Игра по правилам

Глава 13

Келли встала и направилась к воде. К ней вернулось самообладание. Найдя у берега свой купальник, она натянула его, но руки так тряслись, что она не могла справиться с застежкой.

— Келли!

Голос Мэтта за ее плечом звучал мягко и удовлетворенно. Он поднялся. Она молчала, поглощенная застежкой купальника. Блики солнца бегали по прозрачной воде. Мэтт подошел поближе:

— Ты не собираешься сказать что-нибудь типа «О, Мэтт, дорогой, я с удовольствием выйду за тебя»?

Келли подняла голову и поняла, что все еще не может дышать. Солнце обожгло ей глаза, и внезапно они наполнились слезами. Когда Мэтт положил руки ей на плечи, она отшатнулась и сбросила их.

— Ну скажи, Келли…

Она наконец повернулась к нему Ее лицо было мрачным, в глазах стояли слезы.

— Я хочу вернуться домой, Мэтт, — удалось ей произнести — Мне расхотелось осматривать Хану.

Когда она попыталась вздохнуть, из груди вырвался короткий всхлип, как от боли. Мэтт обнял ее — сильно, не вырваться Глаза его стали темно-синими, точно океан перед дождем.

— Кажется, ты хочешь мне отказать… — спросил он, пристально глядя ей в лицо.

Она мучилась, видя, как он огорчен, и не могла отвести от него глаз.

— Я хочу домой, Мэтт Извини, я…

— Ты любишь меня, — вызывающе проговорил он — Ты сама призналась. А я люблю тебя больше жизни. Так почему же нам не пожениться?

— Мы такие разные, — попыталась объяснить она, тая от его прикосновений Я простая медсестра.

— Келли, брось этот вздор! Будь честна перед собой и передо мной ты боишься Ты не испытывала ничего подобного и не знаешь, как реагировать.

Она подняла на него страдальческие глаза, и он понял.

— Ты считаешь, что несешь ответственность за прошлое и не заслуживаешь нового счастья? Ее усмешка больше походила на рыдание.

— Не совсем так.

— Как ты думаешь, что я испытываю? — требовательно спросил он — У меня есть все Но где это сказано, что я получаю больше счастья, чем мне отпущено? У меня был выбор среди самых известных женщин мира. И предложения от половины женского населения США согреть мою постель. А я совершенно неожиданно влюбился в женщину, раскрывшую мне глаза на самого себя. Я так неистово жажду жениться на ней потому, что задыхался в окружавшей меня разреженной атмосфере даже не подозревая об этом.

— Я же говорила, тебе нужны друзья иного уровня.

— Ты прекрасно знаешь, что я ведь веду речь не о друзьях.

Она покачала готовой.

— А я в ужасе, потому что сразу же представила себе следующую потерю и очередную вину.

Мэтт ты просто не можешь вообразить, какое на мне лежит бремя!

Он обнял ее и склонился над нею, как бы защищая от ее же слов.

— Это бремя так тяготит тебя потому, что ты несешь его одна, — возразил он и голос его дошел до сердца Келли.

Она хотела ответить — передать ему тревогу, восторг и любовь, которые так беспощадно переплелись в ней. Но сила его рук укротила бившую ее дрожь. Сердце Келли успокоилось, и кис юрод наконец заполнил ее легкие. Она была пот надежной защитой Мэтта, и ей было очень уютно с ним. Только бы Мэтт оказался прав! Ведь он такой сильный, и он поможет ей справиться с призраками.

Еще совсем недавно она думала что сильнее любить невозможно. Но, оказывается, она ошибалась. Мир вокруг наполнился новым, прекрасным светом.

— Вот что я тебе скажу — Он взял в ладони ее поднятое к нему лицо. — Не отвечай сейчас. Но и не беги от ответа. Давай съездим в Ханы. Там мы проведем три дня вместе. Будем разговаривать, любить друг друга и опять разговаривать о чем хочешь Если ты по-прежнему будешь стремиться уехать — что ж, не стану тебя держать Он улыбнутся, отбрасывая со лба прядь.

— Но я отнюдь не уверен в том, что ты захочешь уехать.

Келли попыталась глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться, но ничего не получалось. Эмоции и страхи пузырились у нее в груди, как в кипящем котле. И она поспешила ответить — до того, как рассудок и страх возьмут верх:

— Что ж, попробуем.

По узкой разбитой дороге они добрались до Ханы, сняли номер в отеле. Потом осматривали достопримечательности, долго бродили по тихому пляжу, любуясь садящимся в океан солнцем. Они говорили о своих делах, любимых занятиях и мечтах, которые у них были общими. Они смеялись, держась за руки, и целовались. Долго сидели за ужином в лоджии, наслаждаясь красотой тропической ночи. А когда все вопросы и сомнения были разрешены, Мэтт прижал Келли к себе и увел в комнату, заботливо укрывая ее своими руками, спасая от страхов. Ветер обдувал их, и музыка ночи вплывала в открытую балконную дверь. Месяц залил лицо Мэтта самым нежным светом, какой только есть в природе, и снова пробудил в Келли огонь.

Они любили друг друга так, словно это самое главное в их жизни: отключившись от внешнего мира, наслаждаясь своим счастьем. Объятия Мэтта были такими уютными, такими надежными, и Келли все вспоминала слова, которые он сказал ей.

Они отдыхали в объятиях друг друга, а затем снова сливались в единое целое.

