История инквизиции. том 3 - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Генри Чарльз Ли (ЧАСТНЫЕ СЛУЧАИ ИНКВИЗИЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Глава 1. ФРАНЦИСКАНЦЫ СПИРИТУАЛЫ) #2

ЧАСТНЫЕ СЛУЧАИ ИНКВИЗИЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Глава 1. ФРАНЦИСКАНЦЫ СПИРИТУАЛЫ

Нищенствующие монахи принимали деятельное участие в истреблении ереси. Францисканцы, в свою очередь, сделались жертвой преследования, укреплению которого они так много содействовали.

По мере того как орден становился богаче и могущественнее, внутри него начинали возникать разногласия. Развивалась наклонность к мистицизму, вызванная, несомненно, влиянием серафического ордена, на который заявляло права францисканство. Люди, продолжавшие разделять взгляды основателей на необходимость абсолютной нищеты, отвергали софизмы, которыми старались примирить материальное благосостояние ордена с отречением от всякого мирского имущества.

Вторым после св. Франциска в основанном им ордене был Илия. На первом генеральном капитуле 1221 г. он исполнял обязанности оратора, так как Франциск был слаб, чтобы председательствовать. Почувствовав себя неспособным поддерживать дисциплину, Франциск отказался от звания генерала, и Илия стал викарным генералом ордена. В октябре 1226 г. Франциск умер. В феврале 1227 г. был избран генералом Джованни Паренти из Флоренции; но на самом деле Илия оставался главой ордена. Илия отличался светским и честолюбивым характером; он считался одним из самых ловких политиков современной ему Италии. Предвидя, какое огромное влияние будет связано с управлением ордена, и, добиваясь этой власти, Илия был неразборчив в средствах. На капитуле 1232 г. Джованни был смещен, а Илия избран генералом. Почти с самого основания в ордене возникли несогласия по поводу устава абсолютной нищеты. В первой биографии Франциска, написанной его любимым учеником братом Леоном около 1227 г., отмечено, что Франциск не был удовлетворен первым уставом и выработал второй, пропавший; причем св. Бонавентура в исчезновении его обвиняет Илию. Тогда Франциск составил третий устав под диктовку Христа. Многие монахи ордена, боясь строгости устава, вместе с Илией просили Франциска, чтобы он не связывал их своими предписаниями.

«Светская» партия в ордене скоро стала стремиться к освобождению от тяжелого стеснения, налагаемого правилами основателя. В 1231 г. капитул обратился к Григорию IX с вопросом, имеет ли завещание Франциска обязательную силу для ордена? Папа ответил отрицательно, так как Франциск не мог-де связывать своих последователей. Братья спросили также, какое имеет значение запрещение владеть деньгами или землями. Григорий приказал пользоваться для этого терциариями, которые должны хранить деньги и платить долги братьев. Эти поправки, искажавшие смысл устава, были приняты только после ожесточенных споров, грозивших расколом.

В 1237 г. Илия послал в разные провинции визиторов, поведение которых вызвало общее негодование. В 1239 г. был созван генеральный капитул, на котором присутствовали Григорий и девять кардиналов, папа заявил Илии, что готов принять его отставку. Но Илия заручился расположением Фридриха II и нашел себе убежище у императора, близким другом которого стал. Григорий безуспешно попытался захватить Илию и обвинил его в том, что он без разрешения посетил в Кортоне несколько бедных женщин. Так как он не явился по вызову, то его отлучили от Церкви. Илии удалось еще возбудить беспорядки среди францисканцев. Он умер отлученным от Церкви; настоятель францисканского монастыря приказал вырыть и бросить на живодерне его останки. Брат Салимбен дает массу подробностей дурного поведения Илии и той тирании, с которой применял он свою власть.

Таким образом, во францисканском ордене образовались две резко различавшиеся партии, которые сделались известны под именем спиритуалов и конвентуалов. Первые строго придерживались буквы устава; вторые старались смягчать строгость, ссылаясь на требования человеческой природы и условия мирской жизни. После падения Илии главенство перешло к спиритуалам. А в 1244 г. конвентуалы одержали победу избранием Кресченцио Грицци из Иези, который вел дела, как Илия. В 1242 г. спиритуалы попытались примирить устав и заявление Григория, сделанное в 1231 г. Четыре наиболее известных ученых ордена обнародовали «Высказывания четырех Магистров». В 1244 г. на капитуле, несмотря на оппозицию почти всего собрания, спиритуалы добились отмены определения Григория. Но Кресченцио и конвентуалы попросили поддержки у Иннокентия III. В 1245 г. папа повторил решение Григория IX и заявил, что недвижимость и земельная собственность, обладание которыми было запрещено ордену, должны считаться принадлежащими Св. Престолу и отданными последним в распоряжение монахов.

Возраставшее обмирщение ордена вызывало постоянное волнение. Семьдесят два брата приготовили жалобу Иннокентию на Кресченцио; но последний получил от папы распоряжение наказать упорствующих, разослав их по двое по разным провинциям. Получив епископию Иези, Кресченцио сложил с себя сан генерала, и его преемником избрали в 1248 г. Джованни Борелли, более известного под именем Иоанна Пармского, который являлся в это время магистром богословия в Парижском университете. Новый генерал был одушевлен благочестивой ревностью к идеалу св. Франциска. Изгнанные спиритуалы были возвращены, и им предоставили право выбора местожительства. В течение трех первых лет Иоанн пешком посетил все монастыри ордена; часто оставаясь не узнанным, он наблюдал поведение монахов и, открывая свое имя, исправлял злоупотребления. Однако он не мог остановить все возраставшие стремления к ослаблению устава; в результате его усилий обострилось противостояние обеих партий. Несколько влиятельных членов ордена представили Александру IV формальные обвинения против Иоанна и его друзей.

Чтобы понять положение спиритуалов в ту эпоху и положение, которое они заняли позднее, необходимо вспомнить об одном из самых замечательных движений, которое зародилось в XIII в. В первых годах XIII в. умер Иоахим Флорийский; многие считают его основателем современного мистицизма. Происходя из богатой и знатной фамилии, получивший светское образование при дворе герцога Апулийского Иоахим в ранней молодости отправился на Восток и попал в Константинополь, когда там свирепствовала чума. Иоахима поразили бренность и суета этого мира.

С этого времени Иоахим посвятил свою жизнь служению Богу. Вернувшись на родину, он начал проповедовать среди народа. Но проповедь была запрещена мирянам, и он вступил в суровый цистерцианский орден. Назначенный аббатом в Кораццо, он бежал, но его силой вернули и заставили исполнять свои обязанности до 1181 г., когда он получил от Люция III разрешение сложить с себя сан. Он удалился в скит. Несмотря на свою любовь к уединению, он скоро очутился во главе нового ордена, устав которого, предписывающий нищету, был одобрен Целестином III в 1196 г. Вскоре орден распространился за пределы своего первого монастыря св. Джованни и основал несколько новых монастырей. В 1200 г., представляя все свои сочинения Св. Престолу, Иоахим утверждал, что они были вдохновлены свыше. В течение всей своей жизни он пользовался славой пророка. Мистицизм его апокалиптических размышлений только помог росту его славы пророка и ясновидца. Многие его пророчества производили глубокие впечатления не только на современников, но вплоть до XVI в. Однако своей огромной и продолжительной славе пророка Иоахим был менее обязан своим подлинным сочинениям, чем ходившим под его именем апокрифическим. Авторами этих обманов были францисканцы-пуритане.

Апокалипсические пророчества утверждали, что римская курия — продажная и хищническая; что римская Церковь — бесплодная смоковница, проклятая Христом. Авторы многих сочинений считали государство божеским орудием, предназначенным ниспровергнуть Церковь. Автор одного из таких сочинений показывает «скотской» мнимую свободу слова, которая сковывает свободу духа и позволяет проповеднику болтать только о плотских пороках. Мятежные слова возбуждали сильное движение внутри самого ордена. Через тринадцать лет после смерти Иоахима, в 1215 г., Латеранский собор осудил его теорию о Троице как ложную; ее опровержение было внесено в каноническое право, хотя уже в 1200 г. Иоахим представил все свои сочинения на суд Святого Престола и вполне подтвердил свою верность Церкви. Поэтому собор не осудил его и одобрил Флорийский орден. Тем не менее монахов клеймили как последователей еретика, пока они не получили в 1220 г. от Гонория III буллу, в которой Иоахим признавался добрым католиком и запрещалось наносить оскорбления его ученикам.

Но наиболее важными трудами Иоахима были комментарии на Св. Писание, которые он составил по просьбе Люция III, Урбана III и Климента III. Всех этих книг было три; в каждом событии Ветхого Завета Иоахим видит символическое предзнаменование соответствующего факта Нового Завета; это позволяло ему предсказывать будущее. Так, например, согласно его толкованию, человечество должно пройти три фазы: период закона Бога Отца до рождения Христа, затем период закона Сына Божия и, наконец, период закона Святого Духа. Он пришел к заключению, что Царство Сына, или Царство Нового Завета, продлится сорок два поколения, т. е. 1260 лет, а в 1260 г. Царство Святого Духа наследует Царству Сына. В сорок втором поколений произойдет очищение, но это будут такие бедствия, какие человек никогда еще не испытывал. После этого возродится религия; человек будет жить в мире, справедливости и радости. Вся вселенная узнает Бога, и слава Святого Духа будет сиять. Соблюдение обрядов религии не будет более необходимо. Возникнет новый монашеский орден и обратит мир. Так как созерцательная жизнь монаха сделается высшим выражением человечества, то весь мир обратится как бы в обширный монастырь.

