История анонимного повествователя

ЧАСТЬ I

«История рождения и воспитания слуги Антихриста Мухаммеда и царствования его».

[Здесь во второй раз вознамерился я обратиться к книгам хронографов истории и сообщить, как и что произошло на земле армянской и вавилонской, греческой и, вообще, во всем мире. Итак, многочисленны были полководцы дома Торгомова[34] и бесчисленны полки нахарарские их. С ними выступал великий Трдат[35] и побеждал многие области и [многих] Царей. Но после смерти его не восстановил престол царства сын его Хосров[36], и сын его Тиран[37], и сын его Аршак[38], и сын его Пап[39], который ядом убил святого патриарха великого Нерсеса[40], и постигло его скоронаступающее наказание и гибель дома Армянского, и прекращение царей[41], ибо своим дурным, нечестивым и мерзким образом жизни были они подобны язычникам, сбились они с пути божьего. За это гнев божий постиг землю Армянскую и уничтожилось, пало царство наше на многие времена. И вот появился предтеча Антихриста, а именно Мухаммед, предводитель мусульман.

Жил в стране персидской в городе Руеран, близ города Рея[42], напротив крепости Исфахан[43] некий муж по имени Абдурахман, сын Абдуллы, сына Белмикина. Родился у него сын и назвал он его Махметом[44] и, кроме того, родилась у него дочь, назвал он ее Фатьмой и была она очень красивой женщиной. Однако сын Абдурахмана был одержим бесом и день ото дня все более сходил он с ума из-за беса и, распаляемый бесом, разрывал он цепи и ковы железные и уводил его бес в пустыни и горы, и в пещеры. И много средств потратил отец, чтобы излечить его, но ничто но помогло, так пребывал он в постоянных сомнениях. Но вот пришел к нему некий муж и рассказал ему и посоветовал, мол «отвел бы ты сына своего в Сирию, к некоему мужу, которого зовут Саргис.[45], согласно вере своей он одет в черную рясу, он исцелит сына твоего». Собрался Абдурахман, взял сына своего Махмета и прибыл в страну Сирийскую. Встретился он с некиим мужем сирийцем, монахом н, когда достигли они монастырской горы, напал на [Махмета] бес и ударил его о земь и страшно бесновался он и пускал пену. Подоспел тут Саргис, поднял Махмета и поставил его. И говорит Абдурахман: «Если сможешь исцелить сына моего, дам я тебе много сокровищ, одежд драгоценных н коней благородных». И взялся он, мол «исцелю». Оставил Абдурахман сына своего Махмета у него, а сам отправился [восвояси]. Муж тот верою был несторианин и любил чародейство и колдовство и очень искусен был он в искусстве ворожбы и колдовства. Меж тем Махмет по вере был огнепоклонником и магом. И говорит Саргис Махмету: «Если уверуешь в бога и отречешься от огнепоклонства, я исцелю тебя». Махмет со гласился н крестился у него, а крестил он согласно вере несториан. Прожил у него Махмет 23 года, познал он сатану и душой, и телом, обучился искусству колдовства и изучил все колдовское вероисповедание н ересь Нестора. Дошла после этого молва до Махмета, (Что «умер отец твой Абдурахман». У слышав это, заплакал Махмет. Говорит Саргис: «Не плачь, что умер отец твой, ибо я возвеличу тебя больше, чем твой отец и весь род твой. Итак, отправляйся, посмотри дом отца твоего и возвращайся ко мне». Собрался Махмет, взял двух монахов из монастыря и пошел б страну свою. Достиг он Сумары[46] и нашел своего умершего отца и сестру свою, жену Алия, двоюродного брата своего. И говорит [Махмет]: «Почему ты, Алий, разграбил дом отца моего и забрал все сокровища и одеяния отца моего и все мульки?». Поднял Махмет большой шум, забрал некоторую часть [имущества] у Алия и вновь вернулся в Сирию, в монастырь Деметрия к монаху Саргису и рассказал происшедшее. Говорит Саргис: «Не бойся Махмет, ибо есть у меня средство возвеличить тебя. Так вот, отправляйся снова в дом отца твоего и убеди там некоторых мужей торговых отправиться в страну египтян и, когда придешь и окажешься напротив монастыря моего, сделайте привал, но ты не говори, что знаком с монастырем, или местом, либо пределами этими, и что это условленное место твоего привала. А я возьму моих дьяконов, светильники и свечи, подоспею к тебе и, вознеся глас наш к небесам, устрашим мы мужей персидских, что придет вместе с тобой, и скажу я им, что было мне об отроке сием видение небесное, что он пророк и должно ему верить и что ни скажет он, так тому и быть». И Махмет сделал все так, как научил его колдун Саргис. Отправился Махмет в Сумару и убедил мужей торговых отправиться в страну египтян, в город Скандарие. Собрались мужи богатые и почтенные и, пустившись в путь, достигли страны сирийцев. Меж тем в дороге говорил Махмет: «О знатные [мужи] персидские, не пребываем мы в вере и почитании божьем, суетны идолы наши, ибо, как слышал я от некоторых, есть на небе бог, выше солнца, кое видимо нам». А они говорят: «Что с тобой Махмет, замолчи и не говори об этом». Он же принялся рассказывать им о древних временах, об Аврааме, о Ное, а также об Адаме. Они же удивлялись мудрости его и говорили: «О, Махмет! Откуда берутся у тебя речи такие и столько знаний?» А он отвечал: «Свыше дарована мне премудрость знания и пророчества».

Когда приблизились они к монастырю, расположились там, напротив монастыря монаха на привал, согласно его совету. Поднявшись ночью][47] пустынник Саргис взял факелы и свечи, [собрал] дьяконов и брат[ию монастырскую] и пришли они туда, где находился [Махмет]. Окружив его, они принялись кричать; проснувшись внезапно, ужаснулись купцы, подошли к нему и спрашивают у пустынника: «Несторианин Саргис, что эта слышим мы о муже этом?» Отвечает [Саргис]: «Было мне о нем видение небесное, видел я яркий свет и ангелов, которые говорили, что он великий пророк и что бы ни сказал он, истинны слова его».

Тогда бопомнили купцы: «[Значит] истинны были речи, что говорил он нам в пути!» И собравшись, отправились они своей дорогой. Когда же вернулись они в страну свою [отправились купцы каждый к себе домой и стали прославлять Махмета, мол, он пророк].

