Императрица Теней

Это был её план с самого начала. Она никогда не собиралась использовать кинжал, чтобы порезать меня или оставить отметину. Она сразу собиралась убивать.

Я закашлялась, сплёвывая кровью. Паника начала отступать.

Я всегда думала, что смерть будет болезненной. Что я буду корчиться и стонать, бороться до самого конца. Но я ощущала лишь холод, расходившийся по мне подобно льду в венах. Мрамор под моей спиной тоже был холодным, крики валькирий делались тихими и далёкими. Перед глазами всё меркло, будто я засыпала.

Но я не приветствовала такой конец. Нет, во мне курсировала тупая ярость. Я столько всего не доделала. Орды драугов всё ещё угрожали моему народу; Бартоль заточён в Хельхейме. Даже Гэлин заслуживал судьбы получше. Я посмотрела на него — на размытый силуэт надо мной. Сожаления раздирали меня на куски. Он больше не мой наречённый… но мысль о разлуке с ним вызывала агонию.

Он говорил со мной, но его слова не доходили до моих ушей.

Я закрыла глаза. Истинный воин умирает в бою.

Глава 24. Али

Моё сердце ёкнуло. С силой дёрнулось в груди. Один удар, второй, третий. Мои лёгкие конвульсивно сократились. Я закашлялась, проливая горячую кровь на мрамор.

— Что происходит? Я мертва? — выдавила я перед тем, как сплюнуть ещё больше крови.

Гёндуль одарила меня самодовольной улыбкой.

— До Рагнарёка здесь жили величайшие воины. Мы сражались весь день, а потом пили и трахались всю ночь. В Вальгалле ты не можешь умереть. Здесь ты подобна нам.

Конечно, она права. Вот почему Гэлин сказал, что я не умру. Он имел в виду буквально.

Гэлин протянул руку и помог мне подняться. Я прислонилась к нему, схватившись за свою грудь. Моя кожа горела там, где её пронзил кинжал Гёндуль.

— Но больно, да? Легче никогда не становится, — она передала мне свой рог. — Если не считать страха. Он уходит. Медовуха помогает этому.

Я отмахнулась, желая сохранить ясность ума.

— Нет, спасибо.

Гёндуль улыбнулась.

— Ты, может, и крохотная, но не глупая. Умно сохранять трезвый рассудок. Готова к третьему раунду?

Я определённо не готова. Мои ноги превратились в желе, грудь пульсировала, во рту всё ещё ощущался вкус крови. Но у меня сложилось ощущение, что валькирии не захотят ждать, пока я очухаюсь.

Я кивнула Гэлину.

— В любой момент.

Он неуверенно отошёл от меня, затем быстро отсчитал сигнал к бою.

На сей раз Гёндуль не бросилась в атаку.

— Твоя очередь, принцесса, — тихо сказала она, сверкая голубыми глазами. Дразня меня.

— Я не принцесса.

Я шагнула вперёд — ну или попыталась; мои ноги до сих пор ощущались нетвёрдыми.

— Гёндуль! — крикнула Хильдр. — У птички подбито крыло. Избавь её от страданий.

Гёндуль фыркнула, хищно сощурившись. Она начала кружить вокруг меня, перекидывая кинжал из одной руки в другую и красуясь.

Я двигалась вместе с ней, держа расстояние. Выжидая.

— Ты не сможешь убежать от меня, — прорычала Гёндуль.

Мне надо ударить первой. Мой единственный шанс — это контратака.

Как там сказала Хильдр? У птички подбито крыло. Я вспомнила, как Свегде однажды показал на маленькую птичку в поле.

— Это крикливый зуёк, — объяснил он. — Они откладывают яйца в траве. Без гнезда. Но если подойти слишком близко, они притворяются ранеными. Хищник гонится за ними, а они уводят его подальше от своих птенчиков.

Я могла использовать это — имитировать травму похуже и приманить Гёндуль достаточно близко для удара.

Схватившись за сердце, я пошатнулась и притворилась, будто споткнулась. Гёндуль шагнула вперёд, крепко сжимая нож.

Делая вид, будто падаю, я метнула Скалей. Клинок сверкнул в отсветах пламени.

Я метила в горло Гёндуль, но она в последний момент попыталась увернуться, и клинок вонзился в рёбра между грудей. Она повалилась назад, выпучив глаза и схватившись за грудь. Рукоятка Скалей торчала меж её пальцев.

— Чуть не попортила тебе сиськи! — крикнула Хильдр.

Лицо Гёндуль исказилось, она выдрала Скалей и швырнула её через всю комнату. Она вонзилась в мрамор в трёх метрах над моей головой.

— Итого два очка на счету Али, и одно у Гёндуль, — сказал Гэлин.

Огромная валькирия сердито посмотрела на меня, пока кровь хлестала из её груди. Теперь она выглядела разъярённой, так крепко сжимала оружие, что клинок дрожал. Ей не нравилось проигрывать.

Я открыла рот, чтобы призвать клинок, но Гёндуль перебила меня рёвом:

— Никакой магии.

Она не ждала, когда Гэлин сделает отсчёт до начала раунда. Она просто бросилась в атаку. Заорав во всю глотку, она понеслась на меня как взбешённый носорог, выставив перед собой кинжал. Я пыталась увернуться, но мои ноги всё ещё ощущались свинцовыми. Сердце колотилось как боевой барабан, адреналин искрил в нервных окончаниях.

Своим мысленным взором я видела, что случится дальше. Замах Гёндуль, пока я тщетно дёргаюсь, её кинжал, неумолимо нацеленный на моё сердце, опаляющая боль, когда лезвие рассечёт мою аорту.

Гёндуль почти настигла меня, и её кинжал полоснул вниз как зуб гадюки. Но я не собиралась позволять ей снова пырнуть меня в грудь. Я вскинула правую руку. Лезвие клинка Гёндуль воткнулось в моё предплечье, и инерция швырнула валькирию на меня. Она отбросила меня назад, и моя рука оказалась вывернута над моей головой.

Затем я потеряла равновесие и инстинктивно схватилась за единственное, до чего могла дотянуться — запястье Гёндуль. Инерция мощной валькирии продолжала валить меня назад, и в итоге мы упали. Я сильно ударилась о мрамор, Гёндуль грохнулась на меня сверху. Ослепительная боль пронзила мою руку, и я закричала, когда кинжал валькирии вонзился в мою кость — падение загнало лезвие ещё глубже в мою руку.

Я ожидала, что Гёндуль отпрянет и победоносно заревёт, но вместо этого женщина-зверюга продолжала лежать на мне как одеяло из мышц. Я пыталась пошевелиться, но валькирия не поддавалась.

— Дай мне встать, — прохрипела я. — Ты выиграла в этом раунде.

Гёндуль не шевелилась. Кровь текла по моей руке, мне тяжело было дышать.

— Гёндуль, прекрати дурачиться! — крикнула Хильдр. — Она принцесса, а не матрас.

Только тогда тело массивной валькирии сдвинулось, наконец-то скатившись с меня. Я ахнула, когда боль разошлась по моей руке. Даже не глядя, я знала, что кинжал Гёндуль всё ещё вонзён в мою плоть.

Потом надо мной мелькнула тень, и я увидела чёрные глаза Гэлина.

— Ты в порядке?

— Нормально. Кинжал всё ещё в моей руке, верно?

Поморщившись, Гэлин кивнул. Позади него я видела валькирий, глядевших на меня.

Хильдр вскинула брови, и её глаза сверкнули восторгом.

— Девочки, Гёндуль ранила её в руку, значит, 2:2! Последний раунд решает всё! — она покрутила бёдрами. — А потом начнётся веселье.

Всё оказалось так, как я и ожидала. Последняя схватка. Всё стоит на кону. Мне надо встать и каким-то образом забрать свой клинок, засаженный в нескольких метрах над моей головой. Боги, ситуация дерьмовая.

Но Гэлин, похоже, не беспокоился.

— Хильдр, кажется, ты ошибаешься, — он показал на Гёндуль. Валькирия лежала на полу, распластавшись на спине, и её глаза расфокусировались. Моя кровь пятнала кожу её груди. Гэлин показал на её шею.

Я резко втянула вдох. На её горле сбоку кровоточила глубокая рана. Остальные валькирии и я одновременно осознали этот факт. Когда Гёндуль впечатала меня в пол, её же клинок, пронзивший мою руку насквозь, полоснул её по горлу. Она лежала на мне не ради какого-то акта доминирования. Она умерла.

Глаза Гёндуль распахнулись.

— Что происходит?

Последовала долгая пауза, пока валькирии просто сверлили её гневными взглядами. Наконец, Хильдр заговорила.

— Ты разрушила наши шансы перепихнуться, тупая корова.

— Что? — переспросила Гёндуль с совершенным неверием.

— Ты упала на собственный клинок, — Хильдр подняла три пальца, затем два. — Три метки на её счёту, только две на твоём.

— Проклятые боги! — заорала Гёндуль, шарахнув кулаком по полу. — Проклятые боги. Эта соплячка?

Валькирии стояли с понурым видом, явно расстроившись. Хильдр выглядела так, будто вот-вот заплачет. Не могу сказать, что я очень им сочувствовала.

— Дай мне руку, — сказал Гэлин. Я думала, он поможет мне подняться, но вместо этого он выдернул кинжал Гёндуль.

Я стиснула зубы, когда боль прострелила мою руку подобно разряду молнии. И всё же я чувствовала, что магия Вальгаллы уже исцеляет травму.

Гэлин поднял меня на ноги, как положено, и я сердито посмотрела на него.

— В следующий раз найди такое решение, где меня не будут пронзать ножом.

Он пригвоздил меня взглядом.

— Я знал, что ты победишь. А пока у нас есть незаконченное дело с валькириями. Гёндуль надо сдержать обещание.

Глава 25. Али

Гэлин повернулся к Гёндуль и валькириям.

— Скажите нам, как попасть к Источнику Мимира.

Гёндуль рассмеялась.

— Я не знаю, где это место, раздери его Хельхейм.

Тёмные тени заклубились вокруг Гэлина. Он как будто сделался крупнее, воздух вокруг него омрачился, и у меня побежали мурашки. Гёндуль, может, и грозная, но Гэлин страшнее.

— Ты дала слово.

— Я сказала, что помогу его найти.

— Ладно, — медленно произнёс Гэлин. — Тогда помогай.

***

Я натянула обратно одежду, которая ещё не просохла, и ждала Гёндуль и Гэлина у двери в комнату, где мне хотелось бы вздремнуть. Моё тело казалось разбитым на куски, но, похоже, нам вновь предстояла дорога. Даже если подушки казались самой заманчивой вещью на свете.

Гёндуль прибыла, вновь одетая в броню и платье. В волосах виднелось немного крови, но в остальном она выглядела полностью исцелившейся. Я прислонялась к косяку, пытаясь игнорировать боль в своём теле.

— Почему я так устала, а горло Гэлина всё ещё не зажило? — спросила я. — И тем не менее, я оправилась от ранения в сердце?

Гёндуль пожала плечами.

— Заживают только травмы, полученные в Вальгалле. Если ты поранилась за этими стенами, магия не поможет. Надеюсь, ты готова подниматься по лестницам.

Не особенно. Я нацепила улыбку на лицо.

Гёндуль отвернулась и направилась вверх. Я сжала кулаки и последовала за ней.

Но как только она оказалась к нам спиной, я прислонилась к Гэлину. Мои ноги дрожали, пока мы поднимались, и я обнимала его рукой за обнажённую талию. Мы не разговаривали — Гэлин всё ещё был охрипшим, а я слишком устала.

— Куда ты нас ведёшь? — спросил Гэлин.

— Увидите, — крикнула Гёндуль. — Где ваш дух приключений?

Лестница за лестницей мы поднимались к небесам.

Казалось, мы шли часами (хотя на деле могло пройти тридцать минут), и тут Гёндуль свернула с одной из лестничных площадок. Мы последовали за ней по длинному коридору. Факелы освещали гладкий мрамор цвета слоновой кости. В конце коридора мы добрались до тёмных дверей из красного дерева с резьбой в виде воронов. По мне пробежала дрожь, ощущение давно дремлющей силы рябью прокатывалось по камню.

Гёндуль повернулась к нам.

— Когда-то здесь находились покои Одина, — затем она открыла двери.

Я ахнула. От помещения внутри перехватывало дух. Ряд окон вдоль одной стены открывал панорамный вид на Асгард. Город превратился в разбитые руины, но даже так пейзаж был выдающимся — мерцающий камень в серебристом свете простирался перед нами.

Картины на стенах изображали великие сражения, суда в море… и всюду вороны. Находясь в покоях бога, я чувствовала, будто незаконно вторглась на чужую территорию.

Гёндуль вальяжно вошла так, будто это место принадлежало ей, и свернула в комнату сбоку.

С помощью Гэлина я последовала за ней. В центре комнаты стояла гигантская кровать, застеленная меховыми одеялами.

Я глянула на Гэлина. Что он думал об осмотре личных покоев бога? Выражение почти абсолютного ужаса на его лице красноречиво отвечало на вопрос.

Гёндуль плюхнулась на пол и принялась шарить под кроватью. Я представить себе не могла, что она ищет, пока она не достала маленький футляр из кожи аллигатора.

— Это должно ответить на ваши вопросы, — она положила его на кровать.

Гэлин нахмурился.

— Что это? Ты забрала что-то у Одина?

Гёндуль перебросила косу через плечо.

— Открывай. Где твой дух приключений?

На протяжении одной долгой минуты Гэлин смотрел на футляр. Затем быстрым и плавным движением поднял крышку. Когда он сделал это, ужасный визг заполнил комнату. Гэлин сделал шаг назад, заслоняя меня рукой.

Потребовалась всего одна кошмарная секунда, чтобы понять, что это такое — отрубленная голова, покрытая кровью и визжащая.

Какого хера?

— Это какая-то шутка? — спросила я. Вот во что превратился Один?

— Нет, — ответил Гэлин. Он наклонился и посмотрел голове в глаза. — Мимир?

Я нахмурилась. Имя звучало знакомо¹.

— Что? — хмыкнула голова.

— Ты знаешь, кто это? — спросила я.

Гэлин кивнул, не сводя глаз с головы.

— Мы заинтересованы в том, чтобы отправиться к Источнику Мимира. Можешь сказать нам, как туда попасть?

— Нет, — ответила голова.

— Эй! — перебила Гёндуль. — Скажи красавчику-колдуну, куда идти, а то я снова разрешу девочкам поиграть тобой в футбол.

Черты Мимира исказились в выражении крайнего ужаса.

— Нет, только не это.

— Помнишь, как Хильдр заставила тебя часами слушать про её повторяющийся сон, в котором она была кошкой? И про тот, что с грибами? Больше никто её не будет слушать.