Строя планы будущего величия человека, Иоахим выставляет Церковь глубоко предавшейся скупости и алчности; она не обращает внимания на своих детей, которых у нее похищают еретики. Он излагает прогрессивный характер отношений между Богом и человеком в течение последовательных фаз человечества. Первое Царство — Закон Бога Отца; второе, Закон Бога Сына, — Царство распятия на кресте; третье, Закон Святого Духа, будет Царством мира. В первом Царстве человек подчинен закону; во втором — любви к ближнему, в третьем он будет полностью одарен этой любовью. Первое Царство было царством рабства и наказания; второе — сыновнего повиновения и дела; третье будет Царством свободы и созерцания.

В то время как метафизические тонкости Иоахима по вопросу о Троице были осуждены, никто в эту эпоху не сознавал гораздо большей опасности его апокалиптических мечтаний; его сочинения не только не были сожжены как еретические, их высоко почитали папы; Иоахима считали пророком до того времени, пока его смелые подражатели не довели до крайностей выводов, естественно вытекавших из его теорий. Люди, подобные Иоахиму, не могли допустить, чтобы преступление и несчастье были последним уделом в условиях человеческого существования; отсюда вывод, что божеская жертва до этого времени мало содействовала приближению этой жизни к идеалу; а следовательно, христианство не должно было быть концом земного существования; это было только переходным состоянием, за которым последует новая эра; в Царстве Святого Духа закон любви, который тщетно проповедовало Евангелие, сделается наконец действительностью; люди, освободившись от плотских страстей, увидят наконец исполнение обещаний, которыми их так долго манили. Не было ничего опаснее этого для установившегося строя духовной и мирской Церкви. Тем не менее некоторое время эти умозрения Иоахима иногда привлекали к себе внимание, но не порицались. Первый отголосок этих писаний можно обнаружить у еретиков-аморийцев, которых уничтожили в Париже в 1210 г. Среди заблуждений, исповедуемых ими, указывали на верование в три эры. Происшедшие от них секты Ортлибентов и Братьев Свободного Духа не разделяли этой частности ереси аморийской.

Особенно горячо учения Иоахима приняли в Провансе и Лангедоке. Эти страны, изнуренные крестоносцами и инквизицией и далеко еще не примиренные с Церковью, искали в мечтаниях Иоахима утешение в бедствиях. Появился даже апостол, католичество которого было вне всякого сомнения, — Гуго из Дин, отшельник из Гийера, весьма известный своим образованием, красноречием и святостью жизни. Он был раньше францисканским провинциалом в Провансе, но отказался от этой должности ради удовлетворения своего стремления к аскетизму. Среди его близких друзей были самые известные францисканцы и генерал ордена Иоанн Пармский; они были горячими иоахитами, Гуго считал пророчества Иоахима откровениями Бога, распространял их в массах, и сам он считался пророком. Духовная фракция францисканцев, спиритуалы, быстро прониклась этими идеями: святые поучения Франциска и новое откровение были в целях честолюбия и обогащения ниспровергнуты людьми мирского направления; орден, долженствовавший быть зародышем человеческого искупления, с каждым днем все больше погружался в плотские заботы, а его святых мучили свои же товарищи. Так как Евангелие Христа и устав Франциска не могли спасти человечество, то необходимо было новое Евангелие. Иоахим предсказал рождение нового монашеского ордена, предназначенного руководить миром и Церковью во время блаженной эры Святого Духа. Францисканцы-спиритуалы, старавшиеся в то время сохранить во всей его строгости устав основателя, не сомневались, что под этим предсказанием подразумевались они.

В 1254 г. в Париже неожиданно появилась книга, озаглавленная Вечное Евангелие, состоявшая из трех подлинных сочинений Иоахима, снабженных объяснениями и введением, в котором автор развивал идеи пророка. Книга сразу же получила большой успех среди всех классов народа. Автор утверждал, что в 1260 г. окончится Царство Христа и начнется Царство Святого Духа. Уже с 1200 г. Ветхий и Новый Заветы потеряли свой жизненный дух, чтобы дать место Вечному Евангелию (причем под этим подразумевались «Согласие», «Словословие» и «Изложение» Иоахима). Иоахим заявил, что будет бесполезно соблюдать таинства; автор смотрел на них как на символы и загадки, от которых человек освободится в наступающей эре, ибо любовь заменит все обряды, основанные на втором откровении. Подобная теория разрушала всю церковную систему. Смелый вызов непогрешимой Церкви почти достоверно был произведением Герардо. Генерал францисканцев Иоанн Парижский благосклонно смотрел на это произведение, не подвергая автора наказанию, несмотря на шум, вызванный в ордене изданием этой книги. Благоразумие и уважение, которым пользовался францисканский орден, требовало сделать так, чтобы эта книга исчезла по возможности без всякого шума, хотя сотни жертв были сожжены за менее опасные ереси. Это понимала комиссия, заседавшая в июле 1265 г. в Ананьи по делу осуждения этой книги.

Но духовная фракция францисканцев — спиритуалы — была сильно скомпрометирована. Светская партия увидала, что можно теперь одержать верх. Были поданы Александру IV формально составленные пункты обвинения против генерала. Его упрекали в том, что он не допускает никакого спора относительно Устава и Завещания Франциска, так что, по-видимому, папские права и решения не имеют, по его мнению, никакого значения в сравнении с наставлениями Франциска. Его не обвиняли в том, что он замешан в издании Вечного Евангелия, но указывали, что он считал себя одаренным пророческим духом: он предсказывал, что внутри ордена произойдет раскол между братьями, принявшими внесенные папами смягчения Устава и строго державшимися его. Верность Иоанна Пармского католической вере была поставлена под сомнение, так как он защищал заблуждения Иоахима по вопросу о Св. Троице: его ближайшие друзья в своих речах и сочинениях чрезмерно хвалили Иоахима и нападали на главных вождей ордена. Вопрос о Вечном Евангелии не упоминался; он был опасен и мог скомпрометировать орден.

Александр 2 февраля 1257 г. собрал общий капитул в замке Св. Ангела в Риме. Иоанну Пармскому посоветовали сложить с себя обязанности генерала, что он и сделал, сославшись на свой возраст и переутомление. Для соблюдения приличий сначала отказались принять его отставку, но затем приняли и просили назначить себе преемника. Он избрал Бонавентуру, который не принадлежал ни к одной из двух партий. Он был избран. Руководители ордена потребовали от него преследования Иоанна и его сторонников.

Сначала Бонавентура колебался, но в конце концов согласился. Герардо отказался отречься, и Бонавентура вызвал его в Париж. Проезжая через Модену, Герардо встретил Салимбена, отрекшегося от учения Иоахима как от безумия. Герардо был осужден только как защитник умозрений Иоахима относительно Троицы. Если бы он не был францисканцем, его сожгли бы; но его заключили в оковах в тюрьму на хлеб и воду, где он томился восемнадцать лет. До самой смерти он ни разу не изменил своей вере.

Иоанна Пармского вслед за этим судили специальным судом, председательство в котором Александр поручил кардиналу Каэтану, ставшему позднее папой Николаем III. Обвиняемый охотно отрекся от своей речи в пользу Иоахима; но его направление раздражило судей, и с согласия Бонавентуры он разделил бы участь своих друзей, если бы не смелое вмешательство кардинала Оттобони, будущего папы Адриана V. Бонавентура разрешил Иоанну избрать себе место жительства, и Иоанн удалился в небольшой монастырь близ Риети. Здесь он жил в течение тридцати двух лет, не отрекаясь от своей веры в Иоахима.

Если преследование положило предел открытому распространению учения Вечного Евангелия, то все же в тайне много людей оставались верными этому учению. Центром секты был юг Франции. Епископ Акры Флорент являлся официальным обвинителем перед комиссией в Ананьи в 1255 г.; в 1262 г. он получил Арльскую архиепископию и в 1265 г. собрал провинциальный синод для осуждения иоахитов, все еще многочисленных в его провинции. Признано было необходимым выработать полное опровержение заблуждений Вечного Евангелия. Сожалели, что столько образованных людей соблазнялись еще ими и что книги, содержавшие эти учения, постоянно переходят из рук в руки. Была определена анафема за эту пропаганду, но не приняли никакой действительной меры преследования. Инквизиция также не сделала какую-нибудь попытку для истребления этой ереси. Иоахизм долго оказывал решающее влияние на францисканцев спиритуалов Лангедока и Прованса.

Удаление Иоанна Пармского было победой для конвентуалов. Новый генерал весьма решительно отрицал, что Христос и апостолы имели какую-либо собственность, и отожествлял бедность с совершенством. Бонавентура был проникнут мистицизмом. Его «Тайны теологии» представляют живую противоположность сухому схоластическому богословию эпохи, представителем которой был Фома Аквинский. Душа является пред лицом Бога; она в своих ночных бдениях должна раскаяться в прегрешениях и собственными силами стремиться к Богу; она не должна просить у другого ни помощи, ни руководства; рассчитывая только на себя самого, она должна подняться до видения Божества. Путем очищения она восходит на путь Просвещения и подготовляется получить Божеское Сияние. В конце концов она достигнет третьего пути, который ведет к соединению с Богом и к соучастию в божественной мудрости… Подобные учения сильно возбуждали мистическое направление спиритуалов.

