Игра на грани. Навсегда моя

Глава 15

Я протянула ему трубку, и мои действия выглядели неуверенно, рука не хотела выпускать телефон, а пальцы сами сжались на трубке. Вдруг Артур понял, что это был не Марк.

— Ви — ка. Я поговорю и верну, продолжишь дальше искать свои фотки.

Марка явно веселила моя ситуация, он присел рядом и притянул меня за запястье руки, которая не выпускала телефон. Я уткнулась в его плечо, а Марк погладил меня по волосам. Таким жестом он думал успокоить и убедить в своих словах? Но плюсы в такой ситуации тоже были, пока мы так сидели на кровати, телефон перестал звонить в моей руке.

— Вик. Давай по-хорошему договоримся, м?

Я немного отстранилась, чтобы посмотреть в его глаза, и столкнулась с непробиваемым серьезным взглядом.

— Ты о чем?

— Я — говорю, ты — делаешь, ок?

Хах.

— А если ты мне скажешь прыгнуть с крыши? — саркастично улыбнулась ему.

— Значит нужно будет прыгать с крыши.

Его слова мурашками прошлись по спине, заставляя мышцы непреднамеренно напрячься.

Я отрицательно покачала головой, получив в ответ жесткий захват на плече. Меня немного напрягало то, что я не чувствовала страха по отношению к этому человеку, хотя все звоночки били тревогу и его поведение прямо указывало, что Марк может быть жестоким и опасным. Но подсознание отсекало эти вводные данные. Мне, конечно, льстило, что такой мужчина как Марк крутится вокруг меня уже второй день, но все же, было что-то спрятано за этим. Загадка, разгадать которую без чьей-то помощи, было нереально. Марк был рядом не просто так, и глядя в его холодные глаза после сказанной фразы, было очевидно, что им движет далеко не любовь ко мне. А если учесть его гнусный шантаж теми фотографиями, всё это означало лишь одно — я еще не докопалась до истиной причины зачем я ему нужна.

— Мне больно. Пусти.

— Думаешь, что сможешь уйти? Так вот намотай на свои извилины, Колесникова, попытаешься исчезнуть, и я выложу все фотки в сеть и закопаю репутацию твоих родителей.

Его хватка ослабла, и я, выдернув руку с телефоном, резко отстранилась и спрыгнула с кровати. Это было крайне необдуманно и в итоге вышло неудачно. Ногу тут же пронзила адская боль, от которой закружилась голова и все стало черным. Опять.

Когда я пришла в себя, Марк орал на какую-то девочку в больничном костюме, возможно, это была медсестра. Что он от нее хотел я так и не уловила, потому что, увидев меня в сознании, практически сразу он прекратил и подошел ко мне. Девушка пулей вылетела из палаты.

— Вика, тебе нужно поесть, — он сказал это нежно и ласково и потом добавил протяжно, — пожалуйста.

Я обратила внимание, что на столике стояла еда на подносе, всякая разная, даже был мой любимый хачапури. Марк поднял поднос с едой и переставил его на кровать. Когда я присела, подтянув к себе ноги, Марк открыл картонный стакан и передал его мне, вместе с ложкой. Там был бульон. В детстве я очень любила именно такой бульон, прозрачный и без лишней начинки. Мама уже в тарелке украшала бульон свежим нарезанным укропом. Этот суп был из ресторана и без укропа.

Когда мой взгляд упал на больную ногу, я отметила, что она снова перемотана эластичным бинтом. Марк. Зачем он так заботится обо мне, и одновременно угрожает. Вполне возможно, что его психическое состояние не поддается описанию в пределах нормы, скорее всего, он ненормальный псих. Других объяснений у меня не было.

— Если ты не поешь сама, врач сделает тебе капельницу и зальет в тебя энтеральное питание.

— Что ты мне постоянно угрожаешь?! Это из-за тебя мне вообще-то так плохо! — фыркнув, я взяла стакан с супом и ложку.

— Прости. Каждый раз, когда ты отключаешься, мне страшно.

Он присел на кровати и наблюдал за тем, как я помешиваю ложкой суп. Мне, действительно, нужно было поесть, сил совсем не было. Но его слова только добавляли вопросов в моей голове.

— С чего это тебе становится страшно за меня?

Как же он меня я достал за последние два дня. Раньше наши отношения мне нравились больше: секс без обязательств и по домам. Хотя нет, я уже тоже схожу с ума, кажется, по этой же причине я его и бросила, кроме секса у нас не было ничего. Так что мне тогда нужно? Одно я знаю точно — угроз и шантажа я не вынесу, уж лучше быть без отношений, чем состоять в таких.

— Вика. С тобой так сложно. — Марк потер пальцами переносицу и прикрыл глаза. Это со мной-то сложно! Ха. — Иногда мне хочется отлупить тебя по заднице!

Я поднесла ложку с супом ко рту и замерла.

