Инквизитор

8

Проводив Бориса взглядом, дед Андрей обернулся к подъезжающим автомобилям. Подис ехали на трех джипах, вооруженные до зубов и готовые на самые решительные меры. Пытаясь спасти Дайлану, Андрей совершил то, что запретил себе делать много лет назад, когда был еще совсем ребенком и перед ним впервые встал выбор Пути. Он покормился. Забрал жизнь человека. Выпил ее, словно стакан апельсинового сока. И вернул тем самым свою Изначальную Суть прирожденного дарха. Но при этом он совсем забыл, что за прожитые годы накопил огромный эмоциональный багаж. Он любил, творил и радовался, создавая в себе Свет. Но еще он ненавидел, гневался и завидовал, порождая Тьму. И теперь, после преображения, его внутренней Тьмы оказалось достаточно, чтобы Свет Потока, неощутимый для людей, ослепил и отторг незадачливого дарха, приняв его за отступника. Теперь, когда «Глаз Мира» позволил ему снова нормально видеть возле Убежища, он уже не так сильно боялся незваных гостей, но все же силы были неравны, и дед рассчитывал решить дело миром.

Выехав на поляну перед домом, автомобили остановились. Из распахнувшихся дверей залпом высыпали бойцы в черном, всего семнадцать человек. Хорошо вооружены, неплохо подготовлены. В глазах лишь отражение слепого фанатизма. Великолепная промывка мозгов. Наверняка к каждому отдельный подход, свой кнут и свой пряник. Ну почему Силиорд не одобряет подобный метод вербовки полис? Сотня-другая подобных зомби могла бы здорово помочь в такие вот кризисные моменты. Рассыпавшись по поляне, полис не спешили переходить к активным действиям. Одни демонстративно заряжали свои дробовики, другие так же демонстративно передергивали затворы «калашей», показывая, какие они крутые мэны. Правда, подис пока еще не совсем поняли, кого они должны запугать и из кого, в случае необходимости, придется делать решето. Дряхлого старика из соседней деревни они в расчет не принимали. Даже если он в курсе всего, то серьезной угрозы представлять не мог. Скорее всего, забрел на хутор случайно. Звонок насмерть перепуганного Яфимцева о побоище, учиненном в городе, мало что объяснял. Лишь то, что, возможно, придется иметь дело с раненой ведьмой, каким-то образом умудрившейся убить Сержа и двух бойцов.

— Где она?

Вперед вышел старший. Лет тридцати, высокий, крепкий, с оттенком легкого безразличия в глазах и тонким шрамом на переносице. Если бы Андрей только знал, что именно этот «шрам» накладывал запирающее заклинание на умирающего Виктора.

— Кто, сынок? — наивно улыбаясь, уточнил Андрей, попутно пробуя сформировать «пиявку» и прицепить ее к одному из подис, казавшемуся сейчас наиболее уязвимым.

В городе, спасая Дайлану, он уже кормился. Но иначе. Легкое прикосновение к руке человека, «рывок», и крупица силы перетекает в его тело, а жертва растерянно идет дальше, не понимая причины внезапно возникшего головокружения или головной боли. Стандартная процедура для любого начинающего дарха, еще не научившегося создавать стабильные питательные каналы. Только вот подис — не беспомощные прохожие. Они не позволят безнаказанно выкачивать из них жизненную силу. Стоит сделать хотя бы одно неверное движение, и его моментально превратят в решето. Значит, настала очередь совершенствовать свои навыки.

Бесплотный сгусток энергии, тянущий за собою тонкую Нить Жизни, без труда пробил слабый ментальный щит человека, но удержаться на теле жертвы не смог, соскользнул на землю и растворился без следа. К сожалению, Андрей не обладал достаточным опытом в подобного рода делах, но, как любой прирожденный дарх, быстро учился. Не слишком расстроенный неудачей, Андрей тут же принялся формировать вторую «пиявку», на сей раз, составляя формулу заклинания с великой тщательностью. Сейчас ему требовалась хотя бы одна Нить Жизни, иначе не выстоять. Полагаясь только на собственные силы, можно было закончить как Дайлана. А подобного исхода дарх для себя не желал.

— Только не надо умничать, дед, — предупредил «шрам», погрозив Андрею стволом пистолета. — Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. Где ведьма?

— Ведьма, ведьма… Такие большие, а до сих пор верите в сказки, — улыбнулся старик.

— Дед… — надавил подис.

Кажется, он был неплохо осведомлен. Возможно, даже догадывался, а то и знал, что Андрей не совсем человек. Все зависит от того, насколько он информирован своими хозяевами. И информирован ли вообще.

— Здесь ее нет точно, — уверенно ответил Андрей. — Можете даже не искать.

Вж-жи-их. Вторая «пиявка» скользнула в сторону человека, попыталась закрепиться, но снова безуспешно. Плохо, очень плохо. Все же семьдесят лет без практики, это довольно большой срок, учитывая, что Андрей, выбрав Отречение, не использовал подобный метод кормления ни разу в жизни. Дернуло же его вспомнить о своей Истинной Сути на старости лет!

— А где Борис Норин? Уж он-то точно здесь. — Старший кивком указал в сторону стоящего неподалеку «ауди». — Ведь он приехал сюда на этой машинке.

— В доме, — честно признался Андрей. — Сидит и трясется от страха. Оставили бы вы его в покое, сынки. Он ведь вам ничего не сделал. Приехал могилку брата проведать да наследство законное получить, а вы его так круто в оборот взяли. Пожалели бы парня.

— Не твое дело, дед, — огрызнулся подис, уверенно двинувшись в сторону дома. Необходимо было срочно что-то предпринять. Энергии, взятой при первом кормлении, уже не осталось. Она вся без остатка ушла на два «Шага света», позволившие Андрею вытащить Дайлану из города и опередить Бориса, встретив его на дороге. Но и быть сторонним наблюдателем он больше не мог. Хватит. Андрей потерял Виктора, едва не потерял Дайлану, которой был обязан всем, даже собственной жизнью, и терять еще одного невинного он не желал. Лимит безразличия исчерпан. Когда ему говорили, что на этой войне нет третьей стороны, Андрей не желал слушать. Теперь он понял, как сильно ошибался. На этой войне действительно нет третьей стороны. По крайней мере, для него.

