История животных

ГЛАВА I

(1) Нравы животных[401] менее значительных и живущих сравнительно короткое время не столь очевидны для наших чувств, животных долголетних — более ясны. Ибо [они], кажется, обладают известной природной способностью к каждому из душевных свойств: к рассудительности и простоте, мужеству и трусости, кротости и свирепости, и прочим подобным свойствам. Некоторые причастны одновременно способности учиться и обучать, одни друг от друга, другие от людей, именно те, которые обладают слухом и не только различают звуки, но и знаки[402].

(2) Во всех родах, где имеются самка и самец, природа почти одинаково определила нрав самок по сравнению с самцами. Это особенно ясно выступает у людей и живородящих четвероногих, обладающих значительными размерами. А именно, нрав самок всегда мягче, приручаются они скорее, скорее привыкают и более способны к обучению; так, например, и у лаконских собак самки благороднее самцов.

(3) В роде молосских собак охотничьи ничем не отличаются от других, но собаки стерегущие отличаются и своей величиной, и мужеством, проявляемым по отношению к диким зверям. Потомство от обоих, то есть от собак молосского происхождения и от лаконских отличается своим мужеством и трудолюбием[403]. Все самки более робки, чем самцы, исключая медведя и пар да; у них самка, по-видимому, храбра.

(4) В прочих родах самки послушнее, хитрее, не так просты, проворнее, заботливее в выкармливании детей, самцы, наоборот, горячее, более дики и просты, менее коварны.

(5) Следы этих нравов имеются, так сказать, у всех, но в более ясной форме у животных с более [выраженными] нравами и в особенности у человека: они имеют более совершенную природу, а потому и эти свойства выступают у них яснее.

(6) Поэтому женщина сострадательнее мужчины, слезливее, кроме того, завистливее, ворчливее, больше любит браниться и сплетничать. Женщина печальнее мужчины и легче теряет надежду, бесстыднее и лживее, легче обманывает и памятливее; спит же менее крепко; медлительна и вообще более неподвижна, чем мужчина, пищи потребляет меньше. Самец же, как было сказано, более готов к помощи и храбрее самки; ведь даже у мягкотелых, если сепия-самка поражена трезубцем, самец помогает самке, самка же при ранении самца убегает.

(7) Войну друг с другом ведут животные, которые населяют одни и те же места и добывают средства к жизни из одного и того же источника. Если пища встречается редко, сражаются друг с другом даже животные одного рода, как, по рассказам, тюлени дерутся друг с другом из-за одного и того же места, самец с самцом и самка с самкой, пока один не убьет или не прогонит другого; то же делают и все их детеныши.

(8) Пожирающим сырое мясо враждебны все, и они всем прочим, так как пищей им служат животные; откуда предсказатели заимствуют диедрии и синедрии, считая первых враждебными, вторых же — мирно настроенными друг к другу. Кажется, что если, бы было обилие пищи, животные, которые теперь боятся людей и дичатся, относились бы к ним мирным образом, и друг к другу также[404].

(9) Это показывает забота о животных в Египте: вследствие наличия пищи и отсутствия нужды живут совместно даже самые дикие животные; получая пользу, они становятся ручными, как в некоторых местах крокодилы приручаются жрецами благодаря заботе об их пище. То же самое можно наблюдать и в других странах, в разных частях их.

(10) Во вражде находятся орел и дракон, так как орел питается змеями. Также ихневмон и фаланга, ибо ихневмон охотится за фалангами. Из птиц враждуют пойкилиды и жаворонок, дятел и хлорей, так как они поедают яйца друг друга.

Также ворона и сова: первая благодаря тому, что сова плохо видит днем, в полдень похищает ее яйца и поедает, а сова поедает яйца вороны ночью; одна сильнее днем, другая ночью.

(11) Далее, враждебны сова и орхил, так как и эта птица поедает яйца совы. Днем и прочие птички летают вокруг совы, — как говорят, удивляются, — и, подлетая, щиплют ее; поэтому птицеловы при помощи ее ловят разнообразных птичек.

(12) Враждебны так называемый королек, ласка и ворона, потому что они поедают яйца и птенцов королька. Горлица и малиновка, потому что и место пастьбы, и образ жизни одни и те же. Зеленый дрозд и либий, коршун и ворон, так как коршун отнимает у ворона то, что у него есть, благодаря тому, что когти и крылья у него крепче; таким образом, пища и этих животных делает врагами.

(13) Далее, враждебны друг другу живущие от моря, например, брент, чайка и гарпа. Враждуют сарыч, жаба и змея, так как сарыч их пожирает. Горлица и хлорей, ибо хлорей убивает горлицу, так же, как ворона — так называемого типана. Калариса пожирают сипуха и другие птицы с кривыми когтями, отсюда война между ними.

(14) Война и у геккона с пауком, так как геккон пожирает пауков. Война у дятла с цаплей, так как он пожирает яйца и птенцов цапли. У коноплянки с ослом война, вследствие того, что осел, проходя через кусты, чешет о шипы свои болячки; делая это и притом громко крича, он сбрасывает яйца и птенцов, — испугавшись, они выпадают; коноплянка же [мстит за] причиненный вред тем, что, налетая, клюет его раны.

(15) Волк враждебен ослу, быку и лисице: он ест сырое мясо и нападает на быков, ослов и лисицу. По той же причине враждебны лисица и кирк: будучи птицей с кривыми когтями и питаясь сырым мясом, кирк нападает и клювом наносит раны. Ворон враждебен быку и ослу, потому что, налетая, он бьет их и выклевывает у них глаза.

(16) Воюет орел с цаплей: будучи хищным, орел нападает, а цапля, защищаясь, гибнет. Кобчик враждебен коршуну-ягнятнику; крекс — неясыти, черному дрозду и иволге (о которой иные рассказывают басню, будто она произошла из зажженного костра[405]) так как крекс наносит вред им и их детям.

(17) Поползень и ржанка враждуют с орлом: поползень разбивает яйца орла, а орел и по этой причине, и потому, что будучи хищным, враждует со всеми.

(18) Овсянка враждует с конем, ибо конь изгоняет ее с пастбища, а овсянка питается травой; у нее белое пятно на глазу, и она видит плохо, но подражает голосу коня, устрашает его, налетая на него, и прогоняет. Когда же конь поймает ее, то убивает. Овсянка живет у рек и болот, имеет красивую окраску и питается хорошо. Галке враждебен осел, так как она спит в его яслях и мешает ему есть, залезая в ноздри.

(19) Цапель существует три рода: серая, белая и так называемая звездчатая. Из них серая с трудом откладывает яйца и спаривается; [при этом] она кричит, и из глаз ее, как рассказывают, выходит кровь; рождает она плохо и болезненно. Враждует она с теми животными, которые причиняют ей вред: с орлом (он похищает ее), с лисицей (уничтожает ее ночью), с жаворонком (ворует ее яйца).

(20) Змея враждебна ласке и свинье: ласке, когда обе они находятся в одном доме, так как они живут одним и тем же[406]; а свинья поедает змей. Кобчик враждебен лисице: он бьет ее, клюет и убивает [ее] детей, будучи [птицей] с кривыми когтями.

(21) Ворон же и лисица друзья друг другу: он враждует с кобчиком, а поэтому помогает лисице, когда ее бьют. Коршун-ягнятник и кобчик враждуют друг с другом: оба ведь они с кривыми когтями. Сражаются с орлом коршун-ягнятник и лебедь, лебедь часто побеждает; больше всех птиц также лебеди убивают друг друга.

(22) Есть среди животных такие, которые постоянно враждуют друг с другом, другие же, как человек, когда случится. Осел и акантиды враги: они питаются акантом, а осел поедает акант, пока он нежен. Также овсянки и акантиды, и коноплянки; говорят, что кровь овсянки и коноплянки не смешивается друг с другом. Ворона и цапля друзья, также схойнион и жаворонок, лаэд и зеленый дятел, ибо зеленый дятел живет около рек и кустов, лаэд — в скалах и на горах и привязывается к своему обиталищу, где бы ни жил.

(23) Пифинга, гарпа и коршун друзья, также лисица и змея (оба они пещерные жители), черный дрозд и горлица. Враждуют друг с другом лев и тос: будучи хищными, они питаются одним и тем же.

(24) Ожесточенно сражаются друг с другом и слоны, и бьют друг друга клыками; побежденный с трудом покоряется и не выносит голоса победителя. По храбрости слоны отличаются друг от друга удивительным образом. Индусы пользуются слонами для целей войны, самками так же, как самцами; бывают, однако, самки и много меньше по величине и более робкие. Стены валит слон, ударяя большими зубами, пальмы — лбом, пока не наклонит, затем, всходя на них ногами, повергает на землю.

(25) Охотятся на слонов таким образом: севши на ручных и храбрых слонов, преследуют других, и, когда захватят их, приказывают своим слонам бить их, пока те не ослабеют. Тогда вожак, вскочив на слона, направляет его серпом; скоро после этого он приручается и становится послушным. Все слоны смирны, пока на них сидит вожак, когда же сойдет, одни смирны, другие нет; у рассвирепевших связывают передние ноги цепями, чтобы успокоить. Охотятся и на больших слонов, и на слонят. Итак, дружба и вражда у всех этих животных происходит в результате [сходств и различий] в пище и образе жизни.

ГЛАВА II

(26) Из рыб дружественны друг другу те, которые собираются в стаи, не собирающиеся — враждебны. Собираются рыбы во время нереста, некоторые же после того, как отродили. В общем, стайны следующие: тунцовые, майниды, бычки, боки, савры, “воронята”, зубатки, триглы, сфирены, антии, элегины, атерины, саргины, морские иглы, каракатицы, иулиды, пеламиды, скомбры, колии.[407]

(27) Из них некоторые не только стайны, но и парны; остальные все соединяются попарно, стаи же образуются только в известные периоды, как было сказано, во время нереста или порождения.

(28) Морской волк и кефаль, будучи злейшими врагами, в известные времена соединяются друг с другом; ведь в стаи соединяются не только рыбы одного рода, но и те, у которых одно и то же или сходное пастбище, если только оно является обильным. Кефали и морские угри живут, нередко лишившись хвоста до места выхода экскрементов; кефаль объедают морской волк, угри, мурена. Войну ведут более сильные против слабейших: пожирает ведь более сильный. Так [обстоит с] морскими животными.

ГЛАВА III

(29) В отношении нравов животные, как сказано раньше, различаются по трусости, кротости, мужеству, прирученности, уму и его отсутствию. Овцы, как говорится, по нраву своему просты и глупы; из всех четвероногих овцы самые дурные: они тащатся в пустое место без причины, зимой часто выходят наружу и, застигнутые метелью, если пастух их не погонит, не хотят уходить, а остаются и погибают, если только пастухи не пошлют баранов, тогда они следуют за ними.

(30) Козы же, если взять одну из них за тонкую, как острие, верхушку бороды, то остальные останавливаются как завороженные, смотря на нее. Ложатся овцы в более холодном месте, чем козы, ибо козы больше отдыхают и подходят к людям; холод переносят козы хуже овец. Пастухи приучают овец оберегаться, когда они засвистят, ибо, если во время грозы овца останется, а не прибежит, в случае беременности она выкидывает. Поэтому, когда свистят, они бегут домой в силу привычки.

(31) Погибают и быки от диких зверей, когда, отбившись от стада, начинают блуждать. Ложатся овцы и козы вместе по родству; когда солнце клонится к закату, рассказывают пастухи, козы ложатся, не смотря больше друг на друга, а отвернувшись.

ГЛАВА IV

(32) Коровы пасутся вместе сообществами и по привычке, и, если одна уклонится в сторону, другие следуют за ней, поэтому пастухи, если и не найдут одной, сейчас же ищут всех. Кобылы, пасущиеся вместе, когда одна из них погибает, выкармливают ее жеребят. И вообще, кажется, лошадиный род по природе склонен к любви. Доказывает это тот факт, что бесплодные кобылы, отнимая у матерей жеребят, сами ходят за ними, но, вследствие неимения молока, губят их.

