История США

Глава VII Предпосылки Гражданской войны (1841–1861)

Деятели американской истории:

Уильям Генри Гаррисон (1773–1841), 9-й президент США (март — апрель 1841)

Джон Тайлер (1790–1862), 10-й президент США (1841–1845)

Джеймс Нокс Полк (1795–1849), 11-й президент США (1845–1849)

Закари Тейлор (1784–1850), 12-й президент США (1849–1850)

Миллард Филлмор (1800–1874), 13-й президент США (1850–1853)

Франклин Пирс (1804–1869), 14-й президент США (1853–1857)

Джеймс Бьюкенен (1791–1868), 15-й президент США (1857–1861)

События и даты:

1845, 1 марта — Аннексия Техаса

1846–1848 — Американо-мексиканская война

1846, июнь — Присоединение к США Территории Орегон

1848 — Создание Партии фрисойлеров

1850, 29 января — 20 сентября — Компромисс 1850 г.

1853, 30 декабря — «Покупка Гадсдена»

1854, 30 мая — Принятие Билля Канзас — Небраска

1859, октябрь — Восстание Джона Брауна

1860, 20 декабря — Выход из состава США Южной Каролины

1861, январь — февраль — Выход из состава США штатов Миссисипи, Флорида, Алабама, Джорджия, Луизиана и Техас

1861, 4 февраля — Создание Конфедеративных Штатов Америки

Формирование Американского государства

Флорида (3 марта 1845) — 27-й штат США

Техас (29 декабря 1845) — 28-й штат США

Айова (28 декабря 1846) — 29-й штат США

Висконсин (29 мая 1848) — 30-й штат США

Калифорния (9 сентября 1850) — 31-й штат США

Миннесота (11 мая 1858) — 32-й штат США

Орегон (14 февраля 1859) — 33-й штат США

Канзас (29 января 1861) — 34-й штат США

Генерал Гаррисон не был новичком в политике, но национальной известности он добился на полях сражений, а не в мирной жизни. Было известно, что, хотя он дважды избирался в конгресс и служил даже послом в Колумбии, Гаррисон нуждался в средствах для поддержания своей семьи и был готов занять любую должность, гарантирующую приличный доход. 25 тыс. долл. в год президентского жалованья были пределом его мечтаний. В избирательной кампании 1840 г. соперником ведущего скромный образ жизни кандидата вигов стал «привыкший есть с золотых блюд и кружевных скатертей, пьющий французские вина, обливающийся духами и носящий корсет» аристократ Мартин Ван Бюрен.

Президентская предвыборная кампания требовала крайнего напряжения от претендентов на высший государственный пост. Но старый воин не хотел акцентировать внимание на том, что ему уже под 70 лет. Гаррисон вел активную предвыборную кампанию, игнорируя и плохую погоду, и тяготы, связанные с постоянным перемещением по стране.

Победа Гаррисона над М. Ван Бюреном была внушительной — в ноябре 1840 г. за него проголосовали 234 выборщика, Ван Бюрен получил лишь 60 голосов. Разница в полученных голосах рядовых избирателей была менее убедительной — на стороне победителя оказалось большинство, ок. 50 тыс. голосов (из 2,5 млн проголосовавших). Виги не скрывали своего намерения по возможности дольше удерживать власть в своих руках. В оставшиеся до инаугурации месяцы Гаррисон продолжал ездить по стране и появлялся на публике при любой возможности, не считая необходимым даже в непогоду надевать пальто или головной убор.

Инаугурационная речь нового президента, произнесенная 4 марта 1841 г., была призвана продемонстрировать серьезное отношение старого генерала к возлагаемой на него ответственности — она оказалась самой длинной во всей истории Соединенных Штатов — 1 час 45 минут. Речь содержала много общих фраз и исторических аллюзий, включая упоминание Древней Греции и Древнего Рима, но президент не счел нужным сколько-нибудь четко сформулировать программу своих действий. Рекомендация его близкого окружения «полагаться на свое прошлое» и «не говорить о том, что он думает в настоящее время и что собирается делать в будущем» была выполнена. Полярно противоположным продолжительности инаугурационной речи оказалось президентство У. Гаррисона. Оно стало самым коротким в истории страны — через месяц президент Соединенных Штатов Уильям Генри Гаррисон скончался от пневмонии, которую он получил в ходе напряженной предвыборной кампании. 6 апреля 1841 г. торжественную присягу на пост президента США принес вице-президент Джон Тайлер, бывший демократ.

Над Тайлером, оказавшимся в Белом доме по воле судьбы, все четыре года президентства довлела стигма случайности, приведшей его на высший пост. Это осложняло возможность проведения его администрацией активной и самостоятельной внешней и внутренней политики. К тому же, используя известное американское выражение, он попросту не был сделан из «президентской древесины» (not made of Presidential timber). Формально числясь вигом, Тайлер оставался выразителем и убежденным защитником интересов плантаторского Юга, всегда опасавшегося, что «национальное правительство превратится всего лишь в механический аппарат большинства».

Все последующие решения и действия президента и правительства, касавшиеся, в частности, таких спорных финансово-экономических проблем, как создание нового национального банка, определение пределов полномочий штатов, новый закон о таможенных тарифах и другие, вызывали серьезные разногласия с конгрессом, периодически обостряя и без того напряженную внутриполитическую обстановку в стране. Они также способствовали дальнейшему развитию конфликта северных и южных штатов и расколу между демократами — сторонниками расширения прав штатов и защитниками интересов плантаторов-землевладельцев Юга, и вигами, представлявшими интересы промышленников и фермеров северных штатов. Виги, некогда считавшие Тайлера своим выдвиженцем, исключили его из своей партии и даже инициировали в конгрессе дело о его импичменте, которое, однако, не получило развития. Конкретные результаты пребывания Тайлера в Белом доме оказались весьма скромными и исторически малозначительными. В соответствии с принятым в годы его президентства Законом «бревенчатой хижины» (Log Cabin Bill) американским поселенцам гарантировался участок государственной земли в 160 акров по цене в 1,25 долл. за акр, прежде чем эта земля будет объявлена в открытую продажу. А в 1842 г. президент подписал выгодный промышленникам северных штатов Закон о тарифах (Tariff Act).

Во внешнеполитической сфере итоги администрации Тайлера оказались еще скромнее — в 1842 г. был подписан Договор Уэбстера — Ашбертона (Webster — Ashburton Treaty), формально завершивший конфликт с Англией по поводу американо-канадской границы. Заветной мечтой президента было завершение аннексии Техаса, но заключенный госсекретарем Джоном Кэлхуном договор был отвергнут сенатом. Техас был в конечном счете аннексирован согласно принятой обеими палатами конгресса резолюции после выборов 1844 г., за три дня до окончания срока президентства Тайлера.

Его администрация распространила действие «доктрины Монро» на Гавайские острова и направила первую торговую делегацию в Китай. Удалось договориться с китайским правительством об открытии для американской торговли пяти портов, об экстерриториальности проживающих в Китае американских граждан и о распространении на США принципа наиболее бла-гоприятствуемой нации в торговле. Относительно скромные итоги президентства Тайлера не прибавили ему ни популярности, ни авторитета в стране, сохранив за ним ставшее известным еще со времен избирательной кампании 1840 г. дополнение к фамилии — «and Tyler too» («а также Тайлер», аналогичное не менее известному русскому «и примкнувший к ним…»).

На очередных выборах президенту, оказавшемуся без своей партии, дали ясно понять бесперспективность его расчетов и беспочвенность надежд на переизбрание. В мае 1844 г. партия вигов демонстративно проигнорировала возможность его выдвижения на второй срок, утвердив на пост президента кандидатуру Г. Клея. Впрочем, и демократы не менее демонстративно проигнорировали М. Ван Бюрена, решив поддержать поистине «темную лошадку» — бывшего губернатора штата Теннесси Джеймса Н. Полка — экспансиониста, рабовладельца, а также близкого друга и ученика Э. Джексона.

