Исполненное обещание

8

Гриффин раскачивался взад-вперед на коричневом стуле и рассматривал свежий слой красной краски, которая весьма изменила скучные стены его кабинета. «Брэнди была права, — неуверенно согласился он, — этот странный оттенок, против которого я возражал, оказался успокаивающим».

Он размышлял над другими переменами, которые она произвела. Элегантные деревянные ставни украсили окна, стены заполнили фотографии в рамках, висячие корзинки с папоротником привнесли жизнь в ранее мертвые казенные углы. За последние четыре недели декорационное мастерство Брэнди сделало чудеса не только с пустыми квартирами, но и с его офисом.

Брэнди работала восемнадцать часов в сутки. Он точно знал это, внимательно следя за каждым ее шагом.

Гриффин уставился на оштукатуренный потолок, лицо его скривилось в кислой гримасе, словно он насмехался над собой. Сначала он наблюдал за ее поведением, ожидая первой промашки. Но Брэнди была вся в работе и совершенно не развлекалась. Она приезжала на рассвете, чтобы проинструктировать строительных рабочих, а затем металась по городу, покупая и заказывая материалы, в сумерках возвращалась обратно в «Шоулс», чтобы проверить, как идут дела, и решить возникшие проблемы.

Пока рабочие находили применение своему мастерству, отделывая квартиры, Брэнди лично взялась за пентхаус. Гриффин уже знал о ее занятиях по вечерам с краской и обоями. Он узнавал другую Брэнди Эббот: эта носила прическу с хвостиком, поношенные шорты и футболку, испачканную краской и клеем, фальшиво напевала, умело красила стены и клеила обои.

Он просто сбился с ног, следя за ней. Гриффин не мог представить, откуда у Брэнди столько сил, как она жива в такой изнуряющей гонке. Он больше не беспокоился о ее морали — только о ее здоровье.

Гриффин закрыл глаза. Он улыбнулся, вспомнив, как он как-то вечером принес заказы на покупки, которые были ей нужны рано утром следующего дня. Хотя коттедж был ярко освещен, Брэнди не ответила на его стук. Посмотрев через окно, он увидел ее лежащей на чертежном столе. Подозревая самое худшее, Гриффин смело выбил плечом дверь в коттедж, но когда он услышал ее храп, то понял, что она просто уснула.

— Мне не следовало принимать ванну… — зевнула Брэнди, стараясь расцепить склеенные ресницы. — Не мог бы ты мне сделать кофе, я действительно должна…

— Ты действительно должна отправиться в постель! — хрипло отрезал он. Не обращая внимания на ее протесты, Гриффин поднял со стула ее ослабевшее тело, похожее на тряпичную куклу.

— Считалось, что это будет сделано на прошлой неделе… — пробормотала она на его плече. — Я не могу больше говорить редактору журнала «Сделай сам», что материал все еще идет по почте.

— Если он позвонит снова, направь его ко мне. Я сделаю все, что требуется, — пообещал он, то ли толкая, то ли таща ее в залитую светом спальню.

Отбросив покрывало, Гриффин вновь обратил внимание на Брэнди, которая, казалось, спала стоя.

— И ты еще хочешь продолжать работать… — качал он головой в изумлении, развязывая пояс ее белого кимоно.

Его рука скользнула под шелковый материал, освобождая ее руки и плечи. Брэнди стояла перед ним в одной только ночной рубашке, которая не достигала колен. В приглушенном лунном свете были видны чувственные изгибы, которые напрасно старалась прикрыть легкая материя.

Она зевнула и фыркнула носом.

— Может быть, я только немного вздремну… Поставь будильник и…

Пальцы Гриффина вцепились в шелковую кожу ее плеча и нетерпеливо затрясли ее. Глаза открылись.

— Ты проспишь полных восемь часов! — отчеканил он каждое слово так, как будто имел дело с непослушным ребенком.

Затем и голос и черты лица его смягчились.

— Брэнди, относись ко всему проще. — Его пальцы прошли сквозь ее шелковые, спутанные в беспорядке волосы. — Ты и так идешь впереди графика! Тебе нет нужды загонять себя до смерти.

Она моргнула ему, на ее губах появилась сонная улыбка.

— Но я хочу, чтобы все было превосходно! Я хочу, чтобы ты был…

— Доволен. — Гриффин тяжело вздохнул, он был загипнотизирован блестящими озерами ее глаз. Беспомощный вздох сбежал с его губ. Гриффин наклонил голову, его ищущий язык и твердые губы со страстью впились в свежесть ее рта.

Руками собственника он изучал все изгибы ее женственного силуэта. Почти несуществующая ткань сорочки и кремовая кожа будили его желания и давали пищу отчаянию. Он хотел продолжать ласкать и целовать ее, держать ее в руках всю ночь, убедиться, что она спит, а затем, утром, он хотел…

Со злостью он тряхнул головой, изгоняя сексуальные мечтания прочь. Что, черт возьми, случилось с ним? Брэнди захватила его мысли с их первой встречи в Тампе. Он знал, кем она была, — это должно было бы помочь ему забыть ее.

Должно было бы… Может быть, в этом все и дело. В последнее время Брэнди была другой — более спокойной, дружелюбной, чувствовала себя уверенней. Может быть, тяжелая работа изменила ее?

