Инфорсер

ГЛАВА 4

Мой бариста принес мне еще один большой американо и забрал пустую кружку, которая стояла на моем любимом столике, когда, я уютно устроилась в дальнем углу любимой кофейни.

— Спасибо, Энн. — Я с благодарностью взяла дымящуюся горячую кружку и вдохнула насыщенный аромат, прежде чем снова сосредоточиться на своем открытом MacBook.

Мне не нравилось ехать в офис в субботу, если у меня находился альтернативный вариант. У меня уже была семидесятичасовая рабочая неделя, и я знала, что если начну “время от времени” приезжать туда еще и в выходные, то в конечном итоге останусь там жить. Тем не менее, мне нужно было просмотреть новые финансовые отчеты за конец финансового года, и мне показалось, что кафе — это легкий компромисс, когда приходится брать свою работу домой.

Мой сотовый завибрировал на столе, на экране высветился единственный номер, который я не могла игнорировать.

— Привет, отец. Ты вернулся в город? — говорю я, прижав телефон к уху, осматривая пустые столики вокруг меня.

— Приземлился всего час назад. Джордж отвезет меня домой. У твоей матери запланирован званый ужин. Ты придешь?

— Не сегодня. Я все еще копаюсь в финансовых отчетах. К тому времени, как я закончу, мои мозги превратятся в кашу и не смогут сравниться с мамиными гостями. — Она всегда приглашала самую разношерстную группу людей — от интеллектуалов до хиппи, — и поддерживать надлежащую эйдетическую беседу быстро становилось утомительно.

— Ты могла бы передать их мне, и тогда у меня было бы оправдание. — Усмехнулся папа.

— Ты уже дважды просматривал их. Ты в любом случае заслуживаешь этот ужин. Я уверена, что разбор событий на восточном побережье прибавил тебе чертовски много работы.

— Верно. Я с нетерпением жду того дня, когда оставлю все это в твоих умелых руках.

Мое сердце бешено забилось, волнение от того, что я наконец-то управляю компанией, расцвело в моей груди.

— Что ж, я буду счастлива снять эту ответственность с твоих плеч.

— Кстати, об ответственности: похоже, ты была на мероприятии Мэтта Дональдсона, и не просто выказала интерес, но сделала довольно крупное пожертвование. Неужели тебя так заинтересовало это дело?

Я быстро втянула воздух. Прошла неделя с той ночи, которая закончилась слишком рано с Рори Джексоном, но воспоминания были свежи и обжигающе горячи в моей памяти.

— Да, — ответила я, прогоняя все мысли об искусном языке Рори из моей головы. Ты разговариваешь по телефону со своим отцом! — Оказание помощи жителям развивающихся стран в росте и поддержании их водоснабжения крайне важно для их процветания, — поспешно продолжила я. — И Дональдсон более чем проявил должную осмотрительность, разработав хорошо подготовленную бизнес-модель того, как будут использоваться наши пожертвования и какую отдачу они принесут каждому месту. Не могла упустить возможность стать частью этого.

— У тебя сердце твоей матери и мой мозг, — сказал он. — Я уверен, что он оценил твое пожертвование, но в следующий раз, когда ты захочешь пожертвовать три миллиона на общее дело, может быть, предупредишь своего старика?

Я боролась с желанием закатить глаза.

Эти деньги не нанесли никакого ущерба тому, что мой отец распределял между многочисленными счетами. Пребывание в стороне — вот что его раздражало.

— Конечно. Я не сообщила тебе только потому, что тебя не было в городе. И, кроме того, я сделала пожертвование от имени компании. Это пойдет на пользу делу и пиару.

