Инстинкт пары

ГЛАВА 4. Тебе ничего не грозит

Тело ощущалось невероятно слабым и странно затёкшим, в голове шумело. Ночь была классной, но уж больно утомительной, однако ни сил, ни желания остановить разошедшегося любовника, оказавшегося натуральным жеребцом, не было. Но так активно отрываться всю ночь в первый же для себя раз — глупо. Теперь чёрт знает, сколько всё болеть будет. Впрочем, оно того стоило, однозначно: когда ей ещё встретится такой активный и ласковый любовник?

Хотя она всё-таки дура. Вот так вот сорваться в ночь, непонятно куда с неизвестным мужиком⁈ И ведь возбуждённый разум не посетили никакие мысли о маньяках; о том, что она исчезла, не предупредив друзей, и те начнут волноваться, как только осознают факт её отсутствия в клубе; что этот незнакомый мужчина может сотворить с её телом всё, что ему вздумается. О, последняя мысль тогда как раз появилась, но вызвала ещё большее возбуждение.

Но такие вот проблески разума случились совсем ненадолго. Вскоре в голове царил туман, сквозь который с трудом пробивались сигналы от тела.

Видимо на волне общей затраханности и непривычности к столь специфически-активному времяпрепровождению Эльке снится очень реалистичный кошмар.

Казалось, что не только тело затекло, но и подвижность этого тела заметно ограничена. Или это только казалось? Реальность воспринималась размыто, нечётко и… нереально, что ли. Ну вот разве могло быть, что бы она оказалась на чём-то достаточно твёрдом, да ещё и с привязанными руками-ногами? Решительно же нет!

Тем более Эля смутно помнила, что после наступления утра вырубилась, а потом тело, вроде бы, ломило и всё горело. А, ещё помнила надёжные крупные руки, которые держали её, поили, обтирали… Неужели заболела? Как умудрилась летом-то⁈ Неприятность какая…

И, видимо, облегчение было кратким, потому что всё снова ломило и болело. Такое ощущение, что у неё внутри скручивались и переворачивались органы, ломались кости, да так, что тело аж подбрасывало на неудобном лежаке. Кажется, она плакала и кричала, звала… почему-то не маму, а Русю. И ведь он приходил. Шептал что-то успокаивающее, и от его голоса ненадолго становилось легче. А ещё поил почему-то томатным соком и иногда водой.

Но она не возражала. Только так и не могла понять, почему привязана.

Наверное, ей это чудится в бреду? Как и то, что несколько раз Рустам овладевал то слабым, то извивающимся в судорогах телом. Ну не могло же такого быть? Не стал бы он пользовать вот такую, температурящую и полубессознательную любовницу?

Не стал бы. Значит, организм подкидывает приятные ощущения из памяти, чтоб сгладить эффект болезни. Логично же? Вроде логично. Хотя в собственных способностях к логике (как и во всём остальном) Эля на тот момент очень сомневалась.

Ну и ладно. Главное, что от беспокойства за здоровье отвлекает. И… блин, а при такой температуре, что ли, можно почувствовать возбуждение⁈ Она определённо заводилась от происходящего-воображаемого. И это было уже совсем странно.

В итоге она потеряла счёт времени, и даже не заметила, как сознание всё же отключилось. И тем более не осознавала, как Рустам, отвязав её от фиксирующего стола и сняв мягкую повязку с глаз, выносил из подвала, направляясь в свою комнату, где его девочку можно было расположить со всеми удобствами.

Удержаться от фантазий было решительно невозможно: потом, после завершения мутации, Эля стабилизируется в психо-эмоциональном плане и не ужаснётся произошедшему с нею — всё равно ведь ничего уже не изменить. Да и после сообщения об изменении и статуса, и вообще расы, она поймёт, что вовсе не бредила. Но что делать — метаморфозы болезненны, хотя он постарался смягчить их, насколько это вообще возможно.

Несмотря на несколько соитий за день, больше всего на свете Рус хотел вновь брать свою пару и видеть в её глазах разум и полное осознание реальности. А ещё — зашкаливающее удовольствие, когда он впервые проведёт вязку с узлом!