Еще в ходе избирательной кампании 1844 г. стало ясно, что победа на выборах достанется тому кандидату, который наиболее решительно выскажется в пользу аннексии Техаса и присоединения его территории к Соединенным Штатам. Будущий президент США не мог себе позволить противостоять интересам плантаторов и землевладельцев Юга. Негативное отношение Ван Бюрена к аннексии Техаса стоило ему потери поддержки Демократической партии и как следствие кресла в Белом доме. Дж. Полк оказался дальновиднее своего соратника по партии. Ноябрьские выборы 1844 г. определили победителя: им стал Полк, получивший 62 % голосов выборщиков и незначительный перевес над Клеем в голосах рядовых избирателей.

Ко времени вступления Дж. Полка на пост президента Соединенные Штаты, численность населения которых превысила 23 млн человек, представляли собой Союз уже 27 штатов. В 14 из них — южных и пограничных штатах — существовало рабство, остальные были свободными. На территории свободных штатов на протяжении нескольких лет развивалось аболиционистское движение. Как на начальном, так и на более позднем этапе развития этого движения его участники представляли собой относительно малочисленный слой населения преимущественно северных штатов, отличавшийся, однако, повышенной общественной активностью. Уже в 1840 г. в стране возникла умеренно аболиционистская Партия свободы (Liberty Party), принявшая участие в президентских выборах 1844 г. и выдвинувшая своих кандидатов на высшие государственные посты. Однако на том этапе ее лидеры еще не решались выдвигать лозунги с требованиями отмены рабства, поскольку его ликвидация считалась противоречащей Конституции США, и ограничили свою оппозицию к администрации несогласием с аннексией Техаса.

Параллельно с расширением аболиционистского движения в стране стало активизироваться и нейтивистское движение (от англ. native — родной, коренной). За 1846–1855 гг. в США прибыло 3 млн иммигрантов, прежде всего из Ирландии, Германии и скандинавских стран, привлеченных перспективами экономических возможностей Нового Света. Развивающаяся промышленность страны нуждалась в постоянном притоке рабочей силы, и на первых порах рост численности иммигрантов не только не вызывал опасений, но и был необходимым условием индустриального прогресса Соединенных Штатов. Однако количество осевших на постоянное местожительство иммигрантов в таких городах, как Нью-Йорк, Чикаго, Милуоки, Сент-Луис, превысило численность коренного населения, что не могло не вызвать естественных опасений перед лицом растущих экономической конкуренции и политической активности «пришельцев».

Участившиеся в 1840–1850 гг. экономические кризисы и осложняющаяся с каждым годом социальная обстановка в стране в целом и особенно в крупных промышленных городах требовали объяснения причин их возникновения. В лице «чужаков» американским обывателям был предложен «козел отпущения» — основная вина за обрушившиеся на страну политические, экономические и социальные проблемы была возложена на чужестранцев. В качестве своего основного объекта критики нейтивисты избрали ирландских и немецких католиков, тысячами прибывавших в США в 1830—1840-х гг., а также недавно ставших американскими гражданами мексиканцев из Техаса. Лозунгами этого движения, набиравшего силу в первую очередь на северо-восточном побережье, стали требования об ужесточении законов о натурализации, введении избирательного ценза грамотности, запрета на избрание католиков на выборные должности.

Выразителем этих требований стала созданная в 1835 г. в Филадельфии Нейтивистская американская партия (Native American Party). За ней последовали другие партии с аналогичными требованиями и программами, включая основанную в 1843 г. нью-йоркскую Американскую республиканскую партию, созданную в 1844 г. филадельфийскую Американскую республиканскую ассоциацию, а в 1845 г. и общенациональную Американскую республиканскую партию (American Republican Party). Этим партиям удалось провести своих кандидатов на шесть губернаторских постов и завоевать большинство мест в легислатурах девяти штатов, что позволило нейтивистам принять на местном уровне несколько законов, дискриминирующих «не-американцев». Распространение нейтивистского движения приводило к столкновениям между американскими протестантами и «пришлыми» католиками, нередко завершавшимся серьезным кровопролитием. Так, в 1844 г. в результате такого столкновения в Филадельфии были убиты 30 и ранены несколько сотен человек. Нейтивисты Запада выбрали в качестве объекта своих протестов китайских иммигрантов, преимущественно оседавших в Калифорнии.

В 1849 г. в Соединенных Штатах Америки возникло тайное объединение нейтивистов, которое получило название Партии «незнаек» (Know-Nothing Party).[124] В числе основных требований, изложенных в программе этой партии, фигурировали увеличение периода, требуемого для получения американского гражданства, с пяти лет до 21 года и запрещение католикам, а также уроженцам иностранных государств занимать государственные посты. Рабочие северных штатов опасались в гораздо большей степени стремления южан расширить ареал рабства, чем роста числа католиков-эмигрантов. Речь шла не о классовой солидарности или о неприятии ими рабства как социального института, а о том, что чернокожие невольники обеспечивали крайне дешевую или вовсе бесплатную рабочую силу, способную лишить белых рабочих надежд на получение работы, тем более достойно оплачиваемой. Северные политические деятели полагали, что, если рабство не будет запрещено федеральным законом, рабы вытеснят белого трудящегося из контингента рабочей силы. Аналогичную позицию занимали и американские нейтивисты, в среде которых оказалось немало сторонников сохранения рабства.

К 1855 г. Партии «незнаек» удалось установить контроль над законодательными собраниями Нью-Йорка и Массачусетса, стать влиятельной политической силой в легислатурах по меньшей мере еще восьми штатов Атлантического побережья, завоевать 90 мест в Палате представителей Конгресса США и стать второй по численности (после Демократической) политической партией страны. Единственным вопросом, по которому так и не удалось достичь консенсуса, был вопрос о рабстве: южные «незнайки» его поддерживали, а северные были его противниками. В 1855 г. тогда еще малоизвестный адвокат из Иллинойса Авраам Линкольн заявил: «Я не «незнайка». Да и как я могу им быть… Когда «незнайки» придут к власти, их лозунгом будет: «Все люди созданы равными, за исключением негров, иностранцев и католиков». Когда дело дойдет до этого, я предпочту эмигрировать в какую-либо страну, где не притворяются, что любят свободу — к примеру, в Россию, где деспотизм воспринимается в чистом виде, без примеси лицемерия».

Межпартийные и внутрипартийные распри не могли не обострить внутриполитическое положение в стране. В 1848 г. оформилась массовая фермерская Партия фрисойлеров (Free Soil Party).[125] Она не только призывала положить конец распространению рабства, но и требовала принятия федерального закона о гомстедах,[126] по которому всем лицам, готовым поселиться на государственных землях, были бы выделены небольшие фермы. Это предложение поддерживалось фермерами и некоторыми рабочими из восточных штатов, что, однако, не было свидетельством постепенного их втягивания в политическую борьбу, на которое позднее часто ссылались социалистическая пресса Соединенных Штатов и адепты революционной теории. Несмотря на то что к середине XIX в. в пролетарской среде широко распространились социалистические идеи, американские рабочие и первые национальные профсоюзы склонялись прежде всего к ведению экономической борьбы, требуя улучшения условий труда, но не ставя вопроса ни об изменении существующего строя, ни о создании пролетарского государства. Еще меньше оснований было говорить о политической борьбе американских фермеров, если не относить к таковой борьбу за землю.

Обострению внутриполитической ситуации в стране способствовало и то, что разногласия между демократами и вигами усугублялись. Демократами считали себя многие представители мелкого фермерства, жители небольших городов, преимущественно шотландского и ирландского происхождения, а также ирландские католики. К вигам примыкали более образованные слои населения — чиновники, промышленники, крупные фермеры, напуганные демократической риторикой банкиры и предприниматели, английские и немецкие протестанты, представители пресвитерианской, унитарианской и конгрегационалистской церквей, а также представители нарождающейся «рабочей аристократии», свободные негры и сторонники предоставления штатам широких прав. Демократы чаще оперировали понятиями «классовое противостояние», «борьба с засильем крупного капитала и растущими монополиями», тогда как виги подчеркивали необходимость союза между трудом и капиталом. Они рассматривали промышленное развитие страны как единственно разумный путь к росту национального благосостояния и повышению жизненного уровня населения.

