Игра в жмурики

- Да? И к кому же?

- Как зовут, понятия не имею, а вот описать внешний вид могу. Невысокого роста, полненькая брюнетка с очень ярким макияжем и в нелепых очках.

Моя подруга от души расхохоталась:

- Полненькая брюнетка с ярким макияжем! Ну и ну. До чего ж ты глупа. Меня, например, за час превратили в пожилую даму. Седой парик, специальный грим, да еще вот эта накладка во рту...

- Да я чуть не умерла от ужаса, когда ты стала вынимать изо рта челюсть!

- Не могу понять, чего ты так испугалась!

- Испугаешься тут, когда вурдалак, загнавший тебя на кладбище, начинает скалить зубы! Как ты вообще там оказалась?

Наташка махнула рукой:

- Ведь мы с комиссаром придумали такой чудесный план! Жан убит, я убита... Кто-то явно должен заявить свои права на наследство. Ну, может, не сразу. И надо было тебе разыгрывать из себя Эр-кюля Пуаро! Полезла, куда тебя не просили, сунула свой нос, и вот результат: в тебя стреляли, потом пытались отравить. Бедный Банди, как он там?

- Да ничего, поправляется. Каждый день получает от Луи дополнительное питание. Кстати, сегодня меня пытались убить окончательно.

- Вот, вот, пришлось мне постоянно за тобой следить. Сегодня ты сказала, что поедешь покупать подарок ко дню рождения Аллана. А у него. день рождения в декабре. Это показалось комиссару подозрительным, и он велел приглядеть за ; тобой. Я ехала с тобой до "Северного вокзала", потом увидела, что ты встретилась с Алланом. Честно говоря, подумала, что у вас роман. Затем увидела, как вы сели в машину и двинули по шоссе. Схватила такси и поехала за вами. Проследила, как вы вошли в дом, и позвонила комиссару по мобильному телефону. Он и пообещал прислать мне машину с водителем. Ну, значит, лежу в кустах и вижу, как Аллан вышел из дома, сел в машину и уехал, а тебя как нет. Ладно, думаю, подожду немного. Тут как раз и моя машина подкатила. И в этот момент ты из-за двери как выскочишь и давай сквозь ежевику переть. Вид у тебя был просто сумасшедший: костюм разорван, туфель нет... Я велела водителю Аллана караулить, а сама за тобой подалась.

- Да... Напугала ты меня!

- Ничего не поделаешь. Я вообще не собиралась так скоро воскресать, но... - Наташка вздохнула. - А что там в доме произошло? Аллан захотел добраться до белого тела, а ты решила блюсти девичью честь?

Я вздохнула и рассказала Наташке, что произошло.

Глава 19

День клонился к вечеру, когда мы с покойницей въехали в ворота дома Макмайеров. До этого мы связались с комиссаром Перье и были уверены, что основные действующие лица уже на сцене.

Я расплатилась с таксистом и тихо вошла в холл. Наташка до поры до времени спряталась в гараже.

Возле вешалки топтался Банди. Увидев меня, он радостно взвыл и огласил весь дом трубным лаем. На шум прибежала Софи.

- Мадам! - Она чуть не кричала. - Мадам, где же вы были, на вас напали? Боже, что за вид! Мы искали вас, а сейчас в столовой полно гостей, и комиссар приехал!

Не слушая Софи, я пошла в столовую. За накрытым столом сидели Маша, Прудоны, Яцек, Жаклин, комиссар и, что возмутило меня больше всего, Аллан. Он-то первый и отреагировал:

- Даша, дорогая, где вы опять пропадали?

- Как это где? - возмутилась я такой наглости. - Вы же сами увезли меня к себе в загородный дом, а потом решили убить и поехали за киллером... Да вот не вышло!

Аллан сочувственно вздохнул:

- Дорогая, может, стоит обратиться к психиатру? Я, конечно, понимаю: после всех этих переживаний ваши нервы не выдержали.

Маня ласково обняла меня за плечи:

- Мамулечка, пойдем. Софи принесет тебе в кровать чай с коньяком. Выспишься, а завтра все расскажешь!

От злости у меня выступили слезы. Ну вот, теперь из меня делают сумасшедшую. Нет уж, дудки. Я рванулась к комиссару:

- Комиссар, вы-то мне верите? Жорж Перье сладко улыбнулся:

- Даша, вы явно переутомились. Жаклин сочувственно вздохнула:

- Да ведь у Аллана нет загородного дома, и вчера он весь день был у нас... Меня понесло:

- А ты, Жаклин, молчи, я-то знаю, что вы с Алланом любовники!

Всегда молчавшая госпожа Прудон всплеснула руками, а Тина перекрестилась. Аллан расхохотался:

- Это просто смешно, ангел мой.

- Оставьте ее в покое, - сказала Маня. - Не видите - она вне себя. С ней что-то произошло, это шок. Срочно надо вызвать врача.

Я бессильно опустилась на диван:

- Мне Наташка рассказывала, что у вас с Жаклин давняя связь!

Аллан сочувственно покачал головой:

- Даша, друг мой, к сожалению, ваша покойная сестра была большой лгуньей. Это она обманывала Жана со мной. Каюсь, грешен, не сумел отказаться от того, что само плыло в руки. Потом эта связь приелась, но, чтобы Натали не очень скандалила, мне приходилось иногда с ней встречаться!

- А вот у русских есть такая пословица: "О мертвых - или хорошо, или ничего", - раздался голос из-за дверей.

Через секунду створки распахнулись, и Наташка вошла в столовую.

Эффект превзошел все ожидания. Маня села на диван. Жаклин пронесла коньяк мимо рта, Прудоны окончательно окаменели. Аллан затряс головой.

Первой, как всегда, опомнилась Маня:

- Натулечка, моя родная...

Она кинулась к Наташке и по дороге наступила на Клеопатру, вольготно раскинувшуюся на ковре. Обиженная кошка подскочила и впилась когтями в первое, что попалось ей, так сказать, под лапу. К счастью, это оказалась нога Аллана. Несостоявшийся убийца заорал нечеловеческим голосом и схватился за брючину. К нему подбежала Тина.. Жаклин истошным голосом стала звать Софи.

Послышались истеричные рыдания Тины, только Маня, я и комиссар сохраняли полное спокойствие. Маша стояла молча, изо всех сил прижимаясь к Наташке. Та ласково отстранила девочку и подошла к искривившемуся от боли Аллану.

- Что, больно? Тот кивнул.

- У кошек острые когти, - заметила Наташка, - но у них нет рук, чтобы залепить жиголо пощечину.

И, развернувшись, она изо всей силы треснула Аллана по щеке. Тот, не ожидая нападения, невольно попятился. Сделав несколько шагов, он наступил на прибежавшего на шум Банди. Тот отреагировал моментально: расставил ноги и налил на ковер гигантскую лужу. Теперь уже заорали все. Маня отвесила Банди пинок, а я начала хохотать как сумасшедшая.

- Я думаю, что теперь, когда мы почти все в сборе, можно начать наше небольшое собрание, - проговорил комиссар.

- Что значит почти все, комиссар? - огрызнулся Яцек. - Кого еще вы прячете в рукаве?

- О, никого, кроме этой красавицы, - улыбнулся комиссар, глядя в окно.

