История культуры Японии

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ ЖИЗНЬ ПРИ ДВОРЕ И РАЗВИТИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ

Период Хэйан, который последовал за периодом Нара, распространился на четыре столетия, начиная со времени утверждения столицы в Хэйан-кио (сегодняшний Киото) в 794 году вплоть до падения рода Таира (известного также и как Хэйкэ) в 1185 году. Японская культура на протяжении этого периода находилась в постоянном изменении. Однако взятый в целом, этот период может рассматриваться как такой, в течение которого несколько составляющих культурной жизни превращались в явственно японскую форму. Другими словами, это было время ассимиляции или «японизации» ввезенной китайской культуры.

Хотя общество Хэйан на ранней стадии продолжало все еще теоретически основываться на законодательной структуре своей китайской модели, в политической и общественной сферах уже начинали появляться течения, отличные от тех, которые имели место в период Нара.

Привилегированные классы, т. е. духовенство и аристократия, предпринимали все возможное, чтобы заполучить общественные пространства земли для своего частного использования. Происходившее в результате этого разрастание частных земель за счет быстро исчезавшей общественной земли легло невыносимой тяжестью на простых крестьян, занимавшихся земледелием, вынуждая их отдавать свои участки местным землевладельцам и становиться арендаторами в местных поместьях (Сёэн), которые соответственно процветали. Нежелание простого населения сделать так, чтобы система функционировала, означало, что общественное владение землей было обречено на то, чтобы остаться в идеале, остаться системой, которая существует только в названии.

В то же время диктатура аристократии начинала пускать свои корни под покровительством могущественного рода Фудзивара. Бюрократическая структура центрального правительства таким образом также по своей действенности прекращала функционировать по мере того, как целая законодательная структура становилась ничем иным как фасадом.

В сфере культуры таким же образом аристократия оказывала доминирующее влияние. Вскоре после перемены столицы два монаха, Саитё и Кукаи, которые учились в Китае, возвратились, неся с собой метафизические культы тайного буддизма, предъявляющие высокие требования. Саитё основал буддийскую секту Тэндай, в то время как Кукаи основал секту Сингон, каждая из которых начала пускать корни в качестве автономных друг от друга в идеологическом и экономическом отношении религиозных орденов, хотя обе секты концентрировались на буддийской концепции веры.

Знать открыто приветствовала этот новый род буддизма, не столько за его трудную для понимания, напыщенную доктрину, сколько за его молебны, предназначенные для того, чтобы удовлетворять мирские желания человека. Тайный буддизм процветал в ранние годы периода Хэйан в значительной мере в силу его возможности удовлетворять представителей знати при дворе, которые имели обыкновение прилагать максимум усилий в реализации мирских устремлений. Их ненадежное положение происходило от того факта, что их стремление к славе и процветанию подрывалось реальностью постоянно присутствующей схватки за власть. Они с энтузиазмом воспели этот новый культ как путь к достижению психологической безопасности и избавлению от изматывающей борьбы за жизнь. По сути дела имеются даже свидетельства того, что религиозные вожди сами часто предпринимали инициативу в сближении с аристократией в целях того, чтобы способствовать росту своих сект.

15 Такао Мандара. Мандара (мандала) представляет собой графическую схему, на которой представлена иерархия буддийских божеств. Изображенная здесь является самым ранним и наиболее важным экземпляром, который замечателен своим точным, сбалансированным геометрическим расположением.

16 Якуси Нёрай (Байсадзиягуру). Проницательные глаза, полные щеки и приданные телу обильные формы придают этой статуе загадочную энергию, которая была характерной для скульптуры раннего этапа периода Хэйан.

При успехе этих новых религий было естественно, что буддийское искусство должно начать испытывать доминирующее воздействие со стороны тайного буддизма. И конечно художественные достижения этого периода демонстрируют явные мистические черты, которые не могут наблюдаться в буддийском искусстве нигде ранее.

В истории искусства этот период известен как период Дзёган, наиболее известный своими религиозными живописями Мандала (буддийский пантеон, схематическое картинное изображение буддийских божеств), передававшими буддийские заповеди посредством живописи, а также своими изображениями индивидуальной божественности, которые использовались при обрядах по изгнанию злых духов. Рёкай Мандала, до сих пор существующий в храме Дзингодзи, достоин упоминания в силу своего главного изящества, достигнутого с помощью отчетливых тонких линий. Изображения характеризуются своей точностью и техникой пространственного эффекта, достигаемого одними линиями, что делает их шедеврами «линейного искусства».

Скульптура в это время исполнялась главным образом в дереве. Статуя должна была быть высечена из единого большого куска. Резкая, мощная работа резца и наибольшей степени соответствовала духу тайного буддизма. Двумя выдающимися примерами являются статуя Якуси Нёрай в храме Дзингодзи и Нёирин Каннон в храме Кансиндзи.

