Иорич

16

Упоминание, что конечная ответственность за действия, предпринятые имперскими уполномоченными, лежит на императрице, есть необоснованный трюизм. В настоящем деле, в частности, ассамблея выяснила, что трудность прежде всего в том, что политику Империи проводят в жизнь человеческие существа, по определению несовершенные. И хотя происшествия, подобные нынешнему, заслуживают глубочайшего сожаления, факты не подтверждают безусловной виновности в этом ни политики Империи относительно восстания, ни Империи как таковой. Скорее подобные происшествия следует принять как некое неизбежное зло.

Однако, по мнению ассамблеи, имеются некоторые шаги, которые можно предпринять для уменьшения числа подобных случаев и ущерба от них; список соответствующих шагов приведен в приложении 27.

Главный вопрос — достаточно ли у меня времени, чтобы все подготовить.

До встречи осталось часа два, и чтобы план вообще сработал, мне нужно прибыть на место раньше срока и убедить их позволить мне поучаствовать, а потом наблюдать за всеми, надеясь заметить дзура среди норсков.

В крыле Дракона за столом сидел все тот же сержант, который вовсе не выглядел довольным тем, что снова видит меня.

— Все то же, — сказал я. — Если вы будете столь любезны сообщить лорду Морролану, что я хотел бы встретиться с ним, и добавить, что это срочно.

Он сморщился, но кивнул.

— И, — добавил я, — если мне будет позволено попросить вас сослужить еще одну службу, пожалуйста, пусть кто-нибудь найдет Военачальницу и передаст ей — «Влад нашел выход». Я подожду в тех же покоях, что и прежде, если это возможно.

Потом я немного погулял, нашел рассыльного, расстался с парочкой монет и заказал доставку особо срочного послания хозяину некоей гостиницы неподалеку от Круга Малак, рядом с моей старой конторой.

Затем я нашел покои, где ждал в прошлый раз, и стал ждать снова, барабаня пальцами по подлокотнику кресла и надеясь, что все прибудут вовремя.

Норатар появилась первой. Она вошла, не тратя времени на хлопки, и с ходу, даже не присев, спросила:

— Ну что там?

— Я скажу, когда появятся остальные.

— Какие еще остальные?

— Друзья.

Она села лицом ко мне и впилась в меня взглядом, словно пытаясь прочесть по моему лицу, что я задумал. Ха, если бы сделать это было так просто, я в два счета выявил бы убийцу.

Через несколько минут раздался хлопок, вошел Морролан. Он посмотрел на меня, на Норатар, и спросил:

— Итак?

— Мы ждем, — ответил я.

— Чего?

— Пока прибудут остальные. — Над ним так забавно подшучивать.

Морролан закатил глаза и сел рядом с Норатар.

Через минуту объявился Деймар. Он с любопытством оглядел комнату, словно не представлял, что в крыле Дракона можно куда-то сесть. Остальные, кажется, не совсем понимали, как его воспринимать. Я в общем-то тоже, в этом смысле.

Еще несколько минут, и мягкий, но уверенный хлопок возвестил о появлении Киеры. Связаться с ней было труднее всего, и я слегка расслабился.

— Остался последний, — сказал я.

— Это кто же? — спросил Крейгар.

Я уставился на него, а он мило улыбнулся и подмигнул:

— О сладость отмщения!

Мне стало легче, когда я увидел, что остальные, включая Киеру, также поражены. Не желая доставлять Крейгару удовольствия и спрашивать, когда он прибыл, я просто заметил:

— Вот теперь все собрались.

— Хорошо, излагай, — промолвила Норатар.

Я обрисовал ситуацию, как понимал ее, только в более мрачных тонах, чтобы мое заявление «выход найден» прозвучало более драматично. Получилось бы еще лучше, но присутствующие слишком хорошо меня знали. Киера слегка улыбнулась, Морролан уставился в пространство, а Норатар повторила:

— Излагай.

Так я и сделал, стараясь говорить возможно более четко, и опуская лишь те части, где у меня самого имелись сомнения, что я смогу все это поднять. Разумеется, это не осталось незамеченным.

— Влад, — поинтересовалась Киера, — а как ты собираешься опознать убийцу?