Услышал об этом царь Чабасп Касре[48] и стал домогаться, чтобы убили Махмета, и говорил, что «он изучил сирийскою ересь и намеревается отменить почитание наших идолов». Собрались [тогда] Махмет и Алий, взяли [с собой] Фатьму, вышли из страны своей Персии и, прибыв, обосновались в стране вавилонян[49]. Случилось это в начале 36 года армянского летосчисления[50].

И начал Махмет строить большой город Багдад[51] на берегу реки Евфрат.

Возникли между Алием и Махметом разногласия. Одну сторону реки захватил Алий, а другую — Махмет и [началась] война между Алием и [Махметом], ибо [Махмет] запретил поклоняться Алию как пророку. Замыслил тоща [Алий] убить Махмета, но не смог, ибо сестра его, Фатьма, была женою Алия, и она не дозволила убить Махмета.

После этого умер Мурик, царь ромеев[52]. [В свое время] он взял себе в жены Закран, сестру Касрэ, царя Персии[53]. А убиение Мурика произошло так.

Когда Мурик воцарился в Константинополе, отправил он некоего [человека] в страну свою Армению, в город Ани[54] [к своему отцу][55]. А был тот садовником Прибыл ромей и нашел отца Мурика, Давида Подозвал его к себе [ромей], говорит ему «Тебя зовет сын твой Мурик, ибо воцарился он над ромеями» Услышав это, Давид, отец Мурика, расхохотался и говорит. «Не могу я прийти, мой маленький огород я предпочитаю царству ромейскому, ибо кто же дозволит царствовать чужеземцу» Поставил он перед ним еду, а сам вышел в свой огород и принялся вырывать большие овощи с корнем, а на месте больших, сажать мелкие. Увидев это, ромей спрашивает его «Что это ты делаешь?»

Он же ответил: «Так нужно»[56].

По возвращении явился муж к царю Мурику, без его отца, но передал царю, что делал его отец. Тогда царь [Мурик] сообразил и говорит [про себя] «Это он мне совет дает относительно моих вельмож» Схватил он всех вельмож страны Греческой, кого в море утопил, кого в ссылку отправил, а малым людям пожаловал достоинство патриков и стратигов и создал войска из простолюдинов и их начальников. И весьма укрепилось царство его.

Овладев всей страной Ромейской, он отправился к ее южным пределам и захватил Египет, (затем) прибыв в Иерусалим, окружил его стеною, отстроил и оградил церкви, которые разрушил неправедный император ромеев, Валес[57]. Простерши руку на Восток, он захватил страны Армянскую, Алванскую и Абхазскую. [...Так] силою воцарился он над Востоком, Западом и Югом. И доставил он над Востоком некоего Махаза[58], [родом] из страны Армянской, мужа злого и неправедного. Тот построил на берегу реки Ахурян[59] крепость и назвал ее Махазаберд[60]. И восстановил по всей стране мир, так что иные, сложив притчу, говорят: «Он сидит себе беспечно, словно во времена Мурика»[61].

Владел он царством Ромейским 26 лет. Обложил он данью царя персидского Касрэ, и, взяв себе в жены сестру его, привез ее в Константинополь. И родились у него трое сыновей и одна дочь.

Меж тем, некий муж, находившийся в ссылке на острове, что напротив Карама[62], послал (тай]ком в Константинополь [своего сообщника]. Уговорил тот людей при царском дворе и они убили Мурика во время обеда за столом. Затем они освободили Ираклия и воцарили его[63]. Он же взял да убил сыновей Мурика.

Жена Мурика отправилась в страну Персидскую к Касрэ [...][64] [...], и предал мечу и много пленных увел в страну Персидскую. В следующем году он вернулся опять, совершил то же над страной Греческой и воротился. Спустя 6 лет он [вновь] пришел, повторил то же и обратил страну греков в пустыню без людей и животных, ибо не нашли пропитания ни люди, ни животные.

Тогда царь греческий Ираклий объединил все франкские[66] страны, Грецию, Великую Армению и Абхазию и, взяв путь на восток, достиг Теодосиополя, то есть города Карина[67]. Увидев город разрушенным до основания, он пожелал отстроить его. Он был озабочен относительно креста Христова[68] и не знал, где найти его. И подошел к нему некий муж из вельмож, по имени Константин, и сказал: «Если пожелаешь, о государь, я, осведомившись, найду крест Христовый». «Если можешь, порадей о том, что говоришь» — ответил царь Ираклий.

И вот, снарядил муж мулов, [погрузил на них] многочисленные сокровища и драгоценные одеяния и, пустившись в путь, достиг Персии, города Гандзака-и-Шахастана[69], что именуют Золотым городом[70], то есть Таврежа. Узнали [о нем] горожане и говорят: «Нынешний день оказался для нас удачным, ибо все, чего желали сердца и очи наши, имеется у этого купца ромейского». Услышал и царь Касрэ, призвал {к себе] купца и спрашивает его: «Из какой ты страны?» «Из страны греков» — отвечает он Царь спрашивает: «Есть у тебя подходящий товар?». «Да, о государь, и даже очень подходящий; есть у меня одежды великолепные, сосуды золотые и драгоценные каменья». И, принеся, разложил [все это] перед царем. II понравилось [все] царю. Купил он кое-что из дорогих одеяний, золотых сосудов и драгоценных камений и уплатил [соответственно] цене его товара, сколько запросил [купец].

Распространилась слава купца по всему городу и все охотно приходили к купцу, а он старался каким-нибудь способом узнать место святого креста Христова, выяснить, где находится честное древо Креста, ибо это была причина его прибытия в Персию. При дворе царя Касрэ находился некий почтенный муж, приближенный царя Пришел он к ромейскому купцу и купил у него великолепные одеяния и драгоценные каменья, и золотые сосуды. Понял купец добросердечие этого мужа, стал ему любимым другом и подарил ему златотканные одежды, золотую утварь и драгоценные каменья. И стали они любезны друг другу. Начал ходить [сей] видный муж к ромейскому купцу и однажды говорит ему: «уж много дней, как я хожу к тебе, как-нибудь и ты приди ко мне домой, дабы и я воздал тебе за твои расходы». — «Охотно приду».

