Иоганн Гутенберг. Его жизнь и деятельность в связи с историей книгопечатания

Глава VI. Иллюстрация произведений печати рисунками

Первые робкие шаги русского гравировального искусства, кроме упомянутого «Апостола» (издание Андроника Невежи), видны еще в нескольких книгах, дошедших до нас и относящихся ко второй половине XVII века. Изображения из книги Бытия, 132 листа, вырезанные с 1645 по 1649 год гравером Ильею, киево-печерским монахом; политипаж Апокалипсиса, вырезанный гравером иереем Прокопием, и наконец лицевые изображения для Библии и Апокалипсиса, резанные московским гравером Василием Коренем. На всех этих гравюрах рисунки сделаны в виде эскизов, без теней.

В то время периодической прессы в России еще не существовало, повременных иллюстрированных изданий не было. Гравюры прилагались к книгам богослужебным или к учебникам для наглядности.

Как известно, 2-е января 1703 года считается началом русских повременных изданий, когда, по повелению Петра Великого, вышли знаменитые «Ведомости московские». После этого более чем столетие в России не было ни одного иллюстрированного периодического издания.

В 1835 году в Москве впервые возникло у нас иллюстрированное издание – «Живописное обозрение» Августа Семена. Для иллюстраций издатели пользовались заграничными клише.

С развитием типографского искусства спрос на иллюстрацию произведений печати все более и более возрастает.

Не говоря уже о разных научных изданиях, где рисунок помогает уразумению текста, сегодня многие художественные произведения украшаются иллюстрациями.

В больших книгоиздательских городах гравировальное искусство давно уже разделилось на специальности: граверы обособились от рисовальщиков. Рисовальщик исполняет картинки, политипажи, рисунки к тому или иному изданию, а гравер приготовляет клише (доски для печати).

В иллюстрированном издании рисунок воспроизводит жизнь как она есть и преимущественно на злобу дня. Появился ли какой-нибудь общественный деятель, интересующий общество, его фотографируют, и снимок поступает в руки гравера. Разгорелась ли где-нибудь кровопролитная война, туда посылается, кроме специального корреспондента, и рисовальщик, который с карандашом в руке наблюдает баталию. Чтобы удовлетворить любопытство публики, иллюстрированные издания помещают даже портреты разных темных личностей – мошенников, грабителей, убийц и тому подобных отрицательных деятелей; тогда как портреты известных людей, прославившихся в области науки, искусства и литературы, помещаются обыкновенно после их смерти как дополнение к некрологу.

Применение светописи к гравированию представляет одно из любопытных усовершенствований в области графических искусств. Оно заключается в том, что фотографический негатив механическим способом, благодаря светописи, переводят на гравировальную доску гравера. Это делается так.

Для резьбы обычно употребляется пальмовое дерево как наиболее твердое и удобное для гравирования.

Фотографический негатив можно иметь с какого угодно предмета или явления природы. Получив негатив, гравер переводит его на пальмовую доску.

Предварительно пальмовая доска покрывается (окрашивается) цинковыми белилами. Когда они высыхают, их сверху покрывают раствором серебра.

Теперь на эту доску кладут фотографический негатив и выставляют на свет от 15 минут до часа. В это время работает свет: он переводит негатив на доску гравера. Этот процесс передачи рисунка можно считать одним из чудеснейших явлений в природе.

Итак, солнечный свет с поразительным искусством и точностью на пальмовой доске нарисовал, допустим, портрет Иоганна Гутенберга. Имея превосходное изображение гениального изобретателя, гравер гравирует его, то есть режет на дереве, выражаясь их техническим языком. Чтобы сохранить для читателей черты оригинала, граверу остается рабски копировать подлинник. Для этого он должен тщательно подражать великой учительнице – природе: расположить свет и тени в том последовательном порядке и силе, в каком указало ему само солнце.

Искусство гравирования основано на той закономерности, что чем толще черные штрихи и чаще расположены, тем сильнее они обозначают отсутствие света, то есть тень, и наоборот, чем тоньше штрихи и реже расположены, тем ярче обозначают световые места. Искусно комбинируя штрихами, гравер обозначает на рисунке все градации света и тени и достигает таким образом рельефного изображения, в данном случае портрета.