ГЛАВА V

(33) Из диких животных самка оленя в особенности кажется благоразумной и тем, что рождает около дорог (так как животные из-за людей не приходят туда), и тем, что, когда родит, прежде всего съедает хорион. Самки устремляются также к [растению] сесели и, поевши его, снова возвращаются к детям. Далее, они водят детей в стойла, приучая, куда надо бежать; это обрывистая скала, имеющая один выход: пребывание там, говорят, уже есть защита.

(34) Кроме того, самец, когда потолстеет (он становится очень жирным во время созревания плодов), нигде не показывается, но уходит в другое место, так как вследствие толщины его легко поймать. И рога он сбрасывает в трудно проходимых и трудно находимых местах, — откуда и поговорка: “Там, где олень рога сбрасывает”, — как если бы они охраняли от взоров сложенное оружие. Рассказывают, что [сброшенного] левого рога никто никогда не видел: олень запрятывает его, так как он содержит в себе какое-то лечебное средство.

(35) Годовалые олени не имеют рогов, кроме какого-то начатка, как бы ради обозначения; он короткий и волосатый. Двухлетки порождают сначала прямые рога, как деревянные колки, поэтому их и называют колками; на третий год — двураздельные, на четвертый — более ветвистые, и таким образом все время прибавляют до шести лет. С этого года они растут все время, оставаясь в том же виде, так что нельзя уже более определить возраст по рогам.

(36) Однако стариков узнают больше всего по двум признакам. У одних совсем нет зубов, у других немного, и, кроме того, защитного оружия они уже не порождают; защитным оружием в данном случае называют выдающиеся вперед отростки рогов, которыми они защищаются; их старые олени не имеют, но рост рогов идет у них в прямом направлении.

(37) Рога они сбрасывают каждый год, в месяце таргелионе[408]. Когда они сбрасывают их, они прячутся днем, как было сказано; прячутся в густых кустах, опасаясь мух; пасутся в это время ночью, пока не отрастут рога.

(38) Возникают рога сначала как будто в коже и становятся волосатыми, когда же вырастут, то выставляются на солнце, чтобы рог созрел и высох. Когда же они не болят больше при чесании их о дерево, тогда олени оставляют эти места, так как, имея чем защищаться, исполняются отвагой. Пойман был олень ахаин[409], у которого на рогах был приросший плющ, густой и зеленый, как будто он прирос к нежным еще рогам, как к зеленому дереву.

(39) Когда олени бывают укушены фалангами или чем-нибудь подобным, они собирают крабов и едят их; по-видимому, и для человека полезно пить [содержащуюся в них жидкость], только это противно. Самки оленей, после родов сейчас же съедают хорион и его нельзя взять, так как они схватывают его прежде, чем он упадет на землю; по-видимому, он является лечебным средством.

(40) Оленихи, когда за ними охотятся, ловятся на свист и пение, зачаровываясь от удовольствия. Охотников двое: один на виду поет или свищет, другой захватывает сзади, когда первый укажет время. Если у неё уши стоят прямо, она слышит хорошо, и ее нельзя обмануть, если же они опущены, [шум] от нее ускользает.

(41) Медведицы, когда убегают, толкают вперед медвежат и, захватив, несут их, когда же идут за ними по следам, они влезают на деревья. Выходя из берлоги, прежде всего они едят арон, как было сказано раньше, и жуют деревья, как будто у них прорезаются зубы.

(42) Иногда и другие четвероногие действуют благоразумно для своего спасения, как, по рассказам, дикие козы на Крите, будучи ранены, отыскивают ясенец: это [средство] считается изгоняющим из тела наконечники стрел[410]. И собаки, когда болеют чем-нибудь, вызывают рвоту, поедая какую-то траву.

(43) Пард, когда съест ядовитое [растение] пардальянхес, отыскивает экскременты человека, так как они помогают; губит эта трава и львов. Поэтому охотники подвешивают в каком-нибудь деревянном сосуде экскременты, когда [знают, что] зверь находится неподалеку, прыгая здесь в надежде достать их, пард погибает[411]. Рассказывают также, что пард, зная, что запах его приятен зверям, охотится, скрывая себя: он подходит близко и схватывает таким образом даже оленей.

(44) Ихневмон, живущий в Египте, когда увидит змею, называемую аспидом, нападает на нее не прежде, чем созовет других помощников. Против ударов и укусов они обмазывают себя грязью: именно, намочившись сначала в воде, они катаются по земле.

(45) Когда крокодилы лежат с открытой пастью, ржанки, влетая в нее, чистят ему зубы и сами получают пищу; крокодил чувствует, что ему приносят пользу, и не причиняет ржанке вреда, но когда захочет, чтобы она ушла, двигает шею, чтобы не прикусить[412].

(46) Черепаха, когда пожрет гадюку, ест ясенец, это наблюдали не раз. Один [человек] заметил, как [черепаха] часто делает это и, когда пощиплет ясенец, снова отправляется к гадюке. [Тогда этот человек] вырвал ясенец; после этого черепаха издохла[413].

(47) А ласка, когда сражается со змеей, наедается руты, так как запах ее ненавистен змеям. Дракон, когда питается плодами, высасывает сок горькой травы; видели, как он это делает. Собаки, когда страдают глистами, едят стебли пшеницы.

(48) Аисты и другие птицы, когда в результате сражений у них появляются раны, прикладывают ясенец[414]. Многие видели, что хорек, когда сражается со змеями, схватывает змей за шею[415]. И ласка, как кажется, умно расправляется с птицами: она их режет, как волки овец. Ласка сражается и со змеями, особенно с ловящими мышей, вследствие того, что и она охотится на этих животных.

(49) Относительно чувств ежей во многих местах приходилось наблюдать, что, при перемене северных ветров на южные, живущие на земле меняют свои логовища, те же, которые воспитываются в домах, направляются к стенам[416], так что в Византии, рассказывают, один человек делал предсказания [погоды] на основании понимания того, что делал еж.

(50) Хорек, величиной с мелитского щенка[417] из небольших; по мохнатости, виду, белому животу и злому нраву похож на ласку; он легко приручается, но портит ульи, так как лакомится медом. Хорек поедает птиц, так же, как кошки. Половой член у него, как было сказано, костяной и считается средством против странгурии. Его дают в наскобленном виде[418].

ГЛАВА VII

(51) Вообще, относительно образа жизни можно усмотреть у других животных много подражаний человеческой жизни, и скорее у малых или небольших видна точность ума, например, прежде всего у птиц — устройство ласточкиного гнезда. Ибо в укладывании соломинок на грязь ласточка сохраняет один и тот же порядок: она переплетает с прутиками грязь и, если не хватает грязи, смочив себя, катается крыльями в пыли.

(52) Далее, она делает из соломы ложе, как люди, укладывая сначала твердые соломинки и соблюдая соответствие в величине. О кормлении детей заботятся оба родителя; они дают каждому, наблюдая по какой-то привычке, кто получил раньше, чтобы не взял два раза. И экскременты сначала они выбрасывают сами, затем учат птенцов, когда [те] вырастут выбрасывать, поворачиваясь наружу.

(53) Относительно голубей имеются другие факты, относящиеся к тому же предмету: они не спариваются с многими и не прерывают союза, разве только становятся вдовыми. Далее, во время кладки яиц заботливость самца и его сострадание удивительны: если самка ослабеет вследствие откладывания яиц и будет медлить с входом в гнездо, он бьет ее и принуждает войти.

(54) Когда появятся птенцы, то, нажевав возможно более соленой земли, самец вплевывает ее птенцам, раскрывая у них рты, и таким образом подготовляет к приему пищи. Когда же птенцы подросли настолько, что им можно выходить из гнезда, самец снова [начинает] спариваться. В большинстве случаев они таким образом, [как сказано], любят друг друга, но иногда самки, имеющие самцов, спариваются с другими.

(55) Животное это воинственно; они беспокоят друг друга и врываются друг к другу в гнезда, правда, редко, ибо, если на дальнем расстоянии голубь уступает, то около своего гнезда сражается до последних сил. Особенность голубей, свойственная, по-видимому, и вяхирям и горлицам, не откидывать шеи, когда они пьют, если они недостаточно выпили.

(56) И горлица, и полевой голубь имеют по одному самцу и другого не принимают. Насиживают оба, и самец, и самка; но отличить самку от самца не легко, кроме как по внутренностям. Вяхири живут долгое время: видали голубей и двадцати пяти, и тридцати лет, некоторые живут даже сорок лет. Когда они стареют, у них вырастают когти, но водящие обрезают их, ничто другое в старости у них заметным образом не повреждается.

(57) Горлицы и голуби, будучи ослеплены [птицеловами, которые используют] их как приманку, живут до восьми лет. Куропатки также [долговечны, они] живут около пятнадцати лет. Гнезда вьют и вяхири, и горлицы всегда в одних и тех же местах. Вообще самцы долговечнее самок, но в этом роде самцы умирают раньше самок, как утверждают некоторые, на основании свидетельства голубеводов, держащих голубей дома.

(58) Говорят некоторые, что и самцы воробьев живут только год, приводя в доказательство то обстоятельство, что весной не появляются сразу воробьи, имеющие черное пятно около бороды, а позднее они его получают, как если бы никто из прошлогодних самцов не остался в живых. Самки же воробьев долговечнее: их ловят еще молодыми, и узнаются они по затвердению около клювов. Горлицы проводят лето в холодных, а зиму в теплых странах, вьюрки же лето — в теплых, зиму — в холодных.

ГЛАВА VIII

(59) Тяжелые птицы не вьют гнезд (оно им бесполезно, так как они плохо летают), например, перепела, куропатки и другие им подобные птицы, но сделав себе на ровном месте в пыли площадку (ни в каком другом месте они не несутся) и покрыв ее каким-нибудь колючим материалом для защиты от ястребов и орлов, там откладывают яйца и насиживают их. Затем [родители] вылупившихся птенцов сейчас же уводят, так как, не летая, не могут доставлять им пищу.

(60) Отдыхают и перепела, и куропатки так же, как куры, собравши под себя птенцов. Несутся и откладывают яйца не в одном и том же месте, чтобы вследствие продолжительного пребывания кто-нибудь не заметил этого места. Когда же кто-нибудь, найдя гнездо, станет ловить их, куропатка начинает кататься перед ловцом, как будто ее схватывают, и привлекает ловца к себе, пока все птенцы не убегут; после этого, взлетев сама, снова их созывает.

(61) Откладывает куропатка не меньше десяти яиц, часто даже шестнадцать; как было уже сказано, птица эта злонравная и хитрая. Самцы весной отделяются от стаи с песнями и битвами попарно с самкой, которую каждый возьмет. Вследствие своего сладострастия самцы, чтобы самка не насиживала, катают и разбивают яйца, если найдут их; самка же обороняется и, убежав от самца, откладывает яйца, а часто вследствие потребности родить, выбрасывает их где придется в присутствии самца и, чтобы все они сохранились, не подходит к ним.

(62) И если она будет замечена человеком, то так же, как от птенцов, уводит его от яиц, появляясь под ногами человека, пока не отведет его. В то время как самка, убежав, насиживает яйца, самцы кричат и, сойдясь вместе, сражаются; таких самцов называют вдовыми. Побежденный в битве следует за победителем и покрывается только им одним. Если же кто-нибудь будет побежден вторым или каким-нибудь иным, то покрывается им тайно. Происходит это не всегда, но в известное время года, так же и с перепелами.

(63) Иногда происходит это и с петухами: именно, в храмах, где они содержатся без самок, пожертвованного петуха все остальные по порядку покрывают. И ручные куропатки покрывают диких, бьют их и обижают.

(64) На охотничью куропатку наскакивает вожак диких куропаток с пением как сражающийся; когда его возьмут в садок, снова выступает другой с таким же пением. Они делают это, если для ловли служит самец. Если же ловит самка поющая и вожак вторит ей, другие, собравшись, бьют его и отгоняют от самки за то, что он подходит к ней, а не она к ним; он же вследствие этого часто подходит к ней молча, чтобы другой кто-нибудь, услышав голос, не пришел сражаться с ним. Но иногда, говорят опытные люди, самец, подойдя к самке, заставляет ее молчать, чтобы, если самцы ее услышат, не быть вынужденным сражаться с ними. Куропатка не только поет, но и трещит и издает другие звуки.

