Игра Реальностей. Эра и Кайд. Книга 2

Глава 4

(Bruno Sanfilippo – Pianette)

Есть выражение – «бес попутал».

Меня этим утром попутал не бес, а предрассветный сон, в котором чудилось, что Портал на Литайю так и стоит в моем зимнем саду – мерцает у стены слева, переливается белесыми всполохами, зазывает внутрь.

Сну я поверила, как верят желанной правде: едва проснулась, сразу решила – сейчас схожу туда, только переобуюсь…

И вспомнила – закрыт. Он исчез с моим прибытием обратно.

Накрыла свинцовая грусть. Когда теперь?

Залитая утренним светом кухня – мирное помещение, прождавшее хозяйку всю ночь. Новый паркет под ногами не скрипел; послушно молола зерна кофе-машина. Вскоре стояла на столе кружка с ароматным напитком – я грела об нее пальцы.

Вечером на балконе, глядя, как ложится поверх наметенных округлых сугробов свежий снег, я задавалась вопросом, что же на самом деле ощущает по отношению ко мне Кайд? Сначала послал подальше, затем передумал, вчера и вовсе пришел с подарком, заговорил о доверии. Что ему в конечном итоге нужно, как узнать? Что сделать, чтобы осязаемо проявились чужие чувства, чтобы стало понятно? Вопрос свой я, как обычно, отправила наверх, и отправилась спать.

И никогда бы не подумала, что сон об открытом Портале явится прямой перемычкой, мостом, ведущим к ответу.

И откуда взялась только под мерное покачивание сосновых веток идея попробовать?

«Попробовать восстановить проход».

Ненадолго, всего лишь на сутки. Поместить себя в ту линию реальности, где он все еще открыт.

«Это наказуемо».

Может быть. Но наказывает все равно Кайд. Нельзя? Так придет и щелкнет по носу, рыкнет в крайнем случае. Стушуюсь, кивну, скажу, что все поняла.

«Но если получится, я наведаюсь к своим еще раз. Пусть ненадолго, только на чай. Один раз…»

Интуиция моя волновалась, как штормовое море, а все равно желала попробовать. Казалось, все настолько свежо в памяти, что сейчас только закрою глаза, сдвину себя на микрон вбок по вибрации – никто не заметит. После толкну дверь в цветник, а там…

«Перемещением» себя из ветки в ветку я занималась, сидя на диване в гостиной. Глаза закрыты, дыхание ровное. Представляла, что дверь никогда не закрывалась, что для меня открыли ее насовсем. Уплотняла свою веру в это, проникала сквозь сопротивляющееся знание о том, что «было не так».

«Никто не знает, как все было на самом деле. Всё иллюзии».

Было так, как я скажу, как представлю теперь.

Портал внизу так и стоит, мерцает, зовет. Всегда там был. Всегда открыт…

Сделавшись сгустком легкой и чистой энергии сознания, я рассматривала его внутренними глазами – любовалась тем, что вскоре ожидала ощутить наяву. Уже почти могла потрогать, сместилась в убеждение «он там есть» на девяносто девять процентов…

И вдруг, выбив меня из процесса, внизу прозвенел дверной звонок.

Это был самый неудачный клиент в самое неудачное время из всех возможных.

И я собиралась ему отказать. Собственно, спускаться вообще не стоило, но хлестнуло через край раздражение, и, отвлекшей меня в самый ответственный момент «сволочи», я собиралась посмотреть в лицо.

Открыла дверь. Посмотрела.

И ощутила, как будто на моей шее, одновременно с защелкнувшимися на запястьях невидимыми наручниками, затянулась арканная петля.

(Future Heroes – Into The Darkness)

Я никогда не видела его раньше – высокого темноволосого гостя с очень въедливым взглядом, – но поняла моментально – «не клиент». Этот пришел не за помощью, а за мной. Внутрь втолкнул тугой аурой, вошел, закрыл за собой дверь. Представился.

– Отдел по борьбе с энергетическими правонарушениями.

И мне стало плохо. Накатила вдруг тошнота, слабость, принялись неметь руки.

«Коллега Кайда…» Черт, как можно было быть такой дурой, не догадаться, что в своем отделе Дварт работает не один?!

Дышать почти невозможно – гость тошнотворно силен. Опасен, холоден и совершенно ко мне равнодушен. Я словно в центре черной, состоящей из тягучей наэлектризованной энергии, воронки, а рядом тот, кто в любую секунду поставит лапу на грудь и надавит. Ощущение капающей с клыков слюны, медленного дыхания и размеренного сердцебиения. Даром что на вид гость как человек – глаза зеленоватые и ясные, мышцы тела под одеждой рельефные, – внутри он переплетение ядовитых проводов.

