Инструменты и их рукоятки. Кокошник, коруна, кичка... ("Сделай сам" №2∙2007)

Творений нетленная сила (секреты золотого руна)

Н.Г. Беляева

_{Продолжение. Начало см. в № 1, 2007 г.}

«Пусть погибнет Франция…»

Люди чтут Прометея за то, что даровал им огонь. И пожалуй, наравне с ним вспоминают Ясона, который действовал вроде бы только в семейных интересах. Этот наследник приличной древнегреческой фамилии неимоверными усилиями вернул золотое руно, потому что в нем было спасение и благоденствие его близких. Но, как оказалось, и всего рода человеческого. Не потому ли Ясону вызвались помогать в его сугубо частном деле все великие герои Греции, свободные в тот момент от подвигов? А самые влиятельные из бессмертных покровительствовали предприятию Ясона не только в плаванье в Колхиду, но и потом, покуда он оставался достойным своего деяния.

Все, кто рассказывали о странствиях Ясона и его спутников, рисовали золотое руно красками своего воображения. Легенда о непостижимо прекрасном живет на Земле тысячелетия. Люди стремятся добывать свое золотое руно с теми качествами, какие ценятся в их эпоху. И вовсе не аллегорично — в чьих руках секрет золотого руна, у того реальное золото, богатство, экономическое благополучие. Так было встарь, так происходит и поныне.

Уже в третьем тысячелетии до нашей эры на пастбищах Междуречья разводили овец с длинной волнистой шерстью, за нее соседние народы с готовностью отдавали свои лучшие изделия, а слава о шерстяных тканях из Южного Междуречья разнеслась так далеко, как далеко заплывали торговые корабли. Грозные египетские фараоны за полтора тысячелетия до нашего летоисчисления, завоевывая страны на восточном берегу Средиземного моря, пеклись о том, чтобы из трофеев властителям доставались золото, слоновая кость и с теми же караванами воины перегоняли стада овец.

Золотое руно, овечья шерсть служили меновой стоимостью, разновидностью денег. К примеру, на территории древнего Урарту археологи раскопали глиняные таблички с записями по хозяйству — кому сколько принадлежало шерсти, овец и коз.

До банков во времена Плиния-младшего было еще далеко. Но он признается в письмах друзьям, что один вид тучных овечьих отар в его родовом имении в Лаврентинуме внушает ему спокойствие и уверенность, надо полагать, вполне материального толка.

Руно, а чаще обработанная шерсть в виде пряжи или готовых изделий повсеместно входили в состав оброка, повинности хозяину земли, феодалу. И горе тому нерадивцу, кто плохо смотрел за скотом. У славян за потраву чужих посевов, на что горазды и овцы и козы, полагалось 30 плетей и уплата штрафа пострадавшему. Так гласит «Земледельческий закон» VIII века — сборник славянских обычаев.

Продукты овцеводства обеспечивали такую значительную часть домашней экономики, что все остальное бывало нипочем. «Пусть погибнет Франция, — восклицали владельцы стад, — лишь бы мои овцы оставались целы». Те из королей, самодержцев, правителей разного ранга и их наместники, которые умели мыслить по-государственному, заботились о своей Франции, Британии, Пруссии и потому помогали овцеводству.

С незапамятной поры овца была принадлежностью пейзажа Пиренейского полуострова. В предгорьях королевства Кастилия выгуливали стада с необыкновенно белой и мягкой шерстью, которую нарасхват раскупали по всей Европе. Почти пять веков не знали ей равной. К тому времени, когда Кастилия с соседними королевствами объединилась в Испанию, кастильская шерсть господствовала на европейских рынках. И как только Филиппу II Испанскому, королю Священной империи, куда входили и Нидерланды, понадобилось досадить нидерландским купцам, он повысил пошлину на испанскую шерсть на 40 процентов, нокаутировав на время местное сукноделие. А до этого в ворота Амстердама ежедневно въезжали по две тысячи фургонов с шерстью и кожами, в гавань приплывали сотни судов с товарами изо всех стран света, работала первая общеевропейская биржа и тысяча банков держала здесь свои представительства. В 1531 году в Антверпене действовали итальянское и турецкое торговые товарищества. Несравненные нидерландские сукна обменивались на привозные изделия во время двух ежегодных ярмарок, длившихся по 20 дней.

В колониях Нового Света испанцы запрещали выпускать шерстяные ткани и привозили собственные, продавая их втридорога. Воистину — кто владеет золотым руном, владеет миром. Испанцы строго берегли от завистливых соседей и партнеров свое сокровище. До второй половины XVIII века никому из европейцев не удавалось заполучить хоть одного породистого испанского мериноса для разведения в своей стране. Наконец, в 1748 году порученцы Фридриха Великого сторговались и закупили здесь тонкорунных овец для Пруссии. Король Фридрих Вильгельм I содержал большую армию и строил империю по всем правилам абсолютизма. Сначала он завел суконную фабрику, и скоро все его войско получало обмундирование из королевского сукна. Правительство не затруднилось в средствах против конкурентов, производивших льняные и хлопковые ткани. Вскоре был издан приказ штрафовать 100 рейхсталлерами всякого, кто посмеет носить вещи из льна и хлопка.

Короля не устраивало, что его сукновалы покупают шерсть за пределами Пруссии. Зная толк в сельском хозяйстве, Фридрих заставил получать пользу от каждого клочка земли. Король самолично объезжал поля, по его настоянию улучшали пастбища, осушали болота. Вместо обычного тогда арендного землевладения по наследству он установил аренду временную. И у тех, кто обходился с землей нерасчетливо, участки просто отбирали.

О том, что стало с испанскими мериносами в Пруссии, история умалчивает, след стада затерялся. К счастью, у короля нашелся достойный преемник — курфюрст Фридрих Август. Из симпатий к нему испанский король Карл III пожаловал Пруссии 92 барана и 128 маток, которых распределили по крупным поместьям Саксонии. Отобранные среди лучших, испанские мериносы дали приплод в руках дельных хозяев. Пруссия открыла свою кампанию в борьбе за золотое руно. Намного раньше основательные немцы создали ганзу (союз) 70 городов, избрав центром торговли город Брюгге. С XIV века по Балтийскому и Северному морям шли сюда караваны судов с тюками овечьей шерсти, кожей, мехами. На успехи немецких купцов косо поглядывали жители туманного Альбиона. От чумы в XIII веке островная страна потеряла треть населения. Несчетное число крестьян крупные лендлорды согнали с общинных земель, захватили леса под пастбища для овец. Англия уверенно догоняла Испанию в выращивании шерсти и не собиралась долго пребывать на втором месте.

До XVI века англичане вывозили необработанное руно, позднее сочли более выгодным торговать сукном, признав его самым драгоценным продуктом королевства. Рынком для них становился весь мир. Джентльмены удачи проникали в необжитые и малообжитые уголки планеты во славу английской короны и ради доходов королевской казны. Британские купцы перевозили на своих судах сукно в Европу и в колонии. Как судоходные, возникают компании Ост-Индская, Московская, Гвинейская. Первая разрослась до гигантских по той поре размеров и с функциями надгосударственными. Так, ее представительство в Амстердаме королевская власть наделила правом вести войну, заключать союзы и мировые сделки. До 1789 года из «East India House» на лондонской Лиденголлстрит, 24 два десятка директоров ворочали торговыми операциями по всему миру. Обладатель директорского кресла должен был иметь не менее 20 акций компании по 500 франков каждая — огромное состояние. По свидетельству современников, Англия за какой-то десяток лет на торговле шерстью и изделиями из нее накопила «чрезвычайные, почти неисчерпаемые богатства». Называются 1745–1756 годы. За полтора века до этого англичане одержали победу над Непобедимой армадой, доказали свое превосходство перед другими державами на торговом поприще, оттесняя соперников правдами и неправдами, а также с помощью дипломатических демаршей. По знаменитому Метуанскому договору, заключенному в 1703 году в Лиссабоне, английская королева Анна дифференцированные пошлины на португальские вина согласилась снизить на одну треть по сравнению с пошлинами на вина французские, взамен чего был открыт свободный ввоз английских шерстяных товаров в Португалию А согласно Севильскому трактату 1729 года за англичанами утверждалось право беспрепятственной торговли в Испании и ее колониях и право владения Гибралтаром и Миноркой.

Руно, овечья шерсть в британских руках превратились, как бы сейчас сказали, в стратегическое сырье. Потому английский министр иностранных дел Вильям Питт и заявлял, что «можно завоевать Америку в Германии».

Тем временем и в других государствах Европы овцеводство и его продукция становились важнейшей статьей дохода. Еще в IX веке французские короли ратовали за то, чтобы их подданные содержали не только овечьи стада, но и ткацкие мастерские. Сохранились указы Карла Великого, в которых он предписывал, как организовывать дело. Примерно триста лет французы изготавливали сукно из привозной британской шерсти. Ткани Фландрии завоевали поклонников во всех европейских дворах и у состоятельных сословий. Франция энергично торговала своим сукном, открыв Вест-Индское, Ост-Индское, Левантское и Северное торговые товарищества. Настал век звонкой монеты как мерила всякого достоинства И Людовик XIV и его предшественники ловко устраняли приток чужеземных товаров то протекционными пошлинами, а то и прямым запретом экспорта сырья, местной шерсти.

Одновременно тихо и буднично шла работа на овчарнях королевства. Руно французских овец приобретало наилучшие из качеств, присущих овечьей шерсти, — ослепительную белизну, шелковистость волоса, высокую тонину и прочность. В начале XIX столетия страна владела доморощенным мериносовым племенем и превосходными экземплярами помеси мериносов с рамбульетскими баранами (название породы происходит от Рамбуйе — королевского замка XIV века, ныне летней резиденции французского президента).

Рис. 22. Строение шерстяного волоса французского мериносового барана. Видны чешуйки кожицы и волокна коркового слоя

На рынках победно и безраздельно царила британская шерсть. Вроде ничто не предвещало ей потери позиций. Но в эти самые десятилетия, первый раз в 1745 году, то есть за четверть века до того, как Англия стала владеть материком, на Австралийский континент завозят животных с тонким руном Здешние аборигены знать не знали, как подойти к овце. Однако «переселенцам» пришлись по вкусу естественные пастбища. Стада тонкорунных овец росли с неслыханной быстротой.

Спустя каких-то полвека хозяева отар уже разводили свою, названную впоследствии австралийской, мериносовую породу овец с изумительно тонкой, волнистой, длинного волокна шерстью. И ко второй половине XIX столетия заокеанское руно вытеснило с европейских рынков местное сырье. На фабрики Старого Света хлынула шерсть из Австралии, Аргентины и других южноамериканских стран, из Африки и с Ближнего Востока.

Этот привозной товар главенствовал в европейской торговле полстолетия. И его закупки возрастали стремительно. Если в 1886–1887 годах только австралийцы продали в Европе 1185 тысяч девятипудовых тюков своей шерсти, то в 1894—1895-м они вывезли сюда 1952 тысячи подобных упаковок. (За год считался отрезок времени с 1 июля одного по 30 июня следующего года.)

Мериносовую шерсть брали на камвольную пряжу и шерстяной очес. И то и другое бывает нескольких сортов, различие в цене волокна и его обрывков (очеса) держалось двойное В австралийской шерсти находили сравнительно меньше жиропота против конкурировавших с ней аргентинской, африканской, немецкой и нашей мазаевской. Она и очеса давала больше других, то есть уступала в прочности, но все перекрывали «выдающаяся белизна и нежность цвета после мытья», как выражались тогда специалисты-шерстоведы.

Известно, что в палате лордов британского парламента перед королевским троном и сейчас стоит мешок, набитый шерстью. На нем восседает председатель — лорд-канцлер. Милая традиция напоминает о былом могуществе. А столица владельцев золотого руна переместилась в другое полушарие — в Сидней, где целые кварталы занимают банки, магазины, аукционные залы и куда съезжаются со всего белого света закупать знаменитую австралийскую шерсть. На практиков работает целая сеть исследовательских институтов и лабораторий, выходят ежегодники и научные труды по шерстоведению.

Австралия дает одну треть мирового производства тонкорунного волокна, получает самый высокий настриг шерсти, ее стада исчисляются 150–170 миллионами голов. Здесь разработан и применяется наиболее эффективный для континента метод содержания животных — на огороженных природных пастбищах, без пастухов, отчего австралийская шерсть еще и дешева.

До начала 90-х годов где-то около половины наших текстильных предприятий работало на централизованных поставках австралийской шерсти. Потом все шумно вдруг переменилось. Производители всполошились не на шутку, так как одновременно уменьшили завоз шерсти с далекого континента и китайцы. Австралийские поставщики заполонили своим сырьем все склады в Европе, снизили цены и были вынуждены сокращать поголовье овец.

На тот момент какое-никакое взаимодействие между отечественными овцеводами и переработчиками шерсти слабело, таяло, каждый захотел в условиях рынка выживать по одиночке. Российское руно повезли на Запад за доллары и легко сбывают его там. Одну из лучших наших тонкорунных шерстей только дай французам. Тамошние фабрики уже работают с российским товаром. Нам же это не в честь не в славу: за отменное сырье платят цены унизительные — чуть ли не треть нынешней стоимости австралийской шерсти. Кто на том и много ли выиграл, не требует пояснений. Пошли с шерстью — вернулись стрижеными. Да к тому же кое-где, как слышно, проворные дельцы подмешивают к отечественным волокнам австралийские и перепродают — карася за порося — по среднеевропейским тарифам.

Сломать не строить. Сейчас концерн «Ростекстиль» и ЦНИИ шерсти усиленно стараются развернуть сотрудничество в переработке шерсти, создали клуб и договорились с поставщиками-австралийцами (с ними почему-то общий язык нашли скорее, чем со своими). Таким образом, с расширением закупок австралийской шерсти для ее производителей грядет очередной ренессанс. А что же наши овцеводы? По стране из года в год сокращается поголовье с тонкой и полутонкой шерстью. Не вдаваясь в подробности, напомним притчу короче носа птичьего: про руки, которые не захотели работать на желудок.

В частных хозяйствах интерес к овце устойчивый, и многие делают на нее свой расчет, особенно когда выращивают животных, дающих и мясо и руно. В домашнем стаде при индивидуальном уходе в некотором смысле больше шансов добиваться высокого качества руна.

Помимо свойств шерстяного волоса, волокон и штапелей, огромна роль тех связей, которые делают шерстяной покров единым целым.

«Перебежчиков» — долой!

Между штапелями в руне присутствуют соединительные волоски. Их не очень-то отличишь в нормальном, хорошо сложенном покрове, потому что распространяются они лишь в нижних концах штапелей. Наверху их нет. Если погладить руно рукой, ощутишь, что каждый штапель стоит отдельно. Соединительные волоски одинаковы со штапельными, с ними вместе и растут. Они связывают штапели так надежно, что остриженное руно не распадается на части, а растянутое приобретает вид сети, в которой отдельные штапели подобны узлам. Чем плотнее, ближе находятся эти узлы и чем они мельче, тем лучше связь штапелей.

Прикосновение в одном конце руна вызывает волну по всему полю, значит, шерсть отлична: гибкая, нежная и упругая. Если же при растягивании руна штапели будут казаться большими, раздутыми и между ними не высвечивается сеткообразное соединение, шерсть здесь, без сомнения, грубая и редкая. Нормально соединенные в руне штапели встречаются в стадах племенных животных, правильно отобранных и получающих отличный уход.