В целом живопись и скульптура тайного буддизма являются в высокой степени мистическими по природе, предполагая присутствие скрытой пульсирующей духовной силы. Можно сказать, что они производят эффект устрашающего достоинства.

Период Хэйан достиг своего совершенства в десятом веке, и японская культура также продемонстрировала признаки более явного японского характера. Двумя ключевыми факторами, лежавшими за таким развитием, без сомнения явились прекращение официальных обменов с материком в конце девятого века и развитие слоговой азбуки кана.

В области политики род Фудзивара продолжал осуществлять полную диктатуру посредством монопольного обладания постов сэссё (регента) и кампаку (главного советника императора). К этому времени двор и сущности превратился в сцену для исполнения общественных церемоний и обрядов.

Придворные, их материальное благополучие обеспечивались доходами от их всепреуспевающих феодалов, проводивших жизнь в расточительности и развлечениях. За исключением чиновников среднего и низшего уровня, служивших в провинциях, большинство знати находилось на прочно укрепленных позициях в качестве привилегированного праздного класса в столице. Их время проводилось в восхищении искусством, поэзией и красотой природы, как и в развитии связей с придворными дамами и поисках улучшения своего положения при дворе. Эти люди, пользовавшиеся привилегиями, таким образом развили высоко утонченную культуру, о чем мы знаем из таких шедевров, как прославленная Гендзи Моногатари (Сказание Гэндзи), буддийская живопись и Ямато-э (живопись в японском стиле), которая отразила уникальный японский эстетический мир.

Культура аристократии вместе с тем была узко ограниченной в своем видении. В социальном и экономическом отношении это была в большей мере тяжесть, тем заслуга нации. Это обстоятельство была по всей вероятности неизбежным, если учитывать исторические условия эпохи: в международном плане Япония была отрезана от всех непосредственных внешних влияний, в то время как во внутреннем плане аристократия составила замкнутое классовое объединение, которое находилось вне контактов с жизнью простых людей. Тем не менее это была именно та знать, которая через подобного рода праздное изолированное существование реализовал в жизнь культурный потенциал Японии и через свои усилия освободила национальную культуру от материкового влияния. Именно она придала японской культуре ее уникальное изящество и чувственность.

Внутренняя культура пришла в цветение поначалу в области литературы, и это явление происходит в принципе от изобретения слоговой азбуки кана, поскольку она послужила именно тем, что позволило японцам дать более полное и точное выражение своим чувствам и мыслям, чем это было возможно сделать китайским письмом. Вака, классическая японская поэтическая форма, быстро стала наиболее соответствующим средством выражения для утонченной аристократической чувственности и восприимчивости. В го же время развивалось растущее разнообразие деятельности внутри аристократического класса, и некоторые вскоре стали ощущать, что их выражение себя ограничивается формой «вака». Это дало толчок росту новой формы, заключавшейся в местной прозе в повествованиях.

Примеры литературных повествований включают в себя Такэтори Моногатари и Уцухо Моногатари, хотя самым выдающимся произведением является, несомненно, Гэндзи Моногатари, принадлежащий перу придворной дамы Мурасаки Сикибу. Величественное в замысле и тонкое в выражении это произведение в подробностях отображает великолепие и славу, окружавшие любовные похождения мира аристократии. За изложением событий скрывается глубоко религиозная философия жизни госпожи Мурасаки, основанная на убежденности в мимолетности жизни. Эмоциональное состояние, которое ассоциируется с этой концепцией, обозначается как моно но аварэ (пафос природы).

Феномен культурных переходов в Японии в этот период времени очевиден также и в архитектурных стилях, в особенности на примере нового, известного как синден-дзукури, стиля домашней архитектуры, который пользовался популярностью среди знати за свой естественный и гармоничный вид. Этот стиль характерен просторными садами, которые оформлялись таким образом, чтобы имитировать природный пейзаж, и здания, покрывавшиеся в качестве крыши тонкими слоями коры японского кипариса. На ширмах и перегородках внутри зданий размещались произведения лучших художников, отображающие японский ландшафт во время различных сезонов.

В этот период времени велось в значительной степени художественное экспериментаторство в поисках подходящей техники для отображения собственно японских объектов. Результатом этого поиска явился «Ямато-э», чисто японский стиль.

Определенная часть садов этого периода сохраняются до сих пор, таковыми являются сады Сэнто Госё в Киото и храма Моцудзи в Иватэ. В архитектуре как Киото Госё (императорский дворец в Киото), гак и Хо-о-до (зал феникса) в храме Бёдо-ин в Удзи содержатся характерные элементы строений периода Хэйан.

