Испытание

— Странно это всё, — отозвался Араб, задумчиво потирая шрам. — Прилетели, поразвлеклись, потом всё бросили и, запершись в своей посудине, выпустили каких-то духов. Откровенно говоря, я не всё понимаю.

— Что именно тебе не понятно? — вопросительно покосился на него Горк.

— Как-то это всё неправильно, — начал было пояснять Араб, но договорить ему не дали.

За разговором он не заметил, как обиженный им молодой кот, осторожно подобравшись поближе, внимательно прислушивался к их разговору и вдруг, внезапно озверев, неожиданно бросился на него. Не ожидавший нападения Араб, услышав над ухом звериный вопль кота, стремительно покатился по траве, стараясь удержать дистанцию и понять, что именно на того напало. Вскочив на ноги и моментально развернувшись, бывший наёмник замер в боевой стойке, готовый отразить любое нападение. Промахнувшийся кот с размаху проскочил мимо Араба и, едва не врезавшись в дерево, развернулся, вспахав когтями дёрн.

— Как это понимать, Горк? — громко спросил Араб, не сводя глаз с противника.

— Боюсь, на него нашло проклятье предков, — мрачно пояснил вожак, яростно хлеща хвостом.

— И что мне с ним делать? — спросил Араб.

— Отлупи, если сможешь, только постарайся не убивать, — ответил вожак, со странной интонацией в голосе.

Получив согласие на открытое рукоприкладство, Араб хищно усмехнулся и, зарычав не хуже разъярённого кота, сжал кулаки. Тренированные руки опытного бойца разом превратились в опасное оружие. Чуть согнув колени, Араб упруго сдвинулся в сторону противника, провоцируя его на действие. Кот не заставил себя ждать. В очередной раз зарычав, он взвился в воздух, растопырив все четыре конечности и выпустив разом все когти. Выждав до последнего, Араб резко отпрыгнул в сторону, разворачиваясь в прыжке вокруг своей оси и нанося удар пяткой. Бывший наёмник не промахнулся. Удар достиг тела противника в тот момент, когда кот пытался изменить траекторию своего полёта. В итоге пятка Араба повстречалась с головой кота, от чего того просто отбросило в сторону. Сделав пару кувырков, кот налетел на дерево и, растянувшись на пузе, попытался восстановить дыхание. Очевидно, полученный пинок заставил кота как следует пересмотреть свою тактику. Собрав конечности в кучу, он поднялся на ноги и, сипло зарычав, снова пошёл в атаку. Именно пошёл, а не прыгнул, что как нельзя больше порадовало Араба. А то, всё это пока больше походило не на драку, а на поединок спятивших попрыгунчиков. Понимая, что позволить ему пустить в ход когти нельзя, Араб сделал то, что просто вынужден был сделать. Вместо того, чтобы принимать удары противника привычными блоками, на предплечья, ему пришлось уворачиваться от ударов, одновременно уводя руки кота подальше от своего тела.

Наконец эта игра ему надоела. Отбросив сомнения и гуманизм, Араб решил воспользоваться разрешением вожака и объяснить этому котёнку, кто перед ним. В очередной раз пропустив удар мимо себя, он резким ударом кулака отправил кота на землю. Ороговевшие костяшки ударных пальцев разбили коту губы. Сплюнув кровь из окровавленного рта, зверюга медленно поднялся и, полыхнув на Араба ненавидящим взглядом, снова пошёл вперёд. Мрачно качнув головой, бывший наёмник шагнул ему навстречу, одновременно вспоминая, что самой чувствительной точкой у всех животных является нос, и решая, стоит ли это проверять на практике. После короткого раздумья, он решил, что стоит. В противном случае это могло продолжаться слишком долго. Выносливости этому зверёнышу было не занимать. Увернувшись от очередного удара, Араб нанёс короткий удар прямо в нос. Этого оказалось достаточно. Коротко мявкнув, агрессор плашмя рухнул на спину.

Внимательно следившие за боем коты вздрогнули и издали дружный сочувственный стон. Очевидно, в племени каждый знал, что это такое: как следует получить по чувствительным ноздрям. Убедившись, что вставать котёнок не собирается, Араб устало вздохнул и направился к вожаку. Горк, не сводивший с него глаз, оскалил клыки в хищной улыбке и негромко заметил:

— Я просил тебя не убивать его, а ты ударил прямо по носу.

— И что? Ты думаешь, что таким ударом можно убить? — удивился Араб.

— Конечно. Разве ты не знал, что нос — это самое болезненное наше место?

— Откуда?! — развёл руками Араб. — Я же впервые на вашей планете.

— Но ты мог бы прочесть это в моих мыслях, — наставительно ответил Горк.

— Надеюсь, он жив, — виновато проворчал Араб, оглядываясь на лежащего кота.

— Жив, — усмехнулся Горк. — Этих молодых не так просто пришибить.

— Я не хотел ломать ему кости или калечить, — принялся пояснять Араб. — Судя по всему, вы питаетесь мясом, а со сломанной челюстью особо не пожуёшь.

— Это верно, но в следующий раз лучше ломай челюсть. Поверь, что по носу, это намного больнее, — рассмеялся в ответ Горк.

Тем временем молодёжь привела юного агрессора в чувство и, дружными усилиями поставив его на ноги, приготовилась к продолжению похода. Убедившись, что ушибленный очнулся и готов двигаться дальше, Горк развернулся и, сделав Арабу знак держаться рядом, пошёл в лес. Племя двигалось быстрым шагом ещё часа четыре, если верить внутренним часам самого Араба, а доверять им он привык. Уже в сумерках шедший впереди Горк неожиданно остановился и, шагнув к ближайшему дереву, ловко вскарабкался на верхушку. Проследив за ним удивлённым взглядом, Араб неожиданно заметил среди ветвей странное сооружение округлой формы, почти полностью скрытое в густой кроне.

— Не стой как пень, Арр, залезай, — услышал он призыв Горка и, быстро оглядевшись, понял, что всё племя расходится по своим деревьям и взбирается наверх.

Присмотревшись, Араб понял, что влезть на дерево сможет без особого труда и, поплевав на ладони, последовал за вожаком. Добравшись до развилки, он позволил себе немного передохнуть и, осторожно ступая по веткам, добрался до дома вожака.

В том, что это действительно дом, он убедился, едва войдя внутрь. В ноздри наёмнику ударил резкий звериный запах и аромат готовящейся пищи. Быстро оглядевшись, Араб увидел сложенный у дальней стены каменный очаг, на котором самка, очевидно, хозяйка дома, что-то увлечённо готовила. Бросив на пришельца быстрый заинтересованный взгляд, она тихо что-то мурлыкнула, и Горк зашёлся странным, рычащим смехом. В том, что это именно смех, Араб убедился, увидев, как могучий вожак раскачивается из стороны в сторону и хлопает себя по бёдрам руками.

— И чем я так смешон? — с улыбкой спросил Араб.

— Она сказала, что, если меня обрить, то я стану похож на тебя, — мысленно ответил Горк.

— Думаю, наши девчонки уже во всю придумывают, как содрать с тебя эту странную шкуру, чтобы посмотреть, везде ли ты такой голый, — добавила хозяйка, и Горк снова расхохотался.

— Можете передать им, что я везде голый и хвоста у меня нет, — усмехнулся в ответ Араб, в душе надеясь избежать близкого знакомства с местными красотками. — Кроме того, я не думаю, что наши виды совместимы, — добавил он, надеясь заронить искру сомнения в голову вожака.

— Разве ваши женщины не рожают детей, а откладывают яйца, как саракиты? — удивлённо спросил Горк.

— Как кто? — не понял Араб.

Вместо ответа в его мозгу неожиданно появилось понимание, что саракиты — это крупные агрессивные птицы, внешне напоминающие земных страусов нанду. Причём сравнение было явно сделано его собственным подсознанием. Как и каким образом вожак умудрился передать ему подобные понятия, Араб так и не понял. Понимая, что должен ответить на вопрос, он отложил размышления на более удобное время и ответил:

— Нет, наши женщины рождают живых детей, вынашивая их долгие месяцы.

— А что такое месяц? — тут же вступила в разговор самка Горка.

— Это сложно объяснить. Скажи, Горк, как вы определяете время? — вместо ответа спросил Араб.

— Просто. Смотрим на небо и понимаем, что сейчас нужно делать. Спать, есть или охотиться, — удивлённо ответил Горк.

— А если плохая погода, и неба не видно? — не унимался Араб.

— В плохую погоду мы не охотимся, а сидим дома, — пожал плечами вожак, всё ещё не понимая, к чему пришелец клонит.

— Судя по всему, вы не пользуетесь календарём и не засекаете время, — задумчиво проговорил Араб. — Это плохо. Тогда я не знаю, как вам объяснить, что такое месяц или год.

— Календаря у нас действительно нет, — почёсывая себя за ухом, ответил Горк.

Араб неожиданно понял, что почёсывается вожак своеобразно. Стоя на одной ноге, он делал это другой, сложив при этом руки на поясе. Прочистив горло, Араб сделал вид, что ничего не произошло, и вернулся к начатой теме.

— Скажи, Горк, сколько сезонов бывает на вашей земле?

— Ну, сезон гона у травоедов, сезон жары, сезон молодняка и сезон дождей.

— А что сейчас?

— Сезон гона.

— Хорошо. И сколько длится каждый сезон? Сколько раз луна бывает полной?

— Которая из двух? — неожиданно спросил Горк.

— Вот чёрт! — выругался Араб. — Похоже, мне придётся самому всё выяснять и заводить для вас календарь.

— Ты и это умеешь? — спросил Горк, с заметным уважением в голосе.

— Я многое умею, — вздохнул в ответ Араб, продолжая размышлять о создании календаря.

— Что ж, надеюсь, у тебя получится, — проворчал Горк.

Развернувшись, он присел на сложенные у стены шкуры и, обвив задние ноги хвостом, сделал Арабу приглашающий жест рукой. Усевшись на шкуры, бывший наёмник ещё раз внимательно огляделся, пытаясь понять бытовой уклад мирров. Так и не найдя ничего интересного, он взял прислонённое к стене копьё хозяина и принялся внимательно рассматривать его наконечник. К его удивлению, он оказался бронзовым. Во всяком случае внешне это была именно бронза.

Удивлённо посмотрев на Горка, Араб спросил:

— Вы умеете обрабатывать металлы?

— Нет. Наконечник сделал мастер из другого племени. Изменяя наших предков, улы сделали так, что каждое племя занимается только каким-то одним делом. Мирры стали охотниками и воинами, мердеры занимаются землёй и пасут травоедов, а бареды обрабатывают металлы и изготавливают оружие. Каждое племя делает только то, что умеет.

— И всё это сделали улы?

— Да.

— Но как?

— Мы этого не знаем, — вздохнул Горк.

— Знаешь, мне всё больше хочется взглянуть на прилетевшую посудину улов и понять, кто они такие и как смогли сделать всё это с целой планетой.

— Сделать, что именно? — насторожился Горк. — Ты что-то знаешь, но не хочешь сказать?

— Хочу, но не знаю, как правильно объяснить, — покачал головой Араб.

— Скажи так, как знаешь, а я попробую понять хоть как-то, — решительно предложил Горк.

— Я думаю, они внесли генетические изменения в клетки ваших предков. Не знаю, что у них за технологии, но то, что я услышал, указывает именно на это. Они изменили ваш генетический код и, вместо обычных хищников, получили готовую армию воинов. Скажи, Горк, было такое, чтобы мирр напал на ула?

Внимательно слушавший его вожак вздрогнул от неожиданности и, удивлённо посмотрев на Араба, негромко ответил:

— Нет, такого ни разу не было. Мирры всегда уходили от боя с улами.

— А почему? — не отставал от него Араб.

— Не знаю, — пожал плечами Горк. — Я не могу этого объяснить. Нам всегда было страшно сражаться с ними.

— Чем же они так страшны? — продолжал допрос Араб.

— Я и сам этого не понимаю. Наверное, своими машинами и видом.

— Кстати, а как они выглядят? — тут же спросил Араб.

— Не знаю. Мы никогда их не видели. Уже много лет подряд мы видим только их духов.

— Тогда, опиши мне этих духов, — не отставал от него Араб.

— Очень высокие и очень худые, а ещё — они просвечивают насквозь. Через их тела можно увидеть то, что находится за духом. Когда они идут, то не касаются ногами земли. Они словно плывут над ней, как туман.

— Думаю, что сами улы выглядят так же. Даже имея под рукой очень умелые машины, они не стали бы изобретать ничего нового. Ведь так гораздо проще. Покорённые племена, сталкиваясь с духами, продолжают бояться и самих улов, которые смогли каким-то образом внедрить в их сознание страх. Потому вы и боитесь их.

— Я не совсем тебя понял, но, судя по всему, во всех наших бедах виноваты именно улы. Я всегда это знал. Но что нам теперь делать? Как победить этих пришлых? — спросил Горк с неожиданной яростью.

— На этот вопрос у меня пока нет ответа, Горк. Я слишком мало знаю. Мне нужно побольше узнать о самих улах, увидеть их станцию и понять, как с ними сражаться.

— Это сложное дело. Мы все знаем, где находится их станция, но никто из нас никогда не пойдёт туда. Если улы спят, то, как ты поймёшь, чем именно с ними нужно сражаться? — удивился Горк.

— Если они спят, то, вполне возможно, что сражаться с ними и не придётся. Для начала мне просто нужно попасть туда, где находится эта станция, — ответил Араб, продолжая размышлять над создавшейся ситуацией.

— И что будет потом? — заинтересованно спросил Горк.

— Ты торопишь события. Я не знаю, что будет после того, как я попаду туда. Просто мне нужно увидеть всё самому, и тогда я смогу решить, что делать дальше, — терпеливо пояснил Араб.

Неопределённо пожав плечами, Горк отвернулся и что-то быстро сказал своей самке. Араб услышал только отголоски рычащего наречия Горка, который с тем же успехом мог говорить и в полный голос: Араб всё равно ничего бы не понял. Сообразив, что находится в невыгодном положении, он решил испробовать тот же способ изучения языка, что и Горк. Осторожно потянувшись к мыслям вожака, он едва заметно коснулся его мозга и попытался ассоциировать два разных языка на уровне простых понятий. Прикрыв от усердия глаза, он старательно запоминал то, что мог вытянуть из мозга Горка. Но всё оказалось не так просто. Язык мирров состоял не только из речи, но ещё и из поз тела и положений хвоста. Решив не вдаваться в эти дебри, Араб просто вытянул из сознания вожака все ассоциативные ряды и так же осторожно закрыл канал.