Яцек подошел к окну и бегом кинулся к двери.

- Ну и запах здесь, - проговорила Жаклин. - Неужели нельзя, чтобы кто-нибудь вытер лужу и подал нам кофе, лучше с коньяком?

- Я хотела бы чаю, - возразила Тина.

- Да, да, безусловно, чаю, а еще лучше минеральной воды, - оживилась мадам Прудон.

- Пойду распоряжусь, - сказала Маня.

- А мне нужно в ванную: мне надо залить йодом царапины этой бешеной кошки, - пробормотал Аллан.

- Нет, нет, господин Гранж, вы останетесь, -остановил его комиссар.

Аллан в растерянности сел в кресло:

- У меня будет заражение крови!

- Ну, навряд ли, - усмехнулась я, - сейчас велю принести йод, вату и бинты. Так что на гильотину вы пойдете здоровым.

Аллан нервно засмеялся.

Дверь в столовую распахнулась, и на пороге возник Яцек, за ним маячили ажаны.

- О Господи! - простонала Жаклин. - Тебя арестовали? А я хотела спокойно попить кофе. Яцек вошел в комнату, ажаны посторонились, и из-за них появилась Андре в наручниках.

- Какой ужас! - вырвалось у Тины. Комиссар развел руками:

- К сожалению, ничего сделать не могу. Мадемуазель Ярузельская подозревается в убийстве, а правила перевозки таких подследственных очень строги. Но здесь мы, конечно, снимем с нее эти браслеты.

С этими словами Жорж Перье вытащил из кармана ключ и освободил девушку.

- Спасибо, - сердечно проговорила та, потирая запястья.

- Итак, господа, теперь, когда все мы наконец-то собрались вместе, пора расставить по местам точки и все остальные знаки препинания, - проговорил комиссар. - Пожалуйста, рассаживайтесь, разговор обещает быть долгим.

- Дадут ли нам когда-нибудь кофе и уберут ли эту лужу? - капризно протянула Жаклин.

В дверь постучали, и на пороге появились Софи с подносом и Луи с ведром и тряпкой. Через секунду они увидели Наташку. Поднос и ведро оказались на полу одновременно, сладкие булочки разлетелись в разные стороны. К ним тут же кинулись Бан-ди и Снап.. По ковру медленно растекался кофе.

- Ковер придется выбросить, - заметила некстати госпожа Прудон.

Успокоились все примерно через час, и к восьми в столовой все было убрано - ковер унесен, а кофе и чай поданы заново.

- Итак, господа, - начал комиссар, - истоки этих событий лежат очень далеко. По сути, все началось до рождения Жана Макмайера. Его будущая мать, Сьюзен, отправилась в Италию. Насколько я понял, она увлекалась искусством и собиралась посещать музеи, картинные галереи... В общем, весь набор, типичный для девушки из богатой и интеллигентной семьи. Где она познакомилась с вами, господин Гранж?

- В кафе, - буркнул Аллан.

- Впрочем, это не важно. Интересно другое. За месяц роман Сьюзен и Аллана развился до такой степени, что, вернувшись во Францию, она объявила родителям о своем желании выйти замуж. Родители, конечно, пришли в ужас. Брак с безродным и бедным полуитальянцем-полуфранцузом не входил в их планы. Естественно, они категорически запретили дочери даже думать об этом. Сьюзен была послушна и умна. Она не стала спорить со старшими и спокойно приняла их решение: выдать ее замуж за Эдуарда. Но связи с Алланом не порвала. Наверное, она сняла вам квартиру?

- Да, - вздохнул Аллан, - в самом центре Парижа, на улице Виктора Гюго. Мы встречались на протяжении многих лет, три раза в неделю.

- Как? - вырвалось у меня. - Разве Сьюзен не порвала с вами накануне свадьбы?

- Она очень хотела это сделать, и мы действительно на год расстались. Но потом ей стало очень тяжело жить с Эдуардом, и связь возобновилась.

- Совершенно верно, - подтвердил комиссар. - Баронесса родила сына от господина Гранжа, но он носил имя Макмайер. А когда через два года родилась дочь, она тоже стала Макмайер.

- Что? - спросил Яцек. - Вы хотите убедить нас в том, что отцом Лизы был тоже Аллан?

- Ну да, - отозвался комиссар и продолжил: - Видите ли, данные медицинского обследования барона Эдуарда Макмайера прямо говорят о том, что он не мог иметь детей, - результат перенесенной в детстве свинки. Так что Лиза и Жан были братом и сестрой, рожденными одной матерью от одного отца. Сьюзен очень хотела сохранить около себя Аллана и сосватала ему свою лучшую подругу. И потекла их ничем не замутненная жизнь, с соблюдением всех внешних приличий. Кошмар начался, когда Жан достиг подросткового возраста. Вы все знаете, что здесь происходило: скандалы, наркотики, мальчики...

- Он швырнул в Эдуарда кочергой, - подал голос до сих пор молчавший господин Прудон. - Только чудо спасло барона.

Комиссар кивнул:

- В результате Жана отправили в закрытую школу, а тихая, вежливая Лиза осталась дома. Она хорошо училась, по вечерам никуда не ходила, вязала у телевизора. Остается только гадать, где она познакомилась с Рене.

Лиза-Андре злобно покосилась на меня:

- Это все из-за тебя. Если бы ты, русская побирушка, не явилась сюда...

Из ее рта полились ругательства. Яцек в ужасе уставился на девушку:

- Андре, любимая!

- Нет, вы посмотрите... Что значит "любимая"? - возмутилась Жаклин.

- Да заткнись ты, старая потаскуха, - отрезала Лиза.

Жаклин покорно замолчала. Комиссар потер шею и, обращаясь к Лизе, сказал:

- Продолжайте, моя радость, мы вас внимательно слушаем.

- Ладно, слушайте. Если я кого и ненавидела, так это своих близких. Лиза раскраснелась, волосы ее растрепались. Такой я ее никогда не видела. - То, что мать наставляет рога Эдуарду, я поняла давно. Но только в отличие от этого идиота Жана повела себя по-другому. Не стала ни с кем ругаться. Зачем? Чтобы меня вычеркнули из завещания? Да и Аллан оставил бы мне приличный кусочек. Но эта идиотка Мартина, его жена, явилась к моей матери и стала сюсюкать: наконец-то она беременна... Мне только не хватало еще одного братика или сестрички.

- И тогда вы решили избавиться от всех, - сказал комиссар.

Андре засмеялась:

- Решила-то я, а осуществил кто-то другой. Я ничего в багаж не подкладывала. Да, у меня с Рене был роман. Ну так что из этого? Я рассказала Рене о беременности Мартины, а он, наверное, рассказал Жану. А уж что они там придумали, откуда мне знать? Правда, перед самым отлетом я видела, как Жан съел кусочек мыла, чтобы вызвать у себя рвоту...

- Дорогая, вы с нами не откровенны, - поморщился комиссар. - Ведь Рене перед смертью успел кое-что сказать.

- А что, Рене умер? - глупо поинтересовалась я.