— Пожалуйста, нет! Это никогда не закончится. Я не могу уйти. У меня нет ног.

— Тогда скажи колдуну, что он хочет знать, — процедила Гёндуль сквозь стиснутые зубы.

Взгляд Мимира скользнул к Гэлину, и он торопливо заговорил.

— Источник Мимира можно найти в корнях Иггдрасиля…

— Мы там искали, — перебила я.

— А Гьяллархорн вы с собой взяли? — быстро спросил он.

К этому моменту я вообще ничего не понимала. Мимир, Гьяллархорн?

— Нет, — сказал Гэлин.

— Ну, так вам нужен рог, чтобы открыть источник, — крикнул Мимир.

Гэлин наклонился и пригвоздил его тёмным взглядом.

— Где нам найти Гьяллархорн?

Взгляд Мимира скользнул к Гёндуль, но он не ответил.

Гэлин резко развернулся.

— Ты знаешь, где он? Ты поклялась помочь нам найти источник Мимира.

Гёндуль вздохнула с явным раздражением.

— Минутку.

Не сказав больше ни слова, она вышла из комнаты.

Гэлин, голова и я остались одни.

Я уставилась на голову и осознала, что подбираюсь поближе. Наконец, моё любопытство взяло верх.

— Тебя зовут Мимир?

Голова моргнула.

— Я узнаю имя, — продолжала я, — но не помню, откуда…

— Я работал на Одина, — проворчал Мимир.

Я не понимала, почему он такой капризный и обидчивый. Мы только что достали его из футляра. Я думала, лежать в коробке неизвестно сколько лет — это весьма неприятно.

— Будучи головой? — уточнила я. — Что ты делал для него?

— Мои враги меня обезглавили, но Один меня оживил.

— И Источник Мимира назван в честь тебя?

— Да, — прокаркала голова. — Я был стражем источника, когда у меня ещё имелось тело.

Я кивнула. Ох, теперь всё обретало смысл.

Мимир прищурился.

— Зачем вы хотите посетить источник?

— Чтобы испить из него, — ответил Гэлин.

Глаза Мимира раскрылись шире.

— Ты же знаешь, что эти знания имеют свою цену. Один потерял глаз, я лишился всего тела.

Я этого не знала.

Гэлин покачал головой.

— У меня нет выбора. Я готов принять то наказание, которое придётся вынести…

В этот момент дверь в покои Одина распахнулись, и Гёндуль вернулась вместе с Хильдр. Хильдр ринулась в комнату, и её лицо раскраснелось от волнения.

— Мими! Мой дорогой друг.

— Не оставляйте меня одного с ней! — лихорадочно завопил Мимир.

— Ты так хорошо умеешь слушать, Мими.

— У меня сейчас дела… — продолжал Мимир.

— Мне приснилось стадо коров, — начала она. — Но в то же время они не были коровами. То есть, это коровы, но не коровы…

— Хильдр, — гаркнула Гёндуль, показывая на Гэлина. — Тебе надо отдать этому мужчине свой рог для питья.

— Но это мой рог.

Гёндуль заговорила тоном строгой училки.

— Отдай ему рог, иначе я уберу Мимира.

Преувеличенно вздохнув, Хильдр отдала свой рог Гэлину. Затем схватила Мимира с кровати и выбежала с ним из комнаты.

Глава 26. Гэлин

Во второй раз за последние несколько дней мы летели над корнями Иггдрасиля. Я старался сосредоточиться на полёте, а не на ощущении ног Али, прижимавшихся к моим, и не на её руках, обвивавших меня за пояс. И не на том, как она выглядела в том красном нижнем белье…

Я должен сосредоточиться на полёте.

После ухода Хильдр я сумел призвать портал, и мы отправились в Цитадель в Мидгарде. Там мы сели на мотылька и полетели обратно в Колодец Урд.

Гьяллархорн покоился на моём бедре, но я пока не тянулся к нему. Пока мы летели, я начертил Соулу, направляя заклинание света так, чтобы оно летело над нами.

Мы парили над переплетающимися корнями, блестевшими в темноте.

— Гэлин, — прошептала Али. — Ты готов?

Я кивнул, наконец-то потянувшись к Гьяллархорну. Это был бараний рог с позолоченным краем. Незнакомые мне руны были вырезаны по бокам. Будь у меня больше времени, я бы изучил его, узнал его секреты. Я чувствовал в нём магию древних богов… а ещё немало заглохшей медовухи.

О чём только думала Хильдр, используя эту реликвию в качестве пивной кружки? Святотатство.

Я выплеснул последние капли, затем большим пальцем поддел пробку, затыкавшую другой конец. Сделав вдох, я подул в рог, и воздух завибрировал на моих губах. Сначала звук был тихим, подобно горну или трубе. Затем он становился громче и громче. У меня закончился воздух в лёгких, но рог продолжал издавать свою песнь.

Али убрала одну руку с моей талии и показал на корни внизу. Они начали двигаться и извиваться как змеиное гнездо, переплетаясь и скручиваясь меж собой. Держа одной рукой ревущий рог, я другой направил мотылька ниже. Мы проносились прямо над извивающимися корнями.

— Там, — воскликнула Али, перекрикивая рог.

В тусклом освещении я видел не так хорошо, как она, но всё же различил очертания устья пещеры.

Потянув за усик, я направил мотылька вниз, в этот проём. Могущественная магия омыла меня, когда мы оказались внутри. Эта низкая вибрация как будто гудела в моём сердце и костях.

— Что это? — прошептала Али.

— Магия, — я направил нас внутрь пещеры — огромной полости в дереве, где легко было ориентироваться. Стены источали слабое серебристое свечение.

По мере спуска вокруг нас кружила тёмная магия, и вскоре я вообще не видел, куда мы направлялись.

— Мне надо посадить мотылька. Дальше можно пойти пешком, — я направил мотылька сквозь дымку к корням.

Я слез, и Али соскользнула следом. На мгновение я пошатнулся, ещё не восстановив равновесие как моряк, шагнувший с судна на твёрдую землю.

— Гэлин, — произнесла Али. — Что там говорил Мимир? Если выпить воду из источника, будут последствия?

— Не думаю, что у нас есть выбор, Али. Мы не знаем, как победить драугов. Лучше потерять глаз или руку, чем все девять миров.

Она бросила на меня нервный взгляд.

— Но мне не хотелось бы, чтобы это был ты.

— Исправить это — моя ответственность.

— Мне это не нравится, — тихо сказала она.

— У тебя есть идея получше?

Она покачала головой.

— Хотелось бы, но нет.

Стены пещеры вокруг нас начали сужаться. Маленькие грибы, слабо светящиеся во мраке, теперь усеивали кору корней. Они источали тёплое свечение.

— Фосфоресценция, — сказала Али, осматривая грибки. — Очень редкая штука. Я всего один или два раза видела такие в Тенистых Пещерах.

Мы следовали за грибами вокруг огромных изгибов корней Иггдрасиля. Между ними вилась узкая тропка. По мере того, как мы продвигались глубже, пещера наполнялась звуками капающей воды, эхом отражавшимися от стен.

Ладонь Али скользнула по моей руке.

— Должно быть, мы уже близко.

Я кивнул. Мы обошли кряжистый корень, и я увидел, что пещера заканчивается странным древесным образованием в земле — идеально круглое отверстие недалеко от нас, шириной около десяти метров. Корни кольцом огибали его края и спускались вниз по стенкам.

У меня перехватило дыхание. Источник Мимира.

Изначально мне показалось, что там пусто, но на деле он был полон воды. Просто жидкость была настолько чистой и идеально неподвижной, что казалась чёрной. Я осознал это только тогда, когда капелька воды упала с потолка пещеры и спровоцировала рябь на поверхности.

— Ты это видишь? — прошептала Али.

Я кивнул. Мы подошли к источнику, и я осмотрел корни на краю воды. Магия там пульсировала так сильно, что я это слышал.

Был ли колодец источником магии Иггдрасиля, или же Иггдрасиль был источником магии колодца? Или они подпитывали друг друга?

Я стоял на краю, испытывая ошеломляющую смесь облегчения и зловещего предчувствия. С одной стороны, мне не терпелось узнать, как сбежать из Хельхейма и победить драугов. С другой, я знал, что это потребует колоссальной жертвы. И всё же я сделаю что угодно, чтобы защитить девять миров.

Я посмотрел в глубину, почти ожидая увидеть отражённые там ответы, но в кристально чистой воде виднелись лишь корни Иггдрасиля, уходившие под поверхность.

— Гэлин, смотри, — Али показала на огромный гранитный валун, один из немногих справа от края воды. — Думаю, пить надо оттуда.

Я последовал за ней на этот валун. Он на пару метров выступал в воду, создавая небольшую платформу. Один край серебряного прута был вбит в камень, а другой изгибался неким подобием крюка. На этом крюке висела серебряная чайная чашечка.

Моё горло всё ещё горело от драконьей крови, так что я мало говорил. Вместо этого я опустился на колени, взял чашечку и опустил её в источник. Когда вода омыла костяшки моих пальцев, я втянул отрывистый вдох. Никогда в жизни не ощущал ничего настолько холодного.

Задержав дыхание, я поднял чашечку. В ней мерцала вода источника Мимира. Странно было думать, что эта чашечка содержит все ответы. Как победить драугов. Как освободить Хель так, чтобы она добровольно открыла врата Хельхейма. Возможно, и мою новую судьбу тоже.

Ладонь Али взметнулась, и она дотронулась до моей руки. В её серебристых глазах стояло свирепое выражение.

— Я не думаю, что тебе стоит это делать.

— Значит, я дорог тебе? Даже без связи наречённых.

— Да. И я не хочу, чтобы у тебя ноги отвалились или типа того.

— Я тоже не хочу, — тем не менее, моя задача — исправить это.

Когда я снова посмотрел в чашку, по моей спине пробежала дрожь ужаса. Я с шоком осознал, что во мне ещё теплилась надежда на отношения с Али. И я не хотел терять этот шанс, превратившись в отрубленную башку как Мимир.

Но я зашёл уже так далеко, пытаясь остановить драугов, и воинам вроде меня не предоставлялась роскошь в виде поиска удобных планов.

— Подожди, — когда Али снова потянулась к моей руке, я поднял чашку и выпил содержимое. Вода соприкоснулась с моими губами и подобно леднику скользнула по горлу.

Я пытался вдохнуть, но мои лёгкие совершенно застыли. Я ещё раз попробовал вдохнуть. Ничего.

Я схватился за горло, холод расходился уже по животу. По рукам, вниз по ногам. Перед глазами всё дрогнуло. Я слышал, как Али где-то вдалеке зовёт меня по имени.

Мой разум заполонили тени, удушающая тьма. Это дезориентировало.

Затем… я начал что-то видеть.

Мерцание в глубинах. Горячая алая кровь, становившаяся всё ярче и краснее, омыла меня. Вокруг раздавались крики умирающих воинов, резкое карканье ворона, вопли детей, железный лязг мечей, кукареканье петуха, и всё это становилось громче, громче, менялось, превращалось в низкий звериный рык.

Страх стиснул моё сердце. Я видел это прежде, слышал эти звуки. Тысячу лет назад, когда боги умерли, когда мир погрузился в отчаяние, когда Рагнарёк заморозил землю. Когда я потерял свою душу, был проклят и заточён в плену, когда вся надежда оказалась утеряна. Когда смысл был погребён в стылой земле.

И я не находил проблеска надежды, пока не встретил Али — яркую искорку в темноте и наши переплетённые души. На некоторое время.

Моё сердце ударилось о рёбра, когда во тьме шевельнулось существо. Меня резко развернуло. Ужасный вой заполнил бездну. Массивные челюсти захлопнулись вокруг меня, заточая в ловушку зубов, и когда меня проглотили, я осознал, что это Фенрир. Огромный волк, возвестивший о начале Рагнарёка.

В брюхе громадного зверя меня полностью переполнила ледяная вода. Я не мог пошевелиться. Я лишь погружался глубже и глубже. Я осознал, что это конец. Смертные не должны пить из Источника Мимира. Я заплатил цену за знания, и ценой была моя жизнь. И я лишь хотел сказать Али, что всё ещё люблю её.

Затем сильная рука вытащила меня из воды. Я ахнул, наконец-то вдыхая. Упиваясь ощущением того, как мои лёгкие наполняются тёплым воздухом.

Я хватал воздух ртом, выкашливая остатки воды Источника Мимира на камни. Затем я выпрямился.

— Гэлин? — произнёс низкий голос.

Я развернулся, ничего не понимая. Вместо Али надо мной возвышался огромный мужчина. На нём была серебристая кольчуга, на бедре висел сверкающий меч. Лицо скрывал плотный капюшон, если не считать одного ярко-синего глаза, сверкавшего как сапфир на солнце.

— Один, — ахнул я. — Но ты же мёртв.

— Так и есть, — голос Короля Богов резонировал в моём теле как мощная магия. — Но часть моей души остаётся в этих водах.

Он сделал шаг в мою сторону.

— Ты желаешь что-то узнать.

— Да.

— Ты принимаешь плату за это?

В моей груди распространился лёд. Я узнаю необходимое, но дорого заплачу за это.

— Я принимаю плату.

— Что ты хочешь знать?

— Хель закрыла врата в Хельхейм. Мёртвые зверствуют на землях живых. Орда драугов угрожает Ванахейму и Мидгарду. Хель отказывается это прекращать. Как мне их остановить?

Синий глаз Одина медленно моргнул.

— Чтобы победить драугов, тебе нужен меч Сурта.

Не это я ожидал услышать.

— Огненного великана Сурта? Короля Муспельхейма?

Он склонил голову набок.

— Да. Я расскажу тебе, как победить его.

Один достал из-под кольчуги небольшой клочок пергамента и показал мне. Я втянул короткий вдох, увидев нацарапанные там руны — новое заклинание, которого я прежде никогда не видел.

— Понятно, — прошептал я, читая их. — Это сработает.

— Как только заполучишь меч, используй его, чтобы уничтожить драугов.

Он начал отворачиваться от меня.

— Подожди, — быстро сказал я. — Но всё повторится вновь, если Хель не получит желаемое. Она хочет освободиться из Хельхейма. Как ей сломать стены?

— Меч Сурта — единственное, что способно пронзить железные стены вокруг Хельхейма. Проруби дыру в стене. Но знай, что если сделаешь это, души мёртвых хлынут в земли живых. Все смертные погибнут.

— То есть, их никак не спасти?

Сапфировый глаз Одина скользнул по рунам на моей груди.

— Скажи Хель, что ты провалился. Оставайся в Хельхейме. Живи вечность в роли консорта богини. У тебя будет сила, неизмеримая магия.

Я покачал головой.

— Ты уверен, что нет иного пути?

