История отмороженных в контексте глобального потепления

— Исходя из всего, что мы теперь знаем, можно сделать выводы, что в эпоху глобального потепления развал крупных государственных образований неизбежен?

— Так было всегда, — пожимает плечами Клименко. — Посмотрите график климатических колебаний, наложенный на историю России. Как только происходит похолодание или иссушение климата, мы сразу видим объединительные тенденции, сплочение страны и нации, духовный подъем, захват новых территорий. Все периоды максимальной территориальной экспансии России, периоды ее консолидации происходили в эпохи ухудшения климата. Но как только наступало потепление — сразу действуют центробежные тенденции, и Россия сыплется как карточный домик. Из 28 исторических событий, которые можно отнести к укреплению государства, 21 событие приходится именно на периоды похолодания и 3 — на периоды интенсивного иссушения, то есть опять-таки ухудшения климата. Иными словами, именно климат управляет державными амбициями.

Возьмите, к примеру, XII век, распад Киевской Руси после смерти Мстислава Великого. XII век — период самого благоприятного климата на территории нынешней России. И кстати, очень похожего на современный. Потом климат резко ухудшился, и Россия собиралась — при Иване Калите, Дмитрии Донском, Василии Темном, Иване Третьем. Во время царствования Василия Иоанновича, отца Ивана Грозного, наступило потепление, и Россия тут же утратила некоторую часть своих европейских территорий в пользу Польши, Литвы, Швеции…

— У меня тут есть интересная цитатка — как раз к месту. Путин в послании Федеральному Собранию в 2005 году сказал: «Прежде всего следует признать, что крушение Советского Союза было крупнейшей геополитической катастрофой века… Эпидемия распада к тому же перекинулась на саму Россию… Вы знаете, что в течение последних пяти лет мы были вынуждены решать трудные задачи по предотвращению деградации государственных и общественных институтов».

— Боюсь, все его усилия, направленные против климата, окажутся зряшными. Нельзя сопротивляться восходу и заходу солнца, смене лета и зимы. Человек слаб…

Глава 1 Колоссы на глиняных ногах

Последнее глобальное потепление, о котором все сегодня только и говорят, началось примерно с того времени, как человечество стало активно возвращать в атмосферу планеты углерод, некогда отобранный у нее флорой и депонированный в угле и нефти. Началась промышленная эпоха, человечество активно жгло ископаемые топлива, строило фабрики, выпуская в воздух углерод в виде углекислого газа. Глобальная температура бойко поползла вверх с 20-х годов XX века, когда железный конь постепенно стал приходить на смену вонючей крестьянской лошадке.

Все империи, к тому моменту существовавшие на планете, затрещали как ледник Перито Морено и начали разваливаться на куски. Если в начале XX века на планете было 52 независимых государства, то к середине их стало уже 82, а сейчас — больше 200! Последней рухнула, естественно, самая северная, самая холодная империя, названия которой можно даже не произносить — каждому читателю оно известно.

Империй больше нет. Есть страны, есть их бывшие колонии, есть зоны влияния крупных стран, но как таковых империй и колоний уже не осталось. Однако пока еще существуют большие страны. Большие в территориальном смысле. Не расколются ли и эти огромные «льдины» в результате глобального потепления и присущих ему центробежных проявлений?

Если система жестка, в ней ходят строем и подчиняются приказам из одного центра. Такая система хороша для противостояния внешним врагам или силам природы, но она не гибка. А гибкая, адаптивная система не может быть жесткой. Она устроена гораздо сложнее. Что значит сложнее? А то, что в ней больше центров, принимающих решения.

Железный прут — это железный прут. Вещь, состоящая из одного элемента. А гибкая травинка состоит из мириад живых клеток со своими ядрами, органеллами… Насколько сложнее травинка железного прута, настолько же сложнее современное постиндустриальное общество первобытной империи. Да, железным прутом можно проломить башку, а травинка — слабая, это верно. Зато в ней жизни больше.

