Искатель. 2013. Выпуск №1

Антон ЖУКОВ. ВТОРОЙ ХОЗЯИН

— Почему ты не помыл посуду, Железяка? — строго спросил человек, указав на гору грязных тарелок в раковине.

— Потому что вы мне так приказали, хозяин, — бесстрастно ответил робот, глядя своими круглыми глазами на человека.

— Чего это я тебе приказал? — опешил владелец электронного слуги.

— Вам перечислить все приказы, которые были мне отданы, хозяин? Или вам нужен какой-то конкретно?

Человек тяжело вздохнул.

— Я хочу узнать, какой из моих приказов запрещает тебе мыть тарелки. Ведь я же сегодня, уходя на работу, четко сказал: «Вымой посуду».

— Нет, — спокойно возразил робот. — Вы сказали: «Убери на кухне, пропылесось в зале, помой посуду и приготовь ужин к восемнадцати часам. Ужин должен быть…»

— Хорошо, хорошо, — оборвал человек слугу, — ты сам только что подтвердил мои слова. Так что же тебе помешало работать?

— Ничего, — отрапортовал робот, — я убрал на кухне, пропылесосил в зале…

— Да знаю я, знаю, — не выдержал хозяин, — я имею в виду, почему посуда грязная?

— Потому что вы приказали ее не мыть.

— Когда? — заорал человек. — Ты, болван металлический! Когда я, по-твоему, это сделал?

— В восемь часов двенадцать минут, — четко ответил робот.

— В какие еще восемь часов?

— В восемь часов двенадцать минут утра, — уточнил слуга.

— Какого числа?

— Девятнадцатого ноября, этого года.

— Как это? — В голосе человека возмущение стало вытесняться недоумением.

— Девятнадцатого ноября, — упрямо повторил робот.

— То есть сегодня? — удивленно спросил хозяин. — Железяка, у тебя там в башке ничего не перегорело?

Человек внимательно и настороженно посмотрел на робота.

«Неужели этот балбес сломался, — пронеслась в голове недовольная мысль. — Сейчас и денег-то на ремонт почти нет».

А вслух произнес:

— А ну-ка, как меня зовут?

— Михаил Андреевич Кольцов, — по-военному отчеканил робот.

— Да, — задумчиво согласился Миша, — пока вроде правильно. А как тебя зовут?

— Робот Домашний Уборочный Самообучающийся, сорок девятая модель. Государственный сертификационный номер 9818044059…

— Ладно, — прервал излияния робота хозяин: — Какое тебе имя дал я?

— Железяка! Электронный идиот! Болван металлический!

По лицу Миши расползлась невольная улыбка.

— Достаточно, — сказал он. — Здесь тоже все верно. Вроде бы… В таком случае не могу понять, где ты совершил сбой.

— Я не совершал сбоев, — автоматически ответил робот.

Миша изучающе посмотрел на Железяку.

— Давай-ка повторим еще раз. Во сколько, говоришь, я запретил тебе мыть посуду?

— В восемь часов двенадцать минут, — в третий раз за день сказал робот.

Хозяин задумался. В сказанной цифре скрывалось какое-то очевидное несоответствие. Причем в глубине мозга уже все стало на свои места, а вот осознанного понимания все еще не было.

Пока вдруг на Мишу не сошло озарение.

— Железяка?! — хозяин посмотрел на слугу. — В восемь часов я пришел к себе на работу. Я, может быть, и недалеко работаю, но все-таки оттуда до дома минут двадцать пути. Как же я, по-твоему, смог сюда вернуться в 8.12?

— Вы вернулись не в 8.12, — безапелляционно заявил робот.

Миша оторопел:

— Что это значит?

— Вы пришли домой в восемь часов шесть минут, — уверенно сказал слуга, — попросили сделать два бутерброда, взяли три печенья, чай, а уже во время еды, то есть в восемь часов двенадцать минут, дали приказ не мыть посуду.

Хозяин ошарашенно уставился на робота. То, что тот говорил, было полным бредом. Но сама манера разговора и четкая способность логично отвечать на заданные вопросы указывали на то, что явных поломок в слуге не наблюдалось. В принципе, насколько Мише было известно, уж если робот давал какие-то сбои, это становилось заметным даже для слепого сумасшедшего. Однако, будучи в здравом уме и не страдая зрительно-слуховыми отклонениями, хозяин тем не менее видимых причин для такого сомнительного поведения робота не замечал.

— И где же я сидел во время еды? — наконец неуверенно спросил Миша. — Я имею в виду, в восемь часов утра.

— В восемь часов десять минут вы сели на тот стул, на котором обычно сидите, — бодро затараторил робот, — потом приказали сделать вам два бутерброда, заварить чай и достать три печенья с шоколадной глазурью.

В словах слуги была такая непререкаемая уверенность, что Миша готов был бы сразу принять их за чистую правду, если бы не одно «но»…

Дело в том, что он жил в своей квартире один. И кроме него словом «хозяин» роботу и обращаться было просто не к кому, и перепутать не с кем. А значит, несмотря на логичные речи слуги, человек мог сделать только один вывод.

У робота съехала крыша.

Придя к такому печальному умозаключению, хозяин усталым голосом, просто для очистки совести поинтересовался:

— А из какой кружки я пил чай?

Миша прекрасно помнил, что чая утром он не пил вовсе, и смутно ожидал, что робот ткнет своим твердорезиновым пальцем в какую-нибудь чистую кружку на столе, но, к его изумлению, робот сказал:

— Вы свой чай не допили, а я не знал, что делать с его остатками, и поэтому не вылил содержимое, а поставил кружку рядом с раковиной у вас за спиной.

Миша обернулся. И вот тут ему стало по-настоящему страшно. Радом с раковиной, на сушилке для посуды, стояла наполовину наполненная кружка.

Миша онемевшими пальцами взял ее в руки и, поднеся к губам, слегка попробовал то, что было туда налито. И хотя напиток был холодным, невкусным и даже слегка крепким, сомнений не оставалось никаких.

В кружке действительно был чай…

Осмотр занял чуть меньше двух часов, но, несмотря на такую продолжительность процедуры, вердикт ремонтника был для владельца обескураживающим:

— Робот абсолютно нормален.

Миша тупо уставился на своего старого друга.

— Женька, ты уверен?

— Да уж наверное уверен, — съехидничал товарищ. — Он настолько нормален, что я рядом с ним чувствую себя слегка неполноценным.

Миша всегда знал Женю как отличного специалиста в своем деле, и поэтому особых поводов для сомнений у него не было, но тогда все произошедшее становилось еще более странным.

Миша растерянно взглянул на товарища и спросил:

— А робот мог бы спутать своего хозяина с очень похожим на него человеком?

Женя, улыбаясь, покачал головой:

— Вот же люди нынче стали глупыми. Как они еще школу умудряются закончить с такими знаниями! Ну как, по-твоему, может обознаться робот? Это же машина. Электронная, намного более совершенная, чем человек, машина.

Ремонтник постучал пальцем по макушке робота.

— Вот тут у него датчиков и сенсоров больше, чем в твоей голове раз в десять. Он запрограммирован на распознание твоего голоса, лица и колебаний твоей температуры тела. Причем он сделает это намного лучше любого из твоих друзей или родственников. Понимаешь?

Миша растерянно кивнул:

— Я понимаю. Но… Могут же быть такие случаи, когда робот находится в семье, где живут, скажем, двойняшки?

— Да мочь-то он может. Но близнецы являются похожими друг на друга только для тебя. А на самом деле двух абсолютно похожих людей попросту не бывает. У любых близнецов, как ни крути, будут какие-либо различия. Например, у них может быть разная частота колебаний температуры тела, разные голоса, которые ты-то не различишь, но робот со своими акустическими приборами безошибочно разложит их по тембру, высоте и так далее, а потом мгновенно поймет, кто есть кто. Ну, и все в таком духе. — Женя посмотрел на своего друга и подвел итог: — Это невозможно.

Миша согласно кивнул:

— Все это так. Но можно ведь что угодно подделать.

— Можно. Только зачем?

Миша нервно поерзал на стуле.

— Мне кажется, кто-то хочет то ли надо мной пошутить, то ли меня напугать. По словам робота, в то время, когда я был на работе, сюда кто-то приходил и даже поел на моей кухне… Робот утверждает, что это был я.

— Но это точно был не ты? — удостоверился собеседник.

— Точно. Я же говорю: в это время я был на работе.

— А по словам робота?

— Ну, судя по его мнению, я с работы почему-то вернулся и второй раз за утро позавтракал.

— И все? — Брови друга поползли вверх.

— Вроде бы да.

— И ничего в квартире не пропало?

— Я не уверен наверняка. Но на первый взгляд все на месте.

Женя внимательно посмотрел на товарища.

— Исходя из этого, ты считаешь, что кто-то, полностью скопировав твою внешность, голос и повадки, приходил к тебе домой?

— Если робот исправен, как ты утверждаешь, получается так.

Женя наконец оглушительно захохотал:

— Ты хочешь сказать, что у тебя есть двойник, который приходит к тебе домой, чтобы вместо тебя пожрать? — Смех стал еще громче. — Слушай, Мишаня, ты только никому такого не говори. Мне, конечно, можешь. Но если тебе дорога работа, своим коллегам лучше ничего не рассказывай. Мало ли что?!

Миша, однако, радости друга не разделял. Вместо того чтобы дружно повеселиться над очевидной несуразностью произошедшего, Миша только побледнел. И, заметив это, Женя кое-как попытался справиться с волной душившего его смеха. У него долго не получалось, но наконец, управившись с эмоциями, он произнес:

— Это бред.

Переведя дух, он внимательно посмотрел на друга.

— Мишаня, ты хорошо себе представляешь, что такое двойник, способный обмануть робота? Во-первых, внешность. Если человек изначально на тебя не похож, значит, ему нужна маска, точно копирующая твое лицо. Правильно?

— Правильно, — мрачно ответил товарищ.

— Ты знаешь, что изготовление такого рода маски — дело, требующее немалого времени и уж явно немалых денег. Согласен?

— Согласен.

— Далее. Кто-то решил подделать твой голос. Ну, допустим, это возможно. Если уж кому-то сильно припекло. Этот кто-то нанимает какого-нибудь артиста, умеющего в совершенстве пародировать чужие голоса. Потом… У тебя как дверь в квартиру открывается?

— Пальцевым замком.

— Совершенно верно. Ты прикладываешь палец к детектору, он считывает отпечаток или отпечатки и впускает тебя в дом. Предположим, что кто-то захотел подделать твои отпечатки пальцев. Заказал где-нибудь резиновую руку, которая является точной копией твоей собственной лапы. В общем, при желании это можно сделать. Но вот теперь возникает один логичный вопрос. А зачем все это?

Тут Мише возразить было нечего. И в голову никаких идей почему-то не приходило.

— Если бы ты был, скажем, преуспевающим банкиром или политиком, на которого нужно собрать компромат, я бы еще понял. Но для чего такие дорогостоящие сложности в отношении тебя? Для подавляющего большинства людей на Земле ты — никто. А уж для влиятельных граждан ты — никто в квадрате. И для большинства людей ты, извини, конечно, никакого интереса не представляешь.

— А если это чья-то шутка?

Женя посмотрел на друга как на слабоумного, но все равно любимого ребенка.

— Дороговато для шутки. Все, что я тебе описал, стоит очень больших денег. Понимаешь? Очень. Да и к тому же это, вне всякого сомнения, чересчур сложно.

— Хорошо, — согласился Миша. — Ну а если все-таки кто-то приходит? Это ведь можно как-то проверить?

— Можно.

— Видеокамеры подойдут?

— Ты можешь проверить что угодно и без видеокамер.

Миша открыл было рот, но собеседник сам все объяснил:

— Просто хорошо запомни, что и в каком положении ты оставил дома. Как стоял стул, где лежала книга, в каком порядке были тарелке на полке, ну и все в таком роде. Если к тебе действительно кто-то приходит, во что я абсолютно не верю, то этот кто-то обязательно что-то подвинет или зацепит.

Миша неуверенно пожал плечами:

— А если не зацепит?

