Искры Разума (СИ)

Часть 4 Возвышающий себя унизится

Два чёрных демона-близнеца отступили и улетели прочь от Храма, не отстреливаясь — выдохлись, вероятно. Защитники чувствовали себя не лучше. Всем известно, что беспрестанная пальба энергетическими зарядами истощает. Тем не менее, Ратисвет радовался, что успел вернуться из «отпуска» как раз вовремя, чтобы защитить родной город от реальной угрозы. Может, именно этого не хватало брату, вот он и отыгрывался на драконах? И не связаны ли как-то появление того карлика с тёмной аурой и нападение на Храм?

Несколько раз глубоко вдохнув, чтобы собрать оставшиеся силы, характерник отдался воздушной стихии и держал курс к дому. Ляжет сегодня пораньше, дабы завтрашним утром подольше заряжаться. Но в полёте он замечает знакомые голубые перепонки, и это немного изменяет его планы. Может ли быть так, что это — та самая, вместе с которой он провёл такой романтичный вечер? Ожидания Ратисвета оправдались — это она, причём наблюдала за полосатым не менее пристально. Возможно даже, от самого Храма. Оба семурана, не сговаривались, приземлились на широкую плоскую крышу, под которой обитал Ратисвет.

— Понятно теперь, где я тебя видела, — голубоглазая скосила мордочку набок. И выражение у мордочки было отнюдь не обрадованное или, тем более, заискивающее. А, напротив, весьма осуждающее, — и кто ты есть.

— Что-то не так? — Ратисвет придирчиво осмотрел свои перья. Пускай он не был идеальным, критических недостатков он в себе не находил.

— Я не смею рассуждать о ваших пороках, — самка саркастически сузила зрачки, — ибо пекусь о сохранности своих тела и души.

— Понятно, — характерник, волоча хвост, направился ко входу на верхний этаж, — я слишком страшный.

— Ты?! Да ты смешон! — Нагло заявила до сих пор незнакомка. — Ты — каратель с промытыми до скрипа мозгами, разящий невинных по одному подозрению в ереси! Неужели у тебя нет сердца понять, что ты творишь неправду?

Ратисвет понуро обернулся:

— Мы бы не встретились тогда, если бы я соблюдал свои обязанности безукоризненно и не покидал бы город ни на миг. Да и вандализм по отношению к памятникам архитектуры серьёзнее подозрений. Да и… почему я разговариваю с тобой до сих пор? По твоим словам, стоило бы сцапать тебя и отнести к брату за вольнодумство.

— Цапай, я и ему скажу то же самое! — Зверодракона приблизилась на шаг, выпятив грудь.

Грозно сдвинув брови и показав зубы в уголках рта, Ратисвет надвинулся на наглую самку:

— Рррых! — Он взмахнул лапой в её сторону, намеренно промахиваясь на коготь мимо шеи. Девушка успела только вздрогнуть. Упала в обморок она только пару секунд спустя.

Переиграл, страшила… Придётся тащить её в дом и приводить в чувство.

Для характерника хрупкая женщина не оказалась тяжёлой ношей. Самым трудным было пронести её без повреждений через люк в потолке и аккуратно уложить её в гнездо. Пока испугавшаяся отходила от нервного потрясения, Ратисвет решил подробнее изучить её ауру. Оказывается, недолюбливать Светлых у слабонервной были причины: она практиковала магию Хаоса и доверяла тому даже больше, чем пране. Что Ратисвет не смог понять: прана более стабильна и предсказуема, у неё не бывает побочных эффектов, кроме утомляемости, которую можно не учитывать благодаря энергетической подзарядке. Характернику хотелось бы перепроверить, не преследовала ли хаосистка какой-то коварный план, решив с ним познакомиться и высказать всё, что думает (кто знает этих прихвостней Альдары?), но о текущих намерениях её аура ничего не говорила при «отключенном» состоянии сознания. Не симулирует, уже хорошо. Было бы обидно протаскать её на своей спине просто так, без причины. Рым, ну и сказанул…

В любом случае, её отключка начинала надоедать, и Ратисвет прекратил любоваться сиянием души, вместо этого лёгким касанием энергии привёл самку в чувство. Синеволосая медленно приподнялась на одну переднюю лапу, потом, видимо, вспомнив, что недавно происходило, затравлено заозиралась.

— Моя спальня не оправдала твоих ожиданий? — Пернатый улыбнулся как можно доброжелательней. Хаосистка встала на все лапы:

— Гнездо жестковато. Но цепей и пыточного инструментария действительно не вижу.

— Раньше я думал, что такие спальни бывают только у хаосистов, — Ратисвет намекнул самке, что он подробно изучил её способности. — Оказывается, у характерников тоже.

— У нас их тоже нет. Если хочешь, полетели проверить, — хитро ему подмигнула в ответ, — заодно выясню, до какого предела ты на самом деле… соблюдаешь заповеди.

— Сначала скажи наконец, как тебя зовут, — полосатый подошёл поближе.

— Гайвер, может быть, слышал. Не волнуйся, — заместительница самого Альдара поспешила успокоить напрягшегося характерника, — я разругалась с Альдарой и больше не хочу её слушаться.

Синеватые листья вполне гармонично сочетались со стволом и ветвями цвета морской волны. Правда. Но самым удивительным оказалось то, что эти гигантские деревья, на которых так удобно и вольно сидеть, постигая основы магии, не были ещё одной фантазией звёздной колдуньи. Такие и на самом деле росли на Лиике — обитаемой луне Хардола, родине Ниберу.

— Не соскучился по родному миру? — Ни вопросила как бы невзначай, но Виран знал, что скрывать мысли от наставницы можно было, лишь приложив осознанные усилия.

— Ты о Рок'хе? — Поколебавшись, чёрный миниатюрный дракон решил, что речь шла о его планете, а не о всём его измерении в целом. — Даже не знаю. Вроде и не так много времени прошло с тех пор, как я его покинул. Рано скучать.

— Да… — Хаину в синюю полоску смотрела вдаль, — я же, пускай и бываю на Хардоле часто, решила устроить маленький кусочек родины здесь.

— Маленький?.. — Виран чуть не свалился с ветки гигантского растения. — Помилуй, он получился больше самой луны…

— Это только подобие, помни. И для разума размеры меряются не в размахах. Когда я была вот такая, — показала руками ширину плеч, — всё в мире мне казалось огромным. А сейчас… эх… — досадливо махнула крылом, вздохнув ностальгически и немного грустно, — и галактику можно облететь за минуту. Часто завидую тем, кто слабее меня. Вам ещё столько всего узнать предстоит…

Ниберу посмотрела вверх, на бессчётное множество звёзд, отразившихся в её глазах загадочным бликом:

— Всё же пора тебя возвращать. Здесь прошло два дня, в Авваатере — лишь час. И не бойся ты так, что жутко постареешь по сравнению с остальными и прочее-прочее. Тут время течёт так, как мне захочется, можно замедлить одни процессы и вообще остановить время других. Ну как, готов вернуться и применить полученные знания на практике?

— Погоди, — Виран развернулся и окинул прощальным взглядом гигантский лес. Набрал побольше эфемерного воздуха и постарался запомнить окружающее получше. Хотя… он ведь ещё вернётся сюда, правда?

Проснулся он в своей комнате на своей кровати. Ну, если можно было назвать своим выделенное щедрой хозяйкой Оплота. Последние дни воспринимались как превосходно запомненный сон и походили на него причудливыми пейзажами и интересным сюжетом обучения магии Звёзд и Теней. Потому Виран решил удостовериться, сон ли то был или нет — применить один из недавно выученных магических трюков. Нырнуть в тень и бесшумно и незаметно красться оказалось неожиданно так же легко, как и во сне. Словно сам стал тенью или невидимым духом. Достаточно непривычно ходить по плитке пола, не цокая когтями. Теперь их и затуплять не надо, как когда-то хотелось. Пусть будут, с ними красивее.

Остальная компания, которая каким-то чудом всегда вставала на лапы раньше него, сидела в одной из зал рядом с прихожей, и обсуждали предстоящую сегодня вылазку в «катакомбы» Института. Надеялись, что Инрья и Хорламир не подведут на этот раз. Стармайнд решил отговорить исследователей:

— Так ли нужно вам ваше первоначальное задание, когда тут творятся такие непредвиденные обстоятельства!?

— Надо закончить, раз начали, — Гренея оставалась непреклонной. — К тому же, нам пригодился бы опыт других драконов, изучающих Хардол.

— Надо не изучать нас, надо просто ужиться с нами, — Изабель считала, что именно из-за того, что каждая сторона видит себя с немалым превосходством, возник конфликт между двумя народами крылатых.

— Я слышала, что приоритетным направлением исследования было именно Владение. Я уверенна, — Гренея развёртывала аргумент, — что там есть подсказки о слабых сторонах Семаргла. Раз уж мы решили все вместе его унять, чтобы больше не искал демонов там, где их нет.

Немного поколебавшись, Виран решил тихо войти. Вернувшись в нормальное состояние, толкнул створку. Пайро обернулся на едва слышимый звук.

— Ну и соня ты. Даже мы, — дарман показал на Гренею и Стармайнда, — приспособились к условиям на Хардоле.

«И когда научился слышать спиной?», невольно удивился дракон. До прилёта сюда к зелёному можно было подкрасться незамеченным. Теперь же… Не дармана ли виновата в этом? Увлёкшись общением с Ни, упустил из поля зрения золотую. «Явно учился… Узнать бы, чему».

— Дело не в Хардоле, а в привычках, — уселся на пол крылатый. — Потом, сонный я хуже соображаю.

Гренея шикнула на обоих:

— Тихо вы, расшумелись. Лучше вникайте.

— Во что? — Рок'ханец повёл носом. — Объясни коротко, зачем всех созвали.

Не то, чтобы он мало услышал… Но получить информацию из первых рук полезно. Подруга Пайро протиснулась между друзьями.

— Я предложила творцам местной революции продолжить исследования подземной части города. Пора укрепить свои позиции. Иерон слишком много знает, да и найти членов прошлой экспедиции полезно в плане поиска хранилищ свитков и наших родственников.

— Идея хорошая, — Виран не стал спорить, — но, к сожалению, компании вам не составлю. Появились дела в городе.

Действительно, проводить драгоценное время в туннелях Виран не желал. Лучше опробует свои способности против ненастоящих светлых. Не бой, к прямому конфликту дракончик себя готовым не чувствовал. Только разведка. Не стоит сомневаться в её ценности: так бы и не узнали о «коматозниках» в подвале обители мирувея, если бы вломились к нему через парадный вход.

— Это какие у тебя появились дела? — Стармайнд угрожающе нахмурился. — С местным населением ты почти не общаешься. Или я чего-то не знаю?

Обучение у звёздной колдуньи не прошло даром: стала ясно ощущаема попытка безопасника покопаться в разуме скрытного чёрного рок'ханца, ранее воспринимаемая только как лёгкое давление и слабая головная боль. Ну и мерзко же это выглядит со стороны! Как будто из головы дракона к другому протянулась пара длинных скользких щупалец. Ни делала это аккуратнее и эстетичней, просто «повышая громкость» чужих мыслей. Впрочем, это путь только для по-настоящему сильных волшебников.

— Наур, брат Ниура, интересно рассказывал об истории города. Ничего более, хоть в голову залезь, — впрочем, иронию новообращённого дармана Стармайнд не воспринял. Не понял, на что ему делают намёк. Если верить Ни, его спецспособность действует спонтанно, а сам серебряный о ней вовсе не осведомлён. Кстати, он бросил попытки взломать мозги начинающему колдуну и втянул энергетические щупальца обратно. Интересно, стали ли Пайро и Гренея свидетелями невидимой борьбы? Не начинают ли подозревать своего невысокого товарища в чём-либо?

— Что же, — Гренея отказу Вирана не расстроилась, — не держим. И где же эта сталкерша… — золотая в нетерпении озиралась.

— Вы об Ине?

Дармана, вновь посмотрев на дверь, увидела настолько тихо подкравшегося к указанной двери Хорламира, что его вход заметил лишь Стармайнд (кисло дёрнувший крылом — не нравилось взломщику разума, когда он не мог залезть кому-нибудь в мысли — так подметил Виран). В проём просунулась черногривая голова на длинной полосатой шее. Морда добродушно и несколько по-кошачьи улыбалась:

— В Авваатере только два сталкера: я и Иня. Она сейчас на шухере у ближайшего входа, отпугивает горожан, чтобы расчистить проход без слежки.

— Это как… отпугивает? — Гренея начала воображать, что же могла натворить эта гиперактивная. Так и не вошедший полностью в комнату гость начал смущаться:

— Не волнуйтесь, никто не пострадает. Она так уже не раз делала и знает, что к чему. Летим, тут недалеко…

Потратив несколько минут на слежение за удаляющейся группой крылатых, Виран вернулся в комнату. Стоило собраться с мыслями, прежде чем соваться в город на поиски Наура. Или чёрный зверодракон сам его разыщет? «Как птенец!», щёлкнул себя по носу чёрный дракон. Медальон с той встречи остался не тронут, каким-то непостижимым образом исчезнув в складке пространства. Или просто завалялся в укромном месте и явился на «зов»? Самое важное, призвать загадочного нарушителя спокойствия Авваатера не составит труда.

— Сработает или нет? — усомнился «дарман», вертя в руках золотой диск «напоминальника».

Если братьев ещё пытаются найти характерники, звать на разговор слишком опасно — мало ли что взбредёт в голову воинам Иерона? Засечёт необычное и отправится выяснять. «Нет, пусть и дальше считают простым «дарманом». Рано раскрываться», наконец решил Виран. Спрятав диск за амулет-переводчик (своим фоном магии блокировал любое воздействие в радиусе пары сантиметров). Ниберу смогла подтолкнуть к развитию новых способностей. «Жаль, не боевых», поморщился крылатый, поднимаясь на крышу здания. «Должно быть, Иерон так и проник на собрание революционеров. Теперь же они полезли в подземелье Авваатера. Как там Пайро с Гренеей?», заволновался о друзьях. Стармайнд защитить сможет… от физического оружия. А от… магии? Здесь серебряный не сильнее вечно весёлого дармана. И то, не понятно, чему и когда учился у любительницы древних книг. Или не успела? Зверодракон в развалинах утверждал, что оба найдут учителей. Он, Виран, нашёл… точнее, его нашли. А Пайро? Очередная загадка, пусть и легко разрешимая, надо лишь спросить… Не разбегаясь, дракон прыгнул вниз, распахивая навстречу набегающему воздуху чёрные перепонки. Где же поискать тихое место для встречи с Науром? Зря ломать диск не хотелось — вдруг на новый у братьев не осталось сил?

Отлететь от города пришлось довольно далеко. «Пригород», пусть и представлял из себя ровную степь с высокой пожухлой травой, выглядел не менее оживлённым, чем центр. Вирану, прежде всего, стало понятно, как крылатые жители обеспечивали себя питанием: встречалось множество стад под присмотром пастухов, парящих высоко в небе, словно хищные птицы, и наблюдающих за животными. Если кто-то из откормленных диких зверей выбивался из стада, «смотритель» резко на него пикировал, вынуждая бежать обратно, под, как казалось неразумному, защиту стада. Стал понятен смысл подслушанного на улице словосочетания «дежурить в поле». Интересно, как еду распределяют уже между жителями? Отдают ли долю представителям «сидячих» профессий, вроде библиотекарши Изабель? Стоит у неё поинтересоваться, заодно попросить показать, наконец, музей. Всё хотел напомнить, но крылья не долетали, столько разнообразных событий требовали внимания.

Выше по течению реки, где гладь ровного плато нарушали невысокие зубцы обветренных камней — первые предвестники гор — стоял шум трескающихся гранитных плит. Каменоломня видна издалека облачком белёсой пыли и нескольким странным пирамидальным сооружениям. Даже отсюда различима сильная циркуляция праны — словно посреди пирамиды стояли мощные столбы, соединяющие небо и землю. Для чего они там? Быстро «перезаряжать» работников?

Внезапно внимание привлёк отдаляющийся от каменоломен предмет — он прыгал, словно лягушка. Только весом тонн в десять, не меньше. Съедаемый любопытством Норим подлетел немного поближе. Недостаточно, чтобы привлечь внимание, но разглядеть резво скачущий камень и четверых семуран, спешащих за ним, уже можно. Как ни странно, мощных выплесков энергии, которые ну обязательно должны возникнуть при транспортировке гигантского объекта, не наблюдалось. Зато эта четвёрка таскала с собой… длинные трубы, узкие горны высотой почти во весь прямоходящий рост. Пушистые вставали по определённым местам позади блока, дули — и после резкого басовитого звука камень проплывал несколько десятков размахов по воздуху, после чего падал на землю, вминая траву. Оригинальный способ доставки, но ни физикой, ни эзотерикой объяснить не получается. Синергетика?

Холмы всё чаще и выше, их начинает покрывать реденький молодой лесок. Что же, тут уединиться уже проще. Если ещё чуть подальше отлететь, так и вообще никого. Да, только и братьям лететь так же далеко придётся… Ничего, подождёт.

Однако долго ждать не пришлось: к удивлению Вирана, чёрный пернатый явился уже минут через двадцать после того, как рок'хан сильно сжал в лапе «ревед». Сломать его не получилось — оно и к лучшему, многоразовость это плюс.

— Надо же, не знал, что можно научить Владению дракона, — Наур, пусть сам удивлённый, огорошил Вирана, забывшего (да и не подумавшего — к печали) поставить блок на чтение ауры. Наверное, противникам Светлых можно показывать безбоязненно, тем не менее, упускать этот урок Ниберу не следует, надо сделать энергозащиту выработанным рефлексом. — Азы, но зато в такой короткий срок! Чей труд наставника?

— Он очень скрытный… — Выдавать колдунью не хотелось, да и про скрытность её — чистейшая правда.

Наур устроился на травяном ковре между широко стоящих стройных деревьев со светлой корой и жестом хвоста предложил Вирану сделать то же самое:

— Продолжим прерванную беседу?.. Насколько помню, остановились на отбытии Лазури из наших слоёв. Так вот…

— Что же происходило дальше? — Дракон лёг напротив и ожидающе смотрел.

— Дальше сложилась скверная ситуация: падший демиург просто не мог назначить наследника. Но оставлять народ без демиурга, пасть во вторую Ночь? Не-ет… — Наура передёрнуло, только он представил эту альтернативу. — Светлые семураны решили сами избрать себе демиурга. Самые вероятные кандидаты слетелись в Башню Мирдала и устроили народное вече — то, что у вас принято называть предвыборными дебатами. Ну, стоит ли уточнять, что по их итогам назначили одного из самых неподходящих… Альдару. И не смотри на меня так удивлённо! В своей, скажем так, молодости она была вполне вменяемой. Мало того — редкостной хитрости манипулятором. Её основным аргументом был тот факт, что первоначально именно она была Соборной — до того, как Мирдал встретил Лазурь. Да к тому же пообещала послабления заповедей Покона. Как будто это она — его учредитель… К чему бы привело правление будущей хаосистки, не известно никому. Определённая либеральность прослеживалась, и я бы не сказал, что это плохо. Но среди Светлых больше всего доля косных сторонников традиций и противников реформ… С Семарглом во главе.

Дракон вскинул голову.

— Какой вообще смысл так ломать устои? Жили бы, шли к свету…

Наур перебил его:

— Смысл в том, что каждый новый демиург видит путь народа немного иначе. Ведь Создатель не оставил нам подробностей о своём замысле? — Похоже, зверодракон неплохо осведомлён в путанице на Хардоле. — Мирдал старался придерживаться примерного курса, но кому-то на Верхних не понравилось, что однажды к ним поднимется целая стая крылатых. А может, внизу оказались недовольны положением с павшими душами. Не забывай, демиург выбирается не из бесплотных духов, а из вполне живых, из плоти и крови, семуранов. Со всеми ошибками и субъективным мироощущением. К слову, Альдара стала последней из этого ряда, властвующий сейчас. Семаргл ни разу не спускался на нулевой слой.

Проигнорировав смех в голове — Ни снова подслушивает, Виран уточнил:

— Не испугаются ли полуэлементаля… Ведь так называют таких ги… потомков? — Другой термин в голову не пришёл. — Не поздороваться нормально…

Чёрный оскалился.

— Понимаешь, молодец. Нет, поздороваться можно, но лучше избежать встречи с ним на улицах Авваатера совсем. Раньше я считал возможным приемником на пост демиурга сына.

— У Семаргла? Разве…

Собеседник колдуна покачал кисточкой хвоста.

— Ему не досталось огненное наследство родителя. Вернее, досталось, но сильно ослабленное, потому сразу ты и не поймёшь, кто гуляет напротив.

— Праническое зрение поможет?

— Надо же, и этому тебя учат… хороший наставник, — зверодракона обняла Вирана. Приятно, даже когда это лишь виртуальные прикосновения.

— «Не стесняйся говорить со мной. Наур не услышит».

— Он умеет правильно преподать урок, — близнецам знать истинный уровень обучения незачем. — Жаль, не могу пользоваться праной.

— «Ничего, мы найдём решение», — проворковала сине-белая, игнорируя волнение ученика.

В последнее время она стала слишком часто вести себя вызывающе. Хорошо, лишь наедине. «И что подумают остальные, повстречай в компании с Ниберу?», мысль давно не давала покоя Вирану. Одно дело учёба, и другое… он даже не знает, как назвать отношения с наставницей после той ночи.

— Тогда удачи, — отпустил из лап тему Ниур. — Насчёт сына Семаргла не волнуйся, он несколько горячий семуран, но вреда никому причинить не сможет. Не сумел отец, — облегчённый вздох, — дать достаточно огня, чтобы стал действительно огненным во всех смыслах слова. Да, — крылатый заговорщицки наклонил голову, — уже давно его не могут отыскать хранители Башни на светлых слоях. Но тёмные вряд ли его похитили, потому что нет смысла держать заложника до сих пор и не предъявлять никаких требований. Один вариант остаётся — он сам сбежал. Чему я не удивлюсь. Тогда ему… сильно не поздоровится, когда он вернётся к отцу. Он был бы уже готов назначить награду за голову отпрыска, но понимает, что тогда тот точно не объявится с повинной. Впрочем, даже Мирдала такой манерой поймать не удалось — Солнце и его новая избранница тоже растворились бесследно… Впрочем, есть ещё вариант посередине — Святозара не похитили, но он не убежал, его увели. Чтобы, допустим, готовить лидера восстания.

— Для этого нужно больше ненависти к родителю, чем для простого побега… — Виран поднял жёлтые глаза вверх, к небу, проглядывающему через листву. — Им придётся встретиться в бою против друг друга, возможно лично. Если после всех описанных мне зверств я не буду сомневаться, что лапа огненного не дрогнет, то сын заставляет надеется, что у него осталась совесть. Отцовского пламени в нём не так много.

— Чтобы победить папу, доказать ему, что он не прав, не обязательно лишать его жизни, — Наур нашёл, как ответить. — Так, во всяком случае, может подумать сынок.

— Даже не представляю, куда можно деть поверженного демиурга. Он наверняка захочет отомстить. Даже если нет, с его темпераментом… У нас на Рок'хе таких неуравновешенных отправляют лечиться. Как правило, не спрашивая согласия, — «Сколько бы санитаров потребовалось бы, чтобы скрутить крылатую головешку?» — задал сам себе глупый вопрос чёрный дарманчик. «Парочка крейсеров с гравилучами», — не замедлила вставить мысль Ниберу.

— И мы отправим, — его пернатый собеседник ничуть не сомневался в подобной возможности. — А потом предложим карьеру Тёмного — возможно, она ему больше придётся по душе. Любопытно, но на нижних слоях тоже есть свои заповеди. Негласные законы.

— Законы джунглей? Понятия? — Виран пытался подобрать существующие в праговоре термины. Но ни о чём подобном Наур не слышал:

— Нашему этносу эти слова незнакомы. Лучше пошли мне образ, если наставник тебя и этому научил.

Дождавшись кивка оформившегося в крылатую фигурку ночного неба, начинающий чародей попытался мысленно (эмпатией? телепатией? Хаос разберётся!) переслать понятие целиком. Не прогадал, судя по реакции завращавшего глазами собеседника:

— Да, так… Но жестокость пускается в ход каждый раз, служа доказательством силы и способности выжить. Больше убийств — меньше конкурентов — больше выгоды, во всём этом холодный и трезвый расчёт. Животные не убивают больше, чем требуется для пропитания, в некоторых случаях — обеспечения себя самкой. Даже преступники рвут своих только при достаточной провинности с их стороны. А демоны… да, Семаргл так похож на многих из них! Впрочем, даже в аду встречаются благородные, и, как ни странно, среди авторитетов их намного больше, чем внизу иерархической лестницы. С первого взгляда это даже выглядит противоречием… Ведь чем больше насилия, считается, тем сильнее демон.

— «Поаккуратнее посылай в следующий раз, а то в обморок отправишь!» — Наставница предостерегла. Виран постарался поддержать часто захватывающий её несерьёзный тон, невольно соединив с укором:

— «А что, будет чем отбиться от характерников, в самообороне я пока слаб», — вслух же Виран задал очевидный, но хороший вопрос: — И как разрешается противоречие?

— Ррым… тут могут помочь лишь догадки. Так же, как среди Высших Светлых много садистов, так и среди Главной Тьмы достаточно порядочных. В природе то же самое: уурр-альбинос либо погибает во младенчестве, либо становится вожаком. Потому что служит объектом нападок родной стаи. Если выдержит — то превратности настолько разовьют его тело и дух, что равных не сыскать.

— С Семарглом всё понятно, — попытался вернуть в прежнее русло разговор Виран. — Где искать его сына? Будет гораздо лучше, если революционеры успеют раньше характерников либо Иерона.

Чёрный зверодракон оглянулся назад.

— Значит, пока мало кто в курсе… Иерон больше не следует за своим демиургом, — во фразе ощущалась гордость за… проделанное?!

— То есть, он больше не станет мешать революционерам Хардола? — решил на всякий случай уточнить дракон.

Крылатый кивнул в ответ:

— Не только, — он подошёл ближе. — Вскоре на него совершат нападение с целью убийства и очернения твоих новых знакомых. Хорошо, кто-то со стороны предусмотрел этот сценарий и спасёт Иерона.

— И откуда ты знаешь это? — следовало бы давно задать такой вопрос.

— Брат передал. И, — поднял крыло, — особо не распространяйся. Наш доброжелатель не хочет ещё раскрываться перед всеми.

— Р… Ясно.

«И почему Ни ничего об этом не ведает?», задумался Виран. Колдунью следует укорить…

— «Как будто я всезнающая!» — Послышался в голове возмущённый голос пернатой. — «Сама удивляюсь, как кому-то удалось раскрыть глаза разноглазому поборнику добра и Света».

— «Считаешь, этот крылатый (другие на роль спасителя Иерона… не подходили) стоит за некоторыми событиями на Хардоле?»

— «Не знаю», — зверодракона стала серьёзной. — «Информация меняет расклад сил. Если попытались убить Светлого, жди скорой войны».

— И это не всё, — продолжил Наур, видя смятение «дармана». — Он намекнул на то, что кое-кому скоро придётся познакомиться с новыми союзниками. Честно говоря, сам с нетерпением жду новых известий… — Неожиданно он вскочил на ноги. — Знаешь, мне пора лететь по делам. Не удивляйся, если скоро события затянут в свой водоворот.

— Постой, — рок'ханец горел желанием узнать больше. — Как отыскать сына Семаргла?

Чёрный зверодракон остановился на полушаге:

— Он должен быть на расстояние крыла от вас. Не забудь, его прикосновение обжигает не хуже горячей воды, — странный собеседник замолчал, размышляя, говорить или нет. — Либо ищи нового союзника. Он подскажет. Ещё увидимся.

И взвился в воздух, чтобы буквально раствориться в нём — невиданное зрелище для неискушённого в магии Вирана.

— «Нам тоже пора отсюда улетать», — напомнила своему ученику Ниберу.

— «Пора — значит, нам вскоре предстоит дело?» — Решил подтвердить Виран. Чешуйчатый заслужил от наставницы задумчивый взгляд:

— «Поступила новая информация. Иерон не сможет долго скрывать смену стороны в конфликте — это всплывёт на первом же суде над участниками народного сопротивления. В городе вскоре начнутся события, и тебе не стоит их пропускать».

