Глава 21

Дэйва не было в его вагоне, поэтому Салли вернулась к себе в палатку, чтобы побыть там до начала уроков. Но когда Синтия ушла в школу, она тут же побежала на свидание с Клеем.

Они поехали в их любимый уголок, где Клей учил девушку ездить верхом но Вороне.

— Клей, я не хочу сегодня заниматься верховой ездой, — сообщила Салли. — Мне надо поговорить с тобой.

— Я так и подумал, что тебя занимает что-то другое, Салли, ведь ты молчала всю дорогу. Уверен, мне не понравится то, что ты хочешь сказать.

— Мой брат узнал, что мы встречаемся, и запретил мне видеться с тобой.

— И все из-за неприятностей с колеей и моим отцом, — пробормотал Клей. Салли кивнула:

— Дэвид уверен, что ты — один их тех, кто портит колею.

— Клянусь, я этого не делал, Салли.

— Я верю тебе. Клей, но не могу убедить в этом ни брата, ни Синтию. Но я попробую еще раз поговорить с Дэйвом.

— Может, мне самому поговорить с ним, Салли? Несправедливо, что мы должны страдать из-за их взаимной неприязни.

— Но разве ты тут ни при чем, Клей? Ты ведь тоже живешь на ранчо!

— Да, но я уже поговорил обо всем с отцом. Мне кажется, мы должны найти компромисс. Ведь у них есть законные основания прокладывать тут дорогу, а мы не имеем права на землю. Но отец привык командовать, вот и все. Обняв Салли, Клей крепко поцеловал ее. — Я так боюсь, что эти споры разлучат нас, — проговорил он, осыпая поцелуями лицо девушки. — Я люблю тебя. Синеглазка.

— Синтия считает, что ты говоришь мне о любви лишь для того, чтобы получить от меня кое-что. Она утверждает, что ты можешь рассчитывать на благосклонность любой девушки, поскольку богат и красив.

— Но мне не нужна другая девушка, Салли Кинкейд, — горячо проговорил Клей. — Я полюбил тебя, едва увидел твои ясные глаза и белокурые локоны. — Его рука проскользнула ей за корсаж, и он начал ласкать грудь Салли. — Я с ума по тебе схожу. Позволь мне заняться с тобой любовью.

— Мы не должны этого делать, Клей, — прошептала Салли. — Так не годится. Именно в этом они нас обвиняют, — возразила девушка, но прикосновения Клея были так приятны ей, что она не хотела, чтобы он останавливался.

— Нет, все нормально, если мы любим друг друга, Салли. Ведь ты любишь меня, не так ли?

— Да! Я люблю тебя. Клей!

Он прижался губами к ее губам, а потом его язык проник во влажное тепло ее рта. Салли едва дышала, когда Клей отпустил ее.

— Тогда позволь мне овладеть тобой, — шептал он. — Я жду этого с момента, когда впервые увидел тебя. Я не в состоянии дольше терпеть, дорогая. — Он стянул с ее груди лиф. — В этом нет ничего дурного, ведь ты станешь моей женой. — Клей принялся ласкать языком ее сосок, по телу Салли пробежала дрожь. — Просто доверься мне, дорогая. Если любишь меня, то доверься…

Закрыв глаза, Салли даже не пыталась сопротивляться, когда он поднял вверх ее юбку.

— Да, Клей, я люблю тебя, — прошептала она. — Я доверяю тебе.

Не теряя времени, он снял с нее панталоны…

Сразу после уроков Синтия пришла в вагон Кинкейда. Дэйв работал за столом.

— Ну как? Поговорили с Салли? — нетерпеливо спросила она.

— Что ты хочешь этим сказать? — удивился Дэйв. — Я не видел ее после того, как ушел от тебя утром.

Синтия удивленно пожала плечами:

— А я была уверена, что она хочет поговорить с тобой.

— О чем?

— Разумеется, о Клее Боннере!

— А что тут обсуждать? По-моему, мы уже все друг другу сказали.

— Дэйв, ты должен иначе взглянуть на эту проблему или никогда не решишь ее.

— Син, Салли высказалась предельно ясно. Она будет делать что хочет, нравится мне это или нет.

— Понятно. Но вы не должны сердиться друг на друга. Ты должен постараться понять ее.

— Не думаю, что в ближайшее время мы сможем поговорить нормально.

Синтия присела на край его стола.

— А какая проблема у Шона? Опять испорчена колея? — переменила она тему разговора.

— Опять… Пропали рельсы и шпалы. Если мы не призовем на помощь закон, этот чертов Боннер разорит Роки-Маунтейн-Сентрал. Слишком много мы переплачиваем за рельсы и труд рабочих.

— Но ты, кажется, поставил караульных у колеи?

— Да, но рельсы исчезли на границе между нашей землей и их. Чертов Боннер, видимо, сбросил их в реку.

