Интеграция

Глава 22 Последний бой

Рязань-ЭКСПО.

Подземные железнодорожные пути.

3 июня 2024 года.

Московское время — 23:03.

Аномальное время — 18:21.

Люди, запертые в ловушке на подземной станции, вот уже более суток сдерживают натиск заражённых. Уже несколько раз с помощью гранатомётных залпов им удавалось обрушить шахту, откуда рвалась бесчисленная орда диких.

После каждого такого обрушения набеги тварей ненадолго стихали. И у выживших появлялся шанс немного выдохнуть, привести оружие в порядок и пополнить боезапас. Благо, патронов и гранат, найденных на оружейной выставке и заранее пересённых сюда, было вдоволь. Тем не менее, спустя тридцать часов они закончились.

Три-четыре часа — примерно столько времени каждый раз было у выживших перед тем, как прибывал очередной рыцарь, способный пробить в завалах новых проход. А затем всё повторялось вновь — битва с мощным гариллобразным монстром, отстрел одичавших и очередное обрушение шахты.

К этому моменту погибло двадцать четыре человека. Из них — четверо из отряда «Кулака».

Ещё двадцать шесть получили ранения и больше не могли продолжать бой. Анна буквально подручными средствами оказывала помощь всем, кто получал раны. Ведь медикаменты закончились уже очень давно.

Как итог — в строю остались всего тринадцать человек от первоначальных шестидесяти.

И вот измотанные и истощённые они стоят в одну линию перед завалом, где с минуты на минуту очередной рыцарь снова пробьёт проход. И снова начнётся бой. Только в этот раз последний…

— У меня нет слов, которые смогли бы вас приободрить в такой момент, — с трудом шевеля кровоточащими губами, произнёс «Кулак». — Гранат, чтобы ещё раз обвалить шахту, у нас не осталось. А, значит, это наш последний бой. Если кто-то хочет высказаться напоследок… это последний шанс.

— Выходит, вот так мы и умрём? — подавленным голосом сказала Ольга. Как и у всех остальных, на её теле было множество порезов. Имелся даже укус на предплечье. Волосы были испачканы настолько, что невозможно было определить их натуральный цвет. — Целые сутки мы бились, поднимали уровни, становились сильнее… Чтобы всё закончилось вот так? То есть всё было напрасно?

— Выходит, что так, «Ведьмочка», — даже Борис говорил без присущего ему энтузиазма. — Жизнь, сука, несправедлива… — затем он посмотрел по сторонам — на товарищей, с которыми сражался бок о бок. — Рад, что умру в такой замечательной компании. Вы лучшие.

— И я рада, что познакомилась с вами, — поддержала Бориса «Милаха». Казалось, что она выгядела бодрее всех остальных. Но это была лишь маска. На самом же деле она едва сдерживала своих слёз. — Жаль только, что недолго продлились наши с вами отношения…

— Как думаете, а если люди умирают вместе, то в другом мире они тоже оказываются рядом? — задался вопросом боец в экзоскелете. Его костюм был последним пригодным к бою. Остальные были серьёзно повреждены, либо остались без боезапаса.

— Я считаю, что смерть гораздо понятнее, чем жизнь, — выкрикнула Анна. Она в этот момент меняла повязки «Душегубу». Тот был тяжело ранен во время последней волны врагов и сейчас находился без сознания. — Смерть — это конец. Дальше нет ничего.

— Надеюсь, вы ошибаетесь, Анна Степановна, — не согласился с женщиной огнемётчик. Его огнемёт уже давно остался без горючего. И потому в руках сейчас он держал АК-25. И в нём тоже был последний магазин. И тот неполный.

— Мне никогда не нравилась речь короля Рохана перед битвой за Минас Тирит, — охрипшим голосом проговорил Фёдор. Его экзокостюм был сильно повреждён в одной из схваток с рыцарем, поэтому сейчас он был без него. В руках он неуверенно держал автомат. — Но сейчас его слова будут очень кстати: «На смерть».

— Арагорн перед битвой возле Чёрных Врат сказал гораздо лучше: «За Фродо», — подхватил один уцелевших на Comic Con.

На лицах бойцов появились невольные улыбки. Они бы, наверное, даже рассмеялись сейчас. Но предпочли сэкономить силы для последней битвы.