Борьба, которую вызывал внутри ордена вопрос о собственности и бедности, усилилась; постоянно возникали дела, показывавшие невозможность примирить установленные св. Франциском обеты с обязанностями ордена, ставшего одним из видных факторов богатой и мирской Церкви; конфликт неизбежно должен был вызвать раскол. Конвентуалы постарались воспользоваться своей победой над Иоанном Пармским. Они заставили папу Александра 20 февраля 1257 г. повторить разъяснение Иннокентия IV, которым он разрешил ордену иметь деньги и собственность от имени Св. Престола. Все это возмущало партию пуритан. После провозглашения, что устав св. Франциска был откровением свыше, равным по своему значению Евангелию, имели право сомневаться, может ли нарушать его даже сам преемник св. Петра. Около середины XIII в. Бертольд Ратисбонский, самый знаменитый францисканский проповедник той эпохи, в проповеди перед братьями заявил, что обеты бедности, повиновения и целомудрия настолько обязательны, что даже сам папа не может смягчать или изменять их. Около 1290 г. доминиканский провинциал Германии ссылается на них в своей энциклике как на непреложную истину. Менее чем через двадцать пять лет подобные заявления считались ересью и наказывались костром.

Бонавентура на капитуле в Париже утверждал, что он согласился бы быть истертым в порошок, если бы никогда не думал привести орден в тот вид, который хотел придать ему святой Франциск. 23 апреля 1257 г. он разослал провинциалам энциклику, обращая внимание на пороки братьев и на то презрение, которое вызывали они ко всему ордену.

Но разногласие по вопросу о нищете разделяло орден. Напрасно около 1275 г. обращались к Григорию X, и тщетно папа приказывал строгое соблюдение предписаний устава, запрещавших обладание личным или общим имуществом. Мирская партия продолжала настаивать на невозможности примирять строгое соблюдение этих правил с требованиями человеческой природы, говоря, что это значит испытывать Бога. Ссора разгоралась все больше. В 1379 г. Николай III решил положить ей конец формальным разъяснением. По словам папской буллы «Словно посевы тянутся к небесам», францисканский устав был внушен Св. Духом и передан миру св. Франциском. Отречение от всякой собственности, как общей, так и личной, похвально и свято. Это полное отречение подобно тому, которое делали Христос и его апостолы и которое они заповедали своим ученикам. Оно не только похвально и совершенно, но законно и возможно, так как надо различать пользование, которое разрешено, от обладания, которое запрещено. Папа присвоил римской Церкви и ее первосвященнику обладание всем, чем пользуются францисканцы. Необходимо заставить с уважением относиться к правилу, запрещающему получать или иметь деньги. Особенно запрещались займы; однако в случае настоятельной нужды можно было производить займы при Посредстве третьих лиц (терциариев); но братья должны воздерживаться иметь деньги, определять их назначение или тратить их. Имущества по духовным завещаниям не нужно прямо назначать монахам, но только предоставлять им в пользование. Мельчайшие решения определяли обмен и продажу книг и разных предметов. Кончалась булла приказаниями, чтобы это папское решение читалось и изучалось в школах; но было запрещено всем под страхом отлучения от Церкви, влекшего за собой потерю должностей или бенефиций, прибавлять что бы то ни было к тексту. Никто не должен был позволять себе толкований, примечаний, спора или опровержения. Всякие сомнения и вопросы должны предъявляться прямо Св. Престолу. Всякий, кто станет оспаривать или комментировать францисканский устав или предписания буллы, будет подлежать отлучению от Церкви, снять которое только во власти папы.

Но булла «Словно посевы тянутся к небесам» не смогла положить конец внутренним разногласиям ордена. Правда, число упорствующих было невелико, но они отличались набожностью и добродетельной жизнью. Мало-помалу они образовали две группы: одну — в Италии, другую — в Южной Франции. Сначала они находились в полном согласии и в течение некоторого довольно продолжительного времени действовали заодно; но скоро различия в их взглядах стали настолько значительны, что породили две секты; это произошло, главным образом, благодаря особенно сильному влиянию, которое производили в Лангедоке и Пронансе труды Иоахима и Вечное Евангелие. Те, кто видели в уставе божеское откровение, которого не могла здесь на земле изменить ни одна власть, заявляли, что папская булла является вероотступничеством и не имеет никакого значения. Начались споры, которые только укрепили противников в их мнении. Особенно сильную вражду вызывал отказ спиритуалов принимать участие в ежедневном собирании милостыни деньгами. Тотчас же начали преследовать за ересь монахов, отказывавшихся просить милостыню. Автор рассказа об этом деле говорит, что они были готовы соблюдать полное повиновение и их ни в чем нельзя было уличить, но тем не менее они были осуждены как схизматики и еретики на пожизненное тюремное заключение в оковах. В виде предупреждения было приказано читать этот приговор каждую неделю во всех капитулах, причем никто не смел критиковать его. Монах, сказавший, что этот арест противен Богу, был также брошен в тюрьму, где и умер через несколько месяцев.

На Пасху 1289 г. был избран генералом Раймунд Гофриди. Генерал произвел расследование дела этих монахов, выразил суровое порицание виновникам несправедливости и в 1 290 г. выпустил узников на свободу. Вопреки булле «Словно посевы тянутся к небесам» орден еще менее чем когда-либо начал соблюдать устав. Провинциал Франции даже написал трактат, в котором выступил против буллы «Словно посевы тянутся к небесам» и данного его буллой толкования устава. Александр осудил сочинение и наказал автора и его покровителей. В Анконской Марке и в других местах реакция против аскетизма была так сильна, что официально приказали сжечь завещание св. Франциска. Освобождение спиритуалов, заключенных в Анконе, подняло грозный ропот против генерала.

Ярости преследователей сторонников нищеты был нанесен удар в 1294 г., когда конклав избрал папой отшельника Петра Морроне. Раймунд передал в руки нового папы Целестина V судьбу спиритуалов, которых сам не был в состоянии защитить. Целестин благосклонно выслушал жалобы монахов и предложил им вступить в основанный им орден бенедиктинов-целестинов. Но они показали ему, что их обеты отличаются от обетов целестинов. Папа приказал францисканцам строго соблюдать устав и завещание Франциска; он повелел им отныне повиноваться только ему и Либерато, которого он назначил им начальником.

Кардинал Наполеон Орсини был объявлен их попечителем, а аббату целестинов было приказано предоставить им скиты. Спиритуалы были, таким образом, как бы исключены из ордена и даже не должны были больше именоваться миноритами или францисканцами. Однако покой спиритуалов был непродолжителен. В декабре 1294 г. Целестин V отрекся менее чем через шесть месяцев после своего избрания. Преемник его, Бонифаций VIII, тотчас же заключил его в тюрьму. Все действия Целестина и предоставленные им привилегии были объявлены не имеющими силы. Бонифаций презирал аскетов, спиритуалы от него не могли ожидать заступничества. Для него францисканский орден был только орудием для осуществления честолюбивых замыслов. 29 октября 1295 г. папа предложил Раймунду архиепископию Павии. Последний сослался на то, что не чувствует в себе достаточно силы, чтобы взять это бремя; тогда Бонифаций объявил, что он не может нести еще более тяжелое бремя, налагаемое обязанностью генерала ордена, и тотчас же сместил его. Конвентуалы праздновали победу и глумились над спиритуалами.

В 1296 и 1297 гг. Бонифаций разослал всем епископам приказ заставить бродяг или отшельников из непризнанных орденов или снять монашескую одежду и изменить образ жизни, или вступить в какой-нибудь признанный орден. Инквизиторам было приказано доносить епископам на всех подозрительных лиц, а в случае небрежного отношения прелатов инквизиторы должны сообщать обо всем Св. Престолу. Инквизиторам предоставлялось право преследовать тех бродяг, которые принадлежали даже к их орденам. В следующем году Бонифаций поручил инквизитору-францисканцу Ассизи лично посетить горные страны Абруццо и Анконской Марки и выгнать оттуда отступников разных монашеских орденов и бродяг, заражавших всю страну. Между тем спиритуалы и осужденные нищенствующие не только оспаривали папский авторитет, но стали утверждать, что кафедра св. Петра вакантна, так как уже папа Николай III, выпустивший буллу «Словно посевы тянутся к небесам», прогневил Бога этой ересью. С тех пор только они, спиритуалы и осужденные нищенствующие бродяги, представляют истинную Церковь.

Прибывший из Прованса брат Матвей де Бодиси, принесший с собой книги Пьера Жана Оливи, был в церкви св. Петра Римского избран папой пятью спиритуалами и тринадцатью женщинами. Бонифаций немедленно приказал инквизиции начать преследование этих людей; но они бежали в Сицилию, где образовалась главная квартира секты.

