Инспектор Вест и дорожные катастрофы

23 Правда

Санитарная машина находилась не далее, чем в 5 футах. Должно быть, мотор был заранее включен, потому что она слишком резко сразу же взяла с места. Времени на раздумье не было. Смерть надвигалась так быстро, что, казалось, не было никакой возможности избежать ее.

Роджер не успел бы отбежать вперед, а если попробовать вскочить на капот машины, то тем самым только бы усилилась сила удара. Машина находилась уже в каком-нибудь футе от него. Он почувствовал жар, исходящий от двигателя. От грохота мотора звенело в ушах.

Он прыгнул назад и упал навзничь.

Он приготовился удариться затылком о землю, готов был испытать на себе страшную сокрушительную тяжесть колес. Действительно, удар о землю был сильным, но его спасла шляпа, так как смявшиеся поля ослабили толчок. Прижав руки к телу, он поднял глаза на пульсирующие внутренности санитарной машины, пронесшейся над ним. Переднее колесо слегка прищемило руку, задние колеса на мгновение закрыли от него дневной свет.

И все же машина прошла…

Практически он даже не пострадал, но его сердце колотилось от ужаса. Он почувствовал, что буквально не может двигаться, на него нашло оцепенение.

Послышались новые звуки: полицейский свисток, какие-то крики, потом он увидел, как к нему бежит ярдовский сотрудник, прижав свисток к губам, а сзади приближается продуктовый фургон. Двигатель «санитарки» все еще звучал очень громко, однако, постепенно ослабевая. Наступила необыкновенная тишина, которую только нарушали шаги бегущего человека.

Он не должен лежать, необходимо подняться. Подняться! Никаких дополнительных доказательств не требовалось. Ги и Смит не должны улизнуть. Никто не должен избежать рук правосудия. Поднимайся же!

Роджер начал с трудом вставать на ноги, сержант был уже совсем близко.

— Заблокируйте ворота, — крикнул Роджер. Продуктовая машина была недалеко. — Радируйте всем машинам, живее!

Голова у него кружилась, перед глазами все плыло. В ушах стоял невероятный гул, но он все же упрямо двинулся навстречу фургону.

— Ключ внутри? Нужно блокировать ворота, поворачивайтесь!

Он боролся с головокружением и пытался бежать, но ноги его еще плохо слушались.

— Через минуту сюда прибудет 10 ярдовских машин, — доложил сержант.

— Прекрасно… А теперь — кругом, проверим, блокированы ли задние ворота.

Он стоял возле дверцы продуктового фургона, с трудом забрался внутрь. Там уже находился водитель. Сержант тоже сел, включил мотор. Роджер повернул ключ, машина ожила.

Можно себе представить, как летит машина с беглецами вдоль подъездной дороги. Ага, вот они выскакивают из ворот. Только бы успеть. Фургон рванулся навстречу. Ворота находились от них в 20 ярдах, но Роджеру показалось, что они страшно далеко. Он не различал шум моторов.

Они подрулили к воротам.

Сбоку приближались три машины, большие, темные, блестящие. Он заметил водителя первой. Это был Ги, подле него сидел молодой парень. Роджер нажал на тормоза перед самым входом, потом распахнул дверцу, чтобы выскочить, но его внезапно остановил леденящий душу страх, ибо машина Ги развила слишком большую скорость и уже не могла остановиться.

Роджер прыгнул. Он видел выражение отчаяния на лице Ги, понимал, что тот изо всех сил жмет на тормоза, но у него нет никакой надежды избежать столкновения. Лицо молодого парня посерело от страха.

Роджер был уже вне опасности, когда раздался грохот столкновения двух машин. Сила удара была такова, что на минуту ему показалось, — машина, из которой он выскочил, сейчас перевернется. Однако, она устояла. Нос огромной черной машины сплющился, теперь обе машины представляли одно целое. Второй автомобиль из клиники врезался в кузов первой. Сейчас из нее выбирался какой-то человек с залитым кровью лицом, второй неподвижно свесился с руля.

В кузове второй машины находилась Розмари. Она была без сознания.

Приказ сержанта был получен машинами кордона. Они прибыли на место аварии еще до того, как начали скапливаться зрители. Немедленно приступили к извлечению жертв. Вроде бы Розмари Джексон не пострадала. Удостоверившись в этом, Роджер почувствовал, что у него сразу отлегло от сердца.

— А теперь поехали, — распорядился он, — проверим, что происходит у вторых ворот. Позвоните в Ярд, поставьте в известность Кортланда, пусть он проследит за тем, чтобы Бенджамин Каклифф не вздумал «пойти прогуляться», мне надо с ним лично побеседовать.