— Простите, — последним решил высказаться Пётр. Укусов, порезов и прочих ранений у него было гораздо больше, чем у остальных. Во всех сегодняшних битвах он сражался, не жалея себя. Его трижды отправляли на получение медпомощи к Анне. Но каждый раз он снова возвращался в строй. Даже сломанные рёбра не удержали его. — Все вы находитесь здесь из-за меня. В погоне за иллюзорной мечтой я подвёл всех, кого хотел спасти. Убил людей, которые пришли помочь нам, — он вышел чуть вперёд, а затем, повернувшись ко всем лицом, продолжил. — Только мне одному здесь положено умереть. Не вам, — он чуть помолчал. — Я не буду искать слов оправдания. Их нет. Я виноват перед всеми вами. Я подвёл вас. Простите.

Какое-то время бойцы смотрели на него молча. Будто не могли найти, что ответить ему. Но каждый из них прекрасно понимал одну очевидную вещь. Несмотря на то, что всё это случилось по вине Петра, они без него не смогли бы продержаться столько времени. Не освободи его тогда «Кулак», и все присутствующие здесь давно были бы мертвы.

Спустя пару минут один из выживших на Comic Con таки нашёл нужные слова для Петра:

— Понятное дело, что мы явно перегнули тут. Я имею Империум. Но, раз уж мы всё равно оказались здесь, думаю будет уместно упомянуть очень важные слова из Warhammer 40 000: «Лучше умереть за Императора, чем жить ради себя».

После его слов обломки, которыми была завалена шахта, вздрогнули и с них сорвалась пыль. Некоторые камни посыпались вниз. Вот-вот из-под камней должен вырваться очередной рыцарь.

— Ну вот и всё, — тяжело вздохнув, подытожила «Милаха».

Обломки вздрогнули снова. Где-то под камнями послышалась узнаваемое рычание.

Пётр двинулся обратно, чтобы встать в строй, но, не дойдя пары шагов, замер на месте. Его красные от усталости глаза округлились. Будто он увидел что-то гораздо страшнее того рыцаря, который лез сюда через завалы.

— Чего увидел там?

Остальные люди тоже начали оборачиваться, чтобы увидеть то, что так удивило Петра.

И увиденное их также заставило замереть с разинутыми ртами.

Там, где находилась заваленная шахта, ведущая к отелю, внезапно появился проход. А в следующий миг из него выскочил человек в среднем экзоскелете.

— Ну привет! — сходу произнёс он.

— «Порох»? — тут же узнала его голос Ольга.

— Да ну? — «Мех» аж вскрикнул.

— Не ве-ерю, — протянул «Кулак».

Следом за Пороховым вышел ещё один человек в легком экзоскелете.

— И «Инженер» с ним, — добавила Милаха и после этого больше не смогла сдерживать свои слёзы.

«Живые», — мысленно прокричал я себе, глядя на людей.

К моему удивлению никто из них не кинулся встречать нас. Все они оставались на своих местах.

Оля, Боря, Федя, Анна, Андрюха… Живые! Маша «Милаха» — тоже тут. Она что, плачет? А где Марат «Душегуб»? А, вон он лежит. Весь в крови, но визор показывает, что он живой.

А вон тот с голым торсом, похоже, и есть здешний Император. Охренеть, сколько ран на нём. Как он вообще на ногах стоит? Не буду скрывать, мне сразу же захотелось хорошенько съездить ему по лицу. Благо, причин на это хватало. Но решил с этим повременить. Сейчас имелись задачи и поважнее.

Также я заметил, что, кроме наших товарищей, здесь были и незнакомые люди. Видимо это местные. Полагаю, им пришлось объединиться, чтобы противостоять общему врагу. Но с этим тоже будем разбираться потом.

Бросил беглый взгляд по сторонам. На перроне вдоль стены лежало более двух десятков людей — все раненные. Многие из них, как и «Душегуб», были без сознания. А над ними суетилась Анна.

Медичка остановила меня взглядом, когда я проходил мимо неё, и измотанным голосом произнесла:

— Спасибо, что пришли, Максим. Рада, что вы живы, — затем она отвернулась от меня и продолжила ухаживать за ранеными

Её слова будто прошли сквозь меня. Ведь от вида раненых, от их обречённых взглядов, быстро улетучился мимолётный душевный подъём во мне. Мы, вроде как, успели на помощь. Но, судя по их потерям, мы всё равно пришли довольно поздно.

Особенно дрогнуло моё сердце, когда я посмотрел на рельсы. Там, отдельно от множества мёртвых диких, лежали и павшие защитники. Их накрыли грязными тряпками и потому точное количество подсчитать было невозможно. Но даже так было понятно, что там больше двадцати тел.