Еще до отречения Целестина францисканские власти попытались захватить нашедших покровительство у самого папы спиритуалов. Ревностные спиритуалы бежали из Италии и обосновались на пустынном острове около берегов Ахайи. Тотчас же были посланы вельможам и епископам грамоты, в которых спиритуалы обвинялись в катаризме. В то же время дали знать Бонифацию, что эти люди не признают его папой и думают, что они одни только представляют истинную Церковь. В 1299 г. Бонифаций поручил константинопольскому патриарху Петру судить спиритуалов, которые были осуждены, не будучи выслушаны. Карл II Неаполитанский, сюзерен Морей, получил приказ изгнать их. Однако местные власти признали обвинения ложными. Но это не освободило их от надзора. Одним из главных обвинителей их был человек, который привез им книги Оливи и которого они были вынуждены изгнать за безнравственное поведение. С этого времени он сделался их обвинителем и был вознагражден за это епископией.

Маленькая община была вынуждена уступить сильному давлению. Сначала Либерато послал двух братьев подать жалобу Бонифацию, потом еще двух; но все они были арестованы и не могли дойти до папы. Тогда Либерато сам отправился тайно и добрался до Перузы, но внезапная смерть Бонифация 11 октября 1303 г. разрушила все планы. Другие спиритуалы вернулись в разное время до 1305 г. Вернувшихся вызвал инквизитор доминиканец Томмасо ди Аверса; они явились. После допроса, тянувшегося несколько дней, Томмасо признал их верными католиками и отпустил, сказав публично: «Ваши братья выпили бы вашу кровь, если бы это было возможно!» Он даже позаботился, чтобы спиритуалов проводили до их скитов. Затем, видя ярость конвентуалов, он дал спиритуалам совет покинуть ночью Неаполь и потаенными дорогами дойти до самого папы. Если бы они могли принести грамоты от папы или от какого-нибудь кардинала, то он сам бы защищал их, пока будет инквизитором. И в тот же день Либерато вышел из Неаполя, по дороге он захворал и умер после двухлетней тяжкой болезни. За это время действия неразрешенных нищенствующих вызвали в Ломбардии общую ненависть к этим братствам. Конвентуалы воспользовались этим и уговорили брата Томмасо вызвать к себе на суд всех, кто носил, не имея на то права, монашескую одежду. Снова сорок два спиритуала были вызваны на суд и осуждены как еретики после продолжительных пыток. Два более молодых брата взвели обвинения на самих себя и обвинили своих товарищей; но лишь только их освободили, они отреклись от своих показаний. Многие умерли. Томмасо приказал подвергнуть оставшихся в живых бичеванию на улицах Неаполя; затем изгнал их из королевства, хотя в своем приговоре не привел против них никакого специального обвинения в ереси.

Среди всех этих испытаний твердость никогда не покидала маленькой группы. После смерти Либерато они избрали себе начальником Анджело и образовали в Анконской Марке конгрегацию так называемых «Блестящих», имевших своим покровителем кардинала Наполеона Орсини. Эти люди не одни боролись против нарушения устава. Спиратуалы были многочисленны в самом ордене; но политика Бонифация требовала помощи конвентуалам в их усилиях держать в послушании партию ригористов (сторонников непреклонного соблюдения устава св. Франциска). Среди этих спиритуалов был автор известного католического гимна «Стабат матер» Джакопоне да Тоди. В 1298 г. после взятия Палестрины Бонифаций заключил его в тюрьму. Только Бенедикт XI в декабре 1303 г. освободил Джакопоне из тюрьмы и снял с него отлучение от Церкви.

В 1302 г. на капитуле в Генуе генерал Джованни ди Мурро издал «наставление», в котором отмечал, что орден отказался от святой нищеты. Однако, осуждая собственность, он не выступал против пользования и осуждал учение, по которому обет нищеты мешал пользоваться земными благами. Его влияние на Бонифация было одной из причин преследования спиритуалов, которые упорно отвергали все попытки примирения.

Центральной личностью истории спиритуалов во Франции, где влияние Иоахима и Вечного Евангелия было более продолжительно и сильно, чем в Италии, был один из самых замечательных людей своего времени — Пьер-Жан Оливи. Родившийся в 1247 г., Оливи вступил во францисканский орден двенадцати лет и обучался в Парижском университете, где получил степень бакалавра. Его серьезность, живость ума, безукоризненное поведение, красноречие и обширные познания вызывали к нему всеобщее уважение. Своим благочестием, смирением, кротостью и рвением к ищете он приобрел славу святого, одаренного пророчесим даром. Он примкнул к спиритуалам и возбудил к себе враждебное отношение постоянными нападками на несолюдение в ордене устава. В своих многотомных сочинениях он поучал, что полная нищета была источником всякой добродетели и всякой святости, что устав запрещал всякую собственность, как личную, так и общую, что их обет обязывал членов ордена пользоваться предметами крайней необходимости в ограниченных размерах. Папа не имел права ослаблять или отменять устав или разрешать что-либо несогласное с ним. Монастырь в Безье, в котором жил Оливи, сделался очагом спиритуалов. В 1278 г. некоторые сочинения, посвященные им восхвалению Пресвятой Девы, были найдены чересчур близкими к ереси. Генерал ордена Джеронимо д'Асколи (позднее папа Николай IV) прочел книги и повелел Оливи сжечь их. Оливи повиновался, объяснив друзьям, что если бы понадобилось, он мог бы легко написать их снова гораздо лучше.

Своими нападками на отдельных людей и на общее падение дисциплины в ордене Оливи навлек на себя ненависть, так что последние годы его жизни были непрерывным рядом расследований по подозрению в ереси. В 1282 г. на генеральном капитуле в Страсбурге было решено подвергнуть его сочинения рассмотрению. В 1283 г. генерал ордена Бонаграция ди С.-Джованни прибыл во Францию, собрал эти книги и поручил их рассмотреть семи главным членам ордена. Последние нашли в них положения, которым дали разную оценку: одни были ложными, другие еретическими, третьи самонадеянными, четвертые опасными, и постановили, чтобы сочинения, содержащие эти положения, были выданы всеми, у кого они имелись. Оливи подписался под этим решением в 1284 г., сетуя, однако, что ему не разрешили объяснить судьям подвергшиеся цензуре места, которые были неправильно истолкованы. Постоянно увеличивавшийся круг его учеников, тайно приверженных иоахизму, не ограничивался мирным распространением своих принципов; они вызывали волнения и мятежи, ответственность за которые ложилась на Оливи. В 1285 г. миланский капитул избрал министром-генералом одного из семи судей, осудивших Оливи, и приказал разыскать и отобрать все осужденные сочинения. Новый генерал вызвал Оливи в Париж для нового расследования. Дело тянулось медленно до 1286 г.; в это время Арлотто умер, и оно было прекращено. Новый генерал подтвердил верность Оливи католичеству, назначив его профессором главной школы ордена во Флоренции. Раймунд Гофриди, избранный генералом в 1290 г., был другом и поклонником Оливи; но и он не смог помешать новому возбуждению дела, хотя и назначил Оливи профессором в Монпелье. Николай IV в 1290 г. поручил инквизитору Венесенского графства произвести расследование и представить донесение, чтобы дело могло поступить на рассмотрение генерального капитула, созываемого в Париже. В 1292 г. Оливи явился на капитул, заявил, что он принимает буллу «Словно посевы тянутся к небесам», подтвердил, что никогда сознательно не учил и не писал ничего иного, а также отрекся и отказался от всего, что он мог по недосмотру сказать несогласного с этой буллой. Его отпустили с миром, но двадцать девять его ревностных последователей, признанных инквизицией виновными, были наказаны. Несколько последних лет его жизни прошли сравнительно спокойно; он пользовался огромным уважением и хотел смягчить фанатическую ересь непримиримых спиритуалов, но сам не мог уберечься от апокалиптических умозрений. В 1298 г. на смертном одре он изложил свое исповедание веры, в котором высказывал полное подчинение римской Церкви и ее главе Бонифацию. Все свои сочинения он отдавал на суд Св. Престола, а по поводу спорных вопросов внутри самого ордена он высказал взгляды, в которых не было ничего такого, под чем бы не подписался Бонавентура или что мог бы осудить Николай III как несогласное с буллой «Словно посевы тянутся к небесам», хотя Оливи резко осуждал падение дисциплины в рдене и укоренившийся обычай иметь деньги.

Вьеннский собор 1312 г. отнесся к памяти Оливи с большим уважением; во всех многотомных его сочинениях собор нашел только четыре заблуждения вполне умозрительного характера, но не приписал их Оливи, а его непосредственные ученики отрицали, что он разделял эти заблуждения. Другие вопросы, касающиеся учения Оливи, были предметом спора перед отцами собора между обвинителем Бонаграцией из Бергама и защитником Убертино из Казале; собор предоставил францисканцам свободу примкнуть к той или другой стороне и не осудил ни самого покойного, ни его сочинений. В учениях спиритуала, действительно, не было ничего революционного. Тем не менее ненависть конвентуалов была еще достаточно сильна в 1400 г., чтобы добиться от капитула в Тории запрещения под страхом тюремного заключения членам ордена иметь у себя книги Оливи.

Несомненно, Оливи был действительно ересиархом спиритуалов, видевших в нем прямого преемника Иоахима и Франциска. Его сочинения, по мнению многих спиритуалов, имели такое же значение, как творения св. Павла, и Церковь должна была строго повиноваться им. Зато враги делали его ответственным за крайности людей, питавших к нему столь чрезмерное поклонение и видевших в нем своего главу и наставника.

