Искушение

Слушаю, как Вера общается с остальными. Благодаря профессору Морозову, обсуждают ее последнее опубликованное исследование. Мне нравится наблюдать за ней. Она не только красноречива, но еще и умна, целеустремленна и обаятельна. Думаю, она даже не осознает, что оказалась в центре внимания, настолько сосредоточена и увлечена тем, что говорит. В нашей небольшой компании она мгновенно выделяется, в то время как остальные меркнут на ее фоне.

Мне нравится, с какой страстью она говорит о своей работе. Понимаю большую часть из того, что рассказывает, но не улавливаю всех тонкостей. Когда углубляется в детали, я немного теряюсь. Как и американский красавчик, хотя он усердно старается делать вид, что это не так.

Единственный раз, когда она тушуется, когда кто-то проявляет заинтересованность к ней самой, а не ее исследованиям. Кажется, Вера готова говорить о своих работах бесконечно, но не выносит, когда затрагивают ее личную жизнь. Она покусывает губу и краснеет.

Хочу вклиниться в разговор. Сказать всем, что у нее болит голова или что-то в этом роде и ей нужен сон. Поблагодарить за гостеприимство, и моей жене пора отдохнуть.

Но я ничего не предпринимаю. Пока нет. Не могу переступить черту. За время работы научился оставаться в тени, что не так просто, с ростом 192 см и моим телосложением. Сейчас ее время блистать, и она не может от этого отмахнуться.

Продолжаю наблюдать за ее одногруппниками и преподавателями. Моя работа — как можно раньше выявить потенциальную угрозу.

— Как вам ваше жилье, Марков? — спрашивает Ирина на русском. Пока остальная группа общается с Верой, она пробирается ко мне. Кажется, что она стоит слишком близко. Может быть, она подозревает, что я не тот, за кого себя выдаю, или дело в чем-то другом.

Мне постоянно говорят, что я во всем вижу опасность, но лучше быть настороже.

— Все отлично, спасибо. Но я недоволен замками на дверях, они ненадежны, и считаю, что их нужно заменить. Я могу установить новые сам, но решил сначала обсудить это с вами.

Ирина выглядит виновато.

— Конечно. Приятно, что вы так заботитесь о Вере и хотите ее защитить. Нет необходимости делать это самому. Я все устрою завтра утром.

— Спасибо. Также, надеюсь, вы не против чтобы я сопровождал Веру во время учебы.

— Конечно, — отвечает Ирина с улыбкой. — Как правило супруги наших студентов не участвуют в программах, но мы сделаем исключение. Вы можете присоединяться к любым нашим мероприятиям, если захотите.

Она подмигивает.

Киваю. Либо Ирина в курсе, кто такие Ивановы, и не хочет проблем, либо у нее другие планы. В любом случае, я намерен оставаться как можно ближе к Вере.

Рассаживаемся по своим местам за столом, Вера устраивается рядом. Выносят тарелки с бефстрогановом, толстой лапшой, салатами и рулетами. У меня текут слюнки. Я скучал по традиционной еде моей родины.

Естественно, американец усаживается рядом с Верой. Придется с ним побеседовать. Деликатно. Я не могу испортить его смазливую мордашку, но зная, что Вера моя жена, он считает нормальным подкатывать к ней. Для умного парня он удивительно бестолковый.

Продолжаю наблюдать за всеми, но остальная часть ужина проходит без эксцессов.

— Вы служили в армии? — интересуется у меня худенькая женщина с черными волосами. — Вы так аккуратно нарезаете пищу и едите.

По ее тону и позе понимаю, что она не издевается, а просто любопытствует. Находясь в компании таких умных людей, я не удивляюсь подобному вопросу.

— Некоторое время, да, — отвечаю я. — В молодости.

Седовласый профессор смеется.

— В молодости, — говорит, слегка покачивая головой. — Если бы я мог разлить эликсир молодости по пробиркам в одной из этих лабораторий... Ох, снова стать тридцатилетним.