— Есть пара мыслишек, — ответил я.

Норатар заметила:

— Он собирается помахать ножом и посмотреть, кто отреагирует нужным образом.

Даже обидно: я ведь прикидывал и этот вариант.

— Тут могут быть трудности, — отозвался я.

— Да. Например, не отреагирует никто. Или сразу несколько.

— Угу, — согласился я. — Теперь, Киера…

— Да?

Я покосился на Норатар.

— Хм, Норатар, не от недоверия к тебе, но при твоей официальной должности слышать подобного тебе не следует. Я шепну на ушко.

Она закатила глаза, а я встал, наклонился к Киере и прошептал. Та выслушала и решила:

— Вроде несложно.

Ну да, пара пустяков — если ты из воров, способных украсть усы с лица выходца с Востока. Но я просто кивнул ей и сел на место.

— А мне что по твоему плану полагается делать? — поинтересовался Крейгар.

— Отвлекать джарегов, пока мы заняты всем прочим. Нам не нужно, чтобы они вмешивались, пока Алиера не окажется на свободе с бумагами с большой имперской печатью, где будет объявлено, что вопрос закрыт.

— Ах вот как, — проговорил он. — И как же это сделать, есть мысли?

— Да. Найди имперскую представительницу и займи ее.

— Интересно, и как я должен это сделать, ведь нас в любой момент могут прервать?

— Крейгар, познакомься с Деймаром.

— Мы знакомы, — отозвался он.

Деймар, кажется, упустил интонацию, с которой это было сказано, и просто кивнул.

— А что делать мне? — спросил ястреблорд.

— Оденешься как джарег, пойдешь с Крейгаром и позаботишься, чтобы представительница Дома Джарега не могла получить ни одного псионического сообщения — и не подозревала об этом.

— Оденусь как джарег?

— Да.

— Я?

— Да.

Молчание.

— Ладно.

— Хорошо.

— А как насчет посылать сообщения?

— Пусть себе говорит с кем захочет. Я просто не хочу, чтобы какой-нибудь джарег мог велеть ей «сейчас же иди на прием к императрице».

— Я остановился и повернулся к Крейгару. — Так, для сведения — если они вычислят, что ты сделал, а я не вижу, как этому помешать, за тобой могут начать охоту.

Крейгар зевнул. Я пожал плечами и поморщился.

— Все еще болит?

— Немного.

— А если начнет…

— Надеюсь, нет. Морролан, все ясно?

Он кивнул.

— Иду в кабинет адвоката — как его зовут?

— Перисил.

— Да. Жду там, хм, три часа и еще немного, а потом, если от тебя нет ни слова, веду его на прием к императрице. Вроде несложно.

— Надеюсь. Военачальница?

— Не называй меня так.

— Простите, ваше высочество.

Она сверкнула глазами. Да-да, пора бы мне оставить эту привычку шутить над драконлордами. До добра она не доведет, и однажды я могу сильно об этом пожалеть. И все-таки это так весело…

Я кашлянул и проговорил:

— Ты знаешь, что делать?

— Да. На мне — позаботиться, чтобы никто не помешал Морролану и адвокату добраться до ее величества.

Я кивнул.

— Вот и все.

Проверил время. Успею, если потороплюсь.

— Удачи, Влад, — сказал Морролан.

Киера просто улыбнулась своей неповторимой улыбкой. Деймар оставался погружен в собственные думы. Норатар пожала плечами. Все поднялись и по очереди вышли.

Оставшись в одиночестве, я достал из сапога кинжал и внимательно его осмотрел. Стилет, мое любимое оружие, чтобы с уверенностью сделать мертвеца из кого-нибудь. Моя любимая цель, когда возможно — левый глаз, потому что именно за ним у драгаэрян скрывается часть мозга, отвечающая за псионическую активность. Не то чтобы ее прерывание всегда было необходимым, но именно этот удар вызывает мгновенную гибель. Он требует оружия с хорошим острием и достаточной длины; мой стилет был именно таким, хотя лезвие оставляло желать лучшего.

Но затачивать его у меня уже не оставалось времени. Я снова спрятал клинок в сапоге и проверил, как он вынимается; результат мне не понравился, в итоге стилет оказался в петле под плащом, спереди и чуть слева. Я проверил все движения — годится, и болит не больше, чем все прочее. Сойдет.

