Их невинная секретарша

Глава 1

Аннабэль Райт, потягивая шампанское и испытывая чувство «дежавю», смотрела, как ее лучшая подруга готовится к «важному дню», — Разве мы не делали этого раньше?

На последней свадьбе, которую планировала Кинли Коул, девушку похитили три супер-горячих парня и увезли на Аляску. К счастью, они спасли Кинли от ее мудака-жениха, который, как оказалось, зарабатывал деньги контрабандой, перевозя «кровавые» бриллианты и проворачивая другие прибыльные схемы, водя за нос ФБР. А еще он был не против небольшого убийства – так, удовольствия ради. Трое парней, которые умыкнули Кинли прямо перед свадьбой, в конечном итоге сделали ее своей, так что похищение пошло ей только на пользу.

Кинли улыбнулась, расправляя выбранную ею фату, — О, мы были здесь раньше. Надеюсь, эта свадьба окажется не такой драматичной, как предыдущая. На всякий случай я постаралась убедить Доминика, что нам нужна дополнительная охрана, но он тааак на меня посмотрел. Ну, знаешь, этим своим взглядом Дом-Дома.

Бэлль не могла не рассмеяться. Доминик Энтони был совладельцем «Энтони Андэрс» – одного из ведущих охранных агентств страны. А еще он был Домом в БДСМ-сообществе. И, да, она видела этот особый взгляд, который буквально говорил, что Кинли лучше делать то, чего хочет ее Дом – и быстро. Бэлль часто замечала похожее выражение лица у Келлана Кента. Если бы он также посмотрел на нее своими голубыми глазами, она с радостью упала бы на колени и выполнила все его приказы. К сожалению, этот взгляд Келлана обычно не был направлен на нее.

— На этот раз я уверена, что мы в безопасности.

— Надеюсь, что так, — согласилась Кинли с умиротворенным вздохом. — Все мои ненавистники наслаждаются долгим и приятным пребыванием в тюрьме. Я слышала, Бэкс пырнули заточкой. Хотя, ей все же удалось выжить. Ну, может в следующий раз.

Бывший жених и сестра едва не убили Кинли, и это сделало девушку слегка кровожадной. Аннабэль не могла винить подругу за это. Она и сама жаждала их крови и страданий после того, как узнала, насколько близки они были к тому, чтобы лишить ее лучшей подруги. Даже спустя несколько месяцев мысль об этом вызывала дрожь. Но до того как всё счастливо закончилось, Бэлль готова была примчаться на выручку к Кинли и помочь ей любым возможным способом. Келлан запретил.

«Ты никуда не поедешь, Бэлль. Если ты попытаешься, я свяжу тебя и отшлепаю по заднице так сильно, что твоя кожа навсегда запомнит форму моей ладони. Эрик, Тейт, и я разберемся с этим».

Даже месяцы спустя девушка не понимала, что он хотел добиться этим приказом. В отличие от Эрика и Тейта, Келл почти никогда не предлагал с ним пообедать и демонстрировал не более чем мимолетный интерес. Когда она спросила, почему ей нельзя помочь спасти свою лучшую подругу от трех похитителей, он нахмурился, отвернулся и направился к своему компьютеру.

«Потому что я не хочу, чтобы тебе причинили боль. Я смогу защитить тебя, Бэлль. Даже от самого себя».

Девушка сомневалась, что расслышала последнюю часть фразы, потому что мужчина пробубнил ее себе под нос. Но этот момент стал поворотным. В то время как Келлан считал, что угроза отшлепать ее была самым серьезным из того, что он мог сделать, сама Бэлль была вынуждена взглянуть правде в глаза: она не желала прожить свою жизнь, так и не узнав ощущений от рук Келлана на своем теле. Или рук Эрика. Или Тейта. Но теперь, казалось, так и будет.

Аннабэль отбросила прочь грустные мысли, — В Далласе тебе будет хорошо, — в ее голос закралась печаль.

Поскольку Кинли уезжает вместе с Домиником и братьями Андерс – Лоу и Райли – она больше не сможет уделять много времени своей подруге. К тому же Кинли беременна. Девушка понимала, что совсем скоро ее подруга будет полностью поглощена подготовкой к рождению ребенка. А Бэлль останется в Чикаго, где работа секретарем в фирме «Бакстер, Коэн и Кент» занимает практически всё ее время. С недавних пор девушка раздумывала о том, чтобы что-то изменить в своей жизни. Бэлль даже представить не могла себя вдали от Кинли и ее малыша. Просто она думала, что к этому времени у нее уже будет свой собственный ребенок. Или, по крайней мере, она начнет строить свою семью. Но ничего подобного не было даже на горизонте.

— Я скучала по тебе, — сказала Кинли, притягивая подругу в свои объятия.

— Я тоже скучала, — призналась Бэлль со слезами на глазах. Она действительно не могла вспомнить то время, когда Кинли еще не была ее подругой. Даже во время учебы в разных колледжах и начала карьеры в сотнях миль друг от друга, они всегда были вместе. Теперь между ними всё станет… по-другому. — Я устала скучать по тебе. Может мне переехать поближе?

Кинли отстранилась, встряхнув своими светлыми волосами, а ее брови от беспокойства изогнулись, — Уехать из Чикаго? Оставить своих мужчин?

Бэлль сделала еще один большой глоток своего коктейля, заставляя себя признать горькую правду, — Они не мои, Кинли. И никогда не будут.

Келлан Кент, Эрик Коэн и Тейт Бакстер были потрясающими юристами, но она работала на них. Они были ее боссами, а не любовниками. Тот факт, что она фантазировала о них, совершенно не означал, что эти мужчины когда-нибудь ответят ей взаимностью. На самом деле, за целый год совместной работы ни один из них даже не пытался заигрывать с ней. И теперь Бэлль сомневалась, что это вообще когда-нибудь произойдет. Видимо, ее место за рабочим столом, а не в их объятиях.

Девушка была бы счастлива встречаться с любым из них. А затем Аннабэль узнала, что они предпочитают делить женщин, и это знание адски раскачало ее либидо. Да, сначала был шок, но после некоторых размышлений всё приобрело определенный смысл. Эта троица представляла собой что-то вроде семьи, где общее равновесие достигалось за счет опоры на каждого из мужчин. Она не могла себе представить кого-то одного без двух других.

К сожалению, желание ее боссов делить женщину на Бэлль не распространялось. Даже желание прикоснуться к ней. И это поистине причиняло невыносимую боль. Сегодняшний вечер – ее последняя попытка. Девушка никогда не выглядела лучше. Если и сегодня они не обратят на нее внимания, то это будет определенно концом всего.

Кинли нахмурилась, — Я не знаю, но просто вижу, как они на тебя смотрят.

«Она тоже это замечала». Вернее, думала, что замечала. Когда Кинли оказалась в опасности, и мужчины решили, что Аннабэль тоже окажется втянутой в эту историю, у всех троих включился первобытный инстинкт сверхзащиты. Девушка ощущала на себе их взгляды, и это давало ей надежду. Но как только проблема разрешилась, они снова стали видеть в ней лишь коллегу. Ясно, что им просто не хотелось потерять действительно квалифицированного помощника в своем офисе.

— Тебе кажется то, чего нет, — настаивала Бэлль. — Им просто лень искать и нанимать нового работника. Тебе надо было видеть того стажера, которого они привели. Сын какого-то судьи. Он постоянно говорит «чувак» и любит… хм, напитки на травах. Понятия не имею, как этот сопляк планирует закончить юридическую школу.

— Не уходи от темы. И перестань себя обманывать, — Кинли вернулась к невесомой фате, снова встряхивая ее. — Почему бы тебе не поговорить с ними и не рассказать, чего ты хочешь? Домы не умеют читать мысли.

— Я не вписываюсь в их образ жизни.

В спальне Кинли подчинялась своим Домам. Ступив на этот путь, она научилась высказываться вслух обо всем, что касалось отношений Дома и сабмиссива.

— Кроме того, это не обычное ванильное свидание, где я должна скривить губки, как любая другая женщина, а потом есть мороженое и играть роль обиженной девочки, если не добьюсь своего.

— Чертенок, — Кинли подмигнула ей. — Но я вижу твой сарказм насквозь. Тебе очень хочется их доминирования. И я знаю, что они тебе нравятся.

«Нравятся?» Бэлль была уверена, что влюблена в них. Келлан был типичным альфа-самцом – олицетворением силы и надежности. Он всё держал под контролем и дарил ей чувство защищенности. Эрик был этаким обаяшкой – весельчак и шутник, – с которым просто приятно находиться рядом. Девушка часто ходила с ним на обед или ужин, и они болтали о кино, спорте, новостях и просто о жизни. Он представлял собой сексуальную смесь из атлетизма и харизмы. А потом появился Тейт. Он считал себя изгоем в этой компании, но Бэлль видела в нем, с одной стороны, блестящего интеллектуала, а с другой – горячего парня. Временами она хихикала над непристойными выражениями, слетающими с его языка, просто потому что у этого мужчины не было «фильтра» между мозгом и языком. Но это также означало, что он был самым честным. Когда Тейт говорил, что она прекрасно выглядит, Бэлль верила ему. Зачастую, проводя время в его обществе, она попадала под власть его потрясающего интеллекта. Его ум очаровывал так же сильно, как и его тело.

Но, видимо, ее чувства к этим мужчинам оставались безответными.

— Не думаю, что это хорошая идея, Кинли. У них была куча возможностей, но они ими не воспользовались. Ни один из них робостью не страдает. Если бы они были заинтересованы… я бы знала. Вместо этого я наблюдаю, как они встречаются с другими женщинами. Это очень больно, — в этом Бэлль могла признаться только своей лучшей подруге. Боль в груди была реальной, физической. — Не уверена, что смогу продолжать в том же духе и дальше. Видя, как ты счастлива и понимая, какой может быть жизнь, я не могу больше оставаться здесь – в этой неопределенности, – просто надеясь и ожидая. Мне нужно двигаться дальше.

Кинли взяла подругу за руку, переплетая их пальцы, — Хочешь, я закидаю их куличиками из грязи? С Тимми Хартом это сработало.

Бэлль засмеялась, вспомнив, как Кинли отомстила мальчишке, насмехавшемуся над ней в четвертом классе. Но сейчас они уже не дети, а месть не заставит трех юристов полюбить ее.

— Это заманчивое предложение, но, как я уже говорила, кажется, пришло время двигаться дальше. Я не становлюсь моложе.

Аннабэль было двадцать шесть, но она едва ли с кем-нибудь даже целовалась.

Кинли сжала ее руку и вытаращила глаза, — Ты все еще…?

— Девственница? — Бэлль нахмурилась, пытаясь скрыть смущение. Она убедила себя в том, что нет причин для смущения. Возможно, другим это и покажется странным. У большинства женщин ее возраста за плечами имелось по парочке любовников, но Бэлль была разборчива даже в мелочах. Как-то раз она целых три месяца выбирала шторки для маленького окошка в ее ванной. Она не собиралась заводить любовника только ради того, чтобы другие не смеялись над ней. Эта сторона ее жизни – или ее полное отсутствие – никого не касается. — Неужели ты думаешь, что я не сказала бы тебе, если бы сделала это? Хотя ты вот мне не позвонила даже спустя неделю после того, как переспала со своими парнями.

— Я потеряла девственность во время похищения. Они забрали мой телефон, иначе, клянусь, я бы немедленно тебе позвонила. — Кинли заговорила нежным голосом. — Джиджи, иди сюда.

Йоркширский терьер Кинли негромко тявкнула и выпрыгнула из своего удобного лежбища в переноске от «Prada». Собака, как правило, путешествовала в дизайнерских сумках Кинли. Самое избалованное в мире животное потянулось, зевнуло, после чего запрыгнуло на пуфик и замерло. Джиджи даже не пошевелилась, пока Кинли прицепляла на ее голову маленькую фату. Это была очень воспитанная собака.

Звуки лая послышались со стороны двери, когда та открылась, и в комнату вошел Доминик Энтони. Он выглядел изысканно с тщательно уложенными черными волосами и в идеально сидящем, сшитом на заказ, смокинге. Но весь эффект портили три извивающиеся в его руках щенка.

— Кинли, дорогая, ты знаешь, я люблю тебя и хочу, чтобы этот день стал особенным, но сейчас готов убить этих щенков. Я сделаю это быстро. Они даже ничего не почувствуют.

— Нет, ты не можешь! Эти милые малыши – доказательство любви Джиджи и Бутча.

— Они доказательство того, что нам следовало держать собак на привязи. Номер Два нагадил мне на ботинки. Номер Три пожевал занавески в комнате жениха, и мы будем вынуждены оплатить ущерб. А номер Один съел кусок мыла, после чего облевал все углы. Обещай, что наши дети не будут такими вредителями, — мужчина опустил щенков на пол, и те тут же разбежались по комнате, ища, где бы набедокурить.

— Не могу ничего обещать, — сказала Кинли, дерзко улыбаясь. — У вас есть около семи месяцев до начала хаоса. Могу только пообещать, что не рожу целый выводок сразу. Для начала хватит одного. И я позабочусь о том, чтобы он не какал тебе на ботинки. Знаешь, а ведь это настоящий признак любви. Им нравится твой запах.

— Да? А мне их не нравится! — проворчал Доминик. — Теперь, когда они стали самостоятельными, им пора обрести счастье в новых домах, — положив ладонь на живот Кинли, мужчина поцеловал ее и вздохнул. — А сейчас мне нужно привести в порядок ботинки. Проклятье. И не жуйте больше чертовы занавески – они дорогие, — щенок тявкнул, и Доминик, покачав головой, вышел.

Кинли и Джиджи казались абсолютно привычными к хаосу вокруг них. Бэлль наблюдала за щенками, которые изучали комнату, обнюхивая новое помещение, — Один, Два и Три?

— Ребята не разрешили мне давать им клички, потому что, как им кажется, я захочу оставить щенков, — Кинли нежно погладила свою собаку. — Джиджи теперь стерилизована, так что больше никаких четвероногих сюрпризов не будет. Но этим троим я хочу найти самых лучших хозяев.

Аннабэль надеялась, что Кинли сможет сотворить это чудо. Достаточно просто взглянуть на этих малявок. Вряд ли найдется кто-нибудь, готовый взять их. Они были странной смесью йорка и Бутча – черт знает, какой породы огромной собаки Доминика. Короче говоря, получились маленькие уродцы. Но в чем-то они были похожи на Бэлль. Она тоже искала новый дом. И, хотя неплохо устроилась в своей квартире в Чикаго, почему-то не чувствовала себя в ней, как дома.

Девушка снова вспомнила о письме, которое получила месяц назад. Она откладывала решение этой проблемы, потому что у их фирмы сейчас было много важных дел, и Аннабэль не хотела бросать своих боссов на произвол судьбы. В то же время… она вся извелась, совсем измучилась и выплакала кучу слез, слишком боясь уйти сегодня, зная, что они всё еще могут быть рядом завтра. Она придумывала тысячи оправданий, чтобы не нарушать хрупкого равновесия. Но, глядя на Кинли и ее мужей, Бэлль отчетливо понимала, что это равновесие пора нарушить. Была попытка бросить якорь в Чикаго… но, совершенно ясно, пришло время плыть к новым берегам.

— Разве из нее не получилась очаровательная невеста? — Кинли подняла Джиджи и внимательно посмотрела на маленькую зубастую мордочку.

Чертова собака была в свадебном платье. Бэлль любила Кинли, но временами ее лучшая подруга была просто сумасшедшей, — Ага. Давай уже начнем. На том конце свадебного зала ведь есть бесплатный бар, верно?

«Надеюсь, на приеме будет не только собачий корм».

— Конечно, — рассмеялась Кинли. — Знаю, что собачья свадьба – это глупо, но Доминик, Лоу и Райли настаивали, чтобы у нас была быстрая церемония бракосочетания в Вегасе. Они думали, что смогут отвертеться от большой вечеринки. Ха! Возможно, я и пытаюсь сделать «честную женщину» из своей собаки, но этот прием в основном для меня. У нас есть полный бар и место для танцев.

Отдавая должное подруге, Бэлль вынуждена была согласиться с этим. Кинли знала, как добиться своего.

— Хорошо, я буду рядом.

Они закончили приготовления и собрали собак. Девушку не покидала мысль о том, что даже собака выходит замуж раньше нее.

Действительно, пора что-то менять.

***

— Мы на чертовой собачьей свадьбе. Прилетели из Чикаго, чтобы увидеть, как две безмозглые шавки протявкают друг другу свои клятвы. Скажите, пожалуйста, кому-нибудь еще кажется это абсурдным? — Тейт Бакстер покачал головой, глядя на «счастливую пару».

Джиджи и Бутч занимали почетные места на тщательно спланированном приеме. Перед ними стояли серебряные мисочки. Тейта довольно часто поражало, на какие только безумства не идут люди ради своих питомцев. У него самого никогда питомца не было – он не видел в этом смысла. Когда ему требовалась компания, он шел в комнату Эрика. Пару раз из-за этого возникали неловкие ситуации, потому что мужчина не видел причин для того, чтобы сначала постучаться.

— Да уж, — согласился Эрик.

Тейт откинулся на спинку стула – он сидел за столом со своими друзьями – и покачал головой, — Я отложил подготовку к важному процессу, чтобы посетить этот прием.

Ну… в некотором роде. Все материалы были у него в ноутбуке, так что он мог с легкостью поработать в самолете, когда будет возвращаться обратно. Но главное было не в этом. И уж, конечно, он здесь не из-за огромного желания увидеть свадьбу двух собак.

— Не совсем так, — внес поправку Эрик. — Ты здесь по той же причине, что и я. Нам хочется быть там же, где находится чертовка Бэлль. Но, эй, на моей памяти это была самая забавная свадьба. Жених пытался трахнуть невесту прямо в разгар церемонии. И, вдобавок, на глазах у их трех незаконнорожденных детей, — пошутил он. — А вы видели, как один из щенков описал священника?

Келлан поставил свое пиво на белоснежную скатерть и покачал головой, — Не обманывай себя. Эта вечеринка не для собак. Кинли отлично всем заправляет. Ей хотелось для себя грандиозной свадьбы, и она ее получила. Я бы сказал, что подобное заслуживает чертовски сильной порки, но Доминик, похоже, совсем размяк.

Тейт изо всех сил старался не закатывать глаза. Келл был довольно жестким засранцем. Он слишком серьезно подходил к принципам Доминанта, когда кто-то заводил об этом разговор. Они этого не делали. А зря. Потому что Келлан был достаточно умен, чтобы понимать – он любит доминировать в сексуальном плане, но ему нужна женщина, которая руководила бы им в обычной жизни: напоминала, на случай его забывчивости, о назначенной встрече или помогала выбрать подходящие к костюму ботинки… ну, или что-то в этом роде.

— Полегче. Она беременна. Они просто потакают ей.

На танцпол вышел Лоу Андерс со своей женой. Покачиваясь в такт музыке, он с широкой улыбкой прижимался к Кинли всем телом. На протяжении многих лет Тейт не мог понять, зачем нужны танцы, пока Эрик не объяснил ему, что танец, это возможность для парня потереться своим членом о тело девушки и не получить за это пощечину. После этого Тейт уловил логику и понял, почему мужчин так волнуют танцы. И сейчас он действительно получал от этого удовольствие. Оглянувшись, Тейт посмотрел на Бэлль в надежде, что когда-нибудь у его члена появится возможность потереться об нее. А еще лучше, оказаться внутри ее лона. В общем, сделать все, что она позволит.

Один год, два месяца и четыре дня. В общей сложности четыреста тридцать дней, но он ненавидел вести счет времени со дня их знакомства. Десять тысяч триста двадцать часов – звучало еще хуже, учитывая, как долго у него не было секса. Потому что именно столько времени прошло с тех пор, как он увидел Аннабэль Райт. Она вошла в его кабинет, держа в руках свое резюме, и он онемел, едва взглянув на девушку. Тейт не верил в любовь с первого взгляда, но именно этот единственный взгляд разжег в нем страстное желание. Один взгляд на Богиню, устраивающуюся к нему на работу, и он понял, для чего каждый день изнурял себя тренировками в спортзале, начиная с семнадцатилетнего возраста.

«Но любовь?» Тейту понадобилась целая неделя на размышления, прежде чем он понял, что он влюбился в Бэлль. В конце концов, он был очень осторожным человеком и предпочитал всё досконально обдумать.

— Потакание женщине приводит к хаосу. Доминик еще пожалеет о том дне, когда дал своей сабе свободу действий, — Келлан неодобрительно смотрел на Кинли.

Тейт перевел взгляд на танцпол, — А это еще кто?

Келлан посмотрел туда же и нахмурился. Бэлль танцевала с какой-то бородатой обезьяной, чья улыбка казалась слишком уж довольной. Девушка выглядела потрясающе в своем изумрудного цвета коктейльном платье. Его V-образный вырез и приталенный силуэт подчеркивали каждый изгиб тела. Она была невысокого роста, но эти сумасшедшие сексуальные черные туфли делали ее ноги восхитительно длинными. Тейт понятия не имел, как женщины умудряются сохранять равновесие на таких высоких и тонких каблуках. А еще он был уверен, что они отлично смотрелись бы на его плечах. Единственное, что ему не нравилось в облике Бэлль, так это воодушевление на ее лице, появлявшееся при взгляде на возвышающегося над ней олуха. А потом она засмеялась – этот звук всегда творил с его внутренностями что-то непонятное.

Эрик хлопнул его по спине своей широкой ладонью, — Остынь, приятель. Это Коул Леннокс. У него здесь, в Далласе, детективное агентство. Мы раньше пользовались их услугами. Он счастливо женат и вряд ли пытается домогаться нашей девочки.

Но Тейт все равно был недоволен, — Почему тогда он не танцует со своей женой?

Он понимал, что в данной ситуации ревность не совсем логичная реакция. Строго говоря, Бэлль ему не принадлежит. На самом деле, у них не было даже ни одного свидания. За последний год они обедали вместе ровно пятьдесят два раза, но разговаривали при этом в основном о работе. Пятнадцать раз он брал ее с собой выпить в баре, где она всегда заказывала водку с тоником: Сирок или Серый гусь – с долькой лайма (прим.: Cirok, Gray Goos – брэнды французской водки). Но они по-прежнему разговаривали о работе. И о погоде. Но это всё не в счет, потому что она видела в нем коллегу, а не своего парня. Он не целовался с ней и никак не обозначал своих намерений. Поэтому у него нет права ревновать, если Бэлль танцует с другим мужчиной. Но сейчас Тейта не волновало, что его могут превратно понять.

Келл указал на другой конец танцпола, — Он не может танцевать со своей женой, потому что с ней танцует его брат. Они близнецы и, я слышал, жена у них одна.

— Серьезно? — Тейт выпрямился и перевел на Келлана и Эрика заинтересованный взгляд. — Я смотрю, здесь все такие. Близнецы Леннокс женаты на одной женщине. У тех трех нефтяных магнатов тоже одна жена. Мы все видели, как трое наследных принцев зашли со своей невестой. Черт, даже члены правления компании «Энтони Андэрс» решили жениться на одной девушке. Объясните мне, почему у нас не должно получиться?

Именно этот аргумент он слышал от Эрика, и особенно от Келлана, весь последний год – с того самого момента, когда сидя в офисе, каждый из них признался, что сходит с ума по их новой секретарше. Вернее, помощнице руководителя. Офис-менеджеру. Бэлль сменила много названий своей должности. Она возражала против того, чтобы ее называли секретаршей, но Тейт считал это довольно сексуальным.

Келлан вздохнул и повернулся к нему, — Только потому, что получилось у других, не означает, что это сработает для вас двоих.

— Нас двоих? Серьезно? Ты до сих пор именно так себе всё представляешь? — с вызовом спросил Эрик. — Тогда скажи мне, что сам не хочешь ее.

Келлан прикрыл глаза.

Тейт провел чуть ли не научное исследование, в попытке по-настоящему понимать своих друзей. У Келлана было четыре основных типа выражения лица, которыми он прикрывался, как масками. То, которое было сейчас, Тейт называл «упрямый мудак». Мужчина часто им пользовался.

— Конечно, я хочу ее. И никогда этого не отрицал. Бэлль красивая женщина, не говоря уже о том, что она очаровательная, добрая и очень умная. Если бы я снова собирался жениться, то не отходил бы от нее ни на шаг. Но я не собираюсь. И сомневаюсь, что она из тех женщин, которые соглашаются на секс без обязательств.

— Мне нужны более веские доводы, — Тейт вынужден был вести себя предельно жестко, потому что его партнеры сейчас производили впечатление склеротиков. Им следует вести записи во время разговоров, как это делал он. Но его мнение снова никого не интересовало. — Я хочу разобраться в причинах. Она одна. Я понимаю, что наше желание довольно необычно, пусть сегодняшний день и показал, что это не так. Готов поклясться, что эти две собаки – единственные здесь, кто не связан менаж-отношениями. Бэлль, возможно, удивится, что мы все хотим ее, но шоком для нее это не станет. Она нормально отнеслась к браку Кинли.

Эрик вздохнул, — Возможно. Но нам стоит быть осторожными. Она ни с кем не встречается с тех пор, как работает у нас.

Тейту это было прекрасно известно, потому что он следил за Бэлль и надеялся, что она никогда не узнает масштабов этой слежки. То, что он делал, мягко говоря, было незаконным и, вероятно, граничило с преследованием.

— И на это должны быть какие-то причины, — продолжал Эрик.

«Неужели им не понятно?»

— Потому что она ждет, когда мы сделаем первый шаг.

— Или просто усердно работает и не готова пока вести размеренную семейную жизнь, — заметил Келлан. — Мужик, она еще молода.

— Это не значит, что мы старые. — По крайней мере, Тейт не ощущал себя старым.

Ему тридцать два. Учитывая, что средняя продолжительность жизни американских мужчин семьдесят шесть лет, то ему до старости еще далеко. Затем, проведя расчеты, он понял, что его возраст составляет сорок два процента от средней продолжительности жизни. Почти половина. Если смотреть с этой точки зрения, то он, вроде как, и старый. Значит, промедление смерти подобно.

— Значит так, — Тейт встал и поправил галстук. — Я пошел.

Господи, он надеялся, что выглядит более или менее прилично, потому что обычно смущался и старался не привлекать к себе внимания. Скорее всего, он до сих пор носил бы в кармане газовый баллончик, если бы не подружился в школе с Эриком. Тейт помог этому качку освоить алгебру, а Эрик объяснил ему, что джинсы не должны быть выше щиколотки. Они представляли собой очень странный дуэт: спортсмен и ботаник. Но их взаимоотношения для Тейта были самыми ценными. Его родители были чистой воды интеллектуалами. Они говорили, что без академических знаний из него выйдет неудачник, поэтому обучение юриспруденции в Гарварде это не серьезно. Его братьев больше заботило проведение научных опытов, нежели семья. Так что Тейт и Эрик стали друг для друга, как родные братья. А после колледжа к ним присоединился Келлан, и сформировалось сплоченное трио.

Но сейчас Тейт осознал, что нуждается в большем. Ему нужна Бэлль. То же самое поймут и те двое, если высунут свои головы из задниц… Она должна стать для них единственной, — Я собираюсь пойти и сделать это. Предложить ей свой член.

Эрик со стоном уперся лбом в стол, — Чувак, как ты вообще трахаешься?

С ним было нелегко. По крайней мере, он был честен.

— У нее уже есть мое сердце. Хотелось бы, чтобы она приняла и мой член. Разве я прошу слишком много?

— Если ты сделаешь именно такое предложение, она влепит тебе пощечину, — заметил Келлан.

Тейт разочарованно сел на место, — Проклятье, именно поэтому мы должны пойти к ней все вместе. Я не очень хорош в вопросах ухаживаний.

— Под ухаживаниями подразумевается любая форма общения с женщинами, — Эрик закатил глаза.

«Они так ничего и не поняли».

— С общением у меня все в порядке. Она узнает, чего я хочу и как я этого хочу.

— После чего Бэлль будет точно знать, куда хочет ударить тебя в следующий раз, — Келлан покачал головой. — Может, это не самая лучшая идея, но тебе не мешало бы попробовать потанцевать с ней. Сможешь сделать это, не прося ее выйти замуж за твой член?

Тейт был не совсем уверен. У его члена был свой собственный разум.

— Я постараюсь справиться с этим.

— Отлично. Тогда вперед. Я пока поговорю с Эриком, — вздохнул Келлан. — Наверное, действительно нужно разобраться, как нам вести себя с Бэлль. Мне невыносима мысль, что придется пережить еще один такой же отвратительный полет. Она не разговаривала со мной всю дорогу. Политика невмешательства здесь не сработает. У меня такое ощущение, что она готова сдаться и бросить нас, — мужчина внезапно прищурился. — А вот этот мудак не женат. Иди и удостоверься, что он не пытается прибрать к рукам Аннабэль.

Тейт повернулся в сторону девушки. Действительно, какой-то парень потеснил Леннокса. Он окинул Белль взглядом, а потом взял и уставился на ее грудь. «Черт, эта грудь принадлежит ему». По крайней мере, у него есть твердое намерение сделать ее своей. Собственностью их троицы.

— Вы двое пока разберитесь во всем этом, потому что к концу вечера я собираюсь сделать первый шаг и, если вы оставите это мне, то вся затея полетит к чертям.

Тейт понимал, что в их компании он был полным профаном в плане взаимоотношений, но он единственный, кто был честным с самим собой. Бэлль – единственная для них. Она заставила его измениться, почувствовать себя совершенно другим. Побудила научиться по-настоящему плевать на то, что думают о нем все остальные. Благодаря этой девушке Тейт понял, что может заботиться о ком-то больше, чем о себе. И у него не осталось другого выбора, кроме как влюбиться в нее. Конечно, рядовые обыватели могут счесть его, Эрика и Келлана ненормальными, ведь они любят одну и ту же женщину, но все эти люди могут идти к черту. По мнению этих обывателей, он был ненормальным большую часть своей жизни. «И что с того?» У них был свой круг друзей, для которых были естественны подобные отношения с женами, так что для них это будет нормально.

В любом случае, он не собирался позволить Бэлль выскользнуть из его рук. Он умен на грани гениальности, но только сейчас понял, чего были лишены его родители и братья: интеллект не значит ничего, если рядом нет человека, о котором ты заботишься, и который в ответ по-настоящему тебя любит. Нобелевская премия не согреет тебя ночью, не даст того, ради чего действительно стоит жить.

«А Бэлль может».

Тейт на мгновение задержал взгляд на девушке, любуясь игрой света на ее смуглой коже. Она улыбнулась своему партнеру по танцу, и эта улыбка осветила весь гребаный мир. Это его женщина, и он устал ждать. Пришло время действительно начать строить собственную жизнь, а это значит, что настал момент заявить о своих намерениях.

Черт, он искренне надеялся, что не наступит ей на ноги.

Глава 2

Келлан наблюдал, как Тейт неловко обнимал Аннабель, пытаясь подстроиться под ритм. Его друг был дерьмовым танцором, но, по крайней мере, он старался. Казалось, Белль не замечала его неуклюжести. Она подарила мужчине сияющую улыбку и последовала за ним с изяществом женщины, прекрасно владеющей своим телом.

Вероятно, девушка таким же образом вела бы себя и в постели, с чувственной грацией реагируя на каждое прикосновение своего партнера. Она следовала бы за ним, позволяя ему вести, отдавая контроль над ситуацией своему Дому, чтобы он смог доставить ей максимум удовольствия. Келл все отдал бы, чтобы стать этим Домом.

— Я не могу сдерживать его и дальше, — сказал Эрик, опираясь на стол. — Честно говоря, просто не хочу это делать. Здесь я с Тейтом заодно. Пришло время выяснить, что между нами происходит.

Келлан был уверен, что их и Аннабэль Райт связывает что-то сильное. Невидимая нить, которая тянется от нее к нему, в то время как он пытается разорвать любые связи, была тем, что пугает его больше всего. Он никогда не хотел женщину так, как хотел Бэлль. Даже свою бывшую жену. Это желание выходило далеко за пределы физического. Он хотел иметь право защищать ее, владеть ею, быть лучшим другом, любовником, доверенным лицом и опорой. Хотел узнать ее изнутри и снаружи. Короче говоря, хотел быть всем для нее. Келл вздохнул. Придурок. Он помнил о своих ограничениях, а семейная жизнь была одним из них. Он не мог ввязаться в это снова. Его первый брак оказался катастрофой. И нет причин думать, что сейчас всё будет лучше.

Девушка заслуживала, чтобы ее любили без колебаний и доверяли всем сердцем. За последние годы его собственное сердце лишилось доброй своей половины. Бэлль умная, милая, смелая, веселая. И преданная, в чем он успел убедиться. В ней есть всё, что Келл хотел видеть в своей женщине. Но он никогда не сможет полностью ей доверять, и в этом нет ее вины. Она заслуживает лучшего.

Эрик наблюдал, как танцует его лучший друг. Келлан оглянулся на этого неуклюжего медведя и покачал головой. Тейт возвышался над Бэлль примерно на тридцать сантиметров, обхватив своими большими руками миниатюрную талию девушки. Его ноги, сорок шестого размера, переступали не особо легко и ловко, но, несмотря на это, они с Бэлль смотрелись замечательно. Правильно. Келл понимал, что должен радоваться за Тейта и Эрика – и он был рад за них, – но наблюдать за их счастьем будет больно. Тем не менее, он любит их, поэтому отойдет в сторону. Обязан так сделать. В конце концов, они спасли его.

Все трое учились вместе в юридической школе. К тому времени Эрик и Тейт уже были командой, энергично обольщающей женщин направо и налево. Окончив учебу, Келл женился и думал, что нашел свое будущее. А затем всё рухнуло. Следующее, что осознал Келлан, что он сбежал из Вашингтона, чтобы проснуться на раздолбанном диване Эрика и Тейта в самом отвратительном районе Чикаго. Через некоторое время он начал обучать их эффективной организации работы собственного дела, потому что, будучи великолепными юристами, они оказались паршивыми бизнесменами.

Келл с облегчением понял – ему есть, что им предложить. В обмен на их дружбу, за то, что они оказались единственными в мире людьми готовыми принять его, когда дела Келлана были хуже некуда, мужчина «отдал» им свою деловую хватку и бесконечную преданность.

Неужели он действительно собирается просто смотреть, как его друзья будут устраивать свою жизнь с Бэлль, и не присоединится к ним?

— Ты же знаешь, Тейт собирался заявить о своих чувствах уже через две недели после того, как Аннабель устроилась к нам на работу, — Эрик сидел, небрежно развалившись на стуле и наблюдая за происходящим на танцполе. — Он мог бы завести этот разговор с самыми добрыми намерениями, но, скорее всего, ляпнул бы какую-нибудь ужасную глупость, и она просто сбежала бы. Но он даже не пытался сделать этого. А знаешь, почему? Он беспокоился о тебе. Ему известно, что Бэлль тебе тоже нравится, поэтому не хотел ошибиться и поставить тебя в неловкое положение. Он понимает, что ты еще не готов.

— Сомневаюсь. Уж если он кого и ждал, так это тебя.

Тейт и Эрик были половинками одного целого. Временами это напрягало Келла. Он чувствовал себя лишним – обычным рефери, который, при необходимости, может их рассудить. Они казались полными противоположностями, но, несмотря на это, между Тейтом и Эриком была почти духовная связь, которую Келлан не совсем понимал.

Эрик нахмурился, — Меня? Я был готов. И, поверь, он не отступился бы от Бэлль, чтобы пощадить мои чувства. Он постоянно ставит меня в неловкое положение, при этом, совершенно не заботясь о том, насколько сильно мое желание придушить его. Но тебя он уважает. И считает, что ты очень умен.

Тейт никого не считал умным. Келлан фыркнул, — Это был сарказм.

— Нет. Конечно, иногда Тейт может быть полным засранцем, но он всегда честен. Он понимает, что ты нас просто спас.

Это было давно. Тейт тогда слегка смахивал на слона. Такое забыть невозможно.

— Вы слишком много наличных вкладывали в имущество. Плохо вели учет доходов и расходов. Я просто разобрался с вашими финансами.

— Ты спас нас. После окончания учебы мы оказались в полном дерьме. Слишком много о себе возомнили. А ты действительно знал, что нужно делать.

Келлан просто скорректировал некоторые процессы и сделал несколько звонков знакомым банкирам, которые, как он знал, пересмотрят часть кредитных обязательств. А затем и сам присоединился к их бизнесу.

— У меня не было работы, и я не собирался искать ее в Вашингтоне. Это было решение больше моих проблем, нежели ваших.

— Мы команда, — Эрик накрыл ладонью руку Келлана – дружеский жест, который демонстрировал неподдельную привязанность. — Работали вместе тогда, будем и теперь. Знаю, ты, скорее всего, никогда не думал, что в итоге окажешься в менаж-отношениях, но посмотри вокруг. Это вполне может сработать. Боже, мужик, для тебя особенно.

— Черт возьми, почему ты так говоришь?

Эрик не отступал. Это была одна из причин, почему они оставались друзьями. Он видел насквозь все заморочки Келлана и не позволял ему себя оттолкнуть, — Потому что, если ты останешься один, то так и помрешь в одиночестве. У тебя будет секс, но ты никогда по-настоящему не сблизишься с женщиной.

Ничего такого, чего бы он уже не знал.

— Вы, парни, хотите Бэлль. Я уважаю это. Но меня совершенно не интересует оседлая жизнь.

Однажды он уже пробовал. Его душу вырвали из тела и растоптали.

— Я думаю, без нас ты не дашь хоть каким-то отношениям возможность сформироваться. Но если мы с Тейтом справимся со всеми трудностями начального этапа, то, вероятно, ты, наконец, оттаешь настолько, чтобы понять – не все женщины похожи на твою бывшую жену. Сейчас от тебя не требуется никаких обязательств. Мы с Тейтом позаботимся о ней, пока ты не будешь готов.

Эрик предлагал ему ключи от рая. Секс с женщиной, от которой он без ума, но без всяких обязательств, без сильной привязанности. Так она не сможет разбить его сердце. Что еще нужно?

Келлан взглянул на танцпол – как раз вовремя, чтобы увидеть, как Аннабель повернулась в его сторону. Тейт что-то сказал девушке и она рассмеялась. Боже, исходящие от нее флюиды делали ее самой прекрасной женщиной в зале. Эти изогнутые в улыбке губы. Эти сияющие глаза. Она излучала какой-то внутренний свет. Все в ней приковывало взгляд. Бэлль, как никогда раньше, выглядела довольной жизнью. И пусть Келл вырос, окруженный всеми возможными привилегиями и благами, вряд ли он когда-нибудь улыбался с такой искренней радостью, как она.

Тейт смотрел на девушку сверху вниз – ублюдок просто сиял. Он был чертовым умником, анализирующим каждую ситуацию до мельчайших деталей, и никогда не щадил ничьих чувств. Но этот мужик практически таял, находясь рядом с Бэлль. С тех пор, как она вошла в их жизнь, Аннабель сумела внушить Тейту, что не стоит постоянно докапываться до сути вещей – нужно просто наслаждаться жизнью. Конечно, он не проснулся на утро другим человеком, но после небольшой «обработки» со стороны этой девушки и довольно длительных размышлений он немного расслабился, становясь почти нормальным человеком.

Год назад Эрик работал без сна и отдыха. Бэлль сумела убедить мужчину отказаться от установки его отца: «ты или лучший, или неудачник». Она помогла ему перестать корить себя за то, что открытое совместно с Тейтом дело чуть не потерпело крах. Несколько месяцев ее убеждений – и груз с его плеч начал медленно сваливаться. Теперь Эрик даже берет выходные.

Да, у них были все основания любить Аннабэль.

Она что-то сказала Тейту, и тот засмеялся. Когда музыка умолкла, он взял девушку под руку и повел с танцпола. Кто-то осторожно постучал по бокалу, чтобы привлечь внимание гостей.

Когда Тейт и Бэлль приблизились, Эрик наклонился к Келлану и прошептал, — Я просто говорю, что мы будем рады, если ты присоединишься к нам. Мужик, ты помог нам, когда у нас были проблемы. Позволь теперь и нам помочь тебе. Мы с Тейтом возьмем все на себя. Перевезем девушку к нам. Все, что от тебя требуется – будь помягче и появляйся у нас дома для секса.

Друзья жили в большом двухэтажном доме со всей этой атрибутикой пригорода, словно заранее готовой для семейной жизни, от которой Келл давно отказался. В свое время они предлагали ему жить в одной из свободных спален, но Келлану необходимо было собственное пространство.