(65) Часто самка, сидящая на яйцах, встает, когда почует, что к охотничьей самке приближается самец, и, начиная со своей стороны петь, остается на месте, чтобы быть покрытой и тем отвлечь самца от охотничьей самки. Куропатки и перепела настолько сильно стремятся к спариванию, что нападают на охотников и садятся им на голову.

(66) Относительно спаривания, охоты и прочей хитрости нрава куропаток и перепелов дело обстоит указанным образом. Гнездятся, как было сказано, куропатки, перепела и некоторые другие из пернатых на земле. Кроме того, из птиц подобного рода жаворонок, вальдшнеп и перепел не сидят на деревьях, а только на земле.

ГЛАВА IX

(67) Дятел не сидит на земле; он долбит дубы ради червей и муравьев, чтобы они вышли, а когда они выйдут, собирает их языком; язык у него широкий и большой. По деревьям он ходит быстро всяческим образом, и спиной вниз, как гекконы. Когти у него устроены лучше, чем у галок для безопасного сидения на деревьях; вонзая их, он передвигается.

(68) Один род дятлов меньше черного дрозда и имеет небольшие красноватые пятна, другой род больше черного дрозда, третий же немного меньше курицы. Гнезда вьет на деревьях, как было сказано, в том числе и на маслинах.

(69) Питается муравьями и червяками из деревьев. Охотясь за червями, он так сильно дырявит деревья, что, как говорят, они валятся. И даже один ручной дятел, положив миндальный орех в щель дерева, чтобы, будучи укреплен, он оставался на месте во время удара, с третьего удара расколол его и съел зерно.

ГЛАВА Χ

(70) Много разумного встречается и у журавлей: они выселяются в отдаленные места и летят высоко, чтобы смотреть вдаль, и, когда увидят облака и непогоду, слетают вниз и отдыхают. Кроме того, у них есть вожак и, по краям [стаи, птицы], подающие сигнал свистом, чтобы голос их был слышен. Когда же они отдыхают, то все остальные спят, положив голову под крыло, на каждой ноге поочередно, а вожак с открытой головой смотрит вперед, и, когда заметит что-нибудь, извещает криком.

(71) Пеликаны, живущие у рек, глотают большие и гладкие раковины; когда же они сварятся в месте, находящемся перед желудком, извергают их, чтобы выбрать мясо из раскрытых раковин и съесть его[419].

ГЛАВА XI

(72) У диких птиц их жилища сооружены для удобства их жизни и для сохранения их детей; среди них есть любящие и заботящиеся о детях и наоборот, есть искусные в деле устроения жизни и менее искусные. Одни делают жилища в ущельях, пещерах и скалах, например, так называемый зуек[420]. Этот зуек противен и по окраске, и по голосу, появляется только ночью, а днем скрывается.

(73) В расщелинах делает гнезда и ястреб; будучи хищным, он, однако, не ест сердце птиц, которыми овладеет: это некоторые наблюдали на куропатке и дрозде, другие — на других. И способы охоты меняются, ибо летом они схватывают добычу иначе.

(74) Некоторые утверждают, что никто не видал ни птенца, ни гнезда грифа, и поэтому Геродор, отец софиста Брисона, говорит, что они из какой-то другой возвышенности земли, приводя в доказательство и то, что они появляются сразу в большом числе, а откуда — никому не известно[421]. [Настоящая же] причина этого заключается в том, что они размножаются на недоступных скалах; кроме того, птица эта встречается в немногих местах. Она сносит одно яйцо, самое большее — два.

(75) Некоторые птицы живут в горах и в лесу, например, удод и брент, последняя птица хорошо живет и поет. Ржанка живет в кустах и пещерах, она трудно ловится и постоянно убегает, по нраву слабая, легко достает себе пищу, ловка; ее называют старцем и царем, поэтому, говорят, и орел с ней воюет.

(76) Некоторые птицы живут у моря, например, кинкл; нрава кинкл хитрого и трудно уловим; если же его поймать, становится самым ручным; бывает он и увечным: не владеет задними частями тела. Около моря, рек и озер живут все веслоногие, так как природа их требует соответственного места[422].

(77) Также из расщепленноногих многие обитают около воды и болот, например, овсянка около рек; она имеет красивую окраску и неприхотлива. Нырок живет около моря; когда он ныряет в глубину, то остается там не меньшее время, чем во сколько можно пройти плетр[423]; птица эта — меньше ястреба.

(78) Лебеди также принадлежат к веслоногим и проживают около озер и болот; они хорошей жизни, хороших нравов, заботятся о детях и достигают глубокой старости. Защищаясь, они побеждают орла, если он начнет сражение, сами же не начинают; они способны петь, и поют в особенности при своей кончине: они улетают в море, и некоторые люди, плывя около Ливии, встречали в море многих лебедей, поющих жалобным голосом, и среди них видели несколько умирающих.

(79) Ночной ястреб редко показывается (он живет в горах); он черного цвета, величиной с ястреба, называемого голубятником, по фигуре длинный и тощий. Ионийцы называют его киминдой, о чем упоминает и Гомер в “Илиаде”: среди богов она “слывет халкидой, у смертных киминдой”[424].

(80) Гибриду и птинкса некоторые считают одной и той же птицей; последний днем не показывается, потому что видит плохо, по ночам же охотится, как орлы, и он так ожесточенно сражается с орлом, что нередко оба живыми попадают в руки пастухов. [Самка птинкса] откладывает два яйца; гнездится [гггинкс] также в скалах и пещерах.

(81) И журавли сражаются друг с другом так сильно, что их захватывают во время битвы, так как они не покидают места. Журавль откладывает два яйца.

Сорока изменяет свой голос на многие лады (каждый, так сказать, день издает другие звуки); откладывает около девяти яиц, гнездо вьет на деревьях из волос и шерсти; когда недостает желудей, она прячет их, делая запасы.

(82) Относительно аистов, у многих авторов встречаются рассказы, будто старые в свою очередь выкармливаются детьми; некоторые же утверждают, что и меропсы делают то же самое, и выкармливаются потомством не только стареющие, но и дети сейчас же, как только будут способны, кормят отца и мать, а те остаются дома. Оперение этой птицы таково: снизу оно желтое, сверху, как у зимородка, синее, концы крыльев красные. Порождает шесть или семь птенцов в начале осени в обрывистых мягких берегах, причем проникает вглубь даже на четыре локтя.

(83) Зеленушка, называемая так из-за желто-зеленой окраски нижней части, величиной с жаворонка, откладывает четыре или пять яиц, гнездо строит из окопника, вырывая часть около корня, подстилку набрасывает из волос и шерсти; совершенно то же самое делают и черный дрозд, и сорока, и внутреннюю часть гнезда делают из того же материала.

(84) Искусно сделано также гнездо акантиллиды: оно оплетено как льняной шар, имеющий небольшой вход. Говорят, что существует “коричная” птица, люди из тех мест[425], и что эта именно птица приносит откуда-то так называемую корицу и делает из нее гнездо; гнездится же она на [вершинах] высоких деревьев и на их ветвях. Но туземцы, прикрепив к стрелам свинец и стреляя, сбрасывают гнездо вниз и таким образом собирают из кучи корицу.

ГЛАВА XIV

(85) Зимородок [размером] чуть больше воробья, окраску имеет синюю, темно-желтую и слегка пурпурную; так окрашено вперемежку все тело, и крылья, и шея, а не то, чтобы каждый цвет был расположен отдельно. А клюв желтоватый, длинный и тонкий.

(86) Таков его вид; гнездо же немного (но не по окраске) схоже с морскими шарами и так называемой соленой пеной[426]; цвет у них рыжеватый, форма похожа на кровососные банки с длинной шеей; по величине они больше самой большой губки; бывают и больше, и меньше. Они покрыты и состоят из твердого вещества с большим количеством пустот. От удара острым железным инструментом гнездо не легко разрушается, но, если одновременно с ударом давить его руками, оно быстро раздавливается, как соленая пена.

(87) Отверстие его узко настолько, чтобы войти малой птице, так что, если оно опрокинется, морская вода не войдет в него; внутри имеет углубления наподобие губки. Неизвестно, из чего сделано гнездо, кажется, скорее всего из шипов [рыбы] морской иглы, ибо птица эта питается рыбой. Поднимается она и по рекам. Откладывает, самое большее, пять яиц; размножается в течение всей жизни, начиная с четырех месяцев.

ГЛАВА XV

(88) Удод делает гнездо чаще всего из человеческих испражнений; форму его изменяет летом и зимой, как большинство и других диких птиц. Синица, как говорят, откладывает множество яиц; некоторые утверждают, что и так называемый черноголов откладывает самое большое число яиц после ливийского страуса: видели семнадцать, однако он откладывает и больше двадцати, всегда будто бы нечетное число. Гнездится и эта птица на деревьях и питается червями. Особенность этой птицы наряду с соловьем составляет отсутствие на языке острого конца.

(89) Коноплянка неприхотлива и многочадна, на ноги же хрома. Иволга способна к учению и искусна в устройстве жизни, но плохо летает и имеет дурную окраску.

(90) Элея, как и некоторые другие птицы, хорошо приспособлена к жизни и сидит летом в подветренном месте или в тени, зимой же — на солнце в закрытом месте, в камышах у болот; размеры ее невелики, но голос она имеет приятный. И так называемая болтушка голос имеет приятный, окраску красивую, хорошо устраивает жизнь и привлекательна на вид. Птица эта, по-видимому, чужеземная; она редко показывается в местах, [лежащих] за пределами ее [обычного] обитания.

ГЛАВА XVII

(91) Крекс нрава воинственного, по разуму искусен в устройстве жизни; в других отношениях несчастливая птица. Так называемый поползень воинственного нрава, в отношении разума изобретателен, любит порядок и устраивает себе хорошую жизнь; его считают волшебником вследствие его многознания. Птица эта плодовита и многодетна, живет, раскалывая деревья.

(92) Сипуха птица ночная и редко появляется днем. Она тоже живет в скалах и пещерах; робка, но приспособлена к жизни и искусна. Есть некая малая птичка, именуемая пищухой, она смелого нрава, живет около деревьев и питается червями из дерева; по разуму способна к хорошей жизни[427], голос имеет ясный. Акантиды жизнь ведут жалкую и невзрачно окрашены; однако голос имеют звонкий.

ГЛАВА XVIII

(93) Из цапель серая, как было сказано, тяжело переносит спаривание, но ловка, приносит много пищи и удачно ловит рыбу; действует она днем; окраска у нее некрасивая, а испражнения всегда жидкие. Из остальных двух (их всего три вида) белая имеет красивую окраску, спаривается без затруднении, гнезда вьет и выводит птенцов на деревьях, кормится на болотах, озерах, полях и лугах. Звездчатая цапля, прозванная ленивой, о которой рассказывают в баснях, что она в древние времена превратилась в цаплю из раба, в согласии со своим прозвищем чрезвычайно медлительна.

(94) Так живут цапли. А так называемый нырок имеет следующую особенность по сравнению с другими: он особенно охотно выклевывает глаза у птиц. Он воюет с гарпой, так как живет сходной с ней жизнью.

ГЛАВА XIX

(95) Черных дроздов существует два рода: один [собственно] черный и встречается повсюду, другой — беловатый, равный первому по величине и с голосом, похожим на него. Этот водится в Киллене, в Аркадии[428] и больше нигде. Из них с черным дроздом схож каменный дрозд, немного больший по величине. Эта птица проводит время на скалах и кровлях; клюв у нее не пурпурный, как у черного дрозда.

ГЛАВА XX

(96) Дроздов три вида. Один — иксобор, он ничего не ест, кроме ягод омелы[429] и смолы; величиной он с сороку. Другой — трихад, он кричит пронзительно; величиной с черного дрозда. Третий, которого иногда называют илиадом, меньше всех и не так пестр.

ГЛАВА XXI

(97) Есть еще скалистая птица по имени синий дрозд; эта птица встречается по преимуществу на Нисире[430]; время проводит в скалах; величиной меньше черного дрозда, немного больше вьюрка; длинноногая, она взбирается на камни. Вся синяя, клюв имеет тонкий и длинный, бедра короткие, почти как у дятла.