В полном соответствии с принципами синергетики сложность социальных организмов росла вместе с увеличением потребляемой ими энергии. За последние 200 лет энергопотребление цивилизации возросло в 5 раз. Это привело к увеличению средней продолжительности жизни вдвое, в 2 раза сократило рабочую неделю и позволило обеспечить продуктами питания возросшее в 6 раз население планеты. Вот что такое энергия! В современном мире именно потребление энергии в расчете на душу населения является фактором, определяющим статус страны и ее уровень развития.

— Ну, уж у нас-то в России энергии полно! — приходится иногда слышать. — Вся страна забита газом, нефтью, разными полезными ископаемыми!

Это правильно. Но мы помним, чем закончилось российское хвастовство огромными территориями. На две трети они оказались бессмысленным приобретением. Не случится ли того же с нашими недрами? Ведь вполне может оказаться, что часть полезных ископаемых добывать и доставлять просто невыгодно из-за слишком холодного и (или) слишком далекого их месторасположения. В условиях России даже золото может оказаться нерентабельным… Что же касается чисто энергетических ископаемых, таких, как нефть, газ, уголь, то нужно еще посмотреть, сколько из них неизбежно тратится на элементарное выживание в условиях ужасного климата, а сколько можно потратить с пользой — для производства, например, или для продажи.

Самые богатые страны в мире (США, Канада, Норвегия) расходуют на душу населения 10–14 тонн условного топлива в год. Самые бедные страны потребляют примерно полтонны условного топлива в год. Тонна условного топлива (т. у. т.) — это сравнительно-расчетная величина, которая позволяет приводить разные виды топлива (нефть, уголь) к общему знаменателю. Одна тонна условного топлива равна 7 млрд. калорий или 29,3 млрд. джоулей. Столько энергии получается при сжигании тонны высококачественного каменного угля.

Но потребление энергии — еще не признак богатства, так же как и двойные рамы в русских домах. Это в теплой Англии двойные рамы — роскошь, о которой даже упоминают при продаже недвижимости. У нас про них не упоминают, потому что других просто нет. И не потому, что мы такие богатые, а от нужды: иначе не выживешь.

Если бы мы сравнивали Болгарию и Испанию только по потреблению топлива надушу населения, мы должны были бы признать, что Болгария — более развитая страна, поскольку потребляет на 15 % больше условного топлива, чем Испания. А нищая Румыния так вообще — на 20 % больше Испании! Но фактически Болгария отстает от Испании по величине ВВП на порядок, а Румыния — еще больше.

В чем же дело? Да в том, что эти страны лежат гораздо восточнее Испании. То есть ближе к России. А значит, ближе к полюсу холода (который, как вы помните, располагается не на Северном полюсе, а в России). Поэтому и Румыния, и Болгария вынуждены отапливаться. И уж если судьба заставляет южную, курортную с точки зрения россиян, Болгарию тратить драгоценное топливо на обогрев, то что же говорить о самой холодной стране мира?

А вот что. Половину (!) добываемой «ископаемой энергии» — угля, нефти, газа — нам приходится просто сжигать в топках, то есть тратить на элементарное физическое выживание в условиях холодного климата. Вся эта энергия ни на йоту не добавляет качества жизни, по сравнению с южными странами, а просто делает сносными условия существования в закрытых помещениях, где россияне проводят большую часть своей жизни. Даже не то что не добавляет, а отнимает, потому что за отопление нам же и приходится платить. Платить много: посмотрите на ежемесячно присылаемую вам квитанцию на оплату квартиры. Платить, чтобы не сдохнуть. Климатический рэкет какой-то!

Получается, что можно иметь под ногами газ и отапливаться им, а можно не иметь, но отапливаться солнцем. Иными словами, для обеспечения одинакового образа жизни северянам всегда необходимо тратить больше энергии и денег, чем южанам.

Вот вам живой пример: в Исландии и на Мальте сравнимый уровень жизни. Но среднегодовая температура в Исландии 0,9 °C, а на Мальте 18,5 °C. И поэтому Исландия тратит 9 т. у. т. на душу населения в год, а Мальта — только 2,5 т. у. т. Почувствуйте разницу!.. Исландцам повезло с «дармовой» энергией — у них под ногами горячие гейзеры, которые можно использовать для отопления и устройства оранжерей; правда, для этого нужно затратить существенные усилия и средства. И мальтийцам тоже повезло — у них солнце сияет и никакие оранжереи вообще не нужны. Теплый климат — такой же дополнительный экономический ресурс государства, как нефть и газ. И богатство российских недр углем и прочими ископаемыми весьма неудачно компенсируется ее удивительной климатической нищетой: у нас, как мы помним, самая холодная страна мира. И это не единственный российский минус.

