Игра по правилам

Глава 6

— Подобного я не припомню со времени «Унесенных ветром».

Келли оторвала глаза от тарелки, без всякого удовольствия наблюдая за впившейся в газету Мисси.

Мисси сделала все возможное, чтобы втянуть их обеих в двухнедельное приключение, и потому считала своим долгом морально и физически готовить Келли к ежевечерним путешествиям в Страну Чудес. Без единого намека на ревность или обиду. Она с искренним удовольствием играла роль доброй феи, и Келли была рада ей. В эти безумные дни Мисси помогла ей больше, чем она надеялась.

— Что там? — спросила Валери Джексон, одна из медсестер, — и украдкой склонилась над газетой, надеясь выхватить какую-нибудь информацию. Мисси ткнула пальцем в фотографию, Валери посмотрела, потом перевела взгляд на Келли — и замерла в изумлении.

— О Боже, — только и вымолвила она. Тут же и другие посетители кафе потянулись посмотреть, в чем дело, и Келли ощутила на себе множество изумленных глаз.

— Что случилось? — занервничала Келли. Мисси ухмыльнулась и передала ей газету. На фотографии была запечатлена вчерашняя сцена в театре. Кому-то удалось подловить момент, когда Мэтт склонился над Келли для поцелуя. Его пальцы гладили ее подбородок. Ошибки быть не могло — на фотографии именно она, и никто другой. У Келли перехватило дыхание. Она вскочила как ужаленная и бросилась к выходу. Мисси последовала за ней.

— Ничего себе! Неужели ты не имеешь права на личную жизнь? Эти журналисты совсем обнаглели. Мэтт прав: ты слишком хороша для подобных экспериментов. Может, попросить его о кинопробе?

Келли остановилась, раскачиваясь на каблуках и собираясь ответить что-нибудь резкое. Но один лишь взгляд в лукавые и веселые глаза подруги убедил Келли в том, что говорить не стоит. Она отвернулась и зашагала вперед.

Мисси поспешила за ней.

— А Мередит Мейсон пусть ест пирожные! Келли вернулась на свое рабочее место, освободившись от большинства назойливых глаз. Сегодня не было большого наплыва пострадавших, нуждающихся в ее помощи, и Келли скоро осталась наедине со своими мыслями, вновь и вновь возвращавшими ее к той злополучной фотографии в газете.

У нее появилось ясное ощущение того, что ситуация вышла из-под контроля. И вот почему. Она делала не только то, о чем просил ее Мэтт, но и то, чего хотела сама. В ее жизни начался новый период.

То, что она оказалась в центре внимания, не беспокоило ее так сильно, как она предполагала раньше. Келли получила возможность посещать любимые рестораны родного города и прогуливаться с Мэттом по окрестным паркам. А натиск поклонников и репортеров служил для них лишь постоянным источником юмора. Келли неожиданно обнаружила, что вкушает все лучшее из того, что предлагает ее город. И наслаждается этим, окунаясь в самую гущу жизни Средней Америки. Она узнала, как богата ее интуиция, и лишь удивлялась, открывая в себе новые грани.

Она не встречала людей, подобных Мэтту. Чем больше времени они проводили вместе, тем лучше им было друг с другом. Скоро она поняла, что прекрасная внешность и напористая уверенность — это еще не все. Он был умен и эмоционален, его интеллект напоминал Келли многомерность молнии, сверкающей одновременно в нескольких местах. Острие его юмора часто направлялось на него самого, и он всячески давал почувствовать Келли ее собственную уникальность и неповторимость. Она же открыла, что ему больше по душе шумный, переполненный итальянский ресторан, чем дорогие и помпезные заведения. Он любил лошадей и слушал музыку с закрытыми глазами. Его прикосновения были такими волнующими, но в следующую минуту она чувствовала себя с ним так, словно он ее старинный друг.

Она заметила, что с его уходом теряет уверенность. Хуже того — стала подмечать в себе первые вспышки обиды при его упоминаниях о Мередит.