Черт, он сам себя убедил в этом. Дело в том, что ему не хотелось слоняться по этому большому дому со всеми его безмолвными, дразнящими обещаниями. Барбекю на заднем дворе, семейные обеды и играющие на ковре спиногрызы. Эрик и Тейт стремились к тому, с чем Келл справиться не мог. Поэтому всем будет лучше, если он отойдет в сторону.

Но что, если он сможет украсть для себя несколько ночей с ней? Не наедине, конечно.

Келлан готов уважать права его друзей на Аннабель. Ведь они будут заботиться о ней: финансово, морально и эмоционально. Он просто может быть тем, кто доставит девушке временное удовольствие.

Бэлль опустилась на стул рядом с ним. Во время обеда она сидела за столом для почетных гостей, но, как только начались танцы, пересела к ним, — Ладно, ребята. Похоже, Кинли собирается устроить спектакль по полной программе. Молюсь, чтобы она не попросила меня сказать тост в честь жениха и невесты. Я понятия не имею, что говорить.

Но она всё равно что-нибудь придумает. Черт, даже если Кинли попросит ее спеть серенаду для собак, Аннабель встанет и споет, потому что она очень смелая.

— Прежде чем мы продолжим танцевать, я хотела бы попросить подружку невесты сказать несколько слов о молодоженах и их удивительной любви друг к другу, — Кинли кивнула в сторону стола, где расположились собаки. Невеста спала, свернувшись калачиком на своем стуле. Жених обвел взглядом комнату и почесал за ухом.

Бэлль вздохнула, но встала со своего места, — Ну что ж. Ладно. Моя подруга выжила из ума, и я должна произнести тост о собачьей любви. Обычный день в моей странной жизни.

Келлан наблюдал, как Бэлль пересекла комнату, направляясь к Кинли, и взяла микрофон, — У любви много ипостасей. Джиджи и Бутч… — девушка продолжила, рассказывая о восхищении, уважении и ответственности.

— Тейт прав. Думаю, нам пора начинать действовать, — бросил Эрик. — Что скажешь?

— Ты серьезно говоришь? — когда Эрик кивнул, глаза его друга расширились. — Слава Богу! Я вышел с ней на танцпол, и мы начали разговаривать. Я не знал о чем говорить, поэтому выказал восхищение симметричностью ее лица. В качестве доказательства я привел цифры, поскольку проводил расчеты по одной из ее фотографий. Вариантов было два: или говорить об этом, или предлагать ей свой член.

Эрик протяжно и тяжело вздохнул, — Если она скажет «да», это будет чудо.

Келлан молча согласился. Если девушка это сделает, у него появятся несколько ночей счастья. Его друзья окружат Бэлль заботой и обеспечат защиту. И убедятся в том, чтобы он не причинил ей боли.

— Ладно. Если мы планируем сблизиться с ней, то в ближайшее время нам необходимо разработать сценарий игры. Никаких больше процентов и цифр, Тейт. Мы поведем игру легко и спокойно. Она даже не поймет, что произошло.

***

Два часа спустя Эрик смотрел сверху вниз на Бэлль, желая, чтобы у них был шанс подготовить ее к их планам, и, задаваясь вопросом: почему, черт возьми, они потратили впустую столько времени? Покачиваясь под музыку, девушка с тихим вздохом опустила голову на его плечо. Как же идеально она ощущалась в его объятиях.

Конечно, он считал Аннабель идеальной, поэтому здесь нечему было удивляться. А еще казалось правильным, что два его лучших друга ждут своего часа, чтобы продолжить ее соблазнение. Ну, Келлан так точно. А насчет Тейта, он был уверен, что тот всё еще собирается предложить девушке «свое хозяйство» в обычной для него странной косноязычной манере, от которой Эрика временами передергивало.

К счастью, Бэлль хорошо знает его друга. Скорее всего, она просто посмеется.

— Кинли пытается уговорить меня взять одного из этих уродливых щенков, — сморщив носик, Бэлль указала взглядом на центральный стол.

Эрик уже видел вышеупомянутых существ. Эта мелюзга весь вечер устраивала хаос. Братья Андерс изо всех сил пытались сдерживать и контролировать их, но щенки расползались по залу, тявкали и жевали колышущиеся края портьер, ножки столов и обувь, которую некоторые гости сбросили в начале танцев.

— Просто откажись.

Бэлль нахмурилась, — Кинли сложно сказать «нет». И не то чтобы у меня была слишком уж насыщенная жизнь. Возможно, мне стоит подумать о домашнем питомце.

Всё о чем ей нужно было думать так это то, что в скором времени у нее появятся три любовника, которые собираются завладеть большей частью ее внимания. Он был решительно настроен на то, чтобы девушка в течение ближайшей недели переехала в их с Тейтом дом и, желательно, без звереныша.

— Может быть, позже. А сейчас тебе стоит подумать о чем-то более важном.

Ее великолепные темные глаза удивленно расширились, — О чем, например?

Эрик сделал глубокий вдох. Пришло время понять, сможет ли он подтолкнуть ее в нужное для него направление, — Ты должна подумать о своем будущем, Бэлль. Чего ты на самом деле хочешь от жизни?

Несмотря на то, что они продолжали двигаться в танце, было видно, что Аннабель размышляет над его словами, — Я действительно задумывалась об этом.

Эрик воодушевился, — Правда?

— Ну, ты же читал мое резюме, поэтому знаешь, что я училась в Бруклине в Институте Пратта на дизайнера интерьера¹.В последнее время, я подумываю о том, чтобы начать применять полученные знания.

От ее слов он ушел в штопор. Какое отношение имеет дизайн к личной жизни?

— Ты говоришь о декоре?

Да, с той самой минуты, как Бэлль вошла в офис Бакстера, Коэна и Кента, он знал, что она не будет вечно довольствоваться должностью офис-менеджера, но все же думал, что девушка пробудет с ними немного дольше. И определенно полагал, что сегодня, после свадьбы – пусть даже и собачьей, – у нее появится романтический настрой.

— Да. Мне всегда нравилось заниматься дизайном интерьеров, особенно для дома. Еще когда была ребенком, и мы жили с мамой в двухкомнатной квартире, я представляла, какими способами можно сделать ее красивее. Люди чувствуют себя счастливее, когда вокруг них всё удобно и уютно. Мне очень нравится слушать о проблемах клиента с окружающим его пространством, а потом преобразовывать его в более функциональное и элегантное.

Эрик знал, что Бэлль обучалась в Институте Пратта и получила степень бакалавра искусств, но никогда не интересовался у нее, в чем она видит свое призвание. Для этого он был слишком занят разглядыванием ее сисек. Теперь же мужчину словно опалило огнем. Она такая красивая, такая открытая, что иногда даже больно. Он должен больше о ней узнать – о ее желаниях, прошлом, мечтах и надеждах. Эрик готов был поспорить, что Тейт знал всё, вплоть до мельчайших деталей.

— Сколько тебе было лет, когда умер твой отец?

Выражение ее лица совсем не изменилось, — Одиннадцать. Жаль, что я не очень хорошо его помню. Моя мама была экономкой в семье Кол.

Родители Кинли. Эрик знал, что Аннабэль практически выросла в семье Кол, в их особняке в Верхнем Ист-Сайде на Манхеттене. Она видела хорошую жизнь, но, на самом деле, никогда не была ее частью, потому что жила в комнате для прислуги.

— Так вот как вы стали лучшими подругами? — это было очевидно, но мужчина готов был спрашивать о чем угодно, лишь дольше задержать девушку в своих объятиях.

Она кивнула, — Мы выросли вместе. Несмотря на то, что у семьи Кинли были деньги, она училась в государственной школе. Мы часто посещали одни и те же предметы, но после школы были просто неразлучны. Моя мама готовила нам бутерброды, пока мы делали домашнее задание.

Выражение лица Бэлль стало таким грустным.

Эрик нахмурился, — Почему ты уехала из Нью-Йорка?

— Я устроилась на работу в дизайнерскую фирму здесь, в Чикаго. Но через месяц она обанкротилась. Я оказалась совершенно на мели и с трудом могла оплачивать свою дерьмовую квартирку, а на мне еще висел кредит в сто тысяч долларов за обучение в колледже. Были мысли поехать обратно на Манхеттен, но я просто не могла вернуться назад неудачницей. Поэтому начала искать другие вакансии. Какое-то время работала в одной фирме помощником генерального директора и изучала административный функционал, но потом мне пришлось уволиться.

Да, мужчину интересовали причины такого недолгого периода на должности, указанной в ее резюме, и у него были на этот счет свои подозрения, — Пришлось уволиться? Почему?

— Мой босс решил, что моя работа должна носить более… интимный характер.

Она имела в виду то, о чем он подумал?

— Продолжай.

Аннабэль вздохнула, — Он постоянно преследовал меня, объясняя, что большую часть работы я должна делать лежа на спине с раздвинутыми ногами.

Значит, безмозглый ублюдок сексуально ее домогался, как Эрик и подозревал. Черт. Черт. Черт. Его охватил гнев. Но разве он сам не то же самое собирался ей предложить? Хотя он не собирался преследовать ее. Мужчина надеялся, что девушка сама захочет раздвинуть для него ноги.

Проклятье. И что теперь?

— Какой пугающий взгляд, — только в глазах Бэлль не было ни капли страха, когда она посмотрела на него. Затем ее губы изогнулись в улыбке. — Вау! В тихом омуте черти водятся?!

Эрик отшатнулся. Неужели она догадалась, о чем он думает?

— Я не тихоня.

Иногда он был единственным из парней в их офисе, с кем можно было поговорить. Когда Тейт зацикливался на чем-либо, а Келлан углублялся в размышления, Эрик должен был подыскивать правильные дружелюбные или утешительные слова для их клиентов.

— Конечно, нет. О, ты умеешь быть разговорчивым и общительным, но ты более замкнутый, чем твои друзья. Келлан рычит на всех вокруг и даже если этот лев не хочет мне сказать, на какой шип наступил лапой, я ясно вижу, что он ранен. И не нужно глубоко копать, чтобы понять Тейта – он не имеет ни малейшего понятия, как скрывать свои чувства. Но ты… — девушка словно изучала его, лукаво поглядывая на мужчину, — ты единственный, кого я не могу до конца прочесть.

Тейт умел скрывать свои чувства гораздо лучше, чем она думала, иначе уже знала бы, что он сходит по ней с ума. Эрик надеялся, что Бэлль будет находиться в неведении до тех пор, пока глубже не увязнет в этом, иначе она будет в шоке от выкрутасов Тейта.

— Милая, да я просто открытая книга.

— В самом деле? Тогда почему ведешь себя со мной, как дикарь?

— Дикарь? Да я танцую, как Астер (прим.: Фред Астер – американский актер, танцор, хореограф и певец, звезда Голливуда). Не мычу или не рычу, когда разговариваю.

— Возможно, но судя по выражению твоего лица, ты готов кого-нибудь убить. Я никогда тебя таким не видела. Обычно ты белый и пушистый, даже когда злишься.

Потому что в ее присутствии он всегда очень осторожен.

— Меня взбесила одна только мысль о том, что какой-то старый развратник пытался использовать свое положение, чтобы уложить тебя в постель.

У Келлана был миллион собственных заморочек, косноязычный Тейт не смог бы даже проститутку уговорить раздеться, поэтому Эрик нервничал, ведь ему придется взять всё в свои руки. Он никогда не признавался, но это была одна из причин, почему он не торопился делать первый шаг, плюс наличие Тейта… и огромный сюрприз для Белль в виде менаж-отношений. Несмотря на множество причин оставить девушку в покое, у Эрика была одна – зато веская – не делать этого. Он не мог смириться с мыслью, что никогда не узнает, каково это заниматься любовью с Аннабель.

— Ну, я встретила вас, ребята, и мне больше не о чем беспокоиться. У вас не возникнет желание трахнуть секретаршу. Вы и так уже окучили половину женского населения Чикаго!

Это обиду он расслышал в ее словах? Сегодня девушка выпила пару бокалов вина. Бэлль всегда себя контролировала, держась безупречно и ровно.

Эрик усмехнулся, — Определенно, это и близко не половина.

Девушка пожала плечами, слегка закатив глаза, — Это не имеет значения. Когда вы с Тейтом начали делить своих подружек?

Впервые Бэлль призналась: она знает, что они делят женщин. Возможно, менаж для нее и не станет сюрпризом, в конце концов. Она догадалась… или они спалились? Эрик не был уверен. Аннабель задала свой вопрос без намека на презрение, словно это было простое дружеское любопытство.

В душе затеплилась надежда. Мужчина хорошо умел читать язык тела, видя за простыми словами скрытый смысл. В отличие от Тейта, большинство людей не лезут напролом. Они стараются разобраться. Задают вопросы, как это делала Бэлль.

— Со старшей школы².

— Ты серьезно? Господи, в старшей школе меня волновали лишь выпускные экзамены, и пойду ли я на выпускной с партнером?

Интересно, хватило бы у него ума, заиметь ее в то время? Скорее всего, нет. Он был круглым дураком. Всё, что его интересовало: следующая игра, следующая вечеринка, следующая девушка.

— Меня не особо волновали мои оценки. Так я и познакомился с Тейтом.

— Я бы подумала, что вы из разных социальных кругов.

— Так и есть. Мать и отец Тейта оба ученые, профессора в университете. Его братья полностью посвятили себя науке. Я же был тупым спортсменом. Мой отец – водитель грузовика, а мать – официантка. Всё, о чем я мечтал: стать центральным нападающим в Национальной Футбольной Лиге. Сейчас мне это кажется забавным.

Да, сейчас он уже далеко ушел от той узкой тропки, казавшейся ему тогда единственной дорогой, позволяющей вырваться из привычной для низшего класса жизни, которую он ненавидел. Отец постоянно твердил ему об этом.

Аннабель покачала головой, словно не могла себе этого представить, — И что же случилось?

— Алгебра. Меня усадили на скамейку запасных, потому что в первый год учебы в старшей школе я провалил экзамен по математике в осеннем семестре. Мама была реально счастлива, потому что за тот сезон я два раза получил сотрясение мозга, — Эрик до сих пор помнил, как спорили его родители, стоя в больничной палате. Мама настаивала, чтобы он немедленно бросил футбол, а отец спрашивал, на что, черт возьми, еще может быть годен его сын.

Спор прекратился сам собой, когда его оценки по алгебре опустились ниже некуда, и Эрик оказался на скамейке запасных. Нуждаясь в репетиторе, он познакомился с Тейтом – зубрилой и слабаком, к тому же из высшего общества. По неизвестной причине между ними что-то щелкнуло, и возникла дружба, определившая в итоге всю их дальнейшую жизнь.

— Ты сдал тест по алгебре? — Бэлль послала ему любопытную, немного кокетливую улыбку.

Эрик никогда не забудет своих ощущений в тот момент, когда мистер Циммер засчитал ему этот последний экзамен, — В конечном итоге, на четверку. Стал изучать математический анализ. Перешел в класс с углубленным изучением предмета и поступил в колледж со стипендией. За это я благодарен Тейту. Он внушил мне, что я умный.

— А чему ты его научил?

— Что он – не только его знания, а гораздо больше. — Он стал для Тейта первым и единственным другом. — Его родители по сей день меня ненавидят. Они уверены, что это я заманил его на темную сторону – иными словами, к девушкам.

— А это не так? — Аннабэль выглядела удивленной.

— Нет. Тейт всегда интересовался женщинами. Просто думал, что у него нет шансов. А я помог ему увеличить эти шансы.

— Разделяя с ним девушек?

— Не сразу. Для начала мы вместе стали тренироваться после школы. Я научил его одеваться. Хотя, мне до сих пор так и не удалось научить его фильтровать то, что он говорит, но в этом его фишка. С трудом представляю себе Тейта, который раза три за день не ляпнет что-нибудь, не подумав.

— Мне нравится, что он такой честный, — девушка покачивалась в танце, музыка зазвучала в более медленном темпе. — Я всегда могу доверять тому, что говорит Тейт, потому что он не умеет врать. Даже когда я спросила его, полнят ли меня новые джинсы, то получила точный расчет в процентах. Он сказал, что я выгляжу полнее всего на три процента, а потом начал объяснять, как покрой джинсов визуально может добавлять размер. Я ничего не поняла в его расчетах, но всё равно перестала покупать расклешенные джинсы.

В этом весь Тейт.

— Он не хотел тебя расстроить.

— Он и не расстроил. И еще сказал, что, учитывая мои исходные размеры, такой низкий процент визуального изменения объема не уменьшает моей привлекательности.

Мужчина не смог сдержаться и рассмеялся. Именно так Тейт говорил женщине, что находит ее сексуальной.

Эрик заметил своего друга, стоящего прямо у края танцпола, наблюдающего за ними в ожидании. А вдруг Бэлль шокирует то, чего они хотят?

— Я рада, что у вас двоих все получилось. Но в моем случае не всё так гладко. Я подумываю вернуться к профессии дизайнера, — она произнесла это так тихо, что Эрику пришлось напрячься, чтобы расслышать.

— Что ты имеешь в виду? На стороне? — она и так работала допоздна. Если они задерживались в офисе, Бэлль тоже оставалась. Он не представлял, как она сможет совмещать работу и хобби.

— Нет. Я думаю пора что-то менять. Наверное, мне нужно предупредить вас, ребята. Не так я представляла свою жизнь. И дело не в том, что мне не нравится моя работа. Вы все замечательные, но мне нужно нечто большее. Я смотрю на тебя, Келла и Тейта. У вас есть цель. Вы занимаетесь любимым делом, отдаетесь ему всей душой. Мне нужно найти для себя нечто подобное.

Эрик с трудом заставил себя не остановиться посреди танцпола, — Ты говоришь мне, что увольняешься?!

Этого нельзя допустить. Мужчина старался не запаниковать. Им нужно подобраться к ней поближе. Ничего не получится, если они не будут видеться каждый день. А теперь они могут вообще ее больше не увидеть. Как, черт возьми, это произошло?

— Нет, я не увольняюсь. По крайней мере, пока. Мне нужно набраться мужества найти работу дизайнером или начать собственное дело. Вау, прозвучало очень корыстно. Я не пытаюсь вас использовать. Как я уже говорила, вы трое нравитесь мне. Просто я хочу заниматься делом, которое люблю, — девушка остановилась, словно ее ноги приросли к полу. На прекрасном лице Бэлль появилась гримаса сожаления. — Мне не стоило ничего говорить. Эта свадьба вызвала мою собственную «вечеринку жалости». Не увольняй меня, пожалуйста.

Эрику показалось, что его затягивает в воронку смерча. Сначала она сама собирается уходить, а в следующую минуту это он должен ее уволить? Такое ощущение, что его контроль над ситуацией ускользает. Дерьмо. Нужно взять себя в руки. На вспыльчивого Келлана полагаться нельзя. Да и Тейт забыл бы о фразе «контроль эмоций», если бы ему бросили такое в лицо. Где-то на уровне подсознания Эрик понимал – у них у всех будут проблемы, если он сейчас выйдет из себя. Но, похоже, ничего не мог с собой поделать.

— Какого черта я должен тебя увольнять?

Девушка покачала головой и заговорила медленно, словно понимая, что мужчина изо всех сил пытается уследить за ходом ее мыслей, — Потому что я только что сказала, что в конечном итоге всё равно уйду. И вы могли бы решить, что лучше уже сейчас найти мне замену.

— У меня нет никакого резона заменять тебя. Но я в шоке, что у нас ты не чувствуешь себя счастливой. Я думал, у нас это получается.

Они заботились о ней любым возможным способом. Провожали домой поздно вечером, чтобы быть уверенными в ее безопасности. Под видом любопытства Тейта об устройстве двигателей внутреннего сгорания, они наняли механика, который полностью починил ее старый драндулет, потому что понятия не имели, как уговорить Бэлль принять от них новую машину.

— Дело не в вас, — тихо сказала она. — Я не так представляла свою жизнь. Здесь много причин. Просто… я не думаю, что когда-нибудь смогу быть по-настоящему счастлива в нынешних обстоятельствах.

Эрика буквально затрясло от злости. Они относились к ней, как к гребаной королеве. Офис был полностью в ее власти. Когда Бэлль захотела поменять обычную кофеварку на полноценную кофемашину, потому что ей, видите ли, нравилось в полдень выпить чашечку латте, они купили агрегат, которому даже Старбакс позавидовал бы³. Ей не нравился их ковролин. Через два дня он исчез, и они угробили несколько тысяч долларов на то, что она называла «бразильской вишней», когда позволили ей заменить напольное покрытие на ламинат.

— Думаешь, что найдешь где-то боссов лучше? Хочешь, чтобы тебя снова нанял очередной мудак, который будет домогаться? — внезапно в нем проснулось желание кого-нибудь ударить.

Бэлль покачала головой, — Милый, я говорю не о работе. Нет. Вы трое – замечательные боссы. О лучших и мечтать нельзя, — девушка протянула руку и коснулась пальцами его щеки. — У тебя глаз дергается. Сделай глубокий вдох и успокойся.

Действительно, когда мужчина злился, у него начинал раздражающе подергиваться левый глаз. И то, что она это заметила, еще больше нервировало Эрика.

Аннабель успокаивающе погладила его по щеке, ее голос стал мягче и спокойнее, — Знаешь, все считают Келлана раздражительным, но ты слишком многое держишь в себе. Однажды ты просто взорвешься, Эрик. Я хочу, чтобы ты просто научился выпускать пар.

И вот так запросто его гнев поменял свой курс, трансформировавшись во что-то нежное. Она понимала его. И ему это было нужно. Черт, ему нужна она. Эта женщина смогла успокоить его. Проклятье, она завладела им.

Мужчина протянул руку и взял девушку за ладонь, — Я не хочу, чтобы ты уходила, Бэлль. И сделаю всё, чтобы ты была счастлива и осталась с нами.

Аннабель стояла так близко, что Эрик мог ощущать шелковистую гладкость ее карамельной кожи, тепло ее тела, и не мог больше сдерживаться.

— Эрик, дело не только в работе. Да, мне хочется творчества, хочется найти применение своему диплому, но я так же хочу того, что есть у вас, ребята, — призналась девушка, и в ее голосе звучала уязвимость, — маленькую семью.

Он взял ее за плечи и, насколько хватило смелости, приблизил к себе, — Бэлль, ты очень важная часть нашей семьи. Мы не сможем без тебя.

Боже, весь прошедший год мужчина составлял план, как сделать эту девушку центром их жизни, но только сейчас понял, что она и так им стала, без лишних усилий. Если Аннабель уйдет, они будут просто раздавлены.

Она покачала головой, — Я не могу быть просто секретаршей, Эрик. Это слишком больно, — едва прозвучали эти слова, и девушка, ахнув, прижала ладонь к своим губам.

— Что это значит? — спросил он.

Бэлль отшатнулась, чтобы быть вне его досягаемости, — Ничего. Я слишком много выпила, поэтому не мешало бы мне заткнуться. Пора лечь спать и выбросить эту дурь из головы. Увидимся утром. До встречи. — Девушка повернулась и направилась к выходу с танцпола.

Тейт нахмурился и начал протискиваться сквозь толпу, — Что, черт возьми, ты сделал? — спросил он, повышая голос. — Предполагалось, что ты будешь соблазнять ее, а не доводить до слез.

К счастью, Келлан не поперся через весь танцпол как медведь-переросток. Вместо этого он последовал за Бэлль. Эрик наблюдал, как она помчалась на своих шпильках в сторону двери. Ее бедра уверенно покачивались в хорошо известной ему манере.

Твою мать, даже убегая от него, она делала его твердым.

— Пойдем, — он жестом указал Тейту следовать за Келланом.

Им необходимо провести очную ставку в каком-то более уединенном месте, потому что его танец с Бэлль показал – пришло время дать ей понять, кому она принадлежит. Ей кажется, что она не является частью этой маленькой семьи? Господи, когда они покончат с этим – Эрик клянется – она поймет, что является ее центром. А к утру, он убедится, чтоб у нее и мысли не осталось о том, чтобы бросить работу и создать новую семью, отдельно от них. Если ей хочется заниматься дизайном, она может делать это в их доме. Они организуют ей офис рядом с ними. Но ни при какой гребаной возможности он не отпустит ее.

— Объясни, что произошло, — Тейт жестом указал на коридор, в котором только что исчезла Бэлль, а следом за ней и Келлан, словно волк, преследующий особо сочную добычу.

Но они были стаей, и должны охотиться вместе.

— Идем. Я расскажу все по дороге, — Эрик направился к дверям. Он чувствовал, что Тейт рядом – снова плечо к плечу – как они действовали с подросткового возраста.

— Пришло время, не так ли? — лицо его лучшего друга расплылось в широкой идиотской улыбке.

Чтобы дать старт их будущему с Бэлль?

— О, да. Самое время.

Глава 3

Бэлль необходимо было заставить себя снова дышать. Господи, она выставила себя полнейшей дурой. О чем она только думала?

Конечно, во всем можно обвинить алкоголь, но это была бы ложь. За весь вечер Аннабель выпила лишь два бокала вина. Это не спиртное затуманило ей мозг и повергло в эмоциональный хаос. Нет, это все из-за свадьбы. Конечно, не собачьи клятвы, а Кинли и ее мужчины. А еще братья Леннокс с женой, не говоря уже про сплоченный клан Джеймсов и принцев, безумно влюбленных в свою очаровательную невесту. Наблюдая за проявлениями любви всех этих людей и понимая, что ей самой такое не светит, Бэлль ощущала боль в сердце.

Ее план привлечь сегодня вечером внимание собственных боссов полностью провалился. Она тщательно продумала свой наряд, надела платье, которое по ее мнению выгодно гармонировало с оттенком кожи и подчеркивало изгибы. Надеясь, что они, наконец, увидят в ней женщину – свою женщину – девушка купила черно-белые туфли от «Prada», которые «вырыли дыру» в ее бюджете на несколько месяцев. Аннабель почти поддалась искушению последовать совету Кинли рассказать им о своих желаниях, когда танцевала с Эриком… но у нее не хватило духа. Если бы они узнали об этих фантазиях, то пожалели бы ее или просто посмеялись бы над ней?

На протяжении всего вечера одинокие красотки строили глазки ее боссам, и Бэлль не могла на это смотреть. Ей было невыносимо даже думать о том, что они кого-то подцепят, чтобы провести ночь. Нет, она не думала, что они уже приметили для себя какую-то женщину, тем более ее боссы не старались привлечь к себе внимание, но таким сексуальным мужчинам это и не нужно. Раньше, чем закончится вечеринка, какая-нибудь стройняшка подмигнет им, и все трое, скорее всего, исчезнут вместе с ней. И Аннабель знала, что это разобьет ее сердце.

Девушка шла по коридору к своей комнате. Для этих мужчин она всегда была кем-то средним между коллегой и младшей сестрой. С их стороны никогда не было даже намека на большее. Они ей ничего не обещали. Утром она извинится перед Эриком. Они были лучшими в мире боссами, а она вздумала жаловаться. Неудивительно, что он неправильно ее понял. Эрик теперь думает о ней черти что. Сама виновата. И от этих мыслей хотелось плакать еще сильнее.

— Интересно, куда это ты собралась?

Келлан. Не нужно даже оборачиваться, чтобы это понять. При звуке его голоса девушка замерла как вкопанная.

Бэлль не могла взглянуть на него, пока у нее в глазах стояли слезы. Благослови Господь изобретателя водостойкой туши, но Келл всё равно заметит, что она плакала. Несомненно, это вызовет ненужные вопросы. Он будет настаивать, а у нее нет ни душевных, ни физических сил объясняться с ним сейчас.

— Келл, я устала, — сказала она, не поворачиваясь к мужчине. — День выдался длинный. Я пойду к себе в комнату. Увидимся утром, я буду готова вовремя.

Пожалуйста, пусть он уйдет. Пожалуйста. Пожалуйста.

Не повезло. Келлан двигался тихо, но Аннабель ощутила тот момент, когда он подошел к ней вплотную, — Посмотри на меня.

Потребовалось собрать всю силу воли, чтобы не подчиниться и не повернуться к нему. Властные нотки в голосе этого мужчины делали из девушки марионетку в его руках. На самом деле, когда он разговаривал с ней подобным тоном, Бэлль была готова сделать всё, что он скажет.

Девушка прикрыла глаза и, собравшись с духом, собралась ответить отказом, — Пожалуйста, Келл. Я просто хочу лечь спать.

— Что Эрик тебе сказал? Повернись, посмотри на меня и скажи, что произошло, чтобы я мог понять, как всё исправить.

Проклятье, он не собирается уходить. Аннабель должна была догадаться. Даже если она вернется в зал, мужчина последует за ней. Келлан словно собака, стерегущая кость, особенно когда «включал» режим Доминанта. Бэлль стоило радоваться, что приходится иметь дело только с ним, а не со всей троицей. Эти мужчины, являясь адвокатами, отлично умели вести допрос.

Девушка глубоко вздохнула, надеясь, что выглядит не очень плачевно. Выдохнув, Бэлль повернулась, пытаясь скрыть обреченность во взгляде. Сердце ухнуло вниз, когда она увидела, что Эрик и Тейт вышли из банкетного зала, направляясь в ее сторону. Двери захлопнулись за их спинами, заглушая музыку. В коридоре сразу стало как-то очень тихо.

— Теперь расскажи мне, что он тебе сказал, — Келлан свирепо сверкнул глазами.

Выражение лица мужчины, очевидно, должно было заставить девушку пуститься в бега, но Бэлль знала, что он никогда не навредит ей физически. Хотя в эмоциональном плане он, словно динамит.

— Ничего. Эрик не сделал ничего плохого. Просто я очень устала и немного капризничаю, — она вздохнула, надеясь, что успеет выкрутиться и ей не придется противостоять, всем троим. Или становиться причиной их ссоры. Ребята были очень близки, но стоило им завестись, об их спорах слагались легенды. — Это я сказала что-то не то. Давай просто оставим всё как есть?

— Она собирается уволиться, — Эрик занял свое место с одной стороны от Келлана, а Тейт, словно часовой на посту, встал с другой.

Великолепные голубые глаза Келлана сверкнули, — Уволиться?

Тейт шагнул вперед, качая головой, — С чего ты решила так поступить? Что мы сделали?

Аннабель уже жалела о том, что открыла свой большой рот, — Никто из вас ничего ни сделал. Я хочу быть дизайнером интерьеров. Я закончила колледж по этой специальности. Но говорить об этом было преждевременно. Я не собираюсь увольняться прямо завтра. Просто это мои планы на будущее, и я решила, что вы должны быть в курсе.

Ну, вот и всё. Бэлль могла бы сделать вид, что это всего лишь планы на будущее, а не решенный факт. Но теперь, когда стало очевидно, что их интерес к ней больше профессиональный, нежели романтический, ей нужно будет уйти в ближайшее время.

— Если это так, то почему ты плачешь? — Келлан вытянул руку, не позволяя Тейту выйти вперед и приблизиться к девушке.

Бэлль всегда хотела быть одной из тех женщин, которые могут по собственному желанию включать и выключать эмоции, но она никогда не умела скрывать свои чувства. И в данный момент, это была грусть… оттого, что эти мужчины никогда не будут принадлежать ей, — Я просто слишком эмоционально отреагировала на свадьбу.

— На собачью свадьбу? — спокойным голосом спросил Келлан.

— Да, по-своему это было прекрасно, — продолжала оправдываться девушка в надежде, что он отстанет.

Келл пристально смотрел на нее, его глаза сузились, — Это ложь номер один. Я внимательно следил за тобой, Бэлль, и тебе грозит наказание, если продолжишь врать.

Наказание? Шмыгнув носом, она внимательно взглянула на них. Мужчины стояли перед ней полукругом: Келлан посередине, а Тейт и Эрик по бокам от него. И у всех троих такие суровые лица, что внутри вспыхнула искра инстинктивного страха. Аннабель поразило то, какими большими казались они по сравнению с ней. Ей было далеко до женщин, которых сравнивали с маленькими эльфами, но в данный момент эти мужчины заставили ее почувствовать себя кроликом, окруженным голодными львами.

Какого черта? Почему они так смотрят? Девушка не понимала, что происходит, но, черт возьми, они смотрели на нее совсем не так, как смотрят на нерадивого сотрудника.

Бэлль сделала шаг назад, — Я просто слишком много выпила. Ты же знаешь, пьяные девушки могут стать такими плаксивыми.

Келлан покачал головой, — Ложь номер два. Я наблюдал за тобой весь вечер. Ты выпила ровно два бокала вина и съела всё, что подали на ужин. Также ты выпила несколько бокалов воды. Ты сама копаешь себе яму, дорогая.

Бэлль попыталась отойти от недовольного Дома, но неожиданно сзади над ней навис Тейт, отрезая путь к отступлению. Тепло его тела окутало девушку, вызвав дрожь в позвоночнике. Как он подкрался к ней так незаметно?

— Два часа это более чем достаточно, чтобы побороть воздействие выпитого тобой алкоголя, — добавил Тейт. — Учитывая массу твоего тела и то, что обычно ты выпиваешь вечером бокал вина, здесь не может быть и речи даже о легком опьянении. Уверен, несмотря на то, что ты выпила немного больше обычного, ты способна говорить внятно и принимать разумные решения.

Обычно, вернувшись с работы, Бэлль выпивала бокал вина. Всего один, но этого было достаточно, чтобы быть уверенной – два бокала за вечер не окажут сильного влияния, — Откуда ты знаешь, сколько я обычно выпиваю?

Мужчина пожал плечами, — Кажется, ты пару раз сама об этом обмолвилась.

Тейту никогда ничего не казалось – он всегда всё знал наверняка. Прежний страх Аннабель, что она им безразлична, сменился замешательством. Как Тейт узнал о ее домашних привычках?

Она снова повернулась к Келлану, — Ты был слишком занят, чтобы следить за мной весь вечер, поэтому не можешь знать наверняка, что я пила.

— Ошибаешься. Я никогда не бываю слишком занят для того, чтобы следить за тобой. Я также договорился с одним из официантов, чтобы присматривать за тобой, — объяснил Келлан без тени смущения. — Ты выпила один бокал вместе с Кинли до начала церемонии и еще один во время приема. А дальше была только вода.

Аннабель была просто ошарашена, — Ты действительно следил за мной.

— Я делаю это постоянно. Просто ты не замечаешь. Я должен быть уверен, что ты в безопасности и не попадешь в неприятности. И я буду продолжать это делать. Также хочу сообщить тебе, что твоего увольнения никто не допустит, — заверил ее Келлан.

Никто не допустит? Девушка впилась глазами в Келла, а затем бросила вопросительный взгляд на Эрика. Только он не показывал признаков того, что шпионил за ней, — Ну, а что насчет тебя? Может, ты следил за тем, с кем я разговариваю или танцую?

Губы мужчины изогнулись в сексуальной усмешке, — Нет, сладкая, это дело Тейта. Я же просто следил за твоей задницей. Я когда-нибудь говорил, какая чертовски привлекательная у тебя задница? А в этом платье она смотрится просто потрясающе.

У Бэлль буквально отпала челюсть, и вернуть ее на место, похоже, не получится, так же, как не получится избавиться от жара, охватившего всё ее тело. Эрик действительно это сказал? Какого черта? Вероятно, она всё же выпила больше, чем думала, и у нее галлюцинации? Девушка покачала головой, слишком смущенная и взволнованная этим странным разговором.

— Каждый мужик в этой чертовой комнате пялился на ее задницу, — недовольно проворчал Тейт.

— Никто не пялился, — возразила Аннабель. — Вы все сейчас несете какую-то бессмыслицу. Возможно, это как раз вы слишком много выпили. Давайте закругляться. Увидимся утром.

Бэлль развернулась и врезалась прямиком в массивное тело Тейта. Без малого два метра чистых мускулов. Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на мужчину.

— Ты думаешь, мы сможем спокойно сидеть за завтраком и проводить деловую встречу, когда наш секретарь собирается сбежать? — спросил Тейт с язвительной усмешкой. — Может, набросаешь план?

Он выглядел моложе двух своих друзей, хотя она знала, что Тейт всего на несколько месяцев младше Эрика. Каким-то образом ему удавалось выглядеть в костюме по-мальчишески красивым и чертовски сексуальным. Бэлль довольно давно задавалась вопросом, как он будет выглядеть без этих строгих классических костюмов.

— Тейт… — девушка вздохнула. — Можешь меня пропустить?

В ответ он схватил ее за плечи, словно беря в плен, — Или я сам мог бы составить инструкцию. Ты же знаешь, как я люблю, чтобы всё было задокументировано. Одним из первых пунктов станет запрет носить это платье на публике. Между прочим, твоя грудь в нем выглядит просто великолепно. Все мужики только на нее и пялились. И даже та цыпочка из бара, играющая за другую команду. Понимаю, это должно бы меня разозлить, но почему-то странно возбуждает.

Бэлль закатила глаза. Она не совсем поняла, что он пытался сказать, — Я не в настроении поддерживать твои фантазии о девочках, Тейт. Спокойной ночи.

Она попыталась обойти его, чтобы пройти к лифтам, но Эрик встал перед ней, преграждая путь, — Не так быстро. «Девочка с девочкой» – не самая его большая фантазия. Но если она приведет тебя в постель, я совсем не против, с учетом, что смогу присоединиться. Только не позволяй Тейту писать руководство по обращению с тобой, если не хочешь, чтобы он указывал, как тебе одеваться. Он безумный собственник. Что касается меня… мне всё равно, сколько мужчин на тебя смотрит, пока они, блять, не трогают тебя руками. И этот пункт должен быть под номером один.

— А сразу за этим пунктом – и я прослежу за этим – раздел о соответствующих правилах дисциплины для тебя, — подойдя еще ближе, промурлыкал ей на ухо Келлан.

Бэлль почувствовала дрожь, когда мужчины окружили ее, заключая в ловушку. Стоит ей сдвинуться хоть на сантиметр в любом направлении, и она окажется прижатой к телу одного из мужчин.

Будь все проклято, если это не разожгло ее либидо, — Что за игру вы ведете?

Аннабель хотелось бы, чтобы ее голос не звучал с таким придыханием. Хотелось бы казаться менее заинтересованной или хотя бы взять под контроль этот разговор, но нет. Внутри всё таяло, ее женская сущность грозила взять верх над разумом и подталкивала поощрять боссов делать с ней всё, что они захотят. Девушка пыталась напомнить себе, что с ними ей нужны настоящие отношения, а если она сейчас позволит им уложить себя в постель, то это, скорее всего, будет лишь на одну ночь.

Да, но тогда она, по крайней мере, сможет ощутить себя центром этого средоточия мужской красоты. И хоть на короткое время почувствует, что значит принадлежать им.

— Для нас игры закончены, Бэлль, — заверил ее Тейт.

— Говорите за себя, — сказал Келлан, касаясь дыханием ее шеи. Он так близко? — У меня есть несколько игр для нее.

Грязных игр. Сексуальных игр. Она понимала, что он имел в виду доминирование и подчинение. Опять же, всего на одну ночь, но она сможет ощутить, как широкая ладонь Мастера Келлана будет обжигать кожу на ее ягодицах, как его бархатный голос будет приказывать ей делать то, о чем она всего лишь только мечтала.

— Я не понимаю, — в мыслях царил хаос, кровь бурлила. Аннабель так сильно этого хотела, но прекрасно понимала, что это будет секс на одну ночь. Она придет в отчаяние, если, проснувшись следующим утром в их постели, поймет, что они снова относятся к ней, как к младшей сестре. После этого она больше не сможет работать с ними. — Всё вышло из-под контроля и зашло слишком далеко.

— Это зашло туда, где должно было быть с самого начала, — Эрик первым прикоснулся к ней. Просто слегка погладил по руке. Ничего сверхъестественного, но девушка вздрогнула от охватившего ее жара. — Прямо туда, где ты с нами тремя. Если тебе это нужно, мы не будем торопиться, Бэлль. Но мы хотим тебя.

В самом деле? Они хотели ее? После года с отсутствием даже намека на желание с их стороны, и теперь такое признание. Просто в голове не укладывается. Если только количество гостей, живущих в менаж-отношениях, приехавших на эту свадьбу, так повлияло на них… Аннабель снова покачала головой. Алкоголь, возможно, и не лишил ее способности рассуждать здраво, но возбуждение, вызванное этими мужчинами, – да, она чертовски в этом уверена.

— И всегда хотели, — сказал Келлан. — Но ты должна знать, что из меня паршивый «парень». Меня трясет только от одного этого слова. Я не создан для обязательств, но прямо сейчас я хочу тебя и готов доставить тебе удовольствие в постели.

Потому что какая-то женщина ранила его. Бэлль была уверена, что это его бывшая жена, но никогда не пыталась узнать подробности.