Поздно ночью, когда шум прибоя убаюкал их, они уснули. Келли прижалась щекой к плечу Мэтта. Их дыхание слилось с дыханием моря. Келли знала, что ночь прибавит ей смелости. И ей неожиданно захотелось разбудить Мэтта, чтобы ответить «да» на его предложение. Она хотела в его мир, хотела жить его жизнью. Хотела сказать, как много он значит для нее.

Но жалко стало будить его. Тихо лежа рядом, она ждала, когда успокоится сердце и придет сон. Завтра она сможет ответить ему.

…Она тотчас узнала давний ночной кошмар — тот, от которого просыпалась в холодном поту. Узнала обстановку, вспомнила и финал.

Зима. Снег и слякоть на дорогах, смертоносный гололед и сырой ветер, усиливающий холод. Больница. Немые белые стены, коридор и холл, украшенные к Рождеству. Чуть приподнятое настроение персонала по случаю праздника.

Келли всегда любила работать по ночам. Вот она стоит, терпеливо ожидая прибытия машины «Скорой помощи». Кабинет уже подготовлен к приему пострадавших: хирургические столы, подносы со стерилизованными инструментами, накрытые салфетками, точно там подарки, ждущие своего часа. Подъехала первая машина — с юношей лет двадцати.

Из отделения интенсивной терапии и из лаборатории прибыла смена врачей. Чернокожий капеллан — застенчивый и тихий, объект юмора для всего персонала встал поодаль. Машина, в которой ехал пострадавший, перевернулась на скоростной трассе и врезалась в дерево. Голова и грудь юноши искалечены. Врачи все-таки прослушали у него сердцебиение, хотя зрачки оставались неподвижны. Спасти его уже трудно. Однако молодость пострадавшего заслуживает того, чтобы сделать все возможное.

Свет в коридоре намного резче, чем на самом деле, а лица сослуживцев видятся четче. Мисси, как обычно, выстреливает неудачными остротами в полного хирурга, известного слаборазвитым чувством юмора и изменчивым румянцем. Цвета стали угрожающими. Келли смеется вместе с Мисси, обдумывая ответ на последний выпад в свой адрес. Однако напряжение растет. Страх вползает в ее сон, как холодный туман.

— Четыреста тридцать первый. — Голос поплыл. — Пациенту сделана реанимация и закрытый массаж сердца…

Движения всех замедлились, растягиваясь, как в танце. Шаги по кафельному полу коридора, искаженные голоса, неестественный смех и тяжелое предчувствие. Капеллан, угольно-черный в сравнении с яркими пятнами лиц, все еще неуверенно стоит в стороне.

Келли снова увидела дверь, выходящую на улицу. И снег — белый, летящий. Что это так резко воет? Ветер или сирена «скорой помощи»? Руки Келли холодеют, и она трет их одна о другую. Машина неожиданно останавливается прямо перед ней.

Келли делает шаг вперед. Сон отступает — приходит страх. Балетная группа медленно вплывает в приемный покой.

— Давайте посмотрим, — голос хирурга улетает, как дым.

Балетная группа отступает на шаг, ожидая. И уверенность становится реальностью.

— Нет! — Ее собственный голос звучит как сирена. — Не-е-ет!

Мисси поворачивается к Келли, пытаясь удержать слезы. Его лицо, его милое кроткое лицо. Глаза открыты и смотрят в одну точку. Снова поднимается ветер дикий и жестокий, пронизывающий до костей даже сквозь сон.

И вот — в сумасшедшем кружении комнаты, в вихре звуков и потерь — ужас финала.

Это не Майкл — дорогой, добрый Майкл — лежит бездыханный на жестком столе. Кто же это?

Мэтт.

Ветер дует ей в спину с пронзительным чудовищным воем — последний звук, который она запомнила.

…Когда чьи-то руки поймали ее, она начала вырываться. Руки не смогли удержать ее происшедшее слишком ужасно, чтобы его вынести.

— Келли, Келли, все в порядке. Проснись!

Она перепугана. Ее горе безмерно. Руки, спасая, обнимают ее. Келли, это сон, всего лишь сон Он качал ее, как ребенка, поглаживая по волосам и по липу.

Ощущение реальности постепенно возвращалось, ночной кошмар рассеивался, и, открыв глаза, она услышала только гул океана и шепот Мэтта Келли жадно глотала воздух, чтобы утишить биение сердца. Ее лицо было мокрым от слез, а горло сдавило спазмой — Ш-ш-ш, — баюкал ее Мэтт, — все прошло. Вдруг Келли села на кровати и отодвинулась от Мэтта. В его глазах застыла тревога Она успела лишь мимолетно заглянуть я них, и ужас вновь сковал ей грудь. Стремительно — чтобы Мэтт не успел помешать — она поднялась и оделась. Ее руки дрожали, а глаза ничего не видели от слез.

— Келли, — тихо позвал Мэтт и спустил ноги с кровати.

Она отпрянула от него еще дальше, в угол. Ночной кошмар не отпускал ее, дыхание было сбивчивым, и она задыхалась от рыданий.

— Келли, остановись, — уговаривал он ее, приближаясь.

Она вывернулась:

— Не надо, Мэтт Мне придется уехать.

— Келли, успокойся — Он подошел снова, возвышаясь над ней в темноте.

— Пожалуйста! — взвизгнула она, съеживаясь и загораживаясь от него руками — Я не могу! Я просто… не могу. Мне надо уехать, как можно скорее.

Когда она натянула куртку и повернулась к нему, в ее глазах стояла смертная мука:

— Я никогда не решусь, Мэтт. Я не настолько сильна.

Рванув дверную ручку, Келли распахнула дверь и вылетела наружу.