Один помедлил, проводя рукой по бороде.

— Есть, но он сложен. Если ты потерпишь неудачу, всё будет потеряно.

Во мне затрепетала надежда.

— Расскажи мне.

— Обрати Рагнарёк вспять. Возроди богов.

Я уставился на него. Это казалось заманчивым. Я хотел обратить Рагнарёк вспять, чтобы боги снова жили. Мир будет благоухать весной и жизнью… магией богов. И всё же… когда я воскресил Хель, добром это не кончилось. У этого могли быть непредвиденные последствия.

— Ты уже воскресил богиню, — продолжал Один. — Ты должен сделать то же самое для остальных из нас. Ты видел, где наши кости покоятся в Асгарде. Сотвори там заклинание, и мы вновь восстанем. Это единственный способ.

С этими словами он начал меркнуть, ускользая в тени, пока не остался лишь его синий глаз. Затем и он исчез.

— Гэлин, — голос Али доносился как будто издалека. — Гэлин?

Я приоткрыл глаза. Я ужасно замёрз, лежа на гранитном булыжнике в считанных сантиметрах от ледяных вод Источника Мимира. Али присела рядом, и одна её ладонь лежала на моей голой груди.

— Ты в порядке? — она осмотрела меня с головы до пят. — Похоже, ты ничего не потерял.

Я слабо кивнул. Когда видение померкло, измождение никуда не делось, и холод пробирал меня до костей.

Прекрасные глаза Али переполнились надеждой.

— И ты узнал насчёт драугов? Ты знаешь, как избавиться от них?

Я снова кивнул. На её лице отразилось облегчение, и не сказав ни слова, она обняла меня.

— Спасибо, Гэлин.

Я вдыхал её запах, наслаждался её теплом рядом.

Когда она отстранилась, я сел.

— Али, это будет непросто.

Вот только когда я попытался заговорить, с губ не слетело ни звука. Я попытался ещё раз.

— Это будет непросто.

Тишина… лишь едва слышное дыхание на моих губах.

Страх когтями драл моё сердце. Что-то не так. Я не мог издать ни звука.

Али уставилась на меня.

— Гэлин, ты в порядке?

Моё сердце колотилось как бешеный зверь. Раз я не мог говорить, я не мог использовать магию. Я попытался произнести имя Али. Во рту появился горький привкус. Поморщившись, я сплюнул, ожидая увидеть кровь, но вместо этого с моих губ слетела мелкая чёрная пыль.

Она дотронулась до моей щеки.

— Ты не можешь говорить?

Я кивнул, затем макнул палец в ледяную воду Источника Мимира. На граните я написал пару слов: «Цена уплачена».

Разочарование сокрушало мою грудь, но я не мог сказать, что удивлен. Один потерял глаз, Мимир лишился тела. Логично, что я потерял то, что определяло всё моё существование.

Забрав мой голос, Источник Мимира также лишил меня магии.

Глава 27. Али

Я наблюдала, как Гэлин отдирает куски коры Иггдрасиля, и не понимала, что он делает. Несколько минут он растирал фосфоресцентные грибы в кашицу, затем наполнил рог Хильдр светящимся соком.

Он не мог сказать мне, что делает, или попросить о помощи.

Буквально на мгновение на его лице отразились мучения. Затем он как будто снова вышколил свои черты… идеальный стоик.

Пока мы шли обратно к мотыльку, я украдкой косилась на него. Он не сводил глаз с дорожки, лицо оставалось каменным.

Должно быть, внутри он опустошён. В отличие от того времени, когда он был личом, я не сомневалась, что эта перемена будет постоянной. Один, Король Богов, пожертвовал источнику глаз. Если бы его было возможно вернуть, он бы это сделал.

Я всегда считала своей работой освобождение Ночных Эльфов из Тенистых Пещер. Я должна была стать Полярной Звездой, совсем как говорила мама. И я сделала это. С помощью Гэлина я снова вывела их на свет. Но если бы кто-то отнял у меня то единственное, что я считала своим предназначением, я бы чувствовала себя уничтоженной.

Но на лице Гэлина я не могла прочесть абсолютно ничего.

Когда мы наконец-то добрались до мотылька, Гэлин повернулся ко мне. Наверное, он думал, что его лицо остаётся стоическим, но я видела измождение в его глазах.

Гэлин опустился рядом с мотыльком и принялся его отвязывать. Я ожидала, что он заберётся на животное, но отвязав, он сразу же отпустил его. Мотылёк взмыл к свету, и я озадаченно посмотрела ему вслед.

— Гэлин, ты узнал, как победить драугов? Что мы делаем теперь?

Он поднял один из кусков бледной коры и обмакнул палец в сок светящихся грибов. Когда он начал писать, я наконец-то поняла, зачем ему это понадобилось. «Нам нужен меч Сурта. Из Муспельхейма».

Я хмуро посмотрела на эти слова. Сурт. Имя казалось знакомым — какой-то герой историй, которые я слышала в детстве.

— Он великан, верно? Огненный великан? — а Муспельхейм был царством огня… которое я совершенно точно не желала посещать.

Гэлин кивнул.

— Мы должны обворовать огненного великана. В мире огня.

Гэлин написал: «Мы воспользуемся заклинанием».

К этому моменту я была основательно сбита с толку.

— Ты знаешь заклинание? Но как ты собрался творить магию, не имея возможности говорить?

Он показал на меня пальцем, окрашенным фиолетовым соком.

— У меня нет палочки.

Он многозначительно выгнул бровь, и я поняла посыл.

— Точно, я уже делала это ранее. Но я не уверена, что сумею повторить.

Он жестом показал мне попробовать. Затем написал «В Ванахейм».

Я выпрямилась. Я всё ещё не до конца понимала, как это сработает, но готова была попробовать. Гэлин скользнул за меня и нежно взял за запястья. Мы медленно начали чертить руны портального заклинания.

Может, он потерял свой голос и магию, но он всё равно был тёплым. Я вдыхала его запах дыма и шалфея, прислоняясь к нему. Это было не совсем объятие, но мне нравилось чувствовать его тело рядом, ощущать его идеально точёные мышцы.

Я всё ещё хотела, чтобы он признался — он врал и хотел меня. Но как это сделать, если у него нет голоса?

«Соберись, Али».

Пока мой палец чертил по воздуху, я ощутила, как магия Иггдрасиля резонирует со мной. Я старалась подумать о любви, о семье. Но мой разум отказывался подчиняться. Вместо этого я продолжала думать о Гэлине, беспокоиться об его пропавшем голосе и о той муке, промелькнувшей в его тёмных глазах. И да, возможно, я думала об его сильных руках на моих, о движениях его крепких жилистых мышц…

Как только я провела пальцем вниз, дописывая последнюю руну, я изогнулась, поворачиваясь к нему лицом, чтобы сказать, что я не сосредоточилась. Но в этот момент воздух передо мной начал мерцать. С громким хлопком открылся портал.

Гэлин победоносно улыбнулся, и электрическое потрескивание магии загудело вокруг нас.

Буквально мгновение спустя мы вновь появились в моих покоях в Ванахейме. Здесь солнце садилось, отбрасывая розовые лучи и длинные тени по всей комнате.

Я испытала облегчение, увидев, что солдаты и рабочие храма потрудились в наше отсутствие. Вся сгоревшая мебель была убрана, пол сделался чистым. Голова тролля полностью исчезла. Окна были открыты (предположительно, чтобы избавиться от запаха дыма) и давали вид на прозрачный бассейн снаружи.

Я знала, что надо прямиком пойти к Свегде и совету, но я умирала с голода и вымоталась. И пусть слуги никак не могли знать, что я вернусь, обычный ассортимент фруктов, хлеба, сыра и вяленого мяса дожидался меня тут — просто на всякий случай.

Я закинула в рот горсть виноградинок, затем большой кусок хлеба. Гэлин странно покосился на меня.

— Ты голоден? — я одарила его дьявольской улыбкой. — Ну, при условии, что ты способен чувствовать?

Криво улыбнувшись, он взял яблоко и откусил от него.

Мои мышцы горели, и я посмотрела, куда бы сесть. Подпаленный диван исчез вместе с креслами. Схватив ещё по куску хлеба и сыра, я пошла в свою спальню и выдохнула с облегчением, увидев, что моя кровать по-прежнему там — не сгоревшая и идеально заправленная. Покрывало цвета розового золота выглядело божественно.

— Я прилягу, — крикнула я и плюхнулась на кровать.

Гэлин прислонялся к косяку, скрестив руки на груди. Тенистая магия исходила от его голой груди, полночные глаза не отрывались от меня.

Я подвинулась и похлопала по покрывалу рядом с собой.

— Ты тоже можешь прилечь, если хочешь.

Сжимая свой хлеб с сыром, я перекатилась на бок и ощутила, как прогнулась кровать, когда Гэлин лёг рядом.

Через считанные секунды я уже отключилась.

***

Не знаю, как долго я спала… но проснулась от смущённого вопля. Открыв глаза, я увидела вана-охранника, стоявшего на пороге моей спальни. Комнату заливал лунный свет.

— О, мне так жаль, мисс… Императрица. Я не знал, что вы и… — он сглотнул. — Король Хельхейма вернулись. Вместе.

Я моргнула, осознав, что уснула на сыре, и теперь он смялся, прилипнув к моему лицу.

— Можешь передать Свегде, что я вернулась? — прошептала я, не желая будить Гэлина.

— Конечно, Ваше Величество.

Я посмотрела на Гэлина. Он лежал на спине с закрытыми глазами. Его голая грудь медленно приподнималась и опускалась. Во сне он выглядел не менее грозным и напоминал закалённого боями бога. Я не сомневалась, что если прикоснусь к нему хоть пальцем, он дёрнется и проснётся, напрягшись. Мой взгляд скользнул по его телу, прессу… по тому, что валькирии назвали линиями секса.

Отведя взгляд, я тихо встала. Пока он спал, я переоделась в чистый комплект кожаной одежды, затем выскользнула за дверь в гостиную.

В этот момент ворвался Свегде.

Я поднесла палец к своим губам.

— Всё хорошо? — спросил Свегде, запыхавшись. — Почему ты не сообщила мне, что вернулась? Почему ты стоишь так, будто была ранена?

— Я в порядке. У нас была небольшая стычка с гигантскими волками. Но все тренировки по метанию ножей в итоге очень даже пригодились.

Он нахмурился.

— С волками?

Я подняла руки.

— Всё в порядке. Я не пострадала.

Свегде не выглядел убеждённым.

— Что насчёт Источника Мимира? Вы его нашли?

— Да.

Выражение его лица расслабилось, затем внезапно вновь напряглось.

— А где Гэлин?

Почему я чувствовала необходимость оправдаться?

— У тебя всегда так много вопросов? Гэлин спит, — я понизила голос. — Как у вас тут дела? Что с ордой драугов?

Лицо Свегде скисло.

— Монстры у ворот. Я завёл всех наших людей в город, но еды хватит только на неделю.

Моё нутро сжалось. Я тут дрыхла на куске сыра, пока мои люди готовились голодать.

— Покажи мне драугов, — сказала я. — Я по дороге расскажу тебе остальное.

— Конечно, Императрица.

Мы поспешили по храму, затем на улицу. Пока Свегде вёл меня к стенам города, я рассказала ему, как мы взбирались по Иггдрасилю, как гигантский орёл отнёс нас в Асгард, и как я видела могилы богов. Я рассказала, как мы чудом избежали судьбы быть съеденными гигантскими волками. Когда я добралась до валькирий, Свегде выпучил глаза.

— Они пытались соблазнить Гэлина?

— Я бы не назвала это соблазнением. Это откровенные крики о том, что они хотели его поиметь.

Свегде тихо присвистнул.

— Вау.

— Отчасти поэтому мне пришлось сразиться с их лидером.

— Ты сразилась с валькирией? — Свегде замер.

— Ага, и я метнула в неё Скалей и попала!

Свегде похлопал меня по спине, когда мы снова двинулись вперёд.

— Моя школа, — он буквально просиял, и в его глазах блестела гордость.

Когда мы добрались до парапетов — каменных дорожек, огибавших края города — от ужаса у меня перехватило дыхание. Перед нами простиралось море мертвецов.

Ужас при виде тысяч голодных драугов со всех сторон ошеломил меня. У нас не было ни единого шанса одолеть их… без меча Сурта.

— Свегде, — сказала я. — Мы должны вернуться в мои покои. Мне надо разбудить Гэлина. Затем мы разберёмся, как украсть меч Сурта.

Глава 28. Али

На сей раз я разбудила Гэлина без колебаний.

— Гэлин, — заорала я. — Гэлин, просыпайся.

— Мгггггхххт? — он застонал, затем медленно открыл глаза.

Я схватила блокнот, обычно лежавший на прикроватной тумбочке — на случай, если ему понадобится заговорить. Ручка была зажата между страницами.

— Нам надо немедленно действовать, Гэлин. Типа, немедленно.

«Всё хорошо? Ты пострадала?» — нацарапал он.

— Я в норме. Но город — нет. Он окружён сотнями тысяч драугов. Мне надо немедленно обучиться магии, иначе мы в заднице.

Глаза Гэлина широко раскрылись, затем он лихорадочно написал: «Ты в этом уверена?»

— Думаешь, я разбудила бы тебя, если бы не была уверена? Я только что вернулась со стены. Там бескрайнее море драугов. Свегде говорит, что еды хватит в лучшем случае на неделю, а потом весь Ванахейм умрёт с голода, — чувство вины скрутило меня при мысли о том, что они оставляли еду для меня. — Обучи меня магии. Нам надо немедленно исправить эту ситуацию.

Он всё ещё писал, но я хотела действовать незамедлительно. Не дожидаясь ответа Гэлина, я развернулась и начала практиковаться в написании рун портального заклинания.

Гэлин скользнул ко мне сзади. Я ожидала, что он будет направлять мои руки, чтобы я могла сосредоточиться исключительно на заклинании и эмоциональном наполнении магии, но вместо этого он опустил мои руки вдоль боков.

— Что ты делаешь? Теперь придётся начинать сначала, — я вскинула руки, готовая снова приняться за заклинание, но Гэлин опять опустил их вдоль моих боков.

— Гэлин!

Гэлин развернул меня лицом к себе, затем показал на постель.

— Ладно, но не сейчас же, Гэлин, — мои щёки покраснели, когда я сообразила, что даже не знаю, о чём он просит.

Он снова показал на кровать, и на сей раз я увидела раскрытый блокнот, лежавший на покрывале.

— Ты хочешь, чтобы я прочитала. Точно, — я подняла блокнот.

«Мы можем сразиться с огненным великаном с помощью огня. Я разговаривал с остатками души Одина, и многие знания передались мне. Я узнал, как убить драугов, и узнал руны заклинания холода — точнее, льда. Вот что мы используем, чтобы победить огненных великанов и украсть меч Сурта. Эмоция для заклинания холода — страх».