И вот однажды послал он слуг своих пригласить купца к себе домой. Пришел тот. Приготовил он (перс) великолепную трапезу с разнообразными кушаниями. Но, [купец] откушал одного хлеба. «Почему не ешь?» — спросил у него персидский муж. «Уже третий год, — ответил тот, — не беру я в рот ни мяса, ни иного вкусного кушания». «Почему? По какой причине не ешь?» — спрашивает муж персидский. Отвечает ромейский купец: «Ибо принял я обет, что лишь тогда вкушу я мяса, либо иного вкусного кушания, когда поклонюсь святому древу, которое увезли в плен из города Иерусалима персидские войска. Послушай, что скажу тебе! Не можешь ли ты принести древо креста к себе?» «Никто не может добраться до того места, где находится ваше древо креста, ибо место это — опочивальня нашего царя Касрэ, но, если желаешь, я отведу тебя к дому, где находится крестное знамение». И купец поблагодарил его.

Собрались они и пришли вдвоем к палатам царя Персии; показав дом, персидский муж говорит: «Здесь находится древо вашего креста». И поклонился он в землю перед домом. Разошлись они по своим домам и [купец] поспешил отправить [весть] царю Ираклию.

Меж тем царь Ираклий расположился в то время лагерем в городе Карине и принялся за строительство стены, которую разрушил Хориан[71], полководец персидский.

Прибыл муж, посланный купцом к царю Ираклию. И собрал царь войска армянские, грузинские, алванские, месопотамские, греческие и франкские и направился в страну Васпуракан[72].

Услышав [о том], княгиня Сюника[73], по имени Бюрег[74], вышла навстречу царю Ираклию, взяв с собой сокровища золота, дорогие одеяния, много лошадей и мулов, 1000 воинских доспехов, 400 оправленных золотом мечей и 1000 шлемов, а также привела с собой мужей ратных. Она была женщиной красивой и очень мудрой и сумела угодить царю Ираклию.

Пустился он [в путь] и достиг страны Персидской и с ним десять темен мужей ратных. Услышал царь Касрэ о прибытии царя ромеев, собрал свое войско, пошел ему навстречу войною и сразился на равнине Таврежа[75]. Нагрянули на него войска ромеев, захватили царя персов Касрэ, наложили на него оковы, отправились в город, где находилось обиталище Касрэ, окружили его и в три дня взяли город и разрушили крепость. Раскрыв сокровищницу он нашел там спасительное древо креста Христова[76] и очень обрадовался. Взяв большую добычу, Ираклий полонил всю страну Персидскую, обратил ее в пустыню без людей и без животных и увел [всех] в полон.

Пустившись далее в путь, он расположился лагерем в гаваре Зараванд[77]. И стал Касрэ молить царя Ираклия, чтобы с миром освободил он его от железных оков. И пробыли они здесь 30 дней. Приказал Ираклий построить маленькую церковь и поставить в ней крест и на нем написали все события войны и их даты.

Царь ромеев Ираклий и царь персов Касрэ огласили грамоту о союзе, установили на том месте границы и дали месту название Храмансарай[78].

Затем царь Ираклий повелел войскам своим и они, собрав на том месте землю, насыпали высокий земляной холм и на нем [Ираклий] отпустил царя персидского[79].

Вернувшись в страну Армянскую, он стал лагерем там на поле Чарманаца, близ города Санатрука[80], то есть Шаваршана[81]. Навстречу царю Ираклию прибыла княгиня Сюника, привезя с собой много даров, больше, чем в первый [раз]. И говорит царь Ираклий: «О, женщина! Безмерны труды твои. Скажи мне, чем отплатить тебе взамен? Скажи мне!» «О царь! — ответила княгиня Сюника, — ничего мне не нужно от тебя». Говорит ей царь Ираклий: «Ужель ты столь велика, что за подвиг твой я не могу воздать? Проси у меня владение, либо мужа знатного, либо сокровищ, золота — дам тебе». «Ничего мне от тебя не нужно, государь, — говорит княгиня, — но если желаешь дать мне дар, я наперед скажу с кем уподобляю себя и тебя». «Скажи, дабы услышал я», — ответил царь. Говорит княгиня: «Ты подобен путнику, находящемуся в пути, а я гостеприимной хозяйке, что встречает его, накрывает пред ним стол и от всего сердца угощает путника, а тот, достав что-нибудь из груза своего дает ей за гостеприимство. И вот, о царь, государь мой, если дашь часть из даров, что имеешь, [хорошо], если же нет, то ничего иного мне не нужно».

Отказался царь и говорит: «Не могу я дать тебе то, что ты просишь». Встала тут княгиня, поклонилась царю в землю и пошла своей дорогой. Сказал тогда царь: «Что сделать для благочестивой родом и верной княгини Сюника? Ибо много расходов сделала она у врат моих, а вернулась печальной и с пустыми руками? Я поступил дурно».

Там находился Иоанн Марагомеци[82], мудрец, которого царь любил за его святость. Говорит Иоанн: «О царь, государь мой, почему же не исполнил ты ее просьбу?» Отвечает царь Ираклий: «Как мог приблизить я меч к животворному древу креста Христова, которое я с таким трудом освободил из плена персидского?» «О государь, — говорит Иоанн, — послушай, что я скажу. Положи меч в ковчег креста и скажи княгине Сюника, чтобы она молилась. Если угодно будет святому знамению, даст ей святой дух просимое ею». Послушался царь Ираклий, послал вернуть княгиню Сюника и говорит ей: «О женщина, большую заботу возложила ты на меня. И вот, мы положим меч в ковчег креста, [а ты], собрал своих епископов и священников, молись. И если угодна будет твоя [молитва] господу богу, даст тебе часть от древа креста своего соответственно вере твоей». И поклонилась госпожа царю. Тогда повелел он принести знамение креста и раскрыв обрамленный драгоценными каменьями золотой ковчег, где находилось святое древо, положил туда меч и запечатал его своим перстнем царским. На закате солнца пришли пред святое знамение 12 епископов, Иоанн Марагомеци и множество священников и всю ночь до утра бдели с великим тщанием. И вот [пришел] царь Ираклий и, раскрыв ковчег креста, увидел, что от креста отделились два кусочка, и изумился он вере женщины. И сказал царь: «О, женщина. Велика вера твоя[83] и блажен удел святого Григора Лусаворича».