(98) Иволга целиком имеет желто-зеленую окраску; ее не видно зимой, она появляется по большей части около летнего солнцеворота[431] и удаляется, когда восходит Арктур; величиной она с вяхиря. Сорокопут[432] садится всегда на одно и то же место и там ловится; по виду: голова большая, хрящевая; по величине немного меньше дрозда; рот крепкий, небольшой, круглый, окраска вся пепельная; ноги хорошие, крылья плохие. Ловят его главным образом совы.

ГЛАВА XXIII

(99) Есть также [птица] пардал; она стадная в большинстве случаев, и ее нельзя видеть в одиночку. Окраска ее вся пепельная; величиной почти, как предыдущие, с хорошими ногами и плохими крыльями; голос большой и не низкий. Коллирион ест то же самое, что черный дрозд, и его величина такая же, как у предыдущих, ловится обыкновенно зимой. Все эти птицы видны во всякое время, а кроме того, живущие обычно в городах ворон и ворона, ибо их можно всегда видеть, они не меняют мест и не прячутся.

ГЛАВА XXIV

(100) Галок существует три рода: один [это] воронья [галка], она величиной с ворону, с пурпурным клювом; другой, называемый “волк”, и еще малый “скоморох”. Есть еще особый род галок в Лидии и Фригии, веслоногий.

ГЛАВА XXV

(101) Жаворонков два рода. Один наземный, с хохлом; другой — стадный, а не одиночка, как тот; окраску имеет подобную тому, но величиной меньше и хохла не имеет; съедобен.

(102) Аскалоп ловится в садах сетями; величиной он с курицу, клюв длинный, окраской похож на аттагена, бегает быстро и в достаточной степени кроток. Скворец пестрого цвета, по величине таков же, как черный дрозд.

ГЛАВА XXVII

(103) Ибисы, [живущие] в Египте, двоякого рода: одни из них белые, другие черные. Белые водятся во всем Египте, кроме Пелузия, черные же отсутствуют во всем Египте, а водятся в Пелузии[433].

ГЛАВА XXVIII

(104) Сычи, одни встречаются всегда во всякое время года и называются всегдашними, их не едят, потому что они невкусны; другие появляются иногда осенью и показываются на один, самое большее на два дня; они съедобны и очень ценятся. Эти сычи ничем, так сказать, не отличаются от всегдашних, только толщиной, да те кричат, а эти безгласны. Относительно их происхождения нет никаких наблюдений, только показываются они при западных ветрах; одно это очевидно.

ГЛАВА XXIX

(105) Кукушка, как сказано в другом месте[434], не делает гнезда, но откладывает яйца в чужие гнезда, чаще всего в гнезда голубей, гиполаиды и жаворонка на земле; на деревьях же — в гнездо так называемой зеленушки. Она откладывает одно яйцо, насиживает его не сама, а в чье гнездо оно отложено, та птица и выводит, и кормит; и, как рассказывают, когда птенец кукушки вырастает, он выбрасывает ее птенцов, и, таким образом, они погибают. Другие говорят, что сама кормилица убивает и дает пожрать их, так как вследствие красоты кукушкиного птенца, она отвергает своих.

(106) Большинство сказанного подтверждают люди, бывшие очевидцами, что же касается гибели птенцов, то не все рассказывают одинаково, а одни говорят, что сама кукушка во время посещений пожирает птенцов гостеприимной птицы, другие, что превосходя своей величиной, птенец кукушки раньше поедает приносимый корм, так что другие птенцы погибают от голода; третьи, что, будучи сильнее, он убивает их во время совместного кормления.

(107) По-видимому, кукушка разумно заботится о потомстве: сознавая собственную трусливость и то, что она не в состоянии помочь, она вследствие этого делает своих птенцов как бы подкидышами, чтобы спасти их. Ибо трусость этой птицы превосходит всякую меру: ее щиплют мелкие птицы, и она бежит от них.

ГЛАВА XXX

(108) Что стрижи, которых называют иногда кипселами, похожи на ласточек, об этом сказано раньше: их нелегко отличить от ласточек, разве только по мохнатой голени. Они живут в ячейках[435], слепленных из грязи, продолговатых, с соответствующим входом. Гнезда они делают в закрытом месте под скалами и в пещерах, избегая таким образом и зверей, и людей.

(109) Так называемый козодой — птица горная, по величине немного больше черного дрозда, но меньше кукушки. Откладывает два или самое большее три яйца; нрав имеет вялый. Прилетая, он сосет коз, из-за чего и получил свое название. Рассказывают, что когда он пососет вымя, оно иссушается, а коза слепнет. Козодой не обладает острым зрением днем, а видит ночью.

ГЛАВА XXXI

(110) В скудных местностях, не представляющих достаточно пищи для многих, вороны живут только вдвоем, и своих собственных птенцов, когда они уже в состоянии летать, сначала выбрасывают из гнезда, а затем изгоняют из этого места. Порождает ворон и четырех, и пятерых. В те времена, когда мидийские чужестранцы погибали в Фарсале, в местах около Афин и в Пелопоннесе не стало воронов, как будто они каким-то образом воспринимали сообщения друг от друга[436].

ГЛАВА XXXII

(111) Орлов существует много видов; во-первых, так называемый пигарг. Он водится в полях, рощах и около городов; некоторые зовут его “оленятник”. Вследствие своей смелости он залетает и в горы, и в леса; остальные редко прилетают в поля и рощи.

(112) Другой род орла — планг, он второй по величине и силе; живет в долинах, лесистых ущельях и на озерах, прозывают его утятником или “темным”; о нем упоминает и Гомер в выходе Приама[437].

(113) Следующий — черной окраски, по величине самый малый и самый сильный из них; живет в горах и лесах, называется черный орел или зайчатник; он один только выводит и выкармливает детей. Он быстр, опрятен, независтлив, бесстрашен, воинствен и предвещает хорошее, ибо не издает жалобных звуков и не поднимает крика.

(114) Еще другой род, “чернокрылый” с белой головой, по величине самый большой, крылья самые короткие, хвост удлиненный, похож на грифа; называется также “горный аист” и “подорлик”. Живет в рощах; дурные качества в нем такие же, как и у прочих, хороших нет; его захватывают и преследуют вороны и другие птицы, так как он тяжел, плохо приспособлен к жизни и уносит падаль; он вечно голоден, кричит и стонет.

(115) Другой род орлов — так называемый морской орел; у них большая и толстая шея, изогнутые крылья и широкий хвост; живут около моря и берегов, захватив добычу и не имея сил нести ее, сбрасывают в глубину.

(116) Еще другой род орлов — так называемые настоящие; говорят, что они одни только из прочих птиц являются истинными орлами, так как остальные роды возникли от смешивания и прелюбодеяния друг с другом и орлов, и ястребов[438], притом самых малых. Орел этот самый большой из всех орлов, больше орлана, в полтора раза больше прочих орлов, золотисто-желтой окраски; показывается редко, как так называемый ночной ястреб. Время, когда орел действует и летает — от завтрака до вечера, ибо утром он спит до времени наполнения рынка.

(117) Под старость клюв у орлов растет кверху, все более искривляясь, и в конце концов они умирают с голоду; к этому присочинен и миф, будто орел испытывает это потому, что, будучи некогда человеком, обидел гостя. Излишнюю пищу они откладывают для птенцов: так как ее нелегко доставать каждый день, иногда им нечего приносить извне. Они бьют крыльями и терзают когтями, если застанут кого-либо подбирающимся к гнезду.

(118) Строят же они [гнезда] не на равнинах, а на высотах, в особенности на обрывистых скалах, однако и на деревьях. Птенцов они кормят до тех пор, пока те не будут в состоянии летать, а тогда выбрасывают из гнезда и изгоняют из всей округи, ибо одна пара орлов занимает много места, поэтому они и не позволяют селиться вблизи себя.

(119) Охотятся они не в близких от гнезда местах, но отлетев на большое расстояние. Когда же поймают и поднимут добычу, то кладут ее и не сразу уносят, но, испытав ее тяжесть, улетают. И зайца схватывают не сразу, а давши ему побежать по равнине, и спускаются на землю не сразу, а всегда переходя постепенно от сильного движения к меньшему; то и другое они делают для безопасности, чтобы не попасть в засаду.

(120) На высотах [этот орел] сидит потому, что медленно поднимается с земли. Летает же высоко, чтобы обозревать возможно большее пространство, поэтому люди называют эту — единственную из птиц — божественной. Все птицы с кривыми когтями очень редко сидят на скалах, так как их твердость препятствует этому, вследствие изогнутости [их] когтей. Охотится орел на зайцев, молодых оленей, лисиц и прочих животных, которых сможет одолеть. Он долговечен; это видно из того, что одно и то же гнездо остается долгое время.

ГЛАВА XXXIII

(121) В Скифии существует один род птиц, не меньше дрофы. Эта птица выводит двух птенцов, но не насиживает их, а спрятав в шкуру зайца или лисицы, оставляет. Сама же с вершины дерева сторожит, когда не охотится; если же ктонибудь будет влезать на дерево, сражается с ним и бьет его крыльями, как орлы.

ГЛАВА XXXIV

(122) Совы, ночные вороны и прочие птицы, которые не могут видеть днем, охотясь ночью, добывают себе тещу; они занимаются этим не всю ночь, но до вечерней звезды и около рассвета. Ловят они мышей, ящериц, сфондил и других подобных зверьков.

(123) Так называемый орлан чадолюбив, хорошо добывает средства для жизни и приносит пищу, нежен к детям и выкармливает как своих детей, так и [детей] орла. Когда последний выкинет их, [орлан], подобрав, кормит, ибо орел выбрасывает их раньше времени, нуждающихся в средствах к жизни и не умеющих летать.

(124) Выбрасывает орел своих птенцов, по-видимому, из зависти, ибо по природе он завистлив, прожорлив, кроме того, быстр на захват, когда схватит, захватывает много. Итак, он завидует созревающим птенцам, что они хорошо пожирают, и терзает их когтями; и птенцы дерутся друг с другом за место и пищу, он же выбрасывает и бьет их. Выбрасываемые птенцы кричат, и таким образом их подбирает орлан. А орлан с бельмом и поврежден глазами.

(125) Морской орел обладает наиболее острым зрением и принуждает детей, когда они еще без перьев, смотреть на солнце, а не желающего бьет и поворачивает, и у кого глаза раньше начинают слезиться, того убивает, другого же выкармливает. Время проводит около моря и живет, как сказано, охотой на морских птиц.

(126) Он охотится, выбирая птиц по одной и выслеживая, когда она вынырнет из моря. Когда же птица, высовывая голову, увидит морского орла, то, испугавшись, снова ныряет, чтобы вынырнуть в другом месте; тот же благодаря своему острому зрению все время летит, пока птица не задохнется или не поднимется на воздух. Если птиц много, он не нападает, так как, разбрызгивая воду крыльями, они отгоняют его.

ГЛАВА XXXV

(127) Буревестники ловятся на пену, так как они ее глотают; поэтому, охотясь, их обрызгивают. Только копчик [у них] пахнет морским песком, а все прочее мясо с хорошим запахом. Они бывают жирными.

ГЛАВА XXXVI

(128) Из ястребов самый сильный сарыч, второй — кобчик, третий — кирк; что касается астерия, голубятника и птерна, то они другого рода. Широкохвостые ястребы называются гипотриорхами, другие “черноватыми” и “перепелятниками”, некоторые “тихими”[439] и “жабниками”; эти наиболее неприхотливы и летают низко, над самой землей.

(129) Говорят, что родов ястребов не меньше десяти, отличающихся друг от друга: одни из них бьют сидящего на земле голубя и уносят его, а летающего не трогают; другие охотятся на сидящего на дереве или на чем другом, а на, находящегося на земле или в воздухе не нападают. Некоторые сидящего на земле или на чем-нибудь ином не трогают, но пытаются захватить летающего.

(130) Рассказывают, что голуби узнают каждый из этих родов, так что, когда они подлетают, то, если он из ловящих на лету, остаются на месте, где сидели, если же налетает из бьющих на земле, не остаются, но взлетают.

(131) Во Фракии, в месте, называвшемся когда-то Кедрейполис, в болоте люди охотятся на птиц с ястребами: имея в руках палки, они трясут тростник и деревья, чтобы птицы полетели, а ястребы, появляясь сверху, преследуют их. От страха перед ними [те] снова летят вниз, к земле, а люди бьют их палками и захватывают; часть добычи передают ястребам: бросают им птиц, а те подхватывают.