В шерсти неоднородной штапели бывают сцеплены до самых верхних концов, их очень трудно разнять. Они скрепляются отдельными шерстяными волосами иного характера, чем в волокнах, не похожими на основные тониной, формой извитков и длиной. Такие волосы кочуют от штапеля к штапелю. В руне они виднее всего на крестце — высовываются наверх и на боках — свисают вниз шнурами. Еще явственнее «самостийщики» в мытом пласте, вылезают меж штапелей в таком количестве, что шерсть кажется покрытой дымкой. Одни овцеводы эти волосы зовут ложными, другие — перебежчиками.

Штапель, повязанный перебежчиками так, что на его верхнем конце образуется сеть, называется затканным сверху. Порок известен и под названием перероста шерсти, потому что верхние концы перебежчиков выскакивают во множестве на поверхность руна, делая его мохнатым. Когда штапель состоит из волос разной длины, притом расположенных в большом беспорядке, и про низан перебежчиками, его считают пакляным.

При всем старании перепутанную шерсть на что-либо стоящее применить трудно. Если сами штапели неправильные да по всем направлениям проникли перебежчики, выставляя наверх концы, как антенны, руно запутанное. Что ни делай, из него не выйдет тонкой и ровной пряжи, изящной ткани. Замечено, что запутанное руно образуется в стадах помесей, у тонкорунных попадается только тогда, когда для скорейшего изменения качеств шерсти или искоренения какого-нибудь ее порока соединяют животных, у которых волосяной покров с совершенно противоположными свойствами. Если с состриженной стороны (подоплеки) руно перепутано так, что следа не осталось от сетки и никак невозможно выдернуть из него ни волоска — шерсть склеена и спутана, — руно признают перепутанным на нижнем конце, или на дне. Тут ничего не остается, кроме как срезать войлочную часть, а укороченные волокна могут пойти на пряжу. Худший случай — волосы перепутаны по всей длине в плотную крепкую массу, образующую войлочное руно.

Все эти пороки в основном бывают у простых овец с грубой шерстью, ведь у них волос мало получает жира, по строению не способен к извиткам, не соединяется в волокна и штапели. Вместо этого шерсть сбивается в клочья различной величины со свободно торчащими верхушками и не дает единой сплошной поверхности. При скрещивании таких овец с мериносовыми или баранами другой тонкорунной породы от колена к колену изменяется строение шерстяных волос, мало-помалу исчезает в них сердцевидное вещество: в волосяном покрове появляется жиропот, шерстинки обнаруживают способность к образованию штапеля. При том уменьшается число перебежчиков — нарушителей ритма, почему шерсть растет чище, однороднее. Порок постепенно проходит. При дальнейшем улучшении помесей с помощью крови тонкорунных баранов происходят желаемые перемены в качестве шерсти — она делается тоньше и гуще, разбивается на мелкие волоконца, которые, теснясь между собой, сближаются верхними концами — наружная поверхность руна становится сомкнутее, глаже.

Качества благородной породы простая овца выказывает постепенно. И кто пробовал во втором-третьем поколении, что называется кавалерийским наскоком вывести животных с добрым руном, сильно просчитывался. Опытные овцеводы знают, что медленным улучшением руно скорее зазолотится — приобретет уравнительность волоса.

Незванно войлок является и в шерсти животных с тонким или полутонким руном. Обычно хозяин сразу догадается о причине. Руно перепутывается, утрачивает стройность при болезни овец или все от того же неполноценного кормления. Тогда часть волос отмирает, выпадает, пристает к здоровым, и все это сплетается, спутывается в невообразимые комки. Еще сто лет тому назад ученые обращали внимание практиков на то, что в постройках из камня и кирпича войлочная шерсть образуется во много раз чаще, чем у животных, которых содержат в деревянных, глинобитных или камышовых строениях.

Совету специалистов то ли не вняли, то ли им пренебрегли, когда у нас повсюду начали строить монументальные овчарни из цемента. И не раз, не два, например, казахстанские чабаны упрямо перегоняли овец из благоустроенных комплексов в старые хлипкие кошары, спасая от массовых болезней. Уже в конце 60-х годов тревогу забили экологи. Они предупредили, что постройки из цемента и сами по себе противны естеству, а большая скученность животных усиливает негативное воздействие.

Кроме перебежчиков, в руне встречаются иногда и другие волосы, внешне и по качеству отличимые от основной массы, — колючие, собачьи, блестящие.

Колючие — короткие, с блеском лежат в руне свободно. Некоторые принимают эти волосы за отломившиеся верхушки перебежчиков. У одного и того же животного их количество ежегодно меняется. Характерны для овец с родословной малоблагородной. Однако изредка их находят и в самых тонких шерстях, особенно у ягнят. Достоинству шерсти ущерб от них невелик. Короткие волосы легко выпадают при выколачивании руна.

Собачьи, или козьи, длиннее колючих, грубые, блестящие и гладкие, сидят крепко на голове баранов и в тех местах, где кожа была повреждена. Шерсть будет необходимо очистить от таких волос, иначе из нее хорошей пряжи не видать. Если собачьих волос немного и они попадаются лишь в отдельных частях тела, руно не бракуют как порочное.

Блестящие только по названию, очень грубые и гладкие, совсем мало или неправильно извитые, свойственны тем экземплярам помесей, которые приняли от родителей не самые лучшие качества. Растут на ляжках. При большом количестве цена шерсти падает: концы этих волос вылезают на поверхность ткани, толком не прокрашиваются.

Грубые волосы в тонком руне — напоминание о том, что когда-то и у тонкорунных овец покров состоял из собственно шерсти и подшерстка. Искусством человека внешний слой (а грубые волосы — его остаток) замещен тонким мягким внутренним — подшерстком. У сенегальских и гвинейских овец исчез подшерсток, осталась одна шерсть. У простых беспородных овец присутствуют оба слоя.

Кстати, этот феномен с перерождением наружного покрова наблюдается и у других обитателей сельского подворья. Скажем, у южноамериканских цыплят вовсе нет пуха. Бывает и наоборот. Журнал «Русский вестник» в октябре 1861 года развлек читателей известием о том, что во французском поместье госпожи Посси вывелись 20 цыплят без перьев, покрытых густым и мягким пухом вроде кошачьей шерсти. Курам, уверяет журнал, по-видимому, нравилось, когда их чесали частым гребнем.

Проборы не в цене

Что за шерсть заключает в себе руно, хозяин видит, не сняв пласта, по одним только внешним признакам. И главный из них — как, насколько сомкнуты штапели, косицы. Поверхность совершенно цельная — руно закрытое, с проборами разных направлений в покрове — открытое.

Цилиндрические, тупые, тупозаостренные штапели при густом волосе образуют руно закрытое: волокна и сами штапели верхними концами плотно прилегают друг к другу. А это возможно в шерсти густой и с невысоким, до 5 см штапелем. На овце такое руно смотрится как ровная сомкнутая поверхность с бархатным серебристым отливом. Отдельные штапели различаешь с трудом. По ширине разломов в волосяном покрове животного и быстроте их смыкания почти всегда безошибочно можно составить мнение о густоте, гибкости, однородности шерстинок и их склонности соединяться. Исключением бывают руна с внешне одинаково ровной поверхностью, но с редкой шерстью. У них штапели более тупые и утолщаются кверху, обильный и густой жир склеивает концы в твердое покрытие, оно даже при движении ничуть не расходится. Это руно — дощатое с пустыми штапелями внутри. По сути такое же панцирное. Тоже редкие волоски, утолщенные наверху и с неправильными извитками, связаны тугоплавким жиром. Единственное отличие — поверхность иссечена неглубокими трещинами.

Овцы с подобным волосяным покровом прежде бывали в чести, пока овцеводы не раскусили, что под панцирем вырастает шерсть менее густая, тонкая и мягкая, чем в нормальном закрытом руне.

В закрытом руне волосы защищены от действия всевозможных раздражителей, сора, солнечных лучей. Влага не может просочиться к коже и причинить вред здоровью животного В открытом — солнце иссушает жиропот, шерстинки становятся ломкими. В открытое руно входят штапели длинные, острые, сужающиеся кверху, неплотно стоящие. Порой из-за редкой шерсти они разделяются до самого основания, а концы висят. В этом повисшем руне штапели обязательно разойдутся вдоль спины животного, что обычно принимают за большой порок. Впрочем, открытое руно образуется у овец с довольно тонкой и обычно длинной шерстью. И на нее находится спрос. Фабрики делают заказы с условием, что волокна будут предохранены от внешних воздействий все то время, пока зреет шерсть.

От идеального — до одеяльного

Вся история овцеводства насыщена поисками такой породы животных, какая стала бы самой практичной в этой местности и утешала хозяев хорошей продуктивностью. Ветреница-мода и капризы рынка много раз круто меняли представления о том, что хорошо и что плохо. В одном всегда сходились специалисты: доброе руно — это успех. Может, ни на что другое не положено столько сил, как на выведение животных с тонкой шерстью. Прародители тонкорунных стад многих, по крайней мере европейских, стран — испанские мериносы — не обладали всеми достоинствами тонкого руна в нынешнем понимании — извитостью, крепостью, упругостью, однородностью шерстяного волоса. Это скорее общее приобретение в основном безвестных селекционеров, последние три столетия корпевших в поте лица над формированием тонкорунного волосяного покрова животных.

Из содеянного ими память избирательно и эгоистично сохраняет подробности ошибок, потому что, устраняя просчеты и промахи, последователи шли вперед. Для нас всего более интересны перипетии с тонкорунным овцеводством в Пруссии и Германии, поскольку из Силезии и Саксонии ведут свой род отечественные овны с высокой тониной.

Итак, потомки испанских мериносов освоились на пастбищах Пруссии в середине XVIII века, а с начала этого столетия тонкорунную шерсть ценили особенно дорого. Посему и немецкие хозяева стад стали отбирать на племя животных с тонким волосом. Однако вне поля зрения они оставляли такие стороны дела, как количество шерсти в руне и физическое сложение овец. В овцеводстве возникло целое направление, названное электоральным, когда заказчики оплачивали шерсть тем дороже, чем она тоньше. Но в первой трети следующего столетия пришла мода на сукно. Идеальное — тонкое и длинноволосое — руно сменило одеяльное, потребовалась более короткая шерсть.

Снова практикам было недосуг обращать внимание на форму туловища животных. Сколько раз потом еще видоизменялось германское стадо. То здесь тяготели к мясошерстным породам, то к шерстно-мясным. В конце концов электоральные овцы остались в воспоминаниях, проку экономике от них вышло мало, шерсть покупали лишь на прокладки к клавишам музыкальных инструментов.

Успокоилось сердце немецкого овцевода, как говорится, тем, что в его распоряжении на тот момент была местная камвольно-мериносовая порода, образовавшаяся главным образом через подбор и скрещивание старой немецкой овцы с длинной шерстью средней тонины и французских мериносов. Этим славилось хозяйство «Бальдебук». Кроме того, немцы уже упоминавшуюся нами породу рамбулье усилили кровью английской мясной овцы. Обе помеси обладали одной общей чертой: у животных была массивная, хорошо обросшая шерстью фигура, в том числе и брюхо Бальдебуковская овца, как ожерелье, носила две-три крупные складки на шее.

Вне сомнения, у крепко сложенных животных всегда преимущества перед другими. Понадобились еще десятилетия, чтобы немецкие овцеводы по-настоящему научились пользоваться выгодами крупной фигуры, не переходя, однако, границ, очерченных природой. Они установили, как лучше соотносятся количество шерсти в руне и развитие корпуса овцы, способность усваивать корма и свойства шерстяного волоса, густота шерсти и скороспелость животного. После этого германское общество сельских хозяев рекомендует коллегам в какой-то степени управлять процессом формирования руна, подбирая в стадо животных с длинным туловищем и выпуклыми ребрами, с широкой холкой и складками кожи в разных частях тела. При этом требования к шерсти не снижали — крепкий, мягкий, с блеском, нежный волос с верной, ясной извитостью, не переходящей в нитку, уравненные штапели, косицы в возможно большей части руна легкий, несмолистый жиропот.

Кроме немцев, свои наблюдения и догадки, как улучшать руно, имели, разумеется, специалисты и других стран, в первую очередь — Пруссия Пруссаки-то как раз не теряли времени в погоне за «журавлем». «Синицей» для них стала овца, которую европейские ценители окрестили как эскуриальную (происходившую из предгорий Эскуриала; в литературе это слово иногда встречается искаженным, по ложной этимологии звучит как «секуриальная», например, «секуриальное руно»).

Теоретически на пространном шерстяном поле должно вызревать больше шерсти, чем в обыкновенном случае. Только будет ли руно густым, многое предопределяет природа, а что-то — мастерство хозяина. У овечьего плода во чреве матери уже в самом начале развития можно различить волосяные сумки. Волоски прорывают кожу еще до появления ягненка на свет. А у новорожденного видны глазом. Какие из волос достигнут полного развития, зависит от притока питательных веществ, которыми, как мы знаем, волосяные зародыши наилучшим образом снабжает толстая кожа. Усилив ее питание, посодействуешь развитию тех волос, какие иначе и не пошли бы дальше. Однако и здесь свой предел. Практики убедились, что из одноплеменных гуще покрыты шерстью животные со средним размером туловища, нежели с крупной фигурой, приобретенной от перекорма.

Некогда полагали, что ранней стрижкой ягнят и частым ее повторением увеличиваешь густоту шерсти. Между тем так можно лишь усилить деятельность волосяных сумок, но не побудить к этому неразвитые. Если от частой стрижки шерсть и кажется гуще, то только потому, что меньшему числу клеток перепадает питания больше прежнего и концы волос становятся толще. Волосы редкие, как правило, толстые. Когда у потомства грубошерстных животных покров получается гуще родительского, шерстинки как бы «худеют», выравниваются по тонине.

По хозяйственной целесообразности для получения густого руна овцеводы в свои отары стараются подбирать овец с толстой и мягкой кожей, а также всячески увеличивать число складок на ней. Складки чаще всего появляются под шеей, на крайних оконечностях ног, у хвоста и внизу брюха. У некоторых пород овец они концентрическими кругами опоясывают тело, ягнята рождаются в складках, как в свивальнике, и только постепенно кожа распрямляется. На выступах складок поначалу шерсть растет грубая, более светлая и более блестящая, чем на остальном туловище, но и тут терпеливым отбором возможно довести качество волоса до того, что он станет мало отличаться от шерсти между складками.

Густота шерсти много значит для ее качества. Она затрудняет попадание в руно грязи и нечистот, дождевой воды, солнечных лучей. Будучи одинаково крепкими, мягкими и чистыми по всей длине, шерстяные волосы стоят тесно и не способны образовывать высокие извитки, посему непорочны — нет опасности появления нитки. Конечно, после мытья такое руно обнаруживает отменное качество.

Ладно, если у овцы-плебейки, беспородной и грубошерстной, на одном квадратном сантиметре покрова 7–8 волосинок. У животных с тонкой шерстью и густым руном их на этой же площади во всяком случае больше вдесятеро. Но как любое измерение, и такое односторонне (рис. 23).

Рис. 23. Измеритель густоты шерсти, изобретенный Менцелем

Надежнее, убеждают практики, исследовать густоту руна по-иному. Несколько ниже спины надо раскрыть на животном шерсть так глубоко, что покажется розовая полоска кожи. Чем она уже, тем руно гуще, и наоборот. Другой признак густой шерсти — линия зигзагообразная. Ее создают штапели по обе стороны разъема. Это происходит из-за мелких поперечных складок на теле. Косвенно на густоту указывают также волосы, растущие на ушах и в нижней части брюха. Если уж здесь шерсть густая, нечего сомневаться: на прочих частях туловища она будет еще лучше.