И я направился к Каменному мосту, покинув район Дворца; Лойош и Ротса наблюдали за улицей, проверяя, не интересуется ли кто моими передвижениями.

Я же оставался погружен в размышления. Во-первых, передвигаться все еще было больно. Во-вторых, приближалась самая заковыристая часть плана.

Возможно, стоило попросить помощи у Коти, однако мне казалось, что ее рекомендация для этих людей не слишком весома. Пробежав несколько версий легенды, я отказался от всех.

Добравшись до домика, я все еще не принял решения.

«Проверь.»

«Сейчас, босс. — И: — Другой парень, то же место.»

«Хорошо.»

Я спрятался за дубом в три обхвата, втер в кожу немного мази, наклеил бородку и нацепил парик.

«Что нам делать?»

«Выбирайте: в плаще или снаружи.»

«Ни то, ни то.»

«Лойош.»

«Ладно, в плаще.»

«Тогда залезайте.»

Так они и сделали. Я подошел к дому и вовремя вспомнил, что надо постучать в дверь кулаком, а не хлопать в ладоши. От этого тоже было больно.

Дверь открыла средних лет женщина с Востока. Из какой именно части Востока происходят ее предки, я так вот навскидку сказать не мог; крупный рот и широко расставленные глаза, почти совершенно круглые, словно у кошки. И глаза эти сейчас рассматривали меня с немалым сомнением.

— Да? — сказала она.

— Меня зовут Савн, — отозвался я, взяв практически первое попавшееся имя [22]. — Пока собрание не началось, я хотел бы пару минут поговорить с вами.

— Откуда вам известно о собрании?

«Это тот голос, босс. Она в основном и говорила.»

«Хорошо.»

«Я сейчас слышу изнутри и снаружи, босс, голова кружится. Можно уже…»

«Можно.»

Мысленный вздох облегчения.

Я проговорил:

— Многие осведомлены и об этом собрании, и о встрече с лордом Кальто позднее.

— Об этой знают все.

— Да, включая и тех, кого вы бы с удовольствием не оповещали.

— Империя?

— Хуже.

С минуту она изучала меня взглядом и наконец проговорила:

— Входите.

Внутри помещение оказалось просторнее, чем выглядело снаружи: большая комната, в углу печь, а над головой галерея, где, несомненно, располагаются спальни. И много приготовленных для собрания простых деревянных стульев, штук двадцать, не меньше. Пожалуй, стулья здесь самая дорогая деталь обстановки.

Она указала мне на один из стульев. Я сел, она осталась стоять. Ха.

Ладно, значит, так и будет…

«Босс, ты собираешься говорить вслух? Здесь? Если я мог слушать…»

«Хм. Черт. Верно подмечено.»

— Может, прогуляемся? — предложил я. Взгляд ее стал еще более подозрительным, а я объяснил: — Империя, возможно, услышит все, что здесь сказано — и что еще хуже, кое-кто другой тоже может.

Она нахмурилась, замешкалась, потом резко кивнула. Я встал, мы вышли наружу и прошли дальше по улице. Удалившись на достаточное расстояние, я начал было говорить, но она прервала меня:

— Кто вы?

— Я назвал свое имя. А вас как зовут?

— Бринея. Но кто вы такой?

— Я, согласно вашей терминологии, независимый фактор. Я не работаю на Империю, — судя по ее взгляду, она не поверила, — и ни на кого другого. Но у меня есть друг, который оказался в самом сердце всей это заварушки, а значит, я временно на вашей стороне.

— Моя сторона…

— Давайте пропустим, — попросил я. — У меня есть сведения, которые вам захочется узнать, и я не интересуюсь политикой, имперской или анти-имперской.

Губы Бринеи сжались в полосочку. Она спросила:

— Что за сведения?

— На нынешнем собрании — которое здесь — собираются спланировать беседу с Кальто?

— Это вопрос, а не сведения.

— Ладно. Так вот, если это так, скорее всего здесь будет замаскированный убийца-джарег, который собирается убить Кальто и возложить вину на вас.

Вот теперь она была вся внимание.

