Игра начинается

Глава 10 Город Ситналта

В закоулках двора, в бочонке, Вейлрет обнаружил немного теплой застоявшейся воды. Он сорвал с древка потрепанное знамя слаков и смочил его в мутной, слегка пованивающей жидкости. Потом подошел к Пэйнару и обтер ему лицо.

Слепец отмахнулся от него, давая понять, что не нуждается ни в чьих ухаживаниях. Затем поднялся и отряхнулся, приводя себя в порядок. На минуту он замер, потом с изумительной точностью направился туда, где валялись его бывшие “глаза”. Пэйнар нащупал конец жезла и, наклонившись, стал шарить по пыльной земле в поисках линз. Наконец он подобрал их и потер друг о друга – получившийся звук напоминал стрекотание насекомого.

Пэйнар повернулся и с выписанным на лице отвращением зашвырнул линзы подальше. Они ударились о шпангоуты развалившегося корабля Призраков.

– Вы не подчинились! – торжественно произнес Пэйнар. – Вы не подчинились им и победили! А я никогда даже не пытался им противостоять. Оказывается, в этом имелся бы смысл.

Брил скрестил на впалой груди худенькие ручки и принял горделивую позу;

– Я не собираюсь сдаваться, еще чего, зачем делать кому-то такие подарки.

Удача словно воскресила его энтузиазм и бодрость.

Вейлрет приблизился к остаткам корабля. Там вперемешку валялся всякий хлам, рваные провода, обломки аппаратуры, битое стекло и даже осколки керамики. Легкий ветерок поднимал пыль над остовом корабля и вызывал дребезжание железяк. Было ясно, что ни один прибор на корабле не действует, и вообще трудно было себе представить, как от этого мусора был когда-то толк.

Вейлрет подобрал одну из линз Пэйнара и посмотрел ее на свет: она, на удивление, осталась целой, откололся лишь кусочек. Вейлрет покрутил и повертел ее по-всякому, а потом вдруг замер. Под определенным углом ему представился иной мир, линза словно стала окном ТУДА. Вейлрет различил трех парней и девушку-шатенку. Облачены они были в чудаковатую одежду. Похоже, эти четверо собачились друг с другом. На столе кроме игральных камней и карты можно было разглядеть необычную еду и напитки.

ТЕ?

Неужели удалось увидеть, как ОНИ играют? И остаться при этом в живых, целым и невредимым? Вейлрета от волнения даже пробрал озноб. Но только он собрался показать свое открытие остальным, как случайно повернул линзу и потерял нужный угол. Вейлрет принялся лихорадочно крутить стеклышко, пытаясь найти “окно”, но напрасно. Нахмурившись от огорчения, историк сложил линзы в болтающуюся на боку кожаную сумку.

– Что вы собираетесь делать? – наконец спросил Пэйнар.

Брил опустил Камень Воды обратно в карман и швырнул несколько булыжников в поросшую мхом стену крепости. Делраэль вынул свой меч и стал внимательно рассматривать его на солнце, потом со звоном вложил обратно в ножны. Он поправил лук на спине и похлопал по кожаным доспехам.

– Вероятнее всего, мы будем продолжать наш великий поход, да так, что ТЕ сами удивятся, как им могло наскучить Игроземье!

– Я восхищаюсь вами, и мне так стыдно за свою слабость, – признался Пэйнар. Казалось, он с трудом шевелит губами. – Можно мне добраться вместе с вами хотя бы до Ситналты? Авось я смогу как-нибудь отплатить за мое.., освобождение. Я постараюсь быть вам не в тягость.

– Мы ни в коем случае не бросим тебя здесь. – Вейлрет заметил, что физиономия слепца выражает стыд и беспомощность.

– Пока мы не продолжили поход, давайте быстренько обследуем это место, – предложил Делраэль. – Двинулись, Рег. Кто знает, быть может, в подземных камерах еще остались узники.

Вейлрет напряженно посмотрел на огромные грозные стены:

– А как насчет слаков? Я не хочу, чтобы нас задержали какие-нибудь “небольшие приключения”.

– Слаки давно все дернули отсюда, так что пойдем. Учти, я никогда себе не прощу, если мы не осмотрим крепость.

Брил остался греться на солнышке с Пэйнаром, в то время как Вейлрет, держась поближе к брату, знакомился с крепостью. Они мчались по затхлым извилистым коридорам, то и дело заглядывая в открытые двери. Когда Вейлрет и Делраэль распахивали тяжелые створки, петли угрюмо скрежетали и пускали облака ржавой пыли.

– Как думаешь, здесь можно найти еду? :

– поинтересовался Делраэль.

– А ты жаждешь испробовать жратву слаков?

– Об этом я как-то не подумал.

Они спускались по широкой лестнице, уходящей под землю. Вейлрету с каждой минутой становилось все неуютнее.

– Эй! – крикнул Делраэль. – Есть тут кто-нибудь?

Эхо отдалось в дальних концах коридора.

– Тише! – прошептал Вейлрет. – Давай-ка вернемся. Похоже, еще немного, и заблудимся. Я не уверен, что даже сейчас помню дорогу назад.

– Не дрейфь, братишка. Со мной не заблудишься. Пройдем вперед еще чуть-чуть.

Вейлрет поплелся сзади с понурым видом, и, наконец потеряв терпение, Делраэль гаркнул:

– Ну что с тобой происходит?

Вейлрет уже собирался вспылить, но сдержался:

– Я просто немного нервничаю, вот и все. Делраэль отпустил смешок:

– Мы многое испытали, Рет, и я убедился, что ты далеко не трусишка. Так чем тебя пугает старая заброшенная крепость?

