Игрушка для драконов

Глава 6

Всю ночь я ворочалась во сне. Один кошмар сменял другой, и я уже не понимала, жива я или умерла. Для заклинания самоисцеления нужна сосредоточенность и отстранённость, это не просто произнесение вязи слов, как полагали непосвящённые, но обращение к внутренней силе. Достучаться до которой ещё надо суметь.

Вчера вечером мне это не удалось.

Я встречала рассвет с открытыми глазами, сотни раз продумывая варианты побега и его последствий. Выхода не было.

Муж проснулся в добром расположении духа. Напевая себе под нос весёлый мотивчик, он скрылся в ванной комнате. На улице было пасмурно, собиралась гроза.

Я нацепила новый халат, выбрав самый скромный и закрытый из висящих в шкафу.

– Фу, – сказал Рикард, стоило ему только меня увидеть. – Сними эту тряпку мышиного цвета. Ты в нём блеклая как моль.

Муж порылся в шкафу и кинул на постель красный халат с огромными чёрными маками, вышитыми на нём.

– Другое дело, – улыбнулся он и слегка коснулся моих губ.

В столовой уже сидели Виктория с Кеннетом, но вместо приветствия кузен, нахмурившись, протянул мужу серый конверт, внутри которого оказалась вложена плотная бумага с гербовой печатью. Такие присылали отцу из Совета и многочисленных министерств. Я разглядела вензель, украшающий шапку письма: дракон, расправивший крылья и держащий в пасти меч. Этот символ означал, что бумага прибыла из Министерства Безопасности, Тайного Ока Совета. Стоило получить такое приглашение, вызов, по сути, приказ явиться в назначенный час в тёмный дом с зашторенными окнами на окраине города, за ним обычно следовало арест и обвинение. Неважно, какого ты сословия или расы, Тайное Око обладало собственным судом, и Совет напрямую не мог повлиять на его решения.

Муж взял в руки письмо с таким выражением лица, будто оно могло укусить или отравить. Прочитав несколько раз, Рикард застыл в раздумьях и, в конце концов, произнёс, понизив голос:

– Эмили, собирайся! Мы возвращаемся к себе!

Слова прозвучали предвестником несчастья. Но только не для меня! Я почувствовала облегчение, если не радость от этой новости. Мы уедем туда, где Кеннет не сможет до меня дотронуться. По крайней мере, пока. А там я найду выход, хотя не знаю, куда он меня приведёт.

– Зачем мы им снова понадобились? – тем временем спросил муж кузена. Рот Рикадра нервно подрагивал.

– Видно, во всём Илиодоре не осталось больше настоящих преступников, – усмехнулся Кеннет и сел на место. – Вот и беспокоят честных граждан по пустякам. Не волнуйся, брат! Это просто формальность. Нам ничего не грозит. У нас преданные жёны.

Деверь посмотрел на меня ледяным взглядом, от которого захотелось сделаться незаметной или залезть под стол.

– Может, нам всем стоит перейти в кабинет? – Виктория подняла бровь и посмотрела на мужа. Тот согласно мотнул головой и быстрым шагом первым покинул столовую.

Я надеялась, что ко мне это не относится, но Рикард взял меня за руку и потащил за собой.

Едва оказавшись в знакомой обстановке вчерашней деревянной тюрьмы, я кинула взгляд в зеркало. На меня смотрела испуганная девушка с осунувшимся лицом и тёмными кругами под глазами. На полное восстановление здоровья у меня как у Мага вчера не хватило сил.

Кеннет занял место за столом, мы же расселись полукругом напротив. Если бы я не стала свидетелем сладостного соития моего мужа и Виктории, ни за чтобы не поверила, что между ними что-то есть. Они держались друг с другом с предельной вежливостью и подчёркнутой отстраненностью.

– Нет ничего подозрительного в том, что молодые решили погостить у родни, близкой им по возрасту, – начал хозяин, смотря на столешницу. Мне показалось, что он пытается убедить в этом себя.

– В прошлый раз он явно дал понять, что ему всё известно, – вскочил со своего кресла Рикард и принялся ходить по комнате, рассматривая корешки книг на полках.

– Если бы это было так, – Кеннет повысил голос, – нас бы не отпустили. Значит, либо блефует, ожидая, что мы совершим ошибку, либо всё это догадки Серебряного.

– Конечно, ты прав, Кенни, – улыбнулась мужу Виктория. Она встала и обошла стол, чтобы обнять мужа за шею. – Ради оправдания собственного существования Шилдсу надо постоянно раскрывать заговоры. А когда их нет и даже нельзя создать, приходится расследовать иные преступления. Желательно громкие и шокирующие. Вот он и выискивает жертв…

Женщина потёрлась носом о волосы мужа и нежно поцеловала его за ухом.