На ощупь с оценкой легко обмануться. Например, при короткой шерсти и тупом штапеле руно под пальцами твердое, кажется густым, а на самом деле может состоять из волос редких, которые держатся врозь далеко друг от друга. То же самое — плохо уравненная и запутанная шерсть, связанная тугоплавким жиром. С другой стороны, весьма густую и длинную можно принять за редкую, ведь поверхность руна как следует не сомкнута и открыты верхние концы штапелей. Еще труднее судить о густоте шерсти по снятому руну или по пробе.

Раньше шерсть продавали без веса, рунами. Она и теперь, состриженная пластом (полстью), ценится выше остальной. Одним качеством заготовители принимают и крупные куски руна, но вначале, как водится, они удостоверятся, что руно свободно от шерсти низших сортов (обора, охвостья, обножки, кизячной — в тонком и полутонком покрове, клоков и кизячной — в грубой и полугрубой) и сохраняет штапельное строение. Точно так же осматриваются незагрязненные куски шерсти тонкой и полутонкой весом до 150 г, прочей — стограммовые и меньше. К рунной относят еще шерсть помесей короткожирнохвостых и северокороткохвостых овец с тонкорунными баранами и полурунки.

Знайте точки опоры

Предположим, человеку удалось заставить все волосяные зародыши производить волос. Но ведь кожа живет не сама по себе, она соединена с мускулами, которые на разных участках тела делают свою работу. Так что, хотим мы или не хотим, на каждом из таких мест шерсть ведет себя и располагается по-особому. Оттого противоестественно, чтобы все руно было одного качества. Во всяком случае, в обиходе такое — редкость. Это знали и брали в расчет с глубокой древности, иной раз донельзя дотошно. Скажем, в 1845 году на собрании сельских хозяев и лесничих в германском городе Бреславе предлагалось сортировать руна племенных животных по 42 точкам, а один из членов комиссии посоветовал учитывать… 118 частей в туловище овцы. Однако ж специалисты не без успеха сокращают разницу между самой некачественной и самой хорошей шерстью в одном волосяном покрове. Не так давно основного сорта шерсти набиралось с двух третей руна, ныне хозяин перестал бы себя уважать, если бы не снимал ее с четырех пятых, а то и с большей площади.

Несравненно мягкая и тонкая шерсть покрывает передние лопатки овцы (имеются в виду тонко- и полутонкорунные животные).

Здесь правильный рост волос, штапель короче и устроен лучше, чем где бы то ни было. На ребрах и боках — от заднего края лопатки до передней ляжки — шерсть мало уступает лопаточной, а штапель, тот даже и лучше. Именно здесь — «поле» деятельности селекционера, так как, увеличивая площадь с такого качества шерстью, умножаешь ценность всего руна.

По обеим сторонам шеи волосяной покров почти одинаков с тем, что на боках, разве только сама шерсть сильнее извита, больше пропитана потом, а волокна длиннее и не соединяются в штапели столь правильно, как в предыдущих случаях. У овец простых пород на сторонах шеи попадаются блестящие волосы и на изломе складок кожи — грубые, щетинистые.

По шерсти на задних ляжках принято определять, хорошо ли уравнено руно. Чем она здесь меньше уступает боковой, тем

руно лучше и дороже. От лежания шерсть на ляжках всегда с приплюснутым штапелем, извитки растягиваются, подчас почти совсем исчезают. У помесей, ее не приобретших постоянства тонкорунной породы, наблюдается много грубых шерстяных волос. В хорошо выровненном руне шерсть на ляжках лишь ступенью ниже боковой.

Сравнивая шерсть на всех этих участках корпуса, решают, годится ли животное для совершенствования стада и получения потомства. В других местах туловища вырастает шерсть, мало общего имеющая с основной. На лбу короткая, без правильного штапеля, обычно идет в оборыши, обор. Темени, особенно у баранов, достается в драках, кожа грубеет, на ней грубые и жесткие волосы, встречаются также собачьи. У маток вместо собачьих много волос щетинистых. Шерсть узловатая и причисляется к обору. В задней части головы — грубая шерсть с растянутыми извитками, в основном с неправильным и открытым штапелем. Иногда тут появляются блестящие волосы, а больше всего она засорена остатками корма, падающими на шею из яслей Такую шерсть обычно относят к клокам.

Маленькая частица руна вырастает там, где спинные позвонки соединяются с шейными. На нее давно обращали внимание овцеводы. В Испании по шерсти в этом месте делают заключение обо всем руне. Когда волос здесь не чересчур извит, а штапель хорошо сформирован и закрыт, то и целое руно почти всегда хорошее, за исключением брюшины, потому что она обычно все же голая. На холке хорошая шерсть вырастает, когда короткая и густая. Вообще шерсть на холке бывает грубая, а тонкая образует нитку с узловатыми концами. Это место невелико по размеру, его иногда закроешь сторублевой монетой. А в рунах, плохо уравненных, оно, случается, занимает куда большую площадь, простираясь во все стороны, особенно вдоль спины. Чем на холке шерсть более открытая и редкая, тем вероятнее в руне нитки и узлы. Коли животное со склонностью к нитке, порок вылезает сначала на холке до того, как разойдется дальше при условии, что его сразу же не станут искоренять отбором на племя хотя бы баранов.

Вдоль спины и крестца проходит довольно широкая полоса к верхним краям ляжек. Шерсть в этом месте по тонине и другим полезным качествам хуже лопаточной, волос принимает на себя удары стихии и повреждается. Шерсть часто и сильно промокает, затем портится от быстрого высыхания Штапель у нее короткий, открытый, обычно запутан многочисленными перебежчиками.

Извивы выражены неясно, волосы разного качества. Эта шерсть по меньшей мере на один сорт хуже боковой. Исключения редки, погоды не делают. Овцевод обычно очень озабочен выравниванием шерсти и образованием правильного штапеля здесь, потому как полоса проходит посредине руна и заметно влияет на его ценность.

Над хвостом шерсть еще грубее, чем на теле, — не соединяется в правильные штапели, волокна лежат свободно, их верхушки часто заострены. Хотя изъяны этого небольшого места на оценке руна практически не сказываются, специалист настороженно следит за ними, потому что здесь пороки удерживаются упорнее всего. Раз уж и над хвостом шерсть уравнена, значит, племенные животные подбирались точно во многих генерациях. При строгой сортировке шерсть отсюда поступает в охвостья или оборыши.

Задний край ляжек покрыт самой что ни на есть худшей шерстью — длинна, груба, перемешана с порочными волосами и дает крайне рыхлый штапель. Облагородить это место чрезвычайно трудно, так надобно, как удастся, уменьшить ширину его. Особи с шерстью, хорошо уравненной по краям ляжек, достаточно редки.

Шерсть на брюхе может оказаться по тонине равной с лучшими участками руна, но ей не хватает других достоинств — она короче и реже, в той или иной степени запутана, правильного штапеля не образует и переходит в нитку, соединяется в мшистый штапель. От прикосновения с мокрой подстилкой, пропитанной мочой, становится жестче и жестче, желтеет, лишается крепости, эластичности. Специалисты настойчиво ищут средства, чтобы шерсть на брюхе росла погуще и получался хотя бы приплюснутый, но не пустой штапель. Однако вначале надо уничтожить все следы нитки. При снятии руна шерсть с брюха отделяют от остальной по многим причинам. Во-первых, за потерю технологических качеств, затем потому, что у нее изменился цвет. А самое прискорбное в том, что дефект заразителен. Если с партией базовой шерсти полежит рядом нормальная, потом не разберешь, где базовая, где качественная. Как гигроскопичный волокнистый материал, шерстяной волос вбирает и удерживает влагу, которая, взаимодействуя с загрязнениями кошары, напрочь уничтожает белый цвет.

Рис. 24. Участки тела мериносовой овцы с разным качеством шерсти и штапелей

Базовая шерсть появляется при переводе на подножный корм, у больных овец — с расстройством кишечника или при излишней потливости, возникающей, если овчарня плохо проветривается и набита до отказа. От небрежного ухода за животными аммиачные испарения проникают в основные части руна (бок, спина, лопатки), тем сводят на нет труды овцевода. Ведь базовую шерсть заготовители оплачивают вчетверо дешевле рунной. Когда шерсть на брюхе попорчена мало, ее относят к кусковой и ценят вровень с качественной, рунной. Некоторые фабрики выпускают из такого сырья самые тонкие ткани.

В нижней части овечьих ног шерсть очень грубая, ее бросают в обножки. На бороде, горле и груди вырастает отвислый, довольно редкий волос с невысокими извитками, иногда с грубыми и жесткими концами, тониной эта шерсть уступает лучшей в руне. Под бородой, у горла и на складках кожи у тонкорунных животных полосами могут быть блестящие волосы, у помесей — щетинистые. Вывести их на этих местах удается только длительной и настойчивой работой.

Всякий раз, составляя стадо, хозяин бьется над тем, чтобы исходные, природой заданные пороки ушли как можно скорее. Бывает доходнее держать овец с волосом средней тонины и таких же других свойств, зато обильно растущим. Но уж с особями, обнадежившими превосходной шерстью, прямой резон заняться с терпением. Практики отбором пар через многие поколения получают поголовье с тяжеловесными рунами — за счет увеличения длины и густоты шерсти, самой поверхности, занятой волосом. Иной раз повезет ввести в оборот «резервы главного командования», заставляя вырастать товарную шерсть там, где покров или голый, или с редким расположением волосяных луковиц, — на подбрюшье, на нижних частях ног, ляжек, на голове и вплоть до ушей.

Оказалось, что свою роль в массе руна играет физический вес тела животного. Крупная овца или баран нагуливает шерсти больше других, щедрее отзываясь на ту же порцию корма, какую получают в отаре все. Еще в 1820 году французские специалисты по овцеводству открыли эту зависимость между количеством шерсти в немытом руне и живым весом овцы. Позднее, правда, повсеместно пропорцию стали выводить, соотнося вес животного с шерстью чистой.

Отрадой хозяину становится руно, хорошо уравненное на главных участках корпуса животного. Основная примета — верхушки штапелей образуют ровную плоскость, стало быть, сами они и волосы в них примерно одной длины, что к тому же говорит о постоянстве породы и шерсти прекрасного качества. В помесях от скрещивания длинношерстных баранов с короткошерстными матками в более или менее уравненном руне в передних частях тела, перед лопатками преобладает штапель высокий и открытый, сзади, конечно, он пониже и более сомкнут.

Еще лучше такой вариант уравненного руна. Стоит чуть сдвинуть штапели с места, от краев к середине, поверхность возвышается или углубляется, при взгляде сверху рябит и блестит, как бы подернутая редким пухом, именно пухом, а не поднявшимися нежданно-негаданно грубыми концами волос. О хорошо уравненном руне свидетельствует также совершенно чистая, не пересеченная никакими волосами и волокнами полоса, возникающая, если раскрыть шерсть руками.

Кто утерпит, чтобы не поинтересоваться, какой зреет волос. Полезны прикидки или задолго до стрижки, или после нее месяцев через восемь. Раньше штапель полностью не сформируется, его высота, крепость и форма извитков волос, вид штапельной вершины обозначатся позднее. В короткой, недоросшей шерсти растянутые штапели покажутся лучше нерастянутых. И на племя в этот период отбирать баранов и овечек тоже рановато, легко промахнуться. Другое дело — знакомая группа, своя отара. Тут можно начинать бонитировку (общую сравнительную оценку) спустя пять-шесть месяцев после стрижки, что даже интересно, так как позднее добавятся важные сведения об изменениях в росте шерсти и образовании штапеля.

Без грязи — в князи

Человек и за то приветил овцу, что она умеет использовать корм, какой другие животные ни за что не съедят, — грубую растительность неудобий и выгонов. И там, где существуют выпасы, водят овец. Выразительна география расселения овечьего племени — от роскошных пампасов (высокотравных степей) Аргентины, Боливии, Уругвая и других южноамериканских стран до обласканных Гольфстримом британских, ирландских, исландских, скандинавских пастбищ, скупых на влагу и зелень афганских и иранских просторов, полупустынь Монголии и Аравии, кавказских и среднеазиатских предгорий. А в Новой Зеландии овец пасут даже на лужайках городских парков.

В разных местностях у животных одного рода-племени шерсть существенно отличается из-за различий в климате, почвах, способах содержания и присмотра. Знающий шерстовед по внешнему виду руна скажет, откуда оно, а в прошлом веке, бывало, специалист мог назвать и овчарню, откуда получали шерсть определенных достоинств

Как приметы того или иного региона, овцеводы рассматривают всевозможный сор, набивающийся в овечьи волосы. Свою шубу овца носит небрежно, неряшливо и в хлеве, и на пастбище ухитряется нацепить на доспехи обломки стеблей растений, труху сена, соломы, мякину, хвою, семена трав и другие растительные и отчасти минеральные вещества. Попадают в руно грязь, пыль, песок, частицы глины, извести и все, что угодно, еще.

От некоторых растительных обломков — кусочков соломы, сена, стеблей трав — нетрудно избавиться при условии, что у них нет остистых отростков или эти отростки гладкие, как у русского репья. Лишь бы среди сора не затесался ковыль. Обычно растительные примеси удаляют, вытрясая руно при сортировке шерсти. Остатки выходят либо при мойке или уже при чесании гребнем. Во всяком случае, ни в пряжу, ни в ткань они не проникнут. Таковы легкоотделимые засорители.

Печальнее, если в шерсть набились семена растений, у которых есть разные придатки в виде шипов, игл, крючков и тому подобному. Врагом номер один признан крымский репей (Xanthium strumarium), известный еще как репей-пилка, малая (дикая) люцерна, овечий репейник, дуркоман, дурнишник. Он — из семейства бобовых. За одно лето куст вымахивает на 40 см. Плоды похожи на чечевицу, спиралеобразные, с тремя-пятью оборотами, плотно усажены острыми, вроде крючков, отростками. При мытье шерсть запутывается в них, а от кардочесальных зубьев коробочка репья раскручивается в ленту с пилкой на краях и дробится машиной на осколки, которые во множестве рассыпаются во всей массе сырья. Из такой партии шерсти пряжа, ткань выйдут с нарушением структуры и неноскими.

Не менее вреда наносят плоды ковыля-волосатика (Pinnata et capullata), узнаваемого под именами тырса, кипер, иголка, шелкова-трава, овечья смерть. Этот многолетний злак с плотным кустом растет повсюду, кроме разве Дальнего Востока. Его твердые плоды усеяны большим количеством загнутых отростков. Тело плода подобно веретену, внизу имеет заостренный конец и придаток с винтообразной осью 12–24 см длиной. Зацепившись при пастьбе овец, он штопором вкручивается внутрь руна к основанию штапеля, когда животные движутся или соприкасаются друг с другом. Извлекать волосатика трудно из-за специфического строения придатка плода. Были случаи, что его острие через кожу доставало внутренние органы, и овца погибала.

Если в руне плодов тырсы много, проклянешь все во время стрижки. Не прибавляют они оптимизма при обработке шерсти на фабрике. Требуются дополнительные операции для очистки сырья, но те не дают полного эффекта, обломки растений потом все равно крапинками выступают в пряже, в окрашенной ткани. При большом количестве сора в подготовительных производствах текстильных предприятий выходят из строя гарнитуры чесальных аппаратов.

Иногда примеси выжигают серной кислотой, что разрушает чешуйчатый и корковый слои волоса, шерсть на одну треть теряет прочность. Как за трудноотделимые примеси заготовители снижают цену на такое засоренное сырье.

Кроме названных, в каждой местности хватает и своих трав, чьи колючки застревают в овечьей шерсти. Так, в степях под Новороссийском овцеводам докучают семена незабудок (Echinospenmim Lappula et Ech. patulum), черного корня (Cynoglossum), разновидности репейника (Agrmonia).

