10

В поте лица твоего будешь есть хлеб,

доколе не возвратишься в землю…

Бытие, 3: 19

Через полчаса после того, как летательная машина, вздымая брызги, опустилась в гавани Масатлана, Маргрета и я сидели с сержантом Домингесом в столовой для рядового состава службы береговой охраны. Мы опоздали к дневной трапезе, но нас все же обслужили. Я был одет. Во всяком случае на мне были парусиновые брюки. Кстати сказать, разница между тем, в чем мать родила, и парой штанов куда больше, чем между дешевыми брюками и горностаевой мантией. Попробуйте и убедитесь сами.

С летательной машины, пришвартовавшейся на якорной стоянке, нас забрала небольшая лодка и отвезла на пирс. Оттуда пришлось идти в управление береговой охраны, и там дожидаться, пока мне не отыщут брюки. Все это время на меня глазели незнакомые люди, среди которых было немало женщин. Ужас! Такого стыда я не испытывал никогда в жизни, если не считать печального инцидента в воскресной школе, когда мне было пять лет.

Но теперь все было позади, перед нами стояло угощение и питье, и какое-то время я чувствовал себя безмерно счастливым. Разумеется, поданные нам блюда были мне незнакомы, но недаром говорят, что голод – лучший повар. Это на самом деле так; ланч был великолепен! Тонкие лепешки из кукурузной муки, сдобренные густой подливкой, тушеные бобы, горячая как огонь похлебка, миска маленьких желтых помидоров и кофе – крепкий, черный и горький – что еще нужно человеку? Нехитрым завтраком я наслаждался больше, чем гурман, смакующий изысканные блюда.

Загрузка...