — работать в Юнитех Корпорэйшн, ведь тогда мне больше не придётся доказывать свои гениальные способности механика, а почётная медаль за заслуги перед Республикой от самого Диаваля Фокса только добавит мне авторитета. До всех этих политических игр он был главным инженером и возглавлял гильдию механиков. Кстати, если ты не знал, то Ориона я собрала собственноручно, — она явно была очень собой довольна и её милое личико светилось от гордости за своё творение, я лишь многозначительно ей улыбнулся. — А зачем ты участвуешь в играх? — с любопытством спросила Ангел и разлила по бокалам тёмную, прохладную жидкость.

— Теперь ты ждёшь откровенной истории и от меня? — с любопытством спросил я, вымученно усмехнувшись — Слава, деньги, престиж, вырваться от опеки родителей и зажить своей жизнью. Ничего нового, почти те же планы, что и у тебя. Лишь одно различие между нами — выигравшему в финальной схватке волшебнику выпадет честь присоединиться к Верховному совету магов. Волшебница Анна собственноручно подпишет священный пергамент и вручит победителю, — я рассеянно посмотрел на Ангела и со всей серьёзностью, на которую только был способен, продолжил — С самого моего рождения меня усердно готовили к Маготехническим соревнованиям и попутно прививали ненависть к техникам. До встречи с тобой иных чувств я не испытывал. Моя мать, сколько я её помню, занимает почётное место в круге двенадцати волшебников, которые по сей день стоят на страже порядка нашего мира и его границ. В будущем я должен быть тем, кто примет это бремя. За меня всё давно решено, но если я выиграю в соревнованиях, то смогу вырваться от чрезмерной опеки Вайолет и пойти своей дорогой.

Я задумчиво замолчал и, взяв со столика, заблаговременно наполненный Ангелом бокал с вином, неторопливо начал пить, смакуя каждый глоток. Неожиданно для себя я вновь погрузился в свои беспокойные мысли, которые окружили меня с новой силой. Вина и глубокая скорбь легли на мои плечи тяжёлым грузом, и я не знал как от них избавиться. Будто почувствовав мое гнетущее настроение, Ангел заботливо прикоснулась к моему плечу и с участием ответила:

— Я знаю о чём ты думаешь Нейт, но это не твоя вина. Мы не смогли бы ему помочь в любом случае. Это был его выбор. Ты должен двигаться дальше, ради него. Лучше расскажи мне поподробнее о своём друге. Как вы познакомились и подружились. Я до сих пор не знаю, как его зовут. Может я конечно ошибаюсь, но вначале нашего знакомства мне показалось, что он техник.

— Его звали Сэмми…Сэмюэль — я тяжело вздохнул и отвёл взгляд, это не та тема, которую я хотел бы обсуждать с Ангелом, мне легче держать всю боль глубоко внутри, но она, того не замечая, задела болезненные и тёмные струны моей души. Собравшись наконец с мыслями, я поставил обратно бокал с вином и, нервно скрестив руки в замок, продолжил — Мы дружили с самого детства, наши семьи одно время были очень близки, и он с родителями частенько приходил к нам с ответным визитом. После, когда мы выросли из детских забав и мальчишеских развлечений, наши пути сильно разошлись. Но даже несмотря на политические разногласия, мы периодически встречались и непринуждённо, как в детстве, общались. Не забывали друг друга и поддерживали связь. Сэмми всегда был против Адских войн, длящихся столько лет, и не поддерживал диктатуру верховной волшебницы Анны, направленную против техников. Он всегда говорил, что бессмысленная бойня забрала слишком много жизней с обеих сторон и он не станет впредь поддерживать эту политику и дальше. Ты недавно упомянула, будто подумала, что он один из ваших? Нет конечно, Сэмюэль — чистокровный маг из богатой, знатной и почитаемой семьи могущественных волшебников. Ему всегда претили законы Мордленда, потому магию он использовал только в крайних случаях, в основном пользовался вашими где-то позаимствованными техническими примочками. Когда я узнал, что Сэмми записался на игры, то пытался несколько раз отговорить его не приходить на первые отборочные испытания. Тогда он бы автоматом выбыл из соревнований. Но он всегда был идеалистом, мечтал о том, что если станет победителем в Маготехне, то обязательно исправит вражду, длящуюся между нами годами. Ведь выиграв, Сэмюэль получил бы неприкосновенное право состоять в Верховном совете магов и надеялся в будущем повлиять на пересмотр их решения. Но теперь этому не суждено сбыться, — охватившее меня чувство безысходности неудержимо рвалось наружу и я, закрыв глаза, понуро опустил голову и обхватил её руками.