Открыв глаза, он с удивлением увидел, что самка Горка внимательно наблюдает за ним. Сделав вид, что просто устал, он медленно откинулся на шкуру и, обведя дом внимательным взглядом, снова позвал вожака. На этот раз открыто.

— Горк, вы оба спите на этих шкурах?

— Да.

— Тогда подскажи мне, где я могу устроиться. Честно говоря, я сильно устал за сегодняшний день и хочу поспать.

— Сейчас поедим, и я покажу тебе гостевой дом, — спокойно отозвался Горк, забирая у жены деревянную тарелку с чем-то жареным и пахнущим очень аппетитно.

Вторую такую же тарелку получил Араб. Усевшись рядом с вожаком, самка увлечённо уткнулась в свою тарелку, отключившись от всего окружающего. То же самое сделал и Горк. Похоже, застольные беседы у этого народа были не в чести. Арабу не осталось ничего другого, как принять их правила и точно так же уткнуться в свою тарелку. На его удивление, пища оказалась приготовленной очень вкусно. Единственное, чего ему не хватало, так это пряностей. Похоже, что даже соль у этих ребят была редкостью, но клубни каких-то растений вполне компенсировали её нехватку. Сметя со своей тарелки всё до последней крошки, Араб понял, как на самом деле проголодался. Отдав тарелку хозяйке, он кивком головы выразил ей свою благодарность и, повернувшись к Горку, хотел было задать ему очередной вопрос, но вожак не дал ему заговорить. Легко поднявшись, он рыкнул что-то самке, и Араб тут же сообразил, что понял почти всё сказанное. Вожак приказал ей приготовить постель и ждать его. Горк собирался развлечься. Поднявшись следом за ним, Араб отступил в сторону, приготовившись взять то, что даст ему для ночлега Горк. Недолго думая, Горк ухватил несколько верхних шкур и, легко закинув их на плечо, молча вышел из дому. Выскочив следом за ним, Араб с удивлением увидел, как вожак уверенно заскользил по едва заметной подвесной дороге, сплетённой из лиан. Покачав головой, он решительно шагнул на эту зыбкую тропу и, осторожно переступая, двинулся вслед за Горком. Добравшись до развилки, он быстро огляделся и, заметив вожака, стоящего у соседнего дерева, решительно направился в ту сторону.

Едва выйдя из дома вожака, он почувствовал на себе взгляды десятков заинтересованных глаз. За ним наблюдали жители племени.

— В любопытстве этим ребятам не откажешь, — подумал Араб и, добравшись до гостевого дома, быстро оглянулся.

Зрелище сверкающих в темноте нескольких десятков пар глаз заставило его непроизвольно вздрогнуть. Было в этом блеске что-то жуткое, заставившее его почувствовать себя жертвой чьей-то охоты. Взяв себя в руки, он добрался до так называемого гостевого дома и перевёл дух, ступив на помост перед входом.

Подобная воздушная акробатика потребовала от него гораздо больше усилий, чем думал он сам. Внимательно наблюдавший за ним Горк одобрительно кивнул головой и, с размаху хлопнув его по плечу, сказал:

— А ты молодец! По нашим тропам мало кто решается ходить.

— У вас часто бывают гости? — с интересом спросил Араб.

— Не часто, но случается. Мы меняем мясо, шкуры и меха на оружие и украшения. Жить-то надо, — пожал плечами вожак совершенно человеческим жестом.

— Что-то я не замечал на твоих ребятах украшений, — проворчал Араб, быстро вспоминая, кто и как из котов был одет.

— Мы были в походе. Вот завтра с утра полюбуешься на них. Обвешаются всякой ерундой, шагу без шума не сделают. Особенно, молодёжь, — усмехнулся Горк, почёсывая макушку, на этот раз, к счастью, рукой. Развернувшись, он отбросил в сторону плетенную из травы занавеску, закрывавшую вход, и, пройдя внутрь, бросил принесённые шкуры в угол. Обведя дом быстрым взглядом, он мрачно качнул головой и, помолчав, добавил:

— Это, конечно, не моё гнездо, но прожить до сезона дождей можно.

— А потом?

— Что потом? — не понял Горк.

— Когда наступит сезон дождей. Где мне придётся жить? — пояснил Араб.

— Не беспокойся. Завтра велю молодым переложить крышу, чтобы не текло. А вообще, я думаю, ты у нас не задержишься.

— С чего это ты так решил?

— Ты пришёл на нашу землю, чтобы что-то сделать. Что, ты и сам не знаешь. Значит, как только ты поймёшь, где тебе это нужно искать, то сразу уйдёшь, — задумчиво пояснил Горк.

— И как ты это понял? — с удивлением спросил Араб.

— Так же, как выучил твой язык. Прочёл в твоей голове.

— Надеюсь, заодно ты прочёл там, что я не собираюсь причинять вам вред, — с усмешкой проворчал Араб.

— Именно поэтому ты пришёл сюда, а не остался лежать там, без шкуры, — усмехнулся Горк.

— Думаю, это было бы не так просто, как кажется, — огрызнулся Араб.

— Знаю, потому и не приказал нападать. Ты с самого начала показался мне таким же хищником, как и мы, только более опытным. Не знаю, почему я так решил, но, когда увидел, как ты отнял копьё у моего парня, я понял, что оказался прав. Я потому и решил взять тебя с собой. Ты умеешь то, о чём мы даже представления не имеем. Я специально не стал останавливать его, когда он напал на тебя. Хотел посмотреть, как ты справишься с ним. Очень многие, вступая в схватку с мирром, делают одну и ту же ошибку. Начинают отбивать наши удары и сразу остаются без рук. Ты не стал этого делать. Вместо этого ты заставил парня путаться в собственных когтях, а потом — просто выбил из него дурь. И ещё, я никогда раньше не видел, чтобы кто-то так ловко бил ногами. Конечно, мы пользуемся в бою когтями на ногах, но чтобы так… Это было интересно. Думаю, мне придётся попросить тебя научить нас тому, что умеешь.

— Для этого мне придётся застрять здесь на долгие годы, — вздохнул Араб. — То, что тебе показалось таким простым, требует многих лет упорных тренировок.

— Это так сложно? — не поверил ему Горк.

— Не просто. — Кивнул Араб, быстро устраивая себе постель.

— Ну, значит, у тебя есть причина задержаться у нас в гостях, — хитро прищурился Горк. В этот момент он очень напоминал старого хитрого кота, умудрившегося стянуть у хозяйки из-под рук здоровенную рыбину и безнаказанно её сожрать.

Удивлённо посмотрев на него, Араб спросил:

— Горк, зачем тебе это? Что ты задумал?

— Ты умный, Арр. И мне это нравится. А ещё мне очень нравится, что ты такой же охотник, как и мы. Но ты знаешь намного больше нас, и это главное. Скажу честно, я хочу с твоей помощью избавиться от улов. Мы слишком долго боялись. Боялись самих улов, их машин, их духов. Но это наша земля, и мы должны жить на ней спокойно.

— Ты хочешь уничтожить улов? — удивлённо спросил Араб, не ожидавший такого поворота событий.

— Да. Я давно вынашиваю эти планы, но теперь, с твоей помощью, мы сможем это сделать, — решительно ответил Горк.

— А что думают твои соплеменники? Знаешь, там, в моём мире, очень часто страх оказывался сильнее мечты о свободе. Ведь страх перед улами сидит в вас очень давно, и его сложно победить.

— Знаю. Но как раз в этом и дело. Даже такие старики, как я, давно уже перестали впадать в оцепенение перед духами улов и пытаются нападать на них. Мы не можем причинить им вреда и поэтому вынуждены бежать, чтобы не попасть в рабство. Но страх проходит. Это я заметил давно, а молодёжь даже специально уходит поиграть с духами, заводя их в лесные дебри. Некоторые гибнут, некоторые попадаются, но главное не в этом. С годами мы перестаём бояться, и меня это радует.

— Это, конечно, здорово, но воевать с тем, чего не видел, я не умею. Как я уже говорил, сначала мне нужно увидеть всё своими глазами.

— И тогда ты решишь, готов ты помогать нам или нет? — спросил Горк.

— Тогда я скажу, как именно нам нужно действовать и что делать, — ответил Араб, медленно выпрямляясь.

Задумчиво помолчав, Горк кивнул и, шагнув к дверям, хотел было уйти, но Араб, не удержавшись от лёгкого хулиганства, остановил его новым вопросом, заданным вслух на языке мирров:

— Горк, а как долго вы живёте? — прорычал он, чуть улыбаясь.

От удивления вожак подскочил так, словно его ткнули длинным шилом в филейную часть. Оскалив клыки и выпустив когти, Горк сверкнул на пришельца глазами и, зашипев, замер, словно приготовившись к драке. Не ожидавший такой реакции, Араб чуть сместился и, согнув колени, приготовился к драке. Вожак замер, сверля его внимательным взглядом. Пытаясь разрядить обстановку, Араб быстро проговорил, переходя на ментальный контакт:

— Я не хотел тебя обидеть, Горк. Если мой вопрос нарушил какой-то запрет, то я готов извиниться. Но и ты должен меня понять, я этого просто не знал.

Прикрыв глаза, Горк встряхнулся и, спрятав когти, медленно выпрямился. Сделав несколько глубоких вдохов, он успокоился и медленно проговорил:

— В твоём вопросе нет ничего обидного. Просто ты напугал меня, неожиданно заговорив на нашем языке, да ещё так правильно. Единственное, чего тебе не хватает, так это хвоста, чтобы всё сразу было понятно.

— Прости, я не хотел пугать тебя, — извинился Араб.

— Ничего… Просто я не ожидал от тебя такой прыти. Когда ты успел заглянуть в мои мысли?

— У тебя в доме, пока мы ели, — откровенно признался Араб.

— Теперь понятно, почему моя Урка так насторожилась. Имей в виду, самки намного чувствительнее нас. Если вздумаешь заглянуть в мысли одной из них, лучше сначала спроси разрешения, если не хочешь, чтобы она вцепилась тебе в глотку.

— Я запомню твой совет, но, пожалуй, я больше вообще не буду так делать. То, что мне было нужно, я уже узнал. Теперь мы можем говорить на одном языке. А всё остальное ты расскажешь мне сам.

Удивлённо покачав головой, Горк кивнул и, выйдя из дома, стремительно заскользил по подвесной тропе. Проводив его взглядом, Араб вздохнул, сожалея, что не захватил из дома альпинистские ботинки с шипами. Наличие у мирров когтей на нижних конечностях позволяло им легко передвигаться по самым ненадёжным поверхностям.

Вернувшись в дом, он медленно улёгся на приготовленные шкуры и, накрывшись ещё одной, закрыл глаза. Это был сложный день, но ему удалось пережить его. В подобной ситуации, это было самое главное. Как любили говорить опытные наёмники: «Если тебя не убили в первом же бою, значит, ещё повоюешь». С этими мыслями Араб уснул.

Разбудили его резкие вопли, очень напоминавшие крики африканских макак. Отбросив шкуру, заменявшую ему одеяло, он быстро натянул ботинки и, потянувшись, вышел на помост перед домом. Оглядевшись, он заметил, что непонятные крики разбудили не только его и, решив не обращать на соседей внимания, принялся разминаться. Но едва он перешёл от базовых упражнений к отработке ударов, как на тропинке, ведущей к гостевому дому, появилась небольшая, очень изящная мирра. Юная самочка шла с гибкой грацией настоящей хищницы. Прервав тренировку, Араб с интересом наблюдал за её движениями. Это было красиво и поучительно. Именно так двигается кошка, когда выходит на охоту за мышами. Спокойно, без суеты, она идёт плавно и бесшумно, словно перетекая из одного движения в другое. Ни одного лишнего движения, и постоянная готовность к стремительному броску. С первого взгляда становилось понятно, что это не только красивый, но и очень опасный зверь. Одновременно с этим Араб не мог не оценить и фигурку маленькой хищницы. Если забыть про звериную мордочку, длинный, гибкий хвост и золотисто-рыжую, в тигриных разводах, шёрстку, то она могла бы совершенно спокойно поспорить за первое место на любом конкурсе красоты. Помешал бы, пожалуй, только рост. В земных конкурсах участвовали девушки от ста семидесяти пяти сантиметров, а в этой красотке не набралось бы и ста шестидесяти. Но при этом она была великолепно сложена. Сильные ноги с красиво очерченными икрами, широкие бёдра, из-за тоненькой талии казавшиеся ещё шире, и полные, близко посаженные полушария грудей, прикрытые только узеньким кожаным нагрудничком, нижний конец которого болтался совершенно свободно. Араб ожидал, что маленькая хищница пройдёт мимо, но, когда на развилке она свернула в его сторону, он насторожился. Подойдя к помосту, на котором стоял Араб, самочка не спеша оглядела его долгим взглядом своих зелёных глаз с узкими зрачками и, чуть улыбнувшись, сказала, не прибегая к помощи своих ментальных способностей:

— Вожак зовёт тебя к себе в дом. Он сказал, что ты понимаешь нашу речь. Это правда?

— Правда, — прорычал в ответ Араб, стараясь как можно лучше воспроизводить эти непередаваемые звуки.

— Ты так занятно говоришь, — ответила самочка, переходя на ментальный контакт. — Но тебе нужно идти. Урка не любит, когда приходится заново нагревать пищу. Иди! Я потом приду поговорить с тобой, — добавила она, грациозно отступая в сторону.

Благодарно улыбнувшись, Араб осторожно шагнул на тропинку и, не спеша, направился к уже знакомому дому. Сейчас, при солнечном свете, он сумел разглядеть, что хижина вожака заметно больше всех остальных. Проходя по тропе, он внимательно рассматривал эту подвесную деревню. Только теперь он заметил, как грамотно и удобно расположено это поселение. Густая крона деревьев скрывала дома, а переплетение ветвей не давало рассмотреть тропинки, переброшенные от дома к дому. Это был настоящий город, со своими улицами, переулками и площадями. И всё это располагалось на уровне двадцати-сорока метров над землёй.

Дойдя до развилки, Араб уверенно свернул к дому вожака и тут же услышал за спиной голос любопытной самочки:

— А я думала, ты обязательно свернёшь не в ту сторону.

— И почему я должен был свернуть не в ту сторону? — спросил Араб, оборачиваясь и делая вид, что не удивился, увидев её за своей спиной.

— В первый раз все ошибаются, — улыбнулась она в ответ.