Откуда он знает сколько мне лет? Возможно, просто догадался. Но я никому здесь не доверяю.

Любого из них могли подослать враги, ее или мои. Вряд ли кто-то подозревает, кто я и зачем здесь, но такую возможность исключать нельзя.

Чего и следовало ожидать, американец пытается выделиться в разговоре, бросаясь именами из Гарварда. Придурок. Ирина и Морозов слушают внимательно, но Вера говорит все меньше и меньше. Замечаю, как она с трудом сдерживает зевоту. Она устала, и вино не помогает.

Наблюдаю, как Максим съедает немного овощей и риса, а затем быстро уходит, ограничившись минимальным общением.

Нужно присмотреться к нему. Кого я обманываю? Я буду следить за каждым из них. Никому нельзя доверять больше, чем другому.

— Идем, — шепчу Вере на ухо. — Тебе нужно отдохнуть, с меня тоже достаточно общения.

Вера кивает, на этот раз соглашаясь со мной.

К счастью, Ирина завершает встречу.

— Спасибо всем за участие. Было приятно с вами познакомиться. Но сейчас, после долгого дня путешествий, пора заканчивать наш вечер. Увидимся завтра утром. Наша первая лабораторная работа начнется в семь.

Вера наклоняется ко мне и шепчет: — Ты жаворонок?

Утвердительно киваю, еще больше наклоняясь, чтобы никто не услышал.

— Люблю бегать в пять утра. Присоединишься?

— Конечно, — отвечает она. — С удовольствием.

Знаю, что ей действительно нравятся пробежки. А еще знаю, что она обычно бегает по одному и тому же маршруту, слушая один и тот же плейлист, никогда не меняя свой распорядок. Но ей придется поменять привычки, потому что это небезопасно.

— Отлично. Тогда выходим в 4:45, — объявляю я, проверяя ее решимость. Хочу увидеть, насколько ей нравится, когда ее подталкивают. И как она отреагирует, если сделаю именно то, о чем она читает в своих книгах.

Вера морщит нос.

— Эм… Это не слишком рано?

— Нам нужно успеть принять душ и позавтракать после пробежки, чтобы быть готовыми к семи.

Она тяжело вздыхает, но соглашается.

— Ладно, твоя правда.

Все расходятся, и мы направляемся к своему общежитию, держась за руки.

— Что думаешь? — спрашивает она.

— Еда была отличной. Я скучал по русским блюдам. А ты?

— Некоторая еда была вкусной, но уже понимаю, что буду скучать по американской, — она улыбается. — Но я спрашивала не о еде, Марков. Что ты думаешь о людях?

Я подозревал, что это она и имела в виду.

— Я никому не доверяю, так что я не тот, кого стоит спрашивать.

Мы идем в тишине.

— Кого ты считаешь особенно подозрительным? Кроме американца?

— Того молчаливого блондина. Он старался оставаться в стороне. Либо он считает себя выше остальных, либо чувствует, что ему тут не место. Но я не доверяю людям, которые не взаимодействуют, когда от них этого ожидают. Я сам не особо общительный, но знаю, как не показывать это.

— Ясно. Любопытно. Ты часто говоришь о поведении людей, о том, как они себя ведут, — замечает она. При этом слегка проводит кончиками пальцев по своему декольте. Интересно, насколько Вера… истосковалась по вниманию.

Пожимаю плечами.

— Верно, в этом весь я. Я не играю в глупые игры, Вера, — подмигиваю ей. — Что касается остальных, поживем — увидим. Ирландец немного высокомерен, но умен и знает свое место. Джейк хочет признания от всех — типичный красавчик из Лиги плюща, воспитанный богатыми родителями. Надеюсь, участие в такой программе сбавит его спесь. Девушка кажется приятной, но тебе стоит быть осторожней с ее страстью к соперничеству. Мне нравятся Морозов и Ирина. Они кажутся хорошими наставниками, и надеюсь, будут хорошо с тобой обращаться.