— Парень?

Разве они не хотели просто переспать с ней сегодня ночью?

— Я буду хорошим парнем, но мне нужно много секса, — сказал Тейт. — У среднестатистического мужчины секс случается сто три раза за год, что составляет одна целая и девяносто восемь сотых раза в неделю. Для меня этого недостаточно.

— Но нам не обязательно обсуждать этот вопрос сегодня, Бэлль, — сказал Эрик, глядя на Тейта. — Давай мы просто проводим тебя в постель и продемонстрируем ласки и то наслаждение, которое можем предложить. Мы удовлетворим тебя настолько, что завтра ты сама не захочешь уходить.

Аннабель слышала, что он говорит, но ничего не понимала, — Не думаю, что вопрос в том, уйду ли я. Разве это не вы обычно уходите на следующее утро?

Эрик выглядел ошеломленным, — Ты думаешь, что для нас это просто перепих?

А разве нет?

— Не знаю. Это ты скажи мне.

— Мы хотим отношений, — выражение лица Тейта было настолько серьезным, что Аннабель просто остолбенела. — Средний возраст мужчин…

— Довольно цифр, — вмешался Келл. — Соглашайся.

Тейт на мгновение закрыл рот, но затем, видимо, решил, что должен сказать что-то еще, — Для меня это больше, чем секс на одну ночь. Гораздо больше.

— Совершенно верно, — добавил Эрик.

Невероятно. Бэлль с надеждой взглянула на Келлана. Если он считает, что отношения не для него, то каково будет его место во всей этой истории?

— Ты удивительная женщина, — пробормотал он. — Совершенно невозможно, чтобы я использовал и бросил тебя.

— Я не понимаю, — они держали дистанцию больше года. — Что изменилось?

— В некотором смысле, всё, — сказал Эрик. — Но, с другой стороны, ничего. Мы не собираемся отпускать тебя, Бэлль. Мы всегда хотели тебя, но как бы ты отреагировала, предложи мы тебе это в самый первый день твоей работы в офисе? Или на второй день? Или даже через месяц твоей работы у нас?

Девушка поморщилась. Ладно, допустим, в самом начале она побаивалась их. После того, как с ней обошелся предыдущий босс, разве можно ее в этом винить? Мысль о том, чтобы работать сразу на трех огромных красавцев пугала ее. После того, как они предложили ей работу, Аннабель думала отказаться, но ей очень нужны были деньги. У матери не было возможности поддержать ее материально, пока она встанет на ноги, да и Бэлль не хотела быть обузой.

— Возможно, поначалу я немного… вас побаивалась.

— Немного? Да ты в разгар августа надевала свитер с высоким горлом, — лицо Тейта смягчилось. — Мы понимали, что ты боишься нас, поэтому делали всё возможное, чтобы тебе было комфортно. Мы придерживались плана и сохраняли дистанцию. Да если хочешь знать, я собирался предложить тебе свой пенис в ту же минуту, как только увидел.

— Тейт! — рявкнул Эрик.

Она почувствовала, как вздохнул Келлан, но нелепая честность Тейта сломала витающее между ними напряжение. Услышав признание мужчины, Бэлль мысленно нарисовала себе картинку и, улыбнувшись, расслабилась и привалилась для поддержки к его сильному телу. Она представила себе Тейта, дарящего ей свой член, перевязанный красным бантом, как обычно мужчины дарят девушкам букет роз. И захихикала еще сильнее. Тейт наклонился и нерешительно обнял ее своими мощными руками, словно опасался, что она отстранится. Он не врал – бешеный ритм его сердца выдавал его чувства. Этот мощный, красивый, невероятно талантливый мужчина хотел ее. А когда, притянув ближе к своему телу, он прижался к ней, нежно обнимая, девушка ощутила возле своего живота каждый сантиметр того, что он собирался ей предложить.

Вау. Это был не просто какой-то маленький пенис. Тейт был крупным мужчиной. Везде.

— Бэлль, если ты уйдешь, я буду очень сильно скучать по тебе. Понимаю, ты хочешь заниматься делом, которое доставляет тебе удовольствие, но, пожалуйста, не уходи совсем, — он вздохнул так, словно вся тяжесть мира навалилась на его плечи.

Девушка обняла Тейта, чтобы успокоить мужчину. Несмотря на его фанатичную тягу к точным фактам и цифрам и немного грубоватую натуру, у Тейта было очень большое сердце.

— Я не хочу оставлять вас, ребята. И ты прав – в тот момент я бы сбежала. Мой предыдущий босс напугал меня сильнее, чем я рассказывала. Сейчас я об этом уже шучу, но вел он себя действительно агрессивно.

— Через неделю твоей работы у нас мы сидели и обсуждали твою осторожность, — признался Эрик. — Ты всех нас заинтересовала, но мы подозревали, что ты кем-то или чем-то напугана. Кроме того, мы волновались, что объяснить наш образ жизни будет довольно трудно. Ты была бы не первой женщиной, не принявшей его.

Бэлль не могла представить себе, что кто-то мог отказать им, — Ни за что не поверю, что для вас проблема найти, с кем переспать.

Тейт покачал головой, — Секс – никаких вопросов. Отношения – безусловная проблема. Большинство женщин не хотят иметь дело с тремя мужчинами. Ты можешь подумать, что их останавливает необходимость заниматься сексом сразу с тремя. Но нет. Чаще всего – это стирка. Поэтому я начал стирать себе сам.

— Ты полон решимости выставить себя идиотом, да? — спросил Келлан, качая головой.

— Он не идиот, — Бэлль все время приходилось защищать Тейта. Пусть не очень гладко выразился, но он хотел как лучше.

На самом деле, стирка ни разу не приходила ей в голову. А секс – да. Секс с этими тремя мужчинами был краеугольным камнем ее фантазий в течение последнего года. Однако она никогда не могла себе представить, что это может произойти в реальности. Разве она может соответствовать им? Что бы они сказали, если бы узнали, что она девственница?

— Ты хочешь этого? — рот Эрика прикоснулся к ее плечу в том месте, где бретелька платья соприкасалась с разгоряченной плотью. Его губы коснулись кожи девушки, разжигая в Бэлль огонь. — Ты хочешь нас?

Аннабель хотела их больше, чем сделать следующий вдох, но была абсолютно уверена, что это плохая идея. Что хорошего может получиться из служебного романа между четырьмя людьми? У Кинли сложились такие отношения, но ее мужчины не подписывали ей чек с зарплатой и готовы были принять на себя обязательства. Они любили ее. А Келлан готов быть рядом только ради постели. Захочет ли он когда-нибудь от Бэлль что-то помимо совокупления и подчинения своим приказам? Или она просто станет их временным удовлетворением зова плоти?

С другой стороны, какое это имеет значение, когда ее тело искрится от предвкушения? Когда у нее появилась возможность получить свой первый опыт с мужчинами, которых она любит? Таких ощущений Аннабель не испытывала ни разу – чистое возбуждение, разогревающее кровь как самое сладкое вино. Кроме того, если она откажет им сегодня вечером, появится ли такая возможность когда-нибудь снова? Или эта беспрецедентная откровенность разобьется о стену ее отказа, и они снова наденут вежливые, присущие деловым людям, маски, которые носили больше года?

— Я хочу этого, — ее голос дрогнул.

— Тогда идем в наш номер, — Келлан подошел и протянул девушке руку, взгляд его голубых глаз был полон гордости и жарких обещаний. — Я знаю, это потребовало от тебя мужества. Позволь нам вознаградить тебя.

Бэлль глубоко вдохнула и, набравшись смелости, скользнула пальцами по грубой коже горячей мужской ладони. Наконец-то они касались друг друга не как коллеги, а как любовники. Аннабель сжала его руку. Келлан не был изнеженным мальчиком, не знавшим тяжелой работы, и его ладони тому доказательство. Эти сильные руки могли уберечь и защитить, но в то же время предлагали неземное наслаждение.

Пока Келл вел ее к лифту, а Тейт и Эрик следовали по бокам от них, Бэлль полностью успокоилась. Все правильно. Она готова.

***

Тейт глубоко вдохнул, всерьез задумавшись, сможет ли его член прорвать штаны. Конечно, этого не произойдет. С физиологической точки зрения такое невозможно, но его прижатый тканью боксеров стояк пульсировал, настойчиво желая вырваться из плена и оказаться внутри Бэлль. Она сказала «да». Мужчина шагнул в небольшой со вкусом оформленный лифт и обернулся, чтобы увидеть, как девушка входит вслед за ним. Эрик прижал руку к двери, не позволяя той закрыться. Проклятье. Тейт должен был сам об этом догадаться. Иногда он забывал о существовании правил этикета, но поклялся вызубрить их, потому что Аннабель заслуживала, чтобы ее мужчина был джентльменом.

Эта девушка заставила его захотеть стать лучше. Он видел, как его родители соперничали друг с другом в том, кто из них больше напечатает своих работ в различных научных журналах, а также преуспеет в своей области. Дом был наполнен почти осязаемой завистью, словно сами стены порождали дух конкуренции. Его мать и отец всегда были соперниками, временами их радовали неудачи другого. Они приучили Тейта оценивать свои достижения, сравнивая их с успехами братьев, а удовлетворение чувствовать только тогда, когда одержан верх.

Тейт не хотел соперничать с Бэлль. Он хотел, чтобы она была счастлива, и поклялся, что сделает для этого всё возможное. Тем не менее, в душу закралось сомнение. Он очень сильно хотел, чтобы у них с Аннабель было будущее. Но вдруг он сказал что-то не то? Вдруг он не значит для нее столько же, сколько Эрик и Келлан? Или вдруг она не захочет от него ничего, кроме секса? Это будет не первый случай, когда женщина отнесет его к категории неуклюжих идиотов и начнет избегать, едва они покинут постель. Господи, он ненавидел чувствовать себя таким уязвимым.

— Эй, — голос Аннабель вырвал его из собственных мыслей, в то время, как закрывшиеся двери лифта отгородили их четверку от внешнего мира.

Тейт с трудом сглотнул, продолжая нервничать, — Бэлль, я такой неуклюжий.

Он не мог дать ей того, что могли Келлан и Эрик. Тейт мог без труда подготовить аргументы и выиграть заседание в Верховном Суде, но на самом обычном званом ужине становился чем-то вроде помехи. И он понял, что гениальностью любовь не купить.

Обхватив ладонями его лицо, девушка взглянула на него снизу вверх, и Тейт почувствовал себя обожаемым, — Малыш, мне не нужно, чтобы ты был идеальным. Поцелуешь меня? Я нервничаю, но думаю, что твой поцелуй придаст мне немного уверенности.

Счастливая дрожь пробежала по телу Тейта. Она сама хотела, чтобы он коснулся ее губ своими губами. Но, тем не менее, Тейт колебался. Должен ли первый поцелуй принадлежать ему? Он и раньше делил женщин со своими друзьями, но ни с кем это не было так ответственно, с прицелом на будущее. Бэлль была единственной. Эрик кивнул ему, и это немного успокоило Тейта.

Келл шагнул из-за спины девушки с кривой ухмылкой, — Думаю, нам всем станет немного спокойнее, если ты поцелуешь ее, здоровяк. Посмотрим, сможешь ли ты это сделать, не дав своему члену выпрыгнуть из штанов.

Черт, им всем видно его эрекцию? С другой стороны, если у Эрика и Келлана сейчас нет такого же стояка, то Тейт готов съесть папку с материалами их последнего дела.

— Я попытаюсь, — пошутил он, — но не обещаю.

Затем Тейт снова переключил внимание на Аннабель, смотрящую на него с сияющей улыбкой и молчаливой мольбой на нежном лице. Она хотела, чтобы он поцеловал ее. Эрик и Келл были не против, чтобы он первым заявил свое право на эти губы. Если всё произойдет так, как хочет Тейт, то они будут жить вместе и разделят тысячи поцелуев. Но всё же ему хотелось, чтобы первый их поцелуй был особенным.

Обхватив ладонями щеки Бэлль, мужчина опустил свой рот на ее пухлые, персикового цвета губы, чтобы потеряться в их мягкости, пока вкладывал в этот поцелуй каждую унцию своего страстного желания. Как только их губы встретились, ощущение правильности происходящего охватило его ум и тело. Аннабель мгновенно ответила: она была здесь, с ним и для него. Она отдалась поцелую всем своим существом, издав легкий стон и потянувшись к нему, словно утопающий к спасательному кругу. Неуверенность мужчины исчезла. Он перестал ощущать себя неловко из-за попытки выразить свои чувства, потому что здесь слова были не нужны. За него говорили его губы, его руки и член. Да, в этом Тейт неуклюжим не был.

Тейт практиковался в сексе с не меньшим рвением, чем в учебе. После первого опыта его либидо устремилось вверх. Но он подошел к этому делу со всей ответственностью, потому что был полон решимости стать лучшим и в постели. Благодаря его бурной юности, уверенность в сексе теперь не проблема. И он планировал использовать все свои знания, чтобы доставить удовольствие Бэлль. Он будет гладить ее теплую смуглую кожу и погружаться в ее сладкую киску, пока не подарит ей такой экстаз, что она никогда уже не захочет уйти. Все женщины в прошлом, использовавшие его ради секса, больше не имеют значения. Он будет делать это только для одной женщины – для той, с которой планирует провести всю оставшуюся жизнь.

Мужчина провел языком по ее пухлой нижней губе, которая так ему нравилась. На самом деле, рот Аннабель пробуждал в нем далеко не одну фантазию. Сколько раз Тейт представлял себе, как она опускается на колени, раскрывает эти чувственные губы и глубоко вбирает в рот его член. Одна эта мысль подтолкнула его заставить ее губы раскрыться и потребовать более глубокого поцелуя. Член мужчины переполнился желанием до отказа. Ему нужно от нее больше. Он ждал больше года, чтобы получить возможность прикоснуться к этой девушке. И, черт возьми, пусть он перевалил уже за сорок два процента от предполагаемой продолжительности жизни, Тейт отказывался ждать еще хоть мгновение, чтобы заявить на нее свои права.

Губы Бэлль раскрылись под его натиском. Он облегченно вздохнул, почувствовав ее полное согласие, и углубил поцелуй. Сжимая в кулаке ткань ее платья, Тейт прижал девушку к своему телу. Аннабель же, в свою очередь, обняла его за талию и запрокинула голову, предоставляя мужчине полную власть над своими губами. И он вновь погрузился в сладкий жар ее рта. Бархатистый язык Бэлль коснулся его языка. Во время свадьбы их танец получился немного неуклюжим, но этот момент был само совершенство.

Если танцуя, он испытывал неуверенность, то поцелуй был полностью под его контролем. Аннабель следовала за каждым его движением, словно лист, ведомый ветром. Тейт изменил положение ее рта для наилучшего проникновения и, погладив ее вдоль спины, остановил свою ладонь на пояснице, прижимая девушку к своим бедрам. Его член – горячий и нетерпеливый – прижался к ее животу. Тейт волновался, что она отстранится, но вместо этого Бэлль только крепче прижалась к нему, ласково гладя по плечам, словно старалась запомнить каждый мускул. Потом девушка добралась до его волос, но они были слишком короткими, чтобы зарыться в них пальцами, поэтому она обхватила его голову в молчаливой просьбе не останавливаться.

Разве мог он отказать?

Поцелуй стал плотским. Жар охватил все его тело, а желание затмило разум. Не разрывая поцелуя, Тейт приподнял Беэлль на себя. Даже на каблуках она была относительно невысокой. С легкостью человека, тренирующегося семь дней в неделю, он поднял девушку и прижал спиной к стенке лифта.

— Знаешь, что я хочу с тобой сделать? — прошептал он ей в губы, прижимаясь своим членом к ее горячему центру.

— У меня есть неплохое предположение, — ее голос дрожал.

Видя искренность в ее темных глазах, Тейт перестал сомневаться – она хочет этого. К концу ночи он докажет, что доверие Бэлль появилось не на пустом месте и что он никогда ее не отпустит.

— Я хочу обернуть твои прекрасные ноги вокруг своей шеи и попробовать на вкус каждый миллиметр твоей киски. Я так сильно и так чертовски долго мечтал об этом, что мой язык никогда не сможет насытиться вкусом твоего возбуждения.

Ошеломленно ахнув, Аннабель всмотрелась в его глаза, словно искала в них подтверждение, — Ты хочешь сделать это для меня?

— Больше, чем дышать, — ему нужно было, чтобы она поняла, насколько великолепна. Временами он замечал ее неуверенность в себе. Привлекательна ли она? Не слишком ли пышные у нее формы? Тейт хотел, чтобы у нее не осталось сомнений в том, что она идеальна.

— Я тоже хочу это сделать, — Эрик встал вплотную, не отрывая от них взгляда своих карих глаз.

Келлан стоял около двери, когда та с негромким звоном открылась, — Мы все хотим этого, Бэлль. Мы все хотим тебя. Забирай ее, здоровяк. Я боюсь, что вы совершите какой-нибудь непристойный публичный акт прямо посреди холла, если не уведу вас двоих в номер. Контроль – девиз сегодняшней ночи.

Контроль? Келл был слишком влюблен в это слово, но относительно сегодняшней ночи он был прав. Тейт понимал, что ему потребуется всё его самообладание, чтобы не прижать девушку к стене и не трахнуть сию же минуту. Он хотел дать ей всё то, что обещал – все виды удовольствия, которые за эти годы научился дарить женщине.

Эрик придержал дверь лифта, пропуская вперед Келлана с ключом от номера, чтобы мужчина открыл его, и они смогли принять свою принцессу в замке. Тейт подхватил Аннабель на руки и, прижав к груди, понес как невесту. Ему нравилось ощущать ее вес на своих руках и то, как она прильнула к нему. Отныне ей нет нужды никуда ходить. Он просто будет носить ее на руках.

Но прежде чем они переступят порог номера, Тейт хотел удостовериться кое в чем, — Бэлль, ты понимаешь, чем мы будем заниматься сегодня ночью?

Он очень надеялся, что девушка даст правильный ответ. Будет отстойно, если нет, потому что ему хотелось, чтобы эта ночь запомнилась ей по многим причинам, а не только потому, что это первая их совместная ночь. Но если она ответит просто «спать» или «трахаться», Тейт вынужден будет всё прекратить и более четко объяснить свои ожидания относительно их будущего. А потом уж как карты лягут.

Безмятежно устроившись в его объятиях, девушка буквально сияла и наслаждалась тем, что он нес ее на руках, — Мы будем заниматься любовью.

Ответ, за который Тейт готов был жизнь отдать, — Да. Мы будем заниматься любовью. Вот увидишь, у нас все получится. Всё встанет на свои места, как только мы позволим этому случиться.

О ее карьере они смогут побеспокоиться позже. Он готов ей дать всё, что в его силах, лишь бы она оставалась рядом. Если она согласится жить с ними, они могли бы даже поменять место жительства. Когда Тейт и Эрик покупали полгода назад свой нынешний дом, то уже тогда думали о ней. Но они всегда могут продать его и подыскать другой, лишь бы Бэлль была счастлива.

Широко улыбаясь, мужчина двинулся вперед по коридору. Сегодня ночью всё изменится. Он и его друзья сделают всё необходимое, чтобы стереть из воспоминаний Аннабель всех других мужчин. После сегодняшней ночи у нее не должно остаться места ни в голове, ни в сердце для любых других мужчин, кроме них.

Келлан открыл дверь номера и придерживал ее, пока Тейт заносил девушку внутрь. Тейту не понравилось мрачное выражение на лице друга. Очевидно, он всё еще волновался, но после сегодняшней ночи развеются и его сомнения. Аннабель и ее широкая бескорыстная душа растопят ледяной панцирь вокруг сердца его друга. И он всеми силами готов в этом помочь, потому что она заслуживала семью, которую так хотела. Всё получится. Должно получиться, потому что Тейт знал – если нет, он этого не перенесет.

Глава 4

Бэлль ощущала себя словно плывущей в дымке счастья. Тейт нес ее на руках с такой легкостью, будто девушка ничего не весила, хотя это было далеко не так. Ее не носили на руках с самого детства. Она наслаждалась близостью тела этого шикарного мужчины, его объятия были такими теплыми и интимными. Любая женщина на ее месте испытывала бы волнение, собираясь заняться сексом с тремя любовниками. Аннабель не могла отрицать, что и сама немного нервничала, но рядом со своими боссами она чувствовала себя в безопасности и, в то же время, испытывала отчаянное желание.

Тейт перевел на девушку свой пылающий взгляд. У нее перехватило дыхание. Аннабель взглянула в сторону Эрика и заметила, что он оглядел ее с головы до ног – карие глаза мужчина словно раздевали ее. Этот взгляд заставил Бэлль ощущать себя обнаженной. Сердце девушки готово было выпрыгнуть из груди. Наконец, она нерешительно взглянула на Келла. Напряжение на его лице говорило девушке о том, что этот мужчина собирается разрушить ее, не проявив ни капельки мягкости. Возбуждение буквально разрывало Аннабель изнутри.

— Ну, хорошо, любимая. Тейт сделал свое дело. Теперь моя очередь, — Эрик освободил ее из объятий Тейта и притянул к себе.

Задержав дыхание, Бэлль прильнула к его стройному мускулистому телу, в очередной раз зачарованно смотря на его золотистые, коротко остриженные волосы и карие сверкающие глаза, полные сексуального обещания. Когда взгляд Эрика переместился на ее грудь, в глазах мужчины вспыхнул огонь. Аннабель посмотрела вниз и обнаружила, что лиф платья сдвинулся, практически обнажив грудь.

— Ой, мне надо это исправить, — девушка потянулась к лямке платья.

Эрик перехватил ее руку, — Не смей. Скоро мы освободим тебя от этой одежды, поэтому твоя скромность, хоть и очень милая, но рядом с нами совершенно излишняя, — в его голосе звучали нотки недовольства. — Тебе лучше сосредоточиться на всех тех приятных непристойностях, которыми я планирую с тобой заняться. Хочешь узнать, что тебя ждет?

Бэлль неуверенно кивнула. Если этот мужчина скажет что-то в духе Тейта, она определенно воспламенится. Аннабель никогда не предполагала, что Тейт может говорить подобное, но поняла, что увидела его с новой стороны – уверенность, которую он не часто демонстрировал. Как только мужчина коснулся ее губ, он тут же занял главенствующую позицию, и Бэлль не оставалось ничего другого, кроме как стать его ведомой. А сейчас она до боли хотела узнать, что на уме у Эрика.

— Пожалуйста.

Лукавая улыбка коснулась губ Эрика, — Я хочу раздеть тебя, чтобы у тебя не было возможности укрыться, и рассмотреть каждый дюйм твоего великолепного тела. А затем я попробую на вкус каждую его частичку. Буду ласкать твои плечи, целовать шею, потом проведу языком вдоль позвоночника, буду сосать твои соски и вылизывать клитор, пока ты не начнешь кричать.

Вау. Они с Тейтом учились в одной школе соблазнения. Все это звучало замечательно… и немного ошеломляло, ведь ни один мужчина никогда не делал с ней ничего из этого списка. Лишь от этих слов кровь Бэлль закипела, соски напряглись, а клитор больно заныл.

— Почему бы тебе для начала не поцеловать меня? — ответила девушка, и в ее голосе звучала страсть.

Бэлль понятия не имела, откуда это взялось, а также уверенность, которая сопровождала ее действия. Кажется, не только она увидела своих боссов с другой стороны, но и они своими прикосновениями тоже разбудили в ней страстную женщину.

— С удовольствием, — губы Эрика встретились с ее губами в мягком поддразнивании, сочетающем жар и нежность, заставляющем желать большего.

Целуя Аннабель, Эрик словно окружал ее собой, не останавливаясь и не прерываясь ни на секунду, когда запустил пальцы в волосы девушки и прижал ее к своему телу. Под его натиском Бэлль открылась для него и почувствовала привкус пива, которое он пил на приеме, смешанный с каким-то пряным, притягательным вкусом. Издав тихий стон, она целиком отдалась этому поцелую, возбуждаясь от того, что Келл смотрел на них, а Тейт нежно прикоснулся губами к ее шее, встав за спиной.

Господи, она сейчас растает.

Не успела она закончить эту мысль, как все ее боссы начали совместные действия по разрушению ее сомнений. Эрик продолжал ее целовать, нависая и доминируя над Бэлль. Углубив этот бархатный поцелуй, мужчина дотянулся до подола ее юбки и провел теплой ладонью вверх по бедру. Раздвинув легким движением ее ноги, он прижался эрекцией к чувствительному местечку внизу живота, и у Бэлль перехватило дыхание. Волна жара прокатилась по ее телу: от губ прямиком к клитору.

— Аннабель, тобой невозможно не восхищаться. Ты выглядишь слишком соблазнительно, — услышала она голос Келлана сквозь гул ударов собственного сердца.

Бэлль была такой мокрой – она даже представить себе не могла, что такое возможно. Девушка, конечно, читала о страсти, знала основы, но ни один мужчина никогда не дарил ей подобных ощущений, не заставлял чувствовать себя такой взволнованной, нуждающейся и готовой умолять.

— Теперь моя очередь. Думаю, мне пора начинать, — настойчиво сказал Келлан.

Когда Эрик, зарычав, приподнял голову, Бэлль слегка вздрогнула и взглянула на единственного из своих боссов, кто еще не целовал ее. Келл воздействовал на нее подобно сексуальной бомбе, угрожающей взорвать ее изнутри. Как бы сильно ей не хотелось прерывать захватывающее совершенство поцелуя Эрика, но Аннабель умирала от желания попробовать Келлана на вкус и узнать о каждом его грязном желании относительно нее.

Эрик откинул назад ее волосы и с обольстительным взглядом еще раз поцеловал девушку, — Не бойся этого Дома. Возможно, некоторые его желания на первый взгляд покажутся тебе странными, но, в конечном итоге, это доставит тебе удовольствие.

Он говорил о дисциплине и наказании. Это означало порку или какие-то другие загадочные извращения, о которых девушка знала только понаслышке.

Бэлль снова взглянула на Келла. 192 сантиметра воплощенного греха: начиная от консервативно подстриженных темных волос и заканчивая дорогущими итальянскими туфлями. Мужчина приблизился, подавляя шириной плеч и горящим требовательным взглядом. Аннабель тяжело сглотнула. Тело Келлана было создано для секса. Она заметила, что, войдя в номер, он ослабил галстук. Сексуальная щетина оттеняла его резко очерченный подбородок. Лицо мужчины состояло из углов и граней, что делало его красоту неоспоримой, но немного хищной.

— Снимай одежду, Аннабель. Немедленно. Я хочу видеть тебя всю. Продемонстрируй себя. Тебе понятно? Этот приказ знаком тебе по тем книгам, которые ты читаешь, когда думаешь, что никто не видит?

Бэлль почувствовала, что краснеет. Он знал, что у нее в планшете? — Это личное.

Глаза Келлана сверкнули, и девушка осознала, что только что бросила вызов Дому, — О, нет. Твой планшет – собственность компании, купленная для тебя и оплаченная моей картой. Я был в восторге, когда узнал, что ты используешь его для чтения эротической литературы – и не просто эротической.

Она читала романы в стиле БДСМ и менаж. И, судя по их лицам, все трое знали об этом. Интересно, догадывались ли они, что, читая эти книги, в качестве главных героев она представляла своих боссов, а на месте счастливицы-героини – себя?

С их поддержкой она чувствовала себя увереннее. Мужчины, на которых она работала, оказались любопытными засранцами, поэтому Бэлль мысленно сделала себе заметку поставить пароли на свои гаджеты.

— Ответь мне. Ты поняла мою просьбу? — рыкнул Келлан.

В этот момент Аннабель была благодарна прочитанным ею книгам, — Вы хотите, чтобы я разделась и представила свое тело для вашего удовольствия, сэр.

На лице Келла появилось выражение глубокого удовлетворения, — Это именно то, чего я хочу. Мы все планируем насладиться тем, как ты избавляешься от каждого предмета одежды.

Сейчас ее боссы смотрели на девушку. Вся троица, плечо к плечу. Сбросив пиджак, Эрик возился с пуговицами рубашки. Он всю жизнь активно занимался спортом, поэтому Аннабель могла представить, каким великолепным должно быть его тело. За последние несколько минут Тейт успел раздеться до пояса, шокировав Бэлль видом своей офигенно-мускулистой груди. Брюки мужчины низко сидели на его бедрах, демонстрируя рельефный пресс. Может, у него и был выдающийся ум, но Тейт отлично ориентировался и в тренажерном зале. А Келлан… Аннабель случайно увидела, как он переодевал рубашку в своем кабинете, поэтому знала, насколько он великолепен.

Черт, вся эта троица – практически греческие Боги. Бэлль всегда чувствовала себя слишком крупной: большая задница, большие сиськи, большие фантазии. Довольно дерзкий рот и слишком смуглая кожа. Что они в ней нашли?

— Прекрати думать, Бэлль, — приказал Келлан. — Сосредоточься на приказах, которым должна подчиняться, и на своих Мастерах, чтобы угодить им, — его голос стал низким, соблазняющим одним лишь своим звучанием. — Ты ни о чем не должна беспокоиться, дорогая. Мы все считаем, что ты прекрасна.

— Да, — согласился Тейт. — Покажись нам.

— Дай нам увидеть то, о чем мы мечтали почти год, — Эрик наконец-то избавился от рубашки. Бэлль, разинув рот, смотрела на его идеальное тело: широкие плечи, мощная грудь, узкая талия и рифленый живот.

Они же не глупцы и должны видеть ее недостатки. Невероятно, но им было всё равно. Аннабель отбросила свои страхи. Слишком долго они управляли ей, и к чему это привело? Единственный путь, по которому могут повести ее тревоги – путь к одиночеству.

Девушка потянулась к молнии своего платья, пытаясь ухватить пальцами замок. Но ведь одеваться ей помогала Кинли, поэтому неудивительно, что дотянуться не получалось.

Келлан скользнул Бэлль за спину, — Позволь мне.

Аннабель замерла и склонила голову, когда мужчина перебросил ее длинные волосы через плечо. Но стоило ему потянуть молнию вниз, как у девушки перехватило дыхание. Прохладный воздух ласково коснулся спины Бэлль. А затем, когда Келлан провел ладонью по ее коже, девушку окатило волной жара. Мужчина расстегнул платье, позволяя тому соскользнуть с груди и повиснуть на талии.

Эрик и Тейт не сводили с нее глаз. Их взгляды обжигали тело, снова пробуждая желание. Келл продолжал свои исследования. Кончики его пальцев медленно двигались вверх и вниз вдоль ее позвоночника. Мужчина склонился к девушке, его дыхание ласкало кожу, — Ты такая нежная.

Бэлль задрожала. Закрыв глаза, она тонула в собственных ощущениях. Да, она чувствовала себя слабой и беззащитной, но в то же время такой сильной и готовой ко всему. Аннабель откинула голову на плечо Келлана, и ощутила мужской аромат его лосьона после бритья. Пальцы Келла заскользили вверх по ее спине, задержались между лопатками, снова очертили контур ее позвоночника. Девушка мысленно поблагодарила Бога за то, что додумалась надеть красивое нижнее белье. Обычно Бэлль не придавала особого значения тому, что находится у нее под одеждой – главное, чтобы белье было чистое. Но сегодня под красивое коктейльное платье она надела белый прозрачный бюстгальтер с низкими чашечками, отделанными по краям кружевом.

Хотя… кажется, он останется на ней не на долго.

Едва девушка подумала об этом, Келлан умелым жестом расстегнул застежку лифчика. Бэлль прижала чашечки к себе, прикрывая грудь руками.

— Нет, — запротестовал Тейт. — Я хочу увидеть их, Бэлль.

— Этот вопрос легко решаем. Если ты сейчас же не опустишь руки, то окажешься перекинутой через мое колено. С этим проблем не возникнет, — сказал Келлан.

— Я бы заплатил, чтобы посмотреть на это, детка, — Эрик снял брюки и носки, а затем предстал перед ней… в одних трусах. Очертания его члена хлопковая ткань скрыть не могла.

Бэлль пыталась не глазеть на него, иначе при виде такого зрелища просто захлебнется слюной.

— У тебя есть возможность это увидеть. Она задолжала мне за предыдущую ложь, — пояснил Келлан. — Но то, насколько эта задница будет красной, когда мы уложим Бэлль в кровать, зависит только от нее. Ну, так как, Аннабель?

Девушка опустила бюстгальтер, открыв свою грудь для их обозрения. В ее киске зародилась легкая ноющая боль – новое и невероятно эротичное ощущение, заставляющее ее, наконец, почувствовать себя женщиной.

— Теперь всё остальное, — приказал Келлан и, пройдясь по роскошному номеру, грациозно опустился в одно из кресел, после чего выжидающе взглянул на нее.

Царь на своем троне, ожидающий, когда возлюбленная откроет перед ним свои сокровища. Образ в ее голове был настолько ярким, что Аннабель не могла не подчиниться.

Трясущимися руками девушка потянула платье, позволяя тому скользнуть по бедрам и упасть вниз. Ее трусики были из такого же белого кружева, что и бюстгальтер – самое сексуальное нижнее белье, которая она когда-либо носила. Одеваясь на прием, Бэлль оглядела себя в зеркало, и ей понравилось, как светлая ткань выделяется на ее смуглой коже. Этим воспоминанием девушка постаралась подкрепить свою уверенность, чтобы иметь силы предстать перед своими мужчинами практически обнаженной.

— Снимай всё, Бэлль.

Она чуть не прокляла Келлана за то, что он так резко пытался вытолкнуть ее из зоны комфорта, но сказать об этом вслух не осмелилась. Кроме того, она уже поняла, что он всё равно не позволит ей спрятаться за одеждой.

Тем не менее, Бэлль прикусила нижнюю губу, застыв в нерешительности. Никто не видел ее обнаженной. Но чего ей было стыдиться? Да, она, конечно, не королева красоты, не кинозвезда, и у нее довольно пышные формы, но она далеко не уродина. Правда в том, что если она хочет понять, каково это чувствовать на себе их взгляды, ощущать, как эти трое мужчин доставляют ей удовольствие, она должна набраться смелости.

Глубоко вдохнув, Бэлль просунула пальцы под резинку трусиков и стянула их. Справившись с дрожью, девушка выпрямилась, представ перед своими боссами лишь в дорогущих туфлях и с неуверенной улыбкой на лице. Тишина. Абсолютная, ужасающая тишина. Ну, а чего она, собственно, ожидала? Аплодисментов?

Наконец, Эрик, тяжело сглотнув, шагнул к ней, — Боже, ты еще прекраснее, чем я думал.

— Чертовски великолепна, — Тейт сбросил обувь и принялся за брюки. — Я не могу ждать.

Один только Келлан не спешил срывать с себя одежду. Вместо этого он просто сидел и рассматривал ее, словно оценивал, — Подойди ко мне, дорогая.

В его голосе Аннабель слышала одобрение. Голубые глаза мужчины излучали тепло, и девушка вздохнула с облегчением. Возможно, это не просто желание быстро перепихнуться. Может быть, всё это действительно для них что-то значит.

Бэлль бросила вопросительный взгляд на Эрика и Тейта, мужчины указали ей жестом на Келлана. Да, у нее не было ни малейших сомнений в том, кто здесь главный. Тем не менее, Аннабель словно приросла к полу. Реальность и серьезность происходящего заставляли ее сердце колотиться, отдаваясь гулким эхом в ушах. Просто пройти голой через весь номер на глазах у мужчин, которые до сегодняшнего вечера были просто ее боссами? Заметив ее колебания, Келлан выгнул бровь. Видимо, ответ утвердительный. Совершенно ясно, что он не сделает ничего, что может сгладить неловкость ситуации или как-то облегчить всё это для нее. Он дал это понять одним лишь взглядом.

Бэлль занервничала. Было бы куда легче, если бы они просто набросились на нее. Но нет. Келлан вынуждал ее принять решение подойти ли к нему. Ее предполагаемое согласие требовало подкрепления действием. Эрик и Тейт наблюдали за ней пристальными немигающими взглядами, очевидно, согласные с его планом.

Словно вокруг тебя кружат акулы.

Келлан выпрямился, сидя в кресле, и похлопал себя по коленям, не оставив Аннабель сомнений в том, что он хочет ее отшлепать, — Я не буду принуждать тебя. Если хочешь, я уйду и оставлю тебя с ними. Они трахнут тебя, Бэлль, и доставят удовольствие. Возможно, этого будет достаточно, но мне кажется, что тебе нужно нечто большее. Думаю, ты жаждешь доминирования, которое я готов тебе дать, — мужчина небрежно пожал плечами, но девушка видела, насколько сильно его заботят ее чувства. — Если ты не хочешь пробовать, скажи мне сразу.

— Если я так сделаю, ты будешь разочарован, — мысль возникла сама собой.

— Да. Ты проницательна, — кивнул Келл. — Думаю, обмен властью отлично сработает между нами, но, если ты решишь, что не готова подчиниться мне, мое отношение к тебе не изменится, оно останется таким же, каким было последние четырнадцать месяцев.

У Бэлль был только один ответ. Она фантазировала об этом миллион раз, и не могла представить себе занятие любовью без этих троих мужчин. Ей было невыносимо больно разочаровывать Келла. Несмотря на все сказанные сегодня красивые слова и предполагаемые обещания, у них может не сложиться будущего на четверых. Но если сейчас она не сделает всё от нее зависящее, у них вообще не будет шансов.

Сделав очередной глубокий вдох для храбрости, Аннабель улыбнулась и пересекла комнату.

Во взгляде Келлана читалось облегчение, — Отлично. Я горжусь твоим мужеством. Давай покончим с твоим наказанием, чтобы сконцентрироваться на приятных ощущениях. — Мужчина ухмыльнулся. — Хотя, подозреваю, тебе оно тоже понравится. Опустись на мои колени, — Келл взял Бэлль за руку и потянул вниз. — Если по какой-то причине тебе потребуется остановить меня сегодня ночью, просто скажи, и я сделаю это. Позже у тебя будет стоп-слово. А еще мы заключим договор. Но сегодня ночью мы оставим всё как есть.

Аннабель нахмурилась. Ей не нравилась идея иметь договор с Келланом. Она хотела разделить с ним свое сердце, а не юридический документ. Но этот мужчина был не только Домом, но и юристом. И обе эти его стороны будут настаивать на определении прав и условий их отношений, включая сроки их окончания, даже прежде чем они успеют начаться. Девушка подозревала, что во многом это связано с его бывшей женой. Келлу понадобится идеально составленное соглашение, чтобы чувствовать себя защищенным. От осознания этого становилось грустно.

— Позволь мне помочь тебе, — Тейт подскочил к девушке, горячая ладонь обожгла ее спину. Мужчина опустил взгляд на ее ягодицы. — Боже, Бэлль, только посмотри на эту задницу.

Она поморщилась, — Я стараюсь этого не делать.

Тейт провел рукой по ягодице, и его глаза сузились от желания, — Хм, я не смогу выкинуть этот вид из головы, — он сжал ее попку и отступил со вздохом сожаления. — Заканчивай с дисциплиной, Келл. Мне не терпится попробовать ее на вкус.

Возбуждение сконцентрировалось между ног Аннабель, вызывая дрожь и жар во всем теле. Девушка прижала руку к животу, словно это могло успокоить порхающих в нем бабочек. Когда этого не произошло, Бэлль сплела свои пальцы с пальцами Тейта и опустилась на колени Келлана.

Попытка устроиться на его бедрах была весьма неловкой. Девушка то и дело ерзала, стараясь принять удобную позу.

Широкая ладонь Келлана легла на ее поясницу, — Прекрати ерзать.

Бэлль, собрав все силы, подчинилась. Она замерла, постаралась выровнять дыхание и сердцебиение, и постаралась выкинуть посторонние мысли из головы, чтобы дать ему то, чего он хочет. По крайней мере, именно этого добивались Домы в тех книгах, которые она читала.

Когда девушка успокоилась и перестала вертеться, Келлан вознаградил ее ласковым поглаживанием по спине. К его ладони присоединилась другая рука и погладила ее по бедру, накрыла ягодицу. Бэлль подозревала, что это Эрик. Девушка поняла, что ее догадка верна, когда почувствовала на своем теле третью руку – чья-то ладонь легла ей на затылок, и длинные пальцы зарылись в ее волосы. Определенно, Тейт.

Желание разрывало Аннабель на части. Ее боссы одновременно прикасались к ней, исследовали ее тело. Она ждала и хотела этого, но не могла себе представить, что такой момент когда-нибудь настанет. Но вот она здесь, в их власти.