(132) А около Меотийского озера[440] волки, рассказывают, близки к людям, ловящим рыбу; если те не делятся с ними, волки портят сети, растянутые на земле для просушки. Итак, относительно птиц дело обстоит таким образом.

ГЛАВА XXXVII

(133) Можно и у морских животных наблюдать много искусственных приспособлений, полезных для жизни каждого, ибо общеизвестные рассказы о лягве, именуемой рыбаком, о гнюсе истинны. Лягва доказывает это подвешенными перед глазами придатками, длинными, как волос, с круглым концом, расположенными у каждого глаза в виде приманки. Покрыв себя взмученным песком или илом, она выставляет волосовидные придатки, и когда рыбешки схватывают их, сокращает их, доводя до рта.

(134) Гнюс приводит в оцепенение рыб, которыми хочет овладеть, при помощи средства, имеющегося у него во рту, и питается ими. Он зарывается в песок и грязь, и схватывает подплывающих рыб, которых обездвиживает; это некоторые люди наблюдали собственными глазами. Скат-шипонос также прячет себя, только не таким способом. Доказательством такого образа жизни служит то, что часто ловятся рыбы, содержащие [в желудке] кефаль — быстрейшую рыбу, тогда как сами чрезвычайно медлительны. Далее лягва, когда уже не имеет ничего на волосовидных придатках, ловится похудевшей; гнюс же очевидным образом заставляет и человека цепенеть.

(135) В песок зарываются и [рыба] ослик, и бат, и камбала, и рина, и когда скроют себя, размахивают находящимися во рту, как их называют рыбаки, палочками; мелкая рыба подходит к ним, как к водорослям, которыми питается. Там, где можно видеть антия, нет хищной рыбы, признак, руководствуясь которым ныряют ловцы губок; этих рыб называют священными. Это похоже на такое совпадение: где встречаются улитки, не бывает ни свиней, ни куропаток, так как они съедают всех улиток.

(136) Морская змея окраской и телом похожа на угря, только темнее и сильнее; если ее поймать и отпустить, она зарывается в песок, быстро пробуравливая его клювом: ротовая часть у нее острее, чем у змей.

(137) Та, которую называют сколопендрой, когда проглотит крючок, выворачивает внутренности наружу, пока не выбросит крючок, затем так же вворачивает их обратно внутрь; идут сколопендры на жареное, так же, как и наземные. Ртом они не кусают, а прикосновением всего тела, как так называемая крапива.

(138) Рыбы, именуемые лисицами, когда почувствуют, что проглотили крючок, помогают себе, как сколопендры: они бегут далеко вверх по удочке и откусывают его; в некоторых местах их ловят на несколько крючков в текучей и глубокой воде.

(139) Амии свертываются, когда увидят хищника, и самые большие из них плавают кругом него, и, если он схватит какую-нибудь, защищают ее; они имеют крепкие зубы, и видали, как ламия и другие хищники, нападая на них, покрываются ранами.

(140) Из речных [рыб] сом самец проявляет большую заботу о детях: самка, породив, удаляется, а самец остается сторожить яйца в том месте, где их скопляется больше всего. Он не приносит другой пользы, кроме того, что удерживает других рыбок, чтобы они не расхитили потомство, и делает это в продолжение сорока или пятидесяти дней, пока мальки, выросши, не будут в состоянии ускользать от других рыб.

(141) Рыбаки узнают, где ему случается сторожить яйца, так как, ограждая рыбок, он прыгает, издает щелкающие звуки. Сом настолько привязан к яйцам, что рыбаки каждый раз, как яйца находятся на глубоких корнях, выводят их, насколько могут, на мелкое место[441]. Он, однако, не оставляет потомство, но, если он молод, скоро попадается на крючок, так как схватывает приближающихся рыбок, если же он уже это изведал и глотал крючок, тогда он не оставляет так потомство, но, раскусывая крючок самым твердым зубом, разрушает его.

(142) Все [морские животные], как плавающие, так и остающиеся на месте, кормятся на тех местах, где родятся, и на им подобных, ибо в них находится свойственная каждому пища. Блуждают больше всего плотоядные, а почти все они плотоядны, кроме немногих, например, кефали, сальпы, халкиды. У так называемой фолиды слизь, которую она выделяет, прилипает вокруг нее, образуя как бы убежище.

(143) Из безногих черепокожих больше всего и чаще всего двигается гребешок[442], [быстро] перемещаясь самостоятельно, ибо багрянка передвигается чрезвычайно медленно, также и подобные ей. Из узкого залива у Пирры[443] рыбы зимой отплывают наружу, кроме бычков, вследствие холода (залив этот довольно холодный), и с наступлением весны снова плывут туда.

(144) В этом узком заливе не водится ни скар, ни трисса, ни другая рыба из снабженных шипами, так же, как акулы акантиас, не водятся лангусты, осьминоги, болитены и некоторые другие. Из числа рожденных в заливе белый бычок не водится в открытом море.

(145) Яйцекладущие рыбы вкуснее всего весной, пока не вымечут икры, а живородящие — осенью, и кроме них — кефали, триглы и все другие того же рода. Около Лесбоса все рыбы открытого моря и залива размножаются в заливе; спариваются они осенью, а порождают весной.

(146) Осенью во время спаривания самцы и самки селахии встречаются вперемешку, весной же они приплывают в отдельности, пока не отродят; во время же спаривания ловятся многие соединенные попарно.

(147) Из моллюсков самая хитрая сепия, она одна пользуется чернилами для того, чтобы скрыть себя, а не только, когда испугается; осьминог же и кальмар испускают чернила от страха. Все они никогда не выпускают чернила полностью, и, когда выпустят чернила, снова восполняют их запас. Сепия, как было сказано, часто пользуется чернилами, чтобы скрывать себя и, сделав вид, что она движется вперед, поворачивается назад в “чернила. Кроме того, она ловит длинными щупальцами, вытягивая их, не только мелких рыбок, но часто и кефалей.

(148) Осьминог, хотя глуп (он идет к руке человека, если ее опустить), однако хороший хозяин: он собирает все в нору, в которой живет; когда же он потребит все самое пригодное, он выбрасывает черепки, и раковины крабов, и улиток, и кости рыбок.

(149) Он ловит рыб, меняя окраску и делая ее схожей с камнями, к которым приближается; то же самое делает он в испуге. Некоторые утверждают, что и сепия делает это: говорят, что она уподобляет свою окраску тому месту, в котором находится. Из рыб это делает только одна рина: она меняет окраску так же, как осьминог.

(150) И большинство рода осьминогов не переживает второго года, ибо [вещество, из которого он состоит], по природе [легко] растворяется; доказательство таково: сдавленный, он все время что-то выделяет и в конце совсем уничтожается. Самки после родов испытывают это в большей степени и становятся безвкусными. Они не чувствуют, как их носят волны, и, нырнув, их легко взять рукой, они становятся слизистыми и не охотятся уже, подстерегая. Самцы же становятся кожистыми и скользкими.

(151) Доказательством, что они не живут два года, служит то, что после рождения осьминогов в летнее время ближе к осени, редко увидишь большого осьминога, а незадолго до этого срока осьминоги имеют наибольшую величину. Когда же они отложат яйца, то оба пола настолько стареют и становятся слабыми, что, говорят, съедаются рыбками и легко вытаскиваются из нор; раньше с ними не бывает ничего подобного. Кроме того, малые и молодые осьминоги после рождения, по рассказам, ничего подобного не испытывают, но бывают сильнее старших. Не живут двух лет и сепии.

(152) На сушу выходит только осьминог; передвигается он только по неровному месту, а не по гладкому. Все прочие части у этого животного сильны, слаба только шея, если ее сдавить. Так обстоит дело с мягкотелыми. Раковины, тонкие и шероховатые, по рассказам, делают вокруг себя как бы твердый панцирь, — больших размеров, когда становятся больше, — и выходят из него, как из какой-то норы или дома.

(153) Наутилус — также осьминог, отличающийся по своим природным свойствам и действиям: он плавает на поверхности моря, поднимаясь снизу, из глубины, причем поднимается с перевернутой раковиной, чтобы легче подняться и плыть при помощи пустоты; на поверхности он переворачивается. Между щупальцами до их соединения он имеет перепонку, подобную той, которая у веслоногих находится между пальцами, с тем различием, что у тех она толста, а у него — тонка и похожа на паутину. Он пользуется ею, когда есть какой-нибудь ветер, как парусом, вместо весел опускает щупальца; если же испугается, то погружается в море, наполняя раковину водой.

(154) Относительно порождения и роста вместе с ним раковины нет точных наблюдений, по-видимому, он возникает не от совокупления, но вырастает, как прочие раковинные. Еще не известно, может ли он жить, если его выделить из раковины.

ГЛАВА XXXVIII

(155) Самые деятельные животные из насекомых, даже по сравнению с прочими животными, это род муравьев и род пчел, далее — шершни, осы и, коротко говоря, все родственные им. Есть и из пауков очень изящные, проворные и искусные в устройстве жизни. Деятельность муравьев у всех на виду, и [то], как они все ходят по одной тропинке, как откладывают и хранят запасы пищи; работают они также и в лунные ночи.

ГЛАВА XXXIX

(156) Пауков и фаланг существует много родов. Кусающихся фаланг два рода: один — похожий на так называемых волков, малой величины, пестрый, быстрый, прыгающий; называется “блоха”. Другой — больше, черного цвета, с длинными передними ногами, медленный в движении, идущий тихо, без усилий и прыжков. Все остальные, которых предлагают торговцы снадобьями, или совсем не кусают, или слабо.

(157) Не таков род тех, которых называют волками. Из них мелкие не прядут паутины, [те, что] покрупнее — прядут грубую и плохую на земле и изгородях. Над щелями [они] всегда плетут паутину и, имея концы ее внутри, караулят, пока что-нибудь, попавши в паутину, не двинет ее; тогда [они] приближаются. Пестрые [фаланги] прядут под деревьями небольшую и плохую паутину.

(158) Иное представляет собой третий род, самый мудрый и изящный. Он прядет паутину, сначала протягивая ее между выдающимися частями со всех сторон, затем делает основу, начиная от середины (середину он выбирает надлежащим образом), на нее накладывает нити, как бы уток, и затем соединяет их.

(159) Логовище и склад добычи он делает в другом месте, добычу же выслеживает из середины; затем, когда что-нибудь попадает и задвигается середина, то прежде всего он обвязывает и окутывает это паутинными нитями, пока не сделает добычу беспомощной, затем, поднявши ее, уносит, и, если окажется голодным, высасывает ее [таков способ приема пищи], если же нет, снова устремляется на охоту, починив предварительно разорванное место.

(160) Если в промежутке попадает что-нибудь, то сначала он отправляется в середину и оттуда, как из начала, подходит к попавшему. Если же кто-нибудь разорвет паутину, он снова начинает ткать, когда солнце заходит или восходит, вследствие того, что в эти часы чаще всего попадают животные. Работает и охотится самка, самец же пользуется добычей вместе с ней.

(161) Пауков изящных и ткущих частую паутину существует два рода, один побольше, другой поменьше. Паук с более длинными ногами сторожит, подвесившись снизу, чтобы животные, испугавшись, не стали остерегаться, но нападает сверху, ибо вследствие величины не легко может скрыться. Другой, более соразмерный, помещается вверху, прикрыв паутиной небольшую дыру.

(162) Пауки могут прясть паутину сейчас же по рождении, беря ее, не изнутри, как если бы это было выделение, что говорит Демокрит, но от своего тела, наподобие коры, или как животные, мечущие волосы, каков дикобраз. Паук обводит и окутывает паутиной даже сравнительно больших животных: набрасывая нить на маленьких ящериц около рта и обегая кругом, выпускает ее до тех пор, пока не свяжет рта, затем, приблизясь, кусает. И вот так обстоит дело относительно этих животных.

ГЛАВА XL

(163) Существует один род насекомых, который не имеет единого названия, но все входящие в него имеют родственную форму. Это те, которые делают соты, как-то: пчелы и сходные с ними по форме.