— Погоди, сынок, — проговорил старик, преграждая путь «шраму», одновременно метнув в другого подис очередную «пиявку». На сей раз, либо по причине спешки, либо от волнения, заклинание вообще не достигло цели, рассыпавшись по пути. Интересно, как же он собирается остановить семнадцать хорошо вооруженных подис, если даже простейшее заклинание сформировать не может. Ведь умение протягивать Нить Жизни у таких, как он, врожденное. Даже лежа в колыбели, младенец может неосознанно «прицепиться» к любому человеку, склонившемуся над ним. Что же тогда с ним? Или это действительно расплата за Отречение?

— Уйди с дороги, дед, — рыкнул старший, небрежно отпихивая Андрея в сторону.

Похоже, он действительно не воспринимал старика всерьез. А зря. Сила дарха с возрастом только растет, вне зависимости от того, использовал он эту силу на практике или нет. А деду Андрею было отнюдь не восемнадцать.

Взмахнув клюкой, старик ударил ею обидчика в живот, трехкратно усиливая удар «Воздушной пращой». Заклинание низшего уровня, для детей, любящих пошвырять камешки и палки, но это все, что он мог себе позволить сейчас. Силы были неравны, и энергию приходилось экономить. К тому же для создания сложного боевого заклинания у Андрея просто не хватило бы опыта. Сказывались десятилетия, проведенные в Отречении. Впрочем, удар получился весьма приличный. Клюка разлетелась в щепки.

Звучно выдохнув, старший согнулся пополам и, не устояв, рухнул на землю. В ту же секунду раздались выстрелы. Их было немного, всего шесть. Короткая автоматная очередь прошила тело Андрея от бедра до плеча. Брызнула кровь. Нахлынула боль. Дорожка под ногами старика превратилась в подобие маленькой лодочки, дрейфующей среди огромных волн. Перед глазами вспыхнули серебряные искры. Уже падая на землю вслед за «шрамом», старик в отчаянии, почти не веря в успех, швырнул еще одну едва оформленную «пиявку» и отметил в затуманенном болью сознании сразу две приятные вещи. Во-первых, пули, продырявившие его иссушенное временем тело, оказались обычными. Поскупились на серебро или берегут на потом. Ну-ну, их проблемы. А во-вторых, четвертая «пиявка» неожиданно закрепилась-таки на одном из подис, моментально вгрызаясь в сочное биополе человека и создавая между ним и Андреем питательный канал. То, что нужно!

Энергия тоненьким робким ручейком потекла к старику, восстанавливая его силы. Действовать нужно было осторожно. Подис, ставший теперь его чарвом, мог заметить изменения в своем самочувствии и, если он достаточно информирован и сообразителен, поднять тревогу раньше времени. Правда, теперь это уже не имело большого значения. Один канал есть. Будут и другие.

— Старый дурак! — «Шрам» медленно приходил в себя, поднимаясь на ноги. К несчастью для себя и своих людей, он не сообразил, что щуплый, скрюченный дедок чисто физически не мог бы нанести удар такой силы. Не та комплекция. — Не сиделось тебе дома. Обязательно нужно было влезть!

Спорить Андрей не стал, будучи полностью согласен со словами подис. Куда лез, зачем? Сидел бы себе дома и смотрел очередной бестолковый сериал. Вместо этого лежит теперь здесь, в пыли, в крови, спешно затягивая раны, попутно пытаясь скопировать форму удачной «пиявки». Почему именно эта бесплотная уродина оказалась наиболее удачной, он объяснить не мог да особо и не пытался. Главное, запомнить, как он ее создал, и правильно воссоздать. Остальное — мелочи.

Подобрав пистолет, «шрам» перешагнул через тело старика и направился к дому, в котором перепуганный до полусмерти Борис замер у окна, с ужасом представляя себе, какая участь ожидает его в скором времени. Парень даже не сразу сообразил, что произошло, когда, неведомая сила подхватила входящего в калитку подис и отшвырнула его назад к джипам. А потом Борис увидел, как дед Андрей, который уже должен был бы умереть от многочисленных ран, медленно встает на ноги и отряхивает пыль со штанов.

Подис увидели, как старший сделал в воздухе замысловатое сальто и рухнул на крышу ближайшего джипа, тяжело дыша и постанывая, но далеко не сразу поняли, что происходит. Андрей решил не давать им такой возможности и использовать временное замешательство людей в свою пользу. Швырнув в толпу очередную «пиявку», дарх не стал дожидаться, пока она присосется, образуя еще одну Нить Жизни. Теперь он был уверен в успехе: покрепче «ухватился» за первый уже оформленный питательный канал и одним сильным мысленным рывком выдернул из тела человека всю его жизненную силу. Для того чтобы эффективно противостоять почти двум десяткам вооруженных людей, Андрею требовалось много, очень много силы. И он забирал ее из своего чарва.

Подис захрипел, его лицо мгновенно приобрело синюшный оттенок, глаза пожелтели, а из носа брызнула кровь. Невероятный по силе поток энергии хлынул по разбухшему до немыслимых размеров каналу в тело Андрея, наполняя его огромной силой. Все же, что ни говори, а с прирожденным дархом шутки плохи. Обращенный никогда не мог и не сможет вот так, одним рывком, вытянуть из жертвы всю жизнь, без остатка. Испить до дна и выбросить опустошенный сосуд. Как только «пиявка», уже полностью трансформировавшаяся и ставшая частью иссушенной теперь оболочки человека, перестала получать питание из мертвого тела, она съежилась и растворилась, будто ее никогда не было. Такова уж природа этой маленькой прожорливой твари — существует, только пока жив чарв, питающий не только дарха, но и ее нежную эфирную плоть. На мертвом теле ей делать нечего. Впрочем, двух «пиявок» одновременно Андрей и не смог бы удержать, не хватило бы опыта. Хотя он слышал о дархах, способных поддерживать в функциональном состоянии до десяти Нитей Жизни одновременно. Но это было верхом мастерства, доступным единицам. Обычный дарх обходился двумя-тремя. В мирное время этого вполне хватает.

