Император костяных осколков

9 Фалу

Странно быть с отцом по разные стороны решетки.

Фалу открыла дверь в темницу и поставила поднос на пол. Отец сидел на койке, сцепив руки, и наблюдал. Он подождал, пока Фалу снова закроет дверь, и только после этого взял с подноса миску с лапшой. Свет лампы выхватил из темноты поднимающиеся к потолку завитки белого пара. Где-то в глубине камеры капала на пол вода. День был дождливый, и, как бы все ни старались, влага просачивалась повсюду.

Фалу придвинула стоящий в стороне стул ближе к решетке. Первый месяц она посылала кормить отца кого-нибудь из прислуги. Говорила себе, что слишком занята и на это нет времени. И у нее действительно было очень много дел – надо было разобраться в бумагах, кое-что продать, перераспределить средства, разослать письма. При нормальных условиях передача власти проходила бы постепенно и отец объяснил бы ей, что и как. Но все его самые преданные сторонники бежали, и Ранами вынуждена была в одиночку восстанавливать порядок на острове. И потом, было еще Безосколочное меньшинство во главе с Джио. Фалу не знала, как строить с ними отношения после переворота. Джио желал ей смерти. Он хотел получить Нефилану для себя и Безосколочного меньшинства, чтобы все прошло так, как с Халутом. Фалу на посту губернатора не входила в его планы.

Отец ел и поглядывал на Фалу. В воздухе густо пахло маринованным луком и рыбным соусом. Он всегда был худощавым, но в темнице похудел еще больше, и одежда теперь у него была простая, так что в городе он не выделялся бы среди обычных прохожих. Фалу вспомнила, как в детстве смотрела на него снизу вверх, он был широкоплечим и высоким, как гора, а теперь он как будто усох и стал маленьким.

Съев половину лапши, он наконец подал голос:

– Я все еще твой отец. Скажи, что тебя беспокоит.

Неужели это так заметно?

Ранами любила повторять, что у нее все эмоции на лице написаны.

Фалу сомневалась, стоит ли заводить этот разговор, а потом решила, что отец все равно в темнице и никому ничего не расскажет.

– У меня сегодня днем встреча с лидером Безосколочного меньшинства. Не могу сосредоточиться. Передо мной слишком много задач. Сделать так, чтобы безосколочные мирно покинули Нефилану – самая простая из них. Для того чтобы разгрести бардак с конструкциями и дать отпор безосколочным, у меня не хватает стражников. А если отправлю стражников патрулировать остров, останусь во дворце как голая.

Вознаграждение за конструкции – это была хорошая идея. Но у Фалу было предчувствие, что люди, в надежде получить вознаграждение, начнут охоту за конструкциями, с которыми не смогут справиться. С тех пор как Лин взошла на трон, на Нефилану уже случилось не одно нападение, и несколько человек погибли.

Отец Фалу поставил миску на пол.

– Встретишься с ними – признаешь их право на власть. Нефилану – твой остров, а не Джио.

– Вообще-то, – вздохнула Фалу, – остров принадлежит людям, а я просто управитель. Никто не может единолично владеть островом.

Отец сморщил нос и потянулся, как не могла не заметить Фалу, к кружке с водой, а не с вином.

Заглянул в кружку, как будто думал обнаружить там яд, и спросил:

– Ты действительно в это веришь?

– Я учусь. Какой смысл иметь власть, если не можешь использовать ее во благо людей? Фермеры, сироты, что живут по сточным канавам… они такие же люди, как ты и я.

Он отпил глоток воды и скривился:

– Если ты так настроилась помогать людям, почему бы тебе не помочь мне?

Это было главной причиной, по которой Фалу не хотела спускаться в темницу. Она знала, что отец попросит ее об этом. Каждый раз, когда она приносила ему еду, он так или иначе пытался внушить ей мысль, что она должна его освободить. И правда была в том, что она хотела его освободить. Это было хуже всего. Он был хорошим отцом, и Фалу все еще по-своему его любила. Но он был ужасным губернатором.

