Имена любви

подобно пифагорову бедру

в парилке где попутала харизма

стальные слитки выпали в бреду

из бережно живого организма

тот кто летит пока пунктирно цел

но в паузах сквозит как древний гений

лицо его луны светло как мел

сталь вниз влечет но вверх вздымает гелий

скрипи нейлоновое полотно

гроза и небо в голове громадно

ни взгляда вниз там на земле пятно

там кровь аэронавта

сегодня вахтенный инспектор звезд

вершитель абсолютного полета

а чуть вчера не менее чем хвост

бригадой теребили из болота

пусть пряжками определят ремни

дыру меридианам где съезжаться

едва верньер такому поверни

и горизонт шипя пошел снижаться

чу кычет в ночь снаряд из полотна

где вон какие ястребы ристали

кисть из запястья брызжет холодна

из гелия и стали

весь горний ум космический полип

любитель тайн в слоях фольги и ваты

шумел как миленький когда погиб

но в радиусе кляксы маловаты

вот если мозгу голова вредна

или бокам топленая лежанка

другие не настанут времена

но прежние здесь уважать не жалко

брать крайнюю и в мертвую петлю

кем в устье ног ей приспособлен листик

здесь отвинтить gluteus на лету

лови античный мистик

весь компас вверх а в сторону нигде

пусть небо врозь на четверть радиана

там дева тверди в кварцевой воде

двуного спит откинув одеяла

краса небес всей радости жена

мир дар тебе в нейлоновой авоське

он выстрелен как жернов из жерла

прав хайдеггер в парилке на помосте

уже дрожат форсунки на борту

они умрут но не погаснет разум

гвоздями истекая в темноту

и благородным газом

раз в животе у прежних дев поет

всех поколений точная рассада

все вспоминай пиши пока пилот

как с гравия нас вечно вверх бросало

жизнь сведена к последнему звену

здесь на излете сталь а плоть прекрасна

и в горле речь и эта кровь внизу

твоя что человеку не напрасна

он лепетал из плена до сих пор

вбивай урок в пустую память чью-то

свети слепому огненный прибор

плыви ночное чудо