Искатель. 2013. Выпуск №1

Владимир ЛЕБЕДЕВ. ЛЕНЬКА ПАНТЕЛЕЕВ — БАНДИТ ИЛИ ЧЕКИСТ?

Ленька Пантелеев (он же Леонид Иванович Пантёлкин) прославлен в криминальном мире (кличка Фартовый), в литературе и кино. Ему посвящена даже поэма Е. Полонской «В петле»; известный в свое время следователь Л. Шейнин написал рассказ, правда, сильно приукрасив своего героя и исказив факты; о Леньке снят фильм и даже поются песни в жанре «русский шансон». А ведь в разгар своей славы ему исполнились всего двадцать с небольшим лет. В глазах петроградской блатной шушеры он был удачливым налетчиком; обыватели видели в нем благородного Робин Гуда, грабившего нэпманов; чекисты ловили Пантелеева, как бандита.

Кем же являлся на самом деле Ленька Фартовый — разбойником или… агентом ВЧК, засланным в банду? Не всем известно, что он служил следователем ВЧК и был сокращен в штатном расписании, хотя до сих пор ФСБ не предоставляет информацию о номере приказа и дате его увольнения.

В материале приведены факты из личного дела Л. И. Пантёлкина № 119135 (ВЧК-ДТЧК), газетных сообщений 1920-х годов, а также справки ФСБ.

Как свидетельствует личное дело, Леонид Пантёлкин родился в 1902 году в городе Тихвине Новгородской губернии (ныне Ленинградская область). Там же окончил начальную школу. По ее окончании был принят на профессиональные курсы, где получил престижную по тем временам профессию печатника-наборщика, после чего устроился на работу в типографию газеты «Копейка».

Пантёлкин добровольно вступил в Красную Армию и в 1919 году был направлен в состав одной из частей на Нарвский фронт, где принимал участие в боях с войсками генерала Юденича и частями эстонской армии. Имея незаурядные организаторские способности, проявляя инициативу в военных делах, без специального образования дослужился до должности командира пулеметного взвода, подавая пример в боевой обстановке. По окончании Гражданской войны в 1921 году был демобилизован в числе тысяч красноармейцев.

После демобилизации из рядов Красной Армии JI. И. Пантёлкин 11 июля 1921 года был принят на должность следователя в военно-контрольную часть дорожно-транспортной Чрезвычайной комиссии объединенных Северо-Западных железных дорог. Вскоре после этого, 15 октября 1921 года, его назначили на должность агента-контролера в отдел ДТЧК по городу Пскову. Во время службы в органах ВЧК Пантёлкин стоял на позициях партийцев-леваков и отрицательно относился к новой экономической политике, что, с учетом смены курса правительства по отношению к малому бизнесу, тогда не приветствовалось. Согласно архивной справке ФСБ Российской Федерации, в январе 1922 года JI. И. Пантёлкин был уволен из органов ВЧК «по сокращению штатов». Но в той же справке, а также в материалах личного дела номер приказа и конкретная дата увольнения отсутствуют. Это дает основание полагать, что увольнение было инспирировано с целью перевода Пантёлкина на нелегальное положение и внедрение в преступную среду для выполнения агентурных задач.

Начало 1920-х годов — это время расцвета НЭПа, когда вновь была разрешена свобода торговли и предпринимательства. В Питере постоянно происходили грабежи, убийства, налеты. Газетная хроника этого периода просто пестрит подобными сообщениями. Особенно часто упоминались имена таких бандитов, как Федька-Корова, Ванька-Форс, Даниил-Старовер, Кисет, Володька-Портной и других. Так что появление банды Пантелеева на их фоне не очень выделялось.

Вот что написала о нем петроградская «Красная газета» 11 ноября 1922 года в своем вечернем выпуске: «Внешний вид Пантелеева не производит отрицательного впечатления. Рабочий петроградских типографий, Пантелеев за всю свою жизнь (а она для него только началась, ему около двадцати лет) ни разу не судился и вел честный образ жизни. Как только образовалась Красная Армия, Пантелеев поступает добровольцем и отправляется на Нарвский фронт. Тут он попадает в плен, где, однако, пребывает недолго, так как бежит и снова вступает в ряды армии. После демобилизации он определяется на службу в ЧК, где работает в течение долгого времени на ответственных должностях…» Такой биографии позавидовали бы многие чекисты, но в 1921 году Пантелеева арестовывают свои же коллеги по подозрению в грабеже и сажают в тюрьму.