Вейлрет прочел в глазах брата лишь недоумение.

– Я думал, ты поймешь, Дел. Разве твой отец не предлагал тебе сыграть в ролевую игру в сарае, где хранилось всякое оружие?

– Ну конечно. Мне нужно было отправиться за драгоценностями, которые хранились у людей-червяков, под землей… Наверное, у каждого из нас были свои приключения.

Вейлрет украдкой глянул на окружавшие их стены. Стыки камней заросли мхом.

– Я дрался не на жизнь, а на смерть в крепости слаков. В точно такой же.

Наконец Делраэль понял, что имел в виду Вейлрет, и покачал головой:

– Это была всего лишь игра.

– ВСЕ – это лишь Игра. Меняются лишь игроки.

Вейлрет понуро побрел дальше, и вскоре исследователи оказались в бывшем зале для пиршеств, где ныне гулял лишь сквозняк. Здесь стояла дюжина грубо сколоченных деревянных столов на покосившихся козлах. Все было в пыли и паутине, на полу валялись потрескавшиеся деревянные тарелки. Братья миновали пустынный зал и оказались у следующего марша крутых стоптанных ступеней. Только по еле уловимой разнице в звуке шагов Делраэля можно было определить, что одна из его ног была ненастоящей.

В коридоре, где они оказались, двери были массивные, с тяжелыми запорами. Вейлрету все вокруг казалось очень знакомым. Делраэль распахнул какую-то дверь, свободно болтающуюся на петлях, и обнаружил за ней камеру, где всего богатства – развалившаяся кровать да солома, за долгое время превратившаяся в пыль.

В соседней каморке они наткнулись на скелет в ошейнике, который по-прежнему соединялся цепью с кольцом, вбитым в стену.

– Слаки убрались отсюда уже довольно давно, – сказал Вейлрет. – Даже если бы кто-то из узников уцелел, Пэйнар обнаружил бы его. Ну что, можем мы теперь возвращаться?

– Сейчас, только посмотрю, что за той большой дверью в конце коридора.

Путь к двери устилали щербатые булыжники. Делраэль приближался к ней тихо и аккуратно, готовясь в любую минуту встретить опасность. Казалось, он и думать забыл о КЕННОК, из которого была сделана одна его нога.

Вейлрет все время оглядывался. Ему постоянно казалось, что он здесь не впервые; слишком уж все было знакомо. Тем временем Делраэль взялся за засов и снял его с подпорок, но открыть дверь оказалось не так-то просто.

– Рет, да помоги же!

Вдвоем они с трудом распахнули дверь, и их сразу обдало сухим горьковатым воздухом. Делраэль и Вейлрет стали вглядываться в сумрак просторного помещения. Вокруг обширной ямы, смахивающей на арену, вдоль стен стояли каменные скамьи. Дно же ее было устлано костями и черепами.

– Веселенькое, похоже, было место. – Делраэль ступил на бывшую арену. Он поднял камень и бросил его на песок, бурый от давно запекшейся крови. Камень подскочил и покатился, потом замер, и воцарилась тишина.

– Дел, мне кажется, нам лучше отсюда убраться…

– Интересно, что они здесь делали? И тут братья услышали храп и скрежет гравия, будто что-то огромное с когтистыми лапами мчалось к ним. Однако исследователи подземелья ничего особенного не могли разглядеть. Впрочем, Делраэль наклонил голову, прислушиваясь. Храп и рычание приближались, становились все явственнее. Нахмурившись, воин потянулся к рукоятке меча. Вейлрет схватил брата за руку и вытащил из зала. Потом что было силы надавил плечом на дверь.

Дрожа всем телом, он с грохотом задвинул засов и только тогда облегченно вздохнул.

– Ты чего? – сердито глядя на Вейлрета, спросил Делраэль.

В качестве ответа на вопрос с другой стороны на дверь обрушился удар. С обветшалой притолоки слетело несколько комков пыли, но крепкое, обитое железом дерево не поддалось. Братья услышали рычание, за которым последовал еще один удар. Вскоре неведомое существо по ту сторону двери сдалось и молча удалилось.

Делраэль в недоумении глянул на Вейлрета:

– Вот дерьмо. Что это было? Откуда ты знал, что ОНО там?

– Это аккар, прошу любить и жаловать. Он невидим. Ты все-таки зря не хотел меня слушать.

* * *

Заброшенная крепость слаков осталась позади, и к концу дня путешественники уже пересекали границу лесной территории. Хотя после Лидэйджена лес показался им неухоженным, мягкий воздух был наполнен запахом цветов и деревьев.

– Хорошо, что мы заночуем именно здесь! – вслух порадовался Делраэль. Пэйнар прислушивался к лесным звукам, подставляя лицо легкому ветерку и наслаждаясь ароматом зелени. Он все еще нес в своей суме ставшее бесполезным зрительное устройство. Впрочем, к счастью, тропинка была отлично протоптана, так что, держась за чье-нибудь плечо, Пэйнар мог передвигаться довольно быстро.

– Ну и дурак же я был, что так долго оставался с ТЕМИ. Как же я раньше не догадался, что они – просто пшик? Это моя вина, что Игроземью угрожает такая опасность.

– Игра еще не закончена, Пэйнар, – увещевал Вейлрет. – Если бы все было так безнадежно, Ведущая Мелани не призвала бы нас на борьбу… Осторожно, не наткнись на эту ветку.

