Источник соблазнов

1

«Наверное, она начнет отпираться, – думал Аллейн. – Какие я в таком случае выдвину аргументы? Ведь их совсем немного – мое предположение почти целиком основано на интуиции». Он видел, что миссис Бэрримор потрясена, но эта женщина и в самом деле обладала завидной выдержкой.

– Я вела себя очень глупо, – сказала она. – Можете себя поздравить. Но интересно, какие у вас есть основания для подобных предположений?

– Помните фестиваль? Я случайно подглядел выражение вашего лица в тот момент, когда из-за валуна появилась эта здоровенная бабища. Вы на нее так сердито глянули. К тому же Уолли настаивает, что его Зеленая Дама была высокая и очень красивая. Естественно, услышав такое, я прежде всего подумал о вас…

Наверху хлопнула дверь и послышался чей-то сиплый кашель.

Миссис Бэрримор вздрогнула.

– Мистер Аллейн, бога ради, обещайте мне, что не расскажете об этому мужу. Пользы вам от этого не будет никакой. Клянусь, вы даже не представляете, что случится, если ему об этом сказать… – Она осеклась.

– А он уже об этом знает?

Миссис Бэрримор молчала.

– Так, значит, он об этом знает, – констатировал Аллейн.

– Неважно. Он… он рассвирепеет. Из-за того, что об этом узнали вы.

– А почему, собственно говоря? Ведь в тот момент вы подчинялись порыву. И безусловно, ваши слова свою роль сыграли. Это никакая не мистика, и вы…

– Нет, нет, вы меня не поняли. Дело не в этом. Дело в том… О господи, он идет сюда. Боже мой, как мне вас просить? Что мне делать?

– Постараюсь об этом умолчать. Не бойтесь. Лучше, чтобы он не видел вас в таком состоянии. Эта дверь ведет в кухню? Быстрей сюда.

Она мгновенно скрылась за дверью.

Майор грузно спускался по ступенькам. Зевая, он прошел через холл прямо к старому бару. Аллейн услышал звон стакана. «Доблестный майор имеет привычку опохмеляться, – подумал он. – Интересно, давно ли?» Он взял чемодан, скользнул в холл, хлопнул входной дверью.

– Есть здесь кто-нибудь? – крикнул он. Прошла целая минута, прежде чем распахнулась дверь бара и на пороге появился майор Бэрримор. Дрожащей рукой он прижимал ко рту кипенно-белый носовой платок. На его оплывшей багровой физиономии угрюмо поблескивали щелочки глаз.

– Привет, – буркнул он.

– Вот пришел к вам селиться, – бодрым голосом начал Аллейн. – Можете уделить мне несколько минут? Обычная рутина, но от нее, к сожалению, никуда не денешься.

Бэрримор тупо уставился на Аллейна, потом распахнул дверь в гостиную.

– Давайте сюда. Что скажете на этот раз? Арестовали кого-нибудь?

– Пока нет.

– Тут все болтают о мальчишке. Можно подумать, бедный придурок им всем чем-то насолил.

– А вы не согласны с тем, что они говорят?

– Нет. Начать с того, что он для этого слишком глуп. К тому же безобидный парнишка. Я в полку, бывало…

– У вас есть своя версия? С удовольствием выслушаю ваше мнение.

– Нет, старина. Какое там удовольствие. Вам она придется против шерстки.

«Итак, началось, – подумал Аллейн. – Догадываюсь, куда он клонит».

– Мне? Почему это? – вслух спросил он.

– Вы слышали, о чем болтают в деревне?

– Нет. О чем же?

– Я-то сам, разумеется, не со всем согласен. Понимаете… И все-таки эти две… дамы между собой собачились.

– Кто?

– Мисс П. и мисс К. А ведь она там побывала. Ясно как божий день. На месте преступления. Вывесила свое проклятое уведомление.

– Вам-то откуда об этом известно? – Аллейн сам удивился злости, с которой выпалил эту фразу. – Дорожка перекрыта. К ограждению никого не допускают. Откуда вам известно, что там побывала мисс Прайд? Что она вывесила свое уведомление?

– Ей-богу, сэр…

– А вот откуда – вы сами там побывали.

Физиономия майора покрылась пунцовыми пятнами.

– Вы рехнулись, – глухо процедил он.

– Вы шли по дорожке. Притаились под навесом скалы возле последнего поворота. Когда мисс Прайд ушла, покинули свое укрытие и направились к ограждению.

И снова это были всего лишь предположения, но, увидев растерянность майора, Аллейн понял, что попал в точку.

– Вы прочитали предупреждение, разгневались и швырнули его в грязь.

Бэрримор нахмурил брови и дрожащей рукой расправил усы.

– Не возражаете, если я выпью? – спросил он.

– Лучше не надо, а впрочем, делайте как знаете.

Аллейн слышал шаги майора в холле, бульканье виски в его глотке.

– Вернитесь! – приказал он.

Майор уселся в кресло.

– Так лучше, – сказал он. – Теперь могу вам все объяснить.

– Что ж. Послушаем.

– Я следил за ней.

– За кем? За мисс Прайд?