— Я должен был его спасти в этом чёртовом лабиринте. Почему он такой упрямый и до самого конца не принимал магию… Это я виноват. Как мне с этим теперь жить. У меня больше никого не осталось…

— Тише…тише… — она инстинктивно приблизилась ко мне и, нежно приобняв, начала ласково поглаживать меня по голове, при этом успокаивающе нашёптывая — Ты не один, у тебя есть я. Смерть Сэмми не будет напрасной, завтра мы обязательно что-нибудь разузнаем. Я не строю особых иллюзий по поводу предстоящей финальной битвы, но если мы выживем, то обязательно когда-нибудь изменим наше будущее в лучшую сторону. А если нет, то ты всегда сможешь навестить меня… — негромко сказала Ангел и, настойчиво отняв мои руки от головы, крепко взяла меня за ладонь в знак поддержки.

Я постарался взять себя в руки и перебороть невыносимую боль, которая с новой силой загорелась в моей душе и навсегда заточить её глубоко внутри себя. Ради Ангела. Какие бы невзгоды не ожидали нас в будущем, мы будем преодолевать их вместе, и сейчас это было самым главным. Её утешающий голос своей хрипотцой пробрался мне под кожу, согревая душу. Плохие мысли постепенно отступали назад, а те тучи, что сгущались над головой, исчезли словно утренняя роса под палящим солнцем. Кончики моих губ сами собой медленно поползли вверх, невольно образуя еле заметную благодарную улыбку.

— Кстати, всегда было любопытно, а почему вы с Домиником враждуете? — прервав тягостное молчание, с интересом спросила Ангел.

— Ага, а рубрика вопросов всё не кончается — с тихим смешком ответил я, закатывая глаза к потолку. — Сегодня ты решила выведать все мои тайны, да? Я тебя разочарую, но здесь нет никаких секретов или заговоров, Ангел. Наш род Драгомир с давних времён враждует с Бёрками. Сильные кланы всегда противостоят друг другу. Это было ещё до моего рождения и передавалось из поколения в поколение, так же и в его семье. Особых причин нет, кроме постоянного соперничества, переходящего во взаимную неприязнь. Но если мне доведётся встретиться с Домиником на Арене и его не убьют раньше, то я с превеликим удовольствием сотру его с лица земли. Надеюсь госпожа механик довольна ответами и оставит наконец несчастного мага в покое? — широко улыбаясь, непринуждённо спросил я. Ответом мне был её мелодичный, задорный и такой заразительный смех.

— Ладно, мы что-то засиделись, а ведь завтра нам предстоит непростой денёк…Где тут можно лечь спать? — спросил я, с интересом оглядываясь по сторонам. Время уже было позднее, за окном стояла глубокая ночь, и разглядеть хоть что-то было крайне сложно. Околус крепко спал. Лишь яркая луна немного освещала своим бледным светом, пробиваясь сквозь плотные облака внутрь комнаты.

— Мы можем не пережить следующих игр, или лишь один из нас останется в живых, так что это наша последняя ночь. Потому предлагаю спать вместе, а не ютиться на маленьком диване, тем более нам ведь уже не привыкать, да и кровать, как видишь, всё равно одна… — смущённо ответила Ангел.

