Игры богов

ОПЯТЬ ВИКИНГИ

Над усадьбой Синеуса дул ветер, не такой злой и могучий, как зимой, а уставший, уже не ревел, только всхрапывал, устал. От холодов земля вылиняла, выцвела. За зиму ветер натрудился, сейчас же, как и люди, ждал лета; погода была непонятная, зима ещё не ушла, а весна не наступила. В доме Синеуса было сумрачно, холодный свет сеялся сквозь дымник. Потрескивал огонь в очаге, дыхание завивалось клубами, и фигуры, сидевшие на скамьях у подножия высокого сиденья, повернулись к вошедшему Олегу.

На высоком месте сидел ярл, он знал, что вот-вот появится Хельга и он наконец-то задаст ему вопросы, а вопросов накопилось очень много.

— Хельга, зачем ты прикинулся мёртвым? Я тебе сознаюсь, хоть ты этого и не любишь, но я общался с некромантами; вызванный призрак ответил мне на все мои вопросы, кроме одного: что у тебя на уме; он так испугался, что чуть не потерял сознание.

— Интересно посмотреть на призрака, который теряет сознание. Ну что ж, ярл, ты помнишь, где мы с тобой смешали кровь с землей?

— Конечно, в Карпатах. Но к чему такой странный вопрос?

— Дело очень серьезное.

— Мы побратимы, а это выше, чем родные братья. Тот, кто нарушит клятву, никогда не попадет в Валгаллу. Кто предаст побратима, будет проклят Одином, Тором и Фрейром. Я за тобой готов идти хоть в христианский ад.

Олег облегченно вздохнул.

— В ад мы вряд ли пойдем, хотя, может быть, и туда заглянем. Мы будем переделывать Землю, создавать новую, самую могучую Империю.

Синеус с гордостью посмотрел на побратима. Мало ему, что его княжество было самым могучим в Европе, даже могучая Византия тряслась от страха, когда его воины выходили в поход.

Он вздохнул:

— Как будем создавать?

— Для начала на базе твоей усадьбы создадим учебный центр.

— Я не знаю, что такое учебный центр.

— Где будут обучаться мальчишки, викинги…

— А викингам чему учиться?

— Бою, настоящему бою. Такому, чтобы один наш викинг мог спокойно уложить десять не наших викингов.

Глаза Синеуса сверкнули:

— Я согласен!

— И мне будет нужен драккар для разведки, а ты построишь крепость.

— Какую ещё крепость?

— Вот смотри, чертежи.

Олег достал из сумки свиток из тонко выделанной телячьей кожи.

— Смотри: три круглых вала, восемнадцать метров толщиной, между валами — ров, наполненный водой; туда запустим каких-нибудь водоплавающих хищников. Через рвы — подъёмные мосты. Внутри крепость будет поделена строго с севера на юг и с запада на восток, крест на крест, дорожками из морёного дуба, в конце которых будут располагаться ворота строго в сторону концов света. У нас получается четыре площадки, на каждой площадке построим по двенадцать мини-крепостей. Смотри, каждая крепость — это четыре длинных дома; но дома у нас будут двухэтажные, с таким расчётом, чтобы в каждом доме могли спать триста человек. В центре, как ты видишь, — круг; здесь тоже крепость, это для наставников, для волхвов, для гостей, а в самом центре — вышка. Всё понятно?

— Высота валов какая?

— Метров тридцать.

— Зачем такая огромная?

— У нас скоро появятся очень много врагов.

Олег вкратце пересказал Синеусу о Чернобоге и о его людях в чёрном.

— Когда приступаем? — деловито спросил Синеус.

Олег, набравшись привычек двадцатого века, ляпнул:

— Вчера.

Ярл, конечно же, ничего не понял, но с умным видом кивнул головой. Не показывать же Олегу свою дремучесть.

— Хельга, а сколько у тебя денег? Это же сколько потребуется: на пищу, на рабов?..

Олег аж всхрапнул:

— Сколько тебе предлагает ромейский император за один меч?

У Синеуса лицо стало каменным:

— Золотая гривна за один меч.

Олег задумался, его брови насупились, живот подтянулся.