– Именно. Так вот, слушайте. Я, значит, проснулся. Темень. Встал попить. За окном ливень. А тут вижу – эта старуха шлепает себе как ни в чем не бывало под своим проклятым зонтом. Делает поворот – и на дорожку. Ну, а я что, хуже? Глотнул, значит, парочку аспиринчика, плащ-палатку в зубы и вперед. А все потому, что ей и на фартинг доверять нельзя. Так вот. Смотрю – старуха уже обратно топает. Ладно. Применяю обходный маневр. Прячусь в укрытие. Как вы, старина, и сказали. Прямо в точку угодили. Чтоб, так сказать, подпустить супостата поближе. – Он осклабился.

– Вы что, встретились с ней на дорожке?

– Я? Боже упаси!

– Выходит, вы просидели в своем укрытии, пока она не скрылась из виду?

– А я разве вам этого не говорил?

– Потом, когда она ушла, вы зашагали к ограждению.

– Именно.

– Прочитали уведомление и швырнули его в грязь?

– Именно.

– А потом? Что вы сделали потом?

– Вернулся домой.

– Вы видели Уолли Триэрна?

– Нет.

– А вообще кого-нибудь встретили?

На лбу у майора вздулась жила. Глаза злобно сверкали.

– Ни души! – что есть мочи гаркнул он.

– Вы встретили мисс Кост. Вы не могли ее не встретить. Она появилась у ограждения через несколько минут после ухода мисс Прайд. Вы встретились с ней либо там, либо на дорожке. Так все-таки где же?

– Да я эту дуру и в глаза не видел.

– И вы подпишетесь под этим утверждением?

– Катитесь ко всем чертям!

– Это ваше последнее слово?

– Не совсем. – Он встал и вонзился взглядом в Аллейна. – Если это будет продолжаться, я позвоню в Ярд и скажу вашему командиру, что вы ведете себя предвзято и поэтому вам нет веры. Я добьюсь, чтобы вас отдали под трибунал.

– Не советую, – спокойно сказал Аллейн.

– Не советуете? Я скажу им все, как есть: что вы утаиваете улики, свидетельствующие против одной старой ведьмы, которая приходится вам… гм… закадычной приятельницей. Насчет вашего вкуса я уж помалкиваю.

– Майор Бэрримор, я не могу заставить вас проглотить язык, но если вы его прикусите, вам это пойдет на пользу.

– Хотите запугать? Да старая карга с самого начала точила зубы на бедняжку Кост. Твердила, будто бы та писала ей письма, швырялась камнями, угрожала по телефону, подсовывала в комнату какие-то фигурки.

– Да, в последнем случае мисс Прайд допустила ошибку, не так ли? Зеленую Даму ей в гостиную подкинула не мисс Кост, а вы.

У Бэрримора отвисла челюсть.

– Будете отрицать? Я бы на вашем месте не стал. Там сплошь ваши отпечатки.

– Лжете! Берете на пушку!

– Как вам будет угодно. Между вами существовал заговор, направленный против мисс Прайд, так ведь? В нем участвовали вы, мисс Кост да плюс еще Триэрны как орудие. Вы рассчитывали ее запугать. Мисс Кост начала кампанию с угрожающих писем, составленных из букв и целых фраз, которые вырезала из местной газеты. Вам понравилась эта идея: вы вырезали из вашего спортивного приложения слово «смерть» и прицепили его к голове фигурки. И эту фигурку вы взяли не у мисс Кост – они продаются в вашей гостинице!

– Катитесь к чертям!

Аллейн взял чемодан.

– Пока достаточно. Вам придется повторить свои показания при свидетелях. Советую не злоупотреблять виски и обдумать на свежую голову, какой вред вы себе наносите. Если решите внести поправки в ваши показания, я с готовностью вас выслушаю. И пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы с мисс Прайд в течение этих нескольких часов, которые она, к сожалению, вынуждена провести под вашим кровом, обращались корректно.

Майор окликнул его уже на пороге.

– Минутку. Постойте.

– Я вас слушаю.

– Похоже, меня крепко занесло. Мужчина ведь не должен терять самообладания. Как вы считаете?

– Напротив, спектакль был весьма поучительным, – сказал Аллейн и вышел.

2

«Теперь я красивым жестом откажусь от заказанной комнаты и снова воспользуюсь гостеприимством Кумба, – думал он. – А вообще-то нет. Так было бы слишком просто. Вероятно, Бэрримор на это и рассчитывает».

Аллейн взял у портье ключ и поднялся к себе. Было четверть четвертого. Мисс Эмили еще отдыхала. Через час сорок пять минут приедут инспектор Фокс, сержанты Бейли и Томпсон. Аллейн с таким нетерпением ждал их приезда.

«А что, если мисс Эмили, – размышлял он, – доведенная до белого каления выходками мисс Кост, увидела, как та идет к роднику, спряталась за валуном и, поддавшись внезапному приступу ярости, метнула камень в зонт мисс Кост? Нет, этого быть не могло. Ну а если даже и было? Как мисс Эмили вела себя после? Спокойно наблюдала за тем, как мисс Кост захлебывается в заводи? Как струи воды треплют ее волосы? Потом нашла другой камень, уничтожила им все следы и возвратилась в гостиницу? А где все это время был майор? Ведь он же признался в том, что сорвал уведомление и швырнул его в грязь. Предположим, его арестуют, и тогда защита спокойно может предъявить мисс Эмили контробвинение. Удастся ли доказать ее невиновность? Для этого необходимо, чтобы раскололся майор. А он делает вид, что убежден в ее виновности. К тому же майор хронический алкоголик».