Другой минус — это как раз то, чем у нас привыкли гордиться — огромность страны. Если вы когда-нибудь слышали о Законе неэффективности большого государства, то уже догадались, о чем сейчас пойдет речь. Действительно, большое государство неоптимально с энергетической точки зрения. И с этим нужно разобраться подробнее…

Всем уже оскомину набили фразы о том, что мир переживает переход от индустриальной к постиндустриальной фазе развития. Немногие, правда, понимают, что это значит. Но некоторые нахватавшиеся граждане весьма грамотно отвечают, что эпоха постиндустриализма отличается от прошлой эпохи тем, что в ней основной упор цивилизации переносится с промышленности на информационные технологии, развлечения и услуги. Правильный ответ. Пятерка.

А с точки зрения энергетики это означает следующее: постиндустриальные общества постепенно стабилизируют энергопотребление в расчете на каждого индивидуума (рис. 8).

На графике видно, как после энергетического кризиса семидесятых резко провалилось энергопотребление (особенно это заметно у самых крупных потребителей — Канада, США), и мир начал переходить на энергосберегающие технологии. После чего рост душевого потребления энергии замедлился и наметилась тенденция к стабилизации. Это понятно: человеку не нужно три соковыжималки, он не может одновременно ехать на двух автомобилях, он не станет зимой топить сверх меры, поднимая температуру в комнатах выше комфортной. Основное население постиндустриальных стран — средний класс. А «среднеклассник» не купит дом в сто комнат, который не сможет содержать. Он не будет стоять под душем 2 ч, бездарно транжиря воду и время, потому что вода стоит денег и потому что нужно работать. Вместе с тем все основные жизненные и развлекательные потребности постиндустриального человека удовлетворены. Сложно придумать что-то энергоемкое. DVD сменяет VHS, одна соковыжималка другую, но это уже никак не повышает расход энергии домохозяйством. Напротив, бытовая техника и автомобили становятся все экономичнее. Но это в правильных странах. А в неправильных, где основное развлечение — пострелять из калаша, не то что о постиндустриализации, но и о цивилизации вообще говорить пока рано.

Кстати, о цивилизации! Сейчас, в связи с мусульманским экстремизмом, стало модным бормотать о конфликте цивилизаций. Частично об этом мифическом конфликте я уже писал в книге «Судьба цивилизатора». Теперь есть удобный повод продолжить тему.

Обратите внимание на график (рис. 9). На нем показана зависимость удельного потребления энергии от среднегодовой температуры.

Страны здесь очень разные — и по культуре, и по уровню развития экономики. Но практически все они с допуском в 20 % ложатся на среднюю линию. Которая ломается в районе примерно 17 °C. Это значит, что вне зависимости от культурных девиаций все социальные организмы подчиняются общим закономерностям.

О чем вообще говорит этот график? Во-первых, о том, что с ростом температуры энергопотребление падает, потому что теряется нужда в отоплении. Там, где среднегодовая температура примерно равна комнатной комфортной, отопление вообще не нужно. А во-вторых, мы видим на графике несколько стран, которые общей закономерности не подчиняются. Это большие страны, с территорией не менее 0,9 млн. км². Запомним это.

Исключение — крохотный Сингапур, который по неизвестной причине прибился к большим странам. Однако объяснение этому есть. Дело в том, что официально в Сингапуре проживает около 3 млн. человек. Но каждый год этот город-страну посещает примерно 13 млн. иностранцев. Кроме того, Сингапур — это крупнейший в мире порт, в котором осуществляется бункеровка, то есть заправка судов топливом. Так что если разделить все энергопотребление не на «прописанных», а на реально проживающих, Сингапур тоже попадет в теоретический коридор.