Энергию, полученную от своей жертвы, Андрей решил использовать незамедлительно. Соткав мощную «Воздушную волну», он отбросил еще десяток ближайших к нему подис вслед за их предводителем, и пока остальные растерянно оглядывались по сторонам, пытаясь понять, что происходит, начал трансформацию своего тела, возвращая ему утраченные годы. Заскрипели, выравниваясь, кости, затрещали мышцы. Где-то что-то лопалось, вытягивалось, срасталось и обновлялось. Нельзя сказать, что процесс был приятный. На самом деле он оказался даже хуже, чем Андрей мог себе представить, но сейчас был просто необходим. Рассыпались и росли вновь зубы, обновлялась шевелюра, сглаживались морщины… Превращение заняло не более пяти секунд, но каждая из них показалась Андрею вечностью. Дарх даже не знал, что бывает такая боль! Потратив на трансформацию немыслимое количество энергии, он сразу поспешил восполнить ее, вырывая жизнь из второго чарва. Когда второй несчастный замертво падал на землю с посиневшими губами и отчего-то мгновенно поседевшими волосами, очередная «пиявка» уже впилась в тело следующей жертвы, растворяясь в нем и превращая беднягу в нового чарва. Это уже был страховочный вариант, на случай непредвиденных обстоятельств. На самом деле Андрей был переполнен силой.

Что происходит, подис поняли только тогда, когда увидели, как девяностолетний старик за считаные секунды превратился в крепкого тридцатилетнего мужчину, скинув шестьдесят лет возраста, словно старую поношенную шубу, а два их товарища по оружию один за другим упали замертво.

— Черт! Это нефалим! — испуганно проорал один из наиболее посвященных подис, лучше многих других понимающий, чем может обернуться для них встреча с прирожденным дархом. И не важно, что долгие годы тот подавлял свою Изначальную Суть, выбрав путь человека. Сегодня он вспомнил, кем является на самом деле. И, кажется, ему это начало нравиться

— А вы кого ожидали? — зловеще расхохотался Андрей, все больше и больше входя во вкус — Человека? Кампера? Или жалкого сошар?

Загрохотали выстрелы. Теперь уже не одинокая автоматная очередь, призванная усмирить безумного и буйного старика, а настоящий огненный шквал, способный уложить даже слона. И подис не промахивались. Пули рвали тело Андрея на части. Летели ошметки кожи, мышц, обломки костей. Боль казалась неимоверной. Полтора десятка стволов палили сейчас по нефалиму, пытаясь уничтожить его. Дарха можно убить, он не всесилен и не бессмертен, но сейчас Андрей был переполнен энергией. Пули могли замедлить его, даже полностью обездвижить, но не убить. Жизни, отобранные Андреем у других людей, держали его в этом мире крепче стальных цепей.

— Идиоты! Бараны! Давайте серебро!

«Шрам» наконец пришел в себя, сполз с крыши машины и первым извлек из своего пистолета бесполезную обойму, заменяя ее на другую, где каждая пуля — маленькая смерть для любого дарха, будь то сошар или нефалим. Чистый металл Силиорда. Одно из самых эффективных средств против детей вечного сумрака Тесила.

Едва не теряя сознание от невыносимой боли и стараясь затянуть как можно больше отверстий от пуль, Андрей сфокусировал внимание на ближайшем джипе, заставляя бензин в бензобаке мгновенно закипеть и воспламениться. Выбрав в свое время путь смертного и потеряв при этом необходимую энергии, он уже не мог практиковаться в магии, и сейчас это лишало дарха целого ряда преимуществ. Он не мог, а точнее просто не знал, как создавать сложные боевые заклинания, и опирался лишь на свои врожденные инстинкты, оперируя в основном силой в чистом виде. Впрочем, даже этого сейчас оказалось вполне достаточно. Глухо грохнуло. Джип приподняло в воздух, из-под днища ударило жгучее пламя, разливаясь по траве и захватывая в свои смертельные объятия сразу троих подис. Люди закричали, крутясь на месте и пытаясь сбить охвативший их огонь, в то время как остальные в страхе отпрянули, опасаясь разделить их участь. Помогать своим товарищам по оружию они не собирались. Не та ситуация. Да и люди не те…

Вместо этого подис начали быстро перезаряжать оружие. Непонятно, на что они надеялись, тратя драгоценные секунды на столь бессмысленное в данный момент занятие. У каждого оказалась хотя бы одна обойма с серебром. Но иметь при себе смертоносные пули и успеть использовать их — две большие разницы. Лучше бы они попытались бежать…

То ли эти подис никогда не сражались раньше с настоящим дархом, то ли они были так натасканы своими хозяевами, что бросались в бой, словно бешеные псы, но отступать нападавшие точно не собирались. Андрей мог им только посочувствовать.

Повернувшись в сторону одиноко стоящего «ауди», дарх резко взмахнул руками, подхватывая машину и швыряя ее во врагов, попутно повторяя фокус с бензобаком. Объятый пламенем автомобиль несколько раз крутанулся в воздухе и рухнул на землю, погребая под собой еще двоих. В небо взвились клубы алого жара, оповещая, что роскошное авто превратилось в груду дорогостоящих обломков. Пламя ударило Андрею в лицо, опаляя брови и обжигая кожу. Но дарх даже не заметил этого. Он был всецело поглощен схваткой.

Теперь на поляне перед домом бушевали сразу два гигантских костра. И дарх не собирался останавливаться. Смерть людей высвобождала из их бренных тел колоссальное количество энергии. И хотя его не связывала с жертвами Нить Жизни, пространство было насыщено жизненной силой настолько, что Андрей, как истинный нефалим, мог вдыхать ее, словно воздух. Пить, как сладкое вино. Боль и смерть были повсюду, и они обволакивали сознание Андрея дурманящим туманом, заставляя двигаться только вперед. Убивая, ломая, круша. Дарх тонул в этом вихре сладостного безумия, едва удерживая себя на поверхности. И он понимал теперь, почему так много его собратьев уходит во Тьму. Разве можно противостоять подобному? Разве можно этому хоть как-то противостоять?