Она пристально смотрела на меня своими потемневшими, словно небо перед грозой, бездонными изумрудными глазами. В них вспыхивали искорки зарождающегося желания, и я был настолько очарован ею, что был не в силах оторвать своего взгляда. Её аппетитная грудь тяжело вздымалась и опускалась в такт неровному, прерывистому дыханию. Я чувствовал, как во мне поднимается сильное влечение и неутолимая жажда обладания.

Важно было только то, что происходит здесь и сейчас, всё остальное не имело никакого значения. Неожиданно для самого себя, я наколдовал одуванчик и поднёс к её прекрасному личику. Коснулся белым пушком её веснушчатого носика, порозовевших щёк, замечая при этом, что от этого ей становится щекотно. Далее опустил цветок к её нежным устам, она обольстительно улыбнулась и, сложив свои красивые пухлые губы трубочкой, дунула, и десятки маленьких, белых парашутиков разлетелись по воздуху, а пустой стебелёк неожиданно выпал из моей руки на пол. Этого хватило с лихвой чтобы я обо всём забыл. Я вновь ласково коснулся её лица, но теперь уже рукой, и Ангел заметно покраснела. Она доверчиво смотрела прямо мне в глаза, пребывая в возбуждённом и томительном ожидании. Горячая волна неконтролируемого желания прошлась по моему телу, ударила в голову, выбивая из неё все имеющиеся сомнения и мысли.

Уже плохо соображая что делаю и совершенно теряя над собой контроль, я провёл по её нежной щеке, повторяя линию тонких скул, и остановил руку на маленьком точёном подбородке. Провёл большим пальцем по её манящим и таким желанным губам, а затем, приблизившись, поймал их поцелуем. Сначала легко и нежно, словно пёрышко, коснулся её мягких губ, попутно срывая полувздох-полустон, будто пробуя их на вкус. Ангел слегка удивилась, но затем ответила мне и, подавшись навстречу, чувственно обвила мою шею руками, требуя большего, и я выполнил её нетерпеливую просьбу. Коснувшись кончиком языка, я нагло и бесстыдно разомкнул податливые губы, проникнув глубже так настойчиво, будто от этого зависела моя жизнь. Жадно, нетерпеливо, требовательно и очень откровенно. Ангел не сопротивлялась, наоборот — запустила тонкие пальцы в мои волосы, отдавшись будоражащему чувству, которое подобно сильному цунами, накрыло нас с головой. Она томно постанывала — это был тихий, сладострастный стон, ясно говорящий о наслаждении. Я неистово прижимал её к себе, изнемогая от нетерпения, крепко держа за тонкую талию. Она только сильнее выгибалась мне навстречу. Её чувственные губы были мягкими и оставляли медовый привкус. Ангел немного сильнее сжала пальцы на моём затылке, отчего я лишь углубил поцелуй и крепче сдавил её талию, которая, казалось, вот-вот треснет, как стекло песочных часов. Изнемогая от желания обладать ею, мои руки жадно бродили по её спине, плечам, часто вздымающейся груди, исследуя каждый сантиметр её разгорячённого тела. Её алебастровая кожа на ощупь была словно шёлк. Мои мучительно-сладкие ласки заставляли Ангела задыхаться от желания и хрипло постанывать. Мы всё сильнее сходили с ума.

Эти чувства пьянили, как хорошей выдержки алкоголь и дурманили, как сильный наркотик, который казалось, вместе с горячей кровью бежал по нашим венам. От жара по коже прошлась приятная волна тепла, будто по её телу течёт раскалённая лава, не приносящая боли. Сейчас мои мысли были заполнены ею и только ей, и тем, что мне хочется, чтобы эта минута длилась вечно. Ведь как только я её поцеловал, меня как будто током ударило. Парализуя тело. Останавливая дыхание. И лишь беснующиеся сердца обоих, готовые выскочить из груди, выдавали в нас признаки жизни. Ангел отстранилась первой, но только тогда, когда в груди всё начало гореть, а наши лёгкие нуждались в кислороде. Она нежно коснулась пальцем моих губ, тем самым прерывая этот поцелуй…

— Что-то не так? — жарко шепнул я, нежно целуя каждый её пальчик. Ангел смотрела на меня из-под длинных густых ресниц буравящим взглядом.