— Как много страсти, Марк.

Он скорчил рожицу и показал мне язык. Надо же, он и так умеет! Мне стало смешно, но я побоялась пролить суп.

Начав есть, я искоса посматривала на Марка, который достал телефон и стал просматривать почту. Это было интересно и, так как я хорошо видела его экран, то все мое внимание устремилось туда. Но, к сожалению, ничего полезного для меня не попадалось.

— Вик, — Марк оторвался от телефона, когда я доела суп и поставила картонный стакан на тумбочку. — Мне нужно будет уехать. Завтра придут все твои анализы и врач решит какое лечение выбрать. Я приеду вечером, возможно, мне разрешать забрать тебя домой.

— В смысле, разрешат?!

Он что, собрался меня тут закрыть?

— Детка, то, что с тобой происходит, явно не норма. Неужели ты сама не понимаешь?

Я вспомнила всю знакомую мне ненормативную лексику русского языка и выдала ему в ответ на повышенных тонах, но Марк и бровью не повел. Я распиналась, доказывая, что он мне никто и не имеет право оставлять меня в больнице без моего согласия, обзывалась и угрожала полицией, но надежда, что он изменит свое решение таяла на глазах. Его спокойствие жутко бесило.

В приступе ярости я выгнала Марка из палаты, а он, не сопротивляясь, собрал свои вещи и ушел. Только потом я поняла, что осталась без телефона, документов и денег. Хорошо, что хотя бы еды оставил, ненормальный псих!

Время быстро подошло к вечеру и я, приняв душ и переодевшись в чистые джоггеры и футболку, которые предусмотрительно оставил Марк, улеглась спать. Казалось, что события этих выходных полностью высосали все жизненные силы, и мне оставалось только надеяться, что понедельник будет лучше. Марк не шутил, когда обещал превратить мою жизнь в ад, мне уже не нравилась моя жизнь.

— Доброе утро, Виктория. Меня зовут Пётр Антонович Стагинский, я ваш врач.

Мужчина средних лет вошел в мою палату после того, как травматолог осмотрел мою ногу и дал рекомендации.

— Здравствуйте.

Я с любопытством смотрела на него и думала что он сделает, если я попрошу отказ от госпитализации?

— Сегодня мы с вами обсудим план действий на ближайшее время. Ваши анализы выглядят не очень. Как часто у вас бывает тошнота, снижение аппетита и боли в животе?

Э. Всю жизнь. Черт, как же меня бесят врачи.

— Часто.

— Я так и понял. Скорее всего все дело в вашей печени. В целом, она функционирует нормально, но временами испытывает сложность и в вашей крови падает гемоглобин и растёт билирубин.

— Я знаю, у меня это с детства.

— Все верно, это наследственное заболевание, как правило, и оно подлежит только коррекционному лечению. Но если такое лечение вовремя не проводить, то будет становиться только хуже и это уже затронет другие органы.

Ничего нового. Все как обычно. Я без эмоций сложила руки на груди и ответила врачу:

— У меня синдром Жильбера, периодически пью курсами лекарства.

Петр Антонович приспустил очки и посмотрел заинтересованным взглядом.

— Тогда я совсем не понимаю, почему сейчас вы себя довели до такого состояния.

Все было прекрасно на протяжении нескольких лет, до начала отношений с Марком. Он подействовал на мою печень как яд. Хах.

— Не парьтесь, доктор. Это же не болезнь, буду принимать лекарства и все пройдёт.

— Угу. — Он насупился и уставился в свои листики, как будто обиделся на меня. — Есть еще второй фактор, ваши гормоны не в норме. Вы принимаете противозачаточные таблетки?

Начинается. Мы с моим гинекологом долго подбирали таблетки для меня, в итоге остановились на наименьшем зле, с минимальными побочными эффектами на печень, но вот гормоны у меня были все в норме.

— Послушайте, вы, вроде бы, терапевт. А эти результаты выдайте мне руки, и я обсужу их со своим гинекологом.

Врач закрыл мою карту и глубоко вдохнул воздух. Видимо, ему было также неприятно общаться со мной, как и мне с ним.

— Конечно. Это не мое дело, я тут вообще для красоты. Все ваши данные, Виктория, я передам господину Романовскому, а вас сегодня выпишут.

Невольно улыбка наползала на мои губы. Все же мне удалось взбесить этого мужика. Хорошо, что он понимает, что меня не нужно тут держать.

— Но все же, рекомендую обратиться к гинекологу и я назначу вам курс амбулаторного лечения, будете приезжать каждый день на капельницу. Плюс прием лекарств дома. У меня все.

Гад. Не зря я терпеть не могу врачей, с ними никогда невозможно договориться.

Тем же вечером меня забрал Марк. Я была жутко рада, что уехала из больницы, хоть и с ним. Мне следовало побеспокоиться о своей работе, так как я пропустила целый день, никому не сказав, потому что Марк так и не оставил мне зарядку для телефона.