Взяла княгиня знамение креста, что пожаловал ей бог, и отправилась к своему дому. И вот, когда пошла она своей дорогой и вступила в долину, что зовется Хацюн[84], в пути сел неожиданно мул, впряженный в золоченную колесницу со знамением креста. И никто из епископов и священников не смог сдвинуть его с места; и даже княгиня, когда взяла в руки золотой ковчег, в котором хранилось знамение святого креста Христова, не смогла сдвинуть [его] с места.

Обливаясь слезами, она говорила: «О господь мой, Иисус Христос, почему лишил ты меня желанного сокровища, которое вверил мне; хотела я отвезти его на местожительство предков моих, но ты всегда неизменен, господи, и такав твой обычай — «один сеет, а другой жнет,... а вы вошли в труд их»[85].

Но вот пришел какой-то муж-отшельник, который жил на горе, и говорит княгине: «О благочестивая княгиня! Повелел Бог поселить святое знамение твое на сием месте». И тогда княгиня начала и построила на [том] месте монастырь святого Знамения, купила крепость, что зовут Хацюн и окрестности крепости, отдала их монастырю св. Знамения, а сама отправилась в свою страну.

Меж тем царь ромеев Ираклий, взяв знамение креста, прибыл в город Карин и передав святое древо сыновьям своим Константину и Феодосию, говорит: «Вы отправляйтесь в город Иерусалим и водрузите святой крест на Голгофе, на месте, где распяли Христа. Выполняйте великий обет богу и прославляйте знамение креста[86]».

Но когда они пошли и приблизились к городу Иерусалиму, услышали, что Иерусалим взят[87] крамольным Махметом, сыном Абдурахмана. Ибо, когда пошел Ираклий на Персию, собрались израильтяне евреи[88] — старцы и знатные, взяли книгу законов Моисея и много других даров, пошли в город Багдад, посетили Махмета и говорят ему: «Прослышали мы о тебе, что ты воцарился над страной вавилонян. Так вот знай, что ты сын Исмаила, рожденного от Авраама, а мы — сыновья Исаака. Исаак же и Исмаил единородные братья, рожденные от Авраама. И вот надлежит тебе владычествовать над прославленным городом Иерусалимом. Почему унаследовать его чужим?» И когда Махмет услышал речи евреев, призвал он сестру свою Фатьму и Алия зятя своего и говорит Алию: «Сегодня узнали мы о наследстве, [оставленном] отцом нашим Абраамом. Так вот, забирай сестру мою Фатьму и все соединения войск своих, а я возьму свое войско, прибуду вслед за тобой и утвержу царство твое в Иерусалиме».

И, собравшись, снарядили они свое войско ратное, прибыли в Иерусалим и, вступив [туда], расположились в нем лагерем. Когда сыновья царя Ираклия достигли Рамлы и услышали о пребывании войск Махмета в Иерусалиме, [тотчас] бежали они с крестом обратно в Антиохию. Услышав о том, Махмет и Али, преследуя их, обратили их в бегство. Они же шли днем и ночью, пока не достигли берега моря Константинополя и, [лишь] вступив в город, успокоились.

Так почему же бежали Константин и Феодосии в Константинополь и крест вместе с ними? Ибо крест сам пожелал отправиться в Константинополь из-за укрепленности места.

Меж тем Махмет повернул назад, захватил Таре у киликийцев, Адану и Мисис, Асиа, Антиохию и Мелитену[89], а затем отправился в страну египтян, в город Александрию[90], и дал стране название Мсыр, что переводится как «место повстанцев»[91]. Затем он стал силою править Востоком, захватив Персию и Гунд, то есть Хорасан. Овладел он самодержавно всей землей и всю страну подчинил их (мусульман) законам. Завладел он всей страной и преуспел [в делах своих].

Потом он вернулся в Багдад, призвал иерусалимцев и прочел древние писания, изучил все, распространил повсеместно обрезание и утвердил исповедание единому богу. Покинул он веру Нестора, создал новую веру и объявил себя пророком народа персидского, чему обманом заставил он поверить всех, кто уверовал в него. И установил бесноватый Махмет свои обманчивые предания и право. Уговорил он знатного мужа из персидского племени, которого авали Абубекр[92], и Омара; стали они его проповедниками и прославили его.

И вот, объединил он всю страну Багдадскую и Египет и, прибыв в страну Персидскую[93], подчинил себе всех вельмож и всех почтенных [людей] страны [той] и принудил их называть и признавать себя пророком. Затем обратился он против земли Армянской и всех армян обложил данью[94]. Спарапетом армян был Ваган тер[95] [рода] Мамиконянов[96]. Назначил [Махмет] сборщиков податей. Весь дом Армянский давал 1000 дахеканов, а дом Васпуракана — 2000 дахеканов. Так обложил он все народы податью и вернулся в Багдад. Прожив 68 лет, он умер[97].

После Махмета воцарился Ибтад Абубекр, процарствовал 10 лет и тоже умер. Тогда воцарился Амр[98]. И когда в Багдаде воцарился Амр, умер царь ромеев Ираклий, а вместо него воцарился император Левой[99].

Полководец царя Багдадского Амра, Ахмет[100], сын Махмета, муж спесивый и воинственный, подчинив себе весь мир, собрал многочисленное войско и пошел на страну ченов. Прибыв [туда], он расположился на берегу реки, именуемой Кура. И послал он к царю ченов Ченбакуру[101] [послов] и говорит: «Дай мне дань, слуг и служанок числом 30000»[102]. И тогда Ченбакур, поразмыслив, собрал мужей могучих, вооружил их доспехами и шлемами, собрал [также] телеги, покрыл их одеждами и спрятал в них войско ратное, а затем отправил телеги на берег реки. И послал он к Ахмету, сыну Махмета, гонца и говорит: «По приказанию твоему привел я слуг и служанок числом семьдесят тысяч и вот пришли сколько нужно мужей и пусть перейдут на этот берег реки, чтобы забрать слуг и служанок, ибо очень они красивы».

Когда Ахмет, сын Махмета услышал речи царя ченов, обманулся он его речами, собрал мужей ратных числом семьдесят тысяч, приготовил лодки и переправил на ту сторону реки. А чены вытянули лодки на сушу и мужи, что были спрятаны в телегах, выскочили и беспощадно перебили чужеземцев. Персидский же полководец Ахмет, сын Махмета, с великим позором вернулся в Багдад.