— Умная девочка. Теперь, насчет твоего платья…

Я закрыла лицо ладонью. Черт возьми. Мне казалось, что падения Дженнифер Лэнингстон у входа в "Времена года" будет достаточно, чтобы все мои фотографии, сделанные папарацци, отправились в мусорное ведро. Отец, должно быть, искал их, или, что более вероятно, мое имя было у него закреплено в оповещениях Google, и высвечивалось оно всякий раз, когда появлялось в средствах массовой информации. — Мероприятие проходило на красной ковровой дорожке…

— Понимаю. — Его тон подразумевал, что в конце ответа было безмолвное "но". Ключевая лекция через три, два…

— Пейдж, — он произнес мое имя так, словно мне снова было четырнадцать, когда я спросила, могу ли я надеть короткий топ, который тогда был в моде. — Тебя скоро назначат генеральным директором компании, которая на протяжении многих поколений давала жизнь нашей семье. Она успешна благодаря тому, за что выступает наша семья. Из-за нашей морали. Мы хорошая, здоровая американская семья, и наши публичные выступления должны это демонстрировать.

Я слышала эту речь с тех пор, как стала достаточно взрослой, чтобы самой выбирать себе одежду и отвечать на вопросы на пресс-конференциях. Не было никакой необходимости повторять мне лекцию по этому поводу. Ради бога, мне было двадцать восемь лет.

— Один публичный вопрос о чистоте нашей жизни может привести к сомнению в чистоте нашей продукции, — сказал он, и я промолчала — как и ожидалось от меня. — Продажи могут упасть. Тысячи наших сотрудников остались бы без работы. Ты знаешь, что мы заботимся о себе сами, и когда ты становишься генеральным директором, это больше не касается только твоих потребностей. Ты несешь ответственность за обеспечение стабильности позиций наших сотрудников. Некоторые из них работают с нами уже более тридцати лет. Мы не можем быть легкомысленными в своих действиях. Мы не можем быть импульсивными…

Голос моего отца затих, когда мой разум переключил фокус, зависнув над словом "импульсивный" и нарисовав образ темно-синих глаз Рори, когда они смотрели на меня из-под моих бедер. Теплая дрожь пробежала по моей коже, дразня меня сильной болью, которую мне хотелось успокоить только с одним мужчиной — мужчиной, который был абсолютным определением импульсивности — и тем, кто был главным риском, на который, я не была уверена, что стоило идти.

— Я только хочу лучшего для тебя и компании, — продолжил отец, и я моргнула, прогоняя мысли, пульсирующие красным в моей голове. Я сделала еще глоток своего американо вместо того, чтобы прервать его. Я знала — и так же знала — все, что связано с управлением нашей компанией вот уже много лет.

Звякнул колокольчик на двери кофейни, и я чуть не уронила кружку с горячим кофе себе на колени.

Что за чертовщина?

Рори Джексон подошел к стойке, пара темно-синих джинсов облегала его бедра во всех нужных местах. Светло-серая футболка облегала его рельефный пресс и грудь, и повседневная одежда смотрелась на нем более чем сексуально. Может быть, даже сексуальнее, чем смокинг, и скромнее его акульей кофты. Что он здесь делает?

Я наблюдала, как Энн засуетилась за стойкой, принимая его заказ и пытаясь сдержать легкомысленную улыбку школьницы на своем лице. Я мгновенно перенеслась в ту ночь, когда он прикасался ко мне более интимно, чем кто-либо прежде, и все же он не прикасался ко мне достаточно. Боль, которая едва прошла, вернулась с удвоенной силой, когда улыбка осветила его глаза.

Как я могла сделать такое? Сделать это предложение, поделиться своими фантазиями, своим телом? Мое смущение только усилилось от облегчения, что он не взял все, что я предложила. Облегчение, сожаление… что угодно. Не то чтобы это имело значение. Он явно не был заинтересован, и я не гонялась за парнем, которого нужно было убедить переспать со мной.

У меня перехватило дыхание, и я откашлялась, вспомнив, что мой отец все еще разговаривал по телефону.

— Прости, если я тебя разочаровала. Это больше не повторится. — Я прерываю отца на середине лекции, заставляя свой голос не выдавать затрудненного дыхания, вызванного присутствием Рори.

— Мне просто нужно, чтобы ты осознала невероятную ответственность, которую ты возьмешь на себя через три месяца. На карту поставлена не только репутация компании. Это средства к существованию наших сотрудников.

Боже милостивый, это было всего лишь платье! И это сработало.