— Я уже проходил здесь и, побывав где-то однажды, не стану искать дорогу, а просто пройду куда мне надо, — улыбнулся Араб и отправился дальше.

Шагая по подвесной тропе, он внимательно прислушался, пытаясь понять, идёт она за ним или свернула в сторону. Так и не придя хоть к какому-то решению этой маленькой задачки, он решил дойти до конца и только потом оглянуться. Но оглядываться ему не пришлось.

Едва он успел шагнуть на помост, как за спиной снова раздался её голос:

— А ты хорошо держишься на тропе. Почти так же хорошо, как мы.

— Только не повторяй, что в первый раз все падают. После такого падения второго случая пройти по тропе не будет, — рассмеялся Араб.

— Не падают, а не решаются ступить на неё, — рассмеялась в ответ самочка.

Это был странный смех. Нечто среднее между урчанием довольной кошки и взрыкиванием небольшого зверя, издаваемым нежными женскими голосовыми связками. При этом губы самочки раздвинулись, открывая весьма внушительные клыки. Обойдя Араба, она ловко откинула занавеску, закрывавшую вход, и гибко проскользнула внутрь, придержав её и давая ему войти. Шагнув следом за ней, Араб вошёл в дом и, быстро оглядевшись, поздоровался с сидящими на шкурах хозяевами. Кивнув в ответ, Горк молча указал ему на стоящую у очага тарелку и запустил коготь в кусок мяса. Взяв тарелку, Араб про себя успел отметить, что рядом стояла ещё одна, тоже полная. К его удивлению, прошедшая за ним самочка взяла оставшуюся тарелку и совершенно спокойно, усевшись рядом с хозяйкой, принялась за еду. Уважая традицию мирров молчать во время еды, Араб принялся с аппетитом поглощать завтрак, одновременно рассматривая хозяев.

Быстро уничтожив свою порцию, он поставил тарелку на место и вышел на помост у входа, ожидая, когда Горк покончит с едой. Спустя несколько минут вожак присоединился к нему и, довольно зевнув, проворчал:

— Что собираешься делать?

— Если дашь мне проводника, отправлюсь полюбоваться на станцию улов.

— Никак не пойму, что именно ты собираешься там увидеть, — ответил Горк, начиная точить когти о ствол дерева, как самый настоящий кот.

— Я же говорил, прежде чем ответить на твои вопросы, мне нужно увидеть всё самому. Просто позови кого-нибудь, кто сможет проводить меня до места, и всё.

— Думаешь, это так просто? — фыркнул в ответ вожак. — Ты не знаешь нашей земли. Не знаешь, какие звери тут водятся, кого нужно опасаться, а с кем можно спокойно говорить, а самое главное — ты не знаешь, куда идти.

— Именно поэтому мне нужен проводник. Чтобы он довёл меня до места и, при необходимости, дал нужные советы. Только прошу, не давай мне любителя пошутить. В серьёзном деле я шуток не терплю и могу не понять, что он пытался просто поиграть.

— Думаешь, можешь справиться с любым из нас? — спросил Горк с непонятной интонацией в голосе.

— Я не говорил этого, но и ты видел далеко не все приёмы, которые есть в моём арсенале, — огрызнулся Араб.

— Не злись, но и ты не знаешь моих соплеменников, — мурлыкнул в ответ Горк, оставив ствол в покое и отряхивая ладони.

— Именно поэтому я прошу дать мне серьёзного проводника, а не глупого котёнка, у которого только игры на уме, — прорычал в ответ Араб, чувствуя, что начинает звереть от этого бестолкового разговора.

Ответить Горк не успел. Циновка на входе в дом отлетела в сторону, и из проёма стремительно выскочила самочка, пришедшая вместе с Арабом. Ничего не объясняя и не вдаваясь в рассуждения, девчонка метнулась к нему, норовя пройтись по физиономии сразу всеми восемью когтями. Даже привычный ко всему Горк успел только коротко рыкнуть и отскочить в сторону. Араб, которому услуги подобного визажиста были совершенно ни к чему, моментально изогнулся, убирая голову из-под удара. Затем, не найдя ничего лучшего, он быстро нанёс резкий удар сложенными в клюв орла пальцами в место, где у людей находилась печень. Судя по реакции самки, у мирров печень находилась там же. Жалобно мяукнув, она сложилась пополам и, прижав ладони к животу, осела, укладываясь на помост. Посмотрев на медленно приходящую в себя девчонку, Горк перевёл взгляд на Араба и, разведя руками, проворчал:

— Ты меня снова удивил. Как ты сумел так быстро оценить ситуацию и отреагировать?

— А что тут удивительного? — не понял Араб, с жалостью поглядывая на лежащую на помосте девушку. Он слишком хорошо знал, как это больно.

— Вся штука в том, что у них реакция и скорость движения лучше наших. Хотя в настоящих схватках они и не участвуют, связываться с ними не рискуют даже дикие аргары.

— Ну, если ты объяснишь мне, кто такие аргары, то я, может, и проникнусь уважением, — огрызнулся Араб. Ему уже начала надоедать вся эта ерунда.

— Думаю, будет проще, если ты сам посмотришь, — задумчиво ответил Горк.

— Как это? — не понял Араб, ещё не отошедший от нападения девчонки.

— Я вспомню, как они выглядят, а ты увидишь это в моих мыслях, — ответил Горк так, словно это было само собой разумеющимся.

— Давай попробуем, — ответил Араб, привычным жестом потирая свой шрам.

Всё это время они вели разговор, переходя с ментального языка на язык мирров. По какой-то непонятной Арабу причине Горк не стал обучать их мысленному контакту своих соплеменников, и теперь, после нападения самки, они говорили на языке мирров. В несколько секунд установив ментальный контакт, Горк прикрыл глаза, и удивлённый Араб неожиданно понял, о каком именно животном идёт речь.

Это был аналог земных гиен. Сильные, быстрые и, самое главное, вечно голодные, они нападали на всё живое, и спасения от такой стаи просто не было. Эти твари умудрялись сжирать заживо и травоедов, и хищников. Спастись можно было только одним способом. Бежать. Долгого бега эти твари не выдерживали. Каждая особь весила не меньше трёхсот килограммов и обладала внушительной мускулатурой, но вся эта мощь была рассчитана на рывок и долгую борьбу с жертвой, а не на длительное преследование. Кроме того, охотились они стаями не менее шести тварей. В охотничьем арсенале аргаров была даже такая штука, как осада. Загнав жертву на дерево или скалу, они устраивались внизу и принимались ждать. Рано или поздно ослабевшая от голода и обезвоживания жертва падала и тут же оказывалась сожрана. При этом сами аргары совершенно спокойно охотились, сменяя друг друга в карауле.

Получив эту информацию, Араб с удивлением посмотрел на Горка, пытаясь понять, что здесь шутка, а что всерьёз. Но мрачная физиономия вожака было просто непроницаема. Подумав, Араб решился задать вопрос:

— Ты серьёзно сказал, что аргары не решаются нападать на ваших женщин?

— Да. Проклятие предков посещает их даже чаще чем нас, особенно, если возникает опасность. В таком состоянии они смертельно опасны.

— Зачем ты мне всё это говоришь? — насторожился Араб. — Если думаешь, что я испугаюсь и начну сторониться ваших женщин, то можешь не стараться. Я давно уже разучился пугаться.

— Знаешь, глядя на тебя, я не перестаю удивляться, как ты похож на нас, — неожиданно улыбнулся Горк. — Ты даже реагируешь так же, как мы. Очень быстро впадаешь в ярость и начинаешь идти напролом. Единственное различие в том, что ты умеешь сдерживать себя. Мы так не умеем.

— Это всё очень интересно, но я так и не понял, зачем ты всё это рассказываешь? — развёл руками Араб.

— Она пойдёт с нами, — просто ответил Горк, кивком головы указывая на сидящую самочку.

— С нами? — переспросил Араб. — Я думал, тебе нужно находиться рядом с племенем, чтобы управлять им.

— Наш быт и наша жизнь в деревне просты, и племя не нуждается в постоянном контроле. Кроме того, я хочу понять, что именно ты надеешься там увидеть.

— Тогда зачем нам она? — задумчиво спросил Араб.

— Девочке нужно учиться. Придёт время, и ей придётся управлять нашим племенем. Это моя дочь.

— Ты мог предупредить меня заранее? — спросил Араб.

— Зачем? — удивился Горк.

— Ну хотя бы затем, чтобы я бил не так сильно, — нехотя проворчал Араб.

— Ничего. Лёгкая трёпка ей только на пользу. Вожак — не простой охотник и не должен бросаться на тех, кто рядом, без причины. Это послужит ей уроком.

— Не очень-то по-родительски, — усмехнулся Араб.

— Наоборот. Я обязан подготовить её к будущему, и если не сделаю этого, то вот это и будет не по-родительски, — решительно возразил Горк.

Не найдя, что ему ответить, Араб махнул рукой и решил перейти к более насущным вопросам.

— Когда выходим? — быстро спросил он, одновременно размышляя, что может потребоваться им в дороге.

— Как только соберёмся. Скажи, что тебе нужно?

— Оружие, огонь и еду в дорогу, — быстро ответил Араб.

— Думаю, будет лучше, если ты переоденешься, — задумчиво протянул Горк.

— Зачем? — не понял Араб, мысленно представив, как будет выглядеть в кожаном переднике.

— Твоя одежда шуршит. Это создаёт лишний шум, а в лесу лучше вести себя тихо.

— Прости, Горк, но в таком переднике я буду выглядеть просто смешно, — покачал головой Араб. — Кроме того, моя одежда защищает меня от ночной сырости. Не забывай, у меня нет ни шерсти, ни хвоста.

Вместо ответа Горк громко, от души рассмеялся.

— Я и не думал одевать тебя так же, как одеты мы. Женщины возьмут кожу и сошьют тебе одежду. Кроме того, до сезона дождей ещё далеко, и в лесу тепло.

Подумав, Араб согласно кивнул, но тут же внёс в дело свои коррективы.

— Сделаем так: я сам посмотрю, из какой кожи они собираются шить, и скажу, как именно нужно шить. Так будет лучше.

— Ты не доверяешь нашим женщинам? — удивился Горк.

— Дело не в доверии, — покачал головой Араб. — Я не сомневаюсь, что они умеют шить. Вопрос в том, чтобы они сшили именно то, что будет мне удобно. Мы ведь не на прогулку идём.

— Это верно, — вынужден был согласиться Горк и, после короткого размышления, кивнул, — хорошо, пусть будет так, как ты сказал. Похоже, ты знаешь, как жить в лесу.

— Я воевал всю жизнь, Горк, — грустно улыбнулся Араб, — и поверь, я намного чаще жил в лесу, чем в собственном доме. Да, если говорить совсем честно, то и дома у меня до недавнего времени не было.

— Странно, — удивлённо проворчал Горк и, помолчав, добавил: — Об этом мы с тобой поговорим потом. А сейчас Сорка проводит тебя к женщинам. Там ты объяснишь им, что именно они должны сшить.

Всё время, пока вождь и Араб спорили и решали организационные вопросы, ушибленная Сорка сидела на помосте, с обидой посматривая на бывшего наёмника. Заметив её взгляд, Горк прижал к голове свои изодранные уши и тихо зашипел, призывая её к порядку. Уже достаточно хорошо понимая, что означает каждый звук и жест в языке мирров, Араб с удивлением посмотрел на вожака, не понимая, к чему такая суровость.

Прижатые уши у мирров означали крайнюю степень раздражения, а шипением Горк приказал дочери спрятать когти подальше и заняться делом, пообещав, в противном случае, оставить в деревне. Беззвучно оскалив клыки, Сорка поднялась на ноги, чуть слышно фыркнула и направилась к тропе.

Араб и сам удивился, как быстро и легко начал он понимать язык мирров и входить с ними в ментальный контакт. Кроме того, он заметил за собой ещё одну способность. Улавливая мысли собеседника, при ментальном контакте он слышал не только мысли, но и эмоции того, с кем говорит. Особенно, если собеседник пытался что-то скрыть. Так было во время разговора с самим Горком. Он старательно скрывал, что и сам очень интересуется тем, что находится на месте посадки станции. Шагая следом за обиженно молчавшей Соркой, Араб пытался проанализировать свои новые способности и найти им правильное применение. Но довести мысль до конца ему не дали.

Девушка привела его к дому, служившему племени складом. Войдя туда, она несколько минут чем-то шуршала, после чего вынесла оттуда несколько отличных, тонко выделанных кож. Взяв в руки одну, Араб поразился чистоте и тщательности её обработки. Толщина кожи не превышала толщины листа ватмана. Одобрительно кивнув, Араб хотел забрать у девушки остальные кожи, но она, резким движением закинув их на плечо, быстро зашагала по тропе. Удивлённо посмотрев ей вслед, Араб решил отложить выяснение отношений до лучших времён. Сейчас было важно побыстрее выйти к базе улов.

На этот раз Сорка привела его не к дому, а к широкому помосту, по мнению Араба, служившему местным кумушкам местом схода. Дюжина самок самого разного возраста, сидя прямо на помосте, негромко что-то обсуждали, при этом дружно рукодельничая. Бросив принесённые шкуры на помост, Сорка отступила в сторону и, делая вид, что ей совершенно не интересно, принялась краем глаза следить, как Араб, при помощи рычания, мяуканья и жестов, пытается объяснить им, что ему требуется. Самым сложным оказалось объяснить им, куда и как пришивать карманы и что такое жилет. Устав от поиска аналогий, он просто прикоснулся ментально к мыслям самой старшей самки и тщательно представил, как выглядят нужные ему предметы. Штаны, мокасины и жилет с множеством карманов. Эту деталь туалета он пропустить просто не мог. Укоренившаяся привычка носить при себе всё, что может однажды пригодиться, взяла своё. В итоге, он представил не просто кожаную жилетку, а самую настоящую разгрузку.

Удивлённо переглянувшись, самки дружно закивали, показывая, что всё поняли. Вооружившись тонкими ремешками, они начали быстро обмерять его, ловко обрезая ремешки нужной длины бронзовыми короткими ножами.