Подождав до следующего года, он собрал бесчисленное множество войск и снова пошел на страну ченов, [по пути] предал без разбора огню всю страну Армянскую[103] и, пройдя [через нее], пошел в землю хазар. Меж тем Ченбакур вышел ему навстречу и принес ему много сокровищ и благородных коней в золотой упряжи, числом 300 тысяч и драгоценные звериные шкуры и много блестящих драгоценных камений. И, приняв это, [Ахмет] ушел и не вступил в страну хазар.

Выступил он против Дербенда, который воздвиг Александр Великий, и, взяв город Дербенд, начал сражение против крепости, что у ворот Аланских[104]; овладел он ею и стал господствовать над неприступными, окованными железом вратами[105]. Посоветовался Ахмет с братом царя багдадского Амра[106], Малимом[107], и говорит: «Постараемся проникнуть в Аланию — [страну] аланов[108] и взять ее». Позвали туземцев, [живших] у врат, и спросили их: «Есть ли среди вас кто-нибудь, кто проникал через врата в эту страну аланов?». И один из них, отвечая, сказал: «Много раз я входил в страну аланов». Спрашивает Ахмет: «Что это за страна». И отвечает муж: «Страна полна всяческих благ: есть в ней много золота и великолепных одежд, благородных коней и стального оружия, закаленного кровью пресмыкающихся, кольчуг и драгоценных камней». Когда услышал все это Ахмет, пожелал он войти через ворота и, открыв их, вошли [туда] 7 темен. Услышали об этом аланы и собрали свое войско, захватили (теснины] дорог, задержали их в [каком-то] узком месте и принялись беспощадно избивать. Персидские полководцы Ахмат и Малим, оглушенные страшными ударами, свалились с коней. Пройдя с 200 людей через Кавказ, они бежали, едва спасшись от смерти, и попали в город Дербенд. Так войска аланов истребили войско тачиков[109] и, вот, вернулись тачики с великим позором.

Снова собрал другое войско Малим, брат царя багдадского Амра, и их полководец Ахмет, и послали их на страну ромеев[110]. И говорит Амр Ахмету: «Дважды причинял ты ущерб стране тачикской и губил мужей ратных». Отвечает Ахмет: «Послушай, о царь Амр! Если я не привезу к тебе царя ромеев в железных оковах, преврати меня в посмешище [для всех]». И говорит царь Амр: «Иди, и да поможет тебе бог!».

Отправился он в землю ромеев, взял всю страну и достиг побережья Понта. Предал он огню всю землю и спустившись, расположился лагерем напротив города Константинополя в городе, что зовется Хрисополис. И отправил он такое письмо: «Ты, император ромеев Левон! Разве не слышал ты, что я разрушил всю твою страну и ты не смог противостоять мне, а ныне, внимай мне, я снаряжу за 10 дней корабли и нападу на тебя, разрушу город, в котором ты обитаешь; церковь твою, которую ты называешь святой Софией, обращу в дом омовения для войска моего, а так называемое древо креста твоего, которому ты бесстыдно поклоняешься, я разобью о голову твою, тебя же в железных оковах приведу пред царя моего Амра. Но ты не обманывайся, не желаю я ни сокровищ и ничего другого, но выполняю то, что обещал».

Когда грамоту (эту] доставили царю Левону, призвал он патриарха города, которого звали Иоаннес, мужа справедливого и богобоязненного и всех вельмож своих и повелел прочитать письмо им. И спрашивает их: «Что ответить?» Тогда заговорил патриарх Иоаннес и говорит: «Послушай, о государь, что я тебе скажу[111]. Эти речи, что написаны в письме, подобны [речам в] письме Рабсака, слуги Сеинахирима, царя ассирийского, который послал (письмо] и хулил [в нем] бога живого. А царь Иерусалима Езекия взял письмо в руки и вошел в храм бога, что построил царь Соломон, и развернул письмо пред богом и так сказал: «Приклони, Господи, ухо твое и услышь (меня]; открой, Господи, очи твои и воззри письмо Рабсака, и услышь слова Сеннахирима, который послал поносить [тебя], бога живого!». Услышал бог молитвы Езекии, царя Иерусалима, и в ту ночь спустился ангел господень и поразил в стане Сеннахирима царя вавилонского, что восемьдесят пять тысяч мужей ратных; и сраженный стыдом, возвратился в Дамаск спесивый Сеннахирим. При этом он все угрожал Езекии и говорил: «В следующее мое возвращение ты [лучше] узнаешь меня, ибо я накину веревку тебе на шею и приволоку в Вавилон». Но Езекия, муж праведный, ответил посланцу царя Сеннахирима: «Похвалялся ты вчера и презрел бога живого и воздал он тебе так, что без меча и лука взяли войско твое и трупов у тебя было несчетное {множество]. Так молчи и не похваляйся предо мной, господь бог может меня спасти от рук твоих».

Отправился Сеннахирим в Дамаск и в то время, когда он поклонялся идолам ассирийским, убили его мечом два сына его, Амагек и Санасар; сами они бежали к старшему их брату, имя которого было Азуган.

Итак, владыка-царь мой, так ответь на письмо Ахмета: «Если бы ты вызвал меня на войну, я должен был бы выйти и воевать, подобно царю всех народов[112], но ты презрел бога живого и знамение его святого креста и храм его имени; так остерегайся идти кичливо на господа бога нашего, разве можешь ты противостоять непобедимому могуществу его? Довольно тебе предавать огню землю нашу ромейскую, вернись [назад] и иди своим путем, не испытывай господа бога нашего».

Прочитал он письмо царя ромеев Левона и вновь написал такой ответ: «Понял я, что ты бессилен и не можешь воевать с войском моим, ибо несчетно оно подобно песку на берегу моря-окияна. И вот, приду, погляжу, победит ли меня твой бог, которому ты поклоняешься?».

Меж тем царь ромеев Левой, поднявшись с трона, пал пред святым крестом и говорит: «Молю тебя божественной силы древо креста, подобно тому как Моисей погрузил в бездну морскую спесивого фараона, так и ты [сделай], о святое древо, более могущественное чем жезл Моисея, ибо он первоначальный образ твой, ты же окрашен непорочной кровью агнца божьего — охранительной силой света его, святою кровью которого ты окрасился и дал нам оружие победы против притеснителей наших. И вот, [ныне] нуждаемся мы в твоей помощи, услышь [нас], господи боже наш небесный в святости твоей, и пошли незримую помощь свою чрез святое знамение твое и побори восставшего против сына твоего, который, возгордившись, хулит славу креста сына твоего и славу храма имени твоего, в котором служит литургию помазанник твой Христос — бог наш. И вот [ныне] нуждаемся мы в твоей помощи, быть может скажут язычники кичливо, мол, «где же их бог?» Ты же ревностный боже, разожги подобно пламени свой гнев».