— Продолжайте, — сказала она.

Мы свернули за угол; пока Лойош и Ротса скрывались под плащом, я чувствовал себя открытым любому взгляду, и пытался оставаться настороже.

Но вокруг были лишь выходцы с Востока, и то немного.

— Дом Джарега, — объяснил я, — работает над сложной схемой вместе с Домом Орки и… другой организацией. Чтобы запустить ее, им нужно надавить на императрицу. Для давления на императрицу они используют резню в Тирме.

Если честное следствие…

— Это не честное следствие, — заявила Бринея. — Они просто накроют все черным покрывалом и скажут, что все нормально.

— Нет, они как раз и проводят настоящее расследование. Не потому, что им до этого есть дело, но потому, что императрица пытается выбраться из ловушки, а это единственный способ.

— Возможно, — проговорила она.

— Джарегам нужно остановить расследование. Для этого они собираются представить все так, словно ваша компания убила помощника следователя Кальто. Против вас поднимется целая буря, возможно, прокатится волна арестов, а в следствии возникнет перерыв. Вот так они собираются поступить.

Шагов десять-двенадцать она молчала, потом проговорила:

— Возможно.

— Согласен с этим «возможно». Полагаю, что я прав, но могу и ошибаться.

— И как вы собираетесь это выяснить?

— С вашего позволения, я приму участие в первом собрании и попробую выявить убийцу.

— Думаете, вы сможете это сделать?

— Я умею их замечать, — признался я.

— И когда замечаете, то что?

— Удираю.

— Не понимаю.

— Джареги желают моей смерти; тут замешаны личные дела. И главная задача у меня в жизни — избегать их. Но это не страшно, я уже столько лет в бегах, что это для меня вроде самой жизни.

Бринея снова помолчала несколько минут. Потом спросила:

— И что вы сделаете, если выявите убийцу?

— Скажу вам, кто он, и вы сможете предпринять то, что сочтете нужным.

— А если вы ошибетесь?

— Не ошибусь. Возможно, я его не смогу заметить, но уж если замечу, то не ошибусь.

Мы свернули за угол, направляясь обратно к дому. Меня так никто и не попытался убить. Наконец она проговорила:

— Хорошо. Попробую вам поверить. Можете пока отдохнуть, народ скоро появится.

Мы вернулись в дом, дверь закрылась. Мне стало легче. Я устроился на стуле, откуда мог наблюдать за дверью, не предпринимая для этого особых усилий, и ждал.

Действительно, прошло лишь несколько минут, и они начали подтягиваться. Первый походил на теклу, причем подозрительно точно напоминал «типичного крестьянина» — каштановые волосы, круглое лицо, выдубленная кожа, крепко сбитый. Он поздоровался с Бринеей, та представила меня; он назвался «Нича», сел рядом со мной и завел разговор о необходимости тщательно следить за уловками во время встречи с имперскими.

Я отвечал на его реплики согласным хмыканьем и продолжал наблюдать за дверью.

Вскоре появилась пара выходцев с Востока, Катерина — высокая по меркам восточников, смуглая, в очках, — и Лиам — с лицом круглым, как у теклы, волосами странного оттенка — что-то среднее между светлыми и каштановыми, — и носом, который был сломан как минимум однажды. В руках оба держали объявления — я не стал спрашивать, что там такое, опасаясь, что об этом следовало бы знать каждому. Оба держались со мной довольно сдержано — вероятно, они думали, что должны быть здесь единственными выходцами с Востока.

И верно: за вычетом нас, остальные были теклами. Перечислять по именам не буду — всего в комнате нас было двадцать пять. Вычитаем меня с Бринеей и пару выходцев с Востока, и имеем двадцать одного возможного убийцу. Девять были женщинами — я сперва решил сбросить их со счетов, но тут подумал, что, во-первых, на джарегов все-таки порой работают и женщины (о чем мне ведомо лучше многих), а во-вторых, джарег, готовый изобразить теклу, с тем же успехом может изобразить и противоположный пол, угу?