– Может быть, нам стоит подойти к этой задаче с другой стороны, – предложил Брил. – Пэйнар, что ты там говорил о Ситналте? Магия там действительно бессильна?

– Я не говорил, что она там бессильна. В Игроземье нет ничего, кроме последовательности больших и малых вероятностей. Просто возможности магии в Ситналте очень невелики, а техники – весьма значительны. – Не обращая внимания на ветки, Пэйнар продолжил:

– Жители Ситналты думают только о будущем. Они стараются, чтобы сегодня у них все получалось лучше, чем вчера. Когда я принес им старинные вещи, которые нашел в горах, они сказали, что их не интересует всякое вторсырье, и посоветовали обратиться к старьевщику.

У Делраэля загорелись глаза.

– Как ты думаешь, если ситналтане так сильны в технике, может быть, они сумели починить корабль Призраков? – Воин усмехнулся. – Мы бы тогда отправили на нем этого Сьартариса прямо ТУДА.

Брил захихикал:

– Хорошенький сюрпризик! Пэйнар помотал головой:

– Вы же видели, в каком состоянии находится корабль – хламье одно, – и починить его невозможно. От него же ничего путного не осталось.

Вейлрет потер подбородок, размышляя:

– Ты прав.., но я уверен, что жители Ситналты с удовольствием взглянули бы на него. Если нам придется их о чем-нибудь просить, это станет нашей козырной картой.

* * *

На краю города, в комнате, занимавшей верхотуру башни, стояла молодая женщина и смотрела на доску. Недавно эта ученая особа так яростно писала мелом и потом стирала, что весь пол и она сама были в меловой пыли. Даже губы умной женщины, когда она их прикусывала в раздумье, на вкус напоминали мел.

Она запатентовала свои предыдущие четыре изобретения на свое собственное имя, Майер, и теперь работала над пятым, но уже в сотрудничестве. Правда, ни одно из ее прежних изобретений не было особенно полезным. Но это новшество – счетное устройство – поставит ее имя на одну строку с именами двух величайших гениев Ситналты, – профессоров Верна и Франкенштейна… Если бы только ей удалось найти простой способ решения уравнений с помощью механики…

Майер стояла, уставившись в доску, пытаясь разобраться, почему не сходятся ее вычисления. Совершенно интуитивно она потянулась к доске и заменила переменную эквивалентным выражением. И вдруг все сошлось.

– Эврика! – Женщина потрясла в воздухе кулачком и, улыбаясь, подошла к окну.

Она увидела четырех путешественников, направлявшихся к воротам города. Первое мгновение ученая женщина стояла, разинув рот от удивления, потом, опомнившись, схватила “подзорную трубу” – две надлежащим образом смонтированные линзы, которые увеличивали отдаленные предметы в пять раз. Майер тщательно рассмотрела каждого путника: первый – совсем юный, светловолосый, близорукий; второй молодой человек выглядел внушительнее. Судя по его кожаным доспехам и оружию, он был воином. Впрочем, он прихрамывал. Блестящий серебряный пояс хромого воина смотрелся довольно безвкусно.

Двое других странников выглядели старше. Один – худой, с белой бородой, намного ниже остальных. Облачен он был в голубую мантию, вид имел интеллигентный, а лицо – умное и проницательное. Возможно, в своем краю этот господин являлся ученым или изобретателем. Последний странник был рослым и поджарым. Но из-за какого-то ужасного происшествия он, видимо, ослеп.

Женщина знала о производственных травмах – первые паровые котлы в Ситналте иногда взрывались, но ее отец Дирак разработал клапан регулировки давления, и использование пара стало безопасным.

Майер все подробно проанализировала в уме и вывела заключение из увиденного. Потом она взяла переговорное устройство, в виде трубки с медным раструбом на конце, и проговорила новости в него.

Она четко произносила слова, громко чеканила короткие сжатые предложения. Ведь надо было, чтобы голос пролетел внутри трубы и, возможно, даже разбудил старика, клюющего носом на телеграфной станции.

Через несколько минут вся Ситналта будет знать о гостях.

Майер повесила трубку на крючок и выглянула из окна. Воин увидел ее и, сложив руки у рта, крикнул:

– Эй, наверху, привет!

Великий Максвелл! Неужели не было лучшего способа заявить о своем присутствии?

Майер взяла рупор, сдула с него меловую пыль и заговорила, обращаясь к путешественникам:

– Добро пожаловать в Ситналту. Пожалуйста подождите, пока ворота поднимутся, потом входите. Спасибо за внимание.

Она нажала на рычаг, освобождающий противовес, тот, в свою очередь, повернул маленькое колесо, крутанувшее большое колесо, которое, наконец, заставило подняться тяжелые ворота из листового железа. Майер в последний раз взглянула на свои уравнения – теперь, когда она знала решение, ей ужасно не хотелось уходить. Со вздохом она пошла навстречу незнакомцам, Стены города Ситналты были сделаны из одинаковых прямоугольных каменных глыб безупречной формы. Вейлрет провел пальцем по одному из стыков – на родине даже аккуратный резчик по камню Скон не смог бы проделать все так гладко. Пэйнар склонил голову набок, прислушиваясь к странному звону, шипению и свисту, доносившимся откуда-то из глубины города. В воздухе очень странно пахло.

Делраэль всей тяжестью навалился на плечо Вейлрета. Он с трудом мог переставлять свою КЕННОК-ногу. По мере того как путники приближались к окрестностям Ситналты, магическое действие дерева КЕННОК постепенно ослабевало, и вместо ноги Делраэль получил громоздкую негнущуюся деревяшку, с которой приходилось неустанно сражаться. Он показал брату свой шов: потемневший и ставший теперь явственным. Вейлрет понял, что вся их группа должна как можно быстрее распрощаться с этой местностью.