Еще интереснее выразить тот же график в других координатах — энерго-территориальных, чтобы сразу была видна зависимость удельного потребления энергии от территории страны. Причем для чистоты возьмем не формальную, географическую, а только полезную, то есть эффективную территорию.

На следующем графике (рис. 10) по горизонтали отложена эффективная территория, а по вертикали — отношение фактического удельного потребления энергии к оптимальному.

Из графика видно: начиная с некоего размера страны, ее энергозатраты начинают расти. Они растут вне зависимости от экономики страны, ее политического уклада, культуры, а также температуры и высоты рельефа, потому что от этих факторов зависимость очищена. График показывает только влияние площади страны на ее энергетическую эффективность.

Выводы? Они те же. Во-первых, все постиндустриальные страны описываются одной системой уравнений, то есть работают по одним законам. Во-вторых, если эффективный размер страны превышает полмиллиона квадратных километров, страна начинает тратить свои ресурсы неэффективно (полмиллиона квадратных километров — это примерно площадь Испании или Франции).

Иными словами, стране быть большой — значит быть неэффективной. А энергетически невыгодные системы должны распасться. Такова физика нашего мира.

Глава 2 Динозавры должны умереть

Вот факт: Среднегодовые температуры в США и Японии одинаковы и равны 11,2 °C. Обе страны — постиндустриальные. При этом один американец тратит в год 11 т. у. т., а один японец — 4,5.

11-4,5 = 6,5 т. у. т. — столько американец тратит на поддержание величия страны, которая слишком большая.

Еще один факт. США тратит на единицу произведенного продукта на 50 % больше энергии, чем Европа. Причина та же.

Почему же большая страна при прочих равных условиях транжирит энергии больше, чем маленькая? Это тем более обидно, что пустые энергозатраты снижают уровень жизни населения. Которое вынуждено из своего кармана оплачивать «пустое величие страны».

Ну, во-первых, затраты на перевозки. Возьмите Сибирь. Едешь-едешь сутками на поезде по бескрайним таежным просторам и ужасаешься: господи, неужели это все наше?! Да, увы, это все наше, и через все это нужно перевозить тяжелые вагоны с углем и другими грузами. Сотни, тысячи километров пустых перегонов и незаселенных пространств! А вспомните сто раз показанные в голливудских фильмах знаменитые американские дороги, бесконечными нитями тянущиеся через желтые пустыни, прерии с кактусами…

Во-вторых, в большой стране всегда какой-то регион богаче, какой-то беднее (в России это вообще принимает крайние формы — регионы-доноры, которые можно пересчитать по пальцам, и целая орава регионов-нахлебников). Государство, поддерживая примерно одинаковый для страны уровень жизни, вынуждено перераспределять блага от богатых регионов к маргинальным, отбивая охоту работать у тех и у других. Это тоже плата за территориальное величие.

В-третьих, людей делает то, что они едят. А едят они в первую очередь то, что в данном природном регионе произрастает и водится. Разные условия проживания формируют разные взгляды на жизнь, разные обычаи, стереотипы поведения и менталитет. И, соответственно, вытекающие из обычаев законы. Поэтому попытка управлять разными природными регионами из одного центра с помощью одних и тех же парадигм заведомо обречена на неэффективность. Преодоление этой неэффективности в конечном итоге оборачивается потерями энергии и уровня жизни.

Правда, последний аргумент все больше и больше теряет свое значение: информационные связи (интернет, телевидение), глобализация, цивилизация (распространение принципов и образа жизни мегаполисов на весь остальной мир) постепенно стирают национальности и в какой-то степени отчищают человечество от региональных культурных заскоков и неадекватных реакций. Хотя сегодня представить себе, что полтора миллиарда китайцев будут ездить на огромных американских автомобилях, все-таки сложно.

Известно, что помимо стабилизации удельного энергопотребления постиндустриальное общество имеет еще одну характерную особенность, по которой развитое (урбанизированное) общество можно безошибочно опознать: в нем начинает падать рождаемость. Можно ли ввести этот критерий в графики и диаграммы? Почему нет?