Аллейн заходил из угла в угол. Майор должен был непременно столкнуться с мисс Кост. Он видел, как мисс Эмили прошла к роднику, потом обратно, вышел из своего укрытия и направился к ограждению. Мисс Кост в это самое время должна была подойти к нему, только с другой стороны. Почему вдруг он, завидев ее, стал бы прятаться, да и где? Нет, они никак не могли избежать этой встречи. А если так, то что они сказали друг другу под проливным дождем? А может, он, завидев ее издали, взял и спрятался за валуном?

Но с какой стати? А где все это время был Уолли? И доктор Мэйн, и мисс Эмили видели его чуть позже половины восьмого. Он крикнул что-то мисс Эмили и скрылся из виду. В этом треклятом деле люди все время то прячутся, то выходят из укрытия. А Триэрн? Тоже слонялся где-то поблизости? Доктор Мэйн его не видел, но это еще ни о чем не говорит.

И еще одна головоломка, которая Аллейну совсем не нравилась – миссис Бэрримор, она же Зеленая Дама. Случайно или же не случайно ломает он голову над этой загадкой? И почему она трепещет при мысли о том, что ее мужу могут рассказать об этом маскараде? Ведь Бэрриморы разбогатели именно благодаря истории с Зеленой Дамой. Может, он просто велел ей об этом молчать? Она обмолвилась, что его взбесит именно тот факт, что обо всем этом стало известно Аллейну. И чем объяснить ее смятенное состояние в саду? Тогда еще ни у кого и в мыслях не было отождествлять ее с Зеленой Дамой.

И наконец, была ли мисс Кост убита потому, что она была мисс Кост, или же потому, что ее приняли за мисс Эмили?

Аллейн достал свои записи и еще раз перечитал их. Время, можно сказать, установлено. Орудие. Способ. Положение тела. Место… Место? Он подробно описал его. Между валуном и горой есть небольшая ложбинка, заросшая папоротником и мягкой травой. «Хорошее местечко для парочек, когда нет дождя», – как заметил Кумб. Выступ…

Зазвонил телефон. Аллейна хотел видеть мистер Нэнкивелл, мэр Порткарроу.

– Попросите его подняться ко мне в комнату, – сказал Аллейн и спрятал свои записи в ящик письменного стола.

Мистер Нэнкивелл был в крайней степени возбуждения. За его напыщенностью и подобострастием, с которым он обращался с Аллейном, чувствовалось едва сдерживаемое любопытство. К тому же чем дальше, тем больше Аллейн догадывался, что мэр порывается ему что-то сообщить, однако никак не может отважиться на столь решительный шаг.

– Это ужасное происшествие случилось при очень нежелательном стечении обстоятельств, – разглагольствовал мэр. – Сейчас, сэр, самый пик сезона. Порткарроу в самом центре внимания общественности. Он стал модным курортом. Сюда нахлынут журналисты, и та информация, которую они состряпают, не пойдет на пользу нашему обществу. От этих репортеров, кроме грязной болтовни, не жди ничего, так что надо приготовиться к худшему.

– По каким дням выходит местная газета?

– По вторникам, – с мрачным видом ответил мэр. – Но наши газетчики спелись с лондонскими, одним словом, записались к ним в агенты. Они все туда передадут.

– А у вас, сэр, есть на этот счет какие-нибудь соображения?

– Да, есть. Десятки. И одно другого невероятней. Слухи тут разные ходят. Однако, сэр, вы, я думаю, не станете отрицать, что с мисс Прайд вас связывают личные отношения.

– Да. Она моя старая знакомая. – И прежде чем мистер Нэнкивелл успел что-либо сказать, добавил: – Мне известно, какие сплетни распространяют здесь о мисс Прайд. Могу заверить вас, весь ход событий показывает, что она к этому преступлению никоим образом не причастна.

– Да? Вот как, значит, обстоят дела? Рад это слышать. – Аллейн уловил в его голосе фальшивые нотки. – Еще существует мнение, будто одну даму приняли за другую…

– И вы его разделяете? Не кажется ли вам, что эта версия притянута за уши?

– Черт побери, вероятно, так оно и есть, – сразу же согласился Нэнкивелл и тут же представил собственное алиби: – Вот уж не думал, что мне когда-то придется очутиться в столь унизительном положении. Итак, сегодня, как и в другие воскресные дни, мы с миссис Нэнкивелл встали в девять, а в восемь прислуга приносила нам в спальню чай. Я узнал об этом кошмарном событии в половине одиннадцатого, когда мы с миссис Нэнкивелл пришли в церковь. И то лишь благодаря слухам. А Джордж Пендер эдак важно сказал мне, что ему нечего добавить. Когда мы вышли из церкви, о происшествии уже знала вся деревня. Мне должны были доложить об этом в самом начале, но никто и не подумал это сделать. Весьма прискорбно.

Аллейн постарался его успокоить, сказав, что как раз собрался обратиться к нему за помощью.