Он встал со стула, подошел к окну и уставился невидящими глазами на качающиеся верхушки пальм. Брэнди создавала настоящие произведения искусства. Почему же он так не хочет хвалить ее? Может быть, они могли бы начать все с начала… Узнать друг друга… Гриффин посмотрел на часы и улыбнулся. Почему бы не пойти с ней когда-нибудь пообедать?

Дверь в офис Брэнди была наполовину открытой. Гриффин увидел ее длинные стройные ноги, скрещенные в коленках, лежащие на углу стола. Ее мелодичный голос громко разносился по холлу.

— Да, я отчаянная женщина. Четыре недели! Я никогда еще не была такой расстроенной. — В полном удивлении Гриффин подвинулся на сантиметр ближе. Он услышал, как она простонала. — Поверь мне, я везде смотрела, но только у тебя есть то, что мне нужно. Пришли мне Пьера!

Ее резкий смех снова зазвучал в его ушах. Его пальцы отпустили дверную ручку, а ладони сжались в кулаки.

— Конечно, я понимаю, какой он большой. Но поверь, это как раз то, что мне нужно! И он нужен мне быстро. Отправь его самолетом, а я встречу его в аэропорту завтра. — Он снова услышал ее смех. — Знаю… Даже могу предположить, что все скажут. Ты думаешь я беспокоюсь об этом? Когда у меня будет Пьер, я перенесу все.

Гриффин тихо вернулся по холлу в свой офис. Он прислонился к закрытой двери, его грудь вздымалась и опускалась под невидимым грузом. Как он мог быть настолько глупым, чтобы поверить, что Брэнди изменилась!

Он пощелкал по очереди всеми костяшками рук. Изменилась! Бог мой, да она стала еще хуже! Она заказывает мужчину так же, как заказывают мебель…

Нет, хватит. Он положит конец этому прямо сейчас! Длинные ноги Гриффина пожирали пространство холла. Он распахнул дверь, но оказался в пустом офисе.

— Джуди! — прокричал он, направляясь в приемную. — Куда пошла Брэнди?

Джуди моргнула при виде нахмуренного лица босса.

— Она побежала через улицу, чтобы пообедать. У нее плотное расписание после…

Он не стал дожидаться остального. Гриффин вылетел из здания и понесся через шоссе; гудящие клаксоны машин и визжащие шины сопровождали каждый его шаг.

Высокая фигура Брэнди в зеленой блузке и более яркой юбке была легко различима в толпе буднично одетых, по большей части пожилых людей, стоящих в очереди перед «шведским столом». Бормоча извинения, Гриффин пробивался к ней.

— Я хочу поговорить с тобой.

Брэнди улыбнулась и передала ему поднос и тарелку.

— Да?! Приятный сюрприз.

— Это я ошарашен, а еще точнее — одурачен. — Услышав его низкий злобный шепот, она заморгала. — Я надеялся, что ты изменилась, но теперь думаю, что люди правы, когда говорят, что старую собаку невозможно обучить новым трюкам.

Брэнди спокойно положила овощи в тарелку для салата, читая про себя молитву.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Гриффин бросил первые попавшиеся овощи на свою тарелку.

— Пожалуйста, не воображай, что твой невинный облик с широко раскрытыми глазами сработает! Я все знаю о Пьере. — Его резкий тон остановил ее объяснения. — Я считаю себя достаточно либеральным, но то… то что ты делаешь — это отвратительно и даже незаконно. В самом деле, Брэнди, я не думал, что ты опустишься так низко, чтобы вызывать мужчину-проститутку!

Пожилая, с покрашенными в синий цвет волосами дама рядом с Гриффином уронила ложку, которая ударилась об пол, обсыпав крошками творога ее сшитые из легкой полосатой ткани юбку-брюки.

Брэнди набрала в легкие воздух, контролируя себя и удерживаясь от искушения ударить Гриффина подносом по голове. Она облизала губы и откашлялась; ее слова целили ему прямо в душу.

— Мы — два спорщика, Гриффин. Это одна из самых старых в мире профессий. — Она добавила сырых овощей себе в тарелку. — Женщины услуживали мужчинам веками. Теперь мужчины, такие как Пьер, предоставляют услуги нам. Есть же мужчины-стриптизеры, тогда почему не может быть мужчин-проституток? — Она бросила на него издевательский взгляд. — Я даже могу использовать здесь мое удостоверение… или визу.

Седой старик лет семидесяти, сидевший справа от Брэнди, с увлечением слушал их перебранку. Слушая, он вертел в руках ложку для супа и кончил тем, что его рукав оказался в похлебке из моллюсков.

— Я не понимаю тебя… — пробормотал Гриффин сквозь сжатые зубы. — Ты кажешься совершенно нормальной. — Он взялся за вилку для мяса, вонзил ее в свой ростбиф — и бросил его обратно на тарелку. — Может быть, тебе нужна профессиональная помощь?

Брэнди улыбнулась ему, в ее тоне сквозило терпение.

— В самом деле, я продукт несчастного окружения в детстве… — Она взяла сложенную льняную салфетку, в которой было завернуто столовое серебро, вышла из очереди и направилась к столику в углу большого обеденного зала. Стрелка барометра ее эмоций металась от мертвого штиля до бушующего шторма. Вне зависимости от того, что она делала или говорила, этот невыносимый мужик видел только то, что ему нравилось! И он всегда старался представить ее нимфоманкой!

