Иммунитет

12. Приключения в Косом переулке

Выйдя из банка, Гарри едва сдержал победный клич индейцев. Свобода… солнышко… тепло! И никаких гоблинов, пропади они пропадом! Ему хотелось то ли заулюлюкать, то ли что-нибудь разбить, то ли взлететь у всех на глазах от неимоверного облегчения. Несколько часов, проведенных в банке в роли серьезного, знающего, напыщенного индюка потребовали от него недюжинной силы воли. Но как же это было не зря… Как они забегали, любо-дорого! А обещание скинуть его с тележки?! Даже сейчас словно мороз по коже. Вот гады… Пришлось блефовать, а поверили они или нет, плевать — он уже тут, он вышел, он свободен! Правда, клятву о неразглашении пришлось дать, ну так та была взаимной.

Что бы такого сделать плохого? Или не очень плохого? Голова отказывалась думать даже об этом. Гарри медленно, но верно накрывал отходняк.

И он не обратил ни малейшего внимания на скрывавшуюся за колонной легкую тень, которая, вздохнув, тихо прошептала: «Как же мало ему надо для счастья…» — и, осторожно огибая поднимающихся к банку волшебников, последовала за ним.

Гарри летел, казалось, не касаясь ногами земли, чувствуя себя бурным потоком, наконец-то прорвавшим запруду. Вот маленькая девочка смотрит на витрину Флориана Фортескью… И-йэх! — он, кажется, уже давно понял, что магия завязана на волю и желание… особенно беспалочковая.

Стекло растворяется… с прилавка срывается самое красивое мороженое и летит через все кафе прямо в руки ребенку, но по пути впечатывается… во что-то. Лакомство зашипело подозрительно знакомые ругательства, растекаясь по пустому воздуху в форме чьей -то головы, всхлипнула девочка, в последний момент лишившись совсем уже близкого чуда, до боли знакомый бархатный голос процедил «Экскуро» — и в животе у Гарри рухнула в обморок здоровенная такая бабочка. Определенно, встретиться со Снейпом ей хотелось не больше, чем самому Гарри: после гоблинов это уж точно перебор.

Как он оказался в знакомом тихом скверике на задворках своей начальной школы, Гарри и сам не понял.

— Ого, кажется, я круто сэкономил на проезде, — пронеслось в голове, и он медленно сполз по стволу любимого дуба, в ветвях которого неоднократно прятался от кузена с компанией, и отключился.

* * *

В славном городке Стратфорд-на-Эйвоне Филиус Флитвик, двойной шпион гоблинов и магов, едва успел насладиться своей порцией клубничного трайфла на веранде уютной квартиры, предоставленной им с коллегой директором музея «Скрипучий котел» за своевременную, значительную и отнюдь не бесплатную помощь… Он выругался, да так, что ко всему привычный после десяти лет преподавания в Хогвартсе и двойного шпионажа Северус Снейп, ученик и самый близкий друг, едва не поперхнулся кофе.

— Кто? — спросил он, одним движением устранив со стола ароматные коричневые капельки.

— Гринготтс, — так же кратко ответил полугоблин, убирая в карман блокнот. — Пойдем вместе.

Черная бровь вопросительно изогнулась.

— Поттер, — добавил Флитвик, и этого было достаточно. Они давно научились понимать друг друга без лишних слов.

Услышав знакомую фамилию, Снейп подскочил было, но Филиус его успокоил:

— Ничего страшного. Мальчик пришел в банк один, — он сделал особое ударение на последнем слове, — открыл счет, потребовал документы о деятельности опекуна и возобновил работу фамильного поверенного.

Снейп пролил оставшийся кофе себе на колени…

Через несколько минут оба в полной боевой готовности аппарировали почти к самому банку. Флитвик устроился прямо за колонной, набросив на себя дезиллюминационные чары, а Снейп прошел дальше по улице: мало ли… свою дружбу они за двенадцать лет ухитрились не засветить ни перед гоблинами, ни перед директором, и менять положение вещей не собирались.