Взгляды и позиции конфликтующих сторон активно муссировались на страницах многочисленных периодических изданий, все чаще ассоциировавшихся с конкретной политической партией или группировкой. 30—40-е годы XIX в. стали поворотными в истории развития американской периодической печати. Расширение железнодорожного сообщения с 23 миль в 1830 г. до 9 тыс. миль в 1850 г. открыло перед газетными издателями возможность отказаться от медленной и ненадежной конно-почтовой службы. В 50-х гг. почти из 1700 газет, издававшихся в США, более 1600 были связаны с той или иной партией. Подлинную революцию в газетно-издательском деле произвела техническая новинка XIX в. — телеграф. 25 мая 1844 г. из Вашингтона было направлено первое на Американском континенте телеграфное сообщение, которое в тот же вечер появилось в позднем издании одной из балтиморских газет. С развитием газетно-печатной техники, сокращением производственных расходов на выпуск газет, журналов и книг в стране стало появляться все больше печатной продукции, рассчитанной на массового читателя, включая и неимущее население. Во всех штатах функционировали содержащиеся на общественные средства общеобразовательные школы, обучение в которых было доступно даже беднякам.

Совершенствование системы начального и среднего образования неизбежно вело к росту культурного уровня значительной массы населения, повышению интереса к литературе и изобразительному искусству. В стране получило широкое распространение литературно-философское движение трансценденталистов, яркими представителями которого стали поэты и философы Ралф Уолдо Эмерсон,

Генри Дэвид Торо, Джордж Рипли, Теодор Паркер, Сара Маргарет Фуллер, Элизабет Палмер Пибоди и др. К плеяде видных литераторов этого периода принадлежали также Натаниел Готорн, Герман Мел вилл, Уолт Уитмен.

В октябре 1842 г. произошло обострение американо-мексиканских отношений, вызванное вторжением американского вооруженного отряда в г. Монтеррей, расположенный на Калифорнийском побережье Тихого океана. Тогда администрация США принесла официальные извинения мексиканскому правительству. Однако Мексике стали известны планы США по аннексии Техаса. Американскому правительству было заявлено, что попытка включить Техас в состав США будет рассматриваться правительством Мексики как акт объявления войны. Администрация США, решив занять позицию оскорбленной в лучших намерениях стороны, назвала мексиканский протест безосновательным. Лишь 28 февраля 1845 г. обе палаты американского конгресса одобрили аннексию Техаса, о чем на следующий день было объявлено официально.

Новый президент Полк уже в инаугурационной речи объявил, что Республика Техас изъявила желание вступить в состав США. Он обосновал принятое конгрессом решение тем, что Техас некогда был частью Соединенных Штатов и «был неразумно уступлен иностранной державе», а сейчас «является независимым и имеет несомненное право распоряжаться частью или всей совокупностью своей территории и соединить свой суверенитет отдельного и независимого штата с нашим». Вопрос о присоединении Техаса к США, заявил президент, «находится в ведении исключительно Соединенных Штатов и Техаса». Утвержденная в одностороннем порядке аннексия Техаса привела к обострению целого ряда проблем мексикано-американских отношений, связанных, в частности, с новой линией границы между двумя государствами, отказом правительства Мексики от выплаты компенсации американским гражданам по ранее заключенным соглашениям, а также со статусом Калифорнии, куда, как были убеждены мексиканцы, устремились теперь империалистические замыслы американской администрации. В конце марта 1845 г. дипломатические отношения между странами были разорваны, а мексиканское правительство приступило к повышению боеспособности своих вооруженных сил. Одновременно на американо-мексиканской границе на юге Техаса началась концентрация войск Соединенных Штатов под командованием генерала Закари Тейлора.

Первое вооруженное столкновение противостоящих сил, явившееся следствием пограничного конфликта, произошло 25 апреля 1846 г., когда мексиканские войска перешли р. Рио-Гранде и атаковали американский форт, нанеся серьезный урон его защитникам. 11 мая президент США объявил войну Мексике, «пролившей американскую кровь на американской земле». Спустя два дня состояние войны было официально подтверждено решением Конгресса США.

На протяжении следующих двух лет военных действий войска под командованием Тейлора провели несколько удачных операций, нанеся поражение мексиканским войскам у городов Монтеррей и Буэна-Виста, и заняли значительную часть мексиканской территории. В марте 1847 г. вооруженные силы США под командованием генерала У. Скотта высадились на восточном побережье Мексики у г. Вера-Крус и после тяжелых боев заняли столицу — г. Мехико. Накал военных действий заметно снизился, и появились признаки скорого мирного соглашения.

Подписанный 2 февраля 1848 г. мирный Договор Гуада-лупе — Идальго (Treaty of Guadalupe Hidalgo) оформил переход к США около половины территории Мексики, включая ее севе-ро-западные регионы и Калифорнию, т. е. именно те земли, которые Соединенные Штаты изначально рассчитывали приобрести. 80-тысячное население этой территории было объявлено гражданами США. В качестве отступного Мексика получила 15 млн долл. Кроме того, правительство США пообещало возместить американцам долг Мексики в размере 3,25 млн долл. Техасско-мексиканская граница стала отныне проходить по р. Рио-Гранде. Не удовлетворенные таким «скромным» результатом войны американские экспансионисты требовали пересмотра условий договора, заявляя, что «мексиканцы навязали победителям договор, который был бы уместен, если бы победителем была Мексика». Но страна уже понесла серьезные потери — из 90 тыс. американских солдат 1721 погибли в боях, а св. 11 тыс. умерли от болезней и по другим причинам — и нуждалась в мире. Конгресс США утвердил заключенный договор.

Поддержанная подавляющим большинством американской общественности война с Мексикой представлялась ее сторонниками борьбой за право народа Техаса определять свою собственную судьбу, в котором ему отказывало правительство Мексики. Ее немногочисленные противники, среди которых был экс-президент США Дж. К. Адамс, считали эту войну американской агрессией, осуществленной во имя приобретения новых земель. Г. Клей заявил: «Это не оборонительная война, а война неоправданной и отвратительной агрессии». Американский поэт и философ Р. У. Эмерсон предсказывал, что Соединенные Штаты завоюют в конечном счете Мексику, но «это будет подобно тому, как человек проглатывает яд, который затем его свалит с ног. Мексика нас отравит». А Линкольн назвал войну с Мексикой «аморальной, прорабовладельческой и угрожающей национальным республиканским ценностям». В среде противников войны высказывалось убеждение, что она была развязана южными плантаторами и рабовладельцами с целью расширения ареала рабовладения. Американский философ и поэт Г. Д. Торо выступил в печати с эссе «Гражданское неповиновение», в котором призывал к протесту против войны. Со временем компромисс между сторонниками и противниками войны с Мексикой был найден в утверждении, что ни одну из сторон в конфликте нельзя считать безвинной.

Одержав победу над Мексикой, Соединенные Штаты увеличили свою территорию на 1,36 млн кв. км, присоединив к себе земли, на которых расположены ныне американские штаты Аризона, Невада, Калифорния, Юта и часть штатов Нью-Мексико, Колорадо и Вайоминг.[127] Однако с присоединением этой огромной территории вновь и с еще большей остротой встал вопрос, будут ли создаваемые на ней административные единицы рабовладельческими или свободными.

Практически одновременно с процессом развития ситуации, приведшей к мексикано-американской войне, развивались события и на северо-западном побережье континента. Этот долго остававшийся малоосвоенным регион уже давно привлекал внимание деловых кругов нескольких стран, включая сами Соединенные Штаты, а также Англию, Испанию и Россию. В 1810 г. американский предприниматель Дж. Астор, основатель Американской меховой компании, уже успевший наладить партнерские отношения с базирующейся на Аляске РАК, предпринял попытку создать в устье р. Колумбия торгово-промысловую базу, которую намеревался назвать Астория. Однако к тому времени, когда он приступил к практическим шагам, оказалось, что вся торговля мехом в регионе уже контролируется англичанами, и Астория была продана канадским промысловикам. В 1818 г. США и Великобритания договорились о совместном контроле торговли, а на следующий год Соединенные Штаты вынудили Испанию отказаться от претензий на Орегон. Еще до появления «доктрины Монро» госсекретарь США Дж. К. Адамс предупредил, что его страна не потерпит попыток России занять эту территорию. У американской администрации оказались в тот период более насущные заботы, и на земле Орегона обосновалось индейское племя нез-пэрсэ.