Вот поднялись тяжелые железные ворота, и перед ними предстала Ситналта. Брил вел слепого Пэйнара, а Вейлрет поддерживал Делраэля, размышляя о том, что у них совсем не воинственный вид. Но стоило им войти в, город, как Вейлрет забыл обо всем на свете, Гости были просто поражены увиденным. Даже на Брила вид города произвел впечатление. Только Пэйнар не выражал никаких чувств и скромно отмалчивался.

Главная улица была вымощена цветным булыжником в, форме шестигранников безупречной формы, уложенных замысловатым геометрическим узором. Большинство сверкающих на солнце зданий было двух-, а то и трехэтажными. За исключением Ледяного Дворца Сардуна и крепости слаков, Вейлрет никогда не видел таких больших строений, тем более созданных человеком.

Из дверей башни вышла строгая деловитая женщина и направилась к путешественникам. Она была хрупкого телосложения, с темными, коротко стриженными волосами, яркими живыми глазами и острым носиком. Ее одеяния были выкрашены в цвета более красочные, чем даже те, что Тарне использовал для своей пряжи.

Вейлрет на минуту задумался о Тарне. Он очень надеялся, что старый солдат заботится о жителях Цитадели, пока деревня еще находится в руках Гейрота. “Интересно, – подумал Вейлрет, – когда же я наконец попаду домой”.

– Меня зовут Майер. Я – дочь Дирака. – Женщина замолчала, будто чего-то ожидая, потом нахмурилась. – Мой отец – автор семидесяти величайших изобретений всех времен.

– Очень приятно, – сказал Брил со всей сердечностью, на которую был способен. Они представились.

Майер сделала круговое движение рукой, как бы охватывая всю Ситналту:

– Нас редко кто посещает. Нам нравится восхищение, которое вызывает наш город. Это доказывает, насколько мы опережаем в развитии остальное Игроземье.

При этих словах Пэйнар вдруг оживился. Он с такой силой стиснул плечо Брила, что на голубой мантии остались отпечатки его пальцев.

– Кто знает, быть может, есть вещи, о которых вы и не подозреваете.

Майер возмущенно взглянула на него, но при виде пустых глазниц, уставившихся на нее, пришла в замешательство. Она резко повернулась и сделала знак следовать за собой. Женщина распахнула широкие двери ангара, находящегося рядом с воротами, и створки плавно разъехались в стороны.

– Я покажу вам город.

Из полумрака ангара Майер принялась выталкивать на дорогу, мощенную шестигранниками, хитроумное приспособление – паровую колесницу. Увидев, что никто ей не помогает, она без особых церемоний закричала:

– Ну вы, дикари, что уставились? Помогите мне выкатить машину на улицу. Великий Максвелл! Нам же надо на чем-то передвигаться.

С помощью Вейлрета машина была вытащена на улицу, и деревянные колеса, обитые железом, загрохотали по мостовой. При свете дня колесница показалась историку сказочной. Практически всю заднюю часть машины занимал отливающий серебром паровой котел, но шасси были прикреплены таким образом, чтобы тяжесть котла была распределена и передние колеса не отрывались от земли.

Майер дотронулась до металлической крышки и тут же отдернула руку, дуя на пальцы.

– Все в порядке, давление высокое, пар в норме. Похоже, кто-то недавно пользовался этой машиной.

Женщина подбросила угля в пышущую жаром топку; с задней стороны котла, из клапана регулировки давления, с шипением вырвался пар.

– Усаживайтесь! Мы попусту тратим энергию пара.

Делраэль доковылял до колесницы и закинул негнущуюся ногу на сиденье. Пэйнар самостоятельно забрался в машину, после того как Брил подвел его к дверце. Вейлрет запрыгнул назад и устроился рядом с котлом.

Не успели они усесться, как Майер повернула ручку, выпускающую пар из клапанов, и колеса закрутились. Она выдернула скобы, сдерживающие колеса, и машина задребезжала по булыжнику.

Вейлрет восторженно улыбался. Из дымовой трубы вырывался белый пар. Майер потянула за веревку, и раздался пронзительный гудок, от которого у путешественников заложило уши. Паровая колесница с лязгом катила по улицам. Майер сражалась с двумя рычагами, поворачивающими передние колеса то в одну, то в другую сторону.

– Необыкновенно! – воскликнул Вейлрет. – Прямо волшебство.

Майер резко его поправила:

– Техника, а не волшебство.

Клапан регулировки давления на задней части котла раскрылся, выпустив избыток пара, и снова закрылся. Нахохлившийся Пэйнар сидел молча и только подпрыгивал при толчках колесницы.

Паромобиль несся слишком быстро, чтобы Вейлрет мог рассмотреть все то замечательное, что встречалось у них на пути, но Майер указывала странникам на наиболее достопримечательные здания.

– Вот на этих фабриках мы создаем конструкционные материалы. – Женщина махнула в сторону массивных сооружений, где из труб валил густой пар и черный дым. – Вот здесь производят стальной прокат, который мы используем для изготовления машин. Кроме того, мы добываем из-под земли природный газ, а из моря – некоторые ценные минералы. В машинах используется очень много золота, а в море его – в избытке.

Из окон домов на странников с любопытством глазели жители Ситналты.

Майер указала на паутину проводов, протянувшихся от дома к дому и как бы соединяющих их.