Да, в отличие от всяких фэнтезюшных выдумок, узел у самцов (и не только альф, между прочим) возникал далеко не всегда во время секса, но и ждать течки самки тоже не приходилось. Всё просто до банальности: запереть узлом после секса можно было только самку их расы. В том числе и полукровную. А вот с обычными женщинами — нет, не срабатывало. Иначе оборотни давно уже рисковали быть раскрытыми. Зато беременность наступала только во время течки и только после узловой вязки, тут писаки не ошибались.

И очень редко беременели женщины-люди. Это случалось скорее вопреки всем законам физиологии, но иначе и непробуждённых самок не существовало бы.

В любом случае, секс с узлом дарит невероятные ощущения. Обоим. Так что Рус горел нетерпением. Оставалось только ждать окончания последнего этапа трансформы… Самого спокойного, слава Лунной Деве!

По прошествии очередной ночи Рустам сидел на смятых простынях и невесомо касался щеки спящей девушки. Эля только к середине ночи уснула, перестав пылать жаром и метаться. В это, второе утро, как и в первое, она спала, но сон был не в качестве мостика к изменённому состоянию, а просто для восстановления сил. Ну и фиксировать её, чтобы свести риск повреждений от судорог перестройки к минимуму, уже не требовалось. И всё равно Рус переживал, что теперь уже полукровная оборотница долго будет обижаться на пережитые по его воле страдания. Но иначе никак.

Альфа исполнил все предписанные действия и больше суток не отходил от горящей в огне мутации девушки. Очень долго. Не думал он, что это так… страшно — переживать за свою избранницу и быть не в силах хоть чем-то ей помочь, кроме как продолжать вытирать со всего тела пот влажной прохладной тряпицей, удерживать, когда та мечется в бреду, поить своей кровью, чуть разведённой соком, и овладевать в самые, казалось бы, неподходящие моменты, чтобы добавить мутагена и поскорее провести через трансформу. Случаев встречи с непробуждёнными самками слишком мало, чтобы знать многие нюансы.

И только сейчас настигла мысль, окатившая кишки изнутри ледяным крошевом: а что если бы мутация пошла как-то не так? Нет! Всё уже закончилось, так что лишние мысли и сомнения ни к чему.

Рядом раздался шорох, а следом за ним смачный зевок — Эля проснулась. Рус напряжённо следил, как слегка мутные со сна ореховые глаза останавливаются на нём — первая реакция девочки скажет, насколько легко, или не очень, будут дальше строиться их отношения.

— Рустааам… А мне тааакой жуткий сон снился…

Сердце альфы забилось чаще: впереди непростые объяснения. Но вроде бы настроение у девушки достаточно спокойное.

Эля в этот момент терялась в испытываемых ощущениях, потому что с нею явно что-то было не так. Она начала это понимать, как только сонная одурь пропала из разума, и тот смог воспринимать сигналы тела. И это самое тело вот нисколечки не болело, что было бы ожидаемым после столь насыщенной ночи. Напротив, чувствовалась лёгкость и странная эйфория. А последствия высокой температуры и вообще воспаления? Где? Хотя бы слабость и разбитость должны быть. И что вообще из смутно вспоминаемого было реальностью? Или всё-таки это лишь страшный сон?

Сосредоточившись на собственных чувствах, Эля неожиданно осознала, что испытываемая эйфория рождается запахом сидящего рядом мужчины. Таким приятно-терпким, сильным, вызывающим потребность вновь оказаться под мощным телом и почувствовать глубоко в себе длинную горячую плоть. Причём она его не чуяла, а именно ощущала как-то по-иному. И эта связь запаха-желания ну точно не являлась для неё характерной. Хотя ведь, помнится, ещё тогда, в машине, этот запах казался приятным… Но не настолько же!