Спустя около получаса, они объявили Арабу, что он может возвращаться к вожаку. Пожав плечами, он развернулся и, не глядя на Сорку, уверенно направился к дому Горка. Такое поведение пришельца окончательно вывело её из себя. Взвыв не хуже автомобильной сигнализации, она сорвалась со своего места и пулей метнулась к Арабу, норовя вцепиться когтями ему в шею. Природа взяла своё, и, как все представители кошачьих, она прыгнула вперёд и вверх, надеясь сбить его с ног и вцепиться в горло. Услышав её вой, Араб бросил быстрый взгляд через плечо и, в тот момент, когда она взвилась в воздух, резко присел на корточки, вжимая голову в плечи. Так она ещё не промахивалась. Не имея возможности изменить направление полёта, Сорка перелетела через него и, не удержавшись на узкой тропе, едва не сорвалась вниз. Только в последний момент гибкая, как пружина, самка успела вонзить когти левой руки в жерди, которые служили основой подвесной тропы. Быстро оценив ситуацию, Араб подскочил к мотавшейся как тряпка на ветру девчонке и, упав на колени, сжал её запястье двумя руками. Приподняв её, он тихо приказал:

— Втяни когти, и я подниму тебя.

— Боишься, что поцарапаю? — презрительно фыркнула Сорка.

— Дура, если не втянешь когти, я тебе их просто оторву, — рыкнул в ответ Араб, понимая, что должен научить её субординации и понятию, с кем стоит связываться, а кого лучше не задевать.

Почувствовав его хватку и сообразив, что его слова — не пустое хвастовство, Сорка послушно втянула когти, и Араб, выставив для упора левую ногу, принялся вытаскивать её на тропу. Изогнувшись самым неимоверным образом, самка вонзила в древесину когти ног и, ухватившись рукой за его предплечье, выбралась наверх.

Отпустив её руку, Араб быстро поднялся и, внимательно наблюдая за её реакцией, спросил:

— Как ты? Ничего себе не повредила?

— Я не новорождённая, — огрызнулась Сорка, стряхивая кору из-под когтей.

— Ну и зачем ты на меня бросилась? — мрачно спросил Араб.

— Захотелось, — с вызовом ответила она, гибко вскакивая на ноги.

— Глупо. Я же говорил, что вся моя жизнь прошла в войне, — пожал плечами Араб, аккуратно обошёл самку и отправился дальше.

— Хочешь сказать, что, проведя в войне всю жизнь, стал непобедимым?! — презрительно бросила ему вслед Сорка.

Медленно обернувшись, Араб внимательно посмотрел на стоящую в вызывающей позе самку и тихо сказал, не скрывая своего презрения к её глупости:

— Не бывает непобедимых бойцов. На любую силу всегда найдётся большая сила, а на любую хитрость, найдётся ещё большая хитрость. Но жизнь в войне научила меня всегда быть настороже. А это значит, что застать меня врасплох сложно. Я всегда готов к бою.

Развернувшись, он решительно направился к дому Горка. На этот раз девчонка сумела разозлить его по-настоящему. Осознав это, Араб быстро сплёл ментальный щуп из потока воздуха и, опустив его себе за спину, создал щит, коснувшись которого любой недоброжелатель сразу выдаст себя. Сказав Сорке о своей постоянной готовности к бою, он понял, что это провоцирует её на нападение. Но после короткого размышления пришёл к выводу, что она в любом случае нападёт. Хотя бы для того, чтобы самоутвердиться. Ведь он уже дважды делал из неё посмешище. По её мнению, конечно. Самому же Арабу эти стычки нужны были, как рыбе зонтик. Единственное, что его по-настоящему волновало, так это время. Там, далеко, в другом мире и в другом измерении, его возвращения ждали жена и ребёнок, а он вынужден тратить время на воспитание глупой самки, возомнившей себя непобедимым бойцом. И это вместо того, чтобы стремительно идти к тому месту, где находится база улов. У него было конкретное дело, и любую задержку он воспринимал, как попытку помешать ему вернуться к семье.

Но до дома вожака ему так и не дали дойти. Почувствовав, как кто-то пересекает его ментальный щит, Араб сделал быстрый широкий шаг вперёд и, не останавливаясь, стремительно повернулся. Сорка неслась по тропе длинными прыжками, и до его спины ей оставалось не больше двух прыжков. Понимая, что остановиться она не успеет и такой разгон ею взят совсем не для шуточных игр, Араб отставил назад левую ногу и, согнув руки в локтях, приготовился к дальнейшим событиям. Когда между ним и стремительно несущейся к нему самкой осталось не более трёх метров, Сорка сильно оттолкнулась от тропы и прыгнула головой вперёд, оскалив клыки и вытянув руки с выпущенными когтями. Моментально перехватив её тонкие, но очень сильные запястья, Араб перекатился через спину, одновременно упираясь правой ногой в живот девушки. Используя силу инерции и собственную массу, он принял её вес на руки и ногу и, сильно вытолкнув её тело ногой, перебросил самку через себя.

Лёгкая самка, перелетев через него, врезалась спиной в ствол дерева, на котором начиналась развилка, и, жалобно мявкнув, рухнула на помост. Единственное, что она успела сделать, это поджать голову к груди, чтобы, упав на плечи, не свернуть себе шею. Удар оказался настолько силён, что выбил из Сорки дух. Лёжа на помосте, она судорожно хватала воздух широко раскрытой пастью, пытаясь вдохнуть хотя бы глоток.

Толчком вскочив с плеч на ноги, Араб в два шага подскочил к лежащей самке и, ухватив её за шею, одним рывком вздёрнул на ноги. Сжав пальцы на удивительно тонкой шее, он встряхнул Сорку, как мокрую тряпку, и зарычал. Такой рык не посрамил бы и земного льва. На этот раз он разозлился по-настоящему.

— Долго ты мне будешь на нервы действовать, тварь?! — рычал он, тряся её, словно куклу.

Умудрившись сделать наконец вдох, Сорка вскинула руку, норовя пройтись когтями по его лицу, но Араб, ожидая нечто подобное, с размаху треснул её головой о дерево. Отпустив её шею, он нанёс два стремительных удара кулаками, заставив её испуганно сжаться и сложиться от боли пополам. Не давая ей упасть, он принялся лупить её по корпусу, подсознательно стараясь не попасть по жизненно важным органам. Это было жестоко, противно, но это было необходимо. Если Горк задумал взять её с собой, то Араб должен был быть уверен, что может спокойно повернуться к ней спиной. Но в данное время такой уверенности у него не было. Вполне возможно, что после такого избиения вожак решит оставить её дома. Это было бы лучшим развитием событий.

Очевидно, Горк услышал шум драки или сама Сорка позвала его на помощь, но, когда Араб в очередной раз размахнулся, чтобы окончательно вбить её в ствол дерева, его руку кто-то перехватил и попытался резким рывком развернуть его вокруг своей оси. Как следствие, рука, схватившая его за локоть, моментально оказалась вывернутой, а сам её владелец резкой подсечкой был отправлен на помост. Отскочив в сторону, Араб приготовился к серьёзной драке сразу с двумя миррами, но Горк, вместо того чтобы озвереть и броситься в бой, совершенно спокойно проворчал:

— Вот теперь я от тебя точно не отстану, пока не научусь этим твоим штукам.

— Каким штукам? — не понял Араб, протягивая ему руку, чтобы помочь подняться.

— Да вот этим, — ответил Горк и, ухватившись за протянутую ладонь, легко поднялся на ноги. — Я смотрю, Сорка всё же сумела добиться своего.

— Чего именно? Вывести меня из себя? Должен признать, у неё это получилось. И, видит бог, я не хотел этого, но нормального языка твоя дочь просто не понимает, — огрызнулся Араб, становясь так, чтобы видеть обоих мирров.

— Всё она понимает, — махнул рукой Горк. — Всё дело в том, что на играх гона травоедов ей не было равных в бою. И она решила, что должна доказывать это всем снова и снова. Даже тебе.

— Что ещё за игры? — удивился Араб.

— Каждый сезон гона травоедов мы проводим игры, где молодёжь показывает свою силу, ловкость и выбирает пару. Сначала мы устраиваем большую охоту, а потом начинаем веселье. Собираются несколько племён. Мы торгуем, веселимся и договариваемся о новых местах охоты. В общем, весело. Вот на таком празднике моя дочь и стала первым бойцом. Но, как оказалось, ты ей не по зубам.

— Сейчас не время гона, а я не из вашего племени, зачем мне вообще что-то доказывать? — раздражённо спросил Араб.

— Вот и я ей то же самое говорил, — пожал плечами Горк. — Но она слишком упряма, чтобы слушать кого-то, кроме самой себя. В итоге её слава лучшего бойца развеялась, как дым.

— Не совсем так, — покачал головой Араб. — Я не ваш. Не с вашей планеты и даже не из вашего мира, и её победы над миррами не имеют ко мне никакого отношения. Поверь, Горк, даже в моём мире найдётся не много людей, способных справиться со мной один на один, — решительно закончил он и отправился к себе в гостевой дом. Дойдя до дома, в котором провёл ночь, Араб заглянул внутрь и, сообразив, что мебели у мирров не предусмотрено, уселся прямо на помост у входа. Вперив в зелёные кроны невидящий взгляд, он принялся размышлять.

Горк мечтал избавить свою землю от захватчиков, но не знал, как это сделать. Араб, судя по всему, должен был помочь ему в этом начинании. Он знал, как это сделать, но без участия вождя и проводников был совершенно беспомощен. Он не знал эту землю, не знал флору и фауну и не знал, где именно находится база улов. Откровенно говоря, он вообще ничего не знал. Даже того, какую именно миссию ему предстояло выполнить и кому именно он должен помочь. То, что он решил связаться с Горком и улами, было чистейшей воды авантюрой. Он действовал по наитию, исходя из простого постулата: в прошлый раз круг силы закинул его туда, где его нашло именно то племя, которое нуждалось в его помощи. Вполне можно допустить, что точно так же круг поступил и на этот раз.

Но если отступить от таких понятий, как добро и гуманизм, то вполне возможно, что всё должно быть наоборот и помогать он должен не хищным миррам, вполне способным постоять за себя, а именно улам, оказавшимся запертыми на этой планете из-за какой-то неисправности своего корабля.

Придя к такому странному заключению, Араб понял, что окончательно запутался, и, вздохнув, принялся оглядываться в поисках чего-то, чем можно было бы занять руки. Сидеть без дела ему было невыносимо. Словно услышав его мысли, к гостевому дому подошёл Горк.

Увидев, чем занят Араб, он понимающе усмехнулся и, усевшись рядом, тихо сказал:

— Не нужно злиться. Девчонка ещё слишком молода, чтобы научиться правильно оценивать свои силы. Должен признаться, что ты сильно её побил. Даже не знаю, успеет ли она оправиться к тому времени, как мы соберёмся идти к станции улов.

— Лучше бы не оправилась. Думаю, нам двоим будет намного проще, — проворчал Араб.

— Почему ты так плохо относишься к ней? — удивлённо спросил Горк.

— Дело не в том, как я к ней отношусь, а в том, что она не умеет подчиняться приказам. Я не могу рисковать делом, беря с собой того, кто будет делать только то, что сам захочет, при этом даже не имея ни малейшего понятия, как и что делать, — ответил Араб, пожимая плечами.

— Именно поэтому я и хочу взять её с собой. Как я говорил, ей придётся возглавить племя, и я должен научить её всему, что умею сам.

— Боюсь, при её умении выполнять твои команды до этого момента она просто не доживёт.

— Она, конечно, упрямая, но не дура. И если поймёт, что дело серьёзное, то на неё вполне можно положиться, — ответил Горк.

— Горк, я знаю, что это твоя дочь, и понимаю, чего ты хочешь, но я не могу рисковать. Любая её глупость может привести к тому, что мы все умрём. И это может случиться просто потому, что она решит, что лучше знает, как поближе подобраться к базе улов, или не захочет вовремя спрятаться. Она неуправляема, Горк. Вполне возможно, что придёт время, когда она поймёт, что не может быть во всём лучше всех. Так не бывает. Но сейчас идти рядом с ней просто опасно, — решительно ответил Араб.

— Давай не будем торопиться с решением, — примирительно проворчал Горк. — Подождём, пока она придёт в себя после твоего внушения, а там посмотрим.

— Я так сильно её избил? — встревоженно спросил Араб.

— Больше пострадала её гордость. Но, судя по всему, ты сдерживался и не бил в полную силу. Я прав? — с усмешкой спросил Горк.

— Прав. Я не хотел калечить её или причинять сильную боль. Но позволить ей снова броситься на меня я тоже не мог, — вздохнул Араб. — Это нужно было прекратить.

— Это верно, — фыркнул Горк и, потянувшись, широко, от души зевнул, демонстрируя собеседнику здоровенные клыки.

Уважительно покосившись на этот внушительный набор, Араб усмехнулся и, подумав, попросил:

— Горк, у тебя не найдётся запасного ножа? Хочу кое-что сделать, а ничего подходящего у меня с собой нет.

— Конечно, возьми этот, — равнодушно пожав плечами, ответил Горк, протягивая ему свой нож.

В ту же минуту над их головами раздался треск и на помост спрыгнул ушибленный Арабом при первой встрече молодой самец. Быстро выпрямившись, он полоснул Араба неприязненным взглядом и, повернувшись к вожаку, дерзко сказал:

— Зачем ты дал ему оружие? Совсем из ума выжил, старик?

— Этот тоже был победителем на играх? — криво усмехнувшись, спросил Араб.

— Ага, — кивнул в ответ Горк. — И, судя по всему, эти победы совсем лишили их обоих разума.

— Эй, старик, я тебе вопрос задал, — рыкнул самец, сообразив, что ни один из них даже не пошевелился при его появлении.

— Может, стоит повторить воспитание? — с усмешкой спросил Араб.

— Думаю, с тебя на сегодня драк хватит. Я сам разберусь, — отмахнулся Горк и, посмотрев на самца, рыкнул: — Ты сначала молоко материнское с губ сотри, а потом будешь мне указания давать.

— Но ты дал ему в руки оружие, — возмущённо взвыл самец.

— Дурак, зачем оружие тому, кто сам по себе оружие? — презрительно усмехнулся Араб.

— Ты дал ему оружие, — упрямо повторил самец.

Медленно, словно засыпая на ходу, Горк поднялся и, глянув на молодого самца сверху вниз, тихо прошипел:

— Если ты сейчас не исчезнешь, я с тебя шкуру спущу. Заживо.

Сообразив, что вожак не шутит, самец заметно стушевался и, медленно отступив назад, вышел на тропу. Но, сделав десяток шагов, развернулся и, оскалившись, злобно прошипел:

— Придёт время, и ты пожалеешь, что позволил этому чужаку пойти с племенем. Твои выходки давно уже всем надоели. Погоди, мы с тобой ещё разберёмся, — и, не дожидаясь ответа Горка, стремительно метнулся по тропе к развилке.