Под этими словами он написал несколько рун.

— Страх! — выдохнула я. — Идеально. Его у меня сейчас в избытке, — я прерывисто вздохнула от понимания, что это священное знание даровано нам самим Одином. Затем посмотрела в глаза Гэлину. — Ладно. Давай освоим это заклинание.

Я глянула на руны. Гэлин не мог говорить, и потому я точно не знала, как произносить новые руны. Но читая их, я сообразила, что все они мне знакомы. Я медленно прочла заклинание. Гэлин наблюдал за мной и внимательно слушал. Закончив, я посмотрела на него. Он кивнул.

Следующим шагом была отработка начертания. Гэлин встал позади меня и взял за запястья. Я не особенно нуждалась в его помощи, но всё равно позволила ему направлять мои руки.

Мы постепенно прорабатывали руны. Пять, десять, двадцать раз. Когда мы практиковались в двадцать второй или двадцать третий раз, мой желудок громко заурчал.

Я вздохнула и схватила со стола ещё один кусок хлеба, принявшись жевать.

— Дай мне минутку.

Гэлин взял блокнот.

«Очень хорошо. Ты выучила слова и движения. Теперь тебе лишь надо направить свой страх».

Я улыбнулась.

— С этим не возникнет проблем. Когда мы попадём к огненным великанам, у меня будет предостаточно страха.

Страх был простым. У меня имелось предостаточно опыта с ним. Чёрт, да большую часть времени я тратила на то, чтобы держать эту проклятую эмоцию в узде. В данный момент я беспокоилась о своём брате, заточённом в Хельхейме. Я беспокоилась о своих людях, которых сожрёт массивная орда драугов, если я облажаюсь. Я беспокоилась об огненных великанах, которые спалят нас дотла. Я даже беспокоилась о том, как Гэлин справится с потерей голоса. Это заклинание дастся легко, раз плюнуть.

Я выпрямила спину и начала одновременно чертить и произносить заклинание. Чтобы заставить сердце забиться чаще, я вспомнила тот момент, когда висела на пожарной лестнице в окружении драугов. Затем представила, каково было бы прямо сейчас находиться за пределами замковых стен. В окружении драугов, накатывающей волны смерти.

Я полоснула черту руны, представляя, как их разлагающие тела жмутся ко мне, разрывают мою плоть. Я начертила следующий символ, когда они почуяли мою кровь. Руна для голодных пальцев. Руна для разрывающейся плоти. Последнюю руну я начертила, чувствуя, как ледяной страх переполняет моё сердце, представляя вопли драугов, пока те жрали меня заживо.

По моей руке пробежал холодок. Я закрыла глаза, позволяя себе поддаться ужасу… ощущению, будто я потеряла всё, ради чего так упорно трудилась. Страху умереть в одиночестве. Моё сердце переполнилось льдом, когда драуги украли у меня всё.

Мои лёгкие наполнились арктическим воздухом, кожа застыла. Холодно… мне было так холодно.

Затем тёплая ладонь зажала мой рот. Вторая рука стиснула мое запястье и опустила мою руку, чертившую руны, затем притянула в крепкие объятия, прижала к тёплым мышцам.

Задрожав, я прильнула к Гэлину, позволяя ему согреть меня. Когда его дыхание обдало жаром мою шею, я дышала в ритме с каждым подъёмом и опусканием его груди.

Постепенно холод отступил, мои мышцы оттаяли. Я открыла глаза и ахнула. Я покрыла льдом весь стол с едой.

— Я это сделала! — заорала я. — О боги!

Я развернулась и, не подумав, обхватила руками Гэлина. Его тело застыло, и я гадала, о чём он думал. Но размышлять над этим не было времени.

— Давай отправимся в Муспельхейм.

Глава 29. Али

Вот уже два часа мы ехали верхом, и я силилась не заснуть. К сожалению, поскольку мы никогда не бывали в мире огня, вариант с порталом отпадал. Мы ехали на лошадях, а время поджимало.

Быстро послав сообщение совету, Свегде показал нам дорогу к огненному миру. Он вывел нас из города узкими подземными туннелями, которые тянулись как будто целую вечность. У выхода на другой стороне реки мы оседлали лошадей, уже навьюченных сумками с нужными вещами — Свегде заранее послал весточку вперёд.

Затем мы целый день ехали по лесам и полям, пока не добрались до пустыни. Над нами рассыпались звёзды, под нами тянулась иссохшая земля.

Гэлин сидел на лошади и смотрел прямо перед собой. Купаясь в лунном свете, он казался совершенно умиротворённым. Я достала из сумки кусок хлеба, съела его с ломтиком сыра и запила водой.

Обычно ограбление требовало разведки, изучения расстановки и передвижения охранников. Нам нужен план помещения, укрытие. Но по словам Гэлина, Сурт пригласит нас внутрь. Видимо, мне придётся поверить, что он знает, о чём говорит.

Когда солнце начало подниматься, я увидела, что мы едем по пустынной безлюдной равнине. Я выросла под землёй, и здешнее солнце ослепляло.

Я попыталась заслонить лицо ладонями, и Гэлин передал мне шляпу. Она скрывала мои глаза в тени, и это стало благословенным спасением от палящего солнца.

Час за часом мы ехали вперёд под жарким солнцем. Меж редких кустарников шмыгали ящерицы. Над нами начинали кружить стервятники, пот катился по моим вискам. Воцарялась нешуточная жара, земля сделалась потрескавшейся и пыльной. Песок как будто застрял в моём горле.

Моё горло пересохло, но Гэлин обладал какой-то необъяснимой способностью находить источники воды. Раз в один-два часа мы останавливались, чтобы заново наполнить фляжки, напиться и поесть сушёных фруктов и орехов, которые он взял с собой.

Но я уже несколько дней не спала нормально, и к сумеркам почти погрузилась в бредовое состояние. Когда солнце село за далёкими горами, небо окрасилось сиреневыми и кровавыми оттенками, каких я никогда не видела ранее. Наконец, оно окончательно скрылось за горизонтом.

На нас опустилась блаженная ночь.

Будучи Ночной Эльфийкой, я жаждала темноты, приветствовала её как давно утерянного любовника.

Когда начала подниматься луна, Гэлин придержал свою лошадь и жестом показал, что мне тоже надо спешиться. Пока он ухаживал за лошадями и разбивал лагерь, я стала собирать растопку. Тут имелось мало пригодного материала, и всё было колючим, но мне удалось найти достаточно для небольшого костра.

Тем временем Гэлин сообразил костровище и подтащил два небольших булыжника, чтобы сидеть на них. Я плюхнулась рядом с ним и застонала, когда мои уставшие ноги запротестовали.

Он достал свой блокнот. «Нормально?»

Я кивнула с усталой улыбкой.

— Мне просто не терпится избавиться от драугов.

Я как будто ожидала, что он сотворит заклинание огня для розжига, но естественно, такой вариант уже исключался. Так что вместо этого он соединил несколько маленьких прутиков и поджёг их спичкой. Затем он развёл огонь посильнее, аккуратно добавляя древесину небольшими порциями, пока не образовалась подложка из углей.

Пока я смотрела, как угли светятся в сгущающейся тьме, Гэлин вернулся к своему рюкзаку и достал железную решётку, горсть небольших картофелин и кучку незнакомых мне зелёных овощей. После целой жизни под землёй я только училась различать овощи и фрукты. Он разложил ингредиенты на плоском камне, затем принялся за готовку.

Сначала он присыпал всё солью и перцем, затем поставил решётку между камней. Он аккуратно положил сверху картофель и овощи, затем сбрызнул их маслом.

Пока всё это готовилось, он сидел на пятках и время от времени переворачивал овощи маленькой палочкой. Насыщенный аромат заполнил воздух, и мой желудок заурчал в ответ.

Должно быть, Гэлин услышал, потому что он повернулся ко мне и улыбнулся. Затем снова сосредоточился на костре. Он ещё раз приправил всё солью и перцем. Когда всё прожарилось, он собрал картошку и зелень и разложил по тарелкам.

Я поглощала картофель с таким рвением, которого не знала прежде. Я совершенно умирала с голода, и еда была идеальной. Я ела без слов, засовывая в рот то овощи, то картошку. Наконец-то почувствовав насыщение, я подняла взгляд.

Гэлин наблюдал за мной с ошарашенным выражением на лице. Затем показал страницу блокнота. «Так проголодалась?»

Я вытерла рот рукавом.

— Это лучшая еда, что я когда-либо ела.

Я встала и размяла ноги. Нас окружала тьма, холодный воздух пустыни был почти неподвижным. Вдалеке ухала сова, но в остальном было тихо.

Когда я зевнула, Гэлин раскатал спальный мешок. Я знала, что драуги окружили наши ворота, но если не посплю, то скоро перестану функционировать.

Я скинула ботинки и забралась на спальный мешок, затем накрылась одеялом из рюкзака. Мои ноги до сих пор дрожали от утомления, но земля оказалась на удивление мягкой. Гэлин лежал рядом на своём спальном мешке. Огонь горел у наших ног, и это оказалось на удивление уютным.

Постепенно огонь потух, и проступили звёзды. Они расстилались над нами величием искрящего света. Я нашла Палец Аурвандила и Карлвагн.

Я собиралась во второй раз поизучать созвездия, но тут заметила нечто странное. Высоко в горах, близко к горизонту, виднелось слабое оранжевое свечение. Когда я прищурилась, оно сделалось ярче.

Там… как маленький уголёк в ночи, светилось царство огня.

— Гэлин, — прошептала я. — Мы нашли Муспельхейм.

Глава 30. Али

Я проснулась, когда поднимающееся солнце окрасило небо оранжевым. Гэлин уже не спал, и я слышала, как его карандаш слегка царапает бумагу блокнота.

Когда я села, он передал мне блокнот.

«Нам пора выдвигаться. Не хочу застрять здесь в полуденной жаре».

Пока я надевала ботинки, Гэлин пристёгивал мой спальный мешок ремнями к моей лошади. Я всё ещё была сонной, так что не сразу сообразила, что он уже упаковал весь наш лагерь. Огонь был потушен, тарелки и миски убраны. Когда я повернулась, чтобы поблагодарить его, он передал мне поводья моей лошади.

Надев шляпы, мы двинулись по пустыне; наши лошади шагали рядом, солнце грело наши спины. Всюду вокруг птицы порхали в колючих кустарниках. Маленькие ящерки грелись на камнях и осторожно наблюдали за нами.

Я напевала себе под нос — то Бейонсе, то Рика Ролла. Перед нами возвышались холмы, их каменистая и голая поверхность поднималась всё выше, пока они не переходили в тёмные горы на горизонте.

Мы поднимались узенькими звериными тропками по крутым склонам. Мы ехали ещё час, всё выше и выше, а пустыня под нами простиралась подобно выцветшему одеялу, пыльная и заброшенная. Когда лошадям стало слишком тяжело идти, мы соскользнули с них и продолжили идти пешком.

Пока мы карабкались, в воздухе появилась лёгкая дымка. С ней пришли едкие запахи дыма и серы. Мы шли весь день, миновав подножья и более низкие склоны гор.

После обеда, ближе к вечеру, мы взбирались по крутому склону, и тут Гэлин внезапно остановился. Вдоль линии горного хребта над нами змеилась тёмная тень, и она была слишком ровной.

Когда мы подошли ближе, я различила стену из камня. Не такую высокую, как железная стена вокруг Хельхейма. Скорее около шести метров зазубренных камней, и всё это венчалось парапетами. Там могло прятаться сколько угодно воинов.

— Что это? — спросила я.

Гэлин полистал блокнот и показал на место, где ранее писал слово «Муспельхейм».

— Точно. Ладно, — я не стала выпытывать больше информации. Нервозность заставила меня молчать.

Мы примерно милю шли вдоль стены, и тут я увидела сторожевую башню, возвышавшуюся над нами. Её красноватые камни сверкали на солнце. Оттуда открывался хороший вид на долину внизу.

У меня сложилось ощущение, что Гэлин планировал подойти прямиком к ней. Мой инстинкт подсказывал изучить позиции и узнать, как передвигаются охранники.

— Каков план, Гэлин? Что ты имел в виду, сказав, что нас пригласят внутрь?

Он помедлил, чтобы достать блокнот и написать ответ, затем передал его мне. «Я скажу им, что я Король Хельхейма, второй после Хель. Они согласятся встретиться с компаньоном богини».

— О, понятно… — медленно протянула я. — И будучи Императрицей ванов, я могу сказать, что пришла обсудить союз с эльфами.

Гэлин рьяно покачал головой и принялся быстро писать в блокноте. «Великаны чрезвычайно патриархальны. Сурт правит небольшим двором, состоящим из мужчин. Единственные женщины в его королевстве — это служанки и наложницы в гареме».

О боги.

— Ты серьёзно?

«Да, — написал Гэлин. — Они никогда не примут женщину как лидера. Они сразу же убьют тебя, если узнают, кто ты такая».

— Супер!

«Я скажу им, что я посланник Хель. А ты моя служанка».

Я уставилась на него. Не могу сказать, что план вызывал у меня восторг, но я не видела альтернативы.

— Ладно, — ответила я. — Давай посмотрим, что скажут великаны.

Гэлин подошёл к двери башни и крепко затарабанил кулаком. Звук эхом разносился в неподвижном горном воздухе.

На мгновение воцарилась тишина. Затем изнутри отозвался резкий голос.

— Кто там пришёл?

— Мне что-то сказать? — прошептала я.

Гэлин покачал головой, затем снова заколотил по двери.

Прошло двадцать секунд, и дверь медленно отворилась. На пороге стоял великан ростом около 215 см и сердито смотрел на нас маленькими глазками из-под кустистых рыжих бровей. Рыжая борода покрывала большую часть его лица. На нём были штаны из оленьей кожи и кольчужный жилет, казавшийся слишком маленьким для его толстых рук и груди-бочки. На его плече лежала железная булава.

— Кто ты? — зарычал он на Гэлина, полностью игнорируя меня.

Гэлин передал ему сложенный кусок бумаги.

Великан развернул его и медленно прочёл.

— Понятно, — сказал он наконец. — Посланник Королевы Мёртвых. Ты хочешь увидеться с Королем Суртом?

Гэлин кивнул.

Великан жестом показал Гэлину следовать за ним, и мы двинулись вперёд. Но как только я сошла с места, булава великана бухнулась передо мной.

— Женщинам-чужачкам воспрещён вход в Муспельхейм.

— Я ассистентка колдуна.

— Женщинам нельзя.