Вообще, понимание своей способности воспринимать столь слабый аромат ошарашило. Зато стоило осознать возбуждение, как то нахлынуло с ещё большей силой, сворачиваясь в тугую горячую пружину внизу живота, а Рустам, словно мог прочитать её мысли, довольно и предвкушающе улыбнулся. И это внезапно испугало. Губы пересохли, а сердце зачастило от страха.

— Что со мной?

Рустам медленно провёл ладонью по её руке снизу вверх, остановившись на плече. Левом. И тут Эльку просто выгнуло от скрутившего желания, бросив по телу жаркую волну, источником которой являлась рука мужчины. Стало совершенно наплевать на ответы, в душе царила дикая и древняя потребность. В её мужчине. Издав протяжный стон, девушка почувствовала, как в её губы впиваются жадным собственническим поцелуем. И до того, как страсть окончательно отключила разум, услышала тихий рык: «Ты — моя!».

Альфа знал, что в первые дни пробуждённые самочки неимоверно жадны до секса, но не подозревал насколько. Опомнились они уже ближе к вечеру, и то потому, что потраченные силы организм потребовал восстановить как можно скорее. Оставив свою пару, раскинувшуюся звездой по кровати, Рустам быстро смотался на кухню и собрал на поднос всё, что только было съедобного. Вернувшись, он застал Элю в том же положении, но как только присел на кровать, та повернула голову и посмотрела прямо в глаза.

— Что со мной происходит? — рука девочки взлетела к плечу с ярко горевшей на нём меткой, а на лице появилась недовольная гримаса. — Почему… почему я так реагирую? Совсем не владею собой…

Несмотря на какую-то растерянность, Эля смотрела в лицо своего любовника и чётко понимала — что бы ей сейчас ни ответили, это не имеет ни малейшего значения. Она примет всё. Просто хотелось понимать, что именно надо принимать.

Рустам замер. Ну вот оно и случилось. Недовольство на лице любовницы сулило неприятные моменты в скором будущем. Да полно, не любовницы вовсе, а почти сразу — возлюбленной; слишком сильны древние инстинкты, да и сопротивляться им не возникало ни малейшего желания. Лишь бы не только он попал под действие тех самых инстинктов. А задобрить свою пару он непременно сможет, как бы сильно та ни обиделась. Вот прям сейчас и начнёт: еда, она всяко располагает на мирный лад.

— Элечка, давай мы сначала поедим, а потом я отвечу на твои вопросы? Нам вообще о многом ещё надо поговорить.

Девушка набрала воздух в лёгкие, явно чтобы что-то сказать против, но тут у неё резко и громко заурчало в животе, а скулы окрасились краской смущения. Так что она растерянно выдохнула и кивнула, лишь буркнув:

— Лааадно… Но даже не думай, что я забуду о своих вопросах! И футболку мне дай, что ли, какую, не голышом же есть.

Рустам улыбнулся, достал из шкафа одну из своих старых футболок, поменьше, и пододвинул в сторону принявшей сидячее положение пары поднос с едой. От сытных запахов теперь уже у обоих синхронно взбунтовались внутренности и, отсмеявшись, они принялись уничтожать всякие вкусности. Закончились те как-то быстро. Элька погладила себя по животу и недовольно глянула на поднос.

— Чёт как-то, словно в бездну провалилось… Странно, никогда столько не ела, а тут всё кажется, что мало.

Рустам убрал пустой поднос на тумбочку и подобрался.

— Об этом, в том числе, и пойдёт у нас разговор. Такое продлится ещё некоторое время, пока идёт перестройка организма. Прости, что всё решил за тебя, но по-другому я не мог. Да и не поверила бы ты мне раньше, не согласилась бы, даже спроси я твоего разрешения. А сейчас ничего изменить уже невозможно. Так что тебе придётся привыкать к мысли, что отныне мы навсегда будем вместе.

Взглянув в непонимающе распахнутые глаза своей пары, Рус тяжко вздохнул. Сейчас самое сложное.