– Благодаря этим проводам я смогла сообщить всей Ситналте о вашем прибытии. В одно мгновение. – Майер улыбнулась сама себе.

– Я мог бы сделать то же самое с помощью палочки-письма, – напомнил Брил.

– Но для этого необходимо волшебство. А наш телеграф работает на ЭЛЕКТРИЧЕСТВЕ.

– А разве это стыдно, пользоваться волшебством? – полюбопытствовал Вейлрет.

– Я бы, во всяком случае, не стала этим гордиться. Волшебники чуть не уничтожили Игроземье своими бесконечными войнами. А потом они нас бросили, оставив якобы в помощь лишь группку бесполезных типов, известных как Стражи. – Она показала на самые высокие здания:

– Все, что вы видите в Ситналте, сделано НАМИ. Да, нами, обычными людьми, без помощи Стражей. Наверное, Волшебникам и необходимо волшебство, но мы создали науку, изобрели инструменты и машины, которые заменили нам магию. Мы открыли настоящие научные Правила, по которым живет мир. Мы вправе гордиться собой.

– Хотел бы я посмотреть, как они создают Реку-Барьер при помощи своей хваленой науки, – пробурчал Брил себе под нос.

Вейлрет же с восхищением пялился по сторонам. Слова этой дамочки задели его за живое – действительно, здесь обыкновенные люди добились того, что всегда представлялось ему невозможным. Быть может, он смог бы научиться у жителей города владению техникой и тогда сам бы стал творить чудеса, хоть в его жилах и не течет кровь Волшебников.

Майер нажала ногой на педаль, потянула рычаг на себя, и машина остановилась. Только сейчас Вейлрет услышал шипение, которое раньше перекрывалось грохотом колесницы.

– Смотрите туда! – Майер указала в сторону одной из боковых улочек. – Это еще одно изобретение моего отца.

Путешественники увидели трехколесное устройство с широкой вращающейся щеткой, которая выглядывала из-под днища. Машина, пыхтя, катилась вперед, управляемая небольшим паровым двигателем. Из клапанов вырывалось то шипение, то свист. Огромная щетка усердно скребла булыжную мостовую, вычищая из трещин грязь и песок.

– В Ситналте десять таких машин, они чистят наши улицы.

Женщина отпустила педаль, высвободила колеса, и паровая колесница покатила дальше.

Вскоре гид-доброволец выехала вместе с экскурсантами на широкую прямоугольную площадь. В этот ранний час здесь было безлюдно. В центре стоял богато украшенный фонтан, управляющий сложным механизмом водяных часов. Майер остановила колесницу и присмотрелась к уровню воды в часах. Затем застопорила скобами колеса, выпрыгнула из машины, подбежала сзади к котлу и открыла красный клапан, выпустив лишний пар. Колесница со вздохом выключилась, но еще в течение нескольких минут из трубы сочились струйки пара.

Вейлрет не знал, что и сказать; слишком велико было впечатление от увиденных чудес и энтузиазма Майер. Он выбрался из паромобиля и подошел к фонтану, чтобы получше все рассмотреть. Разлетающиеся струи просто завораживали. Однако в ушах все еще звенело от шума парового котла.

В пруду четыре большие металлические рыбины выписывали безупречные круги. Вейлрето пустил в воду руку, но рыбы не обратили на нее никакого внимания.

– Лидеры Ситналты будут здесь через минуту, – сказала Майер.

– Лидеры? – переспросил Брил. – А кто ж у вас градоначальник?

– Люди Ситналты сами решают, что им делать. У нас “взвешенная” демократия. У каждого жителя есть право голоса, но у тех, кто принес городу значительную пользу, – много голосов. Разве это не справедливо? Те, кто изрядно потрудился для города, имеют больший вес в принятии решений, а те, от кого мало толка, менее заметны. При обычной же демократии голос тунеядца ценится так же, как и голос великого изобретателя. Это просто нелогично.

– А каким образом вы определяете количество “взвешенных” голосов, причитающихся самым полезным гражданам? – Казалось, Пэйнар заранее знал ответ. Да и Майер взглянула на него так, будто он спрашивал о само собой разумеющемся.

– Естественно, по числу изобретений, сделанных ими. Мой отец, Дирак, автор семидесяти изобретений, улучшающих жизнь города, и поэтому у него семьдесят голосов. У меня – пять, но скоро будет шесть.

– А как же те жители, которые не являются изобретателями? – полюбопытствовал Брил. Майер презрительно фыркнула:

– Пусть радуются, что у них есть хотя бы один голос.

Пэйнар едва заметно хмыкнул.

По некоему сигналу десятки “лидеров” почти разом вышли из дверей зданий, окружавших площадь, и направились к фонтану. Разговаривали они мало, а в основном всматривались в путешественников. На горожанах были такие же яркие одежды, как и на Майер, правда, нередко замасленные. Кое-кто даже остался в рабочей спецовке. У одной женщины волосы были опаленными, похоже, она являлась жертвой какого-то нового изобретения.

Майер улыбнулась и замахала тучному мужчине, идущему прямо к ней. У него была лысая макушка, а вокруг ушей торчали рыжие волосы.

– Это мой отец, Дирак, как я уже говорила, автор семидесяти изобретений.

– Если она еще хоть раз скажет, сколько изобретений на его счету… – проворчал Делраэль.

– Вы что-то рано, Майер, – сказал Дирак, улыбаясь путешественникам. – Ты все успела показать нашим гостям?

– Нет, отец! – Майер взглянула на водяные часы, словно в поисках защиты, но больше ничего не сказала.