Его тело, принявшее, наконец, всю полноту Изначальной Сути дарха, автоматически перешло в Тесил, смещенную реальность, издревле считавшуюся естественной средой обитания всех дархов. И теперь, когда Андрей воспринимался смертными как неуловимая, постоянно ускользающая от взгляда тень, он мог повеселиться по-настоящему. Полис перезарядили оружие и готовы были изрешетить его тело смертоносным серебром, только теперь они не видели, в кого стрелять. Люди точно знали, что ненавистный дарх стоит перед ними, но как ни старались, не могли сфокусировать на нем взгляд, даже на мгновение. И в то время как полис, испуганно озираясь, пытались понять, где сейчас находится их мишень (не палить же в пустоту), Андрей продолжал действовать, с каждой секундой все совершеннее и совершеннее овладевая своим врожденным магическим даром. Воодушевленный удачей первого опыта с термическими заклинаниями, он решил продолжить дело в том же направлении.

Затягивая последние раны и стряхивая легкое оцепенение, вызванное болью, дарх сделал манящий жест рукой, притягивая к себе огонь, бьющий из-под днища джипа. Багрово-черные языки, изящное переплетение огня и дыма, дрогнули, вяло противясь воле колдуна, но устоять перед силой дарха они не могли. Скользнув по земле и моментально превращая траву в черный невесомый пепел, пламя потянулось было в сторону призывающего его Андрея, но у дарха были иные планы, и спустя секунду покоренная стихия взвилась ввысь, скручиваясь в ревущий огненный смерч. На какое-то мгновение смертоносная воронка замерла на месте, слегка покачиваясь и затягивая в свое «тело» новые порции ядовитого жара, щедро рвущегося из джипа и «ауди», а затем хищно вздрогнула и потоком невообразимой раскаленной ярости обрушилась на головы перепуганных людей. Побросав оружие, несчастные в ужасе бросились врассыпную, заслоняя лица руками, но прекрасно понимая, что это им уже не поможет.

Одежда вспыхнула мгновенно, превращая сразу пятерых подис в орущие факелы, безумно мечущиеся по поляне. Защелкали одинокие выстрелы — в магазинах автоматов рвались патроны. Со звонким, но недоступным уху простого смертного щелчком лопнула перегруженная энергией Нить Жизни — она была протянута к подис, попавшему в огненный смерч, — без остатка отдавая дарху всю энергию человека. Площадка перед хутором превратилась в пылающий ад. Андрей, будучи колдуном, не имел врожденных пирокинетических способностей, как волхв, считающийся прирожденным магом Огня. Он, как и другие колдуны, должен был развить навыки формирования термических заклинаний постепенно, шаг за шагом постигая азы искусства управления самой непокорной и непредсказуемой стихией. Но безумие, порожденное сейчас его волей, восхитило бы даже опытного дарха. И только осознав, насколько действительно опасен их противник, оставшиеся подис попытались бежать прочь.

— Куда?!

Раззадоренный схваткой Андрей не собирался отпускать подис так просто. Он решил не оставлять подонкам ни единого шанса. Тем более что потом они могли вернуться, но уже с подкреплением. А этого допустить нельзя.

Двое совершили ошибку сразу, нырнув в салон уцелевшего пока джипа. И даже не успели осознать собственную глупость, когда их машина, вслед за первым джипом и «ауди» превратилась вдруг в ревущий шар огня, жадно поглощающий их бесполезную смертную плоть. Они не кричали. Да и как можно кричать, когда легкие моментально покрываются коростой ожогов, а кровь закипает. Спустя несколько секунд оба человека были мертвы.

Оставшиеся трое и среди них старший, понимая безысходность сложившейся ситуации, открыли беспорядочный огонь, пытаясь поразить ненавистного дарха. Это им почти удалось. Пуля задела-таки колдуна, выбив из левого бедра маленький фонтанчик слабо фосфоресцирующей алым крови. Сильнейшей болью отозвалось тело на ранение Чистым металлом Силиорда. Гневный рев дарха был слышан даже из Тесила, оповещая подис о скором возмездии. Впрочем, Андрей был настроен весьма решительно еще до ранения, которое лишь подтолкнуло его ускорить расправу. Сам не понимая как, дарх без подготовки и разбега прыгнул вперед, перекрывая все возможные рекорды по дальности и высоте прыжка, и моментально оказался за спинами подис. Враги даже не заметили произошедшее и продолжали тупо палить в пустоту. Изобретать что-то новое Андрей не стал. Просто воспользовался уже отработанными способами.

«Подхватив» с пылающего джипа немного огня, он швырнул его в спину обезумевшим людям, подпалив правый рукав пиджака «шрама». Заодно вспыхнул и один из младших подис. На третьего Андрей даже не стал тратить энергию. Просто подошел, и пока тот пытался понять, где сейчас находится колдун, одним сильным движением руки свернул бедняге шею, впитывая покидающую тело энергию прямо через кончики пальцев. В городе он тоже забирал силу, легонько касаясь рук прохожих, но там он выхватывал из людей лишь крупицы энергии, не убивая их. Оказывается, при непосредственном контакте с умирающим процесс насыщения идет эффективнее. И в отличие от Нити Жизни он невероятно приятен и позволяет ощутить все оттенки эмоционального фона человека. Весь спектр чувств. От отчаяния и неимоверной боли до наивысшего блаженства и эйфории, которую можно ощутить только в момент смерти, когда душа навсегда расстается с отягощающей ее плотью. Неудивительно, что многие дархи, особенно сошар, предпочитают именно этот способ кормления.

Разжав пальцы, Андрей отпустил свою опустошенную жертву и свободно, словно делал это сотни раз, шагнул из Тесила в Творение, становясь видимым, а точнее, воспринимаемым обычными людьми. Чуть раньше, чем того требовалось. Старший отреагировал на появление дарха мгновенно, направил в его сторону ствол пистолета и нажал на спусковой крючок. Он даже забыл, что его одежда горит, поскольку понимал — это его последний шанс. Больше уже не будет. И он этот шанс умудрился упустить. Колдун даже не стал спешить. Просто первые два выстрела ушли в пустоту, не причинив дарху никакого вреда. А к тому моменту, когда пистолет щелкнул в третий раз, Андрей уже был готов действовать, поскольку уже осознал, что слишком рано вернулся из родного среза реальности. В самый последний момент он ушел от выстрела, развернулся лицом к врагу, ловко бросил его через спину и придавил к земле легким потоком энергии. Бесполезный пистолет отлетел в сторону. Пламя, охватившее было уже всю руку «шрама», вспыхнуло особенно ярко и погасло. Не выпуская подис из невидимых пут, Андрей подошел к неподвижному телу, плотно вжатому в пожухлую и местами обугленную траву, и склонился над ним.