– Понимаете, я совсем ничего не знаю о мисс Кост, а без этого просто невозможно вести расследование. Ну, к примеру, что она представляла из себя как человек. Мне известно, что ей было около сорока пяти и что она была не замужем. И это все. Я по опыту знаю, что человек вашего положения прекрасно разбирается в человеческой натуре.

– Да, конечно же, это, так сказать, приобретается с опытом, – мистер Нэнкивелл довольно почесал затылок.

– Вот именно. Опыт приобретается в общении с людьми. Итак, между нами, мальчиками, как бы вы охарактеризовали мисс Кост?

Мэр наморщил лоб и уставился в пространство. Многозначительная ухмылочка на его физиономии разрасталась все шире.

– Обычная старая дева.

– Неужели?

– Конечно, не такая уж и старая. Ведь недаром говорят, что в сорок пять – баба ягодка опять. Вы уж извините. Это, мне кажется, истина общеизвестная.

– Да, трудно предсказать, что они могут выкинуть в эти годы.

– Вот-вот! – с неожиданным пылом подхватил мистер Нэнкивелл. Откинулся в кресле и ухмыльнулся: – Она… она…

– Уверяю вас, если это не пригодится для дела, все так и останется между нами. Надеюсь, мистер Нэнкивелл, будет лучше, если я обсужу эти вопросы с вами, чем с половиной деревни.

– Что верно, то верно. Однако это может привести вас к выводам…

– Обещаю вам не спешить с выводами.

– Ну, хорошо. Так вот, она здорово приударяла за доктором, а он ее держал на расстоянии. И майор после тоже.

– Что? Майор Бэрримор?

Вид у мистера Нэнкивелла был ужасно смущенный.

– Возможно, это всего лишь сплетни… Не будем на них останавливаться. Их распространяет гильдия дам, которую возглавляет миссис Нэнкивелл, и, по ее словам, верить им не стоит.

– Но все-таки, что именно болтают эти дамы из гильдии? Что мисс Кост имела виды на майора Бэрримора, а он отверг ее притязания?

– Не совсем так. Видите ли… – Мэр замялся.

– Неужели у мисс Кост был роман с майором Бэрримором?

– Гм. Как будто. И говорят, довольно бурный…

3

Одолев последнее препятствие, мистер Нэнкивелл понесся галопом. Оказывается, сведения эти исходили от мисс Сисси Поллок, вчерашней Зеленой Дамы, помощницы мисс Кост и ее ближайшей подружки. Судя по всему, мисс Кост изливала ей свою душу. Мисс Поллок в свою очередь под строжайшим секретом рассказала об этом одной своей закадычной приятельнице, чья мать, дружившая с миссис Нэнкивелл, слыла страшной сплетницей. По слухам, роман этот был скоротечным и имел место во время первого приезда мисс Кост на остров.

Когда мистер Нэнкивелл уходил, Аллейн заверил мэра, что его фамилия в деле фигурировать не будет, поскольку показания основаны на так называемых слухах, а значит, их нельзя использовать в качестве улик.

Аллейн достал свои бумаги и дописал довольно длинный абзац. Потом закурил трубку и подошел к окну.

Из окна была видна насыпь, причал, крыша магазина мисс Кост. По спокойной глади залива скользило несколько лодок, среди которых Аллейн узнал ялик Пэтрика и Дженни. Девушка сидела на корме и смотрела куда-то мимо своего спутника, который с ожесточением работал веслами. Даже издали было видно, что он не в духе. Начавшийся отлив медленно относил их в сторону деревни. Аллейн видел, как Дженни качала головой.

«Обычная размолвка влюбленных, – подумал он. – Лодка для этого неудобное место. Но мне кажется, парень избрал неправильную тактику».

* * *

– Ты неправ, Пэтрик, – тем временем говорила Дженни. – Зря ты на меня дуешься.

– Я вовсе не дуюсь на тебя.

– Значит, твое притворство заслуживает наивысшей похвалы. Пэтрик…

– Что?

– Может, ты все-таки скажешь, в чем дело? Так было бы куда лучше, чем терпеть твои косые взгляды.

– А ты-то сама?

– А что я должна, по-твоему, делать? Пасть на колени на дно лодки и просить у тебя прощения неизвестно за что?

– Ты знаешь за что.

– О господи! – Дженни взглянула на Пэтрика, и ее губы задергались от смеха. – Ну не смешно ли, а?

– Ужасно смешно. Прошу прощения за свой клоунский вид.

– Послушай, но из-за чего все это? Из-за того, что мы с мистером Аллейном навестили Уолли и я опоздала к тебе на свидание? Или же из-за того, что завтра я еду с мисс Эмили в Данлоумен? А может, все вместе, а?

– Наслаждайся сколько тебе угодно любым обществом. Не стану совать нос туда, где я не нужен. И свои секреты можешь держать…

– Но ведь он же меня попросил никому об этом не говорить.

– Ага, я так и думал.

– Пэтрик, ты меня извини, но мистера Аллейна я все равно уважаю. Меня поражает в нем… ну, как это сказать… то, что он не принадлежит к реакционерам.

– Конечно же, перед нами образец истинного просветителя.

Дженни наклонилась и положила руку на костлявую коленку Пэтрика.