Ее брови удивленно поднимаются.

— Полезные наблюдения.

— Это моя работа.

Как только мы останавливаемся перед нашей комнатой, во мне просыпаются все инстинкты. Вытягиваю руку, удерживая Веру, прежде чем она успевает войти.

— Что?

Я буквально чувствую этот гребаный запах в воздухе.

— Не двигайся.

— Что случилось? — шепчет она.

— У меня плохое предчувствие.

Лучше ошибиться, чем попасть в ловушку. Мы оба из Братвы. Оба — живые мишени, пусть и по разным причинам.

Открываю дверь и заставляю Веру встать прямо за мной, пока осматриваю комнату.

Воздух здесь кажется другим, слегка заряженным, словно осталось чье-то присутствие, как дым после пожара. Все кажется нетронутым, но в то же время чувствуется чужое присутствие.

— Здесь кто-то был.

Они действовали осторожно, но я уверен, что прав.

— Марков, мне кажется, ты перегибаешь. Я ведь торопилась, когда мы уходили? И после меня остался беспорядок.

Качаю головой.

— Поверь мне. Кто-то входил. Проверь свои вещи и скажи, если чего-то не хватает.

— Все нормально, Марков, — начинает она, бросая на меня взгляд, который явно говорит, что она не в восторге к чему веду этот разговор. — Мы отсутствовали совсем недолго.

— Посмотри.

— Раз ты так настаиваешь.

Вера начинает проверять свои вещи. Из одежды все на месте, и она направляется в ванную.

— Я же сказала, что все...

Ее слова обрываются на полуслове, когда она замирает, глядя в ванную.

— Подожди. Ничего не пропало, но... стоит не так, как я оставила. Все как-то... передвинуто. Моя зубная щетка всегда лежит слева от раковины, а сейчас справа. Я специально чищу зубы недоминирующей рукой. Шампунь ставлю на верхнюю полку, а кондиционер — на нижнюю. Всегда. А сейчас их поменяли местами.

Она резко оборачивается и смотрит на меня.

— Ты был прав. Кто-то был здесь. Нам нужно переехать? Найти другую комнату? Мы должны сказать кому-нибудь …

Качаю головой и делаю шаг ближе, чтобы оказаться рядом. Видно, что она готова запаниковать.

— Марков, я никогда раньше не уезжала из дома. Что если я — мишень? А вдруг это ты? Что если кто-то не хочет, чтобы я участвовала в этой программе?

Беру ее за руку, чтобы успокоить.

— С тобой все будет хорошо. Со мной все будет хорошо. Никто, блядь, не посмеет тебя тронуть, пока я рядом. Ты никуда не будешь без меня выходить, Вера. Поняла? Ты Иванова, конечно, ты мишень.

Когда она качает головой, решаю более четко обозначить свои ожидания, убив двух зайцев сразу: обеспечить ее безопасность и проверить реакцию.

Осторожно пальцами беру ее за подбородок, заставляя перевести на меня взгляд.

— Ясно?

Она сглатывает и кивает, глаза распахиваются.

— Ты уверен, что здесь безопасно оставаться сегодня ночью?

На моих губах появляется ухмылка.

— Желаю удачи тому, кто осмелится снова войти, пока я здесь. Мы уже говорили с Ириной. Замки заменят завтра. Ты в безопасности. Кто-то хотел тебя напугать. И им это удалось. Но когда узнаю, кто это был, лично с ним разберусь.

Она вздрагивает, но кивает.

Маню ее пальцем.

— Иди сюда, — мягко приказываю, сохраняя спокойствие в голосе ради нее.

Вера колеблется, ее тело охватывает страх, глаза широко раскрыты и наполнены тревогой. Она дрожит как лист. Внутри меня закипает ярость из-за вторжения в наше личное пространство и ее состояния, но я подавляю ее.