Пробуем…

Один из самых ярких демографических показателей, о котором в последние годы говорят все кому не лень, — разность между рождаемостью и смертностью. В России она, например, такова, что наше население уменьшается каждый год на 700 тысяч человек.

На диаграмме ниже нанесены страны мира, в которых живет 99,7 % населения планеты (данные 1990 года) (рис. 11).

Чем хороша эта диаграмма? А тем, что она представляет из себя простое двухфакторное пространство, глядя на которое можно сразу понять состояние современной цивилизации. Стрелки — направление движения стран. Все страны с разной скоростью стягиваются к одной точке, обозначенной единичкой на вертикальной оси, то есть движутся в сторону нулевого прироста населения и оптимизации энергопотребления.

(На самом деле диаграмма неполна. У нее есть еще левая часть отрицательных значений прироста населения. Фактически сейчас развитые страны пополняют и стабилизируют свою численность не за счет рождаемости, а за счет внешних заимствований — мигрантов из третьего мира. Но это тема отдельного разговора.)

Для ориентировки в пространстве диаграммы все страны можно разбить на 5 основных групп (эти страны и области их «обитания» обозначены на диаграмме арабскими цифрами).

Ближе всего к точке слета, естественно, развитые страны — постиндустриальные. Это страны с высокими доходами, низкой рождаемостью и оптимальным удельным энергопотреблением (реальное энергопотребление у них практически равно оптимальному для данных климато-географических условий). Ареал «обитания» этих стран обозначен цифрой 1.

Цифрой 2 обозначены страны с переходной экономикой, такие, как Россия, например. Демографически Россия ведет себя как взрослая страна — ее население размножается меньше, чем умирает. А вот уровень жизни пока что невысокий и потребление энергии ниже, чем в развитых странах. Понятно, что эти страны в основном состоят из бывших советских республик и стран восточной Европы — страны соцлагеря были достаточно урбанизированными для того, чтобы население в них перестало размножаться, но недостаточно развитыми экономически, чтобы жить так же хорошо, как приличные люди.

Цифра 3 — «молодые тигры» — достаточно экономически развитые страны, которые совершили в последние десятилетия прошлого века экономический рывок, но ментально все еще деревенские и потому сохраняющие достаточно высокую рождаемость. Они пока не догнали по энергопотреблению высокоразвитые страны, поэтому их энергетическое соотношение меньше единицы и находится в районе 0,46-0,54 (вертикальная шкала логарифмическая).

В правом верхнем квадранте (цифра 4) располагаются страны, которые бесятся с жиру. Деньги эти страны не зарабатывают. Доллары на них просто сами падают с неба, точнее высасываются из недр. Это страны — экспортеры нефти, как вы уже поняли. Причем высасывают эти деньги из недр не сами хозяева земли, а пришлые специалисты-инженеры из Америки, Европы, которые делают всю умственную работу. А всю черную работу руками делают за граждан этих стран гастарбайтеры. Хозяевам остается только от нечего делать покупать яхты, длинные белые лимузины и подпитывать халявными деньгами терроризм.

Несмотря на забитость по самые ноздри деньгами, нравы и вкусы в этих странах остались совершенно дикими, деревенскими, средневековыми, не прошли огранку городской высокотехнологической цивилизацией. Это самые опасные страны! В них люди с примитивным сознанием получили в подарок неограниченный доступ к ресурсам, за которые не нужно работать.

Группа под цифрой 5, правый нижний квадрант. Дикие или развивающиеся страны. Здесь и размножаются по-деревенски, и живут хреново (низкое энергопотребление, весьма далекое от постиндустриального).

Как только все страны (а это рано или поздно произойдет в соответствии с теорией процесса) окажутся в точке сбегания (очень хочется назвать ее точкой коллапса, но удержусь), фазовый переход на планете завершится, и мир вступит в какую-то принципиально иную область истории. (Подробнее о сингулярности истории см. мою книгу «Russian X-files».)