Она резко встала.

– Фалу! – окликнул ее отец.

Выдохнув, чтобы унять раздражение, она снова повернулась к отцу:

– Ты не изменился. Всякий раз, когда я к тебе прихожу, ты просишь о свободе. А как же все те люди, которых ты держал в этом подземелье? Те, которых ты казнил? Ты когда-нибудь прислушивался к их мольбам? Я обхожусь с тобой куда лучше, чем ты обходился с ними, а ты все еще думаешь, что ты не такой, как они. Те люди, которых ты обрек на смерть, – Фалу махнула рукой в сторону города, – у них были семьи. Друзья.

У него потемнели глаза.

– Они меня обкрадывали.

– А кто-то другой скажет, что это ты обкрадывал их. Что ты не имел права владеть землей, на которой они трудятся, только потому, что ты родился во дворце. Твое правление приносило людям страдания, отец. Что они скажут, если я тебя отпущу? Они скажут, что я не та, за кого они меня принимали. Они скажут, что я такая же, как ты.

Тут лицо у него дрогнуло, на нем вдруг появилось выражение искренней обиды.

Не дожидаясь ответа, Фалу вышла из сырого подвала и, шагая через ступеньку, поднялась в кухни, как будто вынырнула на воздух из затхлой воды.

Ранами стояла наверху лестницы. Едва взглянув в лицо, она обняла Фалу, и та, почувствовав, как жена прижимается щекой к ее груди, сразу расслабилась. Сердце Фалу перестало биться как сумасшедшее, знакомые запахи и звуки дворцовой кухни дарили чувство безопасности.

– Ты не должна продолжать туда спускаться, – тихо произнесла Ранами.

– Но он все еще мой отец, – сказала, отклонившись назад, Фалу. – Я должна проявлять к нему уважение, хотя бы навещая его. Я не хочу быть такой, как он, и не собираюсь притворяться, будто людей, которых по моему приказу держат в темницах, не существует. Если я что-то делаю, я за это отвечаю. – Она поджала губы и, немного подумав, спросила: – Если я иду на встречу с безосколочными, значит я признаю законность их движения?

Ранами взяла Фалу за руку, и они вышли из дворцовой кухни в прохладный зал. Сквозь щели в ставнях просачивался тусклый утренний свет.

– Любимая, тебе ничего не надо делать для их признания. Безосколочное меньшинство уже существует. Они обосновались на Халуте, обосновались здесь. Вот если бы они были на другом краю Империи… Но они на Нефилану и уже дважды пытались тебя убить.

– Я не уверена, что второе покушение – это их рук дело. Если это вообще было покушение.

Всего через несколько дней после того, как Фалу стала губернатором, на улице завязалась шумная потасовка как раз в тот момент, когда она там проходила. И кто-то попытался в суматохе пырнуть ее ножом.

– Поверь, я знаю, как они действуют. Это безосколочные. Они все подстроили. Ты уверена, что хочешь пойти на встречу?

Фалу уже оделась подобающим для важной встречи образом. В ее случае это означало, что она закрепила на плечах декоративную цепь и надела плащ, который был чуть меньше потрепан, чем тот, в котором она ходила каждый день. Кожаные доспехи были все те же, и меч на поясе тоже. Никто не собирался убеждать ее в том, что на встречу с Джио следует идти без оружия.

Фалу расправила плечи и подставила Ранами локоть:

– Лучше встретиться лицом к лицу, чем сидеть и ждать, когда они нанесут очередной удар.

Ранами надела капюшон и взяла ее под руку. Под плащом на ней было золотистое платье цвета куркумы, Фалу всегда считала, что этот цвет лучше всего оттеняет смуглую кожу подруги. Оно было короче, чем те, которые Ранами носила в сухой сезон, зато сапоги были высокие, до колен, чтобы уберечь ноги от грязи.

И так еще семь лет, с тоской подумала Фалу, когда они вышли из дворца.

