Искушение сирены

Глава 28

Гуляешь ли по парку или путешествуешь по свету, дорога домой всегда кажется короче. Прошло несколько дней, как «Полярис» пересек тропик, а Софии казалось, что прошло всего лишь несколько часов. Это событие было отмечено очень скромно: матросы немного попели, по кругу пустили просмоленный берет, собрав горсть шиллингов, — София тоже внесла вклад из своего похудевшего кошелька.

Возможно, такое негромкое празднование могло объясняться тем, что пассажиров на борту фрегата было совсем немного. В этом путешествии Софию сопровождали представитель грузовладельца на судне да вдова плантатора из Антигуа с двумя взрослыми сыновьями. Однако София полагала, что все дело в характере капитана — постоянно сурового капитана Херринга, который внешне напоминал копченую сельдь.

Нет, «Полярис» совсем не походил на «Афродиту», и даже на «Кестрел». Но возможно, Софию это должно было радовать. В атмосфере товарищества и веселья ее меланхолия могла бы привлечь ненужное внимание. А здесь если кто и обращал внимание на ее стремление к уединению или на ее постоянно увлажненные глаза, то лишь затем, чтобы предложить лекарство от простуды.

К сожалению, нет лекарства от любовной сердечной боли.

Погожие дни, такие, как сегодняшний, она проводила, часами вглядываясь в море. У нее теперь не было ни бумаги, ни холста, она оставила даже свой маленький мольберт с красками и кисточками. Она успокаивалась, мысленно смешивая краски, чтобы уловить постоянно меняющийся цвет волн: сегодня это берлинская лазурь, смешанная с зеленым хромом. Точно такой же оттенок отражался бы в глазах Грея, если бы он был рядом. Она почти могла представить, что он рядом.

Почти.

София в изумлении покачала головой, как будто наконец обнаружила пределы своего богатого воображения.

«Теперь он знает правду, — говорила она себе. — Он понимает все. И он отпускает тебя».

Появившееся в тот день на горизонте судно, оказалось быстроходной шхуной — ее большие треугольные паруса выступали из моря, словно зубы акулы.

Когда корабль подошел ближе, членов экипажа охватило беспокойство.

— Не нравится мне это, — сказал первый помощник. — Они несутся на нас, словно преследуют. Если они хотят поговорить, то почему не подают сигнал?

— Под каким флагом они идут? — спросил капитан. — Корабль построен в Балтиморе, это несомненно. Хотя они могут быть и каперами, плавающими под флагом Венесуэлы.

— Пока никакого флага не вижу, — доложил офицер, вглядываясь в окуляр подзорной трубы. — Посадка судна высокая, значит, трюмы пусты.

— Пираты. — Капитан выругался не слишком витиевато, но от души.

София направилась к корме, привлеченная видом остроконечных парусов, несущихся к ним.

— Они намного легче и скоро нагонят нас. Флага не вижу, но название сейчас разберу. Подождите… Они разворачиваются по ветру. Так. — Он опустил бинокль. — Это «София».

Ее сердце странно подскочило. Нет. Этого не может быть. Наверняка это просто совпадение, какие случаются в жизни.

— Дать сигнал тревоги, капитан? Подготовить пушки?

— Нет! — воскликнула София.

Капитан и помощник повернулись к ней.

— Я… Думаю, я знаю этот корабль, сэр. — Она посмотрела на первого помощника: — Могу я попросить у вас трубу?

Не дожидаясь разрешения, она взяла у него подзорную трубу и поднесла к глазам, напряженно вглядываясь в горизонт. Вот она, эта шхуна. Через стеклянные линзы окуляра она всматривалась в нос корабля. Внимательно осмотрела паруса, оснастку, палубу. Кливер загораживал вид. Так, они обрасопили рею, и корабль слегка развернулся. Она почти могла разглядеть фигуру человека на баке.

Рядом с ней переминался с ноги на ногу первый помощник.

— Прошу прощения, мисс, но…

— Леви!

В поле зрения возникла высокая фигура. Не кто иной, как большой Леви. Она направила трубу на оснастку, выискивая… выискивая… Куина. У нее не было никаких сомнений. Кулаки показавшегося мужчины были размером с баранью ляжку.

Над водой прогремел выстрел, и София вздрогнула.

— Нет! — воскликнула она. — Вы не должны стрелять! Они не пираты! — Она повернулась к помощнику капитана. — То есть… можно сказать, что они в некотором роде пираты. Но, уверяю вас, они не представляют угрозы вашему кораблю.

— Это был их сигнальный выстрел, мисс. — Офицер подошел к капитану: — Вы желаете говорить с ними, сэр?

Капитан проворчал:

— Желаю или не желаю, похоже, они решительно настроены говорить с нами. Брасопьте рею и подходите.