Но больше всего, разумеется, было мёртвых диких. В основном они находились на дальней стороне станции. Тот участок казался гигантской братской могилой. Тела буквально лежали штабелями вдоль стен. А некоторые кучи местами достигали в несколько человеческих ростов в высоту.

— Как я рада вас видеть, — Ольга сразу же бросилась мне на шею, когда мы приблизились. Её глаза были влажными, с чумазого лица не сходила улыбка. Казалось она была готова меня расцеловать.

— Я не верю своим глазам! — громче нужного прикрикнул «Ключ». Почему он без экзоскелета? — Прохор! Макс! Живые?

— А мы вас уже похоронили, — добавил «Мех» и тоже потянулся ко мне обниматься.

— Смотрю на вас и не верю, — а вот заплаканная «Милаха», в отличии от Ольги, не постеснялась меня поцеловать. Причём в обе щёки и даже мои губы зацепила уголком своих. — Как вы выжили? Где вас носило столько времени?

— Всё потом, — ответил я ей, следя, чтобы она не увлекалась с поцелуями.

— Это и есть те, чьё убийство вы повесили на меня? — этот вопрос задал тип с голым торсом и огромным мечом в руках. Он стоял особняком чуть позади всех. — Вы же говорили, что их было трое?

После его слов все сразу же замолчали. Казалось, воздух завибрировал от создавшегося напряжения. Нарушал тишину только странный скрежет в обломках, которыми была завалена дальняя шахта.

Мне с ещё большей силой захотелось врезать этом чёртову Императору. Ведь именно по его вине всё это случилось. Пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержать свой порыв.

— Где «Летящий»? — «Кулак» быстро понял, кого не хватает. В ответ мы с «Порохом» лишь тяжело вздохнули. — Что ж, плакать будем после. Вы очень во время, парни, — затем он обратился ко всем, кто стоял рядом. — Так, ты, ты и ты, — показал он пальцем на Бориса, Ольгу и мужика с голым торсом. — Ещё ты и ты. Остаётесь здесь, — добавил он к списку бойца в потрёпанном среднем экзоскелете и бывшего огнемётчика. — Остальные, отдайте своими магазины, а сами бегом помогать раненым с эвакуацией.

Бойцы без лишних слов быстро отстегнули свои магазины, передали их оставшимся и тут же побежали на перрон.

— А где враги? — задал вопрос «Порох», внимательно оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к шороху под завалами.

Но ответа не понадобилось. Так как в следующий миг завал будто взорвался и во все стороны полетели камни. На рефлексах я тут же выставил перед нами энергетическую стену и остановил с её помощью несколько обломков. Ещё один, довольно крупный, поймал второй энерго-рукой. Тем самым не дав ему полететь до раненных.

Ещё несколько камней поймал кривыми росчерками молний Борис.

А затем в образовавшемся проходе появился гориллоподобный монстр с костяной бронёй.

Опасное существо — Рыцарь — 44 уровень.

Сила — 399, Скорость — 125, Выносливость — 408, Сила умения — 322, Сопротивление — 402, Мана — 356.

Враг выглядел очень грозно. Рычал так, что аж кровь в венах застывала. Но, если мой визор не ошибается (а он точно не ошибается), данный рыцарь своими характеристики уступал меня почти в три раза. Что ж, вот и проверим как мои способности теперь работают против врагов сорокового уровня и выше.

— Огонь из всех стволов! — выкрикнул «Кулак», как только рыцарь появился в проходе.

— СТОП! — следом крикнул я.

И, прежде чем кто-то выстрелил, я врезал прибывшему монстру энергетическим кулаком прямо в грудь.

Тот от удара пошатнулся. По его костяному нагруднику поползли трещины. По искажённой морде рыцаря угадывалось, что ему было довольно больно.

В ответ монстр широко раскрыл свою пасть и зарычал, что было сил. От его рыка все бойцы чуть было оружие из рук не выронили. Похоже, это была некая ментальная атака. Впрочем, логично. На то он и рыцарь, чтобы иметь подобную способность.

Но на меня это нисколько не подействовало. Ведь уровень моего сопротивления был вдвое выше, чем его сила умения. И потому, воспользовавшись случаем, я создал энергетическое копьё и вонзил его рычащему врагу прямо в глотку.

Рыцарь тут же захлебнулся своим рыком и замолчал. А в следующий миг его обмякшее тело рухнуло прямо на входе новообразовавшейся шахты. Тем самым заслонив собой большую часть прохода.

Все, кроме «Пороха», с ошарашенным видом на лице глянули на меня.