Работа гравера – одна из самых кропотливых и усидчивых. Про него можно сказать, что сколько он просидит, столько и награвирует. Иногда работу целого дня можно прикрыть кончиком пальца. Войдите в мастерскую гравера, особенно вечером, когда он работает при огне. Вы увидите следующую картину.

За рабочим столом, где лежат разные гравировальные инструменты, сидит гравер, согнувшись и наклонив голову над деревянной пальмовой дощечкой, клише. Не отрывая от нее глаз, он режет то одним, то другим штихелем. Возле гравера, за особыми столами, работают его ученики.

Перед лампой на подставке стоит стеклянный шар, наполненный водою. Лучи света благодаря этому шару концентрируются на определенной точке, смотря по желанию гравера. Закручивая винт у подставки, гравер может приподнять или опустить стеклянный шар и направить свет прямо на рисунок – на пальмовую доску.

В результате получается ослепительный пучок света, так что становятся видны мельчайшие детали рисунка.

Гравер надевает на глаза зеленый зонтик, наглазник, который предохраняет зрение. Для гравирования употребляются штихеля – разной формы и толщины, по номерам, начиная с 1-го и кончая 20-м и даже больше. Чтобы иметь понятие о штихеле, представьте себе перочинный ножик, который имеет косой срез в сторону, наружу. Штихелем проводят на дереве черту – сверху вниз, при этом штихель работает точно соха: на дереве получается углубленная борозда.

Штихель № 1 проводит борозду самую тонкую, тоньше человеческого волоса. Чем выше номер штихеля, тем он толще режет.

В старину работали перочинным ножом. Английский гравер Бэуик первый ввел для гравирования грабштихель, который гораздо практичнее ножа: в то время как там борозда вырезается в два приема руки, штихель режет ее в один прием.

Этот же гравер стал выпиливать доски для гравирования не вдоль ствола, как было прежде, а поперек, потому что сопротивление дерева, распиленного поперек, по всем направлениям одинаково. Напротив, если дерево распилено вдоль ствола, тогда сопротивление при гравировании получается разное: слабое – вдоль волокон и сильное – поперек волокон.

Кроме того, при поперечной распилке каждая точка на поверхности доски «сидит» крепче, нежели при продольной распилке, потому что древесные волокна находятся глубоко в дереве и тянутся сверху вниз, тогда как при продольной распилке гравирование происходит только на верхнем слое волокон, которые легко отстают и отпадают. При поперечной распилке основание каждой точки на поверхности доски коренится глубоко в дереве, а при продольной – оно лежит почти на самой поверхности доски.

В том месте портрета, где показана тень, гравер проводит соответствующие тонкие параллельные бороздки – получаются (при тиснении) толстые жирные штрихи; наоборот, в световых частях портрета проводит широкие близко стоящие друг к другу борозды – получаются (при тиснении) тонкие штрихи. Кропотливо вырезав весь портрет, гравер срезает поля, и клише готово.

Если клише при помощи особого валика смазать типографской краской, то эта последняя покроет только выпуклые рельефные места, тогда как борозды будут не покрыты: туда краска не проникнет. Теперь стоит только на клише положить лист белой бумаги и тиснуть, чтобы получить портрет или какой-нибудь другой награвированный рисунок.

Деревянное клише при печатании скоро портится. Чтобы его увековечить, с дерева клише переводят на медь – при помощи гальванопластики.

Плата за гравирование весьма различна и зависит от качества работы и известности гравера. Одни граверы режут мелкие политипажи к разным научным изданиям или учебным руководствам, другие – работают над портретами, жанровыми сценами, изображением исторических событий и т. п. За гравирование при помощи ксилографии платят от 30 копеек до трех рублей за каждый квадратный дюйм. За гравирование портретов исторических деятелей плата взимается по особому соглашению, потому что тут ценится не столько труд как ремесло, сколько искусство гравера-художника.

В Петербурге в настоящее время считаются лучшими граверами Мате, Константин Адт, Рашевский, Вейерман и другие.

Некоторые заграничные граверы приобрели всемирную известность, и их мастерские имеют международные связи, например, Паннемакер – в Париже, Гедан – в Лейпциге и другие.