В общем, двадцать одна возможная цель для меня. И никто вот так вот сходу не бросался в глаза. Я думал, что если мне удастся взглянуть на их руки, это облегчит задачу, но похоже, в этой комнате собралась самая большая куча неработающих текл. Рассыльные, домашние слуги, мальчики на побегушках при торговцах — и ни одного, кто действительно работал бы руками. Ужасное разочарование. Стоит задуматься, а?

Похоже, некоторые тут не знали друг друга, так что мое появление под личиной незнакомца не оказалось совсем уж странным. Бринея представляла входящих, а я много наблюдал, мало говорил — и ничего не узнал.

«Жаль, я не вижу, босс.»

«Думаешь, ты можешь засечь убийцу, которого не заметил бы я?»

«Да.»

«Ха.»

Стулья были расставлены кругом, на три ряда в глубину, оставляя незанятой лишь ту часть комнаты, что вела к выходу и на кухню. На краю прохода остался незанятый стул — наверное, своего рода безмолвное соглашение. Бринея подошла к нему, села и сказала:

— Что ж, давайте начнем.

Начали. И продолжали довольно долго. Говорили о «давлении на Империю» — по мне, дохлый номер, но много ли я знаю? Говорили о том, чтобы «встать на страже интересов народа», не уточняя, что это значит. И так без конца.

Я достал складничок, который недавно купил. Никакой реакции. Черт. Я открыл его и вычистил грязь из-под ногтей. Никто словно и не заметил. Ну ладно. Я закрыл ножичек и положил на пол.

Тем временем они жужжали насчет того, о чем нужно поведать лорду Кальто — они заботливо именовали его именно так, — в каких рамках ему придется держаться, и непременно — что все подробности расследования должны быть открыты для публики. Что ж, попробуйте, подумал я, но вслух не высказался.

Меня одолевали скука и разочарование. Хотелось извлечь кинжал просто чтобы посмотреть, кто как отреагирует. Могло бы и получиться — но штука в том, что могло и НЕ получиться, а иной возможности у меня не будет.

Длилось это долго — очень, очень долго, — но в конце концов Бринея проговорила:

— Полагаю, мы учли все. Предлагаю теперь отправиться туда лично. Если выйдем сейчас, будем на месте за несколько минут до срока, и сможем поговорить со всеми прохожими и объяснить им, что мы делаем, а потом вместе и войдем. Возражения будут?

Таковых не последовало, так что все встали. Я наблюдал самым внимательным образом, пытаясь понять, кто из присутствующих хорошо физически развит или поднимается, скажем так, плавно. Кажется, одного засек. Парень с длинными, цепкими руками, в свободной одежде; копна волос достаточно густая, чтобы при должной сноровке скрыть благородную челку.

Может быть. Так, теперь присматриваем за этим, но не так плотно, чтобы упустить кого-то еще. Трудно, но возможно. Если у тебя хорошее периферийное зрение.

Я рассчитал так, чтобы оказаться у выхода последним, не считая Бринеи и типа, который вроде бы был ее мужем. Кажется, никто не особенно интересовался, кто окажется последним. Впрочем, если бы кто-то наблюдал за мной — я тоже не выглядел бы заинтересованным.

Все толпились на улице, чтобы потом двинуться к южноадриланкскому Залу Говорящего — когда-то его построили вместо Дома Говорящего, какой есть в каждой деревне. Недалеко, но кое-кому из нас туда не дойти. Народ ждал Бринеи, которая, само собой, должна была возглавить шествие. Когда она закрыла дверь, я похлопал себя по карманам и проговорил:

— Э, куда делся мой ножичек?

— Вы положили его рядом со стулом, — сказал пожилой коротышка-текла, стоявший в четырех шагах впереди.

Мы, убийцы, не упускаем вещи такого рода.

Я кивнул и распахнул плащ, срезая расстояние. Лойош и Ротса очень быстро вылетели на свободу, кто-то завопил, но у меня в руке уже был стилет. Удар снизу вверх под подбородок — слишком сильно, пожалуй, я помню, как рукоять соприкоснулась с челюстной костью; правда, больше мне запомнилось, как от этого удара заныли мои собственные ребра. Я оставил нож в ране и отступил, желая скорчиться от боли и попытаться как следует вздохнуть…

«Ложись!»