Собеседник едва не захохотал во второй раз, но, кое-как переборов себя, объяснил:

— Мишаня, если бы кто-то приходил к тебе так, что ничего не трогал, тогда этому человеку не было бы смысла к тебе приходить. Зачем люди влезают в чужие квартиры? Чтобы что-нибудь взять. А если к тебе кто-то входит только для того, чтобы убедиться, что все на месте, и ни к чему не прикоснуться, то это уже из области психиатрии.

Миша явно обиделся, но его друг не стал смягчать смысла сказанного:

— Еще раз повторяю: к тебе никто не приходит.

— Но ведь робот готовил для кого-то чай. Ну не себе же он его делал. А если себе — значит, он неисправен.

Товарищ отрицательно покачал головой:

— Нет. С ним все в порядке. Но… На всякий случай запомни, как и в каком положении ты оставил дома вещи.

Он о чем-то подумал немного и добавил:

— Если уж кто-то заходит к тебе в гости, бесследно это пройти не может.

Возвращаясь домой, Миша последовательно вспоминал, что и как он расположил перед своим уходом. Запретив роботу что-либо трогать или менять местами, хозяин дома расставил на столе две грязные и шесть чистых тарелок. Грязные были поставлены вплотную одна к другой, и в ту, где лежало немного недоеденной гречневой каши, Миша нарочно бросил ложку. Чистые тарелки находились на краю стола. Пять из них были поставлены стопкой, одна в другой, а шестая располагалась рядом, но таким образом, что краешком дна придерживала бумажную салфетку. И тот, кто решил бы взять в руки салфетку, невольно потянул бы тарелку за собой и, таким образом, сдвинул бы ее с места.

Около раковины хозяин поставил шесть кружек. В две из них он специально набрал воды, остальные были пусты, причем одну из пустующих Миша нарочно поставил дном вверх. Если бы кто- то решил воспользоваться этими сосудами, он вряд ли обратил бы внимание, в каком порядке они находились.

Следующим предметом, который мог изобличить незваного гостя, являлся стул. Он был оставлен ровно посередине между столом и печью. Обладая неплохим глазомером, Миша довольно уверенно мог сказать, сдвигали этот стул с места или нет.

В холодильнике тоже наблюдалась смена декораций. Пирожки и печенья, обычно лежавшие на нижней полке, перекочевали на среднюю. Кастрюля со вчерашним супом съехала на нижнюю, а разные натуральные соки и банки с пивом воспарили к верхней полочке, где и дожидались послушно визита своего владельца. По крайней мере, так дела обстояли еще утром. А вот что дома делается сейчас, Миша пытался с содроганием предположить, и от всех этих предположений ему было немного не по себе.

Приложив большой палец левой руки к детектору замка, хозяин дома с замиранием сердца ожидал какого-нибудь подвоха. Что-то вроде неоткрывшейся двери или уведомления о том, что человек с такими отпечатками уже приходил. Но, вопреки мрачным предчувствиям, дверь бодро открылась, и Миша, сделав глубокий вдох, зашел в собственное жилище.

Бегло окинув взглядом прихожую, хозяин следов посторонних визитеров не заметил.

— Железяка! — громко позвал робота Миша. — Иди-ка сюда!

Робот появился мгновенно, как черт из табакерки. И, только что на колени не упав, услужливо пролепетал:

— Слушаюсь, хозяин.

— Никаких гостей к нам сегодня не приходило? — спросил Миша, разуваясь.

— Нет, хозяин.

— Отлично. — Миша повесил на крючок свой плащ. — И никто не звонил?

— Никто.

— Еще лучше.

На душе у хозяина дома потеплело.

— Ну что, пойдем на кухню, — весело бросил он слуге.

Внимательный осмотр тарелок не выявил никаких следов чужого прикосновения. И грязные, и чистые, они явно находились в том состоянии, в котором были утром. Кружки тоже не содержали никаких отпечатков чьего-либо присутствия. Миша перегнулся через столешницу и увидел, что на том расстоянии от печки, на каком ему и было положено, располагался его любимый пластиковый стул.

«Пока все идет хорошо», — мысленно поздравил себя хозяин.

Оставалось проверить холодильник, если и в нем не будет никаких изменений, значит, вчерашнее событие — просто какое-то идиотское стечение обстоятельств.

Миша резко дернул на себя дверцу и, постояв немного перед открытым холодильником, облегченно выдохнул:

— Слава Богу, повезло.

В холодильнике все находилось на своих обычных местах.

— Железяка, а ну-ка приготовь мне пельменей штук тридцать, разогрей два… нет, лучше три пирожка с мясом и достань две банки пива, пускай чуток погреются. Понятно?

— Понятно, хозяин.

— Да, — вспомнил Миша. — Прибери на кухне.

— Слушаюсь.

Зайдя в ванную комнату, хозяин начал мыть руки, с наслаждением слушая деловитый шум, издаваемый начавшим заниматься своим делом роботом. Ополоснув лицо холодной водой, Миша взял полотенце и, приложив его к своей физиономии, остолбенел.

Отняв от лица руки, он с ужасом посмотрел на полотенце.

Синий кусок тряпки, с красиво вышитой сиамской кошкой, был насквозь мокрым, как будто им только что вытерли пол. Хозяин очень долго и тупо рассматривал пропитанную водой сиамскую кошку, потом медленно повесил полотенце на сушку и повернулся к ванне. На ее голубых стенках блестели капли еще не стекшей воды.

Это говорило о том, что, во-первых, здесь кто-то купался, а во- вторых, это было не более часа назад.

Похолодев от страха, Миша повернулся к дверям ванной. В дверном проеме никого не было видно, но обычный здравый смысл подсказывал, что если кто-то в твоем доме час назад принимал ванну, то вполне вероятно, что этот кто-то из твоего дома еще не ушел. Рядом с ванной, с левой стороны от входа, находился туалет, с правой — кладовка. И в одном, и в другом месте мог сейчас находиться посторонний человек, который пришел сюда не с добрыми намерениями.

— Железяка! — не выходя в коридор, позвал робота Миша.

Возня на кухне прекратилась, и затем раздались быстрые шаги.

— Слушаюсь, хозяин, — появился в дверном проеме слуга.

— Принеси мне нож, пожалуйста.

— Какой вам нужен?

— Самый большой.

— Хорошо.

Миша услышал, как робот вернулся на кухню, — послышался шум и звон выдвинутого ящика для ножей, затем одинокий мелодичный звон вынутого «самого большого» ножа, потом опять звякнул задвигаемый ящик, — и вновь зазвучали шаги возвращающегося слуги.

— Вот, хозяин, — протянул, не переступая порога ванной, нож робот.

— Подойди ко мне, — приказал человек.

— Слушаюсь, — сказал слуга и, с вытянутым в руке ножом, подошел к Мише.

Хозяин протянул руку и с некоторой опаской прикоснулся к рукояти кухонного оружия. Наличие ножа сразу сделало его несколько увереннее.

— Так, — командным голосом распорядился он. — Выйди из ванной и держи открытой дверь.

— Есть, — по-солдатски ответил робот.

Он сделал два шага и, оказавшись за пределами ванной, отошел вправо, придерживая своей механической рукой дверь. Теперь робот стоял таким образом, что если бы за его спиной находился человек, ему для нападения на Мишу пришлось бы обойти слугу. А если чужак попытался бы просто нанесли удар, вытянутая рука робота как раз прикрывала голову выходящего хозяина.

Миша подошел к порогу ванной и сделал длинный прыжок вперед. Пролетев метра два, он приземлился на пол и резко развернулся.

У дверей ванной стоял только Железяка. Кроме него Мишу здесь никто не поджидал. Хозяин встал во весь рост и, покрепче перехватив рукоять ножа, приказал:

— Подойди к двери туалета и резко ее открой.

— Есть, — снова проговорил слуга.

Стремительным движением он приблизился к туалету и сильно рванул на себя дверь. Замок с жалобным дзиньканьем отлетел в сторону, а открытая дверь наглядно продемонстрировала пустое помещение.

— Ты, электронный идиот, — злобно сказал Миша. — Научись замки открывать.

— Я умею, — равнодушно ответил робот.

— Так какого черта ты этот сейчас сломал?

— Вы же сами приказали резко открыть дверь.

— Да? А где я сказал, что замок открывать не надо?

Робот секунду размышлял, а потом проговорил:

— Простите, хозяин.

— Ладно, — махнул рукой Миша. — Теперь подойди к кладовке и тоже резко ее открой.

— Слушаюсь, хозяин. А замок перед этим открыть?

Миша едва сдержался, чтобы не ударить Железяку по голове.

— Естественно, открыть.

Робот подошел к кладовке, мягко повернул ручку замка и очень быстро открыл дверь. Помещение кладовой было довольно большим, поэтому увидеть сразу, есть в ней посторонний или нет, было невозможно.

— Железяка, зайди внутрь и проверь, есть ли между старыми куртками на дальней вешалке кто-нибудь живой, — приказал хозяин, внимательно наблюдая за расставленными в кладовке вещами.

— Слушаюсь, — покорно ответил робот и вошел внутрь.

— Кстати, — добавил Миша, — если там действительно будет кто-то живой, постарайся его схватить.

— Хорошо, — приглушенным из-за курток голосом ответил слуга.

Сам же хозяин вплотную подошел к порогу кладовой и присел на корточки, пытаясь разглядеть под висящей на вешалках одеждой чьи-нибудь ноги. Он слышал, как робот шелестит старыми куртками, рабочими рубахами, зимними шубами и пальто, но звуков прячущегося человека не слышал.

— Эй, Железяка, забыл спросить, сколько раз сегодня домой я уже приходил?

— Дважды, хозяин, — еще более приглушенным, чем в первый раз, голосом проговорил слуга.

От этого заявления Мише стало не по себе.

— И когда же я приходил в первый раз?

— …емь часов пятнадцать минут, — прозвучал глухой ответ.

— Когда-когда? — недовольно переспросил человек.

— В восемь часов пятнадцать минут, — более четко сказал робот. Судя по его голосу, можно было предположить, что дальние концы кладовой уже проверены и он приближается к выходу.

— Когда я вернулся в первый раз, я на кухню заходил?

— Да, хозяин, — слова Железяки звучали теперь намного явственнее.

Миша осторожно сделал шаг внутрь кладовой. Обойдя вешалки со старыми куртками и рубахами, он увидел спину робота, который методично передвигал пылесос и горные лыжи, выискивая за ними постороннего.

— Поищи в картонных упаковках, — приказал Миша. — Может быть, он спрятался в коробке из-под холодильника.

— Слушаюсь.

Слуга равнодушно поставил пылесос и лыжи назад и направился прямо на своего хозяина. Миша едва успел отойти в сторону.

— Железяка, — раздраженно проговорил хозяин. — Какой же ты все-таки тупой.

— Не понял, — сказал слуга.

— Если ты видишь, что я стою на твоей дороге, зачем же ты меня чуть не сбил?

— Но вы же сами приказали проверить картонные упаковки. Так как они стояли у вас за спиной, то кратчайший путь до них проходил сквозь вас, хозяин.

Человеку стало аж как-то не по себе. Ему сейчас даже не хотелось думать о том, что было бы, если бы он не отошел.

— Черт с тобой, — обреченно проговорил Миша. — Что с тебя, болвана, взять. Так вот, я хотел узнать: когда я заходил на кухню, я что-нибудь ел?

— Нет, хозяин, — сказал робот, открыв первую большую коробку.

— А я не говорил, почему не стал завтракать?

— Нет. Вы просто зашли в кухню, посмотрели по сторонам и вышли.

— Я что-нибудь при этом говорил?

— Да. Вы сказали: «Ну-ну».

От этих слов хозяину стало как-то нехорошо.

— И больше я ничего не добавил.

— Нет, — ответил робот, закрывая вторую коробку.

— Скажи мне, во сколько я сегодня купался?

— В шестнадцать часов тридцать минут, — заявил, проверяя третью упаковку, Железяка.

«Менее чем за час до моего прихода», — мелькнуло у хозяина в голове.

— Когда я вышел из ванной?

— Не знаю, хозяин. Я не видел, — сказал робот, осмотрев последнюю коробку, где бы мог спрятаться человек.

«Похоже, здесь пусто», — подумал Миша.

— Никого нет, хозяин, — подтвердил его мысли слуга.

— Ладно, выходи.

Теперь необходимо было проверить последнее место, куда Миша сегодня еще не заходил.

— Железяка, открой дверь в мою комнату, — сказал хозяин Железяке, когда они вдвоем вышли из кладовой.