Сержант принялся вызывать Ярд по радио.

— Попросите, чтобы нам прислали с десяток людей, необходимо прочесать эту самую клинику. Как только прибудет подкрепление, окружите дом и прилегающий участок плотным кольцом, мы не знаем, какой номер они еще могут выкинуть. Кроме того, нужно проверить гараж возле стены.

Все это было вполне выполнимо, трудность заключалась в том, что нужно было действовать без промедления.

Когда Роджер убедился, что из клиники Полли не могла бы незаметно выбраться даже мышь, он отправился посмотреть на результаты столкновения двух машин.

Ги уже вытащили, он был мертв. Рядом с ним находился доктор Смит, иначе Роули, тоже мертвый. Один человек был тяжело ранен, двое лишь слегка. Всем раненым была оказана помощь, полиция организовала их отправку в специальный госпиталь.

Патрульная машина вызвала Роджера:

— С вами хочет поговорить старший офицер Кортланд, сэр…

— Вест слушает… а? Да, я бы сказал, что все кончено, но нельзя сказать определенно, пока не кончится обыск в клинике… Мне кажется, основной персонал не был в курсе дела, все было шито-крыто… но надо проверить. Я собираюсь приступить немедленно… Да, передайте Джексону, что его жена жива и здорова… А?… Каклифф? Я бы не хотел говорить, поскольку у меня нет прямых доказательств его причастности, но я был бы чертовски поражен, если бы это было не так… Меня не оставляет сомнение, что в свое время он все же убил миссис Роули… Может быть, я и сумасшедший, но я кое-что придумал, — добавил Роджер с усмешкой. — Пошлите побольше людей, Корти, здесь работы невпроворот. Кстати, а как Вейт?

— Совершенно спокоен. У него изумительная выдержка, — ответил Кортланд, — если он и правда ни при чем, то чем скорее мы ему об этом скажем, тем лучше.

— Он не виновен, даю голову на отсечение, — сказал Роджер, — прошу вас позвоните об этом и Джун Эйкерс.

Он отправился в клинику во главе ярдовских сотрудников, которые уже прибыли по его просьбе. Начался допрос обслуживающего и медицинского персонала, большая часть которых выглядела совершенно потрясенной. Роджер не стал тратить на них особенно много времени, его больше интересовала мадам Каклифф. Ее комната оказалась запертой на ключ изнутри. Пришлось высадить дверь. Женщина крепко спала в своей кровати.

— Во всяком случае, она жива, — сказал он сержанту. — Выставьте здесь охрану, чтобы ее никто не тревожил. Что-нибудь нашли?

— Они нашли комнату, где держали Розмари, — сказал сержант. — Согласно показаниям персонала, она была пациенткой доктора Смита, ее доставили сюда на «скорой помощи». Никто не сомневался, что она действительно была больна и прибыла сюда на излечение. Он один занимался ею. Только доктор Смит.

В кабинете доктора Смита обнаружили гору обгорелой бумаги. Большой сейф был раскрыт, внутри его и рядом на полу лежал толстый слой белого порошка.

— Героин или опиум, — с удовлетворением сказал Роджер. — У них здесь хранился порядочный запас для «лечебных целей». Когда наркотики доставали из сейфа, видимо, прорвалась бумага. Мы все найдем в разбитых машинах.

Он послал сержанта предупредить полицейских, разбирающих обломки машин.

Фактически это было все, что требовалось ему в клинике. Роджер позвонил в Ярд.

— Я уже читаю донесения, — с удовлетворением пробурчал Кортланд, — похоже, что ты изрядно там все подчистил, молодец, Красавчик! Ну, теперь-то тебе известны все детали данного дела?

— Пока нет. Сейчас я еду повидаться с Каклиффом. Вот после этого, как я думаю, история окончательно прояснится.

— Он все еще у себя в конторе!

— Прекрасно, — сказал Роджер, — пусть кто-нибудь ему сейчас позвонит. Одну минуточку, кто у нас умеет подражать чужим голосам? Мидлтон, если не ошибаюсь. Попросите Мидлтона обождать с полчаса, а потом позвонить Каклиффу. Пусть говорит пронзительным, писклявым голосом, как это делают чревовещатели. Не надо вдаваться в подробности. Пусть предупредит Каклиффа, что мне известно о фотографиях его жены, и что он сам и остальные удирают из лечебницы. Сделаете, хорошо?