Я рухнул и откатился вбок, чувствуя, как над моей головой что-то просвистело. Кто-то отреагировал чертовски быстро для теклы, а мои мускулы вопили о пощаде, и…

«У него прикрытие, босс! Трое!»

Жуть. Полный дом убийц, что ли? Зачем ему прикрытие? Я такого никогда не делал. Что это за сумасшедший убийца такой, которому в «работе» нужны свидетели и телохранители? Впрочем, что бы ни крутилось у него в голове, работу этого механизма сейчас невосстановимо разрушили восемь дюймов острой стали.

Я надеялся, что один из них окажется тем самым, кого я выявил; это порадовало бы меня. Вокруг многие вопили — в том числе и мои ребра. Я нашарил рукоять Леди Телдры, извлек ее из ножен и взметнулся на ноги, чувствуя, что нужно немедленно отступить левее; кто-то заорал «Морганти!» — что было совершенно бесполезно, ибо как только клинок покинул ножны, в радиусе мили любой, обладающий хоть толикой псионического чутья, узнал об этом.

Она приобрела форму шпаги — очень, очень мило с ее стороны, потому что именно таким оружием я привык драться. Гладкая рукоять чувствовалась в ладони естественным ее продолжением, а оружие словно ничего не весило.

Откуда-то я знал, что отступить будет безопасно, и я сделал шаг назад и быстро осмотрелся.

Несколько перепуганных прохожих пятились назад. Бринея, отдам ей должное, опекала своих, пыталась оттащить их в сторону и что-то тараторила. Трое, напоминавшие текл, стояли передо мной, обнажив боевые ножи (у одного и вовсе было два) — они пригнулись, насторожились, и не могли отвести взгляд от Леди Телдры. Не могу их в том винить.

Мы стояли так примерно полсекунды, и тут случилось две вещи.

Первое: я понял, что у меня больше ничего не болит. Я сам чуть не вытаращил глаза на Леди Телдру. Ну и почему никто не сказал, что она может делать подобное, спросите вы?

Второе: кто-то громогласно потребовал:

— Во имя Империи, всем сложить оружие!

Я замер.

«Что…»

«Двое, босс — достали откуда-то золотые плащи и сейчас снимают парики и прочую мишуру.»

«Великолепно. Собрание заговорщиков — половина убийцы, половина гвардейцы Феникса. Просто чудесно.»

Несколько секунд никто не двигался, а потом прозвучал другой голос — вполне знакомый:

— Влад, убери оружие.

Я оглянулся.

— Норатар? Откуда ты здесь взялась?

— Из-за вот того дерева.

Я хотел было сказать, что план такого не предусматривал, но, пожалуй, ей бы не понравилось. Отсалютовав, Леди Телдра скрылась в ножнах.

— Теперь, — повернулась Норатар, — вы, господа, уберете ваши клинки, и все мы проедем во Дворец и обсудим сложившееся положение. Экипаж сейчас подадут.

Повисло молчание, но у меня не было сомнений в дальнейшем. Парни были джарегами — и знали, что ни за что и никогда нельзя драться с гвардейцами Феникса, потому что победить невозможно. Так что чуть погодя раздался общий вздох и колюще-режущие предметы скрылись из виду.

Норатар спросила:

— Кто главный?

Я покосился на труп:

— Э, боюсь…

— Я не о нем.

— Я, — сказала Бринея, на удивление уверенно. Покосилась на меня, но ничего не сказала. Ну да, да: я сказал ей, что просто укажу на убийцу. И соврал. Да, иногда я вру.

Посмотрел на джарегов (живых), которые стояли с таким же дурацким видом, как и я. Один выглядел знакомым. Я всмотрелся пристальнее, понял, где его видел, и покачал головой. Он избегал смотреть на меня. Наверное, он ругал себя последними словами за то, что обманулся моей маскировкой.

Другой бы задрал нос, но мне это не по душе. Терпеть не могу, когда мои планы идут кувырком, даже если результат получается нужным.

Да, и дабы довершить мое унижение: тот тип, которого я засек раньше и решил, что он, возможно, убийца, был одним из гвардейцев Феникса.

Жуть.

Норатар проговорила:

— Мне бы хотелось, чтобы присутствующие сообщили свои имена для протокола свидетельских показаний. Потом вы можете идти по своим делам.