— Это чего сейчас было, «Инженер»? — ледяным от удивления голосом спросил «Мех».

— Каждый такой монстр двоих-троих наших убивал, прежде чем мы с ним справлялись, — добавил бывший огнемётчик. — А ты его с двух ударов завалил? Как?

— Это долгая история, — ответил вместо меня «Порох». — Так, Андрюх, — следом он сразу же обратился к «Кулаку». — Я не стал возражать против твоего плана, но сейчас предлагаю всем вам заняться эвакуацией. А мы с Максом тут сами разберёмся.

— Уверен? — с недоверием спросил Андрюха.

— Более чем, — подтвердил Порохов. — Поверь, в этой зоне нет никого опаснее нашего «Инженера».

Не дожидаясь дополнительной команды, все тут же поспешили на перрон. Даже тот мужик с голым торсом не стал припираться. Хотя усмехнуться, глядя мне в глаза, он перед уходом не забыл.

Ольга, проходя мимо, стрельнула в меня глазками и негромко произнесла: «А ты умеешь удивлять, Макс».

«Кулак» ненадолго задержался и, посмотрев на нас с Прохором как-то по-братски сказал:

— Мы ведь уже предсмертную речь толкнули. Одной ногой были на том свете, считай. А тут вы… — он поочередно пожал нам руки. — Спасибо, мужики. Не забуду.

После его слов в шахте показались дикие. Мешая друг другу, они перебирались через громоздкий труп рыцаря, а после этого сразу же бросались в нашу сторону. Точнее, пытались. Ведь, стоило им перепрыгнуть через монстра, как тут же попадали под взмахи моих энергетических лезвий.

На эвакуацию со станции потребовалось около десяти минут. Бойцы старались, как можно скорее перенести всех раненных наружу, но спешить было нельзя. Ведь не каждого раненого можно было просто закинуть на плечо и отнести в безопасное место. Некоторым требовались носилки. А их, разумеется, в наличии не было. Поэтому пришлось на ходу сооружать импровизированные переноски из досок и дверей.

Мы же с «Порохом» всё это время держали оборону. Враги были низкого уровня по сравнению со мной, поэтому особых проблем не доставляли. Командир за всё время даже не выстрелил ни разу. С избытком хватало моих энергетических лезвий.

Разумеется, мы могли с самого начала засыпать шахту и помочь товарищам с эвакуацией. Но, судя по довольно плачевному состоянии станции, лишние взрывы сейчас были ни к чему. Поэтому завал решили устроить после того, как все окажутся в безопасности.

— Это последний, — выкрикнул «Мех», пропадая с носилками в лазейке. — Закругляйтесь там.

— Взрываем? — «Порох» уже приготовился выстрелить в шахту из гранатомёта, установленного на его экзоскелете.

— Придержи коней, — остановил я его. — Есть идея получше.

Мой внутренний инженер всеми силами пытался отговорить меня от того, что я задумал. Ведь я выучился на этой профессию, чтобы строить, а не разрушать. Но я был непоколебим. Так как на кону стояли человеческие жизни.

— Стреляй вон туда, туда и туда, — указал я на места, разрушив которые, по моему мнению, можно было завалить всю станцию. — Пускай теперь попробуют прогрызть здесь нору.

Со станции мы с Пороховым выбегали под ужасающий грохот разрушающегося потолка. А после завалили и саму лазейку. Возможно, это не остановит местных тварей, но я был уверен, что им придётся хорошенько повозиться, чтобы прокопать новый проход.

Затем мы устроили марш бросок до апартаментов на последнем этаже отеля. Туда, где нас ждали выжившие девушки. По словам местных людей, на том же этаже находился их медпункт.

За время, пока мы туда добирались, мы почти не разговаривали. Видно было, что люди вымотаны в край и им не до разговоров, несмотря на то, что спросить хотелось многое. В идеале, им бы всем выспаться сейчас хорошенько. Но, боюсь, пока мы не выберемся из этой зоны, о сне можно будет только мечтать.

Девушки встречали нас со слезами на глазах. Одни ревели от радости, другие из-за потери близких. Но громче всех рыдала та косплеерша, которая бросилась на шею Петру, как только его увидела.

Что ж, мы выжили и отключили эту зону от астероида. И даже смогли воссоединиться с отрядом. Но оставалась ещё одна сложнейшая задача. Нам предстояло понять, как теперь выбраться из Рязань-ЭКСПО. Ведь многотысячное кольцо из заражённых никуда не делось. А нам, как ни крути, придётся через него прорываться.