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду, когда говоришь, что ты — продукт своего окружения? — Гриффин опустился на стул рядом с ней. — Все последние четыре недели твоей средой была только твоя бригада и другие работники. Если что-нибудь… — Его темные глаза метнули обжигающий взгляд на ее спокойные черты лица. — Ты должна быть слишком усталой даже для мыслей о том, как развлекать Пьера.

Брэнди издала театральный вздох.

— Тебе придется понять, Гриффин, что вся моя работа вертится вокруг сексуальности. — Она провела своими длинными пальцами по тонкой шее и вырезу платья. — Дизайн внутренних помещений и архитектура — очень эротичные занятия. — Она взяла ломтик морковки, какое-то мгновение изучала его, потом хищно отправила в рот, откусив кончик зубами. — Фаллические символы повсюду — посмотри на небоскребы, дымовые трубы, фонарные столбы.

Ленивая улыбка показалась на губах Брэнди, она наблюдала, как кожа Гриффина побледнела, несмотря на загар.

— И, Гриффин, как насчет куполов? — Она потянулась за испанской оливкой. Ее язык прошелся по ее зеленой кожице несколько раз перед тем, как выдавить изнутри гвоздичный перец. — Они очень похожи на женские груди. — Брэнди наклонилась вперед, пристально смотря в его остекленевшие глаза. — Теперь скажи мне правду, Гриффин… — Ее палец прошелся вдоль изгиба его челюсти к краю крепко сжатого рта. — Не испытывал ли ты страсти в своем сердце каждый раз, когда проезжал по туннелю? Эротические символы присутствуют везде. Посмотри на свой обед! — Она положила ему на тарелку кусок сыра и в центр — черешню. — А какие мысли приходят тебе в голову при виде сосиски, зажатой между двумя половинками печеного картофеля? Гриффин… — Ее голос был низким и радостно приглашающим.

— У женщин есть свои потребности, и они должны быть удовлетворены. — Брэнди сняла серую туфлю с правой ноги. Обтянутая в чулок нога двигалась вдоль его ботинок к штанине брюк, затем принялась ласкать и трогать напряженные мускулы его бедра. — Мне бы никогда не пришлось звонить этому Пьеру, если бы ты не был таким несговорчивым.

Она опустила руку под стол, и ее пальцы сомкнулись у него на колене. Тело Гриффина напряглось, но Брэнди отказалась признать этот молчаливый протест. Ее рука медленно скользила вдоль чувствительной внутренней поверхности бедра, пальцы вроде бы бесцельно продвигались к пряжке его ремня. — Ты разочаровывал меня на каждом вираже, — сказала Брэнди, пожирая его глазами. — Что еще мне оставалось делать?

Гриффин пораженно крякнул и потянулся внутрь своего синего блейзера, ища портсигар.

Рука Брэнди взметнулась и оказалась около его нагрудного кармана.

— Извини, дорогой… — Она потрепала его по лацкану пиджака. — Здесь сектор для некурящих. — Она вставила ногу обратно в туфельку. — Ты знаешь, тебе действительно лучше постараться бросить это дело! — серьезно сказала она ему. — Врачи давно установили связь между курением и импотенцией, особенно у мужчин твоего возраста. — Ее темные ресницы игриво задрожали. — Мне было бы очень неприятно, если бы с тобой приключилось это.

Брэнди, едва сдерживая себя, посмотрела на настенные часы и вздохнула.

— О, дорогуша, мне действительно придется побыстрее закончить обед: у меня весь полдень забит визитами. — Она наклонилась и прижалась своим теплым ртом к его губам. — Наслаждайся обедом, милый…

Джуди Дюран как раз накрывала виниловым покрывалом печатную машинку, когда ее босс буквально ворвался в дверь. Сначала она подумала, что Гриффин пьян. Но внимательно посмотрев в его глаза, она решила, что причина его волнения кроется в усталости.

— Было бы лучше, если бы ты позвонил, Гриффин. Мне удалось отсрочить три встречи, и у тебя на столе целая кипа телефонных сообщений. — Она подняла медного цвета бровь и уставилась на него. — Чем это ты занимался?

Он рухнул в кресло и накрыл свою темную голову руками.

— Извини, ради Бога, я знаю, что мне следовало позвонить. — Его рот искривился в мрачной ухмылке. — Я провел полдень, борясь с раздражением и злостью на теннисном корте.

Джуди сложила руки перед грудью.

— Гриффин, я работаю с тобой по крайней мере год, и я думала, что действительно понимаю тебя. Но в последнее время… — Она тряхнула аккуратной копной своих рыжих волос и улыбнулась. — Я просто не могу понять тебя. Я знаю, что это имеет какое-то отношение к Брэнди.

Гриффин моргнул. Его пальцы пробежались сквозь мокрые от душа волосы.

— Я и не знал, что она вернулась.

— Нет, она еще не пришла. — Джуди открыла черный металлический ящик для файлов и потянулась за своей соломенной сумочкой. — Если увидишь Брэнди, пожалуйста, скажи ей, что телефонные сообщения у нее на столе и Пьер прибыл на день раньше.

— Что?! — Голова Гриффина резко поднялась, его карие глаза просто-таки изрыгали пламя ярости. — Пьер здесь, в офисе?!

Джуди кивнула.