Белль надеялась, что они не будут тянуть слишком долго.

— Ты это видишь? — голос Эрика нарушил тишину.

— Говорю же, это самая сочная задница из всех, что мне доводилось видеть, — сказал Тейт.

— Согласен, — сказал Эрик, сжимая одну из ягодиц. — Это зрелище – всё, что мне нужно.

— Мммм, господа, вы чувствуете этот запах? Наша сладкая секретарша возбуждена, — голос Келлана был полон удовлетворения.

— Помощник по административным вопросам, — поправила девушка, тяжело дыша.

Черт возьми, да их офис полностью на ее плечах. И пусть сейчас она лежала на коленях своего босса задницей вверх, но это не значит, что у нее нет профессиональной гордости. Эта работа, может, и не была ее мечтой, но Бэлль отлично с ней справлялась.

После этих слов она ощутила, как с ее тела исчезли все руки кроме одной – на пояснице. Секунду спустя Аннабель услышала странный звук, за которым последовал резкий шлепок. Жгучая боль пронзила правую ягодицу, и кожу опалило, словно огнем. У Бэлль перехватило дыхание, а сердце пустилось вскачь, когда рука Келлана вернулась на место.

— В офисе я буду называть тебя так, как тебе нравится, — голос мужчины стал вкрадчивым. — Черт возьми, во многом именно благодаря тебе наш офис так успешно функционирует. Но в спальне ты наша маленькая сладкая секретарша.

Его слова усилили ее возбуждение. Независимая женщина внутри нее говорила, что ей не должно нравиться то, что проворчал Келл, но Бэлль не могла отрицать, что его слова сделали ее еще более влажной. Девушку переполняли смешанные чувства, эмоции вышли из-под контроля. Боль от удара сменилась горячим покалыванием на коже. Нет, глубоким возбуждением – жарким, греховным и захватывающим.

— Да.

Еще один шлепок, — Просто «да»? Подумай хорошенько.

Ощущения, последовавшие за ударом, завладели ее разумом, заглушая все мысли. Бэлль старалась не потеряться в прикосновениях этого мужчины, в своем желании снова ощутить его ладонь на своей заднице. Нужно сфокусироваться. Что он хотел?

— Сэр. Да, сэр, — выпалила она, когда до нее дошло, наконец.

— Так гораздо лучше, — Келл погладил ее ягодицы, распределяя тепло и поощряя – на данный момент. — Теперь, давай поговорим о лжи. Я не люблю, когда мне врут, и больше не допущу этого.

— Я тоже, — включился Эрик.

— И я, — добавил Тейт.

— Вот видишь? Я не говорю обо всех жизненных ситуациях. Но, Бэлль, мы не просто твои друзья. Ты не можешь отмахиваться от нас вежливыми оправданиями. Мы собираемся стать твоими любовниками. Если ты будешь лгать нам, тогда жди последствий. Нам важно знать, что ты чувствуешь, когда тебе больно или грустно, когда ты напугана или взволнована. Ты не можешь прятать свои эмоции за улыбкой.

— Они принадлежат нам, — пояснил Эрик, — как и твое тело.

— Итак, за твою ложь, сказанную в коридоре, я дам тебе двадцать ударов. Если я еще раз поймаю тебя на лжи, то штраф увеличится. Ты всегда будешь рассказывать нам обо всем, что чувствуешь. Начиная с этого момента, — слова Келлана повисли в воздухе между ними.

Бэлль не думала умалчивать о чем-то или лгать. Слова сами полились. Ситуация была настолько интимной, что, сейчас была уместна только честность.

— Я чувствую жар, возбуждение и немного страх.

— Отлично. Спасибо за честность. Мы знаем, что ты нервничаешь, потому что это наш первый раз вместе. Мы постараемся сделать так, чтобы ты доверяла нам.

— Да, сэр, — выдохнула она.

Пронзительная боль от трех быстрых шлепков заставила девушку застонать. Следующие два заставили Аннабель корчиться, потому что боль стала сильнее. Никаких сомнений, Келлан знал толк в порке, потому что ужасное жжение начало превращаться во что-то другое – в то, чего теперь она хотела еще больше. Еще пять шлепков. Половина назначенного наказания. Ее окутало туманом желания, и Бэлль начала медленно растворяться в ритме наказания Келлана: удар ладони, его тяжелый выдох в ответ на стон Эрика, оханье Тейта и ее хнычущий отсчет ударов, а потом все сначала. Снова и снова.

Аннабель дрожала, охваченная огнем и всё возрастающей похотью. Ухватившись за ногу Келлана, девушка вцепилась ногтями в ткань его брюк. Он шумно втянул воздух, вбирая в себя ее запах. Она чувствовала, как толстая выпуклость его эрекции под ее животом становится еще больше. Ее подчинение действительно влияло на него.

— Как ты себя чувствуешь, милая? — спросил Келлан.

Дрожащей, потерянной и очень чувствительной.

— Хорошо, сэр.

— Отлично. Продолжай считать.

— Поторопись, потому что как только вы закончите, я тут же собираюсь предложить ей свой пенис, — Тейт сказал это настолько серьезным тоном, что Бэлль улыбнулась.

— Я не сомневаюсь, — растягивая слова, подхватил Эрик. — Мы все готовы.

Келлан не обратил на них внимания и сделал еще пять быстрых шлепков по ягодицам Бэлль, распространяя тепло под ее кожей, отчего девушка чувствовала себя беспомощной и словно утопающей в потоке ощущений. Переполненной желанием.

— Ты выдержишь еще пять? — он не требовал, но что-то в его голосе дало Бэлль понять, что Келлан очень надеется на ее выносливость.

С удовольствием.

— Да, сэр.

Девушка закрыла глаза, желая отрешиться от всего, кроме звука ударов мужской ладони о собственную плоть и ощущения его руки, распространяющей тепло по коже. Бэлль называла следующую цифру после очередного удара по ее ягодицам, смакуя каждый шлепок и наслаждаясь обжигающей болью и следующим на ней жаром, отдававшимся в ее киске.

Боже, кто мог подумать, что ей это понравится? Описания порки в книгах всегда делали ее возбужденной и мокрой, но в реальности… Аннабель удовлетворенно вздохнула. В реальности это странное острое наслаждение выходило далеко за пределы ее воображения. Келлан превратил девушку в дрожащую, сгорающую от желания безвольную массу.

Прежде чем она успела опомниться, Келл отвесил ей последний шлепок и закончил наказание. Последний раз мужчина погладил пылающие ягодицы Аннабель и притянул в свои объятия, подняв со своих колен. Бэлль свернулась калачиком и блаженно прильнула щекой к лацкану его пиджака, упиваясь крепкими объятиями Келлана и звуком биения его сердца под ее ухом. Ей даже нравилось ощущать жар от соприкосновения собственной обнаженной кожи с тканью его дизайнерского костюма.

Вскоре, слегка приподняв за подбородок, Келл приблизил ее лицо почти вплотную к своему. Великолепные, по-мужски четко очерченные губы, почти касались ее губ, — Ты очень хорошо справилась. Теперь, когда все закончилось, скажи мне… сможешь ли ты выдержать мой контроль, Бэлль? Мне это нужно, а тем двоим – нет. Я всегда буду жаждать твоего подчинения. Я всегда буду хотеть связать тебя и заставить следовать моим правилам, но обещаю делать все так, чтобы доставить тебе удовольствие. Будешь ли ты наслаждаться этим?

— Буду, сэр.

Жар, пульсирующий на коже ее ягодиц, был напоминанием о близости, которую они разделили на двоих. Но вместо того, чтобы расстраивать или раздражать ее, эти ощущения, распространяясь под кожей, совершенно непонятным для Бэлль образом действовали успокаивающе.

— Я хочу лично убедиться, — рука Келлана опустилась на ее колени, раздвигая их в стороны. — Мне нужно точно знать, что я сделал с тобой.

Аннабель поняла, что ему от нее нужно и охотно раздвинула ноги. Келл всегда был закрытым и обычно держал дистанцию, но в данный момент она чувствовала себя очень близкой к нему. Между ними возникла некая связь, о которой она всегда мечтала.

Сильная мужская рука переместилась к развилке между ног Бэлль. Ладонь нежно накрыла киску, и грубые мозолистые пальцы мягко заскользили по влажным складкам. Девушка ощутила покалывание во всем теле, кожа покрылась мурашками, когда Келлан, добравшись до заветного входа, с низким горловым стоном погрузил в нее два пальца. У Аннабель перехватило дыхание, когда он толкнулся в ее влажное тепло, дразня нежным трением и вызывая удивительный трепет во всем теле. Через несколько секунд Бэлль уже задыхалась, выгибая спину и прижимаясь к Келлу сильнее.

— Насколько она мокрая? — Тейт опустился рядом с девушкой на одно колено и, обхватив ее грудь, провел подушечкой большого пальца по вершинке соска, возбуждая еще сильнее.

— Насквозь, — ответил Келлан, и его голос был полон удовольствия. — Ты хочешь кончить, милая?

— Конечно, хочет. А я хочу на это посмотреть, — подмигнул возвышающийся над ними Эрик.

Аннабель вздохнула с облегчением, когда Эрик избавил ее от необходимости признаваться в очевидном. Девушка предполагала, что раньше не испытывала настоящего наслаждения. Бэлль удавалось достичь небольшого удовольствия от собственной руки, но ничто из того, что она делала, не ощущалось и вполовину так же хорошо, как то, что делал с ней Келлан в данный момент. Его пальцы медленным скользящим движением обвели клитор. Белль подняла взгляд на мужчину, ошеломленная бурлящим желанием, разливавшимся по ее телу.

Келлан только улыбнулся, — Давай послушаем, как ты кричишь.

— Согласен, — Тейт навис над ними, наблюдая за пальцами Келла, потемневшим от желания взглядом.

— Аминь, брат, — пробормотал Эрик, сверкнув карими глазами.

Прежде чем девушка успела ответить, рот Келлана опустился на ее губы, и ей осталось только застонать. Бэлль, не раздумывая, открылась ему. Келл целовал ее жестко и глубоко, овладевая одновременно языком и скользящими внутри лона пальцами. Напряжение быстро нарастало, маленькие искры удовольствия вспыхивали во всем теле, заставляя девушку дрожать в объятиях этого мужчины.

Аннабель ощущала напряжение во всем теле, ее буквально лихорадило. Дыхание стало прерывистым. Она утопала в запахе и близости Келлана, который возносил ее всё выше к вершинам удовольствия, пламя которого заставляло Белль еще шире раздвигать ноги. Девушка попыталась разорвать поцелуй, откинув голову назад, но мужчина не позволил, он продолжал удерживать ее рот бесконечными ненасытными поцелуями. Аннабель захныкала. Ее желание становилось просто отчаянным. Она чувствовала себя лишенной воли, разрушенной, вывернутой наизнанку, когда удовольствие, сойдясь сначала в одной точке, начало распространяться по всему телу. И как бы она ни сопротивлялась, желая насладиться восхитительной агонией, сдерживаться дольше было невозможно.

Едва оргазм взорвался внутри нее, Келлан разорвал их поцелуй. Протяжный хриплый крик вырвался из груди Бэлль, когда эйфория удовольствия, словно наркотик, разлилась по ее венам, вызывая пульсацию в каждом нервном окончании. Результат – она полностью ошеломленная и задыхающаяся.

Да, она была права. До сегодняшнего момента она не знала настоящего удовольствия. Вероятно, они чертовски гордятся собой из-за ее оглушительного крика. Но нет смысла отрицать – ей понравилось то, что они дали ей.

— Прекрасно, — пробормотал Келл.

Устроившись в его объятиях, Бэлль была с ним согласна. Наконец-то она поняла, почему раньше никогда не испытывала настоящего оргазма. То, что Келлан дал ей – при молчаливой поддержке Эрика и Тейта – было больше, чем просто удовольствие. Ощущение искренней близости невозможно сымитировать, когда прикасаешься сама к себе. Оно наполнило красотой и содержанием всё, что между ними произошло, и подтвердило то, что Аннабель принадлежит этим мужчинам. У нее всегда была возможность быть рядом с ними в офисе, но знать, что это относится даже к самым интимным ситуациям… Боже, насколько легче стало на душе.

— Я рада, что решила не торопиться, — радостно выдохнула Бэлль и счастливо улыбнулась Келлану.

Она не могла представить свой первый раз с кем-то, кроме этих трех мужчин. Ее сердце в этот момент словно стало целым. Ее боссы смогут превратить всё это в нечто гораздо большее, чем просто соединение тел. Они сделают это моментом взаимного сближения. Чем-то, запоминающимся на всю жизнь.

Келлан напрягся, — Решила не торопиться?

Его слова прозвучали, словно удар хлыста. Бэлль заставила себя открыть глаза. От угрожающе хмурого взгляда Келла в груди поселилась тяжесть.

— А я не рад, — возразил Тейт, скользнув рукой по ее телу и сжав ладонью бедро девушки. — Мы потеряли целый год.

— Не думаю, что она имела в виду именно это, — Келлан круто изогнул бровь. — Не так ли, Аннабель?

Бэлль вздрогнула. Сладкая дымка желания рассеялась, ей на смену пришло что-то холодное. Эрик выглядел ошеломленным, смотря на нее с отвисшей челюстью. Тейт – озадаченным. Кажется, пока до него не дошло, но когда он поймет, то, скорее всего, эта новость понравится ему не больше, чем двум другим. Сейчас ей хотелось свернуться калачиком и прикрыться. Раньше ее нагота казалась сексуальной. Теперь же девушка остро ощутила свою уязвимость. Как одна фраза смогла всё изменить? Если бы она действительно была им небезразлична, и они хотели бы ее больше, чем на одну ночь, то не были бы так разочарованы ее девственностью. Как она могла так ошибаться? Как они смогли так запудрить ей мозги? Господи, какое унижение!

Она вот-вот расплачется. Проклятье, надо выбираться отсюда.

Бэлль попыталась вскочить на ноги, слезы затуманили ей глаза. Она не могла видеть, не могла найти равновесие. Келлан, Слава Богу, не пытался удержать ее, но ноги девушки слишком сильно дрожали, чтобы она могла стоять ровно.

— Помоги мне, пожалуйста, — попросила она Тейта.

Он обнял ее и, не позволяя встать, подхватил на руки. Бэлль съежилась и прижалась к нему, пряча свое тело от прожигающего насквозь взгляда Келлана.

Черт, куда подевалось ее платье?

Тейт обеспокоенно пытался поймать ее взгляд, — Что случилось? Скажи мне, что ты имела в виду? Если есть проблема, мы найдем логическое решение.

Келлан поправил одежду и подошел ближе. Выражение его лица снова стало жестким, — Я задал тебе вопрос.

Бэлль прикрыла глаза, понимая, что ее ответ только разочарует его. Она взглянула на Эрика. Тот до сих пор стоял неподвижно, в немом шоке. Помощи ждать неоткуда. Только руки Тейта давали ощущение защиты и безопасности, но, даже ощущая рядом тепло его тела, она дрожала. Будет ли он по-прежнему оставаться ее безопасной гаванью, когда Эрик или Келлан объяснят ему, чего именно она ждала? Она не хотела рисковать. Пора убираться отсюда.

Но едва девушка пошевелилась, руки Тейта сжались вокруг нее, — Что не так? Что происходит?

— Я жду ответа, Бэлль, — Келлан проигнорировал Тейта, глядя на нее неумолимым требовательным взглядом.

Келлан просил честности. Хорошо, он ее получит. Аннабель не собиралась скрывать правду о своей неопытности в сексе. Едва начав раздеваться, она уже знала, что ей придется в этом признаться. Просто не было подходящего момента, пока она сама случайно не проговорилась. Естественно, Бэлль ожидала, что они будут немного удивлены и, возможно, даже добродушно посмеются над ней. Но безмолвный шок Эрика и ужасающая холодность Келлана стали для нее полной неожиданностью.

— Ты прав. Я девственница.

И что с того? Они не могли не заметить подтекста в ее словах. Она собрала все силы, чтобы посмотреть прямо в глаза Келлану, но в абсолютно голом виде чувствовала себя совершенно беззащитной.

Карие глаза Эрика широко распахнулись, — Ты не шутишь?

Тейт осторожно отстранился и уставился на нее, — Так вот что ты имела в виду, когда говорила: «рада, что решила не торопиться»? Заняться сексом? Святое дерьмо!

Челюсти Келлана сжались, — Я так и предполагал.

Эрик, качая головой и до сих пор выглядя потрясенным, подошел к ней, — Как, черт возьми, случилось, что ты до сих пор девственница? Тебе двадцать шесть лет.

— Я прекрасно осведомлена о преклонном возрасте своей девственной плевы, — девушка вывернулась из объятий Тейта и начала искать свое платье. Оно должно быть где-то на полу.

Бэлль начал охватывать гнев. Они выглядели так, словно она предала их своей непорочностью. Так много парней посчитали бы это подарком. Вероятно, ее мужчины ожидали кого-то более опытного. Возможно, они решили, что с ней спать не стоит, потому что она не знает, что делать. Ладно. Как только найдет свою одежду, она немедленно уберется отсюда. Прийти в их номер было огромной ошибкой.

Но Келлан опередил ее, схватив свой пиджак и направившись к двери, — Я ухожу.

Аннабель ощутила себя так, словно он отвесил ей пощечину.

— Что? — явно потрясенный, спросил Тейт у своего друга.

Келлан не ответил, молча надевая свои вещи.

Бэлль оглядела комнату, стараясь не смотреть на то, как Келлан уходит от нее. Обнаружив, наконец, свое платье, она бросилась к нему, — Это я уйду, Келл.

Тейт остановил ее, схватив за руку, — Что ты делаешь, Бэлль?

— Я ухожу, — она вырвалась из его хватки и помчалась через всю комнату, чтобы поднять с пола изумрудно-зеленую ткань.

Задыхаясь от унижения, девушка побежала в ванную. Господи, ее задница ничем не прикрыта. Она и так чувствовала себя жалкой из-за своей наготы, так что не станет одеваться при них, позволяя глазеть на глупую девственницу. Лучше уж уйти, сохранив хоть каплю достоинства. Бэлль захлопнула за собой дверь ванной комнаты и на всякий случай заперлась на замок. Не прошло и секунды, как послышались крики мужчин из-за двери.

Скрывшись от косых взглядов и осуждения собственных боссов, девушка позволила чувству разочарования в сегодняшнем вечере обрушиться на нее. Все ее мечты рухнули. Бэлль опустилась на колени и дала волю слезам.

***

Внутри у Келлана все перевернулось, когда он уставился на только что захлопнувшуюся за Аннабель дверь ванной. Черт, что он натворил? Еще мгновение назад он обнимал девушку и своими ласками довел ее до оргазма. Бэлль была самой сексуальной женщиной, к которой он когда-либо прикасался. Он так давно хотел эту женщину, и ее удовольствие было совершенно искренним. Келл до сих пор помнил ощущения от прикосновений к ее телу, ощущал запах – такой горячий, влажный, совершенный. В тот момент, когда она полностью обнажилась для них, его охватила первобытная потребность схватить Бэлль, отнести ее на кровать и погрузить в нее свой член. Он покинул бы ее тело только для того, чтобы наблюдать, как Тейт и Эрик ублажают ее, а потом они начали бы всё сначала. Но это была чертова фантазия. Насмешка.

Только сейчас Келлан понял, что его лучшие друзья смотрят на него. И вид у них дико взбешенный. Из ванной доносились приглушенные рыдания Бэлль.

— Проклятье, что с тобой не так? Как ты мог так с ней поступить? — Эрик прошагал через комнату и злобным рывком схватил свои брюки.

Подняв глаза к потолку, Келлан вздохнул. Ему нужно просто убраться отсюда ко всем чертям, как он и обещал. Открыть дверь и уйти – самое лучшее из того, что он мог сейчас сделать. Надеяться на то, что он разделит эту девушку со своими друзьями, было ужасной ошибкой. Он всё испортил, и они никогда его не простят. Келл давно усвоил суровую истину: человеку не дается второго шанса. Вот она дверь. Ее никто не охраняет. Эрик всё пытается натянуть брюки, а Тейт в другом конце номера, прижавшись к двери ванной, пытается уговорить Бэлль выйти.

Ничего из этого кошмара не произошло бы, не затумань он себе мозг мыслью о том, что сможет просто трахать Аннабель, не испытывая никаких чувств и не портя при этом ситуацию в целом.

Тем не менее, Келлан не мог заставить себя уйти. По крайней мере, он должен перед ней извиниться, — Я не могу.

Эрик пересек комнату – лицо раскраснелось, зубы стиснуты, — Не можешь? — прорычал мужчина. — Вести себя по-человечески? Ты понимаешь, что ты только что сделал с ней?

Взял ее нежную, распустившуюся чувственность и растоптал своими башмаками. Да, он понимал, что именно так и сделал.

— Проклятье, я не могу быть с девственницей, мужик! Какого черта я с ней буду делать?

Господи, всё получилось совершенно неправильно. Он выразился, как законченный мудак – сам это понял. Но едва только Бэлль проговорилась о том, как она рада, что подождала, в его душе возникла неконтролируемая паника. Ей нужно было гораздо больше, чем он мог дать. Девушка нуждалась в любви, внимании, преданности. Она заслуживала всего этого, и даже гораздо большего. Она ждала мужчину, который бы любил ее, а не просто трахал ночи напролет. Ей нужен мужчина, способный ради нее свернуть горы, повернуть вспять реки и сразиться с драконами – короче тот, кто сделает для нее всё. Осознание этого причиняло физическую боль, но Келлан знал, что он не был этим мужчина. И никогда им не станет.

— Ты не можешь быть с девственницей? Проклятье, ты шутишь? Какого черта это должно означать? — лицо Эрика пошло пятнами. — Ты отнесся к ней так, словно у нее какая-то ужасная болезнь!

— Бэлль? — Тейт постучал в дверь ванной. — Детка, ответь мне. Я слышу, как ты плачешь. Поговори со мной. Позволь мне обнять тебя.

Ну, хотя бы Тейт был занят.

— Ты знал, что у меня не будет с ней ничего серьезного. Черт, ты сам сказал, что от меня этого не потребуется, когда приглашал присоединиться к этому празднику жизни, — заметил Келлан.

Он сказал Бэлль, что не подходит для отношений, и был прав. Он также дал понять Тейту и Эрику, что больше не решится на что-то серьезное. Им известно его прошлое. Да, он мог бы лучше замаскировать свое потрясение, узнав о ее девственности. Келлан сожалел о том, что причинил ей боль. Неужели кто-то из них хоть на секунду мог подумать, что Аннабель Райт захочет – или должна – согласиться на то немногое, что он мог ей предложить? Все эти годы она ждала не просто любовника, который мог бы лишить ее девственности. Нет, она ждала фаты и салфеток с монограммой. Она ждала любви.

Келлан вздрогнул. Его бывшую суку-жену он не устроил. Она ушла, полностью разрушив его мир, его семью и его сердце. Она доказала, что он недостаточно хорош в качестве мужа для обычной женщины. Бэлль была далеко не обычной. Но при мысли о том, что он никогда снова не почувствует ее в своих руках, в груди возникла какая-то тяжесть. Проклятье. Он умирал душой, но понятия не имел, что делать. Келлу хотелось подойти к двери ванной, открыть ее и настоять на том, чтобы она никогда больше не смела запираться. Но у него нет такого права. У него никогда не было такого права в отношении нее. Что скрывать, если бы он мысленно представил себе образ идеальной сабы, Аннабель полностью бы ему соответствовала. Она обучаема. Она заботлива. Умна, весела, преданна, дерзка…

Проклятье, кого он обманывает? Даже если бы она спала с сотней мужчин, всё равно была бы слишком хороша для него. Но то благоговение, с которым она произнесла эту фразу: «Я так рада, что решила не торопиться» – полностью уничтожило его. Он говорил не задумываясь. И теперь эти слова стоили ему не только женщины, которую он хотел больше всего на свете, но и двух его лучших друзей.

Тейт подошел к ним, каждая мышца в его теле была напряжена от ярости, — Я не могу заставить ее ни выйти, ни поговорить. Ты заварил эту кашу. Поэтому пойдешь к ней и извинишься. Тебе самому придется разгребать за собой дерьмо, и ты сделаешь это правильно.

Но прежде чем его друг закончил говорить, Келлан покачал головой. Стоит ему опять увидеть девушку, он в ту же секунду бросится перед ней на колени и будет умолять принять его обратно. Он надает ей невыполнимых обещаний просто потому, что не найдет в себе силы уйти. Для сердца Бэлль это будет равносильно ядерной катастрофе. Он не сделал бы этого с ней. Лучше всего собрать волю в кулак и уйти.

Как, черт возьми, он мог подумать, что у него с ней что-то может получиться? Так больше не может продолжаться. Если Эрик и Тейт уговорят Аннабель вернуться к ним, то вряд ли захотят дальше вести с ним общий бизнес. Черт возьми, ему придется уйти и потерять еще одну семью. Но в этот раз ему уже не найти замену. Келл останется один, как он того и заслуживает.

— Простите, — с трудом выговорил он. — Но я не могу этого сделать. Вы понимаете, что если лишите Бэлль девственности, то с этого момента несете за нее ответственность? Она ждала двадцать шесть гребаных лет. Ее не устроят однодневные отношения.

— Отлично! — выкрикнул в ответ Тейт. — Я не собирался трахнуть ее и сбежать. Я хочу жену, семью, будущее, которое не включает в себя шатание по барам и съем девиц, жаждущих острых ощущений в виде перепиха с тремя парнями одновременно.

— Везет тебе. А я не могу брать на себя ответственность за Бэлль. Я только сломаю ее.

— Ты стараешься обезопасить себя, — прорычал Эрик. — Не ее. Ты просто очень боишься за свое чертово маленькое нежное сердечко.

Тейт подошел вплотную к Келлану, — Ты причинил ей боль, чтобы уберечь себя? Я не уважаю подобных вещей.

Это было нелогично, но Келлу хотелось надрать ублюдку задницу, — Отвали, Тейт. Немедленно.

— Не уверен, что хочу этого, — Тейт продолжал наседать.

Эрик втиснулся между ними, — Прекратите, вы оба. Вы не помогаете.

Возможно, нет, но Келлан понятия не имел, каким пластырем склеить всю ситуацию и изменить ее к лучшему, поэтому идея сорвать зло на Тейте казалась чертовски привлекательной. Да, вероятно, ему следует признать, что Тейт гораздо лучше него – и Келла это злило, – а на душе станет значительно легче, если он хорошенько отметелит друга. Внутри мужчины клокотала ярость. Неудовлетворенное желание соперничало с чувством отвращения к самому себе, висевшим тяжким грузом на сердце с момента его развода. Кроме тех моментов, когда Аннабель смотрела на него своими большими темными глазами, излучающими доверие.

Девушка была настолько прекрасна, когда сама легла к нему на колени, чтобы впервые попробовать порку. В тот момент Келлан не мог думать ни о чем, кроме как пахло жасмином тело Бэлль, о том, какой горячей была ее плоть, когда он учил ее дисциплине, и о неоспоримом доказательстве того, какой влажной сделала ее его порка. Она отвечала на его прикосновения честно и открыто, практически предлагая ему свое невинное тело. Келл чертовски ненавидел то, что не мог принять этот дар.

— Ты жалкий кусок дерьма, Кент. Ты все разрушил, — Тейт всегда говорил то, что думал.

Это было хорошо, потому что означало, что и Келлу можно не стесняться в выражениях, — Я как-то не заметил, чтобы твой приятель ползал перед ней на коленях, благодаря за то, что она досталась ему невинной. Он был потрясен не меньше меня.

Эрик скрипнул зубами, его лицо окаменело, — Естественно, я был в шоке.

— Не останавливайся на этом. Говори. Ты, говнюк, был счастлив узнать о ее девственности не больше, чем я. Но ты хочешь повесить всю вину на меня, не так ли?

Как обычно. Плохим парнем всегда был он. Келлан принимал на себя удары за всю команду, пока Тейт и Эрик, отступив на второй план, играли роль хороших мальчиков – всеобщих любимцев. Возможно, он это заслужил, но ему было чертовски больно.

— Ты очень далек от истины, — настойчиво утверждал Эрик. — Я рад, что в моих мыслях никогда не возникнет картина, как Бэлль позволяет какому-то случайному мудаку хрипеть и потеть на ней. Послушай, никто из нас даже представить не мог, что она окажется девственницей. Новость шокирующая, но это всего лишь значит, что пришло время нам притормозить и поговорить немного. Мы чертовски уверены, что не стоит еще сильнее накалять ситуацию. Ты хоть представляешь, что натворишь своим уходом?

— Да, мне следовало лучше себя контролировать, признаю это. Но вы не думаете, что она немного ввела нас в заблуждение? Скажите мне, какая девственница готова вот так запросто прыгнуть в постель сразу к трем мужикам? Она либо не понимала, во что ввязывается – и тогда хорошо, что мы вовремя остановились, – либо не собиралась, на самом деле, быть со всеми нами.

Келл не мог удержаться от косого взгляда в сторону Тейта. Оказаться не у дел всегда было больной темой для его приятеля, и если здоровяк не входил в планы Бэлль… ну, лучше ему узнать об этом сейчас, прежде чем он влюбится в нее окончательно.

— Она поцеловала меня. Это не был прощальный поцелуй, ты, мудак, — Тейт воспользовался моментом, сжал ладонь в кулак и замахнулся.

Келлан не двинулся с места. Может, боль от удара сможет отвлечь от той мучительной боли, что скручивает его изнутри? Увесистый кулак опустился на челюсть Келла, и он удивился, насколько у Тейта – человека, смотрящего по телевизору исключительно научную фантастику, – сильный удар. Волна боли прокатилась по всему телу. Перед глазами повисла кровавая пелена. В нем проснулась агрессия, и Келл тут же бросился в наступление, вложив в кулаки всю силу своей ярости. Прежде чем он по-настоящему осознал свои действия, Тейт уже лежал на полу. Келлан избил человека, который почти десять лет был его лучшим другом. Когда Эрик попытался разнять их, Келл ответил ему жестким ударом в челюсть.

— Перестаньте! Пожалуйста, остановитесь! — дрожащий умоляющий голос Бэлль прорвался в его затуманенную яростью голову.

Все трое прекратили драку и неподвижно застыли на месте, как будто кто-то нажал на выключатель.

Келлан смутно ощущал боль в теле. Из разбитой губы текла кровь. Но охватившее его внезапно чувство стыда было хуже любой физической боли.

Бэлль стояла перед ними. Он никогда не видел ее такой потерянной. Глаза опухли, нос покраснел – явные доказательства того, что она плакала. Вид ее слез, словно удар под дых – такая сила и не снилась кулакам Тейта. Ее роскошное коктейльное платье помялось. Всего несколько секунд назад она была в его объятиях, совершенно обнаженная, и практически светилась изнутри. Теперь этот свет исчез, сменившись выражением печали на ее лице. И все это из-за его слов.

— Пожалуйста, перестаньте, — сказала девушка устало. — Мне отвратителен сам факт, что вы деретесь. Особенно из-за меня. Пожалуйста.

Келлан поднялся на ноги. Он не мог снова быть причиной ее боли, — Прости, Аннабель.

Мужчина сделал шаг в ее сторону, но она, отшатнувшись, покачала головой, — Не надо.

Тейт поднялся с пола и потянулся к девушке, но Эрик остановил его.

— Я ухожу, — Бэлль опустила глаза, сосредоточив взгляд на своих туфлях, которые держала в руке.

Боже, она не могла даже смотреть на них. Этот факт, наряду с видом ее босых ног, заставил Келла осознать, насколько уязвимой она должна себя сейчас чувствовать. Он раздел ее догола, по его вине она чувствовала себя неловко. Мужчина не мог врать самому себе. Эрик, возможно, и был удивлен, но Келлан понимал: не открой он свой рот, парень справился бы с шоком. Они с Тейтом не только спасли бы ситуацию, но и с благоговением отнеслись бы к ее невинности.

Он должен был оставить ее двум мужчинам, которые любили бы Бэлль всегда. Келл сказал первое, что пришло в голову, даже не подумав о возможных последствиях. Он был шокирован и одновременно ощущал горечь от того, что никогда не будет достаточно хорош для нее. И даже не осознавал, насколько сильно его слова травмируют девушку – очередной пункт в списке доказательств того, что он не заслуживает ее.

— Бэлль, прости меня.

За многое. Да, он огорчил ее. Но извинялся он больше за то, что сам оказался слишком слаб, чтобы показать ей, как много она для него значит.

Аннабель неуверенно кивнула ему, — И ты меня.

Она направилась к двери, и Тейт окликнул ее, — Бэлль, давай поговорим об этом.

Взявшись за дверную ручку, девушка обернулась, — Не сегодня. Увидимся завтра утром на совещании.

Затем Аннабель ушла. Тихий щелчок закрывшейся двери оповестил об ужасном финале.

— Мы не можем позволить ей вот так уйти, — сказал Тейт, направляясь следом за девушкой.

Эрик втиснулся между Тейтом и дверью, — Дай ей немного времени, мужик. Не думаю, что сейчас она в состоянии разговаривать. Ей нужно побыть одной. Как только она немного оправится, а наш гнев поутихнет, мы все вместе сядем и во всем разберемся, потому что сейчас это только усилит конфликт.

— Но она плакала, — иногда Тейт отлично умел замечать очевидное.

— Мы должны позволить ей выплакаться, раз она этого хочет.

— Ей не нужно делать это в одиночестве. Она должна знать, как мы к ней относимся, — возразил Тейт.

— Думаю, в глубине души она это знает. Но если ты пойдешь за ней сейчас, то только подашь ей идею, — пояснил Эрик. — Она хочет всех нас. И, несмотря на сегодняшнюю речь упрямого тупицы, — он указал на Келла, — мы все хотим ее. И если мы хотим всё сделать правильно, то должны идти к ней все вместе или не ходить вообще. Но прежде чем сделать это, мы втроем должны сесть и во всем разобраться. Потому что произошедшее – полный отстой.

Келлан посмотрел на Эрика, совершенно потрясенный тем, что друг не вытолкал его за дверь или снова не начал драку, — Думаю, мне стоит подыскать себе другой номер. Этот разговор для вас с Тейтом. Раздел бизнеса мы сможем обсудить позже. Завтрашнее совещание пройдет без меня.

Эрик закатил глаза, — Боже, как ты любишь все драматизировать. Мы не будем этого делать.

— А я всё еще хочу выбить из тебя дерьмо, — Тейт встал и прошагал в ванную.

Включился душ, и Келлан решил, что битва окончена. Он переключил свое внимание на Эрика в попытке всё ему объяснить, — Мужик, я не могу оставаться рядом. Она больше никогда не захочет работать со мной. А Тейт никогда в жизни не простит мне, если Бэлль уйдет.

— Мы придумаем стратегию и не позволим ей уйти. Мы придумаем план, — уверенно сказал Эрик, расставляя по местам мебель, которую они едва не переломали в процессе драки. — Ты обманываешь себя, если считаешь, что больше не хочешь ее.

Он должен уйти. У него нет причин оставаться. Разбив Аннабель сердце, Келлан окончательно решил свою судьбу. Так почему же он не упакует свои вещи и не пойдет своей дорогой, как делал всегда? Потому что он должен быть честным со своими друзьями.

— Я всё еще хочу ее.

— Хорошо, значит, ты обманываешь себя, полагая, что не любишь ее.

Что он чувствует к Бэлль? Келл действительно не был уверен. Он так сильно хотел ее, но это желание не ограничивалось ее прекрасным лицом и телом. Безусловно, она ему нравилась. Он любил разговаривать с ней. Ему нравилось просто находиться рядом с этой девушкой. Будучи с ней в одном помещении, он чувствовал странное умиротворение. Им даже не обязательно было разговаривать – они могли просто заниматься своими делами. Во время работы Бэлль часто что-то напевала. Он всегда с нетерпением ждал того момента, когда она привычно повернется и спросит, не хочет ли он кофе, демонстрируя натуру заботливой сабы. Келл любил фантазировать о том, как она опускается на колени и спрашивает, чем еще может ему угодить. Мысль о том, что у него никогда больше не будет этих часов с ней, снова болью отозвалась в его сердце.

Черт возьми, а он вообще знает, что такое любовь? Или узнает только тогда, когда жареный петух клюнет? — Я не знаю, мужик. Знаю только одно – еще раз жениться я не смогу.

Эрик смотрел на него с серьезным выражением на лице, — При этом ты, не задумываясь, выстраиваешь с ней отношения Доминант/саба. И подходишь к этому с полной серьезностью. Ты был более чем готов посвятить ее в прелести подчинения и дисциплины, но не готов обучить ее сексу? Послушай, я сам был в шоке. Понятия не имею, как такая горячая женщина умудрилась остаться девственницей, но мне наплевать, сколько у нее было любовников – или не было – если я стану последним из них. Ты можешь себе представить, как она стоит на коленях перед другим Мастером?

От слов Эрика перед глазами Келлана вновь появилась кровавая пелена. Его друг, может, и неважный лжец, но отличный манипулятор. Он точно знал, как ударить по больному.

— Конечно, нет. Но я только что сломал ее.

— Так помоги нам «собрать» ее обратно.

По словам Эрика, всё было так просто, но Келл не понимал, как можно это сделать. Бэлль никогда не простит его. Или простит? — Я встречусь с ней завтра, но только для того, чтобы извиниться.

Он удостоверится, чтобы Бэлль поняла: проблема не в ее девственности, а в его израненном сердце. Келлан поклялся бы ей, что будь он хотя бы наполовину тем мужчиной, каким должен быть, то отдал бы всего себя, лишь бы быть рядом с ней и днем, и ночью. Он любил бы ее. Но это глупые и пустые мечты. Поэтому он уйдет и позволит ей обрести ту любовь, которую она заслуживает. Даже если это убьет его.

Глава 5

Бэлль посмотрела в дверной глазок своего гостиничного номера, надеясь, что не обнаружит за дверью Тейта или Эрика. Даже спустя час после своего абсолютного унижения, девушка продолжала дрожать. Душ позволил немного расслабиться, но перестать плакать, никак не получалось.

Аннабель вздохнула с облегчением, увидев за дверью блондинку со щенком на руках и безумной улыбкой на лице, которая махала рукой в дверной глазок. Для Кинли сегодняшний день был очень важен. Бэлль просто не могла испортить самое близкое к свадьбе торжество своей лучшей подруги.

Поморщившись, девушка отступила от двери. Может, Кинли подумает, что ее нет в номере?

Стук в дверь повторился, — Бэлль? Милая, я знаю, что ты там. Открой или я заставлю менеджера поверить в то, что ты там умерла, а мне необходимо забрать твое тело.

Аннабель со стоном потянулась к замку, потому что ее подруга действительно была способна на подобное. Эта женщина вернется сюда с менеджером и убедит его вскрыть дверь.

Вздохнув, Бэлль решила избавить подругу от лишних проблем.

При виде подруги улыбка исчезла с лица Кинли, — Ох… милая. Кого я должна убить?

Бэлль хмыкнула, захлопнув дверь, и позволила Кинли крепко обнять ее. Щенок в руках подруги воспользовался положением, чтобы лизнуть щёку Аннабель. Она готова была отругать негодника, но взглянув на щенка, сдержалась. Возможно, это было не самое привлекательное животное, но в его черных глазках было столько сочувствия, что глаза девушки снова наполнились слезами. Щенок уставился на нее, а потом потерся мордочкой о щеку, словно понимая, что ей нужно утешение.

Отстранившись, Бэлль взяла щенка на руки. Этот коротышка, кажется, был самым уродливым из всего помета, но в данный момент он казался таким милым, что девушка прижала его к себе.

— Я серьезно, Аннабель, — Кинли заперла дверь и последовала за подругой в комнату. — Я хочу знать, кто станет жертвой страшного убийства. В смысле, скажи мне, кого Лоу убьет мучительной смертью. Раньше он был спецназовцем, а, отойдя от дел, иногда скучает по убийствам преступников, так что ты могла бы ему помочь.

Бэлль покачала головой и опустилась на край кровати. Ее номер не был таким роскошным, как у Тейта и Эрика, но здесь было комфортно.

— Никаких убийств, Кинли. Я в порядке.

Ей просто нужно быть сильнее. Ну и пусть, что ничего не получилось. Келл не хотел иметь с ней ничего общего. Да и Эрик, судя по виду, не испытал особого восторга. Тейт был настроен более благодушно, но всё равно позволил ей уйти. Всё в порядке – или будет в порядке – когда она придумает, как склеить свое разбитое сердце. На это потребуется время, но она справится. Так или иначе, она всегда справлялась.