— Ты в Риме бывал?

Лицо Синеуса из каменного потихоньку переродилось в воспоминающее.

— Бывал.

У Олега, как у настоящего дипломата, лицо брезгливо сморщилось.

Олег что-то долго считал про себя, от псевдожадности скривил морду и сквозь зубы, надувшимся от спеси голосом брякнул:

— Полгода на обустройство лагеря — двадцать тысяч золотых гривен. За каждого трёхлетнего мальчишку, а их должно быть для начала две тысячи, — одна гривна. И пятьсот викингов, за каждого — три гривны.

Любой викинг одновременно воин и купец, а поторговаться перед важным договором интересно, хотя Синеус заранее всё знал.

Синеус гордым видом и с хрипотцой в голосе ответил:

— Князь, побратим, лагерь сделаем, викингов найду, тебе же нужны старые и опытные, а мальчишки… надо собирать тинг.

— Побратим, когда голод, у вас выбрасывают детей, я еще заплачу 1000 гривен — и вперёд.

У Синеуса усы потихоньку стали превращаться из синих в рыжие.

— Дай мне 20 000 гривен, я всё решу.

— Давай поговорим на древнесеверском, всё решим.

Олег глубоко задумался, уже и ветер перестал бить тугими горстями снега в дверь, а Олег всё думал, они перешли на очень древний язык.

— Дам 30 000 через три ночи, после этого поговорим.

Вещий подошёл к морю, седые волны с грозным рокотом разбивались об скалы и тихим шёпотом лизались у его ног. Как ему не хотелось просить золото у Перуна! А осталось уже две ночи.

— Где наша доля нас не цуралась, — хмыкнул Олег и бешеным волком помчался в пещеру. Вспомнилось ему, что когда Атилле — Божьему Бичу он помогал грабить Рим, у него кое-что осталось.

Прошли две покрытые снегопадом и раздуваемые ветром ночи. Олег, кряхтя, вытащил из пещеры очередной мешок с золотом, устало вытер мокрый от пота лоб и проскрипел:

— Фенфир!

Волк появился мгновенно.

— Друг, не в службу, а в дружбу, помоги доставить поклажу в усадьбу Синеуса.

Фенфир пожал плечами и пролаял:

— Загружай!

Они мчались к Синеусу быстрее ветра, одна мысль: лишь бы не опоздать.

Успел, скинул с «котёнка» мешки, ткнулся разбитым лбом об дверь, ещё и ещё раз, она заскрипела, с трудом открылась.

Его подняли на ноги, встряхнули, подвели к Синеусу, он посмотрел хмуро и изрёк:

— Нет у тебя денег, но ты мой брат, я тебе всё равно помогу.

А у Олега губы, распухшие от ветра, от морской соли, нижняя упала на подбородок, верхняя подпирала нос, из губ вытекал жёлтый гной. Он молча бухнул на дубовый стол мешок и прохрипел:

— Пошли воинов, всё лежит у главных ворот.

Олега поили странными напитками: взбитый желток с пивом, мёд с молоком, вино, настоянное на папоротнике. Лишь бы ожил! Но усталость, накопившаяся за много лет, не давала ему даже придти в себя. И рухнул на медвежьи шкуры. Олег проснулся через два дня, оживший, но почему-то хмурый.

Синеус уже стоял рядом, в руках держал огромный, покрытый древними рунами золотой рог.

— Великий князь! Такого количества золота нет ни у одного конунга Ютландии!

Олег схватил рог обеими руками, осушил лёгкое, пенистое пиво, внимательно посмотрел на рог, гнусно хихикнул, его настроение сразу улучшилось.

— Я такой же видел во дворце Карла Великого. Когда это ты успел грабануть Императора Великой Священной Римской Империи?

— Да так, досталось по-наследству.

— Ярл, мне надо мчаться на Кипр, готовь драккар. Не хочется, но надо, вернусь через полгода.