Его глазки-бусинки встретились с моими. Это была самая странная его часть; всё остальное от ног до бороды было пропорционально огромным, но глаза казались слишком маленькими для его лица. И всё же я узнала голодное выражение, когда его взгляд скользнул по моему телу.

Гадость.

— Слушай, — сказала я, встретившись взглядом с великаном, — это должно быть сюрпризом, но на самом деле я не ассистентка Гэлина, — я сложила пальцы домиком и побарабанила ими.

— Кто ты? — рыкнул он.

— Ты не можешь никому говорить об этом, — произнесла я театральным шёпотом. — Но на самом деле я — подарок для Короля Сурта. Мне предстоит примкнуть к его гарему, — я предполагала, что Ночные Эльфы были редкостью в этом мире огня. Я добавлю нечто экзотичное к его коллекции.

Гэлин наградил меня разъярённым взглядом, но сказать-то он ничего не мог.

— Ты шлюха? — переспросил великан, будто сбитый с толку.

Я прочистила горло.

— Я куртизанка. Весьма уникальная и дорогая. У короля есть Ночные Эльфийки в гареме?

Великан всё ещё не выглядел убеждённым.

— Ты не одета как куртизанка.

Тут он логично подметил. Мои кожаные брюки и куртка покрылись слоем грязи. Я улыбнулась и похлопала ресницами.

— Мы преодолели непростой путь, но дай мне ванну, чистое бельё и капельку туалетной воды, и я удовлетворю твоего короля так, как этого прежде не делала ни одна женщина. Ему не понадобится гарем, как только он получит меня.

Тёмные глаза Гэлина испепеляли меня, пока он сверлил меня взлядом.

— Хочешь, чтобы Король Сурт узнал, что ты меня не впустил? — продолжала я.

— Ладно, — проворчал великан. — Лучше заходи, мисс. По этим холмам бродят пумы размером с пони. Станешь для них перекусом. Посмотрим, что о тебе скажет Король Сурт.

Я двинулась вперёд, но великан опять преградил мне дорогу. Он сунул мне в руки старый холщовый мешок.

— Ты должна надеть это.

— И как же я должна надеть это на себя?

— На голову. Мы не можем допустить, чтобы чужаки, хоть куртизанки, хоть нет, узнали планировку Муспельхейма.

Я посмотрела на грубую ткань мешка. Надев его на голову, я окажусь практически беззащитной. Я только что сказала похотливому великану, что я куртизанка.

И всё же, что ещё мне оставалось? Я уже увязла по уши. Если сейчас сдам назад, то он наверняка вышвырнет и меня, и Гэлина. Нам предстояло украсть меч, и это важно. Я сделала глубокий вдох, затем натянула мешок на голову.

Пока мои глаза привыкали к темноте, я услышала, как великан говорит Гэлину, что ему тоже надо надеть мешок.

Я стояла там, ничего не видя, и тут мою руку сжала ладонь. Мгновение спустя я сообразила, что это Гэлин.

— Спасибо, — прошептала я.

Великан фыркнул, затем земля затряслась, когда он пошёл прочь от нас. Мы последовали на звук его шагов, проходя по внутреннему помещению башни и выходя обратно наружу. Я понимала это, потому что освещение изменилось, и горный ветер прижал мешок к моему лицу. Полагаю, после детства в пещерах я привыкла обходиться без зрения.

Мы почти сразу же двинулись вниз по склону. Запах дыма становился сильнее, к нему примешивалась тухлая вонь серы. Я всё ожидала, что споткнусь, но крепкая хватка Гэлина удерживала меня на ногах. Я подумала, что великан, должно быть, вёл его, потому что он как-то умудрялся идти вперёд и не падать.

Мы шли, пока дорога не сделалась вновь ровной, но проще не стало. Теперь воздух сгустился от дыма, а запах серы стал таким сильным, что на моих глазах выступили слёзы. Я напомнила себе, зачем мы здесь — без меча мир окажется в лапах драугов.

Так что я могла потерпеть дискомфорт.

Наконец, шаги остановились. Скрипнула дверь, затем внутри мешка стало совсем темно, потому что мы вошли в помещение.

— Лестница! — крикнул великан.

Он не сказал, поднимались мы или спускались, так что я неуклюже поводила ступнёй в воздухе, пока не сообразила, что мы снова идём вниз.

Запахи дыма и серы исчезли, но воздух становился всё горячее. Пот выступил на моём лбу и начал стекать по шее.

Спустя, казалось, целую вечность великан остановился и со скрипом отворил вторую дверь. Нас встретили голоса — низкие грубые интонации великанов, перемежающиеся более женственными нотками. На фоне слышалась музыка. Голоса притихли, когда мы вошли в это новое помещение.

Гэлин сжал мою ладонь, затем отпустил.

— Это кто, раздери тебя Хельхейм? — прогремел низкий голос.

Воцарилось неловкое молчание, затем холщовый мешок бесцеремонно содрали с моей головы. Я ахнула — и от свежего воздуха, и от увиденного перед собой.

Гэлин стоял рядом, также освобождённый от мешка. Великан-охранник стоял возле него.

На фоне нового великана мы казались карликами — он был ростом минимум три метра. У него были такие же ярко-рыжие волосы, как у охранника. Пижамные брюки из чёрного шёлка натянулись на его огромном животе, а поросячьи глазки щурились, разглядывая нас. Золотая корона выделяла его как короля.

Гэлин рядом со мной лихорадочно писал в своём блокноте.

Так, значит, это Сурт. Выглядит очаровательно. Чего я при нём не видела, так это меча.

— Я сказал, — прорычал он, — вы кто, раздери вас Хельхейм?

Гэлин выдрал страницу из своего блокнота и передал королю великанов.

— Что, во имя мёртвых богов, это такое? — Сурт поднёс страницу близко к лицу. Он медленно прочитал написанное, затем заговорил вновь: — Понятно. Ты реально король Хель? Король Гэлин?

Гэлин кивнул, показывая на тенистые руны, вытатуированные на его груди.

— А ты? — спросил он, поворачиваясь ко мне.

Я выдавила улыбку, которая могла больше походить на гримасу.

— Я подарок. Хель дарит меня в ваш гарем — жест доброй воли от богини.

Тогда он осмотрел меня, и глазки-бусинки бесстыже бродили по моему телу. Мне хотелось блевануть.

— На мой вкус маловата, — сказал он наконец. — Но у меня никогда прежде не было Ночной Эльфийки, — он побарабанил пальцами, затем облизнул губы. — Аппетитненько. Уверен, тебе найдётся место в моём гареме.

Я низко поклонилась хотя к горлу подступила желчь.

— Да, мой господин.

«Думай о драугах. Думай о драугах. Мы здесь не просто так».

Глава 31. Али

Я шла за гибкой эльфийкой с длинными белыми волосами. Она повернулась и хмуро глянула на меня.

— Я бы отвела тебя прямиком в твою комнату, как обычно, но учитывая твоё состояние, думаю, лучше сначала в бани.

Я хотела знать, где меч Сурта, но у меня складывалось впечатление, что если я спрошу прямым текстом, то меня сожгут в какой-нибудь печи. Так что вместо этого я поинтересовалась:

— Какова твоя роль здесь, Аша?

Выражение лица Аши говорило, что я должна была уже знать ответ на этот вопрос.

— Я Мадам гарема Короля Сурта вместе с моей сестрой.

— Ты глава гарема?

— Да, и главная наложница Короля Сурта, — чопорно ответила она. — А теперь, если ты последуешь за мной, я покажу тебе бани. Твоя вонь вовсе не привлекательна.

— Как ты оказалась здесь? — спросила я. — Выглядишь как Верховная Эльфийка.

— Я оказалась здесь после Рагнарёка, — ответила она тоном, в котором прозвучала бесповоротность и необратимость. — Мы пришли, — она остановилась перед дверью с пометкой «Бани». Когда она толкнула её, меня немедленно окутало облако пара.

Я поморгала от жаркого воздуха, затем вошла внутрь.

Аша показала на каменный бассейн с горячей водой, встроенный в мрамор цвета слоновой кости.

— Вот. Королю не нравится, когда его женщины грязные, — она фыркнула. — Во всяком случае, грязные в том смысле, в котором ты грязная сейчас.

Я улыбнулась. Королю Сурту ни за что не получится воплотить свои грязные фантазии со мной, но я подыгрывала, надеясь узнать больше о мече.

В любом случае, перспектива искупаться казалась изумительной, и от огромного прозрачного бассейна поднимался пар. Я стянула куртку и кофту через голову. Когда я снова смогла видеть, Аша уставилась на меня. Я не стыдилась своего тела, но в её выражении было нечто, что заставило меня смутиться. Её взгляд казался… профессионально критикующим.

— Всё нормально? — резко спросила я.

— Твои груди размером с апельсины. Ему нравится грудь побольше, — она цыкнула языком, затем внезапно заорала. — Шауна! Мне нужна твоя помощь.

Мгновение спустя на пороге показалась женщина с идентичной внешностью.

— Что думаешь? — спросила Аша у своей близняшки.

Шауна посмотрела на меня, качая головой.

— Ну хотя бы не обвисшие. Не пропорциональны её бёдрам. Задница неплохая и округлая, и это хорошо для тверкинга.

— Для чего?

— Ты же владеешь тверкингом, верно? — спросили они в унисон. — Это танец.

— Любая куртизанка должна его знать, — добавила Аша.

Я не знала. И всё же… тверкинг поможет мне подобраться к Сурту достаточно близко, чтобы украсть меч? В моей голове начала зарождаться идея.

Возможно, этот тверкинг спасёт мир.

— Мне надо освежить свои познания в тверкинге. Но перед этим я собираюсь искупаться, — быстро сказала я. — Могу я рассчитывать на уединение?

Аша расхохоталась.

— Уединение? Дорогуша, это гарем. Здесь нет ничего приватного.

— Ладно.

Ну и хрен с ним. Я сняла брюки и скользнула в ванну, оставшись в лифчике и трусиках. Вода была даже слишком горячей, но моим усталым мышцам это показалось изумительным подарком. Закрыв глаза, я всем телом погрузилась под воду.

Через несколько секунд я подняла голову из воды и тут же услышала голос Аши.

— Ну? Каков твой план?

— План? — я нахмурилась. — В смысле?

Она перебросила свои белые волосы через плечо.

— Ты — первое прибавление в гареме короля почти за сотню лет. Он захочет, чтобы ты как можно скорее выступила перед ним. Станцевала, поиграла на музыкальном инструменте, спела…

— Я могу спеть, — предложила я.

— О, Сурту понравится. Он обожает хорошие мелодии. Какие песни ты знаешь?

— Ну, моя любимая песня называется «Рик Ролл», — я начала напевать мелодию. Затем добавила: — Он был великим воином.

— Дорогуша, — сказала Аша. — Эта песня не сексуальная. Тебе надо спеть нечто соблазнительное. Ты должна привести Короля Сурта в нужный настрой.

Я подавила раздражение. «Рик Ролл» был очень даже соблазнительным. Сделав глубокий вдох, я перешла к другой своей любимой классике — «Бэби Шарк».

Сестры зажали руками уши и выглядели разъярёнными.

— Нет! — хором заявили обе сёстры-гаремщицы.

— Это определённо не сработает, — заорала Аша. — Более того, больше никогда не пой эту песню. Я испытываю искушение казнить тебя за это.

— Погодите, — лихорадочно перебила я. — Я только распевалась. Как насчёт этой?

На сей раз я запела единственную известную мне песню Бейонсе: Single Ladies.

Аша и Шауна уже не перебивали. Более того, когда я остановилась после первого куплета, близняшки просто уставились на меня. Я думала, всё кончено. Затем их лица озарились широкими улыбками.

— Я хочу услышать больше.

— Это Бейонсе, — сказала я. — Некогда великая королева Мидгарда. На самом деле, у меня был айпод с её музыкой. Священной музыкой.

— О мои боги, можно нам послушать? — буквально заорали близняшки, подбежав ко мне в ванной. Они обе дрожали от восторга.

Я покачала головой.

— К сожалению, я потеряла айпод, — лица близняшек скисли. — Но я помню и другие песни…

— Ты нас научишь? — перебила меня Шауна.

Я осознала, что это мой шанс.

— А вы научите меня тверкингу?

Близняшки переглянулись.

— Да.

— Ладно. Эта песня называется Single Ladies…

Блаженствуя в ванне, я разучивала с близняшками текст песни Single Ladies. Они начали петь друг другу, а я лежала в горячей воде.

Мой разум возвращался к вещам, которые мне надо сделать. Надо научиться тверкингу, подобраться поближе к королю. Надо украсть его меч.

А когда украду его, надо разобраться, как призвать портал. А это требовало любви.

Я подумала о том времени на утёсе, когда тролль едва не убил Гэлина. Я попыталась вспомнить эмоции, которые испытывала в тот момент. Ужас, страх и паника, определённо. Но для призыва портала надо испытывать любовь, а я вовсе не чувствовала любви. Ничего не понимаю.

— Али? — внезапно сказала Аша.

Я открыла глаза.

— Да?

— Ты закончила с купанием?

Пришло время (возможно) заполучить меч.

— Закончила.

— Хорошо, — ответила она с облегчением. — Приходил один из охранников. Сурт зовёт тебя.

— Он сказал, чего хочет?

— Он хочет, чтобы ты пришла в его покои через десять минут, — Аша переглянулась с Шауной. — Ему нравится сразу же пробовать новых девочек.

«Гадость».

— Фантастика, — я встала. Я всё ещё была в нижнем белье, которое теперь совсем промокло. — Можешь передать полотенце?

Аша положила полотенце на край ванны.

— Я оставила сухую одежду на лавке. Если поспешишь, то тебе хватит времени научиться тверкингу.

Они с Шауной ушли, а я выбралась из ванны, пока тёплая вода стекала по моему телу. Я сняла мокрое бельё и завернулась в полотенце. Вытираясь, я глянула на одежду, оставленную мне близняшками — не столько одежда, сколько крохотное бельё. Трусики и сорочка, выглядевшая слишком маленькой. И всё.

Дверь со скрипом приоткрылась.

— Всё хорошо? — спросила Аша.

— Сейчас выйду!

Я взяла трусики. Кружево, может, и было чёрным, но просвечивало насквозь.

— Ты уверена, что больше ничего не надо? — крикнула я.

— Да, — крикнула она в ответ.

Каким-то образом я сумела втиснуться в трусики и сорочку. Мои груди, может, и были размером с апельсины, но сейчас угрожали вывалиться наружу. Шифон сорочки едва доходил до моего пупка. Хорошо, что я в любой момент могла призвать Скалей, а то кинжал в таком виде нигде не спрячешь.

— Поспеши, пожалуйста, — рявкнула Аша.