Частенько всем семейством приходится выбирать у своей отары разные примеси накануне стрижки. Как ни странно, у нас живуче предубеждение, будто руно без грязи и сора не бывает. Однако много простых способов, чтобы упредить их попадание в шерсть. Предусмотрительный хозяин не подпустит овец к стогам или скирдам, не даст шататься по деревенским свалкам. В стойле вначале выложит корм в ясли, тогда уж загонит стадо.

На выпасах заросли дикой люцерны или ковыля-волосатика можно сообща уничтожить. Траву скашивают до того, как кусты обсеменятся. В конце лета участки перепахивают под зябь и по весне для образования плотной дернины подсевают одно- и многолетние травы.

Что приносит овца в шубе с пастбища, надо проверять почаще и спрашивать с пастуха, хотя в наших деревнях он традиционно очень важная и почитаемая персона, у которой весь мир в долгу. Но ведь долг платежом красен. Настоящий чабан не погонит отары по бурьяну и кустарникам, к водопою выведет по твердой тропе, а не по пыли. Мало того, что пыль и песок утяжеляют руно, обременяя животного. Они забивают выводные протоки потовых и сальных желез, что отражается на качестве шерсти и воздействует на все обменные процессы в организме. Песок разрушает чешуйчатый слой в шерстяных волосах, делает их менее прочными, искажает цвет шерсти.

К этим нечистотам добавляются живые и мертвые насекомые — овечьи вши (Hippobosca ovina), лесные (Aracus ricinus) и чесоточные клещи (Aracus scabiei). Если какая-нибудь из овец проявляет беспокойство, бьет копытами, чешется о перегородку, пытается грызть у себя шерстяной покров, надо принимать это как знак беды. Обычно так животное реагирует на чесоточного клеща, от укусов которого начинается сильный зуд тела, кожу покрывают засохшие гнойные выделения — струпья. Сальные и потовые железы при этом работают плохо, шерстинкам не хватает жира. Волосы становятся сухими, выпадают — поодиночке, волокнами и даже штапелями. На коже много перхоти. Пластины струпьев и перхоти обволакивают основания волос, словно кто их нанизал, перепутал и склеил клоками.

Ни мытьем, ни расчесыванием порок не исправить, но остается катанье: чесоточную шерсть используют в валяльно-войлочном производстве да на самые низкие сорта пряжи.

Чтобы вывести заразу, придется повозиться: очистить и продезинфицировать хлева — и те, где были животные, больные чесоткой, и в которых находились здоровые. На поляны с чесоточным клещом, разумеется, не должна больше попасть ни одна овца хотя бы месяца три-четыре.

Вполне надежно предохраняет от заболевания противочесоточное купание животных, проводимое своевременно — через 5-10 дней после стрижки. Шерсть тогда еще не успевает отрасти и химикаты ей не вредят. Применяют обычно однопроцентный раствор бентоцида А или полутора-двухпроцентный — креолина. Порой, опаздывая со сроком профилактики, надеются это компенсировать более насыщенным раствором креолина, норму удваивают. Получается, что волокна становятся желто-бурыми, их уж ни за что не выкрасить в яркие, сочные цвета. К тому же, если купание задумали осенью, накануне перевода отар с тырла на «зимние квартиры», шерсть у животных подросла сантиметров до четырех, прочность ее от креолина вымоется напрочь, жиропота уменьшится больше чем наполовину, что за всю зимовку не восстановится. Обработанную так шерсть специалисты не принимают за полноценную, прозвали купаной и бракуют как дефектную. Безобиднее считается производить противочесоточное купание овец раствором гипосульфита или бентоцида А, после них по крайней мере не изменяется природная окраска волоса. В народе чесотку овец исстари лечили водным отваром корневищ и корней (без стеблей) чемерицы Лобеля (Veratrum Lobelianum Bernh.), очень ядовитых. Некоторые знают эту траву под именем болотный окосыш. Корни и корневища выкапывают осенью, стряхивают землю и очень хорошо промывают водой. Высушивают на сквозняке кусками по 5–8 см и толщиной сантиметра по три. Завшивевших ягнят ветеринары рекомендуют купать в чемеричном отваре или в отваре коры черемухи обыкновенной. В конце прошлого века по российским журналам прошла публикация о том, что в Аргентине чесотку лечат у овец табачным экстрактом с 10 % никотина. Он, вроде, не портит шерсти, не вредит коже, легко растворяется и отлично действует. Овцу погружают в кадку, лохань или пораженные места натирают щеткой, смоченной раствором. Лечат тотчас после стрижки. Обрабатывают дважды, в первое купание гибнут клещи, их яички на теле остаются. Когда дней через восемь вылупляются новые насекомые, овец купают еще раз.

По-своему, подручными средствами расправлялись с заразой отечественные лекари. Как пишут этнографы, в новгородских деревнях коросты-свербячки сводили (очевидно, с первыми признаками заболевания) смесью березовой смолы и сока корней лопуха, от вшей натирали мазью из порошка нюхательного табака с золой, замешанных на сливочном масле. О результатах лечения не сообщалось, но сомнительно, чтобы шерсть не страдала от щелочи, которая содержится в золе. А на Тоболе против чесоточных клещей овец пользовались млечным соком чистотела. Неизвестно, правда, сказывалось ли это на цвете шерстяного волоса. Скорее всего, это сильнодействующее вещество применяли на небольших участках тела животных с не очень нежной шерстью.

Как видим, много препятствий у того, кто хочет получить руно практическое, правильное, богатое и сильное. Практическое — с густой шерстью и многофунтовое, правильное — с волосами одного сорта во всех основных частях туловища, богатое и сильное — с хорошо устроенными и закрытыми штапелями.

Не хуже — честь невелика, не лучше — вот что горе

Никто не скажет наверняка, с каких времен овца гуляет по российским пастбищам. Из всевозможных источников — летописей, хозяйственных записей в монастырских книгах, губернских отчетов, государственных бумаг и указов понятно, что овца одевает все общественные сословия так давно, как это можно себе представить.

Еще в домонгольское время крестьяне приносили на господский двор самодельную шерстяную пряжу и домотканину, необработанной шерстью расплачивались по долгам и штрафам, выменивали на нее инвентарь и ремесленные изделия. И много позже ткани фабричной выделки оставались доступными только весьма состоятельной публике. Провинция, за редчайшим исключением, могла позволить себе покупку галантерейной мелочи: лент, тесьмы, шнуров и т. п.

Сообразно царившим настроениям, в средние века, по словам современников, овцеводство в отношении к достоинству шерсти находилось в жалком положении. Российская знать бесхлопотно закупала заморские шерстяные ткани, нимало не заботясь об их производстве в отечестве.

Во время Северной войны Петр 1 столкнулся с трудностями в обмундировании своих полков. Он шлет в Германию В.А.Татищева, впоследствии нашего прославленного историка, с поручением закупить сукна, «штаны и сапоги». Василий Андреевич рапортует, что сукна он нашел дешевле в Гданьске, а «штаны и сапоги» изготовят за три недели в Кенигсберге.

Царь настойчиво требовал создавать свои овчарные заводы. В 1716 году он приказал нанять овчаров в Ополье и Силезии и отослать в Киевскую и Азовскую губернии, с тем, чтобы они «чинили пробы, для того дана им была воля, как они хотят, так за овцами ходят и шерсть сами снимают по своему обычаю». При помощи тех же овчаров в 1720 году велено было учредить овчарни близ Астрахани и в других местах. Особенное внимание царь обратил на Малороссию, которую, как сказано в одном его указе, «Бог благословил паче иных краев Российского государства способным воздухом к размножению овец и доброй шерсти». По Петрову распоряжению Мануфактур-коллегия составила правила о содержании овец в Малороссии с указанием способов кормления, ухода за здоровыми, а также больными животными, средств к улучшению овцеводства.

В 1724 году в Силезию посылают майора Макара Кологривова с некоторыми дворянами и овчарами для обучения искусству водить овец. Животные, которых выписывали из Силезии, предназначались для улучшения доморощенных стад. От одной из таких помесей, как предполагают некоторые историки, пошла романовская порода.

Одновременно Петр торопит с открытием суконных мануфактур, «чтобы из-за моря в несколько лет вывоз сукнам был пресечен». Купцы колеблются: иноземная колодка нам всегда жмет, русский человек до начала дела должен все сто раз отмерить основательно, а когда надо, то и переиначить по своей руке. Но царю некогда. Он предписывает принудительно создавать купеческие компании. Одну из них и с самой крупной мануфактурой открывают в Москве. Это Суконный двор, в который обязаны были внести капиталы 14 торговых столпов, купцы из обеих столиц, Курска, Казани и других российских городов. Не все соглашались. А Петру не до церемоний — строптивых свезли в Москву с солдатами.

По обыкновению, начатое гением продолжают посредственности. В послепетровское время малоозабоченные будущим страны правители говорились лишь тем, что в европейских и иных дворах восхваляли богатства российские. Восхваляли, но и использовали мелкое тщеславие самодержцев для своей пользы. При негласном десятилетнем владычестве Бирона и позднее по стране сновали эмиссары британских торговых сообществ. Эти деловые ребята подношениями временщику исхлопотали право беспошлинной торговли, с залетными выскочками-банкирами солидарно грабили Россию, растаптывая попытки выбиться в люди отечественных производителей. Отнесем это тоже к особенностям климата — ростки, брошенные на нашу землю, когда-никогда все равно всходят. Даже люто ненавидевший Россию Бисмарк вынужден был это признать: «Русские медленно запрягают, но быстро ездят».

Отечественные овцеводы, преодолевая невзгоды, подыскивали наиболее подходящие для российских условий варианты формирования поголовья овец. Первую попытку выписать тонкорунных овец из Испании сделали в 1797 году, она не приведена в исполнение, потому что в 1799 году испанцы ввязались в войну, вывоз оттуда овец стал невозможен.

Успешный опыт водворения испанских мериносов в Россию произошел в начале прошлого столетия. С этого момента тонкорунное овцеводство быстро распространялось по югу России, так что в 1854 году, говорилось в официальном отчете, у нас насчитывалось до 8 миллионов мериносов, с которых получили тогда около 20 миллионов фунтов шерсти (примерно 500 тонн). В Польше к этому же времени овечье поголовье разрослось до двух миллионов.

Стада с тонким руном приживались главным образом на юге страны и в граничащих с Кавказом губерниях, где появились первые местные породы тонкорунных животных. В центре больше разводили овец, шерсть которых пусть и не самой высокой тонины, но прочная и однородная. Отсюда возник интерес к потомкам тех испанских мериносов, которых некогда поселили в прусские поместья. В отличие от немцев здесь с самого начала уповали на то, чтобы овца производила побольше шерсти и потому старались вывести породу с крепким телосложением.

Эскуриальная прусско-австрийская овца — невысокая, ширококостная в груди и на спине при толстом бочкообразном туловище носила на короткой шее небольшую, более круглую, чем у предков, голову, была «курносой» — с носом коротким и загнутым.

Рис. 25. Овцы романовской шубной породы. Они дают легкие, прочные, теплые овчины с красивым мехом

Рис. 26. Тонкий волос подшерстка овцы романовской породы. Видны чешуйки (пластинки) кожицы и волокна коркового слоя

Рис. 27. Более толстый волос подшерстка этой же породы. Тут еще просматриваются ячейки сердцевидного слоя, которые группируются местами

Голова вся в густой шерсти, голые места около носа, рта и глаз. Покрыты шерстью толстые уши и толстые короткие ноги — почти до самых копыт Брюхо тоже сильно обрастало. Толстая грубая кожа склонна к образованию складок, они оборками висят на шее и задних частях туловища.

Шерсть не самой высокой тонины, хотя относительно крепкая, извитки редко бывают нормальными, большей частью они низкие, штапель закрытый, до 7 см, тупой, плоский, с мелким зерном не встречается. Жиропота очень много, однако густого, смолистого, трудноотмывающегося.

Против немецких шерстей — саксонской, моравской, богемской — австрийская была жестче, не вполне уравнена, меньшей гибкости и упругости скручивания. Отличие продержалось до XIX века, когда лучшие качества обеих ветвей объединились в одной породе, обозначенной как немецкое благородное племя. Всем этим предшественникам немного приходятся родней некоторые наши полутонкорунные овцы. Но миновало столько лет, что доискиваться корней довольно сложно. И не только за давностью. Не будет преувеличением сказать, что едва ли не в каждом российском поместье более или менее справной экономии велись свои работы по отбору и скрещиванию животных с нужными качествами. Как раз об эту пору на ярославской земле вспыхнула звездой романовская порода, сделавшая честь всему российскому овцеводству Ягнята ее родятся с блестящей шелковистой смоляно-черной шерстью, которая покрывает все тело, кроме морды и самой нижней части ног. От первогодок получают знаменитую петровскую овчину, удивительно теплую, прочную и легкую. Самая дорогая — с серым мехом. Чтобы справить из нее полушубок, в начале нашего столетия отдавали по 50–60 рублей, на эту сумму городской мещанин месяц содержал семью из пяти человек. Шкура взрослых животных тяжела — шуба без вешалки стоит. Шерсть романовских овец длинной не вырастает, достигнув 2,5–3 см, начинает валиться клочьями Крепкой пряжи из нее не скрутишь. А вот на валенки нет лучше Шерсть состоит из пуха и ости (песиги). Ость не дает пуху скоро сваливаться, обувь получается теплой и прочной, на ноге невесомой. В таких валенках рос мой сын, сносить не успел, передарили детям помладше, насколько знаем, еще четыре поколения потопали в них.

Ко всем прочим достоинствам романовская овца и плодовита: по одному-два ягненка приносят только первородящие матки, остальные сразу кормят какая тройню, а какая и четверню.

Со временем Россия стала обладать большим числом овечьих стад, они давали шерсть своего, иногда весьма редкостного сочетания качеств. Мир знал их как русские шерсти. При самой яростной конкуренции с традиционными производителями тонкого руна наши овцеводы высшим классом и с хорошим барышом сбывали за рубеж свое сырье. Только производство пшеницы тогда было выгоднее, чем шерсти. К сожалению, бывало, что под хлеба запахивали пастбища, на которых прежде обитали тонкорунные овечьи отары. Дальновидные люди пытались поспособствовать развитию овцеводства. Попечением правительства и частных лиц в 1824 году в Царском селе открылось первое в России сортировальное заведение, еще через четыре года второе, в Москве. Чуть раньше, в 1823 году, Особый комитет Московского общества сельского хозяйства создает в Херсоне шерстомойное заведение, через девять лет устраивает в Москве сортировочное отделение, куда приглашены были специалисты из Саксонии, коим в обязанность вменялось «правильное и совершенно однообразное сортирование российской шерсти». Затем решили объединить производителей руна. В Харькове, одном из четырех российских городов, в которые ежегодно свозили на ярмарку огромное количество овечьей шерсти, обосновалось «Акционерное общество для торговли шерстью». Между тем, подобно шагреневой коже, в одних краях площади под пастбища сокращались, уступая хлебной ниве, в других — мериносовые стада то и дело перекочевывали с богатых подножным кормом и плодородных земель на менее сытные. И все же в 1914 году на полях России паслось четыре с половиной миллиона мериносовых овец.

Рис. 28. Волос подшерстка волохской овцы

Рис. 29. Продольный разрез волоса шерсти той же овцы. Различимы чешуйки кожицы, корковый и сердцевидный слои

Наиболее ценной считалась мериносовая экономическая шерсть — чистая, нежная, крепкая. Особо уважали на мировом рынке сибирскую русскую, по крепости она в то время являлась одной из лучших, какие бывали в торговле. Дома, на Тоболе и по Оби, по 4–6 рублей за пуд продавали пресную Веснину (то есть состриженную нынешней весной), за полтора рубля или чуть дороже шла кислая (побратень) — стравленная со шкур, но при этом передержанная в квасе.