В 1834 г. территорию Орегона начали осваивать американские миссионеры, принадлежавшие к методистской церкви, а к середине 40-х гг. XIX в. эти земли стали объектом массового заселения. Обосновавшиеся в Орегоне американцы настаивали на скорейшем формировании правительства территории в ожидании решения Конгресса США о новой границе с английской Канадой. Наплыв переселенцев подтолкнул США и Англию к переговорам о статусе Орегона, который стал одним из основных тем президентской избирательной кампании 1844 г. Демократической партией было сформулировано требование «возвратить» Орегон Соединенным Штатам и аннексировать все северо-западное побережье Тихого океана вплоть до границ с русской Аляской. Лозунг партии «54°40′ или война!», в котором указывалась параллель, по которой проходила граница с русской Аляской, и подразумевалась возможность объявления войны Англии в случае ее отказа уступить, помог Полку одержать победу на выборах. Когда англичане вновь отказались рассмотреть компромиссное решение, Полк решительно потребовал от конгресса отменить давнее соглашение о совместной оккупации спорной территории. Многим казалось, что война неизбежна.

В 1846 г. администрация Полка, изначально не собиравшаяся начинать войну по этому поводу, согласилась с предложенным Англией компромиссом. В результате англо-американская граница была передвинута к северу до 49-й параллели, проходящей от Скалистых гор до Тихого океана. Англичане согласились на такое невыгодное для себя решение, опасаясь ужесточения американских претензий на еще большую территорию, и взамен получили свободный проход по р. Колумбия, т. е. к югу от 49-й параллели.

За период президентства Полка страна приобрела в общей сложности более 1 млн кв. миль дополнительной территории, дав основание защитникам американских имперских устремлений провозгласить в 1845 г. теорию «предопределенной судьбы» (Manifest Destiny). Она оправдывала право Соединенных Штатов доминировать над любой частью Нового Света от Атлантического до Тихого океана, входящей в сферу их интересов. Эта прагматичная теория о предопределенной свыше особой судьбе Америки легла в основу оправданий всех территориальных приобретений, предшествовавших ее провозглашению и последовавших за этим: сначала в Северной Америке — от мексиканской провинции Техас до российских владений на Аляске и Алеутских островах, а позднее и за ее пределами — в Центральной Америке, на Кубе и в Океании. На эту теорию ссылались в оправдание пионеров, фермеров и миссионеров, стремившихся на запад континента с целью овладения новыми плодородными землями, ранее принадлежавшими коренными американцам — индейцам. На эту же теорию впоследствии стали ссылаться и в оправдание империалистических претензий США на сферы влияния, источники сырья и рынки сбыта в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

В области внутренней политики Полку удалось реализовать все основные цели Демократической партии: восстановление независимой от государства финансовой системы, строгий контроль за федеральными ассигнованиями на совершенствование внутренних транспортных путей и существенное сокращение тарифов на импорт.

На протяжении всей своей карьеры Полк проявлял преданность старомодным джефферсоновским принципам, но он не принадлежал к числу государственных деятелей, обладавших воображением, и ни у кого не вызывал сильной привязанности. В качестве партийного лидера ему не удалось ликвидировать фракционный раскол, который привел к триумфальной победе вигов в 1848 г. и политическому кризису 1849–1850 гг.

Полк с самого начала не проявлял желания бороться за второй президентский срок. Несмотря на определенные успехи его администрации как во внутренней, так и во внешней политике, он бы успеха не добился. США выиграли войну с Мексикой, присоединив к себе Техас; избежали войны с Англией, добившись мирного разрешения так называемого северо-западного спора; американская федерация значительно расширила свою территорию. Финансово-экономическое состояние страны оставалось стабильным. Вместе с тем произошло заметное обострение проблемы рабства, отношение к которому со стороны президента не могло не определяться тем фактом, что он сам был рабовладельцем. Он так и не смог осознать сложных последствий территориального расширения страны, самым непосредственным образом связанного с самой сутью института рабовладения. Но в конечном счете определяющим в его политической судьбе стало то, что Дж. Полку не удалось завоевать поддержки в своей собственной партии.

Это обстоятельство подстегнуло честолюбие многих политических деятелей, принадлежавших как к Демократической партии, так и к Партии вигов. В числе этих политических деятелей оказались и многие оставшиеся не у дел военные, проявившие себя в войнах с индейцами, мексиканцами и англичанами. Демократы выдвинули своими кандидатами на выборах 1848 г. сенатора Л. Касса, героя войны 1812–1814 гг., и генерала Уильяма О. Батлера, участника войны с Мексикой. Виги, в свою очередь, остановили свой выбор на герое всех американских войн последних десятилетий, 64-летнем генерале Закари Тейлоре, партийная принадлежность которого никого не интересовала — важно было лишь то, что он пользовался популярностью у рядовых избирателей. Кандидатом вигов в вице-президенты был определен командующий корпусом Национальной гвардии в войне с Мексикой М. Филлмор. Более «военизированного» сочетания кандидатов обеих ведущих партий страны в истории США никогда не было.

Выборы 1848 г. были первыми, в которых все избиратели страны голосовали в один день, установленный в 1845 г. решением Конгресса США — в первый вторник после первого понедельника ноября (ранее определенного дня выборов не было). Тейлор одержал убедительную победу — его преимущество над демократическим соперником составило 140 тыс. голосов из ок. 3 млн проголосовавших. Созданная к выборам 1848 г. массовая радикально-демократическая фермерская Партия фрисойлеров,[128] выступавшая за бесплатную раздачу поселенцам земель общественного фонда и за запрет рабства на вновь приобретаемых территориях, заняла третье место, получив ок. 300 тыс. голосов.

Генерал Тейлор лишь несколько раз бывал с краткосрочными визитами в федеральной столице и не имел там ни политических, ни дружеских контактов. Уже в день инаугурации Тейлор собирался заявить, что он не видит препятствий к тому, чтобы далекие Калифорния и Орегон получили независимость. Но коллеги по партии убедили его в нежелательности такого безответственного заявления. Они отговорили президента и от сколько-нибудь конкретного изложения своего отношения к рабовладению. В результате речь оказалась короткой и очень общей по содержанию.

Начало администрации Тейлора трудно назвать успешным. Его назначения на министерские посты не вызвали поддержки у общественности. Вскоре стало сказываться и отсутствие у президента политического опыта, особенно когда он задержался с внесением изменений в состав кабинета министров (после того как его безупречная репутация была скомпрометирована тем, что некоторые министры оказались замешанными в финансовом скандале).

В короткий срок президентства Тейлору не удалось добиться сколько-нибудь заметных результатов во внутренней и внешней политике, за исключением того, что в феврале 1850 г. с решительностью профессионального военного он провозгласил готовность прибегнуть к насилию во имя сохранения единства созданного более 70 лет назад Союза. Представители как южных, так и северных штатов вынуждены были примириться с подобными заявлениями, исходившими из уст рабовладельца, к тому же обладающего впечатляющим списком военных заслуг перед республиканским отечеством. Однако практические шаги Белого дома, расходящиеся с их интересами, не получали поддержки. Намерение Тейлора позволить штатам Нью-Мексико и Калифорния принять устраивающие их тексты конституции (т. е. запрещающие рабство), а также его нежелание ужесточить требования Закона о беглых рабах вызвали категорическое возражение южных штатов. Столь же негативное отношение у северных штатов вызывало игнорируемое президентом существование рынка рабов в столичном Округе Колумбия. Внутриполитический курс администрации был чреват серьезным осложнением взаимоотношений между Севером и Югом, но через год и четыре месяца после инаугурации Закари Тейлор скоропостижно скончался.

Вице-президент Миллард Филлмор принес присягу на пост президента 10 июля 1850 г. Он получил в наследство от своего предшественника ряд внутриполитических и внешнеполитических проблем, основной из которых был вопрос о рабстве, все более обострявшийся в связи с образованием в американском государстве новых штатов.