Ранами крепче взяла ее под руку и сказала:

– Сухой сезон наступит, ты и оглянуться не успеешь, и мы с тобой на пару будем скучать по этим дождливым денечкам.

Получалось, что ее лицо выдавало не только эмоции, но и мысли. Да, из них не ей, а Ранами следовало родиться во дворце и стать политиком.

Когда они зашли под арку ворот, Ранами придержала ее за локоть и остановила:

– Пока не забыла, тебе пришло послание.

Она достала из сумки конверт из промасленной бумаги и протянула его Фалу.

Конверт был скреплен восковой печатью с изображением феникса.

– И что там? – спросила Фалу.

– Послание для тебя, его никто не вскрывал, а посланец не отчитался о его содержимом.

Фалу сломала печать, достала письмо и быстро пробежала глазами.

– Она запрашивает согласие на визит и просит не распространяться на эту тему, пока не будут проработаны все детали плавания.

Фалу легко могла представить, какой хаос начнется, если о планах императора узнают до того, как она лично сделает заявление. Одни откажутся воспринимать ее всерьез, другие решат, что визит императора – хорошая возможность совершить переворот или выслужиться перед ней. А губернаторы будут гадать, какие острова намерена посетить император, и станут соперничать за возможность оказаться на ее пути.

Когда в последний раз нога императора ступала на Нефилану? Этого Фалу не могла помнить. Ее отец не раз хвастливо рассказывал другим губернаторам о визите Шияна. Но это было до того, как он унаследовал от матери пост губернатора. Были времена, когда правящий император регулярно посещал острова и снисходил до общения с местными жителями. Но Шиян предпочел переложить эту работу на свои конструкции.

О новом императоре ходили разные слухи. Да, она отменила Праздники десятины, но какие мотивы ею двигали? Тут мнения у людей разделились. Она могла так поступить, потому что понимала, что Безосколочные сплотились в первую очередь именно из-за этих праздников. Или действительно считала, что их следует отменить?

Ранами по секрету сообщила Фалу, что тот контрабандист, которого Безосколочные послали шпионить за императором, назначен ею на пост капитана Императорской гвардии. Но никто из них не знал, почему император решила предложить ему этот пост.

– Ты примешь ее запрос на визит? – спросила Ранами.

Фалу сунула письмо обратно в конверт и опустила его в кошель на ремне.

– Давай обсудим это на обратном пути и все решим вместе. Ранами, ты моя жена и такой же губернатор Нефилану, как и я. И во многом даже лучше, чем я. Ты можешь открывать мои письма, я не возражаю, я полностью тебе доверяю.

Ранами так посмотрела на Фалу, что у той чуть сердце не растаяло.

– Я знаю. – Она еще теснее прильнула к Фалу. – Но другим это может не понравиться, и нам следует соблюдать этикет.

Фалу шагнула под дождь и рассмеялась, указывая на свои доспехи и меч:

– Если бы меня заботил этикет, во-первых, я бы не стала встречаться с лидером повстанцев, имея при себе послание от императора, а во-вторых, я бы разоделась в шелка и меня несли бы в паланкине. Можешь такое представить? Я в паланкине? Да я бы сломала спину бедняге Титусу. И в-третьих, я бы женилась на тебе намного, намного раньше.

Ранами улыбнулась, и Фалу показалось, что даже затянутое облаками небо стало светлее.

– Ну если бы ты немного чаще соблюдала этикет, тебе бы это определенно не повредило.

– Попыток хватало. – Фалу рассмеялась. – Сколько раз я тебе делала предложение? Сто?

Они поженились вскоре после того, как Фалу заняла пост губернатора. В тот день она забыла о том, что Безосколочное меньшинство желало ей смерти, о том, что ее отец сидел в темнице, о декларациях, которые надо было сделать, и о бесконечных ранах, которые следовало залечить. Тогда все это для нее исчезло и была только прекрасная Ранами в великолепном, вышитом золотом платье, ее слова и ее губы, когда они обменивались клятвами.