Белая, с ровной прочной тониной цигайская (бессарабская) шерсть ценилась у понимающего покупателя нисколько не ниже мериносовой, хотя в основных качествах она средняя между грубыми и тонкими шерстями. Из полу грубых отличали хоросанскую (персидскую) — белую, с небольшим блеском и очень мягкую и весеннюю мазандаранскую (из северной провинции Персии происходящую), обе шли в пряжу по английскому способу камвольного прядения Заграничные фабриканты охотились за тушинской шерстью, однородной по строению волокон, с блеском (люстровой) и мягкой. За тушинскую брали и шерсть от помесей с базахской породой, больше всего заграничные покупатели предпочитали ее разновидность — донму и поярковую (не ягнившихся овец первого года жизни). Из обеих вырабатывали превосходную тончайшую камвольную ткань.

В собственно русских шерстях — северной короткохвостой, южной тощехвостой, длиннохвостой, волохской, решетиловской и других со средней тониной привлекали прочность шерстяного волоса, крепкость и упругость, а в некоторых — и длина шерстинок. Так, у полтавской она доходила до 15, у черноморской (бессарабской) — до 11 см. В самой России для домашнего вязания, ковроделия, ткачества любили шерсть ордовой (ордынской) породы — чебагу, джебагу. При сравнительно небольшой длине она очень послушна в обработке. Славились также царицынская, заволжская, донская, крымская шерсти, каждая интересная по-своему.

Какие-то из названных здесь пород здравствуют и ныне, другие уступили место новым. На свете их все больше, сейчас около 350, в нашей стране разводят свыше 60 пород и породных групп. Шерстяной волос каждой из них оценивают по приметно схожим качествам — тонине, однородности волоса и чистоте породы.

Однородная шерсть бывает у чистопородных овец и помесей, по диаметру волоса она подразделяется на тонкую, полугрубую и грубую.

Тонкую снимают с овец таких пород: асканийская, кавказская, алтайская, советский меринос, грозненская, ставропольская, азербайджанская, сальская, прекос[1], казахская тонкорунная, казахский архаро-меринос, забайкальская, вятская, грузинская тонкорунная, киргизская, шленская, волгоградская породная группа.

Самая первоклассная из отечественных шерсть состоит из пуховых волокон, годится на тончайшую пряжу, отменно тонкие ткани и сукна. Обладает завидной прочностью и в обработке и при носке изделий.

Полутонкая принадлежит овцам цигайской, куйбышевской и другим, в основном мясо-шерстным породам: дагестанской горной, горьковской, грузинской полутонкорунной, латвийской темноголовой, литовской черноголовой, эстонской темноголовой, северокавказской мясо-шерстной, лискинской, калининской, острогожской, северокавказской горной породной группы.

Рис. 30. Овца породы прекос

Рис. 31. Овца куйбышевской породы

Рис. 32. Баран и ягненок каракульской породы

Рис. 33. Овцы гиссарской курдючной породы

Рис. 34. Овца черкасской породы

У них в шерсти либо пуховые, либо переходные волокна. Волос у некоторых пород вырастает до 12 см. Часть цигайской и куйбышевской шерсти причисляют к полугрубой, когда волос переходного типа и толще на десяток микронов, чем шерсть полутонкая. Прясть эту полугрубую шерсть — одно удовольствие, куйбышевскую в особенности, потому что шерстинки у нее достигают 25 см. В промышленной переработке однородная полугрубая шерсть используется для ковров и технических сукон.

Однородная грубая шерсть в наших хозяйствах встречается редко, свойственна иностранным породам, например, линкольн — английской скороспелой мясо-шерстной с замечательно длинным — до 40 см — волосом. В шерсти мало жиропота, поэтому после мытья потеря в весе незначительная — всего на одну четверть.

Однородную тонкую и полутонкую шерсть дают помеси от скрещивания малопродуктивных местных пород с тонко- или полутонкорунными баранами. По сравнению с тонкой шерстью чистопородных овец тонкая помесная подлиннее, но не так хорошо уравнена, жестче, содержит поменьше жиропота и сильнее засорена, в ней возможны одиночные сухие и мертвые волосы, сухие верхушки штапелей. В прядении и руками и машиной ведет себя хуже, чем шерсть овец чистопородных.

Специалисты находят ряд привлекательных свойств при фабричной обработке полутонкой помесной шерсти, состоящей из одних пуховых или переходных волокон штапельного строения. Она немного короче шерсти чистопородных овец и суше ее, но белая и со сравнительно высоким выходом волокна после мойки — более половины.

Вопреки всем новомодным веяниям крестьянин не расстается с грубошерстными овцами. Больше века разводят у нас овец каракульской, решетиловской, сокольской, малич, чушка, романовской, мазехской, базахской, карабахской, лезгинской, тушинской пород. К ним со временем прибавились тоже с грубой шерстью породы дарвазская, гиссарская, джайдара, эдельбаевская, черкасская, михновская, кучугуровская, теленгитская, бурятская, балбасская, эрик, карачаевская, андийская, цуркан, цакель, рацка и другие.

Шерсть от них получается неоднородная грубая, все виды волокон, шерстинки не уравнены ни по тонине, ни по длине, ни в штапеле, ни в руне.

Кроме того, неоднородную шерсть состригают с полугрубошерстных овец сараджинской и таджикской пород.

Неоднородную грубую шерсть сортируют по длине волоса и цвету, перерабатывают на грубые ткани, значительную часть отправляют на валяльно-войлочные предприятия. Белую и светло-серую, как пригодные на окраску в сочные яркие цвета, выделяют для производства ковров.

Неоднородной помесной, полугрубой и грубой тоже находят применение, вырабатывая грубошерстное сукно, технические и специальные ткани. В домашнем хозяйстве от привычки — чтобы ничто не пропадало — из грубых шерстей прядут нить на самые обыденные вещи — носки, рукавицы, свитера, а непряденую — тонким слоем простегивают на марле для поддевок, жилетов, рабочих курток и другой будничной, повседневной одежды.

Чистой или нечистой везет

Как повелось, тот, кто растит шерсть для продажи, подгадывал время стрижки в аккурат к началу ежегодных ярмарок, которые проходили обычно в одни и те же сроки. Чуть управившись со сбором шерсти, хозяин спешил ее сбыть, о мытье не помышляя. Так продолжалось, покуда люди не поняли, что остаются в проигрыше — немытые руна брали у них задешево. А когда появились стада тонкорунных и полутонкорунных овец, возить на базар неочищенные руна они посчитали безрассудным: из-за жиропота и загрязнений трудно увидеть все достоинства шерсти. В общем, товар нужно было представлять лицом.

Другие упорствовали — кто знает, как поведет себя обработанная шерсть. По-своему правы оказались сторонники обеих точек зрения — каждый в своем случае. Суть спора свелась к качеству жиропота, особенностям шерстяного покрова конкретно у определенной группы животных.

Мы знаем, что жировые железы овец выделяют жирные и маслянистые вещества, а потовые — пот. Сюда примешиваются отмирающие клетки кожного покрова. Сам шерстяной жир прозрачен и бесцветен, не окрашены и частицы пота, они не пачкают шерсти. Но на все это налипает пыль и другие нечистоты, потому что входящий в состав пота углекислый калий реагирует с шерстяным жиром и образует очень липкое вещество, подобное мылу. От углекислого калия на шерсть переходит желтый или бурый цвет растительных веществ, приставших к волокнам шерсти. Причем у лучше кормленных животных шерсть грязнее — овце никто не вытирает губы салфеткой — чем больше корма, тем больше всяческих выделений. Сверх того, углекислый калий провоцирует усиленное впитывание влаги и в без того гигроскопичную шерсть. Шерстинки сохраняют структуру, потому что каждая защищена оболочкой из жира, иначе пот и углекислый калий причинили бы вред качеству волоса.

Рис. 35. Нижний конец шерстяного волоса овцы карачаевской породы. Очень сильно развитый сердцевидный слой состоит из мелких кругловатых ячеек

Смысл мытья — освободить руно от грязи и избытка жиропота. Как это лучше сделать, хозяин решает, зная свойства шерсти в своем стаде. Некоторые виды грубых шерстей в мойке не нуждаются, их достаточно потрясти на сетках или расчесать, протрепать, разрыхлить. Но большая часть основной, весенней стрижки должна быть помыта, если не предназначается в валку на войлоки (тут годится шерсть немытая). В правильно и хорошо промытых тонкорунных и полутонкорунных волокнах лучшие из качеств становятся очевидными, хотя, рассказывают, на текстильных фабриках в прошлом веке работали такие виртуозы сортировки, которые и в немытом руне разбирали 14 сортов шерсти.

Мыть или не мыть — уж споров не было, хозяев интересовал точный выбор одного или нескольких способов мытья. Со времен царя Гороха овец мыли до стрижки или очищали снятое руно подручными средствами в воде рек и водоемов, не прибегая к разным моющим добавкам. Такое мытье называют естественным, или хозяйственным. Наиболее простыми, доступными способами были перегон, ручная мойка или очистка каскадной струей, проще говоря, из шланга.

Покупатель шерсти приветствует как раз естественные способы мытья, заинтересованный, чтобы в мытом товаре сохранилось умеренное количество жиропота, слегка потная шерсть хранится лучше и в ней не заводится моль. Главное же, что успокаивает заготовителя, не применяются химические вещества, от которых шерсть делается непрочной

Преимущества, как и недостатки естественного мытья давно выяснились, так же как свои плюсы и минусы имеет мойка шерсти на овцах и в снятом виде. Легче, дешевле, ловчее выкупать животных в водоеме. Шерстяной покров высыхает на них сам собой, без особой работы, руно остается цельным, штапели не перепутываются, подчас ради целого руна покупатель закрывает глаза на не совсем промытые участки.

Рис. 36. Бачок для промывания шерсти

С другой стороны, мойка в водоеме — известный риск. Надо «ждать у моря погоды» — достаточно теплых деньков. В холодной воде овцы простуживаются и повально болеют. Вот если вода не ниже 19 градусов, купание благотворно и для здоровья, у овец очищаются поры на коже. Выгоду этого способа давным-давно используют англичане, австралийцы, немцы, венгры, африканцы, южноамериканцы, можно сказать, овцеводы всех частей света, если нет дефицита воды. Применяют его и у нас — в центре России, в Нижнем Поволжье, за Уралом и в Сибири, у наших соседей — в Казахстане, Киргизии, Крыму.

Свои удобства видят в мытье после стрижки все, кто его употребляет из века в век, — в Испании, Франции, в ближневосточных странах, в некоторых южных областях нашего отечества. Сторонники этого способа говорят, что нет нужды мучить животных перегонами в холодной воде, подвергая опасности саму их жизнь. Хозяин волен — не по погоде — устанавливать время стрижки. Шерсть можно промыть гораздо тщательнее, а приспичит, то и горячей водой. Далее, никто не помешает подержать сырье немытым, дождаться хороших цен и тогда отмыть. Но верно и то, что со снятыми рунами выгодно работать при многочисленном стаде. На малой ферме свою мойку держать разорительно, а везти шерсть куда-то на обработку — накладно.

Чтобы не ошибиться с выбором способа мытья, моют на пробу немного шерсти и смотрят, что за этим последует, какого качества окажутся вымытые волокна. Если у овцевода сохранились прошлогодние образцы мытой и немытой шерсти, взятой с основных участков туловища, можно будет действовать увереннее

Из мытого руна уходит большая часть грязи и растворимого в воде жиропота, шерсть приобретает натуральный цвет. Жирный блеск на ней исчез. На первый взгляд волосы кажутся грубее. И впрямь, шерсть отчасти утрачивает былую мягкость и нежность. Если слегка — явление обычное. Большая потеря этих свойств — информация к размышлению. Овцеводу важно дознаться причины. То ли в этой партии в принципе не хватает жидкого жирного пота, то ли волосы загрубели от отвердевшего жира и пыли, то ли от воды, в которой оказалась известь, или же изменилось само строение шерстинок.

Нетрудно заметить, что от мытья уменьшается высота штапелей, потому что дуги извитков стягиваются, а шерстяные волосы теснее соединяются между собой. Чем тоньше и гуще шерсть, правильнее извитки, тем высота снижается значительнее. Нередко в грязной шерсти штапель высокий только до мытья. При различиях в строении и качестве шерстяных волос не все штапели стягиваются равномерно, почему поверхность мытого руна становится неровной. Бывает, штапель так уменьшается в высоту, что приобретает округленную форму. Когда возникала мода на короткую шерсть, мелкий и невысокий штапель ценили, поименовав его орешковым.

На стриженной стороне в мытом руне штапели, напротив, расползаются, что среди овцеводов называется разбуханием шерсти. Малоизвитые шерстяные волосы после мытья выглядят почти гладкими, у сильно извитых это свойство проявляется еще заметнее. В чистой шерсти такой порок, как нитка, просто очевиден.

По обратной стороне мытого руна судят

о его строении, особенно когда отбирают животных на племя с шерстью хорошего течения, то есть растянутые в ширину штапели не рвутся, тянутся друг за другом и отделяются понемногу Но если шерсть хрустит, она определенно жесткая и ломкая, стоит сжать клок над ухом.

После всех прикидок овцевод решается на обработку, взяв еще во внимание, какая вода в его распоряжении.

Рис. 37. Отжимные вальцы, покрытые резиной

Чтобы с водой не выплеснуть прибыли

Сколько бы ни стоили перевозки, иранские специалисты предпочитают мыть шерсть своих стад нигде, более, как в горных водах Азербайджана. Прохладные струи высокогорных рек целительны для шерстяного волоса. Их вода — мягкая, чистая, почти дистиллированная. Близка к ней дождевая и снежная, если не соприкасалась с растворимыми веществами.

Каждый владелец добротной шерсти рад бы обрабатывать ее водой отличного качества. Хозяева относительно небольших отар приспосабливают для мытья рун мелкие, летом пересыхающие ручьи и озера, впадины и углубления в почве, где весной скапливаются водные запасы. Такая вода обычно не содержит посторонних веществ, растворимых или же механически примешанных, достаточно свободна от минеральных примесей, которые портят шерсть или оседают на ней. Здесь легко и хорошо смыть нечистоты с руна.

Вода жесткая разлагает мыло, тем более если в ней известь, гипс или железистые соединения В химически чистой воде все эти вещества малорастворимы. А с природной, как правило, содержащей углекислоту, они взаимодействуют, переходят в растворимую форму. Туг и начинаются беды.

Чтобы открыть в воде присутствие извести, достаточно добавить немного мыльного спирта. Заизвесткованная тотчас помутнеет и в ней обнаружится творожистый осадок. Аналогичное произойдет и с нашатырным спиртом.

Особенно богата известью ключевая и колодезная вода, совершенно непригодная для мытья шерсти. Чем это опасно? Естественное, растворимое в воде мылообразное соединение жиропота известь разлагает и превращает в нерастворимое. Состав оседает на шерсти, делает ее серой, жесткой, грубой, отнимает натуральный глянец и цвет. Правда, в воде с известью, долго простоявшей на воздухе открытой или подогретой искусственно, происходят химические реакции, известь в виде простого углекислого соединения выпадает в осадок.

Нельзя также пользоваться водой, в которой находятся растворимые и нерастворимые (охра) железосодержащие вещества. Охра, хотя и не взаимодействует с водой, делает ее мутной, набивается в шерсть, окрашивая желтым или красноватым цветом.