– Ну все-таки скажи мне, что случилось?

– Господи, неужели ты можешь так легко забыть обо всем этом! О мисс Кост, которая теперь лежит с проломленным черепом. О мисс Кост, которая захлебнулась водой из нашего распрекрасного родника. А этот твой очаровательный сыщик все глубже и глубже вторгается в нашу жизнь. Ты думаешь, меня привлекает перспектива… – Он внезапно осекся. – Я слишком привязан к матери.

– Пэтрик, я все понимаю. Так оно и должно быть, но…

– Черт побери, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

– Но об этом ведь не может быть и речи. Мистеру Аллейну и в голову не придет…

– Ты думаешь? – Он отвел глаза. – Это была отвратительная женщина.

Оба долго молчали. Внезапно Дженни вздрогнула, словно ее схватила чья-то невидимая рука.

– В чем дело? Ты замерзла?

У Пэтрика был несчастный и растерянный вид, и Дженни захлестнула волна сострадания.

– Давай перестанем говорить друг другу гадости. Поехали домой, разберемся в себе. Вот и солнце скрылось.

– Я понимаю, что тебе хочется от этого отмежеваться. В хорошенькую же компанию ты попала! Конечно, тебе лучше уехать в Данлоумен.

– Милый мой, ты сам прекрасно знаешь, как ты несправедлив.

Он взял девушку за руку.

– Виноват. Я очень виноват. Милая Дженни…

* * *

В комнате Аллейна зазвонил телефон.

– Инспектор Фокс прибыл в ваше распоряжение, – услышал Аллейн знакомый безмятежный голос своего коллеги. – Нахожусь в полицейском участке Порткарроу.

– На меня будто повеяло весенним ветром.

– Что вы сказали?

– Не имеет значения. Вы захватили мой портфель, старина?

– Да.

– Тогда я жду вас.

Положив трубку, Фокс сказал Кумбу и своим товарищам из Ярда:

– Нужно немедленно ехать, ребята. Он расстроен.

Фокса сопровождали сержанты Бейли и Томпсон. Кумб показал им дорогу и вернулся в участок.

Они шли гуськом по насыпи. Аллейн увидел их из окна, надел плащ и вышел навстречу.

– Живописное местечко, – комментировал Фокс. – И, судя по всему, пользуется успехом. Итак, мистер Аллейн, мы вас слушаем.

– Расскажу по пути.

Он взял у Фокса свой портфель и предложил пройтись по берегу залива, а потом подняться к роднику. По дороге Аллейн вкратце изложил суть дела.

– Будь здоров наворочено, – выслушав, заметил Фокс. – А какая гипотеза по душе вам, мистер Аллейн? Убита камнем, предназначавшимся для другой, или же камень попал в цель?

– Не хочу давить на вас с самого начала. Кумб придерживается первой версии. Об этом свидетельствуют и показания мальчишки – он видел, как мисс Прайд пришла, потом ушла и снова вернулась. Она его тоже видела. На той дороге, на которую мы сейчас выйдем. И доктор Мэйн видел. Значит, не мисс Прайд вернулась, а мисс Кост шла к роднику. Однако между уходом мисс Прайд и приходом мисс Кост у ограждения побывал майор Бэрримор, который сорвал и бросил в грязь уведомление. Кто повесил его на место? Убийца? Вполне вероятно. А когда Уолли вошел за ограждение? И заходил ли он туда вообще? Одно я знаю точно: Уолли не стал бы вешать назад уведомление – у него бы не хватило на это ума. Да и со временем получается неувязка.

– Как бы ни был глуп мальчишка, вряд ли бы он мог вблизи спутать покойницу с мисс Прайд.

– Совершенно верно, братец Лис. Что касается нашего доблестного майора, то он все время пребывает в состоянии алкогольной эйфории. До беспамятства напивается редко, но и трезвым никогда не бывает. Ходит молва, будто у него была интрижка с мисс Кост примерно в то самое время, когда исчезли бородавки Уолли. Говорят, он проявил непостоянство, чем накликал на свою голову классическую ярость покойной. Вроде бы она имела виды и на доктора, но тот не поддался ее чарам. У Бэрримора красавица жена, и существует мнение, что он держит ее в ежовых рукавицах. Услышав об убийстве, она впала в жуткое отчаяние. Кстати, она и есть Зеленая Дама. Все изложенное зафиксировано на бумаге. Читайте на здоровье.

– Благодарю.

– А это «Хижина Уолли». Вон там, у забора, стоит его мамаша, кстати, тоже алкоголичка. Его папаша работает во время прилива перевозчиком, а остальное время он директор вот этого балагана. Вся эта братия – Бэрриморы, священник, доктор, Триэрны и сама мисс Кост, а также добрая половина местных обитателей – видели и видят в лице мисс Прайд угрозу своему благосостоянию.

– Добрый вечер, миссис Триэрн, – крикнул Аллейн, приподымая шляпу.

Неряшливого вида особа перегнулась через забор.

– Эй ты, упрячь ее в кутузку, эту проклятую бандитку!

– О ком это она? – удивился Фокс.

– О мисс Прайд.

– Черт побери! Этого еще не хватало.