— Я понимаю. Извини меня, отец, но мне нужно идти.

— Правильно. Увидимся в понедельник. Если только я не смогу убедить тебя изменить свое мнение по поводу званого обеда у твоей матери?

— Слишком много работы, которую нужно сделать.

И одна Акула, которую нужно избегать, как чумы, которой он, очевидно, считает меня.

— Конечно.

Закончив разговор, я положила телефон на стол, не сводя глаз со спины Рори. Я знаю, что в ту ночь выпила больше скотча с содовой, чем обычно, но я помнила каждое мгновение того, как его руки касались моей кожи, его рот касался моей сердцевины. Я была уверена, что никогда не рассказывала ему о том, где я живу или где мне нравится проводить время. Это кафе было одним из моих самых тщательно хранимых секретов с тех пор, как я приобрела недвижимость в нескольких кварталах отсюда более года назад. И я никогда не видела, чтобы кто-то из Акул, приходил сюда чтобы выпить кофе.

Энн хихикнула, протягивая Рори большой белый бумажный стаканчик. Я быстро перевела взгляд на финансовые отчеты, лежащие передо мной. Часть меня надеялась, что он уйдет, не увидев меня, другая часть — нижняя часть меня, которая пульсировала почти болезненным пульсом, — умоляла, чтобы он меня увидел.

— Пейдж?

О Господи, неужели ему обязательно было так произносить мое имя? Я не смогла скрыть румянец, заливший мои щеки, когда медленно подняла взгляд от ноутбука.

— Рори.

Он схватил стул напротив меня свободной рукой и плюхнулся в него. В его голубых глазах вспыхнул жар, который мне был знаком до глубины души, а его чертова ухмылка говорила о том, что он знал, какой эффект оказывает на меня. С таким же успехом я могла бы носить неоновую вывеску с надписью "Собственность Рори".

— Рад тебя видеть.

Я попыталась улыбнуться в ответ. Я была влюблена в эту звезду хоккея с тех пор, как его призвали к "Акулам" пять лет назад — когда мы виделись у Бейли и Гейджа, он редко говорил мне больше двух предложений, а теперь он вел себя так, как будто мы были старыми друзьями, как так получилось? Казалось, что список "грязных девчонок" сопровождался набором кармических условий — тех, которые заставляли меня смотреть в лицо собственной прямоте и смущению из-за него.

Серьезно, о чем я только думала, делая ему деловое предложение, которое включало в себя использование его для исполнения каждого пункта, который был у меня в списке на следующие три месяца? Конечно, я знала, что его репутации тоже не повредит привязанность ко мне — безупречной Пейдж Тернер — в течение трех месяцев, но все же. Мне не следовало быть настолько смелой. Я бы обвинила Джанин, но в глубине души я знала, почему так поступила.

Потому что ты знала, что у тебя никогда не будет другого такого шанса, даже, если ты доживешь до ста лет. Реальность этого факта заставила порхающих бабочек опуститься в моем животе, как свинцовые гири. Я предложила себя, и он решил, что пробы было более чем достаточно.

— На катке разве не подают кофе? — Спросила я, еще больше злясь на себя за то, что хотела того, чего я абсолютно не могла иметь.

— Ой. Разве ты ни капельки не рада меня видеть? — Между его бровями образовалась складка, та самая, которую я мельком заметила в лимузине по дороге в «Four Seasons” на прошлой неделе. Я вздохнула, мои пальцы на коленях задрожали от желания прикоснуться к его лицу.

— Я не имела в виду…

— Все в порядке. — Он отмахнулся от меня, и напряженный взгляд мгновенно сменился спокойным, уверенным лицом, которое я больше привыкла видеть. — Я не преследую тебя… — он выгнул идеальную бровь, глядя на меня. — Если только это не возбуждает тебя?

Я выплюнула только, что выпитый глоток американо, шутка разрядила напряженность вокруг стола, который теперь казался невероятно маленьким, когда его фигура занимала вторую половину.

— Нет, это не подходит для меня.

Он наклонил голову, несколько выбившихся прядей светлых волос упали ему на лоб. Он облизнул губы, и я на несколько секунд перестала дышать. Он откинулся на спинку стула, улыбаясь.