На позднем этапе периода Хэйан наряду с тем, что тайный буддизм продолжал разрастаться по своему влиянию как религия аристократии, возник новый со всей определенностью завоевывавший широкую известность культ. Культ Дзёдо, как его называли, учил тому, что можно надеяться на новое рождение в раю через обращение к Будде Амида (Амитаба) путем декламации Нэмбуцу, простой формулировки, и что в то время как данный настоящий мир должен быть признан как лишенный надежды для человека, существовала надежда спасения в последующей жизни. Природа этой религии заключающаяся в уходе от действительности, выступала резким контрастом по отношению к тайному буддизму, который обещал удовлетворение желаний в этом мире.

17 Амида Нёрай (Амитаба). Выполнена Дзётё. Сокровенным желанием знати позднего этапа периода Хэйан было быть допущенным в рай таким мягким, милосердным Буддой, как этот. Статуя дает представление о том, что имелось в виду в качестве идеального типа религиозной скульптуры.

18 Амида-до (широко известный как Зал Феникса) в храме Бёдо-ин. Это богато украшенное здание, символизирующее дворец в буддийском раю, было выстроено знатным вельможей, который желал нового рождения в раю.

19 Сутра Хокэ-кё в очертании веера. Переписывание сутр (буддийских священных писаний) от руки считалось одним из способов достижения перерождения в раю. Здесь представлен экземпляр украшенных сутр, которые переписаны на листы бумаги, имеющие очертания веера.

20 Cвиток-иллюстрация «Гэндзи Моногатари». Эмаки (свитки с картинами, иллюстрирующими произведения повествовательного жанра), представлявшие литературные романсы как в письменной, так и в иллюстративной форме, были воплощением того, чего жаждали дамы эпохи аристократии.

21 Свиток с карикатурами животных. Звери, служившие изображением людей, были использованы как сатира на общество того времени. Изображения насыщены движением и юмором.

Культ Дзёдо начал также постепенно проникать в класс аристократии, которая нашла обещание со стороны новой религии счастья в последующей жизни привлекательной. Приверженцы новой веры, принадлежащие аристократии, воздвигли великолепные святилища (Амида-до) в честь Будды Амида, в которых они использовали наиболее передовую архитектурную и художественную технику. Сравнительно небольшие в масштабах святилища сооружались со значительным пространством для верующих, чтобы обходить вокруг покоящегося изображения Будды Амида. Простое внешнее оформление зачастую являлось контрастом богато украшенному и красочному интерьеру. Среди основных сохранившихся сооружений этого типа находятся Амида-до в храме Бёдо-ин в Киото и Кондзики-до в храме Тюсондзи в Хираидзуми.

Скульптура позднего этапа периода Хэйан, отличающаяся аристократическим изяществом и чувственностью, достигла такой степени отточенности, которая знаменовала собой кульминацию ее японской формы. В течение этого периода техника более раннего времени, заключавшаяся в высечении статуй из единого куска дерева, уступила место новой технике (ёсэги-дзукури) сочленения нескольких деревянных кусков, приведя тем самым по своей вероятности к разделению труда и массовому производству. Статуя Будды Амида, исполненная знаменитым художником Дзётё, которая сохранилась в Хо-о-до храма Бёдо-ин, представляет собой лучший из шедевров, оставшихся сегодня. Считавшаяся образцом скульпторами более позднего времени, красота и гармоничность формы этой статуи сделали ее идеальным объектом для размышлений аристократов, искавших возрождения в раю Дзёдо.

С возвышением этого нового культа Дзёдо в сфере религиозной живописи возникло новое течение, типичным примером которого стало изображение Раиго-дзи (сцен снисхождения Будды), отразившее сцены, в которых Будда Амида снисходит с небес, чтобы встретить верующих.

Эмаки представляет собой живопись Ямато-э на свитках. Метод свитка используется с максимальным преимуществом при изображении движения или действия посредством смены сцен. Создается эффект, подобный не чему иному как эффекту киноленты. Этот тип живописи был, вероятно, родным Японии и развивался в ответ на потребность в картинном отображении произведений художественной прозы. Эмаки обычно иллюстрирует наряду с текстом (котоба-гаки) романы, легенды и сказки, биографии или рассказы о происхождении и истории буддийских или синтоистских храмов.

Большинство свитков эмаки относится к историческим рассказам или легендам. Темы обычно заключаются либо в трагическом или комическом изображении любовных историй, войн, веры, чудес, либо в мистических или гротескных событиях. Изображения часто исполняются в богатых ярких красках, часто яркими рисунками. Некоторыми из шедевров являются Гэндзи Моногатари Эмаки, Сигисан Энги, Бандайнагон Экотоба и Тёдзю Гига.

Хотя эти изображения производились и являлись предметом удовольствия среди членов класса аристократии, они включали в себя также и сцены из жизни простолюдинов. Тем не менее образ эпохи, оставленный нам сегодня, в большей мере является образом знати, разворачивающей эти свитки и окунающейся в мир фантазии, создаваемый как вымыслом, так и реальностью.

Таким образом Япония перешла в свою эпоху средневековья.