Глава 5

Как в одном человеке может сочетаться столько противоречий? Нежность и забота и тут же холодный расчет и отстранённость? Щедрость и властность. Ведь, несмотря на всю доброту, которую проявлял по отношению ко мне Борис, всё перекрывал его поступок у себя в кабинете. И это наводило на невеселые мысли. Пока я подчиняюсь, меня берегут и балуют. Но если пойду против установленных правил, меня могут и отвергнуть. А это означало, что любимым игрушкам не положено требовать, лишь только просить.

— Я хотела научиться плавать. Но ты это и так предложил. Ещё я хотела научиться фехтовать и стрелять из лука.

— Из лука? Не из пистолета?

— Нет, именно из лука. Или арбалета.

Вывернувшись из его рук, попросила лечь на спину и сама села на живот Бориса. И теперь я смотрела на него сверху. Мои ягодицы упёрлись в уже восставший член. Я смотрела на него сверху вниз и пыталась увидеть в его глазах что-то особенное. То, что принадлежит только мне. Он сейчас выглядел сытым и довольным. Его рука потянулась к моей груди. Ему нравилось гладить мою кожу, притрагиваться к соскам. Он изучал меня, а я изучала его. Я в своих мечтах всё себе представляла по-другому. Более романтично, более невинно. У меня не было конфетно — букетного периода. Мы его попросту пропустили. А эта важная часть в отношениях. Только и отношений у меня не было. Секс, общение и ещё раз секс.

— Хм. О таком меня ещё никто не просил. Я подумаю над твоим желанием, — думал он недолго. — Хорошо, решено. Стрельба из лука и фехтование. Жаль, за месяц ты узнаешь только основы. Но если тебе понравится, ты можешь и дальше заниматься самостоятельно. Пойдем в душ? А то я проголодался.

Оказывается, принятие душа вдвоем. Это так незабываемо, волнительно и весело. Пена, теплые водные струи. Мокрые руки, растирание геля по телу. Все плохие воспоминания в этот миг отступали на второй план. Я с головой окунулась в мир, который всегда меня манил. К которому я тянулась. Мир, где ты можешь всё. Всё, что ты пожелаешь. Кого ты пожелаешь.

Борис, не жалея геля, растер по всей поверхности моего тела. Не забыв пальчики рук и ног. Я сидела на бортике и наблюдала за тем, как этот большой мужчина моет свою любимую игрушку. Хотелось от него сбежать и в то же время остаться. Конечно же, я понимала, что бежать мне некуда. И нужно сделать всё, чтобы выйти из этой игры если не победителем, то и не побежденной. Протянув руку, погладила его по мокрым волосам. Моя душа кричала, что всё не правильно, всё не так. Что я для него так и останусь лишь игрушкой, лишь той, кто продала своё тело за долги.

«Так. Стоп, — одернула я себя. — Нечего бестолку рефлексировать. Раз попала в такую ситуацию, то нечего себя накручивать».

Борис включил горячую воду и, поставив меня на ноги, развернул меня к себе спиной. Я нагнулась, ухватившись за бортик, и он с силой вошел в меня. Я всхлипнула от боли. Всё-таки он был слишком для меня крупным.

— Какая же ты узкая, котенок. Какая же ты горячая! — прохрипел Борис, и я закричала.

Нет, не от боли, а от наслаждения. Когда всё это закончится, мне будет сложно без него. Потому что я не могла спокойно на него смотреть. Мне хотелось трогать его, слушать его, быть с ним. Моя платоническая влюбленность наконец-то перестала таковой быть.

Ужин проходил не менее запоминающе. Никогда не думала, что мне будет комфортно ужинать на балконе голышом. Погода радовала, хоть ночи уже и были прохладными. Моё тело было разгоряченным, и я почти не чувствовала холода. Так как сидела на коленях у Бориса. На мои плечи накинута тонкая шаль. А на Борисе из одежды лишь домашние штаны. Он рассказывал веселые истории, и я громко смеялась. Забыв обо всём плохом. Именно эти моменты я буду вспоминать, когда уйду из этого дома.

Мы пили вино у разожжённого камина. И занимались любовью на мягком ковре. И я хотела, чтобы этот сладкий миг никогда не заканчивался. Я с улыбкой на лице заснула в объятьях любимого плюшевого мишки.

Утро встретило меня хмуро. Срывался мелкий дождик. Но Борис решил, что пробежка состоится. Мне принесли спортивный костюм и обувь для бега. Борис, чмокнув меня в щеку. Сказал, что будет ждать в фойе.

По громким голосам, раздающимся в коридоре, я поняла, что Артём крайне недоволен тем, что Борис кинул его с ужином. Но мне было как то фиолетово на его друга. Нам было вчера хорошо. И мне и Борису и мне не хотелось его огорчать. А друг? Что друг? Он переживёт такое огорчение.

Я не стала слишком долго крутиться у зеркала. И, несмотря на погоду за окном, встретила этот день с улыбкой. Всё-таки я молодец. И, несмотря на то, что в голове вчера был туман удовольствия. Я написала сообщение сестре и маме. Предупредила о том, что меня не будет целый месяц и как будет возможность, выйду на связь. Что я не могла отказаться от неожиданно подвернувшейся поездки в горы. С учебой мне обещал помочь Борис. И я ему верила, ведь связи и деньги многое решают.

Артём и Борис стояли в фойе и оба явно были друг другом не довольны. Я, счастливо улыбнувшись, поздоровалась с мужчиной. Лицо Артёма мне показалось знакомым.

— Артём, мне кажется ваше лицо знакомым. Где мы встречались?

Артём пристально, холодно на меня смотря, вытащил из кармана мои трусики. И ловко повертел ими на пальце. Я от его действия похолодела, а Борис тихо выругался. И неожиданно день стал таким, как ему и положено быть: серым, мокрым, отвратительным.

— Припоминаешь? Они до сих пор хранят твой запах. Именно из-за них я сюда и пришел.

Моё лицо нахмурилось. И я, с гневом посмотрев на Бориса, шагнула за дверь под противно моросящий дождь. Дверь предо мной заботливо открыл Валентин. Парень злорадно улыбался, когда я проходила мимо него.

— Господи. Какие же вы тупые долбаебы! — прошипел Борис.

И не обращая внимания на начавшуюся за моей спиной потасовку, я, сорвавшись с места, побежала по мокрой дорожке. Куда-нибудь, но как можно дальше от жестокого мира мужчин.

Больно, обидно, противно. Розовый замок, который вчера возвел своими руками Борис, неожиданно рухнул и бесследно исчез.

Загрузка...