До свадьбы Фалу думала, что в такой день у нее будет тревожно на душе. Но нет, у нее было такое чувство, будто она корабль, который с наполненными ветром парусами возвращается в родной порт.

Они распахнули ворота дворца, и всех желающих щедро потчевали в кухнях. Фалу была бы счастлива, если бы они женились каждый день. Но, как не раз еще до свадьбы говорила Ранами, у нее есть обязательства и она должна их выполнять.

Они спускались по петляющей дороге к городу. Жидкая грязь чавкала под ногами. Путь к пониманию того, как сильно страдают люди под властью ее отца, был долгим. Только после того, как она влюбилась в Ранами, у нее открылись глаза и она увидела, что политика отца несправедлива, что он эксплуатирует людей, которыми правит, что он понятия не имеет, как живут фермеры или сироты в городе… Что она сама ничего об этом не знает.

Когда Фалу фехтовала с Титусом, она редко повторяла совершенную однажды ошибку. Теперь она надеялась, что править будет не хуже, чем фехтовать.

– Тяжело на душе? – спросила Ранами.

– Что? Нет.

– Да. У тебя такой взгляд, как будто ты где-то далеко, и ты хмуришься. А еще ты ступаешь очень тихо и руку положила на рукоять меча.

Проклятье, все так и есть. Фалу отпустила рукоять меча и позволила плащу снова его укрыть.

– Просто думаю… Я хочу стать лучше, чем он.

Ранами сразу поняла, кого имеет в виду Фалу.

– Ты уже лучше и успела сделать для людей много того, чего не делал он.

– И все же… он неплохой человек. Я знаю, его не волновало то, как живут люди Нефилану, и он бывал жестоким. Но он был хорошим отцом. Когда я захотела учиться фехтованию, он подобрал мне отличного учителя. Он никогда не пытался заставить меня делать то, чего мне не хочется. Да, он указывал мне на то, что я слишком уж много чего не хочу делать, но, думаю, он понимал, что я просто не из тех девушек, которые любят наряжаться в платья и принимать высокопоставленных гостей. Он был добр ко мне, а я отплатила ему тем, что заперла в темнице. – Фалу подняла ладонь и провела перед собой невидимую линию от плеча до плеча. – Как думаешь, если бы существовала скользящая шкала добра, в какую ее часть можно было бы отнести мои действия? Я стараюсь поступать хорошо, но не знаю, как это выглядит со стороны.

– Никто из нас не знает.

– Это не очень-то обнадеживает.

Грязь сменилась брусчаткой. Влажный сезон изменил город. Теперь над первыми этажами зданий были построены свесы, а на каждом крыльце лежали щетки из щетины, чтобы счищать грязь с обуви. На узких улицах между окнами стоящих напротив домов делали мостки из бамбука, а уже на эти мостки укладывали пальмовые листья. Улицы от этого становились похожи на погруженные в полумрак тоннели.

Они прошли по улицам города всего ничего, а за ними уже увязалась целая вереница беспризорных сирот. Ранами достала из кошелька несколько монет и бросила детям – это давно вошло у нее в привычку.

Ранами немного сбилась с шага. Она всегда чувствовала, когда Фалу погружалась в безрадостные раздумья, но и Фалу всегда чувствовала, когда Ранами начинала о чем-то тревожиться.

– Что такое? – спросила Фалу, когда они вышли на ведущую к руинам Аланги улицу.

– Нам следует что-то сделать с этими сиротами. Их так много. Они не должны побираться на улицах.

– Хочешь кого-то удочерить или усыновить? Всех мы все равно не сможем забрать.

– Это разные вопросы.

Ранами уже заговаривала о том, чтобы взять ребенка, но они только поженились, а на Нефилану было столько нерешенных проблем, что у Фалу и без забот о двух маленьких детях было от чего хвататься за голову. Она всегда думала об усыновлении, но теперь, когда этот день уже маячил на горизонте, при мысли о своем ребенке ее одолевала тревога. Какая из нее мать? У кого ей было этому научиться? Отец был добрым, но ласковым и нежным его точно нельзя было назвать, а мать в жизни Фалу появлялась урывками.