— Похоже, скоро у тебя могут возникнуть проблемы. Судя по его словам, молодёжь не очень довольна твоим правлением, — задумчиво протянул Араб.

— Молодёжь вечно бунтует, — равнодушно пожал плечами Горк. — Думаешь, я не знаю, кто из них думает так же? Знаю, и давно.

— Надеюсь, Сорка не входит в эту банду? — спросил Араб, разом помрачнев.

— А если и так, что это меняет? — не понял Горк.

— Многое. Там, в моём мире, ради власти люди убивали не только родителей, но даже всю семью. Думаю, ты напрасно так невнимательно относишься к этому. Это может быть очень опасно.

— Не стоит из-за этого переживать, — отмахнулся Горк. — Наша семья уже пять поколений управляет этим племенем. Так что, даже если моя Сорка немного ускорит события, это не страшно.

— А если после того, как она сменит тебя, кто-то из молодых бунтарей решит сменить её? Ты не думал о таком развитии событий?

— Нет. А разве такое может быть? — задумчиво спросил Горк.

— А как твои предки стали вождями? — с улыбкой спросил Араб.

— Не знаю, — удивлённо пожал плечами Горк. — Отец не рассказывал, а сам я никогда не спрашивал его об этом. А его отца загрызли аргары ещё до моего рождения.

— Ну, если отбросить эмоции и забыть о человеческих амбициях, то можно предположить, что твои предки именно так и стали вождями. Попросту пришибив старого вожака, — усмехнулся Араб.

— В каком смысле? — не понял Горк.

— В прямом. Один твой предок однажды решил, что сможет стать лучшим вождём, чем тот, кто управлял племенем до него. Подкараулил его в кустах или открыто бросил вызов, не знаю, как это у вас тут делается, и стал вождём. Всё просто.

— Ну, не знаю, — с сомнением протянул Горк. — Мне не сильно нравится, как это звучит. Уж очень похоже на правду. А это значит, что этот котёнок вполне может такое повторить. Несмотря на молодость, он действительно силён.

— И что? — пожал плечами Араб. — Ты старше, значит, опытнее. А теперь, когда ты предупреждён об угрозе, ты готов действовать.

— И что мне делать?

— Узнать, сколько в племени таких недовольных, выяснить, где они собираются, и узнать, кто у них главный. После этого вызвать их на открытый бой и унизить при всех, объявив, за что ты с ними так обошёлся. Думаю, после такого, им ничего не останется, как забыть о своих планах.

— Но если их много, они просто разорвут меня на лоскуты. Я уже не так быстр, как раньше, — мрачно ответил Горк.

— Ладно. Сколько котов ты можешь взять на себя?

— Ну, двух-трёх, раньше и с четырьмя бы справился, но теперь… — Горк многозначительно покачал головой.

— Понятно. Тогда, если забыть о запретах на убийство и на желание калечить, то двоих я осилю точно. В итоге — пять. Справимся. Не думаю, что вожаков у них так много. Делиться властью никто не хочет.

— Тогда пошли, — решительно ответил Горк, одним движением вскакивая на ноги.

— Куда? — не понял Араб.

— Как куда? — удивлённо переспросил Горк. — К ним, конечно.

— Ты знаешь, где они собираются? — окончательно растерялся Араб.

— Давно уже, — усмехнулся Горк. — В нашем поселении не так много мест, где молодёжь может собраться и поболтать о своём, без участия старших.

— Ты решил разобраться с ними прямо сейчас?

— А чего раздумывать? Нам скоро нужно будет уйти, а оставлять за спиной такое гнездо трерков просто глупо.

— Даже не хочу спрашивать, кто такие трерки. Давай просто пойдём и надерём этим паршивцам уши, — вдохнул Араб, поднимаясь.

Быстро скользя по тропе следом за вожаком, Араб внимательно отслеживал окружающую обстановку. Его не покидало странное чувство, что все обитатели деревни прильнули к щелям и внимательно следят за ними, ожидая дальнейшего развития событий.

Горк вывел его на окраину деревни и, свернув на старую, полуразвалившуюся тропу, медленно двинулся дальше. Заметив его осторожность, удвоил её и сам Араб. Ему совершенно не хотелось случайно сверзиться с высоты пятого этажа. Добравшись до скопления каких-то деревьев, Горк сошёл с тропы и, ловко переступая по ветвям, двинулся в обход чего-то, чего Араб так и не увидел. Решив оставить вопросы на потом, он последовал за вожаком, стараясь наступать на те ветки, по которым прошёл Горк. Ещё четверть часа такого передвижения, и Горк, прижавшись к стволу дерева, сделал Арабу знак подойти поближе. Встав рядом с вожаком, Араб глянул в указанную сторону и, молча кивнув, перешёл на ментальный контакт.

— Старый гостевой дом? — спросил он, поворачиваясь к вожаку.

— Он и есть, — усмехнулся Горк. — Построили несколько новых, а этот бросили. Вот они его и облюбовали. Место тихое, на отшибе, и стоит так, что незаметно не подберёшься.

— И не надо, — усмехнулся Араб и, сделав Горку знак помолчать, принялся сплетать потоки стихий.

Он и сам поразился той лёгкости, с которой ему это удалось. Ему вообще в последнее время всё стало даваться намного легче. Включая ментальный контакт с Горком, сплетя потоки всей стихий, Араб сделал глубокий вдох и медленно направил своё сознание в сторону заброшенного дома. Найдя дыру в переплетении ветвей, из которых был построен дом, Араб заглянул внутрь. Дюжина молодых мирров обоего пола, сидя на полу, что-то оживлённо обсуждала. Речь держал обиженный Арабом кот. Шипя, плюясь и размахивая руками с выпущенными когтями, он говорил:

— Этот старик совсем из ума выжил. Мало того, что позволил этому чужаку избивать соплеменников, так он ещё ему и оружие дал.

— А что тут такого? Это же просто нож, — пожал плечами один из молодых.

— А если он решит в следующий раз не избить, а убить кого-то из нас, когда у того случится проклятие предков? Что тогда?

— Ну, если вспомнить, как чужак дерётся, то для того, чтобы убить, оружие ему совсем не нужно, — пожал плечами возразивший.

Услышавший его ответ Араб едва не захлопал в ладоши, аплодируя рассудительному котёнку. Тем временем ушибленный продолжал возмущаться:

— Одно дело, когда убивают в драке, руками, и совсем другое, когда тебе втыкают нож в горло спящему. Он очень даже может это сделать.

— Не думаю. Он не похож на того, кто станет убивать спящего, — решительно возразил ему котёнок.

Решив не слушать этот бред дальше, Араб внимательно осмотрелся и, запомнив всех, кто находился в гостевом доме, осторожно вернулся обратно в своё тело. Обычно, после таких экскурсов, у него начинала сильно болеть голова, но в этот раз всё прошло безболезненно. Открыв глаза, Араб несколько раз моргнул, восстанавливая зрение, и повернулся к вожаку, чтобы рассказать об увиденном, но Горк опередил его. Глядя на Араба круглыми от удивления глазами, вожак спросил:

— Что это было?

— Способ проникать туда, куда живьём не войти, — криво усмехнулся Араб.

— Интересно. Этому ты тоже должен меня научить, — решительно заявил Горк и тут же добавил: — Я видел всё, что увидел ты.

— Как это? — настал черёд удивляться Арабу.

— Мы же говорили с тобой. Когда ты начал светиться, я от удивления забыл закрыть свои мысли, а потом стало интересно. Я понял, что могу видеть и слышать всё то, что видишь и слышишь ты, и совсем про всё забыл.

— Ну, значит, ты знаешь, кто нам нужен, — кивнул Араб, показывая, что им нужно возвращаться.

Согласно кивнув, Горк бесшумно развернулся и, ловко ступая по ветвям, выбрался на тропу. Недолго думая, Араб вскарабкался туда же и, не задерживаясь, отправился за вожаком. Быстро выйдя на развилку, Горк пошёл не к гостевому дому, а в другую сторону, к центру деревни.

Добравшись до широкого помоста, окольцованного несколькими ярусами троп, Горк резко остановился, неожиданно вскинул голову и издал долгий, протяжный вой. От этого звука даже у привычного ко всему Араба кровь в жилах застыла. Едва крик стих, как из домов начали появляться мирры. Быстро проходя по тропам, они занимали ярус за ярусом, переглядываясь и удивлённо посматривая на вожака. Глядя на это действо, Араб неожиданно вспомнил римский амфитеатр и гладиаторские бои.

Дождавшись, когда все ярусы будут заполнены, Горк обвёл соплеменников долгим взглядом и громко заговорил:

— Я позвал вас вот почему. Сегодня кое-кто из молодых сказал мне, что я зажился на свете и меня пора заменить. Я готов дать вам такой шанс. Тот, кто тоже так считает, пусть спустится сюда и вступит со мной в схватку. Победитель станет вождём.

— А что тут делает этот чужак?! — раздался крик, и к помосту протолкался тот самый ушибленный кот.

— Он здесь, чтобы помочь мне, если вас окажется больше двух, — презрительно фыркнул Горк. — Таким, как ты, Скарт, верить нельзя. Ты подлый, как аргар, и ядовитый, как трерк. Не удивлюсь, если ты вдруг вздумаешь выйти сюда с ножом под одеждой.

Злобно оскалившись, Скарт медленно выступил на помост и, обернувшись к пришедшим с ним молодым котам, громко сказал:

— Давайте заставим его уступить. Мы же этого и хотели. Нас много, а их всего двое.

Ободрённые его замечанием, молодые самцы медленно выбрались на помост. Араб насчитал шесть особей. Двое из вышедших, неуверенно покосившись на стоявших перед ними бойцов, отступили обратно. Заметив этот манёвр, Скарт снова заорал:

— Эй, мы же этого и хотели!

— Нет, Скарт, — неожиданно ответил тот самый рассудительный котёнок. — Это ты этого хотел. Я не собираюсь лезть в драку с вожаком ради того, чтобы ты захватил власть. Его должна заменить Сорка, а не ты.

— Открой глаза, глупец! — яростно взревел Скарт. — Он и его семейка давно уже всем надоели. Взгляни, рядом с ним нет никого из мирров. Только этот чужак. Да и то только потому, что Горк защищает его. Как только власть Горка кончится, мы убьём его. Нам не нужны чужаки.

— Ты дурак, Скарт, — презрительно ответил Горк. — Этот чужак умеет много такого, что может пригодиться и нам. Но это слишком сложно для твоей тупой головы. Может, скажешь, что ты будешь делать после того, как станешь вожаком? Что молчишь? Не знаешь? Я так и думал. Запомни: главное — не стать вожаком, а сделать так, чтобы племени было хорошо. Не каждому из них, а всем вместе. А теперь нападайте, — решительно закончил он, оскаливая клыки и выпуская когти.

Неожиданно на помост начали выходить взрослые самцы, ветераны, украшенные сединой в усах и шрамами на ушах и мордах. Молча, в абсолютной тишине, воцарившейся над этим импровизированным амфитеатром, ветераны спускались на помост и выстраивались в ряд рядом с вожаком. Вскоре их собралось больше двадцати особей. После двадцать второго Араб перестал считать. Увидев, что его выступление провалилось, Скарт растерянно оглянулся на приятелей и, сообразив, что дело принимает нешуточный оборот, медленно попятился назад. Но уйти с помоста ему не дали.

Как оказалось, ветераны выходили на помост не только со стороны Горка. Такая же толпа собралась и с другой стороны, и, стоило только юному бунтарю сделать несколько шагов назад, как он с ходу уткнулся в сурово молчащую стену мускулистых тел. Оглядевшись, Скарт ещё больше оскалился и сделал ещё одну попытку вырваться с помоста. Но его грубо вытолкнули на середину, при этом продолжая молчать. Наконец, когда тишина сгустилась до вполне осязаемого состояния, один из самых старых самцов медленно выступил вперёд и, встав перед юнцом, громко сказал:

— Ты осмеливаешься бросать вызов вожаку. А что ты знаешь о нуждах племени? Что тебе известно о торговле и охоте? Сколько аргаров ты убил своими руками? — и, помолчав, продолжил: — Я хожу за Горком с того дня, как он стал вожаком, и ни разу не пожалел об этом. А теперь ты предлагаешь мне предать его и пойти за тобой? А что ты сделал, чтобы я поверил тебе?

— А кто ты такой, чтобы я искал твоей веры? — окрысился Скарт.

— Я один из лучших охотников племени и, если я задаю вопрос, на него отвечают, — презрительно сморщив нос, ответил ветеран.

— Хорошо, теперь я вижу, что вы все глупцы и готовы слепо ползти за таким же старым дураком, как сами. Он дал чужаку оружие, а придёт время, вместе с ним отдаст вас улам.

— Докажи свои слова. Докажи, что Горк хочет отдать нас улам, — усмехнулся ветеран.

— Они собираются идти к их станции, — взвизгнул Скарт от избытка чувств.

— И что? Это всем известно, — пожал плечами ветеран.

Не найдя, что ответить, Скарт вздрогнул и принялся озираться в поисках подмоги, но все его прихвостни и сами были в незавидном положении. Всех, кто осмелился выйти на помост следом за ним, ветераны вытолкнули в середину круга и не давали даже пошевелиться, отслеживая каждое их движение.

— Тебе нечего сказать, а значит, ты обвинил вожака голословно. Вы все вышли за ним, значит, тоже виноваты и все понесёте наказание.

— И что это за наказание? — оскалившись ещё сильнее, спросил Скарт.

— Ты хотел драки, ты будешь драться. Но так, как мы этого захотим, — решительно сказал ветеран, и стоявшие рядом с ним охотники одобрительно закивали. — Когда-то давно, едва только став вожаком, Горк сразился в одиночку сразу с двумя ветеранами и победил. Если каждый из вас сможет сделать то же самое, вас простят. Если нет, станете изгоями.

Несколько самок, из тех, что постарше, потерянно охнули. Очевидно, таких крутых мер в племени давно уже не применяли. Покосившись на Горка, Араб неожиданно понял, что тот совсем не доволен мнением ветеранов, но по какой-то причине не оспаривает их решения.

Тем временем ветераны быстро выбрали бойцов и разобрали виновных. Горку и Арабу достался зачинщик всего этого безобразия, Скарт. Сообразив, что оказался лицом к лицу с двумя самыми сильными бойцами племени, юнец испуганно огляделся и, отодвинувшись, насколько позволили ветераны, быстро сказал:

— Это нечестный бой. Они оба сильнее меня.

