История России XVIII-XIX веков

Предисловие

В данном пособии по истории России на основе обширных фактических данных с учетом новейших исследований рассмотрен период от крутых петровских преобразований до конца XIX в. В эти два столетия в экономике страны произошел феноменальный стремительный прорыв на пути модернизации, умноживший вместе с тем острейшие политические и социальные противоречия в обществе, XVIII–XIX вв. были временем могущества Российской империи, достигнутого ведущими силами общества прежде всего на основе исторически сложившихся «механизмов», радикально восполнявших ущербные следствия суровых природно-климатических условий Восточной Европы. Эти «механизмы» выживания общества с минимальным объемом совокупного прибавочного продукта — крепостное право и соседская община — были унаследованы от предыдущих столетий.

В XVIII столетии Россия по-прежнему оставалась социумом с весьма ограниченным совокупным прибавочным продуктом, где продолжали функционировать так называемые компенсационные механизмы. Более того, в борьбе за выживание государство резко расширяет сферу действия крепостного права и ужесточает этот режим. Указанный процесс парадоксальным образом сочетался с активнейшей европеизацией страны. Силами государства был форсирован вялотекущий процесс отделения промышленности от земледелия и создана крупная промышленность, основанная на подневольном крепостном труде. В итоге активной внешней политики российский социум получил пространственно-географические условия для дальнейшего хозяйственного развития и ослабления отрицательного влияния сурового климата и природы. Тем не менее лишь со второй половины XVIII в. власти стали сокращать участие купечества в замене низшего звена государственной налогово-финансовой службы и уменьшать список казенных товаров и промыслов. Однако развитие промышленности, укрепление государственности, взлет дворянской культуры, блеск Петербурга и императорского двора сосуществовали с тяжкой жизнью огромного крестьянского населения, обрабатывавшего, в силу независящих от него обстоятельств, лишь небольшие наделы пашни и получавшего лишь низкие урожаи. Вопиющий контраст жизни разных слоев общества, тенденция ужесточения режима угнетения крестьянства породили просветительские идеи антикрепостничества и положили начало так называемому крестьянскому вопросу. Однако в XVIII столетии и в начале следующего века проблема отмены крепостного права, как показано в настоящей книге, была неразрешима. Просветительская критика «прогнившего крепостничества» была лишь благородной критикой с морально-нравственных позиций. Тем не менее усиление крепостнического гнета екатерининское правительство прагматически сочетало с политикой либерализации промысловой деятельности крестьянства, что имело огромное значение в нейтрализации назревавших явлений социального кризиса в стране. Более того, политика российского «просвещенного абсолютизма» по модернизации законодательной основы государства сыграла важную роль в стабилизации общества в целом.

В разделе, посвященном истории России XIX в., важное место занимает вопрос об особенностях российской и имперской государственности с ее традиционной опорой на самодержавную политическую инициативу.

Для жизнеспособности общества этого столетия еще более актуальна, чем прежде, была проблема крепостного права. Этот российский феномен, был, как уже указывалось, исторически зародившимся «рычагом», способствовавшим выживанию общества с ограниченным объемом совокупного прибавочного продукта. Превращение России конца XVIII — начала XIX в. многотрудными усилиями всего общества в крупнейшее европейское государство с более или менее развитой промышленностью умаляло крепостничество в роли такого «рычага». Более того, крепостничество играло роль «оптимизатора» функционирования общества лишь в условиях господства натурального хозяйства. Превращение помещичьего хозяйства в активно действующее на аграрном рынке производство с применением «крепостнического рабства» круто меняло прежнюю функцию крепостного права на роль орудия деградации всей экономики в целом. Таким образом, исторически порожденное спецификой природных условий бытия крепостничество, несмотря на свою генетическую вторичность, стало одним из главных факторов отставания в социально-экономическом и деградации в нравственно-политическом развитии страны.

Другим ключевым моментом была ярко выраженная радикализация русской общественной мысли, также восходящей к специфическим условиям развития России. Немаловажную роль в этом сыграла географическая близость России к высокоразвитым странам Западной Европы. Наряду с огромным прогрессивным влиянием западной цивилизации на Россию, эта близость демонстрировала в восприятии существенной части русского общества особо разительный контраст в уровнях цивилизационного развития Европы, с одной стороны, и России — с другой. Этот контраст создавал в общественных настроениях болезненно напряженную обстановку. Отсюда и особо обостренное восприятие российской действительности русской философской и политической мыслью. Русские мыслители долгие десятилетия вели мучительные поиски реальных путей избавления страны от бедственного положения огромной массы крестьянства, от слабого развития городов и т. д. Диапазон радикализма был очень широк: от феномена бюрократического либерализма до влияния в интеллигентской среде марксистских идей…

Наконец, еще один, далеко не последний момент истории России XIX в. Речь идет об особенностях развития промышленности. Поздний по времени и растянутый на полвека так называемый промышленный переворот генетически также может быть объяснен фактом своего бытия в социуме с ограниченным совокупным прибавочным продуктом, а отсюда и слабо выраженным процессом первоначального накопления капитала. Отмена крепостного режима и серия реформ буржуазного характера дали наконец простор капиталистическому развитию страны, т. е. ее настоящей модернизации. Однако потребность общества в этой модернизации исторически была реализована прежде всего в варианте своего рода точечного развития промышленности в районах, щедро обеспеченных минеральным сырьем — рудой, и в местах с готовой базой в виде очагов старинного мануфактурного производства. Корень проблемы также был, по-видимому, в низкой эффективности земледельческого производства. Его сугубо экстенсивный характер по-прежнему цепко удерживал десятки миллионов крестьян на земле, не давая возможности потенциальным повсеместным гигантским промышленным изменениям в стране. Не смог это совершить даже феноменальный по своим темпам промышленный подъем 1890-х гг. Аграрный вопрос, накаляя политическую обстановку, по-прежнему оставался своего рода ахиллесовой пятой российского гиганта.