— Недооценил я тебя, ублюдок, — зло прошипел «шрам», даже не пытаясь подняться. Он понимал, насколько это бессмысленно.

— Со стариком справиться гораздо проще, — согласился Андрей. — Его всегда можно отпихнуть, как назойливую собачонку.

Деревенский говор у колдуна улетучился вместе с возрастом. Теперь никто не распознал бы в Андрее девяностолетнего деда.

— Надо было убить тебя еще месяц назад. Ведь и так было понятно, что ты дарх. Не мог простой смертный видеть в Тесиле. А ты всегда ментам дорогу к Убежищу безошибочно показывал.

— Что же не убил? — спросил Андрей, присаживаясь рядом с подис на корточки и заглядывая ему в глаза. Сначала в глаза. Затем глубже…

— Внешность смутила. Ведь под старика маскировался, тварюга. Вот и пожалел тебя. Думал, ты обычный кампер. Просто очень сильный. Да и не было приказа на уничтожение, — признался старший.

Андрей улыбнулся, слушая поверженного врага. Камперы были людьми и не имели ничего общего с дархами. Экстрасенсы, телепаты… Но все же люди. Некоторые могли видеть сквозь Тесил. Другие, наиболее сильные, умели разрывать Нити Жизни, растворять «пиявок» и восстанавливать поврежденное биополе человека. Значит, именно поэтому его не трогали все эти годы. Считали кампером. Жалким человечишкой. Впрочем, все правильно. Вблизи Потока трудно определить Истинную Суть. Особенно, скрытую. Вот и ошиблись. Ну-ну. Их проблемы.

— Я могу убить тебя прямо сейчас, — сообщил своей жертве дарх. — Ты веришь мне? Отвечай!

— Да, — коротко отозвался подис.

На его лице не было страха. Но и фанатичной решимости тоже. Просто растерянность и обреченность поверженного воина. Он не ждал милости от дарха. Можно ли ожидать пощады от того, кто рассматривает тебя только как источник необходимой магической энергии. Как батарейку.

— Хорошо. Тогда, полагаю, ты ответишь мне и ответишь честно, сколько еще подис находится в городе и где их можно отыскать. Отвечай, иначе я позабочусь, чтобы смерть твоих бойцов показалась тебе благословением по сравнению с тем кошмаром, что я приготовил для тебя. Скажешь, и, возможно, я оставлю тебя в живых. Выбирай сам.

— Пошел ты! — коротко, но достаточно емко ответил «шрам», давая понять, что на вопрос Андрея отвечать не намерен.

Это была даже не слепая преданность хозяевам, а страх перед ними. Неизвестно, какие пытки приготовил ему дарх, но он мог представить, что ожидает его за предательство. И поэтому предпочел умереть здесь.

Андрей встал и поискал прячущегося где-то в доме Бориса. Самого его видно не было, но дарх точно знал, что подопечный наблюдает за ним. Страх человека ощущался сильнее, чем запах горелой плоти, расползшийся сейчас по поляне.

— Борис. Подойди сюда, — позвал Андрей, продолжая «держать» подис с прежней силой.

В ответ последовала тишина, сдобренная новой порцией ужаса. Брат Виктора запаниковал, услышав зов дарха. Парень не знал, зачем его зовут на улицу, но рисковать не хотел, предпочитая отсидеться в доме. Борис давно понял, что для таких, как Андрей, дорога к дому непреодолима, и, значит, он находится сейчас в относительной безопасности. Сам Андрей тоже понял, о чем думает его подопечный. Это было не трудно, учитывая, какое представление он только что устроил.

— Да не съем я тебя, — раздраженно выкрикнул дарх. — Выходи. Я хочу тебя познакомить кое с кем, и, думаю, это важно для тебя.

Дверь дома медленно открылась. На пороге появился Борис. Лицо преисполнено недоверия, в руках широкий столовый нож, как будто эта железка может защитить. Спускаться с крыльца парень не спешил.

— Выкинь эту безделушку и иди сюда, — нетерпеливо велел Андрей, — Неужели ты думаешь, что я причиню тебе вред после того, как самолично привез в Убежище?

Колебания Бориса были недолгими. Сопоставив все факты, он понял, насколько глупо сейчас выглядит. Действительно, зачем Андрею убивать своего подопечного, если только что он с таким остервенением защищал его.

Положив нож на перила, молодой человек медленно спустился вниз и окинул взором устроенное дархом побоище. Три искореженные, объятые пламенем машины, причем «ауди» лежит колесами вверх, в десятке метров от своего первоначального местоположения. Шестнадцать трупов. Обгоревшие, изуродованные тела. Бесполезные автоматы вплавлены в иссушенную жаром землю. Воздух насыщен едким дымом и невыносимым запахом горелой плоти. Трудно поверить, что все это сотворил в одиночку невооруженный человек.

Только человек ли?

Подойдя к калитке, Борис остановился в неуверенности. Сейчас он стоял у последней черты, отделяющей его от этого загадочного существа, способного ожить после того, как его исполосуют автоматными очередями, в одно мгновение превратиться из девяностолетнего деда в тридцатилетнего мужчину, стать невидимкой и совершенно непонятным образом сжечь шестнадцать человек. Тринадцать. Один лежал неподалеку со свернутой шеей. Еще двое, умершие в самом начале схватки, вообще не имели никаких внешних повреждений, если не считать кровоподтеков и неестественной синевы кожи, словно у человека одновременно лопнули все кровеносные сосуды и капилляры, и кровь тут же свернулась. Как и от чего умерли эти люди, оставалось только догадываться. И в голову лезла всякая чушь.

