Искатели приключений.

Пролог

Адмирал флота Ее Величества королевы Англии Виктории — сэр Генри Вильсон склонился над массивным столом из мореного дуба, обмакнув гусиное перо в чернильницу. Перед ним лежала раскрытая тетрадь, дневник, который адмирал вел последние пару лет, излагая в нем самые знаменательные и самые черные события своей жизни. Тетрадь была толстой, в нее улеглось рождение его первенца, названного в честь деда Джоном, и которого адмирал еще не держал на руках, верно служа Ее Величеству в индийской колонии. Добрую часть дневника занимало повествование о восстании сипаев, и о его подавлении, в чем вверенный адмиралу королевский флот принимал самое непосредственное участие…

Перо заскрипело по бумаге. «Итак, день второй», — подумал адмирал и потянулся к чернильнице.

В каюту осторожно постучали. Пригнувшись, чтобы не удариться о низкую притолоку, вошел старший офицер, почтительно снял шлем.

— Сэр, фортуна на нашей стороне. Бриг пиратов на удалении выстрела.

Отложив перо, адмирал поднялся из-за стола, снял со стены подзорную трубу. Ни вымолвив ни слова, вышел на мостик. Старший офицер щелкнул каблуками и последовал за командиром.

Волна после вчерашнего неистового шторма еще не улеглась, корабль изрядно качало. Встав по устойчивее, адмирал Вильсон поднес к глазу окуляр, рассматривая шедший в двухстах ярдах впереди на всех парусах бриг. На грот-мачте бился на ветру «веселый Роджер», суетилась на палубе команда.

— Морисон, у вас есть опытные стрелки? Необходимо потрепать их оснастку.

Козырнув, старший офицер убежал на носовую часть фрегата, зазвучали переливы свистка. Перед чугунной пушкой по правому борту вырос обнаженный до пояса крепыш с совершенно разбойничьей косынкой на голове; золотая серьга висела у него в ухе. Выслушав приказ, он расторопно поднял защитную деревянную крышку с борта, откатил орудие. Рядом забегала обслуга, в жерло вкатили ядро, появился горящий фитиль. Крепыш припал к пушке, выверяя точнее прицел, вырвал из чьей-то услужливой руки фитиль и поджог пороховой заряд. Минули секунды, и нос корабля окутался облаком вонючего дыма, прогрохотало.

Адмирал перенес пристальный взгляд на бриг, выжидая, где разорвется ядро. Сверкнула вспышка, и перебитая пополам фокмачта, накренившись, полетела в воду. С брига донеслись иступленные вопли.

— Еще выстрел! — напрягая голос, подал команду адмирал.

После нового удачного попадания, пиратский корабль затянуло черным дымом, что-то горело, объятые пламенем фигуры с криками выпрыгивали за борт. На палубе возникла паника, которую беглый висельник Давиньон, славившийся свой жестокостью, должен был немедленно пресечь. Адмирал именно так бы поступил на его месте. Приведенная в чувство окриками команда займет позиции, готовясь к бою, потом последует непременная пушечная дуэль, сближение кораблей, и схватка… Отчаянная схватка, ибо пиратам, кроме петли на рее, терять уже нечего.

На корабле, который заметно терял скорость, шла какая-то свалка. Давиньон, препираясь с соратниками, терял время, которое работало уже не на него.

— Шайка безмозглых головорезов! — пробормотал, отняв подзорную трубу адмирал. — Приготовиться абордажной команде!

Приказ исполнили молниеносно. Возле борта столпились матросы, готовя сабли и пистолеты, у некоторых в руках наготове были кошки.

— Смотрите! — закричал здоровяк в полосатой майке, указывая на корабль противника.

Но адмирал уже и сам все видел, и торжествовал. Черный флаг с черепом и скрещенными костями позорно пополз вниз, вместо него на гроте запарусился белый оборвыш, знак капитуляции.

— Виват!!! — взорвались торжествующими криками моряки.

Королевский фрегат вплотную приблизился к бригу, четырехгранный таран с разгона врезался в обшивку, с отвратительным треском сокрушая ее. На ограждение полетели кошки и крючья. С гиканьем абордажники посыпались на его борт.

В считанные мгновения все было кончено.