Робот обошел своего хозяина сзади и отворил дверь в зал, который являлся одновременно и спальней, и кабинетом.

То, что здесь сейчас так же, как и в кладовке с туалетом, никого не было, сомнений не возникало. Но то, что тут в принципе кто-то был, заметил бы даже последний дурак.

Глядя через плечо робота, человек увидел то, от чего ему стало холодно.

Кровать была разобрана, и сразу бросалось в глаза, что на ней недавно кто-то неплохо поспал.

Зайдя вслед за слугой в зал, хозяин медленными мелкими шажками подошел к собственной постели.

Рядом с ней на полу лежало несколько журналов, которые Миша уже с год в руки не брал. Аккуратно подняв один из них, он безо всякого интереса прочитал название и осторожно, будто боясь кого-нибудь спугнуть, положил на место.

— Железяка, — обратился к слуге хозяин.

— Слушаюсь.

После того как я в первый раз пришел, когда я ушел из дома?

Ответ робота был самым страшным из всего, что услышал сегодня Миша.

— Вы никуда не уходили, хозяин. После того как вы пришли в первый раз, вы пробыли дома до тех пор, пока не пришли сюда во второй…

Хозяин безучастно смотрел на то, как робот накладывает ему в тарелку с картофельным пюре котлеты. Телефонная трубка, прижатая к уху, сейчас волновала его куда больше.

— Женька, ты понимаешь, что это уже не шутки? — обратился он к своему другу.

В трубке послышался далекий голос:

— Понимать-то понимаю, но только в полицию с этим не пойдешь.

— Да почему, собственно? Ведь это же вторжение в частные владения?

В трубке послышался вздох.

— Мишаня, ну, посуди здраво, что ты сейчас имеешь. К тебе кто-то приходит. Допустим. Честно говоря, я уже начинаю в это верить. Но что ты скажешь полиции?

— Да как что? Ко мне в квартиру заходит человек, спит на моей кровати, ест на моей кухне. Разве этого мало?

Женя негромко проговорил:

— Боюсь, что мало.

Миша прикрыл трубку рукой и сказал роботу:

— Железяка, завари мне кофе.

— Для полиции, — продолжал тем временем собеседник, — этого недостаточно. Им нужен факт совершения преступления. В этот раз у тебя опять все на месте осталось? Или что-то все-таки исчезло?

— Да нет вроде бы. По крайней мере, я до сих пор не хватился ни одного предмета.

— Вот видишь. С точки зрения полиции, явного уголовно наказуемого действия не совершено. Это во-первых.

Хозяин указал пальцем на стол и велел слуге:

— Стол тоже вытри.

— Во-вторых, о том, что к тебе кто-то приходит домой, в основном, ты узнаёшь от робота. Могу заранее предположить ответ практически любого следователя. Он тебе скажет, что робот не может являться свидетелем на суде. Его показания могут принять разве только из простого любопытства, но юридической силы они не имеют.

Миша при этих словах с непроизвольной неприязнью посмотрел на руку Железяки, старательно сметающую мусор со стола.

— Я думаю, — настаивал Женя, — что тебе попросту порекомендуют сменить робота, и все.

— Но я ведь тоже свидетель, — сказал Миша. — Мои-то показания отвергнуть нельзя.

В трубке невесело усмехнулись:

— Да так уж и нельзя.

— Объясни.

— Могу опять-таки предположить, но с намного более высокой степенью достоверности. После общения с тобой полиция первым же делом отправит тебя на психиатрическую экспертизу.

— Это еще почему?

— Пораскинь мозгами. Ты собираешься рассказать им историю о том, что в твоем доме одновременно с тобой живет двойник. Человек настолько на тебя похожий, что даже не самый худший на свете робот не может распознать между вами разницу. Полиция сделает предположение, что у тебя, ну, скажем, раздвоение личности. И ты, находясь в одном состоянии, даешь ему приказы заварить чай, который ты обычно не пьешь, и не мыть посуду. А в другом, ничего не помня о своей второй половине, приходишь домой и всему удивляешься, что же тут, дескать, произошло?

Такое предположение на какое-то мгновение выбило Мишу из колеи. О таком варианте развития событий он как-то не задумывался. Но потом практически сразу в голове мелькнула спасительная мысль:

— Но ведь я-то в это время находился на работе.

— Правильно. Именно это и есть твое единственное и неповторимое алиби. Но… Ты еще должен доказать, что все происходящее в твоем доме случается в твое отсутствие.

Миша провел ладонью по лбу.

— Но ведь робот четко говорил, что, допустим, приказ не мыть тарелки он получил именно в то время, когда я находился на работе.

— Я же тебе объяснил. Слова робота для правоохранительных органов ничего не значат. Твой слуга мог всего-навсего сломаться. А кроме того, ты сам мог приказать ему так говорить. Допустим, на тебя за две минуты до выхода на работу нашло затмение, и ты приказал Железяке не мыть посуду и говорить всем, даже тебе самому, что этот приказ был дан в… Во сколько там…

— В восемь часов двенадцать минут, — подсказал товарищу Миша.

— Ну, вот в эти самые восемь с копейками часов. А потом пришел в себя и все забыл.

Хозяин дома обескураженно почесал затылок.

— Но ты-то сам, надеюсь, так не думаешь?

— Я — нет. Но мы же говорим про полицию. Поэтому…

Пока друг то ли подбирал слова, то ли о чем-то размышлял, Миша отломил ложкой кусок котлеты и без всякого аппетита стал ее жевать.

— В общем, зря я тебе отсоветовал ставить видеокамеры.

— Ты так думаешь? — с набитым ртом спросил собеседник.

— Да.

— Странно, а что они могут дать? Ведь если у меня есть двойник, видеокамера ничем не поможет. Все будут думать, что на записи я сам.

— Не совсем, — устало проговорил Женя. — Сейчас абсолютно все охранные видеокамеры снабжены таймером. Если к тебе вдруг кто-то придет, включится запись, а на записи будет показано точное время, когда это случилось. Предположим, камеры заснимут человека, очень похожего на тебя, но сама запись будет сделана, например, в десять часов, то есть в то время, когда ты находился на работе. Станет ясно, что, пока ты работаешь, в твой дом приходит некто посторонний. И уже тогда, на основании такой записи, можно будет начинать уголовное расследование.

Хозяин дома едва не присвистнул восхищенно.

«Вот все же у человека голова варит, — пораженно подумал он. — С ним бы, наверное, никогда ничего подобного не случилось. Мгновенно бы понял, что к чему».

— Хорошая мысль, — сказал Миша вслух. — А у тебя есть адреса такого рода фирм или служб?

— Есть, — все таким же усталым голосом ответил друг. — Сейчас в записной книжке погляжу.

Пока Женя выискивал нужные телефоны, Миша налег на уже начавший остывать ужин.

— Железяка, — недовольно пробубнил полным ртом хозяин. — Почему ты опять так слабо разогрел котлеты?

— Извините, хозяин, — без тени извинения в голосе отозвался слуга.

— Сколько ты их разогревал?

— Три минуты.

— Мишаня, — послышался голос Жени. — Записывай…

— Секунду. Железяка, принеси с моего письменного стола лист бумаги и ручку. Быстро!

Робот, топая ногами, устремился в зал. Несколько секунд было тихо, потом топот повторился, и слуга, неся бумагу и ручку, вернулся в кухню.

— Так, диктуй.

— Вот номер телефона… Охранное агентство «Соколиный глаз». Насколько мне известно, это лучшее из заведений в данной области. Позвони им прямо сейчас.

— Хорошо, Женька. Пока.

Миша тут же набрал полученный номер и стал ждать, глядя, как робот с ленивой неторопливостью механического существа моет кружку для кофе.

— Охранное агентство «Соколиный глаз», — послышался приятный девичий голос.

— Добрый вечер, — поздоровался Миша. — Я хотел бы поставить у себя в квартире видеокамеру, максимально скрытую от посторонних глаз.

— О, это одно из наших обязательств.

— Также мне нужно, чтобы ваша камера в самый ответственный момент не отключилась. А то как дойдет до дела, в самый ответственный момент вдруг возьмет и отключится.

— Ну что вы, что вы, — запротестовала девушка, защищая честь своего агентства. — Наши камеры проверяются в самых экстремальных условиях. Они могут работать на глубине тридцати метров в холодной воде или какое-то время даже при сильном пожаре.

— Надеюсь, что до такого экстрима дело не дойдет, — горько усмехнулся Миша. — Мне, как я уже сказал, нужна камера, которая могла бы заснять все, что двигается в моем доме.

— В смысле с датчиками движения? — спросила девушка.

— А это возможно? — в свою очередь поинтересовался потенциальный клиент.

— Конечно. У нас есть камеры, которые включают запись, только когда в комнате кто-то начинает двигаться.

— Это мне подойдет.

— Отлично, как вы будете расплачиваться? Кредиткой или наличными деньгами?

— Наличными.

— Назовите ваш адрес, — потеплевшим от наличных денег голосом проговорила девушка.

— Улица Заводская, дом пятнадцать, квартира шестьдесят четыре. Кольцов Михаил Андреевич.

— Сейчас я внесу вас в лист ожидания, и тогда мы сообщим вам о своем визите заранее.

Миша представил сосредоточенное лицо своей собеседницы, тщательно вносившей его данные в компьютер.

— Подождите-ка… — раздался немного удивленный голос.

— Что случилось? — занервничал Мища.

— Вы проживаете один?

Вопрос выбил хозяина дома из колеи:

— Не понял.

— Помимо вас, в вашей квартире еще кто-нибудь проживает?

— Нет, — еще более недоумевая, ответил он.

Девушка замялась:

— Тогда, если честно, мне не совсем понятно…

— А уж мне-то как непонятно.

— Простите, но, судя по данным нашего компьютера, вы уже заказали камеру для своего дома.

— Что-что?

— Я говорю…

— Я не о том. Вы уверены, что это не ошибка?

— Вполне. — Миша услышал, как девушка защелкала по клавиатуре. — Вы уже внесены в лист ожидания сегодня в десять часов девятнадцать минут утра.

Пол под ногами у хозяина дома закачался.

— А кто давал этот заказ? У вас есть данные?

— Да.

— И кто же?

— Как кто? Вы.

У Миши задрожали руки.

— Извините за беспокойство.

Буквально бросив трубку, хозяин попытался взять себя в руки.

Это было уже слишком! Его противник, кем бы он ни был, действовал с умопомрачительной скоростью и агрессивностью.

«У меня нет раздвоения личности, следовательно, против меня действует двойник. Материальный человек, который преследует какие-то совершенно непонятные цели. Но в любом случае эти цели явно идут вразрез с моими собственными интересами».

Миша зачерпнул полную ложку пюре и, поднеся ее ко рту, задумался.

«Есть ли люди, которым я по какой-то причине перешел дорогу? Ну, допустим, я с кем-то ругался, но явно не до такой степени, чтобы ссора стала причиной подобного дела. На работе я не занимаюсь никакими важными или секретными документами. Через меня не проходит никакая секретная информация. Я не сплю с чужими женами, не занимаюсь перевозкой ценных грузов, на мне не сходятся никакие важные связи. Я не вижу никаких причин, по которым мной мог бы кто-то так странно заинтересоваться».

Глянув на застывшую перед носом ложку, Миша уже хотел было отправить ее в рот, но внезапно обратил внимание на довольно большой кристаллик соли, блеснувший в пюре.

— Железяка, — вскипел хозяин. — Кретин ты недоделанный! Солить картошку нужно тогда, когда ее варишь! Ты понял, осел?

— Да, хозяин.

— Так почему ты этого не делаешь?

— Я солил во время варки, — спокойно ответил робот.

— А это тогда что?

Миша резко схватил кристаллик пальцами левой руки и, вскрикнув, так же резко его отпустил. На подушечках большого и указательного пальцев стала проступать кровь.

Положив ложку на стол, хозяин взял небольшой нож и лезвием подцепил кристаллик. Подняв нож на уровень глаз, Миша очень внимательно присмотрелся к извлеченному предмету.

Это была не соль. Хотя по форме очень ее напоминала. Перед хозяином дома на слегка подрагивающем лезвии сверкал тончайший осколок стекла…

Похоже, кто-то сильно хотел, чтобы Миша сегодня поужинал в последний раз…

Необходимо было все расставить по своим местам.