Я толкнула дверь и вышла в мраморный коридор. Аша и Шауна стояли прямо передо мной. Шауна пила белое вино из бокала, а Аша держала пару чёрных туфель на шпильках, которые сунула мне в руки.

— Надень их.

Пока я надевала туфли, две эльфийки осмотрели меня как будто в тысячный раз.

— Она симпатичнее, чем я думала, — сказала Аша наконец. — В этом наряде.

— Эти трусики реально помогают удлинить её ноги, — Шауна глотнула вина.

И снова натужная улыбка.

— Вы научите меня этому тверкингу или нет? — «ибо мне надо немедленно обворовать вашего короля».

— Ладно, я тебе покажу, — сказала Аша. Она расставила ноги пошире и нагнулась, повернувшись ко мне попой. Руки она положила на колени, затем принялась двигать бёдрами так, что её попка подскакивала как мячик. Это движение показалось мне завораживающим.

Я поверить не могла в то, что вижу. Вот это навык.

— Это тверкинг? Изумительно.

Шауна закатила глаза.

— Да она не так уж и хороша в этом.

Аша развернулась лицом к сестре, и её глаза сердито полыхнули.

— Король Сурт обожает, когда я тверкаю для его. А теперь это должна сделать ты.

Я с трудом сглотнула. Я не буду столь искусной в тверкинге, как Аша. Я просто буду махать задницей в воздухе.

Да, я помогала спасти мир. Но это явно наименее благородный способ сделать это.

Глава 32. Али

Через пять минут я шла за великаном-охранником вверх по длинной лестнице из сверкающих камней. Туфли на шпильках я держала в руке и шлёпала за ним босиком. Камень под моими ногами ощущался прохладным. Близняшки шли по бокам от меня, будто я сбегу или типа того.

На вершине лестницы охранник остановился и постучал по узорчатым железным дверям, украшенным металлическими солнцами.

— Кто там? — спросил Сурт с другой стороны.

— Я здесь с Ашей, Шауной и… — охранник посмотрел вниз. — Как тебя зовут, девчонка?

— Али… Алина, — соврала я. Я сомневалась, что Сурт слышал об Али, Императрице ванов, но не хотела рисковать.

— И Алиной, Ночной Эльфийкой.

— О, заходите, заходите, — прогремел голос короля.

Охранник толкнул дверь, и я впервые увидела роскошно отделанные покои Сурта. Король лежал на огромном диване в дальнем конце, окружённый слугами. И, к моему облегчению, Гэлин сидел на кресле рядом и выглядел так, будто ему чрезвычайно некомфортно.

Толстый красный ковёр покрывал пол; везде валялись подушки, расшитые золотом и серебром. На столах лежали кучи фиников и винограда, сыра и пряных орехов. Густой запах благовоний витал в воздухе. В одном углу элегантная эльфийка в золотистых одеждах играла что-то приятное на акустической гитаре.

Я не видела ни намёка на меч.

— Алина, Алина, — протянул Сурт с другого конца комнаты. — Подойди ближе, маленькая Ночная Эльфийка, — его ноги покоились на массивной оттоманке. В руке он небрежно держал бокал для вина размером с ведро.

Справа от него Гэлин совершенно напрягся, и тени хлестали вокруг его тела. Его сердитый взгляд пронизывал меня насквозь, и пусть в его руке виднелся бокал вина, он выглядел так, будто готов был сокрушить его кулаком. Совсем как в Хельхейме, белки его глаз сделались совершенно чёрными.

Он явно не одобрял этот план.

— Ах, теперь я понимаю, почему Хель послала тебя, — протянул король. — Этот наряд подходит тебе в разы лучше, — он нахмурился, затем спросил: — Что у тебя на ногах?

Я посмотрела на свои голые ступни. Я забыла надеть туфли.

— Ничего? — я пожала плечами.

Сурт фыркнул.

— Надень каблуки. И покажи, что приготовила.

Что бы валькирии сделали в этой ситуации? Некоторые сражения требовали мечей. Другие — туфель на высоком каблуке. Так что я бросила эти нелепые туфли на пол и сунула в них ноги.

Я сделала глубокий вдох, приготовилась петь Single Ladies, но потом поколебалась. Если я продолжу соглашаться на просьбы Сурта, в итоге он потребует того, что я не готова дать. Когда я в последний раз оказалась в такой ситуации, я вогнала Скалей в сердце Императора.

И что потом? Меня окружали великаны. У Гэлина не было могущественной магии из-за отсутствия голоса.

Может, сейчас самое время спросить о мече.

— Ну, девочка, ты собираешься петь или нет? — потребовал Сурт.

Я прочистила горло.

— Вообще-то я думала сначала станцевать для вас.

— О, правда? — он улыбнулся и поиграл своими кустистыми бровями вверх-вниз.

— Танец моего народа, Ночных Эльфов. Танец меча.

Сурт нахмурился, не шевелясь.

— Это обычай соблазнения в Тенистых Пещерах, — я прикусила губу. — И я надеялась поиграть с… вашим мечом. Я слышала, он у вас огромный.

— Принесите девчонке мой меч! — взревел король. — Пусть хорошенько подержится за него.

Я продолжала коситься на Гэлина, надеясь, что мы на одной волне. Но сложно было что-либо прочесть в его тенистом взгляде.

Охранник выбежал из комнаты. Минуту спустя он вернулся с огромным оружием. Я ожидала, что клинок Сурта будет большим, но меч великана был длиной почти полтора метра, и его лезвие покрывали светящиеся руны. Ну, хотя бы он не пылал огнём.

— Поспеши, увалень! — король потёр ладони. — Дай девчонке мой клинок, чтобы я посмотрел на её танец.

Я взялась за рукоятку меча, осознав, что клинок на самом деле весьма горячий. Если дотронусь до него, то обожгусь. Но я не беспокоилась. Моей специальностью определённо были кинжалы, но и с мечами я предостаточно практиковалась.

Я подбросила меч в воздух как жезл мажоретки. Я поймала его одной рукой, держа лезвием вверх. Я остановила взгляд на короле Сурте, который подался вперёд на диване… предвкушая экзотический танец с мечами. Я вальяжно двинулась к нему, соблазнительно улыбаясь.

Я снова глянула на Гэлина, надеясь, что он понимает, что должно случиться дальше. Но на его лице я ничего не могла прочесть. Он уставился на меня, сжимая бокал вина, и в его глазах клубилась чёрная магия. «Подай мне сигнал, Гэлин».

Но это мой шанс, и другого мне не представится.

Я навела меч на грудь короля великанов.

Король Сурт нахмурился, всё ещё не понимая, что я собираюсь украсть его меч.

— Это часть танца?

— Гэлин! — заорала я. — Сейчас.

Гэлин сдвинулся с места, но медленно. Он буквально вывалился со своего кресла. Бокал вина блеснул в его руке, и я наконец-то догадалась. Он пьян.

Да он издевается? Мне надо, чтобы он был рядом, направлял магию вместе со мной. Иначе заклинание ударит и по нему тоже.

— Это что такое? — взревел король.

Время вышло. Я стиснула меч одной рукой и начала пропевать руны ледяного заклинания. Король выпучил глаза, но я уже бросилась действовать, надеясь, что Гэлин дотронется до меня к тому моменту, когда я закончу.

— Остановите её! — заорал Сурт.

Но король уже опоздал. Я полоснула рукой, прочерчивая последнюю руну и влила весь свой ужас в заклинание. Из меня тут же вырвалась волна льда и снега. Она врезалась в огненных великанов, заморозив их всех.

Усталость после заклинания накатила на меня, и тут уже я пошатнулась, оглядываясь по сторонам.

Как я и боялась, ледяное заклинание ударило и по Гэлину тоже.

Бл*дь. Этого в плане не было.

Но поскольку я держала раскалённый меч, возможно, я сумею это исправить. Я поспешила к Гэлину и прижала клинок плоской стороной ко льду, который его окружал. Тот почти мгновенно начал таять. Я освободила его за считанные минуты. Он уставился на меня чёрными как бездна глазами. Он всё ещё держал чёртов бокал вина так, будто от этого зависела его жизнь.

— Ты готов? — спросила я, испытывая нарастающую панику.

Каждая мышца в его теле застыла, магия Хель исходила от него чёрными завитками. Он не просто пьян. Он полон магии Хель.

Он склонил голову набок и уставился на меня, затем покачал головой. «Нет».

— Нам надо уходить, Гэлин. Что с тобой происходит?

Гэлин снова покачал головой.

Я резко отвернулась от него, затем начала чертить заклинание портала. Я уже наполовину закончила, когда ощутила руку Гэлина на своём бедре.

— Гэлин! Я пытаюсь сосредоточиться на ощущении любви, но в данный момент испытываю только глубинное, бл*дь, раздражение, смешанное со страхом. Если не будешь помогать, то хотя бы не мешайся.

Я чувствовала от него тошнотворно сладкий знакомый запах — вино фейри. Я глянула на его бокал, содержимое которого наполовину застыло.

Вот что он пил — тот же напиток, который заставил Бартоля потерять рассудок. Вино фейри, внушавшее похоть и безумие.

Звук, похожий на бьющееся стекло, привлёк моё внимание. Я повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как одна рука Короля Сурта вырвалась из ледяного плена.

Снова сотворить магию холода? Страха у меня предостаточно. Но если я продолжу использовать это заклинание, то быстро вымотаюсь. Ещё одна трещина во льду, и Сурт почти освободился.

Любовь… вино фейри могло внушать любовь и похоть. Я выхватила у Гэлина бокал и выпила залпом. На вкус оказалось лучше, чем на запах, и восхитительное пьянящее ощущение уже расходилось по моему телу. Мне пришлось сдержать желание рассмеяться.

Сурт напротив меня содрал кусок льда со своей головы и сердито посмотрел на меня. Может, он не так уж плох…

«Раздери тебя Хельхейм, Али, соберись».

Вино фейри теперь курсировало по моим венам, и я чувствовала, как источаю любовь. Я любила и Гэлина, и Бартоля, и народ Ванахейма, которому грозила опасность. И больше всего хотела защитить их всех.

Я подумала о Гэлине и о выражении в его глазах, когда он узнал, что навсегда потерял голос. И как он продолжал заботиться обо мне.

Я взглянула на него, на поразительно прекрасные черты его лица. Мне надо увести его в безопасное место.

Сжимая меч в одной руке, я другой стала резко прописывать руны портального заклинания. Начертив последнюю, я позволила всей этой бурлящей любви хлынуть из меня в заклинание. Портал распахнулся с мерцающей вспышкой.

Я услышала, как Сурт взревел:

— Убейте её.

Но я уже прыгнула в портал, крепко сжимая меч в руке.

Глава 33. Али

Я вывалилась в свои покои в Ванахейме и приземлилась на кровать. Раскалённый клинок едва не обжёг мою кожу, когда я приземлилась на него, но быстро перекатилась… и увидела, как Гэлин прыгает в портал. Тот захлопнулся за ним.

Я спихнула горячий меч на пол, затем легла спиной на шёлковое покрывало. Шёлк ощущался на моей коже чистым экстазом, пульс начал учащаться.

Я поднялась на колени и осмотрелась по сторонам. Была середина ночи, и только тлеющие руны меча Сурта освещали комнату.

Где Гэлин?

Он стоял в изножье кровати, не сводя глаз с меня. Свирепая дрожь пронеслась по мне, горячая и дикая. Сердце заколотилось быстрее. Вино фейри помутило мой рассудок, и я не помнила, что мы сейчас должны делать.

Меч… меч важен. Мне надо что-то сделать с мечом.

Но я не могла сосредоточиться, когда во мне нарастала такая пылающая нужда.

Ночной бриз, врывавшийся в окна, целовал мою кожу. Я почувствовала, как соски затвердели под изящной кружевной сорочкой.

Гэлин, похоже, заметил, и я прикусила губу. Я хотела, чтобы он сказал мне, что всё же желает меня, но по какой-то причине он не мог этого сделать. По мне снова пронёсся холодный ветерок, и внутри разгоралось пылающее желание.

Я могла думать лишь об его дымчатом мужественном запахе. Я сократила расстояние между нами. Когда я оказалась в считанных дюймах от него, Гэлин схватил меня за талию и поднял. Теперь он прижимал меня к стене, ладони стиснули мои бёдра у прохладного камня. Ощущение его пальцев на моём теле распаляло кожу жаркой похотью. Он просунул колено между моих бёдер, разводя мои ноги и доминируя надо мной.

Я подняла руку и дотронулась до его щеки.

— Ты находишься ужасно близко для мужчины, который не чувствует желания, — вот оно — то, что я должна была сделать. Я должна заставить его признаться, что он хочет меня даже без связи наречённых. Он сказал, что ничего не чувствует ко мне, что он мёртв внутри. Что всё его желание угасло. А теперь какая-то коварная часть меня хотела, чтобы он пожалел об этих словах.

И меч… я глянула на меч на полу, пытаясь вспомнить, почему он важен.

Очевидно, что меч не имел значения. Важно лишь то, как его сильные руки держали меня, важно лишь ощущение его стальных мышц. Его полночные глаза проникали в саму мою душу, разрывая на куски. Одна его рука прошлась по моему боку, оставляя за собой огненный след. Весь мой мир сводился к этой руке на моих рёбрах, ласкавшей мою голую кожу.

Когда она прошлась по груди, моя спина выгнулась навстречу. Дыхание сделалось учащённым. Но он ещё не сказал мне, что чувствует. Собирается ли он признать своё желание.

— Признайся, Гэлин. Ты всё ещё хочешь меня, — сказала я. — Судьба? Это ерунда, — я захихикала. Моё тело вибрировало от нужды, но я заставила себя снова оттолкнуть его. Он не дотронется до меня, не дав этой уступки. Но моё тело распалялось от того, как его тенистая магия лизала мою кожу, гладила мои бёдра.

Когда он отказался произнести хоть слово, я оттолкнула его. Он по какой-то причине не мог сказать мне, но…

Прохладный ночной ветерок обдавал меня, но мне всё равно было жарко. Я подошла к балкону с видом на бассейн. Бледный лунный свет отражался на воде.

Может, вода в бассейне поможет вспомнить, что я должна делать. Мне казалось, что проблема в вине фейри.

Я забралась на перила и прыгнула.

Я погрузилась в воду, и она божественно ощущалась на моей обнажённой коже. Но я не могла перестать думать о Гэлине, о жаре его тела, об ощущении его рук на мне. Пылающий жар по-прежнему переполнял меня, и я хотела, чтобы он был рядом.

Вынырнув, чтобы глотнуть воздуха, я увидела, что он присоединился ко мне.

Коварная улыбка играла на его губах, пока его взгляд скользил по моему почти обнажённому телу. Вокруг него кружила тёмная магия, хлеставшая по воздуху.

— Думаю, я выпила слишком много вина фейри, — пробормотала я.