— Мне позвонили из аэропорта, и я поехала, чтобы встретить его. — На ее усыпанном веснушками лице появилась широкая улыбка. — Я понимаю, почему Брэнди была так возбуждена. Он такой лапочка!

Гриффин вскочил на ноги и стукнул кулаком по ладони.

— Я не могу поверить, что у нее хватило совести привести его сюда! — Он с шумом выпустил воздух. — Мне очень жаль, что ты оказалась вовлечена в эту историю.

— О, я и не возражаю! — легко сказала она, затем разразилась смехом. — Он действительно заставил несколько голов повернуться. Я не завидую Брэнди: как она будет управляться с ним? — Джуди задумчиво сжала губы. — Я думаю, что закажу Джо, он не такой большой как Пьер, но…

— Ради Бога, Джуди! — хрипло прервал ее Гриффин. — Я не могу поверить, что и ты впутываешься в это дело! Я думал, у тебя отношения с Биллом…

Она посмотрела на него, и на ее лбу появились морщинки непонимания.

— А почему Билл должен быть против? — пожала плечами Джуди. — Полагаю, что это немного авангардно.

— Мягко говоря… — ответил он грубым тоном. Гриффин ходил взад-вперед. — Что ты сказала Пьеру?

— Сказала Пьеру? — Ее смущенные глаза следили за взволнованными действиями босса. — О чем ты говоришь?

— Ну, этот мужик совершенно определенно не проведет ночь здесь! — Гриффин глубоко вздохнул. — Мне следует самому этим заняться. — Он прошел по коридору к офису Брэнди и постучал в дверь, потом еще раз и распахнул ее.

Его глаза округлились при виде Пьера. Гриффин вошел и медленно обошел вокруг стола, качая головой и не веря своим глазам. Пьер оказался метрового роста фарфоровым пеликаном с крыльями, вытянутыми как для полета.

— Ну разве он не симпатяга? — раздался голос Джуди из прохода. Она развернула цветную брошюру, лежащую на столе. — Я обязательно закажу Джо! — Она указала на другого пеликана — поменьше, с задорно склоненной головой, сидящего на деревянных сваях. — Он прекрасно подойдет для сада на заднем дворе моей квартиры.

— Ты… представила его как человека, — глупо выдавил из себя Гриффин. Он глубоко вздохнул и покачал головой. — Я подумал, что Пьер — мужчина.

— Ну что ж, действительно, птицы совсем как люди. — Джуди подтолкнула ему брошюру. — Каждая птица имеет свое имя, персональные привычки, это разумная идея — Агентство по продаже пеликанов.

Гриффин устало потер лоб. Он уставился на пеликана: голубые глаза птицы и ее открытый клюв, казалось, смеялись над его ошибкой.

— Я… Я думал, что Брэнди заказала… — Его голос затих.

Джуди вздохнула.

— Тебя трудно понять. Кажется, теннис совсем заморочил тебе мозги. — Она повернулась и направилась к двери. — Между прочим, мне удалось достать тебе билет на самолет во Фриско. Он улетает из Дейтона в полночь, и ты вернешься рано утром во вторник. — Джуди проверила часы. — Мне пора уходить: Билл везет меня на обед и в кино. — Она оглянулась через плечо. — Если увидишь Брэнди, скажи, что звонил Тони. Я знаю, что она пыталась дозвониться до брата все утро.

Гриффин моргнул.

— Тони Камерон в Тампе?!

— Мгу, — кивнула Джуди. — Прекрасно, что между Брэнди и ее братом такие близкие отношения. Мои братья и я все время деремся. — Она улыбнулась ему. — Приятного вечера и, ради Бога, не опаздывай на свой самолет!

Гриффин вернул на место телефонную трубку и откинулся на стуле. Итак, Тони был ее единокровным братом, ее отец был комиссаром полиции на Палм-Бич; и Пьер — коричневые глаза Гриффина оглядели его могучего компаньона — оказался сделанным из глины.

Нервный приступ смеха вырвался из его горла. Он потер квадратную челюсть и внимательно поглядел на пеликана.

— Пьер, может быть, она и держит нас под контролем, но она еще не поставила нам шах! — Гриффин встал и потрепал птицу по голове. — Я думаю, настало время преподать Брэнди Эббот хороший урок.

Смеющееся выражение его лица застыло в маске дьявольского энтузиазма.

— У меня осталось шесть часов перед отлетом самолета; давай посмотрим, сколько огня сможет вынести эта интриганка!

— Добрый вечер.

Мотивчик, который напевала Брэнди, застрял где-то в середине горла.

— Как… как ты попал сюда? — В глазах Брэнди отразилось изумление при виде развалившегося на ее кровати Гриффина Клера.

Он улыбнулся, наблюдая, как она пытается вытащить ключ из двери.

— Херб Салливан. Ты права, он совсем ручной. — Гриффин с намеком посмотрел на часы. — Я уже начал беспокоиться, уже почти семь часов.

— По-моему, я упоминала, что у меня было очень напряженное расписание на сегодня. — Она произносила слова с осторожностью: ей не нравилось, как Гриффин смотрит на нее и как улыбается, показывая все свои тридцать два зуба. Она видела такое выражение у барракуды[10] в аквариуме в «Морском мире».

Брэнди положила свою сумочку и сумку для покупок на столик и медленно подошла к склоненной фигуре Гриффина.