«Тюремная школа» на Пантелееве сказалась отрицательно. Там он приобрел новые знакомства и, как писала та же «Красная газета», «шаг за шагом из честного человека превратился в настоящего налетчика». Сидевшие в одной камере с Пантелеевым уголовники «научили его жить по понятиям», и, выйдя из тюрьмы юноша сближается с матерым рецидивистом Беловым.

4 марта 1922 года Пантелеев с Беловым впервые пошел «на дело». Они проникли в квартиру меховщика Богачева, связали всех находившихся там людей, уложили меха в корзину и скрылись. 19 марта 1922 года Пантелеев совершил налет на квартиру доктора Грилихеса. О ценностях, спрятанных в доме, Леньке рассказала служанка доктора. За эту «наводку» она получила от бандитов 3 миллиона рублей наличными.

Органы УГРО боролись с бандитами, в том числе и с шайкой Леньки Фартового, организуя патрулирование наиболее оживленных улиц. 14 июня 1922 года милиционеры выследили банду Пантелеева. Наверное, они так бы и разошлись в разные стороны, но у одного из налетчиков не выдержали нервы, и он бросился бежать. Началась погоня со стрельбой. Наперерез убегавшему Леньке бросился начальник охраны Госбанка Чмутов и был убит. Задержать в тот раз никого не удалось.

Через месяц в ГПУ поступил донос от некоего Вольмана, сообщника бандитов. Он сообщил, что Ленька Пантелеев скрывается в доме № 8 по Эртелеву переулку. Милиционеры устроили там засаду, но Фартовому вновь удалось убежать; зато был убит его подельник, рецидивист Белов. Ленька познакомился с Вольманом в тюрьме, где тот отбывал срок за спекуляцию. Потом он примкнул к банде Фартового и стал незаменимым помощником в сбыте награбленного. Он также доставлял Пантелееву оружие, патроны и кокаин. Но подельники рассорились при дележе награбленного, и Вольман «сдал» Леньку Пантелеева.

9 июля 1922 года Пантелеев совершил нападение на квартиру нэпмана Аникеева. На этот раз он использовал ордер ВЧК, возможно, фальшивый. Ему удалось поживиться драгоценностями на несколько миллиардов рублей. В конце июля 1922 года шайка Пантелеева проникла в дом доктора Левина на Петроградской стороне. Несмотря на поднятую тревогу, бандитам опять удалось скрыться. Здесь они похитили бриллианты на сумму более двухсот миллиардов. Не стоит удивляться таким астрономическим цифрам — через несколько месяцев началась денежная реформа, во время которой за 100 миллионов старых рублей давали всего один новый. Любопытно, что бандитов на жилище доктора навел его племянник Раевский. К тому же он ухитрился обмануть Пантелеева, забрав себе большую часть награбленного.

В промежутке между налетами бандиты грабили нэпманов, гулявших в ресторанах, что создало Леньке некий романтический ореол в глазах питерцев. Вскоре шайка Пантелеева приобрела большую известность в Петрограде, и он даже получил кличку Ленька Фартовый — надо полагать, не за богатую добычу, а за умение быстро скрываться от милиции.

В один из дней в 16 часов в обувном магазине, бывшем Бехли, появились двое неизвестных и стали покупать сапоги. В то же время туда зашел начальник 3-го районного отделения милиции Павел Барзай с квартальным надзирателем. Они совершали обычный обход территории (Павел уже полгода собирал материалы о преступной деятельности Пантелеева). Бандиты, завидев милиционеров, попытались применить оружие, но квартальный успел нажать курок револьвера первым. В завязавшейся перестрелке Барзай погиб, а подоспевший наряд милиции скрутил двух налетчиков. Ими оказались Ленька Пантелеев и его подручный Гавриков. Губернский суд Петрограда приговорил бандитов к смертной казни.