Когда Оливи умер, его старый судья Джованни ди Мурро был генералом ордена. Он осудил память Оливи как еретика и потребовал выдачи всех его сочинений указом, который исполнялся с неумолимой суровостью и которому следовал его преемник, Гонсальво да Бальбоа. Один благочестивый монах отказался выдать запрещенные книги и был прикован к стене темницы на воде и хлебе; здесь он гнил до самой смерти. Много других упорствующих было также заключено в тюрьму, и с ними обходились так же бесчеловечно. На генеральном капитуле, созванном после этого, было официально запрещено чтение сочинений Оливи; но много сочинений, прямо или косвенно приписываемых покойному, ходило по рукам.

Наибольшие споры вызвали комментарии Оливи на Апокалипсис, из которых извлекли главные положения, послужившие к его осуждению. Инквизиционный приговор от 1318 г. показывает, что в это время сочинения спиритуала были по распоряжению Иоанна XXII снова подвергнуты просмотру. До решения папы никто не имел права считать Оливи святым или даже католиком. В 1319 г. было составлено восемью магистрами богословия донесение, клонившееся к осуждению… Однако официальное решение было вынесено только 8 февраля 1326 г.; Иоанн XXII осудил «Толкование Апокалипсиса», а генеральный капитул ордена запретил читать и иметь это сочинение.

После смерти Оливи францисканские власти поняли невозможность уничтожить секту спиритуалов, быстро распространявшуюся и принимавшую правильное устройство по всему Лангедоку. Однако конвентуалы не обратились за помощью к инквизиции, да и инквизиторы не желали, вероятно, выступать против врагов соперничающего ордена. В 1299 г. нарбоннский архиепископ собрал в Безье провинциальный синод, на котором были осуждены бегины обоего пола, которые под руководством ученых членов уважаемого ордена францисканцев предавались религиозным упражнениям, не предписанным Церковью, накладывали на себя епитимьи и воздержания, устраивали ночные тайные сборища, посещали еретиков, предвещали близость конца мира и утверждали, что царство антихриста уже началось. Епископам было приказано начать в своих епархиях внимательный розыск этих сектантов и уничтожать их. Эти меры показывают быстрое развитие новой ереси, основанной на Вечном Евангелии, поддерживаемом францисканцами-ригористами и широко распространенного среди населения; для такого распространения его в массе терциарии представляли особые преимущества. Те, кого называли бегинами, были большей частью терциариями, а иногда даже членами ордена. Собор оправдал преследование внутри самого ордена; монахи спиритуалы продолжали терпеть со стороны своих высших притеснения, которым монастырская жизнь давала массу предлогов. Так, например, в Вильфранше два монаха, отказавшихся признать, что их обеты позволяют свободно пользоваться мирскими вещами, были заключены в тюрьму, закованы в цепи и лишены пищи.

Одним из самых энергичных и горячих миссионеров веры в то, что только божеское вмешательство создаст новый мир, где будут жить одни только избранные и который будет царством аскетической нищеты и всеобщей любви, был Арнольд де Виллануэва. Как врач, он не имел соперника; его многотомные работы по медицине и гигиене были шесть раз перепечатаны в течение XVI в., не говоря уже о многочисленных специальных трактатах. Он занимался химией, но не установлено достоверно его участие в нескольких полезных открытиях. Он был алхимиком при дворе Роберта Неаполитанского. Его трактаты по алхимии были включены в собрание работ этого рода, перепечатанное даже в XVIII в. Знакомый с арабским и еврейским языками, он перевел сочинения Косты бен Луки о приемах магии. Он оставил сочинения по астрономии и снотолкованиям, а также по землемерию и виноделию. Он выработал для Фридриха Сицилийского законы, в которых показал себя добросовестным государственным мужем. Арнольд считал первой обязанностью государя быть справедливым сначала для бедных, а потом — для богатых. Если король хочет получить спасение, то должен посвятить себя бедным; в противном случае, несмотря на поучения Церкви, ни псалмы, ни обедни, ни посты, ни даже милостыня не спасут его. Не раз короли Арагона и Сицилии давали ему дипломатические поручения. Хотя он был мирянином, женатым и отцом семейства, излюбленным его предметом являлось богословие, которое он изучил у доминиканцев в Монпелье. В 1292 г. он выпустил свой первый труд о таинственном имени Иеговы, в котором старался найти объяснение тайны Св. Троицы. Он скоро стал убежденным иоахитом. В многочисленных сочинениях, написанных на латинском и народном языках, он объясняет откровения Иоахима. Он выступил в защиту преследуемых спиратуалов в различных трактатах. Он воспользовался своим влиянием при неаполитанском дворе, чтобы гонимые спиритуалы нашли здесь убежище. Еще в XIII в. он обратился к доминиканцам и францисканцам Парижа, к королям Франции и Арагона и к коллегии кардиналов с письмами, возвещая близкий конец мира. Испорченных нравственно католиков и духовенство он объявил слугами антихриста. За эти заявления каталонские доминиканцы формально обвинили Арнольда перед хиронским епископом. Но Арнольд заявил, что эти монахи не имеют права преследовать его, так как они — еретики, сумасшедшие и обманщики. Он сам вызывал их на суд папы на следующий Великий Пост. Покровительство короля спасло его от костра. Когда в 1300 г. король Иаков послал его с поручениями к Филиппу Красивому, ересиарх представил Парижскому университету свою работу о пришествии антихриста. Богословы косо посмотрели на эту книгу; и накануне отъезда, несмотря на неприкосновенность посла, Арнольд был по указу святого трибунала внезапно арестован. Заступничество нарбоннского архиепископа не привело ни к чему. Узник был выпущен на волю, только представив залог в три тысячи ливров, собранный нарбоннским виконтом и другими друзьями. Затем он предстал перед магистрами богословия и под страхом тюремного заключения вынужден был отречься от своих положений, ему не разрешили даже защищаться.

Арнольд подал официальную жалобу Бонифацию, а затем лично явился к папскому двору. Его упорство вызвало строгости. Как рецидивист, он подлежал сожжению, но его заключили в тюрьму и заставили отречься вторично, что не помешало Филиппу Красивому в 1303 г. на собрании в Лувре при обвинении Бонифация в ереси поставить папе в вину одобрение книги Арнольда, сожженной перед этим по приказанию короля и Парижского университета. Но Бонифаций уважал в Арнольде врача и, выпустив его из тюрьмы, даже, сделал своим придворным медиком, но приказал полностью прекратить занятия богословием.

Однако Арнольд счел нужным предупредить Бонифация, что его постигнет гнев Божий, если он не проведет полной реформы Церкви. Вскоре после этого предсказания последовала катастрофа Ананьи, и Арнольд, покинувший папский двор, увидал в этом событии подтверждение своего пророчества. С этого времени он стал считать себя посланником Бога. Обличая пороки духовенства, он стал грозить Божьей карой Бенедикту XI, который наложил епитимью на пророка и арестовал все его апокрифические сочинения. Приблизительно через месяц Бенедикт умер.

Церковь тщетно пыталась уничтожить сочинения Арнольда. В 1305 г. инквизитор Валенсии отлучил от Церкви и выгнал служителя короля, виновного в том, что он имел эти сочинения и распространял их. Король потребовал от инквизитора объяснений причин, вызвавших эту меру; а так как инквизитор отказался дать какое-либо объяснение, то Иаков написал гневное письмо генералу доминиканцев Эмерику. Король писал, что сочинения Арнольда жадно читают королевская семья, архиепископы, епископы, духовенство и миряне. Он требовал отмены приговора; в противном случае грозил строго наказать инквизитора и предупреждал, что его недовольство тяжело отразится на всех доминиканцах в его владениях. Это расположение короля снова спасло Арнольда от костра, его только объявили некромантом и чародеем, еретиком и папой еретиков.

Во время преследования спиритуалов в Провансе Арнольд добился от графа Прованса, чтобы тот попросил генерала ордена смягчить преследование. В 1309 г. Арнольд был послан в Авиньон с поручением Иакова II Арагонского; его хорошо принял Климент V, высоко ценивший его как врача. Арнольд убедил тайно папу вызвать вождей спиритуалов, чтобы узнать от них, устно или письменно, что было предметом их жалоб и какие реформы хотели бы они для своего ордена. В октябре 1309 г. Арнольд перед папой и кардиналами предсказал конец мира в течение XIV в., и что Антихрист появится в первые сорок лет. Он принял во внимание нравственное падение духовенства и мирян и преследование, которому подвергаются люди, желающие жить в евангельской нищете. Кардинал де Порто и доминиканский провинциал Арагона советовали королю Арагона не отправлять посланником еретика Арнольда. Король Сицилии Фридрих предложил убежище своему бывшему советнику, а немного позднее снова послал его с поручениями в Авиньон. Арнольд умер в дороге зимой 1311 г.