Призвал он патриарха Иоаннеса и говорит: «Созови всю братию всех церквей вместе в святую Софию и бдейте эту ночь, так как завтра враги пойдут на наш город, ибо снарядили они множество кораблей». И, придя в святую Софию, зажег патриарх факелы и свечи и вместо со всей братией церковной бдел на протяжении всей ночи до утра.

Затрубили в лагере неверных в роги и пошли они на город. Меж тем царь Левой, возложив святой крест на свое плечо, пошел к берегу моря, а с ним и патриарх Иоаннес со всеми епископами, священниками, дьяконами и со всей братией церковной и множеством жителей города, стариками и детьми, юношами и девушками, из которых каждый взяв в руки свой крест, в один голос вопили «Услышь нас господи, услышь нас и смилуйся».

Меж тем подошли корабли чужеземцев, и, когда они приблизились к берегу моря на расстояние пущенной стрелы, взял царь крест в руки и трижды погрузил его в воду, а затем вынул и поднял его напротив кораблей. И, неожиданно, могуществом святого креста поднялся страшный ветер и ударил святым гневом по кораблям и водам. И взволновалось море и поднялись волны до небес, а корабли чужеземцев сталкивало друг с другом и ударяло о стены города. И не осталось у них ни одного корабля, который не был бы разбит. Тогда горожане, выйдя [из города), все захватили у чужеземцев в добычу и оружие, и одежды их, а самих предали мечу.

Меж тем Ахмет и Малим, а также (50 мужей)[113], оставшиеся на разбитом корабле, были выброшены [волнами] на необитаемый остров. Приехали корабельщики и рассказали царю, что «на одном острове, который зовется Хортасон[114], находятся чужеземцы». Царь же задержал их и говорит: «сохраняйте молчание 20 дней, а потом поезжайте, привезите их». Когда туда отправились корабли, то нашли там всего 30 человек, ибо 20 мужей-слуг они, зарезав, съели и тем сохранили себе жизнь. И привезли Ахмета и Малима в город.

Говорит царь: «Теперь ты видишь, Ахмет, могущество креста Христова и моей святой церкви, кои ты хулил?» Отвечает Ахмет: «Познал я могущество бога вашего, которое столь [велико], что никто из людей не может противостоять кресту вашему. Ныне, если желаешь, отпусти меня и Малима, и мы, куда ни пойдем, [всюду] будем рассказывать о победном сражении и могуществе креста Христова».

Тогда повел их царь в большую церковь святой Софии и там показал им драгоценный крест Христа и поклонились ему земно Малим и Махмет. Дал им царь Левой деньги, одежды, лошадей и мулов, написал письмо царю персидскому Амру в Багдад и отправил их.

Отправились они и достигли страны тачиков. Выходили {люди] из городов и ругали Малима и Ахмета, рассыпали перед ними пепел и говорили: «О Ахмет и Малим, оставили вы весь дом тачикский без мужчин». И прибыли они в город Багдад. И говорил Амр, царь Багдада: «Что вы натворили, ты Ахмет и ты Малим, почему погубили всех мужей ратных»? И отвечал Ахмет: «Наша война не была ни против тела, ни против крови. Кто может описать неисчерпаемое могущество их, могущество их святого креста?» И тогда дал клятву Малим, брат Амра, до дня смерти своей не садиться на коня.

В один из следующих годов Ахмет, сын Махмета, собрал многочисленное войско и вознамерился вступить в страну Армянскую[115]. Услышав об этом и испугавшись, армянские нахарары принялись молить святого патриарха Саака, говоря: «Святой отец, нашла погибель на нашу страну Армянскую и удел св. Григора нашего Лусаворича[116]. И вот, смилуйся над церквами нашими, отправляйся ему навстречу и отвези письмо отца его и их законодателя Махмета, быть может узрит господь бог наши сомнения и трудами рук твоих дарует нам безопасность» Он же ответствуя, сказал: «Хотя я телом слаб и немощен, но даже, если смерть постигнет меня, я должен идти».

Снарядили они Амазаспа из рода Хамакара и, дав ему коней и одежду, отправили вместе с Сааком, святым патриархом Армении. Двинувшись [в путь], достигли они Харана[117]. И напал на святого патриарха Саака недуг. Тогда написал он последнюю [волю] так: «Это письмо написано мною — патриархом Армении Сааком воеводе персидскому[118] Ахмету. Я послан был моим народом навстречу тебе, но прибежище[119] душ {наших] потребовал меня к себе и не успел я узреть твое лицо. И вот, есть у меня письмо руки Махмета, отца твоего и вашего законодателя, [согласно которому] мои сородичи обязаны давать тебе дань, верно служить и повиноваться тебе, как подобает [служить и повиноваться] господам Тебе же приличествует принимать подати и повиновение, но не гневаться и не разорять (страну], ставя сородичей моих в число своих врагов, ибо не станут они воевать с тобою. Должно тебе заботиться о стране моей, как о своей стране, и, если кто нападет на мою страну, они, [сородичи мои] глас свой к тебе обратят, ты поможешь им и избавишь страну их от рук их притеснителей, ибо они будут платить тебе подати и пошлины, а ты и войско твое будете пользоваться миром и одерживать победы над врагами твоими. И вот, если сердце твое смягчится и ты исполнишь мою просьбу, утвердит бог престол царства твоего и пребудет с тобою благословение отца твоего Исмаила, как сказал бог: «Будет от Исмаила народ сей великим и руки его простернутся над его врагами подобно жезлу поучающему[120]; мужи его будут владыками и жены его — владычицами и вкушать ему от тука земли»[121].

Итак, если ты исполнишь мою просьбу, то это самое благословение пребудет и над тобою, но если ты распалишься гневом и презришь речи мои, отвратит господь-бог сердца людей твоих ратных от единения с тобой и не будет удачи стезе ног твоих, и уничижит господь-бог тебя пред врагами твоими и не сможешь ты дать сражения. Руки людей [твоих] ратных ослабеют, луки их сокрушатся, оружие их не сможет разить врагов твоих и кони войск твоих устрашатся и не смогут идти по дорогам и захватывать желанную тебе добычу; итак, таково твое условие[122]. Из сих ты избери одно, какое пожелает сердце твое».