Итак, прежде всего имел место факт чьего-то присутствия в доме. Потом, и это тоже можно считать фактом, незваный гость пытался выдавать себя за настоящего хозяина дома с какой-то определенной целью. Правда, для самого Миши цель не была такой уж определенной, но то, что какая-то логика у чужака имелась, сомнений не вызывало. Никто вживую с этим чужаком не пересекался, кроме робота. Но вот сам робот, к сожалению, надежным свидетелем не являлся. Его статус можно было пока определить таким термином, как подозреваемый. Потому что элемент сомнения в его верности у хозяина дома был. Далее, отсутствие на памяти явных врагов, заинтересованных в устранении Миши, вроде бы делало практически исключенным мотив мести. Следовательно, в данных событиях принимает участие неизвестная пока третья сторона. Но вот каким мотивом к действию руководствуется она, совершенно непонятно.

Таким образом, какие выводы или предположения можно сделать из имеющейся информации?

Предположение первое: хозяин дома страдает раздвоением личности. Находясь в состоянии временного умопомрачения, он отдает приказы роботу, о которых потом сам же и забывает. Что может говорить «за» такую версию? Ну, во-первых, отсутствие каких-либо посторонних предметов в доме. Чужой человек рано или поздно должен был бы забыть некий предмет, которого раньше там не было. Хотя, если чужак будет очень осторожен, эта игра может затянуться на годы. Во-вторых, и это тоже немаловажно, робот не видит разницы между гостем и хозяином. Если попытка обмануть робота действительно такая дорогая вещь, как о ней говорил Женя, шансов ввести в заблуждение электронного слугу практически не существует. Значит, робот свято верит, что перед ним все время находится одно и то же лицо. И такое его поведение является очень сильным аргументом в пользу того, что что-то не в порядке с самим Мишей. Затем — звонок в «Соколиный глаз». Вполне вероятно, что, будучи в фазе затмения, первое я хозяина позвонило из дому в эту контору, обо всем договорилось, а когда в свои законные права вступило я второе, оно, не помня о решениях первого, позвонило в то же самое место. Ведь несмотря на то, какая личность сейчас была главной в Мишином теле, мозг-то оставался прежним и, следовательно, делал одинаковые выводы для любого я, хоть для одного, хоть для другого. Этим можно было объяснить звонок в одну и ту же фирму. Правда, оставалось неизвестным, откуда второе я узнало номер «Соколиного глаза», но тем не менее доводов в пользу раздвоения личности было хоть отбавляй.

Что говорило «против»? В данном случае, доминирующим контраргументом против личностного распада был фактор времени произошедших событий. Оба явных случая чужого появления вступали в противоречие с тем фактом, что Миша в это время находился на работе. И если наличие остывшего в кружке чая веским аргументом не являлось, то вот купание в ванной — факт, который хозяин дома не заметить бы не мог. В ней явно купались не более чем за час до прихода Миши. А за час до этого хозяин дома стопроцентно сидел на работе. Каким бы он раздвоением ни страдал, не заметить того, что он ушел на час раньше, было невозможно. Да и даже если бы он этого не заметил, начальство заметило бы точно. И ему бы давно начали отрывать голову за систематическое неисполнение служебных обязанностей. Однако никаких скандалов или просто разговоров не происходило. Следовательно, дело было не в раздвоении личности, а в чем-то явно другом.

Предположение второе: какое-то неустановленное лицо преследует некие корыстные цели. Сразу возникает вопрос: какие? Boт тут тьма стояла полная и непроглядная. Если поначалу у Миши оставалось место для версии о чьей-то невеселой шутке, то после истории со стеклом она отпала. Его хотят устранить. Но почему такой странный и сложный способ? Не проще ли было подстеречь у подъезда как-нибудь вечерком, после работы, и прибить, никому не докучая нудными посещениями чужого жилища. Нет, противник выбрал способ, который должен оказать психологическое воздействие на потенциальную жертву. Только для чего? Чтобы запутать? Но ведь напутать человека можно, например, обычными письмами, подброшенными в почтовый ящик, или звонками по телефону. Так нет же, воздействие, которое пытались оказать на Мишу, носило, можно сказать, «бесконтактный способ». Полученное письмо ведь можно и в полицию отнести, а звонок — попытаться отследить. Здесь же все делалось с таким расчетом, чтобы хозяин дома оставался с противником один на один, не подключая официальные органы. Но опять-таки, зачем? Стекло, которое чудом не было съедено, вполне могло стать орудием убийства. Правда, вот тут сразу возникала одна деталь. В случае такой смерти убийцей, с точки зрения закона, стал бы робот. И тогда такую смерть трактовали бы как несчастный случай. И при таком повороте дела единственным, кого могли наказать, являлся электронный слуга. Сам замысел становился в какой-то степени понятнее. Но в сотый раз поднимался вопрос о мотивации врага. Что могла дать смерть Миши, похожая не на убийство, а на несчастный случай? Похоже, что ничего. И, самое главное, никому. Деньги, которые могли бы достаться кому-нибудь по наследству, у хозяина дома отсутствовали, акций он не имел, долей в частных предприятиях не наблюдалось. По-настоящему его имуществом была только обычная квартира и вечно все делающий не так робот. Пожалуй, за такой приз мог побороться только полный идиот.

Хотя…

Хозяин начал перебирать в уме преимущества его квартиры перед тысячами точно таких же других. Здесь вроде бы рационального зерна не находилось. Ну что в ней такого? Квартира как квартира. Стандартная планировка, ничего особенного. Может быть, внутри самой квартиры есть что-то, что представляет большую ценность? Вряд ли. Если бы это был старый рыцарский замок с тысячелетней историей, с множеством потайных ходов, с горой антиквариата в виде золотых шкатулок, древних мечей или мистических амулетов, тогда вся эта длинная авантюра имела бы хоть какой-то смысл. Но в данном случае, в доме, которому менее года, ничего дорогого накопиться еще попросту не успело. А если и успело, то явно не у Миши.

Вроде бы тупик.

Ну и, наконец, предположение третье, и самое бредовое: в квартире появилось его собственное отражение, двойник… Как самую нелогичную, хозяин оставлял эту мысль напоследок, чтобы взглянуть на нее с точки зрения отсутствия иных что-нибудь объясняющих предположений. Итак, допустим, в доме появился двойник, как он появился уже не важно, но он появился. Этот двойник живет в квартире, как и хозяин, никогда не встречаясь со своим оригиналом. Почему? Это другой вопрос. Но предположим, что на каком-то этапе времени Миш стало два. И оба Миши стали жить отдельной, не связанной друг с другом жизнью. Они приходят домой в разное время, в разное время едят, пьют, чистят зубы или купаются. Между ними остаются только два связующих звена: их общий дом и их общий слуга. И первый, и второй Миша считают себя полноправными владельцами своего жилища и какое-то время не подозревают о существовании своей копии, пока в один прекрасный день приказ роботу первого хозяина дома не вступил в противоречие с приказом второго. Оба хозяина в недоумении по поводу происходящего. И тот и другой изрядно напуганы. И решают проверить с помощью видеокамер, кто же посещает их квартиру без их собственного разрешения. Оба звонят в одну и ту же охранную контору. Единственное, что сильно смущало Мишу, — его двойник в этом случае действует быстрее оригинала. Правда, исходя из этой же теории, могло получиться так, что двойником на самом деле является сам Миша, а тот — другой — первоисточником. От этой мысли у хозяина дома мороз пробирал по коже. Что, если сам Миша — чье-то отражение, даже не подозревающее о том, что оно своего рода привидение?

Это было страшно. Единственным сильным утешением здесь выступала крайне малая вероятность такого варианта развития событий. Но зато сам этот вариант логически объяснял звонок Мишиного двойника в «Соколиный глаз». Он говорил о том, что двойник, так же как и оригинал, не понимает, что вокруг него происходит. Вот только наличие осколка стекла во вчерашнем ужине такая версия не объясняла. В принципе, конечно, могло так оказаться, что данное событие — результат очередной оплошности Железяки, коих за короткую жизнь робота было пруд пруди.

Но сам хозяин дома склонялся к версии номер два. Больно ощутимо чувствовался агрессивный интерес к его персоне.

Пытаясь выстроить еще какую-нибудь логическую конструкцию, Миша зашел в свой подъезд.

— Здравствуйте, Михаил Андреевич, — раздался с верхнего пролета лестницы голос Мишиного соседа.

— Добрый вечер, Иван Юрьевич, — поздоровался в ответ Миша и, поднявшись по ступенькам, пожал ему руку.

— В магазин ходили? — поинтересовался сосед.

— Какой там магазин, — устало отмахнулся Миша. — Я с работы.

Иван Юрьевич, зрелый крепкий мужчина, удивленно вскинул брови.

— Вы на работе были?

— А что в этом странного?

Сосед отрицательно покачал головой.

— А я думал, что вы были дома. Хотел даже по этому поводу поговорить.

— По какому еще поводу?

Иван Юрьевич рассмеялся:

— Да теперь-то уж ни по какому. Просто, честно говоря, где-то музыка громко играла. Мне почему-то показалось, что это было в вашей квартире.

Миша побелел.

— Во сколько это случилось?

— Часов в двенадцать дня. А что?

— С чего вы взяли, что музыка играла именно у меня?

Сосед улыбнулся:

— Я на лестничную площадку вышел. И вроде бы громче всего музыка слышалась у вас. Конечно, я мог и ошибиться.

Мише стало не по себе.

— Просто мой робот в последнее время стал чудить. Не исключено, что именно этот болван музыку и включил. Хотя, может, я тоже ошибаюсь.

— А, ну раз такое дело, надавай своему тупице по голове, — рассмеялся сосед. — Пугает тут честных людей.

— Хорошо, хорошо. Если виноват он, я его сегодня казню.

«Неужели опять?» — думал Миша, поднимаясь на свою лестничную площадку.

Ощущая растущее беспокойство, он поднес большой палец к окуляру дактилоскопа. Сканер быстро сверил отпечаток и, удостоверившись, что домой пришел владелец квартиры, мягко открыл дверь.

Первое, на что обратил внимание хозяин, было шипение, какое обычно бывает в радиоприемнике. Но так как радио у него в этой квартире отсутствовало, этот вариант сразу же отпал.

— Железяка! Ты что тут натворил?

Из кухни вынырнул робот.

— Слушаю хозяин.

— Это я тебя слушаю. Что здесь шипит?

— Вода, — отреагировал слуга.

Миша сперва не понял.

— Какая еще вода?

— Обычная. Из холодной трубы.

Если бы это сказал не робот, а человек, хозяин бы подумал, что над ним насмехаются. Но между чувством юмора и этим существом не было ничего общего, и это означало, что он говорил правду.

— Где она идет? — задал иначе вопрос Миша, приближаясь к роботу.

— В ванной.

Хозяин замер.

— Это ты ее включил?

— Нет.

— Тогда, может быть, я? — он сделал особое ударение на «я».

Но ответ опять поставил его в тупик:

— Нет.

Обойдя слугу, Миша резко открыл дверь в ванную, и тут же его ноги залило потоками воды. Злобно выругавшись, он вошел внутрь и увидел, что из трубы мощной струей бьет холодная вода.

— Придурок, вызывай слесаря, — бросил роботу Миша, а сам, зайдя по щиколотку в воду, стал искать в хозяйственном ящичке хомут, чтобы перекрыть прорыв.

— Я уже звонил, слесарь сейчас подойдет.

«А ты не такой тупой, — порадовался хозяин и, найдя хомут и отвертку, подошел к трубе. — Вот же скоты, новый дом построили, называется! Двух месяцев не прошло, а у них уже трубы потекли».

Проклиная на чем свет стоит строителей, сантехников, мэрию и вообще всех, кто каким-то образом был причастен к постройке этого дома, хозяин надел хомут на трубу. Он уже собирался его закручивать, когда краем глаза уловил нечто его насторожившее.

В воду, заполнившую ванную комнату, аккуратно шагнул робот. Само по себе появление Железяки никаких опасений не вызывало, но вот то, что он держал в своих механических руках, заставило хозяина вздрогнуть. Резиновые пальцы робота сжимали включенный в сеть электрический обогреватель. Его шнур тянулся в такт шагам робота по воде.