(164) Таких девять родов, из них шесть общественных: пчела, цари пчел, трутень, живущий среди пчел, оса годичная, шершень, земляная оса; одиночек три рода: сирен малый, бурый, другой сирен большой, черный и пестрый, третий, называемый шмелем, самый большой из них.

(165) Муравьи ни за чем не охотятся, но собирают сделанные предметы; пауки ничего не производят и не откладывают, а только охотятся за пищей; а что касается девяти упомянутых родов, то об остальных будет сказано позднее, пчелы же ничего не ловят, но сами производят и откладывают, так как пищей для них служит мед. Они ясно показывают это, когда пчеловоды начинают вынимать соты: будучи окурены и сильно страдая от дыма, они в это время больше всего поедают меда, а в остальное время это не очень видно, так как они берегут его и откладывают ради питания.

(166) Есть у них и другая пища, которую называют иногда “цветень”; она хуже и имеет сладость инжира; пчелы приносят ее на ногах, так же, как воск. В их работе и жизни замечается большое разнообразие. После того, как им будет передан чистый улей, они строят соты, принося слезы от разных цветов и деревьев: от ивы, вяза и других наиболее клейких; этим они натирают пол ради [недопущения] других зверьков, пчеловоды называют это чисткой. И входы они достраивают, если те окажутся широкими.

(167) Строят они сначала соты, в которых сами возникают, затем — в которых возникают цари и трутни. Для себя соты они строят всегда, для царей — когда много рождается пчел, а для трутней — если оказывается избыток меда. Строят они ячейки царей возле своих (эти ячейки невелики), а трутневые возле царских, по величине они меньше пчелиных.

(168) Начинают вести стройку сверху, от потолка улья, и делают непрерывно до пола много рядов. Оконца ячеек, как для меда, так и для личинок, открыты в обе стороны, именно против одного основания имеются два оконца, как в двойных бокалах, одно обращено внутрь, другое наружу. Ячейки у начала сот, примыкающие к улью, в два или три ряда, кругом, малы и меда не содержат; более наполнены [им] те соты, которые наиболее залеплены воском.

(169) Начало входа у отверстия улья, намазано пчелиным клеем; это — вещество достаточно черное, как бы очистки воска, с резким запахом; оно служит лекарством против ушибов и других нагноений; близко стоящая к нему мазь — смоляной воск — слабее и менее действенно.

(170) Некоторые утверждают, что трутни делают для себя ячейки в том же улье и в тех же сотах, разделяя труд с пчелами, однако меду не собирают, а питают себя и свое потомство медом пчел. Трутни пребывают большей частью внутри, когда же вылетают, кучей устремляются вверх, к небу, кружась и как бы упражняясь; проделав это, они возвращаются обратно и угощаются.

(171) Цари же не вылетают наружу, кроме как со всем роем, ни за кормом, ни по другой причине. Рассказывают также, что если рой отобьется [от царей], они, выслеживая, устремляются за ним, пока не найдут вождя по запаху. Говорят, что рой носит его, когда он не в состоянии летать, и, если он погибнет, погибает и рой; если даже на некоторое время пчелы останутся и сделают соты, то меду не появится, и сами они скоро погибнут.

(172) Воск же пчелы собирают, быстро взбираясь на растения, передними ногами, их они обтирают о средние ноги, а средние о выемки на задних ногах; нагрузившись таким образом, улетают, и видно, что они отяжелели. В каждом вылете пчела не направляется к цветку другого вида, она переходит, например, от фиалки к фиалке, и другого цветка не трогает, пока не возвратится в улей.

(173) Придя в улей, они разгружаются, и каждый раз за этим следует три или четыре вылета. Взятое ими не легко увидеть, и как они производят работу, видеть не удалось; только сбор воска наблюдали на масличных деревьях: вследствие густоты листьев пчелы остаются там на более продолжительное время. После этого они выводят молодь. Ничто не мешает в одном соте находиться пчелиной детке, меду и трутням.

(174) Говорят, что если вождь жив, трутни возникают особо, в противном случае они рождаются в пчелиных ячейках от пчел, и эти бывают сердитее, почему и называются жалоносными, хотя они не имеют жала: они хотят, а не могут жалить. Ячейки этих трутней больше. Строят иногда и отдельно соты для трутней, но большей частью в сотах пчел, почему и обрезывают их.

(175) Существует много родов пчел, как сказано раньше; два рода вождей: лучший — рыжего цвета, другой — черный и пестрее, по величине он вдвое больше хорошей пчелы. Лучшая пчела невелика, округла и пестра, другая — длинная, подобно шершню. Другой род, называемый вором, черный, с широким брюшком; кроме того, трутень этот больше всех, без жала и ленивый.

(176) Далее, различают пчел, которые происходят от пчел, посещающих обработанные места, и [от пчел, посещающих] места горные; именно, ведущие начало от лесных пчел более мохнаты, меньше по величине, трудолюбивее и сердитее.

(177) Хорошие пчелы делают и соты ровные, и наружную покрышку гладкую, кроме того, соты одного вида, например, все для меда, или молоди, или трутней. Если же случится, что в одном и том же соте они делают их все, то будет построено рядом [много] ячеек одного и того же вида ради исчерпания [всей потребности в месте для меда, молоди и трутней]. Продолговатые пчелы делают соты неровные, и покрышка у них бугристая, подобно тому, что бывает у шершней; далее, молодь и все прочее расположены не в порядке, а как придется. Из них возникают плохие вожди, много трутней и называемые ворами; меда или очень мало, или совсем нет.

(178) Пчелы сидят на сотах и содействуют варению; если же они этого не делают, то, как рассказывают, соты портятся и покрываются паутиной; и если остальное они могут удержать сидением, то [место, на котором они не сидели], становится как бы выеденным; если же им не удается [сидением предотвратить распространение порчи на все соты, то и остальное] все гибнет. В портящемся веществе возникают червячки[444], которые получая крылья, улетают.

(179) Падающие части сот пчелы исправляют и подставляют подпорки, чтобы можно было под ними пройти; ибо, если не будет пути, по которому пчелы могут подойти, они не сидят, а соты тогда покроются паутиной. Вор и трутень, возникшие в улье, бесполезны, чужие же вредят; если их поймают, то хорошие пчелы их убивают.

(180) Они жестоко умерщвляют также многих вождей, в особенности плохих, чтобы, находясь в большем числе, те не разделили улей; убивают главным образом и тогда, когда рой немногочислен и не собирается сделать вылет.

(181) В эти времена они разрушают и ячейки царей, если те приготовлены, так как [цари] являются выводящими; уничтожают также ячейки трутней, если грозит недостаток меда, и улей плохо снабжен им. И с вынимающими мед в то время [пчелы] особенно сильно сражаются, а находящихся в улье трутней изгоняют, и часто видно, как [изгнанные трутни] сидят снаружи по стенкам [улья].

(182) Малые пчелы ведут ожесточенную войну с большими и пытаются изгнать их из ульев, и если они возьмут верх, то этот улей, как думают, становится удивительно хорошим. Другие же пчелы, если они существуют сами по себе, ленятся, не делают решительно ничего хорошего и сами погибают до осени. Хорошие пчелы, если кого убивают, пытаются делать это вне улья, а убитого внутри также выносят наружу.

(183) Так называемые воры повреждают и собственные соты и входят, если не будут замечены, в чужие ульи; если же они будут пойманы, их убивают. Но трудно остаться незамеченным, так как при входе сидят стражи, и сам вор, если войдет незаметно, объевшись, не может уже летать, а крутится перед ульем, так что нелегко ему ускользнуть.

(184) Самих царей нельзя видеть снаружи иначе, как с роем, а в роях все прочие пчелы свиваются в кучу вокруг царя. Когда рой собирается вылететь, то в течение нескольких дней слышится особенный однообразный звук, и за два или три дня немногие пчелы летают около улья; находится ли в их числе царь, до сих пор неудалось видеть, так как это нелегко. Когда же пчелы соберутся вместе, они отлетают и разделяются, с каждым царем особые. Если же случится, что рядом с большим роем сядет небольшой, то небольшой присоединяется к большому, а царя, которого они покинули, если он последует за ними, уничтожают.

(185) Таким образом происходит отлет и роение. Для каждого дела у них определены особые пчелы, например, одни собирают на цветках, другие носят воду, третьи выравнивают и чинят соты; воду приносят, когда кормят детей. Ни на какое мясо они не садятся и лакомств не едят.

(186) Не существует для них определенного времени, с какого начинают работать, но когда они имеют необходимое и хорошо себя чувствуют, чаще в летнее время, начинают работать, и при хорошей погоде работают непрерывно. И молодая пчела, сейчас же как выведется, на третий день начинает работу, если имеет пищу. И как только рой оснуется, некоторые пчелы отправляются за пищей и затем снова возвращаются.

(187) В ульях, которые процветают, пчелиное потомство оставляет работу только дней на сорок после зимнего поворота [солнца]. Когда личинки вырастут, пчелы, подложив им пищи, замазывают ячейки, а они сами, когда будут в состоянии, разламывают покрышку и выходят. Зверьков, которые возникают в ульях и портят соты, хорошие пчелы вычищают, другие же, по своей негодности, не обращают внимания на то, что их работа гибнет.

(188) Когда пчеловоды вынимают мед, они оставляют пчелам пищи на зиму, и, если ее достаточно, улей сохраняется, в противном случае, если это зима, пчелы умирают в улье, если же наступит хорошая погода, оставляют улей. Питаются пчелы и летом, и зимой медом, но откладывают и другую пищу, похожую по твердости на воск, которую иногда называют сандаракой.

(189) Вредят им больше всего осы и птицы, называемые синицами, кроме того, ласточка и меропс. Охотятся за ними и болотные лягушки, когда они приходят за водой, поэтому пчеловоды вылавливают лягушек из мест, где пчелы запасаются водой, а осиные гнезда и ласточек поблизости от гнезда уничтожают так же, как гнезда меропсов.

(190) Никого из животных [пчелы] не избегают, только друг друга; битвы у них бывают и друг с другом, и с осами, причем вне улья они не причиняют вреда ни друг другу, ни кому-нибудь другому, но около улья они убивают тех, кого могут осилить. Ужалив, они погибают, так как не могут вытащить жала без повреждения кишки; иногда они остаются в живых, если ужаленный будет стараться и выдавит жало; потеряв жало, пчела умирает. От ужаления погибают даже большие животные, и был случай, что лошадь умерла от пчел. Меньше всего сердятся и жалят вожди.

(191) Умерших в улье пчел выносят наружу. И в остальном пчела очень чистоплотное животное, поэтому она часто выделяет экскременты на лету вследствие их дурного запаха. Они не выносят, как было сказано, и дурных запахов, и благовонных мазей, поэтому и жалят употребляющих их[445].

(192) Погибают пчелы от разных случайностей, также, когда появляется много вождей, и каждый из них уводит с собой часть пчел. Жаба также губит пчел: садясь у выхода улья, она надувается и, следя за вылетающими пчелами, пожирает их; пчелы сами не могут причинить ей никакого вреда, но пчеловод убивает ее.

(193) Что касается того рода пчел, которых называют негодными и которые строят грубые соты, то некоторые пчеловоды утверждают, что это делают преимущественно молодые пчелы вследствие неопытности; молодые — это пчелы того же года. И жалят молодые не так. Поэтому рои стремительно носятся: они ведь состоят из молодых пчел.

(194) Когда выявится недостаток меда, пчелы изгоняют трутней, а им подбрасывают фиги и сладости. Старые пчелы работают внутри и остаются поэтому мохнатыми, молодые добывают пищу снаружи и более гладки. Трутней убивают, когда пчелам уже не хватает места для работы; они находятся в отдаленном углу улья.

(195) Когда однажды один улей заболел, явились пчелы со стороны, и, победив в сражении, стали уносить мед, когда же пчеловод стал их убивать, то пчелы улья начали в свою очередь нападать и отражать врага, но человека не жалили.

(196) Болезни нападают чаще всего на ульи, находящиеся в хорошем состоянии; среди них так называемый клер: при этой болезни появляются на полу маленькие червячки, и от них, когда они вырастают, как бы паутина охватывает весь улей, и соты гниют. Другая болезнь: пчел охватывает как бы леность, и из улья дурной запах.

