Искатель, 1961 №4

С. Ликок
ПОВЕСТЬ О ВЕЛИКОМ СЫЩИКЕ

Рисинки Р. Сачляна

Мы перерыли массу детективной литературы прошлого. И среди груды пухлых романов и повестей выбрали… короткую пародию английского писателя Стифена Ликока на этот жанр. Она показалась нам наиболее интересной.

В 1926–1928 годах на русском языке вышло несколько сборников Ликока.

Перевод публикуемой пародии сделан заново А. Юровским и Э. Медниковой.

Великий Сыщик сидел в своем кабинете.

На нем был длинный зеленый плащ, к которому было приколото с полдюжины всевозможных секретных жетонов.

На специальной вешалке возле него висели три или четыре фальшивые бороды.

Неподалеку лежали очки: дымчатые, автомобильные и еще всякие другие.

Великий Сыщик мог в течение одной минуты переодеться и совершенно преобразиться.

Лицо Великого Сыщика было совершенно непроницаемо.

Груда шифрованных писем валялась у него на столе, и Великий Сыщик быстро вскрывал их одно за другим, разгадывал их таинственный смысл и тотчас же бросал в стоявшую рядом специальную корзину.

В дверь постучали…

Великий Сыщик быстро набросил на лицо домино розового цвета, приладил черную бороду с усами и крикнул:

— Войдите!

В комнату вошел его секретарь.

— А, это вы! — произнес Сыщик.

И снял с себя маскарад.

— Сэр, — начал взволнованным голосом молодой человек, — произошло весьма таинственное событие.

— Да?! — глаза Великого Сыщика засверкали. — И, конечно, детективы всего континента сбиты им с толку?

— Да, они сбиты с толку этим событием, — ответил секретарь. — И до такой степени, что с ног валятся от неудач и огорчения. Некоторые даже покончили самоубийством.

— Так, так… — сказал Сыщик. — И это таинственное событие считается небывалым в летописях лондонского сыска?

— Совершенно верно, сэр!

— И надо полагать, — продолжал Сыщик, — что в этом деле замешаны такие имена, которые вы едва осмеливаетесь произнести… во всяком случае, не прополоскав предварительно горло борной?

— Совершенно верно, сэр.

— И, разумеется, это дело может повлечь за собой чрезвычайные дипломатические осложнения, ибо если нам не удастся разрешить его, то Англия через шестнадцать минут окажется вовлеченной в войну со всем миром.

Все еще дрожа от волнения, секретарь подтвердил его слова.

— И, наконец, — продолжал Великий Сыщик, — надо думать, что это случилось среди бела дня и, конечно, под самым носом у полиции.

— Таковы в точности, сэр, все обстоятельства, которыми сопровождалось это таинственное событие.

— Хорошо! — сказал Великий Сыщик. — Теперь наденьте вот это, нацепите рыжую бороду и расскажите толком, в чем дело.

Секретарь облекся в голубой плащ с кружевной оторочкой, наклонился к уху Великого Сыщика и прошептал:

— Похищен Принц Вюртембергский, сэр!

Великий Сыщик подскочил на стуле, словно ему дали здорового пинка.

Принц украден! Очевидно, Бурбон. Похищен отпрыск одного из древнейших аристократических домов Европы. Поистине событие, достойное его проницательного ума!

Мозг Великого Сыщика заработал с быстротою молнии.

— Послушайте! — крикнул он. — Откуда вы все это знаете?

Секретарь подал ему телеграмму. Она была адресована Великому Сыщику префектом парижской полиции и гласила:

«Принц Вюртембергский украден. Возможно, переправлен Лондон. Необходимо иметь его здесь ко дню открытия выставки. Нашедшему — тысяча фунтов».

Ну, конечно! Принц похищен из Парижа в такое время, когда его появление на всемирной выставке равносильно политическому событию первого ранга!

Для Великого Сыщика думать и действовать или действовать и думать было одно и то же. Нередко случалось даже, что он делал одновременно и то и другое.

— Дайте телеграмму в Париж. Потребуйте все приметы Принца.

Секретарь поклонился и вышел.

В то же мгновение в дверях послышалось легкое царапанье.