— Столкнувшись с аргарами, ты тоже будешь говорить, что они сильнее? Горк, по крайней мере, сначала дрался с ними, а потом уже считал сколько их. Дерись или уходи из племени, — рявкнул в ответ ветеран, явно теряя терпение.

Быстро открыв ментальный канал, Араб позвал вожака и, получив ответ, сказал:

— Думаю, калечить его не стоит, а вот заставить побегать за собственным хвостом — очень даже нужно.

— А ещё лучше отправить его к мамочке под бочок. Так же, как ты сделал это с Соркой, — ответил Горк, и в его мыслях явно прозвучала усмешка.

— Тогда просто перекидывай его мне и повеселимся, — ответил Араб.

Удовлетворённо кивнув, Горк выпустил когти и одним стремительным броском метнулся к Скарту. Не ожидавший такой прыти от старика, юнец тем не менее проявил завидную реакцию, успев увернуться от режущего удара мощных когтей и отскочить туда, где Араб легко мог дотянуться до него. Позволив вожаку начать, Араб решил, что пришла пора и ему вступить в игру. Легко подпрыгнув, он пнул юнца в голову, заставив его развернуться вокруг своей оси и отлететь обратно к вожаку. Не давая ему остановиться и перевести дух, Горк стремительно полоснул его когтями по морде, оставив на шерсти четыре глубокие борозды и отбросив Скарта обратно к Арабу. Недолго думая, Араб встретил его жёстким прямым ударом в грудь, отбросив обратно. Они перебрасывали юнца друг другу, как футбольный мяч, в одно касание. Дюжина таких перекидок, и от роскошной шкуры юнца остались только воспоминания. Морда, грудь, спина — всё было исполосовано когтями вожака, способными по остроте и прочности поспорить со стальными ножами. Одновременно с этим удары Араба заставляли его болезненно вскрикивать и прижимать руки к ушибленным местам. Самое неприятное, что он даже не пытался сопротивляться. Вскоре на ногах он удерживался только потому, что сила ударов перебрасывала его от противника к противнику. Неожиданно Горк удержал удар и, позволив Скарту упасть на помост, презрительно фыркнул. Опустив руку, он обвёл взглядом внимательно наблюдавших за ним ветеранов и, махнув рукой, сказал:

— Это не боец. Его даже бить противно. Удивляюсь, как на играх гона он умудрился стать вторым.

Согласно закивав, ветераны подхватили избитого юнца и, не церемонясь, просто отбросили в сторону, на тропу. Но экзекуция на этом не закончилась. Каждая пара ветеранов выводила одного провинившегося на помост, и всё повторялось. Различие было только в том, как вели себя виноватые.

Все юнцы оказали достойное сопротивление ветеранам, но за их плечами было слишком мало настоящих боёв. Ветераны же дрались так, как привыкли драться не с соплеменниками, а с врагами. Вскоре все, вставшие на строну Скарта, были отделаны до состояния фарша. Во всяком случае, шкуры их выглядели именно так. Но, присмотревшись, Араб неожиданно понял, что, несмотря на ужасный вид, все раны были поверхностными. Ни один из ветеранов не нанёс настоящей, глубокой раны, что, при когтях мирров, было настоящим искусством. Одного правильного удара таким набором вживлённых кинжалов было вполне достаточно, чтобы располосовать противнику горло.

Внимательно наблюдавший за этим действом Араб заметил, что каждого поверженного юнца ветераны просто вытаскивают на тропу, оставляя на попечение родственников. Его очень удивило, что никто из близких не встал на их защиту.

После того как последнего юнца выволокли за ноги с помоста, ветераны дружно обступили Горка и, торжественно склонив головы, поклонились. Араб не знал, что именно означает этот жест, но выглядело это именно так. После чего ветеран, затеявший эту экзекуцию, с интересом спросил:

— Это правда, что ты хочешь идти к станции только с Соркой и с ним? — он кивком головы указал на Араба.

— Да. Скоро придут бареды, и кто-то должен будет правильно поторговать с ними.

— Так, может, будет лучше, если это сделаешь ты? А твоего приёмыша я сам отведу, — неожиданно предложил ветеран.

— В этом походе учиться будет не только он, но и я, — оскалился в ухмылке Горк. — Ты же видел, как он умеет драться. Думаю, нам есть чему у него поучиться. И это не самое интересное из того, что он умеет.

— В любом случае трое — это слишком мало для такого похода, — решительно возразил ветеран.

— Он вообще предлагал идти вдвоём, — усмехнулся в ответ Горк.

— Смелый, — одобрительно кивнул ветеран. — Но глупый. По нашим лесам меньше пятерых не ходят.

— Не суетись, Аргат. Вспомни, как юнцами мы бегали к водопаду, чтобы подразнить аргаров и наловить водных клыкастиков. А дорога до водопада длиннее, чем до станции улов, — усмехнулся Горк.

— Ну да, было такое, — рассмеялся в ответ ветеран. — Но те дела давно прошли, и с тех пор мы стали не только старше, а ещё и постареть успели. Согласись, силы у нас уже не те. Так что не нужно глупо рисковать. Мы пойдём впятером. Ты, он, я, Сорка и мой сын. Пора научить его правильно охотиться на аргаров.

— А бареды? — удивлённо спросил Горк.

— А что бареды? — не понял Аргат. — Ну, придут бареды, так наши старики и сами отлично справятся с делом. Купят наконечники для копий, ножи, иглы. Дело нехитрое.

Стоявшие рядом с ним ветераны одобрительно закивали суровыми, украшенными шрамами головами. Стоявшего рядом с ними Араба несколько раздражала их манера говорить о нём так, словно его тут нет, но после короткого размышления он решил не вмешиваться. Судя по тому, что сказал Аргат, по этому лесу бродить в одиночку действительно не стоило. А значит, он вынужден будет подчиняться их решениям. Уж слишком всё неопределённо. Бродить по лесу, о котором практически ничего не знаешь, да ещё и с одним ножом, по меньшей мере, верх глупости. Искать в этих зарослях базу улов можно до скончания века, не зная даже направления, в котором нужно двигаться. Оставалось только набраться терпения и ждать, когда вожак соизволит наконец собраться и проводить его к месту, только исподволь подталкивая его к действию.

Самое неприятное, что мирры не знали письменности и не рисовали. Араб нигде не заметил хоть что-то, отдалённо напоминающее картинку. Очевидно, создавая их, улы решили, что подобные развлечения для охотников и воинов будут лишними.

Как следствие, никто из мирров и понятия не имел о картографии. Это означало, что просить их нарисовать маршрут просто глупо. Они не поймут, чего именно хочет от них Араб. Это одновременно злило и смешило его.

Даже попытка считать маршрут из памяти одного из мирров тоже ни к чему не приведёт. Проблема в том, что эти существа не просто жили в лесу, а были его частью. У каждого мирра были свои ориентиры и свои метки, по которым только он может привести Араба к цели. Ситуация была просто глупая. Куча существ, знающих, как попасть к базе, и никого, кто мог бы это правильно объяснить. Точнее, они не знали, как правильно это сделать. Это был их лес. Их дом. И каждый из них выбирал удобный для себя маршрут. Оставалось только набраться терпения и ждать.

Придя к такому выводу, Араб решил смириться с положением второсортного шута и дождаться момента, когда они наконец доберутся до базы улов. Как ни странно, но мирры относились к нему действительно чудаковато. Не гнали, не обижали, но и не воспринимали всерьёз. Только Горк отнёсся серьёзно к его предложению осмотреть базу улов и почему-то не стал отговаривать от попыток проникнуть на станцию. Самое странное, что Араб никак не мог понять, почему мирры так упорно называют эту базу станцией. Ведь, по классификации космических летательных аппаратов, станция — это место, где находятся космонавты во время проведения опытов. То есть станция находится на орбите и не летает туда-сюда, как челнок. А мирры упорно называли базу улов станцией. После короткого раздумья Араб решил оставить всё, как есть. Главное, не название, а содержание.

Покончив с обсуждением будущего похода, ветераны молча разошлись по своим делам. Помост и ярусы опустели. Задумчиво посмотрев на вожака, Араб тихо спросил:

— Ну, и что дальше?

— А что дальше? — пожав плечами, переспросил Горк. — Пошли домой, отдыхать.

— Только не говори мне, что устал, — усмехнулся Араб.

— А что ещё делать? — усмехнулся в ответ Горк. — Только отдыхать да разговаривать.

— И о чём мы будем говорить? — с интересом спросил Араб.

— О чём-нибудь будем, — усмехнулся Горк.

Махнув ему рукой, вожак уверенно зашагал в сторону своего дома. Вздохнув, Араб последовал за ним. Больше всего он терпеть не мог неопределённости, когда приходилось сидеть и тупо ждать непонятно чего. Именно так было в этот раз. Ему приходилось просто сидеть и ждать, когда вожак соизволит вывести его к базе пришельцев.

В том, что ему требовалось именно туда, Араб уже не сомневался. Что-то упорно тянуло его к этой базе. Что именно, он не знал, но, по привычке, доверился своим инстинктам. Слишком часто ему приходилось полагаться именно на них. Кроме того, было ещё и это странное ощущение. Тяга, которая усиливалась с каждым днём.

Увлёкшись своими размышлениями, он не заметил, как дошёл до дома вожака. Только услышав шорох отброшенной циновки, он очнулся и, резко остановившись на пороге, обвёл дом быстрым взглядом. Сорка, лежавшая в уголке, на шкурах, вскинула голову и, одарив его полыхнувшим от злости взглядом, демонстративно отвернулась. Горк, заметивший это движение, недовольно фыркнул и, повернувшись к своей самке, что-то тихо промурчал. Араб не успел расслышать, что именно он сказал ей. Очевидно, слова в этой фразе были второстепенны. Большее значение имела поза. В ответ — самка с довольным видом заурчала и, плотоядно облизнувшись, бросила на своего самца такой взгляд, что Араб невольно вздрогнул.

Он никогда не предполагал, что в простом движении кошачьего языка могло оказаться так много эротики. В совокупности с взглядом этот жест возымел своё действие. Бросив на стоящего в дверях Араба смущённый взгляд, Горк неуверенно затоптался на месте. Понимая, что в данный момент он здесь лишний, наёмник чуть усмехнулся и, молча повернувшись, отправился в гостевой дом.

Вспомнив про лежащий в кармане нож, Араб вырезал несколько упругих веток и, подумав, отправился к швеям за остатками кожи. Выбрав на швейном помосте несколько подходящих кусков, он вернулся к себе и принялся мастерить лук. За работой он вспоминал свои приключения. И те, что случились с ним на Земле, и те, что произошли на землях Гаронды. Некоторые из них он вспоминал с особым удовольствием. Увлёкшись, он едва не пропустил момент, когда на тропе, ведущей к гостевому дому, вдруг появилась Сорка.

Заметив девушку, Араб отложил почти готовый лук и, не спеша, почти демонстративным жестом убрал нож в высокое голенище своего армейского сапога. Остановившись на развилке, Сорка несколько минут рассматривала его непонятным взглядом, а потом, словно решившись или увидев то, что хотела, медленно направилась к его помосту. Сложив руки на коленях, Араб откинулся на стену своего временного жилища и принялся задумчиво наблюдать за идущей в его сторону дочерью вожака. Судя по ещё хромающей походке и перекошенной на правую сторону фигурке, отделал он её на совесть, хотя и старался бить аккуратно.

Дождавшись, когда Сорка вступит на помост и остановится прямо перед ним, Араб вскинул голову и посмотрел в глаза самочке твёрдым мрачным взглядом. Стоя прямо перед ним, Сорка несколько минут молчала, но потом, понимая, что, явившись сюда, должна что-то сказать, тяжело вздохнула и проворчала на своём языке:

— Я пришла сказать, что виновата.

— Ты пришла извиниться? — удивлённо спросил Араб.

— Я не слышала этого слова, — задумчиво ответила Сорка.

— Ты сказала, что хочешь признать свою вину. Я правильно тебя понял?

— Да.

— На моём языке, это значит, что ты хочешь не только признать вину, но и сказать мне, что сожалеешь о сделанном или сказанном. Это и есть извинение, — ровным тоном пояснил Араб.

— Ну, тогда да. Я пришла извиниться, — обдумав услышанное, ответила Сорка.

— Скажи мне честно, это Горк заставил тебя прийти сюда или ты сама так решила? — неожиданно спросил Араб.

— А зачем тебе это знать? — тут же насторожилась Сорка.

— Если ты пришла сюда по приказу Горка, то можешь уходить, — пожал плечами Араб.

— Почему?

— Потому что, это будет означать, что ты так ничего и не поняла. В этом случае твои извинения будут только словами. Ты так не думаешь. Ты просто делаешь то, что приказал тебе отец.

— А если я решила прийти сама?

— Тогда я рад тебя видеть. Садись, и мы просто поговорим.

— Зачем?

— Чтобы между нами больше не было споров, — терпеливо пояснил Араб.

— А в чём разница для тебя самого? — продолжала допытываться Сорка. — Ведь если я сказала, что виновата, это должно быть для тебя главным, ведь это значит, что ты делал всё правильно.

— Я и так знаю, что делал всё правильно. Для меня важно то, что ты сама поняла, что поступила не так, как нужно. Важно именно это, а не то, что я думаю, — всё так же ровно пояснил Араб.

Сорка замолчала, обдумывая услышанное, и медленно опустилась на помост, приняв самую удобную для себя позу. Потом, тихо постанывая, она задала очередной вопрос:

— Почему для тебя так важно, поняла я что-то или нет?

— Горк хочет, чтобы ты пошла с нами к базе улов. Это важно. И для меня, и для всех мирров. И если случится так, что нам нужно будет сражаться, я хочу быть уверенным, что ты будешь внимательно слушать и делать всё, что прикажут тебе отец или я. И дело тут не в том, что мы самцы, а в том, что мы старше и опытнее. Я уже говорил тебе, что вся моя жизнь прошла в войнах. Там, у себя на родине, я воевал всю жизнь. Это моя работа.

— Но ведь мирры тоже воины, — возразила Сорка с заметной растерянностью.

— Мирры больше охотники, чем воины. Ведь вы не сражаетесь с целыми народами. Мелкие стычки между племенами за лучшие угодья или схватки на праздник — я не считаю. Про проклятие предков я даже не говорю. Поверь, войны на моей родине намного серьёзнее и страшнее. А самое главное, что они более кровавые. Именно поэтому я и хочу, чтобы ты поняла, что твоё поведение может погубить не только тебя, но и всех, кто идёт рядом с тобой.