— «Вот как?» — Стало даже немного обидно Нориму. Всё без него решают! И спросить его собственного мнения, разумеется, никто не удосужился. Бело-синяя снисходительно улыбнулась в ответ:

— «Прошли времена твоего скучного обывательства. Или уже не помнишь о времени, когда ждал любого приключения поинтереснее будней ремонтного дроида? Как только окончится история о смене эпох, будет время на отдых. Не печалься, скоро окончится. Только будут и новые, и ты этому лишь обрадуешься».

— «Правильно», — дракончик поспешил забыть в общем-то зазря прожитое на Даяне время, устремился воображением в яркое будущее, — «а то крылья в землю врастут».

Оба — учитель и ученик — одновременно оторвались от земли, покинули почву ради бескрайних просторов неба. Где-то высоко начинали сбиваться в стадо облака, напоминая повадками мясных животных, ради порядка сгруппированных крылатым пастухом. Солнце иногда пропадало из виду, плато покрылось неторопливо и степенно ползущими пятнами теней.

Туннели под Авваатером действительно были. Кто бы их не сооружал — крылатые или нет — они были вполне просторны, и, кроме чисто психологического ощущения себя глубоко под землёй, ничего не давило. Пайро архитектура крайне подозрительно напоминала лабиринты на Даяне, которые они с Вираном исследовали сначала в составе экспедиции, ставящей перед собой задачу вынести вердикт о том, чем планета будет полезна Эфердарастриксу, а потом направились туда самолично. Зелёный украдкой посмотрел на пранометр, специально взятый в мир магов. Да, энергия и тут текла полноводными потоками. Хорошо, что Виран отказался пойти с ними — пришлось бы его всю дорогу по «подземке» на своей спине нести, словно рюкзак. Только без лямок, что задачу существенно затрудняло.

Стармайнд внимательно смотрел в ответвления и концы переходов, готовый в любой момент вскинуть оружие или даже напасть когтями. Очень уж он сомневался, что СБ зверодраконов прозевала эти коммуникации, а гражданские нет — обычно всегда происходило наоборот. Да и розовой самке с её полосатым товарищем он бы свою жизнь не доверил. Такие только праздно шататься и могут, на нормальную трудовую деятельность они не способны то ли от рождения, то ли от воспитания…

— Хрононарный регистратор? — Случилось то, чего Пайро боялся — Гренея увидела его «игрушку» и попросила «провести несколько важных замеров», попросту «самой поиграть».

— А мне можно? — Тихий спор привлёк заинтересованно растопырившую уши Инрью.

— Ты в этом… вообще не разбираешься, — серебристый тихо, но грубо попросил проводницу вести дальше.

— Но любопытно же! — Та привела весомый аргумент. Тем не менее, продолжила путь в к институту одной ей известной дорогой, приобняв крылом Хорламира. Пайро бы возразил — всё же в магии Инь, пожалуй, сечёт побольше Гренеи, во всяком случае, эффекты её манипуляций с Энергией проявляются быстрее и очевиднее. Но что касалось циферок, единиц измерения… Зверодраконы не постигают магию — они ей живут. Им не нужен холодный, безэмоциональный анализ, измеряющий с точностью до десятых процента. Силу они просто чувствуют. Именно поэтому им не приходится ей овладевать — они ей уже Владеют. Она — их неотъемлемая часть.

Конечной точкой маршрута, как стало понятно, была словно вышибленная взрывом металлическая дверь. Это явно не творение пернатых — они предпочитали обычные проходы, если двери и встречались, то тщательно замаскированные под монолитную скалу. Значит, тут уже постарались жители Эфердарастрикса. То ли они не собирались скрывать этот подземный вход, то ли были уверенны в том, что сам подземный комплекс города — тайна от самих его жителей.

— Я немного лазил тут до вас, — семуран смело прошёл по лежащему на полу толстому металлу далее, — здесь вполне безопасно. Можете не напрягаться так, ожидая врагов за каждым поворотом.

Внешность драконьего подземелья кардинально отличалась от древнего хардольского. Переходы, помещения были не закруглены, будто бы проедены в породе гигантским червём, а имели прямые углы, как обычные коридоры и комнаты. После вестибюля, являвшимся одновременно и огневой точкой (возможно, подумали учёные — «мало ли…»), находились лаборатории, сгруппированные в форме креста, через четыре коридора выходящие в общий зал с лифтом наверх.

Оборудование, забытое учёными при спешной эвакуации во время осады города Тёмными, простой мусор, поваленная впопыхах мебель — это всё мало интересовало оккультистов. Они искали архив. Если он уцелел, если его не уничтожили во время бегства и не разграбили потом, суть происходивших тут исследований можно было бы понять гораздо быстрее. По счастью, архив дарманы нашли. Терминал, как и следовало того ожидать, отформатировали, но в ячейках хранилища данных осталось несколько перфографеновых инфопластин. Пока златогривые, тихо радуясь, собирали урожай, Стармайнд стоял в коридоре и скучным, но внимательным взглядом посматривал по сторонам. «Сталкеров» «на шухер» ставить — себе дороже.

— Когда я впервые тут оказалась, — Инрья рассказывала с невероятно серьёзной мордочкой, — в… операционной лежал труп. Семурана. Во время бегства драконы ему даже не зашили брюхо. Вы знали о том, что тут проводили опыты на разумных?

Пайро, рассматривающий чёрную пластину (давно он не видел внешние носители без квантовых чипов памяти… зато перфографен энергию не потребляет), выронил её на пол.

— Труп? — Гренея ошарашилась не меньше. — Не верю, не могли драконы так относиться к братьям по небу…

— Могли-то могли, — Стармайнд отреагировал на удивление спокойно, — но другой вопрос, что такое безобразие стоило держать в секрете от местных. Потому и проводили запрещённые эксперименты в подвале с доступом только для избранных. Да, теперь этот предыдущий губернатор, Акраисвент, не воспринимается мной таким твердолобым религиозным фанатиком. Я бы не лучше относился к инопланетянам, без спроса похищающим сограждан для вивисекции.

— Инь, поверь, мы к этому безобразию непричастны, — Гренея приложила крыло к сердцу. — может, и были отдельные безжалостные садисты, но…

— А причастны ли вообще к этому драконы? — Хорламир её перебил, стараясь не утерять внезапно влетевшую в голову догадку. — Что мы имеем? Труп с разорванным брюхом в подвале. Его могли затащить сюда намного после эвакуации, чтобы скрыть следы преступления или обвинить в нём пришлых. В политических целях или даже просто так. Будь я на месте исследователей, при эвакуации бы уничтожал подобные улики в первую очередь. Чем занимались тут ваши соотечественники, неизвестно, но к этому телу они не причастны.

— Мы и собираемся выяснить, что тут изучали, — Пайро тоже присоединился к успокаивающему розовую семурану. И сильно надеялся, что она поверит в, в общем-то, бесспорно правдивую информацию и не доложит характерникам (или кому там), добавляя ещё один повод ненавидеть чешуйчатых.

— Плохая идея — брать с собой носители, — Стармайнд осуждающе посмотрел на перфографен в лапах Гренеи. — Всё равно в городе нет устройств, способных их читать.

— А это? — Пайро единственной свободной конечностью — хвостом — указал на выключенный терминал в углу у входа.

— Не работает, — покачав головой, дармана вернула пластинки на полку. — Уже пробовала. Да и электричество откуда взять?

— Может, маги в этом помогут? — Зелёный многозначительно указал носом на Хорламира, опёршегося о стену и от скуки перекладывавшего с место на место разбросанные предметы. — Преобразуют энергию праны в переменный ток…

— И где ты найдёшь такого технически подкованного? — Инь представлялась Гренее достаточно слабым магом, пусть и способным на колдовство без маткомпонентов. — Да ещё и способного выдавать ток определённой частоты.

— Вот ты, — дарман решил удостовериться в способностях гида по подземельям, — умеешь?

— Электричество? Молнии? — У Ини загорелись глаза, как у малыша, которому на день рождения подарили связку динамита. Стармайнд оценил её настрой и вообразил возможный результат её помощи:

— Спасибо, лучше не надо…

— Я с технологией и вправду не очень… — Розовая смущённо и расстроено опустила уши. — Могу найти того, кто разбирается, в принципе.

— Отец бы смог, — размышлял Хор, — но он сейчас весьма далеко…

— Всё равно терминал сломан, — золотая метнула испепеляющий взгляд на гору бесполезного железа, только дразнящего былой полезностью. Будь Гренея самцом, наверное, не сдержалась бы и пнула чёрствую и бессердечную консервную банку. — Боюсь, тут ни одного волшебника не найти, который бы имел понятие о логических схемах и платах.

— Зачем волшебники? Виран справится. Зря с нами не пошёл, — посетовал Пайро.

— Может, магам проще считать информацию напрямую? — Стармайнд, как менее всех просвещённый, задался вопросом.

— Не проще, — Гренея со вздохом ответила. — Это не язык, это код.

— Тише, — серебряный внезапно принял боевую стойку и навострил уши, — сюда кто-то направляется.

— Сейчас-сейчас… — похожий на белого тигра зверодракон проговорил перед тем, как постепенно вся компания растворилась в воздухе.

— Невероятно! — Из пустоты тихо воскликнул голосок оккультистки. — Две секунды вместо пяти часов!

— Двое суток получишь! — Угрожающе зашипел из тёмного угла безопасник. — Карцера! Молчать и прижаться к стенам!

Наверное, его грубого приказа послушались — со стороны не различишь. В любом случае возражений не было — по крайней мере, высказанных вслух.

Посторонний объявился только минут через десять. В пустую комнату заглянул жёлтый с белыми клоками и прядями семуран. Он зашёл вглубь на пару шагов, поводил мордой из стороны в сторону и удалился осматривать другие помещения. Искал он нечто определённое и легко обнаружимое. Других крылатых? Тогда почему не смог глянуть через заслон? Этот тип слишком слабый или чересчур ленивый?

Стармайнд разрешил Хорламиру снять невидимость только когда прошло много времени с тех пор, как шаги зверодракона затихли до неразличимости.

— Светлый, — пушистая поделилась информацией, полученной из ауры. — Характерник, наверное.

— Да ты дезинформатор! — Стармайнд ткнул в Инрью когтем. — Говорила, что ваше правительство не знает о подземных коммуникациях.

— Я в первый раз столкнулась со слугами мирувея в подземных ходах! — Розовая раскинула крылья, оправдываясь.

— Пойдёмте-ка на свет солнечный, — поторопила Гренея. — Бумаг тут нет, только технические носители. Архивный терминал не дотащишь — жутко тяжёлый — так что придётся брать Вирана и-или «компетентного мага» и тащить сюда. Пластины либо берём с собой, либо надеемся на удачу и уповаем, что они никому в этом городе не понадобятся. Вы поняли, о чём я.

— Ваш советник, Велемудр, умер при битве в Гашуе, — человек с окладистой русой бородой поклонился закутанному в белые одеяния с вышитыми золотом священными символами Патриарху.

— Кто виноват в этом? — Вопросил недовольным старческим голосом Патриарх Чел'Азаряна.

— Воля безумного Хаоса, — бородатый мужчина в простой холщовой одежде лишь развёл руками. — Пускай хаосисты лишились главного храма благодаря их же лидеру Альдаре и Светлые силы во главе с Вашими, святейшее величество, войсками одержали верх, перелом в борьбе незначителен.

— Причины? — Видно, что повелитель страны озабочивал себя этикетом меньше, чем его подданные.

— Хаос не остаётся в пределах своей секты хаосистов, — человек принялся расхаживать по залу, шлёпая босыми ногами. — С недавних пор поклонятся ему начали все крылатые народы без исключения. По иронии, семураны в первую очередь, — выдержав эффектную паузу, он продолжил. — Придётся продолжать войну.

— Ты безумен! — Патриарх сжал подлокотники резного трона. — Нам всем миром не пересилить целую расу гигантских плотоядных летунов! Которые ещё, к тому же, все поголовно маги!

— Однажды я это уже сделал, — босоногий человек обернулся к святейшему, — но, судя по всему, не доделал. Не бойся, старец! Я — Роксамир.

К Оплоту Виран, остальные прибывшие с ним на планету, а так же Инрья и Хорламир подлетели практически одновременно. Но делиться впечатлениями за день прямо на пороге никто из них не был намерен, потому предпочли зайти внутрь.

Перед сном за ставшим уже почти традицией чаем друзья обсуждали итоги прошедшего дня. Виран особо ничего не рассказывал, причиной тому были как его скрытная личность, так и секретная встреча с Науром. Кроме неё же, в общем-то, ничего не происходило, а о простой прогулке за город можно и сообщить, тайны тут нет. Заодно будет неплохой идеей поинтересоваться у хозяйки, коренной жительницы Хардола, о непонятностях, жажда прояснить которые возникла уже давно. Рядом с наставницей ученик словно магическим образом забывал обо всём, что не касалось напрямую его занятий или возложенных на него поручений. За редкими исключениями.

— Когда, наконец, мы сможем насладиться музеем? — Самый старый вопрос, хотя будет ли на созерцание экспонатов время? Изабель это понимала не хуже дракона:

— Будем живы — насладимся… Семаргл просто молнии из глаз метает, ходят слухи, что он собирается на средний план посылать карателей, чтобы очистили его целиком, и ничто не мешало сделать его Светлым. Нам всем, то есть, всему нашему движению, придётся быть готовым к обороне. Хотя, какая оборона… шкуру бы спасти.

Мда… на фоне таких новостей все остальные вопросы казались… незначительными, что ли. Особенно расстроенной выглядела Инрья. Эмоции всегда выражались ярко и понятно на её мордочке, но в этот раз она смотрелась настолько опечаленной, что Иза поинтересовалось, что её так особенно тревожит.

— Я как раз хотела покинуть город… — та в ответ приподняла взгляд, голову оставив опущенной, — но теперь боюсь, что меня сочтут трусихой. Кто виноват, что всё это безобразие именно сейчас началось?

— Никто не сочтёт! — Гренея и вправду не сочла бы, зная о могуществе совпадений. — Только можно поинтересоваться, что побудило тебя улететь из Авваатера?

— Я пытаюсь найти предыдущего градоправителя, Акраисвента, — розовая поделилась планами с охотой. — Очень уж странно его внезапное исчезновение, из-за которого демиург поручил мирувение Иерону, да и вся жизнь Акраисвента загадочна. Например, он утверждал, что рос в дикости, потому что его родители бросили сразу по рождению. Но при том точно известно, что бросили его именно потому, что сын родился в недобрый час двойного затмения. Как он мог знать точное время своего появления на свет, если сам он не помнит, а родителей нет? Как он вообще мог вырасти, если его никто не вскармливал? Много вопросов. Я найду на них ответы, но долг просто не позволит мне бросить вас сейчас, когда трудности только начинаются.

— С этим архивом под институтом тоже много вопросов… — Дармана думала всё о своём. Стармайнд обнадёживающе пообещал:

— После того, как воспользуюсь аварийным передатчиком и вызову помощь с базы, можно будет использовать аккумулятор оттуда для питания компьютера, в батарее значительный ресурс. Только всё равно машина сломана, надо чинить. Виран, — охваченный идеей серебряный крылатый обернулся к чёрному, — сможешь помочь? Твои навыки нам очень пригодятся.

— Надо смотреть… — Рок'ханский неопределённо ответил. — Только в сырые подвалы я всё равно не полезу, Даяны хватило.

— Придётся тащить хлам наверх, — заключил Пайро.

— Сам потащишь? — Осведомился Виран, всё ещё сомневающийся в затее собравшихся.

На них скоро могут напасть. А может, уже на подходе. Странно, что Ни молчит, то ли занятая делами, то ли не могущая пробиться сквозь магические «глушилки»… Последнюю мысль дракон отмёл сразу — не тот уровень у семураны, чтобы не оповестить хотя бы его.

— С общей помощью! — переглянулся с Гренеей. — Я только принесу показать тебе запись из подземелья. Может скажет больше, чем нам…

Зелёный дарман молнией исчез из помещения, чтобы через несколько минут вернуться — на лице застыло удивления напополам со страхом.

— Нас кажется… снаружи ждут… — и осторожно подошёл к подруге. — На улице десяток тех… в защите на теле и лапах.

— Характерники, — пояснила Изабель. — Иерон послал на штурм?

— Надеюсь, силовые поля здесь есть? — Стармайнд профессионально взял управление в собственные руки. — Сколько их точно и где летают?

— Пятеро на крыше соседнего строения, трое в воздухе, один сидит отдельно.

— Случайно не с нагрудником серого цвета? — Золотая зверодракона встряла в разговор потенциальных защитников оплота революции.

— Ага, — обрадовал всех Пайро. — Не уверен, правда, сюда ли они надумали вломиться. Вид у них какой-то странный. Встревоженный.

— Ратисвет, — буркнул Войдан, пробираясь к центру зала. Каким-то образом он просёк ситуацию и поспешил оповестить остальных — за стеной слышался хлопот крыльев. — Но я не согласен, что характерники пришли по наши души. Ратисвет не из тех, кто долго ждёт перед гнездом противника, не предпринимая абсолютно ничего. Не его стиль. Значит, совпадение, но остальных я всё же поднял. Повышенная бдительность не помешает.

— «Небольшая проблема», — Ниберу предстала в голове Вирана в виде миниатюрной зверодраконы. — «На земли Авваатера только что ступили отряды нового похода против», — она изобразила скуку на лице, — ««крылатых животных, по недоразумению получивших разум и силу». Не удивляйся, так им объясняют проповедники. Напоминает методы сторонников Семаргла, но в более щадящей форме по отношению к личности».

— «Я не готов к такому», — молодой колдун здраво оценивал магические возможности.

— «Тебе и не понадобится», — посмотрела прямо ему в глаза Ниберу. — «Есть много мест, где нужна помощь и представитель Истинных. Главное, не бойся работать. Ну ладно, я на время исчезну, пока вы будете выслушивать гостя».

И вправду, исчезла из головы, напоследок одарив чёрного дракона непонятным взглядом. Как ни странно, опасения в нём ни капли не было, пускай опасность обступала со всех сторон…

Между тем Стармайнд словно сон с себя сбросил — сорвался с места и направился к выходу.

— За мной, — бросил агент всем остальным, — агрессии в них нет. Можете перепроверить мои данные по аурам.

— А если это трюк? — Не был настроен «избранный» лидер движения так оптимистично. — Мы выйдем, а они…

— Поверь уж мне, — дракон развернулся к зверодракону, взглянул устало и исподлобья, — Иерон при желании просто снёс бы здание или телепортировался прямо внутрь. А при вашей формации — круговой обороне обеденного стола, равнение внутрь круга — можно лапами брать ваш оплот, даже не поцарапавшись. К делу: кто у вас парламентер, то есть, хорошо торгуется?

Добровольцем вызвался только Войдан — он в своих силах всегда был уверен, иногда чересчур.

— Только вот куда делась сестра, — отводил взгляд, не желая бросать родную кровь в передрягах, — не пойму… если они захватили её в плен, придётся выкрадывать. Не соглашаться же на капитуляцию?

— Что тебя больше устраивает, народоволец, славная гибель? — Чешуйчатый покачал головой. — Вряд ли, Семаргл постарается всё замять. Рано судить, пошли, а то нас заждались уже… — Толкнул дверь плечом и скрылся в темноте коридора-тамбура. Чёрный в серебряную полоску обернулся на прощанье и последовал за ним.

Иерона никто не узнал. Родственник, просто мимо пролетающий — но не он сам; так казалось всем его увидавшим. Кто бы знал, что взгляд и выражение лица так меняют.

Раньше бежевый разноглазый был неотличим от собственной статуи, обладай он тщеславной волей повелеть воздвигнуть самому себе монумент в отстраиваемом городе. Ходил плавно, но механически, лицо не двигало ни мускулом, очи не поворачивались, следя за собеседником — часто мирувей даже не двигал ушами, чтобы лучше расслышать сказанное ему. А сейчас… небо синее, был похож на живого крылатого! Чем вовсе поражал, начал разговаривать вслух, да и мыслеречь не была бесцветной и мертвенной, как у оторванных от круга перерождений призраков.

Причина перемен? Сам Иерон хотел бы знать. Не Мирдал… что-то внутри.

Войдан особенно поразился изменению облика своего противника — ведь он чаще, чем Стармайнд, видел мирувея и мог утверждать, что известная мрачность «молчуна» не быстропроходящая депрессия, а постоянное состояние. Иерон, видимо, тоже наслышавшись о «подвигах» недавно провозглашённого лидера революции, вышел из неплотно обступивших характерников навстречу ему. Без особенной агрессии, даже наоборот: стремясь проявить дружелюбие и показать настрой на мирный диалог.

Затмившийся зрелищем перемен владыки города, Экселент, стоящий среди остальных незваных гостей, остался незамеченным, чему способствовал его крошечный рост. Но когда он первый заговорил, игнорировать его далее оказалось невозможном, и удивление от встречи его среди противников прибавилось к общему замешательству.

— Типа, левел босс согласен побалакать. Я не при чём, — человек развёл левой рукой, правой прижимая к боку фолиант.

Первая мысль, влетевшая в голову Войдана, была о том, что «книжного» мага захватили в плен:

— Они с тобой хорошо обращались? — Чёрношёрстый беспокойно глядел на товарища и грозно — на всех остальных, включая Стармайнда. — Или запытали? Ты им не выдал наши секреты?

— Забей, они уже нарисовались, когда я подходил к базе. В общем, тебе слово, Иерон, а я, — Экселент засеменил к соратникам и стал подле них, — буду наш фейсмен.

— Кто? — не понял зверодракон, впрочем, ни на секунду не спуская глаз с Иерона. Странно слышать от знающего своё дело мага столь нейтральные слова. Давно бы орал «в сторону!» и отправлял во врага одну волну за другой. А тут…

— Вроде спикера, — на последнем слове человек достал небольшой шар чёрного цвета. Магический (иначе и не может быть, учитывая круг интересов Экселента) предмет завис у плеча, сразу переняв цвет одежды. — Чтобы избежать траблов во время общения, — короткое пояснение не вызвало особой реакции у крылатых. Особенно Войдана, потому что он хорошо представлял возможности знакомого. И те были не чета суммарной мощи характерников. Иерон же… По новому облику и не поймёшь, чего ожидать в ближайшие минуты.

Поразмыслив, чёрный «дарман» решил попытаться заглянуть сквозь стены «базы». Слишком его нервировало появление характерников. Под вопросом и его статус, узнай те о присутствии здесь колдуна. А вообще, кто-нибудь ведает о сторонниках Истинных? Все занятия с Ни пролетели как одна большая лекция с практическими работами, без конкретной информации о целях и методах… Получилось не сразу — не хватало умения представить точно результат колдовства, без риска быть раскрытым на месте. И то, сидящая неподалёку с Пайро дармана несколько раз оглянулась в поисках… чего-то. И, ничего не обнаружив (вроде бы), отворачивалась. А Виран старался дальше. И открывшаяся вскоре картина немного озадачила. Не рановато ли он вернулся?

Оплот и в самом деле был окружён, впрочем, основная группа стояла у главного входа, напротив вышедших навстречу Стармайнда, Войдана и… Экселента, которого раньше рядом не было. Среди характерников особенно выделялся магической мощью сам Иерон, который в данный момент, в свою очередь… тоже изучал всепроникающим взглядом Вирана. Чешуйчатый поёжился, вспомнив пронзительное огненное зрение демиурга Семаргла. Хорошо, что от Иерона не исходило столько сверхъестественной опасности. Но всё равно неприятно, когда тебя беззастенчиво рассматривает противник.

— Скоро вернусь, — бросил рок'ханец товарищам и вышел из комнаты в тамбур-прихожую, не затрачивая внимания на их реакцию. Тут и тени много, и не подсмотрит за махинацией никто. Чёрный дракончик быстро набросил на себя тень, похвалив Ни за полезный урок. Иерон ещё некоторое время смотрел на Вирана, и тот уже даже начал беспокоиться, что трюк не сработал, но вот мирувей наконец отвернулся, обратившись к вышедшим навстречу делегатам. Речью.

— Полагаю, все формальности улажены, и я могу начинать, — никто и не рассчитывал, что голос Иерона звучит именно так — ровно и мелодично, успокаивая и вселяя надежду не хуже, чем ободряющий Мирдал. — Я прилетел к вам просить прощения. Не подумайте, что я струсил и явился, чтобы сдаться, но война мне надоела, и смерти ещё пуще стоят поперёк горла всякого истинно Светлого. Один мудрый пернатый просветил меня, что, если желаешь устранить проблему, стоит искать её причину. Очень возможно, причина в моей собственной политике. Потому ещё я прилетел затем, чтобы спросить: что вас не устраивает в нашем городе? За что вы боритесь и что хотите изменить?

Войдан не охотился на слова. Ударив по своему боку пышной кисточкой, он высказал мирувею все свои претензии:

— Я прямо скажу — нас не устраивает демиург, нам не нравятся его приказы, а ещё больше — тяжесть наказаний! За членовредительство, даже по неосторожности или в самозащите, могут убить, но почему никто не хочет применить этот Кон к самому Семарглу? Разврат — такая широкая категория, что любого, даже самого высоколетящего семурана, можно сравнить с демоном и соответствующе наказать! Что, похоже, и произошло с Мирдалом.

Иерон возвёл очи к небу:

— Я сам был против казни Солнца. За что и поплатился. Но Вышний живёт в сердце. Потому в этом городе, где хоть что-то значит моё слово, наказания станут мягче, и будут преимущественно мерами к исправлению провинившихся, а не пущем их озлоблением.

— Об этом скоро узнает Семаргл, — серебряный мыслечтец предостерёг, — и ему не придётся по вкусу твоё предательство.

— Вас не пугает нелюбовь демиурга? — Вопрос бежевого разноглазого полагался риторическим. — Меня тоже. И я ещё не знаю, кто предаёт Добро — я или Семаргл.

— И как ты докажешь, что не хитришь, а честно исполнишь обещанное? — Маг-человек упёр руку в бок.

— Делами. Они весомее всяких слов. А сейчас, прошу, позовите чёрного низкого полукровку, мне есть о чём его спросить.

Ратисвет догадался, но решил уточнить у начальника:

— Тот, кого я видел у института?

— Он, — коротко и ясно ответил. И выжидающе посмотрел на входной проём. Виран знал, что смотрят вновь прямо на него, словно и нет никаких теневых барьеров. «Он видит меня или притворяется?», задумался «дарман», стараясь не двигаться. Ни о таком не предупреждала. А могла ли знать? Чтобы мирувей сам пришёл на переговоры, примерно зная, кого или что искать… Невероятно. «Так идти или нет?» Крылатый сердито дёрнул хвостом — разоблачаться раньше срока не хотелось, но и заставлять ждать остальных нельзя. Придётся. Зайдя за кусок ограждения рядом с входом, он вернулся в реальный мир. Пускай Стармайнд подойдёт и позовёт. Серебряный не заставил ждать.

— Виран, с тобой хотят… переговорить, — очевидно, дракона тоже смутил выбор Иерона. Рок'ханец ни разу не засветился дома в каких-либо тёмных делах. И теперь зверодракон желает видеть даже не Пайро, а этого… С чьей личностью разум категорически отказывался работать, будь то правильная мысль или догадка. С остальными хоть как-то, но не здесь…

Чуть уняв сердцебиение, Виран вышел из временного укрытия.

— Это он о вашем, о Ви…ране? — Войдан оглянулся на Стармайнда, который был изумлён странными интересами внезапно поддавшегося противника не меньше. Впрочем, изумления в последние полчаса они испытали достаточно. И от того, что названый переделанный под дармана дракон вышел из оплота революционеров чуть ли не раньше, чем представители народной воли собрались идти его звать, их морды особо не изменились.

Дракон выглядел более мирным, чем его описывал Ратисвет Иерону. Образ хитрого криволапого колдуна развеялся как предрассветная мга, а пред очи мирувея предстал скромный и несколько боязливый дарман. Только чёрная в блёстках аура, не спрятанная ввиду разницы Сил мирувея и пришельца, выдавала последователя чуждой морали. Самое поразительное, что чёрный владел, пусть и не так, как это делают обладатели Яра. Энергию он брал сразу извне, не закачивая её предварительно в собственную душу.