Синеус закрутил оба своих уса куда-то вверх:

— Вечно ты куда-то спешишь. А мы, народ с севера, думаем и идём за вождём. Но пока не вижу я вождя, и вообще, ты бывший князь, а значит — никто и звать тебя — никак, — ярл ядовито хмыкнул. — Да ладно, пошутил я, к тебе примчались сотня варягов. Яга им втихаря донесла, что ты жив, примчались твои любимые богатыри, соль земли Киевской, только за твою улыбку готовы отдать жизнь, бери их. На «Чёрном орле» с тобой пойдут мои самые лучшие мореходы. — Задумался. — Варягов тоже бери, ведь они же твои. — Ярл неспешно ухмыльнулся. — Там ещё эти, берсерки, они готовы за тобой идти хоть в христианский ад, хоть в мусульманский, их восемь. Ты же прекрасно знаешь, что всякий вождь, за которым следуют хотя бы два берсерка, считает, что он непобедим. А лучше «Чёрного орла» нет ни у одного конунга, он трёхмачтовый, ещё даже не придумали, как назвать корабль такого типа. Ты должен помнить Рыжебородого, этот ярл с пьяных глаз проскочил поворот в Средиземное море. Его драккары плыли долго, высадились на южном берегу Африки, нашли развалины древнего города. Там храм многорукого бога. Вместо глаз — чёрные бриллианты, а в одной из рук он держал два свитка, по чертежам одного из них я и сделал маленькую копию «Чёрного орла».

— В какой такой-Африке, о червь моей души? Это была Индия. А трёхмачтовое судно — это судно ариев. Если ты знаешь, Рыжебородый на таком же корабле аж до Вест-Индии доплёлся.

— Подумаешь, Индия, Африка… Ну перепутал немножко Рыжебородый. Самое главное, что «Чёрный орёл» — твой.

— «Чёрный орёл» — это замечательно, даже звучит гордо! Но зачем мне эти придурки — берсерки? Они же неуживчивые, бродят сами по себе, грабят, насилуют, да и просто крайне неприятные типы. Да и «Чёрный орёл» пока только в чертежах да в макете, — у Олега потухло лицо.

— Пригодятся, запомни, — ярл значительно собрал на лбу морщины.

— Синеус, когда я был в беспамятстве, то что-нибудь говорил?

Ярл нежно посмотрел одним глазом:

— Верещал насчёт каких-то мальчишек, каких-то богов, каких-то баб, каких-то денег, а у тебя нет ничего, пропил ты все деньги.

Олег встал, покачнулся и треснул кулаком в лоб Синеусу. Тот захрипел, грохнулся спиной об пол, тяжело приподнялся, потряс чёрной, покрытой сединой головой и буркнул:

— Уж и пошутить нельзя. Да всё будет нормально, денег хватит на два-три года. Лагерь будет через четыре-пять месяцев, две тысячи, а может и побольше, мальчишек, ну а к ним — двести или триста викингов. — Тяжело вздохнув, добавил: — Дождись весны, закончим «Чёрного орла». Я послал сына в Новогород за самыми лучшими корабельными мастерами. Обучим твоих варягов мореходству. А отправишься зимой, да не на «Чёрном орле» — погибнешь, даже твои боги не помогут.

Скороходы и быстрые шкоты разносили вести по всем землям Севера о славном и сильно-могучем конунге — Олеге, о его подвигах, о его богатстве. Мчались в Данию, мчались в Норвегию, даже в далёкую Исландию. А в Швеции и так обо всём уже известно, ведь она рядом, все соседи, все друг друга знают.

— Нужны воины, нужны старые, мудрые воины, нужны дети, нужны припасы. Всё — для великого похода. Ну, а что деньги? Деньги есть и денег много.

И сквозь пургу, сквозь штормы к Синеусу попёрли, потащились, помчались все. Кто на гордых драккарах, кто на санях, кто на лыжах, а кто поближе, так вообще — на коньках. Остаток зимы и начало весны Олег провёл в бесконечных хлопотах и заботах, спал по два-три часа в день. Все хозяйственные заботы взял на себя Синеус, он торговался с поставщиками рабов, с купцами, которые, почуяв запах денег, мчались со всей Ютландии, везли всё: пиво, овёс, сушёную и вяленую рыбу, зерно и мясо, волокушами тащили ясень — для строительства кораблей. Олег, вспоминая всё, чему он научился в ГУЛАГе, готовил инженеров для строительства крепости, обучал, как строить верфи, как строить кузни. Наконец-то появился Бакренёв со своими инструкторами. Он неделю внимательно смотрел на тренировки, которые проводил каждое утро Олег, и однажды ночью ввалился в шатёр Олега. Тот ещё не спал, готовился к очередной лекции.