– Эти дети по ночам, если не находят себе укрытия, становятся очень уязвимыми, особенно перед непредсказуемыми конструкциями. Мы должны организовать для них какую-то защиту. У нас есть деньги, надо только правильно их перераспределить.

– Добавим это в наш список, – сказала Фалу.

После этого они замолчали. Список нерешенных дел и так не был коротким и, как они ни старались, похоже, с каждым днем только удлинялся. На исправление всех ошибок отца могло уйти несколько жизней. А нужно было управиться за одну, но всякий раз, глядя на список дел, Фалу понимала, что это маловероятно.

За городом дождь перешел в морось. Лес был полон звуков – пели птицы, квакали лягушки, капала просачивающаяся сквозь кроны деревьев влага. Цветы и разные другие растения, которые Фалу ни разу не видела за весь сухой сезон, проклевывались из-под земли, словно чувствовали, что настала пора, когда они смогут утолить свою жажду.

Фалу подумала, что у влажного сезона есть свои хорошие стороны и он по-своему даже прекрасен.

Но когда они зашли на территорию руин Аланги, мысли о красотах влажного сезона мгновенно улетучились из головы. Крыши здесь не было, только огрызки колонн разной высоты и полуразрушенные стены с пятнами давным-давно поблекшей краски.

– Мы пришли чуть раньше, – сказала Ранами, – наверное, придется подождать.

Под дождем, добавила про себя Фалу. Вообще-то, дождь ей нравился, она даже получала от него удовольствие, но только когда наблюдала за ним из дома с кружкой горячего чая в руке. Она стряхнула холодную каплю с носа.

Из-за стен донеслось слабое эхо чьих-то голосов. Похоже, ждать им все-таки не придется. Но по мере приближения Фалу поняла, что в руинах уже проходит какая-то встреча, и, судя по всему, проходит давно. Она уже собралась выйти на открытое пространство, но Ранами схватила ее за руку, а потом по очереди приложила палец к губам и ушам.

Фалу поблагодарила саму себя за то, что выбрала в жены женщину, которая обладала гибкостью и никогда не шла напролом, как она.

Один голос принадлежал Джио. Второй она не узнала.

– Значит, ты хочешь, чтобы Иоф Карн прекратили контрабандные поставки орехов каро на Императорский и ближайшие к нему острова. И чего ради? Чтобы я стал беднее?

– Ты уже очень богат, – сказал Джио. – И ты тоже хочешь сбросить ее с престола. Ее отец позволял тебе снимать сливки с его прибылей только потому, что был занят и у него не доходили до тебя руки. Его дочь – другое дело. Она хочет все изменить, хочет доказать, что она не такая, как отец. Считай, что это будет твое вложение в собственное будущее. Думаешь, она позволит Иоф Карн беспрепятственно вести свои дела, как прежде?

– У нее не будет выбора.

– Не будь таким самонадеянным, – грубо сказал Джио.

Его собеседник тяжело вздохнул:

– Это кто из нас самонадеянный? Ты хочешь свергнуть режим, а я всего лишь хочу извлечь из этого выгоду. Вот я и спрашиваю: что мне с этого? Я сейчас не о каких-то там вложениях. Ты позвал меня сюда, так будь добр, скажи, как собираешься со мной расплатиться.

Недолгая пауза.

– Я слышал, ты всегда хотел совершить налет на какой-нибудь монастырь. Ягоды и кора дымчатого можжевельника будут немалой прибавкой к твоей коллекции. Скажу аккуратно – с их помощью ты сможешь расширить границы своего влияния.

– То, чего я хочу, ни для кого не секрет. Но сделай одолжение, скажи, как это относится к делу?