— Ты только не волнуйся, и не считай меня сумасшедшим. Но я оборотень. Вожак небольшой стаи в почти сотню особей. И там, в клубе, я почувствовал в тебе свою пару, с которой смогу построить семью. Для нас это очень важно. Но ты была в непробуждённом состоянии, гены, полученные от кого-то из предков-оборотней, пока спали. А заставить их проснуться мог только я. И всё, что с тобой произошло с момента приезда в мой дом, — необходимые действия для запуска мутации в полуоборотня.

Элька слушала мужчину и нифига не понимала. А ведь сначала он казался вполне нормальным. Но тут вдруг выплыли всякие оборотни, пары и мутации… И уверенность в принятии «всего» как-то стремительно таяла. Что за бред? Впрочем, его склонность к таким сильным укусам никак на нормальность не тянула. И пусть Рустам просил не считать его сумасшедшим, но именно так она и начинала сейчас думать. Разве может нормальный современный человек иначе воспринимать мужика, на полном серьёзе считающего себя сказочным персонажем? Мужчина меж тем продолжал:

— Не веришь? Понимаю, это сложно, но я могу доказать. Только ты не бойся, пожалуйста. Тебе ничего не грозит.

И снова Элька не успела даже спросить, чего она должна бояться, как мужчина, сидящий рядом, как-то странно размылся в пространстве, а в следующее мгновение на кровати уже оказался огромный серый волк с горящими ярко-синими глазами. Она замерла в полном офигении, думая, чем таким мог её накормить любовник, что начались такие глюки, и даже сильно ущипнула себя. Больно! Но волк, к сожалению, никуда не делся. Наоборот, выдвинул одну из мощных лап вперёд, будто собирался подойти ближе.

Вот тут Элька испугалась. По-настоящему. Рядом с ней сидит дикий зверь, а вовсе даже и не глюк, и совершенно непонятно, чего от него можно ожидать. Да пусть и оборотень (что теперь отрицать-то?), но вот насколько он контролирует эту свою часть, животную? В голове сразу всплыла мешанина фактов из разномастного, когда-либо прочитанного фэнтези, или увиденных фильмов. Но всплыло прискорбно мало, словно страх махом вымел всё из памяти. Девушка вжалась в спинку кровати и зажмурила глаза.

Всё, сказанное до этого Рустамом, напрочь вылетело из головы. Впрочем, с закрытыми глазами было ещё более жутко, так что пришлось их открыть.

Неожиданно волк лёг на брюхо и тихо заскулил. Чего он? Но страх после такого показался каким-то глупым. А зверь ещё и глаза прикрыл и медленно — очень-очень медленно — пополз к Эльке. Та наблюдала за ним настороженно, но с некоторым интересом, и отодвинуться не пыталась (куда ещё-то, и так в угол забилась уже).

Зверь же дополз до своей цели, взгромоздил массивную б о шку прямо ей на ноги и тяжело, как-то по-человечески вздохнул. С минуту Эля просто неподвижно сидела, не зная, как себя вести, а потом победило любопытство. Осторожно, всё ещё опасаясь, девушка подняла руку и провела ладонью по мохнатой голове, между ушами. Волк почти никак не среагировал, только уши прижал. И Эля на пару мгновений замерла, раздумывая, что сделать дальше. Ей подсказали: лобастая бошка толкнулась в ладонь, намекая на повторение. Ну прямо собака, выпрашивающая ласку!

Уже смелее девушка принялась гладить такого смирного волка, пропуская иногда довольно длинную шерсть между пальцами. Мягкую, шелковистую, совсем не такую, как у Катькиной овчарки. А тот, словно приободрённый, придвинулся ещё ближе и уткнулся прямо в живот мокрым холодным носом, задрав им же футболку. Эльку моментально прошибло волной желания, а волк одобрительно рыкнул и начал вылизывать всё, до чего достал язык. А доставал он много где. И хлестнувшее по нервам возбуждение резко привело в себя. Не хочет она таких экспериментов!

Она вцепилась в шерсть на холке и попыталась оттолкнуть голову волка от себя. Тот немедленно прекратил и озадаченно уставился на неё, подняв голову, а Эля смущённо отвела взгляд и вполголоса попросила:

— Не надо, Руся, пожалуйста, прекрати! Я не могу, не хочу…

И через пару секунд рядом уже сидел человек и крепко обнимал дрожащую девушку.

