Инстинкт свободы

Авторы журнала «Склянка часу» о стихах Елены Заславской

Са-ами мы не фемини-истки», — перефразируя метровскую попрошайку, реагирую на стихи Елены Заславской. Но как же солидарна я (по половому признаку) с ее героиней — уверенной в себе, независимой и раскрепощенной! Особенно нравится мне отсутствие лун, свечей, грёз и прочей псевдопоэтической дребедени. Мне бы так...

У Елены Заславской есть ощущение мотива, а всё безмотивное бесцветно, бесполо.

Вот и доросла Склянка до эротических стихов! А то все как-то в прозе. И все как-то в мужской. А ведь женщины тоже могут многое сказать. Хоть и не все описать. Но Елена Заславская и сумела и смогла. И очень удачно. Волнующе-поэтично...

Находки столь же очевидны, как очевидны и банальности, эффектно украшенные. Над революцией предпочтительнее изгаляться, а не впадать в эйфорию. Все революции есть fleshmob. Уродство жизни не нужно оправдывать красотою искусства, поскольку ни уродства, ни красоты не существует в свете высшей правды, которую Елена отрицает. Но душе ее — вовсе не пропащей или, точнее, с понтом пропащей, — никуда не деться от отрицания отрицания.

Елена Заславская — поэтесса. В отличие от других своих собратьев по перу женского пола, она не стесняется своей женской сущности (отнюдь не сучности, хотя это уже слишком субъективно). Она женщина и это видно в каждой строчке ее стихов: и в той, что на грани непостижимого (кто-то говорит — гениальность), и в той, за которую иному (иной) было бы стыдно. Так кто она — Елена Заславская? Пусть будет так — «ПОЭТЕССА».

Смелый автор, и эта смелость перекрывает все остальное. И недостатки, и — достоинства. Надо не только ИМЕТЬ ЖЕЛАНИЕ сказать, но и уметь сказать. Но насколько мало в современной поэзии даже имеющих такое желание.

Елена демонстрирует нам скорее не инстинкт свободы, а свободу инстинкта. Инстинкт свободы поэтически опутан иными инстинктами.

Постоянно слежу за публикациями Елены Заславской, поскольку они вызывают чувство удивления и свежести. В частности, хочется сказать, что осталось в душе от прочтения «Виолончель» — удовольствие от изысканного, филигранного слова и удивительного чувства меры, можно сказать, балансирования на лезвии ножа в описании интимных сцен. Только большое мастерство и трепетность чувств позволило автору передать возвышенную чувствительность и показать, как велика пропасть между эротикой и порнографией...