Их подопечный показался довольно быстро — Снейп едва успел расположиться за удобным столиком в кафе Фортескью, где намеревался подождать учителя и его цель. В Поттере он давно разочаровался: горько, глубоко и безнадежно. Ребенок по уровню развития был величиной даже не нулевой, а отрицательной, но Северус, как дурак, почти целый год надеялся… на что, спрашивается? На то, что тот наконец заинтересуется миром, в который попал, его волшебством или хотя бы собственной семьей? Обозлится и найдет хоть что-то, на что Северус весь год не уставал ему намекать? Тьфу. Сколько он ни сравнивал его с отцом, сынок-оболтус даже попытки не сделал отыскать про того хоть какую-то толику информации. Пусть всего лишь ради опровержения. А про Лили с ним и вовсе говорить не хотелось.

Безмозглый мальчишка, не интересующийся ничем, кроме квиддича и приключений, вечная заноза, которую он обязался беречь… Бессонные ночи, когда он шатался за ним по школе, по Запретному лесу, уговаривал кентавров, варил противорадикулитную мазь для Филча и подкармливал сосисками с валерьяной миссис Норрис… Спрашивается, ради чего? Ради памяти Лили? Кроме пресловутых глаз, по поводу которых Альбус уже проклевал ему все мозги, в мальчишке не было ничего от нее. И видеть в этих глазах только злость и бессмысленность иногда становилось просто выше его сил.

Поначалу немного раздражала внешность: мальчишка был копией Джеймса, но вскоре Снейп понял, что от отца сын взял почти только самое худшее: упертость, зашоренность, агрессивность и тягу к дешевой популярности. Так что, сравнивая Поттера-младшего с его отцом, Снейп еще и льстил ему — каким бы мерзавчиком ни являлся Джеймс, он никогда не был ни лентяем, ни таким вот… долбоклюем. Да и волшебником он был выше среднего уровня, как, впрочем, и сама Лили. В кого же их сын уродился явным слабаком?

Тупой ребенок не стал искать доказательств доблести своих родителей даже в зале наград (а ведь он специально договорился с Филчем об этой отработке!), удовлетворившись кубком по квиддичу. А ведь были награды за учебу, у обоих были! Ох, Лили, хорошо, что ты этого не видишь… Может, ты и воспитала бы из этого что-то приличное, но… Как же горько.

Мордред, да он даже отцу этого ребенка готов посочувствовать, правда, никогда, никому и ни за что об этом не скажет. После двойного шпионажа, после вытаскивания Слизерина буквально из выгребной ямы всеобщей травли, после вечного хождения по краю — между Малфоем и Дамблдором, между Тайным отделом и всеми остальными — после жизни под постоянным колпаком Аврората, после личного знакомства с дементорами (хвала Мерлину, не особенно близкому), это все казалось таким… Детским. Что ж, он поклялся, и теперь сделает все, что от него зависит. Или умрет, да. Такова клятва.

Весть о том, что мальчишка в одиночестве находится в гоблинском банке, напрягла, но Филиус его быстро успокоил, хотя интерес, конечно, остался. Тому Поттеру, которого Северус знал, было совершенно нечего делать в Гринготтсе, не говоря уже о том, чтобы открывать счет или интересоваться документами. А потому он внимательно смотрел на улицу, повернувшись боком к самым изысканным и вкусным десертам и не обращая на них никакого внимания к большому неудовольствию продавца. И вот мальчишка показался невдалеке. Рассмотреть его было легко — народу в это время на Косой аллее немного.

Это был какой-то другой Поттер… новый, живой… Мальчишка сиял так, что Северус с трудом подавил предательски расползающуюся улыбку и быстро поднялся с места, набрасывая дезиллюминационные чары, чтобы последовать за ним. Раз он тут один, стоит присмотреть и заодно присмотреться, да и учителя надо подстраховать… Он успел сделать пару шагов к выходу, как в него прилетело… десертом. Прямо в левое ухо. А поскольку десерт был большим, то залепило полголовы.

Когда ледяная сладкая струйка потекла за шиворот, он непроизвольно зашипел и выругался перед тем, как почиститься, проделывая все это на ходу: мелкий охламон каким-то образом уничтожил все стекла, и по идее уже должен валяться без сознания от слабости… Но Поттер вдруг уставился на него, резко изменился в лице и… исчез.