Он медленно пожал плечами, двигаясь в мою сторону по воде. Почему он не говорил?

— Что мы должны были…?

Но не успев закончить, я ощутила его руку на своей спине. Кончики его пальцев на моей коже посылали волны чистого удовольствия по телу, и он издал тихий бормочущий звук, пронёсшийся по мне дрожью.

Моё сердце бешено колотилось, желание расплавленной лавой текло по венам, пока я смотрела в непроницаемые глаза Гэлина.

— Признай это вслух, — выдохнула я. — Нам и не нужна была связь наречённых.

В ответ он наклонился и смял мои губы своими. Мой рот приоткрылся, языки сплелись вместе. Он крепко прижал меня к себе — хватка мужчины, который никогда меня не отпустит.

Пока он терзал меня голодным поцелуем, я лишь одно знала наверняка.

Он врал, когда говорил, что больше не хочет меня.

Глава 34. Гэлин

Я отстранился от поцелуя. Глаза Али не отрывались от меня, сделавшись осоловелыми от экстаза.

Лунный свет отражался в её серебристых радужках. Её мокрые волосы прильнули к голове; бельё, которое Сурт заставил её надеть, было почти прозрачным.

Этот поцелуй… этот свирепый, животный поцелуй разбудил мою звериную сторону. Мои пальцы сжимали её талию, бёдра. Эльфы были созданиями земли, побуждаемыми действовать на основании инстинктов. И все мои инстинкты говорили, что мне надо сделать её своей.

Она постоянно просила сказать, что я её желаю, потому что я по глупости пытался убедить её и себя в том, что ничего не чувствую. Сейчас она должна была видеть, что это неправда.

Я любил её, и без связи наречённых это не имело никакого бл*дского смысла. Зачем тогда нужны норны, если мы и без них испытывали такие чувства? И тем не менее мы льнули друг к другу в серебристом бассейне под звёздами, тогда как мы должны были… что-то делать.

Я не мог вспомнить, что мы должны делать, потому что сейчас в девяти мирах не существовало ничего, кроме Али.

Вино фейри. Оно раскрывало наши истинные чувства, и мне хотелось открыть рот и сказать ей, что дело не только в вине. Что эти эмоции настоящие. Но я не мог издать ни звука, бл*дь. Я отдал свой голос в обмен на что-то… это было ради неё? Тогда логично. За неё я отдал бы что угодно.

Она провела пальцем по линии моего подбородка, и по каждой мышце моего тела пронеслась дрожь. Я думал о том, как сорвать её скудную одежду с тела и войти в неё.

— Гэлин… — прошептала Али. — Думаю, это вино очень крепкое.

Я привлёк её ближе, пока её обнажённая кожа не прижалась к моей. Мы оба вели себя так не только из-за вина, так? Я хотел сказать это вслух. Я хотел объяснить, но не мог. Я желал её, желал сказать ей всё. Сделать её своей.

Её глаза раскрылись шире, когда я провёл рукой по изгибу её спины, ощущая мягкую кожу.

— Там было что-то про меч, — прошептала она.

Даже если бы я мог заговорить, я бы не сумел ответить ей какими-то внятными словами. Я мог думать лишь об ощущении её идеального тела рядом с моим. Я опустил руки на её задницу и приподнял её. Её ноги обвили мои бёдра, и я вжал Али в край бассейна. Я расположил её именно так, как мне хотелось.

Она уткнулась лицом в мою шею, и её губы ощущались на коже как тлеющие угли. Первобытные инстинкты доминирования заставили мои мышцы напрячься, и я подумал о том, как сдвину в сторону её крохотные трусики, кусну за шею и толкнусь в неё…

Мне надо сдерживаться. Существовала какая-то причина, кажется… Даже не одна причина… для того, чтобы сдержаться. Было так много причин…

Просто после того поцелуя все доводы рассудка покинули меня.

Я знал, что мы в бассейне, но больше не чувствовал воды. Только мягкую кожу Али под моими пальцами, жар её тела, обвившегося вокруг моего. Я чувствовал её пульс, ритм её сердца, бившегося так близко.

Её руки скользнули по моей груди, на лице появилось заворожённое выражение. По мне пронёсся древний инстинкт, обжигавший не хуже огня.

А потом мой разум опустел. Я утратил всякий самоконтроль, цепи моего сопротивления лопнули. Она моя.

Я наклонился и прильнул губами к её шее. Я сжал зубами её кожу… ровно настолько, чтобы она знала, что принадлежит мне, и чтобы удержать её на месте руками, зубами. Её бёдра крепче стиснули моё тело, спина выгнулась. Она шумно ахнула, затем застонала.

Нам с Али нужно быть вместе. Судьба там или нет, она — моя наречённая, и я заявлю на неё права древним способом. Мои зубы сжались крепче. С её губ слетел стон, ноги ещё крепче обхватили меня. Её груди, едва сдерживаемые сорочкой, прижались к моей груди. Мой язык кружил по тому месту, где раньше были мои зубы, и ощущал лёгкий привкус крови.

Я провёл руками по её спине, думая о том, как сорву с неё кружево. Но не успел я сделать это, как испытал новое ощущение: её зубы на моей шее, прокусившие кожу. В её груди зародилось тихое рычание. Меня как будто поразило молнией. Я не мог говорить, но всё моё тело дрожало от удовольствия. Она обхватила рукой мой затылок и прильнула ко мне ещё теснее.

Я сорвал с неё остатки сорочки, полностью обнажая её идеальные груди, и соски напряглись в ночном воздухе.

О боги. Я не мог мыслить связно.

Её серебристые глаза не отрывались от меня.

— На тебе слишком много одежды, Гэлин.

Но она выгнула спину, и я опустил губы к её грудям и взял один сосок в рот. Пока мой язык дразнил её, хватка её ног сжалась вокруг меня как кандалы.

Но я хотел, чтобы она оказалась совершенно обнажённой для меня.

Я опустил руку и сорвал последний клочок кружевной ткани.

Со связью наречённых или без неё, я сделаю для этой Ночной Эльфийки что угодно. В этом не было никакого смысла.

И всё же это правда.

Глава 35. Али

Низкая вибрация, настойчивый рык исходил из моего нутра — потребность, которая была одновременно пыткой и удовольствием. Совсем как ощущение его зубов на моём горле.

Облизав губы, я заставила себя убрать ноги ровно настолько, чтобы помочь Гэлину снять брюки. Теперь они были единственным барьером между мной и удовлетворением. Я посмотрела на его длину, и моё сердце забилось чаще. Я откинулась назад, опираясь локтями на край бассейна. Я снова обхватила его ногами. Во мне нарастало глубинное желание, и мне нужно было, чтобы он меня наполнил. Мои бёдра сжались вокруг него.

Его ладонь скользнула по моей спине, собственнически стиснув волосы и запрокинув мою голову ровно настолько, чтобы обнажить шею.

Я шевельнула бёдрами и прерывисто выдохнула, когда он скользнул в меня.

Прижав меня к краю бассейна, он стал двигаться быстро и жёстко. Его зубы снова оказались на моём горле. По мне пронеслась сильная дрожь, и вибрирующее ощущение подавило все чувства. Моя голова запрокинулась, и я ахнула, теряясь в волнах экстаза. Гэлин грубо стиснул мою талию, наполняя меня вновь и вновь.

С моих губ сорвался стон, и я запрокинула голову ещё сильнее, глядя на сиявшие над нами звёзды. Во мне нарастало интенсивное и ошеломляющее удовольствие, и я опустила взгляд, чтобы снова посмотреть на Гэлина. Его глаза не отрывались от моих.

Пока он врывался в меня, мне казалось, будто наши души переплетаются. Норна разорвала связь душ; она освободила меня от него. Так почему я снова трахаюсь с ним, и почему это ощущается как любовь? Почему мне казалось, будто моё сердце вот-вот взорвётся? Почему я раз за разом повторяю его имя?

Вода в бассейне расплёскивалась от его толчков. Я сжалась вокруг него, тело будто разлетелось на куски. Напряжение миновало точку невозврата, и я чувствовала, как мои ногти впиваются в его спину. Я снова кусала его, потому что он мой. Мой разум сделался таким же чёрным, как его глаза, и всё тело обмякло. Я привалилась к его груди, переводя дыхание.

Гэлин крепко держал меня. Всё моё тело как будто вибрировало. Не как раньше — это было более мягкое, деликатное, покалывающее ощущение, накатывавшее мягкими волнами.

Странно… я осознала, что по моим щекам стекают слёзы, но понятия не имела, почему. Гэлин гладил меня по волосам.

— Прости, прости, — повторяла я. Вино фейри заставляло меня бредить.

Гэлин подхватил меня на руки как невесту, и я посмотрела на его идеальное, божественное лицо. Тьма ушла из белков его глаз.

Я смахнула прядь мокрых волос с его лба.

— Гэлин, — пробормотала я. — Мы что-то должны были сделать.

Мои глаза начали закрываться, пока он держал меня. Когда моя голова легла на его грудь, он поднял меня из бассейна. Я чувствовала, как вода стекает с моего обнажённого тела, и гадала, не надо ли найти одежду.

И меч…

Кровать оказалась ещё мягче, чем я помнила, и я осознала, что забираюсь под одеяло. Гэлин скользнул рядом. Его сильные руки обхватили меня и прижали поближе к нему.

Впервые за годы я ощутила умиротворение.

Если бы я только помнила, что я должна сделать.

Глава 36. Гэлин

Я проснулся от холода, дрожа. На мгновение я запаниковал. Где Али? Затем я нашёл её рядом и понял, почему замёрз.

Она украла себе все одеяла.

Я протянул руку, пытаясь справедливо перераспределить одеяло между нами, но она лишь крепче замоталась в него.

— Мммммххх… — промямлила она во сне. Затем более отчётливо: — Неееет, Гэлин…

Но в комнате было холодно, а я остался голым. Я попытался ещё раз. Когда она на сей раз отобрала одеяло, я ясно расслышал, как она призвала Скалей. Вот это уже пугало. Она гипотетически могла зарезать меня во сне.

Что пугало ещё сильнее, так это тень, маячившая у края кровати.

Я стиснул одеяло. Где меч? Я расслабился лишь тогда, когда увидел его лежащим на полу. Нам очень нужно…

«Гэлин», — прошептал голос. Моё тело напряглось, пока я пытался понять, кто или что говорило со мной.

«Гэлин, — повторил голос. — Пора возвращаться к твоей королеве».

Ужас скользнул по моей коже. Голос находился не в комнате. Он звучал в моей голове. К сожалению, я знал лишь одно существо, способное на такое.

«Что ты тут делаешь, Ганглати?» — ответил я в своих мыслях.

«Ты нарушил свою клятву богине. Ты должен был быть её консортом. А не Ночной Эльфийки», — тень в изножье кровати становилась крупнее, удлинялась, пока не нависла надо мной. Ганглати изучал меня бледными глазами.

Бл*дь.

Мой разум лихорадочно работал. Действительно ли тень был здесь по приказу Хель? Или происходит что-то другое? Мы с ним не были друзьями. Пусть он целую неделю прожил во мне, он тысячи лет был правой рукой Хель.

Мне придётся аккуратно выбирать слова.

«О чём ты говоришь?» — по моей коже пронеслась дрожь. Теперь в комнате стало так холодно, что моё дыхание превращалось в пар.

Бледные глаза Ганглати скользнули к Али, спавшей рядом. Ему не нужно было говорить, чтобы я понял его посыл. «Ты не можешь отрицать это».

Если они узнают, что Али значит для меня, её жизнь будет в опасности. Я не мог допустить, чтобы они это поняли. «О, Ночная Эльфийка? Она ничего для меня не значит».

«Наша богиня так не считает».

Я нахмурился. Должно быть, он лжёт. Как Хель могла знать, что я думаю? Она заточена в Хельхейме. А я был в Ванахейме. Её силы не простирались за пределы её мира.

Вот только если… я посмотрел на руны и тёмные тени, кружившие над моей кожей. В мозгу зарождалось ужасающее осознание.

«Она ничего для меня не значит, — повторил я свою ложь. — Развлечение, чтобы приятно скоротать время. Ничего более».

«Вижу, ты нашёл меч Сурта, — сказал Ганглати. — Ночная Эльфийка тебе помогла?»

«Какое это имеет значение?» — во мне нарастала паника, и я проклинал вино фейри, которое мне всучили. Меч нужен Али, чтобы победить драугов. А Хель могла использовать его, чтобы обрушить железные стены вокруг её королевства. Хель это понимала?

«Ты забыл свою госпожу», — пар, исходивший от рун на моей груди, начал сгущаться. Меня охватил ужас, и я понял, что руны Хель были не просто одолженной магией и способом отследить меня. Они впускали тень в мой разум.

Хуже того, они позволяли ему контролировать меня. Я почувствовал, как напряглись мои мышцы, когда Ганглати завладел мной. «Пора тебе вернуться к твоей королеве».

«Я потерял голос, — сказал я ему. — Я не могу творить заклинания».

«Об этом не беспокойся».

Если я не мог бороться с тенью, то Али могла. Я протянул руку, чтобы потрясти её и разбудить, но тут мои мышцы застыли. Рука остановилась, пальцы сжались в воздухе. Я сделался неподвижным как статуя. Меня охватила паника. Мне надо остаться здесь и защитить её. Мне надо, чтобы у неё был меч, который остановит драугов.

«Ты будешь делать то, что я скажу, — прошипел тень из самых тёмных уголков моего сознания. — А теперь возьми меч, и давай убираться отсюда. Он нужен богине».

Мой разум кричал, но я осознал, что делаю как сказано, не в силах воспротивиться.

Меч оказался в моей руке, затем я смутно осознавал, что Ганглати просит написать меня что-то… записку, чтобы оставить её возле Али. Я даже не мог сосредоточиться на том, что пишу. Я использовал всю свою ментальную энергию, чтобы бороться с силой Ганглати. Я бушевал против него, моя душа кричала. Буквально на секунду мне показалось, будто я освободился и могу пошевелить рукой…

Затем тенистая магия на моей груди начала сгущаться. Извиваться вокруг меня как кольца змеи. Гуще и гуще, пока я не утратил возможность видеть. Резкий завиток ужаса пронзил моё сердце.

Холод усилился. Мои ноги превратились в лёд, пальцы полностью застыли. На мгновение я оказался в невесомости. Дрейфовал в ледяной бездне.

Затем мои ноги снова оказались на твёрдой почве. И я услышал новый голос… ещё более нежеланный.

— С возвращением, мой король, — сказала Хель. — Вижу, ты выполнил моё задание. Теперь освободи нас и мой народ из этих железных стен.

Глава 37. Али

Я села на кровати, мгновенно вспомнив, о чём забыла.