— «Ты не Тёмный, как я прежде подумал», — градоначальник обратился к вышедшему на его зов, прежде подглядывающему за разговором визитёра со звёзд. Звёзд?.. Возможно…

— «Странно, что ты вообще так подумал…» — ответ можно было бы счесть дерзким, если бы не оттенок мыслей и не смущённый вид. Не привык до сих пор рок'ханец, что на него, внешне молчащего, смотрит столько народа, тем более не привык вести беседу с глазу на глаз посреди толпы, — «я на вселенское зло не похож».

— «Я был и вверху, и внизу, и посередине», — Иерон заверил, и на миг глазам вернулась усталость голема, — «по моему опыту то, что хочет казаться злом, им не является. Худшее зло — то, которое считает себя светлым, предпочитая править адом. А кому служишь ты? Развей мои сомнения».

— «Если есть сомнение, есть и мнение», — Виран сам собой, не ожидая такого от себя, перешёл на таинственный слог, уступавший разве что манере речи хаину, сторожившей дом Ниберу. Луни, кажется, так её звали. — «И почему ты решил, что нельзя жить, не служа?»

— «Тот, кто служит никому, служит себе», — семуран высказал мнение, с которым Виран не согласился:

— «Звёзды светят не для себя и не для обитателей планет вокруг, они просто рождаются яркими. Вселенная не служит, она просто есть. Возможно, вам это покажется ересью, но для моего народа это и есть истина. То, что нельзя опровергнуть».

— «Мне незачем опровергать», — обнадёжил мирувей, — «я тоже пытаюсь понять, что и как. Но то, что вы, драконы, даже не считаете великой мудростью, озарило и изменило меня только недавно. Но… Звёзды пришли тебе на ум не случайно, да?» — Он хитро сверкнул непохожими глазами.

«Так я тебе и ответил», лениво размышлял начинающий колдун. Иерон производил странное впечатление, особенно если можно сравнить с виденным до того. Характерники, и те переминались с лапы на лапу, не в силах понять резкую смену поведения своего прямого начальника. То приказывает гонять зачинщиков беспорядка в Авваатаре, то не трогать их. Некоторым перемены нравились, но большинству хотелось как можно скорее получить объяснение. Желательно с привлечением авторитетных личностей, но без демиурга. Мало кто оставался спокоен под взглядом огненного, порой крайне вспыльчивым, как и настоящий огонь, заполучивший в пользование новую охапку веток…

Мысленно попросив прощение у Ниберу за неуклюжесть фраз, дракон вернул вопрос мирувею.

— «Любой, не боящийся ночного неба, хоть раз смотрел на Звёзды, в попытке понять их».

— «И не прося ничего взамен?» — В обманчиво спокойном голосе то и дело проскакивали искры от рассыпающихся вопросов. Вопросов, переставших служить поиску истины. Она сама придёт. Скоро.

— «А есть, что просить?» — Колдун проверил невзначай, не «торчат» ли обрывки чуждой Светлым энергии. — «Мечту стоит строить самому, не надеяться на чью-либо доброту и чуткость. И хорошо, когда рядом есть кто-то из понимающих тебя».

Семуран замер: по невозмутимому лицу трудно судить, готовит ответ или новый вопрос, в надежде обойти словесную защиту Вирана. Раз магия здесь бессильна.

— «Да, верно, одному крайне тяжело идти по дороге жизни», — согласился мирувей. — «Я понял это не так давно. И мне жаль, что шёл с закрытыми глазами, ни на кого не смотря душой».

Характерники за спиной собеседника зашелестели крыльями, устав ждать развязки встречи с революционерами. «Странно, Иерон не позволил им дать услышать наш разговор?», успел удивиться так и не раскрытый ученик бело-синей сторонницы Истинных..

— Благодарю, — Иерон кивнул Вирану головой (поклонился?) и отстранился немного. — С этих пор вас не будут преследовать за восстание, и ваши просьбы я постараюсь исполнить. Мирувей служит народу, а не демиургу.

С этими словами он развернулся и отбыл вместе со всем оцеплением по направлению к центру города. Ещё минут пять трое крылатых и человек безмолвно стояли, приводя мысли в порядок.

— И что теперь?.. — Войдан задумчиво поднял глаза к зашторенному тучами небу. — Мы победили, так и не вступив в бой?..

— А тебе оно надо? — Стармайнд оценивающе смерил пылкого (уже сколько времени как) соратника, который оказался на голову ниже безопасника. — Стоит подождать и посмотреть, как прислушались к нашим требованиям.

— Если этот клирик задумал подлость, — уставший стоять, но пока не желавший возвращаться ко с нетерпением и опаской ожидавших их возвращения или же атаки характерников оставшимся внутри стен, положил толстую, как строительный блок, книгу на землю и сел на неё, ни каплю не заботясь о её внешнем виде после соприкосновения с пыльной улицей, — я вообще клиричеству облимичу хонор.

— Рда, гонору у них много… — черношёрстый перевел взгляд вниз, осмотрел улицы, — а толку… мало, — тут внимание его привлекли вышедшие из-за поворота в узкий, петляющий переулок двое зверодраконов — один отливающий алым пурпурный, другая глинисто-терракотовая. Яглину Виран помнил по имени, а вот второго… да он всего раз его встречал, на первом собрании, где он присутствовал. Он ещё рассказывал про суд над Мирдалом.

— Я так испугалась! — Крикнула неугомонная девушка, прежде чем повиснуть у Войдана на шее. «Брат», шепотом успокоил её красного спутника серебряный дракон. — Что эти нахалы тут делали? Что они хотели?

— Сдаться, — обрадовал революционер чуть ли не с обидой на трусость противника в голосе.

— Правда?!?.. — От шока свидетель событий на верхних слоях даже присел. — А мы тут решили спр… переждать…

— Правда, Заран, — ну надо же, Стармайнд решил любезно напомнить сородичу забытое имя… Дракон точно не копался в его мыслях? А то там хватает… лишнего.

— Уиии!!! — «Вжик» — и Яглинка кинулась, теперь уже на Зарана. Чтобы сразу же со вскриком отшатнуться: — Ай! Ты горячий! Я чуть не обожглась…

Огненно-рыжий виновато и смущённо опустил мордочку — так умилительно, что пострадавшая чуть не принялась его успокаивающе гладить, вовремя одёрнувшись.

— «Ага…» — озарила мыслью всё это время следящая за разворачивающимся представлением с невысокой крыши оплота звёздная чародейка. У её ученика тоже в голове что-то щёлкнуло… Что-то срослось, и два кусочка общей мозаики соединились… Хм, ему самому бы хотелось понять, какие. Стоп… кого напоминал псевдо-дарману Заран своей пламенной неприкасаемостью, да и внешним видом? Достопамятного горящего демиурга, только в «облегчённой», менее разрушительной и вовсе не злой версии. Не мог ли это быть пропавший, а на деле сбежавший сын самого Семаргла? Вполне логичным выглядит предположение, что, скрывшись от сурового отца, он решил прятаться у революционеров, одновременно «досаждая» «папе». Жалко, проверить, действительно ли это наследник, пока возможным не представляется. Имя точно не то, если он не скрывается под псевдонимом.

— «Отнюдь», — захотелось обнадёжить подсказкой Ниберу, — «в отличие от многих крылатых, у семуран очень строгие моральные нормы, ставшие почти инстинктивными с помощью воспитания в традициях поконников. В частности, они не могут соврать. Исказить правду — ещё может быть, и то считается последним бесчестьем, а вот соврать… просто не выйдет».

— «Если он вправду из рода полуэлементаля, то он бы тогда под настоящим именем ходил, нет?» — Нашёл черночешуйчатый несостыковку. — «Раз соврать неспособен».

— «Фантазию никто у него не отнимал. Да и практика множественных имён распространена. Так что ты мне ничего не доказал!» — Победоносно сверкнула зелёными звёздочками. — «Достаточно спросить его прямолинейно, и он выдаст».

— «И как ты себе это представляешь?..» — В который раз Виран столкнулся с невидимым барьером, отгораживавшего его даже от незнакомых и малознакомых сородичей, не то что от инопланетян. — «Что я у него должен спросить, чтобы не привлекать подозрений излишней осведомлённостью?» — Постарался он рационализировать замешательство.

— «Можно просто спросить о родителях. Кто ему подарил такое… необычный окрас», — первоначально предложенный вопрос был явно другим, но придраться и без того нашлось к чему:

— «И с чего такое пришло мне в голову именно сейчас…»

— «А вот вдруг. Давай уже, не хочу тебя заставлять, а то самой любопытно», — отлично, ему уже угрожают… Пусть потом не надеется на… ни на что. Эх, всё равно придётся думать, как привернуть вопрос к моменту…

— Заран, — стояло закрепить в памяти имя, пока не забылось… вдруг оно настоящее? — эта особенность с горячей шкурой… она наследственная или у тебя одного так?

Настроение у огненного резко переменилось:

— Наследственная, — он пробурчал и отвернулся, согнувшись и помрачнев.

— Кто же твои родители были? — Не слишком ли Виран не в своё дело лезет? Действительно, Заран уже начал выходить из себя:

— С чего это тебе так любопытно?! — Нахохлившись и выпустив когти, обернулся к «коротышке» (по пернатым меркам) рок'ханцу, еле сдерживая оскал. Виран опасливо отступил на пару шагов:

— Да так…

Внезапно красный приосанился и, неожиданно успокоившись, попросил:

— Не надо меня спрашивать о родителях, пожалуйста. Мне больно о них вспоминать. Не надо пуще раздирать мои раны, прошу.

Стармайнд хитро улыбнулся:

— Не будем, Светлояр, сын Семаргла. Я и так уже всё знаю…

Этим безопасник вмиг испортил всем настроение. Крылатым Войдана понятно, почему — вышло, что они всё это время действовали под наблюдением родственника Семаргла. И не самого далёкого (а есть ли такие?). Характерники же во главе с Иероном замерли, боясь шелохнуться. Пропажа с Верхнего слоя безбоязненно гуляла по Авватеру, поддерживая противников демиурга. Как такое могло случиться? Самыми спокойными из всех остались Пайро с Гренеей, да Виран, в голове которого, наконец, сложилась полная картина произошедшего.

— «Смешно», — протянул дракон, обращаясь к Ниберу.

— «Слава Истинным, находка никак не повлияет на ход истории», — спокойно произнесла зверодракона, призраком кружа вокруг ученика. — «Уже не повлияет».

— «А могла?».

Ответить она не успела, потому что, наконец, отмерла виновница переполоха, Яглинка.

— Как… сын Семаргла? — Коричневая самочка, чуть качаясь, на нетвёрдых лапах отошла подальше от полуэлементаля… хотя какой полу-? Скорее на четверть.

— Откуда ты узнал? — Вопрос относился к убеждённому в своей правоте Стармайнду.

Лидера поддержали остальные, включая Изабеллу, покинувшую стены библиотеки.

— Странно, что я раньше не узнал.

— «Да, слишком легко ему далась разгадка личности Зарана», — констатировала Ни, продолжая удерживать контакт с Вираном. — «Начинаю верить в версию дара чтения мыслей».

— «Ты же ставила мне от него защиту…» — напомнил Ви, — «мне казалось, что ты давно знаешь».

Мирувей, всё же перестав изображать статую, вновь умудрился появиться тогда, когда этого меньше всего ожидали. Неужто он никуда и не улетал, а всё время находился тут и подсматривал да подслушивал за реакцией на свои слова? Но последовавшие события удивили даже его… Сын полуэлементаля среди революционеров Хардола? Тем не менее, Иерон вернул себе былое спокойствие и обратился к сыну демиурга:

— Отрадно узнать, куда делся юный Светлояр, — но в разноцветных глазах плескалось разочарование. Огненный оказался недалёким отцом: не знал и частички творящегося в душе сына. Вместо того запер и забыл на время.

— Это элементарно. Достаточно сопоставить…

Серебряного прервали:

— Хватит. В данный момент новое знание ничего не изменит и не поможет изменить ситуацию на слоях, — заслонив притихшую сестру, Войдан продолжил. — А главное, как избежать гнева Семаргла?

Иерон обвёл присутствующих мрачным взглядом.

— Ты и ты, — из поля невидимости вышли ещё два зверодракона. — Зарана под крылья и внутрь.

Красный лишь коротко рыкнул, а его уже потащили в здание, чтобы вывести в безопасное место:

— Не хватает, чтобы нас всех принял за террористов, — снизошёл до пояснения.

Бело-синяя тоже что-то замыслила.

— «Здесь нам делать нечего. Сможешь пройти мимо Иерона и не привлечь внимание? Твоя сила и знания пригодятся на ином поприще».

— Нашёлся, — только и сказал Иерон Ратисвету. Кто нашёлся, было понятно и без слов — тот, кого он сопровождал. Брат мирувея с трепетом и удивлением осмотрел живого, здорового, но понурившегося Светлояра:

— Где же тебя держали?..

— Я сам улетел! — Гордо вскинул голову юноша. — Возможно, хотя бы этот мой поступок наконец убедит папу, что он неправ!

— Боюсь, что нет, — успокаивающе положил Иерон ему на спину крыло, ничуть не страшась высокой температуры, — племянника он не пощадил, и сына не пощадит. Пока не спеши к отцу, останься в городе. Чтобы переубедить демиурга, недостаточно действий отдельных личностей, как бы близки они ему ни были. Разве что Радостная от него откажется, но если не отказалась до сих пор…

— Неужели ты решил перечить покровителю, брат? — Такие намерения удивили беспрекословно преданного режиму Ратисвета. Впрочем, он уже начинал сомневаться… Оставалось только хмуро вздохнуть Иерону, подтвердившему свои слова:

— Придётся, не вижу другого выбора.

Характерник встрепенулся и тихо, с отчаяньем крикнул:

— Но это смерть! Он прилетит и всех накажет!

— Вероятность есть… — Пожевал челюстями мирувей. — Но есть шанс и достичь желаемого. И даже если наш план не увенчается успехом, лучше в бою погибнуть, чем в неволе. Ратисвет, спрячь Светлояра или скажи… этим… народовольческим силам, чтобы его спрятали. Возвращать к отцу нельзя — пока что!

— Вы меня хотите использовать как заложника? — Опустивший уши алый пернатый опасливо посмотрел на недавнего слугу демиурга.

— Нет, мы хотим придержать тебя до тех пор, пока огненный не… угомонится, — подумав, что слишком зловеще и угрожающе прозвучало, поспешил пояснить: — Успокойся, никого убивать мы не собираемся. Того же и Семарглу желаем. Летите, а я дам несколько распоряжений.

Почувствовавшие уверенность в твёрдых словах градоправителя, оба с надеждой отправились исполнять указанное. Разноглазый развернулся в противоположную сторону, но остановился, вздрогнув от неожиданности.

— Ну надо же, — за спиной мирувея внезапно возник человек с русыми бородой и бакенбардами. Одетый в коричневый плащ или мантию вёл себя нагло и самоуверенно, — второй шаг ко Тьме сделан. Скоро ли ты будешь шагать уже во Тьме?

— Ты забыл, бескрылый, что мы умеем летать над ней, — Иерон не знал, кто перед ним, но в нём чувствовалась мощь. Великая сила, дарованная Порядком.

— Полёт — это медленное падение в пропасть, — человек тоже не ощущал себя слабым перед превосходящим размерами существом. — Чтобы устоять, нужно крепко держаться на ногах. И одновременно иметь свободными для благих деяний руки. И скоро все избавятся от искушения забраться выше Вышнего на собственных крыльях.

— Люди до сих пор видят Вышнего седобородым стариком, оседлавшим облако? — Разноглазый с наигранным удивлением поднял бровь и ухо.

— Я говорил метафорами, — незнакомец вздохнул так же наигранно, — а ты понимаешь буквально. Зря Мирдал собирается тебя назначать демиургом. Ты слишком непроницательный.

— Ты не от Света и не от Вышнего, — разоблачал мирувей. — Демоны пробуждают гордыню.

— Обещания падшего демиурга подарить тебе трон Семаргла — не повод для гордости. Тем более, Мирдал не имеет полномочий назначать нового защитника расы.

Внезапно, даже не обрывая фразы, бородатый вскинул руку, одним щелчком пальцев намереваясь размазать Иерона слоем толщиной в атом.

Немногочисленная мебель пострадала, а раскаявшийся Светлый — нет.

Его к тому моменту в комнате уже не было.

Человек, можно сказать, удивился — брови взлетели, придавая лицу странное выражение. Созданию, наделённому силой, не идут бурные эмоции.

— Куда же тебя унесли? — Поправил плащ, едва не зацепившийся за обломки убранства. — Зато повод скорее объявить о смерти павшего мирувея, — погладил бороду, — и взять ситуацию в свои ру…

Его перебила обладательница звонкого голоса, удобно расположившаяся на уцелевшем балконе:

— Ты хотел сказать свои грязные лапы? — Она повернула голову, продемонстрировав второй глаз, красивого синего цвета. — От них потом долго оттирать перья.

Ответом послужил немой укор. Незваный гость Авваатера постарался скрыть раздражение. «Проклятый народ крылатых, мало того, что мешаются под ногами у настоящих Светлых, смущая слабые умы парением в небе, так ещё позволяют шляться по городу демоницам».

— Демоница не из слабых… я прав? — надо успокоить её, дабы успеть нанести удар в спину. Нельзя отродью Тьмы позволять разгуливать так близко от Цели.

Крылатая изобразила улыбку, внимательно следя за убийцей глазами, красным и синим.

— Что с того? Никто никогда не запрещал спокойно гулять по нулевому слою. Особенно, когда никого не пугаешь и не пытаешься убить, — когти на руках впились в обломки брусьев, — зато ты, как появляешься где-нибудь, обязательно оставляешь бездыханные тела! Роксамир? Не так ли?

Бородатый рассмеялся:

— И кто же тебе разболтал это? Одно из отродий Ада? Или зверодракон, корчившийся в муках? И назовись, наконец. Невежливо как-то, — он указал на разрушенную комнату, — Иерона я знаю, он даже не таился, кто и чему служит. А ты? Хотя… что ждать от создания, в чьих жилах течёт проклятая кровь?

— Хватит, — твёрдо произнесла. На миг показалось, как хвост напрягается, становясь похожим на шипастый хлыст, увенчанный наконечником. — А имя моё Неята. Младшая, — подумав, добавила, с любопытством следя за реакцией Роксамира.

— Неята? Но… — человек быстро взял себя в руки. — Зачем ты здесь? Иерон для демона никто, и от исчезновения выиграем мы все. Или Тьма двинулась на соединение с Хаосом? — усмехнулся. — Стоит предупредить Высших, чтобы приготовились уничтожить разом обоих.

— Я больше не служу Тьме, — твёрдо выговорила, наконец, продемонстрировав подлинный облик. — Если на высших слоях разучились отличать от Света, велика ли потеря? — остриё чиркнуло по каменной кладке. — А Иерон… разве я посмела бы смотреть, как убивают раскаявшегося мирувея? Познав суть Рода, он ещё успеет изменить жизнь многих… В отличие от тебя, — в красном глазу запылала ненависть к пришельцу, поднявшему руку на частицу будущего народа.

— Верно, — нахальный человек и не думал обижаться, — я уже изменил. То ли ещё будет…

— Ничего не будет, Роксамир, никакой твой план не сработает, — вставшая на лапы Неята подошла к Роксамиру и посмотрела презрительно сверху вниз. — Ты только слабый человек, твоя сила тебе не принадлежит. Скорее, наоборот.

В ответ виновник Эры Ночи и многих последующих злоключений, не спроста прозванный пернатым народом Роксамиром Темнейшим, патетически поднял взгляд вверх:

— Нет рабства свободнее рабства Божьего!..

— Тем не менее, это рабство, — Неята пробовала хотя бы попытаться вразумить фанатика. — Род не для того нас родил, чтобы превращать нас в неразумных машин, живущих по заповедям-программам.

— Как упал ты с неба, денница, сын зари! — Рёк Роксамир громко и с пафосом. — Разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своём: «Взойду на небо, выше звезд Божьих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему». Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней.

— Понятно, от кого Иерон нахватался цитат, — бывшая Тёмная прервала его фырканьем.

Роксамир, решивший, что достаточно заговорил белоснежной зубы, без предупреждения атаковал, пустив в ход всю полученную от своего покровителя энергию. Но он не принял в расчёт выработанные любой демоницей рефлексы: в любой момент может совершить покушение даже самый преданный союзник. С врагами вообще расслабляться нельзя. Неята и не собиралась.

Поражаться внезапно выросшему раза в два длиннее самого тела костяному хвосту, острому, как клыки самой Смерти, пришлось уже в прыжке, уходя с траектории удара. Впрочем, ещё не прошла секунда, как сама демоница белой молнией на него прыгнула — но пронеслась мимо: Роксамир увернулся прямо в воздухе, не касаясь опоры.

— Однако, ты серьёзный противник, — наконец осознал Роксамир, приземляясь на ноги. — Что же, не стану с тобой церемониться.

И вскинул в направлении противницы обе руки, воссиявшие ослепительным золотым светом. Волна силы оттолкнула и вжала Неяту в стену, не давая пошевелиться или контролировать прану. Между тем, проповедник начал читать форму изгнания:

— Deus abeunt in aerie montes, diabolus prostrate et dierecte, omnis ultima celestia regnum servus est!

В багровой вспышке демоница растворилась, низверженная в настолько глубокую бездну, откуда ей не хватит даже всей демонической силы выбраться.

— Gehenna carcer satanas est, — и, даже если хватит, его печать ей не перебороть.

Завершив праведное дело, Роксамир поклонился возведённому под началом его Отца Храму и удалился на верхние слои.

Всё бытиё для Неяты сузилось в линию, протянувшуюся от спасительного света наверху до всепожирающей тьмы на дне. Пространство свернулось до одномерности, вещество приобрело ужасающую плотность, требуя испытывать невыносимые муки при передвижении тела — оголённого нерва в ртутно-тяжёлой кислоте. Время так и вовсе словно исчезло; по крайней мере, здесь оно значит ничто. Сознание медленно соскальзывало в темноту, но этого нельзя было допустить, иначе душа просто расщепится желудочными соками преисподней и станет ей долгожданной добычей. Только вверх, к свету, к спасению. Нужно преодолеть свою боль от движения, пробивать препятствия, которые невозможно обойти или отодвинуть, не позволять себе ни секунды отдыха — отсутствие шага вверх равнозначно падению вниз. Смерти, выражаясь единственным словом.

Этот слой — судьба мёртвых демонов, грехи которых утянули дух глубже их собственных владений в мире магмы и льда. А ещё — тех, которых изгнали светлые — вряд ли можно счесть суровым наказанием запереть пекельников на «родине».

Сколько времени Неята потратила, чтобы достигнуть спасительной вершины? На этот вопрос не смогу ответить внятно. Не прошло и мига, ибо времени нет, но в равной степени это событие может отстоять на тысячелетия или не произойти никогда. Полукровка всё же смогла добраться сюда, пускай и с огромным количеством ран, без сил и с помутнённым рассудком. Она уже собиралась сделать последний шаг и перейти в менее плотный и мучащий слой сверху, но вместо прохода… стукнулась о невидимую, но сверхплотную стену, от удара вспыхнувшую охранными символами Порядка. Воля и Сила наложившего превосходила способности Неяты, даже когда она была здоровой и бодрой. Нет, тех, кто скинут сюда насильно и запечатан, помилование не ждёт.

Впрочем, даже теперь был выбор. Продолжать в страданиях бороться за существование, либо бросить, выкинуть из сознания этот глупый и ненужный инстинкт самосохранения и легко соскользнуть вниз — туда, где ни боли, ни страха. Это был выход из ситуации, по крайней мере.

Но внезапно пленницу самого низкого слоя ада будто бы схватила за шиворот лапа и потащила куда-то вбок. В одномерном слое, где всё вытянуто в абсолютно плотную струну без понятия «ширина», даже «сбоку» равнозначно «в гиперпространстве». Оттуда помощь и прилетела. Вытянула её за границы струны — на ней и не было сверхплотных препятствий. Пространства не было тоже, но это преграда не для всех. Уж точно не для Разора.

Неята не сразу осознала, что теперь она свободна. Но вот определить, где она находится теперь, так и не получились. Органам чувств просто не с чем было сравнить нахлынувшую информацию об окружающем мире. Разве что только новый покровитель находился неподалёку и глубоко философским тоном изрёк мысль:

— «Вот так же мучаются все, кто живёт в одном измерении, где есть только верх и низ. Или добро и зло. Небогатый выбор, мало удовлетворённых».

— «Странное место…» — Неята попыталась хоть за что-то зацепиться взглядом. — «Тут всё смешано в кучу. И постоянно перетекает одно в другое».

— «Зато в привычной вселенной всё разделено на формы. Здесь — другое состояние реальности. Свёрнутое. По сути, мы сейчас не находимся даже в бытии. Потому что нельзя утверждать, что тут что-то есть, а чего-то нет. Тут всё и сразу. Альдара тоже попала сюда после смерти… она не выдержала этого опыта», — Разор с сожалением прикрыл глаза. Но Неята, начинающая нервничать, его спокойствия не разделяла:

— «Я тоже скоро не выдержу! Возвращай меня домой!»

— «Как пожелаешь…» — был ответ на её требования.

Снова нулевой слой старого знакомого мира. Горный склон, неровный, выщербленный веками, тихо сиял халцедоновым маревом в закатных лучах. Дальше на запад чёрными против солнца силуэтами лежал город. Он тоже походил на маленькие горы, изрытые пещерами так же плотно, как муравейник — ходами трудолюбивой орды. Только сейчас, издали, отрешившись, глядя на строения, окружившие величаво-вытянутый Храм, как внемлющая толпа — вставшего на бочку проповедника, крылатая поняла: споры о создателях города бессмысленны. Это люди, не семураны, которым не нужны рукотворные обиталища. Для близких к природе земля и небо — и дом, и храм.

— А ещё люди говорят — «золотая середина», — Разор стоял рядом, прервал созерцающую город, только когда та вышла из раздумий. — Обернись, подойди и встань на это место, — оранжевый под прямыми стрелами светила пернатый указал крылом подле себя. И успокаивающе кивнул в ответ на удивлённо приподнятое ухо.

Когда Неята, преодолевая бунтующее чувство независимости, исполнила просьбу, горы запели.

Не только горы — и воздух, и солнце, и равнина вдали, даже нынешняя столица семуран, некогда принадлежавшая человеку.

Тихо, но твёрдо; неразборчиво, но понятно. Природа славила жизнь.

Не галлюцинацией или иным внушением были эти песни — уши действительно слышали хор голосов — отовсюду, от края до края неба.

— «Сейчас это поют в Храме», — Разор, не желая прерывать сплетённую с пейзажем музыку, ответил на поражённый взгляд мысленно. — «Плотный пучок направленной вибрации проходит через большое отверстие в стене, достигает этого места и фокусируется особой формы утёсом. Пятачок, на котором слышен концерт, всего пару размахов диаметром, но какое же расстояние преодолел звук! Да… наверное, зря я тебе открыл правду. Чудо исчезает, как только становится понятен его механизм».

— «Неправда…» — Поющая благодаря смекалке и вдохновению природа неожиданно расчувствовала демоницу — чуть ли не до слёз. — «Разор, ты меня вытащил… Как мне тебя отблагодарить?» — Наконец, после долгого оцепенения, нашла что сказать Неята. Разор с секунду задумчиво смотрел на медленно текущие облака, а потом попросил только:

— «Скажи мне «спасибо»». Что белошёрстую демоницу немало удивило:

— «И всё?»

— «Мне хватит», — пернатый скромно отвёл взгляд. Окончательно смутив бывшую хозяйку отрицательных слоёв:

— «Странно», — Неята задумчиво оправила гриву. — «Тебе ничего не нужно».

— «Мне нужна твоя благодарность…» — Разор пояснил весьма снисходительно. Да, для демониц «благодарность» это иностранное, если не инопланетное, слово. Неята подтвердила это предположение, заинтересованно прищурившись:

— «А зачем?»