Появился новый посетитель. Он вполз на четвереньках, крадучись. Грязная циновка была накинута на его плечи и голову и скрывала лицо.

Он дополз до середины комнаты.

Затем встал.

— Боже милосердный!

Это был премьер-министр Англии.

— Вы! — воскликнул Великий Сыщик.

— Я! — отозвался премьер.

— И ваше появление связано с похищением Принца Вюртембергского?

Премьер Англии вздрогнул.

— Откуда вы знаете? — спросил он.

Великий Сыщик загадочно улыбнулся.

— Да, — подтвердил премьер Англии. — Я не стану от вас скрывать. Я заинтересован в этом деле, весьма заинтересован. Найдите Принца Вюртембергского, доставьте его целым и невредимым в Париж, и я от себя прибавлю пятьсот фунтов к обещанному вознаграждению. Но слушайте, — внушительным тоном добавил он перед уходом, — позаботьтесь, чтобы не сделали попытки уничтожить отметины Принца или отрубить ему хвост.

Ага! Отрубить Принцу хвост! Мозг Великого Сыщика снова заработал с бешеной скоростью.

Очевидно, шайка злоумышленников составила заговор с целью… Her, нет! Не может быть!

Снова в дверь тихо постучали.

В кабинете появился второй посетитель.

На животе, извиваясь всем телом, он пробрался к столу.

На нем был длиннейший пурпурный плащ. Он встал и посмотрел на Сыщика.

— Боше милосердный!..

Это был архиепископ Кентерберийский.

— Ваше святейшество! — воскликнул Великий Сыщик, изумленный до крайности. — Умоляю вас, не стойте! Садитесь! Лягте! Делайте что хотите, только не стойте.

Архиепископ снял с головы митру и с усталым видом полошил ее на плетеный столик.

— Вы явились сюда по поводу Принца Вюртембергского?

Архиепископ вздрогнул и перекрестился подумав: «Неушели этот человек маг?»

— Да, — ответил он. — Очень многое зависит от того, будет ли он найден. Но я явился сюда только сказать вам, что моя сестра шелает вас видеть. Она долшна прийти сюда. Она позволила себе некоторую неосторожность, и теперь все ее состояние зависит от Принца. Доставьте его обратно в Париж. Я очень опасаюсь, что в противном случае она будет разорена.

Архиепископ снова надел митру, осенил себя крестом, завернулся в плащ и, крадучись, выполз на четвереньках, мурлыча, как кот.

Лицо Великого Сыщика выражало глубочайшее сочувствие. Можно даже сказать, что сочувствие глубокими бороздами испещрило его лицо.

— Ага! — пробормотал он. — Сестра архиепископа Кентерберийского, графиня Дашлей!

Хотя Великий Сыщик привык к сложной жизни аристократии, он тем не менее чувствовал, что в этом деле кроется интрига более запутанная, чем все, которые до тех пор встречались в его практике.

В дверь снова постучались.

В кабинет вошла графиня Дашлей. Она была закутана в меха.

Графиня была самая красивая женщина во всей Англии. Она вошла в комнату величественной походкой, величественным движением схватила стул и уселась на него своей самой величественной частью тела.

Затем она сняла с себя брильянтовую тиару, повесила ее на специальную вешалку для тиар, расстегнула жемчужное колье и повесила на специальную вешалку для жемчуга.

— Вы пришли поговорить со мною о Принце Вюртембергском? — спросил Великий Сыщик.

— Гадкий щенок! — воскликнула графиня Дашлей с гримасой отвращения.

Ага! Дело осложнялось еще больше. Графиня не только не влюблена в Принца, но еще ругает молодого Бурбона щенком!

— Я полагаю, что вы заинтересованы в его судьбе?

— Заинтересована? Я? — воскликнула графиня. — Еще бы! Ведь я его сама выкормила!

— Вы… что сделали?.. — изумился Великий Сыщик, и обычно бесстрастное лицо его покрылось густым румянцем.

— Я сама выкормила его, — повторила графиня, — и должна получить за это десять тысяч фунтов… Что же удивительного в том, что я хочу вернуть его в Париж? Но запомните следующее, — добавила она, — если они поймают Принца и отрубят ему хвост или испортят отметины на животе, то гораздо лучше уничтожить его совсем.