Все так называемые минеральные, а равно и морскую воду не следует применять при обработке овечьих рун и вообще мытья шерсти. Неисправимую беду несет при промывке вода рек, протекающих через буковые и дубовые леса, так как в ней появляется дубильная кислота. Шерсть становится жесткой, принимает темный, синеватый, а то и черный цвет. Так же неудачны для работы водоемы, обросшие ивой. Дело может исправиться только очисткой берегов. Лучше избегать водохранилищ или искусственных прудов с торфяным, мергельным грунтом, даже заполненных растаявшим снегом, дождевой водой. На перегон овец по воде с дном из ила или глины соглашаются лишь за неимением лучшего: большое стадо замутит воду, отмыв грязь и жиропот, до надлежащей белизны шерсть все же не доведешь. Впрочем, прозрачная вода еще ничего не гарантирует. В германских экономиях, как рассказывал журнал «Хозяин» в конце прошлого века, более пятидесяти лет регулярно отмывали добела шерсть в котловине среди пахотных полей, в которой дно не просматривалось, а вода имела цвет пива.

В небольшом водоеме воду можно улучшить средствами, предлагаемыми наукой, или другим путем. Некоторые овцеводы обратили внимание на то, что вначале никудышная вода иногда становится более пригодной, если в ней быстро промыть много овец. Похоже, углекислый калий из жиропота снижает действие извести. Это наблюдение натолкнуло на мысль выщелачивать примесь древесной золой, что многократно удавалось в небольших масштабах, разумеется, если все проделать задолго до мытья овец.

Для очистки воды от извести специалисты давно предлагали овечий навоз, как содержащий щелочи, углекислый калий и натрий. Средство дешево, да неудобно: если в воде много извести, это сколько ж потребуется навоза? Тем не менее в австрийской коренной овчарне во Франкельфельде, основанной еще в 1816 году, мыли овец в навозной жиже, сильно разбавленной водой, и получали чистую шерсть.

Чистая вода удаляет из шерсти те нечистоты, которые не удерживает шерстяной жир, и те, что с этим жиром образуют растворимое мыло. Действие воды усиливает температура. Скажем, при 10 градусах вымывается немного жиропота, и то только жидкого. Для большего результата нужна и вода погорячее, не менее 15–19 градусов, а при густом, тягучем и липком жире того больше — 23–25 градусов. Смолянистый жиропот возьмет только обработка с использованием химикатов.

Пути исповедимые

Бытописатели, историки, этнографы рассказывают, что в овцеводческих странах состриженные руна моют очень давно, и всяк по-своему, как холодной водой, так и подогретой. Скажем, народы Скандинавии в средние века шерсть даже кипятили. Снятое руно всегда мыли в испанских провинциях, на юге России. У нас почему-то этим делом заправляли французы, содержавшие шерстомойни.

В наши дни обработку стриженого руна осуществляют избирательно. Горячей водой промывают мериносовую, тонкорунную и полугрубую шерсть с обильным содержанием тугоплавкого жиропота. Грубую шерсть с легкорастворимым жиром можно привести в порядок холодной промывкой, она оказывается качественней, чем мытая на овцах. В простейшем виде процедура заключается в следующем.

Поперек ручья ставят несколько решеток на известном удалении одна от другой. Желательно, чтобы вторая и следующие располагались выше предыдущей. Партию шерсти помещают сначала в самый низкий отсек, прополаскивают, корзиной переносят в соседний и так, пока вымоют до необходимой чистоты. Сушить раскладывают на земле с дерном, а еще лучше — на разостланных холстах. Для такого мытья подойдут и большие корзины, спущенные в воду, сетчатые емкости и даже многолитровые прохудившиеся кастрюли — все зависит от объема промываемого сырья.

Поскольку подобную мойку первоначально, как правило, устраивали на плотах, этот способ вошел в литературу под названием плотового.

Мытье на плоту применяется также в стоячей воде озера, старицы и т. п. В тех местностях, где свирепствуют пыльные или песчаные бури, руно изрядно забито мелкими примесями почвы, после плотового мытья шерсть домывают горячей водой. В обратной последовательности это же делают испанские овцеводы. Они вперед размягчают жиропот теплом воды, остальную грязь отмывают после. Сушат шерсть на открытом воздухе, не защищая ни от дождя, ни от росы, так как полагают, что это добавляет волокнам белизны, нежности, живости.

При мытье шерсти на овцах добраться до грязи внутри руна похлопотнее, чем просто смыть ее с поверхности Поэтому вначале смачивают, размягчают слипшиеся концы штапелей, для чего прогоняют овец через водоем или опрыскивают душем, шлангом На последнее специалисты идут охотнее — животные меньше утомятся и избегнут простуды. После этого овец загоняют на ночь в теплую кошару без сквозняков и ставят неплотно. От дыхания и испарений внутри становится теплее, жиропот размягчается. Если стадо большое, лучше расчленить его на группы, последив затем, чтобы руна к началу мойки были мокрыми. У обсохших овец сильно слипаются концы штапелей и косиц, грязь с них смоешь лишь с нескольких попыток. Легче отмыть шерсть в закрытом руне, гладкая быстрее очищается по сравнению с очень извитой, как и руна молодых животных вперед становятся чистыми, чем шерсть у старых особей.

Не все части корпуса требуют одинакового усердия в мойке. Учитывают извитость, количество жиропота, характер нечистот.

Обычно отмывают овей последовательными операциями — перегоном по водоему, по пути очищают руками самые грязные места, окупывают душем или направленной струей воды и заканчивают опять перегоном.

Для перегона подойдут пруд или река с нежесткой водой, расположенные вдали от деревни Неважно, стоячая вода или проточная, лишь бы глубина была по крайней мере с метр-полтора, тогда овца не достанет ногами дна и поплывет. Где нет естественных водохранилищ, их сооружают специально для обработки шерсти Место выбирают со склоном для стока воды. На берегу, где покруче, забивают колья и делают мостик в воду метра на два, а по высоте меньше метра. Для овец у моста устраивают загон.

Путь, по которому они должны будут плыть, обозначают сваями, вбив их в дно, на сваи настилают доски и к ним отвесно крепят щиты. Ширина «коридора» 2,5–3 м при общей длине до 250 м. Если котлован невелик, овцы наберут эти метры, несколько раз проследовав к берегу, как по дорожке плавательного бассейна. Для удлинения пути «коридор» ладят иногда в форме дуги.

Мытых овец выпускают на пологий берег, выстланный камнем: деревянный настил был бы скользким, а из дерна — грязен. Начиная мойку, овчар принимает на себя роль Панурга. Толкает в воду одну овцу, минуты через две другую. Остальные ринутся без команды человека. Ему остается наблюдать за движением животных, периодически деревянными вилами окуная каждое по нескольку раз.

Для такой работы люди обычно объединяются. Ведь при перегоне нужна большая расторопность. Следят, не случилось бы чего с животными Пока овца держит нос выше воды и сильно работает ногами, все в порядке. Но коль скоро начинает утомляться, придется ей помочь — поднять вверх голову, подталкивать сзади, торопить двигаться. С ягнят и вовсе нельзя спускать глаз, они слабее и быстрее устают.

Как правило, для вымачивания грязи стадо перегоняют раза два вечером накануне мытья. На следующий день процедуру повторяют столько, что шерсть окончательно промывается. Между перегонами дают часа по два отдыха. Перегоном всю грязь не вымоешь, ее много остается на голове, затылке и спине. Такую шерсть считают полуперегонной и часто продолжают отмывать дальше руками. То же самое делают с овцами, у которых длинный волос или труднорастворимый жиропот.

Для этого одному человеку с берега подают овцу. Держа за голову, он закрывает ей ушами вход в слуховое отверстие, помощник подхватывает животное за задние конечности и оба разом опускают его в воду, пока руно совсем не промокнет. Тут они опирают грязь с концов штапелей и споласкивают, стараясь погружать в воду большую часть тела спиной вниз. Оттерев остатки грязи, отпускают овцу плыть, тем давая возможность расправиться шерсти в воде, волокнам и штапелям принять первоначальное положение. Очень важен навык в мытье, потому что неумело и нечаянно руно сжимают, вдавливая в него грязь, перепутывая и разрушая штапели.

Для мытья придумывали всевозможные сооружения. Чтобы воздействовать на руно мощной струей воды, когда-то использовали мельничные желоба. Если не было хорошей воды поблизости или шерсть попадалась уж слишком грязная, ее мыли в больших деревянных ящиках, сделанных для этого. Кстати, завезли способ из Баденского герцогства, где в самых солидных богемских овчарнях грязь с овец снимали подогретой водой с мылом или его заменителями. Раствор нагревали до 21–25 градусов. От более высокой температуры вымывалось слишком много жиропота и шерсть потом плохо хранилась. Кроме того, после горячей ванны животных легко бывало простудить на малейшем ветру. Как говорят немецкие источники, на овцу тратили по неполному стакану кальцинированной соды или поташа. Большая часть хозяев старалась работать нейтральным мылом, а один пробовал для мойки кокосовое масло, которое образует много пены, но опыт влетел ему в копеечку. Позднее нашли, что на чан достаточно фунта (454 г) зеленого мыла. Чан обычно делают кубическим со стороной немногим больше метра. В такой емкости и одном растворе промывают до сотни животных. В другом ящике их споласкивают чистой водой той же температуры и дают остыть в овчарне, всячески огораживая от сквозняков, холодного ветра и пыли. Только потом овец прогоняют через водоем для окончательной промывки. Если не сполоснуть в теплой воде, овцы простудятся, а шерсть со следами раствора будет очень сечься, потеряет мягкость и нежность. Часто напоследок животных окупывают душем.

Желая получить руно потяжелее, некоторые овцеводы прибегали к лукавому способу. После мытья загонят вымытых овец в помещение, натолкают поплотнее, так, дескать, у них усилится выделение жиропота. Овцы задыхаются, шерсть мгновенно теряет белизну и глянец, становится мутной, матовой. Вдобавок от аммиачных соединений образуется подпар, в волокнах совершенно пропадает прочность.

Ныне в крупных овцеводческих хозяйствах, на Ставрополье например, мойку производят в больших ваннах стационарного комплекса и вместо прогонов животных купают под душем.

Правильно просушить шерсть на овцах тоже надо уметь. От быстрого высыхания волосы грубеют, делаются жесткими. К тому же при активном испарении влаги в руне задерживаются те мельчайшие частицы земли, какие вышли бы с каплями воды, дай овцевод время на естественный процесс. Сверх того, если шерсть имеет расположение к нитке, при ускоренной сушке порок вылезет во всей своей красе. Так что по-хорошему овец выпускают в тенистое место, заросшее дерном, и безветренное. В некоторых краях принято возле мойки засиживать поляну деревьями, где бы вымытые овцы сохли и отдыхали.

Если вблизи ничего такого нет, уж лучше отправить их тогда в кошару, застелив пол чистой соломой и обмыв ясли. То же самое делают в слишком жаркую или дождливую погоду. От дождя несмытая с поверхности руна пыль мигом перейдет внутрь, шерсть Помутнеет, у нее исчезнет глянец. К месту сушки добрый хозяин изберет дорогу покороче и потверже, чего скрывать, проселки-то у нас всегда пыльные.

Шерсть сохнет неравномерно и разное время, смотря по густоте, форме извитков и по погоде. Густая и сильно извитая освобождается от влаги дольше. При равных условиях в стаде первыми высыхают ягнята, затем годовики, матки, медленнее всего уходит влага из бараньих рун. При благоприятной погоде шубы на овцах просыхают за 2–3 дня и можно приступать к стрижке. Раньше с этим спешить опасно, шерсть лишится упругости, эластичности и других достоинств. Но и сухую долго на овцах не оставишь, они перемажутся — не успеешь оглянуться.

Так или иначе хорошо промытая шерсть — упругая, пушистая, ясного, натурального цвета, имеет приятный запах воска и на ощупь в ней нет сала.

По шерсти — травка

Покупатели еще только присматривались к мытому руну, когда развилась целая индустрия, наперебой предлагавшая средства очистки шерсти. Кое-кто, безоглядно доверившись новинкам, поплатился своим добрым именем. Иногда влияние на шерсть средств, которые использовали для ее мытья, обнаруживалось по прошествии нескольких лет. Дефект, приобретенный в обработке, приписывали самой шерсти. Из-за флакончика жидкости наступала смерть для репутации успешно работавшего хозяйства.

Сколько бы красивых и многозначительных образов ни заключало название, химикат бьет по одному квадрату, выжигая из шерсти жиропот какими-либо щелочными соединениями. И тогда происходит то, что случается всегда, если дать волю щелочи. Справившись с омылением жира, она действует на волос и дальше. Наружная чешуйчатая оболочка шерстинок состоит из кератина А, первого защитного бастиона, а во внутреннем слое содержится кератин С, который до поры до времени тоже оберегает волос. Клейкое вещество, соединяющее наружные чешуйки, довольно стойко сопротивляется щелочному нашествию, хотя это и сказывается на способности шерсти к прядению и валке. Но если щелочь сильна, падают оба защитных бастиона, в волосе идут структурные разрушения. Так неудачной мойкой могут быть перечеркнуты все труды овцевода.

Не одна хозяйка сталкивалась с подобным явлением, когда шерстяная вещь из нежной пряжи на глазах преображалась в нечто грубое, с жесткой морщинистой шерстью. Когда нет условий для сухой чистки и приходится стирать изделие из тонкой шерсти, тем более с волокнами пуха, меньше всего риска будет с детским шампунем.

В каждом монастыре, понятно, свои уставы. Где-то настроены получше очистить шерсть еще на овце, где-то слышать не желают о мытье неспряденных волокон. Вязальщицы со стажем чаще всего имеют дело с немытой шерстью, прядут ее грязной, из грязных же ниток и вяжут. Так сроду делали в российских деревнях, оттого и пошла присказка: «Берегите, деверья, глаза, невестка за прялку села». До сего дня в домашнем рукоделии из всех способов очистки признают простейший — разобрать руками волокна в штапелях, вытрясти, разрыхлить шерсть, щеткой с двумя рядами металлических зубьев вычесать из нее все, что попало, и грязную спрясть (рис. 38).

Рис. 38. Гребень с двойными зубьями для расчесывания шерсти и пуха вручную

Можно, разумеется, и не пачкать пальчиков, отнести шерсть в бытовой комбинат, чтобы ее там всухую обработали на кардочесальной машине. Но это теперь и денег стоит. В некоторых краях, как давно поступают бытовые службы в прибалтийских государствах, принимают немытое руно на пряжу. Только сама услуга дороже чугунного моста, а качество пряжи, толщина, прочность — не в вашей власти.

И без худой молвы о записных заморских средствах люди при мойке шерсти старались обходиться тем, что попроще, доступнее, под рукой. Какая женщина от бабушек и матери не знала таких заповедных секретов? По большей части это растения и минеральные вещества.

Во многих растениях, принадлежащих к семейству гвоздичных (Corgophyllum), а их только в Европе около 30 видов, находится сапонин. У него горький вкус, и он вызывает в теле зуд. Сапонин растворим в воде и при сильном взбалтывании дает пену вроде мыльной. Первоначально его извлекли из корня испанской мыльной травы (Gypsophila Struthium). Много его во всех частях мыльнянки (Saponaria officinalis), известной еще как сапонария. У нас в стране с десяток ее разновидностей. Когда-то растение продавали под названием «красный мыльный корень» (Herba Saponaria rubra). Мыльнянка легко размножается и может сгодиться для укрепления песчаных берегов и приморских дюн. Дико растет на песчаных берегах озер и рек, а махровые сорта разводят в садах. Сгущенный отвар содержит более 70 процентов сапонина и уксуснокислого калия.