Конец мне… дура…

– Пройдемте наверх.

Он хотел туда, где я творила «непотребство». Двигался по моей квартире так, будто смотрел не глазами, а шел за ощущениями. Принюхивался, улавливал малейшее изменение фонов, следовал к эпицентру. А меня тянуло следом, как привязанную.

Вот мы и у дивана. Тот, кто не представился, лишь на секунду дернул крыльями носа, и меня жестко припечатало к обивке, с которой я поднялась сразу после звонка. Встал напротив – неумолимый, как прототип древнего бога, – спросил, подразумевая, что будет вести монолог:

– Поговорим?

И я со всей мочи, чувствуя, как немеет сознание, мысленно заорала: «К-А-А-А-А-Й-Д!»

Проход, из которого вышел тот, кого я звала на помощь, открылся за моей спиной.

«Две секунды? Три?»

Дварт среагировал молниеносно.

И теперь один «титан» стоял напротив другого. Между ними я с невидимой петлей на шее, не позволяющей толком дышать.

– Кардо?

Вопрос к незнакомцу.

– Тоже рад тебя видеть, Кайд. Решил, вот, за завтраком просканировать пространство. И наткнулся на нарушителя. Занимайся своим, я разберусь.

«Раз уж пришел».

Тяжелая тишина в ответ. После выверенный по словам ответ:

– Этот объект находится полностью под моей юрисдикцией.

– Вот как?

Тот, кого назвали Кардо, играючи проверил на прочность петлю, которую создал. Полюбовался ей секунду.

– Знаешь, что этот «объект» только что пытался сделать? Открыть несанкционированный проход между мирами.

Я вжалась в диван. На душе дерьмово, потому что сказанное – правда.

– Я разберусь.

– Но я уже здесь.

Взгляд незнакомца на меня внимательный, суровый – под ним, как под катком.

– Я сказал, что разберусь сам.

Со стороны Кайда неприязнь, как смесь арматуры и бетона.

Кардо словно не слышал. Обрушил внимание на меня:

– Итак, вы признаете, что пытались создать портал?

«Не создать, – хотела я пояснить. – Перевосстановить».

Но не смогла, потому что дышать аркан еще кое-как позволял, а вот говорить – совсем нет.

И только хрип из горла.

– Этот портал здесь вчера поставил я, – отрезали сзади.

«Интересно», – коллега Кайда теперь смотрел иначе. Заинтересованно, но очень холодно. «Пойдем, поговорим?» – пригласил взглядом, получил молчаливое согласие, и «титаны» отлучились в соседнее помещение.

А у меня как будто нет ног. Тело ледяное, сердце бьется кое-как, а внутри сокрушающее знание – я его подставила.

Кайд.

(Audiomachine – Redshift)

– Как интересно… – Макс смотрел, прищурившись. – Ты поставил здесь вчера портал между мирами?

– Я о нем отчитался.

И уже получил свой выговор.

– Молодец. Теперь я должен отчитаться о том, что его пытались восстановить.

«Делай, что считаешь нужным. И уходи».

Кардо уходить не спешил, размышлял, сопоставлял детали.

– А у нее, должно быть, неординарные способности, чтобы провернуть такой трюк, не находишь?

Дварт молчал. Лишь наливался гневом, как черный бутон, ощущение Максовой петли на шее Эры творило с ним странное – хотелось ударить. Удар будет настолько сильным, что дом, скорее всего, рухнет. А еще прицельным. Он чувствовал, как автоматически на фоне собирает мощь, концентрирует ее, призывает еще, еще, еще. Дрейк был прав – он нестабилен. Разум затапливал темный туман.

– Она моя, – сообщил Кайд ровно и на этот раз прямо.

– Вот как? А она об этом знает? Не заметил на ее пальце твоего кольца.

– Уходи.

– Сходить, что ли, померить ее мощность?

«Может, она будет интересна и мне…»

– Только через твой труп.

Сквозь поры Кардо начала проникать ненависть – собираемую Двартом мощь он чувствовал.

– Интересной дорогой идешь, Кайд. Покрываешь преступника, готов применить силу против коллеги. Что дальше?

«Узнаешь», – его глаза, наверное, больше не синие, а очень-очень темные с яркими искрами – предельный гнев, перетекший в абсолютное спокойствие.

– Ты. Меня. Удивил.