Дама исторгла дикий вопль, похожий на боевой клич ее отпрыска, и заковыляла к дому. Аллейн заглянул через забор. Проволоку для сушки белья уже убрали.

Они поднялись к роднику. На дорожке к гостинице стоял на страже полицейский. Аллейн взглянул на небо. С северо-запада ползли низкие тучи, ветер крепчал. Поверхность моря покрылась рябью.

– Сводку кто-нибудь слышал?

– Да, – отозвался Фокс. – Ночью ожидается шторм с ливнем.

– Проклятье.

Аллейн достал ключи от проволочной клети, которой накрывали автомат.

– Прошу вас, братец Лис, обратите внимание на следующее. Эта клеть была установлена по требованию мисс Кост для того, чтобы с наступлением темноты сюда не забредали влюбленные парочки. Ею пользовались лишь изредка. Мне кажется, ниточка вьется именно отсюда. Ключи имели лишь Кумб и администрация гостиницы. Из ограждения можно выйти только через вон те ворота, которые автоматически защелкиваются изнутри. Можно войти через турникет, а потом при помощи кусочка веревки подтянуть замок, который висит на цепи, и запереться изнутри.

– У вас есть основания считать, что кто-то проделывал этот трюк?

– Только одно: я заметил обрывок веревки, застрявший между звеньями цепи. Будьте добры, Томпсон, сфотографируйте его.

Выступ над родником и прилегающий склон были закрыты брезентом.

– Его расстелили люди Кумба, – пояснил Аллейн. – Они проделали хорошую работу, хоть и наследили своими сапожищами. Итак, Бейли, приступайте к делу. Фокс, вот вам мои записи.

Немногословный Фокс достал футляр с очками и примостился на склоне. Бейли и Томпсон с готовностью приступили к делу. Аллейн вышел за ворота и, прислонившись спиной к ограде в том самом месте, куда мисс Эмили повесила свой манифест, окинул взором окрестности родника. Через несколько минут он окликнул Фокса.

– Что вы видите?

Фокс не спеша перечислил все, что охватывал его взор.

– Благодарю вас, братец Лис. Помните обо всем том, что видели, когда будете переваривать мои записи. А я пройду к этому проклятому укрытию.

– Чем нас порадует погода? – спросил он у стоявшего на посту констебля.

– По всем приметам, сэр, надвигается буря. У нас, если подуло нежданно-негаданно с северо-запада, жди ветра с дождем.

– По крайней мере, хоть туристы не будут здесь околачиваться. Небось они вам здорово досаждают, а?

– Без конца задают дурацкие вопросы, сэр, да и мальчишки шныряют под носом.

– А где ваш напарник? За поворотом?

– Да, сэр. Никто у нас не пройдет, хоть многие и суются. И больные, и здоровые.

– Кто-нибудь из ваших знакомых пытался пройти?

– Сперва две горничные из отеля, сэр. Как дурочки хихикали и визжали. После – майор. Говорит, будто кто-то из гостей уронил за той скалой кольцо и он хочет его поискать. Мы с напарником ничего там не нашли. А самого мистера Бэрримора мы и близко не подпустили, хоть он и ругался как извозчик.

– Правильно сделали. А вы не заметили, майор не оставил следов?

– Оставил, сэр, и, по-моему, они точно такие же, какие там уже были.

– Ваша фамилия?

– Кэрей, сэр.

– Пройдемте со мной.

Возле укрытия напарник Кэрея, констебль Поумрой, зябко ежился на ветру. Аллейну показали свежие следы майора. Он тщательно сравнил их со следами, сохранившимися под скалой.

– Тютелька в тютельку. Вы оба заслуживаете похвалы.

– Спасибо, сэр, – в один голос гаркнули полицейские и переглянулись.

Вернувшись к роднику, Аллейн увидел, что Фокс препирается с Джеймсом Триэрном.

– Я попросил приятеля подменить меня на катере, а сам вот решил подняться к вам и узнать: что, черт побери, здесь творится? Я дорожу своим честным именем, мистер, а теперь вот его подвергают сомнению.

– Пожалуйста, сообщите сперва нам это честное имя и свой адрес, а потом объясните, в чем суть дела, – вежливо попросил Фокс, держа на ладони блокнот.

– В чем дело, мистер Триэрн? – поинтересовался подоспевший Аллейн.

Триэрн покрутил пуговку на своей кепке.

– Не подумайте, сэр, будто я хочу померяться силенками с законом, – загнусавил он, обращаясь к Аллейну. – Мы народ смирный, и к нам с ихней стороны никогда не было никаких претензий. Зачем это вы про меня записываете? – прицепился он к Фоксу.

– А я думал, вы собираетесь обратиться к нам с жалобой. Не так ли, мистер Фокс? – спросил Аллейн.

– Я тоже так подумал, сэр. – Фокс спокойно взирал на Триэрна поверх очков.

– Ну, это не совсем чтобы жалоба… Не приписывайте мне чужих слов, начальник. Зачем это мне нужно?

Внезапно Триэрна прорвало, и он пустился в долгий бессвязный рассказ. Люди, ныл он, болтают всякое. А Уолли, он догадывается, соблазнили мороженым. Ведь кто угодно скажет, что на слова бедного парнишки нельзя полагаться – он же невинный, все равно что нерожденное дитя, и всем любит делать одно только приятное.

