Искушение Судьи

Глава 15

Иден

Выжатая досуха — это единственный способ описать, что я чувствую. Расставаться с Сэмюэлем после того, что я пережила, было тяжелее всего на свете. Я хочу быть в его объятиях. Наше пребывание в здании суда подходило к концу, и вскоре было бы трудно объяснить, почему в здании остались только мы с ним. Сэмюэль повторил, что, хотя нам нравится привлекать Тайлера для развлечения, он им и останется. Как будто ему нужно было убедиться, что я это знаю; я прекрасно понимала, и, хотя это весело, но если бы это закончилось завтра, то не было бы никакой боли.

Я думаю, что точные слова, которые он использовал, были:

«Наша любовь принадлежит нам и только нам».

Хотя, воспоминания туманны, потому что я была буквально опьянена сексом и совершенно не осознавала, когда Тайлер ушёл. Всё, что я знаю, это то, что я вернулась на землю, совершенно очищенная от того месива, которое Тайлер устроил на моей груди, заключённая в объятия Сэмюэля и всё ещё ощущающая скользкость нашего совместного удовлетворения у себя между ног. Когда я одевалась, Сэмюэль потребовал, чтобы я оставалась в таком виде, пока мы не вернёмся к нему домой. Он хотел по-своему оценить нас двоих и не получил от меня никаких возражений.

Нам ещё предстоит произнести это выражение из трёх слов друг другу. У меня возникло искушение сделать это, когда Сэмюэль усадил меня к себе на колени, я сидела боком, уткнувшись головой ему в шею, вдыхая его запах и готовая заговорить кончиком языка. Я струсила. Сегодня вечером, когда мы вернёмся к нему домой, я обязательно произнесу эти слова, даже если мужчина считает, что он должен сказать их первым. Я закатываю глаза, когда иду по пустому коридору к входу и выходу из здания суда.

Неважно, являетесь ли вы здесь сотрудником или нет, все пользуются одним и тем же местом. Разница лишь в том, что, если у вас есть бейдж, вас переведут на другую линию, что намного быстрее. Я как раз открываю дверь, ведущую из зала суда и кабинетов, отведённых Сэмюэлю, на улицу. Тёплый воздух — это большая перемена после того, как я целый день просидела в холодной комнате. Я делаю глубокий вдох, позволяя ему успокоить мою сверхчувствительную кожу.

— Иден, вот ты где.

Я оборачиваюсь, услышав голос, зовущий меня сзади, и меня переполняет страх, как ни от чего другого, потому что обладатель акцента, приторно-сладкого и полного осуждения, — не кто иной, как мой босс. Долгое время мне удавалось избегать разговоров с ней один на один, в основном потому, что я пряталась, когда она была рядом, или быстро уходила после собрания нашей команды. Это моя проблема, а не её, даже если её голос раздражает меня до чёртиков. Худшая часть этого уравнения заключается в том, что я в буквальном смысле показываю, о чём думаю, в том, что касается выражения лица, и теперь удовольствие от общения с Сэмюэлем и Тайлером определённо пойдёт на спад.

— Здравствуйте, Кэм, — я натягиваю на лицо вымученную улыбку.

— Привет, я хотела с тобой поговорить. У тебя найдётся минутка, чтобы зайти ко мне в офис?

Чёрт, чёрт, чёрт. Мне нужно поторопиться. Мысль о том, чтобы остаться с ней наедине в маленьком офисе, когда я уверена, что от меня пахнет сексом и развратом — не лучшее сочетание.

— Вообще-то, у меня назначена встреча, на которую я должна идти. Ничего, если мы поговорим об этом завтра? — я слишком поторопилась, даже для самой себя.

— Это сработает. Иден, я не знаю, как по-другому это выразить, но ходили слухи, серьёзные слухи, что тебя слишком часто видели с судьёй Кавано, — её голос разносится по вестибюлю. Я отступаю на шаг, потому что какую часть завтрашнего дня она пропустила? Даже если я ошибаюсь, то, что она говорит об этом прямо сейчас, не время и не место, к тому же её голос не становится менее раздражающим.

— Интересно.

Я так близка к тому, чтобы прекратить этот разговор. Выход уже виден, вкус свободы у меня в руках. Конечно, именно тогда этот день превращается из удивительного в то, что, чёрт возьми, я делаю с богами и богинями понедельника. Там, вдалеке, стоит не только Сэмюэль, но и Тайлер. Я чувствую, как краска заливает моё лицо, хотя они стоят к нам спиной.

— Да, источники самые разные, они видят и слышат, и я обращаю на это внимание, Иден Пауэрс, — она немного повышает голос, привлекая внимание, в котором я не нуждаюсь и которого не хочу. Кэм, должно быть, решила использовать мою фамилию и вдруг стала вести себя прилично, чтобы показать, кто здесь главный. В любом случае, я не впечатлена. Если бы она знала, что всё будет так серьёзно, встреча, которую я предложила, была бы более уместной.

— Понятно. Пожалуйста, напишите мне по электронной почте, когда вы хотели бы обсудить это в более профессиональной обстановке, и я всё устрою, — пытаюсь я предотвратить обострение ситуации. Нам с Сэмюэлем предстоит о многом поговорить, как только мы приедем к нему домой. Я надеюсь только на то, что Кэм не заметила, как оба мужчины оглянулись через плечо, когда она повысила голос. Это означало бы неприятности не только для меня.

— Я думаю, сейчас самое подходящее, — продолжает она.

— Миссис Тервис, если у вас есть проблема, её следует решать в рабочее время, а не в присутствии других, или я пойду в отдел кадров и поговорю с ними о травле сотрудника.

Теперь она бормочет, не веря своим ушам. Я оставляю её стоять там, потому что с меня хватит. Сегодняшний день за две минуты превратился из удивительного в катастрофический.