Однако судебное заседание над Пантелеевым не состоялось. В ночь с 10 на 11 ноября 1922 года он вместе с Гавриковым, членом РКП(б), бывшим во время Гражданской войны комиссаром батальона, и двумя другими бандитами совершил побег из знаменитых Крестов — 3-го Исправительного дома (так тогда называлась тюрьма). Бежали четверо: Пантелеев, Гавриков, Рейнтоп, по кличке Сашка-Пан, и Лисенков, он же Мишка Корявый. Они содержались в одиночках на 4-й галерее, на самом верху тюрьмы, и тем не менее беспрепятственно покинули ее стены. Ранее из Крестов никому бежать не удавалось. Следователь Чарыков, ведущий дело, сразу же заподозрил в причастности к побегу кого-то из надзирателей. Выяснилось, что надзиратель Кондратьев, бывший член партии эсеров, недовольный властями, будучи в сговоре с бандитами, отвлек разговором надзирателя Васильева, и в это время из незапертых камер преступники выбрались на галерею. Находившиеся на других галереях надзиратели крепко спали. После этого Рейнтоп поворотом рубильника выключил свет в здании, и бандиты спокойно спустились вниз. Кстати, по показаниям самих же бандитов, данным впоследствии, побегом руководил Рейнтоп, а Ленька Пантелеев был лишь рядовым беглецом.

На первом этаже преступники зашли в незапертую, в нарушение всех инструкций, комнату для свиданий, из нее перебрались на кухню. Там кочергой выломали раму окна, через которое вылезли во двор. Взобравшись на крышу сарая, стоявшего у тюремной стены, беглецы перелезли через нее, спрыгнули вниз и оказались на свободе. Все это происходило рано утром.

Побег заключенных «обнаружил» надзиратель Кондратьев, которому они пообещали заплатить 20 миллиардов рублей, чего, естественно, так и не сделали.

После этого в Петрограде с целью поимки беглецов была создана ударная группа из наиболее опытных работников милиции. Но прошел почти месяц, а усиленные поиски не давали никакого результата. Только в начале декабря Пантелеев опять встретился с милиционерами. Это произошло случайно. После побега бандиты разделились: Пантелеев с Гавриковым решили пересидеть на одной из «малин», а Рейнтоп с Лисенковым скрылись в другом месте. Они иногда встречались в городе, но на общие дела вместе не ходили.

В тот несчастливый для них день Гавриков, Пантелеев и еще двое других бандитов из мелкой шушеры решили «пощипать» нэпманов, выходивших из ресторана «Донон» на Мойке. Однако Пантелеев набрался смелости зайти туда и вступить в пререкания со стоявшими у входа шоферами и извозчиками. На поднятый им шум прибыл наряд милиции и арестовал троих бандитов, в том числе и Леньку. Гавриков в суматохе забежал в подвал, где и спрятался за дровами. Воспользовавшись оплошностью одного из милиционеров при личном обыске, Пантелеев неожиданно оттолкнул его и бросился бежать. Догнать его так и не смогли, а Гаврикова через два часа поисков обнаружили в подвале.

30 декабря 1922 года губернский трибунал приговорил к расстрелу Гаврикова, а также участника ограбления на Марсовом поле артельщика Абдулменова, за которым тоже числилось немало трупов.

Казалось, что Ленька Пантелеев бесследно исчез. Когда в УГРО поступили сведения, что он собирается бежать в Эстонию, поиски его усилились. На 11 февраля 1923 года была назначена всеобщая облава. Один из «стукачей» сообщил, что Пантелеев в этот день должен появиться на квартире у своего шурина Климакова, где была назначена сходка «воров в законе». После нападения и отчаянной перестрелки Пантелееву и Лисенкову удалось бежать, зато были задержаны семеро других крупных бандитов, а также участницы шайки «наводчицы» Клавдия и Вера, сестры Пантелеева. В другом районе города арестовали извозчика Ивана Лежова, который развозил бандитов по адресам ограбления.

На следующую ночь была запланирована еще одна облава. Чекисты выехали по двум адресам — на Международный проспект (ныне Московский), дом 47, в котором арестовали Сашку Рейнтопа вместе со своим укрывателем Карелиным, и на Можайскую улицу, где проживала любовница Лисенкова, гулящая девица Мицкевич. Предполагали, что беглецы могут у нее появиться. Когда наряд милиции в составе трех человек прибыл по адресу, там оказалась целая компания карточных шулеров. Старший группы захвата, молодой чекист Иван Бусько, приказал им продолжать игру, а сам устроил засаду. Через час на квартиру Мицкевич явились Пантелеев и его напарник Лисенков (Мишка Корявый), который решил на минутку зайти к любовнице, — и оба они попали в засаду. В завязавшейся перестрелке Пантелеев был убит, а Лисенков ранен в плечо. Никто из чекистов при этом не пострадал.