— «Мне будет приятно», — сияюще-чёрному оставалось только сочувственно улыбаться. — «Неужели тебе так сложно сказать всего одно слово?»

— «Ты первое существо, которому хватило благодарности в награду за моё спасение», — Неята то ли разоткровенничалась, то ли сделала комплимент, то ли просто оттягивала… Но, наконец, сдалась под выжидательным взглядом: — «Спасибо, Разор».

— «Не стоит благодарности», — этот ответ древнего крылатого ещё больше смутил Неяту:

— Что?! — Настолько, что она выкрикнула вслух, прервав мысленную беседу.

— Успокойся, — Разор откровенно посмеивался, — так принято отвечать. Я на самом деле очень рад, что твоя душа пересилила воспитание. Это важный взмах к твоему совершенствованию. Нельзя жить однобоко, только в одной Морали. Всё равно не получится, как мы видим на примере Семаргла. Стремясь соблюдать каждую букву Покона и мотивировать соблюдать их других, он пошёл на злодеяния. Цель оправдывает средства — так считает обугленная головешка. И не смейся, для меня он не является ничем большим. Все видят корень страданий в нём, между тем и Семаргл, и человек, напавший на Иерона, даже предательница Лазурь — только чьи-то марионетки. А кукловод прячется, отсиживается где-то в другом укромном месте, куда добраться не каждый способен. Я обещаю вам, — постепенно Разор обращался уже не к одной Неяте, а ко всем жителям Триречья, и ко всем крылатым, — виновный от меня не ускользнёт. Но сначала придётся вас спасти от приближающейся опасности. И ты мне поможешь, — вновь обернулся к разноглазой обладательнице опасного хвоста, — заодно восстановишь свою репутацию среди… некоторых слоёв населения. Тех, которые гордо, но не всегда заслуженно называют себя положительными.

— Мне пролетать над их мнением, — стала тихо возмущаться демонесса, — главное то, что я сама о себе думаю.

— Привыкай к работе с коллективом, — чёрный расправил крылья и втянул свежий воздух, — даже в аду трудно выжить одиночке. А сохранить жителей Авваатера от крестового похода фанатиков с верхних слоёв и подавно. Ты знаешь, что делать, ты справишься, а мне ещё много кого нужно навестить, — и оторвался от земли, оставив растерянную последовательницу наедине с мыслями, природой и невидимым хором.

— Честно говоря, твоё выздоровление стало для меня сюрпризом. Приятным.

Иерон оказался достаточно далеко от города — где-то в горах, опоясывающих плато, на склоне-границе между пиками леса и садом камней. А по левое крыло — отливающий золотом и медью в лучах заката чёрный семуран. Месяц назад они уже встречались на верхних слоях, и, что уже не казалось таким странным, как раньше, были солидарны в оценке бесчинств пламенного. Между тем, в легендах Разор — персонаж исключительно отрицательный.

— Не за просто так же тебя Салазар заточил, — разноглазый решил прояснить для себя суть, — и такой странный срок освобождения назначил.

«Демон» задумчиво поводил хвостом, но вскоре ответил:

— Салазар был не совсем типичным представителем Света, тем не менее, некоторая прямолинейность и ему присуща была. Как и всем, не захотевшим совмещать себе обе половины целого.

— Просто нашей эпохе ты оказался нужней, чем до Ночи, когда память о правильном была свежа, — то ли Иерон решил оправдать самого Разора, то ли усматривал особую мудрость в поступке Салазара…

— Правильном… — серые глаза провожали светило, не щурясь от плясавшего в них блика, — почему же не «праведным»?

Иерон говорил это Семарглу, повторит и Разору:

— Кто считает себя праведным — уже им не является.

— Странно, что Семарглу удалось тебя переубедить, — черношёрстый одобряюще улыбнулся. — Но теперь можешь поступать без оглядки. Дело за малым — разобраться с Роксамиром — тем бескрылым, кто недавно предъявлял тебе свои претензии. Семаргл — только его инструмент. Боюсь, что и Роксамир действует по чей-то указке, иерархическая лестница является самой сутью Порядка, но сначала надо обезопасить Хардол. Источником угрозы я займусь после.

Несколько взмахов крыльев — и Разор растворяется в небе. Слишком много дел, чтобы тратить время на формальное прощание.

Наверное, это первый в истории случай, когда главная демоница помогает Светлым. Авваатер всегда считался городом Светлых, особенно в последнее время, когда мирувеем там стал Иерон. Семуран, широко известный среди тёмных… Половина варекр — его работа. Часто так бывало, что Иерон добровольно опускался в ад, маскировал внешность, ауру и речи, чтобы походить на харуурра и совращал на поднятие вверх слабо преданных Тьме пекельников. Особенно он любил брать будущего «вернувшегося к свету» в ученики, и, поначалу обучая всему как надо, постепенно всё больше и больше подталкивая к постной жизни праведника. Сын Акраисвента был одним из самых заклятых врагов Неяты…

Но в один момент разноглазый сдал. Прекратились его вылазки в глубокие слои, вместо этого он обосновался в нулевом, принялся ремонтировать город… Вот уж что на него не похоже! Да и сам он перестал на себя походить… Если раньше он был уверен, что даже злое сердце можно задобрить (иначе б предпочитал крестовые походы поднятию грешников), теперь он карал безжалостно за малейший проступок, словно копия его начальника-демиурга. И так рьяно взялся за дело вместе со своим братом Ратисветом и его характерниками, что все обитавшие в Авваатере Тёмные предпочли не медлить и смыться, трусливо поджав хвосты, нежели попытать счастья и вызвать добродея на бой.

А что теперь? Ей, демонице, предстоит как-то налаживать контакты с жителями святого города, да ещё убедить их в истинности речей. Между тем, Светлые настолько непоколебимо уверены в том, что демон физически не может сказать чистую правду, что с некоторых пор обитатели нижних слоёв приучились заранее говорить светлым всё наоборот, чтобы их цели воспринимали без искажений.

Только стоит сделать одну поправочку… Неята со вчерашнего дня больше не демоница, а Хаос поймёт кто. И как ей действовать, как к ней отнесутся?

Вредная вещь — репутация… Даже если новость о смене нижнего владыки уже достигла нулевого, о найме белоснежной в служители Истинного Хаоса сообщить было некому. Слишком… мелок масштаб события, всего два действующих лица — она и Разор. Так что для семуран она по-прежнему злодейка, пусть и без привилегий. Впрочем, то, что она своего рода «пострадавшая», можно при случае и обыграть…

Пролетать над тем, что от солнца осталась уже лишь обгрызенная половинка, выглядывающая из кровавых облаков, и честные законопослушные жители ложатся спать. Во-первых, силы Мрака и Разора ночью бодрствуют. Во-вторых, им такие новости несут на крыльях, что встанут и в четыре утра…

Обо всём этом успела подумать Неята, стремительно проносясь над степями, окружавшими Город Отцов, и всё ближе к нему подлетая. Всё расстояние было преодолено за четверть часа, несмотря на сотни тысяч размахов, отделявшие от застройки горы. Можно и поторопиться, чтобы защитить свою расу от нападения сбившихся с пути фанатиков-светлячков. Это тот случай, когда все крылатые объединяются, вне зависимости от Морали. Потому что приоритет — выжить.

Эх, если бы и жители города размышляли тем же путём… было бы проще достигнуть взаимопонимания.

Демоница уже подлетела достаточно близко, чтобы различать отдельные ауры, а не мерцающие сияние тысяч душ, по которому так легко ориентироваться, следуя к большим городам. Вот этот поздний прохожий в неухоженно-заросшем парке на окраине ей подойдёт: он максимально близко и не такой ортодоксальный поконник, какими хотят казаться остальные. По крайней мере, не станет её пытаться убивать сразу же, как завидит.

— Эй, ты! — Громко хлопнув крыльями, белоснежная приземлилась прямо рядом с чёрно-белым пернатым, формой полос на боку напоминавшего тигра. Бедняга, вдвойне испугавшись (от неожиданности сначала, а потом и от осознания того, кто к нему обращается), оскалился, прижав уши, и окутался в три или четыре слоя защиты. Вот трус… — Семаргл на ваш город поход готовит. Лети где у вас там все важные шкуру пролёживают и докладывай! А я пока остальным сообщу… — И тотчас вновь рассталась с землёй, ища следующую жертву дурных новостей.

К счастью, встреченный зверодракон действительно был готов поверить и Тёмным, и Светлым. Какая разница кто, главное, чтобы правду говорили. Солгать может и Светлый. Тем более плохого не будет, если подготовиться к нападению заранее. Если атаки не будет — и отлично, а если будет, то жители успеют подготовиться…

В этой пещере за водопадом уже несколько недель обретался чёрный зверодракон с алыми гривой и перепонками. Стена воды у входа тщательно и хитро маскировала от зверя и разумного. Сам хозяин по чистой случайности её отыскал и предпринял все меры, чтобы теперь убежище не раскрыли даже целевой магической детекцией. Потому, вернувшись с охоты, наевшийся, мог безбоязненно отдыхать. Даже демонам надо иногда отдыхать, хотя ниже или выше нулевого это многим проблематичней.

Но каким-то чудом Альдара всё же обнаружила вход. Возможно, следила ещё снаружи, и подсмотрела, куда харуурр влетает. Внимательнее надо за окрестностями следить…

— Ярр, да? — Она зачем-то спросила, хлопая крыльями, чтобы сбить сапфировые капли. Горазда же она на причуды с некоторых пор…

Он лениво к ней обернулся, прищурив зелёные глаза:

— Что, понравилось, как я тебя придушил?..

Та медленно и игриво к нему подошла:

— Я готова это повторить… на тебе! — Белая пернатая резко бросилась на Ярра, он едва успел перекатиться и встать обратно на лапы. Продолжая увёртываться от ударов физической и магической силы, приходилось чуть ли не бегать по шершавым стенам грота:

— Где ты раньше со своей местью была? — Не желая потерять темп, демон не менее бойко отстреливался красноватым адским пламенем, от которого вскипал водоём. — Ты воскресла три месяца назад. Даже не шелохнулась!

— Она и сейчас виснет! — Чтобы наглый убийца не скрылся, копия убитой заморозила падающую воду. — Все проблемы за неё нужно разруливать!

— Ты не Альдара? — Ярр начал догадываться, что столкнулся с кем-то похожим. Версия подтвердилась:

— Не та, которую ты убил, и которая до сих пор мучается с овощными мозгами!

— Прекрати! — Ярр выставил вперёд лапу в защитном жесте. — Я скажу, почему я её убил, — и, дождавшись, пока глаза нападающей загорят более любопытством, чем яростью, начал оправдываться: — Альдара нашла очень сильный артефакт, дающий почти бесконечную хаотическую энергию. То самое Око Луны. А она — можешь ей не верить, если начнёт обратное утверждать — уже тогда была чокнутая. Не так капитально, как сейчас, хе-хе, но определённый сдвиг намечался. Теперь сопоставь. Что начнёт творить безумец, дорвавшийся до абсолютного оружия?

— Что? — Вампирессе не хотелось воображать лишнего.

— Ничего особенного. Начнёт играть во Властелина Мира. Наберёт себе человеческую армию, научит их управлять подселившейся в них сущностью Хаоса… вернее, сущности Хаоса человеческим телом. До сих пор один жив, Кларк из Авваатера. Вот, чтобы конец всем не настал, я Альдару и кончил. Демоны, знаешь ли, тоже жить хотят, и их нельзя в этом винить, — «хотя Светлые именно это и делают», он окончил про себя.

— Сложно поверить, — отражение засомневалось, вновь начиная хищно приближаться. — Если она и вправду обладала этой Вещью, победить её практически невозможно.

— Это было не трудно, — рыжегривый стоял всё так же спокойно, чувствуя уверенность в своей правоте. — Пришлось работать головой — дождался, пока она станет наиболее уязвимой. Самое интересное, что она сама мне открылась. Добровольно.

— Ты меня… — встряхнула головой, оговорившись, — её обманул?!

— Зачем? — Ярр распахнул алые перепонки, испещрённые чёрными прожилками вен. — Она и без этого ложится на каждого встречного. Вне зависимости от пола и расы.

Не стой вампирша на четырёх лапах, обязательно бы шлёпнулась на пол пещеры. Её копия из этого мира окончательно пала! Мало того, что позволила Хаосу просочиться в разум и поломать старую личность, так и распущенной самкой сделалась! Мысль приписать активное использование двуполости было отвергнуто — сама пользуется, если сильно понадобится… Но не так, как эта… эта сумасшедшая! Выражение на лице Альдары не укрылось от Ярра — ужас с разочарованием отчётливо проступили сквозь маску из безразличия к хаосистке:

— Свихнулась твоя Альда окончательно…

— Замолчи! — зарычала точная копия белой зверодраконы. — И без того вы оба пали в моих глазах. Вот ты…

— Это ещё почему же? — удивился демон, отступая от крылатой.

«Как при нашей первой встрече», успела проскочить мысль, прежде чем когтистая лапа больно схватила за нос:

— Вы не только отступили от истинного пути, так ещё и развращаетесь, по мере своих сил, — похоже, крылатая знала намного больше про обоих, чем каждый из тех предполагал. Но что?

— Р… нос отпусти, — Ярр произнёс, скорее удивлённым голосом, чем сердитым голосом. — Кто же виноват, раз мы родились такими? Нет, — продолжил демон, неотрывно следя за ладонью Альдары, не спешившей разжимать пальцы, — в смысле, против своей природы нельзя пойти. Обязательно вылезет наружу.

— Ага, как и маленький секрет! — Вампирша решила сбить столку и не дать улететь, как следует не пообщавшись с ней. Пора узнать всё.

Яркая грива встала дыбом.

— Откуда?.. Я один такой!

— Ну да, — свободной рукой, перестав использовать её как лапу, для хождения, белая провела когтями по шее чёрного, — одно неосторожное движение… и Ярры кончатся. Так не хочется убивать последнего представителя редкого вида. Тем более, и так на это найдутся охотники.

Демон попытался облегчённо вздохнуть. Но облегчение упорно не прилетало, требуя, чтобы самка его окончательно отпустила и перестала угрожать.

— Фу-ух… я уж думал, ты действительно знаешь. А ты блефовала. Прикинь, я почти поверил.

— О, есть ещё что-то, что я не знаю? — Альдара резко сдавила Ярру нос и притянула его морду вплотную к себе. — Говори, если не хочешь, чтобы Роксамир узнал место обитания последнего Ярра во множестве миров.

— Что ещё за Роксамир? — Схваченный протянул рассерженной носовой интонацией. Что эта дама себе позволяет вообще! — И почему меня должно быть много?

Мучительница зверски ухмыльнулась:

— Отвечу, если и ты выдашь то, что решил утаить. И учти — это должно стоить моего внимания.

Зеленоглазому осталось только горестно вздохнуть. И молчать с опущенным взглядом. Зря он решил с ней говорить, надо было либо атаковать сразу, либо сматываться по быстрому.

Но Альдаре надоело ждать:

— Ну и?.. — Несильно, но бесцеремонно потрепала его за нос.

— Уже, — Ярра угрюмо пробормотала грубоватым женским контральто. От неожиданности вапиресса отпустила другую двуполую, но та не стала убегать, а только скорчила грустно-ехидную физиономию. — И для развращения я эту силу не использую. Я вообще мужчина. Психологически.

— Всё равно у вас с «Альдарой отсюда» много общего, — Альдара из другого мира покачала головой. — Даже странно, что вы что-то не поделили. Или вы наоборот, словно чибики, насилием выражаете свои нежные чувства?

— Твоя очерредь рраскрывать секреты, — рыжая зарычала от раздражения.

— Тебе повезло, что Роксамир ещё не добрался до этой параллели. Один из Ярров жутко насолил ему, и он поклялся убить всех Ярров во всех вселенных, или же их родителей. В нашу он проник и исполнил задуманное. Да, сестра, есть другая вселенная, а в ней — другая Альдара, это я. А другого Ярра там нет, его убил Роксамир, когда жертве было только три года.

— Просто так такие масштабные решения не принимают, — демоница потёрла свой обиженный нос, — чем они провинились перед этими… кто они вообще?

— Если Семаргл прикрывается личиной Светлого, служа Закону, то Роксамир даже не пытается. Он чтит некую внепространственную сущность, называемую Устройством. Вроде как она создала все вселенные, а Хаос их заражает, подобно вирусу, и постепенно разлагает до полного растворения в себе. Для Роксамира и Вышний, и его антагонисты — равно духи хаоса, своей бездумной игрой разрушающие прекрасные своей упорядоченностью и закономерностью миры. Однако способ борьбы он оригинальный придумал — всю заразу надо уничтожить. Те миры и тех личностей, в которых не-Порядок слишком силён. Магия, как контроль Закона непонимающей и не осознающей Правды души, тоже беззаконие и подлежит искоренению. Но не все согласны терпеть этого «контролёра». Один из твоих двойников был как раз таким… недовольным. Тем более ему есть повод вас не любить, если вы двуполые. Это вообще… нет, это не моё мнение, их…

Ярра негодующе прервала Альду:

— Можешь не продолжать. Проси Хаос, чтобы Роксамир никогда до нас не добрался. Затанцуем так, что наша песенка скоро будет спета.

Альдара горестно закачала головой, что не мешало ей улыбаться:

— Вы, пекельники, горазды на чёрный юмор.

— В пекле нет ничего белого, — Ярра печально заскребла когтями по камню. — Неята-младшая была, и ту Кронос заместил.

— Альдара была белой. Пока ты её не убил, — красные очи вамирши глядели осуждающе.

— Была бы нормальной твоя Альдара, не возникло бы повода для вражды, — Ярра отвернулась от незваной гостьи и села, уставившись в стену пещеры. А у белоснежной шатенки, кажется, созревала какая-то идея…

— Если она будет нормальной, вы оба прекратите убивать и развращаться?

— Дело за малым, — Ярра легко согласилась, — сделать-таки её нормальной.

— Ты можешь мне в этом помочь… — хитро прищурилась визитёрша.

Огненногривая вновь обернулась, наполнив изумрудные очи и ожиданием, и сомнением, и интересом.

Чёрно-золотой зверодракон парил над Хардолом, скрытый многослойной защитой от чужих глаз, и размышлял. В том, что Неята справится со своей новой ролью, Разор не сомневался. Больше волновала роль во всей затее самих Истинных. Звёзды ни разу не остановили, не осудили крылатую колдунью, наоборот, постоянно оказывая поддержку. Теперь ещё и ученику, пускай и слабую. Но то временно, дракону предстоит многому научиться, а сейчас показать умение ладить с непростым характером наставницы и самостоятельно действовать. «Не пойму, что в нём нашла Ниберу? Ей дали полную свободу действий, и вот уже опекает рок'ханца… Опекает», тихо усмехнулся нарушитель спокойствия Светлых. «Скорее приноравливается, как бы завлечь достаточно далеко для долгих отношений. Хотя и про обучение не забывает…». Несмотря на солнце в вышине, он прекрасно знал — Звёзды ни на секунду не прекращают за всеми наблюдать и обязательно услышат его обращение. Желательно до столкновения Неяты с колдуньей. Иначе ему придётся вмешиваться, что чревато массой вопросов и раскрытия себя раньше времени. Пернатой вообще не стоит знать до последнего момента. Слишком легкомысленна вблизи пика могущества.

Зверодракон проигнорировал выброс чужой праны, где-то далеко в пещерах. Что с того, если пришелица из другого мира разгоняет адептов Искажённого Хаоса? «И как такой… гадостью можно восторгаться и преклоняться?», сделал взмах крыльями. Ничего общего с Истинными, кроме названия, это не имело, и давшие силу Разору согласно шептали. Беззвучно, как всегда. Предстоит очистить имя Хаоса от грязи…

И зачем ему куда-то срочно лететь через вечерний рой над городом, следуя за наставницей, если в библиотеке множество укромных уголков, где можно спрятаться и без помех и лишних глаз обсудить всё, что нужно?

— «Кончились болтушки и лекции», — стращала позитивным тоном Ни, облетая припозднившегося в степях крылатого, — «началась практика. Ничего не имеешь против верхних слоёв?»

Виран нахмурился чёрной тучей:

— «Меня в первую же минуту пребывания там сцапают зубастые характерники…»

— «Я обеспечу тебя преимуществом, помимо всего того, чему ты уже обучен», — пообещала Ниберу, — «только подожду, пока ты приземлишься. Впрочем, ты сам по себе уже способен на кое-что, что и я сама не способна совершить. Сейчас объясню…» — обнадёжила в ответ на грозное укоряющее шипение. — «Раз ты не любишь переспрашивать, придётся начать издалека. Семаргл, как ты уже знаешь, подпитывается энергией молитв своих подопечных. Точно так же и его «супруга» — Соборная Душа».

— «Почему же ты так выделила интонацией «супругу»?» — Норим всё же нашёл, куда вставить «объект своих отрицательных чувств» — запрос уточнения.

— «Потому что это не гражданский брак. Хотя, у вас, чешуйчатых, вроде как даже его не существует. Или не у всех пар. Связь демиурга и Соборной больше духовная и тонкофизическая, потому что вместе они становятся полюсами одного процесса: Соборная принимает энергию от народа, демиург направляет её на защиту расы. Или, как в нашем случае, на уничтожение и подрыв. Хотелось бы, чтобы ты проник к Радостной, так зовут подругу Семаргла, которую он охраняет даже лучше, чем следил за сыном, и отговорил её «дружить» с виновником стольких смертей».

Виран тяжело взмахнул крыльями:

— «Несовместимые понятия — «пробраться» и «охрана» — особенно для меня, не находишь? Вот ты бы, может, и пробралась… В том случае, если Семаргл в отлёте и не следит за семьёй».

— «За себя не волнуйся. Семаргла там действительно не будет, его отвлеку я. Заодно защищу столицу от вторжения собственного сумасшедшего правителя», — небесно-ночная подмигнула, но с грустной слезинкой. — «Тебе уж точно во всей предстоящей кутерьме находиться не позволю. К тому же, все… твоим языком… сигнализации и охранные системы так или иначе настроены на праников. Не предполагалось, что самый верхний слой посетит не-владеющий. Потому что добраться туда и вернуться можно лишь нашими чарами. Праведная смерть изначально не рассматривается… Твоя магия только от Звездного неба, у тебя нет Яра. Потому ты можешь сносно оперировать наверху и пробраться незамеченным… ну, или с минимальным шумом хотя бы».

— «Он и вправду решил открыто воевать против своих сородичей?..» — Рок'ханец никак не мог понять цели и причины этого безумства. — «Когда же он угомонится?»

— «Надеюсь, что завтра», — решив, что отлетели уже достаточно, пернатая стала присматривать укромное место в редком кустарнике. — «Если ты вместе с Радостной успеешь лишить полуэлементаля основной силы».

— «Как?» — Виран сел на подходящую проплешину в поросли, которую условно можно было назвать поляной.

— «Это уже её работа. Ты, главное, убеди её, что она того стоит».

— А она станет меня слушать? — дракон усомнился в верности выбора Ниберу. — Если так долго сидела и ничего не делала против Семаргла…

Колдунья перебила:

— Виран! Подумай сам, чего Радостная добилась бы, прекратив работу? Или тебе напомнить, откуда у демиурга взялся сын?

Крылатый зажмурился.

— Не напоминай, хорошо? Я прекрасно знаю, откуда берутся маленькие крылатые, и…

— И… — зверодракона подлетела ближе.

— И ей было очень больно произвести на свет детей, — ученик глубокомысленно закончил фразу. — Одно не пойму, добровольно гореть ради полуэлементаля… Кстати, что будет, попади под раздачу Семаргла?

— Смотря в какой момент. Повезёт, и защита не исчезнет — отделаешься испугом.

Он посмотрел с укоризной на спутницу.

— Надеюсь. Как мне попасть наверх?

Колдунья прекратила махать, сосредоточившись на чём-то своём. Поначалу ничего не происходило. Небо не потемнело и не перевернулось — насчёт последнего дракон сомневался, но чего можно ожидать от настолько сильной колдуньи? «Как вернусь, спрошу про таких же, как я», решил, наблюдая за действиями наставницы. Оба зелёных глаза резко распахнулись, явив миру причудливый рисунок из концентрических окружностей, окружающих зрачок круглой формы. В воздухе ощутимо запахло свежестью, как во время грозы.

— Сейчас, — полосатая рука указала на пятно прямо по курсу, стремительно набирающее чёткость. — Проход даст возможность попасть к самому основанию башни демиурга. Где точно сидит в заточении Радостная, сказать не могу.

«Придётся пройти все этажи», вздохнул крылатый.

— Хотя бы дай наводку на Соборную — лезть в башню, не зная наверняка, смахивает на безумное приключение.

Ни лишь внимательнее посмотрела на ученика, явив тому образ семураны прямо в сознание. Ничего, что выделяло бы её среди остальных, рок'ханец не приметил. С виду типичная (вот «подруга» — совсем другое дело!) для Хардола жительница, никаких рисунков на светлой шерсти или однотонных перьях. «Этой и скрываться, как Зарану, не придётся, разреши Семаргл прогуляться по Авваатеру», отметил про себя Виран. Демиург уж точно не показывал остальным Соборную — почему-то была такая уверенность относительно характерников во главе с Иероном. И в башне вполне могли находиться специально отобранные для несения охраны, более… лояльные.

— Теперь узнаю при встрече. Последний вопрос, — начинающий (или уже нет?) колдун давно понял, что раз Ниберу даёт миссию, то уверена в ученике, — чем пробиться сквозь защиту покоев Соборной?

Возможно показалось, но крылатая развела крыльями.

— Ты просто справишься. И я в тебя верю.

«И кошмары перестали сниться», вдруг отметил попутно, скрепя сердце, направившись в сторону темнеющего пятна.

— Семаргл на нас нападает! — В залу, где сидели обдумывающие неожиданное перемирие революционеры и их друзья с другой планеты, невольно оказавшиеся на их стороне, ворвалась Морфина. О ней уже, признаюсь, начали забывать даже другие участники сопротивления, поскольку она не показывалась на глаза уже давно, предпочитая отсидеться, чтобы не пострадать от накала страстей. Но сейчас наступил такой момент, что спрятаться будет негде…

— Уже?! — Всполошилась Яглина.

— Откуда узнала и с чего взяла? — Строго нахмурив брови, спросил её брат у Морфины; хотя у самого шерсть встала дыбом. Серьёзное и пугающее утверждение — сам демиург напал на собственный город!

— Пока ещё нет, — отмахнулась крылом, стремясь успокоить народ, самка, — но совсем скоро. Об этом весь Авваатер говорит.

— Но информация должна была откуда-то поступить, иначе это не более, чем слух, — подметил скептично настроенный Стармайнд. Морфина просветила:

— Демоны сбросили. Им-то всё равно, останутся в живых обитатели столицы или отправятся к ним, но если Авваатер даст Светлым отпор, это отрицательно отразится на их мощи, что Тьме на руку.

— Гуд, ивл… — бормотал Экселент, — о нейтральных жителях никто не думает. Мы за всех тащить должны, а демиург и демон словно в отдельном домене, строят козни друг другу, в лучшем случае не принимая крестьян в расчёт, а в худшем используя как ресурс — набирают юнитов или едят.

— Будем считать то, что нас не принимают в расчёт, преимуществом. Недооценка — оплошность. А нас значительно недооценили… — Значимым и весомым тоном сказав эти слова, безопасник вышел из комнаты, затем из оплота и полетел к ангарам. Пора выпустить на волю парочку паладинчиков из коробки… Несколько крылатых последовали за серебряным. И Пайро в их числе. Набрав достаточно высоты, чтобы не концентрироваться на полёте, дарман взглянул на звёздное небо, с любопытством глядящее в проплешины плотного облачного покрова. Уставшее воображение сыграло шутку, или он увидел сигнальные огоньки на орбите?

Удружила, одним словом.

Повезло хотя бы догадаться Вирану войти в тень и сделаться невидимым до прохода через портал. Пускай не было уверенности, что чары продолжат держаться и после перехода в измерение иной материальности, имелся какой-то шанс, что дракончика не заметят, даже появись он посреди оживлённой улицы.

Что и произошло.