Если бы только Мередит Мейсон была глупа или безобразна! Или если бы она была стервой — тогда другое дело. Келли успокаивало бы сознание собственной правоты. Тогда она могла бы справедливо негодовать на близорукость Мэтта, поддавшегося чарам такой женщины. Но Мередит стоила Мэтта. Он сделал прекрасный выбор.

Келли вспомнила, как после спектакля Мередит принимала их в своей гримерной с радушной улыбкой. Келли не могла отвести глаз от ее лица: мраморная кожа, глубокие карие глаза и роскошные белокурые волосы. Как утверждали ее фанаты — натуральные.

— Я узнала вас, — приветствовала ее прелестная актриса. — Газеты пестрят вашими фотографиями. Ну не забавно ли?

Вопрос прозвучал с изрядной долей иронии, и Келли не нашлась что ответить, вслед за Мэттом решив ограничиться улыбкой.

Мередит прикрыла за ними дверь, чтобы им никто не мешал, и Келли с любопытством осмотрелась: прежде ей не доводилось бывать в гримерной. На центральной стене висело зеркало, окаймленное небольшими лампочками. В дальнем углу стояла вешалка с костюмами. Но вместо вороха телеграмм вперемешку с гримом глазам Келли предстал практически идеальный порядок. Скромную комнату украшал лишь букет цветов: три дюжины роз. Все это повергло Келли в замешательство.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — проговорила Мередит глубоким, чуть хрипловатым контральто. — Келли, надеюсь, Мэтт сказал вам, что вы молодец? Я подозреваю, что он не дал вам ни единого шанса отвергнуть наш план. — Взгляд, который она послала Мэтту, был почти материнским.

Келли облегченно рассмеялась, очутившись в обществе такой женщины.

— Кажется, она хорошо на тебя действует, Мэтт, — заметила Мередит. Он скривился.

— Может, мне оставить вас наедине, чтобы дать возможность посудачить на мой счет?

— Не стоит, — опять засмеялась Келли. — Мне очень нравится наблюдать, как вы изворачиваетесь.

Мередит удивленно улыбнулась.

Потом они часок посидели в кафе, ведя светскую беседу, и Келли участвовала в ней на равных. Только позднее, вернувшись в одиночестве домой и лежа без сна, она поняла, что, поскольку Мередит является одной из ведущих актрис театра, у нее остается мало времени на личную жизнь. В кафе они говорили о театре, кино, агентствах и бизнесе. Видя их с Мэттом вместе, невозможно было догадаться, что их связывает взаимное чувство. С точки зрения Келли, столь строгая конспирация немного подавляла. Но не сможет же он отвергнуть любимую женщину только за то, что она боится гласности…

Задумавшись, Келли и не заметила, что смена ее кончилась. А на вечер у нее было запланировано много дел. Сдав отчет своей сменщице, она увидела, что ее кто-то поджидает.

О Боже, я совершенно забыла о нем! — укорила она себя.

И озабоченно взглянула в лицо пришедшему.

— Это ты, Рич, — выдохнула она, приближаясь. — Извини, мы так редко видимся. Последнее время столько суеты…

Быстрая перекошенная улыбка пробежала по его лицу.

— Знаю. Читал обо всем. Я… рад за тебя. «Рад»? Келли вспомнила, что Рич ничего не знает. Конечно, она может объяснить ему случившееся, но маловероятно, что он поверит.

— Да нет, Рич, нет! Ты не понял. У нас с Мэттом отнюдь не роман. Я просто помогаю ему выпутаться.

Рич смутился, и Келли заколебалась: наверно, лучше объяснить ему все.

— Я только никак не возьму в толк, почему ты не поделилась со мной, признался он, глядя вниз, на свои ботинки. Уши его покраснели.

— Извини. — Келли накрыла своей рукой его руку. — Последние дни были точно цирковое представление. И я думала только о том, как бы не утонуть.