- Да, - кивнул комиссар. - Буквально через несколько дней после той авиакатастрофы. Смерть его выглядела почти естественно. Заядлый наркоман, он лег в кровать, укололся, потом закурил сигарету и... заснул. Начался пожар. Таких случаев в Париже - тьма. И, как правило, сгорают эти несчастные вместе с квартирами, да еще соседи страдают. Но с Рене было по-другому. Дым унюхала консьержка и вызвала пожарных. Юношу успели довезти до больницы, он промучился дня три и умер, почти не приходя в сознание. Но один раз все-таки заговорил, и, к счастью, рядом оказался полицейский.

Комиссар распахнул свой необъятный кейс и вытащил диктофон. Мы все замерли. Перье нажал кнопку. Послышался шорох, потом кашель, и слабый голос произнес:

- Пить.

- Рене, Рене, вы меня слышите?

- Слышу.

- Вы можете отвечать? Что с вами случилось?

- Это она... пришла... мы ужинали, потом уколола меня... я стал засыпать, видел... кладет сигарету на одеяло, потом не помню... пить... дайте пить...

- Рене, кто она, зачем приходила? Это ваша любовница, как ее зовут?

- Лиза... это Лиза... она предала нас... взяла у нас "крошку" и не сделала... потом пришла ко мне... сказала сделает завтра... я верил ей... я ей верил...

- Что взяла Лиза, какую "крошку"?

- Взрывное устройство... "крошку"... положить в кафе "Красный дельфин"... но не положила... и пропала... а потом я узнал из газет... -Последовала долгая пауза, затем снова послышался тихий шепот: - ... она погибла... и вдруг приходит и говорит-все ошиблись... я был так рад, я люблю ее ...

- Рене, Рене, вы меня слышите?

Из диктофона доносился шум, звяканье каких-то инструментов, потом лента закончилась. Комиссар выключил магнитофон.

- Больше он не сказал ни слова. Красноречивая запись, не так ли, господа?

Мы все удрученно молчали. Внезапно Яцек сказал:

- Это ничего не доказывает. Любой адвокат разнесет эту запись в пух и прах. Какая Лиза? Фамилия не названа. Она погибла! Ну и чушь! Где сказано, что это Лиза Макмайер? Может, это какая-то Лиза, попавшая под колеса машины?

- Я с вами согласен, - сказал Жорж Перье, - именно поэтому мы разговариваем не в тюремной камере, а в этой уютной столовой.

Яцек продолжал атаковать:

- Еще требуется доказать, что Лиза была любовницей Рене!

Лиза откинула волосы со лба:

- Налейте мне коньяку, а то эта пьяница все высосет, мне ничего не достанется. - Жаклин поперхнулась. - А я, так и быть, расскажу вам правду, продолжала Лиза.

Я смотрела на нее во все глаза. Интеллигентная, скромная и тихая девушка исчезала. Вместо нее в комнате появился опасный зверек, что-то вроде хорька!

. - С Рене меня познакомил Жан случайно, в магазине. Рене мне сразу понравился, а я ему. Он перезвонил на следующий день и назначил встречу. Меня разбирало от смеха, когда я врала Сьюзен, что хожу в школу танцев. Мы правда занимались танцами, но только в постели. Возраст-то был самый подходящий четырнадцать и семнадцать...

- Дорогая, - попытался остановить ее Яцек, - не надо все рассказывать. Ты наговоришь лишнего, и это плохо кончится...

- Замолчи, слизняк, - отрезала Лиза, - хочу говорить - и говорю. Рене был настоящий мужчина, не то, что ты. У него осечек не случалось. И к тому же совершенно бесстрашный. Его старший брат сидел в тюрьме, а Рене был связан с группой террористов. Он мне намекал, что работал с самим Ильичом Карлосом. Ну а родителей своих я просто ненавидела - и Сьюзен, и Аллана, и Эдуарда, и эту беременную корову Мартину. Пришлось мне сказать Рене, что я хочу участвовать в революционном деле, даже ходила с ним на собрания какие-то дурацкие...

А потом Рене дал мне "крошку". Это они так бомбу называли. Все было проще некуда. Накануне отлета я засунула ее в багаж Сьюзен. А знаете, куда я ее положила? - Лиза радостно рассмеялась. - В ящик с ее любимыми куклами. Она их просто обожала, звалао именам, шила им платья. Так что, надеюсь, эти проклятые игрушки разлетелись в пыль. Вот только жаль, что Жан ускользнул, - по-моему, он что-то заподозрил. Поэтому, когда мы приехали в аэропорт, он украдкой съел кусочек мыла, и его, конечно, тут же стало выворачивать. Надо было мне рассказать про мыло Сьюзен, она бы его силой в самолет запихнула, да я не поняла сначала, зачем он это делает. И к тому же мне надо было успеть спрятаться до отлета. И тогда я залезла в ящик с тряпками в ангаре.

Уж они меня искали-искали, оборались все. Но я все рассчитала точно. Если бы речь шла просто о полете в Лондон, Сьюзен вернулась бы домой, но ведь предстояла выставка ее любимых, ее обожаемых, ее потрясающих деток - куколок! Ради них можно наплевать и на меня, и на Жана. И потом эта корова Мартина сказала, что, как ей кажется, я поехала с Жаном в больницу. Тут-то они и улетели. И все бы хорошо, если бы не этот подлец Ренальдо.

- Он ведь узнал про Рене, не правда ли? - спросил комиссар.

- Ну да, узнал. Сначала попытался сдать меня в полицию, потом решил придержать у себя дома. Денег хотел, негодяй! Но я от него удрала. А что мне было делать дальше? Домой возвращаться нельзя - надо сначала узнать, что заподозрил Жан, что ему известно. Я-то надеялась, он отправится вместе со всеми к праотцам, а этот подонок спутал все планы. Вот я и пошла бродить по улицам. Гуляю себе по набережной, вдруг вижу - идет мужчина, прилично одетый, но, судя по всему, небогатый. Ну, думаю, девочка, это идет твой шанс. Влезла я на парапет, а он уже тут как тут, давай меня от смерти избавлять.

Лиза расхохоталась, глядя на вытянувшееся лицо Яцека.

- В общем, спас он меня, а я ему подсказала, как жениться на глупой пьянчужке. Но эта сволочь, Ренальдо, увидел нас случайно и выследил - я еще была без грима. И узнал-таки, где я встречаюсь с Рене. Он приметил, как я вышла и села в кафе, напротив его дома, и дождался того же, чего ждала я: увидел, как приехали "Скорая помощь" и пожарные. Вот только не знала, что Рене выжил. Его вынесли в мешке, я и решила: все, труп.

- Так перевозят обгоревших, - пояснил комиссар, - в специальном чехле, чтобы ожоги не соприкасались с уличной грязью. А потом Ренальдо начал вас шантажировать?

Лиза раскрыла было рот, но в этот момент Жаклин нетвердой походкой подошла к Яцеку:

- Это правда? Ты спал с этой дрянью?

У Яцека забегали глаза:

- Дорогая, она же мне в дочери годится.

- Да ладно тебе, - усмехнулась Лиза, - будь хоть раз в жизни мужчиной. - Она повернулась к Жаклин: - Конечно, спал, все это время. Ты напьешься и дрыхнешь в гостиной, а муженек - ко мне в постельку. Знаешь, ему там было неплохо.