И, если бы не защита от обнаружения, Вирана могли бы очень быстро поймать местные жители, потому что он около минуты просто стоял, боролся с головокружением и пытался привыкнуть к странной и чужеродной архитектуре… нет, скорее даже геометрии, или метрике пространства. Небо! Даже кочевой дом Ниберу выглядел менее странно, чем окружающие со всех сторон здания. В том числе со сторон, и названий которых рок'хан не знал. Пространственных измерений тут было… точно больше трёх. Вот сколько — с непривычки не ответишь.

«Как они тут перемещаются?» — Задавался вопросом Виран, попытавшись сделать несколько шагов вперёд по… мостовой из матово-прозрачных бежевых камней. Уж нет, в воздух лучше не подниматься — чего доброго налетишь на препятствие, толком не заметив преграды. Что тут за небо, кстати? Виран поднял голову вверх, но небосвод не рассмотрел — здания словно сходились и переплетались над головой. Подсознание повлекло голову куда-то вглубь, и бесконечные арки, фронтоны и крыши сместились в какую-то сторону, явив взору блекло-голубой океан. Солнца по неведомой причине было три, они располагались по углам небольшого равнобедренного треугольника и медленно вращались вокруг его центра. В противоположной им стороне высился толстый золотой цилиндр, вершины которого, как ни задирай и не двигай головой (даже под крылом пытался посмотреть), не наблюдалось.

То и была, вероятно, нужная Башня. И она располагалась не настолько далеко, насколько неделю как дарман предполагал с первого взгляда. Чёрный действительно находился почти у её основания — на узкой вытянутой площади перед массивными воротами в форме когтя. Парадный вход? Но разве секретная миссия не предполагала обходных путей? Однако чтобы их искать нужно, как минимум, ориентироваться в подобном пространстве.

Вот он и говорил — удружила Ниберу… не предупредила даже. Как он вообще сможет кого-либо найти, если не сумеет даже посмотреть в направлении какого-нибудь непривычного измерения? И обиталище учителя было более привычное — хотя бы внутри. Или колдунья специально настроила облик здания для удобства подопечного? «Ты просто справишься», — напутствовала Ни. Ничего другого не оставалось — не стоит думать, что случится при провале. А так же — как конкретно перемещаться в четырёхмерном пространстве. Просто предоставит лапам делать свою работу и вести к дверям.

Невероятно странно, но город вокруг словно вымерший — ни одного прохожего, и в небе не встретишь даже одиноко летящего по своим делам. Где все? И должен ли тут жить кто-либо? Может, просто не одному Вирану режет очи сюрреалистическая геометрия? Вот, он уже вплотную к несколько выпуклым дверям из чёрного блестящего металла в коричневых заклёпках, и до сих пор никто его не заметил и не схватил. Пересилив невнятный страх, дотронулся рукой до поверхности. Прикосновение совсем не чувствуется, будто бы створки иллюзорные. Да так и есть! Конечность проходит вглубь, не встретив сопротивления. Зажмурившись то ли на всякий случай, то ли инстинктивно (техногенные голопроекторы основывались на лазерной оптике, и смотреть в объектив прямо по ходу луча не рекомендовалось), лазутчик просунул голову, затем и всё остальное тело. Странные, он вам скажет, тут жители — двери ставят больше для виду, чем для охраны от непрошеных гостей. Впрочем, тут верхний слой, населённый лишь праведниками (относительный эпитет для Семаргла), да и воровство — удел лишь некоторых малодушных цивилизаций, чья экономика не позволяет найти всем достойную работу.

За «декоративной» дверью обнаружилась тёмная прихожая, и отходящие из неё несколько коридоров, в глубине одного из них смутно узнавалась лестница. Каков план? Методично обследовать все этажи, начиная с подвала? Информации о конкретном расположении Радостной Виран так и не получил — Ни просто её не имела. Может, было бы полезно вытянуть из Светлояра? Но вдруг даже он не знает, где живёт собственная мать? С Семаргла станется полностью разделить свою семью, предоставив каждому отдельную одиночку. Или могилку… ффррр… нет, лучше об этом всё же не думать.

Эхо шагов не менее непривычное, чем мозголомные планы помещений: словно одновременно звучали удар в барабан и глухой звон стекла. Сердце рушилось в пике после каждого шага, но, вопреки опасениям, никто так и не появился. Башня так же пустынна, как и город. Будет невероятным везением, если посчастливится не встретить в ней никого, кроме демиургессы… то есть, Соборной Души.

Наконец, начинающий колдун достиг лестничной площадки, одновременно напоминающий входной балкон. Это была мозаичная платформа, выступавшая внутрь огромной сферы, спирально обвитой изнутри лестницей. Тем не менее, она, лестница, совершенно не мешала лицезреть воистину монументальную роспись стен — объёмную роспись по объёмной поверхности. Лишь изрядно напрягши воображение и припомнив панораму слоёв, показанную бело-синей проводницей по миру магии, чёрный гривастый дракон понял, что это карта или схема этих самых слоёв планеты. Что интересно — параллельные вселенные тянулись не только вдоль вертикальной линии. От нулевого слоя отходила ещё одна, вбок, и несколько единичных слоёв-лепестков. От светлых и тёмных, в свою очередь, такие придаточные образования тоже отделялись, но чем дальше от центрального, «реального», как решил его называть Виран, тем их становилось меньше, да и сами они… как бы мельчали. А что это за толстая линия, соединяющая слои с плюс второго по плюс пятый? Башня, в которой он сейчас находится и созерцает интерьер дворца, вместо поисков его бедной обитательницы? О ужас, если так, то обходом помещений на этом слое дело не ограничится…

А если включить логику? Она не помешает даже для анализа такой нелогично поступающей личности, как семураний демиург. Если он хочет спрятать от масс, особенно от демонов, свою «супругу», то лучше всего это сделать на самом верху. «Ыр-ыр, это сколько же мне подниматься…» — возвёл золотистые глаза к вершине сферы дракончик. Может, всё-таки полететь, а не топать по вьющейся лестнице? Обширное пустое пространство внутри трёхмерной сферы располагало сократить путь. Виран нерешительно подошёл к краю площадки, взмахнул крыльями и поднялся ввысь, к куполу-потолку над чашей-полом.

— Этот карандаш имеет вредную привычку исчезать, когда он нужен больше всего… — Не переставал ворчать Стармайнд, наконец нашедший аварийный передатчик. Паладинова жестянка никак не желала запускаться — ядерный микрореактор не желал вырабатывать энергию даже на максимальной мощности. — Вот как мы запустим связь без специалиста?

Только завидев нуклоэлемент, Пайро понял причину неполадки:

— На Хардоле эта технология бесполезна благодаря старому и мощному заклинанию демиургессы. Она просто внесла поправку в вероятностный фон, увеличив до невозможности период полураспада радиоактивных веществ. Пришлось после того, как тарумские умники решили превратить Хардол в полигон для ядерных ракет.

— Откуда информация? — За разъяснение зелёный блондин был награждён холодным и подозрительным взглядом безопасника.

— Я тут времени не терял… Знакомился с историей. И не только, — загадочно ухмыльнувшись, почти требовательным тоном попросил «вышестоящего по званию»: — Давай передатчик сюда, сейчас опробую на нём один приёмчик…

Пайро вставил в пазы для подключения элемента питания, располагавшиеся в самой минирадиостанции, две толстых проволоки из двух разных металлов — серебристого и охряно-глянцевого. Взял каждый из них лапами, зажмурился и наморщил всю морду в потуге. Долгое время ничего не происходило.

— И… что? — Стармайнд начал подозревать дармана в сумасшествии. Тот ответил натуженным голосом, не разжимая век:

— Гренея показала, как генерировать электроэнергию, после находки компа в подвале… у неё самой мало что получалось, а мои старания… вообще могут пропасть зря…

— Проверяю, — дракон порылся в запчастях, ища затерянный среди них амперметр. Результаты серии измерений показали, что через сам передатчик ток не течёт, но, когда Стармайнд соединил концами проводков непосредственно с проволочками Пайро… сенсоры уловили несильный ток! — Что же ты так слабо генеришь, чародей, — обратился серебряный к товарищу скорее обрадовано, чем разочаровано, — даже часики не предплечье не осилишь!

— Сам попробуй, — дарман устало расслабился, и показания амперметра вновь упали до нуля. — Хе, а значит, всё же получилось у меня… но внутреннее сопротивление этой мощной машины я не преодолел.

— Было бы глупо надеяться, на самом деле. Это военный образец, а гражданский сверх-световой передатчик занимает пространство не меньше шкафа, — серебряный встал и задумчиво нахмурился. Пайро отложил бесполезный аппарат, другой лапой почесав нос:

— Придётся осваивать технологию попроще. И требующую меньше энергозатрат. Радиотелеграф сойдёт?

— Не сойдёт, — предложение безапелляционно отвергнуто безопасником. — Устаревшая технология, ей уже, должно быть, не оснащают корабли. Слишком мала скорость сигнала.

— Увы — скорость света уже предел, на которой можно рассчитывать с моей мощностью… — зелёный намекнул на неудачную попытку питать существующий передатчик.

— Хочешь сразу послать магическую радиоволну? — Стармайнд чуть не уверовал во всемогущество «ненаучных методов». — Почему же тогда всего лишь телеграф, а не звук или изображение? Не говори, — перебил товарища, — понял: вырабатывается прямой ток и нужен колебательный контур.

Пайро, уже не обижавшийся за копание в своей голове, кивнул:

— А телеграф проще создать, да и…

— Да и есть он уже у нас, — это в диалог встрял Войдан, краем уха подслушавший, о чём идёт беседа. — В арсенале от «императора», куда этот меценат подевался, кстати, был тарумский телеграф. Сейчас принесу.

Он сделал три или четыре круга, прежде чем заметил «брешь», вернее, вход наверх. «Или я ничего не понимаю, или избранные, способные попасть сюда, должны обладать оригинальным восприятием мира», вертелась в голове мысль, пока приноравливался, чтобы проникнуть на верхние этажи строения демиурга. Никаких охранных периметров, сигнализаций. «Не реагирует на колдунов?» Возможно, так и есть. Значит, Ни не ошиблась. Вариант с засадой зевродраконов Виран постарался отмести куда подальше. Не хватало нервничать перед ответственной миссией. В последний раз посмотрев вниз, «дарман» нырнул в проход, больше напоминающий голограмму или часть стены из вязкого вещества, с лёгкостью расходящегося при попытке пройти. А здесь даже не мешал пролететь — дракон всерьёз опасался сюрпризов от строителей башни.

Первое, что бросилось в глаза, едва преодолел преграду, был коридор, тут же ветвящийся, частью переходя во множество колодцев. «Вот и лифт», то ли обрадовался, то ли огорчился Виран. Не хотелось сразу повстречаться с местным охранником из числа характерников. Ниберу проще, с её-то силой! Придётся осторожно разведать путь…

Башня никак не отреагировала на почти неразличимую тень в форме пятна, бесшумно скользящую вдоль коридора к одному из колодцев-переходов. Единственный зверодракон, вылетевший навстречу, даже не повернул голову на «аномалию». Выходит, Ни не ошиблась, когда направила сюда его? Рок'ханец не питал иллюзий: вечно скрываться здесь нельзя, а в покоях Радостной счёт пойдёт на минуты. Это если подруга Семаргла сразу не поднимет тревогу. И что тогда делать? Обездвижить? Так он меньше любого светлого! Тем более, здесь нет препятствий принимать уменьшенный облик, как Ниберу во время… гм… общения.

Повертев по сторонам головой, дракон продолжил путь к одному из «колодцев», замеченных ранее. Что-то подсказывало о верности принятого решения. Звёзды подсказывают? «Впрочем, не всё ли равно?», рассердился на самого себя Виран. Ответственная миссия требует к себе полного внимания, нельзя допустить провала. И подвести наставницу…

Между тем, никем не замеченный колдун проскользнул к яркому пятну на «полу». Поколебавшись, осторожно подошёл к самой границе. «А если здесь сигнализация?» Всё решил простой опыт — провёл рукой над освещённой площадкой, дважды коснувшись её пальцами. «Ничего», констатировал про себя. Дальше придётся решать, идти этим путём или поискать обходной. «А смысл?», неожиданно задался вопросом дракон. «Колдуны в пределах обозримого космоса редкость, если не исчезающий вид. Могли создатели башни думать о защите от подлинного Хаоса? Потом, вечно летать здесь нельзя…» Отбросив всякие сомнения, крылатый просто плавно скользнул под колодец, чтобы в следующий момент взмыть вверх незримой тенью.

Понадобилось не менее минуты на преодоление раздела двух слоёв (Виран не слишком понимал, чем отличаются они — издержки образования дома и на Хардоле — но этот миг отлично ощутил, словно коснулся слоя более тёплого воздуха) и уход в укрытие, что обнаружилось за несколько взмахов от поворота. Защита от чужих глаз пока работала. Успокоив бешено колотящее сердце, колдун задумался, где именно искать эту странную подругу Семаргла. Судя по обрывкам чужих разговоров, никто из сейчас живущих семурану ни разу не видел. Существовал лишь факт: огненный демиург получал энергию от… рм… верующих в него. А без Соборной такое невозможно. Так где же искать Радостную? «Впрочем, главное не найти, а не перепугать Хаосом вокруг меня», здраво рассудил рок'ханец, настраиваясь на потоки энергии от крылатой. Если та источник, то обязательно должна выделяться на фоне строения и характерников, патрулирующих строение. Ни особо не учила таким возможностям от Звёзд, но постоянно твердила: «Сможешь сам, когда придёт время». И удача не заставила ждать — с закрытыми глазами, он ощутил приятное тепло, исходящее двумя слоями выше, немного в стороне от данного коридора… Причём, энергия пульсировала в такт чужого сердцебиения. «Так странно…» Постояв немного, с неохотой приоткрыл глаза. Никакой тревоги на «этаже» и беспокойной стражи, высматривающей нарушителя территории.

— Нет, это не то! — Пайро отмахнулся крылом от простого телеграфного ключа, крошечного писклявого громкоговорителя и бухты провода в изоляции. — Этим убожеством можно связываться только в двух определённых точках.

— Правильно, чтоб не подслушали! — Загорелись синие глаза народовольца. — А магические сообщения легко перехватить.

— Нам как раз и надо, чтобы сигнал приняли все, кто можно, — дарман задрал голову к потолку, словно вглядываясь в огоньки недавно увиденного корабля через перекрытие. — Не в космос же закидывать этот кабель. Стармайнд, разбирай свой неработающий передатчик и тащи сюда катушку, конденсатор и транзистор. А лучше по паре каждых.

— Мы не на уроке в школе, и детали совсем маленькие, а не увеличенные раз в двадцать, чтобы их в рот не совали… — Безопасник припоминал, как названные приборы вообще выглядят, и присутствуют ли вообще в продукте настолько высоких технологий. Пайро в это время разрезал кабель на провода:

— Мне бы эта идея даже не пришла б в голову. Зачем держать во рту детали, когда можно из них собирать?

Стармайнд в ответ лишь ухмыльнулся, принося в ладони требуемые детали:

— А чтобы дома собирать. Ты, кстати, — это уже Войдану, — наблюдай внимательно, как мы делаем передатчик с приёмником. Потом, когда мы улетим отсюда и произойдёт смена власти, надо быстро оккупировать СМИ, пока кто-либо другой этого не сделал.

— Паяльник, — строго прервал дарман тоном врача, требующего у медсестры скальпель. Сам Пайро не был настолько уверен в том, что его схема будет работать, но этого никак не определить, пока не ответят на сигнал о помощи. Чего может вовсе не произойти. Потому лучше пока не пугать зазря товарищей…

Святое воинство, наконец, дошло до первого перевала. Раньше по этой дороге из Радапрааввара в Авваатер путешествовали лишь немногочисленные паломники и торговцы, потому она никогда не была благоустроенным и простым маршрутом. Но теперь обитателей редких деревень пугало шумным маршем целое войско. Тоже паломники, по сути. Только в святой Город Отцов паломники шли отнюдь не с мирными намерениями, хотя, несомненно, с не менее благочестивыми и праведными. Колонны пехотинцев (только чудак полезет в горы с ездовыми животными) растянулись на километры, их было прекрасно видно с орбиты как серо-стальную неспешную реку.

— Эти человеки на любой планете одинаковые, — Серпент уменьшил масштаб спутниковой съёмки. — Пламенная речь главы иерархии — и блицкриг с Иерусалимом торжественно стартовал.

— Ты учил историю человечества? — Аржан проникся к капитану уважением, которое всегда испытывают по отношению к владельцам малораспространённых знаний.

— Разведчику всё нужно учить, чтобы при случае провести параллель и оперативно реагировать. Единственный минус — зачастую он предоставлен своей собственной совести, отрезанный от начальства расстоянием и гравитационными помехами. Но теперь… — песчано-коричневый дракон вздохнул то ли горестно, то ли облегчённо, — придётся привыкать…

— От кого мы улетели — мне хорошо известно, — матово-серебряный Аржан вернулся на место связиста, поправил серую чёлку и обвил хвостом сиденье. — Но куда стремимся? В анархию? В дикость или первобытность? Для живущих поодиночке небеса твёрдые, как мономолекулярный гравилит.

— И это мне говорит дарман… — Серпент лишь фыркнул, переключив видеосенсоры на поиск других интересных объектов. — Наследник баснословного могущества пушистых драконов. Многие на нашем корабле отдали бы всё, чтобы приблизиться к тайнам волшебной расы настолько, насколько ты к ним близок по крови. А ты своего богатства даже не осознаёшь — слишком легко оно тебе досталось. Неспроста говорят иногда — задарман…

— Ты предлагаешь эксплуатировать моих… сородичей? — Резко развернулся связист к пилоту. — Изымать выгоду из их умений?

— Ну… только там, где это будет помогать, а не вредить… — оправдание Серпента прервал настораживающий писк за пультом Аржана. Сигнал бедствия одних из бывших сограждан, которые всё же оставались сородичами до сих пор. Он прорывался из центра горного массива большого материка, и, судя по отбивке, был не автоматическим. Аржан обомлел, увидев, какой конкретно приёмник уловил призывы. Радио??!.. Этим старьём ещё пользуется живой разум?..

— Да для местных жителей это пикотехнология… — прокомментировал Серпент соображения товарища. — Если мы им ответим, нас вообще поймут?

Пайро недоумённо взглянул на Стармайнда.

— Так в протоколах принято, — наконец дождавшийся ответа Стармайнд потеснил златогривого у телеграфного ключа и продолжил диалог сам, — и кто ещё из нас двоих пилот одноместки…

— Федералы… — прошептал догадливый Аржан. Кодовые слова знакомы, но непонятны.

— Какие под хвост федералы, — выругался Серпент, — нет уже никакой федерации…

— Весело… — вздохнул безопасник, — плакал отпуск на Парфеносе…

— Ррасскомандовалсся… — рассерженно прошипел Серпент

— А с чего бы ещё появился после революции колониальный корабль на орбите «необжитой планеты»… — ухмыльнулся небу Стармайнд. Дарман неуверенно затеребил кисточку:

— Хардол заповедник, нет?

— Был, — дракон буркнул.

— Он прав, налаживать добрососедские отношения надо… — связист успокаивал пилота.

«Благодарю. Ваша помощь кстати», — Разор подумал, наблюдая за начинающим светать небом. — «Тем не менее, её ещё недостаточно. Чтобы противостоять двум армиям фанатиков, требуется ещё немало… Потому ритуал не отменяется. Да и прекратил бы себя уважать, если не исправлю вред, причинённый невинной», — он обернулся к поляне, где всё уже было готово к началу — осталось только привести в действие, вложив свою Силу. И немало.

Золотисто-чёрный крепче оперся о переднюю лапу, почти вдавив её в землю, и позволил энергии опускаться вниз — так глубоко, насколько потребуется. И, как только она достигнет цели, подниматься вверх, высвобождая душу из нижних слоёв.

Прошло ожидание, и настал миг, когда из почвы в воздух начали подниматься звёздочки искр. Невидимые поначалу глазу, они засияли, поднимаясь всё выше и выше над землёй — туда, где им уже не позволят погаснуть — и скучивались в сияющее облачко. С каждым новым крошечным огоньком облачко становилось больше и гуще. Золотисто-чёрный зверодракон, припав на все четыре лапы, с закрытыми глазами вслушивался в одному ему известные звуки. Колебания воздуха на грани физических возможностей крылатого — окажись здесь другой, и ничего бы не заметил. Чтобы слышать это, надо знать, что искать. И Разор знал… Выпущенные когти поглубже впились в плотный дёрн поляны. Даже хвост обвился вокруг деревца позади. На стволе соседнего лесного великана чернели символы на неведомом для этого слоя языке. Острые штрихи соседствовали с плавными изгибами, кое-где сливаясь в единое целое. Непосвящённому их расположение показалось бы хаотичным нагромождением линий либо творением рук ребёнка. Такова судьба всех знаний, применение которых либо запрещено, либо забыто. Здесь давно нет никого, кто может распознать среди бессмысленных знаков послания из далёкого прошлого и применить их на практике. И надо быть очень сильным магом, чтобы приметить среди травы стремительно бледнеющий рисунок из концентрических окружностей и витых линий. Портал в нематериальные миры, настроенный на поиск призываемого.

— Кояв энрофрет, — прошептал, вкладывая в каждое слово потоки энергии. — И'на эра.

Результат не заставил ждать. Искры прекратили беспорядочно виться в воздухе и устремились друг к другу, сливаясь в нечто нематериальное. Пока что нематериальное… Новые рои искр поднимались уже из ниоткуда, уплотнялись и вставали на место фигуры, напоминающей семурана. Размытые очертания сменились плавными обводами, горсть светящихся точек — крыльями, явив миру давно умершее существо, окутанное дымкой из искр. Немного подождать, и творение древней магии окончательно сформируется. «Долго же ты пробыла в забытье, раз Нижний отдал с боем», машинально подумал Разор, сжав от напряжения зубы. Ритуал, казалось, потерянный с единственным источником записей, давался нелегко. Не хватало практики и понимания тонкостей процесса, семуран действовал по наитию, опираясь на память и свою немалую силу. Другой давно бы валялся с истощением, если не отдал душу.

Понадобились долгие часы, пока каждая частица встала на место. До того сияющее тело преобразилось, став из золотистого тёмно-серым, без единой полоски или пятен. Перья на крыльях изменились аналогично, явив миру образ симпатичной девушки. Подхватив парящее в воздухе тело, семуран прислонился к дереву с символами — следовало разорвать как можно скорее потоки.

— Ан коя.

Повинуясь его слову, письмена на стволе стремительно начали осыпаться с верхним слоем коры. Ветер немедленно подхватывал эту пыль, разнося по зарослям. Последнее препятствие к задуманному.

— Таи, — палец уткнулся в лоб, отчего воскрешённая дёрнулась. — Таи эгро.

Голова дёрнулась, и зверодракона забила ногами. Пришлось посильнее скрутить, пока не прекратит сопротивляться и осознает, где оказалась. «Надеюсь, она правильно поймёт меня, вспомнив последние часы жизни», решил, медленно ослабляя хватку. Опасный момент, если не знаешь наверняка возможности новой помощницы.

— Кто ты и где я? — крылатая, наконец, открыла глаза чёрного цвета, в которых с трудом угадывались очертания зрачков. — И, — она прищурилась, силясь рассмотреть «спасителя», — почему я не ощущаю тела?

Разор бережно опустил Негу на мягкую траву, подальше от бывшего портала.

— Зато и боли не ощущаешь… Больно было умирать?

Секунду или две воскрешённая потратила на осознание. Но память о предшествующих этому мигах давала своё. Роксамир — даже если то был не он, никем другим этот человек быть недостоин — подстерёг внезапно и ударил без предупреждения. Нега почувствовала лишь толчок и огонь в груди, и сразу очнулась в лапах незнакомца.

Нет!.. Она… мертва? Почему, за что?!.. Нега заплакала, не сдерживаясь из стыда, и только больше пугаясь от отсутствия слёз.

— Я Разор, — колдун представился, осторожно отпуская Негу на землю, — но ты давно уже не в аду. Как и я. Воспоминания о жизни на нижнем я решил тебе не возвращать, чтобы они тебя не мучили. Ты и без того натерпелась.

Тогда где мы сейчас? Это вопрошал её взгляд, когда она отвлеклась от пустоты внутри. Разор продолжил объяснение:

— Ты возвращена в энроф — так когда-то назывался нулевой слой. Не дело тебе пропадать в пекле. Роксамир жесток — он убирает перелетевших его дорогу как мусор. Ты этого не заслужила, — искренней жалостью наполнился его взор, пускай эта жалость и не перерастала в потакание. Но, несмотря на это, Нега, почувствовав утешителя, зарыдала с новой силой:

— А-а-а-у-у-у меня парень бы-ы-ыл!.. Где он теперь, когда я мёртваяу-у…

— У тебя всё ещё есть шанс отомстить, — своей непоколебимой уверенностью чёрно-золотой обладатель полосатых перьев поделился с пепельной, — и за себя, и за Ярлада. Что мертво умереть не может. И ты больше не умрёшь…

— Я хочу нормально жить! — Нега оскалилась на Разора. — Живой и полной жизни, а не летучим трупиком!

— Подумай лучше обо всех тех, кто, как и ты, хочет жить… а не падать в ад по «милости» Роксамира. У тебя есть силы и возможность сделать счастливыми десятки тысяч пернатых! Мне бы на твоём месте уже сделалось тепло от одной мысли. А твоему запасу праны только завидовать остаётся. Пустой сосуд неисчерпаем. И потом, — он придвинулся к оторопевшей Неге, — ты никакой не оживший труп. Нельзя им быть, будучи созданным заново.

— Слишком дорогая цена… — в грусти возвращенная опустила мордочку чуть ли не до земли. «Он изверг, не достойный существования в Роде» — подумал древний зверодракон, а вслух сказал лишь:

— Роксамир расплатится, я обещаю.

— Нет! — Вспыхнули на миг алым глаза Неги. — Это я обещаю!

— Сожалею, — «демон» покачал головой, — но есть для тебя иная задача. Я с ней не справлюсь, только ты.

Воскрешённая зверодракона навострила уши.

— И какая же? Остаться за старшую здесь, пока убираешь Роксамира? — Она отвернулась, пряча грустную улыбку. Не отомстить ей…

Разор решил ничего не утаивать:

— Кроме меня, есть ещё Неята, но она сейчас занята. А после отправится защищать территорию Авваатера от вторженцев.

Нега удивилась:

— Какие ещё вторженцы?

— Люди и Светлые. Новый лидер завлёк ослеплённых верой идти на «отбивать Храм от грязных лап крылатых зверей».

Крылатая так и села.

— К-как? Зачем?

Чёрно-золотой пояснил:

— Ты слишком долго была внизу, чтобы знать о переменах в этом мире. Если не залезать в дебри интриг и столетий смуты, народ семуран давно занесли в список уничтожаемых. Высшие лишили нас последнего нормального демиурга и поставили полуэлементаля Семаргла, — колдун тщательно подбирал слова, чтобы не вывести из себя Негу. Осознание себя мёртвой тяжёлое бремя. — Но и ему осталось недолго править. Уж поверь мне.

— Так что мне надо сделать? — опомнилась крылатая.

— Отвлечь Альдару, а после, если так желаешь расправить крылья, помочь кое-кому на Хардоле.

Ответом послужил немой укор. Она же многого не знает!

— Альдара была когда-то демиургессой. Не спрашивай, как такое возможно, — Разор пресёк поток вопросов. — Если так любопытно, узнаешь на месте… Сейчас она спорит со своим двойником из иного мира. Да, главное, что ты должна помнить — Альдара давно стала адептом Хаоса. И называет себя его воплощением, такой стала из-за посмертного общения с этой стороной Силы, — землю под лапами пересекли борозды от когтей. — Её последователи хотят в скором времени, если ничто не случится, вмешаться в мои планы по смене порядка в иерархии. А самое главное, могут действительно замедлить воплощения замыслов по новому пути народа зверодраконов. На котором никто не посмеет отнять небо и волю.

— А если… — Нега запнулась.

Действительно, что можно сделать уже умершей? Однако колдун постарался развеять её сомнения.

