Инфинит. Империя на крови

Глава 31

Я помню, как скакала, когда оторвалась от погони, которая просто не могла тягаться с зачарованным конём. Мама не знала его происхождения, так как ему уже больше полутора тысяч лет, он хранитель рода.

Вампиры были в ярости. Ну ещё бы, такая добыча буквально «ускакала» из их рук! В ярости топнув тогой, Георг понёсся за мной.

Вы представляете себе картину: ведьма в чёрном разорванном платье на коне-нежити скачет от вампира, который ей вдогонку орёт: «Стой, собака!». Вы видите там собаку? Я — нет.

Я плохо помню, как оторвалась от погони, как я ехала. Но я хорошо помню, как небольшие единицы вампиров, которые прорвались вперёд, сжигали и громили дома, как от поселений оставались лишь пепелища, трупы тех жителей, которые не пожелали уйти и спастись. Мне было больно в душе от того, что мой народ умирает. Вот как я могла его бросить, а? Как могла?

Хотя, мои душевные терзания уже ничем не помогут. Что толку, если я себя буду корить всю оставшуюся жизнь? Верно, никакого. Так что надо просто жить дальше, с небольшим чувством вины.

Чем быстрее я приближалась к замку-крепости, тем сильнее чувствовала слабость и боль, которые пронизывали меня. Я головой понимала, что не успеваю, но торопилась как могла. Время, всё всегда решает время. Правду говорят, что есть вещи, которые ты не купишь за деньги, ведь противоядия нет, противоядие — цветок жизни и смерти — каллы. В своём обычном состоянии они убивают, но если человек присмерти, то он его спасает от всего, будь то хоть чахотка, хоть белладонна. Последний цветок использовала ещё моя бабушка Оливия, когда её дочь, моя мама Софи заболела в детстве чумой и никакая магия её вывести не могла, тогда-то и было велено использовать последний. Теперь у нас нет его и мне придётся… Нет, будем надеяться на лучшее.

Я ехала по этим пустынным землям, на которых расплодились ехидны. Они сновали туда-сюда в поисках пищи, которой почти не осталось. Большая часть зерна была отправлена Двуликим как дань, а голодные люди подобрали с земли абсолютно всё. Лишь изредка встречались брошенные овощи и фрукты, но они были настолько непригодны, что ехидны понюхав их, отпрыгивали как можно дальше. Облака, хмурые как серый шёлк и тяжёлые как свинец, проплывали над моей головой, изредка накрапывал дождь. Изморозь, белой солью лежащая на траве говорила о первых заморозках и об отсутствие возможности пополнить запасы продовольствия.

Изредка на пути мне встречались единицы вампиров, прорвавшихся вперёд. Они были злы и голодны, нападали на меня. Хотя они даже и не успевали допрыгивать — Отчаяние хранит. Заря уже давно сошла на нет, и по редким лучам солнца, пробивавшихся через плотную завесу туч, можно было определить, что солнце уже давно над горизонтом. Откуда-то справа тянуло гарью, видимо горит очередная деревня или лес. На горизонте замаячило плато с замком на нём.

Чем быстрее приближалось плато, тем хуже становилось мне. Сознание постепенно уходило на второй план, уступая место забытью, а голова клонилась к шее лошади. Руки ослабли и из них вывалились вожжи. Боль в ноге становилась всё отчётливее, а сонная артерия пульсировала сильнее.

Я почувствовала, как по венам растекается что-то жгучее, не сразу догадалась, что это кровь начала перегонять яд. Чем дольше я буду тянуть, тем больше вероятность того, что обратить процесс не удастся.

Я доскакала до замка и остановилась перед парадными воротами.

— Танька, открывай!

Таня выбежала из дворца и посмотрела на меня с затаённой надеждой, но в ответ я лишь покачала головой.

— Все, они все погибли, пару увели но…

— А я предполагала, что так будет.

От этого голоса я подавилась собравшейся слюной и чуть не упала с коня.

— И что ты припёрлась? — бросила я, глядя в зелёные глаза Марии.

— О, да мне не рады, — усмехнулась она, — вам вроде помощь была нужна, да и ссылка закончилась, домой захотелось.

— Ты… — начала я, но сознание резко замутнилось, что-то произошло, я сначала и сама не поняла, а потом вскрикнула от неожиданно нахлынувшей боли и упала с лошади.

Я плохо помню, что было дальше. Обрывки фраз, отголоски видений, своды дворца, вскрикивания Татьяны и призыв Маши «заткнуться». Всё слилось в один неразборчивый гул, который заставлял пульсировать барабанные перепонки так, будто, будто в моих ушах набатом бьют! Я лежала без сознания, в горячке. Перед лицом мелькали видения, цветы, каллы, вампиры… На какую-то долю секунды они растормошили меня.

— Настя, Настя, — хлопала меня по щекам Таня, — где рана?

— Правая нога, лодыжка, укус… — прошептала я.

— Мать его итить! — зашептала Мария, — Вампирский! Что делать будем?

— Я не знаю, — зашептала Таня, — цветок нужен, калл, калла, каллы, тьфу, ну ты поняла, а где достать не знаем.

— На землю слетать никак? — бросила она, — Нам сейчас надо сохранить в ней ведьму, срочно нужен цветок.

— Стойте! — закричала Агния, — работает лишь тот цветок, который либо вырос на Салемской земле, либо от Салемской магии. Ваша «земля» тут ни при чём! Её бабка последний использовала.

— Хоть кто-то тут ещё остатки разума сохранил, — прохрипела я, — в библиотеку. Она открыта.

Я смотрела на эту процессию как будто бы со стороны. Я чётко видела, как Маша держит меня под мышки, а Татьяна под ноги, и несут, несут, несут… А вот и библиотека.

— Стоп, — сказала я, — покиньте помещение, мне уже не помочь.

— Стой, размазня, — скомандовала Мария, — мы тебе поможем, слышишь? Ты не обратишься!

Дальше я уже ничего не слышала, общий шум слился в гул, голова раскалывалась, а от боли я начала кричать. А потом слезы… Я уже не могла сдерживать в себе это сумасшествие и заплакала. Слезы скатывались по щекам и падали на мраморный пол, образуя небольшую лужицу. Слёзы прекратились, на их место пришла апатия ко всему. А потом из этой лужи слёз стал пробиваться росток. Он становился всё выше и выше, пока не появился бутон.

Мы как заворожённые смотрели на этот росток, даже боль отступила на задний план. Прошла минута, две, а потом бутон стал распускаться и появился…