У Миши перехватило дыхание. Стоило только роботу положить в воду этот прибор — и все живое, что могло находиться в ванной, мгновенно бы сварилось в кипятке от сильнейшего электрического удара.

Охрипшим от ужаса голосом, хозяин прокричал:

— Стой, где стоишь, кретин недоделанный!

Робот выжидающе замер.

— Какого черта ты припер эту штуку?! Идиот, я тебя спрашиваю!

— Вы так приказали, хозяин, — без эмоций ответил слуга и стал наклоняться к воде.

— Не шевелись! — заорал Миша и запрыгнул на стиральную машинку.

Железяка в полунаклоненном состоянии будто окаменел.

Хозяина затрясло так, как если бы в комнате был мороз. От осознания того, что с ним могло произойти всего десять секунд назад, к горлу подступила тошнота. В голове помимо воли проплыли картины из разных фильмов, где кого-нибудь убивало электричеством. Шипение, пар, предсмертные крики… И все это только что могло произойти с ним. Ужас.

Отогнав навязчивые мысли, дрожащим голосом Миша проговорил:

— Железяка, слушай мой приказ.

— Да, хозяин, — не разгибаясь ответил робот.

— Во-первых, выпрямись.

Слуга не спеша, но послушно принял вертикальное положение.

— Теперь, не выпуская из рук обогревателя, выйди из комнаты, — уже спокойнее проговорил хозяин.

— Не понял, — вдруг четко сказал робот.

При этих словах внутри у Миши все сжалось:

— Что тебе не понятно? — как можно мягче спросил он.

— Я не могу выйти из комнаты потому, что я в нее не заходил, — пояснил слуга.

— А где же ты, по-твоему, находишься? — теряя терпение крикнул Миша.

— Я нахожусь в ванной, хозяин.

— Тьфу ты, черт, — вырвалось непроизвольно у человека. Он совсем забыл, что в лексиконе робота «ванная» и «комната» — два разных помещения. И поэтому у того возникли трудности с пониманием. — Я имел в виду, выйди из ванной.

— Слушаюсь, хозяин.

Робот развернулся и плавно, не теряя чувства собственного достоинства, вышел.

— Железяка, — позвал слугу хозяин, не слезая со стиральной машинки, — ты меня слышишь?

— Слышу, хозяин, — повернулся к дверному проему робот.

— Теперь очень осторожно выключи обогреватель из сети.

Слуга сделал шаг вправо и наполовину исчез из виду. Теперь через дверной проем хозяин видел только левую половину робота, однако по движениям его тела мог определить, что робот вытянул вперед правую руку и вытащил из розетки вилку обогревателя.

— Ну как, сделал?

— Да, хозяин. — Робот вновь стал виден целиком. В левой руке он продолжал держать обогреватель, а в правой теперь у него был конец шнура.

Миша тут же спрыгнул в холодную воду и бегом выскочил из ванной, не обращая внимания на льющуюся воду. Когда ноги оказались на сухом ковре, он наконец дал волю своим чувствам. Дикий, панический страх, который он только что испытал, вылился в такую же дикую ярость. Повернувшись к роботу, он изо всех сил ударил его кулаком по голове.

От удара слуга покачнулся и упал, а Мишины костяшки пальцев болезненно заныли, но, не обращая внимания на боль, он подскочил к еще не успевшему подняться роботу и начал бить его, как боксерскую грушу. Будь слуга человеком, Миша бы его, наверное, убил. Но тот не был человеком и потому стоически перенес избиение, упорно пытаясь подняться и все время вновь оказываясь на полу.

— Какого черта ты тащил в ванную обогреватель? — орал хозяин, сопровождая свой вопрос градом ударов и отборной руганью. — Я тебя спрашиваю, осел электронный.

— Вы мне так приказали, — неестественно ровным голосом ответил робот.

— Когда я тебе такое приказал? Когда?.. когда?.. когда?.. — Каждое «когда» он сопровождал сильными ударами ногой по голове робота.

— Сегодня утром, хозяин.

— Сегодня утром я был на работе, — проорал Миша, нанеся последний удар, и, задыхаясь, сел на пол.

— В восемь часов девятнадцать минут вы вернулись домой.

Хозяин застонал. Чего-то в таком духе он в конце концов и ожидал.

Значит, все-таки в квартиру кто-то упорно ходит. Все время в его отсутствие. И этот кто-то не желает ему добра.

Глянув через тело лежащего робота на вытекающую из ванной воду, Миша спросил:

— Когда придет слесарь?

— Он сказал — через пятнадцать минут, — ответил робот, поднимаясь.

— А как давно он тебе это сказал?

— Двадцать две минуты назад.

Невольно хозяин хмыкнул:

— Узнаю наших слесарей. Значит, ждать придется еще минут двадцать.

Встав на ноги рядом с роботом, Миша спросил:

— Как ты догадался позвонить в аварийную службу?

Ответ слуги его напугал:

— Вы мне так приказали.

— То есть двадцать минут назад я был еще здесь? — побелевшими губами проговорил хозяин.

— Нет. Этот приказ вы мне дали еще днем.

Здесь была какая-то очевидная несуразность. Миша даже поначалу не мог понять, что именно его смущает, пока вдруг до него не дошло.

— А откуда я мог днем знать, что вечером прорвет трубу?

— Вы сами приказали мне разломать ее к семнадцати часам двадцати минутам, а потом сказали, что я должен буду позвонить в аварийную службу,

У хозяина какое-то время был столбняк. От услышанного он готов был упасть на пол. Получалось, что виновником аварии был робот.

— Железяка, ты хочешь сказать, что труба — это твоих рук дело.

— Не понял вопрос.

— Да не важно, — отмахнулся Миша.

Несколько секунд он размышлял, а затем поинтересовался:

— Ты музыку включал?

— Да.

— Зачем?

— Вы сказали, что если будет громко играть музыка, никто не услышит, как я буду ломать трубу.

«Вот это да», — пронеслось в голове.

— А обогреватель зачем понадобился?

— Вы сказали, что в холодной воде, которая начнет течь, будет неприятно стоять. И поэтому, когда вы начнете ремонтировать трубу, я должен буду поставить в воду обогреватель.

— Это я тебе такое приказал? — с ужасом спросил хозяин.

— Да.

Собравшись с мыслями, Миша обратился к слуге:

— Железяка, ты понимаешь, что мог меня убить?

— Нет.

Дальнейшие вопросы были прерваны звонком в дверь. Оказалось, это пришел слесарь-водопроводчик.

Все складывалось намного хуже, чем казалось на первый взгляд. Хотя и на первый-то взгляд все было мрачнее страшного сна, а уж в свете обнаружившихся фактов перспективы остаться в живых в собственном доме сводились практически к нулю.

В доме явно кто-то обитал. Привидение ли, домовой или непонятно откуда взявшийся двойник, но то, что он здесь был, сомнений, увы, теперь не вызывало.

Эти мысли никак не давали покоя и мешали уснуть, хотя часы уже показывали час ночи. Что это все-таки такое? В голове у Миши не было ни одного более или менее правдоподобного объяснения. Он слышал и с удовольствием читал рассказы и газетные статьи о полтергейсте, привидениях, колдунах и прочем мистическом бреде, но то, с чем он столкнулся в собственной квартире, не подпадало ни под одну из известных ему разновидностей аномальных явлений. Ну, разве что под сумасшествие. Однако даже при тщательном внутреннем рассмотрении признаков безумия он находил их в себе не больше, чем в других людях.

Перевернувшись на левый бок, Миша поплотнее укутался одеялом и постарался заснуть. Сквозь закрытые веки он неожиданно уловил слабый свет. Медленно открыв глаза, он не заметил никакого освещения, кроме света электронных часов.

«Так и крыша может поехать», — нервно подумал он и снова закрыл глаза.

Все вроде бы было спокойно, но вдруг у себя за спиной он услышал чьи-то тихие шаги. Кто-то подошел к кровати и смотрел прямо на него. По мгновенно вспотевшей спине потекли капельки холодного пота, но Миша боялся даже вздохнуть. Ни о каком желании повернуться на другой бок и взглянуть на пришельца говорить не приходилось.

В комнате около его кровати кто-то точно стоял.

— Внучек, — тихо позвал в темноте голос.

Страх мгновенно улетучился, осталось лишь недоумение. Миша узнал голос своей бабушки. Единственное, чего он не мог сейчас понять, так это как она вошла в дом.

Он резко сел на постели и повернулся в сторону, откуда шел голос. Рядом с ним в тусклом свете электронных часов стояла женщина, по смутным контурам он лишь угадывал в них собственную бабушку.

— Внучек, — опять позвала она так, как будто он продолжал спать.

— Бабуля, — охрипшим голосом проговорил Миша, — ты как сюда вошла?

Поначалу он даже не понял что это за звук, пока наконец не сообразил, что в комнате кто-то смеется. Очень-очень недобро его бабушка хихикала непонятно над чем.

— Бабуля… — испуганно повторил Миша, — ты как сюда вошла?

— Внучек, — сквозь смех зло позвала бабушка и вдруг резко прыгнула к нему на кровать.

Миша выставил вперед руки, но, как змея проскользнув между ними, бабушка сильно ударила его по голове. В комнате и без того было темно, а после удара все погрузилось во тьму еще основательнее.

— Ты что делаешь, бабуля? — прокричал Миша.

Но вместо ответа в горло ему вцепились не по-старчески сильные руки. Пытаясь сбросить с себя гостью, Миша захрипел. Он несколько раз перевернулся на кровати, запутываясь в собственных простынях, но не смог даже поймать бабушку за руки.

— От…пу…сти, — сипло произнес он. — Я… за…ды…хаю…

Не слушая его, бабушка сжимала пальцы все сильнее, и все истеричнее слышался ее хохот. От нехватки воздуха голова отчаянно кружилась, а в самой голове что-то стучало, словно по ней били молотом. Тошнота волнами подкатывала к горлу и застревала там потому, что само горло, как ремнем, было перетянуто тугими сильными пальцами. Миша понял, что умирает, и тут… проснулся.

Все тело было мокрое, голова раскалывалась, и, самое главное, по-настоящему сильно тошнило.

«Будь оно все проклято, — подумал болезненно он, — какой пакостный сон».

Как только сонная одурь стала покидать тяжелую голову, Миша сразу же вспомнил, что его бабушка уже пять лет как умерла. И только во сне можно не помнить о таком событии.

— Зараза, — проговорил он и, ругаясь, попытался сесть.

Но, несмотря на то что он проснулся, сесть не получалось. Руки и ноги плохо слушались Мишу, а самое главное, продолжала болеть голова и немилосердно тошнило.

— Да что же это такое, — с трудом выговорил он и упал с кровати. От падения тошнота, которая так долго мучила внутренности, сделала свое дело. Мишу вырвало прямо на ковер.

Собравшись с силами, он прокричал:

— Железяка!

Новый спазм вывернул его буквально наизнанку.

— Железяка!

Дверь в комнату открылась, и где-то над собой Миша услышал голос слуги:

— Да, хозяин.

Одновременно с этим он почувствовал сильнейший запах газа, исходивший из кухни.

— Вызывай «скорую»! И открой все окна.

— Слушаюсь, хозяин.

Слыша в каком-то полубреду голос робота, разговаривающего по телефону, Миша на четвереньках, скользя в собственной блевотине, пополз к выходу из комнаты в коридор. Когда он в нем оказался, робот уже деловито открывал окна кухни, а запах газа здесь ощущался еще сильнее, чем в комнате.

— Железяка!

Робот появился в кухонных дверях.

— Да хозяин!

— Вытащи меня в подъезд, на лестничную площадку…

.. А еще через двадцать минут карета «скорой помощи» отвозила его в больницу.

— Итак, давай разберемся во всем с самого начала.

Хозяин, бледный и слегка похудевший после нахождения в больнице, сидел за кухонным столом. Робот по стойке «смирно» стоял рядом с холодильником и, казалось, внимательно его слушал.

— Железяка, назови мне число, когда мои приказы впервые стали противоречить друг другу.

— Не понял вопроса, хозяин, — бесстрастно ответил слуга.

Миша задумался.

— Так, — протянул он, пытаясь переформулировать свои слова, — помнишь, как я сперва приказал тебе помыть тарелки, а потом, наоборот, приказал их оставить грязными?