Великий Сыщик зашатался, повернулся вокруг самого себя и прислонился к стене.

Уф!.. Под влиянием хладнокровного признания этой прекрасной женщины у него сперло дыхание в груди. Мать молодого принца Бурбонского, находящаяся в родстве с одной из славнейших фамилий в Европе, ухлопывает такие деньги на какой-то роялистский заговор! И в то же время она, по-видимому, осведомлена о тайнах европейской политики, ибо знает, что, лишившись своих наследственных родимых пятен, Принц тем самым навсегда потеряет все симпатии французского народа.

Графиня надела свою тиару. И ушла.

Снова вошел секретарь.

— Я получил из Парижа три телеграммы, — заявил он, — и все три сногсшибательные!

Он подал Великому Сыщику первую телеграмму. Она вещала:

«У Принца Вюртембергского длинный влажный нос, широкие уши, продолговатое туловище и короткие задние лапы».

Великий Сыщик в недоумении посмотрел на секретаря.

Затем он прочел вторую телеграмму, которая гласила:

«Принца Вюртембергского легко узнать по его глухому лаю».

И, наконец, третья телеграмма сообщала:

«Принца Вюртембергского можно узнать по белым волосам на спине».

Великий Сыщик и секретарь переглянулись. Таинственное событие могло свести с ума глубиною своей тайны!

Наконец Великий Сыщик прервал молчание:

— Подайте мне мое домино! Надо хорошо разобраться во всем этом.

Его быстрый ум сразу произвел тщательный анализ и подвел итог всем данным, которыми он располагал.

— Очевидно, это совсем еще молодой человек, — пробормотал он. — Надо полагать, очень молодой, если о нем отзываются как о щенке. Длинный и влажный нос? Гм! Наверное, этим хотят сказать, что парень не дурак выпить… Белые волосы на спине… Гм!.. Должно быть, намек на первые признаки разгульной жизни. Ну, конечно! С этими приметами я без труда найду его.

Великий Сыщик встал, закутался в длинный черный плащ, налепил на себя белую бороду и нацепил на нос синие очки.

Совершенно преобразившись таким образом, он вышел из дому.

И начал свои поиски.

В продолжение четырех дней он обнюхивал каждый уголок Лондона.

Он входил в каждый кабак. И в каждом кабаке выпивал стакан рому. В некоторых заведениях он показывался в костюме моряка, в других — в форме солдата, в третьих — духовным лицом. Его маскировка была безукоризненна, ибо, пока он платил за выпитый ром, никто не обращал на него внимания.

Поиски оказались, однако, безрезультатными.

Двое молодых людей были арестованы, но вскоре отпущены: каждый из них доказал, что он не Принц Вюртембергский.

В каждом случае приметы не совсем сходились.

У одного действительно был длинный и влажный нос, но не было белых волосков на спине.

У другого были волосы на спине, но он не умел лаять.

Ни тот, ни другой не был молодым Бурбоном.

Тем не менее Великий Сыщик упорно продолжал поиски.

Он не останавливался ни перед какими препятствиями.

Однажды, когда мрак окутал землю, он тайком посетил дом премьера Англии. Тщательно обыскал все сверху донизу. Снял мерку с дверей и окон. Поднимал доски в полу. Внимательно осмотрел водопроводные трубы. Подробно изучил ледник. И ничего не нашел!

Точно так же он проник тайком во дворец архиепископа Кентерберийского. Обыскал и его. Переодевшись мальчиком-певчим, он принимал участие в богослужении, которое отправлял архиепископ. И ничего не нашел!

Все еще не унывая, Великий Сыщик пробрался в дом графини Дашлей. Переодевшись горничной, он поступил к ней в услужение.

Наконец он напал на след, который дал ему возможность раскрыть тайну.

В будуаре графини, на стене, висела огромная картина в роскошной раме.

Это был портрет.

И под портретом значилось: «Принц Вюртембергский».

На портрете была изображена гончая собака.