Фалу задержала дыхание. Джио разговаривал с кем-то из Иоф Карн. Хорошо, что Ранами ее остановила. Еще больше усложнять отношения с Безосколочным меньшинством им точно ни к чему. Но с другой стороны, Джио не особо скрывал от нее, каковы его цели, так что, возможно, ему было бы плевать, если бы она вдруг вышла из укрытия.

– Для нападения на монастырь тебе необязательно идти в лобовую атаку. Стены монастырей высокие, а сами монахи всегда готовы отразить нападение. Они используют кору и ягоды дымчатого можжевельника, так что у людей Иоф Карн против них нет шансов. Но о чем люди не знают, так это о том, что у монастырей всегда есть черный ход.

– Говори яснее, приятель. Что именно ты мне предлагаешь?

– На острове к востоку от Нефилану есть монастырь, в котором ухаживают за дымчатым можжевельником. Я знаю, как в него проникнуть с черного хода. Ты прекращаешь контрабандную торговлю орехами, а я нарисую тебе карту. Вот что я предлагаю.

– И где ты раздобыл эту информацию?

– Я защищаю свои источники.

Какое-то время оба молчали.

Фалу очень хотелось почесать нос, но она удержалась, опасаясь, что плащ заскрипит слишком громко.

– Хорошо. Я прекращаю контрабандную торговлю поблизости от Императорского, а ты отдаешь мне карту.

– Договорились.

Ранами взяла Фалу за руку и заставила сесть на корточки за ближайшей стеной.

Человек Иоф Карн вышел из помещения, где только что встречался с Джио. Невысокий, молодой, черные волосы зачесаны назад. Он даже не озаботился тем, чтобы накинуть капюшон. Фалу его не узнала, но она на это и не рассчитывала – Иоф Карн всегда держались сами по себе.

– Подождем еще немного, – шепнула Ранами, и Фалу вздрогнула, почувствовав на щеке ее теплое дыхание.

Ей не терпелось обсудить подслушанный разговор, но она понимала, что сделать это будет можно только после встречи с Джио.

Они сидели на корточках в мокрой траве и ждали, пока стихнут шаги человека Иоф Карн, а Джио перейдет в другую комнату. Спустя еще какое-то время они встали, Ранами снова взяла Фалу за руку, и они прошли под наполовину обвалившейся аркой на условленное место встречи.

Джио был один.

Это несколько удивило Фалу. Она ожидала, что его будет сопровождать хотя бы один безосколочный. Она-то пришла с Ранами, и получалось, что их двое против одного. Если сразу атаковать Джио, он вряд ли сможет отбиться. Да, у него за поясом два длинных кинжала, но он был намного ниже Фалу и намного старше, так что у нее было два преимущества – дистанция и энергия.

Почему бы не положить конец этому конфликту прямо сейчас?

Нет, надо перестать рассматривать каждую встречу с противником как потенциальную силовую схватку. Даже если этот противник уже пытался тебя убить. Даже если он планирует предпринять еще одну такую попытку. Если она убьет Джио сейчас, ей все равно придется разбираться с другими безосколочными. Они выберут себе нового лидера и станут искать отмщения.

Лучше иметь дело со знакомой сущностью, чем с неизвестной. Так, кажется, гласит мудрость Нингсу?

– Спасибо, что пришла. – Джио в знак приветствия приложил ладонь к сердцу.

Ранами гневно смотрела на Джио.

Фалу поняла, что не может найти в душе такое же количество злости, но приветствие все-таки пропустила.

– Не стану притворяться, будто не знаю, какие у тебя планы на мой счет, – сказала она. – В качестве губернатора я тебе не нужна, скорее ты бы предпочел, чтобы меня убили.

Фалу чувствовала на себе взгляд Ранами, видела боковым зрением, как Ранами шепчет ей что-то одними губами. Но она не могла, как другие политики, говорить одно, а думать другое. Если уж не умеешь притворяться, говори прямо.

Джио развел руки в стороны:

– Я бы принес тебе свои извинения, но такова цель Безосколочного меньшинства. Мы намерены создать Совет представителей, который и будет править островами. Не император и не губернаторы, а Совет – правители, выбранные людьми, а не ставшие таковыми по рождению.