* * *

Снейп схватился за голову. Это конец. Скорее всего, мальчишку расщепило так, что костей не соберешь. И он ничего не успел сделать. Но почему-то… он сам еще жив. Выходит, что и Поттер жив, а значит ему, скорее всего, требуется срочная помощь! Снейп мысленно поблагодарил Темного Лорда за непростую науку распутывания аппарационного следа и через минуту тоже исчез с улицы. Это осталось незамеченным — чары невидимости он, разумеется, не сбросил.

Оказавшись в какой-то небольшой рощице, он успел увидеть, как треклятый мальчишка медленно сползает на траву, опираясь спиной о ствол Quércus róbur, типичного представителя английской фло… — и вот он уже опускается рядом с бесчувственным телом на колени, проводя диагностические заклинания одно за другим.

«Нет, все-таки Поттер — счастливчик, — подумал Северус. — Ни единой травмы, только истощение. И это после такого… Нереально. Он просто не может быть так силен! Но… он действительно не доставал палочку, я же видел собственными глазами!»

Рядом присел Флитвик и быстрым шепотом начал излагать ему цепочку совершенно невероятных событий, произошедших в Гринготтсе сегодня утром после появления там Гарри Поттера. И едва успел сказать о том, что ему велено присмотреться к мальчишке как к будущему ученику, как веки у того дрогнули.

* * *

Первым, что увидел Гарри, открыв глаза, было взволнованное лицо… Снейпа. И на простой вроде бы вопрос о том, как он себя чувствует и не болит ли где-нибудь, ответить попросту не смог. Ага, «от радости в зобу дыханье сперло». Точнее, не от радости, а от полного и безоговорочного, аж до костного мозга, офонарения. А потом ему протянули какую-то склянку и велели выпить.

«Ну не-е-ет… Я от гоблинов ушел живым, и от вас… уж как-нибудь», — подумал Гарри, покрываясь холодным потом. Но Снейп сказал, что это укрепляющее, которое в данный момент ему совершенно необходимо. Спокойно сказал. Вежливо. А рядом оказался еще и Флитвик. И всячески подтверждал слова коллеги, даже поклясться предложил. Гарри больно ущипнул себя, однако ничего не изменилось.

«Не будет же он травить меня на глазах у профессора Чар? — пронеслось в голове. — А может, это не Флитвик? Ой, скорее, это не Снейп. Совсем не Снейп, а, наверное, кто-то под обороткой».

В последнем Гарри окончательно уверился, как только Снейп отхлебнул немного из собственной склянки и тут же протянул ему. Поди, не отрава, ага…

Голова работала еще плохо, так что он даже не подумал о том, что если это злоумышленник, то антидот мог бы принять заблаговременно. Это в любом случае не Снейп. Тот просто не способен называть его по имени и беспокоиться о его здоровье! Гарри выпил содержимое флакона и попробовал привстать. Снейп — то есть тот, кто непонятно зачем косил под Снейпа, — помог ему подняться, довел до лавки и усадил. Что же все-таки происходит?

Об этом его как раз и начал по-гоблински подробно просвещать профессор Флитвик. А Гарри все думал, что же профессор тут делает-то? И откуда они взялись? И кто маскируется под профессора Снейпа, а, главное, зачем? Он попытался было задать эти важные и совершенно животрепещущие вопросы, но… Флитвик вел себя как настоящий чистокровный гоблин. Ни да, ни нет, никаких определенностей. Он что, тоже собирается что-то с него поиметь? А если это гоблины из банка под обороткой?! Кажется, сегодня у него передоз гоблинс-с-ства…

Гарри с удивлением уставился на две сизые струйки дыма напротив своего лица, а живот скрутило от дикой изжоги. Он хотел было что-то сказать, но получилось лишь странно рыгнуть, и изо рта плевком почти в лицо Флитвику вылетело… пламя. Оно жгло, и было больно, больно, больно…

* * *

В первый момент Снейп даже не знал, за что хвататься… Зато уже в следующую секунду от его Агуаменти все присутствующие промокли насквозь, кроме него самого, конечно. Филиус быстро пришел в себя и наложил на Поттера обезболивающее заклинание. Зеленые глазищи (помилуйте, да что там похожего-то на Эванс?) смотрели на них сквозь слезы, но едва мальчишка попытался издать звук, как Северус бросил в него Силенцио. А потом бесцеремонно раскрыл ему рот, заведя пальцы между челюстями, что-то произнес, ткнув палочкой, и пожар внутри Гарри наконец прекратился. Он благодарно моргнул, решив, что это либо мадам Помфри, либо… действительно настоящий Снейп, и уплыл в спасительное забытье.