— Нам нельзя…Прости, я не… — срывающимся голосом ответила она и опустила голову. Испугалась. Мне почему-то стало стыдно и горько, хотя она сама дала своё согласие. Неимоверным усилием воли я прикрыл глаза, наполненные дикой, безудержной страстью и, взяв себя в руки, очнулся наконец от своего прекрасного наваждения и с трудом отстранился от неё.

— Нет, не извиняйся, ты абсолютно права. Наши чувства неуместны, мы итак сильно рискуем своими жизнями, находясь наедине. Я виноват, нельзя было этого допустить. Нам всё равно не позволят быть вместе, у нас нет ни шанса. На финальных соревнованиях мы можем погибнуть, или, что ещё хуже, нам придётся сражаться друг с другом. Давай сделаем вид, что ничего не было, а завтра отправимся к оставшимся в живых Чёрным сыщикам, — мрачно сказал я и, аккуратно приподняв её голову за подбородок, заглянул в яркую зелень её прекрасных глаз, которые сейчас мерцали словно самые дорогие самоцветы на свете. Я испугался того, как предательски сбилось её дыхание, в попытке держать себя в руках и не заплакать.

— Милая, перестань. Ты разрываешь мне сердце… — с этими словами я крепко обнял её и прижался щекой к её шелковистой светлой головке. Она ответила мне тем же и обвила руками мою талию, сжав пальцами материю костюма сильнее чем следовало.

— Как жаль, что я не встретила тебя раньше — с горечью шёпотом произнесла она, и её уста, помнящие недавний горящий страстью поцелуй, задрожали…

Не имею ни малейшего представления сколько времени мы так просидели в тишине, прижавшись друг к другу, но я отчётливо ощущал, как громко билось её сердце и дрожали мои руки, когда я крепче прижимал к себе Ангела, как напряглась и натянулась, словно струна, каждая клеточка моих мышц, когда я почувствовал её горячее прерывистое дыхание на своей груди. Все слова уже были сказаны и потому мы медленно поднялись с дивана и, взявшись за руки, побрели к кровати. Как только мы устроились поудобнее каждый на своей половине, Ангел, обняв подушку, напоследок обаятельно улыбнулась мне и её веки, будто налитые свинцом, медленно закрылись. Почти сразу я услышал мирное посапывание, она заснула. Сегодня был противоречивый вечер, наполненный насыщенной беседой, в которой мы многое узнали друг о друге и поделились дальнейшими планами, а завтра предстоит ещё более тяжёлый решающий день. Лежа рядом с ней и закинув руки за голову, я всматривался в темноту потолка, при этом зная, что не усну ещё некоторое время. В душе бушевала буря эмоций. И всё-таки лучше такие душевные метания, чем нестерпимая боль утраты, в которой я пребывал совсем недавно. Даже сейчас воспоминания о нашем поцелуе рождали во мне безумные, тёмные желания.

Повернув голову, я взглянул на её безмятежное спящее личико и мои мысли опять вошли в слишком опасное русло. Она так сладко спит. Нужно стереть эти воспоминания, пока я всё ещё могу себя контролировать. Случившееся не давало мне покоя, и я вновь начинал злиться. На себя, на неё, на наши взаимные чувства наперекор судьбе и законам фракций. Но овладевшие мной воспоминания об удовольствии, неутомимой страсти и эйфории, заставили отодвинуть эти мысли на второй план. Намного позже я перевернулся на бок и попытался уснуть. В комнате было темно, и Ангел, даже если бы проснулась, не смогла бы увидеть выражение моего лица — на нём застыло откровенное блаженство.