Я подумала, что Жаклин сейчас выплеснет ей в лицо кофе. Но женщина молча отошла к окну.

- Натали, попроси принести еще коньяку, - сказала она.

- Дорогая, тебе не следует больше пить, - взмолился Яцек.

Жаклин скользнула по нему равнодушным взглядом.

- И что же теперь со мной будет? - поинтересовалась Лиза.

Комиссар развел руками:

- Это решит суд.

- Ну, раз уж я здесь, - продолжала Лиза, - неплохо бы помыться и переодеться, если для меня найдутся какие-нибудь шмотки.

Я вспомнила, что являюсь хозяйкой дома:

- Лиза, поднимайтесь на второй этаж, в ванну, а потом приходите в кабинет. Я попрошу принести вам туда одежду.

- Что-нибудь попроще и потеплей, - попросила Лиза. - В камере очень холодно, и, если можно, кое-что из косметики.

Злобный хорек куда-то исчез, перед нами снова была отлично воспитанная девушка из хорошей семьи. Лиза встала и вышла за дверь, за ней, как тени, двинулись два ажана.

Мы все молчали. Наконец, господин Прудон не выдержал:

- Очень трудный юридический случай. Если мадемуазель Макмайер убила своих родителей, то она не имеет права быть их наследницей. Но ведь ее тоже считали умершей, и наследником стал Жан Макмайер. Но в смерти Жана Макмайера она не виновата и в этом случае имеет право на наследство. Очень сложный случай. Наташка замахала руками:

- Бог мой, не надо нам рассказывать про всякие случаи. Лиза - бедный, никому не нужный ребенок. Мне ее очень жаль, и, конечно же, она получит свою часть. Я надеюсь, что суд проявит к ней снисходительность. Ведь ей на момент преступления было всего четырнадцать лет. Это должно облегчить ее участь, не так ли?

Она посмотрела на господина Пруд она, но тот опять завел свою песню:

- Это тоже интересный случай...

- Папочка, - прервала его Тина, - не надо нам про случаи.

- А мне ее совершенно не жаль, - подала голос Маня. - Она убила четырех человек и должна получить по заслугам.

- У тебя еще нос не дорос рассуждать о таких вещах, - прервала ее я. Маня покраснела:

- Нос не дорос! А вот мне интересно знать, кто же убил Жана?

Мы снова все замолчали.

- Лиза ваша его и убила, - продолжала размахивать руками девочка.

- Ты не права, детка, - сказал Аллан.

- Значит, у вас другое мнение по этому поводу, господин Гранж? спросил комиссар. Аллан вздохнул:

- Я понимаю, это звучит странно, но мне кажется, что смерть Жана - это трагическая небрежность. Примерно недели за две до его кончины я приехал в гости. А вечером, собираясь уезжать, обнаружил, что моя машина не заводится. Вы знаете, да я этого никогда и не скрывал, что в молодости работал автослесарем. В принципе, мог бы сам устранить неполадки, но очень не хотелось пачкаться, и Жан предложил взять его машину. Я воспользовался предложением, а на дороге заметил, что педаль тормозов "проваливается". Наутро, вернув машину, сказал, что у него неполадки с тормозами.

Жан беспечно отмахнулся: "Ерунда, уже два раза доливал тормозную жидкость". Помнится, я посоветовал ему обратиться к другому механику. Просто доливать жидкость в систему и не проверить, почему она вытекает? Это же непрофессионально. Но Жан был потрясающе безалаберен. Думаю, он так и не показал механику машину: едет, и ладно. А возможно, по своей технической неграмотности просто не понял, чем ему грозит подобная неисправность.

Наташка вздохнула:

- Как ни обидно, но это очень похоже на правду. Он гонял как ненормальный, а за машиной не следил вообще. Иногда я вспоминала о техосмотре и отгоняла "Ситроен" к механику, но это случалось нечасто. Муж сердился и кричал, что сломавшуюся машину надо выбросить и купить новую.

Комиссар закурил сигарету:

- В общем, в полиции тоже пришли к такому же выводу: удивительно, как вообще можно ездить с такими тормозами.

- Но он же сказал мне, что его убила Андре, - настаивала Маша.

- Детка, наверное, ты просто не поняла - ему было трудно говорить. Скорей всего он пытался сообщить тебе, кого убила Андре, - сказал комисcap. - А может быть, он узнал Лизу. Ведь вот, например, господин Гранж знал, кто такая Андре. Аллан промолчал.

- Дорогой, это правда? - спросила Тина.

- Конечно, правда, - продолжал комиссар. - Я даже думаю, что она сама ему все рассказала, пожаловалась на Рональде. Не так ли, господин Гранж?

Аллан не ответил.

- Дорогой, скажи хоть что-нибудь, - взмолилась Тина.

Но Аллан молчал, как истукан.

- Когда вы собирались меня убить, вы были более разговорчивы, заметила я.

- Неужели господин Гранж хотел вас убить? - притворно удивился комиссар.

- Ну да, - радостно сообщила я, - как в кино. Сначала заманил в ловушку, а потом привязал к стулу. Чуть шею себе не сломала, когда падала с лестницы.

Госпожа Прудон тихонько ойкнула, Аллан опрокинул коньяк в рот и подошел ко мне:

- Даша, вы должны простить меня. Я не думал вас убивать. Поймите, я хотел спасти свою дочь. Уверен, что Эдуарда и Сью убил Жан.

- Вчера, однако, вы были настроены очень решительно, - возразила я. Помнится, привязали к стулу, заткнули рот какой-то грязной тряпкой и собирались привезти киллера, чтобы он, сделав мне укол, отправился со мной в Швейцарию. А уж там мой маленький трупик должен был исчезнуть без следа...

Аллан обнял меня:

-Дорогая, я повторяю...

- Отойдите от мамы как можно дальше, - подала голос Маня.

Аллан отодвинулся к дивану.

- Я повторяю, я не собирался вас убивать. Хотел только временно вывести из игры. Вас отвезли бы в пригород Женевы и подержали там недельку-другую, вот и все. Вы просто очень мешали мне освободить Лизу, всюду совали нос. Несколько дней в Швейцарии, и все! Но убивать?.. Нет, поверьте!

- Ну да, - фыркнула я, - и потому вы прихлопнули Ренальдо и чудом не пристрелили бедную русскую подданную.

Аллан расхохотался:

- Ну и бред!

- Вы же сами мне сказали!

Аллан опять обнял меня.

- Даша, я шутил. Вы так увлеклись ролью сыщика, что совершенно не понимали, что происходит.

- Я сказала, отойдите от мамы, - проговорила опять Маня, медленно вставая. - Отойдите на пять шагов в любую сторону.

- Но это же смешно... - протянул Аллан.

- А кто убил Ренальдо? - встряла Маня.

- Не знаю, - отмахнулся Аллан.

- Да нет, знаете прекрасно, - ответил комиссар. - Знаете это так же хорошо, как и я. Его убил...

В этот момент во дворе послышался шум мотора. Жаклин выглянула в окно:

- Надо же, кто-то уезжает на машине Аллана. Комиссар подскочил к балкону. Через секунду он уже выбежал из столовой. Обрадованные собаки неслись за ним. Мы все молча проводили его взглядом. Аллан тоже выглянул во двор, потом посмотрел на меня:

- Вы велели Лизе идти в кабинет и там переодеться? Голову даю на отсечение: сейчас она уже мчится по направлению... сам не знаю куда, но удирает.