Бэлль почесала щенка за ухом, и он тут же устроился у нее на коленях, словно ему там и место.

Кинли села рядом с ней, — Я видела, как ты выходила из зала. Твои юристы все трое последовали за тобой. Я думала, ты останешься с ними на всю ночь, но Джессика Леннокс видела тебя выбегающей из их номера. Ты вряд ли бежала к себе, чтобы подыскать более сексуальное белье, ведь так?

Как объяснить всё лучшей подруге и не показаться жалкой?

— Нет. Мы попытались. Но ничего не вышло.

Кинли прищурилась, — Что это значит?

Аннабель зарылась пальцами в шерстку щенка, — Это значит, мы пришли к выводу, что сексуальные отношения между нами невозможны.

Изящно изогнутые губки Кинли приоткрылись, — Это невозможно, дорогая. Я не знаю ни одного парня, который признает себя несостоятельным в сексуальном плане. Ну, конечно, если его влечет к тебе. А этих троих, несомненно, к тебе влечет. Обычно парни изо всех сил стараются угодить, чтобы получить доступ к тому, что у тебя в трусиках. Или тоннами скупают маленькие синенькие таблеточки, — подруга ахнула. — Ты хочешь сказать, у них… трудности?

Ни в малейшей степени: ни по форме, ни по содержанию. Нет, чтобы получить стояк эти мужчины не нуждались в помощи – ни таблеток, ни какой-то другой. У каждого была внушительного размера эрекция… которая обмякла в ту же секунду, как мужчины узнали о ее девственности.

— Кинли, это не имеет значения.

Но подруга уже вцепилась в нее, словно собака в кость, — Имеет. Тебе больно. Ты плакала. Думаешь, я не вижу? Я хочу знать, что произошло.

Бэлль понимала, что Кинли не перестанет ее пытать, пока она во всем не сознается, — Они хотели кого-то более опытного.

— Более опытного в чем, например? Секс – это не ракетостроение и не нейрохирургия.

— Им просто не понравилось, что я оказалась девственницей.

Ну вот. Черт, яснее выразиться невозможно.

Аннабель гладила щенка по спине, пока его хвостик ритмично постукивал о ее ногу. Этот ритм успокаивал, и девушка наслаждалась своей связью с маленьким пушистым комочком. Кроме Кинли, у нее у нее больше никого не было.

— Невероятно, — Кинли глубоко вздохнула. — Господи, милая. Мне так жаль. В голове не укладывается, что они оказались такими засранцами. Но это мужчины.

Бэлль ощущала себя такой уставшей. На самом деле, они не были засранцами. Просто они мужчины, ищущие то, чего у нее нет.

— Всё нормально. Было ошибкой думать, что у нас может что-то получиться. Теперь проблема в том, как мне быть, ведь я чуть не переспала со своими боссами.

Чуть, но не совсем. Господи, девушка до сих пор ощущала тепло их тел, словно они по-прежнему были рядом. Удовольствие от их прикосновений было слишком велико. Бэлль чувствовала себя другим человеком, когда, лежа на коленях Келлана, предлагала себя им троим: смотреть, чувствовать, утолять желание. В конце концов, они не захотели принять то немногое, что девушка могла им предложить. Поэтому теперь ей нужно решить, куда идти и что делать дальше.

Кинли встала и начала расхаживать по комнате, — Я просто не могу понять.

Естественно, ведь ее мужчины души в ней не чают, и им плевать на всё, лишь бы Кинли любила их.

— Это неважно. Просто… пожалуйста, поддержи меня в моем решении: я больше не смогу там работать.

Кинли остановилась и нахмурилась, — Конечно, ты не можешь там больше работать, — глаза девушки сузились, и Бэлль по личному опыту знала – подруга замышляет что-то зловещее. — Пока ты не разработаешь хитроумный план убийства всей этой троицы. Опять же, я – с помощью Лоу – готова полностью тебе помочь.

Аннабель не могла не рассмеяться, чувствуя, как на душе становится легче. Лучшая подруга не бросит ее, несмотря ни на что.

— Со мной всё будет в порядке, дорогая. Я со всем разберусь. Разве ты не должна быть со своими мужьями в первую «брачную ночь»?

— Не тогда, когда ты нуждаешься во мне. Мои мужья помнят, как ты помогала мне, — Кинли плавно пересекла комнату и ласково коснулась плеча подруги, выражая взглядом поддержку. — Бэлль, ты часть нашей семьи. Мы любим тебя.

Глаза снова наполнились слезами. Глупые слезы.

— Я тоже вас всех люблю.

Доминик, Лоу и Райли были достаточно умны, чтобы влюбиться в Кинли и спасти ее от брака, который мог закончиться смертью подруги. Бэлль ненавидела Грэга – бывшего жениха Кинли. Доминик, Лоу и Райли встали на защиту Кинли. Ситуация была опасной, поэтому, когда Келлан, Эрик и Тейт взяли Аннабель под свою защиту, у нее появилась надежда. Мужчины не позволили ей ни увидеться, ни даже поговорить с лучшей подругой, пока угроза не миновала. Келлан поставил под удар свою карьеру ради спасения Кинли. Но ведь не из-за дружбы с братьями Андерс и Домиником Энтони? Тогда ради чего он так рисковал?

Боже, Аннабель была совершенно сбита с толку. Но понимала: какими бы ни были его причины, какими бы ни были его чувства, утром она не сможет встретиться лицом к лицу со своими боссами. Несмотря на то, что она сказала им перед уходом, Бэлль просто не сможет сидеть на совещании рядом с ними и делать вид, что ничего не изменилось. Как не сможет вернуться в Чикаго и наблюдать издалека за их жизнью, работой или походами на свидания. Она определенно не желает снова видеть, как они дерутся. Эти мужчины были друг другу ближе, чем братья, а из-за нее их отношения разрушились. И как бы девушка ни пыталась избавиться от этого воспоминания, но, стоило ей закрыть глаза, как в голове возникала картина, где Келлан, оседлав Тейта, лупит его кулаками по лицу. Она являлась причиной этому, и чувство вины съедало Аннабель заживо.

Кинли глубоко вздохнула и погрозила подруге пальцем, — Ты останешься здесь, в Далласе, со мной.

Ох, Бэлль не собиралась этого делать. Грозящий палец Кинли обычно означал, что подруга серьезна как никогда. Но хуже возвращения в Чикаго, могла быть только попытка остаться здесь, с подругой, которая только «вышла замуж», став жалкой, не имеющей шанса найти мужчину гостьей. Не вариант.

— Я поеду в Новый Орлеан.

— Что? Зачем ты собираешься туда? До «Марди Гра» еще несколько месяцев (прим.: Марди Гра (фр. Mardi gras, буквально – «жирный вторник») – вторник перед началом католического Великого поста, аналог нашей Масленицы, последний день карнавала, из городов США самые массовые и пышные празднования проходят в Новом Орлеане).

Бэлль фыркнула, — Как будто у меня есть настроение хвастаться своими сиськами в обмен на какие-то бусы? Нет. Помнишь, месяца полтора назад я говорила тебе, что у меня умерла бабушка?

Кинли кивнула, — Да, это печальное известие, но я не припомню, чтобы вы были очень близки. Это ведь была мать твоего отца, верно?

— Правильно. И я едва ее знала. Даже когда папа был жив, они почти не общались – по крайней мере, на моей памяти. Я только помню, что однажды мама и папа спорили из-за нее.

Это было одно из ранних воспоминаний Аннабель. Мама считала, что отец должен простить женщину, живущую в Новом Орлеане. Она говорила что-то о бабушке: вроде, та старается изо всех сил. Но отец покачал головой и поклялся, что не допустит, чтобы пятно такой жизни легло на его малышку. И по сей день Бэлль не представляла, что имел в виду отец. А теперь, когда родители оба мертвы, скорее всего, уже и не узнает. Забавно. Она никогда не вспоминала о том дне.

— Ты когда-нибудь встречалась с ней?

— Только один раз. Она приезжала на похороны отца. Миниатюрная хорошо одетая женщина с разрывающей сердце печальной улыбкой.

Бэлль тогда была совсем ребенком – растерянным и рассерженным из-за того, что отец так внезапно ушел навсегда. Бабушка, с которой она никогда не встречалась, обняла ее на один короткий, скорбный миг, обменялась несколькими словами со своей невесткой, а затем снова уехала. Но перед этим, стоя над гробом сына, прошептала: «Прости меня, малыш».

Аннабель почти ничего не знала о своей бабушке. Эта женщина и ее прошлое были покрыты тайнами и, возможно, их разгадывание позволит отвлечься от нынешних проблем самой Бэлль.

— Я помню ее. Красивая пожилая женщина в твидовом костюме «Шанель», — только Кинли могла вспомнить, во что были одеты встречаемые ею люди пятнадцать лет назад.

Бэлль понятия не имела, во что была одета незнакомая ей женщина, но знала, что она оставила ей какое-то наследство, — Она завещала мне свой дом во Французском квартале.

Письмо от адвоката ее бабушки содержало минимум информации. Когда Аннабель разговаривала с ним по телефону, мужчина предположил, что она захочет дождаться заверенной копии завещания, а потом выставит дом на продажу. По-видимому, прежде чем определить его реальную стоимость, в помещении придется провести ремонт. Но адвокат заверил ее, что сможет найти покупателя.

Копия завещания была заверена два дня назад, и Бэлль поняла, что ей не нужен покупатель. Ей нужна новая цель.

Решение моментально пришло в голову. Ей нужно время, чтобы прийти в себя и решить, куда двигаться дальше. Ей нужно место, где она сможет побыть вдали от всех, кого знала. Новый Орлеан идеально подходил для этого.

Щенок поднял на нее свои темные глазки и посмотрел на Бэлль полным обожания взглядом. О, она такая слюнтяйка!

— Кинли, я беру собаку.

Глаза Кинли восторженно расширились, — Ты серьезно? — она подняла щенка, проверяя мальчик это или девочка.

Это судьба. Теперь он будет мужчиной Бэлль. Щенок взволнованно извивался, как будто понимал, что его маленькая собачья жизнь изменилась.

— Да, я возьму его с собой. И уже знаю, как его назвать. Сэр, — это будет последнее существо мужского пола, которому Аннабель дарует этот титул.

— Ой, милая, ты не можешь так его называть. Это грозит поркой твоей заднице.

От кого?

— Неа. Теперь его зовут Сэр, — Бэлль хихикнула. — Я буду повышать его щенячью самооценку. Он вырастет альфа-самцом.

Сэр завилял хвостом.

— Не думаю, что он когда-нибудь станет альфой, но ему повезло, что у него есть ты, — Кинли взяла подругу за руку. — Чем я могу помочь? Может, тебе что-то нужно?

Иногда неплохо иметь лучшую подругу, у которой был во всем ей потакающий богатый муж.

— Мне нужен автомобиль.

— О, ты что-то замышляешь. Ты же знаешь, как я люблю хорошо сплетенную интригу, — Кинли вскочила и бросилась к столу. — Нам нужно составить план.

У лучшей подруги Бэлль всегда всё должно быть по плану. Кинли и ее списки. Было что-то успокаивающее в том, чтобы позволить Кинли взять верх. Она действительно любила планировать. Подруга уже начала делать заметки и звонить.

Аннабель откинулась назад, погружаясь в уныние этой ночи. Она отправит письмо своим боссам с пояснениями касательно совещания, а потом еще одно, в котором объяснит причину своего ухода. Может быть. Или им будет всё равно. Скорее всего, они вздохнут с облегчением, получив возможность «избавиться» от нее.

Но Бэлль боялась, что будет скучать по ним вечно.

Глава 6

Не отрывая взгляда от стойки администратора, Эрик поправил галстук и снова проверил свой телефон. Восемь тридцать пять. Бэлль до сих пор не появилась. Она никогда не опаздывала. Наоборот, всегда приходила чуть раньше на тот случай, если что-то пойдет не так. Но… двадцать минут назад Эрик вошел в кафе, надеясь поговорить с девушкой наедине. Он окинул взглядом помещение, рассчитывая обнаружить ее за столом, заваленным ворохом заметок.

Только Аннабель нигде не было.

Эрик не думал, что она стала жертвой преступления. Вероятность того, что Бэлль подверглась нападению в номере отеля, тем более таком респектабельном и переполненном гостями свадебной церемонии, была ничтожной. Аннабель слишком умна, чтобы впустить в свой номер незнакомца. Если отбросить предположения о том, что с девушкой что-то случилось, то у Эрика оставался единственный повод для беспокойства: «Что, если она специально решила не появляться?» И что бы это могло значить?

Он должен найти ее.

Эрик открыл список контактов на телефоне. Номер Аннабель было трудно не заметить – единственный из сотни контактов с прикрепленной фотографией. Стоило мужчине взглянуть на фото девушки, как в сердце возник странный трепет. Он сфотографировал ее, когда она сидела за своим столом, освещаемая со спины лучами утреннего солнца, словно ангел, но… с дьявольской улыбкой на лице. Его Бэлль. Боже, Эрик надеялся, что она все еще его. Альтернатива была слишком пугающей, чтобы даже думать об этом.

Его звонок был сразу же переадресован на голосовую почту. Проклятье! Эрик хотел было уже сбросить вызов, но, слушая запись автоответчика, подумал, что если дать Аннабель понять, будто он звонит исключительно по делу, то это ее успокоит. Ведь в этом для нее не будет ничего необычного, правда? Он надеялся, если сделает правильно, девушка поймет, что никто из них не собирается набрасываться на нее перед клиентами. Тогда, возможно, Аннабель избавится от чувства неловкости и присоединится к ним.

— Бэлль, братья Хьюз будут здесь с минуты на минуту. Ты нужна нам на этой встрече. Мы в кафе отеля. Я забронировал нам дальний столик. До скорой встречи. Спасибо, — Эрик нахмурился и коснулся кнопки, завершая звонок.

— Ее здесь нет? — вошедший Тейт хмуро осмотрел помещение и сел. Судя по лицу его друга, тот провел бессонную ночь. Эрик понимал, что и сам выглядит не лучше.

— Может, мне стоит сходить к ней в номер и поговорить? — Келлан выдвинул стул, но лишь облокотился на него. Эрик никогда не видел его таким неуверенным и сбитым с толку. — Мы могли бы положить конец всем недоразумениям, чтобы она не испытывала неловкости, снова работая со мной.

Эрик покачал головой и жестом предложил всем сесть, — Если ты пойдешь к ней в номер, мы с Тейтом тоже пойдем. Нам всем нужно поговорить с ней и прийти уже к единому мнению. Но Оливер и его братья будут здесь с минуты на минуту. Проклятье!

— Возможно, Аннабель появится раньше, — с надеждой в голосе произнес Тейт и перевел взгляд на свой телефон. — Только… в два часа ночи она прислала мне все свои заметки касательно деловой встречи.

— Ну, это ведь твои клиенты. Бэлль всегда заранее высылает всё, что касается встречи ведущему юристу, — попытался утешить его Эрик, а заодно и себя самого.

Тейт внимательно изучил сообщение, проведя пальцем по экрану телефона, и нахмурился, — Эти записи очень подробные. Больше, чем обычно. Здесь всё, что нам может понадобиться по ходу встречи.

— Она не придет, — Келл стиснул зубы и вцепился в спинку стула, мужчина выглядел готовым сорваться. — Дерьмо.

Эрик потер ладонями лицо, чертовски опасаясь того, что Келл прав. Но все же цеплялся за любую возможность опровергнуть предположения своего друга. Холодок страха пробежался по телу, и Эрик заглянул через плечо Келлана, быстро просматривающего заметки на телефоне Тейта.

— Всё верно, — Келл выглядел мрачным, — ее записи гораздо подробнее, чем нам требуется для этой встречи. Проклятье, она ушла.

Тейт нахмурился, — У Бэлль нет машины, а билет на самолет забронирован на тот же рейс, что и у нас. Она не могла далеко уйти, верно?

— Правильно, — рассеянно согласился Эрик. — Может, она просто у Кинли.

У Аннабель был тяжелый вечер. Возможно, ей нужно какое-то время побыть с подругой. Или она просто проспала. Он не стал бы винить девушку, появись она в самую последнюю секунду, в попытке избежать личного разговора, и покинув их, как только все вопросы с клиентами были бы улажены. Но они не могут этого допустить. Им необходимо обсудить всё с Бэлль, вернув ее в свою постель – туда, где девушка и должна была остаться прошлой ночью.

Они втроем почти всю ночь не спали, обсуждая, как теперь быть с Аннабель. И добились в этом вопросе некоторого прогресса, хотя Эрик всё еще не был уверен, что Келл представляет себе масштаб ситуации. В данный момент они должны бросить все свои силы на то, чтобы пойдя на небольшое унижение, умолять ее остаться. Бэлль всегда отличалась благоразумием. И в этой ситуации останется такой же. Во всяком случае, он надеялся на это.

Келлан покачал головой, — Бэлль не из тех, кто дуется. Я не поверю в то, что она пропустила встречу ради того, чтобы поплакаться своей лучшей подруге. Здесь что-то гораздо более важное, — он прижал кулак к губам, словно сдерживал очередное проклятье. — И это совсем нехорошо.

Эрик пытался найти логическое опровержение размышлениям друга, но не смог. Келл был прав. Эрику хотелось помчаться в номер Бэлль, чтобы узнать, там ли она и готова ли с ним поговорить.

Но к ним уже подходил мужчина с коротко стриженными светлыми волосами в безупречно сидящем темно-синем костюме. По обеим сторонам от него шли двое очень похожих на него мужчин, правда, не с таким суровым выражением на лицах.

— Доброе утро, — Оливер Терстон-Хьюз хоть и прибавил немного в весе после смерти жены, но мрачного выражения его взгляд так и не потерял.

Ясмин была двоюродной сестрой правящего семейства Безакистана, но оказалась жестокой предательницей. Она продала собственную кузину Алию в рабство. А когда бедная девушка догадалась, что кровная родственница едва не разрушила ее жизнь, Ясмин попыталась убить ее, совершенно не заботясь о том, что подставляет под удар и собственного мужа – Оливера. Этот эпизод в жизни Оливера ожесточил некогда беззаботного аристократа.

— Спасибо, что встретились с нами, — приветствовал их со своим неизменным аристократическим британским акцентом младший из трех братьев – Рори.

Последний из братьев Хьюз просто кивнул, не снимая солнцезащитных очков-авиаторов. В кафе и так уже начали шептаться о Каллуме Терстоне-Хьюзе. Лицо этого человека было просто создано для того, чтобы украшать собой рекламные баннеры и красоваться на постерах, и парень сколотил неплохое состояние, улыбаясь в камеру. Однако в данный момент он находился в прощальном туре со своей командой по соккеру. Эрик не сомневался: если бы Каллум мог слышать его мысли, то закатил бы свои известные на всю страну глаза и напомнил бы ему, что правильно говорить – команда по футболу (прим.: в США термин «футбол» применяют к контактной игре, разновидности регби, тогда как «соккером» называют привычный для европейцев и россиян футбол).

Рори с улыбкой опустился на стул, — Давайте быстрее покончим с этим. После вчерашнего приема я познакомился в баре с девушкой. Я пробыл в Америке уже целых четыре дня и до сих пор «вхолостую».

Его братья хором застонали и сели за стол. Заказав кофе, вся группа приступила к обсуждению деловых интересов Хьюзов в Америке и о тех надеждах, которые возлагались на эту поездку. «Собачья свадьба» оказалась удачным – хоть и болезненным – поводом для Оливера увидеться с семьей его покойной жены и, возможно, наладить отношения, придя к какому-то компромиссу.

Эрик с головой погрузился в работу. Здесь предстояло распутать несколько сложных юридических узлов, прежде чем братья Хьюз смогут приобрести недвижимость в Штатах и приступить к реализации запланированного. Эрик вел разговор с уверенностью человека, прекрасно владеющего знаниями в этой области права. По мере необходимости Келлан предлагал свои знания и опыт. Тейт приводил конкретные факты и расставлял приоритеты, попутно ведя записи, как делал обычно. Вроде бы всё было, как всегда, но улыбки Бэлль и ее квалифицированных действий явно не хватало.

Тридцатиминутная встреча растянулась на час, и не успел Эрик оглянуться, как они уже оплачивали счет. Братья Хьюз встали и протянули для пожатия руки.

— До встречи через месяц, — кивнул Каллум.

Осознание очевидного ударило Эрика под дых. Аннабель так и не появилась. Он с опаской проверил свой телефон. Ничего. За все время работы у них она не пропустила ни одной встречи. За четырнадцать месяцев девушка ни разу не брала больничный. А сегодня даже не позвонила, чтобы сообщить им о своем отсутствии. Очень на нее не похоже.

Рори с улыбкой тряхнул руку Эрика, — Жаль, что не удалось повидать Бэлль. Так и передай ей.

Эрик готов был предоставить Келлану возможность разбираться с этим в одиночку. Да, они вели себя, как мудаки, но она всё еще является частью их фирмы, и он даже в страшном сне не мог представить себе, что Бэлль будет уклоняться от ответственности, потому что обиделась.

— Уверен, Бэлль тоже жалеет, что не увиделась с вами. Она неважно себя чувствует, — хотя это никак не касается клиентов, у Эрика возникло желание как-то оправдать девушку.

Или, может, ему самому хотелось в это верить, потому что лучше уж так, чем думать о пугающей перспективе.

Оливер приподнял брови над своими пронзительно-голубыми глазами, — Утром она выглядела абсолютно здоровой.

Все-таки кто-то ее сегодня видел. И значит, она пока еще здесь. Эрик выдохнул с облегчением.

Тейт придвинулся ближе, — Где она?

Эрик и Келлан обменялись взглядами. Им нужно научить Тейта хотя бы немного скрывать собственные эмоции.

— Я не знаю. На самом деле, когда мы ее видели, было не совсем утро. Скорее, середина ночи, — Каллум усмехнулся. — После приема мы вышли немного выпить. Это было около трех часов. Я еще удивился, что она уезжает в такое неподходящее время.

— Уезжает? — спросил Тейт.

— Нам так показалось, — сказал Рори, задвигая свой стул. — Она выходила с чемоданом и с одним из тех уродливых щенков.

У Эрика отвисла челюсть, и мужчина понял, что у него самого плохо получается сохранить невозмутимое выражение на лице, — Она выходила с чемоданом в три часа ночи?

— С собакой? — Тейт выглядел озадаченным.

Келл толкнул его локтем, — Она что-нибудь сказала?

— Не так уж много. Сказала только, что планирует начать новый бизнес, — Оливер пожал плечами. — Печально, что она ушла. Я всегда считал ее разумной и довольно милой. Но, судя по всему, она была в порядке. И «Мерседес» потрясающий. Просто бриллиант.

Рори вздохнул, — Какой ужас! Бэлль – невероятная красотка, а ты заметил только машину! Господи, я искренне надеюсь, что твое либидо скоро вновь проснется.

Каллум отвесил подзатыльник своему младшему брату, — Перестань строить из себя озабоченного идиота.

Выражение лица Оливера стало еще холоднее. Эрик с трудом мог вспомнить, каким был Оливер, когда они только познакомились – улыбчивый шутник, душа компании. А сейчас…

— Спасибо за завтрак. У меня еще дела. Джентльмены, — он просто кивнул.

Когда он ушел, Каллум и Рори вздохнули.

— Извините за это. Он до сих пор не пришел в себя. Я надеялся, что эта поездка в Америку вместе со мной его как-то взбодрит. С момента смерти Ясмин прошло уже больше года, — Каллум смотрел вслед уходящему брату, и на его знаменитом лице читалось неприкрытое беспокойство.

Эрик знал об этой истории немного больше, чем остальные. Мало того, что Ясмин пыталась убить своего мужа, она еще несколько раз прерывала свою беременность, выдавая это за выкидыш. А потом, пользуясь своим «горем», тянула деньги из своего скорбящего мужа. Да уж. Оливер больше никогда не сможет доверять женщине.

Рори – видимо, единственный, кто не будет унывать в любой ситуации – сказал, — Эй, когда будете нанимать новую секретаршу, постарайтесь найти такую же сексуальную, как Бэлль. Она потрясающая девушка, но слишком серьезно относилась к правилу не ходить на свидания с клиентами, — он покачал головой. — Я пытался. И не один раз. Опозорился.

Попрощавшись, британцы ушли, но Эрик едва ли обратил на это внимание. Он ощущал внутри отвратительную пустоту. Гнев угрожал лишить его самоконтроля.

— Она вернулась в Чикаго без нас? — губы Келлана сжались в жесткую линию. Он явно был охвачен яростью. Так же, как и Эрик.

Тейт уже звонил по телефону, но быстро сбросил вызов, — Звонок сразу переводится на голосовую почту.

Келлан и Эрик уставились на него. Какого черта им теперь делать? Они решили дать Бэлль время, но это ни к чему не привело – у нее просто появилась возможность сбежать. Беспокойство начало вытеснять гнев и чувство вины. Она отправилась в путь в три часа ночи? Одна? Она ведь вообще не спала. В таком утомленном состоянии ей нельзя ехать по пустому ночному шоссе.

— Мы не знаем, вернулась она в Чикаго или нет. Это слишком долгая поездка, чтобы совершать ее в одиночку.

— Видимо, компанию ей составляет собака, — Тейт постучал пальцами по столу – нервная привычка, знакомая Эрику еще со школьных лет. — Зачем ей убегать?

— Чтобы преподать нам урок, — Келлан выругался, но уголки его губ опустились, а взгляд выражал сожаление. — Потому что я обидел ее прошлой ночью. Проклятье. Мне нужно увидеться с ней. Даже если у нас ничего не получится, я должен извиниться. Она должна знать, почему я больше никому не доверяю.

Эрика внезапно осенило, — Разве не Кинли водит машину марки «Мерседес-Бенц»?

Келлан выдохнул с явным облегчением, — Скорее всего, она просто поехала к Кинли. Слава Богу. Они живут в получасе езды отсюда. Не пройдет и часа, как мы найдем ее. Поехали.

Когда все трое развернулись в сторону выхода, в кафе вошла та самая блондинка в компании Джессы Леннокс и жены нефтяных магнатов Ханны Джеймс. Дамы улыбались, смеялись, однако при виде Келлана и компании прекрасное лицо Кинли превратилось в презрительную маску. Она резко развернулась и повела своих спутниц в противоположную сторону зала.

— Ну вот, теперь мы персоны нон грата, — мрачно заметил Тейт. — Полагаю, нас не пригласят на «бэби шауэр» (прим.: Baby shower – традиционная вечеринка для будущей матери в честь скорого рождения ребенка). И, Слава Богу!

Эрику было глубоко наплевать на все это. Ясно было одно: Аннабель не уехала вместе с лучшей подругой. Тем не менее, Кинли точно должна знать, куда уехала Бэлль. Он почувствовал, как непроизвольно сузились его глаза при виде Кинли, демонстративно севшей спиной к их компании и что-то прошептавшей своим спутницам. Те, в свою очередь, задрав носики, тоже отвернулись от них. О, черт. Женщины. Он никогда их не поймет. Эрик жил вместе с Тейтом и они никогда не тратили время на то, чтобы грузить друг друга своими чувствами или чем-то в этом роде. Стало ясно, что Бэлль, придя в себя после, наверное, самого унизительного вечера в ее жизни, сразу же поведала свою историю подруге. Превосходно. Ладно, пусть злится. Это лучше, чем уныние. С ее злостью он готов мириться до тех пор, пока она не успокоится настолько, чтобы они смогли нормально поговорить.

Эрик поднялся. Пришло время ему всё взять в свои руки.

— Думаю, нам нужно найти Доминика и поговорить с ним.

Тейт тоже встал, — Почему с Домиником? Разве мы не можем поговорить с Райли? У нас с ним много общего.

Но Келлан, казалось, понял ход его мыслей, — О, нет. Мы будем разговаривать с Домиником. Потому что это его саба стоит между нашей сабой и нами. Да, мне нравится ход твоих мыслей Коэн. Мы славно пообщаемся – как Дом с Домом.

Келлан шагнул вперед, беря инициативу в свои руки. Именно поэтому Эрик никогда не сдавался. Они работали в тандеме, и ему это нравилось. Он не мог бросить своих лучших друзей, своих партнеров. И он ни черта не собирается отказываться от женщины, которую они смогут назвать своей женой.

***

Держа под мышкой Сэра, Бэлль разглядывала трехэтажный дом в испанском колониальном стиле. Внешне он выглядел непритязательно. Розовая, местами облупившаяся, краска на стенах и синие ставни, закрывающие старинного вида окна. С верхнего этажа, с высоты птичьего полета, открывается вид на старинную улочку. Вдоль стен тянется мощеный кирпичом тротуар. Но при этом дом был очаровательным.

Аннабель удалось припарковаться только дальше по улице, а потом пришлось тащить свои чемоданы через толпы туристов, снующих туда-сюда по главной площади, несмотря на прохладу осеннего утра. Остановившись перед зданием, девушка разглядывала его, начиная осознавать реальность. Теперь это будет ее дом. Оказавшись в непосредственной близости, Бэлль поняла, что ей нравится здешняя атмосфера. Внешне дом казался немного унылым и запущенным, но она изменит это. Ее лучшая подруга знала толк в том, как организовать побег. Кинли уже договорилась с транспортной компанией о перевозке вещей из чикагской квартиры Бэлль. Как только они прибудут, девушка въедет в дом, приведет его в порядок и начнет новую жизнь.

— Аннабель Райт? — представительного вида пожилой мужчина в полосатом костюме не спеша шел по тротуару.

Подавив зевок, девушка кивнула. Путь от Далласа до Нового Орлеана занял всю ночь. Ехать восемь часов без сна по почти пустым дорогам оказалось непросто, но Бэлль была твердо намерена не сдаваться. Она отправила всю информацию по проведению встречи Тейту и отослала по факсу заявление об уходе – его в офисе должен принять стажер. После этого загрузила вещи в машину Кинли и вместе с Сэром уехала во тьму ночи, стараясь не думать о том, что всё еще чувствует на теле руки своих бывших боссов. Скорее всего, так будет еще долго, но сейчас она должна сконцентрироваться на новом будущем, в котором присутствие этих мужчин не предполагается.

— Да, я Аннабель Райт. Вы адвокат моей бабушки?

Мужчина с тронутыми сединой бакенбардами и портфелем выглядел лет на пятьдесят, но в целом был в хорошей форме. Он кивнул, подходя ближе, — Малкольм Гейтс. Последние двадцать лет я отвечал за юридическую сторону дел вашей бабушки. Раньше этим занимался мой отец. Добро пожаловать в Новый Орлеан, — он говорил с мелодичным мягким акцентом.

Ее отец вырос здесь, но она не припоминала у него такого заметного акцента. Все эти годы у Бэлль здесь была семья, но они никогда не виделись. Из того, что она слышала, этот город был словно на другой планете. Ее поездка сюда в какой-то мере подтверждала этот факт, но, с другой стороны, стала для нее удивительным открытием. Аннабель нашла город красивым, необычным и немного загадочным. У нее сложилось ощущение, что здесь ей понравится, и она с удовольствием проведет время, погружаясь в ритм города. В Новом Орлеане она сможет начать новую жизнь.

Проявив себя джентльменом, Малкольм Гейтс взял ее чемодан и повел девушку через кованые железные ворота.

— Куда мы идем? Разве входная дверь не та, синяя? — Бэлль указала на вход со стороны улицы, со старой прогрызенной крысами второй сетчатой дверью.

— Нет, эта дверь для прислуги. Она ведет в комнату дворецкого и на кухню. Вход скрыт от посторонних глаз. Дом строился еще до изобретения кондиционеров, поэтому максимально использовалась природная тень. Нам сюда, — они вошли на потрясающий крытый внутренний дворик. При виде утопающей в пышной зелени прекрасной террасы из старого кирпича с фонтаном у Бэлль отвисла челюсть. Невероятный оазис в самом центре города. — Вы не обидитесь, если я скажу, что вы очень похожи на свою бабушку? Даже находясь уже в преклонном возрасте, она оставалась одной из красивейших женщин Нового Орлеана. Когда у нее было хорошее настроение, она вытаскивала столик на середину площади и целый день гадала людям по руке. Я думаю, что мужчины шли к ней из-за ее невероятной красоты.

Бэлль вздрогнула, — Моя бабушка была гадалкой? Неужели это и есть та самая «нечистая» жизнь, против которой выступал ее отец?

Легкая улыбка заиграла в уголках губ адвоката, пока он вел Аннабель дальше, — Она была медиумом. Одним из лучших. Я никогда не понимал, как она терпела здешнюю жизнь, но ей нравилось.

Они шли по широкому внутреннему двору, выложенному плиткой. Здесь стоял причудливый белый стол и стулья. А вокруг был просто настоящий цветущий Райский сад.

Мужчина по-отечески похлопал Бэлль по плечу, — Знаете, какое-то время дом пустовал. Там может быть грязно. Я могу договориться об уборке, прежде чем вы вступите в права наследования.

В данный конкретный момент Аннабель просто хотела оказаться внутри, чтобы иметь возможность поплакать без посторонних глаз и поспать. Позже она найдет, где купить мороженого, чтобы утолить свои печали.

— Я сама с этим разберусь. Позже. Но все равно спасибо.

— Ладно, тогда… у меня есть для вас хорошие новости. Я нашел покупателя. Цена вопроса – два миллиона. Ремонт делать не нужно – человек готов купить дом в том состоянии, в котором он есть сейчас. Думаю, вы согласитесь со мной, что это очень хорошее предложение.

Аннабель не знала точной стоимости, но одного взгляда на внушительный дом, просторную усадьбу с двором и гостевым домиком, расположенным на Дофин-стрит в известном всему миру Французском квартале, хватало, чтобы понять, цена должна быть гораздо выше. Тут общая площадь больше тысячи квадратных метров. Правда, Бэлль не представляла, во что может обойтись ремонт, но и продавать дом так сразу ей не хотелось. Девушка мечтала что-то изменить. И сделать это самостоятельно. Этот старый дом может стать визитной карточкой ее знаний и умений. У этого дома большой потенциал.

Бэлль подняла взгляд на мистера Гейтса, — Завещание только что огласили, а этот покупатель уже видел дом? Или его недавно оценивали? Это действительно неожиданно.

— Я понимаю, что это трудно принять сразу, особенно после вашей утраты. Но, тем не менее, покупатель жаждет заполучить этот дом. Это судья. Он очень влиятельный человек в городе. И давно положил глаз на это местечко. И, да, он видел дом. Он был близким другом вашей бабушки. Он давно пытался уговорить ее продать ему поместье, и вот теперь, после смерти Мэри, жаждет вернуть дому его исторический шарм. Я могу перевести деньги на ваш счет до конца рабочего дня, если вы сообщите мне свои банковские реквизиты. Вам даже не придется ночевать здесь. На сегодня я найду для вас апартаменты, а завтра вы сможете вернуться к своей привычной жизни в Чикаго.

Бэлль была дизайнером, а не идиоткой. Оглядев свои владения, от которых веяло южным изяществом, она поняла, что влюбилась. И пусть сейчас дом в плачевном состоянии, но под этим слоем пыли и потрескавшейся штукатурки она чувствовала что-то необыкновенное.

— Простите, мистер Гейтс, но сейчас я не заинтересована в продаже дома. По крайней мере, до тех пор, пока не разберу личные вещи бабушки. Поэтому мне бы хотелось осмотреть его изнутри. Полагаю, ключи у вас? — девушка натянуто улыбнулась в ожидании ответа.

Адвокат нахмурился и вытащил из кармана пиджака ключ. Мужчина проводил ее через живописный двор по кирпичной дорожке к противоположной стороне дома – до массивных двойных дверей в форме арки с окном и двумя балконами над ними с видом на сад. Сейчас девушка увидела дом как официальная хозяйка. Вне всякого сомнения, Аннабель просто влюбилась в него.

Двери со скрипом открылись, и Бэлль ощутила слабый запах затхлости, смешанный с отдаленным намеком на нотки духов. Можно будет открыть окна и включить вентилятор – всё выветрится. Запах долго не продержится, в отличие от архитектуры. Изумленно разинув рот, Бэлль вошла в потрясающе красивое фойе, всматриваясь в каждую деталь вокруг. Она уже мечтала о том, как вернет этому дому былой шик. Мысленно девушка представила себе классически великолепный вход: белоснежные мраморные колонны, роскошные полы, светлые стены, хрустальные люстры, но при этом с вкраплениями чего-то яркого – возможно, красного или индиго – чего-то такого же дерзкого, как сам Новый Орлеан. Окна она задрапировала бы тканью в тон, чтобы подчеркнуть их изящество и добавить внутрь света. Шерстяные ковры придется заменить, а деревянные полы лишь покрыть густым темным лаком. Они сделаны из настоящего дерева, сейчас уже никто не делает такого прекрасного паркета.

Вау!

Улыбнувшись, Бэлль повернулась к Гейтсу, собираясь сказать, что не планирует никуда уезжать, но заметила, что мужчина не вошел в дом вместе с ней. Он стоял за порогом, прижимая к себе портфель.

— Вы не должны этого делать, мисс. Я понимаю, вам кажется, что это место стоит дороже. Возможно, так и есть, но вам лучше взять предложенные деньги и покинуть дом.

— Спасибо за совет, но я решила привести его в порядок.

Сэр поднял голову и принялся лаять в пустоту комнаты. Бэлль попыталась успокоить щенка, — Замолчи.

Не переступая порога, Малкольм указал на пса, который извивался, требуя, чтобы его отпустили, — Вот видите. Вам стоило бы прислушаться к своей собаке. Она чувствует, что с этим местом лучше не связываться. Каждый житель квартала знает, что это проклятое место, — слегка содрогнувшись, проговорил адвокат.

— А как же судья? Влиятельный в обществе человек? Почему ему хочется купить этот дом, раз он всем внушает такой ужас?

Господи, она слишком долго работала с юристами.

— Я отговаривал его, но он не слушает, — Гейтс выглядел то ли растерянным, то ли испуганным. — Продайте его, мисс. Чем быстрее, тем лучше. Все женщины, жившие в нем – за исключением вашей бабушки – плохо кончили.

Это какая-то завуалированная угроза? Звучало не совсем как угроза, но Бэлль не могла точно понять, что услышала в его голосе.

— Что это значит?

Мужчина откашлялся, — Здесь повесились две женщины. Молодые женщины. Ходят слухи, что это место населено призраками. А теперь, верите вы в это или нет …

Во что она больше всего была склонна верить, так это в желание Гейтса запугать ее. Скорее всего, он заработает денег, если убедит ее продать дом тому судье. Какая жалость!

— Мне не нравится мысль о том, что вы будете жить здесь в полном одиночестве, — продолжал он.

Сэр извивался всем телом, поэтому Бэлль опустила собаку на пол, и, судя по виду, он решительно был настроен побегать. Пес тут же облюбовал место в середине комнаты и начал лаять, но лай этот звучал счастливо. Он вилял хвостом и приплясывал, словно был рад видеть кого-то, хотя, кроме них, в комнате больше никого не было.

Итак, дом был очень красивым и обладал какой-то загадочной силой. Даже не осмотрев его до конца, Бэлль уже могла себе представить, что ночью, в полном одиночестве, здесь будет жутковато. А чего еще она ожидала от огромного пустого особняка в Новом Орлеане? Аннабель валилась с ног от усталости. Последние несколько дней были просто ужасными, но лучше иметь дело с предполагаемым призраком, чем вернуться в Чикаго и получить возможность в любой момент столкнуться со своими бывшими боссами. Приняв решение, девушка не собиралась отступать. Она не позволит себе из-за каких-то старых сказок отказаться от законного наследства. Желанием ее бабушки было, чтобы Бэлль владела этим местом, и ей хотелось узнать как можно больше об этой женщине и ее, несомненно, бурном прошлом. А пожить в доме бабушки – неплохое начало для этого. Вся история ее семьи была одним большим секретом, который ей хотелось разгадать. Кроме того, это поможет отвлечься от мыслей о Тейте, Эрике и Келлане больше, чем на тридцать секунд.

— Спасибо за вашу заботу, но я не буду продавать дом. И смогу сама справиться со всем, что он мне готовит. Поэтому давайте покончим с юридическими формальностями. Какие бумаги касательно завещания мне нужно подписать, чтобы получить ключ? Я действительно очень хочу спать.

Сэр расхаживал по дому с видом полноправного хозяина. Ну, по крайней мере, он успокоился. Время от времени он присаживался на задние лапки и негромко рычал, глядя в пустое пространство комнаты.