Он улыбнулся.

— Тебе смешно? — обиделась она. Но потом успокоилась и пожала плечами. Она не могла не оценить искренность Рича. — Да, ты прав, — слегка виновато заметила Келли. — Такая жизнь не по мне.

Он кивнул.

— Хорошо, дай мне знать, когда все кончится. И расскажи Мэтту обо мне.

— Обязательно, — обещала она ему с улыбкой. Ей нравился Рич: точно тихая гавань — спокойный, миролюбивый, заботливый. Келли была благодарна ему за дружбу.

И вот наступила пятница.

Мисси, вдохновенно работая над внешним видом подруги, продумала каждую деталь ее вечернего туалета. Она сделала Келли маникюр и наложила макияж, подчеркнув голубизну глаз и нивелировав ее недостатки: короткий вздернутый нос и маленький рот. Она уложила волосы Келли в низкий свободный пучок, а несколько завитков кокетливо спускались по шее. Мисси даже подобрала соответствующие ее облику духи и чулки — «для большего эффекта».

Однако, когда Мисси подступила к ней с тальком и дезодорантом, Келли заявила, что даже самураи не проходят такой сложный ритуал, чтобы встретить свою смерть. Мисси отбила едкий комментарий волнообразным движением руки и неоспоримым доводом: поскольку Келли является лишь материалом для утонченных фантазий художницы-стилиста, последняя имеет все права заставить клиентку уважать ее труд. Келли грациозно кивнула.

Наконец Келли была готова. Теперь ее внешний вид отвечал самым взыскательным требованиям, и она пошла освежить пересохшее горло. Это была заслуженная передышка. Келли стояла одна в пустой кухне и машинально терла дубовую балку в ожидании звонка.

Когда он зазвонил, Келли повернулась к двери всем корпусом, и ее отражение мелькнуло в темном вечернем окне. Она замерла, испугавшись того, что увидела. Она стала другим человеком: глаза сверкали, а черты лица были яркими, эффектными. Прическа изящно обрамляла лицо и при всей ее миниатюрности придавала фигуре вытянутые пропорции. Бриллианты и сапфиры блестели среди темных локонов. Келли не могла оторвать от них взгляда, поворачивая голову и так, и эдак, чтобы поймать ими отблески света. Драгоценный браслет подчеркивал тонкое запястье. Да и платье невероятно подходило ей, и от внезапно появившейся плавной грации замирало сердце.

При виде Мэтта в черном смокинге ей сделалось еще хуже. В любой одежде он был точно воплощенная мечта каждой женщины!

Мисси стояла между ними. Ее голова вертелась то вправо, то влево, как у судьи на теннисном матче, а на лице было написано удовлетворение. Наконец Мисси решила вернуть их к действительности.

— Вы собираетесь или нет поблагодарить меня за мой труд? Я чувствую себя как фея из сказки. Полагаю, что еще вчера, — она кивнула на Келли, — эта крошка была всего лишь тыквой. А сейчас она собирается на бал с прекрасным принцем.

— Болтунья, — оборвала ее Келли, сложив губы в подобие улыбки, и это вернуло ей самообладание. Мисси миролюбиво пожала плечами.

— Так расплачивается со мной всепобеждающая красота.

— Понимаешь, Мэтт, она говорит не обо мне, — улыбнулась Келли.

— Ты сегодня совсем другая, — изумился Мэтт, медленно покачав головой.

Келли нахмурилась от столь сомнительного комплимента.

— Но почему? Мне даже не пришлось сбрить для этого бороду!

Мэтт жестом пригласил Келли пройтись по комнате подобно манекенщице. Она согласно закружилась, разведя руки в стороны — для лучшего обозрения.

— Нет, — заключил он не терпящим возражений тоном. — Я не хотел сказать, что ты выглядишь красивее, чем обычно. Разве что… в деталях. Ты меняешься, словно хамелеон. Думаю, мне будет не так легко победить всех соперников.

