Семь месяцев спустя
— Как ты думаешь, вечеринка в честь помолвки не очень странно?
— Что здесь странного? — спросил я у Пейдж, забирая у нее коробку с подарком.
— Ну не знаю… — видимо, размышляя над происходящим, ответила она.
— Пейдж, это ты в последнее время какая-то странная, — я пристально оглядел Пейдж, не заметив особо никаких изменений.
— Да вроде нет, — задумчиво пробурчала она, резко отвернувшись.
— Осторожно! Тут крутые ступеньки, — я придержал ее за локоть, пока она осторожно поднималась на высоких каблуках.
— Вы планируете какой-то сюрприз?
— Да.
— Какой?
— Если я тебе расскажу, это не будет сюрпризом.
— Будет.
— Вот же упрямая!
Открыв двери бара, мне тут же в глаза кинулся огромный плакат с именами «Лео и Линди».
— Почему у нас даже на свадьбе такого не было?
Пейдж надула щеки, глядя мне в глаза, и зашагала к нашим родственникам.
— О, Пейдж! — воскликнула Кэрри, махнув рукой. — Мы вас заждались!
— Чего так поздно? — спросил Кай, глядя на меня.
— У Пейдж возникли какие-то проблемы с платьем.
— Ясно.
— Знакомо, — Эль кивнул в сторону Кэрри и добродушно улыбнулся.
— Ян! — Лео подошел ко мне, быстро кивнул остальным и утащил меня за собой.
— Ты чего такой взвинченный?
— Не знаю. Вроде не впервые выступаю, но такого ужаса я еще не испытывал.
— Крепись, — я сочувственно улыбнулся и пошел к гитаре. — Твой отец приехал?
— Да, он сейчас Линди развлекает, — Лео сделал большой глоток воды и снова взглянул на меня. — Ты волновался, когда делал предложение Пейдж?
— Немного.
— А я чуть в обморок не упал. Не представляю, что будет у алтаря. Это все влияние Линди.
Я усмехнулся, думая только о странном поведении Пейдж. Она последнее время очень молчаливая, редко улыбается и много времени проводит с родителями.
Может, я снова накосячил? Что-то не то сказал? Сделал? Я присел на стул, обдумывая, что со всем этим делать.
Решил. Как закончиться вечер, просто поговорю со своей женой.
Выйдя на сцену, я улыбнулся всем присутствующим и взглянул на Пейдж. Она тихонько стояла около барной стойки, внимательно разглядывая содержимое стакана.
Внутри все похолодело, и мне только и оставалось, что стоять на сцене и разглядывать Пейдж, пока Лео пел трели своей любимой, сумасшедшей, Линди, которая наконец-то нашла свою вторую половину благодаря мне.
Поменявшись местами с Лео, я подошел к микрофону и поздравил его и Линди.
— Я безумно рад, что эта девушка, наконец-то, стала счастливой и перестала доставать меня с Каем и названивать каждую пятницу моей жене, Эля и Лэя, предлагая затусить. Мы все помним, как это было в ноябре. Правда?
Я заметил веселую улыбку на губах Пейдж и облегченно вздохнул.
— И я невероятно счастлив, что такой замечательный парень, как Лео, все-таки, нашел ее. Ту, которая всегда будет рядом.
— Спасибо, Ян! — закричала Линди, махнув носовым платком.
— Эта песня для вас, ребята.
Парни заиграли Edwyn Collins — A Girl Like You, и в этот момент я снова взглянул на Пейдж. Она смотрела на меня. Как тогда, когда мы были под прикрытием. Ее светлый, задумчивый взгляд, полный обожания и преданности был только для меня.
Вернувшись домой, я первым делом отправился в душ, попросив Пейдж сварить кофе.
Перед тем как выбраться из ванной комнаты, я аккуратно побрился, так как Пейдж терпеть не может щетину и направился на кухню.
Кофе и не пахло.
Поднявшись по ступеням вверх, я вошел в спальню и нашел свою любимую женушку на постели. Она свернулась калачиком, пребывая все еще в своем сексуальном, синем, вечернем платье.
— Ты ничего не забыла?
Она внимательно смотрела на меня, и я оценил, как медленно поднимались ее брови.
— Кофе! — воскликнула она и тут же поднялась с кровати.
— Что с тобой происходит?
Я достал из ящика пижаму Пейдж и положил около нее.
— Просто устала, — ответила она.
Опустившись перед ней на колени, я заботливо снял с ее ножек чулки, потом переместился к платью и стащил его, бросив на кровать.
Пейдж сидела, как безвольная кукла, и изучающе смотрела на меня.
— Ты сама оденешься?
Жена отрицательно покачала головой, сняв при этом бюстгальтер.
— Хмм… — мои мысли тут же потекли не в то русло.
Быстро натянув на ее нежное, голое тело пижаму, я снова сел около нее.
— Что-то не так? Я снова сделал какой-то идиотский…
— Нет, что ты!
Глаза Пейдж выражали удивление, и я уже не знал, что думать.
— Я волнуюсь, — тихо произнес я, взяв ладонь жены в свою.
— Я на третьем месяце! — Пейдж бросила эту фразу, будто сообщила мне о погоде.
— Ты на третьем месяце беременности?
— Да!
— И я узнал только сейчас?
— Я боялась, — честно призналась Пейдж. — Я помню, как ты отвечал, когда у нас спрашивали о детишках. «Еще рано», «Мы не готовы», «Я не переживу такого горя».
— А что я, по-твоему, должен был говорить? Ты не сообщала, что хочешь детей!
— Но я и не против! — объявила Пейдж.
— Так и я тоже! — крикнул я, отфутболив ее чулки. — Почему ты мне не сказала раньше? — не понижая тон, спросил я.
Пейдж долго смотрела на меня. Бесконечно…
— Я люблю тебя, — внезапно прошептала она.
— Ты снова это делаешь! Говоришь мне, что любишь, когда я раздражен. Что за привычка такая дурацкая!
— Я тебя люблю и раздраженным, и злым. В скверном настроении. Когда ты болеешь. Всегда!
— И как я должен на это отреагировать?
— Сказать, что любишь, а потом поцеловать.
— А если не хочу! Если взбешен!
— А так?
Пейдж сняла с себя пижаму и хитро улыбнулась.
— Там наш малыш, — она ткнула пальцем в живот и вплотную прижалась ко мне.
— Я тоже тебя люблю, — хрипло произнес я, совсем разволновавшись. — И его уже люблю. И начал бы это делать намного раньше, если бы ты мне все рассказала.