И написав это, он отдал свою святую душу богу. Меж тем Амазасп, который сопровождал его, и его ученики, мужи весьма святые, власяники и отшельники соорудили ему гроб, набальзамировали тело и положили в гроб.

На шестой день прибыл Ахмет и с многочисленным войском вступил в Харан. И пошел Амазасп и кое-кто из его учеников навстречу Махмету. Увидел их Ахмет и, осведомившись, узнал о смерти патриарха армян, святого Саака и сказал: «Если бы он был жив, должен был он придти ко мне, ныне же я должен пойти к нему». Придя туда, где находился божий святой, и спустившись с колесницы, сел он пред гробом и повелел читать письмо. И когда услышал он волю святого, изъявленную им в письме, поднялся, подошел к гробу и, взяв десницу святого, поцеловал ее и начал говорить с ним, как будто с живым: «Понял я твою мудрость по письму твоему, ибо мудрость мужа познается по письму его. Ты же, как доблестный пастырь, обращаясь от своего народа, не побоялся придти навстречу разгневанному сердцу моему, и вот, если я хоть в чем-нибудь погрешу против просимого тобой, да обрушатся на меня все проклятия твои, если же исполню волю твою, да почиет на мне благословение твое».

Повелел он принести златотканные одеяния и благовонные масла, набальзамировал тело святого, приготовил золоченую колесницу и (белых мулов, призвал Амазаспа к себе и сказал: «Видишь ты эти многочисленные войска? Если бы не прибыл сей почтенный и святой муж, большие опустошения намеревался причинить я стране Армянской, ныне же, когда услышал я речи письма его, смягчился гнев моего сердца и стал почитать я его как своего отца, божьего святого и подтверждаю письмо законодателя[123] моего и отца Махмета. И вот отпускаю я стране Армянской подать за три года ради святого патриарха. Он верный и истинный слуга бога». Установил он мир и вернулся в город Багдад.

После того умер царь вавилонян Амр и воцарился Абу-Али, сын брата его[124]. Ахмет, постаревший к тому времени, [тоже] умер.

В стране Армянской стал господствовать Теодос Рштуни[125] из рода Маначега[126] и владел он страной Армянской 45 лет. Отправил он своего сына Варда[127] в страну ромеев[128] и, отменив дань, которую платили армяне ромеям, стал платить ее тачикам, ибо усилился дом Персидский и одолел дом Багдадский. В доме Персидском воцарился Хурмиздпакар[129]. Снарядил он войско, пошел на страну Васпуракана и совершил много разрушений в стране Чуаш[130], а Герам[131], Артаз[132], Хацюн и Коговит[133] сжег вообще и взял крепость Арцап[134]. Много женщин, которые там находились, он полонил. Но вот Теодос, вступил [туда] вслед за ними, настиг их на берегу реки Ерасх[135], убил многих из них, а прочих обратил в бегство; он забрал обратно добычу, которую они захватили, и вернул множество пленных[136].

В один из следующих годов они (арабы) снова напали на страну Армянскую и захватили большую добычу, но отнять ее у них не смогли. Усилилось племя персидское и не давало передышки Армянской стране. Тогда впал Теодос Рштуни в сомнения. И вот постиг его какой-то недуг. Послал он [человека] и призвал сына своего Варда[137], ибо царь ромеев Константин дал ему [сан] патрика и осыпал его большими почестями, чем всех [прочих] своих вельмож и египтян, ибо в то время царь ромеев Константин владел Египтом, так как победил Абуталиба и брата его Айрана, сыновей Алия, рожденных от Фатьмы. Он захватил Египет, но взять Иерусалим, который отстроил царь ромеев Мурик, не смог.

Когда Вард Патрик прибыл к отцу своему Теодосу, тот от болей ослабел [уже]. И сказал он: «Будь благословен сынок [мой] Вард, что подоспел ко дню моей кончины». А тот остался и рассказал обо всех почестях, которые оказал ему царь ромеев Константин, сын Левона. И говорит Теодос: «Послушай, сынок [мой], Вард, я отправляюсь в путь, из которого уже больше не вернусь, ты же не пренебрегай тем, что я «кажу тебе: порви союз свой с ромеями и заключи союз с царем персов[138], ибо они (персы) твои соседи, и подать, отдаваемую ромеям, отдавай дому Персидскому, подчинись им и благоустроится страна Армянская».

Как только сказал он это, вышел дух его вон и он умер.

И вот после этого началась война между Персидской страной и страной Ромейской. Отправил Вард Патрик [посла] к царю персидскому, заключил с ним союз и говорит: «Снаряди свое войско и иди в страну греков, а я предам их в твои руки и ты поразишь их как пожелаешь».

Поклялись они друг другу в верности. Тогда собрал Саак, сын царя персидского Хурмизда, многочисленное войско, прибыл в страну ромеев и разорил Теодополис, то есть город Карин, Дерджан[139], (область) Екехяц[140], достиг Колонии и стал лагерем на берегу реки. А Вард Патрик отправил к Сааку, сыну царя Хурмизда, [человека], мол: «Я пойду и привезу царя ромеев, расположу их стан на берегу реки и прикажу возвести мост, перевезу всех людей ратных на этот берег и попрошу охранять переход через мост. Когда они перейдут на тот берег реки, вы обратитесь перед ними в бегство, они уверенно пойдут за вами, вы устройте засаду и нападите на них, я же вытяну канаты моста и так вы поразите их».

Пошел Вард Патрик к царю ромеев и говорит: «Возведи над водами реки Гайл[141] мост и вели перевести на ту сторону людей ратных и пусть отборные [мужи] из твоих людей охраняют мост, чтобы, если персы их одолеют и обратят в бегство, они нашли бы мост готовым и перешли на эту сторону реки». И царь Константин[142] сделал все так, как сказал ему Вард Патрик и перевел на ту сторону реки три тьмы (30 000) людей. Вард Патрику он сказал: «Ты охраняй канаты моста». Меж тем персидские войска обратились перед ними в бегство и во многих местах персидские войска устроили засады, напали [оттуда] на войска ромеев и поразили их.