— Ничего. Сейчас душа в новом теле крепко держится, понадобится очень сильные чары, чтобы забросить обратно в Ад. Ещё что-нибудь?

Серая наклонила голову:

— От меня не станут шарахаться?

— Глаза скоро сами вернутся к естественному цвету. После никто из не знакомых с магией Воскрешения не заподозрит. Разве уединится с тобой, — воскрешённая зарычала. — Что же касается отказа, — остатки портала за спинами беседующих испарились с тихим шипением, — сама примешь предложение, как окажешься на месте.

— Ясно.

Чёрные, с неровной белой полосой, крылья распахнулись во всю ширь.

— Тогда я отпускаю тебя.

С последним словом яростный вихрь подхватил опешившую семурану и растворил в себе, телепортируя куда-то на окраину Авваатера… Нега постаралась задержать дыхание… и вовремя вспомнила, что дышать ей, вроде, и нужно. Да, у воскрешённых непонятной магией Разора есть свои… преимущества. И тело нигде не болит. Лишь в душе тихо скребётся стая маленьких чибиков, настойчиво напоминая о цене возвращения. И о реальности вокруг. Все, кого знала при жизни, давно умерли, и умолять и их воскресить… глупо. Может, древний крылатый и способен выполнить это, но отчего-то не хотелось больше встретиться с парнем. Прошлое лучше оставить на своём месте…

Тем временем, вихрь начал медленно утихать. Странно, но вокруг никого не было. Тихий лес слева и расположившийся совсем близко Авваатер оказались единственными свидетелями явления Неги. Зачем колдун отправил именно сюда? Не смог добросить ближе к городу? Семуране внезапно захотелось пролететь над улицами, заглянуть в Храм… который уже не тот. Потерял едва уловимое простым глазом великолепие, превратившись из центра крупнейшего города на Хардоле в простое монументальное сооружение. Чувствовалось, сородичи успели подстроить его под себя. «Если сунусь в Авваатер, меня остановят эти…», — знание пришло само собой, — «харак… характерники. Разор обещал, что внешние признаки воскрешённого скоро исчезнут, но как я волнуюсь!». Боли, после осознания собственной смерти от рук Роксамира, семурана уже так не боялась. Гораздо больше пугали крики про «демона» и «дитя Зла» — Светлые наверное так и решат, осознав, кто перед ними. Бросив прощальный взгляд на Храм, тёмно-серым призраком из прошлого растворилась в густых зарослях травы. Где-то просто обязаны сидеть хаосисты. Чёрно-золотой не из тех, кто не способен правильно определиться с местом перемещения. Нега поняла при первых же минутах знакомства. А если едва ли что-то может навредить, зачем откладывать встречу с безумцами? Главное, самой не сойти с ума, как эта Альдара.

— Есть и другая Альдара, — белая семурана вышла из зарослей, не скрывая своего присутствия в голове пепельной, — не менее сумасшедшая, чем я. Ох я с ней и намучилась…

Нега от такой линии поведения чуть не выпала в осадок: хаосистка чуть ли не гордится своей умалишённостью! Вон, как нос высоко подняла…

— У тебя, я смотрю, раздвоение личности, — Нега без сомнений выставила диагноз, — раз у тебя проблемы с «другими я».

— Нет, — шатенка отмахнулась крылом, — та Альдара настоящая, только из другой реальности. Если рассказывать о субличностях, делящих мою голову, их трое. Если умножить на возможную смену пола, то шестеро.

— В мои времена таких разложившихся шизиков не было. Я тебя немножечко прибью, а потом вылечу. Хоррошо? — Почти чёрная семурана с надеждой посмотрела такие честные глаза белой, тогда как сама приготовила свой немалый запас энергии на пресечение бегства и атак. Кто знает эту психичку?

— Знала бы ты, — только качала головой в ответ Альдара, — сколько раз меня грозились убить и сколько раз убивали, поняла бы, что меня не запугать смертью и болью. Для меня нет разницы между болью и удовольствием, болезнью и здравием, жизнью и смертью. Всё — Хаос.

Глаза её и вправду не выражали ни единой эмоции. Возможно, так бы смотрел спящий глубоким сном семуран, если бы не закрывал веки. От безжизненного взгляда мертвеца этот взгляд отличался только живым разумом. Впрочем, и он уже потерял надежду понять сумбур и сюрреализм сновидения, которое все остальные называют Вселенной или реальностью.

Одну секунду Нега выжидала, готовая отразить любую атаку. Но ни одной так и не последовало.

— Тогда… облегчи мне задачу. Не сопротивляйся! — Пришлось начинать бой самой.

Всё же странная она, её противница. Раз ей так всё равно, жива она или нет, почему так отчаянно защищается от боевой энергии воскрешённой? Которая, между делом, не без удовольствия отметила, что могучие удары совершенно не тратят её сил. А если атака хаосистки и пробивала барьер, то вреда совершенно не наносила. Стоит воспользоваться своим преимуществом. Перестав защищаться вовсе, Нега утроила натиск, буквально сметая оппонента штормом кипящей праны. Где же предел сил? Есть ли вообще этот предел? Альдара уже зубы стискивает, кровь из носа пошла… «Красное с белым неплохо сочетается», — думала чувствовавшая себя неуязвимым божеством Нега, когда вдруг, как-то внезапно, у Альды кончились силы и барьер лопнул, позволив огненному вихрю отделить душу от тела.

Вот и всё. Как быстро наступил финал. Усталости не было вовсе, словно Нега только что не завалила могучую чародейку. Зачем-то тёмно-серая приподняла переднюю лапу и осмотрела ладонь. Она была такой же, как раньше, до смерти. Всё, что изменилось, было внутри. Но именно наполнение отличало молодую романтичную крылатую от сурового и бесстрашного боевого голема.

Жить по-старому не получится. Нега бы чувствовала в сердце боль от утраты, но даже боли была лишена. Вот уж для кого нет разницы между мукой и наслаждением, так это для неё. Впрочем… для Альдары это более верно. Но только теперь.

Победительница подошла к обессилено приоткрывшему пасть неподвижному тельцу в обгорелых проплешинах:

— А ведь я обещала тебя и исцелить. Уверенна, если моей Силы хватило на разрушение, на восстановление её хватит тем более. Иначе я… не я. Просто убийца. Творение Зла.

Нет, Нега ответила сама себе, она так не хочет. Если в ней остался Свет, у неё получится.

Вновь в Альдару потекли потоки Энергии — но на этот раз энергии регенерации. Нега готова тратить сколько угодно, всё равно ресурс, по-видимому, неисчерпаем или неимоверно велик, а доделать до конца задание Разора надо. Тело поверженной ещё не остыло, душа не улетела далеко, вернуть её будет несложно. Но надо не только вернуть, но и прикрепить к телу, а тело вновь сотворить целым, невредимым, полным сил и желания жить, заодно стоит исправить и разум, исцелить от душевных болезней.

Подул лёгкий ветерок, заколошив шерсть падшей, но готовой подняться; этот ветер сдул копоть и трупный дух, освободив место для новой, регенерируемой ткани. Через минуту бывшая, мы надеемся, хаосистка стала здоровой и даже помолодевший, ещё через миг — открыла глаза.

— Что мертво — умереть не может, — первое, что Альдара услышала, вернувшись назад, на этот Свет. Первого, кого увидела — недавнюю противницу и спасительницу в одном лице.

Она улыбалась — так похоже на самого Разора.

Белая самка приподнялась на ослабшие лапы, непонимающе разглядывая пепельную незнакомку:

— О чём это ты?

— О тебе, — был ответ, — о настоящей тебе. Хаоса внутри больше нет, а твоё собственное сознание — бессмертно. И исчезнуть не может, только затмиться силой с большей энергией. Зачем ты вообще отдалась Хаосу?

— Ну вот, опять начались обвинения, — Алдара решила просмотреть ауру нападавшей, понять, почему ей при малом Даре удалось её пересилить и даже лишить сознания. — Сначала объясняй, с какой стати ты меня атаковала! Только потому, что я служу третьей стороне?

Анализ энергетики ничего не дал. Единственное — аура имела оттенок бессмертия. Её обладательница только развела крыльями:

— Разор попросил с тобой разобраться. Он лучше знает, что тут к чему сейчас.

— Прости, кто? — Услышав имя «заказчика», Альда решила, что ослышалась, или собеседница оговорилась.

— По крайней мере, он так назвался, — Нега уже сама не была полностью уверенна в истинности личности спасителя, — во всяком случае, не вижу смысла ему врать.

— Очень даже! — От негодования рыкнула альбиноска. — Чтобы я не догадалась, кто он на самом деле… Так понимаю, о причине нападения на меня вовсе бесполезно допытываться. Как он выглядел хотя бы? — Получив мысленный «снимок», сорвалась с места и улетела на поиски.

— Стоять! — Гаркнув, Нега поймала беглянку в силовой кокон и притянула обратно. — Я ещё не ответила о мотивации Разора. Он хочет тебя остановить, и я тебя не отпущу, пока не удостоверюсь, что Хаоса в тебе больше нет, и ты никому не навредишь!

— Ещё одна… — чуть не воя проскулила Альдара. — Перевоспитательница, чтоб вас всех…

— Ты о ком? — Повела ухом воскрешённая. — Кроме меня была ещё кто-то?

— Вот она, — «бедная-несчастная» указала когтём в кусты. Через несколько секунд оттуда вышла… ещё одна Альдара, внешне ничем не отличающаяся. Следом за ней объявился чёрный семуран с ало-рыжей гривой.

— Нда-ам… — он озадачено оглядел расстроенную копию сопровождающей. — Жалкое зрелище.

— По твоей вине, — прежде служащая Безначальному ответствовала тихо, но зло.

Ярр… Как же они вдвоем давно были знакомы! Кажется, еще до того, как сам Мирдал стал демиургом. Или уже после? Да, после… Альдара искренне любила свое солнышко и уже никогда не полюбит никого так, как его. И утрату своей любви она чуть не пережила, но ее спасли трое — воля, Хаос и Ярр. Рыжий заботился о ней, не дал одичать… да и при тесном знакомстве оказался отнюдь не таким жестоким демоном, каким хотел казаться — нужно было лишь рассмотреть… В конце концов, они пообещали друг другу быть вместе и любить друг друга если не так, то иначе. Но за столетия обещание не исполнилось ни одним… Слова, лишь слова. Пустые звуки, ничего не значащие без поступков. Эмоции тоже проходят очень быстро. Они как волны — встают, пенятся и падают, чтобы раствориться в пучине. Чем все закончилось? Смертельной враждой. Причем смертельной она оказалась для Альдары.

Странно, но все совершенное от восшествия в безначальный сумрак видится словно как через туман или стену воды. Вроде и я — а вроде не я. Думать трудно, голова ватная, конечности не слушаются. Зато — чудеса вокруг, чудеса и миры Беспорядка. Яркий глюк наркоманки. Если жизнь серая, Хаос цветной, таково его свойство. В том потерянном мире с чуждыми правилами она была настоящей и плотной. Возвращаться назад не хотелось.

Где же ты был, Ярр, когда она страдала? Что с тобой произошло, что после интимных и романтичных встреч ты безжалостно убил ее? Что испортило тебя, куда упал ты?

Ярр думал примерно о том же самом. Только актеры менялись ролями. Кем он был? Только орудием правосудия, не желавшим зла жертве, изо всех сил пытавшимся отсрочить неизбежный конец… Тем не менее, у Ярра было веское оправдание своему бездействию в течении двух веков. Ярр был убит комитетчиками, а душу его заточили и спрятали. Лишь по чистой случайности демон вновь вырвался в мир. И совсем недавно. Он уже застал окончательное разложение бывшей самки и не мог считать ее той самой, с которой он провёл многое время. Харуурр никогда не считал оболочку определяющей, ему всегда важнее наполнение. И наполнения он уже не находил, только гниль Хаоса. Потому смог без воззрений совести убить Альдару. Но рыжий никогда не искал себе оправданий. Их всегда можно придумать. Или раздуть. И ни себе ее искал, ни от других не выслушивал. Альда знала, что с ней будет, если она решиться принять в себя Безначального.

Но теперь словно вернулась та самая Альдара, которую он не видел уже столько лет, которую он надеялся найти после освобождения и не нашел. Но это совсем не значило, что отныне настанет им обоим счастье. Нет объединения. Слишком они разлетелись и слишком многое их разделяет. Чужие, раньше бывшие своими, сходятся хуже, чем просто незнакомые.

Потому что неприязнь давит, и ненависть.

Но вместе с тем оставались и чувства. Оставались, как бы они оба не пытались их погрести под негативными воспоминаниями. Если кого-то любишь по настоящему, можно простить все, что угодно. Труднее преодолеть гордость и нежелание уступать, да и обида мешает вовсе не слабо. Но что им делать? Стоит ли делать что-то вообще, или лучше не теребить старую рану еще больше и оставить, как есть?

Разор и Нега улетели, оставив пару наедине. А они все стояли и буравили глазами друг друга. С гневом, тоской и надеждой.

Преодолев наконец горы, армия Чел'Азаряна достигла плато Триречья. Редкий лес расходился, открывая взору почти бесконечное поле. Войско встало на привал, желая накопить сил перед последним рывком к Городу Отцов. Своих отцов — зверюги не имели никаких прав на древнюю столицу их народа, раскиданного по Хардолу и раздробившегося после Ночи. Но сейчас, в эти дни, Тьмы и Зла даже больше, чем в Ночь. Пускай Иннумераль повержена, войны не прекратились, но на этот раз люди, подбиваемые зверюгами, сражались друг с другом. Но хватит убивать собственных братьев, пора наказать тех, кто за этим стоит!

Да, рыцари и солдаты были настроены решительно. Мотиваций идти в поход против расы праников, несмотря на их немалую физическую и магическую силу, значительно превышающие человеческие, было достаточно. Самые благородные войны ограничивались желанием показать свою доблесть подвигом зверодраконоборчества вместе с желанием отвоевать себе (точнее, своему Патриарху) главный город древней империи. Тех, кому не хватало красивых слов, привлекали несчётные богатства и артефакты, которыми, по слухам, обладали крылатые, да возможность после зачистки местности получить во владение земельный надел на плодородной земле. О том, что мало кто доживёт до победы, старались не думать.

Гром среди ясного неба оторвал полки от размышлений о будущем: прямо перед станом собиралась приземлиться летающая крепость. Некоторые ветераны, уже посещавшие Триречье в более мирных целях, установку узнали: она напоминала звёздные корабли «второй экспедиции» — союза нескольких рас с других земель, несколько месяцев живших в Авваатере, начавшие его реконструкцию, которую довершили сами зверюги, и вызвавшие гнев Тёмных слоёв, вылившийся в продолжительную осаду демонами святого города. После чего чужаки испугались и покинули Хардол. Но что им понадобилось на этот раз?

Дорил, плечистый вояка, легат первой полуторасотни, жестом приказал своим бойцам опустить оружие, но быть готовыми к обороне. Корабль совсем маленький и в нём не поместится больше двух десятков противников, тем более туда не влезет достаточно семуран, чтобы создать противовес армии. Но, несмотря на это, пришельцы обладали сказочной технологией, и мечи да топоры были слабым подспорьем, хотя магия, особенно влияющая на сознание, всё ещё оставалась действенной. Впрочем, незваные гости не собирались нападать — они могли ещё с воздуха подпалить лагерь энергией из пушек. Оставался только вариант переговоров.

— Нерей, ты рано откупорила бутылку, — Дорил погрозил латной перчаткой русоволосой женщине в серо-коричневой мантии мага. — Ещё не время отдыхать, пойдёшь со мной говорить с пришлыми.

— Есть, — тётка ответила кислым тоном, подбирая свой эбонитовый посох и активируя защитные зачарования колец и серёжек. Одно защитное заклинание, сплетённое перед битвой, ценнее двух боевых в разгаре драки.

В летающей крепости тоже, в свою очередь, распахнулись ворота, из которых вышел, не став приближаться к идущим в его сторону людям, гривастый дракон, серый, как серебро, покрытое патиной.

— Демонский гад! — Тихо сплюнул Дорил. Драконы ещё более преданы Тьме, чем зверюги, потому что последним ещё учиться и учиться у летающих крокодилов мастерству в грехах атеизма, разврата и безжалостности.

— И тебе здравствуй, мартышка! — Дракон крикнул (стоит заметить, с небольшим акцентом, выдававшим неместного) человеку, ведь если бы он ответил спокойным тоном, глуховатое создание не различило бы ответ. — Только огромная просьба, давайте оставим споры о генеалогии и теории эволюции на потом, у меня официальное обращение к вашим войскам.

— Тогда где твоя посольская грамота? — Вспомнила о формальностях Нерей.

— Один момент! — Аржан на десяток секунд скрылся в недрах шатла, чтобы вскоре вернуться со своим старым, вне своего бывшего дома ничего не значащимся удостоверением. — Вот, здесь даже моя голография есть. И три подписи с печатью. Довольны?

Чародейка не знала заклинания перевода, потому не стала проверять подлинность документов на инопланетном языке:

— Довольны.

— Можешь говорить, — подтвердил воевода.

— Значит, так… — Аржан не был особенно искусен в дипломатии, но ситуация требовала. — Вас восемьсот тысяч душ. Это мы посчитали с неба, наши данные вполне точные. Нас самих десять миллионов. Это если считать боеспособных, а так — больше. Давайте просто мирно разлетимся!

«Ага, так и поверили», — криво ухмыльнулся Дорил. Но маг решила принять игру:

— Если вы собираетесь против вас воевать, то я знаю, вы это сделать не сможете по той же причине, по которой вы не стали делиться своими технологиями во время исследований нас «второй экспедицией». У вас есть закон, запрещающий вмешиваться в развитие слаборазвитых народов. Вот и не вмешивайтесь.

Да уж, шаманка оказалась в теме, поставил ей высший балл дракон. Но даже на это ему было чем возразить:

— Мы сменили сюзерена и теперь входим в состав государства зверодраконов, или же приняли их в собственное, если у них нет страны. Так что любую агрессию против них мы будем принимать на свой счёт.

— Что ж, это целиком ваше дело, — Дорил скрестил руки. — Благодарю за то, что предуведомили нас о новом противнике. Я сообщу главнокомандующему. Это всё?

— То есть, вы даже не собираетесь поворачивать назад? — Аржан решил подтвердить своё предположение.

— Это уже решать главнокомандующему, — Нерей устало и надменно оперлась обоими руками о посох. — Но надеюсь, что он не такой трус, на которого вы рассчитываете.

— Хорошо, — дракон вновь скрылся в шаттле, на этот раз окончательно. — Если что, вас предупреждали. Отойдите от фюзеляжа, мы стартуем.

Пускай не поняв конкретное значение слова «фюзеляж», люди верно рассудили, что диалог окончен, и развернулись назад к лагерю.

— И на что рассчитывал этот юша… — непонимающе пробурчал себе в бороду Дорил, даже не обернувшись посмотреть на взлетающий корабль. — Нас не остановить!

Улетая, Аржан прочеркнул лазером длинную линию перед лагерем, обуглив траву и землю — он и другие прилетевшие сюда беженцы были силой, с которой надо считаться.

— Подумаешь, — прыснула чародейка, — мой метеоритный дождь и то сильнее жахает.

«Странно как…», «дарман» отвлёкся от созерцания тихих коридоров. Сколько не сиди, а добраться до Радостной надо. Очень. Раньше бы Виран долго недоумевал, зачем ему всё это: Хардол, условно выполнимая миссия и тесное общение с колдуньей. Жизнь изменилась с момента нахождения руин на Даяне, куда привёл Пайро ради своих каких-то затей. Зелёному сейчас не приходится скрываться внутри башни демиурга, выискивая семурану, запертую уровнем выше. «Тот крылатый оказался прав насчёт жизни», припомнил «предсказателя», безо всяких просьб обоих выделившего учителей, пусть и не сказавшего имена тех…

Последнее «пятно» характерника исчезло в «колодце», что вёл вниз. «Пора…». Невидимая тень спокойно заскользила вдоль стен, то тут, то там прижавшись поближе к «потолку», если впереди был поворот. Место перехода на следующий уровень ничем не отличалось от остальных, разве освещалось белым светом намного лучше, особенно в верхней части, означающей переход ближе к верхним слоям-измерениям. Символично так…

Потянулись одинаковые коридоры. Раз, или два, колдун сталкивался с встревоженными охранниками, облачёнными в мерцающие нагрудники с пластинами, защищающими живот. «Неужели началось?», припомнил скорую осаду города далеко внизу. Жители должны уже быть готовы к защите Авваатера… сумеют ли? Ниберу не обязательно придёт к тем на помощь, предпочтя свалить Семаргла: в её характере выполнить лишь часть работы и отойти в сторону готовить следующий ход.

Неожиданно в стене открылся проход. Стоило Вирану приблизиться, и оттуда мягкой поступью вышел характерник. Покрутил головой — крылья, прижатые к телу, не издали ни звука от напрягшихся мышц, скрытых под слоем бурого меха. На всякий случай дракон крепче вцепился когтями в пол, чтобы иметь возможность атаковать и быстро отскочить в сторону. Не понадобилось. Удостоверившись в спокойной обстановке вокруг, крылатый вернулся в помещение. «Значит, Радостная неподалёку», кивнул собственным мыслям рок'ханец, плавно скользя мимо проёма. То ли пост охраны, то ли комната отдыха, бросалась в глаза приятным цветом стен и почти полным отсутствием углов. Почти как пещера, только светлее и просторнее. Что там ещё, колдун не стал интересоваться — ему хватило знания о последнем препятствии на пути к цели.

Не сразу, но очертания входа в обитель Радостной обнаружились, вернее, след от неоднородности в стене. Некто свободно ходил туда и обратно, ничуть не заботясь о преграде на пути. Готовый было коснуться «дверей» дракон отдёрнул руку. Слишком… просто. Да, его сейчас не видят, но чем обернётся проникновение в охраняемые покои? К тому же, сила, сокрытая внутри, с каждым ударом сердца бурлила всё сильнее, словно предчувствуя скорый выход наружу. Очередное испытание Звёзд? Совпадение или предчувствие дальнейших событий? От борьбы с противоречиями, можно сказать, спас характерник, подскочивший к невидимому… уже видимому «дарману».

— К…

Больше он ничего не успел произнести. Рефлексы с опытом не спасли от серого тумана, внезапно окутавшего крылатого. Небольшое усилие, и противник мягко опускается на пол, не издав ни одного постороннего звука… Но чего это стоило самому дракону… от смертельного удара спасла лишь запоздалая мысль о лимите времени — как только обнаружат непорядок с «постовым», мигом всполошатся. Мощь, вырвавшаяся, наконец, наружу, едва коснулась жертвы и мягко выбила сознание из праника, как если бы того ударили по голове достаточно сильно, но не смертельно.

«Надеюсь, моё видение из-под тени не сильно отличается от пранического», — колдун лихорадочно искал «замок» в двери, попутно всматриваясь в всполохи света на уровнях ниже и выше. Хитрая конструкция авторства демиурга никак не поддавалась, поэтому, сильно рискуя, Виран просто сосредоточился на желанном действии и подался вперёд. Едва чёрная плёнка, внутри которой он просочился внутрь, растаяла, взору предстала удивлённая мордочка пёстрой зверодраконы. Крайне озабоченной нежданным гостем.

Сакральный смысл войны — уменьшить население и освободить место для молодого поколения. Но какой в ней прок, когда вид и без того вымирающий? Даже принимая во внимание безумство того, кто назывался демиургом семуран, мало кто мог окончательно поверить в то, что он нападает на тех, кого обязан был защитить, да ещё объединившись с людьми, как падальщики пришедшими подбирать трофеи, материальное богатство и занимать для себя землю. Присутствие Светлых на их стороне только больше заглушало совесть, доказывало, что они заняты праведным делом. А умирали последними всегда более агрессивные — потому что перед коллапсом собственной популяции успевали истребить остальных.

Поэтому даже мирная страна должна уметь защищаться.

Кто-то из жителей Авваатера верил в победу, кто-то не хотел; но все с равным рвением принимали участие в обороне. Не было другого выбора, некуда улетать из охватившей полусферой город осады. Подземелья, о которых Инь сочла необходимым поведать всем, представляли лишь последний рубеж обороны, где, если всё пойдёт совсем плохо, отступившие должны защищать неспособных сражаться. Сооружая баррикады или подпитывая оборонный щит, никто не стенал и не бился в исступлении, доказывая всем бесполезность противостояния воле Вышнего. Потому что, если Он существует, то не допустит исчезновение целого народа своих любимых творений — зачем их тогда создавал? Независимо от исхода сражения, Авваатер докажет всем крылатым, что решение демиурга не может быть непререкаемым. Над ним стоит совесть — общее понятие для всех настоящих разумных. Те, кто её не имеют, могут быть умными и расчётливыми, но разумом не обладают.

— Зачем вообще Семарглу вдруг захотелось нападать на нас? — Яглина поймала брата за лапу, отвлекая его от распределения членов бывшего сопротивления по обязанностям во время обороны. — Вроде мы столько времени жили с ним мирно…

— Не всё ли равно? — Войдан отпихивал её крылом. — Мне не дано постигнуть мотивы Семаргла. Потому я и борюсь против ложного защитника народа.

Удар всеохватывающего любопытства коричневопёрой благородно принял на себя Экселент:

— Наверное, босс неким образом узнал, где окопался его сын. И ему это не в кайф.

— Чел, — обратился к магу чёрный с белыми узорами, подражая его акценту, — чё ты до сих пор не на подзарядке щитов, куда был назначен?

— Я не дам там бонуса. Мой мэджик, — брюнет указал на свою книгу, — не взаимодействует с энергией напрямую, как ваш. А последовательностью определённых действий вызывает заранее известный эффект. У меня нет абилити подключаться к вашим спеллам и усиливать их, потому что, технически, вы не нуждаетесь в спеллах — вы влияете без соматических, вербальных и материальных компонентов…

— Гренея и то понятнее объясняла, — шепнул Стармайнд Мае, — возможно, потому что было проще было её прочесть… Ведь у людей совсем иная мимика!

Завидев их милое воркование, Хорламир крепче обнял крылом Иню. А то никто вокруг так и не поймёт, как они друг друга любят!

— Хор, не на публике же! — Розовая его вразумляла. — И не в такой момент…

Но полосатый не собирается сдаваться:

— Потом, в битве, поздно будет!

— К делу, — прервал книжного мага Войдан. — У тебя есть предложения?

— Направьте меня в арту. Мои вибрации Светлым незнакомы, и от них будет сложнее защититься. Тем более, что в моём родном сеттинге моего присутствия было достаточно, чтобы протектить целый киндом. Или повергнуть его в Хаос, — добавил Экселент без ложной скромности.

— Мой отец ещё и не такое мог, — выступает вперёд Хорламир, не выпуская Инрью. — И я хорошо у него учился. Если вы поставите меня в первые ряды, то до подземелий, куда вы меня определили первоначально, атакующие просто не доберутся. Тем более, я уже защищал Храм от…

Хорламира прервала как раз та парочка, о которой он хотел упомянуть. Чёрные близнецы — Ниур и Наур. И ещё с ними шествовала незнакомая пепельная крылатая с совершенно чёрными, даже в белке, глазами.

— На этот раз, мы на твоей стороне, — успокоил Наур Хорламира.

— И на стороне всех вас, — добавляет для всех собравшихся Ниур, — хотя к нам слово сторона…

— Неточное, — поспешил определить Наур.

— Это ещё почему? — Возражает Нега. — Семаргл сломал мне жизнь, и я ему отомщу! И я не позволю вам, семуранам моего будущего, страдать так же, как страдала я!

— Она о чём? — Проходящая мимо Гренея, наносившая на стены домов защитные глифы, спросила помогавшего ей Пайро.

— Она не любит Семаргла, потому с нами, — объясняет очевидное дарман. Дармана качает головой:

— Да нет, я про будущее…

— Это к Стармайнду… Хотя… Посмотри, как его мутит в её присутствии, — махнул крылом в сторону блестяще-серебряного, которого от чего-то сейчас чуть не тошнило. — Значит, на этот раз он не только не влез в голову, но и получил достойный отпор…

Личности появившихся заинтересовали не только дарманов, но и почти всех в кружке присутствующих.