— Тебе что-нибудь нужно?

Он ухмыльнулся снова и погладил свои усы, его темные глаза пожирали ее женские атрибуты.

— Я отвезу тебя на прощальный ужин.

Ее плечи опустились.

— Ты… Я… уволена?

— Не будь дурой! — Гриффин быстро поднялся на ноги. — Ты же знаешь, как я доволен твоей работой. — Его жемчужные зубы хищно поблескивали на бронзовом лице.

Брэнди, защищаясь, сложила руки перед грудью; ее серо-голубые глаза отметили необычайно счастливое выражение его лица.

— Я не совсем понимаю…

Он смахнул едва различимую ниточку с рукава темного костюма, поправил воротник перламутрово-серой рубашки и привел в порядок галстук. — Я уезжаю в полночь в трехдневную поездку по Калифорнии. И не могу вспомнить никого, с кем бы предпочел провести оставшиеся четыре часа. Разве только тебя.

Сильные пальцы Гриффина оказались на покрытых зеленым шелком плечах Брэнди.

— Я взял на себя смелость выбрать тебе платье для этого вечера. — Его низкий голос предотвратил еще не высказанные сомнения. — Оно на твоей постели. — Он слегка подтолкнул ее в том направлении. — Поспеши, дорогая, столик заказан через тридцать минут.

Брэнди ходила взад-вперед перед шкафом. Что-то определенно было не так! Ее глаза нервно перебегали с закрытой двери в спальню на отражение его взволнованного лица в зеркале.

Что случилось с тем контуженым мужчиной, которого она оставила в ресторане в полдень? С тем Гриффином Клером она могла справиться… этому новому, полностью контролирующему ситуацию Гриффину понадобятся кнут и электрический стул. Его звериная энергия и мужское очарование были направлены на одного человека — на нее.

Дрожь чисто физического предвосхищения пробежала по спине Брэнди. Она знала, как Гриффин покоряет ее, когда он на вершине своего высокомерия! Сможет ли она сопротивляться этому мужчине, чей хриплый голос и полные страсти глаза ласкали ее как кошку? И хочет ли она сопротивляться…

Брэнди рухнула на краешек кровати, в ее мозгу были круговорот мыслей и путаница вопросов без ответов. Ее растерянный взгляд был привлечен темным платьем из синели цвета вечернего неба, лежащим на покрывале. Изысканный материал и кокетливый глубокий вырез предлагали много больше, чем готова была дать Брэнди.

Она закрыла глаза и пять раз глубоко вдохнула. Она не потеряет контроль над собой! Губы ее исказила печальная улыбка. Должно быть, именно это сказал доктор Франкенштейн, когда узнал, что монстр на свободе…

Брэнди сняла через голову блузку и расстегнула юбку. Существовала масса способов, которыми женщина могла контролировать поведение мужчины, а ей нужно было сдержать его напор только до полуночи. Час ведьм — как подходяще!

Ресторан «Король Артур» на двадцать девятом этаже «Пек-Плаза» открывал чарующий вид на незабываемый закат над Атлантическим океаном. Небо ранним вечером было окрашено в ярко-красные и золотистые цвета. Катамараны сновали по сверкающему, похожему на стекло морю.

Брэнди сделала восемнадцатый глоток «Дона Периньена», раздумывая, что бы еще такого умного сказать. Она уже обсудила вызывающий благоговейный восторг вид на океан, прекрасную погоду, успех с квартирами и, откровенно говоря, очень устала. Когда диалог ведется одной стороной — это всегда утомляет.

Ее пальцы поправили подсвечник, в то время как серо-голубые глаза тайно изучали Гриффина из-под накрашенных темно-коричневой тушью ресниц. До сего момента он был воплощением пуританского рыцарства. Но Брэнди не обманешь! Над вечером витало облако какого-то заговора, расшатывавшего ее нервы.

Бутылка охлажденного шампанского ожидала в серебряном ведерке, прекрасно одетый официант постоянно следил за тем, чтобы бокалы были наполнены до краев, и вся проблема с заказами отпала. Ничего вульгарного типа меню не вторгалось в интимность их расположенной у окна кабинки, но закуски из морских устриц, креветок и гребешков были доставлены и съедены.

Возможно, больше всего нервировал Брэнди тот факт, что за последний час Гриффин не выкурил ни единой сигары! Он улыбался, был расслабленным и необыкновенно беззаботным. Из-за этого ей самой захотелось курить!

Брэнди почувствовала облегчение, когда вновь показался официант: нельзя было одновременно есть и говорить… Она в удивлении смотрела на содержимое серебряной тарелки: она ждала салат, а не этот весьма странный набор овощей. Брэнди мысленно пожала плечами и выбрала вымоченные в вине каштаны, помидоры, оливки и начиненные черной икрой крутые яйца.

Гриффин улыбнулся и положил на свою тарелку артишок.

— Я был очень невнимателен к тебе, поэтому хотел бы извиниться.

Брэнди проглотила оливку, испачкав губы, и настороженно всмотрелась в загадочное выражение его лица.

— Боюсь, что я не понимаю.

— Я много занимался критическим самоанализом со времени нашего разговора в полдень. — Он оторвал кусочек артишока и окунул его в лимонное масло. — Я думаю, было слишком самоуверенно с моей стороны ожидать, что ты полностью изменишь свой образ жизни за такой короткий промежуток времени.