Корабль со скрипом начал совершать медленный пируэт, и у Софии закружилась голова от нетерпеливого ожидания. Неужели он действительно приплыл за ней? Предположим, Леви и Куин могли поступить на другой корабль. Возможно, Грея вообще нет на этом корабле. Она изо всех сил пыталась сохранять спокойствие, но не могла удержаться от того, чтобы не пощипать щеки, вызывая румянец, и не пригладить непокорные пряди волос. Жаль, что у нее нет времени переодеться.

Офицеры прошли на нос корабля, и София поспешила за ними. Полубак был заполнен любопытствующими матросами, они загораживали вид приближающегося судна.

— На корабле! — закричал моряк. — Английский фрегат «Полярис», десять дней назад вышли из Антигуа, направляемся в Портсмут.

— На корабле! — послышался сильный ирландский говор О'Ши. Для Софии он прозвучал как самая приятная мелодия. — Это шхуна «София», в данный момент не относимся к какой-то определенной стране. Семь дней назад вышли с Тортолы, направляемся… направляемся… к вам. Капитан просит разрешения подняться на борт.

Грей. Это должен быть именно он. Офицеры с «Поляриса» обменялись настороженными взглядами.

— Ох, ради Бога! — София протолкнулась к фальшборту и, сложив руки рупором, прокричала: — Разрешение подняться на борт дано!

С палубы корабля раздались радостные крики:

— Это она! Точно она! — София узнала голос Стабба.

Но ее мало волновало, кто находится на палубе другого корабля. Ее интересовала только одна сильная фигура, виднеющаяся за водной границей, когда два корабля оказались на одной линии. София пробилась через толпу матросов, отчаянно стремясь к нему. Ее нога зацепилась за веревку, и она споткнулась…

Но это уже не имело значения. Он был рядом, чтобы не дать ей упасть.

У него на ногах были все те же потрепанные за время плавания, опаленные огнем пожара сапоги. Без сомнения, из сентиментальных соображений.

— Не падай, — пробормотал он, подхватывая ее за локти. Она подняла голову и встретила взгляд его яростных сине-зеленых глаз. — Я тебя держу.

— О, Грей! — Она бросилась в его объятия, обхватила за шею, и он, смеясь, закружил ее. — Ты здесь.

— Я здесь.

Он был рядом. София уткнулась ему в шею, вдыхая его запах. Боже, как же она по нему соскучилась!

Она оторвалась от него, положила руки ему на плечи и посмотрела в глаза:

— Не могу поверить, что ты приплыл за мной.

— А я не могу поверить, что ты все-таки покинула меня. — Он опустил ее на палубу, и ее руки соскользнули с его плеч в его ладони. — Думаю, что в этой части своей речи ты блефовала. Я бы никогда не позволил тебе уехать.

София покачала головой:

— В том зале от первого до последнего слова все было правдой. Я больше не хотела лгать тебе, Грей. Даже если мы не можем быть вместе… Я просто не могла уехать, не открыв тебе правды.

— А кто говорит, что мы не можем быть вместе? — Он поднял брови.

— Но ты же должен понимать, что моя репутация погублена окончательно. Ты прилагал столько усилий, чтобы вновь вернуть достойное место своей семье…У тебя были такие планы устроить будущее своей сестры. Если ты женишься на мне, все эти планы рухнут. Я не могу принять этой жертвы от тебя. — Она опустила глаза и проговорила тише: — Если только… возможно, я могла бы остаться твоей любовницей. Но все это должно быть тайной, чтобы на будущем Бел это не отразилось.

Он взял ее за подбородок и поднял ее лицо.

— Никогда не говори о себе в таком тоне. — Его голос был суровым, взгляд — напряженным. — И никогда не называй себя моей любовницей. Ты будешь мне женой или никем.

Она опустила руки.

— В таком случае придется быть «никем». Грей чертыхнулся.

— Ты и в самом деле полагаешь, что я гонялся за тобой по всему океану ради развлечения?

— Но как же твоя тетушка, твои связи? Планы на будущее твоей сестры…

Он покачал головой:

— Все планы Бел связаны с оказанием помощи несчастным сиротам, и я заверил ее, что в Лондоне достаточно детей, нуждающихся в ее защите. Она согласилась поехать со мной, потому что я пообещал ей не устраивать ее дебют. Если она вообще выйдет замуж, то, вероятнее всего, за какого-нибудь квакера или достойного жалости инвалида войны.

— Она с тобой на корабле?

— Посмотри сама.

Грей кивком указал на палубу своего корабля. Да, она была там. Темноволосая молодая леди дружески помахала ей рукой. София неожиданно поняла, как много людей наблюдает за ними на обоих кораблях.

Она кашлянула.

— А как же твой брат?

— Джосс? Он приведет «Афродиту» в Англию, как только разгрузится. А после этого собирается изучать юриспруденцию. Я буду заниматься корабельным бизнесом, у Бел будет ее благотворительность. Семья будет вместе, вот что самое главное. — Он улыбнулся. — Мистер Уилсон согласился управлять твоим сахарным кооперативом, если тебе интересно. В ее груди затрепетала надежда.