– Тем не менее лучше не нарываться, – заключил Рикард и, подойдя сзади, взял меня за руку. – Какое-то время нам лучше не видеться.

– Тогда разреши проводить вас, – Кеннет мягко высвободился из объятий супруги и тоже встал.

– Конечно, брат. Как я могу отказать тебе? – и снова мне показалось, что они разговаривают на каком-то одним им ведомом языке. Когда вроде слова одни, а смысл у них совсем иной.

Я бросила взгляд на Викторию, но она только пожала плечами и улыбнулась.

К счастью, мужчины отправили меня наверх одну, удалившись переговорить и выпить по бокалу горячительного, хотя оно слабо на них действовало.

Я вздохнула свободнее только когда была собрана сумка. Вещей было немного, поэтому в ожидании выезда я подошла к окну. Итак, то, что братья находились под бдительным Оком Совета, дало мне слабую надежду. Тем более что из разговора я поняла: их уже несколько раз вызывали туда, где разбирались только серьёзные дела. Но ведь и отпускали? Значило ли это, что Эдриксон неприкосновенны?

Я сомневалась и поэтому с нетерпением ждала разрешения Рикарда посетить своих родителей. Даже если он захочет сопровождать меня, я улучу минуту и расспрошу отца о Министерстве Безопасности. Придумаю повод.

Дверь бесшумно открылась, даже стоя лицом к окну, я ощутила присутствие Дракона. Представители этой расы могли быть безумно притягательными, страшными, грозными, но незаметными им стать не удавалось. Стоит одному из них появиться в комнате, и даже воздух в ней меняется, становится раскалённым, разряженным, как в пустыне или перед грозой.

Вошедший подошёл ко мне слишком близко, чтобы я могла сомневаться в его намерениях.

– Не сердись за вчерашнее, – мягко произнёс он и поцеловал меня в шею. – Я хочу, чтобы мы стали добрыми друзьями и больше не старались причинить друг другу боль.

Я судорожно вздохнула. Когда они так говорят, значит, именно этого и желают. Показать силу и власть. Словно в подтверждение моих мыслей, Кеннет прошептал:

– Разве что чуть-чуть. Самую малость…

Дракон обнажил мои плечи и принялся медленно, еле касаясь губами покрывать их поцелуями. Я не сопротивлялась. Не только потому, что он парализовал мою волю и возбудил похотливый огонь. Любая борьба без чёткого плана действий не имеет смысла и похожа на хаотичные движения тонущего, которые приближают предрешённый конец.

Кеннет раздевал меня и ласкал, а я отвечала на поцелуи. Желание снова дало о себе знать, в моём сознании кузены слились в одно целое, и было уже всё равно, кто из них имеет меня в данный момент. Ситуация, в которую меня привело замужество, казалась безвыходной, накатила усталость и безразличие.

Чувствуя моё состояние, Дракон развернул за плечи и заставил посмотреть в глаза. Голубые, со вспыхивающими холодными искрами, они завораживали, усиливая нестерпимое желание подчиняться несмотря ни на что. Не как всемогущему существу, как мужчине.

– Тебе будет хорошо, я обещаю, – с серьёзным видом произнёс Кеннет и добавил: – Снимай одежду.

Я, словно во сне, глядя на себя со стороны, онемевшими пальцами торопливо срывала одежду. По обнажённой коже бегали мурашки, между ног сделалось горячо и влажно.

Кеннет с удовольствием рассматривал меня. Видно было, что он сдерживается, чтобы не набросится. В паху заныло.

– Раздень меня, – произнёс он чуть слышно, но по его взгляду, стало понятно, как он наслаждается своей властью. Я подошла ближе и, почти не соображая, что делаю, расстёгивала его рубашку, млея от предвкушения. Под кожей Кеннета вспыхивали золотистые искры, собираясь в ручьи, которые устремлялись по венам. Стоило прикоснуться к мускулистому телу, провести рукой по коже, и я начала целовать грудь чужого мужчины, опускаясь всё ниже, пока не встала на колени.

Негнущимися пальцами я расстегнула ремень, член деверя грозил порвать ткань и вырваться из плена нижнего белья.

– Какая ты… я хочу тебя, моя Эмили! – простонал он, едва удерживаясь на ногах.

– Что мне сделать? – спросила я, преданно глядя на повелителя снизу вверх.

– Я сам… Будет больно, – усмехнулся он, но эти слова вызвали во мне только трепет.