Продолговатое туловище, широкие уши, необрубленный хвост, короткие задние лапы — все было налицо, все, что требовалось…

И в мгновение ока мозг Великого Сыщика, работавший с молниеносной быстротой, проник в тайну и разрешил ее:

Принц Вюртембергский — пес.

Накинув поверх костюма горничной плащ, Великий Сыщик выбежал на улицу, окликнул проезжавший мимо кеб и через несколько минут был у себя дома.

— Нашел! — крикнул он, задыхаясь, секретарю. — Тайна раскрыта! Я по кусочкам связал все нити. Чисто дедуктивным методом мне удалось разобраться в этом деле. Вы только послушайте: задние лапы, белые волосы на спине, влажный нос… А, что вы скажете?.. Неужели это ничего не говорит вам?

— Ни-че-го! — отозвался секретарь. — Это дело представляется мне совершенно безнадежным.

Великий Сыщик уже успел преодолеть свое волнение и снисходительно улыбнулся.

— Мой милый друг, все это чрезвычайно просто. Принц Вюртембергский не что иное, как пес, премированная гончая. Графиня Дашлей воспитала эту собаку, которая стоит добрых двадцать пять тысяч фунтов, и сюда нужно прибавить еще приз в десять тысяч фунтов, который ждет ее в Париже на собачьей выставке. Можно ли после этого удивляться тому, что…

Но на этом месте речь Великого Сыщика была прервана пронзительным женским воплем:

— Боже милосердный!..

Графиня Дашлей как вихрь ворвалась в кабинет: на лице ее было дикое выражение.

Ее тиара была в беспорядке.

Жемчуг сыпался с нее на каждом шагу.

Графиня стонала и ломала руки.

— Они отрубили ему хвост!.. — крикнула она, задыхаясь. — Они выщипали все белые волосы у него на спине!.. Что мне теперь делать?! Я погибла!..

— Мадам, — ответил Великий Сыщик, невозмутимый, как бронзовое изваяние. — Мадам, придите в себя. Я могу еще спасти вас.

— Вы?..

— Я!

— Как?

— А вот как! Принц должен был быть выставлен в Париже, не так ли?

Графиня утвердительно кивнула головой.

— И вы ухлопали на него все ваше состояние?

Графиня снова кивнула головой.

— Собака была украдена и увезена в Лондон, и здесь ей отрубили хвост и уничтожили драгоценные отметины?

Изумленная беспримерной проницательностью Великого Сыщика, графиня все кивала и кивала головой.

— И вы разорены?

— Да, разорена!.. — простонала она и рухнула на пол грудою жемчуга.

— Мадам, не все еще потеряно, — сказал Великий Сыщик.

Он выпрямился во весь рост. По лицу его было видно, что он принял твердое решение.

На карту была поставлена честь Англии вместе с состоянием самой красивой женщины в Соединенном королевстве.

— Я спасу и то и другое! — пробормотал он. — Встаньте, моя дорогая леди, — продолжал он. — Все будет хорошо… Я буду изображать собаку…

И вечером того же дня Великий Сыщик ехал на пароходе через Кале. Он был закутан в длинный черный плащ и стоял, конечно, на четвереньках. А секретарь держал его на короткой привязи.

Великий Сыщик восторженно лаял на волны и то и дело лизал руку секретаря.

— Какая прекрасная собака! — говорили пассажиры.

И это была правда, ибо Великий Сыщик совершил изумительный маскарад.

Он вымазался с ног до головы клеем, поверх которого была наложена собачья шерсть. Отметины на спине были сделаны безукоризненно. Хвост, который соединялся с пружиной, действовавшей автоматически, вилял вверх и вниз, отвечая каждой мысли Великого Сыщика. А бездонные глаза говорили о редком уме.

На следующий день он прибыл на Всемирную собачью выставку и был выставлен в отделе гончих.

Великий Сыщик завоевал всеобщую любовь!

Великий Сыщик получил первый приз!

Состояние графини было спасено.

Но Великий Сыщик совсем упустил из виду одну вещь: он забыл уплатить собачий налог, был изловлен, как не имевший знака, и уничтожен…

Это печальное событие не имеет, конечно, никакого отношения к настоящей повести, и мы упомянули о нем лишь в интересах истины.