Она наблюдала, как его ровные белые зубы расправляются с нежным овощем.

— Полагаю, ты делал то, что считал правильным, — быстро ответила Брэнди; ее голос звучал необычно высоко.

— То, что правильно для одного человека, совсем не обязательно верно для другого, — старался не противоречить ей Гриффин. Его крупная рука прижала ее руку к белоснежной скатерти. Его большой палец рисовал маленькие круги на тыльной стороне ее кисти. Он чувствовал, как ее пульс забился быстрее под его ладонью.

Брэнди напрасно старалась игнорировать импульсы, которые посылала ее рука.

— Я уверена, что в конце концов исправлюсь. — Она легкомысленно рассмеялась. — Вся эта работа держит меня на цепи.

— Действительно плохо, что карьера, которую ты выбрала, так скажем, раздувает пламя… — Гриффин ответил на молчаливый вопрос, который задавали ее глаза. — Как ты сказала мне сегодня днем, в архитектуре много эротики. А я знаю, как постоянное раздражение может стать навязчивой идеей…

Она смочила накрашенные в абрикосовый цвет губы своим язычком, в то время как ее тело ерзало на черном вельвете обивки стула.

— Гриффин… — Брэнди откашлялась, но обнаружила, что помидор, который он нежно засунул ей в рот, мешает выговаривать слова.

— Это яблоко любви, дорогая. — Его густой низкий голос возбуждающе подействовал на ее напряженные нервы. — Вообще-то я устроил банкет любви.

От неожиданности она проглотила помидор целиком.

— Ты… Ты что сделал?

Гриффин кивнул.

— Мы начали с любимой еды Казановы, с устриц. Затем этот набор набитых витаминами овощей… — Его гладкий лоб задумчиво наморщился. — Конечно, икру можно съесть и в постели…

Он вздохнул и пожал широкими плечами.

— Основное блюдо — «Торнадо Россини», говяжья вырезка с соусом из жареной печенки и трюфелей.

Он как бы игнорировал ошарашенное выражение лица Брэнди, его сильные пальцы были переплетены с ее.

— Я не хочу, чтобы ты полагалась в удовлетворении своих нужд и желаний на таких мужчин, как Пьер. — В его глазах горело обещание вечерней страсти. — Ты права, дорогая, я был резким, но сегодня ночью… — Гриффин поднял руку Брэнди и прижал свои теплые губы к ее ладони. Его язык и зубы дразнили родинку недалеко от ее большого пальца. — Эта ночь — наша.

Ужин проходил спокойно и неторопливо, но только Гриффин наслаждался каждым кусочком. Брэнди же смогла проглотить изысканные закуски только с постоянными поощрениями и значительным количеством шампанского. Только дорогое и крепкое вино делало ужин приятным.

Медленные чувственные звуки музыки из главного зала ресторана наполнили их интимный мирок для двоих. Гриффин поставил Брэнди на ноги и повел на танцплощадку, где их тела слились в зажигательном ритме.

Впервые Брэнди раскаялась, что выбрала такие туфли. Ее черные вечерние сандалии на высоком каблуке, которые обычно добавляли ей несколько сантиметров с целью запугать потенциальных претендентов на ее тело, теперь заставили ее смотреть прямо в глаза Гриффину.

Он страстно воспользовался ее замешательством. Его губы бродили по округлым контурам ее покрасневших щек, его язык дразняще облизывал алмазные сережки-звездочки в ее ушах.

— Твои духи преследуют меня как страсть. — Низкое рычание, которое он издал, заставило ее подпрыгнуть.

— Гриффин! — Брэнди набрала в себя воздух и попробовала вырваться из его сильных объятий. — Если ты прижмешь меня еще сильнее, я окажусь у тебя на спине.

Его низкий смех отразился от ее похожего на ракушку уха.

— Дорогая, у тебя такое восхитительное чувство юмора! — Гриффин откинул голову, его темный взгляд мгновенно оказался загипнотизированным ее сверкающими глазами. — У тебя также самый привлекательный ротик и самые восхитительные волосы.

Игра превратилась в страсть, страсть уже не спрятанную, а направленную на его жертву. Гриффин осыпал поцелуями ее губы, дерзкий носик, нежные ресницы. Его могучие руки прижимали ее роскошные формы к его сильному телу.

Брэнди покорно вздохнула. Она спрятала щеку в углублении у основания шеи Гриффина. Она еще намеревалась сохранить чувство здравого смысла; она собиралась бросать вызов каждому его слову, каждому жесту. Но мужчина, который держал ее в руках, любое прикосновение которого вызывало лихорадку, бушующую внутри нее, перестал уже казаться ей хищником. Свежий чистый запах его одеколона воспламенил ее чувства, а сердце ее стучало как отбойный молоток.

Может, виноваты были шампанское, нежный свет, романтическое окружение, но Брэнди даже не стала протестовать, когда Гриффин шепотом сказал, что пора идти.

Молчаливая серебристая луна сменила раскаленное солнце в темно-голубом небе, сверкающем звездами. Нежный океанский бриз проникал сквозь открытое окно «корвета», когда Гриффин вел машину по дороге на пляже.

Это был прекрасный романтический вечер. Брэнди откинулась на сиденье из белой кожи, ее глаза молчаливо обвиняли коробку передач в том, что она мешала ей покрепче прижаться к жесткому телу Гриффина.