Адвокат порылся в своем портфеле и протянул через порог бумаги, а следом ручку. Гейтс мог быть сколько угодно суеверным, но Бэлль решила: если ее бабушка прожила здесь без происшествий одна все эти годы, то и с ней всё будет в порядке.

— Есть еще кое-какие бумаги, которые вам нужно подписать, но они у меня в офисе. Я окончательно доработаю их и предоставлю вам всю информацию в деталях. А еще ваша бабушка оставила вам деньги на счету. Там около тридцати тысяч. Я пришлю вам всю информацию в ближайшее время.

Слава Богу. Тридцать тысяч не так уж много, учитывая объем работ, необходимых провести в доме. Но этих денег может хватить на ремонт одной или двух комнат. В первую очередь она обустроит офис, чтобы иметь возможность использовать его в качестве своей визитной карточки.

Кажется, ее спонтанный план может сработать.

Гейтс нахмурился и покачал головой, — Я действительно хотел бы, чтобы вы передумали.

Бэлль просто улыбнулась и покачала головой в ответ. Вздохнув, мужчина ушел. Дверь закрылась, и Аннабэлль наконец-то осталась одна. Ну, она надеялась, что одна.

— Ну что ж, бабуля, — с возникшим вдруг чувством ответственности девушка осмотрела комнату, — я собираюсь вернуть этому месту былой блеск и назвать его своим домом, — усталость накатила на нее, и Аннабель зевнула.

Ночь была невыносимо долгой, а ей еще нужно осмотреться в доме и распаковать вещи. Столько дел. Но не раньше, чем она поспит.

Бэлль прилегла на слегка пыльный розовый бархатный диван и положила голову на подлокотник. Она не будет спать долго, просто даст отдохнуть глазам. Но стоило только задремать, как ее начали преследовать образы Эрика, Тейта и Келлана.

Глава 7

— Любовь моя, сделай одолжение, составь нам компанию.

Келлан с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться, когда увидел, как занервничала Кинли, после того как ее муж провел девушку в гостиную их номера. Увидев, что там находятся еще пятеро мужчин, она буквально вытаращила глаза. Келлан, Эрик и Тейт вместе с остальными супругами Кинли – братьями Андерс – ждали девушку в гостиной их апартаментов.

После короткого разговора с Домиником, в ходе которого юристы рассказали, в каком хаосе приняла участие Кинли, Доминик согласился и дал разрешение вежливо допросить свою жену. И пообещал, что позже она почувствует всю тяжесть его руки.

Даже Бутч сидел рядом с мужчинами, в то время как Джиджи высовывала свою маленькую мордочку из дорожной сумки Кинли. Едва сумку опустили на пол, она рванула через весь номер и спряталась за шторами, словно понимала, что надвигаются неприятности.

У Кинли такой возможности не было.

— Почему бы тебе не присесть? — обратился Келлан к блондинке, беря разговор в свои руки. — У нас к тебе есть несколько вопросов.

Надо отдать ей должное. Застигнутая врасплох, Кинли взяла себя в руки и опустилась на стул, который поставили в центре комнаты специально для нее. Девушка вздернула подбородок и посмотрела на мужчин, словно королева на своих подданных. О, Доминику просто необходимо устроить порку этой попке.

— Это допрос или я могу выпить чашечку кофе? Потому что меня лишили этой возможности, когда выдернули прямо с завтрака.

Лоу Андерс поднялся со своего места, — Я принесу что-нибудь для всех. Чувствую, нам это не помешает. Детка, ты была плохой девочкой, — он подмигнул Кинли, смягчая свое замечание.

— Обожаю, когда ты создаешь проблемы, милая, — Райли нетерпеливо подался вперед, предвкушая шоу. Улыбка не могла скрыть его возбуждения.

Неудивительно, что Кинли творит что захочет. Келлан постарался сдержаться и не закатить глаза.

Доминик нахмурился, — Эй, вы двое, отнеситесь к этому серьезно. Вам известно, что она сделала?

Братья Андерс покачали головами. Лоу направился в сторону стоящей в номере кофемашины, но, услышав недовольный тон Доминика, бросил на Кинли косой взгляд.

Девушка потупила взор, рассматривая аккуратно сложенные на коленях руки.

— Поговорим об Аннабель, — потребовал Доминик.

Кинли вскинула голову, озарив улыбкой комнату, — Конечно, Мастер. О своей лучшей подруге я могу рассказывать весь день. С чего начать? Значит, так... Бэлль родилась ясным осенним утром…

Рыкнув, Доминик прервал ее, — Я не это имел в виду. Ты роешь себе яму. Это мое первое и последнее предупреждение.

Келлан был бы менее снисходительным. Если она намерена упираться… что ж, ему не впервой иметь дело с упертыми свидетелями, — Где сейчас Бэлль?

— Я не совсем уверена…

— Кинли! — рявкнул Доминик.

— Да, Мастер? Я говорю правду. Я не знаю точно, где она, — Кинли старалась выглядеть сговорчивой и даже раскаивающейся.

Но Келлан на это не купился.

— Но у тебя же есть предположения, не так ли? — протянул Доминик.

Кинли поджала губы, явно не желая отвечать.

Получив вместо ответа молчание, мужчина нахмурился, — Это десять. Отвечай на вопрос, Кинли. Это очень важно.

— Для тебя, Мастер?

— Для Келлана, Эрика и Тейта. Разочаровать их – значить разочаровать меня. Расскажи любовникам Аннабель всё, что тебе известно о местонахождении девушки.

На лице Кинли застыло упрямое выражение, а глаза сузились, — У Бэлль никогда не было любовников. Она девственница. Она ждала настоящих мужчин, — Кинли бросила на них ехидный взгляд, — думаю, она их еще не нашла.

Тейт поник, словно цветок в оранжерее, — Кинли, мы очень сожалеем об этом. Честно говоря, я был счастлив узнать, что всё это время она ждала. Мне бы тоже хотелось оказаться девственником, но тогда, скорее всего, наш первый совместный опыт был бы ужасен, потому что мужчине нужно какое-то время, чтобы натренировать свою выдержку. В свой первый раз я кончил через три целых семь десятых секунды.

— Серьезно? — Эрик вытаращился на своего лучшего друга.

— Чувак, ты тоже был там. И сам, кажется, кончил девушке в руку. Бэлль заслуживает большего. — Тейт повернулся к Кинли. — Пожалуйста. Мы хотим извиниться и попросить ее дать нам второй шанс. Ты должна сказать нам, куда она поехала.

— Он мне нравится. Пусть живет, — произнесла Кинли.

Келлан готов был уцепиться за любую информацию, которую даст Кинли, чтобы найти Бэлль, — Отлично, тогда скажи ему, где ее найти.

— Я действительно не знаю. Я удивилась, когда обнаружила, что она уехала.

От наглого вранья маленькой чертовки Келлана передернуло, — Она уехала на твоей машине, — заметил он. — Ты дала ей ключи.

— Они ей были нужны.

— Но ты удивилась, что она уехала?

Кинли заерзала на стуле, — Бэлль не сказала, зачем ей нужны ключи.

Келл бросил сердитый взгляд в сторону Доминика, который, в свою очередь, скрестив на груди руки, буравил Кинли мрачным взглядом, — Это еще десять. Мы дошли до двадцати. Хочешь довести счет до тридцати? Я могу это устроить.

— Давай, Кинли, — Райли послал ей взгляд, призывающий вести себя благоразумно.

Лоу наблюдал за происходящим с улыбкой на губах, словно дерзость жены его забавляла.

— Ты дала ей ключи от машины, не спросив, куда она едет? — Келлан приподнял бровь.

— Она моя подруга. Я доверяю ей, потому что у нее чистое сердце. Когда машина станет ей не нужна, Бэлль вернет ее. Единственное, что мне интересно, так это с кем она уехала. Бэлль называла его «сэр», — Кинли покачала головой, словно ситуация была очень-очень печальной. — Думаю, что вы, ребята, проиграли. Сожалею.

— ЧТО? — гневно выкрикнул Келлан.

За несколько коротких часов Бэлль нашла себе нового гребаного Дома? Непостижимо. Невозможно. Хотя… учитывая, кто у Доминика в друзьях, вполне возможно, что после свадебной вечеринки поблизости нашелся какой-нибудь холостой Дом. Но в данный момент Келла удивляло то, что с тем парнем не было пары-тройки друзей. А вдруг Бэлль уехала с ним на свидание? От этой мысли Келлан похолодел. С другой стороны, братья Оливер ничего не сказали о том, что она была с мужчиной. Он нахмурился. Как-то всё это было подозрительно…

— Она не уехала бы с мужчиной, с которым только что познакомилась и, уж конечно, не стала бы называть его «сэр», — сказал Эрик, качая головой. — Я еще раз ей позвоню.

— Кто не успел, тот опоздал, — пропела Кинли.

— Еще десять за твое неуважение, — Доминик, постукивая ботинком, бросил на нее сердитый взгляд. — После тридцати шлепков твоя задница будет пунцовой.

Кинли никак не отреагировала. Почти сразу в ее сумочке зазвонил телефон.

Прижав ладонь ко рту, она заморгала глазами, изображая крайнюю степень удивления, — О, Господи! Кажется, телефон Бэлль каким-то образом попал в мою сумочку.

Итак, Аннабель уехала неизвестно куда на машине Кинли и без телефона. И, возможно, с другим мужчиной. Ладонь Келлана невыносимо чесалась.

— Кинли, ты ведь должна была видеть, в каком направлении поехала Бэлль, — подсказал Райли. — Помоги парням немного. Кажется, они искренне хотят вернуть ее.

— Я видела только то, что моя подруга была убита горем и вся в слезах, потому что мужчины, о которых она грезила, оказались полными мудаками, отказавшись прикоснуться к ней и сделать ее своей. Они заставили ее почувствовать себя неполноценной только потому, что она ни разу не была с мужчиной.

— Все было не так, — возразил Келлан, пытаясь сохранять терпение. — И если она плакала, потому что мы причинили ей боль, то почему уехала с другим мужчиной?

— Ну, естественно, потому что он сможет утешить ее, — парировала Кинли.

Келл был поражен тем, что Доминик до сих пор не перекинул свою жену через колено. И поскольку он, судя по всему, вообще не собирался этого делать, настало время указать подруге Аннабель на некоторые очевидные несостыковки и внимательно за ней понаблюдать. В поведении любого свидетеля есть подсказки. Как бы невозмутимо ни старалась держаться Кинли, она все равно отреагирует на его вопросы.

— Ты позволила ей уехать без телефона. Что, если ее рейс отменят?

Ничего.

На этом очаровательном личике не дрогнул ни один мускул, — Всё будет в порядке. У нее есть моя машина.

— Я сейчас же поеду в аэропорт и найду ее.

— Сядь, Тейт, — Эрик знал, что Тейту иногда нужен кто-то вроде поводыря. Или поводок…

Итак, судя по ответу Кинли, Бэлль в аэропорт не поехала.

Келлан решил сменить тактику, — А ты знаешь, насколько опасно шоссе посреди ночи? Вдруг машина сломается. Без телефона у нее не будет возможности связаться с тобой или вызвать техпомощь.

На очаровательном личике Кинли мелькнуло беспокойство, она поерзала на стуле и покачала головой, — Машина находится в идеальном состоянии.

— Но ведь может спустить колесо, не так ли? Бэлль понятия не имеет, как его поменять.

— Она не сможет, — кивнул Тейт. — Пару месяцев назад она звонила мне, когда пробила шину на своей колымаге.

— У меня новая машина, поэтому шины тоже новые, — защищалась Кинли.

— Это не спасет, если она случайно наедет на гвоздь или осколок стекла. Вполне возможно, что прямо сейчас она застряла на шоссе совсем одна, а ты об этом даже не знаешь.

Кинли опять заерзала на стуле, глядя в угол комнаты, стараясь не встречаться ни с кем взглядом.

— А сколько пьяных на ночных дорогах? Вдруг с ней что-то случится? Сколько времени пройдет, прежде чем мы узнаем?

Кинли прикусила губу и вздохнула, — С ней все в порядке. Она уже там, где должна быть, поэтому можете перестать беспокоиться. Мы купили ей новый телефон, и я уже разговаривала с ней. Не ждите – ее номер я вам не дам. Она не хочет с вами разговаривать. И она уехала не одна, с ней был Сэр.

По поводу «сэра» Келлана одолевали сомнения, — Расскажи мне об этом парне. Где она с ним познакомилась?

— Это я их познакомила. Всё, чего он хочет – сделать ее счастливой. Когда он поцеловал Бэлль, а она обняла его, я оставила их наедине. Уверена, вместе им будет хорошо, — девушка снова отвела взгляд и посмотрела вправо.

Кажется, что Кинли не говорит всей правды, но и не лжет. Может, она в шутку упаковала в сумку Бэлль надувного мужика? Возможно, они стали давать имена своим вибраторам, но тогда к чему все эти рассказы о поцелуях и объятиях? Келл не был до конца уверен, но у него были большие сомнения относительно того, что Аннабель сбежала с первым встречным. Не для того она берегла себя все эти годы, чтобы подарить свою невинность первому попавшемуся члену, с которым ее познакомила Кинли. Если только от обиды не решила расстаться с девственностью им назло. Это не похоже на ту Бэлль, которую он знал. Хотя еще утром он даже не предполагал, что она сможет не явиться на деловую встречу без какого-либо предупреждения. Ей определенно плохо, и она принимает решения, которые могут повлиять и на их судьбы тоже. Тем больше причин разыскать ее.

Однако Кинли до сих пор не раскололась.

Тейт ближе склонился к девушке с мольбой на лице, — Пожалуйста, просто скажи нам, где она. Мне невыносимо знать, что она где-то там страдает и думает, будто нам всё равно.

Выражение лица Кинли смягчилось – ярость сменилась сочувствием, — Бэлль просила меня не делать этого. Извини, но я не могу обмануть ее доверие. И Дом-Дом может шлепать целый день, — она указала пальцем в сторону Доминика. — Я всё равно не скажу.

Доминик встал и протянул руку своей жене, — Я добавлю это в список. Ты должна знать, как только наш ребенок родится, твою задницу ожидают гром и молния, любовь моя.

Она вложила ладошку в руку мужа, — Согласна. Но я сделаю всё, чтобы защитить Бэлль.

Вздохнув, Доминик прижал Кинли к себе и повернулся к Келлану, — Боюсь, больше она ничего не скажет. Они с Аннабель как сестры. Я не могу рассказать о том, чего не знаю. Но лично я не стал бы подрывать доверие братьев. По правде говоря, Бэлль не твоя саба, пока не приняла твой ошейник, — он пожал плечами. — Если лично я или моя компания можем что-то сделать, чтобы помочь вам, то мы это организуем. Но я бы не стал ожидать, что Кинли поступится своей преданностью.

— Мы понимаем тебя, — Эрик встал, настроенный невероятно решительно.

Келлан покачал головой. У них имелся еще один неиспользованный ресурс, а всё потому, что они поверили «этому ресурсу» на слово, когда он обещал больше не вести себя, как гребаный маньяк-преследователь.

— Подожди с этой просьбой. Думаю, сначала нам нужно поговорить с Тейтом. Он знает Бэлль как никто другой.

Тейт покраснел. Бинго! Даже у адвокатов бывают проколы.

— Пойдем, соберем вещи, пока Тейт будет рассказывать нам всё, что знает о нашей девочке, — Келлан посмотрел на Тейта взглядом старшего брата. — И под словом «всё» я имею в виду всё.

***

Тейт захлопнул дверь их номера, размышляя, не побьют ли его, когда он расскажет Эрику и Келлу правду. Он был почти уверен, что они засыплют его вопросами, на которые, на самом деле, ему совсем не хотелось отвечать. Но сейчас у него не было права хранить молчание.

Едва закрылась дверь, Эрик повернулся к нему, — Чувак, ты же сказал, что завязал со своими замашками сталкера (прим.: Сталкинг — нежелательное навязчивое внимание к одному человеку со стороны другого человека или группы людей, форма домогательства и запугивания, как правило, выражающаяся в преследовании жертвы, слежении за ней).

Тейт закатил глаза, — Ты говоришь так, словно я прячусь под окнами ее спальни и фотографирую, пока она раздевается.

— Но тебе хотелось бы, — заметил Эрик.

Естественно. Теперь, когда он видел ее голой, ему и не такого хотелось.

Тем не менее, даже он понимал, что есть границы, нарушив которые хоть раз, мужчина оказывается под гнетом судебного запрета, — Но я этого не делал. Короче, перестаньте читать мне нотации. Давайте найдем Аннабель. Меня не волнует, что говорит Кинли. Бэлль не должна быть там одна. С ней может что-нибудь случиться.

Ему была ненавистна эта неизвестность. Где она? Всё ли с ней в порядке?

Келлан провел рукой по волосам и рухнул на софу – он выглядел невероятно уставшим, словно выжатый лимон, — Мы найдем ее быстрее Энтони Андерса и даже без помощи Кинли, потому что твоя одержимая память хранит в себе всё, что касается Бэлль. Не так ли?

От разочарования Тейт чуть не плакал, — Я не преследовал ее. Я всего лишь наблюдал за домом, чтобы убедиться в ее безопасности.

— Даааа, — протянул Эрик. — Продолжай убеждать себя в этом, приятель. Давай уже покопаемся в этой копилке заметок о Бэлль в твоей голове и выясним, куда она могла уехать.

Аннабель была для него целым миром, так что… да, в словах Эрика не было ничего обидного. Правда, он не мог понять, почему это делало его сталкером. Он следил за ее домом по ночам, потому что в окрестностях произошла серия изнасилований. Ему становилось плохо от одной мысли, что с Бэлль может что-то случиться. Поэтому Тейт должен был убедиться, что девушка в безопасности. Ему было бы намного спокойнее, если бы они установили в ее квартире систему безопасности. А еще лучше, если бы перевезли ее в свой дом, в их постель. И что такого, если он заходил на ее страничку в Facebookчаще, чем нужно? Они ведь дружат. Она сама добавила его в друзья, разрешив просматривать всю свою хронику.

— Подумай, Тейт. Если она уже добралась до места назначения, то оно должно находиться примерно в десяти часах езды отсюда. Она может быть в Техасе, Луизиане, Оклахоме или даже в Канзасе. Бэлль не говорила, есть ли у нее друзья в этих штатах?

— Здесь у нее только Кинли, а большинство друзей живут в Нью-Йорке и Чикаго, — Тейт вздохнул, пытаясь заставить свой мозг работать.

Обычно он мыслил ясно, но сейчас понял, почему отец предупреждал его о том, что эмоции убивают логику. Он мог думать только о том, что Бэлль совсем одна, расстроена и, вероятно, ненавидит его… и тем более не планирует связывать с ним свою жизнь. А еще о существовании пусть призрачного, но шанса на то, что тот парень, которого она называла «сэр», уже занял их место.

— Вряд ли Кинли прячет ее где-то, — сказал Эрик. — Я наблюдал за ее лицом, пока Келлан вел допрос. Она одолжила Бэлль машину, но я не думаю, что она помогала нашей девочке добираться туда, куда бы она ни собиралась. Они очень близки, но если Бэлль перед отъездом купила новый телефон и дала Кинли номер, то вряд ли остановилась у нее или где-то рядом. Она не стала бы подставлять подругу.

— У Кинли медовый месяц, поэтому Бэлль не захочет обременять ее и быть помехой, — согласился Келлан.

Тейт покачал головой. Келл мог сколько угодно вести разговоры о том, что его не интересуют долгосрочные отношения, но любой мужчина, так тщательно изучавший всё, что касается женщины, должен преследовать определенный интерес – даже если этот мужчина законченный говнюк, тронувшийся умом и ведущий себя как последний мудак.

Хммм… кажется, он еще не до конца простил Келлана за прошлую ночь.

— Правильно, — согласился Тейт. — У Бэлль не так много родственников. Отец умер, когда она была ребенком. Ни братьев, ни сестер у нее нет. Мать живет очень далеко. Совсем недавно умерла ее бабушка, но Бэлль совсем не знала эту женщину.

Несколько недель назад Аннабель приносила ему копию завещания ее бабушки, чтобы он посмотрел.

— Значит, скорее всего, к родственникам она не поехала, — Эрик расхаживал вдоль окна, выглядывая на улицу, словно надеялся, что с минуты на минуту девушка вернется и распахнет для них свои объятия.

Тейт тоже надеялся на это, но он был не так глуп. Что он упустил? Куда, черт возьми, она исчезла?

— Даже если найдем Аннабель, что мы ей скажем? — спросил Тейт. — Прошлой ночью мы несколько часов кряду выясняли отношения друг с другом, но что мы можем сказать, чтобы убедить ее дать нам еще один шанс? Бэлль умеет быть упрямой.

Тейту была невыносима мысль о том, что эта девушка больше не подпустит их к себе. Он столько сил потратил на то, чтобы обойти ее защитные стены, но Бэлль, при всем своем дружелюбии, умеет быть очень осторожной и скрытной.

После года работы вместе и наблюдения настолько пристального, что неловко признаться, Бэлль всё еще оставалась для Тейта загадкой. Она была настолько многогранной, что, возможно, он никогда не докопается до ее сути. От осознания этого у него остановилось дыхание. Тейт стал для нее другом, потому что остальные двое не были готовы стать ее любовниками. Он сблизился с ней настолько, насколько она позволила. Но, похоже, в данный момент эта дружба не поможет ему.

— Разве одна из ее подруг по колледжу не переехала в Оклахома-Сити? — спросил Келлан. — Бэлль что-то говорила. Вроде как она была поражена, когда ее подруга – коренная горожанка – по уши влюбилась в Средний Запад.

Да, но Бэлль не поехала бы туда. Ей было плохо, а она не из тех, кто ищет жилетку, чтобы поплакаться. Нет, Аннабель будет страдать в тишине, уйдя глубоко в себя. А для этого нужно уединение. Если она решила сбежать куда-то посреди ночи, бросить работу накануне важной деловой встречи, то это должно означать, что девушка решила начать жизнь сначала.

Господи, она ушла! И если не получится ее найти, они никогда больше не увидятся. Каждую секунду своего отсутствия она становилась от них всё дальше и дальше. Чем дольше они позволят ей вариться в собственном гневе, тем меньше у них шансов вернуть ее. А тот парень, которого она называла «сэр»? Тейт надеялся, что Кинли несколько преувеличила. Бэлль, которую он знал, не переметнется в одночасье к кому-то другому. Она будет горевать и отгородится ото всех.

— Эй, у нее вроде есть двоюродная сестра, которая вышла замуж за парня из Хьюстона, — Эрик открыл свой ноутбук и начал просматривать график ее выходных дней. — Вот, нашел. Шесть месяцев назад она ездила на свадьбу. Возможно, нам стоит связаться с ее сестрой.

Родственников у нее было мало и жили они далеко друг от друга, поэтому каждый член семьи для Аннабель был очень дорог, она сама говорила ему об этом. Смерть отца стала для девушки сильным ударом, ведь она была еще совсем юной. Тейт вспомнил момент, когда она рассказывала ему о той ужасной зиме. Солнечные лучи сверкали в ее иссиня-черных волосах и подсвечивали катящиеся по щекам слезы, которые она пыталась сдержать. Задумчиво глядя на фотографию отца, стоящую в рамке на ее столе, Бэлль водила по ней пальцем. И именно в тот момент Тейту до боли хотелось сказать ей, что он, Эрик и Келл могут стать ее семьей. Но она была не готова услышать это… не готова узнать, что он хочет создать с ней семью.

И вот сейчас Тейт расхаживает по номеру, пытаясь избавиться от паники, которая грозит лишить его остатков способности мыслить логически. Бэлль нравилось ощущение близости с друзьями, с родными, но она не стала бы обременять их своими проблемами. Так что Нью-Йорк и Чикаго исключаются. В любом случае, за десять часов она туда не добралась бы. Тогда куда она могла уехать? Где возьмет деньги, не имея работы? Конечно, у нее кое-что отложено на банковском счете, но этого надолго не хватит, если ничего не зарабатывать. И ей нужна крыша над головой.

Перебирая мелочь в кармане, Тейт направился в противоположную сторону комнаты, прокручивая в голове все возможные варианты. Техас, Оклахома, Луизиана… Тейт вскинул голову. Есть! Покойная бабушка оставила ей дом во Французском квартале. Аннабель не знала эту женщину, но, когда он изучал завещание, то она призналась, что не против получить его. Вот и бесплатное жилье в новом городе. Там, где она могла бы начать всё сначала. Судя по документам, которые он видел, дом был старый и нуждался в ремонте и усовершенствовании. Скорее всего, Бэлль с удовольствием возьмется за это. Она с головой уйдет в этот проект и отвлечется от мыслей о своем разбитом сердце и трех идиотах, которые не смогли договориться действовать сообща.

— Она в Новом Орлеане. Дайте мне пару минут, и я назову вам точный адрес, — ему нужен ноутбук. Он просмотрит файлы, которые девушка ему отправляла, ведь в этом вопросе Тейт был ее юристом.

Келлан встал у Тейта за спиной и из-за его плеча внимательно наблюдал, как тот выискивает нужный файл, — С чего ты так решил?

— Потому что бабушка оставила ей дом в наследство, — объяснил мужчина, обнаружив, наконец, нужный документ, составленный Малкольмом Гейтсом, местным юристом. Тогда этот человек сообщал Бэлль, что от момента оглашения завещания до момента вступления в наследство должно пройти некоторое время.

— Почему я не слышал об этом? — Эрик выглянул из-за другого плеча Тейта.

— Ей было нужно, чтобы кто-то изучил завещание и документы о передаче собственности. К тому времени, когда она их получила, ее бабушку уже похоронили. Думаю, Бэлль было грустно, что она так никогда и не узнает эту женщину. Кажется, она видела ее всего один раз. Я так понял, что отец Аннабель был в ссоре со своей матерью, и они так и не помирились. Когда мы общались с Бэлль по поводу дома, она еще сомневалась, как с ним поступить. Думала, не пожертвовать ли дом городу в качестве исторического памятника, потому что денег на его ремонт у нее нет.

— И у нее их по-прежнему нет, не так ли?

— Их нет. Но если она найдет себе новую работу или займется ремонтом сама… — Тейт пожал плечами. — Ты же знаешь, какой она может быть упрямой, если что-то для себя решит.

— Дааа, — при виде адреса на экране ноутбука Келлан присвистнул. — Дерьмо. Это самый центр квартала. Собственность здесь стоит миллионы долларов. Чтобы отремонтировать этот дом, ей придется несколько месяцев сидеть на хлебе и воде.

Тейт нахмурился. Этого он не знал, — Я не видел никаких документов относительно стоимости. Если Бэлль и получала их, то мне не показывала. Она просто сказала, что дом требует большого ремонта.

— Она собралась поселиться там и уйти с головой в ремонт этого особняка, да? — спросил Эрик.

Эта задача сама по себе является вызовом для нее.

— Я почти уверен в этом.

— Как мы можем быть уверены? — спросил Келлан. — Я не хочу тратить время, гоняясь за призраками.

— Если мы возьмем машину и рванем в Новый Орлеан, то часов через восемь будем на месте, — заметил Тейт. — Даже если мы успеем на ближайший самолет, то, учитывая время на регистрацию и ожидание посадки, в итоге выйдет не намного быстрее.

— Она должна была связаться с адвокатом и удостовериться, что завещание не оспорено. И если это так, то кто-то должен был впустить ее в дом, передать ключи и полагающиеся документы на право собственности.

Эрик застонал, — Значит, Бэлль звонила ему. Потрясающе. Она купила одноразовый телефон, чтобы мы не могли отследить его, и использует этот же номер для решения всех своих дел.

— Не обязательно, — усмехнулся Келлан. — Помнишь, как мы учили Бэлль вбивать контакты в телефонную книгу, но она так и не научилась?

Тейт вспомнил, что Аннабель буквально ненавидела высокие технологии, — Да, значит, она должна была получить номер адвоката по электронной почте.

Бэлль могла избавиться от своего телефона, но учетную запись в почте изменить она не смогла бы. Она в принципе не знала, что такое возможно. И, Слава Богу.

— Как бы то ни было, ее электронная почта защищена паролем, — заметил Эрик.

Тейт почувствовал, что краснеет. Дерьмо. Да, возможно, это то, в чем он не горел желанием признаваться.

— Ты знаешь все ее пароли, не так ли, великолепный извращенец? — Келлан хлопнул Тейта ладонью по спине.

Тейт рылся в электронной почте девушки, потому что был законченным мудаком, и этого уже никак не исправить. Просмотрев все входящие, он нашел то, что было нужно. А еще прочитал, что, по словам адвоката, дом, в котором с большой вероятностью собиралась поселиться Бэлль, печально известен обитающими в нем привидениями.

К счастью для него, он не верил в призраков.

— Пакуем вещи, — Тейт закрыл ноутбук. — Мы едем в Новый Орлеан.

Глава 8

— Мне кажется, ты ошибаешься на их счет, дорогая, — в динамике ее нового телефона раздался голос Кинли.

Купить новый телефон и сменить номер – идея Бэлль. Девушка предполагала, что ее бывшие боссы станут названивать, по крайней мере, для того, чтобы обсудить рабочие вопросы. Аннабель знала, что не сможет разговаривать с ними спокойно и по-деловому. Всю необходимую информацию в виде паролей и текущего положения наиболее важных дел она передала стажеру, который, она очень надеялась, ничего не забудет. Парень называл всех чуваками и частенько от него пахло травами, запрещенными в большинстве штатов.

Бэлль стерла пыль с великолепного стола времен королевы Анны, обнаруженном в кабинете ее бабушки.⁴ Массивная антикварная мебель вишневого дерева с замысловатой резьбой и инкрустацией из красного дерева была украшением комнаты. Пропылесосив шторы из натурального шелка, девушка вымыла витражи, и сквозь них в комнату полился солнечный свет. У нее не было полной уверенности, но по всем признакам витражи были от бренда «Tiffany»⁵. Огромная люстра в столовой так точно. На самом деле, всё в этом доме, несмотря на возраст и пыль, было высшего качества и само по себе стоило целое состояние. Ее бабушка обладала удивительным вкусом.

Кто бы мог подумать, что гадание такое прибыльное дело?

Сейчас, когда мягкий дневной свет заливал комнату, Аннабель с гордостью осмотрела результаты проделанной тяжелой работы. По крайней мере, физический труд помогал отвлечься от мыслей о своих бывших боссах – до звонка Кинли.

— Я не хочу о них говорить, — сказала Бэлль подруге. — Я просто хочу забыть их и двигаться дальше.

— Ты действительно думаешь, что это так легко?

Нет, но это не значит, что она не будет пытаться. — Сэр прекрасно себя чувствует. Думаю, ему здесь нравится. Он дремлет на подоконнике.

Его маленькое щенячье пузико поднималось и опускалось при каждом вдохе, а лапки дергались, словно он бежал во сне. Щенячьи сны. Девушка улыбнулась. Не хотелось думать о том, какие сны ждут ее сегодня ночью. Она и так знала. Стоило ей закрыть глаза, как она снова оказывалась в их объятиях и чувствовала прикосновения их требовательных рук, жаждущих губ и пальцев, играющих с сосками и ласкающих ее ноющую киску.

— Не уходи от темы. Они были по-настоящему обеспокоены. И подвергли меня серьезному допросу.

Черт возьми! Аннабель не хотела, чтобы из-за нее у Кинли были неприятности. — Прости.

— Не стоит. Это было забавно. У меня редко появляется возможность так покапризничать. Доминик связал меня и, клянусь, через десять минут пыток я умоляла его, Лоу и Райли. К счастью Лоу словно мишка-обнимашка.

— Ты хочешь сказать, что он сжалился над тобой?

— Да, — хихикнула Кинли, — я сильно плакала, и он подарил мне потрясающий оргазм.

Вау. Слишком много интимных подробностей. — Я рада, что у тебя всё получилось.

Кинли закашлялась, словно только сейчас поняла, что поделилась лишней информацией, — Значит, Сэр привыкает?

Неожиданно щенок поднял голову, повернулся, навострил уши и, пристально глядя в окно, негромко зарычал, а потом, дрожа всем маленьким тельцем, громко залаял.

— Да, но время от времени ведет себя очень шумно, — Бэлль подошла к окну, пытаясь понять, что привлекло внимание собаки. — Странно. Он лает, но я не вижу ничего, достойного подобной реакции.

Аннабель представила, как Кинли пожимает плечами, — Животные острее чувствуют то, что их окружает, нежели люди. Уверена, он успокоится. Бэлль, я действительно хочу, чтобы ты выслушала меня касательно твоих мужчин.

Они не мои мужчины. — Сэр, безусловно, освоится. Вот только гулять пока не просится. — Девушка перевела тему, чтобы не отвечать подруге. — Но, думаю, всему свое время. Можешь что-то посоветовать?

Кинли фыркнула, — Прекрати уходить от темы. Они беспокоятся о тебе. Тейт чуть ли не плакал. Знаешь, он странный, но ужасно горячий. Есть в нем что-то такое душевное. Он тоскует, Бэлль. Совсем извелся. И все из-за тебя.

Аннабель прикрыла глаза, стараясь не представлять себе выражение его лица. Она была уверена, не сбеги от них, Тейт уже стоял бы в дверях ее квартиры… хотя… он достаточно умен, чтобы выследить ее. Этот мужчина в состоянии разыскать ее, если захочет. Бэлль надеялась, что у нее хватит выдержки прогнать его.

— Это не сработает только между мной и Тейтом. — Он и сам должен это понимать. И было бы жестоко разлучать его с друзьями, понимая, что их связь не продлится долго. — Он много значит для меня, Кин. Правда. Но без Келлана и Эрика ему будет плохо. Они понимают его странности и прощают, если он говорит что-то не то. Без них он просто замкнется в себе. И Тейт им необходим, потому что логичен и честен. Я не хочу вставать между ними. Это всё равно что разлучить братьев.

— Конечно, ты не можешь так поступить, дорогая, — голос Кинли действовал на Бэлль успокаивающе даже на расстоянии в восемьсот километров. — Они как одно целое. Кроме того, в каждом из них тебя привлекает что-то свое, поэтому с одним ты полностью счастлива не будешь.

Это казалось неправильным. Так много женщин не могли найти своего единственного мужчину, а Аннабель претендовала сразу на троих. Возможно, она была не той женщиной, которая подходит хотя бы одному из этих мужчин.

— Это не имеет значения.

— Самообман действительно помогает?

Бэлль вздохнула, — Просто я считаю, что так быть не должно.

— По-моему, ты слишком легко сдаешься, — Кинли сделала паузу. — Келлан руководит операцией по твоему поиску.

Для девушки это стало потрясением, — Видно, чувствует себя очень виноватым.

— Или осознал, от чего отказывается, — она протяжно вздохнула. — Знаешь, возможно, ты поспешила с ожиданиями, что между вами сразу будет всё как в сказке. Райли поначалу боролся со своими чувствами ко мне. У него была куча заморочек. Мы говорили. Спорили. У него было много разных сомнений и мыслей, но в итоге он разобрался в себе. Может, Келлану нужно больше времени, а тебе – набраться терпения. Мужчины постепенно приходят к тем выводам, которые для женщины ясны на интуитивном уровне. Они сопротивляются своим чувствам, особенно если за спиной уже есть неудачный опыт. Насколько я могу судить, у Келлана он был более чем неудачный.

Бэлль и сама так думала. Но то, что она услышала, отсиживаясь в ванной их номера, говорило само за себя. Он не хотел ответственности. Ему не нужно постоянство.

— Думаю, всё не так просто.

— Ничто не дается просто. Такого рода отношения нелегки, и если вы думаете по-другому, то потерпите неудачу. Здесь нужно приложить много сил, много и честно разговаривать. Вы трое не разговариваете откровенно.

Возможно, Кинли и права, но что тут можно сказать? Она не могла заставить Келлана хотеть ее дольше, чем одну ночь.

Внезапно Сэр напрягся всем телом и снова залаял. Бэлль нахмурилась и посмотрела в окно. Из этой части дома открывался потрясающий вид на внутренний двор, продуваемый ставшим уже прохладным ветром. Симпатичная рыжая с полосками кошка с важным видом прошлась по кирпичному ограждению и, повернув морду в сторону щенка, изобразила искреннее удивление его раздраженным состоянием. Бэлль взяла Сэра на руки и задернула штору на окне, надеясь, что кошка исчезнет. С глаз долой – из сердца вон. Жаль, что с Тейтом, Келланом и Эриком так не получается. Бэлль совсем извелась.

— Кинли, милая, мне пора. Надо еще успеть привести в порядок спальню для себя и купить корм для маленького демона, — девушка надеялась, что поблизости есть магазин. А то скоро стемнеет.

— Ладно. Я люблю тебя. Обещай, что подумаешь над тем, чтобы позвонить им. Пусть они хотя бы узнают, что с тобой всё в порядке.

Аннабель прикусила губу. Так заманчиво снова услышать их голоса, но что это даст? То, чего она хотела, не изменится. — Они, наверное, летят домой, в Чикаго, — но тут кое-что пришло ей в голову, если Келлан предпринимает какие-то действия, чтобы найти ее, тогда… — они ведь успели на свой рейс, да?

— Не знаю. Они сдали номер и взяли такси. Мне известно не больше, чем тебе.

— А у тебя есть какие-нибудь предположения?

Кинли некоторое время молчала, — Не думаю, что они решили смотать удочки и лететь домой.

Ответ подруги вызвал одновременно чувство страха и предательский трепет, — Спасибо.

Выключив телефон, Аннабель снова оказалась в одиночестве. Судя по всему, ночь будет долгой. По комнате разнесся грохот. Девушка взвизгнула. Сэр прижался к ней всем тельцем и уткнулся мордочкой в грудь.

Что это было?

Наступила гробовая тишина. Крыша не рухнула. Никакие злодеи-убийцы в дом не ворвались. Ничего не произошло. Спустя секунд тридцать Бэлль выдохнула и нервно засмеялась. Придется привыкать к звукам, которые издает этот старый дом. Может, это включилась электропечь?

— Ну, и какой из тебя сторожевой пес, — поддразнила девушка своего щенка.

Повернувшись к столу, Бэлль заметила, что часть резной отделки отделилась от столешницы – как раз в том месте, где располагались бы ее согнутые колени, сядь она за стол. Бэлль нахмурилась. Странно. Она не заметила этого ни когда вытирала пыль, ни когда сидела здесь чуть раньше. Продолжая хмуриться, девушка наклонилась и попыталась закрепить отошедший элемент декора на прежнем месте. Хотелось верить, что стол не разваливается и не требует замены. Это было бы ужасно. Бабушкин антиквариат просто потрясающий и сам по себе уже настоящее сокровище.

Пытаясь пристроить на место элемент отделки, Аннабель наткнулась на потайную нишу, скрытую в столешнице. Отпустив Сэра на пол, она опустилась коленями на мягкий персидский ковер. Хотя под столом было довольно темно, чтобы суметь что-нибудь разглядеть, пальцы нащупали открывающийся отсек. Осторожно просунув руку в узкое пространство, девушка наткнулась на два предмета внутри. Вздрогнув, Бэлль осторожно вытащила свою находку и выползла из-под стола.

Две старых, миниатюрных кожаных книжки – одна чуть более выцветшая, чем другая. Девушка нахмурилась. Кабинет принадлежал ее бабушке, как и стол. Открыв одну из книжек, Бэлль взглянула на почерк. Женский.

— Похоже, бабушка вела дневник. Или хранила какие-то секреты, — рассеянно сказала Аннабель Сэру, усаживаясь на ковер.

Щенок забрался к ней на колени и тут же снова уснул. Девушка открыла вторую книжку – она была меньше по размеру – и, пролистав, снова нахмурилась. Кажется, ее бабушка была не в себе, потому что пожелтевшие страницы были заполнены длинными непонятными числами вперемешку с еще более непонятными словами, вроде «солнечный», «черный вход», «плащ» и «погашен». Белиберда какая-то. Какое отношение число 1005600099873 имеет к словам «розовый» и «пушистый»? А еще более странным оказалось то, что вторая половина книжки была исписана другим человеком. Те же странные коды и слова, но почерк другой.

Нахмурившиь, Аннабель отложила книжку в сторону. Возможно, эти странные записи имели какое-то отношение к бабушкиному занятию гаданием, но какое, понять было сложно. Возможно, эти коды для сохранения анонимности ее клиентов?

Вторая книжка была толще, и Бэлль, едва взглянув на первую страницу, сразу поняла, что это. Бабушкин дневник. Сердце кольнуло.

«27 сентября 1955 года». День рождения ее отца. «О, мой маленький мальчик. Как же я тебя люблю».