* * *

— Ожог горла, ожог слизистой рта, ожог передней части пищевода и верха желудка…

— Мальчик имеет аниформу дракона! Северус, вы представляете, что это?!

— Конечно. Полностью сгорели голосовые связки, подпалена зубная эмаль. Язык каким-то чудом остался почти не поврежденным. А, нет, увы, подержите-ка вот тут…

— Это невероятно!..

— Да, я еще не патентовал это зелье…

— Я про Поттера!

— Я тоже удивлен.

— Подождите, кажется, он наконец приходит в себя.

— Естественно, зелье рассчитано не более чем на час. За это время он хотя бы перестанет испытывать острую боль.

Гарри пошевелился, и… испытал. Не острую, но ему вполне хватило. А если учесть, что это было в сочетании с обеспокоенным лицом Снейпа… Отказываться от новой порции зелья он даже не думал — выпил, кивнул и откинулся на подушки постели. Больничное крыло? Хорошо, если он в школе.

— Молодец, — похлопал его по плечу Снейп. Гарри очень хотелось втянуть побольше воздуха и помотать головой, но было больно, и он в молчаливом охренении уставился на Снейпа.

— Завтра утром с вами все будет в порядке, я гарантирую.

Снейп. Его. Успокаивает? А-а-а… Ой.

— Для восстановления связок будете принимать вот это… дома, я надеюсь. Будете?

Гарри осторожно кивнул. И снова выпал в осадок от бархатного:

— Вот и хорошо, Гарри.

Вот ведь… он открыл было рот… и пискнул бы, да… нечем.

Он сморщился от боли, и тут же получил небольшую отменно ядовитую отповедь в типично снейповском стиле.

«Так он настоящий или нет, в конце концов?» — подумал Гарри и потянулся рукой к сидящему возле него профессору. Вот он коснулся пальцами его чуть шероховатой щеки…

— Нет, я не сон, хотя, наверное, мог бы претендовать на один из ваших кошмаров, Поттер… — Снейп убрал его руку от своего лица, но продолжал держать за пальцы.

И тут Гарри как водой окатило: его же ждут дома, на Тисовой! Что сделает дядя Вернон, если он не вернется? А тетя Петунья? Сколько сейчас времени? Он ведь, наверное, уже давно опоздал… Он прикусил губу. Плевать на то, кто тут настоящий, он должен сообщить о себе…

Снейп почувствовал, как мальчишка судорожно сжал его руку и попытался приподняться. По лицу видно было, что он очень взволнован. Та-а-ак. Придется поиграть в угадайку. Впрочем, не так это и сложно.

— Вы боитесь, что вас потеряют, Поттер?

Кивок. Удивленно-благодарные глазищи.

— Ваши родственники смогут принять почту у совы?

Гарри заморгал и замялся. Теперь, наверное, да… Особенно если его нет уже долго. Кивнул.

— Сейчас половина шестого.

Мальчишка с признательностью посмотрел на него, видимо, почувствовав облегчение и дважды кивнул.

Флитвик протянул ему бумагу с карандашом, Снейп трансфигурировал кусок одеяла в жесткую подставку, и Гарри начал быстро писать записку Дурслям.