— Да подойдешь ты сюда, наконец?! — разозлился Андрей.

Борис решился. Перешагнув невидимую границу, он вышел на выжженную поляну и, осторожно обходя дымящиеся тела, приблизился к дарху. На лежащего перед Андреем главаря парень старался не смотреть. Пленник лежал неподвижно, широко раскинув плотно прижатые к земле руки и ноги. По непонятной причине он даже не предпринимал попыток подняться, хотя совершенно точно был жив. Обожженный рукав не в счет. Очевидно, сейчас его держала та же сила, что испепелила всех нападавших.

— Думаю, вам стоит познакомиться поближе, — предложил дарх, обращаясь сразу к обоим.

Лежащий на земле был безмолвен. Не понимая, какую игру затеял Андрей, Борис решил последовать примеру «шрама» и тоже промолчал.

— Хорошо. Познакомлю вас сам, — проговорил Андрей. Пнув подис ногой под ребра, он спросил, а вернее потребовал: — Имя.

— Андрей, — хмуро ответил старший.

— Надо же, тезка, — усмехнулся колдун. — Ну что, тезка, знакомься. Это Борис Норин, брат Виктора Норина, ныне покойного.

Борис отвернулся, не понимая, чего добивается колдун.

— Не отворачивайся, — сразу отреагировал дарх, обращаясь к нему. — Тебе, наверно, интересно познакомиться.

— Нет, — ответил Борис — Зачем это вообще нуж…

— Это Андрей, подис Тьмы. Убийца твоего брата.

— …но…

Время замерло. Не веря своим ушам, Борис медленно обернулся к дарху, но тот молчал, и парень перевел взгляд на человека со шрамом.

Убийца… В милиции не было даже зацепок и уж тем более никакой надежды на возмездие. А теперь вот он, убийца Виктора, лежит перед ним, совершенно беспомощный. Беззащитный. И Борис может сделать с ним все, что угодно.

— Откуда вам… тебе… — Борис не знал, как обращаться к деду, скинувшему вдруг шестьдесят лет. — Откуда тебе известно, что убийца он?

— Таким, как я, достаточно заглянуть в глаза человеку, чтобы получить ответ, — пояснил Андрей. — Их было много, гораздо больше, чем сейчас, но вела их именно эта тварь. И он завершил начатое другими. Выслуживался. Сейчас у тебя есть превосходная возможность поквитаться за брата. Как ты хочешь убить его?

— Я?..

Борис растерянно взглянул в глаза лежащему убийце, наивно пытаясь увидеть то, что узрел Андрей. Или увидеть хоть что-то. И действительно увидел. Никакой мольбы о пощаде в глазах «шрама» не было. Но страх и отчаяние читались в них совершенно отчетливо. Подис не знал, что может сделать с ним человек, жаждущий мести. Но догадки закрадывались самые пугающие.

— Они приехали ночью. На восьми машинах. Окружили дом, не давая Виктору возможности выбраться. Начали штурм и через полчаса ворвались внутрь, — отчетливо проговаривая каждое слово, сказал дарх. — К тому моменту Виктор уже был при смерти. Но этого им показалось мало. Они притащили заготовленный заранее крест и распяли на нем умирающего. Прибили к кресту его руки, ноги. А этот ублюдок взял последний гвоздь, огромный, похожий на железнодорожный костыль, и вбил его в грудь твоему брату. Разве такой человек не заслуживает смерти?

Борис стоял, не в силах вымолвить ни слова. Ненависть к человеку, беспомощно лежащему сейчас на земле, вскипала с невероятной силой. Слова Андрея подогревали ее. Парень готов был не просто убить этого подис. Нет, этого мало! Разум метался в безумии ненависти, разрывался на части от желания придумать наиболее изощренную казнь, мучительную, болезненную и невообразимо долгую. Такую, чтобы она показалась убийце его брата настоящим адом. Борис хотел слышать его крик. Хотел видеть его страдания. Хотел… Он жаждал мести. Он жаждал смерти врагу. Не потому, что это ничтожество под его ногами убило его брата. А потому, что убило, следовательно — не достойно жизни. Убить убийцу. Жестоко! Безжалостно! Убить… И превратиться в такого, как он! В поганую мерзкую тварь, готовую убивать даже не ради мести, а просто ради смерти, продолжая бесконечную цепочку убийств.

— Нет! — прошептал он, отступая назад в страхе перед самим собой. Перед тем, в кого он готов был превратиться еще минуту назад.

— Не беспокойся. Никто никогда не узнает об этом, — заверил его дарх, и слова его были чистейшей правдой. — Кроме меня — никто.

— Нет, — еще раз повторил Борис — Не так! Не здесь!

— Ты хочешь суда? Сдать его властям? — Андрей усмехнулся. — Его выпустят через двадцать четыре часа, если не раньше. Он подис. Его хозяевам он нужен на свободе, а не за решеткой. Если сегодня он останется живым, то завтра вернется сюда с парой дюжин новых бойцов, подготовленных гораздо лучше. Ты уверен, что я смогу выстоять, если по мне жахнут из гранатомета? Лично я — нет.

— Это уже не самооборона. Это убийство! — отчаянно проговорил Борис.

Он не пытался вразумить колдуна. Он лишь отговаривал себя от поступка, за который будет раскаиваться потом всю оставшуюся жизнь. Все аргументы были на стороне Андрея. Он был прав, абсолютно прав. «Шрам» не достоин жизни. Но почему-то Борис точно знал — это неправильно. И совершенно непонятным образом сдерживал в себе поток ненависти, готовый вырваться наружу.

И что-то произошло. Нечто незримое и неощутимое, недоступное человеку, но понятное дарху. Даже не голос… Легкий порыв ветра… Солнечный луч, едва коснувшийся кожи… Робкое журчание ручейка вдали… Шепот листьев… Песня…

Андрей вздрогнул, вслушиваясь в это невероятное сочетание, впустил в свою душу каждое мгновение чудесной мелодии, утонул в ее бесплотной глубине и вновь вынырнул на поверхность бытия, неся в себе крупицу нового знания.

— Ты будешь хорошим Хранителем, Борис Норин, — сообщил Андрей. — Ты справишься, тебе по плечу этот груз. Поток скоро примет тебя.