Для чего читателю были продемонстрированы все эти графики? Для того чтобы читатель понял: дело не в том, что в мире сейчас происходит конфликт цивилизаций — духовной с потребительской, Востока с Западом, атлантистов с континенталистами и пр. Оставим сказки евразийцу Дугину. Мы же с вами видим, что стрелки на диаграмме не конфликтуют, они все направлены в одну сторону. Просто некоторые страны уже достигли точки сбегания (потребительское общество), а другие еще нет. Вот и вся «цивилизационная разница». Нужно лишь немного потерпеть, и мусульманский терроризм пройдет сам собой — по мере сваливания мусульманских стран в сингулярность. В которой разноцветные нити культур сплетутся в один с виду невзрачный информационно-силовой глобальный кабель.

Глава 3 Жаль только жить в эту пору прекрасную…

А у всех ли стран получится проскочить в игольное ушко постиндустриализма? Все ли смогут так повысить уровень жизни, чтобы кататься как американский сыр в американском масле? Ну или японский хотя бы?

Давайте раскинем…

В абсолютных величинах Россия потребляет не так уж мало энергии и как следует обгоняет по этому показателю и Германию, и Францию, и Японию. Но мы-то знаем, что львиная доля этой энергии идет не на улучшение жизни людей, а на нагрев атмосферы — сначала в наших жилищах, а потом, по мере утекания тепла через вентиляцию, окна и щели — и всего окружающего пространства. Увы, космос батареями не натопишь. Для того чтобы при нашем климате поднять уровень жизни до западноевропейского, нужно тратить в расчете на душу населения вдвое больше энергии -14-15 т. у. т. на человека в год, а не 7–8, как сейчас.

Увеличить потребление энергии вдвое — это все равно что ко всем нефтяным и газовым запасам России добавить еще две таких же огромных нефтегазоносных области, как Западносибирская. Ясно, что их у нас нет. Задача представляется тем более невозможной в условиях, когда все говорят о скором иссякании нефти; а вот в условиях, когда человечество все больше говорит и делает для освоения термояда, — не столь уж и невозможной, хотя в ближайшие 100 лет полного перехода земной экономики на термоядерные рельсы нам не светит. Правда, существуют геологические теории, обещающие дармовой водород прямо из планетарных недр (подробнее об этом смотрите в моей книге «Апгрейд обезьяны»), но этот водород, увы, пока что остается только в теории.

Впрочем, задача повышения удельного потребления энергии может быть достигнута и другим путем — путем сокращения населения вдвое. Брать качеством, а не количеством! Решение красивое, но здесь мы можем уткнуться в другую проблему: для того чтобы обеспечить работоспособность всей инфраструктуры страны, вдвое меньшего населения может элементарно не хватить. Как только масса людей станет меньше критической, может последовать обвал.

Следующий вариант повышения уровня жизни и энергетической эффективности страны — развал унитарного государства (желательно контролируемый) на несколько самостоятельных образований. Почему-то у густопсовых патриотов именно этот вариант вызывает неконтролируемое озлобление. Они готовы на все — даже на то, чтобы наши люди жили хуже, чем за рубежом, лишь бы иметь возможность поутру выйти на крылечко и, хлопнув подтяжками, счастливо выдохнуть:

— Велика Россия!

Я не знаю, что сказал бы по поводу этого немотивированного желания жить в большущей стране дядюшка Фрейд, но подозреваю, что без чего-то наивно-подросткового в сознании отдельных граждан здесь не обходится. Величие у патриотов почему-то устойчиво ассоциируется с величиной. А не с уровнем жизни населения. Старинные архетипы, которые прекрасно работают в мире животных.

В чем опасность раздела страны, если процесс раздела совершается без войны, как, например, мирный развод Чехии и Словакии? Опасность в наших головах. Детское желание жить в самой большой (ну пускай даже в пятой по величине, если иметь в виду эффективную территорию) стране слишком сильно сидит в крестьянских мозгах слишком многих наших граждан, чтобы этот фактор можно было не учитывать.