Для меня это отличная возможность сблизиться с ней.

Осторожно притягиваю ее к себе, чувствуя, как хрупкое тело практически растворяется в моем. Она идеально ложится в мои объятия, как недостающая часть, о которой даже не подозревал. Глажу Веру рукой, которая кажется огромной рядом с ней, и хочу стать для нее барьером от хаоса этого мира

— Обещаю, Вера, ты в безопасности. Никто не причинит тебе вреда. Ты веришь мне?

Ее глаза встречаются с моими, распахнутые и изучающие, а румянец покрывает щеки, выдавая истинные чувства.

— У меня нет выбора, правда?

— Выбор есть всегда. Но сейчас ты устала. Иди, приготовься ко сну, а я позабочусь об остальном. Забаррикадирую дверь и сделаю пару звонков. Все будет хорошо.

Ее взгляд задерживается на мне еще мгновение, после чего она медленно кивает.

— Как скажешь. В конце концов, это ведь твоя работа.

Черт возьми, да. Это моя работа.

Пока Вера находится в ванной, я отодвигаю багаж и ставлю комод перед дверью. Окна меня не беспокоят — они слишком маленькие, чтобы кто-то мог влезть.

Кто это был? Кто заходил в комнату?

Проверяю оба своих телефона. Меня бесит эта двойная жизнь, но пока выбирать не приходится.

Алекс: Как дела?

Я: Кто-то проник в нашу комнату во время ужина. Не знаю, кто это был.

Алекс: Ты шутишь?

Я: Нужна система наблюдения.

Алекс: Мы с Арией займемся этим.

Я: Как дома?

Алекс: Отлично. Саша начал ходить. Близнецы уже держат головы. Полина готовится к выпускному и создает хаос, как обычно. Мама планирует следующий бал и уже есть спонсоры.

Неожиданная тоска по дому накрывает меня, как бы я не пытался заглушить это чувство.

Каждый год моя семья устраивает большое мероприятие, на которое мы приглашаем самых выдающихся людей, которых знаем. Мы собираем миллионы долларов на благотворительность, закрепляя за собой репутацию уважаемых членов общества.

Я: Присмотрю парочку картин, пока буду в России.

Алекс: Мама будет рада. Как твоя подопечная?

Прекрасная. Умная. Чертовски идеальная.

Я: В порядке. Упрямая, но я с этим разберусь.

Алекс: Не сомневаюсь. Ты знаешь, где меня найти, если что-то понадобится.

Включаю второй телефон и отправляю сообщение капитану Иванова.

Я: Есть основания полагать, что в нашу комнату проникли, пока нас не было.

Ответа нет. Я жду. И жду. Ублюдки.

Убираю оба телефона как раз в тот момент, когда Вера входит в комнату.

— Итак, мог бы ты просто... забыть о том, как я рассказывала о своих предпочтениях в одежде для сна?

Ах, точно. Она много болтала, думая, что я не понимаю ее.

Сейчас она одета в спортивные штаны и футболку.

— Значит, ты солгала о том, что спишь без одежды? — провожу рукой по подбородку. — Ты не должна мне лгать.

Она стоит ко мне спиной, раскладывая вещи, что не дает понять, покраснели ли ее щеки.

— Сегодня мы будем спать в одной кровати, Вера. Я не против спать на полу, но хочу быть рядом на случай непредвиденных ситуаций.

— Хорошо. Все в порядке. Мы можем... сделать это, Марков.

Мы можем сделать это.

Мы можем спать рядом и не трахнуть друг друга? Конечно, можем.

Однако… Напоминаю себе, что, соблазнив ее, смогу приблизиться к своей цели.

Напоминаю, что ее отец покушался на мою семью с единственной целью — уничтожить нас.

Напоминаю, что моя верность принадлежит Романовым... моей семье. И только моей семье.

Напоминаю, что если я трахну ее, то буду спать с врагом.