– Мистер Триэрн, мы собирались заглянуть к вам вечерком, – сказал Аллейн, – но вы нас опередили. Хотим произвести у вас обыск и имеем на это ордер. Если вас устраивает, мы спустимся вместе с вами в поселок.

Триэрн не на шутку перепугался.

– Это еще зачем? Я не прячу у себя дома ничего такого, что не дозволено.

– Тогда у вас тем более не должно быть никаких возражений.

– Все дело в принципе, ясно?

– Вполне.

Триэрн обернулся и посмотрел в сторону родника, где Бейли и Томпсон уже начали собирать свои вещи.

– Что там делают ваши ребята? Ищут следы?

– Да.

– Они не найдут там следов нашего Уола! Не найдут! Ни за что не найдут, мистер. Уж я-то знаю.

– Он был там вчера.

– На выступе не был. И сверху тоже.

– А почему вы так испугались? Вам что, известно, как была убита мисс Кост?

Триэрн часто заморгал.

– Мистер Триэрн, вы будете говорить или нет?

– Но ведь все говорят, будто в нее кинули камнем…

– Вы имеете в виду тот вечер, когда вы подучили Уолли бросаться камнями в мисс Прайд, не так ли?

Триэрн вобрал голову в плечи, будто его самого собрались огреть булыжником.

– Что вам сказал парнишка? Он ведь придурок. Разве можно ему верить?

– Продолжим этот разговор после, – сказал Аллейн. – А теперь спустимся к вам.

Посетителей в «Хижине Уолли» не было. Ветром с забора посдувало сети, розы гнулись к земле, вывеска дребезжала.

Триэрн остановился в воротах.

– Покажите мне саму бумажку, – потребовал он.

Аллейн предъявил ему ордер. Изучив его со всех сторон и чуть ли не понюхав, Триэрн направился к двери.

– Минутку, – окликнул его Аллейн.

– Ну, что еще?

– Вы сэкономите время и себе, и нам, если покажете то, что нас больше всего интересует. Куда вы спрятали бельевую проволоку?

– Так я вам и сказал. Силой не заставите.

– Дело ваше. – Он повернулся к Фоксу. – Посмотрим в сарайчике? Сюда.

– Вы здесь держите сети? – любезно поинтересовался Фокс. – Если не возражаете, я хотел бы взглянуть.

В сарайчике в беспорядке валялись старые сети, обломки весел, мешки, ящики, всякие инструменты и груды пустых бутылок из-под джина. В дальнем конце двора располагался курятник, а перед ним высилась куча навоза, в которой, похоже, кто-то недавно копался.

– Фокс, подайте мне, пожалуйста, вилы, – попросил Аллейн, направляясь к курятнику. Триэрн бросился было за ним, но в последний момент передумал и застыл как вкопанный посреди двора. В этот миг с неба обрушились водяные потоки.

Проволока была аккуратно смотана и зарыта в куче навоза. Аллейн сразу же наткнулся на нее.

– Вот так, Фокс. Первая ценная находка. – Он протянул ему моток, найденный в навозе, а сам достал из кармана кусочек проволоки, который отрезал от ловушки, и приложил к срезу.

– Все ясно, – кивнул Фокс.

– Будьте любезны, подите сюда, – окликнул Аллейн Триэрна.

Он думал, что Триэрн заартачится, но тот медленно сдвинулся с места – черная статуя, исхлестанная дождем.

– В данный момент я не собираюсь вас арестовывать, – сказал ему Аллейн, – но считаю себя обязанным предупредить, что ваше положение серьезно. Совершенно очевидно, проволочку для капкана, обнаруженного два дня назад в папоротниках над родником, отрезали вот от этого мотка. Доказательством послужат снимки и тщательные измерения среза.

У Триэрна задвигалась нижняя челюсть, будто он жевал резинку, в горле заклокотало. «Как у зашедшейся в приступе лая собаки», – подумал Аллейн.

Наконец Триэрн промямлил:

– Дак это же была обычная детская шутка.

– Вы так думаете?

– Ежели это сделал мой Уолл, я спущу с него шкуру.

– На вашем месте, мистер Триэрн, я бы не стал прибегать к новым актам насилия. Да Уолли и не смог бы этого сделать. Искусная работа, к тому же из той самой проволоки, остаток которой вы пытались спрятать. Желаете возразить? Прошу вас.

– Чего тут возражать? И чтоб про меня снова записали в протокол! Нет уж, дураков нет. Ладно, а с какого боку это можно прицепить к мисс Кост? Она же ноги протянула, а не та старая карга, верно?

Аллейн постарался пропустить эту реплику мимо ушей. В конце концов, он и сам не раз мысленно обзывал мисс Эмили примерно так же.

– Значит, вы не верите, что мисс Кост убили из-за того, что приняли за мисс Прайд?

– Не верю, мистер. Наоборот, я считаю, что одна дамочка укокошила другую.

– А что вы делали сегодня в половине восьмого утра?

– Дрых в своей кровати.

– И когда встали?