— Чего? — слегка опешивший от столь резкого перехода, спросил Борис.

— Тебе уготован Свет, — продолжил дарх и взглянул на подис, ожидающего решения его участи. Нехорошо так взглянул. — А моя дорога пока идет по краю Тьмы.

Незримые щупальца Силы подхватили тело «шрама», приподнимая его над землей.

— Нет, пожалуйста, нет! — испуганно закричал тот, но было уже поздно.

Давление щупальцев усилилось, сжимая хрупкое человеческое тело.

— Что ты делаешь? Не надо! — Борис перепугался не меньше подис, неожиданно взмывшего в воздух на высоту нескольких метров.

— Он заслужил наказание. Ты поймешь, позже поймешь, — проговорил Андрей, даже не думая отпускать свою жертву.

Послышался хруст, затем еще. Тело жертвы вытягивалось, сминалось, выворачивалось. Невидимые щупальца мяли его, как пальцы ребенка комочек пластилина. Из разорванной кожи брызнула кровь, лопнули глаза, затрещал превращенный в труху позвоночник. Оборвался, захлебнувшись в крови и боли, жуткий крик отчаяния. Остановилось смятое, раздавленное сердце. Фонтаном разлетелись ошметки мозга. Выдавленная из жертвы столь чудовищным образом энергия заметалась в пространстве, умело подхваченная Ловчей Нитью Жизни Андрея. Тело дарха сыто отрыгнуло в Тесил грязные лоскутья ауры человека, сообщая, что переполнено Силой.

Спустя минуту, на землю упало даже не тело. Так… Груда плоти…

Андрей обернулся к замершему в ужасе Борису. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Человек и дарх.

Затем Андрей, не сводя с Бориса взгляда, потянулся к бедру и осторожно ощупал рану. Ту самую, единственную, нанесенную серебряной пулей. Кровь уже не хлестала, как в первые минуты, а едва сочилась, но острая жгучая боль напоминала дарху, чем именно нанесена эта рана. И что он не столь неуязвим, как хотелось бы.

Заметив, как колдун морщится от боли, Борис сразу понял, что эта рана чем-то отличается от всех остальных. И парень осторожно пробормотал:

— А я думал, ты неуязвим.

— Неуязвимых не бывает. Как и бессмертных, — сухо отозвался Андрей, решая, оставить ли ему пулю в ноге или попытаться вытащить ее, используя подручные средства.

Организм уже практически растворил застрявшие в теле свинцовые пули, но с Чистым металлом тело дарха справиться не могло. Для него это ранение было таким же, как для простого человека. И это было неприятно.

— Ты можешь сказать хоть что-то теплое?! — зло спросил Борис, уставший от едких высказываний колдуна.

— Да. Грелка. Достаточно тепло? — без тени улыбки отозвался Андрей.

Борис даже не понял, пошутил он или съязвил. Сам Андрей ничего объяснять не стал. Вместо этого он, не дожидаясь реакции Бориса, вдруг прекратил исследование раны и коротко приказал:

— Иди в дом.

— Зачем? — спросил Борис машинально, прекрасно понимая, что не посмеет ослушаться этого человека. И не потому, что боялся его — если бы Андрей хотел причинить ему вред, то уже причинил бы. И немалый. Просто он знал, что так надо. Почему? Хороший вопрос.

Осторожно обходя обугленные тела и чувствуя на своем затылке пристальный взгляд идущего следом дарха, Борис пересек невидимую линию, по непонятной причине отделяющую дом от остального мира, и остановился, обернувшись к Андрею. Как он и ожидал, дарх остался по ту сторону загадочной границы, бессильный пересечь ее.

— Что дальше? — спросил Борис, скрестив руки на груди. Как ни странно, за волшебной чертой он чувствовал себя намного увереннее, хотя и не считал теперь колдуна врагом.

Андрей нерешительно помялся на месте, после чего, словно решившись на самый отчаянный шаг в своей жизни, спросил:

— Я могу войти?

Старая игра с новыми персонажами. Сначала этот нелепый вопрос задавала таинственная незнакомка, теперь не менее таинственный дед Андрей, который больше и не дед вовсе…

— Да, конечно, входи, — легко разрешил Борис, с интересом наблюдая за результатом. Он не был уверен в положительном исходе, но отчего-то страстно желал, чтобы колдун перешагнул, наконец, границу. Ему было очень интересно узнать, что случится тогда.

Но ничего не произошло. Сделав несколько уверенных шагов по направлению к дому, Андрей вздрогнул и оказался на прежнем месте. Словно какая-то невидимая сила мгновенно отбросила его на пару метров назад. Интересно, где можно научиться подобному трюку?

На самом деле Борису было вовсе не до смеха. Цепочка загадочных событий росла, а объяснений ему пока никто так и не дал.

— Дьявольщина! — зло выругался Андрей.

Выброс оказался болезненным. Биться лбом в закрытую дверь всегда неприятно, особенно когда налетаешь на нее со всего маху, а именно такие ощущения испытывал любой дарх, пытавшийся незаконно пройти сквозь Бледную Границу Потока.

Значит, еще рано, Значит, Борис еще не готов. Ну, ничего, придет время. Главное, он в безопасности, пускай и относительной. Конечно, подис могут сунуться сюда снова, но времени на подготовку повторной атаки оставалось не так много, да и побоятся они, не зная, сколько дархов засели сейчас в Убежище. Не поверят, что только один. Уж больно показательный отпор дал им Андрей. Такого они явно не ожидали. Да что там они — дарх сам от себя этого не ожидал. Он, конечно, знал о своем недостижимом превосходстве перед смертными, но всегда считал, что, вступив в схватку с вооруженными людьми, несомненно, проиграет. Даже дарх не может соревноваться в скорости с летящей пулей. А если она еще и серебряная… Но, как оказалось, он себя явно недооценивал. Да и как иначе, если проводишь семьдесят с лишним лет в шкуре простого человека. Поневоле начинаешь мыслить как смертный.