В 1820 г. Миссурийский компромисс стал преградой на пути дальнейшего распространения рабства. Но с возникновением новых штатов уверенность в надежности этой преграды стала исчезать. Техас вошел в Союз как рабовладельческий штат, но ожидавшие принятия в состав Соединенных Штатов Калифорния, Нью-Мексико и Юта не признавали рабства и не собирались его разрешать, что грозило рабовладельческим штатам нарушением политического баланса. Южане настаивали на том, что любой штат вправе назвать себя рабовладельческим. Они предлагали решение, предусматривающее продление разделительной «линии Мэйсона — Диксона» до Тихоокеанского побережья с включением в число рабовладельческих всех штатов, расположенных к югу от нее. Это предложение встретило решительное сопротивление свободных штатов, утверждавших, что ни один штат не обладает правом объявлять себя рабовладельческим. Против объявления соседнего с ними Канзаса свободным от рабства продолжали выступать рабовладельцы Миссури, опасавшиеся, что их штат окажется, таким образом, граничащим с тремя свободными (Канзасом, Иллинойсом и Айовой) и станет объектом активной деятельности противников рабства.

«Золотая лихорадка», которая началась после открытия в январе 1848 г. месторождений золота в Калифорнии, осложнила принятие решения Конгрессом США о приеме этой территории в состав Союза — прежде чем создавать административные органы нового штата, следовало определить его статус. Прощальное послание президента Полка к конгрессу, в котором впервые было упомянуто открытие богатейших залежей золота в Калифорнии, считавшейся до тех пор «землей гор и пустынь», в еще большей степени накалило политическую обстановку в стране. Вопрос о распространении рабства на вновь обретенные территории приобрел новые масштабы и звучание.[129]

Решение спорного вопроса, предложенное опытным «мастером компромиссов» сенатором Г. Клеем, несколько модифицированное затем его коллегами, казалось, удовлетворило всех, кроме наиболее воинственно настроенных северных вигов. Согласно этому решению Калифорния принималась в Союз в качестве свободного штата; остальная часть полученной от Мексики земли делилась между Нью-Мексико и Ютой без упоминания их статуса как рабовладельческих или свободных территорий. Часть Нью-Мексико, на которую претендовал Техас, переходила последнему при условии выплаты им 10 млн долл.; подлежали ужесточению механизмы отлова и возвращения исконным владельцам беглых рабов, и запрещалась работорговля в столичном Округе Колумбия.

Обсуждение и утверждение этого компромиссного решения происходило одновременно с принятием более жесткого Закона о беглых рабах (Fugitive Slave Act), усилившего прежнее законодательство и предоставившего федеральному правительству практически неограниченные права на поимку сбежавших рабов. Беглый раб лишался обычных законных прав, в частности права на разбор его дела в суде и на суд присяжных. По этому закону любое лицо, скрывающее беглого раба или оказывающее ему помощь, подлежало наказанию штрафом, тюремным заключением или возмещением нанесенного ущерба. Однако сопротивление, оказанное неграми-северянами нередко в довольно жесткой форме, а также действия ряда северных общин и штатов свели на нет практическое применение этого закона. Северные общины свободных негров предоставляли убежища и создавали специальные охранные комитеты, защищавшие бежавших с Юга рабов от наводнивших северные штаты платных агентов рабовладельцев. В ряде северных штатов происходили вооруженные столкновения между аболиционистами и агентами рабовладельцев, направляемыми туда для поиска и поимки беглецов.

Прямым следствием принятия Закона о беглых рабах стал роман Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома» (1852), который произвел подлинную сенсацию в американском обществе. Весь тираж был распродан в первый же год в количестве более 300 тыс. экземпляров.

Компромисс 1850 г. дал стране временную передышку, но не решил и не мог решить проблему рабства. Более того, он стал свидетельством неспособности политического руководства США сдержать дальнейший раскол страны. Его принятие способствовало усилению влияния рабовладельческих штатов на политическую и экономическую жизнь. Но попытки отдельных рабовладельцев «отловить» своих рабов в северных штатах встретили сопротивление местных жителей вплоть до физических расправ над преследователями и возбуждения против них судебных дел по обвинению в похищении и незаконном лишении свободы. В стране продолжали функционировать «тайные дороги» и северяне по-прежнему помогали беглым чернокожим невольникам добираться в северные штаты, Канаду, Вест-Индию, на Гаити или в Либерию, на далекий Африканский континент. После заключения Компромисса 1850 г. туда иммигрировали и ок. 15 тыс. свободных негров.

Принятие компромисса называется основным событием американской истории 50-х гг. XIX в. Оно оттеснило на второй план другие свершения администрации Филлмора, как-то: утверждение федеральных ассигнований на строительство железных дорог, ранее осуществлявшееся лишь на бюджетные средства штатов, а в области внешней политики — подписание между США и Англией в 1850 г. Договора Клейтона — Булвера (Clayton— Bulwer Treaty) о статусе намечаемого к строительству канала между Атлантическим и Тихим океаном.[130] В 1854 г. был заключен крайне выгодный для США договор о мире, дружбе и торговле с Японией,[131] а спустя четыре года с ней были установлены дипломатические отношения.

Компромисс 1850 г. положил начало развалу Партии вигов, который был вызван внутрипартийным расколом между сторонниками и противниками более решительной борьбы с рабством, между приверженцами генерала У. Скотта (героя войны с Мексикой) либеральными вигами Севера и поддерживаемыми Филлмором консервативными вигами Юга. Президент Филлмор отказался присоединиться к находившейся в стадии формирования Республиканской партии и согласился с выдвижением его кандидатуры на пост президента США от Партии «незнаек». Виги предпочли ему генерала Скотта. Победу на президентских выборах 1852 г. одержал кандидат от демократов Франклин Пирс, получивший преимущество над Скоттом в более чем 200 тыс. голосов рядовых избирателей и 85,8 % голосов выборщиков. Эти выборы стали последними, в которых Партия вигов фигурировала как конкурент демократов в борьбе за президентский пост. На смену вигам пришла Республиканская партия, объединившая политические силы широкого спектра — от фрисойлеров, поддерживаемых фермерами и рабочими, до представителей буржуазных слоев населения, включая промышленную буржуазию, объединенных общим для них неприятием идеи распространения рабства[132] и заинтересованностью в развитии внутреннего рынка.

Политические принципы нового президента нашли отражение в его инаугурационной речи. Несмотря на ее общий характер, в ней содержались конкретные заявления, касавшиеся отдельных аспектов внешней (дальнейшая территориальная экспансия в сочетании с недопущением иностранного вмешательства в дела континента) и внутренней (сохранение рабства на территории США) политики. Обозначенный курс главы государства и его администрации скоро был реализован, однако его результаты оказались неожиданными.

Накал страстей вокруг вопроса о распространении рабства на недавно принятые в Союз территории разгорелся с новой силой уже в 1854 г., после принятия Конгрессом США Билля Канзас — Небраска (Kansas — Nebraska Bill), по сути дела, аннулировавшего Компромисс 1850 г. Сенатор-демократ из Иллинойса Стивен А. Дуглас внес на рассмотрение проект этого законодательного акта и обеспечил достаточное количество голосов северян и южан для его утверждения. Вопрос о рабстве подлежал теперь решению большинством колонистов, местными территориальными судами и Верховным судом США, т. е. был выведен из-под юрисдикции Конгресса США. Вопреки энергичному протесту северных штатов плантаторы Юга добились принятия этого билля, а Пирс подписал его в надежде обеспечить себе поддержку по другим политическим вопросам. Однако принятие этого закона вместо того, чтобы обеспечить единство, привело к обострению разногласий по вопросу о рабстве. Условная граница по 36°30′ с. ш. между свободными и рабовладельческими штатами, установленная в 1820 г., была уничтожена, и все географические и юридические преграды на пути распространения рабства были сняты. Последствия принятия билля оказались неоднозначными: оно вызвало не только ликование южан, но и активизацию аболиционистского движения и гневные выступления аболиционистской прессы, обвинившей Дугласа в стремлении обеспечить себе поддержку южных штатов на президентских выборах 1856 г. Когда Дуглас посетил Чикаго, намереваясь выступить там с речью о мотивах занятой им позиции, флаги на кораблях, стоявших в гавани, были приспущены в знак траура, а городские церкви встретили его похоронным звоном. Сам Дуглас признавался, что он может путешествовать ночью из Бостона в Чикаго по дороге, освещаемой изображающими его горящими чучелами.[133]

Наплыв в Канзас противоборствующих сил, стремившихся установить свой контроль над территорией — южан-рабовла-дельцев и северян, противников рабства, — привел к серьезным столкновением между ними, которые вскоре переросли в вооруженную борьбу. Канзас стали называть не иначе как «истекающий кровью Канзас». В этой борьбе все три ветви государственной власти США, включая самого президента, все чаще оказывались на стороне рабовладельцев. Пирс предупредил жителей Канзаса, выступавших против рабства, что любое сопротивление властям с их стороны будет рассматриваться как «граничащий с изменой бунт». Верховный суд США, пять из девяти судей которого были южанами, подтвердил специальным решением, что каждый американский гражданин обладал правом перевозить с собой любую признанную конституцией страны собственность. А поскольку, согласно конституции, рабы считались собственностью, решение Верховного суда было равносильно разрешению беспрепятственно распространять рабство по всей территории США, включая свободные от него территории и даже без согласия на то большинства населявших их белых граждан.