Без каких-либо едких комментариев в мой адрес, Марк привез снова к себе домой и скрылся в кабинете. Шикарно.

— Эй, стой! Марк! Где зарядка от телефона?

Он уже вошел в кабинет, но не успел закрыть дверь, на мой вопрос Марк безразлично ответил:

— На кухне поищи, — и громко хлопнул дверью. Когда я уже успела его выбесить?

Осмотрев розетки на кухне, я встала у столешницы, где стояла кофемашина, и воткнула в розетку телефон, его экран по-прежнему оставался черным. Желание избавиться от навязчивого запаха больницы заставило меня быстро направиться в душ, не дождавшись даже минимальной зарядки.

Войдя в ванную, я включила горячую воду, наблюдая, как пар начинает подниматься. Повернувшись к зеркалу, заметила, что на столешнице рядом с раковиной стоит моя косметика — или, по крайней мере, очень похожая на неё. Открыв первую попавшуюся баночку с кремом, я поняла, что она не новая. Внутри меня разразилась паника, и я вылетела из ванной, стремясь обследовать спальню.

На тумбочке у кровати стояла моя рамка с фотографией родителей, сделанная прошлым летом во Франции, и рядом лежал мой крем для рук, который я всегда использовала перед сном. Сердце забилось быстрее, подхватывая волну недоумения и ярости.

В момент, когда злость достигла своего пика, я услышала шорох и обернулась. В комнату вошел Марк.

— Ты! — даже не знала какие слова подобрать, в предыдущий раз я выругалась, а он просто развернулся и ушел. Но сейчас я хотела, чтобы он мне ответил! — Ты ненормальный! Больной на всю голову псих!

Марк прислонился одним плечом к дверному проему и убрал одну руку в карман, в другой руке у него была синяя папка.

— Ненавижу тебя! Какого черта ты вообще появился в моей жизни!

Мои возмущения начали переходить в истерику, больше всего в тот момент хотелось подойти и треснуть ему по лбу, но я понимала, что показывать такую степень агрессии с нельзя. Проблема была в том, что с каждым проведенным днем рядом с ним я становилась все более неадекватной, Марк специально устраивал мне эти эмоциональные качели, чтобы сделать из меня психованную идиотку.

— Почему ты ругаешься, любимая? Мы же обсуждали твой переезд ко мне.

Сволочь, какая же он сволочь! Проще разбить голову об стену, чем нормально обсуждать что-то с Марком!

— Ладно. Хорошо! Ты еще пожалеешь о том, что решил таким способом меня доводить, Марк! Я тебя переиграю.

Я раздраженно сжала руки в кулаки и почти скрипя зубами кидала в Марка гневные взгляды.

— Валяй. Жду-не дождусь. Только прежде, чем ты начнешь свою игру — подпиши вот это.

Он подошел близко и впихнул мне в руки папку. Там была дарственная на мою квартиру, я должна была подарил ему свою квартиру. Серьезно?

Весь мой вид указывал на то, что я была в шоке. Не сумев справиться со своим лицом и взметнувшимися от удивления бровями, я перевела взгляд на Марка. Он абсолютно расслаблено, как ни в чем не бывало стоял, протянув руку с шариковой ручкой ко мне. Бесило и то, что этот мерзавец смотрел влюбленным взглядом с широкой улыбкой.

— И зачем тебе это? — ему что, мало того имущества, которое досталось в наследство от Шаталова? Там наверняка состояние побольше, чем моя двушка в старом фонде.

— Так мне будет спокойнее. Буду знать, что тебе больше не куда будет пойти.

— Идиот.

Он рассмеялся и указал на ручку. В ответ, я рассмеялась ему в лицо.

— Подписывай.

Я отрицательно покачала головой. Это бред.

— Ты знала, Вика, что на производстве у твоей матери изделия делаются из нелегально приобретенных камней? — Марк нажал на кнопку и стержень ручки появился со щелчком. — Поставщики у них — подставные компании, а бриллианты покупаются на черном рынке.

Нет, нет, нет. Этого просто не может быть! Мама рассказывала, что сотрудничает только с белыми поставщиками, они с папой часто обсуждают дела за ужинами, где присутствую и я.

Марк поднял ручку к моему лицу и покрутил ее между своих пальцев. Весь его вид показывал, что он верил в то, что говорил. Но я ведь видела, как он умеет надевать маски лжи, оставляя при этом покер фейс.

— Конкретно сейчас, твоя мама пять минут как вышла из здания главного управления следственного комитета после того, как дала показания следователю. Пока ее привлекли только в качестве свидетеля, но если ты и дальше будешь упрямиться, Виктория, то, боюсь, что ее роль в этом деле могут переквалифицировать.

— Ты блефуешь…

Я старалась держаться и не подавать виду, что мне было очень страшно. А что, если это правда? Он действительно может навредить моей семье?