– Конечно. Как скажешь, – улыбнулась я. Действовать надо было быстро. Дракон на секунды ослабил силу своего влияния. Я очнулась, но скоро мной вновь овладеет похотливое желание угодить чудовищу.

Не глядя, что хватаю, на туалетном столике у окна я нащупала холодный металлический предмет и ударила им Кеннета. Целилась в пах, но я была медленнее мужчины: изрыгая проклятия, он успел сделать шаг назад. Несильный удар вазочкой для декоративных цветов пришёлся ему в живот. Деверь, не ожидавший сопротивления, отшатнулся и вскрикнул, прижав руку к месту ушиба.

Я отползла к окну, судорожно хватая свою одежду, брошенную в порыве страсти на пол, и пытаясь ей прикрыться. Меня захлестнула волна чужой ярости. Дракон показывал своё истинное лицо. Я боялась на него смотреть.

«Пусть убивает!» – мелькнула мысль, от которой я почувствовала облегчение. Всё закончится: ни боли, ни страха, ни отвращения.

– Ах ты, сучка! – зарычал Кеннет. Сильные руки вытащили меня из укрытия, мужчина развернул к себе спиной, заставив встать на четвереньки. Я снова ощутила возрождающееся желание и, дрожа, прогнулась в спине. Теперь Дракон не отпускал, легонько сжимая мою ягодицу.

А потом пришла боль: резкая, от которой перехватило дыхание. Член деверя ворвался в меня через заднюю дверь, разрывая внутренности и почти лишая сознания.

– Нравится? – издевательские интонации голоса Дракона дошли до моего сознания не сразу. – Сама виновата, похотливая сучка! Я буду трахать тебя долго. Старайся, иначе выпорю!

Он ударил меня по ягодице и начал двигаться. Из глаз катились слёзы, но я молчала, не желая радовать мучителя своими страданиями.

– Какая ты тесная.. – протянул мужчина и ускорил темп. Боль нарастала.

– Пожалуйста…– простонала я, забыв о своём намерении стойко всё вынести. Терпеть противоестественное соитие долго оказалось мне не под силу. – Мне бо-ольно.

– Хочешь пощады?

Кеннет и не думал останавливаться. Я всхлипнула и, облокотившись на прикроватный коврик, кивнула. Боль начала понемногу отступать, от рук мужчины, вцепившихся в мои ягодицы, заструилось тепло, внизу живота привычно заныло. Всё остальное: неприятие, отвращение и прочее отступило на второй план, потеряв свою остроту.

– Давай же, скромница! – простонал Кеннет, но слегка замедлился. Теперь движения его члена были неторопливыми, словно он дразнил меня, одновременно желая приучить к подобным удовольствиям.

– Всё равно больно, – прошептала я, уткнувшись лицом в кровать, но расслабив мышцы и позволив деверю завершить акт противоестественной любви. Терпеливо снося страдания и даже пару раз подмахнув ему тазом, чем вызвала довольное сопение Дракона, я, почти теряя сознание, дождалась окончания страданий.

Дёрнувшись пару раз, мужчина прижался ко мне так тесно, что я ощущала его ядра, щекочущие моё лоно. Лишь после того, как Кеннет вышел из меня, боль превратилась в лёгкое жжение. Никакого удовольствия я не испытала, несмотря на волшебное обаяние Дракона, лежавшего теперь рядом со мной.

Я отползла и рухнула на постель, откатившись от него как можно дальше. Хотелось помыться и поскорее уйти из этого дома и от его страшных хозяев.

– Первый раз всегда больно, – произнёс мужчина, протягивая мне руку. – Какое же лишение девственности без капли крови?!

– Вы покалечите меня, – проговорила я тихо и отвернулась, уткнувшись лицом в подушки. Слёзы давно иссякли, осталось гадливое чувство, будто грязь настолько въелась в тело, что я теперь никогда не отскребу её.

– Ты же можешь восстановиться, верно? – резко спросил Кеннет, но тут же смягчился. – Прости меня, Эмили!

Мужчина произнёс извинения с таким чувством и искренностью, что я повернула голову. Кеннет аккуратно устроился рядом со мной и, словно боясь, что оттолкну, протянул руку. Он с боязливой нежностью погладил меня по спине. Я протяжно вздохнула, но не отстранилась.

– Ты сама меня спровоцировала!

– Нет, Кеннет. Ты же пришёл сюда именно за этим, – горько усмехнулась я и посмотрела в лицо деверя. Он смутился, но взгляда не отвёл.

– Да. Но мы оба могли получить удовольствие. Я хотел бы, чтобы ты испытала то же, что и я.