— А почему ты решил, что я не стану вас слушаться, — фыркнула Сорка.

— Просто потому, что ты не послушала отца, когда он запретил тебе нападать на меня. Он даже пригрозил тебе, но ты сделала по-своему. Именно поэтому я и решил, что, если уж ты осмелилась спорить с отцом в такой малости, то в серьёзном деле ты просто специально будешь делать всё, что задумаешь сама. Только для того, чтобы показать нам, какая ты умная и смелая.

— Ты меня за молочного котёнка держишь? — неожиданно насупилась Сорка.

— Я?! Это ты себя так ведёшь, — развёл руками Араб.

— Хочешь сказать, что, когда я бросилась в драку с тобой, то повела себя глупо? — растерялась самочка.

— Конечно. Взрослый, умный человек не станет ввязываться в драку только для того, чтобы доказать всем свою силу.

— Ты сказал — взрослый, а потом добавил — умный. Почему? — с интересом спросила Сорка.

— Просто потому, что взрослый — не всегда означает умный. Иногда бывает совсем наоборот, — усмехнулся в ответ Араб.

— В любом случае, я действительно сама пришла сюда. Я слышала, что ты первым вышел на помост рядом с Горком, когда он вызвал на драку молодых самцов. Это правда?

— Ты же слышала, — пожал плечами Араб.

— Но почему ты это сделал?

— Потому что Горк — хороший вожак. Я давно это понял. Но после того как за ним пошли сразу столько взрослых охотников, я убедился, что моя догадка правильная.

— А может потому, что молодые самцы убили бы тебя, если смогли бы победить Горка? — ехидно спросила Сорка.

— Поверь, что это было бы очень сложно сделать. Когда дело доходит до того, что моя жизнь зависит от жизни другого существа, я перестаю сдерживать себя и начинаю убивать. То, что ты уже испытала, — это детская игра, по сравнению с тем, что я буду делать в таком случае.

Вспомнив о полученной трёпке, Сорка вздрогнула и непроизвольно коснулась наиболее пострадавшего бока, покосившись на Араба с заметно возросшим уважением. Увидев её жест, Араб внутренне поморщился и, тяжело вздохнув, извинился:

— Прости, что так сильно бил. Но ты сама виновата.

— Знаю, — мрачно кивнула Сорка. — Не смогла вовремя понять, что ты намного сильнее.

— Ну, раз мы всё решили и между нами не осталось обид, то нам нужно только дождаться, когда ты поправишься.

— И что тогда?

— Мы сможем отправиться в путь, — пожал плечами Араб.

— Тебе так не терпится уйти от нас? — удивилась Сорка.

— Нет. Я хочу посмотреть на станцию улов. Ты же знаешь, что Горк собирается начать войну с ними.

— Знаю, но не уверена, что это правильно, — ответила Сорка с неожиданной задумчивостью.

— Почему? — с интересом спросил Араб.

— Мы боимся их, и это, к сожалению, правда. Но мы не понимаем своего страха. Ты говоришь, что воевал всю жизнь. Тогда ответь, как можно сражаться с врагом, которого боишься ещё до того, как увидел? — тихо спросила Сорка.

— Сражаться можно, — так же тихо ответил Араб. — Но храбрость заключается не в том, чтобы не бояться, а в том, чтобы победить свой страх. Поверь, боятся все. Не бывает бойцов, которые ничего не боятся.

— Тогда, если подумать, то получается, что самый главный враг воина — это не враг, а он сам? Его страх? — растерялась девушка.

— Да. Именно так. Тот, кто смог победить свой страх, сможет сделать то, что недоступно другим.

— Скажи, а там, у тебя на родине, все так думают? — неожиданно спросила она.

— Многие, — улыбнулся Араб.

За разговором он успел обтянуть срезанные ветви полосками кожи, плотно скрепив их вместе. Очнувшаяся от задумчивости Сорка с интересом посмотрела на получившуюся конструкцию и, осторожно коснувшись её пальцем, спросила:

— Что ты делаешь?

— Оружие.

— И как им пользоваться? Ты хочешь примотать к концу нож?

— Нет. Нож, сам по себе, уже оружие. А это называется лук. Чтобы закончить его, мне потребуются высушенные жилы и лёгкие прямые ветки. А ещё перья птиц.

— Ничего не понимаю, — пожала плечами Сорка. — Перья, жилы, ветки. К чему всё это?

— Ты всё поймёшь, когда увидишь. Я ещё слишком плохо говорю на вашем языке, чтобы правильно тебе объяснить, — улыбнулся Араб.

Неожиданно их мирную беседу прервал треск ветвей, и на помост свалился всё тот же неугомонный Скарт. Его располосованная когтями Горка шкура была смазана какой-то мазью, а голова перевязана полосой кожи, под которой виднелись листья какого-то растения. Увидев незваного гостя, Араб моментально откатился в сторону и толчком вскочил с плеч на ноги, сжимая в руках готовое древко. Скарт, неловко упав на бок, схватился за рёбра и, зашипев от боли, медленно поднялся, глядя на Сорку и Араба с неприкрытой ненавистью.

Выхватив из-за спины нож, он медленно двинулся к девушке. Удивлённо глядя на него, Сорка медленно поднялась и, не выказывая страха, спокойно спросила:

— Зачем тебе нож, Скарт?

— Я убью тебя. И твоего нового дружка я тоже убью. А потом я зарежу Горка. Этот старик уже давно зажился на свете, — прошипел Скарт, продолжая подкрадываться к ней.

— Это проще сказать, чем сделать, — в полный голос ответил Араб. — Но ты кое-что забыл, приятель. Я побил тебя, когда ты был здоров, а сейчас ты еле идёшь. Так что лучше уходи, пока я не свернул тебе шею.

— Попробуй, — презрительно фыркнул Скарт и одним прыжком метнулся к Сорке.

Одновременно с ним начал двигаться и Араб. Заметив, как напряглись мышцы ног обезумевшего самца, он быстро шагнул вперёд, вскидывая зажатый в руках лук. Хлёсткий удар выбил нож из руки Скарта, попутно сломав ему кость. Но, к удивлению Араба, хорошо помнившего, что юнец плохо переносит боль, Скарт не отступил и не заорал от полученной травмы. Вместо этого он резко взмахнул другой рукой, норовя располосовать самочке горло выпущенными когтями. Но Сорка недаром была лучшим бойцом среди молодёжи. Легко уйдя от удара, она шагнула в сторону и, оказавшись за спиной у самца, резким ударом рассекла ему шкуру на спине.

Окончательно рассвирепевший Араб шагнул вперёд и, резко хлестнув кота по рёбрам, скомандовал:

— Сорка, отойди. Он мой.

Не ожидавшая от него такой властности, самочка отступила в сторону и встала на краю помоста, с удивлением глядя на оставшихся перед домом бойцов. Нанеся несколько ударов подряд, Араб загнал самца в противоположный угол помоста и, бросив лук к стене, с жёсткой улыбкой произнёс:

— Если хочешь добраться до неё, тогда убей сначала меня.

— Осторожно, Ар-р, он нализался макуты, — громко фыркнула Сорка, явно презирая Скарта за это.

Араб не стал уточнять, что такое макута. Он и так уже успел понять, что разъярённый до бешенства самец находится под действием какого-то наркотика. Выяснять, что это такое и как действует, у него не было никакого желания. Да и сам Скарт не давал ему времени на разговоры. Взвыв, как самый натуральный мартовский кот, он прыгнул вверх и вперёд, как делал это в первую их драку. Не желая больше тратить время на демонстрацию своих боевых навыков, Араб просто резко присел, пропустив его над собой. В тот момент, когда огромный кот неловко приземлился на три конечности, поджимая четвёртую, сломанную, Араб нанёс ему резкий удар ногой в голову, с разворотом. Отброшенный силой удара к стволу дерева, Скарт врезался в него лбом и оглушённо затряс головой, пытаясь восстановить зрение. Не давая ему опомниться, Араб ещё раз крутанулся на пятке опорной ноги, нанося очередной удар, но теперь уже с другой стороны. Очередной полёт самца был остановлен стойкой перил, ограждавших помост. Но и на этом Араб не остановился. Едва Скарт сумел подняться на странно подгибающихся ногах, как Араб снова атаковал. На этот раз прямой удар кулака, способного по прочности поспорить с камнем, пришёлся прямо в нижнюю челюсть Скарта, подбросив его в воздух. Нелепо взмахнув руками, самец попятился назад и, перевалившись через перила, с громким воплем рухнул на землю.

Шагнув к перилам, Араб быстро взглянул вниз, втайне надеясь, что глупец успел ухватиться за какую-нибудь ветку и спастись. Но его надежды рухнули, когда он разглядел лежащее под деревом тело с нелепо вывернутыми руками, ногами и шеей. Скарт был мёртв. Подошедшая к нему Сорка тяжело вздохнула и, помолчав, сказала:

— Спасибо, Ар-р.

— За что? — не понял Араб.

— Ты меня спас. После твоей трёпки я не смогла бы справиться с ним.

— Ерунда, — отмахнулся Араб. — Лучше скажи, что мне теперь делать?

— В каком смысле?

— Я же убил его.

— И думаешь, что его родные придут мстить? — неожиданно догадавшись, весело рассмеялась она.

— Ну да, — кивнул Араб.

— Не беспокойся. Всё племя видело, что он сам пришёл к нам с оружием. Да ещё и нализавшись макуты. Он сам во всём виноват, и обвинять тебя никто не станет.

— Может, объяснишь мне наконец, что такое эта ваша макута? — мрачно спросил Араб.

— Корень лесного растения. Его сок заставляет мирров чувствовать себя непобедимыми и заглушает любую боль, — вместо неё ответил Горк, выходя на помост. — Ты действительно спас её, Ар-р.

— Но как теперь быть с его родными? — продолжал допытываться Араб.

— Никак. Они сами выпустили его из дома, позволив напасть на вас. Значит, должны винить только себя, — решительно отрезал Горк.

— Надеюсь, что ты прав и мне не придётся убивать всю семью, чтобы спасти свою жизнь, — вздохнул Араб, всё ещё не веря в то, что всё обойдётся так легко.

— Можешь спросить их сам, — усмехнулся в ответ Горк, кивая в сторону тропы.

Быстро обернувшись, Араб увидел медленно идущих по тропе самца и самку, с низко опущенными головами и копьями в руках. Удивлённо покосившись на Горка, Араб решил подождать с вопросами и дождаться, когда они подойдут поближе. На всякий случай он приготовился к очередной драке. Но вместо этого пара молча подошла к нему вплотную и, сложив копья у его ног, медленно отступила назад. Понимая, что от него чего-то ждут, Араб быстро приоткрыл мысленный канал и осторожно позвал вожака.

— Горк, что я должен делать?

— Это их копья. Это значит, что ты был в своём праве и за то, что они позволили их котёнку посягнуть на твою жизнь, можешь убить их этими копьями.

— А если я не хочу их убивать?

— Это только тебе решать, — пришёл ментальный ответ, и Араб неожиданно понял, что Горк с огромным интересом наблюдает за развитием событий.

Скользнув быстрым взглядом по сгорбленным фигурам, он молча поднял принесённое оружие и протянул его обратно хозяевам. Пара, удивлённо переглянувшись, осторожно взяла копья и всё так же молча отправилась восвояси. Сообразив, что от Горка помощи в этом деле ждать не приходится, Араб бросил быстрый взгляд на Сорку и был приятно удивлён, заметив её довольную усмешку. Тяжело вздохнув, он повернулся к вожаку и, одарив его долгим, мрачным взглядом, спросил:

— Может, теперь ты объяснишь мне, что это было?

— Своей выходкой Скарт оскорбил не только тебя. Он опозорил всю свою семью. Только трус выходит на бой, нализавшись макуты. Мы используем её, только если кто-то сильно ранен и нужно облегчить боль. Принеся тебе свои охотничьи копья, они сказали, что готовы смыть свой позор кровью.

— Надеюсь, то, что сделал я, их не оскорбило? — спросил Араб.

— Наоборот. Ты сказал им, что не держишь зла и готов выйти с ними не охоту, — с усмешкой ответил Горк.

— А раньше сказать можно было? — с облегчением проворчал Араб. — А если бы я выбросил их оружие или вообще сломал бы его? Что тогда?

— Если бы ты выбросил копья, это означало бы, что ты презираешь их и не хочешь больше видеть никогда. А если бы сломал, то они были бы опозорены навсегда.

— Ничего себе заявочки! — присвистнул Араб.

— Ты поступил правильно, — неожиданно вступила в разговор Сорка.

— Ну, хоть что-то хорошее за весь день, — вздохнул в ответ Араб.

Отец и дочь дружно рассмеялись и направились к дому вожака. Наступило время вечерней еды. Уже после ужина Горк объявил, что к базе улов они отправляются через пять ночей, считая от следующей.

Ранним утром шестого дня его разбудил не птичий гомон, ставший уже привычным, а осторожные, крадущиеся шаги. Араб, привыкший спать вполуха и вполглаза, моментально проснувшись, сжал пальцы на подаренном ноже, но, узнав силуэт прокравшегося в дом, расслабился. Это была все та же неугомонная Сорка.

— Вы уже готовы выходить? — спросил он вместо приветствия.

Сообразив, что не смогла подобраться к нему незамеченной, Сорка огорченно мурлыкнула и, взъерошив шерстку на загривке, кивнула:

— Отец велел разбудить тебя и сказать, что утренняя еда готова. Выходим сразу, как только поедим.

— Хорошо. Скажи ему, что я сейчас приду, — ответил Араб, приподнимаясь и выжидая, когда она выйдет из дому, чтобы без помех одеться.

Спать под шкурами в одежде было слишком жарко, несмотря на ночную прохладу. Поселившись в деревне, расположенной на уровне пятого этажа, он столкнулся с самыми неожиданными проблемами. Одной из них было отправление естественных потребностей. Сами мирры устроились очень ловко. Пользуясь наличием крепких когтей на всех конечностях, они устраивались прямо на ветвях, отойдя от деревни в специально отведённое для этого место. Горк сразу объяснил Арабу, что спускаться на землю в одиночку, без острой необходимости, очень опасно. И ему пришлось осваивать подобную воздушную эквилибристику. Каждый раз, поход по нужде становился настоящим испытанием ловкости и вестибулярного аппарата. Но и это было не самым страшным. Любопытные, как обезьяны, мирры постоянно следили за ним, стараясь застать именно в тот момент, когда он был без одежды. Вот и теперь, Сорка, словно не замечая его выжидательного взгляда, подошла к изготовленному им оружию и принялась старательно разглядывать его. Понимая, что проще дать ей то, чего она ждёт, чем тратить время на пустой спор, Араб выбрался из своей постели и, делая вид, что не замечает её заинтересованного взгляда, принялся одеваться. Затянув ремень, Араб сунул подаренный нож в деревянные, вырезанные им самим ножны и, подхватив всё приготовленное оружие, вышел из дому. Сорка, с блестящими от любопытства глазами, последовала следом за ним. Дойдя до дома Горка, Араб нарочито громко протопал по помосту и, откинув циновку, заменявшую дверь, шагнул внутрь.