Они обратились в бегство, чтобы перейти через мост. Но Вард, который охранял мост, потянул канаты и мост упал, а сам он перешел к персам. И многие из войска ромеев погибли в тот день, войска же персидские вернулись с великой победой и с ними Вард Патрик[143].

Вернулся Вард Патрик в страну Васпуракан и вступил в свой дворец, который находился около моря Рштуни, что зовется Махареш[144]. По прошествии скольких-то дней, увидел он сон страшный, будто очутился он в море крови, а привязанное к ногам тяжелое железо тянет его вниз, в пропасть, и близок он уже к тому, чтобы утонуть. Проснувшись, он ужаснулся и так страшно закричал, что все привратники перепугались. Как только наступило утро, призвал он епископа, имя которого было Григориос. И, когда он пришел, пал перед ним [на колени] Вард, заплакал и сказал: «Отец, я видел гибель свою, ибо знаю, что совершил много неправедного и пролил безмерно много крови из дома ромеев. И вот, увидел я своими глазами сон о море, будто около нас было море крови, и себя в нем с ногами, связанными железными оковами, и уже близок был, чтобы утонуть, но внезапно проснулся. Теперь я в ужасе и не могу ни уснуть, ни даже глазом моргнуть».

«О, Вард, — [говорит Григориос], — ты [муж] ратный и доброго имени, почему совершил ты такое великое зло и предательство, какого никто из людей не совершал? И разве тебе кажется малым то количество крови, что ты так бесстрашно пролил?».

Отвечает Вард Патрик: «Истинны речи твои, ибо я [и сам] знаю неправедность того, что совершил, в особенности после того, как увидел сон, ибо ужасаюсь я и дрожу; как мне теперь искупить [совершенное] мною зло?» Говорит епископ: «Пошли [человека] и позови отшельника, что живет на горе, которая зовется Артос»[145]. Отправил он [человека] и призвал мужа святого и, выйдя к нему навстречу, пал к ногам его и заплакал. А он (отшельник) говорит: «Не плачь, в воле бога тебя спасти и возместишь ты долг свой, ибо пожелал господь-бог милосердием сохранить тебя, показал тебе явно гибель твою, [пока ты] еще во плети, и пригвоздил тебя страхом пред ним. Трудись и не медли освободить себя от обильно пролитой крови [людей], ибо ты стал причиной их гибели». И говорит Вард Патрик отшельнику: «Скажи мне божий святой, каким образом [смыть] мне свое бесчестие, с радостью я искуплю свое прегрешение». Ответил муж божий: «Говорю тебе, Патрик, нет у тебя [иного] средства избавиться от этого кровавого пятна, кроме лишь крови Христа. Быть может освободит он тебя от этого чудовищного твоего греха».

Отвечает Патрик блаженному мужу, имя которого было Симеон; «Скажи мне теперь, каким способом сделать то, о чем говоришь?». Отвечает отшельник: «О Патрик, страна Васпуракан, как видишь, благоустроена, и есть у тебя много сокровищ, построй столько церквей, сколько пожелаешь, дабы служили в них службу о твоих грехах и тогда избавишься ты от того безмерного количества крови невинных людей, что пролито тобой». Отвечает Патрик: «Ежели этим жив буду, построю много церквей. Но скажи мне божий святой, во имя кого будут эти церкви мои, что я построю?». И отвечает тот: «Послушай сынок! Первою ради спасения рода людского пролилась кровь Христа, а вслед за ним архидиакона и первомученика Христова, святого Степаноса. Построй во имя его церкви по разным областям, крепостям и селам, чтобы неуклонно служили там литургию».

Посчитал он крепости и села [и получилась] тысяча населенных мест и заложил он начало основанию церквей. И говорит он блаженному мужу: «Как было бы хорошо, если бы имел часть от мощей св. Степаноса и ею благословил церкви, которые хочу построить». Отвечает отшельник Симеон: «О Патрик, ты начни строить церкви, а я отправлюсь в Иерусалим, быть может смилостивиться щедродарующий Бог, споспешествует и даст нам какую-нибудь часть от мощей святого Степаноса».

В тот же час собрался в путь отшельник Симеон и пошел в город Иерусалим. Пошел он к часовне св. Степаноса и три года прослужил ему. И вот, провидением Божьим служителем при мощах святого мученика Христова Степаноса оказался некий человек. И говорит [ему св. Степанос]: «За труды мужа сего, который подвизается, дай ему часть от костей моих и отпусти его, чтобы пошел, ибо много церквей строят во имя мое в стране Армянской». Он же, проснувшись, позвал блаженного мужа Симеона и говорит: «Скажи мне, брат, откуда ты?». Отвечает тот: «Из далекой страны Армянской». Спрашивает тот [служитель]: «Скажи мне правду: ты ради души подвижничаешь, либо ради какого-нибудь обета». Отвечает отшельник: «Я [здесь] нахожусь и молюсь из-за своих прегрешений». И говорит церковный сторож святому отшельнику[146]. «Не обманывай, брат, нынешней ночью сообщил мне святой мученик Христа о цели подвижничания твоего; и говорил святой мученик Христа о тебе, что, мол, мужу сему, что изнуряет себя, дай часть от мощей моих, ибо много церквей построили они во имя мое в стране Армянской». Пораженный отшельник говорит: «Прав ты, ради этого подвижничаю». А тот дав ему часть от святых мощей, отпустил его и написал Патрику, все, что увидел он в видении.

Меж тем муж божий Симеон, вернувшись, взял мощи святого мученика, освятил все церкви и 40 дней постился из-за видения. И много епископов и священников бдели. И в то время, как они бдели, увидел Патрик то же видение, что видел в первый раз: будто находится он в море крови, увидел и 1000 священников по числу церквей, будто держали его за обе руки, а отшельник Симеон разрубил цепи на его ногах и погрузил их в глубины моря, и взлетев подобно орлу, достигли родника, что находится у дверей и, зачерпнув воды, смыли кровь, что была на теле [его], и облачили его в белые одежды и возложили на голову его венец славы.

Проснулся Патрик среди ночи, призвал епископа Григориса и блаженного мужа Симеона и рассказал им, что видел. Они же воздали хвалу человеколюбивому богу. Тогда раздал он сокровища нищим и пока был жив, носил под одеждой своей маленькую власяницу по локти и до самой смерти его никто не знал об этом.