Меч. Бл*дский меч. Вино фейри полностью помутило мои воспоминания. Наверное, я нуждалась в нём для создания портала, но чёрт возьми.

Мне нужен этот меч, чтобы победить драугов, и мы должны…

Я повернулась, посмотрев на пустующее место, где раньше лежал Гэлин. И я чувствовала ледяной мороз магии Хель, выстудивший воздух. Почти так, будто она побывала здесь…

Чернильная магия разливалась по комнате, заставляя волоски на моих руках подняться дыбом. Это подобно остаточным следам зла. Гэлин использовал магию?

Простыни были смяты, и он сдёрнул с меня одеяло. Куда он подевался?

Что бы он ни делал, у меня не было времени ждать и спрашивать его мнения. Я подползла к краю кровати, чтобы схватить меч…

Моё сердце пропустило удар.

Меч исчез. Когда мои мысли упорядочились, я не сомневалась, что оставила его здесь. Эта штука была горячей как угли, и я помнила, как столкнула его с кровати на каменный пол.

Моё сердце бешено колотилось, и я спрыгнула с кровати. Гэлин что-то сделал с ним?

Я резко развернулась и посмотрела на кровать. И теперь… я заметила то, чего не видела ранее. Маленькую записку на подушке.

С гулко стучащим сердцем я подошла ближе и подняла её.

«Я забираю меч к моей богине и королеве, Хель. Не пытайся явиться за мной, иначе Бартоль будет убит.

Гэлин».

Это его почерк. Я его где угодно узнаю.

Предательство рассекло меня надвое, боль была острой как кинжал в сердце. Он всё ещё верен ей.

Я втянула вдох, ожидая, когда придёт ярость и жгучая злость, но, к моему удивлению, моё сердце стиснула лишь печаль. Свинцовый груз отчаяния утягивал меня к постели.

«Злись», — говорила я себе.

Но моё тело бесконтрольно тряслось, и я могла думать лишь о том, что он меня предал. С чего бы ему поступать так?

Может, он правда ничего не чувствовал ко мне. Может, в бассейне это было лишь вино фейри. И теперь, когда его действие выветрилось…

Теперь уже разозлившись, я вытерла несколько слезинок тыльной стороной ладони.

Я разорвала связь между нами. Прошлая ночь была ложью. Он ничего не чувствовал.

Несколько глубоких вдохов, стиснуть зубы…

С Гэлином или без него, я всё равно должна была найти способ спасти это королевство. Я всё равно должна вернуть тот меч.

Холодная ярость пронеслась по мне, когда я дёрнула ящик комода и схватила одежду — чёрные брюки и рубашку. Я вышла в гостиную, видя, что солнце уже начинало подниматься и окрашивало небо персиковыми оттенками.

— Али? — донёсся из-за двери приглушённый голос.

— Да? — я открыла её и увидела Свегде. Я уставилась на него, не в силах найти слова и сказать ему, что я провалилась.

— Я слышал, как ты кричала и звала Гэлина.

В моём горле встал ком.

— У меня плохие новости. Мы говорили с великанами в Муспельхейме. Мы сумели достать меч.

— Почему это плохие новости?

Мои челюсти сжались.

— Похоже, Гэлин украл его, чтобы отдать Хель.

Свегде сделался совершенно бледным.

— Ты уверена? Он, похоже, искренне хотел помочь. Обычно я сразу замечаю, когда кто-то лжёт.

На мгновение во мне затрепетало сомнение. Но нет.

— Он оставил записку.

Свегде покачал головой.

— Может, там что-то двусмысленное? Вдруг вы не так друг друга поняли.

— Там говорится «Я забираю меч к моей богине и королеве, Хель». И он подписался своим именем. О, и он убьёт моего брата, если я попытаюсь вернуть меч, — ледяная злость окрасила мой тон.

— Что ты будешь делать? — спросил Свегде.

Меня пронзило болью. Я не хотела жертвовать Бартолем, но у меня просто не было другого выбора, кроме как попытаться выбраться из Хельхейма, вытащив и брата, и меч.

— Я пойду за ним. Сколько ещё вы сможете сдерживать драугов?

— Может, ещё день, может… — Свегде посмотрел вниз. — Всё очень плохо. Вчера некоторые проникли за стены. Они взбираются друг на друга. Они обратили моих людей… сложно вредить близким, даже когда они умерли так недавно.

— Я верну меч. Обещаю, — сказала я с большей уверенностью, чем испытывала на самом деле.

Я резко развернулась, чертя портал и думая о любви к Бартолю. О том, что я верну его вопреки словам Гэлина. Портал открылся вспышкой, ярко полыхнув и заполнив комнату треском статического электричества.

— Ого, — выдохнул Свегде. — У тебя уже так хорошо получается.

В данный момент мой народ нуждался во мне. И когда я найду Гэлина, он заплатит адскую цену.

Глава 38. Али

Я шагнула через портал в глубины Хельхейма. Мои ноги чавкали в чёрной грязи, холодный дождь промочил рубашку. На сей раз холод меня не волновал. Портал позади меня закрылся с шипящим хлопком.

В этот раз я сумела призвать портал в нужном месте. Прямо передо мной находилась узкая расщелина, через которую пробирались мы с Бартолем. Я посмотрела влево и вправо, дважды проверив, что за мной не следят тени. Затем быстро опустилась и заползла внутрь.

Я двигалась по вентиляционной шахте как можно быстрее, миновав покои Хель и направившись прямиком к тронному залу. Тяжело дыша, я осмотрела просторное помещение.

Тени темнели на фоне древних песчаниковых плит. Они рядами стояли или парили как мрачные статуи вплоть до самого трона Хель. Зал погрузился в мёртвую тишину, будто всё в Хельхейме задержало дыхание.

Наконец, я увидела Хель в белом полупрозрачном платье. Её глаза блестели восторгом. Гэлин расположился на троне в нескольких метрах от неё. Его глаза были опущены, челюсти сжаты. От кожи поднимался тёмный пар. Я не сомневалась, что он приготовился сделать что-то ужасное.

В моём сердце полыхнула злость, смешивавшаяся с непониманием. Зачем позволять мне идти с ним, если он всё это время планировал меня предать? Он знал, что ему мог понадобиться спутник, чтобы творить магию, если он потеряет голос?

Я заставила себя отвести взгляд и увидела нечто намного худшее. Бартоль стоял в тени прямо возле трона Хель. Одетый в свою любимую куртку из шкуры пещерного медведя, он выглядел ещё крупнее, чем я помнила. Он не сводил глаз с Хель, но вместо решительной злости я видела там лишь выражение блаженного восторга. Меня тошнило от этого.

Затем Хель заговорила, и её голос резким шипением разнёсся над толпой.

— Мы готовы?

Тени подо мной возликовали — ужасающий звук, будто тысяча пещерных медведей разом точила когти. Волоски на моей шее сзади встали дыбом от страха.

— А теперь, — сказала Хель, — я освобожу свой народ.

И вот зачем Гэлин принёс ей меч Сурта. Она взяла его с пола. Когда она подняла оружие над головой, на клинке зародились языки пламени.

— У меня меч огненных великанов, — прокричала она. — Я использую его, чтобы прорубить проход в железной стене. Я создам новые врата. Не вход, а выход из этого гадкого места. Мы отправимся в миры живых.

Тени снова возликовали.

— Я буду править каждым из девяти миров, буду богиней среди мёртвых! Мы будем свободны!

Затем, держа меч над головой как талисман, она спрыгнула со своего трона. Тени вокруг неё роились как воронка спектральной тьмы. Следом за ней шагали Гэлин и Бартоль.

Стало ясно, что она полностью контролировала их обоих, и в моём сознании начала зарождаться идея.

Может, Гэлин не принимал это решение. Во что я верила? Верила ли я в то, что он поистине любил меня без связи наречённых? Без вина фейри?

Мысли бушевали в моём сознании. Я знала наверняка лишь одно: Хель — мой враг. И с ней не так-то легко будет справиться.

Я смотрела, как они шагают мрачной процессией.

Поначалу я подумала, что они выйдут через главный коридор. Но Хель пересекла часть зала, остановилась и повернулась лицом к стене.

Опустив меч Сурта вдоль бока, она подняла свободную руку. Её пальцы подёргивались как лапки умирающего насекомого, пока она быстро чертила серию рун. Камни стены перед ней начали дрожать и трястись, затем с резким стуком разлетелись в стороны, открывая новый проход. Она немедленно вошла туда с Бартолем, Гэлином и тенями, кишащими следом.

Я наблюдала за всем этим, задержав дыхание. Когда последняя тень скользнула в проход, я увидела, что камни начали мерцать.

И это послужило сигналом — я выскочила из укрытия и бегом побежала туда. Я успела заскочить в проход в тот самый момент, когда дверь за мной захлопнулась с громким хлопком.

***

Тени заполняли туннель, тёмные альковы и уголки. Это означало, что я могла незаметно следовать за процессией Хель.

Я спешила за ними, казалось, часами прячась по тенистым укрытиям. Наконец, проход стал крениться вверх. Холодный ветерок принёс с собой запах разложения.

Мы приближались к грязевым равнинам Хельхейма.

Хель и тени выскользнули из туннеля через широкий проём. Я подкралась так близко, как только осмелилась, и выглянула наружу. За туннелем находился грязный и мокрый склон низкого холма. В воздухе моросил мелкий дождь.

Примерно в тридцати метрах отсюда я видела тёмные очертания железных стен Хельхейма. Сочась ржавой водой, они выглядели такими же холодными и неприятными, как я помнила.

У основания стены стояла богиня, мой брат и Гэлин. Их окружили тысячи теней, очарованных богиней.

В полутьме заискрился свет. Хель снова подняла меч Сурта над головой, и он сиял во мраке, пылая сверхъестественным пламенем. Она что-то кричала, но я находилась слишком далеко, чтобы отчётливо расслышать слова. Меч полыхнул ещё ярче, и она повернулась лицом к стене.

Она собиралась прорезать железо, и мне надо как-то остановить её.

— Скалей.

Кинжал. Вот и всё, что у меня есть. Когда кинжал появился в моей руке, я вскочила и метнула его в богиню. Он завертелся в воздухе, рассекая дождь будто стрела. Совсем как учил меня Свегде. Влажный звук удара разнёсся над грязным полем, когда лезвие вонзилось в спину богини.

Хель завизжала, выронив меч. Она пошатнулась, схватившись за рукоятку, которая теперь торчала меж её лопаток.

Я не задерживалась, чтобы посмотреть. Вместо этого я метнулась вниз по холму, не сводя глаз с меча Сурта, который лежал в грязи, источая горячий пар.

Когда Хель закричала, воцарился хаос. Тени метались всюду как рассерженные пчёлы, не понимающие, кто потревожил их улей. Мой брат стоял в паре метров от богини, разинув рот.

Я бы попросила его о помощи, но он явно этого не сделает.

Я металась между тенями, сокращая расстояние. Десять, пять, три метра… я была уже в полутора метрах от меча, когда массивное тело врезалось в мой бок и швырнуло меня в грязь. Я попыталась вскочить на ноги, но тяжёлая рука удерживала меня в этой жиже.

Гэлин пристально смотрел на меня тёмными как ночь глазами. Он пригвоздил меня, удерживая в железной хватке — руки стискивали мои запястья, колено давило на живот.

Я уставилась на него. Верила ли я, что он любил меня вопреки всему? Вопреки краже меча, вопреки оставленной записке, вопреки тому факту, что он сейчас мешал моим попыткам?

Посмотрев в его глаза, я вновь ощутила это. Наши души переплетались. Под всем этим… да, я правда думала, что он любил меня.

Это дело рук Хель.

И даже если мне сейчас придётся попытаться выбить из него всё дерьмо, я спасу его от неё.

Краем глаза я увидела меч Сурта, лежавший буквально в метре с небольшим от меня. Так близко.

Я боднула Гэлина, врезавшись лбом в его нос, но его хватка не ослабла. Зарычав, я заехала ему коленом в пах — за это я извинюсь, когда вытащу его отсюда. Наконец, я смогла спихнуть его с себя и вскочила на ноги. Теперь остался лишь меч…

Она оказалась там в мгновение ока. Хель возвышалась надо мной и прижимала Скалей к моему горлу. Чистая ярость исказила её прекрасное лицо, и тонкая капелька крови стекала от её рта к подбородку.

Она повернула лезвие.

— Это твоё?

Я попыталась призвать кинжал, но с моих губ сорвался лишь невнятный хрипящий звук. Хель подчинила себе мой язык.

Она подняла Скалей над моей головой.

— Очень хороший кинжал.

Я ожидала, что она полоснёт лезвием вниз, убьёт меня и покончит с этим, но вместо этого она повертела кинжал в руках.

— Я тысячу лет не видела такого клинка. Очень редкий. Очень ценный.

Я хотела заорать на неё, призвать ко мне Скалей, но мой язык не шевелился.

— Очень ценный. Вот почему очень жалко, что мне придётся его разрушить.

Чистая паника прокатилась ко мне, когда Хель поудобнее перехватила рукоятку Скалей. Её тенистая магия скользнула по кинжалу и извратила лезвие до неузнаваемости. Оно согнулось, затем разлетелось на куски с резким треском.

Но я едва заметила, потому что ослепляющая боль пронзила мою руку там, где серебристые татуировки, связывающие меня со Скалей, полыхнули магией.

Шторм боли завладел моим разумом.

Глава 39. Гэлин

Я чувствовал себя таким же разбитым на куски, как и кинжал Али. Я отчаянно хотел вытащить её отсюда, но острые лозы ледяной магии распространялись по моему телу, держа меня под контролем Хель.

Победив Али, Хель как будто приумножила свои силы. Кровь капала с её губ, блаженствующая улыбка озарила лицо. Её жемчужная кожа практически светилась, татуировки цвета индиго сделались ещё ярче. Богиня Мёртвых приготовилась стать Богиней Девяти Миров. Она будет править солнцем и дождём, тьмой и светом, жизнью и смертью. И окружать её будет лишь море драугов.

Через считанные секунды она использует меч Сурта, чтобы прорубить выход из Хельхейма. Освободившись из железных стен, она будет править девятью мирами как единственный живой бог.

Хель никак нельзя будет держать в узде; никто не сможет её контролировать или победить.

— Король Гэлин, пора тебе примкнуть ко мне, — её голос звенел в моём сознании подобно колоколу, который нельзя игнорировать.

Богиня опустилась на колени, чтобы подобрать меч. Подняв его на этот раз, она не размахивала им над головой на радость теням. Она просто поднесла клинок к железной стене. Меч Сурта светился всё ярче и ярче. Хель сделалась лишь силуэтом, подрагивающей тенью перед радужным светом, а потом меч полыхал уже так ярко, что я вообще её не видел.