— Да, хозяин.

— Были ли приказы до этого, которые точно так же являлись противоречивыми? Может быть, раньше я просто не обращал на это внимания?

— Нет. Таких противоречий раньше не было.

«Отлично. Уже хоть что-то».

— Хорошо. А помнишь, я тебе сказал, что обычно к восьми часам ухожу на работу, а ты сказал, что в восемь часов я почему-то вернулся?

— Да, помню.

— Было ли такое до этого? Бывало ли такое, что я приходил домой раньше, до этого разговора?

С замиранием сердца Миша ждал страшного ответа.

— Да, такое бывало.

На лбу у хозяина выступили капельки пота.

— А когда это случилось в первый раз?

— Пятнадцатого октября.

Миша едва удержался, чтобы не присвистнуть.

— Почти полтора месяца, — ни к кому не обращаясь, проговорил он.

По всему выходило, что из этих полутора месяцев целый месяц хозяин прожил в доме, даже не замечая, что он в нем не один.

О чем-то подумав, Миша вдруг почувствовал озарение.

— Железяка, а когда я в первый раз заметил, что что-то не так? Я ведь точно помню, что впервые мы говорили на эту тему девятнадцатого ноября, ведь так?

— Нет, — жестко ответил робот. — Первый раз вы разговаривали со мной об этом восемнадцатого ноября.

«Черт, он опередил меня на один день», — с досадой подумал хозяин.

— Послушай, Железяка, того же, девятнадцатого, ноября тебя осматривал мастер, потому что я думал, что ты поломан. А до девятнадцатого числа я тебя давал кому-нибудь на проверку?

— Да, — односложно отрапортовал слуга.

— Когда это произошло?

— Восемнадцатого ноября.

«Вот зараза, и тут опоздал на сутки».

— А ты помнишь, кто тебя осматривал?

— Да.

Сердце заколотилось как бешеное.

— Кто?

— Мастер.

От разочарования Миша чуть не выругался.

— И ежу понятно, что мастер. Ты самого мастера помнишь?

Робот вместо ответа неожиданно поинтересовался:

— Что значит «и ежу понятно»?

— Да неважно, — отмахнулся хозяин. — Так ты мастера помнишь?

— Да.

— Это был тот же человек, что осматривал тебя девятнадцатого числа?

— Нет, другой.

Миша облегченно вздохнул. На какое-то мгновение ему показалось, что он приблизился к раскрытию заговора против самого себя. Но отрицательный ответ слуги доказал, что Мишин друг здесь не замешан. Ему даже стало стыдно, что он мог заподозрить Женю в чем-то нехорошем.

— Хорошо, поехали дальше. Это ты положил мне стекло в пюре двадцатого ноября?

— Нет.

— И ты, конечно же, не знаешь, кто это сделал.

— Знаю.

Хозяин весь напрягся.

— А ну-ка повтори.

— Я знаю, кто положил вам стекло в пюре.

— Надеюсь, не я сам это сделал? — нервно хихикнул Миша.

— Вы, — безапелляционно заявил слуга.

Хозяину стало не по себе.

— Железяка, ты хоть понимаешь, что ты говоришь?

— Да.

— Ты точно в этом уверен?

— Да.

— Ты хочешь сказать, что он, тьфу ты… то есть я сам положил себе стекло в еду?

— Да.

— Как я это сделал?

— Вы спросили, что будет вечером двадцатого ноября на ужин. Я ответил, что картофельное пюре, котлеты жареные…

— Подробности не нужны, — нетерпеливо прервал слугу Миша, — дальше.

— Вы положили в очищенную картошку кусочек стекла. Я хотел его вытащить, но вы не разрешили. Сказали, что пусть лежит, это придаст блюду необходимую остроту.

Хозяин помимо воли вздрогнул.

— Ладно, это мне понятно. Обогреватель в воде тоже понятно. А как насчет газа? Это ты его открыл?

— Да.

— А зачем, собственно? Ведь после обогрева в ванной твоим методом, меня уже не должно было быть в живых.

— Вы сказали, что если электрический обогреватель на вас не подействует, чтобы ночью я включил газ.

Робот говорил таким будничным тоном, будто рассуждал о принципе действия отравы для комаров. От этого равнодушия у Миши волосы вставали дыбом. Но объяснять это электронному механизму было пустой тратой времени.

Вместо желания поговорить и первоначального страха, теперь в нем начала закипать ярость. Его хотели уничтожить в его собственном жилище. Его, единственного и настоящего хозяина этого дома, хотел сжить со свету непонятно кто? Какой-то двойник. Невесть откуда здесь взявшийся. Кто он такой, чтобы воевать с Мишей, претендовать на его мир? Пусть маленький, однокомнатный, но зато собственный мир. Кто он такой? Никто. И этот никто должен уйти в никуда, из которого он и пришел.

— Железяка, а до сегодняшнего разговора, я с тобой уже беседовал на эту тему? — хозяин сделал сильнейшее ударение на слове «я».

— Да.

— Когда?

— Вчера.

— То есть когда я лежал в больнице, — опять ни к кому не обращаясь, произнес Миша. — Хорошо, Железяка, а теперь послушай меня очень, слышишь, очень внимательно.

Робот смотрел на хозяина пристальным взглядом.

— Запомни, что я тебе говорю, это приказ.

— Слушаюсь.

— В моем доме, в этой квартире живет мой двойник. Он приходит сюда регулярно, когда я на работе или просто где-то гуляю. Запомни, если я приду домой и скажу: «Ну и дождь же сегодня», — это означает, что пришел я. Настоящий я. Это — пароль. А вот если я приду домой и не скажу такой фразы, это означает, что в комнату вошел мой двойник. Запомнил?

— Да, хозяин.

— Какую фразу я должен произнести?

— «Ну и дождь же сегодня», — четко и без ошибок повторил робот.

— Правильно. В противном случае тот, кто с тобой разговаривает, — чужой. И ты должен его убить. Понимаешь?

— Я не имею права наносить человеку вред. Это первое правило для любого робота, — запротестовал Железяка.

— Знаю. Но мы эту проблему обойдем. Видишь ли, в чем дело. Я не могу встретиться со своим двойником. Может, это какой-то закон природы, а может, и вполне сознательное действие с его стороны, но факт остается фактом. Никто и никогда его не видел, кроме тебя. Ты — единственное разумное существо, с которым он общается, а значит, только ты мне можешь помочь. Для меня ты — единственная нить, связывающая его со мной. Сможешь меня выручить?

— Да, ведь вы мой хозяин.

— В таком случае запоминай все досконально. Когда он купается, одевается или ложится спать, ничего делать не надо. Веди себя с ним так, как будто он… — Миша задумался, — как будто он твой второй хозяин. Но вот когда он попросит тебя приготовить еду, сделай следующее…

Из кармана легкой осенней куртки Миша извлек пластиковую упаковку.

— Из этой упаковки незаметно для него… слышишь, не-за-мет-но добавь в любое блюдо порошок, который здесь находится. Порошка сыпь немного, так, чтобы он не почувствовал его вкуса.

Немного подумав, он произнес:

— Эта добавка придаст блюду необходимую остроту. Я думаю, он оценит. И еще, даже если тебя будут ломать или я почему-либо забуду пароль и попрошу тебя его мне напомнить, не говори ничего и никому. Это приказ. Дошло?

— Да.

— А ну-ка, какую фразу я тебя попросил запомнить?

Робот стоял как каменное изваяние и смотрел на хозяина.

— Молодец, — похвалил Миша. — Ты все правильно понял.

Посмотрев поверх стола, он задумчиво произнес:

— Повоюем твоим оружием, дружок.

— Не понял, хозяин.

— Это я не тебе…

Ожидание — самое худшее, что только можно придумать. Особенно когда оно прямо или косвенно связано с собственной жизнью. Миша сознательно тянул время, гуляя по улице, заглядывая в витрины магазинов и сидя на разных лавочках. Купив несколько горячих пирожков, он ел, рассматривая воробьиную стаю, которая принимала грязевые ванны в небольшой, но, видимо, холодной луже. Затем зашел в книжный магазин и безо всякого интереса рассматривал цветные обложки новых детективов и фантастических романов. Потом бесцельно блуждал по полупустым холодным осенним улицам. И наконец, решив, что времени своему незваному гостю он дал более чем достаточно, зашагал домой.

Поднявшись на лестничную площадку, он долго в нерешительности стоял около перил, глядя на собственную дверь, Его обуревали сомнения, стоит ли вообще туда заходить. Ведь возможно, там его ждет что-то такое, чего ему видеть не следует.

Переборов страхи, которые все тяжелее и тяжелее начинали ворочаться в глубинах испуганной души, он медленно поднял правую руку и поднес большой палец к окуляру дактилоскопа. Электронный механизм, как всегда, безупречно легко и быстро определив обладателя отпечатка, услужливо открыл двери.

То, что дома кто-то побывал, чувствовалось сразу. По какому-то неуловимому запаху, по какой-то гнетущей атмосфере. В воздухе буквально ощущалось напряжение.

Не снимая ботинок, Миша тихо сделал три шага к кухне и заглянул внутрь. Судя по той картине, что предстала перед изумленным взором хозяина квартиры, здесь произошло крупное сражение. Пластиковый стул, на котором он обычно сидел, был согнут, словно его сделали из фольги. Деревянный стол оказался сильно сдвинут со своего места по сравнению со своим повседневным расположением. На полу лежали осколки битых тарелок, кружек. Темными пятнами расплывались лужицы чая, супа и… рвоты, смешанной с кровью.

— Железяка! — одновременно испуганно и радостно позвал робота Миша. — Ты его все-таки отравил?!

— Не понял вопроса, хозяин. — Оказалось, что слуга стоял у окна кухни и все время смотрел на Мишу.

— Ты все сделал, как я велел?! Что тут произошло?

— Я насыпал вам то, что вы просили, в суп.

— Мне? Ах, ну да… «Ну и дождь же сегодня».

Робот сразу стал подходить к Мише:

— Слушаю, хозяин.

Человека же от нервного возбуждения аж трясло.

— Что с ним случилось?

— Первый раз вы пришли домой в восемь часов двадцать две минуты, искупались и легли спать у себя в комнате. А в шестнадцать часов проснулись и приказали приготовить вам суп, омлет из трех яиц и две жареные сосиски, а также чай с пирогом. Я, как вы и просили, незаметно для вас насыпал вам в суп тот самый порошок. Вы начали есть, и потом вам стало плохо. Я хотел вызвать «скорую помощь», но вы запретили это делать. А потом в восемнадцать часов восемнадцать минут вы пришли во второй раз.

Пол закачался у Миши под ногами.

— Ты хочешь сказать, что после первого раза я еще не ушел? — задал он роботу абсурдный по сути вопрос.

Но слуга без колебаний на него ответил:

— Да, хозяин.

— И куда же делся первый я?

— Вы заперлись у себя в комнате.

— Что-о?

Миша рванулся к дверям спальни и дернул дверь на себя. Она оказалась запертой изнутри. Он разбежался и со всего маху стукнул в дверь плечом. Дверь осталась на прежнем месте, а вот плечо ужасно заболело. Он повернулся к двери лицом и начал бить по ней ногой. Шум от ударов был впечатляющий, а эффект — приблизительно нулевой. Теперь вместе с плечом болела еще и нога. А вот внутри комнаты стали слышаться какие-то движения. Кто-то там шевелился. Судя по звуку, с большим трудом, тяжело, но все-таки шевелился.

— Железяка, — позвал он слугу, — выбей к чертовой матери эту дверь.

Однако робот даже не шелохнулся.

Хозяин изумленно и зло посмотрел на слугу.

— Ты что офонарел?! Я тебе говорю, придурок, выбей эту идиотскую дверь!

Но робот все так же неподвижно наблюдал за своим хозяином.

— Что случилось? Почему ты не выполняешь приказ?

— Потому что вы мне приказали его не выполнять, — робот говорил без эмоций, но в его словах ощущалась скрытая угроза.

— Вот черт. — Миша понял, что настаивать на своем не только бесполезно, но похоже, что и опасно. — Хорошо, — отступился он, — вызывай полицию.

Робот не двигался.

— Этого вы мне тоже делать не разрешали.

Хозяин даже слегка растерялся.

— Будь ты проклят, болван! — выругался он в сердцах и бросился в кухню.