- Вы правы, - проговорил комиссар, входя в комнату. - Лиза попросила полицейских остаться за дверью и подождать, пока сменит одежду. Сержант проверил комнату и вышел. Он, конечно, болван, но оправдывается тем, что комната расположена на втором этаже. Когда этот дурак вышел за дверь, Лиза открыла окно...

- Вылезла на козырек, который прикрывает вход, а к нему всегда прислонена садовая лестница, - вырвалось у меня.

- Как? - изумился комиссар. - Вы знали об этом и не предупредили?

- Только что вспомнила, - пробормотала я растерянно. - Видите ли, Пьер один раз так залез в кабинет, и...

Комиссар замахал руками:

- Замолчите, ради Бога. Лиза очень опасна, а вы невольно помогли ей бежать. О Боже!

- Вы что, не можете ее поймать? - возмутилась Маня? - В России в таком случае перекрывают дороги.

- Лиза не только опасна, но еще и умна, - разозлился комиссар. - Дороги уже перекрыты, да только преступница наверняка бросила машину и передвигается пешком или автостопом! Какую одежду и косметику вы ей дали?

Он грозно посмотрел на меня.

- Не знаю, - растерялась я окончательно. - Софи принесла какое-то платье или брюки... Надо спросить.

- Действительно, - бросил комиссар, - пойду сам узнаю. А насчет того, кто убил Ренальдо, так это сделал господин Гранж. Только вот доказательств у меня нет, хотя не сомневаюсь, что это был он и двигали им благородные чувства.

С этими словами комиссар вышел из комнаты и хлопнул дверью с такой силой, что стоявшая на столе ваза упала и рассыпалась на мелкие кусочки.

- Вот это да... - проговорила Маня, и мы все. одновременно уставились на Аллана.

- Это правда? - сурово вопросил господин Прудон.

- Что - правда? - переспросил Аллан.

- Ну вот это, что сказал комиссар. Вы же понимаете, я не могу разрешить дочери выйти замуж, если...

- Прости, папа, но это касается только меня и Аллана. Я обещала выйти за него замуж и не собираюсь отступать от своего слова.

- Дорогая, - расплылся в очаровательной улыбке Аллан, - боюсь, что вам придется меня забыть. Ведь это я убил Ренальдо. Но, поверьте, не мог поступить иначе.

Тина подошла к жениху и обняла его:

- Расскажи все. Здесь друзья и родственники, мы не будем свидетельствовать против тебя. Покайся, тебе станет легче. Нельзя жить с таким грузом на душе.

Аллан оттолкнул Тину и рухнул в кресло. Мне показалось, что из него, как из воздушного шарика, вышел воздух. Затем он посмотрел на свои руки и усмехнулся:

- "Никакие ароматы Аравии не отмоют этой руки". Если вы думаете, что терзаюсь, как леди Макбет, то ошибаетесь. Я просто раздавил змею, опасную гадюку. Ренальдо никому не принес счастья и заслужил смерть.

Я вспомнила заплаканную Анриетту и осиротевшую крохотную квартирку возле Ла Бурже. Тина погладила своего будущего мужа по голове:

- Ну говори, говори же, не молчи. И Аллан начал рассказывать:

- Я сидел дома и спокойно читал. Вдруг раздался звонок, удививший меня, - ведь часы уже пробили одиннадцать ночи. Но все-таки дверь я открыл и увидел Андре. Конечно, несмотря на свое изумление, я предложил ей пройти в кабинет. Но девушка направилась прямо к дивану, села и тут же спросила:

- Не узнаешь?

Я удивился еще больше - Андре была со мной на "вы". Но потом сказал:

- Конечно, я тебя узнаю, Андре, детка. Что случилось?

- Значит, не узнаешь, - констатировала девушка и сдернула с головы парик, потом моментальным движением сделала что-то с глазами, и, честно говоря, я обалдел.

Коротко стриженная блондинка, похожая на погибшую Лизу, тянула ко мне руки и плакала:

- Папочка, это же я, твоя Лиза. Я жива, неужели ты этого не понимаешь?

И она бросилась мне на шею. Тут уже заплакал и я. Ведь я очень любил свою девочку, и не по моей вине она росла в семье у матери. Но рассказать обо всем Мартине я не мог. Не забудьте, что весь капитал принадлежал жене, и в случае развода мне не доставалось ни сантима. Да и Эдуард признал Лизу - она официально считалась его дочерью. Представляете, какие бы пошли разговоры, если бы я сказал вслух, что Лиза моя дочь? Позор для Сью, позор для Эдуарда, а я и Лиза лишаемся всех денег. Вот так я и жил. Ведь Мартина не успела родить ребенка...

Мы с Лизой проплакали почти всю ночь. Она рассказала, как Жан убил отца и мать, как она убежала, как ее подобрал Яцек, как ее преследует Ренальдо.

- Папочка, - захлебывалась дочка, - папочка, Ренальдо грозится убить меня, если я не выйду за него замуж! Он изнасиловал меня в ангаре, когда я пряталась там от Жана. Папочка, помоги мне!

От ненависти и ужаса у меня просто помутился рассудок. И на следующий день я поехал в Ла Бурже и с удовольствием всадил пулю в этого мерзавца. Представьте теперь мой ужас, когда я нашел там Даша и понял, что эта гнида рассказал ей все о Лизе. А ведь мы с дочерью хотели уехать тихонько в Англию и оттуда заявить о ее правах на наследство. И вот весь план рушился из-за любопытства Даша. Голова закружилась, и пистолет сам выстрелил еще раз. Даша упала, а я успел скрыться. Собственно, это все. Впрочем, я рад, что не убил вас. - Аллан посмотрел на меня.

- Спасибо, - вырвалось у меня. - Только не понимаю, почему Лиза так боялась, что ее настоящее имя будет раскрыто? Я могу понять, что она опасалась Жана: он мог рассказать, что не убивал Эдуарда и Сью, и все подозрения пали бы тогда на Лизу. Но чего она ждала после его смерти, почему не раскрылась?

- Кажется, я понимаю, - спокойно проговорил господин Прудон. - Срок давности за убийство - девять лет. Ей оставалось продержаться совсем немного, и все - она неподсудна. А если бы господин Гранж уехал с ней в Лондон, все стали бы думать, что они просто любовники. Я полагаю, Лиза уговорила бы Аллана подождать еще некоторое время не открывать ее настоящее имя.

- Я не верю ничему из того, что здесь рассказывала моя дочь. Ее заставили оклеветать себя. Я глубоко убежден, что Лиза - чистый и невинный ребенок.

- Да уж, чистый, - усмехнулся Яцек. - Когда выходит из ванной. А насчет невинности - тут простите. Детка весьма искушена в разных вопросах. Как она потешалась над вами всеми, поднимаясь ко мне в спальню! Прости, Жаклин, я вел себя как свинья. Слышали бы вы, как она вас всех обзывала, как издевалась над Алланом. Она называла его "папашка-промокашка, засратая бумажка".