Впрочем, развод может произойти настолько плавно, что сограждане даже не заметят распадных процессов. Потому что на территории России могут столкнуться две волны — интеграционная и дезинтеграционная. Центробежные тенденции ведут к тому, что регионы наберут себе достаточно самостоятельности в экономике и политике, и де-факто страна станет конфедерацией. Хотя формально может оставаться унитарной. Это одна волна. А вторая волна — центростремительная, объединительная — накатит аккурат навстречу. Что это за волна и откуда она возьмется в эпоху глобального потепления и всеобщего стремления к атомизации, индивидуализации? Сейчас разжую…

Что есть прогресс? Все больший уход от природы, обособление от нее. Цивилизация взамен природной строит себе искусственную среду обитания — техносферу. Техносфера — это, прежде всего, мегаполис. Искусственная среда строится по своим законам и является как бы демпфером или, точнее, амортизатором между природной средой и человеком. Техносреда гасит всплески среды естественной. Сегодня мы видим, как выросшие из аграрных обществ природно-политические страны интегрируются в Единую Европу.

На базе чего интегрируются? На базе техносферы, естественно. А в чем глубинная суть этой интеграции, по-другому называемой глобализацией? Второе имя глобализации — стандартизация.

Стандартизация в техносфере наступает по всем фронтам просто потому, что не может не наступать. Стандартизируются болты и гайки, форматы аудио и видеокассет, сетевые протоколы. Стандартизируется юриспруденция — международное право начинает превалировать над национальным. Стандартизируются санитарно-гигиенические правила. Стандартизируются правила экономического взаимодействия — торговли, обмена рабочей силой, — появляется ВТО. Стандартизируются политические институты и политическое устройство общества. Стандартизируются финансы — появляется одна валюта на огромный регион.

В стандартизированной цивилизации жить и торговать удобнее и безопаснее. Ты всегда знаешь, что не отравишься иностранной едой, поскольку гигиенические правила международно стандартизированы. Ты можешь быть уверен, что аудиокассета одного производителя подойдет к магнитофону другого. Ты знаешь, что твои интересы, ущемленные национальным правительством, всегда могут быть защищены наднациональным судом Страсбурга. Ты как турист и бизнесмен не имеешь геморроя с переводом одной валюты в другую при пересечении границы. Стандартизация — основа объединения и сопряжения техноплит разных стран в единую техносферу.

Интеграция может легко сменить дезинтеграционные процессы распада государства после достижения им некоей нижней точки, как цирковой гимнаст на трапеции вовремя подхватывает летящую в воздухе тетку. Это может случиться после или в процессе распада России. Или начаться прямо сегодня — на стадии постимперского распада — путем интеграции постсоветского пространства в одно экономическое целое.

Во всяком случае, некоторые объединительные процессы уже наблюдаются. Количество самостоятельных регионов в России неуклонно сокращается. Только в 2005 году прошли референдумы по вопросам объединения в пяти регионах — в Красноярском крае, в Перми, на Таймыре и в Эвенкии, на Камчатке и в Корякин. Объединились Иркутская область с Усть-Ордынским Бурятским автономным округом. На очереди слияние Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского округов с Тюменской областью. Зашебуршились в Коми, ища, с кем бы объединиться. Бессмысленная Еврейская автономная область — сто пудов! — вольется в Хабаровский край.

Да и Адыгее, в общем и целом, нечего бородавкой торчать на здоровом теле Краснодарского края.

…Аналитики предсказывают, что в течение ближайших нескольких лет число российских регионов сократится с 89 до 60. В общем, поживем — увидим…

Правда, исторический опыт говорит, что все нации и народности, чувствующие в себе потенциал самостоятельности, перед этапом наднациональной глобальной интеграции должны непременно пройти период «юношеской гиперсексуальности» — обрести самостоятельность в виде национальной государственности. Считается, что этому опыту нет альтернативы. Только данный процесс вполне может перекрыться наступающим процессом тотальной глобализации, стирающим национальные черты, а также процессом генетической модернизации человека, действующим в том же направлении.

Так что если глобальное потепление будет продолжаться, если в ближайшее время не случится чего-то морозно-катастрофического, что может потребовать жесткого закручивания гаек, то мир унитарных государственных образований в обозримом будущем превратится в мир гражданско-сетевой. Это, с одной стороны, распад, а с другой — экономическая интеграция.

Но есть ли уверенность в том, что глобальное потепление будет продолжаться? Какова дальнейшая судьба температуры?