— Бейли сказала мне, где тебя искать.

Предательница. Лучшая подруга на свете. Я пока не решила.

— Что я могу для вас сделать, мистер Джексон? — Я переняла голос, который использовала в зале заседаний, зная по нашим кратким моментам вместе, что ему нравится идея контролировать женщину, которая привыкла все контролировать.

— Осторожнее, Рыжая. — Он сделал медленный глоток кофе. — Продолжай говорить со мной в таком тоне, и я не буду так осторожен с тобой на людях.

Мои глаза расширились.

— Ты что, угрожаешь мне КПК? — Он ухмыльнулся, и я покачала головой. — Нет, конечно, нет, — продолжила я. — Рори Джексон — известный плейбой. Проявление привязанности было бы последним, что было бы у него на уме. — Факт прозвучал резче, чем я намеревалась, и я открыла рот, чтобы извиниться, но он поднял руку, останавливая меня.

— Ты думаешь, что так хорошо меня знаешь. — Он покачал головой. — Прочитав несколько статей. Посмотрев несколько документальных фильмов, и каждый станет экспертом в том, кто я и чего я хочу.

Я хихикнула.

— Что такого смешного, Рыжая?

Мое сердце учащенно билось каждый раз, когда он использовал для меня свое принятое прозвище. Я втянула воздух, заставляя себя быть такой же уверенной и спокойной, как он.

— Ты забываешь, что я не просто фанатка.

— О? Ты теперь сталкер?

— Отнюдь. — Я открыто оглядела его с ног до головы. — Хотя у меня действительно есть глаза. И неоднократно становилась свидетельницей твоих действий, когда была у Гейджа.

— О чем ты говоришь? Я ни разу ничего не пытался сделать с тобой там.

Я откинулась на спинку стула, внезапно слишком задумавшись о причинах, стоящих за этим фактом.

— Верно, — сказала я, игнорируя неуверенность, в которой мне не было смысла копаться. — Но я никогда не была там единственной женщиной. На самом деле, мне кажется, я лично видела, а иногда и слышала тебя с пятью разными женщинами в пяти разных ситуациях. — Не то чтобы я считала.

Он зашипел, глядя на свою чашку, и помешивал содержимое внутри.

— Не стыдись, — сказала я, протягивая руку и касаясь его запястья. — Я бы не стала. Я нахожу это освежающим, когда кто-то может признать, кто он есть на самом деле, и ему насрать, кто это видит.

Он посмотрел на меня, его глаза загорелись, как будто он никогда не видел меня раньше. Я отдернула руку и ухмыльнулась.

— Итак, — продолжила я. — Нет, я не типичная фанатка, но я знаю тебя немного лучше, чем ты думаешь.

— Поверь мне. Ты бы не знала, что со мной делать, если бы действительно знала меня.

— Думаю, что справлюсь с этим. — Я предложила ему свою чашку, и он постучал по ней своей чашкой. Молчание было тяжелым, пока мы пили, но не таким неловким, как я думала.

— А теперь, — сказала я, ставя свою чашку. — Скажи мне, почему ты спросил Бейли, где я буду сегодня.

— У меня была тяжелая практика.

Я выгнула бровь, глядя на него.

— И ты подумал, что я могу как-то помочь? — Хотел ли он, чтобы я растерла его больные мышцы? Находясь в душе? У меня потекли слюнки, когда я только представила это.

Он оглядел кафе, как будто боялся, что нас могут подслушать. В кафе было всего несколько других посетителей, и они находились в другом конце зала. Медленный темп работы кафе был одной из причин, почему я так его обожала.

— Тренер не отпускал меня от себя. Он все еще злится из-за инцидента в баре.

Я кивнула, полностью понимая позицию его тренера. Если бы у одного из моих сотрудников было столько же инцидентов с применением насилия, сколько у Рори, то я бы применила к этому человеку "систему трех страйков". Я ахнула, наклонив голову.

— Сколько у тебя страйков?

Улыбка тронула его губы, когда он покачал головой.