Через несколько километров они прибудут в отель, и их любовный банкет продолжится тем, что Гриффин шутливо назвал десертом.

Брэнди взглянула на него. Он был полностью поглощен вождением, стараясь удержать спортивную машину от скольжения на мягком песке. Зеленое свечение, исходившее от приборной доски, освещало аквариумным светом лицо Гриффина. Брэнди сглотнула и заерзала на стуле; она узнала выражение, исказившее его резкие черты, — он опять был недоволен ее поведением.

Что случилось со «Святым», который был полон решимости переделать ее? Казалось, этот мужчина собрался устроить ликующий пир в честь своей пресловутой победы. Сомнения ее крепли. Веселиться еще слишком рано, подумала Брэнди.

Какой бы привлекательной ни казалась мысль о близости с Гриффином, она не желала быть еще одним легким десертом в его меню. Она хотела быть главным, основным блюдом, чем-то таким существенным и навсегда удовлетворяющим, чтобы ему больше никогда не захотелось сладенького. Реальность потрясла ее! Она влюбилась в Гриффина Клера!

Трясущимися пальцами Брэнди потерла вспотевший лоб. Ее главной целью всегда была карьера. Зачем появился этот человек и изменил ее жизнь? Гриффин не хотел любви: он просто хотел затащить ее в постель. Хотел ее тело — а почему бы и нет? Разве не она создала у него впечатление, что каждому мужчине во Флориде уже предоставилась такая возможность!

— Ну вот мы и приехали. — Низкий голос Гриффина вмешался в битву, происходившую в мозгу Брэнди.

Ей нужно было время. Глаза нашли табло электронных часов на приборной доске. Он улетал в полночь, ему придется уехать в одиннадцать тридцать. Ей оставался только час — шестьдесят минут. Она глубоко вздохнула, успокаивая себя; уж с этим она справится.

Поведение Брэнди Эббот, которая открыла дверь коттеджа и включила полное освещение, было полностью трезвым и почти вызывающим. Яркий свет едва ли способствовал романтическому настроению — как и кухня, на которую она поспешно направилась.

Брэнди с намеком бросила взгляд на часы на стене из кипариса.

— Похоже, у тебя едва осталось время, чтобы выпить кофе, — объявила она, кинув сумочку на столик, и быстро пошла собирать кофеварку, лежащую в сушке. Брэнди самодовольно ухмыльнулась: — Кофе будет прекрасным времяпрепровождением!

Гриффин пригладил свои темные усы. Его руки прикрыли сатанинскую улыбку, а темные глаза следили за ее суетливыми движениями.

— Я ожидал чего-нибудь более крепкого.

Она бросила холодный неохотный взгляд через плечо.

— Боюсь, что в доме нет ликера, — сказала она, специально притворяясь непонимающей, и быстро обратила свое внимание на кофейник.

— Я не имею в виду алкоголь… — проворковал ей в ухо низкий голос. Он быстро обхватил ее талию.

Брэнди резко набрала воздуха, когда обернулась и уткнулась в мускулистое тело Гриффина.

— Расслабься, дорогая… — Его пальцы вернулись к ее обнаженным плечам. Он нежно касался ее кремовой кожи.

— Я… Я совершенно спокойна, спасибо, — пробормотала Брэнди. Она пыталась упереться ладонями в его грудь, но он изменил положение, и она обнаружила его руки у себя на шее.

— Я ощущаю, как напряжено твое тело. — Он улыбнулся, глядя в ее широко открытые мигающие глаза. — Это все моя вина, не так ли, Брэнди? Нервный срыв заставил тебя позвонить такому мужчине, как Пьер.

Гриффин наклонил голову, и его горячее дыхание обожгло ей щеку.

— Я не хочу, чтобы Пьер обладал тобой! Я хочу чувствовать, как твои длинные стройные ноги обхватывают мое тело. Я хочу узнать и испробовать самые потаенные уголки твоей страсти.

— Гриффин, остановись, пожалуйста! — вскрикнула Брэнди в малодушном страхе, делая геройскую попытку вырваться.

Он засмеялся и опрокинул ее на кухонный стол. Оказавшись сверху, он придавил ее разгоряченное сопротивляющееся тело к пластиковой поверхности стола.

— Еще один мужчина?! Еще одна ночь?! — рычал его низкий голос. Его руки переплелись с шелковыми прядями ее волос, задержав ее голову для его безжалостного взгляда.

— Ты не так понял! — умолял ее дрожащий голос. Ее влажные глаза молча просили, в то время как ее сердце бешено стучало под мощной грудью, которая грозила раздавить ее.

Его твердые губы подавили ее готовый взорваться протест. Гриффин просто намеревался испугать ее, попытать и подразнить, но внезапно он потерял контроль над собой. Он изголодался по этой искусительнице, изголодался по ее поцелуям, жаждал ее пышного тела, страстно стремился захватить даже ее душу!

Его грабящий язык заставил ее губы раскрыться, проникая внутрь влажной сладости ее рта в жажде наслаждений. Его настойчивые пальцы умело скинули тесемки ее платья. Он освободил ее груди от шелкового прикрытия, дразня их набухающие холмы, пока ждущие розовые вершины не потребовали его внимания.