Каким образом производятся заказы заграничным граверам?

Допустим, надо награвировать портреты замечательных людей для биографической библиотеки г-на Павленкова.

С имеющегося рисунка или с натуры получают фотографическую карточку. Но обыкновенно делают так, что фотографический негатив (желатинную пленку) бережно снимают со стекла и посылают в конверте письмом из Петербурга в Лейпциг, например, граверу Гедану.

Как мы видели выше, рисунок с негатива легко перенести на дерево. Остается лишь гравировать. Гравер Гедан имеет большую мастерскую, где работает до 40 человек рабочих – мастеров. Сам Гедан гравирует только головы («режет головы»), остальное, то есть туловище, руки и одежду, предоставляет своим помощникам. При таком разделении труда Гедан успевает награвировать до 215 портретов в год.

За каждый портрет обыкновенного книжного формата с переводом на медное клише Гедан берет от 100 до 150 марок (50 и 75 руб.).

Зато и портреты исполнены хорошо. Из Лейпцига клише пересылается в Петербург – издателю.

Гравюра на меди или металле отличается от гравюры на дереве манерой работы: гравюра на меди углублена в доску, так что каждая точка представляет углубление, каждый штрих – бороздку, гравюра на дереве рельефно возвышается на доске.

Гравирование на меди идет очень медленно: иногда хорошая большая гравюра поглощает собою десятки лет упорного кропотливого труда. И не один гравер ослеп за гравюрой на меди. Такая гравюра отличается чистотою и изяществом рисунка. Впрочем, современные известные граверы своими тщательными работами гравюру на дереве настолько приблизили к гравюре на меди, что иногда трудно бывает отличить одну от другой.

Из русских граверов на дереве европейскую славу снискал себе Серяков.

С 1847 года Серяков стал посещать классы Академии художеств. Через пять лет ему разрешили держать испытания для получения звания свободного художника по гравированию на дереве. Это была гравюра с этюда Рембрандта – «Голова старика». Затем Серяков работал в Париже и, вернувшись в Россию, получил звание гравера-академика.

То, что рука гравера вырезает на дереве, можно получить с помощью цинкографии, химическим путем.

Вместо пальмовой доски берется цинковая пластинка, и на нее переводится рисунок. Как известно, рисунок на цинке вытравляется азотной кислотой; после нескольких вытравливаний он становится выпуклым, рельефным.

Среди повременных изданий иллюстрированные издания изображают общественную жизнь не только пером писателя, но и карандашом художника. Такие издания имеют специальных рисовальщиков, которые очень часто прибегают к помощи фотографии. Рисунок карандашом или фотографический негатив отсылается в редакцию, а оттуда – в гравировальную мастерскую. Нынче даже газеты выходят с иллюстрациями.

Чтобы выпустить своевременно номер газеты с рисунком, этот последний разбивается на части и гравируется несколькими граверами, так что клише получается составное и представляет собою коллективный труд нескольких граверов, что, однако, нисколько не вредит целостности впечатления.

Многие книги выходят с рисунками. В особенности издания по естественно-историческим наукам нуждаются в иллюстрациях. Перо естествоиспытателя тут должно идти рука об руку с карандашом художника.

Некоторые учебные руководства, предназначенные для юношества, немыслимы без чертежей и рисунков. Таковы, например, учебники – по геометрии, физике, зоологии и пр.

Влияние иллюстраций для наглядной популяризации идей выше, чем влияние живописи.

Если появилось новое художественное произведение в области живописи или скульптуры, то оно попадает в столицы – к богачам и знатокам, так что без копии с него в иллюстрированных изданиях оно осталось бы неизвестным для большой части публики. В иллюстрации предлагается наглядно всему народу, до самых низших его слоев, все, что есть замечательного в области искусства.

Со всех знаменитых художественных произведений народ получает копии в виде гравюр, в которых передается самое существенное: содержание творения.

Благодаря графическим искусствам громадная масса художественного материала попадает в народный обиход. Лубочную картинку или гравюру из какого-нибудь иллюстрированного издания можно встретить на стенах самого бедного жилища…