Келли уже заготовила новый остроумный ответ — традиционный способ самообороны, — как вдруг ощутила необычайное волнение. Вечер еще не начался, а она уже задыхалась, словно ей не хватало воздуха. Она уловила связь между образом, увиденным ею в окне, и искренним восторгом в глазах Мэтта. В его словах не было никакой игры, он испытывал истинное удовольствие, любуясь ею, и она не хотела вспугнуть его счастливую улыбку.

— Если это комплимент, — чуть слышно промолвила она, — тогда спасибо.

Со свойственной ему грацией Мэтт взял ее лицо в ладони и улыбнулся, глядя сверху вниз. Его глаза будили в ее памяти мгновения, проведенные вместе.

— Ты все больше удивляешь и восхищаешь меня, и я не собираюсь покидать тебя через две недели. Ты сегодня выглядишь так, что мне придется весь вечер быть начеку, иначе тебя уведут прямо из-под носа.

Этой веселой ласки, струящейся из зеленых глаз Мэтта, оказалось достаточно для того, чтобы в груди Келли зародилась томительная сладость, а от его прикосновения подкосились ноги.

— Вероятно, произойдет лишь то, чего ты заслуживаешь, — ответила она, нерешительно улыбаясь. Ее глаза расширились. — И ты станешь осмотрительнее, приглашая малознакомых женщин на премьеры.

Его руки по-прежнему покоились на ее подбородке, а губ коснулась веселая улыбка.

— Я хочу, чтобы ты правильно оценивала себя. А ты выглядишь так, будто тебя только что столкнули с обрыва. Наслаждайся жизнью, Келли!

Она отпрянула — его прикосновение внезапно показалось ей чересчур интимным. И с неудовольствием вспомнила, что в комнате, кроме них, находится и Мисси.

— Полегче на поворотах, Мэтт. Или я никуда не пойду.

Он заговорщицки улыбнулся.

— Уверен, что пойдешь. Я не упущу случая показать тебя этим богачам.

— Если мы разыгрываем сцену из «Моей прекрасной леди», — обворожительно улыбнулась она, — то акценты поставлены совершенно неверно.

Она взяла свою черную накидку, но Мэтт осторожно вытянул ее из рук Келли и сам накинул ей на плечи.

— Просто помни, что те долгие взгляды, которые я буду посылать тебе сегодня вечером, — настоящие, — проговорил он.

— Другого я и не ждала, — заметила Мисси из-за спины Келли, вклиниваясь в их разговор. — Иначе не стала бы понапрасну тратить здесь столько времени.

Мэтт повернулся, чтобы улыбнуться высокой блондинке, а затем снова вперил свой взгляд в Келли.

— Когда появятся репортеры, пожалуйста, скажите им, что Мэтт Хеннеси в восторге от своей новой возлюбленной. Она столь же весела, сколь и прекрасна.

— С удовольствием, — заверила его Мисси, поспешно открывая дверь — подобно матери, выпроваживающей дочь на свидание с женихом.

Келли собралась с духом и взяла предложенную Мэттом руку. В его глазах она прочла удовлетворенность тем, что ему удалось успокоить ее взвинченные до предела нервы.

— О Боже! — вскричала Мисси за спиной у Келли. Келли обернулась, недоуменно глянула в лицо Мисси и вышла рука об руку с Мэттом в сгущающиеся сумерки.

— О Боже! — повторила, задыхаясь от нетерпения, Мисси. — Нужно сфотографировать эту сцену! Иначе мне никто не поверит! Мэтт, вы превзошли самого себя…

Выйдя на улицу, Келли наконец увидела, что так поразило ее подругу, и тоже застыла, чуть не разинув рот от изумления.

У тротуара ее тихой улицы, окруженный любопытными всех возрастов, стоял великолепный кэб. По сторонам его ярко горели лампочки, имитирующие газовые светильники. Высоко на козлах в зеленой ливрее восседал кучер и держал за поводья пару великолепных гнедых.