(197) Пастбище для пчел — тимьян, белый лучше красного; место во время зноя — не жаркое, во время зимы — теплое. Болеют пчелы больше всего, когда имеют дело с веществом, покрытым мучнистой росой. Когда бывает сильный ветер, они носят на себе камушек, в виде балласта против дуновения ветра. Пьют они, если поблизости река, ниоткуда, кроме нее, сложив сначала груз; если же реки нет, то, когда пьют из другого места, выплескивают мед и сейчас же отправляются на работу.

(198) Для собирания меда имеются два подходящих времени: весна и конец лета; весенний мед слаще, белее и вообще лучше осеннего. Мед лучше из новых сот и нового сорта; красно-желтый хуже от сот, так как он, как вино, портится от сосуда; поэтому его необходимо сушить. Когда цветет тимьян и соты наполняются доверху, мед не застывает. Прекрасен золотистый мед; белый получается не из чистого тимьяна, но он хорош для глаз и ран.

(199) В меде плохая часть, которую нужно удалять, всегда всплывает кверху, а чистый мед находится внизу. Когда лес цветет, пчелы делают соты; поэтому в это время следует вынимать соты из улья, так как они тотчас же их делают. Растения, на которых [пчелы] делают сборы, таковы: атрактилис, мелилот, асфодель, мирт, флюс, агнец, спарт. Когда они работают с тимьяном, они примешивают воды, прежде чем замазывать соты.

(200) Испражняются пчелы или на лету, как сказано, или в один сот. Малые пчелы лучшие работницы, чем большие, как сказано; крылья у них оборваны, окраска черная, выжженная солнцем; другие же — вылощенные и блестящие, как праздные женщины.

(201) По-видимому, пчелы радуются стуку; рассказывают, что стучание раковин и звуки собирают их в улей; неизвестно, однако, слышат ли они вообще, и делают ли они это от удовольствия или от страха. Изгоняют пчелы и ленивых, и расточительных.

(202) Работы у них, как было сказано, разделены: одни работают с воском, другие с медом, третьи с пыльцой, и одни строят соты, другие приносят воду в ячейки и смешивают ее с медом, иные отправляются на сбор пыльцы. Утром пчелы молчат до тех пор, пока одна не разбудит их, прожужжав два или три раза, тогда они все вместе летят на работу и, вернувшись, сначала снова шумят, затем постепенно меньше и меньше, пока одна пчела, облетая, не зажужжит, как бы давая знак ко сну, затем они сразу замолкают.

(203) Крепкий улей узнается по сильному шуму и движению входящих и выходящих пчел, ибо тогда они выхаживают молодь. Голодают они главным образом, когда начинают работать после зимы. Они бывают ленивее, если, вырезая мед, оставить им больше; надо оставлять им сот соответственно их количеству. С меньшей охотой работают также, если будет [для них] оставлено мало [меда]. Пчелы бывают ленивее также, когда улей [слишком] велик, ибо в этом случае им не так хочется трудиться.

(204) Из [среднего] улья вынимают один или полтора хооса[446] [меда]. Из хорошего [улья вынимают] два и два с половиной хооса, редко три. Враги пчел — осы, как уже говорилось выше[447].

(205) Пчелы предсказывают и непогоду, и дождь; доказательством этого служит то, что они при ясном небе не улетают, а кружатся тут же, из чего пчеловоды узнают, что они ожидают непогоды. Когда же они повисают в улье друг на друге, это — знак того, что улей будет покинут, но пчеловоды, заметив это, обрызгивают улей сладким вином.

(206) Полезно сажать около пчельника лесные груши, бобы, траву мидийскую и сирийскую, горох, мирт, мак, тимьян, миндаль. Некоторые пчеловоды узнают на пастбище своих пчел, посыпая их мукой. Если будет поздняя весна или засуха, или мучнистая роса, пчелы меньше производят потомства. Так обстоит дело с пчелами.

(207) Ос существует два рода. Из них дикие встречаются редко: они возникают в горах и рождают не на земле, а на дубах. По форме они больше, длиннее и чернее других, все они пестры, имеют жало, воинственнее других и укус их болезненнее, ибо и жало у них соответственно больше. Эти осы двухлетние, встречаются и зимой, вылетая из срубленных дубов; на зиму они прячутся, место пребывания их в деревьях.

(208) Из них одни — матки, другие — работницы, как и у более ручных; какова природа работницы и матки, будет ясно на примере более ручных. Ибо и у ручных ос существует два рода: вождей, которых называют матками, и работниц. Вожди много крупнее и более кротки; работницы же не живут двух лет, но все умирают, когда настанет зима. Это ясно из следующего: с началом зимы работницы становятся сонными, а около зимнего солнцеворота совсем исчезают; вождей же, называемых матками, можно видеть в течение целой зимы, и они скрываются под землей, ибо при вспахивании и копании земли зимой вождей видели многие, работниц же никто не видел.

(209) Порождение ос таково: когда вожди выберут в начале лета хорошо защищенное место, они строят соты, которые называют малыми осиными гнездами, например, в четыре ячейки, или около этого, в которых возникают осы, а не матки. Когда они вырастут, после этих гнезд строят другие, больших размеров, и снова, когда эти вырастут, другие, так что к концу осени возникает множество самых больших осиных гнезд, где вождь (матка) порождает уже не ос, а маток.

(210) Возникают они наверху, на поверхности осиного гнезда, в виде больших червячков в четырех или немного большем числе смежных ячеек, подобно тем, в которых в пчелиных сотах возникают вожди. После того, как родятся в сотах осы-работницы, вожди уже не работают, но работницы приносят им пищу; это ясно из того, что вожди больше уже не вылетают, но остаются в покое внутри.

(211) Погибают ли прошлогодние вожди после произведения новых вождей от молодых ос, и с ними происходит то же [что у пчел], или они могут жить дольше, этого до сих пор не знают; и старости у маток и диких пчел или других подобных состояний, никто еще не наблюдал.

(212) Осиная матка широка, тяжела, толще и больше осы, и вследствие тяжести они не особенно хорошо летают, поэтому всегда сидят в гнездах, перестраивая и хозяйствуя внутри.

(213) В большинстве гнезд находятся осы, называемые матками; спорят, имеют ли они жало, или нет. Вероятно, подобно вождям пчел, они имеют его, но не выпускают и не жалят. Что касается ос, то одни без жала, как трутни, другие жало имеют. Осы без жала меньше, бессильнее и не нападают; имеющие жала больше величиной и храбры; некоторые называют их самцами, а не имеющих жала самками. К зиме тех, кто имеет жало, изгоняют, так думают многие, но очевидцев мы еще не встречали.

(214) Порождаются осы больше в сухие годы и в местностях неровных, живут под землей и соты делают из всякого сора и земли, каждый от одного начала, как от корня. Пищей пользуются и от цветов, и от плодов, но больше всего от пожирания животных. Наблюдалось спаривание некоторых ос из числа других [более ручных], но спаривались ли оба без жала, или с жалом, или одна с жалом, другая без него, это неизвестно. Спаривание диких ос также наблюдали, причем одна из них была с жалом, относительно другой — неизвестно.

(215) Потомство, по-видимому, не возникает от рождения, но оно сразу больше, чем может породить оса. Если взять осу за ноги и позволить жужжать крыльями, то не имеющие жала улетают, а с жалом не улетают; это считают признаком того, что одни — самцы, другие — самки. Зимой в пещерах ловятся осы и с жалом, и без жала.

(216) Одни осы строят ячейки небольшие и в малом числе, другие — многочисленные и большие. Так называемые матки ловятся на повороте лета, большинство около вязов, так как они собирают вещества клейкие и смолистые. В одном месте отродилось много маток после того, как в предыдущем году было много ос и стояла дождливая погода. Ловятся они около крутых обрывов и прямых трещин земли, и все оказываются с жалом. Так обстоит дело с осами.

ГЛАВА XLII

(217) Шершни живут, не собирая с цветов, как пчелы, а в большинстве случаев плотоядны, поэтому они проводят время около навоза, так как охотятся там на больших мух и, когда поймают, то, оторвав голову, улетают, унося остальное тело; питаются также и сладкими плодами.

(218) Итак, какой пищей они пользуются, указано. Вождей они имеют, как пчелы и осы, и эти вожди, соответственно величине шершней, больше их, чем осиные вожди — ос и пчелиные — пчел. И эти вожди проводят время внутри [гнезда], как и осиные.

(219) Улей шершни делают под землей, вынося землю наружу, как муравьи. Роения, как у пчел, не бывает ни у них, ни у ос, но отрождающая молодь остается там же и увеличивает прежний улей, вынося землю. Ульи образуются большие, так что из процветающего улья вынимают три или четыре корзины сот.

(220) Пищи, как пчелы, они не откладывают, но зимой прячутся, и большинство из них умирает; умирают ли все, неизвестно. Вождей больше одного в ульях не бывает, как бывает у пчел, вожди которых разделяют их улья. Когда же несколько шершней отобьются от улья, собравшись около какого-нибудь материала, делают соты, какие нередко можно видеть на поверхности земли, и в них производят вождя. Когда он выведется и вырастет, то, забравши шершней, уводит их и поселяет вместе с собой в улье.

(221) Относительно спаривания шершней и ос ничего неизвестно, так же, как то, откуда появляется их потомство. Среди пчел имеются без жала и трутни, и цари, и среди ос есть некоторые без жала, шершни же все с жалом, относительно вождя следует лучше рассмотреть, есть у него жало или нет.

ГЛАВА XLIII

(222) Шмели порождают под камнями на самой земле, в двух или немного большем числе ячеек; в них находится немного какого-то плохого меда. Земляная оса похожа на шершня, но пестрая и шириной подобна пчеле. Это — лакомки и летят поодиночке на кушанья, рыбу и тому подобные яства; потомство выводит под землей, как осы. [Земляная оса] плодовита и ее гнездо больше и продолговатее, чем у ос. Так обстоит дело относительно работы и образа жизни пчел, ос и им подобных насекомых.

ГЛАВА XLIV

(223) Теперь следует рассмотреть, как было сказано раньше, различия в нравах животных, в особенности относящиеся к мужеству и робости, затем относительно кротости у самих диких животных. Ведь сам лев в момент пожирания — свирепейшее животное, когда же он не голоден и нажрался — самое кроткое. По нраву он не подозрителен, ни на что не смотрит косо, а со своими сотоварищами охотно играет и относится к ним любовно.

(224) Во время охоты на него никогда не видели, чтобы он бежал или припадал к земле, но если ввиду множества охотников он принужден податься, то отступает шагом, нога на ногу, время от времени оборачиваясь. Если опасается густоты леса, бежит быстрее, пока не выйдет на открытое место; тогда снова отходит шагом; если же на голом месте он принужден открыто бежать через толпу, летит врастяжку, а не скачет. Бег его всегда растянут, как у собак; преследуя добычу, бросает себя вперед, когда она близко.

(225) Верно также отмечают, что он боится больше всего огня, как говорит Гомер: “Главни горящие; их устрашается он и свирепый...”[448] и [верно также], что он следит за поражающим его и бросается на него. Если же кто не поразит, а только обеспокоит его, и он, бросившись, схватит того, то не причиняет ему вреда и не разрывает когтями, а встряхнув и напугав, уходит прочь.

(226) В города львы приходят и вредят людям большей частью, когда становятся старыми, не будучи в состоянии охотиться и страдая зубами. Живут львы много лет; у одного пойманного хромого льва много зубов было сломано, что приводили в доказательство их долголетия, так как этого не могло бы случиться, если бы он не жил долго.

(227) Существует два рода львов: из них один, более округлый и с курчавыми волосами, трусливее, другой — длиннее, с прямыми волосами, храбрее. Убегают они иногда, вытянувши хвост, как собака. Видели однажды, как лев собирался напасть на свинью, и, когда увидел, что она ощетинилась, убежал.

(228) Он бессилен против ударов в живот, а в остальное тело может принять много, и голову имеет крепкую. Кого он укусит или поранит когтями, у того из ран течет ихор очень желтого цвета, который ничем нельзя отмыть от повязок и губок; лечение таково же, как ран от собачьих укусов.