Степенной походкой адмирал Вильсон ступал по трапу, переброшенному на пиратский корабль. «Молния», — гласила надпись на его корме. «Молния», — внушавшая одним своим названием невольный трепет капитанов торговых судов и караванов. Перед Давиньоном трепетали, искали его расположения, торговцы платили богатых отступных, лишь бы живым и здоровым миновать его воды. А те, кто решался не платить, или, тем паче, пытался сам отстоять свое добро, давно нашли вечный покой на дне океана.

Обезоруженных пиратов оттеснили к носу. Они молча ждали его слова, потому, что от его слова зависела их жизнь.

— Где Давиньон? — адмирал обвел строгим взором всю разномастную шайку.

Кого только не было среди них. И негры, и испанцы, и мулаты, каких встретишь только в этих южных широтах. Все уже испорченные разудалой разбойной вольницей.

Со стуком упала, покатилась по доскам окровавленная голова. Адмирал с брезгливостью остановил ее носком начищенного до блеска сапога, посмотрел в обезображенное предсмертной судорогой лицо. Вот и все, чем кончил французский каторжанин. Пираты сами разделались со своим главарем, выкупая тем самым прощение адмирала.

— Морисон! — позвал он.

Старший офицер, держа наготове пистолет, предстал перед ним.

— Осмотрите трюмы.

Позвав матросов, офицер Морисон спустился по лестнице вниз. Он вернулся скоро, подошел к адмиралу и негромко сказал:

— Пусто, сэр. Там только провиант.

— Не может быть. Просмотрите все с великой тщательностью.

Морисон убежал исполнять приказание. Адмирал вновь задумался.

— Где груз, что вы захватили на «Виктории»?

Среди пиратов послышались шепотки. Раздвинув товарищей плечом, к Вильсону вышел широкогрудый мулат. Он был смугл до угольной черноты, одет в просторные шаровары и порезанную на плече прошедшей вскользь саблей полотняную рубаху.

— Мы не знаем, — зажимая ладонью кровоточащую рану, ответил он. — Ночью капитан велел убраться нам в трюм… Никому не дозволял подняться на палубу. Выпустили только утром.

— Неужели? — усомнился адмирал. — Под чьим же управлением шел бриг?

— Мы стояли на якоре.

Адмирал гонял желваки, еле справляясь с нахлынувшим раздражением. Неужто эти оборванцы сумели его провести?

— Врешь!

Коротко размахнувшись, он двинул мулату в челюсть. Пират завалился на спину, хотя удар был не настолько уж и силен, сплюнул на доски, вытер с толстых обветренных губ кровь.

— Где груз? — потирая занывшие костяшки, повторил Вильсон.

Пленники зашумели.

— Не знаем.

— Капитан все…

— Мы не видели.

Поняв, что большего от них не добьешься, адмирал с досады пнул отрезанную голову Давиньона. С глухим стуком капустного кочана она откатилась к мачте.

— Пусто! — доложил вернувшийся из трюма старший офицер. — Только солонина, питьевая вода и вино.

Адмирал прикусил нижнюю губу, небрежно кивнул на мертвую голову.

— Заберите ее, и на лед. Предъявим кое-кому в Лондоне.

— А с этими? — Морисон имел в виду захваченных пиратов.

— Вздернуть!

Он уходил так же важно и степенно, слыша за собой поднявшийся вой и мольбы о пощаде. Но он привык управлять своими эмоциями, и сейчас не мог думать ни о чем, кроме как о позоре, с каким предстанет перед Ее Величеством.

Уйдя в каюту, он разложил на столе карту, изучая ее. Вот здесь фрегат и торговое судно «Виктория», что он сопровождал из Индии, попали в шторм. А вот примерно в этой точке на судно, отнесенное непогодой далеко на запад, напали пираты. Сейчас они градусом западнее, на отрезке длинною в два дня, и на пути не было ни единого клочка земли, где бы француз успел избавиться от груза. Не было, если не брать в расчет островка, расположенного как раз посередине отрезка.

Кликнув вахтенного, адмирал велел передать приказ Морисону скорее покончить с пиратами и сниматься с якоря.

— Пойдем обратным курсом. Сюда, — добавил он и ткнул ногтем в обозначенный на карте размером с зернышко риса, остров.