Здесь уже были все члены готовившейся экспедиции. Горк, огромный старый самец Аргат с молодым самцом, явно его сыном, Араб и Сорка. Имя молодого мирра Араба мало интересовало, но, пытаясь соблюсти приличия, он повернулся и, вежливо кивнув, спросил:

— Как я могу тебя называть?

— Сирг, — коротко ответил самец, ответив ему долгим, внимательным взглядом.

В то же мгновение Араб вспомнил, что уже видел этого парня. На помосте, во время экзекуции, он встал за спиной отца молчаливой, грозной тенью. С уважением отметив могучие мышцы и полдюжины шрамов, Араб одобрительно кивнул и, повернувшись к вожаку, спросил:

— Вы готовы идти?

— Вот поедим и отправимся, — пожал плечами Горк, забирая у своей самки деревянную тарелку.

Меню мирров не отличалось разнообразием. Мясо и какие-то клубни. Но, судя по виду этого необычного народа, такое однообразное меню их ничуть не беспокоило. Все особи отличались завидным здоровьем и силой. Получив свою порцию, Араб опустился на пол и, уткнувшись в тарелку, постарался побыстрее покончить с едой.

Все мирры ели молча, занимаясь только едой. Быстро сметя свою порцию, Араб вернул тарелку хозяйке, кивком поблагодарив её, и с нетерпением повернулся к Горку. Тот словно специально не спеша пережёвывал каждый кусок. Наконец, испустив удовлетворённый вздох, он вернул свою тарелку хозяйке и, облизав усы, медленно поднялся. Взяв стоявшее у дверей копьё, он закинул на плечо сумку с какими-то припасами и, тихо мурлыкнув что-то своей самке, вышел на помост. Выскочив следом за ним, Араб быстро оглянулся, чтобы убедиться, что остальные идут следом. Заметив его нетерпение, Горк усмехнулся и тихо, чтобы больше никто не услышал, сказал:

— Ар-р, ты ведёшь себя, как котёнок на своей первой охоте. Успокойся, станция улов никуда от нас не денется.

— Понимаю, но ничего не могу с собой поделать, — мрачно скривившись, ответил Араб. — Терпеть не могу безделье. За прошедшие дни я чуть с ума от скуки не сошёл.

— Поэтому ты столько кожи на свои игрушки перевёл? — ехидно спросил Горк.

— К сожалению, это не просто игрушки, — пожал плечом Араб.

— Я понимаю, что это оружие, но почему ты об этом жалеешь? — не понял Горк.

— Оружие — это прежде всего смерть.

— Но это смерть твоих врагов.

— Да, но и у врагов может быть оружие.

— Значит, чтобы живые существа перестали убивать друг друга, нужно уничтожить оружие? Ты действительно так считаешь?

— Нет. Уничтожать оружие бесполезно. Убить можно и голыми руками. Дело не в оружии, а в том, что человек собирается с ним делать, — тихо вздохнул Араб.

— Для того, кто всю свою жизнь посвятил войне, ты слишком чувствителен, — удивлённо заметил Горк.

— Это потому, что я слишком хорошо знаю, что такое смерть. Да, я солдат, но всегда старался избегать ненужной крови. Нет смысла убивать того, кто не может защитить себя или готов бросить оружие и сдаться на твою милость.

— А если тот, кто бросил оружие, сделал это только для того, чтобы нанести тебе подлый удар, когда ты повернёшься к нему спиной? Что тогда?

— Ты мудрый вожак, Горк. Именно поэтому, прежде, чем повернуться к бывшему врагу спиной, нужно сделать так, чтобы он не смог нанести тебе подлый удар.

— И как это сделать? Ранить его?

— Зачем? Вполне достаточно просто связать его, лишив подвижности.

— Над этим нужно подумать, — задумчиво ответил Горк, ловко перебираясь с тропы на ветви соседнего дерева.

Только теперь, неожиданно для себя, Араб понял, что ему всё проще становится общаться не только с Горком, но и со всеми миррами. Их мявканья и взрыкивания давно уже перестали казаться ему непонятным набором звуков. Научился он читать и язык тел. Очень часто мирры, особенно молодые, предпочитали общаться на самом простом языке. Ощетиненный загривок, оскаленные клыки, резкие удары хвоста, всё это, вкупе с другими подобными жестами, составляли почти половину языка мирров. Но Араб уже научился легко понимать, когда кто-то из молодых котов шутит, а когда действительно пытается его напугать.

Осторожно перебираясь с ветки на ветку, он понял, что группа идёт медленно только из-за него. Все члены экспедиции давно уже были бы за несколько километров от селения, но вынуждены были подстраиваться под его неуклюжие движения. Сообразив, что дальше так продолжаться не может, Араб догнал вожака и, ухватив его за локоть, быстро спросил:

— Долго мы ещё будем обезьян изображать? Может, пора уже на землю спуститься?

— Ещё рано, — совершенно серьёзно ответил Горк.

— Почему? — не понял Араб.

— Под нашей деревней частенько обитают разные хищники. На деревья они взобраться не могут, но за происходящим наверху следят старательно. И если кто-то случайно сорвётся или окажется там в одиночку, то он может погибнуть.

— Странно, я не заметил под деревней хищников, — удивлённо ответил Араб.

— Ты не следил за ними специально. Они небольшие, но их много. Поэтому мы стараемся не спускаться на землю сразу под деревней.

— Но когда мы пришли в деревню, ты привёл своих людей прямо к деревьям, на которых стоят их дома. Почему?

— Нас было много, — коротко пояснил Горк, продолжая ловко перемахивать с ветки на ветку.

Только через несколько часов Горк позволил своей команде спуститься на землю. Араб испытал самое настоящее удовольствие. Ведь с этого момента дело пошло намного быстрее. Теперь Араб мог поспорить в скорости с любым из котов. Бесшумно скользя следом за Горком, он внимательно наблюдал за окружающим пейзажем, стараясь отслеживать каждую мелочь, способную помочь ему вернуться обратно в деревню. Несколько раз их путь пересекался с дорогой разных животных, но каждый раз Горк и Аргат просто бесшумно подавали знак замереть, пропуская зверей. Араб в очередной раз подивился мастерству, с которым они передвигались по лесу и умудрялись заметить любое живое существо. Это были настоящие жители леса. Ни опыт, ни знания не могли заменить этой способности чувствовать любое изменение в лесной глуши. Позавидовав им белой завистью, Араб принялся внимательно наблюдать за ними и перенимать их действия. Очень скоро ему стало ясно, что коты во всю пользуются своими ментальными способностями, регулярно посылая короткий мысленный импульс сразу во все стороны. Они использовали принцип действия эхолота. Посыл, возврат. В очередной раз подивившись их действиям, Араб решил при первой же возможности разузнать об этом побольше.

В середине дня Горк дал команду к привалу, и вся группа, за исключением молодёжи, принялась собирать хворост для костра. Сорка и Сирг, по молчаливому приказу Горка, отправились на охоту. Вскоре несколько животных, напоминающих земных кроликов, уже были ободраны и жарились над костром, исходя скворчащим жиром и умопомрачительным ароматом. Устроившись у костра, группа лениво перекидывалась короткими замечаниями, когда Араб решился задать Горку волнующий его вопрос.

— Как вы понимаете, что где-то рядом есть что-то живое? — спросил он, обводя взглядом всю команду.

Быстро переглянувшись, мирры помолчали, и Горк, спустя несколько минут, заговорил:

— Мы бросаем перед собой мысль об опасности и слушаем, кто на неё отзовётся.

— Как это?

— Мы знаем, как думают аргары. Точнее, что они испытывают, выходя на охоту. Голод. Аргары всегда голодны. Мы бросаем перед собой мысль о голоде и крови, и все отзываются. Травоеды — страхом и мыслями о бегстве, хищники — злостью на пришельцев и мыслями о драке за добычу. Так становится понятно, кто именно впереди.

— А если там и вправду окажутся аргары, что тогда?

— Мы это сразу услышим, — усмехнулся Горк. — Они бросят нам вызов. Крик аргара ни с чем не перепутаешь.

— Покажи, как ты это делаешь, — попросил Араб, открываясь.

В ту же секунду на него обрушился вал чувств. Здесь было всё: голод, злость, жажда крови, погони, схватки, агонии жертвы. Когда импульс схлынул, Араб помотал головой и зябко передёрнул плечами, пытаясь прийти в себя после этой демонстрации, но в ту же минуту глубоко в чаще леса раздался жуткий, душераздирающий вой и хохот.

— Аргары, — тихо охнул Горк, вскакивая на ноги.

Все мирры разом подскочили, готовясь бежать или сражаться.

— Судя по звуку, они ещё далеко, — спокойно возразил Араб, осторожно переворачивая вертел, чтобы мясо не подгорело.

— Не надейся. Похоже, они идут по нашему следу, — мрачно возразил Горк.

— В любом случае нам придётся с ними разобраться, прежде чем мы сможем продолжить наш путь, — вздохнул Араб и, повернувшись к Сорке, попросил, — девочка, собери мне пару десятков вот таких камней.

Он показал ей булыжник, величиной со свой кулак. Покосившись на отца, девушка покорно отправилась собирать камни. Оставшиеся мирры удивлённо переглянулись, косясь на него, как на сумасшедшего.

— Какое место на теле у аргаров самое уязвимое? — спросил Араб, совсем не чувствуя той уверенности, которую пытался изображать.

— Как и у всех хищников, нос, — пожал плечами Горк.

— А куда лучше всего всаживать копьё, чтобы убить аргара сразу? — продолжал допытываться Араб.

— В грудь, слева от кости, — решительно ответил Аргат вместо вожака.

Согласно кивнув, Горк с удивлением посмотрел на Араба и, после короткого размышления, спросил:

— Что ты задумал, Ар-р?

— Если мы не можем бесконечно убегать от них и драться с ними на равных, значит, нам остаётся только уничтожить их на расстоянии.

— И как ты собираешься это сделать? Аргары — достаточно быстрые, ловкие и умные, чтобы понимать, что копьё может убить. Они просто увернутся от твоего броска, — пожал плечами Горк.

— Это, если видят копьё. Ваше оружие слишком громоздкое, поэтому они и могут увернуться от него, — пояснил Араб. — Кажется, пришло время показать тебе, что могут мои игрушки. Как вы сражаетесь с ними?

— Забираемся на дерево, но не высоко, а так, чтобы можно было нанести удар копьём, и, как только аргар подходит под дерево, наносим удар.

— Хорошо. Тогда нам лучше выбрать подходящие деревья и устроиться на них, — решительно поднимаясь и снимая с огня жаркое, ответил Араб.

Горк ловко разделил тушки на порции, вручил каждому его часть и быстро повёл группу в сторону видневшейся неподалёку рощи высоких деревьев с толстыми стволами. Мирры заняли соседние деревья, чтобы иметь возможность прикрыть находящегося рядом. Едва группа оказалась на деревьях, как в чаще снова раздался крик аргаров, и на поляну, где всё ещё горел костёр, выскочила стая из восьми животных. Только теперь Араб неожиданно понял, что его выкладки могут оказаться ошибочными. Каждая особь весила приблизительно триста килограммов и была из сплошных мышц, костей и зубов. Мощные животные, сильно смахивающие на земных гиен, рысью выскочили из чащи и целеустремлённо понеслись к костру. Покрутившись на вытоптанной миррами траве, звери, дружно повернувшись, решительно направились к засевшей на деревьях группе.

Уложив в ремень пращи один из принесённых Соркой камней, Араб поднялся на толстой ветке во весь рост и, подпустив аргаров поближе, принялся раскручивать оружие над головой. Заметившие его аргары издали очередной вой и неуклюжим галопом понеслись к дереву. Когда до дерева, на котором стоял Араб, осталось всего несколько десятков метров, он прикинул на глаз скорость их бега и, взяв упреждение, метнул камень. Хлопок выпущенного ремня и глухой удар камня о крепкий череп бегущего первым хищника последовали один за другим.

Араб всегда уважал это древнее, но очень опасное в умелых руках оружие. Но одно дело — видеть его действие на людей и совсем другое — на животных, размером со среднего медведя. Увесистый булыжник раскроил аргару череп, как гнилую тыкву. Споткнувшись, хищник кувырнулся через голову и, упав на траву, забился в агонии. Не дожидаясь результатов броска, Араб снова зарядил пращу и, тщательно прицелившись, уложил следующего зверя. За то время, пока аргары преодолели последние метры до дерева, Араб успел уложить трёх хищников. Но теперь, оказавшись под деревом, они стали невозможными для пращи мишенями. Быстро свернув ремень, Араб сунул его в карман и снял с плеча лук. Сменив позицию, он достал стрелу, наконечник которой был изготовлен тоже из дерева, задумчиво посмотрел на беснующихся под деревом животных и медленно наложил её на тетиву. Тщательно прицелившись и улучив момент, когда хищник замер, он всадил стрелу прямо ему в глаз. Коротко взвыв, аргар рухнул на землю, судорожно суча лапами и колотясь головой. Араб выстрелил в тот момент, когда зверь вскинул голову, и стрела, войдя в глазницу, пробила мозг. Не спеша достав ещё одну стрелу, Араб повторил свои действия, и ещё одна тварь забилась на траве. Действуя спокойно и методично, он расстреливал аргаров одного за другим. Даже гибель сородичей не заставила остальных аргаров помыслить о бегстве.

Растерянные мирры, глядя на учинённое Арабом побоище, только удивлённо переглядывались и крутили головами, не веря собственным глазам. За какие-то несколько минут Араб умудрился уничтожить большую стаю самых опасных хищников леса. Когда последнее животное упало, Араб опустил лук и, закинув его за спину, принялся спускаться. Но к тому моменту, когда он спрыгнул на землю, все мирры уже стояли под деревом, что-то громко обсуждая. Устало посмотрев на попутчиков, Араб достал из сумки мясо, которое так и не успел съесть, и, не долго думая, впился в него зубами.