Келли и Мисси в изумлении повернулись к самодовольно улыбающемуся Мэтту. И тот дружелюбно пожал плечами:

— Хотя я и не бывал раньше в Сент-Луисе, у меня есть здесь кое-какие связи. Один благодарный поклонник был просто счастлив помочь мне.

Келли знала, о ком он говорит. Первую картину с Мэттом финансировал не Голливуд, а одна небольшая компания, чего от нее никто не ожидал. Прозорливый финансист, который получил от этого капиталовложения 700 % прибыли, жил неподалеку.

— Кроме того, — прошептал Мэтт, сжимая руку Келли, — я не могу обойтись без имиджа романтического героя. А этот транспорт предназначен именно для Золушки.

— Будь осторожен, — мягко предостерегла его Келли. — За пять минут ты возвысил себя от профессора-лингвиста до принца.

Толпа все росла. Лошади терпеливо ждали седоков, а зеваки в порядке эксперимента гладили их холки. Кучер хранил вежливое молчание, пропуская мимо ушей первые робкие вопросы. Под восторженные вопли публики через два дома, внизу улицы, остановилась тележка с телекамерой.

— Прекрасно, но я их не звала, — ухмыльнулась Мисси. — Думаю, все сгорают от нетерпения лицезреть вас. Келли, улыбнись — и вперед. Порадуем друг друга. Мэтт, вы выглядите просто отлично.

— Благодарю, Мисси. Мы расскажем вам обо всем, когда вернемся.

— О нет, не получится, — возразила она, шаловливо улыбаясь. — Я тоже спешу на бал.

Келли обернулась к Мисси для остроумной ответной реплики, но Мэтт ловко развернул ее перед дверью и вывел под взоры многочисленных зрителей.

— Для этого нам потребуется часок-другой. Он улыбался прямо в объектив.

— Для чего? — недоумевала Келли.

— Чтобы побеседовать с этим репортером. В прошлом месяце я имел с ним дело и помню, что от него так просто не отвяжешься.

Лишь только репортер подкатил к ним с вопросами, в глазах Мэтта появилась ирония.

— Вы удивлены, миссис Берн? — обратился к ней репортер секунду спустя.

Келли вскинула бровь, вглядываясь во вкрадчивое лицо интервьюера.

— Изумлена, — уточнила она, желая объяснить почему. Но увидела в глазах Мэтта предостережение, контрастировавшее с его медовой улыбкой. — Мэтт имеет пристрастие к подобным романтическим атрибутам. И мне не следует забывать об этом.

— А что еще удивило вас?

— Хорошо, я расскажу, — засмеялась она, послав пылкий взгляд Мэтту и призвав на помощь природную находчивость, как того и требовал от нее Мэтт. Он подарил мне эти серьги в коробочке «Крекер Джеке». Вообразите: я надела одну — и едва не потеряла из нее камень!

И прежде чем кто-либо смог бы остановить ее, она повернулась к камере и показала серьгу, о которой шла речь. Оператор расплылся в улыбке до ушей. А репортер мигом потерял всю свою назойливость. Реакция Мэтта была отменно быстрой. Подбросив журналисту пару удачных острот, он подвел Келли к экипажу.

Это чуть не стало курьезным промахом Мэтта: нижняя ступенька достигала Келли до колен. Но Мэтт не растерялся. Галантно подняв Келли на руки, он внес ее в карету.

— Мне не разрешено даже попрощаться с ними? — спросила она со всей наивностью, какую могла изобразить. И при этом с обожанием улыбнулась Мэтту, чего кинокамера, конечно же, не пропустила.

Ответная улыбка Мэтта была столь же сладкой:

— Еще одно твое слово, и я лопну со смеху. Келли послушно кивнула и тихо, чтобы слышал только он, ответила:

— А пусть они не загоняют тебя в свои рамки!