Процедил Макс, прежде чем уйти. А во взгляде так и завис вопрос: «Она действительно того стоит? И если да, то нужно к ней присмотреться…»

За последнее Кайд был готов открутить и голову, и яйца.

Коллега ушел. Не насовсем, временно.

Дварт с остервенением сбросил с шеи Эры чужую невидимую петлю.

Эра.

«Он сделал мне подарок», а я его подставила. И еще слышала две фразы: «Сходить, что ли, померить ее мощность?» и «Только через твой труп».

Через… твой… труп?

Кайд был не просто зол, предельно зол. Пришел по первому зову, защищал меня после того, что я натворила.

Мне редко было так муторно, как теперь. Он выгнал этого второго из моего дома, сдернул с меня аркан, принял одну часть удара на себя, вторую от Комиссии – примет позже.

Плохо на душе, стыдно.

«Сделал человек подарок».

Черт бы мой утренний сон и желание прояснить, как относится ко мне Кайд. Хорошо относится, наверное, лучше, чем я сегодня того заслуживаю.

Тому, кто вошел в комнату через минуту, я едва могла смотреть в глаза. Лицо жесткое, брови хмурые, черты укоризненные.

– Спасибо, – пробормотала, как смущенная школьница, которая сначала сама же поощряла хулиганов ее задирать, затем заорала: «Спасите!»

«Что ему будет?»

Хотел, наверное, как белый человек работать, теперь будет мотаться по инстанциям…

– Нельзя, – произнес одно слово.

«Нельзя было этого делать».

– Я знаю, прости…

Хотелось добавить, что больше не буду, что это была всего лишь минутная слабость, что я не думала о том, что придет тот, другой. Добавить можно было многое, но слова – просто слова. А мой позвоночник холодил морозный узор синих глаз.

Еще недавно в ответ на вопрос: «А ты умеешь быть простым?» – он отвечал: «Ты проверь».

Проверь.

Сейчас мне, как никогда, нужна была эта простота Кайда. Его умение прощать, его приятие, его человечная мягкость… хотя бы чуть-чуть.

«Не отталкивай». Только как об этом сказать?

– Поужинай со мной вечером…

Не время и не место для такого предложения. И еще глупее прозвучало: «Я закажу нам пасту. С томатным соусом».

А между строк: «Просто побудь, не уходи, не злись».

Я впервые открывалась снова – приглашала, проявляла слабость.

Дварт открыл портал. Развернулся и ушел, не проронив ни слова.

Я же в полной мере ощутила всю глубину и смысл слова «бессилие».

Бернарда.

Земля. Ленинск.

(Paolo Vivaldi – Something About You)

Мак на Земле – никогда не привыкну к пересечению миров.

К «Березкам» мы шагали все по тому же бурому снегу-каше. Аллертон в темной куртке с воротником под горло, плотных джинсах, военных ботинках; изо рта пар. В кармане рубашки паспорт на имя Михаила Анатольевича Лаврова. Я за его размеренным шагом едва поспевала, волновалась, спотыкалась. В конце концов, Чейзер взял меня под локоть.

– Спасибо.

Немногочисленные деревья спали, ждали лета и тепла, но до него не скоро. По обледенелому крыльцу стучал ледорубом дворник, летели врозь стеклянные брызги.

– Только я не буду ей сам ничего говорить, – обронил Мак, не оборачиваясь. – Узнает – узнает. Нет – нет.

– Я понимаю.

Все так. Мы шли на риск, играли в странную хрупкую игру: нужные детали, такие, как точный возраст и день рождения настоящего сына Лиды узнали, но исход предположить все равно не могли.

– Пусть все будет, как будет.

Тяжелая дверь под синей вывеской «Ленинский дом-интернат для престарелых и инвалидов № 2» поддалась неохотно.

Слушок о высоком посетителе «к Лиде» пополз еще из холла и опередил гостя. Гардеробщица Клавдия Валентиновна шепнула кладовщице Тане: «К ней, ага», – а Таня тут же набрала заведующую Надежду Васильевну, пафосно шепнула в трубку: «Не поверите, кто пришел…»

И где бы статный (по выправке видно – военный) ни проходил, за ним следили многочисленные глаза.

– Миша? – вопрошал кто-то.

– Что, правда? Ее Миша?

– Случилось, что ли?

Кухаркам не верилось, они высунули свои носы в коридор еще до того, как темноволосый посетитель прошагал по протертому линолеуму высокими шнурованными ботинками, подошвы которых окутывали бахилы.