Искушение Эльминстера

ЭПИЛОГ

Башня Серебряной Руки, как он обнаружил, очутившись немного в стороне от нее и моргая на солнце, была расколотым каркасом, немногим больше, чем домик, пристроенный к пустому кольцу зубчатых стен и выпотрошенному обрубку крепости. Густые леса окружали её, укрывали и терпеливо подавляли, вырубленные только в овальном огороде. Маленькое грязное личико с сомнением посмотрело на Эльминстера из сердца зелени и исчезло, как только он улыбнулся, оставив после себя только танцующие листья. Эльминстер вгляделся в огород, не заметит ли он где-нибудь маленькое тельце, убегающее прочь. Он не заметил, пожал плечами и вскоре побрел к коттеджу, соломенная крыша которого была усыпана яркими цветами и вьющимися травами.

— Амбара? — мягко позвал он, приближаясь. — Этена?

Дверь, казалось, крепко заклинило — она была без защелки, но отказывалась открываться. Он толкнул ее коленом, помня о том, что за ней могут прятаться маленькие тельца, и услышал слабый протестующий треск раскалывающегося дерева. Она была плотно приколочена к земляному полу. У кого-то под рукой был молоток, булава или топор.

— Амбара? — спросил он тьму внутри. — Этена? Анамануэ?

Волшебная палочка полыхнула так близко позади него, что он совершенно отчетливо услышал, как юный высокий голос пробормотал командное слово, прежде чем дождь магических снарядов обрушился на него, отбросив к двери. Его тело все еще содрогалось, когда что-то вырвало колышек и распахнуло дверь, швырнув его в полутемное нутро, и что-то еще сильно ударило его топором по голове.

Он отскочил от его магического щита с дождем искр, отчего руки, которые были слишком малы для него, онемели и заставили их владельца всхлипнуть от боли. Недолго думая, Эл протянул руку и положил исцеление на маленькую босоногую девочку, которая пыталась не плакать... и осознал, что наступила полная тишина. Он медленно отвел руку от той, которую исцелил, увидев напряженное лицо над крепко сжатым пыльным кинжалом рядом со своим левым ухом, и такое же напряженное лицо над палочкой наготове, вне досягаемости, справа. Длинные и взъерошенные серебристые волосы украшали все три головы, и все три лица, даже в их грязном, встревоженном и детском состоянии, захватывали дух своей красотой.

— Откуда ты знаешь наши имена? — яростно спросила его старшая, с палочкой. — Кто ты такой?

— Мистра сказала мне, — ответил Эльминстер, одарив ее серьезной улыбкой, — и послала меня сделать для вас троих то, что сейчас не может ваша мать.

— Наша мать мертва! — все так же яростно сказала ему девочка с палочкой. Эльминстер кивнул.

— Ты Амбара, — сказал он, — не так ли?

— Никто меня так не называет, — сказала ему девочка, сердито тряхнув головой. Боги, она была прекрасна.

— Ты Амбара Дав, тебе четыре лета, — мягко сказал Эл. — Как бы ты хотела, чтобы я тебя называл?

— Дав, — сказала ему маленькая девочка. — И это Шторм. Она может немного говорить. Лаэр пока не может — она просто плачет.

— Ей нужно переодеться, — серьезно заметил Эл.

— Нам всем нужно, — строго сказала ему Дав, — после того, как ты нас напугал. Однако больше всего нам нужно что-нибудь поесть.

— Я не могу тратить эту драгоценную вещь впустую, — она взмахнула палочкой с видом опытного боевого мага, — уничтожая еще больше маленьких птиц и зверей, от которых нас тошнит даже при взгляде на них... А все, что, как я знаю, безопасно есть, исчезло.

— Я не очень хорошо готовлю, —сказал ей Эл. Дав вздохнула.

— Тогда зачем Мистра послала тебя? — грубо спросила она, затем указала палочкой. — Мы используем этот участок ручья, ниже пня, чтобы мыться и пить. Ты переодеваешь Лаэр, а я отправляюсь на охоту. Шторм будет...

— Следить за тобой, — внезапно сказала Шторм, протягивая руку, чтобы крепко ухватить Эльминстера за бороду. — Защищай Лаэр. Будь милым… как твоя борода. Милым.

Эльминстер ухмыльнулся ей, обнаружив, что у него в горле застрял комок и слезы угрожают вырваться наружу. Он заключил их всех в объятия и открыто заплакал, лишь немного понимая, какой долгий и трудный путь предстоит пройти этим трем малышкам за долгие годы. Лаэраль булькнула от удовольствия, находясь так близко к мужчине, который избавил ее от боли, но Дав как ни в чем не бывало шлепнула его по голове и рявкнула:

— Прекрати плакать. Скоро ночь, и нам нужно поесть.

Слезы Эльминстера превратились в смешок, и внезапно он покатился по грязному полу с тремя смеющимися, кувыркающимися девочками, вцепившимися в его волосы и бороду.

Сколько же лет он собирался этим заниматься?

От жареной ящерицы теперь остались только кости, обожженная чешуя и приятный запах. Его соус из измельченных ягод был каким-никаким началом, и он обнаружил, что ни у одной из девочек не было достаточно одежды, чтобы согреться во время сна, не говоря уже о приличных... впрочем, его плащ легко заменял три достаточно большие одеяла, чтобы можно было завернуться. Солнце садилось, и когда Эл посмотрел на сумеречный лес, он увидел темные глаза Мистры, пристально смотрящие на него из-за переплетенных ветвей. Он пристально смотрел в эти глаза глубокой тайны, а они посылали ему безмолвную любовь, сочувствие и нежное восхищение. В ответ он направил безмолвную молитву о руководстве. Он не двигался, пока не стемнело окончательно, и на земле не воцарилась истинная ночь. Маленькая ручка схватила одну из его рук. Боги, да они могли двигаться бесшумно, эти трое — или достаточно незаметно, чтобы, по крайней мере, хор насекомых мог скрыть их шум. Эльминстер посмотрел вниз и прошептал: — Разве тебе не пора идти спать?

Дав потянула его за руку.

— Дядя Чудная Борода, — настойчиво сказала она, — сейчас темно, и я не смогу уснуть, пока не буду знать, что ты сторожишь от волков и всего остального. Иначе мне придется не ложиться со своей палкой. Я устала. Не лучше ли нам войти внутрь?

Он уставился на нее, почувствовал, что в его глазах снова появились слезы, и быстро поднял глаза на светлеющие звезды над головой.

— Сэр, — спросила она почти строго, снова потянув его за руку, — Не лучше ли нам войти?

Эл вздохнул, бросил последний взгляд на звезды. Его сердце было полно чувств. Он опустился на колени, нежно поцеловал ее, улыбнулся и сказал:

— Да, я полагаю, лучше. Почему бы тебе не показать дорогу?