Даже не имея большого опыта общения с мужчинами, я чувствовала, что сейчас он открыт для разговора на интересующую меня тему. Задвинув подальше гордость и желание отомстить, я посмотрела на него доверчивым взглядом:

– А как же Виктория? Ты любишь её?

– Хочешь спросить, почему тогда я делю её с братом? Или зачем он позволил мне уединиться с тобой? Со временем я тебе всё расскажу, но доверие надо заслужить…

Голос Кеннета стал вкрадчивым и мягким, прикосновения к моей обнажённой коже спины и ягодиц деликатными и боязливыми.

– Ты мне очень нравишься, Эми-или! – протянул мужской голос рядом. Дракон улыбался: сытый и довольный. Расположенный к беседе.

– Страшно, – всхлипнула я, надеясь, что получилось натурально. – Рано или поздно нас арестуют и казнят!

Я видела эшафот только однажды, будучи семи лет от роду. Все граждане, включая детей с того возраста, когда те начинали учиться грамоте, обязаны были присутствовать при наказании. Казнили Волкодлака, посягнувшего на казну, вручённую его ведомству. Рослый мужчина с совершенно седой головой держался спокойно и не смотрел ни на кого, будто уже отрешился от всего земного.

Так он и умер. Мне тогда казалось, что раз он не мечется и не плачет, значит, знает какой-то секрет. Например, что смерть – это ещё не конец.

И только с годами пришло понимание: для него уже тогда, до того как на песок скатилась отрубленная голова, всё было кончено. Прилюдное осуждение и бесчестие хуже безвременной кончины.

Кеннет погладил меня по голове, словно я была несмышлёной девочкой.

– Успокойся, милая! – мужчина лег рядом и притянул меня к себе, поцеловав в висок. Губы его были горячими, руки крепкими, но в отличие от Рикарда он пах не мускусом, а кориандром, проступающим сквозь густой аромат сандала. – Я научу тебя, что следует говорить на допросе.

Меня словно окатили ушатом холодной воды. При слове «допрос» мне представился холодный каменный мешок, по стенам которого стекают капли грязной жижи из ближайшего водостока.

– Меня тоже вызовут?

Дракон равнодушно пожал плечами.

– Вероятно, – лениво ответил он. – Но тебе проще: благородных дам допрашивают недолго. Главное не забывай: ты можешь оказаться единственной обвиняемой. Но это только если решишь сболтнуть лишнего.

Я испуганно посмотрела на засыпающего мужчину. Он с улыбкой коснулся моих губ, рука поползла вниз, по уступу подбородка, мазнула по ямке между ключицами, обогнула холмики грудей и по гладкой коже живота скользнула между ног.

– Я не хотел тебя обидеть, – прошептал он. – Более того, если ты будешь радовать меня, я со временем подарю тебе ребёнка. Да, и Рикарду об этом знать совершенно ни к чему.

Его глаза приобрели гипнотическую силу, моя воля покорно отступила перед его желанием. Не отрывая от Кеннета взгляда, я легла на спину, разведя ноги в стороны. На этот раз мужчина взял меня традиционным образом. Он вдавливал меня в постель, в смятые простыни, причиняя удовольствие так, будто наказывал. Я, в душе ненавидя себя за похоть, вскрикивала и двигалась ему навстречу, желая продолжения.

Внезапно он остановился и уставился на меня, приблизившись к лицу. Я же трепетала и судорожно хватала ртом воздух, как будто меня ударили под дых:

– Ты согласна на нас двоих? Одновременно? – переводя дыхание, прошептал Кеннет. – Скажи…

– Да, – ответила я, не понимая сути вопроса. Мне было всё равно, лишь бы Дракон кончил в меня и позволил ощутить острый пик наслаждения.

– Скажи, что хочешь нас. Чтобы мы трахали тебя, пока не попросишь пощады.

– Да… Хочу.

Кеннет начал двигаться: медленно, дразняще, чем сводил меня с ума. А потом резко ускорился, растягивая влажное лоно до лёгкой боли. И, запустив пальцы в мои волосы, принялся бурно кончать. Я, наполненная золотистым семенем до краёв, ощущала себя ритуальной чашей для жертвенной крови в Дни Равноденствия.

– Вот и договорились, – промурлыкал Дракон. Он сел в постели, больше не смотря на меня, будто я вмиг перестала существовать. И, кинув взгляд на часы у кровати, быстро оделся.

– Я буду с нетерпением ждать нашего совместного ужина, – кинул он через плечо и вышел, оставив меня одну. Брошенную и нелюбимую, так необходимую обоим. Но несломленную…

В тот момент мои неясные мысли и надежды оформились в весьма стройный план. Правда, до того, как мне удалось его воплотить в жизнь, прошла не одна неделя.