Развлечение закончено, а лорд Кальто вот-вот появится.

Бринея согласилась. Появились два экипажа. Троицу джарегов препроводили в первый — не разоружив и не связывая; мне достался второй.

Лойош и Ротса оставались снаружи, обеспечивая крылатое сопровождение из поднебесья.

Норатар уселась рядом со мной, экипаж тронулся.

Я спросил:

— Есть какой-то закон насчет того, кто изображает из себя гвардейца Феникса?

— А что?

— Один из этих джарегов — парень в мягкой шляпе — был среди тех, кто меня избил.

— Ясно. Карается штрафом и, возможно, исправительными работами.

— Понятно. — Я вздохнул. — Ладно, все равно это уже позади.

— Полагаю, что так. Но, Влад, на тебе мокрое дело. Ты кого-то убил, причем это видели. А ведь был такой приятный парень с головокружительно быстрой карьерой…

Это уже нечестно. Во-первых, по мне, карьера вовсе не была головокружительно быстрой — у меня годы ушли, чтобы занять то место.

Во-вторых…

— Вообще-то я был замаскирован. А если бы ты сделала, как я говорил…

— То ты был бы уже мертв. Или обвинялся в трех убийствах с применением Морганти. И в нынешних-то обстоятельствах не знаю, как мы убережем тебя от Звезды…

— Не вопрос. Он был убийцей-джарегом.

Норатар кивнула.

— Верно. Причем он оказался не только вооружен, но и имел при себе печатку Дома.

Я кивнул.

— Штука в том, — проговорила Норатар, — что убийцы не берут «на работу» печатку Дома. Точно знаю.

— А этот взял.

— Ты сказал так, словно знал заранее.

— Было у меня чувство, что так и будет.

— С чего вдруг?

— А я доверяю Киере.

— То есть это она…

Норатар не договорила. Наследница драконов, нынешняя Военачальница, бывшая убийца. Трудная у нее жизнь.

Я примостил голову на твердую спинку.

— Он привел троих головорезов в прикрытие, — сказала она.

— Да, — ответил я. — Я этого не ожидал.

— А я ожидала.

Я открыл глаза.

— Почему?

— Потому что готовилось убийство публичной особы в заполненном народом помещении. Ты привык… в смысле, ты действовал иначе.

— Я выполнял «работу» на людях.

— Это не то же самое, что убрать клиента посреди ресторана. С публичными особами вроде Кальто, если хочешь уйти живым и не узнанным, нужно иметь прикрытие, чтобы создать замешательство и ускользнуть.

Прекрасно. Военачальница Империи наставляет меня в искусстве убиения.

— Могла бы и сказать, — заметил я.

Она пожала плечами.

— Как ты его вычислил?

Я объяснил про ножик.

— А как ты узнал, что этот тип — тот, что собирается делать «работу», а не один из прикрытия?

— Мне-то какая разница?

Она глубоко вздохнула, медленно выдохнула и кивнула.

— Погоди минутку, я проверю, что там у остальных. — Чуть погодя она сказала: — Морролан провел адвоката на прием к императрице, тот подал иск. императрица сейчас совещается с судьей и имперским адвокатом. Морролан уверен, что обвинения будут сняты.

Я кивнул.

— А как насчет расследования?

— Алиера не совершила ничего противозаконного в качестве Военачальницы, ей нечего бояться следствия.

— Прекрасно.

— А вот о тебе этого не скажешь.

— А что я? Я убил убийцу.

— Да, но ты также прилюдно обнажил оружие Морганти. Мне следовало бы конфисковать его, но я не стану. — Она хмурилась.

— Ах да, носить оружие Морганти противозаконно, верно?

— Весьма противозаконно.

— Несмотря на то, что Алиера, Морролан, Сетра…

— Да, несмотря на это.

— Точно как с древним волшебством — оно противозаконно, но всем плевать, пока… слушай, я вот тут подумал. Ношение оружия Морганти противозаконно — ты случайно не знаешь, это кодифицированная традиция, статут или эдикт?

Норатар нахмурилась.

— По-моему, эдикт. А что?

— Тогда у меня есть хороший адвокат, — ухмыльнулся я.