— Не знаю, как этот номер у тебя пройдет, — с сомнением сказал Кортланд, — сколько раз тебе повторял Чартворд, что не надо жадничать… О'кей, сделаю…

— Спасибо! — искренне поблагодарил Роджер.

Через полчаса Роджер с двумя сотрудниками криминальной полиции находился подле здания в Портман-Плейсе, где помещалась контора Бенджамина Каклиффа. Его серебристо-серый «Роллс-Ройс» стоял неподалеку. Минут через десять сам Каклифф вышел из здания.

Он сел в машину. Роджер двинулся следом, две другие полицейские машины ехали поодаль. Так они и добрались до дома близ Риджент-парка. Каклифф вылез из машины и торопливыми шагами завернул в парадную. Через двадцать минут он снова появился на дороге. Роджер, уже в другой машине, поджидал его на углу. Каклифф резко взял с места и направился к Эдивейской дороге, затем через Гайд-парк к Хаммерсмиту. Вскоре они уже катили по шоссе, ведущему к лондонскому аэропорту. Роджер по радио предупредил тамошнюю полицию.

Когда они находились в нескольких минутах езды от аэропорта, Роджер получил ответ на свой запрос.

— Через полчаса самолет отлетает в Париж, сэр. Мистер Бенджамин Каклифф заказал на него билет по телефону.

— Я его встречу у самолета, — сухо промолвил Роджер.

Каклифф быстрыми шагами, вместе с остальными пассажирами, шел к самолету. Внешне не было заметно, чтобы он был перепуган или хотя бы встревожен. В руках он держал небольшой портфель, а два дорожных чемодана сдал на погрузку. Багаж как раз грузили в самолет. Роджер поджидал возле ступенек вместе с двумя ярдовскими сотрудниками и полицейским офицером аэропорта.

Когда Каклифф подошел к лесенке, Роджер сделал шаг вперед.

— Вы не могли бы мне уделить минуточку внимания, мистер Каклифф?

Каклифф остановился как вкопанный, челюсть у него отвисла. Когда наконец к нему возвратился дар речи, голос его звучал еле слышно:

— Почему? Почему именно сейчас? Я лечу по срочному делу в Париж, какое вы имеете право?

— Мы вынуждены просить вас отложить ваше путешествие, — необыкновенно вежливо сказал Роджер, — нам необходимо задать вам пару вопросов. Если мы получим удовлетворительные ответы, вы сумеете вылететь следующим рейсом.

Было похоже, что Каклифф потеряет сознание. Шагая рядом с Роджером в сопровождении «почетного караула» из остальных полицейских работников, Каклифф потерял весь свой спесивый вид. Они возвратились в здание аэровокзала. Носильщик принес чемоданы Каклиффа. До того, как начать допрос, их открыли и проверили.

Каклифф хорошо подготовился к бегству: между одеждой было напихано много иностранной валюты, по коробочкам разложено порядочно крупных бриллиантов, представляющих удобную форму помещения денег в любой стране. Имелись также аккредитивы на солидные суммы и несколько документов из иностранных банков, доказывающих, что он ухитрился под различными именами сделать крупные вклады за рубежом.

Помимо всего имелся порядочный контейнер с героином.

— Какое обвинение мы ему предъявим? — спросил Кортланд у Роджера, когда последний уж к вечеру возвратился в Ярд, — тут легко обмишуриться.

— Формально мы пока его еще ни в чем не можем обвинить, — согласился Роджер, — но от одного обвинения ему все равно не удастся отвертеться, уж я об этом позабочусь!

— О чем ты толкуешь?

— Ты не забыл про убийство миссис Роули? Я уверен, что он наехал на нее специально… Это не был несчастный случай. Уверен, что Роули об этом прекрасно знал. Могу поспорить, что Роули, работавший тогда фармацевтом, с доступом к ядам и другим опасным препаратам, с самого начала сотрудничал с Каклиффом, занимаясь нелегальной продажей наркотиков. По-видимому, об этом узнала жена Роули. После ссоры с мужем она пригрозила ему обо всем донести в полицию. Более того, я убежден, что свидетели Каклиффа были подставными. Самое для нас позорное — это Аткинсон. Вспомни, Аткинсон разжился деньгами сразу же после этого процесса, он подал рапорт о переводе в Тоттинг, где и приобрел себе дом. Убежден, что он был куплен на деньги, полученные за лжесвидетельство.

Кортланд медленно произнес:

— Я начинаю видеть дневной свет, Красавчик… Но какое отношение имеют остальные?