— Хотелось бы знать как можно больше о тех, с кем бок о бок будем защищать народ от произвола верхушки, — Войдан настороженно относился ко всяким незнакомцам. Пускай эта троица и не производила впечатления ярых поконников, стоит разобраться с их личностями и заранее знать, чего от них ожидать. — Чтобы я смог правильно назначить вам обязанность.

— Ну и ну, — непонятно отчего блеснул глазами Наур, — борешься против иерархий, и одновременно сам их организуешь?

— А ты хочешь, чтобы горожане во время осады в беспорядке метались, не зная, чем подсобить? — Нега гневно обернулась на близнеца, над которым возвышалась на голову. Вернув взор на Войдана, она представилась от своего лица и лица зачастую неспособных выражаться понятно попутчиков: — Я Нега, это Ниур и Наур. С ними, возможно, кое-кто из присутствующих уже знаком, — произнесено это было будто специально для дракона и дарманов — во всяком случае, так им самим показалось, — со мной — не думаю.

— Ваши имена ни о чём мне не говорят, — Войдана раздражало, когда представляются одним именем, — и вопрос я задал не «как вас зовут».

— Вопрос был «кто мы», и разве я не Ниур? — Продолжал запутывать названный. — На чём тогда зиждется наше самовосприятие?

— А почему у тебя такие чёрные глаза, — неожиданно прервала Яглинка, задавая вопрос Неге, — как два провала в бездну, с огненными кольцами радужек? Разве у нас бывают с совсем не белым белком?

— У меня зрачок светится, ну и что? — Не догоняет Хорламир.

— Ага, — тихо ему прошептала подруга, не очень-то доверяющая легко перехватывающейся телепатии, — и теперь вспомни, кто ты.

Увлечённые пугающе выглядящей новой союзницей, остальные на их обмен фразами не обратили внимания. Войдан так и вовсе перепроверил своё аурозрение заклинанием определения нежити — безрезультатно, естественно. Ни положительный, ни отрицательный ответ не последовал.

— Это устрашает, — словно самому себе сказал самоназначеный лидер тех, кто был повстанцами. Пепельная приободрила насторожившихся крылатых:

— Не вам надо меня бояться, а моим врагам. Вот уж кто не переживёт встречи со мной и провалится после смерти в такую же глубокую бездну, что и в моих очах, в которых отразится их последний крик! Никого, кроме них самих, в этом осудить нельзя — они меня обрекли стать их палачом.

— Вам повезло, что летящий впереди нас попросил Негу вам помочь, — значительным жестом Наур развернул крыло, указав на неё перьями, — без её возможностей вам точно не получится победить.

— Определить тебя, разумеется, тоже на передовую? — Вновь изучающее осмотрел Негу Войдан. — Заметен твой пыл и настрой на победу.

— Мне всё равно, куда ты меня назначишь, — тряхнула гривой задавшая немало загадок за короткое время девушка, — на моё назначение это не повлияет.

— Это значит «да!», — подтвердила Мая. Возможно, она тоже понимает непоследовательный женский язык?

Крылатая подруга демиурга, не считая редкого окраса среди своего народа, ничем больше не отличалась от виденных ранее в Авваатаре. Сейчас она возвышалась над Вираном, но не выказывала агрессии к «дарману». Пора брать инициативу в свои лапы…

— Соборная… — семурана напряглась, потому пришлось сменить акцент начала разговора. — Долго же сюда добираться… — колдун быстро окинул взглядом помещение скромных размеров, не блиставшее роскошью. Ещё удивился: «А ей здесь не тесно?». — Виран, — решил внести сразу ясность в общение, пока Радостная не опомнилась и не задала вопрос. Вопреки опасениям, подруга Семаргла согласно кивнула головой:

— Радостная. Как ты прошёл в это защищённое от Зла место? И почему я не ощущаю в тебе Светлого? — Последнее было произнесено с горечью. Крылатая села на возникший из ниоткуда коврик и всхлипнула: — Почему единственные, кто обо мне вспоминает вовремя, так это либо Тёмные, либо… — Соборная осеклась, сообразив, наконец, что не знает природу Вирана. Не светлый и не Тёмный. Но и не Хаос!

— Разве некому уделить простого внимания столь важной для народа Хардола семуране? — в словах дракона была одна искренность. Действительно, с чего такие речи у владеющей всей энергией, поступающей к демиургу? Она же не пленница? Верно?

— Нет… Так кто ты и чего тебе надо от меня?! — Вскочила на лапы семурана, вмиг сбросив образ расстроенной крылатой. — И почему характерники допустили на верхние уровни Башни? Я… — пёстрое крыло полураскрылось, указывая Вирану. — Садись… что ли. Раз не напал в первые минуты, значит, тебе не нужны Нити.

— Меня послали, — вполне правда, учитывая задание Ни, — просить тебя о помощи. Авваатер в осаде…

— Что? Но Семаргл не допустил бы такого поругания города!

«Дарман» нетерпеливо стукнул по полу хвостом.

— Уже.

— Тогда чего вы хотите от простой Соборной? Мне не дано перенаправлять энергию кому-то из посторонних, это решает сам Семаргл, — послышался очередной вздох, полный разочарования.

«Неужели… осознала истинное положение вещей?», ученик Ниберу недоверчиво покосился на Радостную. Начать сразу или нет?

— Прерви ненадолго подпитку Семаргла и дай достойным решить все проблемы народа.

По широко открывшимся глазам стало ясно — слышать в оплоте демиурга столь опасные речи ещё не довелось.

— Нет! Без Семаргла Хардол потонет во Тьме и борьбе с захватчиками из людских земель! И…

— Сколько ты сидишь в заключении? Сотня лет будет? — Виран перешёл в наступление. — Сколько раз Семаргл приходил утешить или, хотя бы, поговорить?

— Один раз за сто лет… — глаза семураны потухли, как будто выключили свет — до того те светились… жизнью. Несмотря на долгое одиночество.

— Тогда знай, всё это время он вынашивал планы по лишению народа крыльев.

— Это неправда… он же…

— Хороший? Добрый? — Терпение Вирана внезапно стало подходить к концу, и стало всё труднее держать свою природу внутри. — Справедливый?

Радостная встряхнула головой:

— Виран, твои слова…

— Мои слова описывают происходящее. Ты хотя бы знаешь, скольких задавшихся вопросами верности пути Семаргла постигла участь быть свергнутыми в Ад? Или как демиург поступал с осмелившимися взять в подруги дракону?

С каждым словом Соборная всхлипывала всё сильнее.

— А разве есть выход? Слишком много появилось познавших…

— Когда ты последний раз летала в облаках? — Вопрос для крылатого очень важный.

— Не помню, — почти прошептала семурана, роняя слёзы на пушистый коврик. — Мне же нельзя покидать башню ради защиты, своей и народа от Тьмы с Хаосом.

— Возможно, Семаргл действительно заботится о тебе… но не как о подруге. Я бы не смог жить с таким, — признался Виран. — Я понимаю, что ты боишься за свой народ и не станешь лишать демиурга Энергии просто потому, что об этом тебя попросил неизвестный крылатый. Но ты, в отличие от меня, обладаешь достаточным могуществом, чтобы посмотреть, что твой супруг делает в данный момент. Насколько я знаю положение вещей, чтобы защитить семуран на этот раз, надо оставить Семаргла без подпитки.

После совета чёрного незнакомца Радостная попыталась восстановить самообладание и сконцентрироваться. Закрыв глаза, она мысленно переместилась к огненному духу… Но тут же вернулась назад и в беззвучных рыданиях упала без сил. Вирану оставалось только догадываться, свидетельницей каких бесчинств она стала.

— Улетай… — Соборная протянула к дракончику лапу. — Я это сделаю, но ты не должен видеть.

— Но… — хотелось бы выяснить, как вернуться назад, в реальный мир.

— Пожалуйста, — увидев, сколько мольбы и отчаяния было в воспалённых глазах матери народа, Виран сдался и вышел из тесной каморки. «Где бы тут найти тихий уголок, где можно спрятаться, пока Ниберу за мной не прилетит…» — думал рок'ханец, набрасывая на себя покров тени и спеша подальше от тщательно охраняемой комнаты башни. Через некоторое время после того, как Виран спустился на этаж ниже, из места своего многовекового заточения вышла и Радостная, полная горя и сожаления о поступках того, кому она посвятила всю свою жизнь. Был лишь один выход из её положения.

Ещё никогда небо над Триречьем не полыхало столькими вспышками открывающихся на короткий миг порталов со светлых слоёв. Странно: до горя и печали народа его защитникам не было дела, и покинуть Небо заставило лишь желание уничтожить жизнь. Люди — почти что наёмники, которым пообещали богатства города на разграбление — очевидно, немного запаздывали, но уже и с холмов слышится бравурный марш.

— Погибать, так с музыкой? — Нахмурился Эрнес, стоящий на крыше крайнего дома, где занимал позицию. — Идиоты.

— Это же люди, — фыркнула Эваранея. — Не обращай слишком много внимания, так, посматривай. Основная проблема сверху будет. Я вообще не понимаю, зачем мы стоим как вросшие в Авваатер, пренебрегнув манёвренностью.

— Это же наш дом! — Встопорщилась шерсть на одном из лидеров бывшего сопротивления. — Ты хочешь отдать его на разорение?

— Нам главное выжить, — парировала варекра, — потом отстроим.

Узрев своими глазами город, на который им придётся напасть, Светлые смутились. Некоторые лишь сейчас поняли, что им придется убивать не только несколько отступников, но и множество ни в чём не виноватых сородичей. Что пользы Свету в их смертях?

— Брратья! — Семаргл имел представление о моральном духе своей армии, потому обратился к ним с речью. Голос у демиурга был трубный и резкий, как и полагалось высокому духу, потому его слова разносились по всей долине и небу над ней. — В этом городе кончились праведники. Иначе бы нашлись те, кто вылетит нам навстречу и примет своего посредника пред Вышним и сам вступит в его ряды, помогая очистить Авваатер от скверны. Но нет, все жители ждут нас с выпущенными когтями и воинственным оскалом! Значит, они против нас — против СВЕТА! Чего мы ждём! Вниз, карать за грехи! Не надо больше сомневаться, мои ангелы! НА ШТУРМ!

Людей же внизу даже не приходилось подогревать. Они сам кричали друг другу:

— Вернём столицу мира, нашу родину Авваатер! Ура, Патриарх! За землю и золото!

Люди разворачивали свои ряды с юга, немного заходя на восток — они пришли сюда из южной страны, да и атаковать проще на ровной местности, нежели в лесах — хотя и там присутствовали небольшие скрытные группы, готовые напасть неожиданно. Семураны с верхних слоёв закружились в небе со всех сторон и первые нанесли удар по защитникам, пытаясь отыскать слабые участки энергетического купола щита. Маги людей предпочли накладывать на себя и однополчан собственные защиты. Все ожидали, что осаждённые начнут отстреливаться. Но первый удар по шеренгам нанесли отнюдь не они. Плазменные сгустки падали прямо сверху. Пришельцы сдержали обещание и не остались в стороне от происходящего. Впрочем, утверждать, что сами защитники стояли как вросшие в землю, нельзя. Но в их ответе не было страха и слепой ярости загнанного в угол зверя. Вернее, страх был, но его укрощала надежда. А надеяться было на что… и на кого.

Почти под самым куполом кружил пепельный силуэт. Нега практически в одиночку держала щит так крепко, что до сих пор ни прана Светлых, ни снаряды людей, подключившихся наконец к осаде, не пробивали его ни разу. Да и стреляла в каждого врага, которого только могли обнаружить её обострённые до невозможности чувства. Всем известно, что праника ограничивает лишь навык и количество накопленной внутри энергии — первое обуславливает количество возможных действий и качество их исполнения, второе — сколько всего ты сможешь сделать, пока не выдохнешься. Нега не была опытной и знающей множество возможных узоров магии, но теперь энергия её стала бесконечной. В конце концов, оживлённая знала достаточно боевых и защитных приёмов, а постоянное повторение атак выведет из строя любого мастера владения: пускай его репертуар широк, энергия ограничена… Хотя бы по сравнению с бывшей жертвой Семаргла, которой помог Разор.

До стрелявших из космоса могли дотянуться лишь единицы, способные самостоятельно выйти на орбиту. А стрелять в них с поверхности нельзя — некуда прицелится, звездолётов просто не видно. И, когда наиболее сильные праники осаждающих взмыли ввысь, от города оттянулась значительная доля угрозы.

Но вот, немного поредевший, строй нападающих вошёл и влетел в сам город. Щиты предохраняли только от кипящей праны, позволяя плотным телам проходить сквозь них беспрепятственно. Теперь кто-то продолжал обмениваться порядком ослабевшими (как и сами владеющие) разрядами всевозможных убийственных элементов, кто-то ввязался в ближний бой — от удара лапы можно только вовремя увернуться. Ну, или успеть эту лапу перекусить, пока тебе не распороли шкуру. Только сейчас полностью оправдало себя практически единственное преимущество человеческих магов над зверодраконьими: пускай их репертуар ограничивался десятком вызубренных заклинаний, они не нуждались в энергии, вместо этого, подобно Гренее, вызывая эффект ритуалом. Потому боевые маги никак не желали уставать. Зато сфера тишины, за миг сбивающая заклинание, или вовремя выбитый из рук посох могли полностью нейтрализовать таких магов. Не считая Экселента — даже когда он случайно попадал в «зону молчания», его голос продолжал вычитывать величественные пассажи из волшебной книги, что заставляли противников окаменеть, расплющивали их по земле или телепортировали сердце из организма наружу. А человеческие войны мало что могли предоставить против крылатых — те даже не утруждались пробивать им доспехи, пиная рыцарей как консервные банки и позволяя им стукаться лбом о собственный шлем. Это не предоставило бы больших затруднений, если бы людей не наваливалось столько много за раз…

В лесах на побережье Фаарона, озера, на берегу которого стоял и сам горрод, было не более спокойно, чем с южной и западной сторон города. Понадеявшись на природную защиту озера и на то, что все корабли сожжены еще до подхода к Авваатеру, осаждаемые выставили меньше защитников с той стороны. Но никто из них не знал, что на противоположный берег вышли скрытые природной и волшебной маскировкой человеческие солдаты. Они намеревались развернуть дальнобойную артиллерию и бить прямо в центр города и в летающих над ним существ.

Но Ярр и Альдара были как раз там. Ярр только сейчас понял, что война опять началась. А он не верил белой! И теперь, хочешь-не хочешь, придется защищать свои шкуры сообща, несмотря на разногласия и взаимную ненависть.

— Брратья! — Грозный рык Семаргла раздавался по всей округе, пересиливая хаотичный шум битвы, раскатываясь болью в ушах. — Почему вы дрогнули, ВЕДЬ Я С ВАМИ!

Следующий удар его лапы был направлен не на врага, а в собственную грудь. Вырванное из нутра и поднятое высоко над головой сердце заменило сиянием скрывшееся за плотной пеленой туч солнце.

— ЗА СВЕТ! — Затряс демиург землю и небо своим громогласным выкриком, ничуть и не думая падать замертво; лишившись своего горячего сердца лишь, казалось, прибавил в мощи и ярости. Семураны верхних слоёв, преданные демиургу, воспряли и с новой, удвоенной силой продолжили наступать на «захватчиков города».

— Безумец! — Крик Иерона был и вовсе не слышен. Кончилось воззвание огненного — и сразу почти с той же силой заревел подчинённый ему народ. Который включал в себя либо таких же заблудших, как и их лидер, либо запуганных до смерти судьбой быть приравненным к еретикам за ослушание. Вечная ирония заключалась в том, что, чтобы выжить, приходилось лишать возможности жить не виноватых ни в чём сородичей. Обоим сторонам.

Напор безраздельно преданных своей вере сломит кого угодно. Жить без сердца, да ещё воспламенять его сиянием тела неверных и заряжать энергией собственных последователей, было чудом даже для семуран. Теперь они вовсе казались бессмертными — неуязвимость демиурга передалась и Светлым, и теперь они продолжали сражаться, несмотря на воистину смертельные раны, и только полное разрушение тела и отдельных его частей могло их остановить. Но до этих пор за Свет и Добро сражались даже вырванные руки, левитирующие без всякой праны на чистой вере Семаргла в победу своей стороны.

Ратисвет, Хорламир, Ниур и Наур и даже Гайвер с Инрьей (не могли самки отсиживаться в убежище, пока самцы дерутся вместо них) вместе защищали Храм, но на этот раз уже от законных его обладателей, сконцентрировавших силы на ударе по зданиям на центральной площади. Поддержка с орбиты значительно ослабла, потому поток атакующих лишь увеличивался. Кое-как спасала легендарная нерушимость здания — даже взбесившиеся «добродеи» не причиняли ему вреда серьёзней выщербленных царапинами стен. Уязвимым местом были сами защитники, хотя они этого никогда не признали бы.

Всебела и Юлрек отстреливались из Арочных Палат. Переходы и галереи часто рушились от мощных выбросов, но они выбрали наиболее прочное место, чтобы их не завалило невзначай — под двумя уже упавшими и вставшими шалашиком секциями каменного пола верхнего этажа. Сейчас мало что осталось от былой красоты сооружения, хотя до состояния драконьего института было ещё далеко. Даже Изабеле, Морфине и запозднившимся гостям со звёзд пришлось держать оборону в библиотеке, которая в своё время была неплохой крепостью — Оплотом Геофора.

А на крышу «типографии», которой пришлось спешно менять изрешеченную пулями дверь перед осадой, Боригнева, Войдан и его сестра вынесли пару станковых пулемётов — того самого участника нечаянной перестрелки — и орудие калибром побольше, которое уже нельзя было тащить в одиночку.

— Многая лета Императору, — саркастически-хищно ухмыльнулся чёрношёрстый, вставляя ленту и нацеливаясь на группу издали засыпающих заклинаниями улицы вражеских владеющих, — его заначка пришлась весьма кстати. Где ж он сам, юродивый?

Но не успел семуран надавить когтём на курок, как выцеливаемые маги затряслись от попадающих в них разрывных пуль, вырывающих из шатающихся тел ошмётки плоти.

— Опоздал! — Крикнул пролетающий над крышами верхом на Саясе Кларк. Чтобы не надорвать перепонки на крыльях подруге, на сегодня он отказался от экзоброни, но без шестиствольника он был бы как без рук. Запаздывая всего на десяток метров, следом за ними по земле бежали около дюжины бездушных, возглавляющие сотню биодронов. Спецназовцы КДВ вели безмозглых суперсолдат в бой с искренним кличем «За демократию!», и каждый из патриотов чужой родины стоил в бою десятерых сторонников тоталитарного режима демиургов.

Однако наполовину мёртвая, но практически не понёсшая потерь армия Света даже и не думала сдаваться. Семаргл слепящим метеором летал над городом, сердце воспылало ещё ярче:

— НИКТО НЕ УМРЁТ СЕГОДНЯ, ПОКА НЕ ИСКУПИТ СВОЮ ВИНУ ПЕРЕД НЕБОМ!

И за духа, призванного защищать от Тьмы, поднялись сражаться и павшие защитники города.

— Эй, некрота вообще не в юрисдикции Светлых! Или я не Неята! — Немного запоздало сообразила демоница. Как изгонять духов-паразитов, подселяющихся в убитые тела и исполняющих приказы хозяина, ей было известно весьма хорошо и она умела это делать. Но здесь было слишком много зомбиков, и она не могла противостоять всей мощи демиурга без той подпитки, которую она получала, пока занимала трон нижних слоёв. Можно было нейтрализовать лишь часть…

Эхо битвы разносилось далеко вгулбь, и не только по всем слоям, но и в высших размерностях нулевого. Только грань длинною в ад и рай может действительно их разделить. Те же, кто не может воспринять весь объём мира — низшее существо, увечное по сравнению с… хотя бы с ним, Роксамиром. Но — надо же! — наконец-то нашёлся равный по силам.

— Много же лет я ждал тебя, уже со счёту сбился, — человек встретил Разора, скрестив руки за спиной. — В какой руке?

— Ты даже смерти тысяч видишь как игру, — соратник Истинного Хаоса смог, наконец, присмотреться к его ауре. Слишком мощной для человека, слишком другой для одного из духов-хранителей человечества. Но одно становилось очевидным — Разор встретил противника всей жизни. Служителя Порядка — такого служителя, перед которым Семаргл — вроде Альдары для хаосистов: позорный безумец. — Как ты служишь своему господину, если не можешь хоть на важный миг стать серьёзным?

— О, — Роксамир всплеснул руками, не разжимая кулаков, — неужели скользящий в Нави не знает, что всё сущее и несущее — лишь игра Разума? Ему скучно в одиночестве, потому единый костёр разлетелся бесконечным числом искр. Что было, то будет: вскоре все души вспомнят о своём истоке и вновь соединятся в Единого Целого.

— Так вот кого в старых даже для меня преданиях звали Пожиратель Душ… — озарило истинного хаосиста. — Это не Род, вернее, не весь Род, а то начало, что хочет вобрать в себя всю вселенную. Но для чего вы её уничтожаете? Чем она вам не угодила?

— Мы уничтожаем Хаос, дисбаланс, за Кон. Всё должно пребывать с гармонии с Коном. Телесный мир — оковы, наложенные Вышним на самого себя. Они мешают ему осознать свою целостность. Потому надо умереть, чтобы войти в Жизнь Вечную. Но довольно слов, — Роксамир протянул Разору левую руку и раскрыл ладонь, в которой лежала чёрная деревяшка. — Ты — Хаос, Тьма и Зло. Добро побеждает.

— Странно, — Разор не желал принимать ни фигурку, ни правила игры, — насколько я помню правила, белые расторгли мир, начали войну, и являются агрессорами.

— С грехом надо бороться, — продолжал настойчиво протягивать фишку человек Порядка.

— Твоя картина мира тебе самому покажется странной. Если грех — тоже часть Единого, почему Единый борется сам с собой? — Сияющий черношёрстый знал ответ на вопрос, но хотел услышать его от самого противника.

— Это и есть Его Игра, — тот ответил верно, хоть и несколько иносказательно. — Которой мы намерены положить конец. Победив.

— Любая игра приносит удовольствие больше процессом, чем победой. Допустим, Порядок победит, — Разор сделал допущение, — что тогда? Род будет одиноко висеть в небытии? Начнёт новую партию сам с собой от ещё пущей скуки?

— Будет нирвана — не рваное, целое состояние, вечное блаженство… — Роксамир снова сорвался на пафос и широкие жесты рук в длинных рваных рукавах.

— Род бы поныне пребывал в вашей идиллической нирване, если бы она ему нравилась, — привёл неопровержимый факт крылатый. — Ему не было бы смысла создаваться во вселенную.

— Не приходило ли тебе на ум, что вселенная могла вовсе не иметь начала? Зато будет иметь конец, — зловеще нахмурившись, Роксамир выставил ладони с белым и чёрным кусочками дерева и сжёг обе пешки в бездымном сиянии.

— Почему тогда силы Порядка не победили в любом отдалённом отрывке прошлого, не принесли… — Разор помялся, подыскивая верное слово, — жутко сказать… Конец Света, если вселенная продолжается в прошлое на бесконечность?

— Не потому, что Хаос сильнее, — человек не желал принимать, что существует кто-то могущественней его Повелителя.

— Верно, — Разор не стал препятствовать его беспочвенной уверенности. — Потому, что у Рода нет ни Порядка, ни Хаоса. Есть маньяки-вредители, которые покрывают низменные нужды пафосными фразами, и есть разумные, ищущие золотую середину, грань между крайностями. Можно расщепить Рода хоть на тысячу составляющих пар: Добро-Зло, Свет-Тьма, Порядок-Хаос, Огонь-Вода… но это не важное. Вот на что надо обращать внимание: Жизнь-Смерть, Любовь-Ненависть. Но даже если принять всё как игру, вы не можете победить, как не можем победить и мы. Поглотив Хаос, вы сами станете включать его в себя. И, борясь с чем-то, сами становитесь тем, что ненавидите. Семаргл ненавидел зло, насилие и жестокость демонов. Ваши же Коны Вселенной работают безотказно, и вы не можете стать исключением.

— В глобальном масштабе, возможно, пока ещё нет. Но приблизить к Вознесению одну отдельно взятую планету, — палец указал на кружащийся в космосе Хардол, — мы в состоянии.

— И что даст планете ваше Вознесение? — Разор прищурил глаза, наблюдая за Роксамиром, всё больше распаляющимся. Человека вопрос, казалось, вверг в лёгкое недоумение:

— Как что?.. Разве не к Единству стремится всё бытие с момента нарушения вечной нирваны дестабилизирующим Хаосом? Это цель всей материи и всего духа.

— К единству, грозящему разрушить имеющееся, — то ли риторически вопросил, то ли констатировал старый зверодракон. — Цель не должна быть достигнута, пока есть смысл существования разума и народов.

— Цель — это итог, смысла существовать и не будет. В нирване нет смысла, — Роксамир ощущал себя актёром, а реальность — сценой, и вёл себя соответствующе, — потому что достигнут идеал, и нечего совершенствовать. Потому что любое совершенствование — это лишь возвращение к потерянному. А Хаос желает, чтобы былое потерялось навечно.

— Тогда зачем мы вообще существуем сейчас? Зачем создавать всех нас, когда в конце ждёт полное забвение и исчезновение? Ничтожная цель, если хоть немного проникнуться идеей, — семурану надоело стоять на месте, ожидая начала, и он сделал первый шаг навстречу покусившемуся на Иерона. Человек продолжил стоять монументом самому себе, только лицо его жило. И сейчас оно усмехалось хитро и одновременно удивлённо:

— Надо же… А ведь любовь — это тоже соединение дробных частей в единое целое. Мужчина и женщина перестают существовать отдельно и объединяются в семью. Может, именно твоя убеждённость в первичности Хаоса и помешала принять кого-то в своё сердце? Ведь это равнозначно поглощению своей воли в чём-то большем и лучшем, чем ты сам по себе, в гордом одиночестве. Но, я уверен, если ты пересмотришь свои взгляды, найдёшь в себе место для такого прекрасного чувства единства с целым новым миром, который есть в каждой личности. Особенно в женщине.

— Да неужто? — Не ожидал колдун от приверженца противоположной Стороны таких слов. — По «светлым», пропагандирующим лишь духовные связи, этого не скажешь.

— Это уже выдумка светлых, а не наша. И она полезна только для регулирования рождаемости. Потому и применялась к вашей расе. — Ни с того ни с сего пробило Роксамира на откровенность. — Она достаточно сильная, чтобы, разросшись, захватить галактику и начать её менять под себя, дестабилизируя.

— Нам это не нужно. Мы и без государства знаем что хорошо, а что плохо. Хотя нас и пытаются убедить, что мы это забыли. И я уже устал…

— Правильно, не отклоняйся от темы. Не хочешь, наконец, получить Единственную, идеально подходящую тебе самку?

На миг… Разор задумался. Пускай он тысячу раз успел убедить себя, что ему и не нужна любовь, что многие живут без неё, не страдая, сердце надеялось. Впрочем, доверять этой роже не следует. Себе дороже. Если сейчас Разор всё сделает правильно, вселенная сама встретит его и её. Или, возможно, уже встретила?

— Интересно, не то же ли самое ты предлагал Мирдалу после того, как он разочаровался в Альдаре? Не хочу повторять ошибки солнечного.

— Понял, к чему ты клонишь, — босоногий вздохнул. — Нет. Я враждовал с Мирдалом ещё задолго до того, как он осознал, что существует. Я добился того, чтобы Яр-Ключ исчез с Хардола — тогда Свет лишится столь весомой подпитки, и его — аккуратно и постепенно — заменили Порядком. Всё снова пришло в стабильность, Яр-Ключ заменён Сосущим Камнем. Оставалось только добиться того, чтобы Мирдал никогда не вернулся назад.

— А он вернулся, — семуран растянул пасть в улыбчивом оскале, — так что ты проиграл.

— Только ты меня не сможешь убить, — бородатый покачал головой, — ведь слишком много Хаоса без какой либо формирующей силы это плохо.