Переступая через осколки битой посуды, он подошел к столу с вилками, ложками и ножами. Выдвинув первый ящичек, ножей Миша не увидел. Резко его задвинув, он тут же вынул второй. И там искомого холодного оружия не было. И лишь когда очередь дошла до третьего, он облегченно вздохнул и протянул было руку к самому большому ножу, но настороженно замер.

Железяка тихо подошел к нему с левой стороны и, зайдя Мише чуть за спину, по-человечески внимательно смотрел на вытянутую руку своего хозяина. Миша медленно повернул голову и посмотрел на стеклянные глаза слуги. Тот же смотрел не на хозяина и даже не на руку. Миша готов был поклясться, что робот самым пристальным образом вглядывается в рукоять ножа.

От этого странного поведения слуги внутри у Миши все похолодело. Во всех его непонятных и безмолвных действиях было что-то очень недоброе.

Полагаясь на какое-то внутреннее чутье или обострившееся чувство самосохранения, Миша крайне медленно убрал руку от ножа.

— Что-то не так, Железяка? — дрогнувшим голосом спросил он.

— Не понял, хозяин.

— Почему ты смотришь на ножи?

— Вы мне так приказали.

Хозяин глубоко вздохнул.

— А что именно я тебе приказал?

Робот, не спуская глаз с ножей, проговорил:

— Вы запретили мне об этом говорить, даже вам самому.

«Где-то я уже все это слышал», — с ощущением дежа вю подумал Миша.

— Хорошо, — пошел на попятную хозяин, — пусть будет так.

Медленно выпрямившись, он сделал шаг от стола.

— Тогда вытащи его ты, — отдал он приказ.

— Кого? — спросил робот.

— Вытащи любой нож для меня.

Железяка подошел к столу и вытащил самый крупный, для разделки мяса.

— А теперь иди к моей спальне, положи его около двери и запрись в кладовке.

Робот продолжал стоять с ножом в руке.

— Что встал?

— Вы запретили мне выпускать вас из виду после того, как войдете на кухню.

— Хорошо, — с трудом подавил гнев Миша. — Давай вместе выйдем на улицу и пройдемся до первого попавшегося полицейского. Можешь во время прогулки любоваться мною, сколько пожелаешь.

— Нет.

Хозяин почувствовал какую-то западню.

— А почему, собственно?

— Вы приказали мне не выпускать вас после того, как вы войдете на кухню.

«А вот это уже погано».

Миша начал понимать, что влип. Причем очень основательно.

— И что же мы должны вдвоем, по-твоему, делать?

— Ничего.

Хозяин посмотрел на робота, который перестал быть ему слугой. Стало ясно, что он уже не подчиняется Мише. Для него, похоже, приказы того, второго, хозяина были важнее.

— Подойди ко мне, Железяка, — почти бесцветным голосом позвал Миша.

Робот сделал к нему широкий шаг, и в этот момент хозяин сильно его ударил. Железяка не устоял на ногах и отлетел к столу, а потом упал на осколки, с хрустом их раздавив. Миша тут же прыгнул к двери, но робот, как пружина, подскочил и схватил его за левую руку. Хозяин опять его ударил, однако робот в этот раз не упал. Удержавшись в вертикальном положении, он сильно толкнул человека назад к окну.

— Ах ты, гад, — прошипел Миша.

Он рывком поднял с пола пластиковый стул и метнул его в голову обидчику. Стул попал в цель, но Железяка вновь устоял и мгновенно ответил на любезность, швырнув стул обратно. Хотя пластик довольно легкая штука, все-таки при сильном и точном броске он иногда может вызвать потемнение в голове. Именно это успел понять Миша перед тем, как грохнулся на пол.

Выдав поток ругани, от которой даже чертям должно было стать тошно, человек начал подниматься.

— Я тебе голову оторву, дружок, — процедил он сквозь зубы.

Подскочив к слуге, он нанес ему несколько ударов в его твердорезиновую голову, а потом добавил ногой в корпус. Железяка качнулся и сделал шаг назад. Миша хотел провести повторный удар, но в этот раз робот поймал ногу своего хозяина и отбросил его обратно к окну.

Снова растянувшись на полу, хозяин озверел.

Его глаза начали искать в кухне что-нибудь тяжелое. Прикинув, что микроволновая печь вполне подойдет, хозяин спокойно к ней приблизился, выдернул вилку из сети и посмотрел на робота.

— Улыбнись, Железяка, сейчас вылетит птичка.

Сильнейшим, на какой только был способен, броском Миша отправил в голову слуги печь. Человеческая голова вряд ли бы выдержала такое попадание, а вот у робота башка оказалась хоть куда… Грохот удара слился с треском ломающейся печи, и электронный слуга упал на пол, но, даже находясь в лежачем положении, каким-то образом извернулся и толчком бросил в сторону хозяина стол, ударив его по ножкам.

Стол едва не припечатал Мишу к стене. Он только в последний миг успел отпрыгнуть в сторону.

Увидев, что робот начал подниматься, человек подскочил к столу и, прихватив за столешницу, резко перевернул его на голову Железяке. Но противник оказался к этому готов. Сокрушительной мощности ударом он остановил падение стола, а вторым — вернул предмет в исходное положение, то есть отбросил его назад к Мише, едва при этом вторично не вмяв человеку стену.

— Вам нельзя выходить из кухни, хозяин, — произнес робот, окончательно поднявшись.

Миша в ответ бросил в слугу чайник. Робот покачнулся, но сколь-нибудь ощутимого вреда не претерпел.

— Тварь, — злобно сказал Миша и потянулся к ящику с ножами. Однако в момент напрягшийся робот напомнил ему, что делать этого нельзя. Видимо, слуга получил инструкцию покалечить каким-то образом хозяина, если тот возьмет в руки холодное оружие.

«Что же делать?» — мелькнула паническая мысль.

Осознание того, что робота физически не сломить, приводила человека в отчаяние.

— Железяка, я отменяю предыдущий приказ, не выпускать меня из кухни. Теперь я приказываю — выпусти меня в коридор.

— Нет.

— Почему ты считаешь этот приказ менее важным?

— Вы не сказали пароль.

Хозяин закипел:

— Как это не сказал? «Ну и дождь же сегодня».

— Нет. Пароль другой.

«А вот об этом я не подумал».

Было большим промахом не предположить того, что его двойник тоже придумает какую-нибудь секретную фразу.

— Если мне нельзя брать ножи, могу ли я взять, например, вилку?

— Да.

— Тебе не давали приказа, запрещающего мне брать другие предметы?

— Нет.

Хозяин нервно улыбнулся:

— Хорошо, — и поднял с пола серебряную вилку. — Подойди ко мне.

Робот приблизился к хозяину, и одновременно с этим в Мишиной комнате раздался какой-то стук. Похоже, там что-то упало на пол. Наверное, двойник пытался выбраться из спальни.

— Посмотри на меня, — приказал слуге хозяин.

Робот чуть приподнял голову, и человек тут же ударил его вилкой в стеклянный глаз. Голова слуги дернулась, и Миша левой рукой добавил новый удар по уходящему противнику. А потом снова ударил вилкой робота по лицу, выцеливая его глаза.

— Вам нельзя выходить из кухни, — зачем-то сказал робот, выпрямляясь.

Хозяин почувствовал свое бессилие. Робот был крепче любого живого существа. В прямом противостоянии его было не победить.

— Договорились, давай просто будем сидеть и влюбленно смотреть друг на друга, — язвительно сказал Миша, скрывая свой страх.

Из спальни опять донесся какой-то стук, послышался звон стекла — видимо, там что-то разбили. Может, двойник хочет выбраться в окно? В таком случае его нельзя выпускать. Он должен попасться. Это было вопросом жизни и смерти.

— Железяка, завари-ка мне кофе, — небрежно сказал Миша.

Робот спиной отошел к кухонной плите и взял кофеварку.

В спальне снова послышался непонятный шум.

— Давай, включай конфорку, поторопил робота хозяин.

Слуга послушно взял зажигалку и, открыв газ, собрался было зажечь огонь, но был остановлен человеком.

— Подожди, не зажигай. Открой газ посильнее.

Робот послушно повернул ручку, усиливая газовый поток. Миша зачарованно смотрел на открытую конфорку и слушал тихое шипение бытового газа.

Из спальни продолжали раздаваться звуки. Судя по ним, кто-то то ли полз по полу, то ли что-то по нему тяжело тянул.

Запах газа стал очень ощутимым, вызывая одновременно с тошнотой неприятные свежие воспоминания.

— Железяка, — как можно удивленнее воскликнул Миша, — газ не идет!

Робот посмотрел на плиту.

— Идет, хозяин.

— А я говорю, не идет.

— Нет, идет, — упрямо повторил робот.

— Уверяю тебя, что ты ошибаешься. Наклонись к конфорке и посмотри внимательнее…

Робот послушно нагнулся и стал вглядываться в поверхность плиты.

— Наклонись ниже, — приказал хозяин.

Слуга повиновался.

— Еще ниже, — настаивал Миша.

Робот склонился над конфоркой, почти касаясь ее своим резиновым носом.

— А теперь поднеси зажигалку и попробуй зажечь огонь, — сказал хозяин, отходя как можно дальше.

Слуга удивленным, насколько это вообще позволяла его программа, голосом запротестовал.

— Хозяин, газ исправно поступает в конфорку.

— Поверь мне, Железяка, так только кажется.

Робот, будто предчувствуя опасность, продолжал упорствовать:

— Это вы ошибаетесь. Я слышу, как газ шипит.

— Да не газ это, — раздраженный упрямством слуги, чуть не закричал Миша. — Это воздух шипит. Если бы шел газ, я бы почувствовал запах.

Хотя человека на самом деле уже начало мутить от отвратительного аромата.

Железяка медленно, как во сне, поднял электрическую зажигалку и нажал на кнопку.

Взрыв оказался настолько мощным, что даже у ожидавшего его Миши на какое-то время полностью пропала ориентация в пространстве и времени. Он слышал, как загрохотали стекла, слышал, как что-то перевернулось, и различал, как на стекло что-то упало и начало судорожно шевелиться. Но зрение какое-то время упорно не желало возвращаться.

«Черт, нужно встать», — мелькнула в голове мысль, и человек понял, что в данный момент он лежит на полу.

Вытянув в темноту правую руку, он сперва поводил ею перед собой. Рука не встречала никаких препятствий. Значит, перед ним, по крайней мере, было свободное пространство кухни.

Теперь необходимо было определить, в каком именно месте кухни он оказался.

Пошарив рукой справа, Миша обнаружил стену. Судя по тому, что стена была с этой стороны, его отбросило в дальний конец помещения. Возможно, даже в угол.

В темноте послышался треск дробящегося стекла и характерное тихое гудение, какое во время неисправности издают бытовые роботы.

Где-то рядом двигался Железяка. Значит, его не убило. Однако если доверять звукам, которые он издавал, он переживал серьезные проблемы.

Одновременно с этим вдалеке, из-за стены — похоже, в Мишиной спальне, — раздался еще какой-то непонятный звук. Там кто-то судорожно шевелился.

На хозяина квартиры накатил страх. Его двойник пытается уйти. Пока это у него почему-то не получается, может, потому, что доза съеденного яда оказалась велика. Но рано или поздно он сможет выбраться, если сейчас ничего не предпринять. Волна отчаяния совпала с прояснением в голове.

Темнота стала постепенно рассеиваться, словно в кухне начало всходить солнце, и, к величайшей Мишиной радости, к нему вернулось зрение.

Во-первых, он действительно оказался в углу кухни. Вокруг него лежало множество разнообразных осколков битой посуды, а около ног валялся искореженный пластиковый стул. Во-вторых, у него из многочисленных ссадин текла кровь, хотя никакой боли Миша не ощущал. И, наконец, он правильно понял, что робот поврежден. Но все остальное, что являло себя глазу человека, было ужасно.

Печь теперь была угольно-черного цвета. Два шкафа из трех, висевших на стене, лежали посреди кухни. Один, что каким-то чудом продолжал держаться на единственном шурупе, раскачивался, будто маятник. Содержимое всех этих шкафов перемешалось в каком-то хаосе посреди помещения, а из груды банок, пакетиков с приправами, разбитой посуды, сковородок и кастрюль виднелись постоянно дергающаяся голова и правая нога робота. А между человеком и его электронным слугой теперь лежал на боку перевернутый стол.