— Я понимаю, что опережаю события, — усмехнулся Роджер, — но теперь, когда Браун перестал играть в молчанку, я уже в состоянии сделать кое-какие выводы. Браун работал с Роули несколько лет, он и несколько других помощников делали это сначала за деньги, а потом уже за наркотики. Они все превратились в наркоманов, как мне думается. Это происходило вот так:

— Мисс Брэй сотрудничала с Роули с момента Лигейтского «несчастного случая». Она была постоянным сотрудником компании Вейта. Аткинсон же обеспечивал ей, Брауну и некоторым другим членам шайки, использующим контору Компании для ширмы, необходимую безопасность.

Затем Аткинсон и мисс Брэй зазнались. Им было столько известно о Роули и его деятельности в качестве «доктора Смита», что они решили начать самостоятельное «дело», порвав с клиникой Полли.

Они знали всех наркоманов, регулярно приходивших в штаб-квартиру Вейта, так что у них имелась готовая клиентура. Браун сказал, что они стали брать меньше, чем Роули, и таким образом переманили его покупателей.

Роули не осмеливался их выдать, но остановить их «подрывную деятельность» было необходимо. Единственный путь — убийство. Сначала погибла мисс Брэй, и это, вероятно, на некоторое время приструнило Аткинсона. Впрочем, он мог поверить в действительно «несчастный случай». Потом произошла еще одна вещь, смертельно перепугавшая Роули: Чарльз Джексон, имевший отношение к старой Лигейтской истории, увидел его в клинике Полли.

Как мне кажется, уже в то время Роули почувствовал, что игра подходит к концу. Начиная с этого момента, он рассчитывает только на одно: как бы благополучно удрать со всем тем, что он успел «заработать». Но опасность надвигалась со всех сторон. Во-первых — Джексон… Его надо было обезвредить. Самый простой путь — прибрать его к рукам, и Роули решил сделать это через жену Джексона.

Заговор не удался, потому что Роули вынужден был спешить, у него помимо Аткинсона и Джексона были и другие неприятности. В противном случае, кто знает, может быть, ему и удалось бы все уладить, хотя бы на время.

Годами он планировал, как самому выйти сухим из воды. Козлом отпущения избран был Вейт. По его мнению, пожар в доме пастора окончательно доказывал вину священника.

Вот чего он не мог предвидеть, — это неприятности с миссис Китт!

В том, что миссис Китт познакомилась с Вейтом, не было ничего опасного, так думал Роули. Но фактически это явилось логическим завершением всей ее деятельности. Неожиданным было то, что миссис Китт взбунтовалась и таким образом грозила привлечь внимание полиции.

Брауну было приказано ее убить, и он был уверен, что она мертва. Но в живых еще оставался Аткинсон, от которого того и жди какой-то неприятности.

Да и Вейта требовалось окончательно скомпрометировать. И снова Джексон, особенно после того, как он обратился к частному сыщику. Одним словом, куда ни кинь, всюду клин. Уверен, что Роули задумал постепенное наступление на своих противников, но вскоре вопрос встал так: либо все, либо ничего. Так сказать, кончай одним махом!

Тогда он задумал осуществить целую серию убийств, каждый раз используя Брауна, который уже прикончил мисс Брэй.

Первой жертвой был намечен Джексон, но тому посчастливилось спастись.

Тогда похитили его жену в отчаянной попытке зажать ему рот. Мы знаем, чем это кончилось.

Следующей была очередь Аткинсона, тот умер.

— Затем шел Вейт…

— Я нисколько не сомневаюсь, что если бы мы не подоспели на выручку Вейту в тот раз, его бы прикончили, а после его смерти было бы «доказано», что это он занимался продажей наркотиков. И Роули остался бы в тени. Но, когда выяснилось, что мы следим за Вейтом, работать стало много сложнее. Ведь у Вейта хранились все имена и адреса клиентуры. Роули не мог допустить, чтобы списки попали в наши руки. Поскольку Вейт многое мог помнить наизусть, его тоже следовало уничтожить.

— Мы знаем, что он едва уцелел.

— Можно только догадываться, в каком отчаянии был Роули с того момента, когда оказалось, что миссис Китт и Джексон не погибли. Но он не мог остановиться, он должен был продолжать свои попытки что-то исправить. Браун слишком глубоко увяз, на него можно было полностью положиться. Ну, а потом оставалась надежда, что мы поверим в вину Вейта.

— Да, откровенно скажем, не беспочвенная надежда, — сухо заметил Кортланд, — некоторые из нас так и считали. Скажи, что можно доказать?

— Все, что нам потребуется, — усмехнулся Роджер. — Каклифф несомненно будет пытаться свалить вину на Роули и Ги, раз они умерли, но человек, который мог превратить собственную жену в наркоманку, не может рассчитывать на снисхождение присяжных.