Фигура человека сначала расплылась в белом сиянии, а затем этот энергетический сгусток посерел, лишившись всякого света и тени. Задул ветер, сметавший всё по пути к тому, что выбрало себе имя Роксамир, а затем и вовсе начавший всасывать внутрь себя, как пробоина в обшивке космического корабля. Духи Порядка всегда голодны до присоединения к себе новой души.

— Ты не обладаешь нужной силой, — сущность продолжала неведомо как говорить человеческим голосом, — чтобы противостоять первосозданному артефакту!

— Я обладаю нужной слабостью, чтобы победить тебя… Я тоже люблю играть, но не желаю скучать в одиночестве.

Поддавшись засасывающему течению, Разор перестал удерживать себя и спокойно направился прямо к Роксамиру. Но, оказавшись напротив дыры, соратник Хаоса ухватился за её края и вытянул их перед собой, не прикладывая никаких усилий. Всю работу делало само притяжение. Чёрная дыра перестала поглощать пространство — теперь она со страшным криком, переходящим в гудение, проваливалась сама в себя, оставив Разора и весь мир в покое. Вскоре в этой вселенной от Роксамира ничего не осталось.

— Надеюсь, ты исполнил свою мечту, — обратился крылатый в никуда. Его услышали. Но ответ не последовал.

Сердце Семаргла, величаво поднятое в руке, мигнуло, треснуло искорками пару раз и потухло. Все поднятые тела вновь упокоились. Это ещё не дало защищающимся преимущества, но хотя бы сравняло шансы обеих сторон. Выражая всю досаду, демиург заревел, как раненый бер, и отшвырнул свой внутренний орган в сторону зданий врага. Эффект был подобен сброшенной бомбе.

— Что, Сёма, стух? — Из ставшего посреди дня звёздным неба послышался звонкий голос. Семаргл и вправду уже не сиял летящим костром — языки пламени исчезли, явив блекло-рыжую шерсть и перья, чуть более тёмные. Бывший демиург уже понял, что с ним случилось, но ещё не терял надежды вернуть былое:

— Истинные затмили твой разум, Ниберу, прекрати препятствовать спасению нашего народа! — Он подлетел прямо к насмешливо выписывающей пируэты бело-синей колдуньи. Та согласилась:

— Дельная мысль! — Но интерпретировала просьбу по-своему. И закружилась со старым недругом в танце смерти.

— Кто это там? — Во время представившейся передышки Хорламир взглянул на небо и увидел нового участника драки — облако ночных созвездий. На него он и указал крылом, другим приобняв подругу.

— Хаос знает, Хор, не до «этого там»! — Ине порядком уже надоело отстреливаться и рвать, хотелось поскорее закончить бойню. Так что можно простить ей её раздражительность.

Ни перетянула Семаргла на себя — и армия «светлых» лишилась значительной части поддержки. Вновь полился с орбиты дождь из плазмы — дарманы расправились наконец с вылетевшими в космос семуранами и вновь сосредоточили удар на поверхности. Не стоит бояться за защитников города, что они попадут под огонь своих союзников: система наведения звездолётов была совершенной. Неята наконец-то освободилась от постановки препятствия воскрешениям и ввязалась в бой со всей мощью и яростью, на которую только способны демоницы.

Топающих посреди чащи солдат, обороняющих магов-артиллеристов, двое семуран учуяли задолго до того, как могли быть замечены сами. Хищно пригнувшись, они скользили в густых кустарниках, подбираясь все ближе к захватчикам, которые пока что еще не знали, что их подлому плану ударить в тыл не суждено сбыться.

На защитный купол люди не скупились, только и он их не спасет. Двуногим всегда недоставало пространственного воображения. Низ не был прикрыт — вроде как не получится прометнуть кипящую прану через толщу земли. Но так это совсем не единственный вид атаки…

Земля просто расступилась под их ногами, проглатывая в себя. Пока что не затронутые в радиус действия еще не успевали осознать, куда с криками панического страха проваливаются их идущие впереди сослуживцы, как сами теряли под ногами почву и летели вниз на три метра, после чего земля смыкалась над их головами и жестко обступала их со всех сторон, погребая заживо. Некоторые маги в суматохе начали беспорядочно стрелять, не в силах засечь угрозу. Отряд был перебит быстро и без потерь — ни один людской маг, десятилетиями кропящий над книгами, чтобы лишь научиться вызывать огонь, не сравнится в мастерстве с семуранами, у которых прана в крови.

Только теперь, вместе борясь с угрозой и победив, они поняли, что от неприязни уже ничего не осталось. Они достаточно притягивались друг к другу, чтобы вновь попытаться начать новую жизнь.

Иерон вышел из укрытия и безбоязненно встал под огонь испуганных, теряющих командира обитателей верхних слоёв и южного берега:

— Наше время! Мы победим!

— Ура! — Отозвались со всех сторон выжившие жители Авваатера. Иерону верили — всем осаждённым этого хотелось.

От бравады людей и фанатизма Светлых почти ничего не осталось. Наконец-то стал ясен исход сражения. Козыри кончились у обоих сторон, и весь последующий бой защитники прогоняли отступающих захватчиков из города. Или же оказывали помощь раненым сородичам (вне зависимости от принадлежности к лагерю — охота воевать испарялась у всех). Даже побитый Семаргл летел прочь от Авваатера, пытаясь скрыться от народоводительницы хаину, не намеренной остывать до тех пор, пока огненный не сдастся ей в плен.

— «Остановись, огненный!» — Кричала она ему мыслеречью. — «Я не стану судить тебя по твоим же Конам, я сохраню тебе жизнь и сознание и не опущу тебя в нижние слои!»

— «О, Вышняя Сила! Почему Ты оставила меня в этот страшный час?» — Семаргл никак не хотел признавать поражение, даже покидая поле боя.

— «Сам не догадываешься?» — Отчаявшись догнать падшего демиурга на собственных крыльях, Ниберу решила «сжульничать» и телепортировалась прямо перед улетающим, столкнувшись прямо с не успевшем отреагировать полуэлементалем. Трудно предположить, что осталось бы от шерсти колдуньи, не поставь она вовремя охлаждающий щит.

От удара оба на миг потеряли равновесие и сорвались в падение, раздирая друг друга лапами и параллельно стараясь вновь встать на крыло.

Вернувшись, Виран понял, что переждать схватку в башне Соборной было, в общем-то, неплохой идеей, пускай она (идея, а не Радостная или башня) так не нравилась ему поначалу. Потери поражали. Даже семураны со своей магией не могли исцелить многие смертельные раны, а воскресить бывших нежитью и вовсе невозможно для праников.

Чёрный вновь увидел характерника в латах — запылённых и окровавленных. Теперь, в контрасте с их самой первой встречей, выглядел он жалко и убого. Пернатый склонился над бездыханным тельцем серо-голубой семураны. Он не сотрясался в рыданиях и не выл, но с первого взгляда понятно, что горе утери велико. Виран никогда не подумал бы, что увидит Ратисвета с этой стороны — не безжалостным воином, а любящим и полным чувств к подруге. Дракончику становилось жалко их… да и не только их — Ратисвет был лишь одним из многих скорбящих.

— «Всемогущие Звёзды, да?» — Норим поднял голову в небо. — «Чего же вам стоит помочь или хотя бы облегчить страдания всем этим страждущим?»

— «Я предупреждала — в исцелении мы слабы», — пришёл ответ от Ниберу, парящей в неведомых высотах, — «но для этого существуют настоящие Светлые».

К Ратисвету и умершей самке подошёл золотой семуран, ходящий между поверженными. Несмотря на всё его сияние и красоту, его было плохо видно — хотя сам хранитель предпочёл бы быть вовсе невидимым. Пусть те, кому он подсобил, благодарят Жизнь, а не его одного. Пусть верят, что сама Судьба добра, и не ищут помощи у демиургов, а стараются сами. Если же не справятся, попытавшись — можно и помочь…

Мирдал только лишь коснулся пером лежащей перед обрётшим надежду характерником, и Гайвер открыла живые глаза. А светящийся направился к следующему погибшему, отрицательно покачав головой на благодарные взгляды заплаканных очей счастливо обнявшейся парочки.

Арочные палаты лежали в развалинах, тем не менее, по привычке вече собиралось здесь. Да и не было разницы, когда весь город, кроме Храма, не способного вместить всех желающих, понёс даже большие потери, чем его жители. На торчащем выступе, раньше бывшем половиной арки, словно на краю утёса стояла Ниберу. Распахнув ночные крылья, привлекла к себе внимание собравшихся и возвестила:

— Семаргл согласился принять поражение и добровольно удалился охранять границы с Внешней Тьмой. Решайте, кто станет демиургом вместо него.

— Разве ты не для того это всё затевала, чтобы самой им стать? — Морфина задалась вопросом. Иерон его расширил:

— Во всяком случае, как победительница ты обладаешь решающим голосом в его избрании.

— По всем традициям, — звёздная отвечала не только разноглазому и самке с полосатой гривой, но и всем горожанам и их друзьям, — я должна была занять место Семаргла, но я уже покровительствую своему народу, и улаживать неприятности сразу всех семуран даже я могу не справиться. К тому же, хочется прервать, наконец, борьбу за трон на верхних слоях, начатую с низвержения Мирдала. Да и… я не Альдара, и демиургом стать не смогу в принципе.

— Если не хочешь ты, давайте вернём Мирдалу демиуржество! Это будет справедливо, — Иерон не присутствовал на лесном собрании «революционеров» и до сих пор считал возвращение старого демиурга оправданным. Но его разубедил сам Мирдал:

— Не хочу, — удивительным образом Второму Солнцу удавалось оставаться в толпе незамеченным до сих пор, — подвергать вас такому риску. Если однажды упустил вас, могу упустить и снова, но повторять ночь ваших ссор не намерен. Лучше обременить обязанностью защищать нас того, кто не имеет в этом корыстной заинтересованности и не станет больше отдавать нас в рабство.

Светящийся посмотрел на Иерона. Который не сразу понял, что к нему устремлены все взоры, и даже тогда обернулся посмотреть на «избранника Мирдала, стоящего за моим крылом». Там оказался Ратисвет, у него бежевый и уточнял тихо и с радостью:

— Ты, брат?

В ответ полосатый грустно покачал головой:

— Ты, брат. И, поверь, защищать всю расу ещё менее весело, чем целый город.

— А кто будет Соборной? — Так кстати, но всё равно весьма нескромно, выразила общую мысль Яглина. — Не женишься же ты на старой жене Семаргла.

— Найдёт он себе Соборную, и очень скоро. Но сначала пусть исправит несколько вредных указов Семаргла. Тех, которые большинству крылатых жить спокойно не дают… — Ниберу не опасалась, что Иерон оставит все законы (или Коны?) по которым судил предыдущий демиург, но не хотела затягивать с их отменой. Мало ли? Некоторые характерники могут поступать по-старому в период междувластия. Иерон это понимал:

— Да. Прежде всего, выбор самки — личное дело каждого. Межвидовых браков я запрещать не буду, но чем это может грозить — я предупредил. Да и мало кто из вас захочет разделять ложе с жёсткой, как камень, крокодилихой. Не принимайте на свой счёт, если такие присутствуют. Что важнее — не будет принуждённого вероисповедания. Мне важен итог — ваша совесть и ваша мудрость. Иногда жёсткое следование заповедям может навредить. Форма наказаний будет пересмотрена так, чтобы они приводили к исправлению, а не уничтожению провинившегося. Очень надеюсь, что и вы сами в ответ будите вести себя сознательнее. Покон был сборником правил на все случаи жизни для многих из вас, и сейчас вы можете стать озадачены самостоятельностью, возможно даже, совершать непозволительные вещи. Отсутствие заповедей не означает безнаказанности, просто отныне будем судить не по Кону, а по совести. И защищать вас Светлые постараются на совесть, а что было раньше — не защита, а геноцид. Вы помогли правде восторжествовать, защитив наш город, а теперь я помогу вам жить счастливее. Насколько возможно.

Присутствующие после этих обещаний приободрились, тихо выражая свою благодарность. Экселент ради такого случая отпустил наконец книгу, положив её на пол рядом с собой, и захлопал в ладони; но его поддержал только Кларк (просто у крылатых нет обычая рукоплескать — на передних лапах чаще всего стоят).

— Брат, — обратился Иерон к Ратисвету, — всё же было бы несправедливо отправлять на новую службу меня одного. Поможешь? Будешь главой характерников по всему Хардолу.

— Но на кого оставим мы город, столько всего для нас сделавший? — Полосатый сделал широкий жест крылом, показывая панораму художественных развалин. — Мы сражались не только за идею, но и за место, где могли бы жить спокойно. И смысл нашей борьбы, если теперь его придётся покинуть?

Новый демиург обнадёжил:

— Эрнес останется следить за благополучием столицы. Одного для этого вполне хватит, хотя это и потребует от него ответственности.

— Да, только вот что делать с драконами? — Ратисвет уже отказался от всех обзывательств на «ю» в адрес чешуйчатых, но его взгляд, направленный на немалую долю таковых, присутствующих на собрании, отнюдь не лучился любовью и приятием.

Иерон вопросил дарманов, стараясь выглядеть вежливым:

— Когда вы улетаете?

— Я был бы рад вернуться домой, — Аржан рисовал когтём узоры в пыли, — но родина моей матери здесь, а на родине отца меня жизнь не устраивает. Слишком много наносного и ненужного драконы позаимствовали у других рас галактики — столько, что уже перестали быть собой и потеряли свою первоначальную мудрость.

— Мы остаёмся! — Серпент уверенно щёлкнул кончиком хвоста о землю. — За своё пространство прошу не беспокоиться. В другом полушарии есть прекрасный необитаемый материк, мы будем жить там и никому не мешать.

— Насколько я помню географию, — подала голос Изабель, — там сплошные пустыни. Вам трудно будет там жить…

— Ничуть. Терраформировать пустыню многим проще, чем астероид — там уже есть атмосфера. Нужно только придать земле жизни, для чего мы обладаем нужными знаниями и технологией. Так что, — Серпент доверительно посмотрел на всех пушистых братьев по небу, — мы скорее даже поможем вашей планете, чем начнём её портить.

— Даже ресурсы не будете черпать? — Разноглазый желал развеять последние сомнения.

— Из астероидов и пролетающих мимо комет, — для драконов и не существовало альтернативы. — Так мы не будем вредить экологии.

— На таких условиях… можете оставаться.

Разрешение принадлежало уже не Иерону.

Ради исключения, Разор решил появиться без обычной помпезности. Или, быть может, никто не разглядел вспышку его материализации, занятые обсуждением насущных проблем? Чёрный с золотым ореолом не стал, как Мирдал, продолжать прятаться посреди остальных. Он осознавал важность своей персоны и того, о чём ему предстоит поведать жителям Хардола. Потому, совершив короткий перелёт, от галёрки переместился на выступ сбоку от занятого звёздной колдуньей. Глазами двух древних магов на собравшихся смотрело словно одно существо — заведомо превосходящее остальных и участвующее в рождении звёзд.

— Мы стремимся к одному и тому же, — произнесли они хором, но вдруг Разор гневно зыркнул на Ниберу: «Не передразнивай!» А та остолбенела удивлённо и озадаченно. Не это ли тот самый неизвестный, действия которого так помогали ей и Звёздам? И почему вдруг они одновременно высказали одно и то же… Чёрный же продолжил речь в одиночестве:

— Мы все, кто тут стоит, хотим жить в счастье и гармонии. Это желание — движущая сила всех перемен, что были и будут. Возможно, абсолютный идеал никогда не будет достигнут, но за ночью всегда прилетает день. Семаргл сам нарушил собственный Кон и возомнил себе, что способен карать и миловать по своей прихоти. Именно потому он потерял всё, что имел, и даже больше того. Отныне я на свободе и буду сам за вами присматривать. Вам придётся забыть все вчерашние мудрости и открыть новые, присущие этой эпохе — той, в которой вам и предстоит жить и процветать. Только не возгордитесь, как огненный демон, который был вашим демиургом. Всегда найдётся кто-то сильнее вас, но пусть это станет для вас не огорчением самолюбию, а стимулом к саморазвитию. Если хотите изменить мир, измените себя.

Авваатер надолго замолчал. Требовалось время, чтобы принять и осознать изречённое.

— А почему у вас такие кислые морды? — Задорно заметила Ни, когда задумчивость семуран начала переходить во вздохи. — Мы выиграли, в конце концов!

— В этой битве — да, — Разор подтвердил немного мрачновато.

— Сначала я хочу прояснить для себя кое-что, — новый демиург обратился к Экселенту, — маг, почему ты согласился убивать своих сородичей?

Так и не освоивший до конца праговор человек хмуро отвечал:

— Мои сородичи остались в моём сеттинге. Впрочем, и с ними я не нянчился.

Иерона такой ответ не устраивал:

— Но почему ты помогаешь нам?

— Я уже достаточно надубасил монстров, — Экселент оторвал взгляд от обложки книги и оглядел окружавших его семуран, — захотелось хоть раз сыграть с ними в группе. Оказывается, у нас похожие характеристики. Вы тоже что-то любите, во что-то верите, а не стремитесь лишь разрушать, грабить и делать в контру. Когда я говорю с тобой, закрыв глаза, я словно говорю с человеком.

— В твоих устах, я полагаю, это комплимент! — Выкрикнул из дальнего ряда Кларк, вызвав неуверенные смешки собравшихся. Экселент оставался серьёзным:

— Да. Кроме всего, у вас есть небо. Теперь есть. Рулер, — теперь уже маг обратился к Иерону, — будет потрясно, если ты отбанишь всех незаслуженно пострадавших от беспредела полуэлементаля.

— Придётся не только оправдать их, но и как-то возместить ущерб… В твоих словах чувствуется доброта и мудрость, Экселент. Спасибо, что ты поделился ими со мной. Так будет! — Разноглазый величаво и уверенно распахнул крылья. Жители ответили ликованием. Исполнилась их давняя мечта — Семаргл больше не представлял опасности.

— Что будет с самим Семарглом? — Задал актуальный вопрос Юлрек, повысив тон до рычания — а иначе могли и не услышать.

— И с Радостной, — Эрнес дополнил уже в тишине — судьба Огненного и Соборной Души интересовала всех.

— Семаргла и всех поддерживавших его «светлых» я отправлю охранять границы с Внешней Тьмой. Там их пыл пригодится, — улыбнулся Иерон, и народ, наверное, впервые увидел его улыбку. — А Радостная пожелала переродиться и начать новую жизнь в новом теле. Мекэ это обустроит для неё.

«В следующей инкарнации Соборная будет страдать клаустрофобией… и пирофобией», — невесело подумал Виран.

— Куда теперь?

Когда эта глава их истории подошла к концу, каждый дракон озаботился этим вопросом. Теперь не осталось такой чёткой цели, как помощь пушистым собратьям в свержении тирании. Можно было отправиться куда угодно: хоть в другое полушарие, строить новое общество, хоть вернуться на свою родную планету, неведомо как изменившуюся после распада Эфердарастрикса… Да и заниматься чем крылатая душа пожелает. Драконы и дарманы — свободолюбивый народ, они не растеряются, столкнувшись с самостоятельностью и сопутствующим ей огромным выбором, но даже им нужно время на осмысление ситуации и принятие верного решения. И, когда какие-нибудь бескрылые сетовали бы о безвозвратной потери прошлого, познакомившиеся в течение приключений собрались вместе и строили планы на будущее.

— Мы для того и прилетели сюда, — заявлял Серпент под согласный кивок Аржана, — чтобы попробовать начать жизнь заново. В новой земле найдётся место всем, кроме бездельников и неисправимых маньяков. А среди вас таких нет. Мы будем рады любой помощи в оживлении пустыни и других общественно полезных делах…

— Так что, — уставший сидеть на прохладной траве степи неподалёку от Авваатера сероватый дарман встал на четыре и начал потягивать крылья, — кто с нами?

— Мы — да, — Пайро взял Гренею за лапку, другой рукой потрогав свой медальон. — Сразу, как только выясним судьбу собственных родественников на этой планете. Нашей материалистической цивилизации не повредят оккультные знания. Стоит совместить в себе лучшие стороны технологии и магии.

— Будем вас… учить волшебству, — подтвердила дармана, — благо есть в этом опыт… — немного смутившись, нежно посмотрела на зелёного блондина.

— Мы тоже с вами, — Стармайнд отвечал за себя и за обладательницу коричневой чешуи. — Мои умения пригодятся хоть в политике, хоть в обороне, а Мая — превосходный экзофизик.

Все обратили морды к Вирану — он единственный до сих пор размышлял. Или же просто не хотел делиться своими планами в виду необщительности.

— Я остаюсь тут, — чёрный не выдержал, наконец, стольких давящих любопытством взглядов. — Знаю, вы ожидали моей помощи в налаживании электросетей, да и просто успели со мной сдружиться… Тем не менее, я окончательно понял, что раньше жил не так, как мне бы хотелось. Если Хардол стал для нас планетой возможностей, то позвольте мне ею воспользоваться и попробовать себя на ином поприще.

— Что же, — янтарная Гренея с уважением посмотрела на рок'хана, — только для того, чтобы это сказать, нужна смелость. Смелость себя изменить…

— Но не рассчитывай, что мы тебя бросим! — Пайро вдруг приспичило обнять старого товарища. Хорошо хоть, что друг знал, как обращаться с хрупкими существами — аккуратно и без нажима. — Будем тебя навещать…

— Кто она? — Вдруг спросил Вирана Стармайнд. — Не отпирайся, мы тут все… соединились в счастливые пары.

Норим вздрогнул — неужели безопасник раскусил-таки его ментальный блок? Нет… это лишь просто догадка. Иначе бы он и личность звёздной определил. Поэтому в ответ Виран мысленно щёлкнул телепата хвостом по носу:

— Ни за что не догадаешься!

— «Ни догадается!» — Скаламбурила невидимая для всех, кроме ученика, Ниберу. — «Как только скажешь всем пока, будь готов переместиться ко мне…»

— «Только по моей команде!» — Предупредил Виран. — «Испугаются же, если растворюсь прямо на виду… Да и нашу тайну лучше сохранять, как ты и просила».

— «Ты плохо меня знаешь, если напоминаешь о таких вещах… Ничего, поживём вместе, узнаешь меня поближе».

Трактовку этой фразы загадочной колдуньи Виран решил отложить на потом. «Блин, про музей Изабеллы я так и не вспомнил…»

— Может, перед нашим отбытием устроишь нам экскурсию? — Обратился уже к зверодраконе, издали наблюдавшей за чешуйчатыми.

Изабель наконец исполнила своё обещание — сводила драконов в маленький музей при библиотеке. Но, посетив его именно сейчас, у драконов возникало весьма странное ощущение причастности к истории, особенно к последним событиям. Семаргл, Мирдал, Альдара, Разор, Неята — многие исторические фигуры не воспринимались небольшой экскурсионной группе отдалёнными и недоступно-великими, как обычно бывает с героями прошлого. Маги-семураны могли прожить достаточно долго, чтобы влиять и на настоящее. Но и сейчас они не обращались в живые памятники самим себе и, опять же, не воспринимались кем-то далёким, словно отстранённым от обычных крылатых. Хотя… жители и гости столицы уже сами перестали быть обыкновенными, участвовав в подвиге, и каждый вложил все свои силы ради победы Добра над Светом. Но оставалось ещё исправить сам Свет, иначе не решить всех проблем…

Иерон оправдал Ярра и Альдару за их помощь в битве и предостерег остальных светлых, что, пока эти двое не вредят окружающим, они находятся под его защитой. Между тем они снова привязались друг к другу. Ссору не забыть, но пусть она не помешает им быть вместе вновь. Сейчас они даже не помнили, из-за чего начались разногласия, потому как бывшая хаосистка не подавала признаков безумия. Распрощавшись с сектой, она покинула свой храм и переселилась в пещеру к любимому крылатику.

Завершился цикл бурной деятельности, началась пора отдыха. В будущем будет еще множество испытаний и приключений, но сейчас им хотелось уединения и спокойствия — это необходимо для того, чтобы размышления и воспоминания о пройденном утряслись, и события жизни не начали претить. Для бессмертных, или хотя бы долгоживущих, созданий это критически важно, чтобы не начинать искать избавления в виде смерти. Смерть — это совсем не то, о чем нужно думать даже смертному, потому что мысли о конце уже убивают яркие мгновения жизни, которая не должна превращаться в подготовку к посмертию. Потому Ярр и Альдара всегда жили настоящим моментом.

Капал дождь, но им было тепло в пещере друг от друга, от их любви. Несмотря на разногласия в прошлом, они весьма похожи, имели одинаковый взгляд, но и отличались достаточно, чтобы общение стало интересным. Но самое поразительное, что оба могли каждую ночь выбирать, быть самцом или самкой. Двуполость встречается невероятно редко, и то, что двое гермафроморфов встретились — в том судьба или воля Хаоса?

Ярр плотнее накрыл крылом плечо Альдары:

— Как ни хочется радоваться победе в войне, она не закончена. Еще много времени придется отстаивать наши мечты у мира.

— Мы не беззубые, — Альдара положила головку на плечо Ярра и взглянула ему в глаза, — мы справимся, лишь бы не бросить надежду.

— Хорошо, что мы хотя бы отучили семуран от религий, — продолжал рассуждать Ярр.

Альда провела ему коготками по щеке. Пусть вернется к любимой и будет с ней даже в мыслях. Что до остального мира? Сейчас они сами, вдвоем — свой мир.

Который может родить ещё один, маленький.

Рыжий в ответ легонько куснул лапку подруги, нежно поймав её острыми зубками. В лукавых изумрудах, перечёркнутых зрачком, играли чертики. Чтобы высвободить свою ладонь из приятной, но неудобной хватки, Альде пришлось когтем другой надавить и потереть с нажимом под основанием нижней челюсти, чтобы Ярр, довольно рыкнув, в блаженстве раскрыл пасть.

— Может, пришла пора поменяться? — Альдар прикоснулся лбом ко лбу не возражавшей Ярры. Их глаза оказались так близко друг к другу, что через них словно образовалась крепкая и стягивающая связь, в момент загипнотизировавшая обоих.

Когда двое любят друг друга телом, сердцем и разумом, то они уже не половинки — они единое. И для общения не нужна даже телепатия, потому что каждый просто знает, о чем бы подумал другой. И сам зачастую думал бы так же.

До рассвета любящие не размыкали объятий… Просто не хотелось покидать друг друга, оставлять в одиночку в эту холодную ночь. Они гладили друг друга, давали понять, что они рядом и так будет всегда. И пройдет время — их частички уже никогда не разорвутся, чтобы покинуть новорожденное существо, просто не способное жить без двух родителей.

Интересно, кто же из них станет мамой?

Из лап сладкого утреннего сна их вырвал лучик света, преломлённый в воде и пляшущий по стенам. Впервые за долгое время выглянуло солнце. Дрёма слетела, никому уже не хотелось валяться и дальше в душной и сырой пещере. Падающая вода освежила любящих полностью, заодно совершив утреннее омовение.

Снаружи было одновременно свежо и тепло. Солнце грело ровно и мягко, капли на листьях и в траве сверкали разноцветными алмазиками. Запели птицы, уже долгое время молчавшие, наверное, боясь быть сцапанными Семарглом или самим, весьма злым в прошлом, Ярром. От водопада по озеру мерно расходились волны воды, а по дну водоема за ними спешили волны света.

Но больше всего пара радовалась радуге — большой и яркой, почти осязаемой.

— Отец рассказывал мне в детстве, что это — аура Хардола, — вспомнил Ярр отдаленное в прошлое время, — пока я не взлетел достаточно высоко… и не увидел, что она круглая.

Альдара вздохнула:

— Никогда не видела круглую радугу. Даже странно, ведь и я не без крыльев…

Рыжий улыбнулся:

— Надо очень высоко подняться, там даже дышать тяжело. Но оно того стоит.

Распахнул крылья и резко взвился ввысь черно-красной молнией, обгоняя собственную тень, не способную взлететь следом. И Альдара вновь почувствовала себя ребенком, верящим, что можно долететь до радуги. И кто знает, может, упорства и воображения чибика хватило бы, и только слабые крылышки были ему помехой? Сейчас они не проблема, а душа все так же молода. Теперь ничто не мешает проверить!

Белая птаха догоняла черную…