Вмешательство Арнольда дало спиритуалам надежду на освобождение от преследования. Арнольд убеждал Климента прекратить раскол в ордене и запретить обвинения, возводимые конвентуалами на своих собратьев. Тем временем граждане Нарбонны подали папе жалобу, в которой утверждали, что книги Оливи были осуждены неправильно, что устав ордена в пренебрежении и людей, соблюдающих его, преследуют. Знаменитых спиритуалов — бывшего генерала Раймунда Гофриди, духовного вождя секты Убертино да Казале, бывшего провинциала Арагона и некоторых других вызвали в Авиньон и предложили составить список тех пунктов, в которых, по их мнению, необходима реформа ордена. Чтобы дать им возможность спокойно и безопасно вести эту работу, папа взял их под свое покровительство и защиту. Генерал Гонзальво принял в 1310 г. на капитуле в Падуе несколько постановлений, ограничивавших роскошь и злоупотребления, распространенные во всем ордене; но этот же генерал решил заставить спиритуалов повиноваться, так что вражда между двумя партиями еще более обострилась.

Тридцать пять статей, представленных спиритуалами Клименту V по его приказанию, были обвинительным актом против падения и испорченности ордена. Конвентуалы отрицали истинность этих обвинений и старались доказать, что устав. не имел смысла, приписываемого ему спиртуалами, и обвинили своих противников в ереси. Климент поручил комиссии из кардиналов и богословов выслушать обе партии. Два года шел горячий спор. Во время этих дебатов умерли Раймунд Гофриди и еще двое видных спиритуалов. Климент объявил делегатов спиритуалов не подсудными их противникам, которые 1 марта 1311 г. подали формальный протест против этой меры, ссылаясь на то, что спиритуалы были отлученными от Церкви еретиками и поэтому не имели права на покровительство.

Спиритуалам не удалось получить указ об отделении их ордена; но в других отношениях решение комиссаров было вполне им благоприятно, хотя конвентуалы и старались заставить забыть настоящий предмет тяжбы, обращая внимание на мнимые заблуждения Оливи. Климент приказал обеим партиям жить во взаимной любви и дружбе, предать прошлое забвению, перестать оскорблять и обвинять в ереси друг друга за бывшие разногласия во взглядах. Убертино ответил на это: «Святой отец, эти люди называют нас еретиками и зачинщиками ереси; в нашем архиве и в архиве ордена имеются целые книги, полные этих упреков. Нужно, чтобы они доказали эти обвинения и чтобы нам была предоставлена возможность защищаться, или пусть они отрекутся от них. Иначе между ними и нами не может быть мира». На это Климент возразил: «Мы, как папа, объявляем, что после того, что было сказано перед нами той и другой стороной, никто не должен называть вас еретиками или зачинщиками ереси. Если в архивах или еще где-либо существует по этому делу какой-либо документ, то мы уничтожаем его и объявляем, что он не имеет никакого значения против вас».

Вьеннский собор (1311–1312 гг.) принял канон с целью окончательно решить спор. Его сочли торжеством спиритуалов. Канон решил двадцать четыре вопроса, касающихся толкования устава; отныне те, кто служит Господу в скитах, если они послушны своим епископам, могут считать себя в безопасности от всяких гонений. Инквизиторы отданы под контроль епископам; это было особенно важно в Провансе и Тоскане, где инквизиция была францисканская и находилась в руках конвентуалов. Климент в 1314 г. умер, не успев обнародовать декреты собора. Выбранный в августе 1316 г. Иоанн XXII пожелал рассмотреть эти декреты, и каноны были обнародованы только в ноябре 1317 г.; они требовали строгого соблюдения устава, присваивали римской Церкви обладание всем, что пожертвовано ордену, оставляя за монахами только временное пользование, так как уставом не разрешена никакая — ни личная, ни общая — собственность. Это было полное оправдание жалоб спиритуалов и толкование устава согласно с их взглядами. Но декрет не только не позволял спиритуалам жить спокойно и независимо, но прямо подчинял их старшим, а это были конвентуалы, обладавшие в ордене значительным большинством.

Когда спиритуалы попросили Климента защитить их от их же собратий, он посоветовал им вернуться в монастыри, приказав обращаться с ними хорошо. Ссоры и жалобы продолжались, пока не предоставили спиритуалам трех монастырей в Нарбонне, Безье и Каркассоне; эти монастыри стали приютом для недовольных монахов из других монастырей. Со смертью Климента в 1314 г. ссоры возобновились. Спиритуалы жаловались, что их явно и тайно оскорбляли и бесчестили, что их лишили пищи и даже причастия; разгоняли по отдаленным монастырям и даже бросали в тюрьмы.

Итальянские спиритуалы решили обрадовать независимую общину. Они были отлучены от Церкви как «схизматики и мятежники, основатели суеверной секты, распространители ложных и вредоносных учений». Преследование их было яростно. В некоторых местностях, где их поддерживали миряне, они изгнали из своих монастырей конвентуалов и защищались оружием вопреки предписаниям Церкви. Другие бежали в Сицилию. Третьи незадолго до смерти Климента, послали папе письма, в которых уверяли его в своей покорности и послушании. Но их друзья не решились передать это послание. После избрания Иоанна XXII мятежники сделали новую попытку дойти до самого папы; но на этот раз конвентуалы, имевшие в руках всю власть, бросили посланных в тюрьму как еретиков, отлученных от Церкви. Те из узников, которым удалось бежать из тюрьмы, направились в Сицилию.

Король Фридрих милостиво принял этих беглецов и позволил им основаться на острове, несмотря на неоднократные предостережения Иоанна XXII. Под 1313 г. хроника упоминает о папе, избранном в Сицилии «бедными» и составлявшем вместе с коллегией своих кардиналов единственную истинную Церковь, которая имела право на послушание верных. Этого папу и его Церковь признавали и некоторые спиритуалы Прованса.

Спиратуалы отнюдь не представляли объединенной партии. Они были разделены на небольшие группы и секты, учения которых были одинаково преисполнены духом независимости. Все эти люди имели личные убеждения по вопросам, запрещенным для свободной мысли, и верили в закон, стоящий выше римских декреталий. В 1316 г. генералом ордена избрали Михаила Мезенского. Нарбоннские спиритуалы послали неаполитанскому капитулу, где был избран новый генерал, длинную записку, в которой перечисляли все бедствия и притеснения, перенесенные ими после смерти Климента, лишившей их папского покровительства. Избрание Михаила казалось победой над конвентуалами. Спиритуалы надеялись, что получили генерала, отвечающего их желаниям. Но они проявили непослушание, а Михаил решил водворить единство и силою привести заблудших в лоно ордена.

Через пятнадцать дней после издания этого указа был избран папой Иоанн XXII. Упорный и непреклонный, новый папа всегда доводил все начатое до конца, не обращая внимания ни на дружеское, ни на враждебное вмешательство. Он особенно гордился своими богословскими познаниями. Главными недостатками Иоанна XXII были честолюбие и скупость. Он первый установил систему «Такс Исповеди», которая предлагала за определенные цены отпущения за все виды человеческого падения, начиная от пяти грошей за убийство и кровосмешение и до тридцати трех грошей за посвящение в духовный сан раньше достижения законного возраста. Не прошло и двух лет после его избрания, как он присвоил себе право предоставления коллегиальных бенефиций под предлогом уничтожения симонии; а затем он приобретал огромные богатства от продажи этих должностей. Еще более доходным был новый порядок назначения на высшие духовные должности: он установил порядок передвижения с худшей епископской кафедры на лучшую, а затем на архиепископскую, так что каждая вакансия вызывала целый ряд передвижений и можно было брать с каждого назначенного. Таков был человек, которому судьба доверила заботу успокоить сомнения, мучившие деликатную совесть спиритуалов.

Иоанн принимал деятельное участие в совещаниях Вьеннского собора и прекрасно знал спорный вопрос. Когда вскоре после его вступления на папский престол он получил просьбу генерала Михаила о восстановлении согласия в ордене, раздираемом междоусобиями, папа тотчас принял энергичные меры. Он приказал Фридриху Сицилийскому арестовать спиритуалов, нашедших приют в королевстве, и выдать их высшим для наказания плетьми.

Провинциалу Аквитании было поручено привести к повиновению мятежных в монастырях Безье, Нарбонны и Каркассона. Спиритуалы подали папе подписанную сорока пятью монахами Нарбонны и пятнадцатью Безье просьбу назначить серьезное расследование. Получив эту просьбу 27 апреля 1317 г., Иоанн немедленно приказал всем челобитчикам явиться к нему до истечения семи дней под угрозой отлучения от Церкви с Бернаром Делисье во главе. Прибыв в Авиньон, они не решились остановиться во францисканском монастыре, но расположились на ночь на городской площади перед дверьми папского дворца. На другой день по прибытии они были приняты. Бернар Делисье защищал их дело, но его обвинили в том, что он мешал деятельности инквизиции. Иоанн велел арестовать его. Тогда защиту принял на себя другой монах; его обвинили в том, что он публично унижал орден, и Иоанн выдал его конвентуалам, которые бросили брата в одиночную камеру. Тогда выступил с защитой оливистов Вильгельм де С.-Амур; но монахи обвинили его в том, что он совершил растрату и самовольно ушел из нарбоннского монастыря, Иоанн и его велел арестовать. Тогда попытал счастья еще один монах; папа прервал речь оратора словами: «Мы поражены, что ты требуешь строгого соблюдения устава, тогда как сам носишь пять одежд». Монах ответил, что не носит пять одежд. Иоанн приказал заключить и его в тюрьму и держать там до тех пор, пока не выяснится, сколько он носил одежд. Испуганные братья, видя, что дело их уже предрешено, пали на колени с криком: «Справедливости, Святой Отец! справедливости!» Папа приказал им всем отправиться во францисканский монастырь, где они должны были находиться под стражей в ожидании его решения. Бернар, Вильгельм и некоторые другие были по распоряжению папы закованы в цепи и заключены в тюрьму. Было начато следствие. За исключением двадцати пяти мятежных, все покорились. Торжествующие конвентуалы наложили на них тяжелые епитимьи.