Из спальни опять раздался звук, свидетельствующий о чьих-то титанических усилиях покинуть комнату.

Это был шанс. Робот поврежден и завален разным хламом, и путь из кухни теперь свободен. Человек попытался встать — и громко вскрикнул от боли. Все левая сторона тела была покалечена. И левая рука, и левая нога были сломаны или настолько сильно повреждены, что пользоваться ими сейчас стало невозможно.

Миша очень длинно и зло выругался. Как же не вовремя. Ужас как не вовремя.

Нужно было попытаться хотя бы сесть. Отталкиваясь здоровыми рукой и ногой от пола, человек прислонился к стене спиной. Это несложное действие вызвало такое напряжение сил, что он мгновенно вспотел и стал тяжело дышать.

— Это все из-за тебя, Железяка, — злобно проговорил хозяин.

И вдруг робот начал остервенело шевелиться. Наполовину скрытый от человека столом, Железяка принялся выбираться из горы мусора. При этом он с такой невероятной силой бил вокруг себя свободной ногой, что, окажись там кто живой, его либо покалечило бы, либо вообще убило.

В разные стороны начали разъезжаться банки, осколки посуды, пакеты, с щелканьем посыпалась на пол гречневая крупа, и на поверхности теперь появилась правая рука робота.

Железяка выбирался наружу.

Миша вдруг со страхом подумал, что будет, если робот, продолжая крушить все вокруг себя, доберется до своего хозяина. Сейчас это уже был не слуга, а просто вышедший из строя, взбесившийся механизм.

Миша попытался поползти в сторону двери, но, почувствовав новую волну боли, громко застонал.

Робот дико закрутил головой, ища источник звука, и с удвоенной энергией продолжил сбрасывать с себя ненужные предметы. Теперь на свет появилась вторая рука. А потом резким рывком Железяка вытащил на свободу свое тело полностью.

Со всего маху робот ударил по первому попавшемуся под руку объекту. С жалобным звоном, перелетев через стол, в стену над Мишиной головой ударилась погнутая кастрюля и отскочила в противоположный конец помещения.

«Да ведь он собирается ползти ко мне», — в панике подумал человек.

Нужно было срочно что-то делать, чтобы выскочить из кухни.

Робот загудел и, зачем-то наклонившись, оказался скрыт от взгляда Миши столом. За столешницей послышался треск дробящегося стекла, звяканье металла и звук ползущего тела. Робот, подтягиваясь руками, полз по полу.

Мозг человека лихорадочно заработал. Если робот ползет, значит, его ноги, так же как и Мишины, повреждены. А значит, скорость перемещения у них на данный момент приблизительно одинаковая. Следовательно, нужно из последних сил ползти отсюда.

Если учесть равную скорость движения робота и человека, на стороне хозяина дома было преимущество в расстоянии. Он был отделен от взбесившегося слуги столом. Роботу же было необходимо обползти это препятствие, а это являлось в сложившейся ситуации довольно большим крюком.

Единственное, чего не знал человек, так это с какой стороны робот будет обходить стол. Шум, издаваемый движущимся Железякой, он слышал, но направление его движения определить не мог.

Тем не менее долго ломать голову над этим вопросом Мише не пришлось. И роботу тоже. Он решил вопрос расстояния куда практичнее, чем это делал человек. Железяка нанес сокрушительный удар по столешнице. Жалобно затрещав, стол перевернулся вверх ножками и упал на Мишу, накрыв его, будто щитом.

Человек с ужасом увидел в двух метрах от себя робота. Но теперь, когда он находился в смертельной близости от Миши, хозяин разглядел еще одну деталь, которая до того оказалась незамеченной.

Лицо робота было полностью оплавлено. От облика, имитирующего внешность человека, не осталось и следа. Нос полностью сгорел, щеки и губы превратились в черную пузырящуюся массу, и самое главное, глаза…

Линзы, которые раньше отливали голубоватым цветом, сейчас отсутствовали. Человек вдруг понял, что взрывом роботу выбило глаза. И он полностью ослеп.

«Он полз на звук, — вдруг дошло до Миши. — Он меня не видит, а только слышит».

От этого открытия у человека сперло дыхание.

Железяка начал наобум наносить удары вокруг себя. Из-под его рук во все стороны полетели осколки, щепки и бумажные пакеты.

Наблюдая эту опасную картину и стараясь не шуметь, человек засунул правую руку под стол, который теперь являлся спасительной перегородкой между ним и роботом, и на ощупь стал искать любой какой-нибудь более или менее весомый предмет. Почти сразу в ладонях оказалась серебряная ложка. Вынув руку из-под стола, Миша аккуратно бросил столовый прибор за голову Железяке.

Ложка с мелодичным звоном упала на пол.

Робот мгновенно повернул голову в ту сторону, откуда услышал звук, и, подтягиваясь на руках, стал поворачиваться в обратную сторону.

«Сработало! — восторженно подумал Миша. — Черт возьми, сработало!»

В прихожей раздался громкий щелчок. Дверь Мишиной комнаты открылась. Выходит, двойник все-таки решил попытаться вылезти из дома.

Хозяина охватило сильнейшее отчаяние. Он понимал, что был не в состоянии задержать незваного гостя.

Тем временем робот дополз до того места, где упала ложка, и стал сильно бить по полу, выискивая человека.

«Нужно отвести его, как можно дальше от себя», — лихорадочно соображал человек.

Опять засунув руку под стол, Миша на этот раз извлек вилку и кинул ее с таким расчетом, чтобы она упала рядом с печью.

Звон тут же привлек внимание Железяки, и он на удивление быстро пополз к источнику звука. Миша понял, что если бы попробовал посоревноваться с ним в скорости, то безоговорочно бы проиграл.

В коридоре раздался стук, как будто кто-то не удержался на ногах и упал.

Робот замер, прислушиваясь. До него наконец дошли шумы из другого помещения.

А Мишу вдруг осенило.

«Надо навести робота на моего двойника. Пусть он с Железякой поборется».

Дрожащей от нервного возбуждения рукой, человек вытащил кусок разбитой кружки. Нужно было кинуть его в дверной проем. Но проблема заключалась в том, что он был почти полностью закрыт высоким холодильником. Необходимо было перекинуть осколок через холодильник.

Миша замахнулся и бросил.

Осколок ударился о верх холодильника и отскочил почти в руки к Железяке. Робот сокрушительно ударил по тому месту, где упал предмет. И во все стороны мелкой пылью полетела стеклянная крошка.

«Вот зараза», — едва сдерживаясь, чтоб не выругаться вслух, подумал человек.

Отыскав новый осколок, на этот раз от тарелки, Миша бросил опять. Перелетев через верхушку холодильника, кусок тарелки стукнулся о дверной косяк и упал почти у самого выхода из кухни.

Это было не совсем то, что нужно, но направление задано правильное.

Робот, ломая любую преграду, оказавшуюся у него на пути, дополз до места падения осколка. Теперь его голова и кисти рук оказались закрыты для Мишиного взгляда громадой холодильника. Но, даже не видя, что именно творит робот, человек мог себе это представить по дикому грохоту, несущемуся от самого выхода из кухни. Железяка неистово колотил кулаками по полу и по предметам его окружающим.

«Да вылезай же ты в коридор», — проклиная про себя своего слугу, думал хозяин.

Мокрыми от пота руками Миша нащупал под столешницей нож. Взяв двумя пальцами его за лезвие, человек долго прицеливался и совершил бросок.

Сделав в воздухе плавную дугу и несколько раз перевернувшись, нож с легким свистом пролетел сквозь дверной проем в коридор.

Миша не видел, куда упал нож, но зато услышал, как он приземлился.

Робот вылез из кухни. Его тело полностью исчезло за холодильником, и раздались удары по ковру прихожей. Одновременно с ними зазвучали чьи-то стоны…

Это стонал человек!

— Железяка! — раздался в коридоре чей-то хрипящий и в то же время знакомый голос. — Что ты делаешь?

У Миши все внутри похолодело. То, что он слышал, не могло быть правдой. В коридоре звучал хрипловатый, приглушенный, но до боли знакомый голос.

Его голос.

Точно таким же голосом Миша просил своего слугу вытащить его в подъезд, когда отравился газом.

«Да что же это такое?» — в ужасе подумал Миша и постарался выползти из кухни.

Одновременно с его попытками в коридоре раздался жуткий шум. Это был шум борьбы. Яростной, ожесточенной борьбы. Кто- то с кем-то злобно дрался, катаясь по полу, стукаясь о стены и сильно шипя. Создавалось ощущение, что робот борется с гигантской кошкой.

Миша, подтягивая непослушное тело здоровой рукой, торопился как можно скорее оказаться в коридоре. Царапаясь о битое стекло, переворачивая кастрюли, он желал во что бы то ни стало увидеть того, с кем боролся его робот. Ничего более важного в жизни теперь не существовало. Ему нужно было увидеть того, с кем путал его Железяка. Того, кто жил в его квартире. Того, кто хотел отнять у Миши жизнь.

Он хотел увидеть своего двойника.

Что-то с удивительной силой грохнулось о стену, и из полутьмы коридора, которую уже видел хозяин дома, полыхнула вспышка. А затем раздался чей-то вопль…

Только это был не человеческий вопль. Так могло кричать животное или, может быть, привидение. Но не человек…

В голове у Миши потемнело, и последнее, что он успел увидеть, было что-то большое и бесформенное, и оно начало быстро двигаться по коридору…

Он стоял на вокзале и ждал электричку. После того что произошло у него дома, жить в собственной квартире Миша не хотел и сильно боялся. Изучая огромное количество людей, которые толпились в ожидании своего поезда, он невольно возвращался мыслями назад.

Следователи из полиции провели тщательное обследование квартиры, но посторонних отпечатков пальцев найдено не было. Зато исследование рвоты и крови, оказавшейся повсюду в Мишиной спальне, поставило всех в тупик.

Во-первых, было установлено, что норма яда, содержащаяся в рвоте, превышала смертельную для человека дозу в двадцать раз! По логике вещей, тому, кто сожрал столько яда, должен был прийти конец через минуту. Однако обилие следов пребывания постороннего говорило о том, что он прожил не менее часа и умудрился каким-то образом сбежать.

Во-вторых, на теле уничтоженного робота были обнаружены вмятины, какие не смог бы сделать даже самый сильный человек в мире, и непонятные длинные полосы. Эксперты не сумели даже определить, чем их сделали.

В-третьих, у робота оказалась стерта вся память, хотя внутри него находился своего рода «черный ящик», который, по идее, должен был сохранить необходимую информацию. Причину этого явления никто толком и не объяснил.

Правда, сам Миша тоже был далеко не во всем откровенен со следователями. Он ни словом не обмолвился, что посторонний, проникший в его квартиру, судя по всему, был его двойником. И он ни разу не упомянул о предыдущих визитах чужака.

Все ограничились туманной версией о том, что вор, влезший в квартиру, был по непонятной причине отравлен роботом. Никто специально не спрашивал, откуда робот взял этот самый яд, а Миша особенно и не настаивал на раскрытии дела, радуясь, что вообще остался в живых.

Тем не менее жить в этом доме Миша уже не желал. Он договорился с родителями, что поживет у них какое-то время, и теперь ждал поезда, который отвез бы его к ним.

— Вы Михаил Андреевич Кольцов? — спросил из-за спины механический голос.

Миша повернулся.

На него смотрел робот новой модели, более совершенный, чем Железяка. Высокий, как манекен, правильный и чистый.

— Да, а что?

— Вам просили передать сообщение. Вы готовы его выслушать?

Предчувствуя что-то нехорошее, Миша произнес:

— Я тебя слушаю.

— Ты правильно поступил, что решил уехать. Двум внешне похожим существам, даже если один из них и не человек, трудно ужиться в одном месте.

Миша побелел.

— А приправу, которой ты меня накормил, гаденыш, я тебе не забуду.

Робот замолчал и стоял, видимо, чего-то ожидая.

За спиной раздался гудок приближающегося поезда, люди начали подходить к перрону, и их суета вывела Мишу из ступора.

— Кто попросил тебя это передать?

— Вы, — спокойно ответил робот и после этого, развернувшись, быстро затерялся в людской толпе.