Ладно, об этом позже. Первый шаг сделан, Борис Норин, потенциальный Хранитель Убежища, спасен. Теперь нужно было помочь Дайлане. Не зная, как поступить с умирающей ведьмой, он принял единственно правильное на тот момент решение — перенес ее тело в свой дом. Но это лишь обезопасило ее на время, но никак не помогло несчастной. Даже не облегчило муки. Для быстрого восстановления израненной плоти дарху требовалось колоссальное количество энергии, а именно энергии сейчас Дайлане как раз и не хватало. Глупый обряд, совершенный ведьмой, не позволял ей кормиться людьми, не нарушив структуры наложенного ею заклинания. Но теперь Андрей мог, наконец, помочь несчастной. Дайлана была сошар. Она не родилась дархом, как нефалим Андрей, а переродилась в результате сложного обряда, проведенного над ней другой ведьмой. Магический потенциал сошар и нефалимов был одинаков, однако только нефалимы могли создавать «пиявок» мгновенно. У любого, даже самого сильного сошар, на это уходили часы, иногда даже дни, что лишало их ряда преимуществ в бою, когда требовалась срочная подзарядка. Но зато только сошар могли, используя «Глаз Мира», питаться чистой энергией Творения. Это, конечно, немного, но для восстановления сил раненого дарха вполне достаточно. Вывозить за пределы Убежища столь ценный предмет сейчас было опасно. Значит, нужно привезти ведьму сюда.

— Я скоро буду, — решительно заявил вдруг колдун, направляясь к последней уцелевшей машине. Он мог бы использовать «Шаг света», позволяющий мгновенно преодолевать огромные расстояния, но попусту тратить силы не хотелось. Ко всему прочему первое скоростное перемещение оказалось для него довольно неприятным, словно прыжок в бассейн с кипятком, и повторять его он пока не горел желанием. Ничего, машина надежнее. Да и времени он потратит не так много. До деревни десять минут езды.

— Что это значит?! — возмутился Борис, уже порядком уставший от загадок. Никто не любит быть марионеткой в чужой игре, — Куда ты?!

— Домой, — лаконично ответил Андрей, не считая нужным что-либо добавлять.

— А я?! — не то удивился, не то возмутился Борис — Интересно получается — натворил дел и спокойно поехал домой.

— А компот?! — беззлобно передразнил его колдун. — Ты останешься здесь. Я ненадолго.

— Ну, уж нет! Когда на шум приедут менты, мне чего делать прикажешь? Как все это объяснять? — зло спросил Борис.

Вопрос, с его точки зрения, был вполне уместен. Если не стрельба, то взрывы внимание людей привлекли без сомнения. На поляне перед хутором лежало семнадцать мертвых тел и догорали три машины. Объяснять властям, что все это дело рук старика, помолодевшего вдруг на шестьдесят лет, у Бориса желания не возникало. Можно до конца жизни провести либо в тюрьме, либо в психушке. По выбору.

— Никто не приедет. Убежище устроено так, что не привлечет к себе внимания, даже если здесь начнется танковое сражение. Ни о чем не беспокойся, — ответил Андрей, садясь в джип.

— Эй, мне в больницу бы. У меня, кажется, ребро сломано, — намекнул Борис.

— Всего лишь трещина. Ничего серьезного, — отмахнулся Андрей.

Затем он снял с шеи «Глаз Мира» и протянул его растерянному Борису. — Это зачем? — удивился тот, подходя к автомобилю

— Пусть амулет останется в Убежище, — объяснил Андрей и, подумав, добавил: — Убери его в тайник и за пределы Убежища не выходи. Старайся все время находиться за оградой. Это Бледная Граница Потока. Она не пропустит ни одного дарха, сколь бы силен он ни был, а значит, там ты в относительной безопасности. Если появятся гости, я имею в виду новых подис, на глаза не показывайся, спрячься получше и молчи. Даже если будут обыскивать дом. Тупое геройство от тебя не требуется. Ты нам нужен живым.

— Нам? Кому это — нам? — насторожился Борис. Всем от него было что-то нужно. Но никто даже не пытался дать подробные разъяснения. Вот и сейчас вместо ответа Андрей усмехнулся, бросил «Глаз Мира» Борису в руки и завел машину.

— Эй! Ты не ответил! — зло отбросив амулет в сторону, Борис просунул руку в открытое окно джипа и схватил колдуна за отворот окровавленной рубашки.

— Отпусти, — жестко потребовал Андрей. — У меня нет времени на треп.

Он не лгал. В его душе было еще слишком много Тьмы, и, отдав «Глаз Мира», он снова начал слепнуть. Защитная пелена, создаваемая амулетом, теперь медленно таяла, и неудержимый Свет Потока уже начинал жечь ему глаза. Пока не сильно. Но Андрей знал, чем это закончится в итоге. Позже нужно будет пройти Очищение, если, конечно, найдется тот, кто способен провести подобный обряд. А пока придется потерпеть.

— Кто ты?! — прошипел Борис, не разжимая пальцев. — Хоть на этот вопрос ты можешь ответить!

— Дарх, — коротко ответил Андрей. — А теперь отпусти.

— И что? Что это значит? Инопланетянин? Экстрасенс? Жертва секретного правительственного эксперимента? Ты хоть человек?

Борис, наконец, отпустил Андрея и отступил в сторону.

— Я дарх, — повторил колдун, заводя машину и медленно разворачиваясь. — Все намного проще, чем может тебе казаться. И сложнее. В двух словах объяснить не получится. Но обещаю, когда вернусь, у нас будет до-о-олгий разговор. Береги «Глаз Мира». Он более ценен, чем твоя жизнь. А твоя жизнь сейчас бесценна для нас.

— Чихал я на вас! На всех вас! — зло крикнул ему Борис. Потом подумал и добавил уже вслед удаляющейся машине: — Пожрать чего-нибудь привези!

Но Андрей уже не слышал последней фразы, глубоко вдавливая педаль газа в пол. Ему нужно было как можно быстрее убраться с хутора. Свет Потока, до этого обжигавший только глаза, теперь начал пощипывать кожу, Очевидно, во время боя он зашел чуть дальше, чем ожидал, и его внутренняя Тьма разрослась до катастрофических размеров. И пока он никак не мог помешать этому.

«Ах, тетя Дайя, тетя Дайя, что же ты натворила!»