– Откуда я знаю? Постойте-ка… Конечно, черт подери! Запамятовал поначалу. Я слышал сквозь сон, как мальчишка шумел и гремел по дому. Он меня и разбудил, а я на него прикрикнул. На часы глянул – пять минут девятого. Растолкал свою старуху, а она у нас соня известная, и велел согреть чайник. Куда там. Она опять словно в яму провалилась. Так что я сам встал и поставил чайник. Потом глянул в окно, а там почти не видать ничего. Льет как из ведра.

– Уол был дома?

– Да. Сидел себе в уголочке, как обычно, и мурлыкал что-то себе под нос.

– Вы никого не видели, когда смотрели в окно?

Триэрн ответил не сразу.

– Я видел доктора в его катере. Он как раз ехал от Бесси Трэтевей, а она произвела на свет еще одного мальца, чтоб жил да мучился.

– Ваши часы идут верно?

– Секунда в секунду. А то как же?

– Можно на них взглянуть?

Он замялся, потом, сопровождаемый Фоксом, нехотя направился к дому и вынес разбитый будильник. Аллейн сверил его со своими часами.

– Отстают на шесть минут.

– А зачем мне часы? Я выхожу в море и знаю время без них, – сердито огрызнулся Триэрн. – Мы, рыбаки, читаем время по небу и отливам. И плевать я хотел, спешат эти дурацкие часы на шесть минут или же отстают. Глянул из окна, вижу – отлив, а я знаю, когда он начинается, и, если эта дамочка преставилась как раз тогда, когда я из окна глядел, значит преставилась она в самый что ни на есть отлив, вот и делу конец.

– Триэрн, как же так получается? Миссис Трэтевей родила ребенка в половине восьмого, а доктор говорит, что уже через десять минут после родов был на своем катере. На целых полчаса не сходится.

Наступило долгое молчание, после которого Триэрн разразился бессвязным потоком проклятий и угроз. Выходит, он врун? Да еще ни одна душа не называла безнаказанно его, Джеймса Триэрна, вруном. И если ему не верят, зачем тогда спрашивать у него? И без того в поселке о нем судачат. Ясное дело – завидуют. Порастратив свой пыл, Триэрн затянул обычное нытье. Потом сказал, что любой человек может оступиться.

Тут на свет божий выползла его супруга, похлопала глазами, стоя в дверях, и удалилась, повинуясь властному оклику повелителя. Из дома доносилось гиканье, бормотание и хохот. Очевидно, Уолли наслаждался телевизионной передачей.

– Эй ты! Уол! – вдруг крикнул Триэрн. – Живо сюда! Сейчас же!

Уолли бочком, словно испуганный краб, выполз на заднее крылечко и, увидев Аллейна, улыбнулся ему.

Отец схватил его за руку. Уолли захныкал.

– Ну-ка выкладывай правду. Ты кидался в нее большими камнями?

– Нет, не кидал я.

– Вот так-то. И никогда не кидай. Скажи громче, чтоб слышали эти начальники. Дай честное слово, что не кидался большими камнями, не то шкуру спущу за вранье.

– Честное слово, не кидался большими камнями, только мелкими камушками, – дрожа, твердил Уолли. – Как ты меня учил.

– Вот так-то! – свирепо рявкнул папаша. – Пошел в дом!

Уолли удалился.

– Вы с мальчиком потише, – предупредил Аллейн. – Бьете его?

– Руки на него сроду не поднял, мистер. Просто такая манера разговаривать. По-другому он не понимает. Бедняга и не подозревает, что такое материнская любовь, так что я за обоих потею.

– Это расскажете представителям благотворительной организации.

– Этим сволочам!..

– Так вот, Триэрн, вы слышали, что сказал мальчик. Большими камнями он не кидался, а только камешками, как вы его научили. Не лучше ли вам воспользоваться случаем и честно признаться в том, что он кидался камнями в мисс Прайд по вашему наущению? Подумайте хорошенько.

Триэрн в сердцах пнул пустую консервную банку. Она со звоном покатилась по двору.

– А если я скажу, что он сделал это во время своего приступа?.. Да ладно уж, пусть так. Но я отрицаю и буду отрицать, что он мог швырнуть булыжником в Элспет Кост. Могу хоть на библии поклясться, да разразит меня гром!

– Почему вы так в этом уверены? Без двадцати восемь мисс Прайд видела мальчика на дорожке. И доктор Мэйн тоже. Вас ведь при этом не было? Или же…

– Не было. Ей-богу не было. Пусть кто-нибудь посмеет сказать, что был. Спрашиваете, почему я так в этом уверен? – Он наклонился к Аллейну почти вплотную. На его небритых щеках поблескивали капельки дождя. – Да потому что мальчишка в жизни своей ни разу не соврал, ясно? Он слишком глуп, чтоб врать. Кого хошь спроси. Его учительницу. Преподобного. Он правдивый парнишка, наш бедняга Уол, и ты его хоть убей, а кроме правды ничегошеньки не скажет.

Аллейн вспомнил фразу Дженни: «Это удивительно правдивый мальчик. Никогда не обманывает. Никогда».

– Ладно. Пока ограничимся этим. Всего хорошего.

Когда они уже были в воротах, Триэрн крикнул:

– А что будет с этой рухлядью? С Прайд? Ее нужно в кутузку посадить.

Миссис Триэрн визгливо расхохоталась. Потом с шумом хлопнула дверь.