В одежде Леньки Пантелеева чекисты обнаружили немало драгоценностей и наличных денег, а также трудовую книжку на фамилию Иванова. Ленька был вооружен двумя пистолетами — маузером и браунингом. Кроме того, у него нашли четыре головных убора: заячью шапку — на голове, а в карманах — красноармейскую фуражку, высокую котиковую шапку и «финку» с кожаным верхом. Таким образом, в случае опасности он мгновенно мог изменить внешность, чтобы ввести в заблуждение преследователей.

Труп Пантелеева на следующий день был выставлен в морге Александровской больницы, куда пришло много любопытных жителей Петрограда. Убитого сфотографировали, и снимки были предъявлены арестованным сообщникам и родственникам. Однако никто из них не признал в мертвом Леньку, после чего по городу пошел слух, что погиб вовсе не Пантелеев, а другой человек. Чтобы прояснить ситуацию, 26 февраля 1923 года «Красная газета» сообщила, что, «во избежание сомнений», УГРО решил дактилоскопировать мертвого и сравнить отпечатки его пальцев с прежними отпечатками, хранившимися в Регистрационном дактилоскопическом бюро; в результате они совпали. «Указанный случай зафиксирован актом и является одним из убедительных доказательств… совершенно опровергающим появившиеся нелепые слухи о том, что при аресте было убито другое лицо, а не Пантелеев», — писала «Красная газета».

В то же время в Петрограде продолжались налеты и разбои от имени Леньки Пантелеева.

Можно ли считать Леньку Фартового видной фигурой криминального мира Петрограда? Вряд ли. Его постоянно обманывали свои же подельники и даже наводчики. Организатором побега из тюрьмы являлся не он, а затеять ссору около ресторана, находясь в розыске, было вообще безумием! За ним не числилось ни одного «мокрого» дела, кроме случайного убийства начальника охраны Госбанка. Несмотря на это, чекисты называли его «безжалостным убийцей». По их словам, Ленька в минуты опасности стрелял в кого попало, даже в женщин и детей. В уголовных материалах по делу Пантелеева такие факты отсутствуют. Сотрудникам УГРО, конечно же, хотелось приукрасить свою деятельность — мол, какого крупного бандита ликвидировали, — и они невольно преувеличивали авторитет рядового налетчика.

В последние годы версия о том, что Пантелеев являлся агентом ВЧК, засланным в криминальную среду, находит все больше приверженцев из числа исследователей криминального прошлого налетчика.

В подтверждение этой версии говорит то, что до настоящего времени органы ФСБ не предоставили какие-либо документы, подтверждающие факт увольнения Пантёлкина из ВЧК, а также то, что в течение всей своей преступной деятельности банда Пантёлкина не совершила ни одного нападения на государственные учреждения. Следует также отметить, что Ленька Пантелеев очень редко применял оружие. Сторонниками данной версии убийство Пантелеева при задержании объясняется одной из двух причин: первая — что Пантелеев вышел из-под контроля руководства ВЧК; вторая — что успех Пантелеева и его шайки подрывали авторитет питерских чекистов.

Официальной остается другая версия, согласно которой Пантёлкин был уволен из органов ВЧК за нарушение дисциплины, после чего он и начал вести преступную деятельность. Данная версия не совсем согласуется с информацией, предоставленной ФСБ, где сказано, что Пантёлкин был уволен «по сокращению штатов». На Пантёлкина Леонида Ивановича, сотрудника ВЧК, в отделе кадров велось личное дело № 119135, в котором указывалось, что Пантёлкин Л. И. 11 июля 1921 года был принят на должность следователя в военно-контрольную часть дорожно-транспортной Чрезвычайной комиссии (ВЧК ДТЧК) объединенных Северо-Западных железных дорог, а в январе 1922 года был уволен. Следует еще раз подчеркнуть, что номер приказа и конкретная дата увольнения не указаны.

Так все же кем являлся Ленька Пантелеев — лихим налетчиком или подставным агентом чекистов? Эти версии ждут новых доказательств.