— Уверен, что ты хочешь на мне жениться? Я ведь теперь бесприданница, как ты понимаешь.

Грей засмеялся:

— Посмотри на мой корабль. Он обошелся мне в огромную сумму, даже «Кестрел» пошел на оплату сделки. Но это самый быстроходный корабль, какой только можно найти. — Он взял ее руки в свои. — Забудь о деньгах. Забудь о свете. Забудь о правилах. Мы ведь не умеем следовать правилам, помнишь? Мы должны следовать нашим сердцам. Этому ты меня научила.

Он привлек Софию к себе, положив ее руки себе на грудь.

— Боже, милая, разве ты не знаешь? Ты покорила мое сердце с первого дня нашей встречи. Для меня следовать своему сердцу — значит следовать за тобой. И я последую за тобой на край света, если придется. — Он бросил веселый взгляд на капитана. — Хотя, полагаю, ваш уважаемый капитан предпочел бы, чтобы мне этого делать не пришлось. Думаю, он рад был бы поженить нас прямо сегодня, лишь бы от меня избавиться.

— Сегодня? Но мы никак не можем, — сказала София. Он поднял брови.

— Нет, мы можем.

Он утянул ее на другую сторону корабля подальше от глазеющей толпы. Обняв ее, он наклонился и прошептал:

— С днем рождения, любимая!

София растворилась в его объятиях. Ведь сегодня же ее день рождения! День, которого она с нетерпением ожидала уже несколько месяцев, а теперь совершенно забыла о нем. Пока Грей не появился на горизонте, она вообще ничего не ждала и не предвкушала.

Но теперь она вновь с нетерпением будет ждать. Будет ждать свадьбы и детей, любви и необыкновенных приключений. Настоящей жизни и подлинной страсти. И все это связано с этим человеком.

— О, Грей!

— Пожалуйста, София, скажи «да», — прошептал он. — Я люблю тебя. — Он поцеловал ее в щеку и слегка отстранился. — Какое упущение с моей стороны, что я не говорил тебе этого! Ты и представить не можешь, как я об этом сожалел. Но я люблю тебя, София Джейн Хатауэй. Любовь так переполняет меня, что, кажется, я сейчас взорвусь. А вообще-то я взорвусь, если сейчас же тебя не поцелую, так что если ты настроена сказать «да»…

София обвила руками его шею и поцеловала его. Сначала крепко, чтобы успокоить этого безумца, потом нежно, чтобы насладиться его вкусом. О, как она любила его вкус — вкус свежевыпеченного хлеба и рома! Теплый, благотворный и успокаивающий, с легким привкусом авантюры и опасности.

— Да, — выдохнула она, слегка отстранилась и посмотрела ему в глаза. — Да, я выйду за тебя замуж.

Он крепче сжал ее талию.

— Сегодня? — спросил он.

— Сегодня. Но сначала ты должен позволить мне переодеться. — Улыбнувшись, она погладила его по щеке: — Ты даже побрился.

— Брился каждый день, как мы отплыли с Тортолы. — Он грустно улыбнулся: — Появилось несколько новых шрамов.

— Хорошо. — Она поцеловала его. — Я рада. И пока я с тобой, меня не беспокоит, что общество отвергнет нас из-за того, что мы пираты.

— В том, что общество отвергнет нас, я не уверен. Мы определенно не пираты. После твоей великолепной речи в суде, — он рассмеялся, — Фицхью решил воспользоваться этой ситуацией, обратив ее в свою пользу. Он, вероятно, подумал, что раз уж он не может способствовать своей карьере, приговорив меня, он добьется этого, отметив меня. По приговору суда «Кестрел», как спасенное имущество, был передан в мою собственность, потом судья представил меня губернатору, потом меня внесли в списки особо отличившихся героизмом. Ходят разговоры о присвоении рыцарского звания. — Он усмехнулся, — Ты можешь этому поверить?

— Конечно, я этому верю. — Она положила руку ему на затылок и ласково потеребила волосы. — Я всегда знала, что ты герой, хотя мне следует проклинать этого судью и этот «список особо отличившихся». Как будто ты нуждаешься в этом. Кем бы тебя ни считали — джентльменом или негодяем, героем или пиратом, знай, что для меня ты прежде всего мужчина, которого я люблю.

Он поцеловал ее звонко, страстно.

— А кого из этой когорты ты предпочитаешь видеть рядом с собой сегодня ночью? — От соблазнительного рыка в его голосе дрожь возбуждения прошла по ее спине. — Своего джентльмена? Своего негодяя? Своего героя или своего пирата?

Она рассмеялась:

— Полагаю, что время от времени я буду наслаждаться каждым из них по очереди. Но сегодня я, пожалуй, буду радоваться тому, что ты мой муж.

Он прислонился своим лбом к ее лбу.

— Я люблю тебя.

— И я люблю тебя.