- Не верю! - закричал Аллан. - Не верю ни одному слову, вонючий поляк. Сам-то зачем все это выслушивал, ехидничал вместе с ней?

- Я любил ее, - просто ответил Яцек. Аллан пошел к двери, на полдороге он обернулся:

- Тина, если хочешь, поедем вместе со мной!

- Да, дорогой, - сказала девушка. И они вышли из столовой.

Глава 20

Новый год мы встречали у Галины Владимировны. Старая дама, страшно довольная, приготовила "ужин по-русски". Жаклин не возражала, и стол поражал изобилием: холодец, салаты, пироги с капустой, поросенок с гречневой кашей, грибы, соленая капуста, моченые яблоки - всего не перечислить. Особняком стояли неизвестно как затесавшиеся на "русский" стол сациви и лобио. Мы пили и ели почти всю ночь без остановки, тупо глядя на экран телевизора. Галина Владимировна смотрела первую программу из Москвы, и к двум часам я окончательно обалдела от однообразных песен и певцов, как будто размноженных под копирку. Поэтому тихонько отползла в дальний угол.

Через некоторое время ко мне присоединились Наташка и Жаклин. Маша мирно подремывала на диване, а Яцек с Галиной Владимировной играли в триктрак. Меня удивило, что за весь вечер Жаклин не выпила ни капли спиртного, только чуть пригубила шампанского. Очевидно, это поразило и Наташку.

- Ты что, записалась в общество анонимных алкоголиков? - съехидничала она, глядя на стакан с соком в руках Жаклин.

- Нет, - вздохнула та, - просто не хочется родить урода.

- Вот это да!- ахнули мы разом. - Вот это новость!

Жаклин грустно улыбнулась.

- Столько лет хотела ребенка, но ничего не получалось. И надо же, именно сейчас, когда я уже махнула на все рукой!

- Нет, за такую новость надо выпить шампанского! - воскликнула Наташка и пошла к столу.

Воспользовавшись тем, что мы остались одни, я Я бестактно спросила у Жаклин:

- А кто отец будущего младенца? Аллан? Жаклин вздохнула:

- Даша, ты неподражаема. Нет, надеюсь, что не Аллан. К сожалению, от него рождались только монстры, вроде Жана или Лизы. Искренне надеюсь, что отец - Яцек.

- А ты с ним останешься?

- Знаешь, мы многое обговорили и решили начать сначала. Я простила ему Лизу, а он мне мои бутылки. И потом, у ребенка должны быть отец, и мать, и бабушка...

- А что, об Аллане и Тине ничего не слышно? - спросила подошедшая Наташка. Жаклин отрицательно покачала головой.

- Последнее письмо от них пришло из Австралии. Мадам Прудон долго плакала, прежде чем показала его мне.

- И что в письме? - поинтересовалась я.

- Да ничего особенного. Всем привет, все хорошо. Обратного адреса нет, сообщение ниоткуда, как с того света.

- Бог с ними, - махнула рукой Наташка. - Я рада, что все закончилось. Давайте лучше выпьем за предстоящую радость.

- А какая радость нам предстоит? - поинтересовалась внезапно проснувшаяся Маня.

- У Жаклин скоро родится ребенок, - ответила я.

- Девочка или мальчик?

- Кого Бог пошлет.

- Надеюсь, он не пошлет Жаклин чудовище вроде Лизы, - дернула плечом Маня. - Интересно, ее когда-нибудь поймают?

- Сомневаюсь, - сказала Наташка, - слишком. хитрая, слишком умная, слишком жестокая. Скорее всего спряталась где-нибудь, залегла, так сказать, на дно. И вообще хватит об этом, давайте выпьем за Новый год.

- Давайте, - радостно согласилась я. - Я тоже рада, что все закончилось. Во всей этой истории есть только одно непонятное обстоятельство.

- Только одно? - спросила Наташка. - Для меня, например, многое осталось непонятным. Я ни на минуту не верю, что Жан погиб в результате несчастного случая. А отлетевшее колесо? А история с гаражом? Я вижу здесь руку Аллана.

Жаклин замялась.

- Может, это и не совсем верно. Аллан все-таки благородный человек, он не профессиональный убийца. Если Жана и убили, то сделал это кто-то другой.

- Три ха-ха! - воскликнула эмоциональная Наташка. - Как же, как же, благородный человек! А кто отец Лизы? Чьи гены у этого монстра? Насколько я слышала, Сьюзен была милой и интеллигентной. Значит, любовь к убийствам детка унаследовала от отца. И никто не убедит меня в обратном!

Жаклин нервно поправила роскошные волосы:

- Яцек, подойди к нам. Яцек отодвинул триктрак.

- Да, дорогая, ты хочешь, наверное, уже прилечь?

- Расскажи им все, что рассказывал мне.

- О чем, дорогая?

- Не прикидывайся идиотом. Расскажи все о Лизе и Ренальдо.

- Может быть, не надо снова ворошить эту кучу?

- Надо, - отрезала Наташка, - давай! И Яцек стал рассказывать:

- Лиза была, как я потом понял, человеком с больной психикой. Меня она не стеснялась, в особенности после моей женитьбы на Жаклин. Мы с ней стали вроде как сообщники. На людях она была мила, тиха, интеллигентна и воспитанна. Вечером же в своей комнате сбрасывала маску и издевалась над всеми, ехидничала и строила всевозможные планы. Ей очень хотелось добраться до денег, но на пути стоял Жан. Лиза презирала его и боялась одновременно. Поэтому ее планы касались в основном того, как избавиться от брата. Какие только мысли ни приходили ей в голову: яд, нож, веревка... Ну просто Сицилия. Я настолько привык к ее кровавым мечтам, что перестал следить за ними, поэтому проглядел момент, когда планы стали превращаться в реальность. Под рукой у нее оказался классный специалист Ренальдо. Отвинченное колесо и испорченный электронный замок - его рук дело. Но Жана, как злобно говорила Лиза, "черт бережет". Первый раз он чудом удержал машину, во второй - очевидно, ток был недостаточно сильный, в третий раз все получилось...

- Так вот почему она так боялась Ренальдо... - дошло до меня.

- Да, - грустно согласился Яцек. - Ей нужно было избавиться от него, и для этого понадобился Аллан. Лиза вообще первосортная актриса. Прикинется, когда надо, таким ангелом!

- Значит, ты знал, что Жана собираются убить, - протянула Наташка. Яцек развел руками:

- Ну, дорогая, ты очень категорична. Я представить не мог, просто не верил, что Лиза - она ведь была совсем ребенок - способна на убийство...

- Ну а что ты подумал, когда Жан чудом спасся, удержав машину? продолжала допытываться Наташка.

- Ничего я не подумал, - начал оправдываться Яцек. - Мало ли какие бывают случайности...

- А испорченный замок? - встряла Маша.

Яцек угрюмо молчал.

"Что ему сказать, бедному?" - подумала я.

- Я любил ее, - наконец выдавил он из себя.- Тебе, Натали, это трудно понять, ты прагматик, а я романтик, и я любил ее. Понимаешь?

- Понимаю, - неожиданно спокойно отреагировала моя подруга. - Я понимаю, что ты ее любил, но еще я понимаю, что никогда не сяду срать с тобой на одном гектаре!