Двадцать пять упорствующих были выданы инквизиции Марселя, так как их арестовали в пределах ее судебного округа. Инквизитором был брат Михаил, один из конвентуалов, смещенных и заключенных в тюрьму Климентом за преследование спиритуалов. Ему была предоставлена полная свобода действовать по своему усмотрению. Уже 17 февраля он приказал инквизиторам Лангедока объявить еретиками всех, кто именовал себя фратичелли или братьями чистой жизни. Затем 13 марта он издал буллу «В чем причина волнений», в которой окончательно решал два вопроса спора — о характере одежды, которую должны были носить монахи, и о сборе в житницы хлеба, вина и масла в погреба. Он передавал эти вопросы генералу ордена с правом их безапелляционного решения. Михаил Чезенский, генерал ордена, предписал министрам и надзирателям установить для каждого монастыря отдельно необходимое количество продуктов, сколько нужно их готовить в запас и в какой мере разрешается просить милостыню для их сбора. Решения, которые будут приняты по этому поводу, должны соблюдаться буквально; никто не имел права думать или говорить, что это является нарушением устава. Булла кончалась следующими словами: «Бедность вещь великая, но выше ее невиновность, а выше всего полное послушание». Эта булла послужила основанием для инквизиционного процесса, начатого против двадцати пяти упорствующих. Все поступки, совершенные спиритуалами после издания буллы, были открытым восстанием; таковы, например, были отказ переменить одежду или обращение к папе с просьбой о назначении дополнительного следствия. Раньше, чем упорствующих передали в руки инквизиции, их отвели к Михаилу Чезенскому. Объяснения, данные ими последнему, были прочтены в консистории и найдены еретическими; лица, высказавшие их, были объявлены подлежащими наказаниям, полагающимся за ересь. Попытались добиться от них смирения, но тщетно; 6 ноября 1317 г. Иоанн и Михаил Чезенский опубликовали грамоты, в которых повелевалось инквизитору Михаилу приступить к суду. Приговор был вынесен 7 мая 1318 г.; большинство обвиненных отреклись.

Пытки, узаконенные инквизицией

Только четверо из них устояли до конца, в тот же день были выданы в руки светских властей Марселя и сожжены. Пятый, который в тюрьме заявил о своем раскаянии, но затем отказался отречься от своих заблуждений, был осужден на вечное тюремное заключение. Остальным пришлось публично отречься и принять епитимьи, наложенные инквизитором; их предупредили, что если они не принесут публичного отречения всюду, где проповедовали свои заблуждения, то будут сожжены как рецидивисты.

Хотя в приговоре говорится, что ересь этих жертв происходит из зараженного ядом учения Оливи, и хотя инквизитор издал грамоты, запрещающие всем чтение или хранение сочинений Оливи, нет, однако, упоминания ни об одном заблуждении Иоахима. Наказано было простое неповиновение булле «В чем причина волнений». Отказываясь подчиниться папской власти, они заявили, что готовы настаивать на соблюдении устава до дня Страшного Суда. Таким образом, Иоанн создал новую ересь, которая для францисканцев состояла в восстании против ношения широкой одежды и против обладания житницами или погребами. Несомненно, Иоанн, в силу характера своего ума и своего образования, не верил, что люди могли настолько увлекаться святой нищетой, чтобы жертвовать из-за нее своей жизнью, и видел в них только упрямых мятежников. Их нужно было заставить повиноваться или примерно наказать. Булла «В чем причина волнений» произвела сильное волнение. Чтобы положить конец всякому спору, Иоанн собрал комиссию из тринадцати прелатов и докторов, среди которых был и Михаил Чезенский. После долгого обсуждения комиссия осудила как еретические слова людей, отрицавших за папой право издания подобной буллы и советовавших не повиноваться прелатам, когда последние будут приказывать снять короткие и узкие одежды и предписывать собирание запасов хлеба и вина во францисканских монастырях.

Все эти меры содействовали скорейшему появлению раскола. Буллы «Святой Рим» 30 декабря 1317 г. и «Восхваляя церковь» 23 января 1318 г. были направлены против людей, которые под именем фратичелли, бегинов и братьев чистой жизни в Сицилии, Италии и на юге Франции образовывала независимый орден, мечтали о строгом соблюдении устава св. Франциска, набирали сторонников, устроили или получали в дар дома, просили милостыню и избирали себе высших. Все эти сектанты объявлялись отлученными; всем прелатам было приказано немедленно уничтожить секту.

Однако высшая заслуга нищеты проповедовалась так упорно в течение целого столетия, что огромная часть населения симпатизировала преследуемым спиритуалам. Много мирян, женатых и холостых, присоединялось к ним под именем терциариев; даже священники принимали их учения. Они скоро сделались сектой, не ограничивавшейся одними францисканцами и занявшей инквизицию вместо катаров, почти совершенно уничтоженных.

Казнь четырех спиритуалов в Марселе послужила сигналом к деятельному походу инквизиции. Святой трибу нал принялся, не покладая рук, за уничтожение новой ереси по всей зараженной стране. Так как до этого времени не было надобности скрывать свои мнения, то легко было схватить подозреваемых. Строгость, проявленная инквизицией, отразилась в указе Иоанна XXII от февраля 1322 г., предписывавшем вызвать на суд всех терциариев подозреваемых округов и подвергнуть их тщательному допросу. В архивах Флоренции находится множество писем, написанных в феврале 1322 г., в которых магистраты и прелаты тосканских городов выступали в защиту терциариев и просили как милости, чтобы их не смешивали с новою сектою бегинов. То же самое происходило и в других местах. Список мучеников с каждым днем становился более длинным. Надо было всего лишь установить, думает ли обвиняемый, что папа имеет право отменять обеты вообще, в частности обеты нищеты и целомудрия. Отрицание этого права было общим положением, которому учили в школах и которое было установлено еще Фомой Аквинским. Уже в 1312 г. конвентуалы на диспуте перед Климентом V признали, что ни один францисканец не может владеть имуществом или взять себе жену по приказанию папы.

Но отныне следовавшим установленному учению надо было выбирать между отречением и костром. В Нарбонне, где епископы пытались сначала оказать покровительство спиритуалам, три жертвы были сожжены в 1319 г., семнадцать в Великий Пост 1331 г., а другие в 1322 г. В Монпелье преследование велось очень энергично в 1319 г. В Люнеле было сожжено семнадцать сектантов; в Безье — два в первый раз и семь в другой; в Пезена было сожжено несколько; в Тулузе в 1332 г. было казнено четыре человека; были также казни в Кабестане и Лодеве. В Каркассоне костры пылали в 1319, 1320 и 1321 гг. и с 1325 по 1330 г. Сто тринадцать спиритуалов были казнены в Каркассоне с 1318 по 1350 г. Все эти дела разбирались доминиканскими инквизиторами. В 1323 г. сто четырнадцать спиритуалов были сожжены одними францисканцами инквизиторами. Впрочем, в Марселе инквизиция была в руках францисканцев, и ее считали чрезмерно строгой в отношении упорствующих членов ордена. Один из современников событий написал, что конвентуалы в своем торжестве над противниками вели себя как бешеные собаки и волки, без всякого милосердия пытая, убивая и вымогая деньги. Монах из Монпелье был сожжен за то, что утверждал: раз он дал обет нищеты и целомудрия, он не послушается папу, который прикажет ему взять женщину или собственность.

Люди, которые добровольно отдавали себя пламени, оспаривали право папы давать разрешение обетов; они могли защищаться против папы, только нападая на источник его власти. Иоанн XXII для них олицетворил собой мистического антихриста, предшественника антихриста действительного. Римская Церковь была Церковью плотской; спиритуалам суждено основать истинную Церковь, которая выступила бы на борьбу с антихристом и которая, направляемая Св. Духом, открыла бы новую эру, во время которой любовь будет руководить человеком среди всеобщей бедности и самоотречения. Это было учение, проповедуемое Вечным Евангелием. Истинная Церковь, Церковь Св. Духа, скоро восторжествует благодаря оружию Фридриха Сицилийского. Св. Франциск воскреснет во плоти, и начнется тогда третий период, седьмое и последнее состояние человечества. В чаянии этого таинства сделались бесполезными для спасения. Эта новая Церковь имела зачатки организации. На процессе в Каркассоне в 1325 г. имеется упоминание об одном монахе, которого Бог назначил папой вместо Иоанна XXII. Один бедный человек, сожженный в Тулузе в 1322 г., включил в свои молитвы имена семидесяти замученных спиритуалов. Культ спиритуалов был проще культа католической Церкви, так как приношения святым считались бесполезными. Вместо того, чтобы поставить свечку перед каким-либо святым или Св. Девой или совершить паломничество в Компостелло, лучше было дать эти деньги бедным.