Дирак смотрел на странников с несколько отрешенным видом, потом с сияющей улыбкой протянул руку каждому:

– Мне очень приятно вас видеть в Ситналте. У нас будет время многое обсудить.

Увечье Пэйнара нисколько не удивило Дирака. Он взял руку слепца в свою и пожал ее. Пэйнару не понравилось прикосновение ситналтанина.

Не успели гости ответить на приветствие Дирака, как он махнул рукой еще двоим горожанам, приглашая их подойти.

– Разрешите представить вам величайших изобретателей во всей Ситналте. Профессора Франкенштейн и Верн. Мне так и не терпится рассказать вам об удивительных вещах, которые создали эти люди.

Франкенштейн был молодым человеком с осунувшимся лицом, темно-каштановыми волосами и проницательными воспаленными глазами. Он бегло кивнул гостям и вернулся к размышлениям над своими идеями, как будто не знал, как поддержать разговор.

Верн, напротив, казалось, был удивлен, что его лично представляют гостям. Его оснащала лохматая шевелюра и густая борода. Он застенчиво почесал голову и с улыбкой протянул руку каждому из путешественников. В глазах обоих профессоров читалась какая-то особенность, как будто в их мозгах, украшенных множеством извилин, были заключены мечты и надежды многих поколений.

Верн потер руки. У него был певучий голос:

– Сам месье Дирак тоже не обычный персонаж. Он…

– Мы знаем, – перебил Делраэль, – на его счету семьдесят изобретений. Надо же.

Дирак выглядел польщенным. Он, казалось, не замечал сарказма в голосе Делраэля.

– Вы, наверное, проголодались, – сказал автор множества изобретений, останавливая Верна, уже раскрывшего рот. – Мы как раз собирались устроить перерыв и перекусить.

Оба профессора отошли в сторону и смешались с толпой лидеров. Дирак повел путешественников к одной из каменных скамей, окружавших площадь. Делраэль с трудом передвигался на КЕННОК-ноге.

Вейлрет помогал ему, но воин злился на свою беспомощность.

Посмотрев на водяные часы, все повернулись к дверям на противоположной стороне площади. Оттуда как раз выехали тележки с дымящейся едой на одноразовых тарелках.

Дирак сел на скамейку неподалеку от гостей, локтями пробив себе путь к почетному месту. Делрааль стал непроизвольно поглаживать ногу в том месте, где она соединялась с деревом КЕННОК. Тем временем тележки подъехали, и жители Ситналты накинулись на еду. Вейлрет пытался разобраться в изобилии закусок, но все они были составлены таким образом, что выглядели одинаково. Однако после стольких дней питания одной солониной…

Они ели в относительной тишине. Из фабричных труб перестал валить серый дым, и вообще в городе как-то сразу стало спокойнее. На соседней скамье сидели Франкенштейн и Верн, ни на кого не обращая внимания, поглощенные обсуждением какого-то нового изобретения.

Делраэль смел последние остатки еды с тарелки себе в рот и закончил раньше всех. Проглотив последний кусок, он обратился к Дираку:

– Я что-то не совсем улавливаю. Какие-то незнакомцы оказываются у ворот вашего города, ваша дочь приглашает их войти, устраивает грандиозную экскурсию, потом вы представляете их всей Ситналте и кормите прекрасным обедом. И никто даже не спрашивает их, что им здесь нужно и куда они направляются. Разве это не странно?

Дирак вытер рот. Было видно, что он взволнован. Майер наблюдала за отцом, ожидая его ответа.

– Мы предполагаем, что вы, услышав о нашем великом городе, пришли посмотреть на его чудеса. Так посчитала Майер.

Брил столь внезапно расхохотался, что даже поперхнулся, Делраэль кашлянул, Вейлрет удивленно поглядел на ситналтанина, Пэйнар же покачал головой.

– Ваш город – конечно, чудесен, но мы направляемся на остров Роканун, – сказал Вейлрет. – Нам нужно как-то добраться туда через море.

Ситнальтцы зашептались. Франкенштейн и Верн прекратили обсуждение и повернули головы.

– На острове живет дракон Трайос. Зачем же вам туда? – Дирак, сложив руки на стол, улыбнулся. – Не волнуйтесь, здесь вы в полной безопасности.

– Вы не так поняли, – сказал Брил. – Нам позарез НАДО найти этого дракона. Дирак не верил своим ушам:

– Я надеюсь, это не очередной дурацкий поход за сокровищами? Я думал, они уже давно вышли из моды.

– Нам нужно кое-кого спасти. Мы дали слово, – сказал Делраэль.

– Но почему вы решили отправиться туда именно сейчас? – Дирак нахмурился. Он был в растерянности. – Очень скоро техника Ситналты будет способна уничтожить Трайоса. Это лишь вопрос времени. Зачем рисковать понапрасну?

Пэйнар, выведенный из себя, встал, упершись кулаками в бока.

– Неужели вы, ситналтане, ничего вокруг не видите, кроме своего уютного технического мирка? – Он обвел собравшихся пустыми глазницами. – Вскоре все ваши изобретения потеряют смысл. ТЕ решили прекратить Игру. Весь наш мир должен вот-вот исчезнуть, а я уверен, что вы и не подозреваете об этом!

Пэйнар ткнул в сторону Делраэля, Брила и Вейлрета:

– Эти люди сражаются – и они не сдадутся. Но Ситналта, кажется, не обращает внимания на опасность.