— Да, тебе нелегко приходится, — заметила Синтия.

— Дорогая, это же настоящий вандализм! Мы не можем тратить столько денег на рельсы и жалованье рабочим! Рейберн предложил нанять стрелков, но мне кажется, надо еще раз поговорить с Боннером.

— А что думает по этому поводу Бет?

— Она тоже не хочет, чтобы проливалась кровь. Но мы не можем допустить, чтобы это продолжалось.

Синтия пересела на колени к Дэйву, наслаждаясь прикосновениями его рук.

— Придешь вечером пообедать?

— Не знаю, слишком много дел, но думаю, меня можно уговорить.

Синтия осыпала поцелуями его подбородок, а потом страстно поцеловала Дэйва в губы.

— Этого довольно? — спросила она.

— Мм… А что на десерт?

— Я.

— Договорились, миз Син.

— Тогда мне, пожалуй, лучше уйти сейчас.

— Да, — кивнул Дэйв, снова целуя ее. — Не то я съем десерт перед основными блюдами. Синтия встала.

— Обед будет в семь. Смотрите, мистер Кинкейд, не опоздайте.

У нее было три часа, чтобы все приготовить. Заглянув в ледник, она решила приготовить рыбу, пойманную и присланную Питом Гиффордом. Взбив ванильное суфле, побежала в лавку за молоком и яйцами. Она была в восторге, увидев на прилавке свежие грибы.

Почти два часа Синтия готовила и украшала комнату, стараясь придать ей более уютный вид. Она поставила на стол подсвечники, а потом занялась собой: приняла ванну и надела элегантное черное платье с кружевами и пуговицами впереди. Улыбнувшись своему отражению в зеркале, загадочно промолвила:

— Кинкейд, предстоящую ночь тебе никогда не забыть. Услышав стук, Синтия торопливо зажгла свечи и бросилась открывать дверь.

Дэйв внимательно оглядел ее.

— Ого! Ну и ну! — воскликнул он. — Неужто все это для меня?

Соблазнительно улыбаясь, Синтия повела его в комнату.

— Можешь не сомневаться, Кинкейд.

Как только она заперла дверь, Дэйв рывком прижал девушку к себе и принялся осыпать горячими поцелуями ее шею.

— Может, забудем об обеде?

— Нет уж! — возразила Синтия. — Я целых два часа его готовила!

Выскользнув из его объятий, Синтия побежала в кухню.

— Ты пока сядь и разлей вино, а я подам угощение. За едой они беспечно болтали, не упоминая о Салли, чтобы не портить себе настроение.

— Все было очень вкусно, Син, — проговорил Дэйв, доедая вторую порцию суфле.

Синтия осталась довольна обедом: рыба была прожарена, мадера, добавленная в соус, придала ему пикантный вкус, рис с грибами был великолепен на вкус, а суфле просто таяло во рту.

— Где это ты научилась так хорошо готовить? — поинтересовался Дэйв.

— Ты не поверишь, но во Франции я прошла курсы кулинарии.

Кинкейд удивленно приподнял брови:

— Признаюсь, я и подумать не мог, что в Париже ты занималась такими вещами.

— Да уж, звучит странновато. Но мне всегда нравилось готовить, даже когда я была ребенком. Мидди частенько делилась со мной своими рецептами. Однако Роберто был ошарашен, заявив, что все это нелепо, потому что мне никогда в жизни не придется готовить самой. Он не понимал, что я делаю это с удовольствием. Вскоре Роберто устал от Парижа и сказал, что мы должны уехать. — Синтия улыбнулась. — Не знаю, в чем было дело — в том, что я не могла допустить, чтобы кто-то принимал за меня решения, или в желании заниматься кулинарией, но я ответила ему, что остаюсь. Тогда-то и расторгла помолвку.

— Забавная причина для расторжения помолвки, — заметил Дэйв.

— Может быть, и так, но я искала причину и уцепилась за первую же. — И вдруг подумала, что Дэйв не раз ставил ей ультиматумы, но она всегда прощала его. — По-настоящему влюбленный человек не станет искать повод для того, чтобы расстаться с любимым. Не правда ли, Дэйв?

— Не думаю, что следует задавать мне такие вопросы, Син.

Воцарилось молчание. Наконец Кинкейд сказал:

— Вы необыкновенная женщина, мисс Маккензи. Парадоксальная. Я в жизни не встречал столь беспечных молодых женщин, но, с другой стороны, вы всегда упорно идете к «ели.

— Думаю, ты не слишком-то обрадуешься, узнав, что я задумала.

— Бьюсь об заклад, ты хочешь, чтобы я помог тебе мыть посуду.

— Господи, нет, конечно! Я не собираюсь портить вечер мытьем посуды!

— Итак, это не имеет отношения к кухне. Тогда, может, ты говоришь о спальне?

Она отрицательно покачала головой.

— Или о ванной? Не думаю, что мы уместимся в твою ванну.