— Ты никогда не перестаешь меня удивлять, Рыжая.

— Не привык быть с женщиной, которая думает своей головой?

— Я с тобой? мне казалось, что мы просто вычеркиваем пункты из списка, а я еще не видел контракта. — Он снова облизнул губы, и я фыркнула, совершенно взволнованная каждый раз, когда мужчина привлекал хоть какое-то внимание к своему чертову рту — а я слишком хорошо знала, что они способны сделать с моим телом. — У тебя ведь есть он, не так ли? Контракт? — Спросил он с широкой улыбкой. Если бы я уже не сидела, мои колени подогнулись бы.

— Ты уходишь от вопроса, — сказала я, изо всех сил стараясь сохранить самообладание.

— Который из них?

— Страйки.

— Ах, — сказал он, вздыхая. — Я уже сбился со счета.

Мой рот вытянулся в форме буквы "О", прежде чем я успела взять себя в руки. Мысль о том, что он будет уволен, пугала меня почти так же сильно, как мысль о том, что он примет мое предложение об эксклюзивных отношениях на три месяца.

— Ты лучший силовик, который у нас есть. Ты не можешь продолжать в том же духе, Рори. Ты нам нужен.

Он усмехнулся.

— Как долго ты была Акулой?

— Дольше, чем ты.

— Хa! — Он хлопнул ладонью по столу. — Ты — просто нечто.

— Я думала, мы выяснили это прошлой ночью.

Он наклонился над столом, придвигаясь ближе ко мне.

— В ту ночь мы только поцарапали поверхность.

Моя грудь быстро поднималась и опускалась, так как я не могла задержать ни единого вздоха, когда он был так близко, его запах щекотал каждый нерв в моем теле.

— О?

Он кивнул, откидываясь на спинку стула.

— Я бы хотел воспользоваться твоим предложением.

— О? — Я не могла вымолвить ни слова, мысль о том, что Рори будет принадлежать только мне целых три месяца, прежде чем мне придется навсегда отказаться от таких секс-богов, как он, украла все разумные мысли, которые у меня могли быть.

— Кто бы мог отказаться от такого? Ты так хорошо все изложила. — Его язык пробежался по нижней губе, как будто он все еще мог ощутить мой вкус.

Мои бедра сжались.

— Это то, что я делаю.

— Ты готова к тому, чтобы я показал тебе, что я умею делать? — Он сдвинул свои длинные ноги под столом, его колено коснулось моего. Вспышка жара пробежала по моей коже, и я взглянула на разбросанные по столу финансовые отчеты, о которых я почти забыла.

— Нет, — сказала я, мое плечо опустилось. Складка между его бровей вернулась, так, что я поспешила продолжить. — Я должна закончить это. — Я указала на свой ноутбук и стопку бумаг рядом с ним. — Как насчет ужина у меня сегодня вечером?

Он в мгновение ока разгладил свое лицо и допил кофе из своей чашки.

— Скажи мне: когда и где.

Я щелкнула ручкой, и написал свой адрес на клочке бумаги

— Я не афиширую то, где живу, — сказала я, вкладывая листок с адресом ему в руку. — И если бы ты мог убедиться, что папарацци не преследуют тебя — по крайней мере, до тех пор, пока мы не завершим все детали нашей договоренности, — я была бы признательна.

Он покачал головой и встал, одарив меня той ослепительной улыбкой, в которой было в равной степени очарование и чистый секс. Наклонившись, он прижался губами прямо к моему уху.

— Знаешь, Пейдж, думаю, трех месяцев мне хватит, чтобы выбить из тебя этот деловой тон.

Развернувшись на каблуках, он оставил меня сидеть с открытым ртом и без слов на языке. Я смотрела, как он уходит, наслаждаясь каждым дюймом открывающегося вида, пока он не скрылся из виду. Обмахиваясь стопкой отчетов, которые мне нужно было сделать, я поерзала на своем месте. Три месяца с Рори, и мне пришлось бы инвестировать в совершенно новую линию нижнего белья, потому что я, похоже, не могла оставаться сухой рядом с этим мужчиной.