(229) Хорошо относятся к людям также тосы: они и не вредят людям, и не очень их боятся. Они ведут войну с собаками и львами, почему в одном месте с ними не водятся. Малые тосы самые лучшие. Родов их одни насчитывают два, другие — три, но, по-видимому, большого числа их нет, а так, как бывает у некоторых рыб, птиц и четвероногих, и тосы изменяются по временам года: и окраска у них зимой и летом иная, и летом они становятся гладкими, зимой пушистыми.

ГЛАВА XLV

(230) Зубр водится в Пеонии в Мессапийских горах, которые разграничивают области Пеонии и Майдики[449], а пеонийцы называют его монапом. Величины он такой же, как бык, и массивнее домашнего быка, так как он не продолговат. Растянутая шкура его достаточна для ложа семи человек.

(231) И в остальном он похож на быка, только гриву имеет до плеч, как лошадь; волос у него мягче, чем у лошади, и больше выдается. Окраска волос золотисто-желтая; грива длинная, доходящая почти до глаз и густая. Цвет ее средний между пепельным и рыжим, не такой, как у лошадей, называемых караковыми, а с более сухим волосом, внизу шерстистым; очень темных или рыжих не бывает.

(232) Голос такой же, как у быка, рога кривые, загнутые по направлению друг к другу и непригодные для нападения, величиной в пол-локтя или немного больше, толщина такая, что в каждый поместится немного меньше половины хооса; чернота рога красивая и блестящая. Волосы на лбу ложатся на глаза, так что он больше смотрит вкось, чем вперед.

(233) Верхних зубов не имеет, так же как бык и другие, носящие рога, бедра волосатые и копыто раздвоенное. Хвост имеет сравнительно с величиной тела малый и подобный бычьему. Вздымает пыль и роет землю, как бык. Кожа против ударов крепкая. Мясо у него вкусное, поэтому за ним охотятся. Когда его поражают, он убегает и остается на месте, когда ослабеет.

(234) Защищается он, ударяя ногами и выбрасывая от себя испражнения на четыре сажени; этим он пользуется легко и часто, и обжигает ими так, что у собак вылезают волосы. Такое действие производит кал, когда зубр взволнован и устрашен, в спокойном состоянии его кал не обжигает. Таковы внешний вид и природа этого зверя. Когда же наступит пора родить, они, собравшись вместе, рожают в горах. Вокруг этого места, прежде чем рожать, они испражняются и делают как бы ограду, ибо зверь этот выделяет громадное количество испражнений.

ГЛАВА XLVI

(235) Самое кроткое и ручное из всех диких животных — слон, ибо он многому научается и многое понимает: научается даже приветствовать царя. Он обладает острыми чувствами и превосходит других животных всем прочим разумением. Самку, с которой он спаривается и сделает беременной, он больше не трогает.

(236) Слон живет, как говорят одни, двести лет, по другим — сто двадцать, самка — почти столько же, сколько самец; расцвета достигает около шестидесяти лет. Зиму и холод переносит плохо. Животное это живет около рек, но оно не речное. Совершает переходы через воду и продвигается в ней до тех пор, пока его хобот превышает уровень воды, так как через него он дует и дышит; плавать же он не может вследствие тяжести тела.

ГЛАВА XLVII

(237) Верблюды не покрывают своих матерей, и, если даже принуждаются к этому, не хотят. Случилось как-то, что, за отсутствием производителя, верблюжатник, закрывши мать, подпустил к ней ее сына; когда же во время случки покрывало упало, тот прекратил случку, а немного спустя, укусив верблюжатника, убил его[450].

(238) Рассказывают также, что у скифского царя была породистая лошадь, от которой все лошади родились хорошими. Желая, чтобы самый лучший из них жеребец произвел потомство от матери, его подвели для случки, а он не хотел; после того, как она была закутана, не зная, он покрыл ее. Когда же по окончании случки голова кобылы была открыта, жеребец, увидя ее, убежал и бросился в пропасть.

ГЛАВА XLVIII

(239) Из морских [животных] больше всего рассказов передается о дельфинах, об их кротости и способности к приручению, а также о любовных вожделениях к мальчикам, и в Таренте, и в Карий, и в других местах. Когда около Карий один дельфин был пойман и изранен, то, по рассказам, множество дельфинов явилось в порт, пока рыбак не отпустил его; тогда все вместе ушли обратно. Маленьких дельфинов всегда сопровождает кто-нибудь из взрослых ради охраны.

(240) Видели как-то большое стадо дельфинов, вместе с малыми; немного отступя от них были видны еще двое, они погружали и поднимали в воздух на спине небольшого мертвого дельфиненка, которого несли в глубокое место, как бы из жалости, чтобы его не сожрал какой-нибудь из прочих зверей.

(241) Рассказывают также невероятные вещи о быстроте этого животного: оно кажется самым быстрым из всех животных, как водных, так и наземных, и перескакивает мачты больших судов. Чаще всего это случается с ними, когда они преследуют какую-нибудь рыбу ради пищи: тогда, если она ускользает, то, будучи голодными, следуют за ней в глубину. Когда же путь наверх для них становится длинным, они задерживают дыхание, как бы сделав расчет, и, собравши силы, несутся как стрела, стремясь с такой скоростью пройти длину, какая необходима для дыхания. И тогда, если встретится судно, перескакивают мачты.

(242) То же самое делают и ныряльщики, когда спускаются в глубину; и они, собравши силы, несутся вверх. Самцы и самки живут друг с другом парами. Неясен вопрос, почему они попадают на землю: рассказывают, что они делают это иногда, когда! придется, без всякой причины.

ГЛАВА XLIX

(243) Как всем животным приходится совершать известные действия, соответственно их душевным состояниям, так и наоборот, их нравы меняются соответственно действиям, а иногда и некоторые части, как это случается у птиц. Куры, которые победили своих самцов, поют, подражая петухам, пытаются покрывать кур, у них поднимаются гребень и хвост, так что не легко узнать, что это самки; у некоторых появляются даже небольшие шпоры.

(244) Видали таких петухов, которые, после гибели самки, сами брали на себя заботы о цыплятах, водя их и кормя, так что больше не пели и не спаривались. Бывают также петухи женоподобные от рождения, так что допускают самцов, пытающихся покрыть их.

ГЛАВА L

(245) Некоторые животные изменяют свой вид и нрав не только в зависимости от возраста и времени года, но и после холощения; холостятся же те животные, которые имеют яички. Птицы и яйцеродящие четвероногие имеют яички внутри, около поясницы; большинство живородящих и наземных — снаружи, некоторые — внутри, но все в конце живота.

(246) Птиц холостят от хвоста, в том месте, которым соприкасаются при спаривании. Если там прижечь железным инструментом два или три раза, то, если петух уже взрослый, гребень у него бледнеет, он уже не поет и не спаривается; если еще цыпленок, то, когда вырастет, ничего такого у него не появляется.

(247) То же самое происходит и с человеком. Если кто-нибудь будет изувечен еще мальчиком, то вырастающие позднее волосы не появляются, и голос не изменяется, а остается высоким. Если во время созревания, то поздние волосы исчезают, за исключением волос на лобке, они остаются, только в меньшем количестве; но волосы, имеющиеся от рождения, не убывают: ведь ни один евнух не становится лысым. У всех кастратов голос изменяется в женский.

(248) Прочие четвероногие, если будут кастрированы не в молодом возрасте, погибают, только для кабанов это безраэлично. Все, кастрированные в молодом возрасте, становятся больше некастрированных и глаже; если же это произведено у животных сложившихся, они больше не становятся. Если будут кастрированы олени, не имеющие по своему возрасту рогов, они у них уже не вырастают; если же они имеются, то величина их остается такой же, и они не отпадают.

(249) Телята кастрируются годовалыми, в противном случае становятся хуже и меньше. Кастрируются молодые бычки таким образом: наклонив и разрезав мошонку снизу, отжимают яички, затем выдвигают корни их как можно больше вверх, а разрезав, затыкают волосами, чтобы ихор стекал наружу, и, если будет воспаление, прижигают мошонку и присыпают. Взрослые быки, если будут кастрированы, определенно производят потомство[451].

(250) Вырезают также яичник у свиньи, чтобы она больше не нуждалась в случке и быстро жирела. Вырезывание производят после двухдневного голодания, подвесив ее за задние ноги; разрезают то место, где у самцов обычно находятся яички, — здесь в матке приращен яичник; от него отрезают небольшую часть и зашивают.

(251) Холостят также самок верблюдов, — когда хотят ими пользоваться на войне, — чтобы они не беременели. В Верхней Азии некоторые имеют до трех тысяч верблюдов, бегают они много быстрее нисейских лошадей[452], — если побегут — вследствие величины шага. Вообще же кастрированные животные крупнее некастрированных.

(252) Животные, которые жуют жвачку, получают пользу и удовольствие, и жуют так же, как прочие едят. Жуют жвачку неамфодонтные животные, как-то: корова, овца, козы. Относительно диких животных ничего не известно, кроме тех, которые иногда кормятся вместе с домашними, например, оленя: он жует жвачку. Все жуют больше лежа. Зимой жуют больше всего; те, которые и кормятся дома, делают это почти семь месяцев, животные в стаде в меньшей степени и меньшее время, потому что пасутся на свободе.

(253) Жуют жвачку и некоторые из амфодонтных, например, понтийские мыши и [те из] рыб, которых по этому действию называют жвачными. У животных с длинными ногами испражнения жидкие, а широкогрудые более [склонны] к рвоте. [Это относится] и к четвероногим, и к птицам, и ко многим людям[453].

ΓЛАВА LI

(254) Многие птицы изменяют по временам [года] и [свой] цвет, и голос. Так, черный дрозд из черного становится желтым и голос получает другой: а именно, летом он поет, а зимой трещит и издает крики. [Обычный] дрозд тоже меняет цвет: зимой он серый, летом с пестрым ошейником. Но голоса не меняет.

(255) Соловей поет непрестанно пятнадцать дней и ночей, когда горы покрываются зеленью. После этого он хотя и поет, но уже не беспрерывно; по мере того как лето проходит, он издает другие звуки, уже не разнообразные, не трели и не переливы[454], а простые. Меняет он и окраску, и в Италии в эту пору зовется другим именем. Показывается он ненадолго, так как прячется.

(256) Изменяются также эритаки и так называемые горихвостки друг в друга: эритак — птица зимняя, горихвостка — летняя, а отличаются [они] друг от друга, попросту говоря, ничем, или одним только цветом. Точно так же сикалиды и черноголовы, ибо и они превращаются друг в друга.

(257) Сикалида появляется около времени созревания плодов, а черноголов сейчас же после осени; и они отличаются друг от друга только цветом и голосом. Что это одна и та же птица, было замечено во время изменения того и другого рода, когда они еще не совершенно [оказывались] измененными и не [успели] принять вида друг друга. Нет ничего удивительного, если у них меняются голоса или окраска, если уж и вяхирь зимой не издает звуков (раз только, когда во время суровой зимы наступила хорошая погода, [случилось так, что вяхирь] заворковал и вызвал изумление у людей опытных). Когда же наступит весна, он начинает ворковать.

(258) Вообще же чаще и громче всего птицы поют в [сезон] спаривания. Изменяет окраску и не проявляет себя голосом также кукушка, когда собирается спрятаться; прячется она при восходе Пса, а видят [ее] с начала весны до восхода Пса[455]. Прячется также птица, называемая иногда каменкой, с восходом Сириуса, а появляется с его заходом. Она избегает иногда холода, иногда — жары.

(259) Также и удод меняет и цвет и вид, что выразил Эсхил в следующих словах:

(260) Одни из птиц купаются в пыли, другие моются в воде, третьи и не купаются в пыли, и не моются в воде. Те, которые не летают, а ходят по земле, купаются в пыли, как-то: курица, куропатка, аттаген, жаворонок [57], фазан. Некоторые птицы с прямыми когтями и те, что живут около рек, болот или моря, купаются и в пыли, и в воде, например, голубь и воробей, а большинство птиц с кривыми когтями — ни в той, ни в другой. Так обстоит дело с этими птицами; особенность некоторых составляет шумное хлопанье крыльями, что делают и горлицы. Такие птицы, в то время, когда они кричат, сильно двигают седалищем.