Тело Брэнди дрожало под яростной силой вырвавшейся первобытной страсти. Неумолимый жар охватил ее тело. Кожа горела и немела одновременно. Ее грудь ныла под его ласкающими пальцами. Она тихо застонала, ее пальцы скользнули под его рубашку, блуждая по работающим мышцам его плеч и спины, прижимаясь к его разгоряченной плоти.

Гриффин высвободил свой рот из власти ее губ. В его темных глазах горело откровенное желание.

— Брэнди, ты восхитительна! — Его голос был грубым, дыхание — затрудненным, усы слегка касались нежной кожи у основания ее шеи; его руки смело задрали юбку ее платья.

Ее пальцы играли с шелковистыми волосами у его шеи, она плотно прижала его голову к своей груди, дрожа, когда его влажные губы и язык начали ласкать ее напряженный сосок.

Ее влажное тело было прижато к холодной твердой поверхности стола сильным телом мужчины, лежащего сверху.

— Ты такая прекрасная… — хрипло прошептал Гриффин. — Мне нравится, когда ты так прижимаешься ко мне. — Его рот был страстно убедительным, когда он нежно овладел ее полураскрытыми губами. Его смелые пальцы нырнули и проникли под ее чулки, рука гладила нежную поверхность ее бедра, прежде чем рискнуть подняться выше, ища резинку ее шелковых трусиков.

Какой-то резкий звук проник в ее опьяненный страстью мозг. Ресницы Брэнди затрепетали и раскрылись, ее расширенные зрачки уставились на яркую, броскую отделку потолка. Освещение было похоже на свет в больнице. Комната выглядела дешевой и безвкусной. Любовь превратилась в секс. А это не было тем, чего она хотела… Ей овладела смесь злости и отчаяния.

Брэнди застыла, ее тело больше не было податливым и уступчивым.

— Прекрати, Гриффин! — Ее голос прозвучал сильно и раздраженно. С каждой секундой реальность забивала страсть.

Гриффин покачал своей темной головой.

— Брэнди, что за…

Она воспользовалась его смущением. Руки, которые только что ласкали и обнимали, теперь оттолкнули его прочь. Прижимая платье к груди, Брэнди соскочила со стола и влетела в ванную, заперев за собой замок.

— Нет! — крикнула она, быстро подвинув корзину для белья к дрожащей деревянной раме. — Я выбираю мужчину! Я выбираю ночь! И это не ты и не сегодня!

Гриффин застонал и стукнул ладонями по двери.

— Брэнди, позволь мне объяснить!

— Уходи прочь! — прокричала она и включила душ, чтобы заглушить шумом воды его слова.

Гриффин прислонился к стене, потирая шею. Он совершенно очевидно натворил глупостей. Будильник на его золотых часах музыкально напомнил о себе. Он усмехнулся и еще раз постучал в прочную дверь ванной комнаты.

— Брэнди! — закричал он, усиливая голос, чтобы перекрыть шум льющейся воды. — Мы решим все, когда я вернусь!

Брэнди сидела на закрытой крышке комода и задумчиво рассматривала бежевые керамические плитки пола. От пара из душа она чувствовала себя промокшей и жалкой, а ее сердце стучало от незатухающих чувств.

Она протянула руку, выключила воду и прислушалась. Осторожно приоткрыла дверь и выглянула. Свет горел, но комната была пуста. Брэнди издала вздох облегчения, вошла в комнату и плюхнулась на софу.

Резкий звонок телефона заставил ее вскочить. Она взглянула на настенные часы. Это не мог быть Гриффин, он в это время должен быть уже в воздухе.

Голос Джуди Дюран достиг ее слуха.

— Я пыталась дозвониться до тебя всю ночь. С тобой все в порядке?

— Да, со мной все в порядке, — солгала она. — Есть проблемы?

— Я надеялась, что ты скажешь мне, в чем дело.

Брэнди усмехнулась, в ее голосе отразилось смущение.

— Боюсь, что я не понимаю тебя, Джуди.

— О, дорогуша… Возможно, это не мое дело, но я не могу удержаться. — Она как-то странно засмеялась. — Я знаю, что что-то произошло сегодня между тобой и Гриффином. Он так странно отреагировал, когда увидел Пьера, и потом…

— Пьера? — Брэнди сглотнула и выпрямилась на подушках софы. — Ты… хочешь сказать, что Гриффин знал, что Пьер — фарфоровая птица?

— Теперь уже и ты говоришь это… — проворчала Джуди. — Конечно, это птица! Ты же сама ее заказала! — Она протяжно вздохнула. — Ты получила сообщение, что твой брат звонил?

Брэнди закрыла глаза и почувствовала, что ей дурно.

— Гриффин знает и о Тони тоже… — прошептала она, и ее рука сильно сжала телефонную трубку.

— Значит, он передал тебе это сообщение?

— Да, Джуди, конечно.

К рассвету Брэнди протоптала настоящую дорожку в коричневом твидовом ковре, придумывая ужасные планы мести.

Итак, он все знал о Пьере и Тони. Что же произошло сегодня ночью? Ее пальцы пробежали по спутанным волосам. Это всего лишь ответный удар, но она еще не была поставлена в безвыходное положение — нет! Брэнди пододвинула стул к столику для черчения и набросала план контратаки. С небольшой помощью ее друзей Гриффин Клер получит достойный отпор во вторник!