Майер, казалось, едва сдерживает гнев на проповедующего дикаря. Дирак же вежливо выслушал речь Пэйнара, сложив руки на животе.

– Неужели? И что же это за опасность? Вейлрет взглянул на Делраэля, и тот кивнул в знак согласия.

– Мы получили сообщение от Ведущей Мелани, в котором говорилось о враждебной силе, появившейся на востоке. Мы отправились на север, чтобы попросить помощи у Сардуна, и он создал Реку-Барьер, преградившую дорогу опасности. А взамен мы обещали вызволить его дочь Тарею, которую похитил дракон. Но недавно мы узнали, что Скартарис – это не просто враг, это не какая-нибудь армия. Так что вряд ли Реки-Барьера будет достаточно, чтобы остановить разрушение Игроземья.

Кто-то засмеялся. Ситналтане перешептывались о “суеверных дикарях”. Профессор Верн подергивал свою длинную бороду. Профессор Франкенштейн прикусил губу.

Майер закатила глаза.

– Вы что, хотите сказать, что великий Страж Сардун не мог справиться с драконом?

– Но ведь Ситналте тоже не удалось уничтожить Трайоса, – заметил Пэйнар. Майер замолчала:

– ТЕ решили прекратить Игру. Я знаю это наверняка, потому что я был с ними. Я случайно увидел их за работой и тут же потерял зрение. – И в доказательство своих слов Пэйнар повернул к ситналтанам пустые глазницы.

Профессор Верн поднялся, как обычно почесывая буйную шевелюру:

– Что это за враждебная сила, там, на востоке? И где именно она находится?

Пэйнар повернул голову в том направлении, откуда раздался голос изобретателя.

– Она накапливается на северо-востоке, в горах за городом Тайре. ТЕ прозвали эту силу Скартарис. Она должна поглотить всю энергию Игроземья, срывая гексагоны с карты и выбрасывая их в пустоту.

Верн снова почесал умную голову и хмыкнул. Он переглянулся с Франкенштейном, и его молодой коллега, пожав плечами, кивнул. Профессор Верн глубоко вздохнул. Его глаза приняли отрешенное выражение.

– Господа, мы еще не объявляли о наших последних открытиях, так как не имели точной информации, чтобы сделать определенные выводы. Однако наши мониторы выявили сильнейшую энергетическую аномалию на северо-восточном краю карты. Мы с Франкенштейном не смогли найти этому объяснение, но вот наши уважаемые путешественники выдвигают гипотезу, соответствующую полученным данным.

Берн скрестил руки на груди.

– Поскольку у нас нет доказательств обратного, научная методология подсказывает мне, что нам не следует пренебрежительно относиться к заявлению наших гостей.

Дирак недовольно заерзал, но даже он не осмелился противоречить великому профессору Верну.

– Ну и славно, – подытожил Делраэль. – Вы нам поможете или нет?

* * *

Поднялся ветер и натянул веревки, сдерживающие огромный, наполненный газом шар. Стоя внизу, Вейлрет рассматривал дно плетеной корзины, качавшейся в воздухе. Шар был сделан из яркой белой, синей и красной материи, покрытой непромокающей пленкой и обвитой веревками, которые крепились к тросам, ведущим вниз, к корзине для пассажиров. На корзине была выведена цифра “VI”.

Верн объяснил весьма простое устройство шара: это – огромный мешок, наполненный газом, который легче воздуха, благодаря чему появляется подъемная сила. Но Вейлрету было не по себе от мысли, что ему придется довериться чему-то настолько непрочному.

– А что значит “VI”? – Он указал на корзину.

Верн застенчиво улыбнулся.

– Первые пять летных попыток не увенчались успехом, – спокойно объяснил Франкенштейн.

Воин и старый Недоволшебник уже забрались в корзину и поглядывали на собравшуюся внизу толпу. Корзина, удерживаемая веревками, раскачивалась при любых движениях пассажиров. Даже на непослушной КЕННОК-ноге Делраэль сумел подняться по веревочной лестнице, осторожно переступая с одной провисающей ступеньки на другую. За ним вскарабкался Брил. При этом он часто поглядывал вниз, и было заметно, что ему не по себе. Побледневший и осунувшийся, он наконец залез в корзину.

Вейлрет подумал о том, кто из них станет воздухоплавателем. Пэйнар безошибочно повернулся в сторону Верна. Если профессор прав, то двое путешественников смогут перенестись на этом огромном шаре через многие гексагоны океана на остров Роканун…

– Мы запускали пробные воздушные шары, – сказал Верн, – небольшие и, конечно, без людей. На них были детекторы для определения преобладающих ветров. Поэтому теперь мы знаем, какую надо набрать высоту, чтобы попасть на остров. Так вот, как только экспериментальные шары удалялись на значительное расстояние от Ситналты, их детекторы выходили из строя. Впрочем, мы собрали достаточно данных, чтобы быть уверенными в результате.

– Детекторы выходили из строя? – обеспокоенно спросил Вейлрет.

– Да, но нет оснований полагать, что с шарами тоже что-то случалось, – тут же добавил Верн.

– Не отвлекайся от темы, Жюль, – вмешался Франкенштейн. – Важно, чтобы наши гости поняли все правильно. Видите ли, атмосфера – это сложное дело. Воздух перемещается как горизонтально, так и вертикально. На различных высотах преобладают разные воздушные ТЕЧЕНИЯ. – Молодой профессор пристально посмотрел на Делраэля и Брила, как бы проверяя, врубаются ли они в тему. – Вам придется регулировать высоту. Можно будет сбросить балласт – мешки с песком, привязанные вдоль борта корзинки. Скорее всего, время суток тоже повлияет на высоту: когда солнце нагреет газ, он расширится и потащит вас вверх. Спустя какой-то срок значительная часть газа улетучится из шара. Чтобы удерживать высоту, вам придется сбрасывать мешки с песком.