— Ну что ты, не бойся, маленькая. Я же не имел в виду ничего такого, просто инстинкты зверя, которому нравится вылизывать свою пару. Знак симпатии в некотором роде. Секс в животной ипостаси возможен, только если оба находятся в ней. Тебе такое не грозит, не переживай.

Рустам, конечно, сожалел, что с его девочкой у них так не получится, но тут вообще счастье, что пара нашлась, пусть и часть сексуальной жизни оборотней пролетала мимо.

Эля же лишь уткнулась носом под ключицу любовнику и сопела, вдыхая обалденный запах своего… кого? Если она полуоборотень, то что это значит? И почему полу? И кто тогда Рустам, раз он говорил про «свою стаю»? Кажется, самых сильных самцов в волчьей стае называли альфами. А она тогда омега? Ага, первая и последняя буква алфавита… греческого.

Тёплые сильные руки приносили успокоение душе, но сильно бодрили тело. Да сколько ж можно трахаться-то⁈

— Рууусь, а то, что я тебя постоянно хочу, это нормально? И про какую такую мутацию и перестройку организма ты говорил?

Мужчина вздрогнул, когда Элька так протянула его имя, что вызвало очередное недоумение.

— Тебя хоть точно так зовут? А то как-то реагируешь странно. Или не нравится?

Её успокаивающе погладили по спине.

— Нет, маленькая, имя моё. Вот только никто до сих пор не сокращал его таким образом.

Эля фыркнула в ключицу — оторваться от тепла такого притягательного тела сил совершенно не было, как и желания.

— Никакая я не маленькая! Для девчонки так вообще каланча. И даже по возрасту так нельзя назвать: совершеннолетняя давно… Целых полгода уже, вот! А почему не сокращали?

Рустам некоторое время помолчал, слегка подрагивая от беззвучного смеха, потом ответил:

— Ладно, не маленькая. Но малышкой мне просто нравится тебя называть. Разрешишь? — дождавшись кивка разлохмаченной макушки, продолжил: — А не сокращали меня именно так, как ты это делаешь, мягко. Наверное, за здоровье опасались. Только друзья могли Русом назвать. Но тебе, конечно, можно. Мне даже нравится, просто непривычно.

Замолчав на некоторое время, Рус дождался лёгкого тычка носом под ключицу.

— Ты от темы-то не увиливай. Так что там про организм мой?

Это да, сколько не увиливай, а поговорить обо всём придётся. Радовало лишь, что в плане сознания трансформа не подвела, и девочка воспринимала как произошедшее, так и новую информацию относительно адекватно и быстро, без признаков истерики.

— Как я тебе уже говорил, у нас создать семью можно только с полностью подходящим партнёром, парой. Когда её встречаешь, это понимается на уровне инстинктов, что вот оно, твоё, самое дорогое и близкое. Ни один альфа, да и бета или обычный оборотень, однажды найдя свою пару, не отпустит её. Парой может стать либо рождённая самка, либо вот такая непробуждённая, какой была ты. Правда, только для альф. Бетам и обычным оборотням проще — они вполне могут жить и не с парой, спокойно заделывая детей.

Девушка, уже пригревшаяся у него на груди, встрепенулась.

— Погоди, а омег нет, получается? Ну, в фэнтези вроде так пишут…

Рус фыркнул.

— Есть. Такие непробуждённые самки, как ты, омегами и являются. Вообще, у оборотней градаций немного: альфы — самые сильные самцы, сильнейший из которых становится Вожаком стаи. Остальные подчиняются, составляя главную силу стаи. Беты — умные, и обычно идут во всякие интеллектуальные профессии. А простые оборотни занимаются всем остальным, что необходимо стае.

— А самки никак не делятся, что ли?

Он втянул манящий запах от волос девочки и покачал головой.

— Обычно нет. Изредка, правда, встречаются альфа-самки, у меня в стае даже одна есть. Но в основном это деление актуально для самцов, потому что мы очень иерархичны и довольно агрессивны. А самочки более покладистые и бесконфликтные.