Для очистки шерсти мыльнянку жалуют не везде из-за того, что в ней много коричневого экстрактивного вещества, оно сильно пристает к шерсти и удаляется не иначе как промывкой в воде при температуре 25 градусов. Шерсть, побывавшая в отваре мыльнянки, становится легче остальной на 10–15 процентов. Такая потеря в весе хозяину не вознаграждается. К тому же за растением тянется цепь всяких сомнительных эпитетов. Так один лейпцигский браковщик шерсти уверял: после сапонина она очень ссыхается, долго пролежав на складе, вообще утрачивает свойства нормальной и смахивает на снятую с мертвых овец. Но тонкая и длинная шерсть с павших животных одно время очень пользовалась спросом за особую нежность и матовый отсвет.

Более счастливая судьба у испанской мыльной травы гипсофилы. Она известна была еще древним, исключительно богата мыльным веществом. Диоскорид говорит, что траву его современники применяли для стирки шерстяных материй. Позднее Плиний-старший с похвалой отзывается о белизне и мягкости шерстяных тканей, вымытых отваром корней гипсофилы. Колумелла упоминает о ней как об общепризнанном средстве, и советует тарентинцам мыть им овец перед стрижкой в апреле. С XVII столетия несколько видов этого растения вошли в употребление у испанцев, о чем сообщает ученик Линнея доктор Лефлинг в описании своего путешествия в 1756 году. Чаще всего применяют корни G. Paniculata, G. Struthum, G. Fastigiata. Эти растения встречаются в диком состоянии в Испании, Австрии, Польше, России и в других краях.

У нас их знают как перекати-поле. Амадей Яуберт, путешествуя в 1818 году по Сибири и прилегающим к ней европейским губерниям, обратил внимание на то, что вблизи Астрахани гипсофилой обрабатывают чуть ли не всю здешнюю шерсть.

Как у многолетника, у гипсофилы вырастают большие корни. Многие специалисты предупреждают, что действующих веществ в них так много, что можно по неосторожности слишком концентрированным раствором обезжирить шерстяной волос. Кроме того, оставаясь вначале мягкой, шерсть спустя какое-то время делается жестче, чем побывавшая в простой речной воде.

Среди других применяется также Lychnis chalcedonica, дикое растение Северной и Средней Азии. В Европе и в центре России его сорта с махровыми цветами разводят в садах под названием «жгучей любви». В Сибири считают кукушкиным, или татарским, мылом, раньше как мылом и пользовались. Иногда шерсть отмывают Lychnis vespertina, белым мыльным корнем, который растет в полях и на лугах. Мыльное вещество содержат осоки — песчаная, двурядная и красная (Cdrex arenaria, distichaet hirta) и тростник (Arundo Phragmites).

В Турции для мытья тонких шалей, кащемиров и других дорогих тканей из шерсти уже более 300 лет извлекают водный экстракт растения Leontice Leontopodium. Вымытые ткани потом особенно нежны и мягки.

Шерсть освобождают от грязи с помощью других растительных веществ, не содержащих сапонина. Скажем, кое-где на юге Северной Америки толкут корни красного конского каштана (Aesculus Pavia L.), кипятят и добавляют вместо мыла при стирке шерстяных тканей. Плоды обыкновенного конского каштана (Aesculus Hippocastanum), вышелушенные и превращенные в порошок, тоже идут на очистку шерсти и изделий из нее. Порошок 10–12 часов мочат в воде или кипятят и при мойке овец или снятого руна белой пенистой жидкостью обрабатывают шерсть.

Способствует выделению из шерсти жира сок белых сортов картофеля: крахмал всасывает жир. На свойстве растертого картофеля давать так называемое растительное мыло основана практика эстонских шерстоведов мыть шерсть мучной водой. Преимущество здесь в том, что шерсть не теряет ни крепости, ни мягкости, ни нежности и заодно уничтожается вредное действие минеральных веществ.

Вместо растительных довольно часто пользуются минеральными средствами, какие могут вытягивать шерстяной жир, удерживающий на волосах разные нечистоты. Это, например, белая трубочная глина (белый глинозем Argilla alba) и углекислая магнезия. На Южном Урале и прилегающих к нему областях испокон веку другого способа и знать не хотели. Тестом с одним из этих порошков обмазывали руна, затем перегоняли овец через водоем. Казачьи старожилы настаивают на том, что так за день успеешь вымыть около 3 тысяч овец, если только в месте окончательной промывки можно перегнать сразу столько овец. Эти качества белой глины известны в Башкирии и в Татарии. В других местностях мнения о глине несхожи, некоторые очень хвалят, другие также упорно хают и говорят, что от нее шерсть станет жесткой. Последнее суждение может оказаться справедливым только, когда к глине примешалась известь.

Из «экзотических» на сегодняшний взгляд назовем еще одно средство. Во Франции вместо мыла применяли олеиновую кислоту, которая образовывалась при изготовлении стеариновых свечей. В 1839 году, к примеру за полгода, на эти цели ее израсходовали около 60 тонн.

Несомненно, специалисты-шерстоведы не перестают изучать и неизвестные еще способы очистки шерстей от грязи и прочих примесей, пробуют новые, предлагаемые исследователями. Но выбор остается за хозяином, советы советами, он все решит, основываясь на конкретных свойствах шерсти.

Стрижем — от сечки бережем

Задолго до нас люди отлили в пословицу истину о том, что талер в голове еще не талер в кармане. Намерение лишь предшествует действию. И пока руно не снято, рано считать доходы. На этом последнем и, казалось бы, наиболее простом участке пути хозяина поджидают синяки и шишки, мелкие просчеты, которые, однако, в конце концов обходятся дороже худших ожиданий.

Начать с выбора времени стрижки. Если читатель помнит, в первых разделах говорилось, что взрослые, отжившие свое, волосы у волосяной луковицы теснят, смещают с питательных каналов молодые, чуть проклюнувшиеся. При сезонной линьке выпадающую шерсть вычесывают гребнями. Волосы у больных животных отделяются еще дружнее, их собирают руками, называя шерсть обобранной. На овец весеннее тепло действует несколько иначе. Вначале их шерсть делается тоньше у основания волокон, как раз в эти дни ее легче всего стричь. Промедление приносит потери с каждым часом, особенно в стаде грубо- или полугрубошерстных овец, а также с наступлением жары. Подрунивание, процесс весеннего обновления волосяного покрова, можно невольно спровоцировать простейшим образом, например, теснотой в помещении. При этом ослабленные у основания шерстинки выпадают, сваливаются. Чем жарче, тем интенсивнее идут у овцы обменные процессы, больше и больше вырабатывается жиропота. Животные ведут себя беспокойно, сбиваются в кучу, трутся друг о друга. Волосы и волокна перепутываются, на подоплеке руна появляется войлокообразный застил. Такой свалок уже не даст качественной пряжи. А вдобавок от пота и высокой температуры воздуха в шерсть с кожи проникают отмирающие и отшелушивающиеся клетки. Потом от перхоти избавляться очень сложно, обычно эта шерсть считается малопригодной к обработке на нить и ткани.

Размер поголовья на своем дворе люди в основном рассчитывают по домашним потребностям. И хоть, как говорится, в чужом стаде овец не считают, сто лет назад, бывало, захудалая из захудалых семейка держала их не меньше пятнадцати. Какое бы большое стадо ни позволил себе нынешний хозяин, при умелой организации дела он вполне управится со стрижкой вовремя. Для этой работы заранее подготовит сарай, крытый ток, помещение с навесом от ветра и дождя, пол застелив досками, покрыв их сверху брезентом или другой плотной тканью.

Мужчины стригут, положив овцу на стол, женщины орудуют на земле. Для удобства стригаля ноги животным связывают, кроме суягных овец, с которыми обращаются очень осторожно, бережно.

Работают ножницами (рис. 39, 40).

Рис. 39. Простые ножницы стригаля

Рис. 40. Усовершенствованные ножницы для стрижки шерсти

Этому нехитрому инструменту, считай, столько лет, сколько, может, самой земле. О стригальных машинках многие только слышали, взять их просто негде. Кроме того, в деревне убеждены, что ножницами вернее снимешь руно, и лучше ничего не надо. Старшие учат новичков подрезать волокна ближе к телу, чтобы не видно было рядов. От неровной стрижки штапель потом может образоваться неправильно. Пропущенную в рядах шерсть не подрезают, она все равно не пойдет в дело, или все же, срезав, складывают отдельно от остальной. Случается, что пропуски допускают и самые ловкие стригали, если захватывают слишком широкую полосу шерсти и очень уж длинную. Ножницы подтачивают постоянно. Раньше на месте стрижки ставили точило.

Опасно застричь овцу, поранить или уколоть ножницами. На поврежденном месте будут появляться собачьи волосы, а сама шерсть впоследствии не вырастет такой тонкой, как прежде. Задетые стригалем участки тела немедленно смазывают лекарствами из домашней ветеринарной аптечки. А лучше все же, советуют знающие люди, не усердствовать, оттягивая кожу, чтобы не наделать вреда

Один человек успевает за день ножницами остричь 8—10 баранов или 15–20 овец.

Стрижка опытного стригаля стоит бритья. Так он аккуратно и точно снимает руно — одним заходом ножниц в ряду. Обычно при этой сезонной работе на счету каждая пара рук. Поэтому иногда берутся за стрижку переоценивающие свое умение или вовсе никогда не державшие ножниц. Неумеха повторными срезами способен искромсать самые замечательные волокна, много шерсти уйдет в очесы (угары). Мелкие, по 1,5–2 см кусочки шерстинок нападают в штапели, как иголки, зацепятся в извивах, склеятся жиропотом. При фабричной обработке от них не избавиться до конца. Еще при расчесывании сечка скатается в плотные горошины, застрянет в пряже, вылезет неряшливыми концами в ткани и при носке изделия в первую очередь выпадет из полотна, поскольку не закреплена скручиванием.

В крупных хозяйствах стрижка овец — тот же сбор урожая. И те же авралы. Счастье, если есть свои толковые стригали. Они, без преувеличения, сберегут миллиарды, только не допустив мелкосрезанного волоса, не говоря уж о другом.

Сколько себя помню, столько слышу и читаю сетования на нехватку этих специалистов. По популярности стригаль, естественно, не народный артист, но владеет ремеслом, народу необходимейшим. В 60-е годы худо-бедно занимались подготовкой таких специалистов. Наши овцеводы ездили в Новую Зеландию и Австралию, практиковались там, осваивали методику стрижки, суть которой в доскональном знании анатомии овцы. Австралийские фермеры с завязанными глазами снимают стригальной машинкой руно з;а минуту с небольшим без единой царапины на туловище животного. А за день успевают обрабатывать обычно вдвоем полтысячи голов.

Отечественные стажеры обучились скоростной стрижке и многим передали это умение дома. В стране проводились ежегодные конкурсы стригалей, на которые съезжались заинтересованные люди со всех овцеводческих районов и большинства хозяйств. Благо, за погляд тогда денег не брали. И с настригом шерсти мы в ту пору выглядели не хуже Европы всей.

Однородную шерсть у взрослых овец стригут раз в году по теплу — в мае-июне (Веснина), осенью вторично сбор делают лишь у животных с неоднородной грубой и полугрубой шерстью. У ягнят тонко- и полутонкорунных пород, родившихся весной, снимают шерсть на исходе первого года жизни. Молодняк, который появился на свет в конце зимы или начале весны, тоже стричь же спешат, чтобы волос подрос. В год рождения получают шерсть лишь от полyгрубошерстных и грубошерстных барашков и ярок, пока она мягка и шелковиста — поярковая.

На что бы ни предназначал хозяин снятое руно, после стрижки с шерстью придется поработать. Если она идет на продажу, пересылку, беспокоятся об упаковке в плотную ткань и предварительно сырье подсушивают. Отправляя в дальнюю перевозку, хозяин должен учесть, что за время пути произойдет потеря в весе — примерно по полкилограмма на центнер. Когда шерсть остается дома, принимают все меры, чтобы в ней не завелась моль. Самое простое — только что состриженные пласты подержать на солнышке, прямых лучей и моль и ее гусеницы боятся. А потом подобрать в домашних постройках сухое место, где бы температура была ниже комнатной, а помещение — хорошо проветриваемым. Бабочка моли откладывает в шерсть до 220 яичек, через 5-12 дней из них выводятся гусеницы. Спустя 120 дней гусеницы окукливаются. Из куколок вылетают бабочки за 14–44 дня. Чем теплее, тем эти прожорливые созданья размножаются быстрей. Так, при 15 градусах бабочка разовьется из яичка за 186, а в 30 градусов — за 72 дня.

О траченой молью шерсти можно говорить в прошедшем времени, на что-то дельное она неприемлема, в лучшем случае ее добавляют в дешевые войлоки.

Небольшие партии шерсти, какие обычно держат дома на пряжу, сберегают проветриванием и пересыпая пахучими травами — лавандой, ромашкой душистой, полынью горькой, травой душицы, листьями черемухи и т. п.

При всех ее добродетелях самая тонкая овечья шерсть остается второй после козьей. Соперничество длится тысячелетия. Есть свидетельства, что предки козы и всех жвачных восходят к третичному периоду и на земле они предшествовали человеку. А в доме у него коза, как и овца, поселилась в каменном веке. Геродот, Гомер, Аристотель, Плиний, Овидий, Вергилий, Варрон, Катулл пишут о козе как о домашнем животном. Козы изображены на древних египетских и ассирийских памятниках.

Чего только не перепробовал делать человек с помощью козы. Рассказывают, что франки на козлах вели работы в саду. У восточных народов долгое время было принято обращать коз в кормилиц. О том же знаменитая легенда про Амальтею (Амальфею), выкормившую Зевса-младенца. Боги, как известно, умеют быть благодарными, и амальтеев рог властью царя небожителей становится рогом изобилия. При освоении Американского континента переселенцы очищали прерии от кустарников, запуская туда ангорских коз, которые за два года превращали залежь в пастбище. Это оказалось так выгодно, что янки рассчитали всех нанятых на эту работу китайцев. При дармовом корме, который животные добывали себе сами, они еще одаривали хозяев мохеровой шерстью. Вскоре идею подхватили канадцы, запустив на обширные пустоши с дикой растительностью молочных коз с той же целью введения новых земель в оборот и получения продуктов козоводства. В конце концов люди поняли, что давать шерсть, молоко, кожу и есть основное занятие этого своенравного животного.

Как у грубошерстных овец, у многих млекопитающих в основании шерстяного волоса вырастает подшерсток — нежнейшие и мягчайшие волокна, благодаря которым животные переносят перепады температуры и другие превратности климата. Козий подшерсток — пух после паутины и нити шелкопряда — наиболее тонкий волос из доселе известных в природе. В шерсти почти всех 100 миллионов коз, живущих на планете, содержится пух от нескольких золотников до нескольких килограммов. У ангорской козы сама шерсть — пух, а подшерстка не существует.

Легкий и шелковистый пух крепче, прочнее самой тонкой овечьей шерсти. Его волокно способно сжиматься больше чем наполовину. Он зреет зимой. По английской поговорке, качества животного приходят к нему через рот. Это про пух. Только при равномерном кормлении формируются здоровые пуховые волокна. Ничто не заменит сена любительнице ароматных трав — козе. Иногда хозяева засыпают кормушки одним отборным зерном, но от такой пищи волосяной покров в козьем стаде грубеет. Пух приобретает блеск, живость, ясность, если козам периодически давать понемногу патоки, трех-четырехкратно разведя в воде до 125 г этого лакомства рогатых и залив на 24 часа теплым раствором суточную порцию сена, соломы и другого корма.