Слезы навернулись на глаза, когда Аннабель поняла, что читает сокровенные мысли бабушки – той самой незнакомки, связанной с ней кровью с момента рождения ее отца. Девушка листала страницу за страницей с всё возрастающим интересом. Ей очень хотелось выяснить, кем была ее бабушка. И это было хорошее начало. Пролистав несколько страниц вперед, Бэлль поняла, что фактически весь дневник – письма матери к сыну.

Бабушка, оказывается, не была ни бессердечной, ни равнодушной. Она любила сына, это стало ясно уже с первых двух страниц. Так что же произошло? Почему случился разрыв в их отношениях? Бэлль была готова поспорить, что ответ на этот вопрос кроется в дневнике. Засунув исписанную разной тарабарщиной книжку обратно в тайник, девушка принялась возиться с частью отделки стола, пока не почувствовала, что выпавший кусок встал на свое место. Судя по всему, он для этого и был предназначен.

Встав на ноги и направившись в свою спальню, Аннабель размышляла о том, как могло случиться, что часть отделки стола выпала. Сейчас тайник казался вполне надежным. И что это был за грохот? Она поняла, что звук не мог исходить от печи – слишком уж тот близко прозвучал. Но она попробует разгадать эту тайну чуть позже, когда не будет чувствовать себя такой обессиленной.

Сонно зевая, Сэр побежал вслед за ней, и Аннабель отбросила свои размышления прочь. Ничего страшного или трагического не случилось, так чего забивать себе голову? У нее есть кое-что для чтения. Но сначала она застелила чистым бельем кровать и убедилась, что все окна и двери в доме заперты. Оглядевшись еще раз, Бэлль покачала головой. Слой пыли толщиной в пару сантиметров, древний водонагреватель, выцветшие обои. Стать владелицей дома с такой историей и в таком запущенном состоянии – задачка не из легких, но… по крайней мере, это отвлечет ее от раны на сердце.

***

Эрику наконец удалось дозвониться до того гребаного стажера, которого Бэлль оставила вместо себя. Это произошло как раз в тот момент, когда они свернули на узкую оживленную улицу, ведущую к дому Аннабель. Ее новому дому.

— Да?

Уоррингтон Дэш III происходил из аристократической семьи, в которой было три поколения судей. Несомненное благо для парня, потому что по мнению Эрика в организме их стажера было слишком много травки. Не будь у него столь влиятельных родственников, сидеть бы ему за решеткой.

— Секвойя! Мы уже несколько часов пытаемся тебе дозвониться! Почему ты, черт возьми, не подходишь к телефону?

Парню не больше двадцати, но он уже решил отказаться от имени, данного ему от рождения. Вместо этого он выбрал себе имя «Секвойя» – в честь дерева или какого-то другого дерьма⁶. Он учится на юриста-эколога, и Эрик уже заранее оплакивал бедную планету.

— Чувак, я занимался йогой. Телефон с собой не брал, он блокирует процесс. Знаешь, я могу позаниматься с тобой. Вам троим не повредит серьезный самоанализ.

Они бы предпочли более интересный «процесс» с другим помощником.

— Мне нужно, чтобы ты на какое-то время взял на себя все звонки в офисе. За время нашей поездки кое-что произошло, так что нас не будет еще несколько дней.

Келлан припарковался и жестом указал на улицу, давая понять, что они недалеко от дома Аннабель. Тейт мгновенно выскочил из машины.

Эрик прикрыл ладонью динамик телефона и сказал Келлану, — Догони его. Он помчится по улице, выкрикивая ее имя, словно персонаж «Трамвая «Желание». — И, едва Келлан вышел из машины, снова вернулся к разговору со стажером, — Мне нужно, чтобы ты съездил в офис и взял ежедневник со стола Аннабель⁷.

— Чувак, мы с Бэлль уже обо всем договорились. Я сделал всё, что она мне велела. Конечно, ее увольнение – полный облом.

— Ее что?

— Да, она звонила пару часов назад и сказала, что не вернется. А еще прислала по факсу заявление об уходе. А меня просила передать вам, что у нее теперь новый дом и всё такое. Как думаете, йогурт в холодильнике ей еще нужен? Я бы съел его завтра, потому что на работе всегда хочется есть, а это единственная веганская еда в офисе. Вы, парни, едите слишком много мяса убитых животных. Вы реально думаете, что это полезно?

Она уволилась и сообщила об этом через гребаного стажера. Она даже не потрудилась ради приличия позвонить им, чтобы лично сказать о своем уходе.

— Не смей трогать ее йогурт! Неважно, что она тебе сказала, Бэлль вернется, — Эрик завершил звонок и с бешено колотящимся сердцем выскочил из машины.

Гнев закипал в венах, смешиваясь с леденящей душу паникой и всё нарастающим страхом. Грохоча ботинками по асфальту, Эрик помчался вдоль улицы, пытаясь догнать своих друзей. Келлану удалось задержать Тейта, мужчины стояли через дорогу от трехэтажного здания с синей дверью. Было уже темно и Эрику показалось, что за углом этого дома есть небольшая пристройка, но полной уверенности не было.

— Бэлль уволилась. Она позвонила Секвойе и сказала этому обкуренному мудаку, что больше не вернется, — прохрипел Эрик.

Келлан выругался, — Плохо. На самом деле, я ожидал, что она выскажет мне всё, что думает, а потом будет сторониться и игнорировать, пока я не начну умолять ее о прощении.

А «переезд» подтверждал тот факт, что она не просто думала об этом, а на самом деле решила не возвращаться. И это не просто вызов. Мужчины действительно готовы бороться за ее возвращение, но… Эрик впервые задался вопросом: а не была ли битва уже проиграна?

Он уставился на старый дом с выцветшей штукатуркой и погнутой решетчатой дверью. Тот выглядел немного обветшалым, но небольшой ремонт и покраска снова превратят его в особняк, который Аннабель, судя по документам, и унаследовала. На самом деле, благодаря расположению и аутентичному виду он выглядел с чисто новоорлеанским величием. Реставрация этого дома станет воплощением мечты Бэлль.

— Дерьмо, — вставший рядом Тейт, покачивая головой, оглядел освещенную фонарем территорию. — Она ни за что не захочет отсюда уехать. В нашем доме три спальни, но Бэлль сказала, что в них нет индивидуальности – черт знает, что это значит. У нас есть игровая комната, которую она называет холостяцкой берлогой и, входя туда, зажимает нос. Как думаешь, что это значит?

— Это значит, что ты не должен разбрасывать свои чертовы носки, — проворчал Эрик.

— Даже я был бы благодарен тебе за это, — вставил Келл. — Но вы бы слышали, какие выражения она использовала, описывая вашу кухню. Даже если этот дом нуждается в значительном ремонте, Бэлль будет гораздо более заинтересована в реставрации памятника архитектуры в Новом Орлеане, чем заниматься переделкой какой-то загородной холостяцкой дыры в Чикаго.

— Мы в полной заднице. Единственное наше спасение – она не сможет жить здесь вечно. Дом слишком велик для одного человека. Я обошел вокруг, пока искал входную дверь. К основному зданию примыкает гостевой дом, но главного входа я так и не нашел. Это не он, — Тейт указал на маленькую синюю дверь.

Обычно Эрику нравилось быть заранее в курсе проблем, с которыми предстоит столкнуться. Поэтому весь этот разговор его сильно нервировал.

Келлан оценивающе изучал то, что мог рассмотреть, — Налоги будут просто убийственными. Не думаю, что у Бэлль есть куча денег… если только она не получила их в наследство.

— Бабушка завещала ей какие-то деньги, — сказал Тейт. — Но в документах, которые я видел, сумма не была указана. Там были только документы на дом, но, если бы у ее бабушки было много денег, разве дом был бы в таком плачевном состоянии? Даже если Бэлль вложит в ремонт все свои сбережения, сомневаюсь, что этого хватит.

— Вместо того, чтобы переживать о доме или строить догадки о намерениях Бэлль, давайте напомним себе одну вещь: она сбежала. Учитывая это, она нас вообще на порог пустит? — Эрик надеялся, что поблизости есть гостиница со свободными номерами. Даже в столь поздний час по улицам тут и там прогуливались туристы. Которым нужно где-то спать. Ему с парнями тоже, хотя Эрик искренне надеялся, что спать они будут вместе с Аннабель.

Он осмотрел фасад нового дома Бэлль, оценивая скромную, но ярко выкрашенную дверь со ставнями по бокам. Ржавая решетка слегка поскрипывала на ветру. Изнутри, через окна, не проникало ни лучика света. Интересно она еще не спит? Или уснула, довольная тем, что ей не пришлось общаться с ними весь день? В голове его прокручивалось около сотни сценариев, начиная с того, где Бэлль бежала в его объятия и, заканчивая тем, где она превращается в принцессу-воительницу и устраивает их задницам средневековую инквизицию. Стоя перед погруженным в темноту домом, Эрик по-настоящему волновался. А вдруг она пошлет их ко всем чертям? Он этого не переживет.

— Почему свет не горит? — Келлан подошел к прикрепленному снаружи небольшому светильнику в виде маленькой кареты, предназначенному для освещения территории перед дверью.

— В доме уже несколько месяцев никто не живет, — объяснил Тейт. — Ей повезло, если электричество до сих пор не отключили.

Стоя перед домом, Тейт чувствовал озноб. И вызывал его не осенний ветер. Всего в паре метров от них улица была освещена и выглядела яркой и нарядной, а здесь царил глубокий мрак. Мужчина огляделся по сторонам в поисках признаков жизни. Вокруг темнота. Между домом Бэлль и соседским забором был узкий проход. Как раз хватит места для человека, чтобы затаиться в засаде. Девушка даже не заметит, если кто-то проберется в ее двор. И с улицы тоже никто не заметит. Если до утра не удастся уговорить ее вернуться вместе с ними в Чикаго, то завтра же они должны починить освещение перед домом и в этом переулке. И независимо от того, испортит ли это очарование особняка или нет, Тейт позаботится о том, чтобы участок был огражден надежным забором.

— Не нравится мне здесь. Слишком опасно. Убийство женщины, о котором мы слышали по радио, произошло всего в двух кварталах отсюда.

Новость о смерти Карен Элерс взбудоражила весь Новый Орлеан. О нем сообщили по радио, когда они въезжали в город: «Пятидесятидевятилетняя представительница высшего света Нового Орлеана была обнаружена задушенной в собственном особняке. Она пользовалась большим уважением, была известна своей благотворительностью и любовью к родному городу. Но, как оказалось, была у нее известность и другого характера».

— Бэлль не проститутка, — напомнил ему Эрик.

— Да. И она не станет крутить шашни с непонятными мужиками, а это значительно уменьшает ее шансы оказаться задушенной, — добавил Тейт.

Здоровяк не брал его в расчет. Эрик был всё еще по-настоящему зол. Он, конечно, не очень старался убедить Бэлль, что ее девственность для него драгоценный дар. Конечно, Келлан поступил еще ужаснее, но… ей не следовало сбегать.

— Карен Элерс не была проституткой в буквальном смысле этого слова. Она была мадам, — Тейт как всегда был точен до тошноты. — Может, нам стоит постучать в дверь, даже если это не главный вход? Вы двое постоянно твердите, что, если я не перестану постоянно ошиваться вокруг ее дома, меня примут за маньяка-извращенца и заберут в полицию.

Келлан продолжал возиться со светильником. Всё произошло внезапно. Старая пыльная лампа осветила дверь блеклым светом, — Лампа была выкручена. Очень подозрительно…

По крайней мере, теперь им хоть что-то стало видно.

Внутри дома раздался странный звук. Эрик насторожился. Обогнув угол, он выглянул в переулок. Уличный свет туда не доставал. Там стояла реально жуткая темень. Вспыхнуло освещение у соседнего дома и ослепило его, лишая возможности что-либо разглядеть. И всё же мужчина мог поклясться, что видел силуэт – кто-то убегал по переулку. Эрик уже собрался погнаться за этим мудаком, когда из дома донесся крик, от которого его тело застыло в ужасе.

Бэлль. Они должны попасть к ней.

***

Бэлль резко проснулась, поняв, что больше не одна в доме. Руки дрожали. Сердце бешено колотилось в груди. Дыхание парализовало от страха.

Двигайся. Не лежи бревном.

Тихо, как только могла, девушка откинула одеяло, спустила ноги с кровати и осторожно встала, чтобы не скрипели половицы. Сделав первый неуверенный шаг, Аннабель заставила себя двигаться дальше. Когда в комнате стало так холодно? Изо рта чуть ли не пар шел, словно на морозе, и Бэлль обхватила себя руками. Несколько часов назад она включила старый обогреватель. Он перестал работать?

За тот короткий промежуток времени, что девушка провела в этом доме, она поняла у нее проблемы с водопроводом, электричеством и полами. Теперь к этому затратному списку добавился еще и кондиционер. Нужно сначала решить эти проблемы. А потом уже заниматься ремонтов помещений.

Что-то громыхнуло внизу, и Бэлль вскрикнула. Руки неимоверно тряслись, но совсем не от холода. Кровь в венах застыла от страха. В доме кто-то был. Где она оставила свой телефон? Внезапно из-за спины появился тявкающий Сэр. Он решил, что настало время поиграть?

— Замолчи, — прошипела Бэлль, вспомнив, что оставила телефон внизу на зарядке, потому что там была единственная работающая розетка в доме.

Утром девушка собиралась найти распределительный щиток и включить автоматы, чтобы заработали розетки наверху. Она слишком устала, чтобы сделать это перед сном. Едва дотронувшись головой до подушки, Аннабель провалилась в глубокий, крепкий сон, где в кошмарах ей снились мертвые девушки, повешенные на перилах второго этажа. Разные девушки из разных эпох, но все они были повешены в одной и той же комнате на одних и тех же перилах. Жуть. Она позволила предупреждению адвоката бабушки проникнуть в свое сознание. Бэлль до сих пор не могла отойти от этих снов – они казались такими реальными.

Адвокат говорил, что в этом доме молодые женщины сводили счеты с жизнью. Но в ее сне это было явное убийство. Бэлль очень надеялась, что не унаследовала дар своей бабушки. А еще очень хотелось верить, что ей не приснилась ее собственная насильственная смерть.

В доме действительно кто-то есть, или она просто сходит с ума? Кто мог сюда вломиться? Здесь кто-то самовольно поселился? Дом пустовал довольно долго, так что, может, кто-то из бездомных решил, что вправе сюда вселиться? Несмотря на все предостережения мистера Гейтса это точно не призраки.

Стараясь не дышать, Бэлль на цыпочках пересекла спальню и направилась к лестнице. Нужно добраться до телефона, тогда можно будет позвонить в службу «911». В данный момент ей даже нечем отбиться от незваного гостя. Что, черт возьми, ей делать? И который сейчас час? Хотелось бы знать, есть ли на улице люди и услышат ли они ее крики о помощи?

Аннабель остановилась, пытаясь решить: стоит ли рисковать и идти за телефоном или лучше сразу выбежать из дома? А потом поняла, что все звуки стихли. По сути, она ведь не слышала шагов. Не видела ни тени, ни какого-либо движения. Но каждый скрип ступеней только усиливал ее ужас. А вдруг здесь все-таки кто-то есть? Или она и вправду слишком остро реагирует, потому что на фоне снов у нее воображение разыгралось? Кошмары начали сниться, едва она закрыла глаза. Они были яркими и шли чередой, друг за другом, словно кадры ужасной кинохроники. Бэлль беспомощно наблюдала, как хорошеньких молодых женщин волокли через весь дом, а они кричали, умоляли и сопротивлялись. Но все оказывались совершенно беззащитными перед веревкой, обвивающих шеи, и перед темной фигурой, поднимающей их вверх по лестнице. Затем убийца затягивал веревку вокруг шеи бедняжки, перебрасывал ту через перила и оставлял умирать повешенной. Когда он столкнул последнюю жертву, у той сломалась шея. От этого резкого звука Бэлль и проснулась.

Только звук этот не имел отношения ко сну. Это ведь наяву? Потому что, встав с кровати, Аннабель услышала еще один, до ужаса похожий на первый. Но даже если звук был реальным, это еще не значит, что кто-то вломился в дом. Старые дома проседают и скрипят. Она должна привыкнуть к этому. Ее квартира в Чикаго тоже была тихой, пока школьник, живущий со своей матерью-одиночкой этажом выше, не взял в руки саксофон.

На верхней площадке лестницы – той самой, которую Бэлль видела во сне – стоял небольшой держатель для зонтиков. Еще днем она заметила торчащие из него бабушкины трости и сейчас с радостью вытащила одну. По крайней мере, теперь у нее есть хоть какое-то оружие.

Сэр снова залаял.

— Тссс, — Бэлль попыталась успокоить его. Если сейчас ее убьют только потому, что этот щенок не может помолчать, Кинли не жить. Просто не жить.

Трясясь от страха при каждом шаге, Аннабель удалось добраться до первого этажа. Еще несколько осторожных шагов, и телефон будет у нее в руках. Разве кого-то должно волновать, что ей всего лишь что-то послышалось? Девушке было очень страшно. И если полиция просто посмеется над ней, пусть так и будет. Она не собиралась откладывать звонок с просьбой о помощи только потому, что не была абсолютно уверена, хотят ее убить или нет. Когда глаза постепенно привыкли к тусклому свету, проникающему в дом снаружи, Бэлль наконец разглядела маленький столик, на котором оставила свой телефон. Всего десять шагов, и она сможет выскочить на улицу через дверь для прислуги и позвать на помощь. Неважно, что на ней только ночная рубашка. Это Новый Орлеан. Безусловно, здесь видели и более странные вещи, чем женщина в ночной рубашке с принтом из туфелек и бокалов с мартини и надписью на груди «Ночь для девочек».

Аннабель надеялась, что когда она выберется на улицу, то не окажется там одна. Она уже почти дошла до телефона, когда зажегся фонарь над задней дверью и, заливая светом большое кухонное окно, на мгновение ослепил ее. Затем Бэлль почувствовала, как мимо нее пронесся кто-то… или что-то. И совсем не в районе лодыжек. Сэр и не смог бы создать такой поток воздуха. Нет, это ощущалось до ужаса близко, на высоте ее торса.

Бэлль заорала, надрывая криком живот.

Снова раздался грохот, потом что-то похожее на скрежет металла, затем треск. Сэр залаял, как сумасшедший, встав перед ней с таким грозным видом, какой может изобразить щенок-недомерок. Действуя чисто интуитивно, Бэлль развернулась и, подняв вверх трость, со всем отчаянием, на которое была способна, начала бить того, кто пришел за ней.

— Бэлль, детка, остановись! — скомандовал знакомый мужской голос. Неожиданно теплые сильные руки обхватили ее тело. — Всё в порядке. Это всего лишь я.

Тейт? Как он сюда попал? Как нашел ее? Да какая ей разница? Она обняла его, вдохнула знакомый, такой родной запах и сразу почувствовала себя в безопасности. Его большое тело дарило тепло и ощущение надежности.

— Пойдем, проверим остальную часть дома, нет ли каких-либо следов взломщика, — мимо нее прошел Келлан, ведя за собой Эрика. — Тейт, не спускай с нее глаз. Если заметишь что-то подозрительное, применяй силу.

Пошарив по стене, Бэлль нащупала выключатель, и яркий свет залил кухню, позволяя, наконец, всё увидеть.

Тейт прижал девушку к себе, — Детка, что произошло? Ты так кричала, что мы услышали тебя снаружи.

— Думаю, в доме кто-то был, — ее голос дрогнул. Теперь, когда Бэлль поняла, что находится в безопасности, адреналин схлынул, а тело обмякло от облегчения. — Мы должны позвонить в полицию.

Хотя… что в данный момент ей смогут сказать? Был ли взлом и где? Возможно, есть надежда найти отпечатки. Или, может, ей скажут, что ничего не было, и всё это плод ее разыгравшегося воображения.

Вернулся Келлан, — Это просто решетка на двери. Она открывалась и закрывалась от ветра. Похоже, она погнута, а защелка сломана. Сама дверь заперта, но решетка гремит очень сильно. На ночь я сниму ее с петель, чтобы не беспокоила.

— На первом этаже все окна закрыты, — сказал Эрик минуту спустя. — Я всё проверил. Ты уверена, что в доме кто-то был?

— Я почувствовала, как кто-то пробежал мимо меня. Это было легкое касание, вот и всё.

Келлан посмотрел по сторонам, — Насколько внимательно ты осмотрела весь дом, когда приехала?

Почему он разговаривает с ней своим фирменным адвокатским тоном? Она не раз слышала, как он использовал этот вкрадчивый голос в разговоре с перепуганными свидетелями.

— Я проверила пару комнат, но было уже поздно, и у меня не было сил осмотреть весь дом. Поэтому в первую очередь я сосредоточилась на комнатах первой необходимости: спальне и кабинете.

— Что это? — Эрик с хмурым видом поднял Сэра. — Это один из тех щенков со свадьбы?

Девушка схватила свою собаку, прижала к груди и успокаивающе пропела ему, — Не обращай на него внимания.

— Бэлль, возможно, кто-то из бездомных облюбовал это место, — сказал Келлан. — Дом ведь несколько месяцев пустовал, верно?

— Да. Я тоже подумала об этом, — она поморщилась.

Тейт все-таки вспомнил, что она унаследовала дом. И они нашли ее. Быстро.

— Мы не ляжем спать, пока не обыщем каждую комнату. Заглянем в каждый шкаф. Откроем каждую дверцу. А завтра с утра займемся обеспечением нормального уровня безопасности. Составим полный перечень того, что требует внимания, и устраним все недочеты.

Келлан руководил. По идее, ее должно было задеть, что он возомнил из себя командира и посчитал, что может запросто прийти к ней в дом и вести себя по-хозяйски, но… его властный голос больше успокаивал, чем раздражал. И всё же она не могла им позволить остаться здесь.

— Ты в порядке, Бэлль? — спросил Тейт, снова притягивая девушку к себе.

В порядке ли она? До их появления она была до смерти перепугана. Дверная решетка снова стукнула, и Аннабель даже подпрыгнула. Да, это был тот самый звук. Боже, что она творит? Бэлль отстранилась от Тейта. Ей всего лишь приснился плохой сон, а она убедила себя в том, что слышит то, чего на самом деле нет. Дом старый и нуждается в ремонте. Она всё еще чувствовала невероятную усталость. Ей просто нужно переключиться на что-то другое и снова заснуть. Но только после того, как выяснит, как и почему они все оказались в ее кухне.

— Что вы все здесь делаете? Вы должны были уже вернуться в Чикаго.

Эрик покачал головой и снова направился к входной двери, — Ты вроде как должна была лететь тем же рейсом, Бэлль.

— Я отменила бронь на свой билет, но не на ваши.

Пока она говорила, они не сводили с нее глаз. И она снова пожалела, что не надела халат. Хоть ночная рубашка и прикрывала всё необходимое, но под ней не было лифчика. И Бэлль боялась, что ее соски могут выдать, насколько она рада видеть своих боссов.

— Ко всему прочему, нужно заменить дверь и решетку, — сказал Эрик, вернувшись.

— Что? —лучше бы ей показалось, что она только что услышала. — Эта дверь является неотъемлемой частью облика всего дома!

— Теперь это просто груда щепок, — Эрик пожал плечами.

Тейт поморщился, — Прости. Я услышал твой крик, и уже не мог ни о чем думать, кроме как добраться до тебя. Я действительно сожалею о том, что сломал дверь, но это было полностью оправдано. И не только из-за вчерашнего убийства той мадам, что жила в двух кварталах отсюда, но и из-за общего уровня преступности в Новом Орлеане. Наверное, мне стоило рассчитать силы, прежде чем ломать эту старую деревяшку. Плечо действительно сильно болит. А потом еще ты чуть не убила меня бабушкиной тростью.

— Он с разбега врезался в эту дверь, — подтвердил Келлан. — Слава Богу, она не стеклянная, иначе нам пришлось бы его зашивать. Знаешь ли, приятель, правильно направленный удар может сработать не хуже. А еще я неплохо вскрываю замки.

Если бы Аннабель позволила, то эта троица углубилась бы в споры о том, как правильнее было бы ворваться в ее дом, — Я уволилась, ребята. Разве Секвойя не передал вам?

Все трое тут же посмотрели на нее: выражение на их лицах разнилось от несчастного до угрожающего.

— Ты сообщила о своем увольнении через стажера. Разве это похоже на поступок взрослого человека? — из голоса Келлана исчезла вкрадчивость, и теперь это был чистой воды приказной тон доминанта.

Ей было, что на это ответить, — В последний раз, когда я тебя видела, вы с Тейтом ссорились как школьники, так что не тебе обвинять меня в безответственности.

Эрик сбросил с себя пиджак, — Это касалось секса. А ответственное отношение к работе никак не связано с сексом.

— Чертовски верно. И я хочу знать, где этот парень, — сказал Келлан и его голос становился всё более низким и угрожающим. — Почему твой «друг» не здесь и не защищает тебя?

— О ком ты говоришь? — девушка опустила Сэра на пол, и он тут же принялся обнюхивать мужчин.

— Кинли сказала, что ты уехала с кем-то, кого называла «Сэром», — сказал Тейт. — Но ведь это было всего лишь вежливое обращение, верно? Ты ведь просто очень воспитанная девушка. Ты же не могла просто взять и убежать с первым встречным. В том смысле, что ты ждала двадцать шесть лет, чтобы заняться сексом и вряд ли решилась бы на совокупление с незнакомцем.

— Тейт, ты не помогаешь, — сказал Келлан.

Ага. Ее лучшая подруга поступила, как настоящая сучка. Кинли сказала им, что она сбежала вместе с Сэром, не упомянув при этом, что так зовут собаку. Бэлль постаралась сдержать улыбку.

Щенок вертелся у них под ногами, и девушка изо всех сил старалась придать своему лицу невинное выражение, — Конечно, я воспитанная и вежливая.

Тейт поморщился, махнув больной рукой, — Я просто отметил, что Бэлль разборчива. Не так ли, Бэлль? В этом нет ничего плохого.

— Я принесу льда – приложишь к ушибу, — Аннабель не могла избавиться от чувства вины, ведь Тейт пострадал из-за нее. — Если он, конечно, у меня есть, — и практически бегом умчалась к холодильнику.

И вот тут до нее окончательно дошло: ее бывшие боссы и почти любовники были здесь. Все трое. И она не знала, что делать в этой ситуации. С одной стороны, она разорвала с ними все связи. И ни одна из причин, подтолкнувших ее на этот поступок, не исчезла. За исключением… хоть дом и заперт, Бэлль по-прежнему чувствовала, как рядом с ней кто-то ходит. Ну не привидения же, в самом деле? В пыльной кладовке она нашла пакет, а в морозилке – лоток со льдом. Позволить им остаться? Или заставить уйти?

В дверях кладовки стоял Тейт, и выражение его лица говорило о том, насколько мужчина устал, — Детка, не прогоняй нас.

Что ж, она никогда не считала их глупыми. В данный момент им хватило ума подослать к ней того, от кого она ни за что не смогла бы отвернуться. Тейт всегда занимал особое место в ее сердце. Он был неуклюжим, слегка странноватым, но именно это она обожала в нем. Он не был похож ни на кого другого.

— Вот, возьми. Приложи к плечу.

Мужчина взял у нее пакет со льдом, — Я не смогу заснуть сегодня, пока не буду уверен, что ты в безопасности. Пожалуйста, позволь нам остаться, — его темные, проникающие в самую душу глаза с надеждой изучали ее лицо.

Проклятье! Этот мужчина – ходячий секс, и просьба его прозвучала так искренне и эротично. У Тейта нет врожденного чувства такта. Ему проще создать презентацию в «Power Point», чтобы доказать свою правоту наглядно. Однако сейчас он продумывает каждую фразу и ведет себя осторожно. Это было так мило. Неужели она действительно хочет быть здесь ночью в полном одиночестве?

Сэр вбежал в узкий коридор и затормозил у ног Тейта. Если они уйдут, она останется здесь одна в компании гиперактивного щенка, — Вы можете остаться на ночь. Мне нужно, чтобы кто-то починил дверь.

Мужчина кивнул с явным облегчением, — Утром я это сделаю. Келлан сказал, что закрепил ее, ночь она продержится. Эрик планировал еще раз осмотреть дом. Мы позаботимся о том, чтобы тебе ничто не угрожало.

Ничто. Кроме их самих, — Спасибо.

— А утром поговорим. Бэлль, ты не можешь просто взять и сбежать от нас. Это нечестно – уехать, не сказав ни слова.

То ощущение беззащитности и обиды, когда она стояла перед ними обнаженная, а они обсуждали ее девственность, всё еще не пропало, — Унизить меня – вот что было нечестно.

Тейт начал расхаживать по кладовке – знакомая привычка, говорившая о том, что он расстроен, — Я не унижал тебя. Я был счастлив узнать о твоей… новости. Немного удивлен, но счастлив. Если бы я знал раньше, то был бы нежнее. Бэлль, у меня раньше никогда не было девственницы. Мне необходимо подготовиться, чтобы сделать всё правильно. Уверен, что смогу найти одну-две книги, которые объяснят мне, как сделать это максимально приятным для тебя. Я не хочу причинить тебе боль. Я… ну… у меня большой пенис.

Он что, смерти ее хочет? Бэлль предпочла бы иметь дело с логикой Эрика или с авторитарностью Келлана, но только не с убийственной прямотой Тейта.

Она подняла руку, — Стоп. Я понимаю, что ты не согласишься, но тебе чертовски хорошо известно, что Келлан вовсе не в этом видел проблему. Давайте немного поспим, а завтра со всем этим разберемся.

— Хорошо, — Тейт прислонился здоровым плечом к двери. Слишком близко, чтобы Аннабель могла сохранять спокойствие.

Прямо у их ног щенок задрал лапу.

— Сэр, не смей писать на пол.

Глаза Тейта расширились, — Я даже предположить не мог. — Потом, кажется, до мужчины дошло. Тейт вздохнул, когда Бэлль взяла щенка на руки. — Ох. Ну, привет, Сэр. Бэлль, это самая подлая вещь, с которой я сталкивался за последнее время. Ты не можешь дать собаке кличку «Сэр».

У него нет права указывать, как ей называть свою собаку. Аннабель не позволит ему испортить ее маленькую месть.

— Я уже это сделала. И мне нужно приучить его не справлять нужду дома. Не мог бы ты прогуляться со мной, пока он сделает все свои дела?

Тейт улыбнулся, и сердце Бэлль предательски дрогнуло, — Конечно, детка. И пусть Келлан еще немного поломает голову: кто же тот неизвестный, с которым ты, по словам Дома Кинли, уехала из Далласа. Келл заслуживает того, чтобы его пыл немного погасили. Но он отшлепает тебя за то, что ты назвала эту мелкую фигню «Сэром». Это действительно собака? Ты проверяла? А вдруг это крыса, просто лохматая?

Не настолько он уродливый.

— Будь повежливее с моей собакой, Тейт.

Тейт распахнул перед девушкой заднюю дверь, — Да, мэм. Это животное просто очаровательно.

По крайней мере, один из них прислушивается к ней.

Бэлль отпустила щенка, и он побежал по двору в поисках подходящего для своих нужд места. А она стояла рядом с Тейтом и чувствовала себя в безопасности, впервые за последние несколько часов.

У нее большие проблемы.

Глава 9

Аннабель проснулась от мягкого света, проникающего сквозь тонкие занавески на окнах. Девушка взглянула на телефон. Одним из плюсов появления здесь ее боссов стало то, что Эрик знаком с устройством электрических щитков. Розетки снова заработали, так что она смогла зарядить телефон прямо в спальне.

Ничего себе! Она редко позволяла себе спать так долго. Потянувшись, Бэлль задела локтем Сэра. Для него предназначалось спальное место на полу в специальной лежанке, но он предпочел спать у нее под боком. В доме трое великолепных мужчин, а она спит с собакой. Да, ее жизнь определенно пошла в гору.

Хватит, Бэлль. Даже не думай о том, чтобы спать с ними. Ни при каких обстоятельствах. Нужно быть сильной – она не дешевка и не позволит себе превратиться в коврик для вытирания ног. И уж тем более не станет причиной разрушенной дружбы.

Но неужели Келл преодолел восемьсот километров, чтобы пройтись по коврику, о который и так уже вытер ноги? Разве Эрик приехал в такую даль только ради того, чтобы снова поглумиться над глупой девственницей? А Тейт потащился бы вместе с ними затем, чтобы еще раз заявить о своей безграничной любви, если бы считал их отношения завершенными? Бэлль сомневалась, но даже с учетом этого не могла притворяться, что субботнего вечера в Далласе просто не было… или что это не сокрушило ее. На самом деле всё произошедшее стало поворотным моментом. Ей нужно больше заниматься своей личной жизнью вместо того, чтобы страдать и чахнуть по этим мужчинам. Вот с сегодняшнего дня она и начнет.

Выбравшись из постели, Аннабель оглядела комнату, которая, по ее мнению, раньше принадлежала бабушке. Высокие потолки с замысловатой лепниной и камин придавали помещению величие и элегантность. Всё, что нужно сделать, это заменить желтые обои в цветочек, которые выглядели так, словно весну вырвало, и убрать вульгарный зеленый мрамор, облицовывающий камин. В остальном, комната была выдержана в классическом стиле. Дверь на балкон, выходящий во внутренний двор, манила погреться в лучах утреннего солнца. Бэлль представила, как сидит на этом балконе с чашечкой кофе, скрытая от спешащих по улице людей и звуков города. Это будет ее личный укромный уголок.

Ей нужно отвлечься, «поймать» свою музу, чтобы начать строить новую карьеру, которая позволит жить вдали от бывших боссов, проект, который поможет сосредоточиться на чем-то помимо собственного разбитого сердца. И этот дом отвечал всем необходимым требованиям. Имея достаточно денег и приложив физические усилия, Бэлль могла бы сделать это место поводом для гордости. Снова превратив старое строение в настоящий дом, она смогла бы разгадать тайну прошлого и узнать, почему так сложились отношения между ее покойными родственниками. То немногое, что она успела прочесть в дневнике бабушки, уже приоткрывало завесу тайны жизни этой женщины.

На первых страницах ее бабушка восторженно писала о том, как мил ее малыш, и как она счастлива быть его мамой. Но вскоре в своих записях она всё чаще начинает извиняться перед ним. Бабушка ни разу не упоминает об отце ребенка. Дневник начинается со дня рождения отца Аннабель и не содержит никаких упоминаний о мужчине или романтических отношениях. Бэлль задавалась вопросом: «насколько трудно было в одиночку растить ребенка в те годы, когда внебрачные дети были позором?». Ее бабушка была сильной женщиной.

Но как мать-одиночка могла позволить себе такой роскошный дом? Согласно документам, которые прислал ей мистер Гейтс, Мэри Райт купила этот дом в 1960 году за наличные. Безо всяких кредитов. Даже в то время стоимость дома была весьма приличной. Бэлль ни разу не слышала даже намека на то, что бабушка получила от кого-то наследство. Может, она была чьей-то любовницей, и тот мужчина бросил ее беременной, но, чтобы успокоить свою совесть, дал ей денег на этот дом? Аннабель почти ничего не знала о своей бабушке, но почему-то этот вариант казался ей неправильным.

— Может, бабушка действительно была медиумом и получала ценные советы от мертвых? — пробормотала она Сэру. — Если нет, то она должна была погадать на бесчисленном множестве ладоней, чтобы купить это место. Что скажешь, если сегодня мы здесь всё осмотрим и попутно составим список того, что нужно сделать?

Сэр завилял хвостом и вышел из комнаты, скорее повинуясь своим естественным потребностям, а не потому, что понимал хозяйку. Надевая свои пушистые тапки, Бэлль надеялась на то, чтобы мужчины либо проспали, либо перенесли свой обратный вылет в Чикаго на более раннее время. Она не была готова к очередной конфронтации, поэтому, чем меньше времени они пробудут здесь, тем лучше. Но Аннабель понимала, что должна хотя бы услышать, ради чего они проделали весь этот путь. Эти трое мужчин были добры к ней в течение последнего года. Нельзя из-за одной личной катастрофы взять и наплевать на профессиональную доброжелательность. Самое меньшее, что Бэлль могла сделать – вежливо всё им объяснить и помочь найти нового секретаря. При мысли о том, что какая-то другая женщина будет заботиться о них, сердце до боли сжалось, но Аннабель изо всех сил старалась не обращать на это внимания. Она сделала свой выбор и должна двигаться вперед в поисках нового счастья.

Сэр тихо сбежал по лестнице. Бэлль была не такой легкой, поэтому зажмуривалась при каждом шаге – ступени скрипели. На лестничной площадке второго этажа она огляделась, задаваясь вопросом: «где парни спали прошлой ночью?». Согласно информации в документах о наследстве, в доме было еще четыре спальни. Без сомнения, все они заросли пылью и не были готовы к приему гостей. Девушка почувствовала себя виноватой. Прошлой ночью, как только она закончила разговор с Тейтом и Эриком и они починили электричество, Бэлль убежала в свою спальню и заперлась там. Аннабель боялась, что не сможет противостоять соблазну – вдруг есть хоть небольшая надежда на то, что всё как-нибудь уладится. Но нет. Ей нужно отбросить свои юношеские мечты о «жили они долго и счастливо».

Сбежать от них, возможно, было проявлением малодушия, но Бэлль так обрадовалась, увидев их. Она не хотела произвести неверное впечатление, повиснув у них на шее. Они с такой легкостью всё сделали: успокоили ее после кошмара, укрепили дверь, починили выключатели, проверили все окна. У нее был длиннющий список дел, а теперь? Пффф. Мужчины всё сделали. Прошлой ночью – в глубине души – она не желала ничего так сильно, как позволить им взять на себя ее проблемы. Но сейчас это было бы нечестно, потому что означало бы подарить Тейту лишнюю надежду, прозрачно намекнуть Эрику дать ей еще попытку и поставить Келлана в неловкое положение, вынуждая снова давать ей от ворот поворот. Ее сердце, скорее всего, еще одного раза не выдержит.

Ступив на лестничный пролет второго этажа, Бэлль ощутила доносящийся из кухни аромат кофе. Черт. Надежды на умиротворенное утро рухнули. На самом деле, прежде чем выходить из спальни, ей не мешало бы принять душ. Но сначала нужно отмыть санузлы и перестирать полотенца. И неизвестно работает ли водонагреватель.

Вздохнув, Бэлль повернула назад в надежде, что холодный душ поможет ей, когда кухонная дверь распахнулась, и Келлан, уперев руки в бока, уставился на Сэра, — Так, псина, нам надо поговорить. Я видел, как ты принюхивался к моим ботинкам. Даже не думай об этом, — темные глаза Келлана оторвались от собаки и с ног до головы оглядели девушку. На секунду в них вспыхнул огонь, но мужчина тут же взял себя в руки. — Доброе утро, Бэлль.

Теперь уже не спрятаться. Эрик, может, и не будет принуждать ее к немедленному разговору. Для Тейта тоже можно будет придумать убедительную причину, почему ей срочно нужно уйти наверх. Но Келлан либо привяжет ее к стулу… либо последует за ней на второй этаж. И что тогда произойдет – одному Богу известно.

— Доброе утро, — пробормотала она. — Я как раз собиралась выпить чашечку кофе, а потом принять душ. Я кое-что купила в уличном магазинчике, но до продуктового дойти не успела. Поэтому отлучусь на пару минут, чтобы купить нам что-нибудь к завтраку.

Она будет очень долго ходить. Сегодня понедельник, и хочется верить, что в ближайшее время парни улетят в Чикаго, чтобы вернуться к работе. Конечно, не оставят же они в офисе стажера одного надолго. Так что, если она сможет пережить без них пару часов и не умереть от тоски, то снова останется в одиночестве. Жить одной в пустом доме довольно боязно, поэтому Бэлль пообещала себе, что сегодня же позвонит и закажет хорошую сигнализацию. И купит бутылку приличного вина, потому что, скорее всего, проведет сегодняшнюю ночь в слезах.

Келлан покачал головой, — Эрик уже сходил за продуктами. Он приготовил яичницу с беконом. Все ждут тебя. Несколько дней придется питаться какими-то простыми блюдами, пока мы не починим плиту. Тебе лучше пойти поесть. Тейт уже съел целую тарелку, и планирует вторую и третью порции. Эрик утверждает, что он ест, как хоббит. Я не знаю, что это значит, но, видимо, то, что он постоянно голоден.

Келл не был большим поклонником фэнтези. Тейт действительно ел как хоббит. Он постоянно что-то жевал, но это никак не отражалось на его идеальной фигуре.