— Конунг, — он уже набрался местного лексикона, — я уже почти тебя смогу заменить.

Олег сразу ничего не понял:

— Заменить в чём? В строительстве?

— В подготовке воинов. Да и с фортификацией немного знаком. Мне Перун говорил, что вы прошли ГУЛАГ?

— Да, немного. Только в наши времена не принято говорить «вы», так что, товарищ адмирал, только на «ты».

— Слушаюсь, господин главнокомандующий, — адмирал сделал вид, что щёлкнул каблуками.

Олег вышел из палатки и проревел:

— Эй, кто-нибудь, вина и два кубка!

Выполнено было мгновенно, ещё бы, сам великий конунг приказал.

— Ну, как тебе у нас, Леонид? — Олег не спеша налил адмиралу и себе вино.

— Ты знаешь, Олег, очень интересно, люди просто удивительные, о таких я читал только в рыцарских романах, честные, благородные и наивные. В мое время всё гораздо хуже. На сотню подлецов — один более менее нормальный человек. Но самое омерзительное, на одного подлеца — тысяча равнодушных.

— Адмирал, здесь тоже хватает подлецов и вообще всякой мерзости. Правда в нашем средневековье их поменьше, чем в твоём двадцатом веке.

— Может быть, но я пока таких ещё не встречал. — Адмирал не спеша, со вкусом потягивал вино.

— Пока не забыл, ты начинай потихоньку создавать внутреннюю контрразведку, скоро к нам начнут шастать непрошенные гости.

— Да я уже задумался, ведь Перун мне в подробностях рассказал о людях в чёрном.

Леонид пристально посмотрел на Олега, сделал еле уловимый жест рукой, как будто откручивает кому-то голову. Он глубоко задумался, слегка вздернул брови и попросил:

— Если встретишься с ними здесь, запоминай их привычки. А вообще, было бы гораздо лучше, если бы ты доставил мне хотя бы одного живого. А встретишь ты их наверняка, и очень скоро. Анализируй, откуда они могли о тебе узнать, попробуй установить их связи, выходы на их руководство, да что мне тебя учить, у тебя и так опыт огромный, — немного задумался. — Я все эти дни ходил за тобой, слушал, смотрел и думал: да, школу в зоне ты прошел великолепную, знаний ты там набрал на несколько университетов, к тому же у тебя явный талант преподавателя. Кстати, ты как-то оговорился, что попробуешь доставить в наш, — он обозначил улыбку, — да, для меня уже в наш, век Миямото Мусави?

— Ты знаешь, я к этому ещё не готов, к такому разговору надо готовиться. Тебя, например, вербовал бог. Я не знаю, получилось бы у меня. Сначала надо ознакомиться с их культурой, с их мироощущением, с их повседневной жизнью.

Олег нахохлился.

Бакренёв опять тонко улыбнулся, пригубил вино:

— Мне Раджа говорил, что ты общался с Лао Цзы.

— И что они, эти боги, всё тебе про меня рассказывают? Мы возмущены!

— Значит, общался. По-моему, не только общался, но даже ему кое-что подсказывал, не правда ли? А насчёт того, что боги всё про тебя рассказывали, нет, они сами про тебя далеко не всё знают. Например, им совершенно не известно, что ты вместе с Атиллой грабил Рим.

У Олега от удивления расширились зрачки. Потом, помня об уроках ученика Павлова, резко прикрыл их веками.