Северус смотрел и удивлялся. У этого Поттера даже почерк изменился. Да и вел себя мальчишка на удивление адекватно, а уж то, как он стоически терпел адскую боль, тем более внушало уважение. Ожог слизистых, да еще какой… куда до такого Круциатусу. Северус знал. Он вообще многое знал, сумасшедший экспериментатор еще с детских лет. Именно после такого ожога, правда, чуть в меньшем масштабе, а то бы просто не выжил — один ведь остался в лаборатории, — он заново учился говорить…

Гарри отдал ему не сложенный листок… Северуса это поразило. Мальчик так ему доверял?! После всего, что он, мысленно скрипя зубами, творил с ним, будучи под действием директорского «подарочка»? Он демонстративно не стал читать, запечатал послание и, еще раз взглянув на адрес, проговорил его вслух и передал сове. Бесшумный взмах крыльев, и… перед Гарри, с интересом рассматривающим затвердевший кусок одеяла (совсем как его первая «скорлупа»!) появляется новый листок бумаги.

«Где я?» — застрочил карандаш.

— У меня в гостях.

«Это?..»

— Вас интересует мой адрес? Вы мне благодарственные письма писать собрались?

Все-таки Снейп. Настоящий. Гарри улыбнулся, у него уже немного получалось.

— Пообщайтесь с профессором Флитвиком, мне нужно еще кое-что приготовить.

Гарри проводил глазами черный силуэт и повернулся к профессору Чар.

«Вы друзья?» — вывел карандаш.

Флитвик утвердительно кивнул:

— Давно.

«А тут он такой же немногословный, как Снейп», — подумал Гарри.

«Что со мной случилось?»

— Вы попытались использовать драконье пламяизвержение, не меняя форму. Ведь ваша аниформа — дракон, верно?

Кивнул теперь уже Гарри.

«Вы никому не скажете? Пожалуйста!!!» — карандаш едва не прорвал бумагу восклицательными знаками.

Флитвик сделал успокаивающий жест.

— Нам незачем рассказывать это кому-либо, Гарри. И мы можем поклясться, если хотите.

Гарри вздохнул. Дышать становилось все менее больно.

«Это настоящий Сне… профессор Снейп?»

— Конечно. Почему ты сомневаешься?

Гарри криво ухмыльнулся и нацарапал:

«Профессор никогда… — и вдруг задумался, но продолжил: — Профессор меня терпеть не может. Я думал, это кто-то под обороткой. Только не мог понять, зачем кому-то меня пугать?»

— Тебя пугает профессор Снейп?

«Ну… да, и злит тоже».

— Работа у него такая… Ты не устал?

Гарри прислушался к себе и снова заработал карандашом.

«Немного. Но я хотел бы дождаться сову».

— Надеешься получить ответ от родственников?

Он кивнул.

— Хочешь пить?

Еще кивок.

— Не против, если я тебя немного продиагностирую?

Гарри осторожно покачал головой, после чего Флитвик долго водил над ним палочкой и еще какой-то странной подвеской, которая иногда меняла цвет камня — от бледно-желтого до темно-золотого. На вопросительный взгляд ему ответили:

— Все хорошо. Все даже удивительно как хорошо…

А потом прилетела сова с запиской от Дурслей, и Гарри, наконец, разрешил себе уснуть…

* * *

— Проклятий на нем нет, вообще никаких, — отчитывался Флитвик перед другом, пока тот скрупулезно отмерял какие-то капли в мензурку. — Не знаю, что произошло, но больше его магию ничто не блокирует, и его силы значительно возросли… Я думаю, раза в три минимум. Но это еще надо будет проверить.

Северус утвердительно хмыкнул, по капле вводя в получившуюся смесь бледно-малиновый раствор.

— Мальчик начал думать. Как это прекрасно, и какой отличный результат. Невыносимо жаль портить такие мозги Обливиэйтом. Надеюсь, ты сваришь еще одно зелье, оно действует намного мягче…

— Уже в процессе, — Снейп кивнул на стоящий чуть поодаль котел. — Настаиваться, правда, будет до утра. Наш пациент получит это прямо перед отправкой домой. И… Филиус, я бы не хотел светиться.

— Конечно, я отведу его сам. Легенду сейчас составим.

— Он спит?

— Пока нет, я дал ему журнал по зельеварению.

Снейп расхохотался:

— Думаете, он будет его читать?! Хотя… — он осекся, — я теперь даже и не знаю, что нам ожидать от этого Гарри Поттера. Но… Филиус, мне данный вариант, кажется, больше по душе. Надо подумать о защите…