От удивления Жаклин разинула рот.

- Давай собирайся, - повернулась ко мне Наташка, - я здесь ни минуты больше не останусь.

- Но уже ночь, - пробормотала Жаклин, - идет дождь, дорога скользкая, а ты выпила...

- Тронута вашим вниманием, - усмехнулась Наташка.

С этими словами она ухватила мою сумку и буквально вытолкнула нас с Машей за порог.

Эпилог

Январь в Париже безобразен. С неба вместо приличного снега сыплется нудный дождь, ветер забивается под пальто, холодно, промозгло. Холодно было и в кабинете комиссара Перье. Сам комиссар вырядился в толстую шерстяную фуфайку и стал похож на рекламу капель от кашля. Мы с Натальей сидели у стола, а комиссар мерил шагами небольшую комнату. Я искренне пожалела полицейского. Выдержать Наташкин напор неподготовленному человеку трудно. А Жорж Перье не успел подготовиться. Рано утром Наташка притащила меня на набережную Орфевр и, размахивая саблей над головой, понеслась в атаку.

- Это что же за дурацкие законы такие! - верещала она тонким от возмущения голосом. - Всем все понятно, а арестовать некого. Я вам русским языком повторяю: Яцек сам признался, что он все знал, можно сказать, потакал убийце! Вот и арестуйте его!

Комиссар тяжело вздохнул:

- Французским языком!

Наташка не поняла:

-Что?

Комиссар опять вздохнул:

- Вы говорили мне французским языком, а не русским. На русском я ничего не пойму. А арестовать месье Ярузельского не могу, у меня нет никаких оснований.

Я деликатно не стала напоминать ему о том, как он объяснял мне, что задержать человека совсем нетрудно... Наташка безнадежно взмахнула рукой:

- Вот вам и справедливость. Ваша Фемида не только с завязанными глазами, но и с заткнутыми ушами!

Комиссар потер покрасневшую шею:

- Вот что, дорогие дамы. Я сегодня не спал, всю ночь пришлось работать, и поэтому сейчас с чистой совестью уйду домой. Но перед тем собираюсь пообедать. Если хотите, пойдемте со мной.

Мы захотели и отправились в небольшой ресторанчик. В зале стояло всего восемь столиков, посетителей, кроме нас, не было, и Жорж Перье явно повеселел. Он весело подмигнул хорошенькой китаянке и стал обстоятельно заказывать еду.

Через час, наевшись до отвала, мы смаковали совсем не китайский кофе. Комиссар закурил сигарету и посмотрел на нас:

- Ну вот, теперь я чувствую себя намного лучше. Все мужчины наполовину животные: поел, попил и доволен!

Наташка засмеялась:

- Да уж, сытый мужчина - ласковый котенок! Жорж закивал головой:

- А теперь я, как частное лицо, подчеркиваю, как частное лицо, как ваш добрый хороший друг, изложу свои соображения. Во-первых, замечу сразу: мне ужасно мешала Даша. Вместо того чтобы спокойно подождать развития событий, она то и дело засовывала палку в осиное гнездо... Результат вы уже знаете - куча подозреваемых и ни одного обвиняемого. Ну ладно, давайте по порядку.

Когда Натали обратилась ко мне со своими подозрениями, я внимательно пригляделся к узкому кругу родственников и друзей Жана Макмайера. Первое, что мне не понравилось, - это беседа с поваром Луи. Он сказал, что в последнее время Жан опять начал принимать наркотики.

- Это вранье, - отрезала Наташка.

- Луи говорил, что в разных банках на кухне он обнаруживал использованные ампулы. А ведь раньше молодой барон тоже рассовывал, так сказать, пустую посуду по жестянкам с кофе, сахаром...

- Печеньем, - глупо встряла я.

- А, - оживился Жорж, - вы тоже находили ампулы?

Я виновато замолчала: язык мой - враг мой. Еще второй муж однажды в сердцах заорал, что длина моего языка сравнима разве что с длиной языка муравьеда.

- Луи, конечно, забеспокоился и пошел к Натали, - продолжал комиссар. А вы, - он повернулся к Наташке, - устроили мужу допрос с пристрастием.

- Да, - подтвердила та, - как в КГБ - свет в лицо и говори правду. Но он поклялся, что с наркотиками завязал навсегда. Да и я не видела никаких признаков того, что он колется. В результате мы пришли к выводу, что кто-то просто издевается над нами.

- И это мне не понравилось, - сказал Перье. - Потом мы занялись Жаклин. Но здесь не обнаружили ничего особенного, кроме обычного, бытового алкоголизма. Потом внимание привлек месье Ярузельский. Запросили Варшаву и выяснили странную вещь - бывшая жена и дочь Яцека погибли несколько лет тому назад в автомобильной катастрофе. Значит, Андре никак не могла быть его дочерью. Кто же она тогда? Принялись копаться в прошлом Жана Макмайера, и выплыли очень неаппетитные детали: мальчики, наркотики, безобразное поведение... Выяснилось также, что Эдуард Макмайер не являлся отцом Жана и Лизы. В его медицинской карте прямо указывалось на стерильность - результат детской болезни. Встал вопрос, кто же настоящий отец этих детей, и не ему ли выгодна смерть Жана? Добрались до авиакатастрофы. Только начали копаться в этом деле, как погиб Жан.

Тут мы опять встретились с Натали и, посовещавшись, решили ее "убить". Расчет был прост: тот, кому выгодна смерть Жана и Натали, обязательно заявит свои права на наследство. Честно говоря, мы не знали, кто это будет. Просто решили предоставить событиям развиваться... Но появились вы, моя дорогая, комиссар посмотрел на меня, - и все покатилось к чертям. Ну зачем вас понесло на аэродром?

Я вздохнула - действительно, какого черта я влезла во все это?

- Вот, вот, теперь можно и подумать, - съехидничал комиссар, увидев мои мучения. - Вы чудом остались живы. Аллан случайно не попал вам в лоб.

- Так это был Аллан? - не выдержала я. - Аллан?

- Ну да, - подтвердил комиссар. - Однако давайте по порядку. Семь лет назад Лиза Макмайер решила убить своих родных. Причина была весомой - она их ненавидела. Сьюзен за то, что та больше всех на свете любила Жана. Жана за то, что Сьюзен любила его, несмотря на все безобразия, что он творил. Эдуарда за то, что он не ее отец. В эту компанию попала даже жена Аллана. Ее, по мнению Лизы, следовало убрать потому, что та забеременела. Девушка не собиралась делиться своими деньгами ни с кем. Она очень хорошо понимала, что в конце концов деньги Гранжа достанутся ей, если, конечно, Жана не будет в живых. После знакомства с Рене ее планы начинают превращаться в реальность. Ей удается убедить юношу в своей преданности делу революции и получить бомбу. Дальнейшее вы знаете: бомба оказывается в самолете, а Рене через несколько дней на кладбище. Казалось бы, все прекрасно, есть только одна маленькая неприятность Жан остался в живых. Уж как он заподозрил Лизу, не знаю. Можно было посчитать всю ситуацию случайной, но мне мешает это сделать...

- Анализ содержимого желудка, - снова встряла я в разговор, - там обнаружили присутствие мыла!