Адмирал с восторгом рассмеялся:

— Я так и понял, что в ГУЛАГе у тебя и в области психологии были хорошие учителя. А насчет Атиллы всё очень просто. Я видел, как Синеус менял перстень удивительной красоты на пять, как их, ещё не до конца выучил ваш лексикон, торговых кораблей с пшеницей. А этот перстень Клеопатра подарила Цезарю, он считался в моё, естественно, время безвозвратно утерянным. Я видел кубок, который, по легендам, принадлежал Ахиллу, да и много другого, явно взятого в Риме. А пропало всё это после нашествия Атиллы, — он задумчиво пригубил вино.

— Божий Бич просто так не подарил бы, грабить ты не стал бы, по могилам явно не шастал, а то, что тебе не одна сотня лет, я и сам догадался. Отсюда вывод — вместе грабили. Я даже не удивлюсь, если ты мне скажешь, что ты был у него направляющей и, скорей всего, частично руководящей силой.

— Ну что я могу сказать? Я по-простому, по-нашему, по-волховскому восхищён! Не зря ты столько лет занимался разведкой. Всё, давай спать, потом договорим. Да, пока не забыл, среди твоих спецов есть сведущие в химии?

— Конечно, есть. У меня один бывший нелегал, он работал в лучшей лаборатории Селиконовой долины.

— Хорошо. Завтра я тебе продиктую список химикатов. Попробую сделать дамасскую сталь или булатную. Но это в моё следующее появление в нашей будущей крепости. Всё, давай спать, у меня уже глаза закрываются.

А как только земля под весенним солнцем потихоньку начала оттаивать, на «Чёрный орёл» загрузили припасы, тяжёлой поступью поднялась дружина и гордый драккар помчался в неизвестность.

Он был поистине великолепен: на штевнях были укреплены отлитые из чистого золота львы, на верхушках мачт — позолоченные птицы, которые, поворачиваясь, указывали направление ветра, на носу корабля извергал дым многоцветный резной дракон, на корме — его чешуйчатый хвост. Древесину для него начали подбирать ещё за год до появления Олега, чтобы направление волокон точно соответствовало движению ладьи. Шпангоуты были вырезаны из свилеватой древесины, бортовые доски были вырублены из цельного дерева вдоль его длины, на случай шторма все три мачты были съёмными, сделанными из корабельной сосны, диаметром от 30 до 50 сантиметров. Массивный киль, сделанный из цельного куска морёного дуба, три паруса из шерсти, обшитые китайским шёлком, а руль, руль был просто чудо! На всех военных кораблях викингов рулем служило весло 30–50 метров, а здесь — Синеус вызвал из Новогорода лучших мастеров во главе со старым, опытным мастером Славомиром, чтобы они по древним чертежам сделали рулевое колесо. И у них получилось! Но всё равно подстраховались, рулевое весло оставили. Длина «Чёрного орла» была 60 метров, вдоль бортов стояло 64 рума, лавок для гребцов. Такого корабля ещё никто не видел в северных морях! Носовая и кормовая часть были застелены досками, центр — для дружины, чтобы на ночь натянуть шатёр. Олег на скорую руку сделал компас, его почему-то назвали солнечным камнем. И совсем непонятно, к какому классу корабль можно было отнести: аски, карфи или, вообще, фрегат. Они втроём, Олег, Славомир и адмирал, облазили корабль снизу доверху.

Славомир объяснял, как он крепил рулевое колесо, как пришлось менять крепление мачт. Они, мол, древние, хоть и мудрые были, да наверно ошибочку специально сделали, додумайся сам, если не дурак, ну а если дурак, так и тони по-дурацки.

— Сколько человек и сколько времени строили этот корабль? — нетерпеливо спросил Олег.

— Ежели не считать время на просушку и вообще на заготовку, то десять недель, бригада — двадцать три человека, — Славомир гордо вздёрнул бороду.

— А второй, то есть по другим чертежам?

Мастер задумался:

— Я ещё не до конца разобрался в тех чертежах. Он сложнее, но я думаю, недель за двадцать сделаем. Однако, князь, там команду надо будет долго обучать, работа с парусами сложная.

— Двадцать — это очень много. Пятнадцать, а адмирал начнет обучать команду завтра.

Леонид дёрнул щекой, ох, не зря Олег выспрашивал у него про опыт хождения под парусами. Но по привычке, сохранившейся со сталинских времен, отдал честь и кивнул головой.