Узники, которых судил Бернар Ги в 1322 г. в Тулузе, объявили, что францисканский орден был разделен на три части: конвентуалы, желавшие сохранить свои житницы и погреба; фратичелли Сицилии, во главе которых стоял Генрих да Чева, и спиритуалы, или бегины, на которых обрушилось тогда все преследование. Две первые из этих групп, по словам узников, не соблюдали устав и будут уничтожены; тогда как их собственная секта будет существовать до конца мира.

Все члены секты давали обеты бедности и вели жизнь, полную жертв; одни занимались ручными работами, другие просили милостыню по дорогам. В городах и деревнях они имели небольшие помещения, которые называли Домами Нищеты, где жили все вместе. По воскресеньям и праздникам они собирались слушать чтения: правила и символы веры, жития святых, благочестивые книги, написанные самими же сектантами на народном языке. Особенно почитали они, как посланные Богом откровения, сочинения Оливи и «преображение св. Патрика», легендарный рассказ о смерти Оливи. Они даже посещали церковные службы, как и все католики. Но сектанты отличались одной особенностью, которую инквизиторы считали крайне предосудительной. Пред судилищем они довольно легко соглашались сознаться в своей вере, но ничто не могло заставить их выдать своих товарищей; подобная измена казалась им нарушением христианской любви к ближнему, которого ничто не могло оправдать.

Секта, основным принципом которой было полное отречение от всякого имущества и которая предавалась апокалиптическими мечтаниями Вечного Евангелия, никогда не могла сделаться страшной, хотя она и была неприятной своим молчаливым, а иногда и резким протестом против роскоши и светскости Церкви. Возникнув в той стране и в ту эпоху, где и когда инквизиция была прекрасно организована, она не могла рассчитывать на жизнь и пала под энергичным давлением. Но невозможно определить точно время ее исчезновения. Иоанн XXII в феврале 1331 г. снова издал буллу «Святой Рим», добавив к ней предисловие, обращенное к епископам и инквизиторам, в котором заявлял, что секта процветала по-прежнему, и приказывал принять более энергичные меры к ее уничтожению. Это предисловие послужило поводом к новым преследованиям, но с этого времени мы теряем секту из виду, по крайней мере как строго определенную группу.

В то время, когда секта жила деятельной жизнью, она распространилась за Пиренеи в Арагоне. Еще раньше, чем собор в Безье в 1299 г. узнал официально о народившейся ереси, епископы Арагона, собравшись в 1297 г. в Таррагоне, установили меру подавления бегинов, распространивших свои заблуждения по всему королевству; все францисканские терциарии были взяты под надзор. Особенно боялись их сочинений на народном языке и поэтому потребовали их выдачи. Арнольд де Виллануэва выступил горячим защитником спиритуалов. Когда Арнольд и Климент V умерли, преследование началось. На другой день после смерти Климента V в 1314 г. инквизитор, один из ожесточенных противников Арнольда, принялся уничтожать сектантов. Все упорно остались при своих убеждениях, были выданы светским властям и сожжены. Одного покаявшегося выхватили из огня полуобгорелым, вылечили и осудила на пожизненное тюремное заключение; но через двадцать лет раскрыли, что он тайно оставался спиритуалом, и в 1335 г. его сожгли как рецидивиста. В ноябре 1316 г. инквизитор и прево вакантной Таррагонской кафедры созвали собрание доминиканцев, францисканцев и цистерцианцев. Это собрание осудило апокалиптические и спиритуалистические сочинения Арнольда и приказало, чтобы все экземпляры их были выданы не позднее десяти дней под угрозой отлучения от Церкви. В 1326 г. был сожжен спиритуал вместе с одним своим учеником. Около этого же времени Иоанн XXII издал несколько булл, приказывавших приступить к строгому розыску еретиков во всем Арагоне, Валенсии и на Балеарских островах. Спиритуалы были предоставлены суду епископов и инквизиторов, вопреки всем привилегиям и неприкосновенностям, которые они имели ввиду их принадлежности к францисканскому ордену.

Принципы иоахизма в несколько измененной форме встречаются у францисканца Хуана де Пера-Тальяда или Рупесисса, более известного под именем Жана де-ла-Роштальяд. Выдающийся проповедник и миссионер, он нес свое слово от своей родины Каталонии до отдаленной Москвы. Он бичевал пороки Церкви и также толковал пророчества псевдо-Иоахима. Как и спиритуалы, Хуан с любовью переносился мысленно к первоначальным временам святой бедности, на которой до Константина покоились основания веры. Когда в 1349 г. он явился в Авиньон провозгласить свое учение, его не удалось осудить на костер, но его поспешно заключили в тюрьму. Внешним поводом для наказания были его иоахические умозрения относительно антихриста. Мечтания Хуана были однородны с мечтаниями Вечного Евангелия, но оставались в границах католичества. В ноябре 1349 г. он написал в своей тюрьме рассказ о чудесном видении, которого он удостоился в 1345 г. в награду за постоянные молитвы и умерщвление плоти: Людовик Баварский был антихристом, который поработит Европу и Африку в 1336 г., в Азии же явится другой тиран, затем наступит раскол, во время которого будут двое пап. Антихрист будет владычествовать над всей землей и явится много еретических сект. После смерти антихриста последует пятидесятипятилетняя война; евреи будут обращены, и с разрушением королевства антихриста начнется новое тысячелетие. Власть над миром перейдет тогда к обращенным евреям; все будут терциариями францисканского ордена, и францисканец будет образцом святости и нищеты. Еретики укроются в неприступных горах и на морских островах, откуда они поднимутся в конце тысячелетия. Тогда появится второй антихрист, и с ним наступит период долгих страданий, который кончится только тогда, когда небесный огонь поразит и уничтожит его учеников. Затем наступят конец мира и Страшный Суд. В 1356 г. он написал труд, в котором предвещал, что пороки духовенства будут причиной потери всех богатств Церкви; в шесть лет Церковь будет доведена до апостольской нищеты, и около 1370 г. она начнет возвращать себе былое достоинство; все человечество будет тогда подчиняться власти Христа и его представителя на земле. С 1360 по 1365 г. поднимутся земные пресмыкающиеся и уничтожат всех животных и птиц. Бури, потоп, землетрясения, голод, чума и война выметут злых. В 1365 г. появится антихрист, и вероотступников будет так много, что верные будут чрезвычайно редки. Царство антихриста будет непродолжительно. В 1360 г. по 1365 г. папа, избранный согласно с каноническим законом, приведет человечество в христианство, после чего все кардиналы будут избраны в греческой Церкви. Во время этих бедствий францисканцы будут совершенно уничтожены в наказание за несоблюдение устава. Но оставшиеся в живых изменят свой образ жизни, и орден наполнит землю своими учениками. Два францисканца самой смиренной нищеты проведут Церковь через эти бедственные перемены судьбы. До этого же времени Хуан советовал всем, кто желает пережить волнения в природе и в обществе, собрать в горных пещерах богатый запас бобов и меда, соленого мяса и сушеных фруктов. После смерти антихриста начнется тысячелетие. В продолжение семисот лет, т. е. приблизительно до 2000 г. христианской эры, род человеческий будет добродетелен и счастлив; но затем начнется падение.

Влияние Вечного Евангелия не было еще вполне исчерпано. В 1388 г. Фома Апулийский проповедовал в Париже, что царство Духа Святого уже началось и что Бог поручил ему быть вестником Бога. Миссия его скоро прервалась, так как его заперли, как сумасшедшего. Около 1445 г. Николай Бульдесдорф заявил, что Бог его известил о конце времени Нового Завета, наступило Царство Духа Святого, который восстановит человека в его первобытной невинности. Сам же Николай есть Сын Божий, посланный объявить миру добрую весть. Он послал заседавшему в Базеле собору разные трактаты, посвященные этим учениям и даже лично предстал перед отцами собора. Быстро эти сочинения попали в огонь, а автор — в тюрьму. Затем тщетно старались довести его до отречения от заблуждений; Николай погиб в 1446 г. на костре.

Однако продолжали утешать себя мыслью, что грех и бедствие не могли быть пределом человеческого существования и что испорченная Церковь, мнящая себя представительницей Христа, должна была уступить место более совершенной организации, которая даст новое откровение. Около 1466 г. два мирянина знатного происхождения начали распространять в Эгере апокалиптические пророчества, исходившие, по их словам, от одного монаха, оставившего монастырь. По их словам, папа был антихристом. Индульгенции бесполезны: церковные богослужения — суета; но близок день освобождения. Уже народился Помазанник Христа, который приведет всех верных в лоно Церкви, причем будет вырезано все духовенство, кроме четырех нищенствующих орденов. Предшественником этого нового спасителя будет Иоанн с Востока, который явится в 1467 г. Ересь быстро распространилась по Эгеру и его окрестностям. Юрий Подебрад сначала принял благосклонно сектантов, но лишил их своего покровительства, когда духовные власти начали их преследовать. 5 декабря 1466 г. эти люди были вызваны на суд епископом. Известно, что один из них умер в тюрьме после 1467 г.

Но мир не освободился от этого рода умозрений. Даже наше время не улучшило условий человеческой жизни настолько, чтобы положить конец желанию духовного преобразования общества.