— Позаботься о том, чтобы ему не отвертеться, Красавчик, — буркнул Кортланд.

Роджер отправился на свидание к Каклиффу, который откровенно праздновал труса внизу в камере предварительного заключения. При появлении Роджера он подобострастно вскочил и разразился несвязной речью:

— Я просто не мог в себя прийти, Вест, меня шантажировали. Когда-то я действительно имел дело с Роули, он запустил в меня когти и не отпускал. Он… он приучил меня к наркотикам, приучил и мою жену, а я не мог прекратить…

— Вы и пальцем не пошевелили, чтобы помочь ей, — холодно возразил Вест, — было бы гораздо милосерднее ее убить, как вы это сделали с миссис Роули.

— Вест, это ложь, это…

— Мистер Каклифф, кое-что вы не знаете. С момента гибели сержанта Аткинсона и мисс Брэй мы получили несомненное доказательство того, что они дали ложные показания на вашем суде после так называемого «несчастного случая», когда погибла миссис Роули. И мы продолжали данное расследование. Кроме того, в клинике Полли были найдены важные документы, которые рисуют вашу роль в получении и реализации запрещенных наркотиков. Если вы сделаете подробное и правдивое признание, это в какой-то мере смягчит вашу участь. Больше вам не на что рассчитывать.

— О, господи… — простонал Каклифф, — я… говорю вам, меня шантажировали, Вест. Таким образом я…

Его признание, которое он написал во второй половине дня, поставило точки над «и», подтвердив предположение Роджера, высказанное им в беседе с Кортландом. Там было сказано обо всем: как мисс Брэй и Аткинсон, отколовшись от них, начали «самостоятельное дело», как Роули и Каклифф лихорадочно боролись со злым роком, как правительственная комиссия усугубила их трудности, как Джексон…

Подъезжая вечером к дому, Роджер почувствовал, как он смертельно устал. Да, подумал он с усмешкой, Каклифф вряд ли сделал бы такое признание, если бы знал, что «улики» против лжесвидетелей в деле о смерти миссис Роули были ничтожными.

С точки зрения профессиональной этики подобный трюк был недопустим. С точки зрения той же этики он был никуда не годным полицейским.

Честное слово, невероятно запутанное дело. Остается только гадать, что же здесь было движущей силой — героин, опиум или деньги, на которые покупались люди, вроде Каклиффа, Аткинсона или мисс Брэй?

Но были и приятные моменты. Миссис Каклифф теперь действительно вылечат, Джексоны вернутся к своему медовому месяцу, роль миссис Китт не выйдет за границы полицейских архивов.

Ну, а фортуна вроде бы улыбалась Питеру Вейту. Прежде всего, рядом с ним находилась верная, несгибаемая Джун, так что в случае необходимости, есть кому его обуздать и привести в себя.

Вот у миссис Аткинсон и Бетти впереди трудные дни, но у полицейского констебля Дэвиса твердая рука, на которую они могут смело опереться. Человек первого сорта, подумал о нем Роджер, даже лучше Пая. Впрочем оба хороши, надо их незамедлительно перевести на сыскную работу.

Теперь, когда узел распутан, у Роджера стало легко на душе, особенно после того, как в Ярде стало известно, что у Чартворда миновал кризис. Правда, назначат нового помощника комиссара, Чартворд больше не сможет вернуться на работу, но одно дело — думать о том, что он ушел в отставку, и другое — потерять его навсегда…

Роджер добрался до Белл-стрит, поставил машину в гараж и вошел в пустой дом. Пора, пора Джанет возвращаться. Ты не представляешь, насколько привык к жене, ты воспринимаешь ее, как нечто само собой разумеющееся до той минуты, пока она не уедет из дома. Ну, и мальчики тоже… Сегодня-то он не забудет позвонить Джанет в 10 часов.

Роджер вынул из ящика вечерние газеты, сперва бегло просмотрел все, потом принялся детально изучать передовицу в «Дейли Глоубе» — так оно и есть, спохватились… «жители нашей страны должны понять, что бессмысленные жертвы на наших дорогах не должны повторяться… виновных надо сурово наказывать… страх, как справедливо указывает пастор Пит…»

Роджер закончил свой холостяцкий ужин, вздохнул, взглянув на гору немытой посуды, потом заметил, что стрелка часов приближается к десяти. Он устал от одиночества, поэтому, заказывая телефон, твердо решил, что под любым предлогом немедленно вызовет ее назад. С него хватит!