— Опять ошибся, Кинкейд.

— Ну хорошо, сдаюсь. Так о чем же ты?

— Ты, Кинкейд, будешь учиться танцевать, — заявила Синтия.

— О нет! — застонал он.

— Ну как ты смеешь отказываться после такого вкусного обеда?

— Да ты шантажируешь меня! Ты совсем разума лишилась, женщина?!

— В деле войны и мира все справедливо. Кстати, это даст тебе возможность обнять меня, — кокетливо улыбнулась Синтия.

— Мне казалось, что я и так могу это сделать, — не сдавался Дэйв.

— Ну хорошо, допустим, мне хочется, чтобы ты обнял меня, — добавила Синтия.

— Но при чем тут танцы? — удивился Кинкейд.

— Ну давай! Ты никогда не думал, что танцы могут понравиться тебе? — Она схватила Дэйва за руку и потащила на середину комнаты.

— Надеюсь, ты не заставишь меня скакать, как все вы скакали в этом нелепом ирландском танце?

— Нет-нет, и не надейся. Кельтский танец не для тебя. Я думаю, ты будешь хорош в каком-нибудь неспешном танце, например в адажио.

— Что еще за адажио?

— Его танцуют медленно, очень медленно, в нем есть непростые движения, например поддержки, балансирование на одной ноге и…

— Боже мой; Син, довольно, я же не акробат, — состроив гримасу, бросил Дэйв.

— Этого и не надо. Так, вставай ко мне лицом, обхвати меня за талию и привлеки к себе. И мы будем двигаться вперед-назад.

Дэйв недовольно сделал то, что она просила.

— Браво! — воскликнула Синтия. — Ну вот, видишь, это совсем не трудно.

— Особенно, если ты так близко, — ухмыльнулся Дэйв. — Вам следовало предупредить меня о скрытых преимуществах этого танца, миз Син. А как долго, по-твоему, мы должны выполнять эту фигуру?

— Теперь наклони меня назад и склонись надо мной, словно собираешься поцеловать, — учила его Синтия.

— Ты считаешь, что я смогу сделать это и не упасть?

— Ты бы не думал, что упадешь, Кинкейд, если бы в самом деле хотел поцеловать меня.

— И почему я этого не делаю? — пожал он плечами.

— Потому что я не позволяю, — отозвалась она. — Мы же танцуем, ты не забыл?

— Все это смешно, — пробормотал Дэйв, наклоняя ее назад.

— Иногда надо забыть о том, как ты выглядишь со стороны, и просто развлекаться.

— Развлечешься тут! Что-то ты тяжеловата, — заявил Кинкейд.

Синтия сердито посмотрела на него.

— Как я могу быть тяжеловатой для такого большого и сильного мужчины, как ты?

Дэйв выпрямился, приблизив ее к себе.

— Импровизируешь, Кинкейд? — съязвила девушка.

— Нет, но я не хочу, чтобы у меня заболела поясница, миз Син.

— Признайся, что все это не так уж плохо, а? — Признаюсь, — кивнул он. — Но если ты хоть словом обмолвишься об этом с кем-нибудь, я ни за что не прощу тебе.

— Знаешь, тебе будет весело, если ты хоть изредка будешь делать то, чего от тебя хотят другие.

— К примеру, полетаю на воздушном шаре, — с иронией сказал Кинкейд, снова наклоняя ее.

— Хороший пример.

Дэйв вновь привлек Синтию к себе.

— Или, например, буду танцевать с тобой адажио. — И он наклонил ее так низко, что они едва не коснулись пола.

— Кажется, ты понял меня.

— Да, но это все пустая трата времени, потому что у меня никогда не будет причины сделать это еще раз.

— А зачем тебе причина? Ты же можешь просто развлекаться, — улыбнулась Синтия. — А теперь подними меня вверх и медленно опусти.

— Под «просто развлекаться» ты имеешь в виду состязание с будущим чемпионом мира по поднятию тяжестей?

— Да, ты верно понял меня, — прошептала она, когда Дэйв медленно опустил ее.

— Нет, миз Син, вы меня не поняли. Я делал все это не для своего, а для вашего развлечения. — Наклонив Синтию, он поцеловал ее грудь сквозь тонкую ткань платья, а затем провел рукой вдоль ее тела. — Син, — удивился он, — у тебя есть что-нибудь под платьем?

От ее дьявольской усмешки его охватило желание.

— Разумеется, — кивнула Синтия. — Французские духи. Дэйв расхохотался и, не удержав равновесия, упал вместе с ней на пол. Они веселились, как расшалившиеся дети.

— Вы неисправимы, миз Син, — шепнул он ей на ухо. — Но я не понимал, как мне не хватало смеха, который вы принесли в мою жизнь. — Дэйв с нежностью взглянул на нее.

А потом его губы страстно припали к ее губам…

Загрузка...