Политические последствия принятия Билля Канзас — Небраска сыграли ключевую роль в развитии дальнейших событий американской истории. Все усилия Пирса, направленные на сохранение единства в стране и примирение «южных агитаторов и северных фанатиков», окончились неудачей. В результате промежуточных выборов 1854 г. демократы потеряли контроль над Палатой представителей. В самой Демократической партии ширился раскол по вопросу о рабстве, тогда как Пирс все более полагался на своих советников с юга страны. Устранение с поста одного губернатора за другим подорвало престиж президента как на Севере, так и на Юге. Значительная часть южных вигов вступила в Демократическую партию, тогда как северные виги составили жесткую оппозицию президенту. Нерешительность Пирса ускорила кончину Партии вигов и создала условия для формирования северными вигами Республиканской партии, одним из основных требований которой стала полная ликвидация рабства по всей стране.

В попытке справиться с внутренними проблемами Пирс пытался отвлечь внимание страны от вопроса о рабстве энергичной внешней политикой, в качестве основных целей которой являлись вытеснение Великобритании из Центральной Америки, приобретение Кубы у Испании и Аляски у России, а также захват Гавайских островов. По договору 1853 г., получившему название «покупка Гадсдена» (Gadsden Purchase) по имени подписавшего его американского посла в Мексике, США отторгли у Мексики еще ок. 140 тыс. кв. км территории в долине р. Хила. Дж. Гадсден, видный железнодорожный чиновник, вел переговоры о заключении этого договора с тем, чтобы подготовить почву для строительства железной дороги, ведущей к Тихоокеанскому побережью, по южному, наиболее выгодному маршруту в обход высоких горных массивов. Мексика согласилась продать избранный для этой цели район за 15 млн долл. (позднее эта сумма была снижена до 10 млн).[134]План прокладки железнодорожного пути, связывающего Запад с Югом по южному маршруту, был, однако, практически сведен к нулю принятием Билля Канзас — Небраска.

Попытка администрации Пирса приобрести Кубу окончилась безрезультатно — Остендский манифест (Ostend Manifesto), секретный план, предусматривавший насильственный захват Кубы в случае отказа Испании продать ее, стал достоянием общественности. Он вызвал настолько энергичный протест политических сил, опасавшихся дальнейшего расширения ареала рабства, что Государственному департаменту США пришлось официально дезавуировать его.

Партия «незнаек», не добившаяся в легислатурах штатов сколько-нибудь заметных успехов в реализации основных пунктов своей программы, сошла с политической арены, уступив республиканцам статус второй по численности общенациональной партии. К этому времени рабочие и фермеры северных штатов, составлявшие костяк партии, убедились в большей опасности их интересам со стороны рабовладельческого Юга, чем со стороны иммигрантов-католиков и католической церкви. Состоявшийся в июне 1856 г. в Филадельфии первый национальный съезд Республиканской партии выдвинул своим кандидатом на очередных президентских выборах военного картографа и путешественника Дж. Фримонта. Одновременно съезд принял политическую платформу, в которой конгрессу и местным легислатурам отказывалось в праве на юридическое признание рабства на всей территории США или ее составных частях. Демократическая партия отказала Франклину Пирсу в повторном выдвижении на президентский пост и утвердила своим кандидатом выходца из Пенсильвании дипломата, бывшего посланника США в России (1831–1834) Джеймса Бьюкенена.

Выборы 1856 г. проходили в крайне напряженной атмосфере. Впервые в истории страны выбор будущего главы государства проходил, по существу, по «линии Мэйсона — Диксона», т. е. по условной границе, разделявшей Соединенные Штаты на сторонников и противников рабства. Республиканцы грозили демократам неминуемым восстанием рабов и даже призывали к выходу из союза с рабовладельцами. Демократы обвиняли Республиканскую партию в радикализме и стремлении к расколу страны. Республиканского кандидата Фримонта называли не иначе, как «чернокожим аболиционистом, пропойцей и католиком». Бьюкенен был инициатором Остендского манифеста, призывавшего к аннексии Соединенными Штатами Кубы. Он выступил с утверждением, что при всем отрицательном характере рабства федеральное правительство не имело законного права вмешиваться в систему рабовладения там, где оно в то время существовало. Его отказ занять четкую позицию по данному вопросу сделал его логически компромиссным кандидатом.

В результате состоявшихся выборов Бьюкенен одержал победу. При поддержке Юга и пяти северных штатов он был избран президентом (174 голоса выборщиков). Фримонт не получил ни одного голоса выборщика из штатов, расположенных к югу от «линии Мэйсона — Диксона», но его поддержали выборщики 11 свободных штатов.

Дж. Бьюкенена называли в политических кругах страны то северянином, приверженцем «южных принципов», то южанином, придерживающимся «северных принципов». Но, по сути, он был явным примиренцем, проповедовавшим принципиально отвергаемую обеими враждующими сторонами комбинацию двух радикально противоположных точек зрения на будущее рабовладения. Эта особенность политического мышления Бьюкенена нашла отражение и в его инаугурационной речи — ее основной темой стала необходимость сохранения единства Союза на основе соблюдения принципов, заложенных в Конституции США. Проигнорировав напряженность ситуации, Бьюкенен заявил, что вопрос об отношении к рабству того или иного штата, «практическое значение которого не столь важно», входит в компетенцию Верховного суда СЩА, «где он сейчас находится на рассмотрении и, как ожидают, будет быстро и окончательно урегулирован». За торжественной инаугурацией нового президента последовали традиционные столичные балы. На одном из них российский посланник в США Э. А. Стекль вспомнил слова французского министра Талейрана, сказанные им королю Луи Филипу в аналогичных обстоятельствах накануне Июльской революции 1830 г. во Франции: «Сир, мы танцуем на вулкане».

Спустя два дня Верховный суд США принял решение по делу бывшего раба Дреда Скотта. В нем говорилось, что рабство может существовать в любом штате, поскольку конгресс не обладает конституционными правами лишать американских граждан прав на собственность независимо от того, в каком штате оказывается хозяин и его раб. Встреченное с ликованием на Юге решение верховной судебной власти вызвало сильное негодование на Севере. Сразу же после объявления этого решения полемика развернулась с новой силой. Бьюкенен объявил о намерении придерживаться популярного принципа суверенитета в отношении ситуации в Канзасе, где прорабовладельческие и антирабовладельческие силы столкнулись в жесткой борьбе за контроль над штатом. Он, однако, не добился успеха в попытке использовать свое влияние для обеспечения приема Канзаса в Союз в соответствии с прорабовладельческой Лекомптонской конституцией (Lecompton Constitution).[135]

Бьюкенен верил в право каждого штата самому решать вопрос, следует ли ему оставаться рабовладельческим или быть свободным. На протяжении всего своего президентского срока он старался отвлечь общественное внимание от актуальной проблемы рабства и его корней. Он настаивал на приобретении Кубы, выступал за строительство железных дорог и освоение Запада и Юго-Запада, приветствовал открытие золотых месторождений в районе Пайкс-Пик. Бьюкенен одобрил «Пони-экспресс»[136] и развитие линий телеграфной связи, но практически проигнорировал открытие нефтяных запасов в северо-западной Пенсильвании.