— А эта единственная альфа-самка в стае, сама на тебя виды не имеет? А то я как-то не готова к встрече с оборотницей, стремящейся кардинально проредить мне причёску… И, кстати, почему ты не с ней? Раз она альфа, наверное, сильная тогда.

Рустам ухмыльнулся, а потом и вовсе облегчённо рассмеялся.

— То есть, против жизни со мной в стае ты ничего не имеешь? И я же говорил, полноценную семью мы можем создать только с парой, а Лера просто ею не является. А по части твоей причёски и вообще безопасности… Не только Лера, но и вообще никто в стае не посмеет тебя не то что пальцем тронуть, но даже и взглянуть косо! Чужая пара неприкосновенна. Тем более пара вожака. Про детей и говорить нечего. В общем, просто поверь и не нервничай напрасно.

Эля на последних словах, наоборот, как-то сжалась, опустила взгляд, а потом расстроенно заговорила:

— Русь, а если… Ты вот говоришь, про семью, про детей, а я… У меня давно недоразвитие матки ставят. Гинеколог сказала, что придётся проходить длительный курс лечения и то не факт, что смогу детей иметь. И что-то там ещё с влагалищем, не критичное, но вроде длина выше нормы…

Покачав головой, он привлёк свою расстроенную пару в объятия.

— Тише, тише, маленькая. Не волнуйся. Это с обычным человеческим мужчиной тебе было бы сложно. А всё перечисленное — обычные особенности нашего вида. У оборотниц развитие репродуктивной системы запускается только лет с шестнадцати и идёт довольно медленно, но забеременеть самка может, лишь получив брачную метку. А для непробуждённых самочек нужен подходящий им альфа, способный запустить трансформу организма. Так что не придётся тебе лечиться, всё естественным путём разовьётся за несколько лет. Единственное, врач у нас свой, который наблюдает всех самок в Питере.

— Да? Это хорошо, прям гора с плеч упала. А ещё вот спросить хотела, почему ты говоришь, что я полу-оборотень? Разве укус не превращает совсем?

— Нет конечно, это выдумки писателей, малышка. Обращаться в зверя ты не сможешь, к сожалению. Это могут только рождённые оборотни. Зато станешь гораздо здоровее, почти перестанешь болеть, тело будет крепче и выносливее, кожа и кости прочнее. И жить будешь немного дольше: оборотни до ста пятидесяти спокойно доживают. В общем, не бойся, тем более я теперь всегда буду рядом, буду заботиться и любить… до потери пульса.

Плоская шутка, но Эля хмыкнула.

— Вот же неутомимый… Всё б тебе только трахаться.

О том, что ей тоже уже минут несколько снова нестерпимо хотелось того же, Элька благоразумно промолчала. Только вот её волк и так об этом знал.

— Ну-ну… Посмотрим, как ты запоёшь во время первой своей течки.

— Это что ещё за ерунда? Не, я знаю, что это такое у собак, но вот как у оборотней?

— А давай мы вернёмся к этому вопросу непосредственно перед тем как? Её всё равно не будет, пока твой организм более-менее не созреет, а это как минимум год или даже больше.

Элька посмотрела на него с подозрительностью, но потом кивнула:

— Ладно, давай.

— Эля, только ты теперь никуда от меня не денешься, пойми это. И жить мы тоже будем вместе, здесь.

Девушка встрепенулась и посмотрела в окно, вытянув шею. Там шумел вечерний лес.

— А где это — здесь? Я ж ведь так и не знаю, куда ты меня привёз, — и тут Элька вдруг испуганно посмотрела на Рустама: — Блииин… Катька! Она же там с ума сойдёт и всех на уши поднимет! Где моя трубка? Надо срочно позвонить, а то Катька, наверное, за эти сутки невесть чего уже надумала!

— Двое…

— Что?

— Ты здесь уже почти двое суток, Эля.

— Бедная Катька, она точно там двинулась от беспокойства. Ну всё, пипец мне…