- Верно, - согласился комиссар. - Не мог же он позавтракать мылом? Ну а если съел его, то зачем? Либо Рене проболтался ему о революционной деятельности сестрицы, либо сам он что-то заподозрил. А почему не рассказал Эдуарду и Сьюзен? Да он не любил их так же, как и Лиза! Может, даже обрадовался, что ей пришла в голову такая замечательная идея. В общем, кусочек мыла на десерт, и Жан в больнице. Потом проходит несколько спокойных лет. Жан женится на Натали, все счастливы, Лиза-Андре тихо ждет своего часа. А когда же он пробьет? Уже скоро. Во-первых, Лизе должен исполниться двадцать один год, она станет совершеннолетней и сможет сама распоряжаться своими деньгами. Во-вторых, вскоре после этого истекает предусмотренный за убийство срок давности, никакие обвинения будут ей не страшны. Девица затаилась, она мило всем улыбается, вяжет жилетки... О том, какое пламя бушует у нее в душе, знает только ЯцекЯрузельский, но он предпочитает помалкивать. Иногда, правда, Лиза развлекается, подбрасывая в разные кухонные коробки пустые ампулы, Мелко, конечно, но все равно приятно... Время бежит, и пора бы уже и Жану умереть. Бедняжка Лиза, наверное, голову сломала, пока догадалась использовать Ренальдо!

- А я думала, что Лиза и Ренальдо были врагами, - вырвалось у меня.

- Да уж, - ухмыльнулся комиссар, - мы поначалу тоже так думали - пока не проверили банковский счет Ренальдо. Вот ведь какая странная штука:

господин Ярузельский назвал нам сумму, которую он платил шантажисту. Он и на самом деле регулярно снимал со своего счета названную сумму. Но на счет Ренальдо поступала только половина денег. Куда же девалась вторая часть? Полиция тщательным образом допросила Анриетту, та говорила, и мы ей верим, что муж получал деньги за дополнительную работу, и они хранились в банке. И вообще, они во многом себе отказывали, чтобы накопить средства на новую квартиру. Нам пришлось порядочно поработать, пока не обнаружилось небольшое любовное гнездышко. Как вы думаете, кто были воркующие голубки?

- Лиза и Ренальдо, - подала голос Наташка.

- Вы совершенно правы. Только они называли себя "месье и мадам Бовари". Очевидно, эти негодяи изучали в школе Флобера! Так что ненависти там не было. Можно только предполагать, как Ренальдо пробирался в гараж к барону. Две попытки окончились неудачей, третья привела к катастрофе.

Ну что ж, "мавр сделал свое дело, мавр может уходить". Ренальдо стал для Лизы помехой, а помехи она устраняла. Избавиться от Ренальдо помог Аллан.

- Вы думаете, что он говорил нам правду? - поинтересовалась я.

- Думаю, что да. Это очень похоже на Лизу. Она пришла к Аллану и обвинила своего любовника в изнасиловании.

- Подождите, - сказала Наташка. - А я поняла, что ее любовником был Яцек!

- Правильно поняли. Но она жила еще и с Ренальдо, причем эту связь оплачивал Яцек. Он-то не знал, что шантажист в самых лучших отношениях с Лизой, и платил большие деньги, чтобы Ренальдо не раскрыл инкогнито "бедной девочки". Так вот, она задурила голову Аллану. Тот сначала испытал настоящий шок, поняв, что Андре - его погибшая дочь, а потом вскипел от негодования, узнав об изнасиловании. Схватил пистолет и помчался в Ла Бурже. А там, надо же, вы, мадам, - комиссар посмотрел на меня. - Ну что ему оставалось делать? Только выстрелить еще раз - в Даша. Он ведь защищал своего ребенка. Но не тут-то было. Ваша голова, мадам, оказалась крепче кирпича. Тогда господин Гранж посылает вам коробку отравленных конфет, и опять неудача: прожорливый питбуль успевает уничтожить презент. В ужасе и полном отчаянии он везет вас в чужой загородный дом...

- Вы думаете, он правда хотел меня убить?

- Безусловно. Все шло именно к этому. Но вам опять повезло.

- Это все Патрик, - пробормотала я.

- Какой Патрик? - изумился комиссар.

- Ну, та морская свинка, которая вытащила билетик с предсказанием. Если бы не она, ни за что бы не прыгнула с лестницы.

- Скажите спасибо Натали, - улыбнулся комиссар. - Она следила за вами и очень переживала. А ее появление дома произвело на всех неописуемое впечатление. Я надеялся, что Лиза дрогнет и расскажет все, но у нее не нервы стальные канаты. Ну а потом Даша помогла ей бежать!

От возмущения я потеряла дар речи.

- Да, да, пусть не специально, но вы помогли ей, - заявил Жорж Перье. И вот вам результат. Лиза неизвестно где, Аллан и Тина в Австралии. Честно говоря, мне кажется, что и Лиза где-то там. Господину Ярузельскому я не могу предъявить никаких обвинений. И вообще, это только догадки и предположения, доказательств у меня нет никаких. Может быть, я бы и нашел их, но события развивались слишком стремительно.

Комиссар замолчал. Мы с Наташкой тоже молчали. О чем тут было говорить?

Прошло четыре месяца. Теплым майским вечером мы сидели в гостиной. Окна были распахнуты. Банди и Снап лежали на ковре, по ним самозабвенно ползали очередные котята Клеопатры. Кошки растянулись на подоконнике и вглядывались в даль. Я пила кофе, Наташка и Маня играли в триктрак.

- Ты жульничаешь, - возмущенно сказала Наташка. - Не знаю, как ты это делаешь, но пять раз подряд бросить шесть-шесть невозможно.

Маруся радостно захихикала:

- У меня легкая рука. Мамочка, что ты такая задумчивая? Я вздохнула:

- Хорошо, что все неприятности закончились, но вот мучает меня одна невыясненная деталь.

- Только одна? - поинтересовалась Наташка.

- Кто была твоя таинственная знакомая? Та невысокая брюнетка с ярким вульгарным макияжем, которая приходила в банк?

Наташка расхохоталась:

- А зачем тебе это знать?

- Интересное дело! - возмутилась я от души. - Я знаю тебя столько лет, а ты не сочла нужным довериться мне. Значит, эта таинственная женщина более близка тебе, чем я, и, честно говоря, мне это обидно.

Наташка опять расхохоталась:

- Что тебе сказать? Есть у меня одна верная подруга. Ну-ка, раскинь мозгами. Девушка, которую похоронили вместо меня, была почти мой двойник рост, вес, волосы... Лицо прикрыли маской. Но вот на шее у нее был довольно большой шрам после неудачно сделанной операции на щитовидной железе. Ты-то сразу поверила, что я перенесла операцию, но вот остальные-то знали, что шрама у меня нет! Ну, как ты думаешь, зачем Маруська требовала замотать шею трупа крупными бусами, а? Она не хотела, чтобы другие увидели этот шрам!

Я замахала руками:

- Нет уж, ты не уводи разговор в сторону. Я хочу знать, кто была та таинственная незнакомка!

- Мамочка, - проговорила Машка, - мамочка, неужели ты до сих пор не поняла, что это была я?