Все просто – она помеха на их пути.

– Тогда зачем ты позвал нас сюда?

– Хочу предложить временное перемирие. Ты пытаешься навести порядок на Нефилану и укрепить свою власть. Я пытаюсь расширить присутствие Безосколочного меньшинства в Империи. На данный момент нам ни к чему драться друг с другом. Мы можем сосуществовать мирно и на вполне определенных условиях.

Ну конечно, условия.

– На каких? Мы должны позволить вам слоняться по всему Нефилану?

– Конечно нет. Мы останемся в наших пещерах и будем обходить стороной ваши поселения. Мы не станем вмешиваться в твои дела. А я, понятное дело, прошу тебя не сдавать нас императору.

Письмо в кошельке Фалу сразу стало тяжелым, как камень, и теперь уже она не могла перестать о нем думать.

– Это все?

– Еще одно. Ты остановишь поставки орехов каро на Императорский и на ближайшие к нему острова. Я знаю, твой отец сумел хорошенько набить свою казну, так что ты сможешь какую-то часть влажного сезона обходиться без прибыли от торговли орехами. Я намереваюсь вынудить императора отречься от престола. Ее власть очень шаткая. Ее никто не знает. Если она не заручится поддержкой губернаторов, Империя начнет разваливаться, каждый остров будет сам за себя. С наступлением влажного сезона всем до зарезу нужно масло орехов каро. Если губернаторы его не получат, они станут обвинять в этом императора. Безосколочные близки к цели. Если удастся вынудить ее отречься, наши позиции усилятся и мы выступим с предложением о создании Совета представителей. Мы собираем армию на Халуте, и тех губернаторов, которые не согласятся с нашим предложением, мы додавим силой. Мы все слишком тесно связаны друг с другом, так что без централизованной силы, которая будет принимать решения, нам не обойтись. Губернаторы могут этого и не понимать, но я хорошо понимаю. Только я не хочу быть императором. Я хочу, чтобы мы сами устанавливали правила, по которым будем жить.

Теперь Фалу почувствовала себя глупо из-за того, что пряталась, пока Джио встречался с человеком Иоф Карн. Естественно, ему было бы все равно, если бы она вдруг объявилась посреди их разговора, ведь от Иоф Карн он хотел того же.

Фалу встретилась с Ранами взглядом и прочитала в ее глазах предостережение. О чем она хотела ее предостеречь?

Фалу снова посмотрела на Джио, который ожидал ее ответа. Ну конечно: на кого переключится Джио, после того как с императором будет покончено?

– Значит, ты собираешься избавиться от губернаторов. Я – губернатор. И где я окажусь в результате этой твоей комбинации?

– Как я уже сказал – перемирие временное. Может так случиться, что мы найдем тебе применение в новом правительстве. Или сделаем что-то вроде исключения для Нефилану.

«Интересно, – подумала Фалу, – мое неверие тоже легко читается по лицу?»

Впрочем, это вряд ли имело значение. У нее было всего два варианта, и Джио это знал. Либо она соглашается на временное перемирие и продолжает укреплять свои позиции на Нефилану, либо вступает в конфликт с Безосколочным меньшинством, когда ее власть на острове еще слаба, а список проблем все никак не сокращается.

– Ранами, – сказал Джио, видимо решив сыграть на ее чувствах, – это было нашей целью, когда ты к нам присоединилась. Я знаю, что ты тоже этого хочешь.

– Так было до того, как ты попытался убить женщину, которую я люблю, – ответила Ранами. – Ты говоришь, что перемирие возможно при определенных условиях. Но это неравные условия. Ты просишь нас выполнить твои требования, а если мы их не выполним, ты ее убьешь. Это не перемирие, это угроза.

– Я принимаю твои условия, – сказала Фалу, пока Ранами не наговорила чего похуже. – Если замечу хоть малейший признак того, что ты нарушил свою часть договора… я знаю, где твое логово. Вся моя стража выступит против тебя, и я не замедлю передать императору все, что мне о тебе известно.