Первым испытанием новой администрации стала ситуация в Канзасе, получившей по Биллю Канзас — Небраска право определиться с отношением к рабству до своего принятия в Союз в качестве штата. Воспользовавшись отказом местных противников рабства от участия в определении будущего статуса штата, сторонники рабства провели съезд, утвердивший рабовладельческий статус Канзаса. Принятое в интересах разрядки складывающейся в очередной раз напряженности решение президента Бьюкенена рекомендовать принятие в Союз территории Канзас в качестве рабовладельческого штата вызвало энергичный протест в его собственной Республиканской партии.[137]

Кульминацией антирабовладельческого движения стало восстание 1859 г. под руководством Джона Брауна. При финансовой и моральной поддержке аболиционистов Севера давний убежденный противник рабства Браун собрал небольшую группу единомышленников и предпринял попытку захватить крупный армейский арсенал в г. Харперс-Ферри с целью вооружить будущую аболиционистскую армию для борьбы за освобождение негров. На подавление восстания были брошены значительные армейские силы, которым удалось через два дня схватить Брауна и нескольких еще остававшихся в живых бунтовщиков. Спустя два месяца Браун, а несколько позднее и шесть его единомышленников были повешены. А. Линкольн, изначально осуждавший Брауна и избранную им тактику борьбы и называвший его выступление актом «насилия, кровопролития и предательства», заявил, что действия Брауна заслуживали наказания смертью.

Несмотря на успешное подавление восстания властями Канзаса, вооруженное выступление Брауна серьезно напугало рабовладельческий Юг и в еще большей степени обострило его противостояние с Севером. В свободных северных штатах казнь Дж. Брауна Джон Браун была отмечена похоронным звоном церковных колоколов, а один из наиболее известных его современников, писатель и философ Г. Д. Торо, откликнулся на это событие словами: «Сегодня утром был повешен капитан Браун. Он больше не старик Браун, он ангел света». С этого дня американское аболиционистское движение, Гражданская война в США и имя Джона Брауна стали неразрывно связанными понятиями. Как отмечала в те дни одна вирджинская газета, в американском обществе были тысячи людей, «которые месяц назад насмехались над идеей распада Союза как мечтой сумасшедшего, но которые сейчас убеждены, что его дни сочтены».

Однако при всей несомненной важности выступления Дж. Брауна для борьбы чернокожего населения Америки за свои права нельзя не отметить, что на помощь осажденным в арсенале Харперс-Ферри двум десяткам белых и свободных негров не пришел ни один чернокожий невольник. За исключением отчаянного и изначально обреченного на неуспех поступка Джона Брауна, единство действий белых бедняков и чернокожих невольников было скорее исключением, чем правилом, хотя у негров и бедных белых южан были одни те же заботы. Белые бедняки-южане были воспитаны в духе превосходства белой расы и в своем бедственном экономическом и социальном положении дорожили этим единственным признаком их отличия от негров. Лишь в очень редких случаях, к которым следует отнести восстание Дж. Брауна, американский белый бедняк, в какой бы нужде он ни жил, был готов поставить себя на одну доску с чернокожим бедняком, а тем более рабом.

Президентство Бьюкенена было посвящено, по существу, поиску решения достигшего кульминационной точки противостояния северных и южных штатов в вопросе о рабстве, не оставляя его администрации времени и возможностей уделять достаточное внимание другим вопросам внутренней и внешней политики. Внешняя политика президента Бьюкенена была явно нацелена на экспансию за пределами Соединенных Штатов не только в силу национальных экономических интересов, но и с целью приобретения новых территорий для распространения на них рабства в интересах рабовладельцев Юга, выразителем которых оказался Белый дом. Хотя конкретных практических шагов в этом направлении Вашингтоном предпринято не было, процесс ввоза рабов в страну заметно активизировался. В 1859 г. в США было ввезено вдвое больше рабов, чем за какой-либо другой год.

В отличие от своих предшественников на посту президента США (3. Тейлора, М. Филлмора, Ф. Пирса) и, как можно предположить, в результате своего прошлого опыта общения с Россией Бьюкенен уделял заметно больше внимания состоянию американо-российских отношений. В своем первом ежегодном послании Конгрессу США в декабре 1857 г. он охарактеризовал их как традиционно «самые дружественные». «Нынешний император, как и его предшественники, неизменно и при любой представлявшейся им возможности проявляли добрую волю по отношению к нашей стране, и их дружба всегда высоко ценилась правительством и народом Соединенных Штатов», — подчеркнул Бьюкенен. Утверждения о дружеском характере взаимоотношений между США и Россией регулярно повторялись во всех последующих ежегодных президентских посланиях конгрессу, включая последнее — в декабре 1860 г., — в котором он заявил: «Наши отношения с Российской империей являются пределом наших желаний». Стремление к поддержанию дружественных отношений с Россией не мешало президенту уделять особое внимание укреплению экономических позиций США на Тихом океане и развитию торговли с Китаем и Японией, поскольку, по его словам, «мировая история свидетельствует, что государство, освоившее торговлю с Восточной Азией, неизменно становилось богатым и могущественным. Особое географическое положение Калифорнии и наших тихоокеанских владений открывает американскому капиталу и предпринимательству путь в этот сулящий потенциальные выгоды край».

Еще в годы администрации Дж. Тайлера Китай был вынужден подписать в 1844 г. Вансийский договор, по которому Соединенные Штаты получили равные с китайцами права на пользование китайскими рынками и добились, чтобы судебное решение по делу американских граждан, обвиненных в совершении преступления в Китае, выносилось американским консульским чиновником. Необходимо отметить, что в своей политике в отношении Китая США шли по стопам других крупных держав, уже обеспечивших себе прочные позиции в этой стране: Вансийский договор, по сути, повторял основные положения англо-китайского Нанкинского договора 1842 г., подписанного в результате поражения Китая в англо-китайской войне 1840–1842 гг. Во время Тайпинского восстания (1850–1864) Соединенные Штаты использовали все свое влияние для поддержки существующего режима, однако не предпринимали активных военных мер для прекращения гражданской войны, тогда как в военных действиях против тайпинов активное участие приняли Великобритания и Франция, заинтересованные в скорейшем подавлении крестьянского восстания и сохранении власти маньчжуров в Китае. Вансийский договор 1844 г. был дополнен в 1858 г. Тяньцзинским договором о мире, дружбе и торговле, который включал договоренность о принципе наибольшего благоприятствования. В результате США стали обладать теми же привилегиями, которые ранее получили с помощью вооруженной интервенции Великобритания и Франция.

На протяжении уже продолжительного времени южане являлись доминирующей политической силой страны — с 1789 г. абсолютное большинство президентов США были южанами по происхождению и ни один из выходцев с Севера не избирался на второй президентский срок. Преимущественно южане занимали посты спикера Палаты представителей и президента pro tempore Сената США,[138] большинство членов Верховного суда также были южанами. Все это не могло не отражаться на политической линии федерального правительства.

В 1858 г. нью-йоркский сенатор-аболиционист Уильям Сьюард, анализируя корни конфликта между Севером и Югом, пришел к выводу об ошибочности мнения, что этот конфликт был «случайным, ненужным и результатом деятельности ангажированных или фанатичных агитаторов, а поэтому эфемерным». Будущий госсекретарь США высказал тогда убеждение, что корни конфликта лежали гораздо глубже и что он носил непримиримый характер, будучи конфликтом между противостоящими и прочно сложившимися силами. Обе стороны все более укреплялись в своем убеждении, что война между ними будет войной не на жизнь, а на смерть. Газета «Нью-Йорк трибюн» отмечала: «Мы не являемся единым народом. Мы представляем собой два народа — народ, стоящий за Свободу, и народ, стоящий за Рабство. Конфликт между этими двумя народами неизбежен».