Девушка зашла на кухню и обнаружила там полнейший хаос. На обеденном столе громоздились ноутбуки и гора бумаг. Под столом сплошные провода, переплетающиеся друг с другом, словно змеи. Дополняли бардак чашки с остывшим кофе. На барную стойку кто-то водрузил маленький телевизор, и в настоящее время он выдавал поток новостей и данных с котировками акций. Тейт и Эрик разговаривали по своим мобильным телефонам.

— Не смей сваливать всё это на меня. Не надо заговаривать мне зубы и ругаться тоже бесполезно. Я организую такую судебную тяжбу, которая будет аукаться еще твоим детям до самого их совершеннолетия. Ты меня понял? — с ней Тейт всегда был очень мил, но, когда люди пытались использовать против него его же слова, мужчина выходил из себя. Временами Бэлль была готова поклясться, что, когда Тейт «включал адвоката», у него вырастали клыки и когти.

— Нет. Нет, я не могу прийти на встречу. Нам нужно это уладить. Я понимаю, что наука на нашей стороне, но у них маленькая девочка, страдающая бронхиальной астмой, обнимает своего плюшевого мишку. Ты знаешь силу визуального эффекта? Никто и слушать не захочет ни о каких статьях в медицинских журналах. Мы проиграем, — Эрик провел рукой по волосам в знак разочарования. — Нам срочно нужна другая стратегия.

Бэлль уставилась на бардак в своей кухне. Всё пространство, попадающее в поле зрения, было до блеска вычищено и превращено в офисное помещение. Она повернулась к Келлану, — Что, черт возьми, здесь происходит?

Мужчина иронично усмехнулся, — Добро пожаловать в новоорлеанский филиал «Бакстер, Коэн и Кент». Думаю, для стартапа неплохо, не так ли?

Бэлль изумленно уставилась на бывших боссов. Это не может быть всерьез. На самом деле она могла привести дюжину причин того, почему это невозможно – начать хотя бы с того, что у них нет лицензии на юридическую практику в Луизиане. Кроме того, не могут же они вести бизнес из ее кухни. А как же их офис и жизнь в своем доме?

Эрик прикрыл ладонью динамик телефона, — Бэлль, детка, ты получала последние данные из Агентства охраны окружающей среды? Это по ганноверскому делу.

Она оставила их на его столе еще на прошлой неделе. К сожалению, его стол находится в Чикаго. — Это моя кухня. Здесь не может быть данных по ганноверскому делу.

Келлан протянул руку за тостер и вытащил бумаги, пришедшие по неизвестно откуда взявшемуся здесь факсу, — Вот, держи. Я попросил Секвойю отправить их сюда. И какой сюрприз! Он прислал письмо с протестом против использования факсов и просил передать его тебе. Кажется, нам рекомендуют прекратить использование копировальной техники, потому что она наносит вред окружающей среде, — Келлан со вздохом повернулся к девушке. — Назови мне хоть одну причину, почему я не могу его уволить.

Аннабель слушала Келлана вполуха. Что сделали эти безумцы? Вместо того чтобы напрячь мозги и понять, что в ее доме они не могут заниматься своей работой, эти сумасшедшие скупили всю известную человечеству офисную технику и заставили ею кухню. Она была почти уверена, что видела копировальный аппарат в буфетной.

— Зная его связи, ты должен понимать, почему увольнение невозможно. Напомню, у вас в Чикаго отличный офис. Работайте там, и Секвойе не придется отправлять вам факсы. И стулья там гораздо удобнее. Здесь не самые лучшие условия для работы.

Эрик снова закрыл ладонью динамик телефона и прошептал, — Но здесь есть ты.

Против собственной воли Бэлль немного оттаяла.

— Смотри, чтобы всё было сделано, придурок, — начал кричать Тейт в трубку, но остановился. — Конечно. Да, передай от меня привет своей маме, — еще одна пауза. — Не уверен, что в среду получится. Судя по всему, я пробуду здесь еще какое-то время. Интернет тут полный отстой, но я посмотрю, что можно сделать. Желаю удачи в рейде, — Тейт нахмурился и повесил трубку. — Прости. Это был Фил из «Грин и партнеры». Он полный осел, но мы с ним в одной гильдии и в среду должны совершить набег на Джондор.

Большинство юристов заключали сделки на поле для гольфа. Но это всё устарело. Теперь они налаживали связи в онлайн ролевых играх.

— С тобой определенно что-то не так, — стараясь не улыбаться, Бэлль покачала головой.

Эрик усмехнулся, и прежде чем Аннабеь успела сдержать себя, ее сердце екнуло, — Эй, радуйся, что тебя не было рядом, когда он увлекался ролевыми играми вживую. Ты считаешь онлайн игры странными, а представь себе сотню психов, одетых в средневековые костюмы, бросающих друг в друга какие-то маленькие мешочки и выкрикивающих при этом заклинания.

Тейт покраснел, — Я пытался заманить девушку в постель. По крайней мере, ролевые игры веселее, чем те иностранные фильмы, которые Бэлль заставляла меня смотреть.

Аннабель прищурилась, — Ничего я тебя не заставляла. Ты сам притащился на тот фестиваль, сказав, что являешься большим поклонником Сибирского кино.

Тейт застонал, — Детка, ни один сибиряк не станет смотреть это дерьмо. Честно. Мне хотелось вскрыть себе вены и истечь кровью, — его лицо осветила самая сексуальная улыбка в мире, превратив из озорного мальчишки в настоящего мужчину. Затем голос Тейта понизился до интимного урчания. — Но тогда я тоже пытался затащить девушку в постель.

Киска Бэлль непроизвольно сжалась. Им нельзя здесь оставаться, иначе она сделает то, о чем впоследствии пожалеет.

— Вы ведь сегодня возвращаетесь в Чикаго, верно?

— Конечно, нет, — Эрик нахмурился. — Нужно добавить кондиционер в список того, что подлежит ремонту. Кажется, он не работает. Судя по виду, ты совершенно замерзла, — он задержал на ней взгляд, но Бэлль не поняла, на что он намекает. — Местами в этом доме я тоже ощущал холод.

В данный момент девушку не волновал холод – ей становилось жарко от одного присутствия этих мужчин рядом, — Ремонт отопления числится в моем списке. Я разберусь с этим.

Аннабель не собиралась признаваться в том, что ночью ей было так холодно, что изо рта шел пар. Конечно, это преувеличение.

Сдерживая улыбку, Келлан опустил взгляд на грудь Бэлль, после чего медленно перевел его на лицо, — Полагаю, Эрик имел в виду твои соски, детка. Сейчас они напряжены. И если это не от холода, то, значит, тебе снилось нечто… пикантное.

Девушку ахнула и скрестила на груди руки, — Состояние моих сосков вас не касается.

— Я могу согреть их, — предложил Тейт. — Руки или рот? Выбирай.

Бэлль проигнорировала его фразу, — И что мне делать со всем этим барахлом, когда вы уедете? Вам ведь скоро нужно будет вернуться к своей работе, верно?

— Нет, — ответил Эрик. — Как уже было сказано, раз ты здесь, то мы открываем практику в Новом Орлеане. Если только ты не готова вернуться домой вместе с нами.

Аннабель выставила перед собой руку, — Ты серьезно? Нет! Вы не можете так поступить. Теперь это мой дом. А ваш дом в Чикаго. Или вы забыли, что у вас нет лицензии на юридическую практику в этом штате?

— Мы здесь не рассматриваем дела, — Эрик пожал плечами. — Мы работаем дистанционно, пока наш офис-менеджер не готов вернуться с нами вместе. Раз ты не хочешь вернуться в офис, тогда офис переедет к тебе. Вчера вечером – после того, как ты ушла спать, – мы посовещались и всё решили. Это часть нашего прелиминарного договора⁸.

Понятно же, что они не настолько сильно нуждались в ее помощи в офисе, — Парни, я уволилась.

— А мы не подписали твое заявление, — весело ответил Тейт. Он поднял в руке стопку бумаг. — Честно говоря, я попросил Секвойю прислать мне по факсу твой трудовой договор. Он заключен сроком на два года, так что, наверное, тебе лучше присесть на стул и заняться делом.

— Что? — переспросила она, смутно припоминая что-то о гарантированном сроке работы. — Эта поправка была внесена в договор для моей защиты, а не для вашей. Вы не могли уволить меня в течение двух лет без штрафных санкций, за исключением факта полной профессиональной некомпетентности. Я настояла на этом пункте, потому что ни один из трех предыдущих ваших секретарей не продержался на рабочем месте дольше двух недель. Вы всегда находили, к чему придраться. Насколько я помню, один из них был уволен просто за то, что принес не ту газировку.

Эрик покачал головой, — Нет, детка. На самом деле того парня мы уволили из-за его отвратительного запаха. У Тейта очень чувствительный нос, а парень, видимо, не дружил с дезодорантами.

— А ты пахнешь счастьем, — сказал Тейт.

Девушка почти рассмеялась над его глупой улыбкой, но потом вспомнила, что мужчины пытаются шантажировать ее, — Вы не можете использовать этот договор против меня.

— Еще как можем, — ответил Тейт.

Иногда он вел себя, как пятилетний ребенок – мужчина с волевым подбородком и накачанным торсом, в данный момент идеально обтянутым футболкой.

Аннабель повернулась к Келлану, который, без сомнения, был самым разумным из них, — Объясни ему, что в суде это не пройдет. В договоре указано, что вы трое не можете уволить меня, а не то, что я не имею право уволиться.

Келлан налил чашку кофе и протянул Бэлль, — Как его адвокат в этом вопросе, я не имею права давать какие-либо комментарии.

Девушке потребовалось всё ее самообладание, чтобы не закричать. Они сомкнули свои ряды, чтобы плечом к плечу отразить ее атаку.

— Вы не сможете удержать меня этим договором, — она выхватила документ и потрясла им в воздухе.

— Мы будем использовать все доступные средства, — торжественно заявил Эрик. — Куда ты, туда и мы. Если ты решишь остаться в Новом Орлеане, мы просто подадим документы на лицензию для работы в Луизиане.

— Я отлично справляюсь с тестами и уже с нетерпением жду этого. Можно даже получить лицензию на практику в сфере уголовного права – там дела гораздо интереснее. Я всё утро слежу за информацией об убийстве той «мадам».

Из всего, что, по ее мнению, могло произойти, такая возможность даже в голову ей не приходила. Они ведь отвергли ее. Так зачем же теперь приехали сюда и настаивают на том, что остаются? Видит Бог, нанять нового компетентного помощника не составит большого труда. Но, судя по поведению Эрика и Тейта, их интерес выходит за рамки профессионального. А Келлан… Бэлль не понимала, с чего вдруг он появился здесь, а спросить боялась. Отставив кружку с кофе, девушка прошла через весь дом и вышла во двор, решив подышать свежим воздухом и попытаться понять, что, черт возьми, происходит.

Во дворе царила блаженная тишина, нарушаемая только тявканьем гоняющегося за насекомыми Сэра, да журчанием воды в фонтане. Кто-то из мужчин выпустил собаку и включил дарящую ощущение спокойствия воду. Их заботливое отношение творило с ее сердцем странные вещи. Эти мужчины всегда были с головой погружены в работу. Увлеченные своим делом, они редко делали то, что могло нарушить их концентрацию, но кто-то из них отвлекся и выпустил во двор собаку, чтобы в жизни Бэлль стало на одну заботу меньше.

Что она здесь делает? На ее кухне сидят потрясающие сексуальные мужчины. Каждый из них в той или иной степени проявляет к ней интерес. А она стоит тут одна и витает в облаках. Неужели они слишком остро отреагировали на ту ночь в отеле? А она? Господи, Бэлль не знала, что сказать или сделать. Но одно она знала наверняка – ее тело до сих пор помнило ощущения от прикосновения их рук, а губы – вкус их поцелуев, проникающих в самую душу. После их приезда прошлой ночью, Аннабель снились не мертвые девушки, свисающие с деревянных перил, а то, как она делит постель с тремя мужчинами. Видимо, с их появлением в доме она почувствовала себя в безопасности, и ее ничем не занятые мысли забрели прямиком в их объятия. Ей снилось, что они обнимают ее, и их руки были самым теплым и мягким одеялом. Эти мужчины не только защищали, но и поддерживали, дарили удовольствие, любили. Каждому из них она открывалась всей душой, впуская в нее все то, в чем так нуждалась: доброту Тейта, силу Эрика, властность Келлана. Она сдавалась, отказываясь от всех своих проблем в пользу любви.

Но беда была лишь в том, что во сне они действовали вместе, как единое целое, наполняя ее тело и душу. Никто ни с кем не воевал.

— Эй, — бархатный голос словно коснулся ее кожи, и Бэлль обернулась.

В дверях стоял Келлан. По его плотно сжатым губам девушка сразу поняла, что мужчина что-то задумал и не собирается просто взять и оставить ее в покое.

Аннабель собралась с духом, ведь, судя по всему, битва только начинается.

***

Келлан смотрел на Аннабель и прилагал адские усилия, чтобы не показать ей своего страстного желания. В свете раннего утра ее смуглая кожа отливала золотистым цветом, который всегда очаровывал его. Сомнение на лице и боль в шоколадных глазах заставляли мужчину с сожалением принять тот факт, что он не достоин ее. Почему он не встретил ее до своей женитьбы и последовавшего за ней развода? Если бы он познакомился с Бэлль в то время, когда был наивным глупцом, верившим в мировую справедливость и считавшим, что так всё и будет, то заявил бы на эту девушку права и никогда не отпускал бы. Жесткий циник, стоящий сейчас перед ней, больше всего на свете хотел бы поверить в любовь и верность до гробовой доски. Но он не мог просто взять и забыть урок, полученный в результате похода под венец с Лайлой. Насколько другой могла быть его жизнь, если бы в тот давно оставленный в прошлом день он держал бы под руку Бэлль?

— Келлан? — она прижала ладонь к груди. — Ты напугал меня.

О, похоже, она недостаточно сильно его боялась. Келлан намеревался дать понять, насколько ей должно быть страшно, но сначала ему нужно попытаться ее уговорить, — Прости. Я просто хотел поговорить с тобой.

Ее потрясающие губы сжались в упрямую линию, — Нам не о чем говорить. Ты предельно ясно высказался в Далласе. Я тебя услышала. А теперь, когда я попыталась уехать, ты, шантажируя трудовым договором, вынуждаешь меня вернуться? Этим меня не заставишь работать на вас.

Естественно, у Бэлль хватило ума понять, что договор всего лишь отчаянная попытка добиться своего, но, тем не менее, они были очень хорошими юристами. А еще Келл знал, как работает судебная система и как ведутся подобные игры, — Чтобы убедить в этом судью, потребуется время. К тому же дело будет рассматриваться в Чикаго. Тебе дать контакты хорошего адвоката?

— Мне не нужен адвокат.

Келл был склонен согласиться. Но он не может позволить ей обратиться к Тейту. Гений-здоровяк согласится представлять ее интересы, а затем, вероятно, будет сам себе противостоять в суде.

— Ты ведешь себя, как осел, и я не понимаю, почему, — продолжила Аннабель. — Ты сам хотел избавиться от меня. И я уехала. Почему тебя вообще волнует, что я делаю?

— Потому что они в отчаянии, Бэлль. Ты можешь просто выслушать меня? Мы смогли бы избежать паршивого и неловкого судебного разбирательства, которое в любом случае проиграем.

— По крайней мере, ты признаешь, что я права, — скрестив руки на груди и нахмурившись, девушка отвернулась и сосредоточила внимание на бегающем по двору щенке.

— Тебе ведь известно о тактике затягивания. Ты видела, как мы работаем, и знаешь, что иногда мы достаточно долго тянем время, чтобы вынудить оппонентов пересмотреть свою позицию, — Келлан вздохнул. — Послушай, они не могут уехать. И не уедут.

— Они?

А вот это было самым трудным. Он должен быть честен с ней. — Мы. Полагаю, мне лучше было бы уехать, но, Бэлль, я тоже не хочу. Мне нужно поговорить с тобой, прежде чем мы примем какое-то решение относительно сложившейся ситуации. Но сначала подумай о том, что предлагают тебе Эрик и Тейт.

Она повернулась к нему, настороженно глядя из-под идеально очерченных бровей. Даже в пижаме с мультяшным рисунком она выглядела до боли красивой.

— Я уже хлебнула того, что они мне предлагают. Поэтому предпочту воздержаться.

— Ты несправедлива, Бэлль. Из всех, кого я знаю, ты единственная способна к снисхождению и прощению, так почему же наказываешь их за то, что я «встал в позу»? Твоя новость той ночью произвела на нас эффект разорвавшейся бомбы.

— Это не бомба, а честное признание.

— Возможно. Но на меня словно тонна кирпичей обрушилась, — Келлан вздохнул, поражаясь ее наивности. — Честное признание – сказать Эрику, что тебе нравится, как он целуется. Или Тейту, что вид его голого торса лишает тебя рассудка. Или даже сознаться в том, что тебе понравилась моя порка. Но огорошить нас сообщением о своей девственности? Это равносильно взрыву мегатонной бомбы. Признаю, я отреагировал не лучшим образом. Но не наказывай Эрика и Тейта за мой поступок.

Аннабель присела на один из белых садовых стульев, стоящих в тенистом уголке двора, и обхватила себя руками, защищаясь от утреннего ветерка. Сейчас она выглядела такой хрупкой, хотя это лишь иллюзия. Бэлль была сильной. Келлан не сомневался, что она без труда переживет его глупость. Как бы ненавистно ни было это признание, но это он был чертовым слабаком.

Осторожно, стараясь не скрипеть ножками по каменной плитке, мужчина выдвинул стоящий рядом стул и сел на него. Ему невыносимо хотелось обнять девушку, но он лишился этого права. Черт, начнем с того, что у него никогда этого права не было. Пришло время объяснить ей, почему.

— Ты ведь знаешь, что я был женат?

Бэлль покачала головой, и ее длинные черные волосы мягко скользнули по плечам, — Ты не обязан ничего мне объяснять.

— Может и не обязан, но я должен. — Иначе у них ничего не получится. Она будет ждать от него чего-то большего, потому что всегда видела в людях только самое лучшее. А он снова будет причинять ей боль, потому что у него не хватает силы воли уйти. — Бэлль, я пытаюсь сохранить хоть какие-то отношения, потому что ты действительно мне небезразлична. Я даже думать не хочу о жизни, в которой нет тебя, но ты должна понять, почему все эти цветы-конфеты не для меня. Или ты настолько ненавидишь меня, что даже не выслушаешь?

Почему-то такого он от нее не ожидал. Хотя сам лучше, чем кто-либо другой, знал – один-единственный миг может изменить человека на всю жизнь. Кому, как не ему, было известно, что одно предательство способно сделать из идеалиста жестокого циника. Келлана тошнило от того, что именно он сделал с ней это. Проклятье, ему придется найти в себе силы оставить их всех, потому что он источник яда, раз с помощью всего нескольких неосторожных слов смог загубить такое нежное существо, как Бэлль. А уничтожив ее, «убил» и своих лучших друзей. Где бы ни оказался, он только все портит.

— Не бери в голову. Я не стану тебя заставлять слушать это, — мужчина сжал пальцы в кулак, чтобы удержаться от прикосновения к девушке. — Прости.

Бэлль сама прикоснулась к нему. Кончики ее пальцев нерешительно погладили тыльную сторону его ладони… так нежно, почти неощутимо, — Подожди. Ты думаешь, что я ненавижу тебя, Келлан. Но это не так.

Взглянув на нее, он увидел перед собой так хорошо знакомое ему прекрасное лицо. Он видел его каждый день, приходя на работу. Он каждую ночь видел его во сне. Сердце буквально разрывалось на части, — Даже если бы ненавидела, я не стал бы винить тебя за это.

Девушка покачала головой, — Я знаю, что ты был женат. А поскольку до сих пор больше не женился, могу предположить, что брак твой закончился не очень хорошо.

Келлан откинулся на спинку стула. Они сидели совсем близко друг к другу, практически соприкасаясь коленями. Эта близость в полном уединении под лучами утреннего солнца облегчала ему тяжесть признания о своем прошлом.

— Это было больше, чем просто конец. Гораздо больше, — он потер рукой шею, пытаясь снять напряжение. — Я познакомился с Лайлой в юридической школе. Мы были золотой парой нашего курса.

Легкая улыбка тронула губы Бэлль, — Могу себе представить.

Временами у Келлана случались приступы головной боли, стоило лишь вспомнить о бывшей жене и ее махинациях, — Мой отец был судьей.

— В Вашингтоне, верно?

— Да, в Федеральном суде. Но до этого много лет работал адвокатом. Фирма «Кент и партнеры» имела отличную репутацию. Мы зарабатывали миллионы. Когда мой старик получил назначение на должность федерального судьи, я возглавил фирму. Точнее, мы с Лайлой возглавили ее. Мы как раз недавно поженились, — мужчина покачал головой, вспоминая все свои глупые надежды и мечты.

Аннабель взяла его за руку. Более жесткий мужчина оттолкнул бы ее, но, черт возьми, мир начинал казаться лучше, когда она прикасалась к нему, — Видимо, развод очень сильно повлиял на тебя. Должно быть, ты очень сильно ее любил, — голос Бэлль был полон сочувствия.

Келлан поморщился. Это было частью проблемы. Возможно, ему было бы простительно, если бы он был ослеплен любовью. — Я думал, что да, но теперь почти уверен, что выбрал Лайлу, потому что она подходила мне, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Не понимаю.

Что ж тут удивительного? Бэлль выйдет замуж только за того, кого искренне полюбит.

— Я был готов начать самостоятельную жизнь, и женитьба была следующим шагом. Видишь ли, у меня был план.

— Не удивительно. У тебя всегда есть план.

У Келлана всё всегда расписано по пунктам. «Семь раз отмерь, один раз отрежь» – про него. В отличие от Эрика, у которого было шило в одном месте. В отличие от импульсивного Тейта. Нет, Келлан просчитывал все «за» и «против», а только потом принимал решение – взвешенное, с тщательно продуманными рисками. И любить Бэлль было очень опасно. Он давно это решил для себя.

— Мне хотелось заняться политикой. Возможно, это звучит глупо, но я начал подыскивать себе работу, будучи еще ребенком. Скорее всего, это было для того, чтобы доставить удовольствие родителям. Моя мама была удивительной женщиной. С детства она твердила мне, что я должен стать президентом. В нашей семье было несколько сенаторов, но мама решила, что я заслуживаю чести стать первым из Кентов, занявших высший пост государства. Она так и выразилась. Я был убежден, что хочу помогать людям. Какая банальность.

— Вовсе нет. Я думаю, это замечательно.

Бэлль могла быть удивительно наивной.

— А действительно ли я хотел заботиться о благе людей? Или был обычным амбициозным ублюдком, у которого слишком много денег и который привык получать только самое лучшее? Должность президента казалась мне самой лучшей, поэтому я решил окружить себя соответствующей внешней атрибутикой и двигаться в этом направлении. Лайла была красивой и такой умной, что зависть брала. Черт, она была умнее меня. Лучшим на курсе был Тейт, а она была на втором месте. Я тянулся за ней в учебе, а она поддерживала меня в моих мечтах. Вот так мы и стали парой. К моменту окончания учебы моя мама умерла от рака. Ее последним желанием было, чтобы я продолжал идти к намеченной цели. Мама дала мне жизнь, поэтому, когда она оказалась на смертном одре, мне ничего другого не оставалось, кроме как пообещать ей это.

— Келлан, я сейчас рискую стать похожей на Тейта, но, согласно статистике, стать президентом практически невозможно. Вряд ли твоя мать настаивала бы на выполнении данной перед ее смертью клятвы, особенно если учесть, что достижение цели делало тебя несчастным.

Мужчина покачал головой, — Ты не знала мою маму. Сегодня она разочаровалась бы во мне. Но в то время я был полон решимости сдержать свое обещание. Поэтому я сделал предложение Лайле, и мы вместе начали работать в фирме отца. А через год начали планировать мою первую предвыборную кампанию. В сенаторы штата. Организовали сбор средств и какое-то время были настоящей командой. Я думал, мы счастливы. Мне хотелось иметь детей, но Лайла отказалась, сказав, что беременная жена конечно неплохой рекламный ход, но она пока не готова.

Бэлль едва слышно ахнула.

— Я хотел детей. И не ради предвыборной кампании. Пожалуйста, пойми это. Я не сторонник светской показухи. Я работал по восемьдесят часов в неделю и был женат. Мне хотелось иметь семью, к которой я бы возвращался после работы. Первые несколько месяцев после свадьбы Лайла и слышать ничего не желала о беременности. Ей не хотелось в двадцать лет портить себе фигуру. Она мечтала построить карьеру. Хотела просто быть со мной. Последнее было ложью, потому что она постоянно пропадала на работе. И придумывала тысячу отговорок, чтобы не становиться матерью. А затем вдруг решила отказаться от противозачаточных таблеток. Мне бы уже тут заподозрить неладное, но я приписал ее решение своим заслугам, решив, что убедил ее принять мою точку зрения, — Келлан фыркнул. — Да и рейтинг мой немного понизился.

Бэлль недоуменно нахмурилась, — Что ты подразумеваешь под словом «неладное»? Вы же вместе работали в одной фирме. Разве вы не были постоянно друг у друга на глазах?

Келлан понял, что у нее складывается неверное представление об их профессиональном поприще, — Ты всегда работала в небольшом офисе и не представляешь, как легко затеряться в большой компании. Мы не работали в одном отделе, а возглавляли ведение большей части активных дел и занимались предвыборной кампанией – каждый со своего места и со своим функционалом. Это огромная работа. Вокруг куча всего, что занимает твое внимание, и однажды я поднял глаз и понял, что мы больше не проводим время вместе. И вроде я должен был чувствовать, что мне ее не хватает, но не чувствовал. В один из воскресных дней я усадил ее перед собой и сказал, что мы стали, словно чужие друг другу, и нам нужно чаще проводить время вместе. Лайла заплакала и сказала, что очень хочет ребенка.

— Некоторые думают, что рождение ребенка помогает спасти брак. Это случается редко, но… — голос Аннабель звучал так, словно она извинялась за поведение Лайлы, потому что знала: дальше будет что-то плохое. — Может, она не знала?

— Жаль, что она не сказала о своем отношении к нашему будущему до того, как я выдвинул свою кандидатуру на выборы. Хотя, думаю, она приложила бы все усилия к тому, чтобы я ничего не узнал. Оказалось, в течение всего года у нее был роман. И она забеременела.

Бэлль открыла рот от удивления. Судя по лицу, девушка была в шоке.

— И она планировала выдать этого ребенка за твоего?

Келлан смиренно пожал плечами. На самом деле рассказывать всё это Аннабель было стыдно, но сейчас при мысли о Лайле грудь уже не сжималась, как раньше. Чувства вины и отвращения к самому себе всё еще отравляли его кровь, но сводящая с ума ярость приглушалась успокаивающим присутствием Бэлль, ее ладонью на его руке.

— Думаю, это без труда получилось бы. Я был счастлив, что всё встало на свои места. Я бы довольно улыбался и ни разу не усомнился. Мне нравится думать, что я был бы хорошим отцом. Но… мой собственный отец был не самым лучшим, поэтому я понятия не имею, что значит быть хорошим.

— Когда ты узнал правду?

— За три недели до выборов. Именно тогда ко мне подошел сотрудник и предъявил доказательство того, что у моей беременной жены роман, — Келлан снова потер затылок. — С моим отцом.

Тот день был всё еще жив в его памяти. Келл смотрел на фотографии, где его отец и его жена занимаются любовью в бассейне. В том самом, в котором он резвился ребенком. В том самом, в котором мать учила его плавать. На заднем дворе их дома. Там устраивались семейные праздники, барбекю. Каждый уголок здесь хранил воспоминания об их харизматичном семействе. И все эти воспоминания превращены в пепел стопкой фотографий, на которых его дражайший престарелый папаша со счастливым видом окучивает его молодую красавицу-жену.

— О, Боже, Келлан. Это ужасно, — Бэлль прижала ладонь ко рту и посмотрела на него взглядом, в котором читалось нечто среднее между ужасом и жалостью.

Когда-то это оттолкнуло бы Келлана, но сейчас он понял: между ними возникла тесная – настолько, насколько он мог себе позволить – эмоциональная связь. Секс… Теперь всё изменилось. Он мог бы заниматься с ней сексом днями и ночами, но ее сострадание угрожало прочности стен, которые он возвел вокруг себя. Принять ее нежное сочувствие означало впустить ее за эти стены, а подобного Келлан больше никому не мог позволить. Он не мог дать того, чего Бэлль заслуживала, а позволить ей предаваться фантазиям и видеть в нем абсолютно нормального человека… от этого им двоим будет только хуже.

Он позволит себе лишь один миг – всего одно мгновение – открыться перед ней и почувствовать ее нежную заботу.

— Мое самолюбие разлетелось на куски, но хуже всего было то, что свернули мою предвыборную кампанию. И не по той причине, о которой ты думаешь.

— Кто-то обнародовал эти фотографии?

Келлан горько усмехнулся, — Нет, мой отец выкупил их. Затем вызвал на разговор и сказал в глаза, что разочарован во мне, хотя давно подозревал, что так и будет. В глазах собственного отца я был неполноценным мужчиной и доказал это тем, что оказался неспособным удержать собственную жену.

Черт возьми, сын, мне даже вместо тебя пришлось сделать ее беременной. Надеюсь, хоть этот ребенок окажется не таким бесхарактерным.

— О, Келлан, он был неправ, — Бэлль обняла его и заглянула в глаза, словно убеждая поверить ей. — Ты должен это знать.

Черт! Как же ему хотелось окунуться в ее тепло. Но всё, что Келлан мог себе позволить, это разрешить девушке прикоснуться к нему, а потом он должен взять себя в руки, чтобы не попасть под влияние ее сострадания. Она действительно не знала всей правды, и мужчина решил пропустить ту часть, где он в тот вечер чуть не убил собственного отца. Тогда, услышав от него о собственной никчемности, Келлан впал в неконтролируемую ярость и показал старику, что на самом деле умеет биться.

— В тот понедельник Лайла подала на развод. Не успели еще просохнуть чернила на документе о расторжении брака, как она уже выскочила замуж за моего отца. Она и по сей день управляет «Кент и партнеры». Отец по-прежнему судья. У них родился сын, и, когда ему исполнится четыре года, его отдадут в закрытый пансион. У него будет всё самое лучшее, за исключением каких-бы то ни было проявлений любви, потому что Лайла – не моя мама.

Оглядываясь в собственное детство, Келлан видел, что только мама принимала участие в его воспитании. Его в свое время отправили в ту же школу-интернат, которую вскоре будет посещать и его сводный брат, потому что в семье Кентов все должны получить престижное образование. Но, по крайней мере, летние каникулы благодаря маме было приятно вспоминать.

— Я сочувствую малышу, — проговорила Бэлль с болью в голосе. — И тебе, Келлан. Ты здесь пострадавшая сторона. Почему ты должен был от всего отказаться? Можно было бы открыть правду и уничтожить их.

Мужчина покачал головой, — Ты не понимаешь, как делается политика. Мой отец очень давно играет в эти игры. На свою должность он был назначен самим президентом. У него власть и влияние. Как только Лайла подала на развод, и мой папаша надел ей на палец обручальное кольцо, я стал выглядеть в глазах окружающих слабаком. Партия вынудила меня отказаться от участия в предвыборной гонке в пользу того, кто имеет шансы на победу. Знаешь ли, все любят победителей, — то унижение до сих пор сжигало его изнутри. — Я потерял всё, включая возможность зарабатывать на жизнь. Никто не хотел брать меня на работу, а открой я собственную фирму, сидел бы без единого клиента. В Вашингтоне для меня было всё кончено.

— Так ты оказался в Чикаго?

— Да, — Келлан глубоко вздохнул. — Я не знал, куда еще податься. Эрик и Тейт были моими друзьями на юридическом факультете, пока Лайла не решила, что они не те друзья, которые нам нужны. Не то чтобы я бросил их. Лайла просто делала так, чтобы встречаться нам было всё труднее и труднее. К концу обучения мы отдалились друг от друга. В конце концов, я стал переводить их звонки на голосовую почту, потому что не знал, что сказать. Они уехали в Чикаго, а я обосновался в Вашингтоне… и жизнь шла своим чередом.

Бэлль убрала руки, разрывая объятия, но осталась рядом, — Знаешь, я всегда считала вашу троицу гремучей смесью, но вы каким-то образом умудряетесь сработаться.

— Ты даже не представляешь. Сначала я считал их ненормальными. А потом пожалел, что в моей жизни не было таких, как они. Они странные половинки одного целого, а я временами ощущал себя просто пустышкой внутри, так что уж лучше быть похожим на них. Им известно, кто они и чего хотят. И они не испытывают по этому поводу сожалений, — Келл услышал нотки зависти в собственном голосе, но продолжил. — Эрик позвонил мне, когда узнал о случившемся. Все эти годы я игнорировал их, но, когда мне понадобился друг, он протянул руку помощи.

И навсегда изменил его жизнь. Келлан смог помочь их фирме финансово, но они дали ему то, чего у него никогда не было: настоящую стабильную дружбу, — Я не могу отплатить за их преданность тем, что разрушу отношения, которых они так отчаянно хотят. Бэлль, пожалуйста, они не виноваты в том, что я не способен быть тем мужчиной, который тебе нужен.

В глазах девушки блеснули слезы, — Ты даже мысли не допускаешь, что когда-нибудь снова сможешь поверить женщине, да?

— Я знаю свои недостатки. И ты их тоже видела. Меня уже не переделать. Скажу честно: я хочу тебя. Возможно, по отношению к тебе это несправедливо, но зато честно. Я хочу быть твоим любовником, твоим Домом, но в данный момент ты должна понять мои жесткие ограничения. Ты понимаешь, почему отношения Дом/Саба – всё, на что я могу пойти?

— Я понимаю, почему ты убедил себя в этом, — осторожно сказала Бэлль. — Но я не просила тебя надевать мне на палец обручальное кольцо.

— Ты его заслуживаешь. Черт, ты заслуживаешь три обручальных кольца! Но я просто не могу этого сделать. Если ты хочешь, чтобы я ушел, я уйду. Я смогу еще раз начать жизнь заново. Уеду куда-нибудь на Запад. Возможно, в Калифорнию.

Сама мысль о переезде была ему ненавистна. Келлан не мог себе даже представить, что не будет видеть Бэлль каждый день. Именно поэтому он так долго сопротивлялся уговорам Тейта ехать за ней. Келл пытался отсрочить тот момент, когда должен будет попросить Аннабель принять его, но только в постели, а она откажет и тем самым навсегда изменит его отношения и с ней, и с друзьями.

К его удивлению, девушка не отвесила ему пощечину, — А зачем тебе уезжать?

— Потому что я думаю, в конце концов, ты простишь ту ужасную ночь в гостиничном номере. Но я не рассчитываю, что ты простишь меня. И если мой уход будет означать, что ты дашь им шанс, то я уйду. Я в долгу перед ними.

Девушка вздохнула и неожиданно оказалась в его руках – Бэлль села к нему на колени и обняла, – и весь мир для Келлана сузился до этих ощущений. Моментально член его встал по стойке «смирно», и мужчине пришлось поменять позу, чтобы не позволить нахалу тереться об нее. Вместо этого он крепко обнял Бэлль. Минутка. Всего одна минутка, и он отпустит ее.

— Не буду отрицать: я была зла и обижена, но… — Аннабель вздохнула и прижалась к нему, — я не хочу, чтобы ты уходил.

Ее жаркий шепот касался его шеи, даря невыносимую муку. Она подняла голову и оказалась с ним лицом к лицу, и – Господи, помилуй! – Келлан не смог сдержаться. Она прямо здесь, так близко, что их губы почти соприкасаются. Мир вокруг него исчез – ничто больше не имело значения, кроме женщины, которую он прижимал к себе. Он завладел ее губами в настойчивом поцелуе. Той ночью в отеле между ними бушевала страсть, а этот поцелуй был более нежным, более интимным. Таким могущественно-прекрасным и… опасным.

Келлан захватил в плен ее рот, и Бэлль, вздохнув, приоткрыла губы. Она с легкостью подстроилась под глубину и темп его поцелуя, словно таких поцелуев у них были тысячи. Это был медленный вальс господства и подчинения, и они танцевали его вместе, достигая абсолютной гармонии. Всё тело Келлана – не только член – реагировало на нее нарастающим напряжением и дрожью. Она заставляла его сердце биться быстрее. Голова была словно в тумане. Обняв Аннабель, мужчина даже дышать стал по-другому. Она заставляла его чувствовать себя живым.

Если он забудет об осторожности, то погибнет.

Келлан резко разорвал поцелуй. Он должен, насколько это возможно сохранять дистанцию. Их взгляды встретились, и в расширившихся глазах девушки читались ошеломление и боль.

— Ты даже целовать меня не в силах?

Ему нестерпимо хотелось снова прижать ее к себе, но из глубины души выплыла на поверхность былая боль, а Келлану не хотелось, чтобы Аннабель почувствовала его терзания, — Не так, как сейчас. Это не просто секс, Бэлль. Это нечто большее. Здесь вопрос чувств, а на это я пойти не могу. Я безумно тебя хочу, но не могу предложить ничего, кроме секса. Не могу дать тебе ничего большего, кроме страсти и своего тела. Так что будет лучше, если я уйду. Ты сможешь быть счастлива с ними. Они по-настоящему любят тебя, Бэлль.

С глубоким вздохом она разомкнула объятия и, пересев обратно на свой стул, снова устремила взгляд на щенка. Тот не сводил глаз с рыжей полосатой кошки, которая прыгала по забору, словно насмехаясь над ним.

— Не знаю, получится ли это, Келлан. Уверена, ты сам не знаешь, до какой степени нужен им. Насколько я могу судить, до твоего переезда в Чикаго они просто плыли по течению. Боюсь, если ты уедешь, они снова будут полагаться на случай. Я уже целый год наблюдаю за вами. Ваша дружба – хрупкое равновесие. Вы дополняете друг друга во всех аспектах вашей жизни. И, на самом деле, я думаю, то же самое будет касаться и отношений. Уверена, именно поэтому Тейт и Эрик так настаивают на том, чтобы в отношениях были задействованы вы все.

Об этом Келлан не подумал. До встречи с Бэлль они втроем не пробовали ничего, кроме секса на одну ночь, потому что Келл отметал даже попытки длительных отношений. Но до его приезда Тейт и Эрик пытались встречаться с женщинами. Однако у них ничего не клеилось. На что это будет похоже, если Келл уйдет со сцены, а его друзья сделают Бэлль своей женщиной? Тейт слишком мягок с ней – она сделает из него подкаблучника. Эрик понятия не имеет, что такое планирование. В конечном итоге Бэлль взвалит всё на свои плечи, и жизнь с ними превратится для нее в тяжкое бремя.

Келл вынужден был признать, что они с Аннабель отлично сработались, ловко распределяя между собой все рабочие моменты. Ему нравилась эта их небольшая связь. У него никогда не было такого партнера как Бэлль – ни в профессиональном, ни в романтическом плане. Неужели он действительно сможет без сожаления оставить ее?

Через открытую дверь он услышал, как Тейт и Эрик начали о чем-то спорить. Спор, должно быть, жаркий, раз их голоса перекрывают тявканье уродливого щенка. Видимо, комок шерсти проиграл состязание с кошкой и теперь, кажется, был полон решимости доказать ей, что он громче, больше и злее. Кошка же со своего места просто утомленно смотрела в какую-то точку над головой сходящей с ума собаки. Келл практически видел, как полосатая нахалка закатывает глаза.

И в этот момент Келлан понял, что всё время исполнял роль рефери. С тех самых пор, как присоединился к их фирме. Кто рассудит бесконечные споры Тейта и Эрика, если его не будет? Они способны потерять несколько часов полезного времени, споря из-за незначительных нюансов в формулировке текста договора. Черт, да они могут убить полдня на дебаты по поводу последней серии «Игры престолов».

— Ты не мог бы хотя бы подумать о том, чтобы остаться на некоторое время? — спросила Аннабель, снова прикасаясь к нему. — Я не прошу ни о чем, только немного времени. И мы сможем во всем разобраться. Не уверена, что получится, но я готова подумать об этом.

Ему и самому больше не о чем было просить. Время. У него будет еще немного времени с ней. Он почувствовал облегчение, несущее с собой возбуждение и тревогу одновременно.

— Хорошо, я останусь. Пока что, — Келл позволил своим ладоням погладить ее по плечам и пообещал себе, что встанет и разберется со своими партнерами.

Только через минуту.