Чтобы не выбирать что-то одно — отличный пух или потомство, хозяин подгадывает воспроизводство молодняка на позднюю весну, майские деньки. К этому времени пух уже снят, и все силы материнского организма в последние месяцы развития плода обращены на него. Кроме того, козленок появляется на свет и крепнет на свежей зелени в пору разнотравья. При раннем окоте созревание пуха пойдет болезненно.

За хитроумие и настырность козу не заподозришь в аристократизме, зато чистюля она знаменитая. Не станет есть затоптанного корма. Сама подставляет бока, когда ее чешут, и как бы в благодарность ее шерсть от ухода становится нежнее, шелковистее, ярче. Немецкие козоводы вообще уверены, что чистка дает козе столько же пользы, сколько половина корма.

Пух собирают весной в зависимости от года пораньше или попозднее. При тепле он дозревает скорее и начинает отделяться от кожи. Отличают первый сбор, это обычно лучшая часть, крупные клочки, так называемая головка, и рядовой, последыш.

Когда европейцы впервые увидели изделия из козьего пуха, вспыхнул колоссальный интерес к породам коз, у которых такая необыкновенная шерсть. На весь мир разлетелась слава ангорки: туловище животного, описывали очевидцы, окутано облаком нежнейшего белого вещества, похожего на лебяжий пух (рис. 41–43). Выяснилось, что ангорская коза дает в год 2,5 кг, козел до 6 кг пуха. Это разогрело страсти, но заполучить диковинных животных не удавалось до конца XVIII века, стада охраняли армейские части.

Рис. 41–43. Святое семейство: козел, коза-трехлетка и годовалая козочка ангорской породы

Вопреки жесточайшим запретам, однако, находились удальцы, которые отваживались добывать породистых животных, пользуясь дипломатическими ухищрениями и совсем не дипломатическими методами. На рассказ про это не хватит самого длинного телесериала. Коварством изобиловали действия с обеих сторон. Так, пять ангорских козлов, контрабандой доставленные в Центральную Африку, оказываются кастрированными. У пятого из них операция сделана нечисто. Он смог произвести потомство, с которого и повелись на этой земле козы с ангорским пухом. Трагичнее развивался другой сюжет. В Калифорнию доставили стадо ангорских коз, но за одну ночь по чему-то недосмотру их загрызли доги, выдрессированные для охоты на диких коз.

Пестуя редкостных животных, пеклись о том, чтобы сохранялись в чистоте породные признаки, чтобы не перерождалась шерсть. Начинается охота за производителями, когда скупают по стоимости целых состояний премированные на конкурсах экземпляры. А цены на ангорский пух — мохер — и на международных ярмарках и в Лондоне, и в Париже, и в других частях света подскакивают, как никогда, стимулируя новые всплески деловой активности. Тем более что строгости на вывоз поослабли. Разводить ангорских коз становится престижно, даже патриотично. Самые знатные семейства стараются приложить к этому руку. Один итальянский маркиз принял в услужение турецкую семью заниматься ангорскими козами и выращиванием мохера. Во Франции выхаживают пуховых коз на королевской ферме в Рамбуйе. Испанский венценосец потратился на многочисленное стадо, разместил его в Прадо и в горах Эскуриала. Поголовье за короткое время утроилось, но редко у каких животных сохранился белый пуховый покров. Кук доставил ангорских коз на австралийский берег. Постепенно, не с первой попытки красавица-ангорка появилась на всех континентах, и ее потомки продолжили там свой род.

Покупателей поражало, что из английского фунта (454 г) Мохера спрядалась нить в 25 тыс. м. Добавленная в изделие, она облагораживала любое из них.

На ту пору, вернее, одновременно с проникновением ангорки в Старый и Новый Свет, ценители экзотики приметили шали из невиданно тонких и нежных волокон кашмирской пуховой козы. В пик моды за шаль в России платили по 900-1200 рублей, а французы выкладывали по нескольку тысяч франков (рис. 44–48).

Рис. 44. Козел кашмирской породы

Рис. 45, 46. Волос шерсти и подшерстка ангорской козы

Рис. 47, 48. Волос подшерстка и шерсти тибетской козы

Кашмирский пух походил на ангорский так же, как понятия «государь» и «милостивый государь». Прочность у кашмирских волокон выдающаяся. При умелом уходе изделие из них прослужит всю жизнь, тогда как связанная или сотканная с ангорским пухом вещь при самой аккуратной носке после нескольких чисток уже ни на что не похожа.

Как и следовало ожидать, желание иметь у себя животных этой породы было не меньше, чем ангорских коз. Только кашмирская, ее еще кличут киргизской, не переносит смену климата и на новом месте теряет свое лицо, свои особенности. Посему в большинстве случаев ее акклиматизация не удавалась. В начале XIX века в дело вмешивались власти ряда стран. Германия, например, выдавала ландскнехтам безвозмездные пособия на коз и кредиты. Американцы поощряли козоводство еще и потому, что стремились сократить огромные пошлины, которые платили за ввоз козьих кож. В нашем отечестве добровольцам отводили бесплатно казенные земли под Мариуполем, на Алтае, в горах юго-западной Сибири, организовывались питомники, действовало общество козоводов. Тем не менее отраслью разведение коз у нас не стало, хотя в оренбургских станицах, по селам Казанской и Пермской губерний, в Таврии и под Херсоном, в Западной Сибири козы понемногу приживались.

В 1818 году через Россию к подножью Гималаев из Франции едет профессор турецкого языка некто Жубер. У него на родине хотят выращивать сами кашмирский пух, titlit (у нас это слово почему-то скалькировали как «тифлит»). Должно быть, профессор разбирался еще кое в чем, кроме языка, потому что он по пути интересуется крымской породой пуховых коз, присматривается к дагестанской, поразившей его шелковистой шерстью и обильным пухом, которого снимают более 1 кг за сбор.

Неизвестно, кто его консультировал, только профессор выбор сделал безошибочный. Он добрался до отрогов Южного Урала и именно тут закупил стадо пуховых коз. Профессор пришел в восторг от здешнего пуха, который, как выяснилось, превосходил и ангорский и кашмирский. Это потом уже специалисты, изучавшие генеалогию оренбургской пуховой козы, высказали достаточно уверенно предположение, что она попала сюда через Киргизию с Тибета и скорее всего связана дальним родством с кашмирской породой. И под уральским солнцем приобрела свои неподражаемые качества.

Так вот, купленную французом отару перегнали в Крым, привезли в Марсель пароходом, дома холил и лелеял и, раздав под присмотр самым именитым владельцам поместий, но козы повели себя на чужбине как беспородные. То же повторялось и с партиями, привозимыми из оренбургских степей в Великобританию, Южную Америку, Австралию.

Тогда сначала французская фирма «Боднер», за ней следом и английская «Хопнер» начали закупать пух оренбургской козы и изготавливали из него шали под названиями во Франции — «каша», на Британских островах — «имитация под Оренбург».

Рис. 49. Стойло

Оренбургская коза небольшого роста, обычно белошерстная или с серой, дымчатой шерстью, редко имеет коричневый или черный окрас. Боится сырости, легко переносит резко континентальный климат, особенно суховеи, жару. Что правда, то правда: ни виноградной лозе, ни козе не бывает жарко. Пух растет с сентября до февраля и достигает 8 см. В марте-апреле начинает выпадать, его счесывают гребнями 8-12 дней. Набирается в среднем с козы по 200–250 г, с кастрированных козлов — до 600 г (рис. 50).

Рис. 50. Оренбургские пуховые козы

Понимая, как порода уникальна, историк П.И. Рычков еще в 1766 году в трудах Вольного экономического общества опубликовал свои размышления «Опыт о козьей шерсти» с призывом организовать в Оренбуржье пуховязальный промысел. Он также высказался за то, чтобы вести родословную книгу породы. Но до этого тогда дело не дошло, хотя специалисты четко различали, какой где пух вырастает. Скажем, пензенские купцы охочи были до товара, поставляемого из царицынских степей, скупали до 1,5 тыс. т — фактически весь сезонный сбор.

Укороченные пушинки указывают на примеси в породе. А непрочный, со стеклянным отливом волос должен подсказать неопытному покупателю, что ему за качественный предлагают пух зольный, снятый при обработке кож, или кислый, тоже отход в процессе выделки меха.

Коза может жить долго, не болея, — до 20 лет и больше, кроме пуха, все это время исправно поставляя человеку и собственно шерсть — довольно жесткие остяные волосы. Козья шерсть ослабляет пряжу, волос идет на набивку матрацев и на войлоки. Предприимчивые французы раньше выпускали мягкие щетки под выразительным названием «шерсть белого козла», у нас похожие щетки продавали тоже как «козлиные». Шерсть дагестанских коз, длинную и высокой тонины, используют на ковры, иногда прядут. В других краях грубому козьему волосу находят применение в смеси с верблюжьим — в одеялах и толстых тканях. Австралийцы, к примеру, делают из нее веревки. Более эластичные волокна, какие вырастают, допустим, у молочных коз мамбрийской (сирийской) породы, перерабатывают как сырье в ковроделии и ткачестве, плетут тесьму, шнуры, а из оческов делают полотно для палаток, веревки. Повсюду козью шерсть добавляют в валяную обувь и в войлоки.

Если вещи с козьим пухом в нашем быту из разряда выходных, праздничных, то другой пух — кроличий — в России, наверное, знают все. Скольким поколениям быстрорастущей детворы сослужил он службу. И домашние альбомы хранят снимки карапузов в шапках, шарфах, рукавичках, жилетах, связанных из пуха кролика.

До XVIII века в разных странах сельские жители и население пригородов обрабатывали кроличий пух кустарно и мастерили из него вязаные изделия, делали ткани. Впервые во Франции начали прясть пух кролика механизированным способом. Вторыми стали англичане. Французские кролиководы неустанно совершенствуют свои породы, ведущие род от ангорского кролика и, вне сомнения, превзошли всех в этом занятии. Во всяком случае, именно Франция диктует цены и стандарты в международной торговле пухом ангорских кроликов, не торопится демонстрировать своих животных на выставках. Известно лишь, что французские кролики — самые крупные и выносливые в мире. Пух чуть грубее собственно ангорского, в шерстяном покрове много остевых волос. Но одно неоспоримо — исключительно густой пух французских кроликов совсем не сваливается Надо ли говорить, какой на него неутолимый спрос текстильщиков Японии, Италии, Германии, США, Кореи, Швейцарии. И это при том, что больше всего пуха ангорских кроликов производит Китай.

В нашей стране знают отечественную породу — белую пуховую, она распространена в личных хозяйствах, произошла от скрещивания местных животных с ангорскими, дает довольно-таки качественный пух, тониной и извитостью равный лучшим сортам мериносовой шерсти (рис 51).

Рис. 51. Белый пуховый кролик

За год от кролика получают 450–500 г, с крупных экземпляров — до 700 г пуха. Волокна в среднем 6–7 см длиной. Волос растет постоянно, пух вычесывают, как только он достигает 6 см. У молодняка на первый раз его собирают через полтора-два месяца после появления на свет. Специалисты настойчиво рекомендуют разводить чистопородных животных, что выгодно экономически, так как они медленнее вырождаются и дольше сохраняют способность давать высококачественный пух.

Еще не так давно о бездельнике говаривали, что он бьет на собаках шерсть, иными словами, творит что-то бессмысленное, бесполезное. В самом деле, с шерстью дворняги без роду и племени хозяину одна докука — на клочья натыкаешься на каждом шагу. А вот четвероногие, которые видят уход, получают необходимое кормление, радуют рукодельниц роскошным шелковистым подшерстком. Речь идет, понятно, о длинношерстных животных. Пух собаки обрабатывать ничуть не труднее любого другого. Единственное, с чем бывает канитель, — остевые волосы, часть их отделяется вместе с пухом. Ость придется выбирать, не пожалев на это времени. Тогда пух спрядется в великолепную нежную и легкую нить, годную на любую вещь.

Кто торопится скрутить неразобранные клочья, промыть их неспряденными, должны пенять на себя, а не на шерсть. Ость и в нитке и в изделии будет колоться, раздражать. Если некогда ее удалить перед прядением, может, лучше употребить пух на что-то другое? Поделиться с пожилыми людьми, чтобы те прогрели старые косточки, потешили остеохондроз, выстегав повязку на больные суставы. Когда подшерсток копят несколько лет на большую вещь, ему самое место в прохладе, на сквозняке, так меньше шансов на появление моли.

Гораздо дольше и разнообразнее, чем собачью, человек применяет шерсть верблюда. Мы уже упоминали, что она идет на войлоки. Это — самая грубая и жесткая из той, что сбрасывает весной могучее степное животное. Всего за сезон от двугорбых пород, разводимых в России, ее получают до 9 кг с одного верблюда. Различают шерсть с нерабочих животных — гулевую, собственно верблюжью, то есть полученную с вьючных верблюдов, волокна у них на гриве вырастают до 60 см, и снятую с молодняка до трех лет, мягкую, пушистую, шелковистую, которую называют тайлак. Это, по сути, подшерсток. Во всем мире исключительно ценится белая шерсть верблюжат.

Рис. 52. Двугорбый верблюд

Подшерсток образуется и у взрослых животных, похож на пух, исстари является предметом обмена («немой» торговли), купли-продажи и желанным трофеем. Недаром во всех предшествовавших нашей эпохе завоевательных войнах победитель считал настоящей удачей, если захватывал верблюдов. Принц Савойский в 1697 году ликовал потому, что в битве при Зенте, разбив турок при их переправе через Тиссу, во вражеском стане завладел стадом из 60 тысяч верблюдов.

Современные европейцы знают толк прежде всего в пряже и изделиях с верблюжьим пухом, как обладающим целебными свойствами. Они необыкновенно теплые и легкие, незаменимы в промозглую погоду, а людей со слабыми легкими или склонных к простуде спасают при обострении болезни.

Выросший за зиму подшерсток избуро-желтыми клочьями снимается или вычесывается во время весенней линьки. До прядения его стараются не мыть, но тщательно вытряхивают, выколачивают. При этом из 5 кг в пыль уходит свыше одного. В фабричной обработке потери еще больше.

На прилавках наших магазинов сейчас можно встретить в продаже пряжу и изделия с примесью шерсти малоизвестных на нашем континенте верблюжьих сородичей — лам. Их два вида — гуанако и вигонь (викунья). Шерсть настолько привлекательна, что вигонь фактически истреблена, сохранилась лишь в некоторых районах Перу и взята под охрану. В высокогорном поясе Перу и Боливии коренное население — индейцы разводят ныне гуанако, скрещенного с вигонью, — альпаку. Раз в два года одно животное дает 300 г волокон белого или серого, светло-коричневого или каштанового, изредка черного цвета. Пух неподражаемо нежен, даже небольшая его примесь придает изделию шелковистость, изящество.

Рис. 53. Волос подшерстка дикой ламы

Рис. 54. Ламы — безгорбые верблюды Южной Америки

Кажется, позади полоса восторгов и разочарований по поводу всевозможных искусственных волокон. Отныне люди предпочитают изделия из натурального сырья. Но подчас не специалисту бывает затруднительно отличить одно от другого. Европейский секретариат шерсти официально предупреждает потребителей о том, что этикетки с надписями «100 % шерсть», «чистая шерсть», «натуральная шерсть» прикрепляют иногда к такой продукции, которая с настоящей шерстью рядом не лежала. В лучшем случае товар изготовлен из шерстяного сырья, бывшего в употреблении. Как говорится, не верь глазам своим Так что неброский российский товарный знак порой куда солидней именитых фирм.

Надежнее, когда вещь — единственная в своем роде, самодельная, сотворенная из сырой, необработанной шерсти. Она родится у вас на глазах из невзрачных шерстяных хлопьев, которые вначале станут нитью. Об искусстве нити вити — в следующей части.

Продолжение следует