На самом деле это была ничем не подкрепленная ответная угроза. У Фалу имелось не так уж много стражников, а у Джио на Халуте была самая настоящая армия безосколочных. Император занята решением проблем с конструкциями. Пока она с ними разберется и пошлет своих солдат на Нефилану, Джио со своими людьми уже уберется с острова.

– Согласен.

Фалу резко развернулась. Ей вдруг стало невыносимо душно среди этих стен с вырезанными лианами, хранящими память о цивилизации, которая давным-давно перестала существовать. Никто не осмеливался об этом заговорить, разве только шепотом, но у Фалу тоже как иголками покалывало мозг от этого вопроса без ответа. Может ли вернуться Аланга? Она распорядилась, чтобы разрушили фонтан, а теперь начала сомневаться в правильности своего решения. Может, следовало оставить все как было, чтобы ей могли докладывать – открылись снова глаза или по-прежнему закрыты. Но она ведь не знала, какая магия может скрываться в камнях фонтана, и не могла быть уверена, что фонтан не построен специально для вызова Аланги.

Ранами пришлось ускорить шаг, чтобы с ней поравняться.

– Это глупо, нельзя договариваться на его условиях, – вполголоса сказала она, когда они выходили из руин.

– Знаю, но вариантов лучше этого у меня просто нет.

– Итак, – сказала Ранами, когда они уже шли по дороге, – император желает посетить нас, а у нас тут Джио, который замышляет свергнуть режим.

– Добро пожаловать на свадьбу губернатора! Я понимаю, почему ты так долго тянула с ответом.

Ранами взяла ее за руку и привлекла к себе. Дождь вокруг них снова припустил, но они под своими плащами с капюшонами были словно на сухом островке.

– Что ты делаешь? – спросила Фалу.

– Это, – ответила Ранами и, притянув к себе Фалу, поцеловала ее в губы.

Поцелуй сначала был мягким, потом стал более настойчивым, руки Ранами скользнули под плащ Фалу и остановились на ее груди, вернее, на кожаной тунике, которая защищала ее грудь. И зачем она надела доспехи? Теперь это решение казалось просто глупым.

– Я ни о чем не жалею, – сказала Ранами после поцелуя, – и никогда не жалела.

– Жалеешь? – Фалу потеряла нить разговора и не сразу смогла вернуться в реальность. – А, да, я тоже. То есть, как тебя встретила, мне и в голову не приходило, что я когда-нибудь об этом пожалею. Поэтому я и не переставала делать тебе предложение.

Ранами рассмеялась и чмокнула ее в кончик носа.

– И спасибо тебе за это, – сказала она, а потом уже серьезно добавила: – Император. Ты считаешь, нам следует принять ее запрос? Ты хочешь этого?

Фалу взяла Ранами за руку и подумала о том, как надежно сплетаются их пальцы.

– Я не такая, как мой отец. Что, если и Лин не такая, как прошлый император? Думаю, нам как минимум следует ее выслушать.

Лес постепенно поредел и перешел в городские предместья. Они зашли в тень крытой пальмовыми листьями улицы, торговец свалил на сковороду несколько приправленных травами рыбин. Громко зашипело масло.

– А что будем делать с поставками орехов? – спросила Ранами.

– Приостановим, как и договорились. Мы ведь не знаем, какая она, этот новый император. Возможно, нам тоже будет выгодно, чтобы она как можно быстрее ушла в отставку. Я пока еще не уверена, справедливо ли…

В Фалу на бегу врезалась маленькая чумазая фигурка ребенка. Она успела только увидеть темные, широко открытые глаза, и девочка понеслась дальше. Фалу инстинктивно попыталась понять, от кого убегала девочка, но на улице было спокойно, никто из прохожих даже не посмотрел в их сторону.

– Она сорвала твой кошелек, – сказала Ранами.

Фалу схватилась за пояс – кошелек действительно пропал.

Послание от императора.