Задрав голову, профессор Верн еще раз обозрел свое творение, и его глаза засверкали.

– Я создал этот шар для большого приключения, для экспедиции, которая смогла бы изменить взгляд ситналтан на жизнь. – В голосе Верна засквозила тоска. – "Я хотел бы отправиться в это чертовски захватывающее путешествие. Но я слишком стар, а мои сограждане боятся покидать регион Ситналты, ведь вдалеке от нее перестают действовать Научные Правила.

С надеждой во взгляде Франкенштейн посмотрел на четырех путешественников.

– Никто не хотел испытать это изобретение, потому что мы не в силах управлять движением шара и не можем гарантировать его возвращение. Используя данные наших мониторов, расположенных вокруг Ситналты, мы определили, на какой дистанции от города еще действует техника. Естественно, мы определили минимальные расстояния. Вы ведь понимаете, мы не можем полагаться на показания приборов, расположенных в пограничных районах.

Молодой профессор прищурился, глядя на шар. Ветер бросал аэростат из стороны в сторону, как бы проверяя крепость удерживающих его веревок.

– – Мы не решились преодолеть пределы нашего региона на этом шаре. Представьте себе, что может случиться, если при пересечении границы гексагона перестанет действовать сам принцип физики, благодаря которому шар держится в воздухе. Аэростат камнем полетит вниз.

– Сие не доказано! – прокричал Верн в защиту своего изобретения.

– В этом шаре нет ничего механического, никакого устройства или технического приспособления, которое могло бы выйти из строя. Я повторяю, мы могли бы облететь весь мир, вместо того чтобы торчать на одном месте, как слизняки!

– Но никто не захотел испытать эту гипотезу, – напомнил Франкенштейн, не заводя спор. – До настоящего времени.

Делраэль был не в силах отвести взгляд от вздымающегося над ним яркого пузыря. Потом закинул голову, глядя в бездонное небо: как оно примет визитеров с земли? Наконец потянул за крепкие веревки.

– Мы все тут не поместимся, – осторожно заметил Брил.

– Это уж точно, – согласился Франкенштейн, – только двое. Можно попробовать и втроем, но тогда шансы на успех значительно уменьшатся.

– Ни в коем случае! – возразил Верн. – Условия этого испытания должны быть идеальны, мы должны определить как можно больше параметров воздухоплавания. Лететь могут только двое, а остальные подождут на земле. В противном случае перегрузка серьезно исказит результаты эксперимента. Перегруженный шар может закончить свое путешествие даже до пересечения технологической границы.

– Ты прав, – согласился Франкенштейн. Присутствовавший тут же Дирак стал переходить к делу:

– Дорогие гости нашего города. Вы просили о помощи, мы ее предоставили. Двое из вас могут полететь на этом шаре. А остальные останутся здесь.

Верн пошарил в кармане, вытащил тикающие часы и отдал их Франкенштейну. Потом выудил игральные камни.

– Если хотите, можете использовать мои многогранники, чтобы решить, кто из вас остается.

Тут же у Франкенштейна в руках оказалось небольшое приспособление для автоматического встряхивания камней.

Вейлрет покачал головой, кладя руку на запястье Брила, собравшегося было взять многогранники:

– Давайте основательно прикинем. Мы не можем предоставить решение случаю.

Воцарилась тишина, которую нарушил Пэйнар:

– Лично я хочу остаться. Мне нужно.., кое о чем попросить ситнальтцев. – Больше он ничего не добавил.

Делраэль уставился на шар, потом перевел взгляд на Недоволшебника. В серых глазах воина читалось волнение.

– Брил, хочешь не хочешь, а придется тебе лететь. Единственное настоящее оружие против дракона – это твой Камень Воды.

Вейлрет тем временем наблюдал за движениями брата. Тот все время потирал ногу, и чувствовалось, что ему больно.

– Дел, как твоя деревяшка?

Делраэль, повернувшись к Вейлрету, постучал по протезу из КЕННОК, и тот издал вполне деревянный звук.

– Я совсем не чувствую ногу, даже не могу согнуть. Ведь здесь нет магии, которой живет это дерево. – Его лицо посерело. Вейлрет вдруг осознал, что его брат ужасно напуган, но держит свои чувства при себе. – Я боюсь, что моя замечательная нога скоро отвалится.

– Тогда решено. Тебе нужно немедленно выбираться с территории, где властвует наука. Я останусь с Пэйнаром. Может быть, я чему-нибудь здесь научусь.

На прощание братья обнялись.

Заработали топоры, разрубая веревки. Бело-сине-красный шар взмыл в воздух, словно выпущенная из невидимого лука стрела. Делраэль и Брил перегнулись через край корзины, но тут же отпрянули, схватившись за веревки: шар набирал высоту.

Вейлрет следил за аэростатом, вскоре превратившимся в едва различимое пятнышко на голубом небе. Ему было одиноко в этом незнакомом городе, полном людей с совершенно другими взглядами на жизнь, чем у него.

И тут историк увидел, каким неповоротливым был огромный красочный шар, предоставленный на милость ветрам. Если огнедышащий дракон издали заметит его приближение, Делраэль и Брил ничего не смогут поделать. А еще профессор Верн предупредил, что невидимый газ в шаре легковоспламеним.