Противостояние этих «народов» проявилось с особой силой в ходе президентской избирательной кампании 1860 г. Выразителем интересов политических, экономических и социальных сил, выступающих против рабства, стал Авраам Линкольн, избранный в 1846 г. в Палату представителей Конгресса США от Партии вигов. Единственный срок пребывания Линкольна в конгрессе принес ему и его избирателям одни разочарования. Он выступал против Мексиканской войны, хотя и проголосовал за поставку вооружения и боеприпасов войскам на поле сражения. Такова была официальная позиция вигов, но она не сделала его любимцем избирателей его округа, поскольку большинство из них были горячими сторонниками войны. Линкольн объявил, что инициирует законопроект, предусматривающий ликвидацию рабства в Округе Колумбия, но так никогда и не осуществил своего обещания. Он внес также на рассмотрение ряд «оперативных резолюций», призывающих демократического президента США Дж. Полка представить доказательства выдвинутого обвинения, что, вторгшись на территорию США, Мексика спровоцировала войну. После временного ухода из политики, вызванного потерей поддержки избирателей в результате занятой им критической позиции по вопросу войны с Мексикой, в 1858 г. Линкольн был выдвинут Республиканской партией Иллинойса кандидатом в сенаторы. Хотя ему не удалось пройти в сенат, его фамилия стала широко известна в стране, поскольку в его предвыборной кампании ставились вопросы общенационального звучания. К очередным выборам Авраам Линкольн стал одним из наиболее перспективных кандидатов на пост президента США.

Политика администрации Дж. Бьюкенена и отсутствие у президента твердой и ясной позиции по сложнейшей проблеме рабовладения во многом способствовали началу гражданской войны. Высказав свое предпочтение принятию Канзаса в Союз в качестве рабовладельческого штата, президент лишь осложнил ситуацию. В своем последнем послании конгрессу о положении нации Бьюкенен объявил, что штаты не имеют права на выход из Союза, но одновременно признал, что и Конгресс США не обладает правом заставить их оставаться в Союзе. В заявлениях и действиях президента просматривалось желание уйти от решения взрывоопасных проблем. Результатом занятой Бьюкененом позиции была дальнейшая изоляция Белого дома от сенатского демократического большинства, в котором преобладали противники рабства, и усиление недовольства политикой его администрации со стороны южных штатов, так и не добившихся признания Канзаса рабовладельческим штатом. Бьюкенен оказался не в состоянии понять масштабы экономических требований времени и социальных изменений, происшедших в стране в последние десятилетия, так и не поднявшись выше уровня провинциального политика. В условиях нарастающей напряженности в стране президент продолжал говорить о близкой перспективе решения стоящих перед страной проблем.

Республиканская партия сумела преодолеть наметившийся раскол по вопросу о наиболее перспективном кандидате в президенты: влиятельный и энергичный лидер партии Уильям Сьюард был слишком радикален, чтобы завоевать широкую поддержку в находившейся на грани гражданской войны стране. Республиканские политики решили остановить свой выбор на более умеренном, с их точки зрения, Линкольне, который имел больше шансов получить поддержку пограничных штатов, будучи выходцем из одного из них. Республиканский съезд выдвинул своим кандидатом в президенты А. Линкольна и утвердил политическую платформу, содержащую обещание принять протекционистский тариф, способный защитить национальную промышленность, и закон, гарантирующий предоставление бесплатных участков земель (гомстедов) на востоке континента всем желающим принять участие в его освоении.

Демократическая партия, к которой принадлежал Бьюкенен, так и не смогла сплотиться перед президентскими выборами 1860 г. и оказать достойное сопротивление республиканцам. Она раскололась на фракции, которые выдвинули двух кандидатов.

Северные демократы поддержали сенатора С. Дугласа, а южные — Дж. Брекенриджа, вице-президента в администрации Бьюкенена. Четвертая политическая сила, назвавшая себя Партией конституционного союза и представлявшая вигов-консерваторов из пограничных штатов, выдвинула своим кандидатом Джона Белла из Теннесси. Перед Республиканской партией встала задача завоевать поддержку в большинстве свободных штатов с тем, чтобы обеспечить себе победу на общенациональных выборах.

В день выборов, 6 ноября, Линкольн получил 1,86 млн голосов рядовых избирателей (40 % принявших участие в голосовании) и поддержку 180 выборщиков из 18 штатов, в то время как Дуглас получил 1,37 млн голосов, но поддержку выборщиков лишь одного штата. Брекенриджу удалось завоевать поддержку 850 тыс. избирателей-южан, но он получил поддержку выборщиков 11 южных штатов. Ни один из выборщиков десяти южных штатов не проголосовал за Линкольна. Однако полученных им голосов было достаточно не только для победы, но и для того, чтобы в южных штатах осознали, чем им грозит приход в Белый дом такого убежденного противника рабства, каким Линкольн успел зарекомендовать себя в ходе предвыборной кампании. Их не смогли успокоить даже часто повторявшиеся кандидатом от республиканцев заверения о том, что он не намерен вмешиваться в институт рабства на Юге страны.

Как только стали известны итоги выборов, лидеры Юга решили осуществить угрозу, которую многие северяне отказывались принимать всерьез, — отделиться от Союза в случае победы республиканцев. По мере того как попытки найти устраивающее обе стороны решение ни к чему не приводили, а перспектива развала Союза становилась все более реальной, Север и Запад сосредоточили внимание на сплочении своих рядов, тогда как политические предпочтения Юга становились все более определенными.

Для большинства северян, представляющих все без исключения социальные слои, вопрос о рабстве не носил принципиального характера, а был скорее производным от гораздо более важного вопроса конфликтующих политических и экономических интересов Севера и Юга. Убедительным свидетельством того, что этот вопрос не являлся существенным для первых администраций США, может служить тот факт, что из пяти первых президентов страны четверо были рабовладельцами, причем все они продолжали владеть рабами, даже заняв пост главы государства.

Из следующих 13 президентов США рабовладельцами были 8 президентов, хотя лишь четверо из них имели рабов, уже будучи в Белом доме. Последним главой американского государства, владевшим рабами, был 18-й президент США У. Грант. Следовательно, 12 из первых 18 президентов США были рабовладельцами, а 8 из них не сочли необходимым освободить своих невольников, даже став во главе страны.

Рабство было необходимо политическим деятелям Юга, представлявшим интересы рабовладельцев, для удержания политической власти в США. Угроза потери политического и экономического контроля над федеральным правительством стала для южан особенно реальной с поражением Демократической партии на выборах 1860 г. и избранием на пост президента США Авраама Линкольна. Его победа сделала военный конфликт между Севером и Югом неизбежным.

Многие южане были убеждены в том, что группа их штатов подвергнется дискриминации со стороны правительства, состоящего из противников распространения рабства. Их теоретики уже давно настаивали на праве любого штата отделиться от Союза, если это диктовалось интересами данного штата. Через полтора месяца после объявления результатов президентских выборов и за два с половиной месяца до официального вступления Линкольна на пост главы государства начался распад Соединенных Штатов. Первый шаг был сделан Южной Каролиной, принявшей 20 декабря 1860 г. Ордонанс о сецессии (от лат. secessio — отделение). За ней последовали Миссисипи, Флорида, Алабама, Джорджия, Луизиана и Техас. 4 февраля 1861 г. делегаты отделившихся штатов собрались в г. Монтгомери (штат Алабама), а 8 февраля объявили о создании собственной конфедерации. Президентом Конфедеративных Штатов Америки был избран Джефферсон Дэвис, военный министр в администрации Ф. Пирса и бывший сенатор США от штата Миссисипи. Глава нового государственного объединения заявил, что «все граждане Соединенных Штатов обладают равными правами на обустройство со своей собственностью на территории страны» и что ни Конгресс США, ни законодательные собрания отдельных штатов не имеют права отменить рабство. До официального вступления Линкольна в должность оставался один месяц.

Контрольные вопросы и задания

• Охарактеризуйте «нейтивистское движение».

• Каким был социальный состав Партии «незнаек» и Партии фрисойлеров?

• Назовите причины и итоги американо-мексиканской войны 1846–1848 гг.

• В чем состояла суть теории «предопределенной судьбы» Америки?

• Какой день проведения президентских выборов был установлен после выборов 1848 г.?

• Охарактеризуйте причины и политические последствия Компромисса 1850 г.

• Что из себя представляла «линия Мэйсона — Диксона»?

• В чем заключалась суть Закона о беглых рабах 1850 г.?

• В чем состояла суть Билля Канзас — Небраска?

• Что такое «покупка Гадсдена»? В чем заключалась суть Остендского манифеста?

• Дайте характеристику американо-российских отношений в годы президентства Дж. Бьюкенена.